Глава 3
Чтение было закончено вечером в пятницу. Перед сном я успел в общих чертах прикинуть, что мне делать на открывшемся по ту сторону перехода острове.
Итак, более или менее прояснилось, какие там сейчас времена - где-то от четырнадцатого до семнадцатого века нашей эры. До появления европейцев еще прорва времени, что утешает. Правда, остается неясным - каноэ с Мангаревы еще приходят или уже нет? Впрочем, это вряд ли повлияет на мои действия, особенно поначалу.
Независимо от того, что я собираюсь в дальнейшем делать в том мире, нужна база. Подходит ли для нее Хендерсон? Вроде да. Вряд ли в таких условиях население будет враждебно относиться к чужакам, скорее наоборот. То есть вреда от него скорее всего не будет, а вот польза может быть, и немалая.
Во-первых, стройка. База подразумевает какие-то помещения, но один я их буду строить долго, и еще неизвестно, когда и чем это строительство кончится. Аборигены же скорее всего помогут, если им предложить что-нибудь ценное. Если уж за обсидианом им не лень было отправлять морские экспедиции, то какой безумной ценностью покажется кухонный нож? А ведь я смогу предложить им и охотничий, не разорюсь. Опять же крючки, которые делаются из ракушек - небось тот еще геморрой, и вряд ли они выходят такими уж хорошими. А мне не жалко сходить в "Рыболов-спортсмен", он в трехстах метрах от моего дома. Опять же леска, поплавки, всякие там грузила...
Тут моя фантазия дала сбой, потому как в последний раз я удил рыбу лет в десять, да и то не сказать, что впал в восторг от этого процесса. Но сейчас в природе есть интернет, что там можно узнать полезного?
Посмотрев цены на рыболовные сети и бредни, я пришел к выводу - островитяне обойдутся. Их что, из золота делают или как? Лучше купить рулон строительной сетки, он раз в двадцать больше по площади и во столько же дешевле. С крючками тоже было не очень понятно. Набор из двух десятков предлагался за тридцать рублей. А единичный крючок, причем, судя по фото, из того же набора, стоил пятьдесят!
Аллах с ними, разберусь в магазине, подумалось мне. Чего еще надо захватить на первую встречу? Судя по книге, на Хендерсоне плохо с пресной водой. Значит, надо купить пару больших бутылей родниковой, не помешает.
Ладно, аборигенам пока хватит. Ну, а что нужно на первое время мне?
Вроде бы там обитает немало всяких птичек, припомнил я. Птицы - это не рыбы, ядовитых среди них нет, есть просто невкусные. Значит, нужна мощная пневматическая винтовка, причем желательно многозарядная. То есть надо не идти в "Рыболов-спортсмен", а ехать в "Охотник" на Новых Черемушках, там, кажется, имеется и рыбный отдел.
Когда я прибыл в охотничий магазин и увидел, сколько стоит удовлетворяющая всем моим требованиям пневматическая винтовка, меня взяла оторопь, а жаба завопила что-то вроде "прочь, прочь отсюда!". Самая дешевая - турецкий "Хатсан эй-ти 44-10" тянула без малого на семнадцать тысяч! Да к ней еще нужен был насос за семь штук, без которого она была простой железякой.
Продавец, увидев, что в общем-то я настроен довольно серьезно, пояснил, что это очень мощная модель. Правда, в том виде, как продается, она может развивать только семь с половиной джоулей, так у нас положено по закону, но в комплекте идет шток-толкатель, с установкой которого мощность выстрела возрастет до двадцати восьми джоулей, а скорость вылета полуграммовой пули - до трехсот тридцати метров в секунду.
Но я как-то все-таки не был готов выкидывать двадцать с лишним тысяч на вещь, которая еще неизвестно, понадобится ли. Так что пришлось со вздохом снять требование о многозарядности, после чего мне был представлен следующий образец. Им оказался американец китайского происхождения "Кросман Квест 1000" - однозарядная переломка наподобие тех, из которых я в детстве несколько раз стрелял в тире на Лужнецкой ярмарке. Она тоже была ограничена под наши законы, но к ней придавалась усиленная пружина, с которой мощность выстрела возрастала в четыре раза. Эта уже стоила шесть с половиной тысяч, и после недолгой борьбы с жабой я полез в карман.
На фоне покупки ружья приобретение рыболовных принадлежностей как-то не запомнилось, ибо истрачено на них было меньше тысячи. По дороге домой я остановился у Беляево, где купил в хозяйственном пару кухонных ножей и моток капроновой веревки.
