5

Муромцеву показалось, что все ювелиры живут в районе Арбата. Медом там для них, что ли намазано?

Паше удалось созвониться лишь с тремя знатоками драгоценностей. Но это были зубры в полном смысле слова. Просто академики в своей области. И все – специалисты по старинным бриллиантам крупных размеров… Если злодеи решат размонтировать корону, то им есть прямой резон обратиться именно к этим ювелирам. К ним или к их ученикам…

По роду службы Павлу приходилось бывать в роскошных квартирах. Красиво живут гады. Как в мыльных операх!.. И когда вокруг такой блестящий гламур, то человек должен завидовать богатству и ощущать свое ничтожество… Но это средний человек. А Муромцева всякие понты не трогали.

Часто было даже наоборот – Паша жалел богатеньких. Он видел, что счастье никогда не приходит вместе с золотыми унитазами…

Дверь ему открыла прислуга – сорокалетняя женщина в коричневом платье и белом фартуке. Если бы не возраст, то это типичная старшеклассница из шестидесятых годов. И не из простой семьи – из богатой, поскольку бретельки на фартуке в рюшках и оборочках, а воротничок на платье кружевной.

Горничная поклонилась и протянула маленький овальный подносик. И, главное – пустой! Даже без рюмки водки.

Но не зря Паша специально изучал причуды новых русских. Он очень небрежно бросил на блестящую селедочницу свою визитную карточку… Понятно, что в кусочке картона была сплошная липа. Про СОН там не упоминалось ни сном, ни духом. В этой карточке Муромцев числился сотрудником Кремлевской Администрации, консультантом по безопасности.

Гувернантка на визитку не взглянула, а, держа подносик перед грудью, плавно поплыла в глубину барских коридоров… Ну, прямо мыльная опера!

Мадам вернулась через минуту и жестом позвала за собой…

Кабинет Аркадия Борисовича Бобрика должен был ошарашить любого. Ювелир не был скрягой. Свое богатство он держал не только в бабках, а и в антикварных вещах… Огромный кабинет украшали картины в золотых рамах, бронзовые всадники метровой высоты, резная мебель от разных Людовиков и всякое такое прочее… Ярко, дорого и аляповато.

При появлении Муромцева ювелир Бобрик чуть привстал и рукой указал на место за приставным столиком… Ювелир не вышел навстречу, не улыбнулся во весь рот, не сел рядом на равнозначное кресло. Он давал понять, что уважает гостя, но считает его статус ниже своего.

– Что привело вас ко мне, Павел Ильич? Я очень дружу с Администрацией Кремля. Вы в каком отделе служите?

– В секретном… Аркадий Борисович, вам в последнее время не предлагали купить изделие с сотней бриллиантов?

– Понятно! Значит, ее всетаки украли?

– Кого?

– Корону Елизаветы! Я был против ее размещения в этом затрапезном музее. Не послушались меня и доигрались! Я немедленно обзвоню своих коллег, а они распространят информацию дальше. И уверяю, что ни один российский ювелир не посягнет на святыню… Я так волнуюсь. Вы не против, если мы тяпнем коньячку по пятьдесят грамм?

– Я не против… Только обзванивать никого не надо. Будем искать реликвию, но делать вид, что ничего не произошло.

– Понял… Тогда я налью по сто пятьдесят!