Глава 37

На бегу Уилл прижимал израненную руку к боку; плечо при каждом движении пронзала боль. Он не представлял, сколько километров уже осталось позади. Наконец, когда они преодолели длинную галерею, Имаго перешел на шаг, чтобы мальчики перевели дух. Ширина туннелей здесь вполне позволяла троим людям идти рядом, но они по-прежнему двигались друг за другом — каждому хотелось побыть одному и не смотреть в глаза другим. Хотя Имаго и ребята не сказали друг другу ни единого слова с того момента, как оставили Тэма в Вечном городе, они прекрасно знали, что думают об одном и том же. Печальная колонна механически шагала вперед в гнетущем молчании, и Уилл подумал, что они слишком напоминают похоронную процессию.

Он никак не мог поверить, что Тэм в самом деле погиб, — необыкновенный, удивительный Тэм, единственный в Колонии, кто без колебаний принял его. Уилл пытался привести мысли в порядок и справиться с безграничным ощущением пустоты и потери, но не мог сосредоточиться из-за приглушенных всхлипываний брата.

Множество раз повернули они налево и направо, но каждый новый участок туннеля был таким же непримечательным, как предыдущий. Имаго ни разу не сверился с картой — оказалось, он и без того отлично знал дорогу. Время от времени он что-то бормотал под респиратором, как будто читал наизусть стихи или даже молился. Несколько раз Уилл замечал, как Имаго перед очередным поворотом встряхивает в руке тусклый металлический шарик размером с апельсин, но так и не понял, зачем он это делает.

Неожиданно Имаго остановился перед небольшой трещиной в земле и внимательно посмотрел вперед и назад. Потом он начал энергично трясти шариком вокруг трещины.

— Зачем это? — спросил Уилл.

— Маскируют наш запах, — резко ответил Имаго.

Убрав сферу, он сбросил с плеча рюкзак Уилла и опустил его в отверстие. Затем Имаго встал на колени и протиснулся в трещину головой вперед. Он еле-еле пролез туда.

Первые метров семь проход был почти вертикальным, но потом выровнялся, превратившись в узкий туннель, где едва удавалось стоять на четвереньках. Они медленно двинулись вперед. Имаго с кряхтением пробирался первым, толкая перед собой рюкзак Уилла. Мальчики ползли следом. Уилл всерьез задумался, что они будут делать, если Имаго застрянет, но тут тесный туннель закончился и они распрямились.

Имаго сбросил свой респиратор и велел ребятам снять маски, Уилл смог наконец оглядеться.

Они стояли в округлой пещере почти безупречной колоколовидной формы диаметром около десяти метров. Шершавые стены напоминали карборунд. В центре с потолка свисало несколько небольших сероватых сталактитов, прямо под ними в полу темнел пыльный металлический круг. По краям пещеры на земле валялись кучки гладких шариков грязно-желтого цвета разного размера — попадались и мелкие, с горошину, и крупные.

— Пещерный жемчуг, — пробормотал Уилл, вспомнив рисунки из отцовских книг. Несмотря на боль и усталость, он тут же принялся оглядываться в поисках воды, без которой жемчужины не смогли бы образоваться. Но пол и стены были такими же сухими, как во всем остальном Лабиринте. Единственным выходом был тот самый узкий лаз, через который они забрались сюда.

Имаго посмотрел на Уилла и ответил на него невысказанный вопрос.

— Не волнуйся, Уилл, мы в безопасности… Тут можно отсидеться кое-какое время, — сказал он, и его широкое лицо расплылось в ободряющей улыбке. — Мы называем это место Котлом.

Кэл устало побрел в дальнюю часть пещеры и опустился на землю у стены.

— Дай-ка посмотрю на твою руку, — снова обратился Имаго к Уиллу.

— Не надо, — ответил мальчик. — Там ничего такого.

Уиллу хотелось, чтобы его оставили в покое. А еще он боялся, что Имаго, увидев рану, скажет, что она серьезная.

— Нет уж, — твердо сказал Имаго, жестом приказывая ему подойти. — Может, инфекция попала. Надо перевязать.

Стиснув зубы, Уилл глубоко вдохнул и стал неуклюже выпутываться из куртки. Рубашка накрепко присохла к ранам, и Имаго пришлось осторожно отлепить ее, начиная с воротника. Мальчик почувствовал приступ тошноты, когда увидел, как вместе с тканью оторвалось несколько струпьев и по руке снова заструилась кровь.

— Ты легко отделался, — сказал Имаго.

Уилл посмотрел на его серьезное лицо, пытаясь понять, верить ему или нет. Имаго кивнул и продолжал:

— Тебе очень повезло. Ищейки обычно метят в более уязвимые части тела.

