Глава первая
Месяц спустя ранним утром в квартире майора милиции Хвостова раздался телефонный звонок. Было воскресенье, и в этот день Хвостов рассчитывал как следует выспаться. Не получилось. Майор мгновенно открыл глаза, снял с аппарата трубку.
— Хвостов слушает! — Сна как не бывало.
— Доброе утро, Борис Егорович, — раздался в трубке приятный баритон помощника Хвостова лейтенанта Селиванова. — Выспались?
— Выспишься тут, — буркнул начальник. — Что у тебя, Женя?
— Ограбление магазина, Борис Егорович. Охранник убит.
Хвостов знал, что помощник этой ночью дежурил в ГУВД, однако спросил:
— Ты откуда звонишь?
— С работы, — голос у Селиванова был усталым. — Это дело начальник ГУВД поручил нам.
— Я так и понял. Приеду через полчаса, — букву "р" майор выговаривал с хрустом, будто разгрызал сухарик. Такой вот у него был дефект речи.
— Борис Егорович, товарищ майор, — заторопился Женя, очевидно опасаясь, что шеф положит трубку. — Наряд к выезду готов. Мы за вами заскочим. Пятнадцать минут на сборы вам хватит?
— Вполне.
Хвостов положил трубку, рывком сел на кровати и пригладил на голове ежик волос.
Между прочим, редкий случай, когда можно увидеть начальника отдела уголовного розыска по убийствам в одних, пардон, трусах. Майор был тощ, — скелет и тот кажется жирнее — но жилист и гибок. Его сутулую фигуру с непомерно длинными руками легко можно представить в тазобедренной повязке где-нибудь в джунглях, раскачивающуюся на лиане или взбирающуюся по стволу пальмы. Однако и в цирке, в трико, на трапеции или перекладине, он смотрелся бы ничуть не хуже. Но майор выбрал себе в качестве одежды милицейскую форму и об этом нисколько не жалел.
Хвостов нащупал на тумбочке рядом с телефоном свои неизменные оптические очки зеленого цвета и водрузил их на крючковатый нос. Предметы сразу же приобрели привычные очертания. Жена, оказывается, не спала. На ее лице ленивой кошечки возникло сочувствующее выражение.
— Опять на работу вызывают? — промурлыкала она, жмурясь от неожиданно заглянувшего в окно солнечного лучика.
Майор кивнул.
Нежась в постели, молодая женщина потянулась.
— Позавтракаешь сам, дорогой, ладно?
— Ладно! — Хвостов потрепал жену за щечку, быстро поднялся и направился в ванную.
Майор женился на Наденьке Кузнецовой, когда ей было восемнадцать, а ему тридцать. В то время, правда, он был лишь старшим лейтенантом. Хвостов любил Наденьку без памяти и относился к ней с нежностью и умилением. С годами чувства не иссякли, и вот даже сейчас по прошествии десяти лет, он все так же холил и лелеял женушку, как в первые месяцы после свадьбы, а порой испытывал к ней такие же отцовские чувства, как к двум своим хорошеньким дочкам — девятилетней Тане и шестилетней Леночке.
Хвостов побрился, оделся и едва успел откусить от бутерброда, как во дворе просигналила машина. Он выглянул в окно и помахал рукой, что уже идет. На ходу дожевывая бутерброд, выскочил из квартиры и спустился на лифте на первый этаж.
Старенький желтый "УАЗ" на фоне стоявшей рядом с ним яркой иномарки выглядел особенно жалко. Хвостов поздоровался с молодцеватым помощником и приветливо кивнул врачу-патологоанатому Ахмедовой.
— И тебя, Динара, вытащили из дому?
Сидевшая рядом с водителем в кабине врач развела пухлыми руками:
— Как видишь, без меня вам никак не обойтись!