В силу приближающихся новогодних праздников в магазине торговали и фейерверками, так что после недолгой борьбы с жабой я приобрел шестидесятизарядную батарею за четыре с половиной тысячи. Земноводное поначалу вопило - мол, тут есть и за полторы, но я напомнил, что не следует экономить на представительских расходах. В конце концов, это одноразовые траты, и чем сильнее впечатлятся аборигены, тем проще мне будет с ними общаться.
После чего вернулся домой, включил комп и набрал в Яндексе сочетание "мангаревский язык". Быстро выяснилось, что вообще-то этот язык чаще называют мангареванским, он относится к восточно-полинезийским и слово "небо" на нем звучит как "рани", а дом - "хари". И все. Короче говоря, приемлемого мангареванско-русского разговорника в интернете не нашлось. Но зато нашелся краткий русско-гавайский для туристов, который я и распечатал, потому как Гавайи, в конце концов, тоже относятся к Полинезии. Разговорник действительно оказался очень кратким, он занял всего три страницы. Постаравшись запомнить несколько фраз, я свернул бумаги, сунул в карман и отправился в гараж, потому как следующий поход на остров предполагал устроить оттуда. Во-первых, он расположен на двадцать метров ниже, что хоть и немного, но все же уменьшит разницу давлений, да и ветер там ничему особенно повредить не сможет. Кроме того, сейчас я собирался тащить с собой приличное количество барахла, а в гараже давно стояла купленная для дачи, но так и не доставленная туда тачка. Причем не простая, а с двумя довольно большими колесами.
Итак, тачка нагружена, аппаратура включена... вот открылась маленькая дырочка на остров Хендерсон, откуда сразу засвистел теплый ветер. Минута.. вторая... включился оставленный мной маяк на острове, и края перехода поползли в стороны. Пригнувшись, я рывком вкатил тачку в доисторическую Полинезию.
Аборигены за время моего отсутствия прошли совсем немного, всего метров пятьдесят. Я привел в боевую готовность свою батарею, которая называлась "ни пуха ни пера", выложил из тачки раскладной стульчик, две бутыли воды, пакет попкорна, кулек шоколадных конфет и два биг-мака, разложил все это на трех салфетках и сел ждать подхода делегации.
Надо сказать, что она не очень спешила. Три километра аборигены преодолели минут за сорок пять, дав мне возможность хорошо себя рассмотреть и сосчитать.
Двенадцать человек. Трое мужчин, один из которых явно пожилой. Шесть подростков - две девочки и четыре мальчика лет по двенадцать - четырнадцать. И три... женщины? Нет, все-таки скорее ведьмы, возраст которых я даже не пытался определить.
Делегация подошла метров на сорок и встала, то есть села. Именно села, а не упала на колени! У них тут что, пришельцы вроде меня не вызывают повышенного почтения? Да и хрен с ним, подумал я и встал - пора было поджигать шнур у батареи, которая стояла в десяти метрах за мной.
Примерно полминуты она свистела и хлопала, расцвечивая небо разноцветными искристыми шарами. Впрочем, зрителей было немного. После первой же вспышки, сопровождаемой грохотом, почти все уткнулись носами в колени, и только два подростка, мальчик и девочка, с восторгом пялились на невиданное зрелище.
Но оно быстро кончилось. Выдержав минутную паузу, я взял портативный мегафон, расправил на коленях свои распечатки и произнес краткую речь:
- Алоха кака ху... тьфу, хияки! Ау пу рани. Пехеа оэ?
То есть пожелал аборигенам доброго утра, сообщил, что я с неба и поинтересовался, как у них дела. Что удивительно - меня, кажется, поняли. Во всяком случае, парень, не испугавшийся салюта, завопил что-то, в чем я разобрал слова "майка иоле", то есть "плохо". При этом он жестикулировал, и жесты были понятнее слов. Сначала оратор показал на своих спутников, потом втянул живот так, что он прилип к позвоночнику, а сам парень стал похож на наглядное пособие по дистрофии, и вот тут-то и прозвучало то самое "плохо". Потом он довольно внятно показал, что им нечего есть и пить, и, выбрав самую мелкую девочку, пригнул ее на песок, свел руки к ногам и жалобно запричитал. Я так понял, что от недоедания у них умирали дети. Но, глянув в свой словарь, не нашел там ни одного подходящего к случаю выражения. Откуда, скажите мне, в полинезийском языке взялись слова "банк", отель", "паспорт", "аэропорт" и так далее? Их же в моей шпаргалке набралась почти страница. А вот из фразы "я пришел помочь вам" нашлось только последнее слово. Так что, плюнув на попытки объясниться словами, я просто протянул пареньку конфету. Он неуверенно подошел, взял ее, но что с ней делать дальше, не понимал. Пришлось достать другую и съесть у него на глазах.