На предплечье у Уилла осталось несколько крупных синяков и два полукруга ран от зубов, но сейчас они почти не кровоточили. Он сам осмотрел покраснения на груди и животе, пощупал ребра — они ныли только при глубоком вдохе. Серьезных повреждений тут не было. Зато плечо, куда собака впивалась зубами изо всех сил, выглядело так, будто его разворотило выстрелом из дробовика, — ищейка, дергая головой, разорвала кожу и мышцы.

— Фу-у! — громко выдохнул Уилл, быстро отвернувшись, как только из ужасной раны снова засочилась кровь. — Мерзость какая!

Увидев свое плечо, он напрягся и теперь не мог перестать дрожать. Мальчик наконец понял, насколько сильно мучили его раны, и на мгновение его оставили силы. Он почувствовал себя до странности слабым и хрупким.

— Не бойся, на самом деле все не так страшно, — успокоил его Имаго, наливая на тряпочку прозрачную жидкость из серебряной фляжки. — Сейчас будет щипать, — предупредил он Уилла и начал прочищать рану.

Закончив, он распахнул плащ и полез в один из мешочков, висевших у него на поясе. Имаго вытащил оттуда что-то вроде кисета и начал щедро посыпать раны Уилла, сосредоточившись в первую очередь на плече, темной смесью, в самом деле похожей на трубочный табак. Мелкие сухие хлопья прилипали к порезам и впитывали кровь.

— Немного больно будет, но я почти закончил, — пояснил Имаго, насыпая сверху еще «табака» и приминая его.

— Что это? — поинтересовался Уилл, отважившись снова поглядеть на плечо.

— Рубленые корневища.

— Какие еще корневища? — с тревогой спросил Уилл. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь?

— У меня отец был аптекарь. Я еще мальчишкой научился перевязывать раны.

Уилл снова расслабился.

— Ты не беспокойся, Уилл… у меня пациенты редко умирают, — сказал Имаго, искоса поглядывая на него.

— Чего? — испуганно уставился на него мальчик, медленно соображая.

— Да шучу я, — ответил Имаго, взъерошивая ему волосы и ухмыляясь. Но хотя он и пытался развеселить Уилла, в его глазах застыла глубокая печаль.

— Это повязка с антисептиком, — объяснил Имаго, продолжая заниматься его плечом. — Остановит кровь и притупит боль, — сказал он, вытаскивая из другого мешочка рулон серой материи и разматывая его.

Он ловко перевязал Уиллу плечо и руку, крепко завязал концы бантиком и отодвинулся, любуясь своей работой.

— Ну как?

— Лучше, — соврал Уилл. — Спасибо.

— Повязку надо регулярно менять. Возьмешь с собой все, что нужно.

— Что значит «возьмешь с собой»? Куда мы собираемся? — спросил Уилл.

— Всему свое время, — покачал головой Имаго. — Ты потерял много крови, теперь тебе нужно побольше жидкости. И мы все должны поесть. — Он строго посмотрел на сидящего у стены Кэла. — Давай-ка, приятель, иди к нам.

Кэл послушно поднялся на ноги и поплелся к Имаго. Великан уселся, вытянув ноги перед собой, и принялся извлекать из кожаной сумки бесчисленные коробочки из тусклого металла. Он открыл одну и протянул Уиллу. Мальчик с нескрываемым отвращением поглядел на скользкие серые кусочки грибов.

— Если ты не против, — сказал Уилл, — давай лучше съедим наши запасы.

Имаго был вовсе не против. Он закрыл коробочку и стал выжидательно смотреть на Уилла, достающего продукты из рюкзака. Имаго с явным удовольствием принялся за еду из Верхоземья и стал шумно обсасывать ломтик ветчины в медовой глазури, осторожно держа его грязными пальцами. Растягивая удовольствие, он громко чавкал и ворочал деликатес во рту, потом, наконец, проглотил и, полуприкрыв глаза, блаженно вздохнул.

Кэл, напротив, едва притронулся к еде и снова ретировался в другой конец пещеры. Уиллу тоже не особенно хотелось есть, а рядом с Имаго у него вовсе пропал аппетит. Мальчик достал банку колы, сделал пару глотков и вдруг подумал о нефритовом кулоне, который отдал ему дядя. Уилл отыскал его в кармане и вытащил посмотреть. На гладкой зеленой поверхности темнела кровь Тэма, забившаяся в углубления, вырезанные на одной стороне. Мальчик разглядывал украшение, водя пальцем по рисунку. Он точно где-то видел этот трехрогий символ. И тут Уилл вспомнил. Он был на камне в Лабиринте.