— Так же, как и вам без меня, — пошутил Хвостов и, запрыгнув в машину, уселся рядом с экспертом Смысловым. — Мы все одной веревочкой повязаны. Верно, Владислав Николаевич?
Обрюзглый мужчина в штатском, пожимая руку майору, проворчал:
— Верно.
— Тогда, Алик, поехали! — приказал Хвостов шоферу.
"УАЗик" тронулся, и Женя уже на ходу захлопнул дверцу. Окон в салоне не было. Приспособленный для перевозки преступников отсек "УАЗика" погрузился в темноту.
Через пятнадцать минут команда Хвостова выгрузилась на широкой улице, по одну сторону которой расположились массивные многоэтажные здания старой постройки, по другую — небольшие современные коммерческие магазины. Проект был единым: на небольшом возвышении — в три мраморные ступеньки — бесконечный ряд магазинов и вдоль него выложенная плиткой такая же бесконечная полоса тротуара в десять метров шириной. Плитка выложена не везде: кое-где остались черные квадратики земли, из которых торчали невысокие декоративные деревья.
Нужный магазин Хвостов определил сразу: возле него стояла толпа зевак.
— "Бриллиант"! — прочитал майор витиеватые буквы и присвистнул: — Черт возьми! А магазинчик-то, ребятки, ювелирный!
— Вот-вот, — проворчал Смыслов. — Как пить дать, повиснет на тебе это дело!..
— Не каркайте! — прохрустел майор и твердым шагом направился к "Бриллианту".
Завидев милицию, толпа зевак расступилась, и команда Хвостова гуськом всосалась в магазин.
"Бриллиант" имел площадь не меньше ста квадратных метров и вполне оправдывал свое название: хрустальные люстры, мраморный пол, сияющие витрины, пластиковые стены.
При появлении группы Хвостова из угла магазина, где стоял кассовый аппарат, поднялись двое: смуглый узколицый милиционер и мужчина пенсионного возраста с обширной лысиной.
— Участковый инспектор старший лейтенант Саидов, — представился милиционер.
— Майор Хвостов.
— Вот, товарищ майор, — Саидов развел руки, будто пытался объять все пространство торгового зала. — Передаю вам магазин в том же состоянии, в каком принял.
Хвостов вопросительно посмотрел на лысого.
— Фефелев Анатолий Владимирович, — назвался тот. — Завскладом этого магазина. — Говорил мужчина басом, тоном солидного человека и невольно вызывал уважение. — В магазине много ценностей, — забубнил он, — и я, как материально ответственное лицо, считаю своим долгом следить за тем, чтобы ничего отсюда не пропало. Я верю в порядочность всех присутствующих здесь людей, но, тем не менее, не выйду из магазина до тех пор, пока вы не закончите в нем работу. — Воинственный и надменный вид мужчины подтверждал, что так оно и будет.
— Не возражаю! — тут же согласился Хвостов и кивнул Жене: — Лейтенант, организуй-ка двоих понятых и пусть вместе с гражданином наблюдают за происходящим… Где труп?
— Там! — откликнулся участковый и указал за одну из витрин.
— Владислав Николаевич, Динара! — громко позвал майор. — За мной!
Витрин было три. Они стояли независимо друг от друга у трех глухих стен, у которых находились несколько высоких стеклянных шкафов. Витрина справа, куда направились следователь, эксперт и патологоанатом, состояла из нескольких секций. Задние стенки секций откинуты, ящики, обитые изнутри черным бархатом, выдвинуты, в них явно не хватало кое-каких предметов. Шкафы грабитель тоже не обошел стороной, обобрал основательно, а в одном, очевидно второпях, даже разбил стекло и опрокинул полки.
Труп лежал за витриной в проходе, оканчивавшемся дверью в подсобное помещение. Это был крепкий мужчина лет пятидесяти, одетый в белую майку, легкую курточку и синие джинсы. Охранник лежал лицом вниз; мощный затылок проломлен; слева, там, где сердце, расплылось темно-красное пятно. Крови было немного — небольшая лужица на мраморном полу. В ней поблескивали осколки стекла.