Физиономия паренька выразила понимание, он развернул свой подарок, понюхал, лизнул...
На его лице проступило столь явно голодное выражение, что я побоялся, не подавился бы он этой "Белочкой". Но молодой человек вдруг сделал над собой героическое усилие и протянул конфету соседке.
Вот это да, подумал я, запуская руку в кулек и доставая оттуда сразу горсть "Белок". Она ему сестра или кто? Хоть так, хоть этак подобные алгоритмы поведения внушают оптимизм.
В общем, скоро вся делегация лопала продукцию кондитерской фабрики имени Бабаева. Пока они занимались этим сверхважным делом, я рассмотрел их повнимательней.
Вопреки утверждением википедии, встретившиеся мне полинезийцы почти не имели татуировок. Только самый старый из мужчин мог похвастаться тремя полосками на подбородке и двумя - над бровями, да у того, что чуть помоложе, на лбу имелась спираль и какая-то закорючка на правом плече. Все остальные же явно пренебрегли искусством тату.
Одежда аборигенов представляла собой юбочки из материала, похожего на циновки. У мужчин они были чуть покороче, у женщин - длиннее, но с разрезом сзади. Естественно, ничего похожего на бюстгальтеры не наблюдалось. Но ни малейшего интереса этот факт во мне вызвал, ибо все лица женского пола были или слишком молоды, или еще более слишком страшны.
После конфет настала очередь попкорна и бигмаков. Но, так как их было всего два, одаренными оказались только молодые люди, не испугавшиеся салюта. Это явно не понравилось мужику со спиралью, и он что-то квакнул. Девочка, вздохнув, протянула свой бигмак ему.
А вот подобное надо пресекать в зародыше, подумал я. Если полученные от меня блага кто-то начнет перераспределять по своему усмотрению, добром это не кончится. И, положив руку на рукоять нагана, рявкнул:
- Ты что творишь, с-сука?! Урою! А ну быстро отдал ребенку подарок, козел!
В голове же билась какая-то заполошная мысль - неужели придется стрелять?
Но нет, не пришлось. Услышав мой рык, дикари попадали на четвереньки, а узурпатор при этом тут же вернул девочке ее подарок.
- То-то же, - хмыкнул я и протянул им бутыль с водой. Опять краткое недоумение - как ее оттуда вылить? Но когда я свинтил крышку, начался прямо-таки концерт.
Надо сказать, что одариваемые неплохо справились с выражением запредельного восторга. Особенно отличился только что обруганный носитель спирали. Он подпрыгивал, воздевал руки к небу, падал, вскакивал, громко хлопал себя по животу и снова падал. Остальные тоже явно были довольны, но выражали свой восторг более сдержано.
Посмотрев на представление минут пять, я решил, что его пора закруглять. Во исполнение чего не очень громко, но по возможности внушительно объявил:
- Господа, торжественная часть окончена.
Кажется, меня поняли, потому как аудитория довольно быстро утихла. Пора, пожалуй, переходить к знакомству. Но вот ведь блин, в паршивом словарике была даже "библиотека", но не имелось фраз "мое имя..." и "как тебя зовут?". Так что я просто потыкал себя в грудь и несколько раз по слогам произнес "Николай". Потом упер палец в паренька и с вопросительным выражением на лице поинтересовался:
- Мм?
- Тими, - тут же отреагировал юноша. - Тими-ау!
И тоже потыкал себя в грудь.
Вскоре выяснилось, что девочку, которой он отдал первую конфету, зову Хани. Спираленосец оказался Камиром, или Камир-ау. Представившись, он еще полминуты что-то объяснял, и я решил, что это здешний шаман. В общем, потом выяснилось, что так оно и было.
Самый пожилой представился именем из трех слов, но я запомнил только первое - Тапу.
На этом церемония представления была свернута. Используя жесты и отрывочные слова из шпаргалки, я попытался объяснить, что хочу построить здесь дом. Все, кто помогут мне в этом деле, поимеют богатые подарки. Сбор добровольцев - часов через пять.
Здесь я сначала показал на солнце, а потом на то место, где оно окажется в обозначенное время. Похоже, меня поняли, а, значит, пора прощаться.
- О куи-хау аку! - утешил я аборигенов и залез в палатку, где включил питание маяка. А потом выбрался оттуда, подождал минуту и прошел в свой гараж, сопровождаемый потрясенным аханьем обитателей острова Хендерсон.