Имаго взялся за плитку шоколада без начинки, наслаждаясь каждым кусочком. Тут с другого края пещеры раздался безразличный голос Кэла:

— Я хочу домой. Мне уже все равно.

Имаго поперхнулся и выплюнул недожеванный шоколад. Он резко повернулся к мальчику, и его конский хвост взметнулся в воздух.

— А как же стигийцы?

— Я все объясню, они послушают, — вяло ответил Кэл.

— Послушают, еще как, а заодно выпотрошат тебя или разорвут пополам! — гневно ответил Имаго. — Идиот! По-твоему, Тэм пожертвовал собой ради того, чтобы ты вот так выбросил свою жизнь?

— Я… нет… — испуганно заморгал Кэл, съежившись от крика Имаго.

Сжимая кулон, Уилл приложил его ко лбу, закрыв лицо рукой. Ему просто хотелось, чтобы все замолчали, чтобы все это хоть на минуту прекратилось.

— Ты глупый, эгоистичный… ты что, заставишь отца или бабушку Маколей тебя прятать? Хочешь, чтобы им тоже пришлось рисковать жизнью? У них и без того забот хватает! — орал Имаго.

— Я просто подумал…

— В том-то и дело, что не подумал! — перебил его Имаго. — Тебе нельзя возвращаться домой, понимаешь? Заруби это себе на носу!

Отбросив остатки шоколадки, он широкими шагами пересек пещеру.

— Но я… — начал Кэл.

— Спи давай! — прорычал Имаго, побледнев от гнева.

Он закутался в плащ, улегся рядом с Кэлом, подложив под голову сумку, и отвернулся к стене.

Так они провели большую часть следующего дня — за едой и сном, почти ничего не говоря. После тех беспокойных двадцати четырех часов, наполненных ужасными событиями, Уилл с радостью воспользовался возможностью отдохнуть и почти все время крепко спал без сновидений.

Он проснулся от голоса Имаго и лениво приоткрыл глаз, чтобы посмотреть, что происходит.

— Иди-ка сюда, Кэл, поможешь.

Кэл тут же подскочил к Имаго, стоявшему на коленях в центре пещеры.

— Он весит целую тонну, — улыбнулся гигант.

Они медленно приподняли и сдвинули металлический круг. Было видно, что Имаго справился бы и сам и что он позвал Кэла на помощь в знак примирения. Уилл открыл второй глаз и пошевелил рукой. Плечо онемело, но болело не так сильно, как раньше.

Кэл и Имаго теперь растянулись на полу во весь рост, заглядывая в круглое отверстие. Имаго направил туда светосферу. Уилл тоже подполз посмотреть. Там был темный колодец в метр шириной.

— Внизу что-то блестит, — сказал Кэл.

— Да, рельсы, — ответил Имаго.

— Вагонетная дорога, — догадался Уилл, увидев две параллельные полосы металла, уходящие в непроглядную темноту.

Они отодвинулись от отверстия и расселись вокруг него. Мальчики с нетерпением ждали от Имаго объяснений.

— Не буду ходить вокруг да около — времени у нас мало, — наконец объявил он. — У вас два выхода. Либо отсиживаемся тут, а потом я выведу вас обратно в Верхоземье, либо…

— Нет, только не туда, — сразу сказал Кэл.

— Я не говорю, что это будет легко, — признал Имаго. — Все-таки нас трое.

— Ни за что! Я не выдержу! — ответил Кэл, срываясь на крик.

— Не торопись, — предупредил Имаго. — Если мы выберемся в Верхоземье, у вас появится шанс укрыться где-нибудь, где стигийцы вас не найдут. Повторяю, шанс.

— Нет, — решительно сказал Кэл.

Имаго пристально посмотрел на Уилла.

— Должен тебе сказать…

Он запнулся, как будто собирался поделиться с мальчиком чем-то настолько ужасным, что никак не мог подобрать слова.

— Тэм считает… — он поморщился и быстро поправился, — считал, что стигийская девочка, которая выдавала себя за твою верхоземскую сестру, — Имаго смущенно откашлялся и вытер рот, — на самом деле дочь Клешни. Короче говоря, в Вечном городе Тэм убил ее отца.

— Отца Ребекки? — потрясенно спросил Уилл.

— Замечательно, — прохрипел Кэл.

— А почему это так важно? Что… — начал Уилл, но Имаго перебил его.