— Приступайте! — скомандовал Хвостов и оглядел зал.
Женя уже привел понятых — ничем не примечательных мужчину и женщину. Они скромно сидели в уголке магазина и с любопытством осматривались. Фефелев важно прохаживался по залу. Одна нога, очевидно, у него побаливала, он выбрасывал ее далеко вперед, будто цирковая лошадь. Женя и участковый стояли у стены и тихонько переговаривались.
— Кто обнаружил труп? — обращаясь к ним, прокаркал майор.
Однако ответил Фефелев:
— Я.
— Вот и отлично! — чему-то обрадовался Хвостов. — Где мы можем побеседовать?
Завскладом перестал гарцевать, "осадил".
— Я думаю, в кабинете директора. Там нам никто не помешает.
Хвостов поднял с полу свой кейс, демонстрируя готовность отправиться за Фефелевым, однако тот не спешил. Он стоял в нерешительности, потом вдруг пробормотал:
— Одну минутку! — и вышел из магазина, но тут же вернулся с высокой брюнеткой с тонкой талией и заплаканным миловидным лицом. — Это Ильмира, — отрекомендовал он молодую женщину. — Наш продавец. Она пока вместо меня здесь побудет… Идемте!
В подсобные помещения можно было попасть и через вторую дверь — от витрины, что находилась на возвышении у задней стены здания. Фефелев, а за ним Хвостов и Женя вошли в коридор, где располагались три комнаты. Первые две — склад и бухгалтерия, куда поочередно заглянули милиционеры, были с глухими стенами, третья — кабинет директора — имела окно, которое выходило на парадную сторону здания.
Хвостов усадил Женю в директорское кресло, Фефелева — напротив лейтенанта, а сам пристроился сбоку стола.
— Пиши протокол, — приказал майор помощнику, и пока тот заполнял исходные данные завскладом, огляделся.
Кабинет был небольшим, скромно обставленным. Стол, кресло, несколько стульев вдоль стен, сейф да люстра с вентилятором.
"Мог бы раскошелиться на мебель и подороже, — подумал Хвостов. — Как-никак директор солидного магазина".
— Я вас слушаю, Анатолий Владимирович, — разгрыз свой первый сухарик майор. — Расскажите, как вы обнаружили труп охранника и вообще, о том, что вы увидели, когда утром пришли на работу.
На лбу и лысине Фефелева собрались морщины. Несколько секунд он молчал, затем размеренно и неторопливо заговорил:
— Сегодня утром я пришел на работу, как всегда, в восемь часов. Жалюзи на окнах и дверях магазина были опущены. Это показалось мне странным, так как к началу рабочего дня охранник поднимает их.
— Охранник ночует в магазине? — спросил Хвостов.
— Да. Он закрывает двери снизу на шкворень. Я стучал, но никто не отзывался. Время шло, и нужно было что-то предпринять. Директору я не дозвонился и принял самостоятельное решение вскрыть магазин. — Говорил Фефелев грамотно, четко выговаривая слова. Сразу видно, интеллигентный товарищ и, кстати, неплохой оратор. — К этому времени подошли продавцы. Мы попросили в соседнем магазине стройматериалов электродрель. Входная дверь, если вы заметили, стеклянная, а внизу полоска, сантиметров пятнадцать, из дюралюминия. При помощи дрели мы высверлили в ней отверстие и, изловчившись, освободили шкворень. С первого взгляда было ясно, что магазин разграблен. Я приказал всем оставаться за дверью, а сам вошел и позвонил на пункт охраны. Сигнализация оказалась включенной, и ребята из пункта отключили ее. Я прошел в подсобные помещения. Двери на склад оказались взломаны, сейфы вскрыты. Когда вышел в торговый зал через другие двери, то в проходе за витриной наткнулся на охранника.
— Как его зовут? — спросил Хвостов.
— Володя Сечин, — Фефелев скроил скорбную мину и вздохнул: — Жалко мужика. Отличный был парень.
— Ну, не такой уж и парень, — возразил майор. — Ему ведь лет пятьдесят, не меньше?..
— Но мне-то шестьдесят! — непререкаемым авторитетным тоном заявил завскладом. — Имею я право так его называть?
— О!.. — воскликнул майор. — Так вы, Анатолий Владимирович, оказывается, еще и демагог! Продолжайте!..
Фефелев посмотрел как-то странно, однако продолжил:
— Я позвонил в милицию. Они, очевидно, разыскали участкового и прислали его сюда — покараулить до вашего прихода.
Хвостов дал возможность помощнику записать слова завскладом и задал следующий вопрос:
— Не могли бы вы в двух словах рассказать о принципе работы вашего магазина?
— Почему нет? — пробасил Фефелев и принялся со свойственной ему обстоятельностью докладывать: — В штате нашего магазина вместе с охраной десять человек: директор, завскладом, завсекцией, бухгалтер, три продавца, кассир и два охранника. Правда есть еще уборщица, но она в штате не числится, приходит раз в день в конце рабочего дня, убирает, и с ней тут же расплачиваются.
Директор и я заключаем сделки, ездим на завод ювелирных изделий, договариваемся с коммерсантами, мастерами. У нас ведь в продаже еще и бижутерия, — в общем, поставляем в магазин товар. Затем я выписываю товар на заведующего секцией. Он хозяин в торговом зале и отвечает за продавцов, кассира, товар, иногда принимает у населения ювелирные изделия, оценивает их и выставляет на продажу. В конце рабочего дня завсекцией принимает от кассира выручку, подводит итоги рабочего дня, собирает с витрин наиболее ценные вещи и запирает их в своем личном сейфе, который стоит у меня на складе. В семь часов вечера приходит один из охранников, они чередуются через день, а сам магазин сдается под охрану на пункт. Вот, собственно говоря, и все.
Со сложенными в трубочку губами майор с задумчивым видом качал головой в такт словам Фефелева.
— А скажите, — неожиданно произнес он. — Не слишком ли большой штат сотрудников для такого магазина?
— Ну что вы! — снисходительно заметил Фефелев. — Расходы на содержание штата окупаются с лихвой. И потом, товарищ майор, нам нужно держать марку солидного предприятия.
— И много было похищено из вашего солидного предприятия?
Завскладом несколько секунд сидел молча, и когда майор уже решил, что Фефелев не расслышал, а может быть, не понял вопроса, тот вдруг тряхнул головой, словно его толкнули в спину.
— Много! Я не знаю, кто это сделал, но могу сказать точно: этот человек здорово разбирается в нашем деле. Он взял наиболее ценные из вещей. Кстати, он прихватил еще из сейфа Нечаева трехдневную выручку.
Хвостов блеснул продолговатыми стеклами очков.
— Кто обычно запирает магазин и сдает его под охрану?
— Завсекцией Нечаев. Это его обязанность.
— Вчера он сдавал?
— Нет, я.
Из-под очков майора выскочили брови.
— Это почему же?
— Видите ли, — отчего-то смутился завскладом, — он вчера женился.
— Завсекцией разве молод?
— Да нет же! Это у него второй брак.
— Вот как? — Хвостов решил ускорить темп допроса. — Вчера вы последним уходили из магазина?
— Нет. После работы мы всем коллективом отправились к Нечаеву на свадьбу.
— Ага! Свадьба, значит, все-таки была?
Фефелев махнул рукой:
— Да какая там свадьба при нынешней дороговизне! Так, вечеринка человек на тридцать.
— Сотрудники "Бриллианта" были без жен и мужей?
— Да.
— Отчего же так?