— Стигийцы ничего не прощают. Они будут преследовать вас повсюду. Любой, кто укроет вас, в Верхоземье, в Колонии или даже в Глубоких Пещерах, рискует жизнью. Ты знаешь, что у них свои люди по всей поверхности. — Имаго почесал живот и нахмурился. — Но если Тэм был прав, то теперь все гораздо хуже. Вы сами не представляете, в какой вы опасности. Теперь вы для них меченые.

Уилл попытался переварить услышанное. Он покачал головой. До чего же все нечестно, несправедливо!

— Получается, если я вернусь в Верхоземье, придется жить в бегах. А если я пойду к тете Джин…

— Можешь считать, что она уже мертва, — Имаго беспокойно заерзал на пыльном каменном полу. — Вот так.

— А ты что собираешься делать, Имаго? — спросил Уилл. У него до сих пор не укладывалось в голове, насколько изменилась его жизнь за последние дни.

— Вернуться в Колонию я, ясное дело, не могу. Но ты за меня не беспокойся. Главное — с вами разобраться, ребята.

— Но что мне делать? — спросил Уилл.

Он посмотрел на Кэла, уставившегося в отверстие в полу, потом снова на Имаго. Тот только пожал плечами. Уиллу стало еще хуже. Он был в тупике. Он как будто участвовал в игре, в которой правила объясняли только после того, как их нарушишь.

— Ну, наверное, мне все равно нечего делать в Верхоземье. По крайней мере, сейчас, — пробормотал мальчик, наклонив голову. — И мой папа где-то там… внизу.

Имаго подтащил к себе сумку и стал в ней рыться. Наконец он достал что-то, завернутое в обрывок рогожи, и протянул Уиллу.

— Что это? — негромко спросил Уилл, разворачивая ткань. Из-за жуткой путаницы в голове он не сразу сосредоточился на том, что держит в руках.

Это был плотный приплюснутый комок бумаги, умещавшийся на ладони. Судя по рваным и неровным краям, он какое-то время пролежал в воде, а потом высох, и бумага слиплась, как папье-маше. Уилл вопросительно посмотрел на Имаго, но тот промолчал, и мальчик начал снимать верхние слои, словно чистил старую луковицу. Подцепляя края ногтями, он скоро разделил все обрывки бумаги и разложил в ряд, чтобы рассмотреть при свете сферы.

— Не могу поверить! Это папин почерк! — изумленно и радостно воскликнул Уилл, безошибочно узнав на некоторых листках каракули доктора Берроуза. Бумага была заляпана грязью, синие чернила расплылись, но кое-что еще можно было разобрать.

— «Я продолжу», — прочитал Уилл на одном из обрывков и тут же принялся перебирать остальные, изучая их один за другим.

— Нет, тут все размазано, — бормотал он. — И тут тоже… А это… не знаю… только отдельные слова… непонятно… так… а здесь написано «День 15»!

Мальчик повертел в руках еще несколько листков и вдруг замер.

— Здесь, — воскликнул он, поднося обрывок к свету, — здесь написано про меня!

Он поглядел на Имаго и прочел дрожащим голосом: «Если бы мой сын Уилл…» Он озадаченно перевернул бумажку, но на обороте ничего не было.

— И что папа имел в виду? Что я должен был сделать? А может, сделал не так?

И Уилл беспомощно посмотрел на Имаго.

— Я-то откуда знаю, — сказал тот.

Уилл просиял.

— Неважно. Главное — он думает обо мне. Он меня не забыл. Может, он надеется, что я рано или поздно пойду следом за ним и найду его. — Он энергично закивал, убеждаясь в своей правоте. — Да, точно… именно так!

Но тут кое-что пришло ему в голову и отвлекло от радостных мыслей.

— Имаго, это страницы из папиного дневника. Откуда они у тебя? — Уилл сразу же предположил самое худшее. — Что с ним?

Имаго задумчиво потер подбородок.

— Я не знаю. Тэм же говорил тебе, что он уехал по Вагонетной дороге, — он указал большим пальцем в сторону отверстия в полу и продолжал: — Твой отец где-то там внизу, в Глубоких Пещерах. Скорее всего.

— Хорошо, но откуда это у тебя? — нетерпеливо спросил Уилл, сжимая в руках обрывки бумаги.

— Где-то через неделю после появления в Колонии твой отец забрел на окраину Трущоб. Там на него напали, — тут в голосе Имаго появились нотки недоверия. — Если верить рассказам, он приставал к людям на улицах с разными вопросами. А в тех местах не любят, когда кто-то, тем более верхоземец, сует нос не в свое дело. Вот его и решили проучить. Говорят, он просто упал на землю, даже не пытался сопротивляться. Похоже, это и спасло ему жизнь.