Наконец-то Фефелев показал, что у него есть чувство юмора. Он оскалился так, что у глаз его собрались морщины, и укоризненно-иронично протянул:
— Ну-у, товарищ майор, кто же ходит с мужьями и женами на "коллективные" мероприятия?
— Понятно. Свадьба была в кафе?
— Нет, у невесты дома.
— Ее фамилия, адрес?..
Фефелев назвал.
— Отметь-ка у себя, Женя, — сказал майор помощнику. — Анатолий Владимирович, в котором часу вы покинули квартиру Бериковой?
К этому вопросу Фефелев, казалось, был готов.
— В двадцать три сорок, — ответил он без запинки.
— Вы сразу отправились домой?
— Конечно.
— Кто это может подтвердить?
— Жена, дети…
В дверь постучали, потом она приоткрылась и в кабинет просунула голову Динара Ахмедова. На ее лице с коротковатой верхней губой был написан немой вопрос.
— Входи, Дина, — милостиво разрешил Хвостов. — Есть какие-нибудь результаты?
— Кое-что, — Ахмедова протиснулась в кабинет. Она была уже в белом халате с вышитыми на верхнем кармашке красными нитками инициалами. — Ты скоро освободишься?
— Минуточку! — Майор встал. Это означало, что разговор с Фефелевым закончен. — Анатолий Владимирович, я не прощаюсь. Мы с вами еще увидимся. Побудьте пока в торговом зале… А ты, Женя, займись отправкой трупа в морг и сгоняй в пункт охраны, поговори с ребятами, и, самое главное, узнай, не срабатывала ли ночью сигнализация.
Фефелев, а за ним Женя вышли из кабинета. Хвостов занял директорское кресло, а Динара присела напротив майора.
— Выкладывай! — потребовал Хвостов.
Ахмедова знала, что майор терпеть не мог казенный язык, поэтому в своем докладе старалась избегать научной терминологии.
— Жертву вначале ударили сзади по голове тяжелым предметом, — начала она, — потом воткнули нож в спину.
— А не наоборот? — перебил майор.
— Что наоборот?
— Вначале ножом, а потом по голове?
— Если было бы наоборот, — неожиданно обиделась молодая женщина, — то я бы так и сказала.
— Ладно, ладно, Дина, не нервничай! — миролюбиво произнес Хвостов. — Значит, действовал не профессионал?
— Очевидно. Убийца не был уверен в том, что с одного удара прикончит охранника. Поэтому он вначале оглоушил его, а уж потом вонзил в сердце нож. Кстати, орудие убийства не нашли.
— А могла все это проделать женщина?
— Запросто! Особенно красивая женщина, — усмехнулась Динара. — От нее мужчина меньше всего ожидает предательского удара в спину.
— К чему ты клонишь? — не понял майор.
Наклонив голову, Ахмедова взбила лезшую в глаза челку.
— Все вы мужики одинаковы, — сказала с иронией. — При виде юбки таете.
— Как видишь, в твоем присутствии я остаюсь ледяной глыбой.
— Значит, я недостаточно красива.
— Я этого не говорил… Когда наступила смерть?
— Не менее десяти часов назад. Точнее определит вскрытие…
Дверь беспардонно распахнулась, и в кабинет со стареньким фотоаппаратом на шее вошел Смыслов. Старика мучила одышка. Он опустился в кресло, широко расставив ноги с крупными шарообразными коленями.
— Что у вас, Владислав Николаевич? — задал вопрос Хвостов.