— Папа, — проговорил Уилл со слезами на глазах, представляя себе эту картину. — Бедный старый папка.

— Ну, ничего страшного с ним не случилось. Я слышал, что он потом ушел оттуда на своих двоих. — Имаго потер руки и заговорил более серьезным тоном. — Но это к делу отношения не имеет. Скажи мне, что ты собираешься делать. Мы не можем сидеть тут всю жизнь. — Он посмотрел на каждого из мальчиков. — Уилл? Кэл?

Братья помолчали.

— Честер! — воскликнул вдруг Уилл.

Он не мог поверить, что из-за всех остальных событий совсем позабыл о друге.

— Что бы ты ни говорил, я возвращаюсь за ним, — решительно сказал он. — Я перед ним в долгу.

— С Честером все будет в порядке, — сказал Имаго.

— Откуда ты знаешь? — выпалил Уилл в ответ.

Имаго только улыбнулся.

— Где он? — спросил Уилл. — У него точно все хорошо?

— Поверь, — загадочно произнес Имаго.

Уилл посмотрел ему в глаза и понял, что великан говорит правду. В эту секунду у него как будто гора с плеч свалилась. Мальчик сказал себе, что если кто и может спасти его друга, так это Имаго. Он глубоко вдохнул и поднял голову.

— Тогда я выбираю Глубокие Пещеры.

— Я с тобой, — быстро вставил Кэл.

— Вы оба в этом уверены? — спросил Имаго, строго глядя на Уилла. — Там настоящий ад. Лучше бы возвращался в Верхоземье, там ты хотя бы все знаешь.

Уилл покачал головой.

— У меня остался только папа.

— Ну что ж, если ты так хочешь… — тихим мрачным голосом произнес Имаго.

— Нам теперь нечего делать в Верхоземье, — ответил Кэл, поглядев на брата.

— Значит, решено. Вот и ладненько, — сказал Имаго, взглянув на часы. — А теперь поспите. Вам понадобится много сил.

Но уснуть никто не мог, и в конце концов Имаго и Кэл заговорили о Тэме. Имаго стал пересказывать мальчику истории о приключениях его дяди, порой тихонько посмеиваясь, и Кэл тоже не мог удержаться от смеха, как ни грустно ему было. Имаго явно успокаивали воспоминания о проделках, которые он устраивал в юности вместе с Тэмом и его сестрой, всякий раз изловчаясь перехитрить стигийцев и уйти от наказания.

— Тэм и Сара друг друга стоили. Рисковые до безумия, — печально улыбнулся Имаго.

— Расскажи Уиллу про жаб, — попросил Кэл.

— О боже, да уж… — рассмеялся Имаго, вспомнив тот случай. — Кстати, это ваша мама придумала. Мы наловили целую кучу этих тварей в Трущобах — тамошние психи их в подвалах разводят. — Имаго поднял брови. — Так вот, Сара с Тэмом отнесли жаб в церковь и выпустили аккурат перед самой службой. Видели бы вы это… добрая сотня мелких скользких гаденышей скачет по всему залу, люди прыгают в стороны и визжат, а проповедника едва слышно из-за шума… кругом только «ква-ква-ква».

Толстяк затрясся в беззвучном хохоте, потом нахмурился и не смог больше говорить.

Услышав имя своей родной матери, Уилл изо всех сил пытался следить за ходом рассказа, но он слишком устал. Он ни на секунду не забывал о своем затруднительном положении и теперь наконец начал осознавать, на что согласился. Отправиться в неизвестность. Готов ли он к этому? Правильно ли он поступил, приняв такое решение за себя и за брата?

Голос Кэла оторвал его от размышлений. Младший брат вдруг перебил Имаго, который едва приступил к следующей истории.

— Как ты думаешь, может, у Тэма получилось? — спросил Кэл. — Ну… это… убежать?

Имаго резко отвернулся от него и начал рассеянно чертить пальцем в пыли, не зная, что сказать. Повисла тишина, и лицо Кэла снова стало печальным.

— Я не верю, что его больше нет. Он был для меня дороже всех.

— Он всю жизнь сражался с ними, — сказал Имаго. В его голосе чувствовалось напряжение. — Тэм, конечно, был не святой, но он кое-что давал нам. Надежду. И нам становилось легче. — Он помолчал, глядя куда-то в стену за спиной у Кэла. — После смерти Клешни начнутся чистки… и репрессии, каких много лет не бывало. — Он поднял с земли пещерную жемчужину и повертел ее в руках. — Но я бы не вернулся в Колонию, даже если бы мог, — закончил Имаго, щелчком бросив жемчужину в воздух. Она упала точно в центр колодца.