— Ничего примечательного, — с присущим ему недовольством признался эксперт. Он еще не отдышался. — Три наружные стены глухие… В полу и потолке проломов нет. Наружные витрины, двери и вот это окно, — толстый заросший между суставами шерстью палец Смыслова указал на забранное решеткой окно позади Хвостова, — целы. Те витрины, что стоят в торговом зале, были закрыты для виду… Сломать на них замки — раз плюнуть… Похищено самое ценное. Про отпечатки я ничего не говорю. Легко можно представить, сколько человек бывает только за один день в магазине. Да и преступник, очевидно, был не дурак. Готовясь к такому серьезному делу, он наверняка припас пару перчаток… — Но вот, что интересно, Боря, — оживился эксперт. — На первый взгляд два сейфа на складе взломаны, но, как оказалось, они были аккуратно открыты ключами. Грубая инсценировка… Из сейфов же, как говорят сотрудники "Бриллианта", опять-таки похищено самое ценное.
Майор громыхнул ногами под столом. Он был так худ, что можно было предположить, будто загремели его кости.
— Похоже, преступник неплохо ориентировался в здешней обстановке, — сказал он и перевел взгляд на Женю, который вошел пару минут назад, но, чтобы не прерывать доклада Смыслова, остановился у двери. — Проходи, лейтенант, садись. Что успел сделать?
Селиванов шагнул, однако не сел, а остановился у стены рядом с расположившейся на стуле Динарой.
— Труп отправил, — начал он. — Был на пункте охраны, он в двух шагах. Ребята говорят, сигнализация ночью не срабатывала. Как сдали вчера магазин под охрану, так только сегодня утром сняли. Поздновато, правда. Об ограблении не знают, не ведают.
— Проморгали, небось, сигнал-то!.. — пробрюзжал Смыслов.
— Да нет. Система надежная, ребята толковые, не могли. Здесь все чисто. У них, между прочим, со всеми магазинами договор: ночью здания не вскрывать ни под каким предлогом. А если кто и вскроет, и даже сообщит на пункт пароль, то все равно они выезжают на место немедленно.
Хвостов казался обескураженным.
— Как же тогда преступник проник в магазин? — спросил он озадаченно.
Смыслов язвительно заметил:
— Спроси лучше, как он вышел отсюда. Войти он мог и до закрытия магазина и где-нибудь спрятаться.
Майор давно привык к манере разговора эксперта и не обращал внимания на его тон.
— Но ведь не дух же он и не человек, который может проходить сквозь стены, — произнес Хвостов, впрочем, не очень уверенно. — Вышел же он отсюда, и, как мне кажется, самым банальным способом. Это мы и должны выяснить… И сдается мне, ребятки, что преступник — один из работников магазина. Уж очень многие факты указывают на это. Завелась, значит, в магазине паршивая овца, которая решила присвоить драгоценности… В общем, нужно установить, кто из работников "Бриллианта" пришел на свадьбу последним.
Женя сразу понял, к чему клонит начальник.
— Но ведь у преступника мог быть сообщник, — возразил он, — который спрятался в магазине до закрытия, а затем вышел из укрытия, убил охранника, забрал драгоценности и покинул здание.
— Как? — ехидно вставил Смыслов.
— Да погодите вы!.. — гаркнул на эксперта Хвостов.
— …Таким образом, — продолжил Женя, — мы не вычислим преступника. Ваша теория о том, что он пришел на свадьбу последним, действовать не будет.
— Да нет же! — вдруг вклинилась в разговор Динара. — Убийца был из своих. Чужак не смог бы из такой кучи побрякушек выбрать самые ценные, даже если бы ему их и описали, это раз. И во вторых, охранник не подпустил бы к себе чужого… — Ахмедова заговорила с увлечением: — Ну представьте себе такую ситуацию: охранник считает, будто он один в магазине, и вдруг перед ним появляется незнакомец. Разве повернулся бы он к нему спиной?
— В такой ситуации он бы и к "своему" не повернулся, — резонно заметил Смыслов. — Ведь и дураку ясно, что по узкому проходу охранник шел впереди преступника, когда тот ударил его по голове.
— Ну и о чем это говорит? — не понял Хвостов.
— Я не знаю, о чем это говорит, — проворчал Смыслов, — но если бы передо мной в закрытом магазине неожиданно появился, будь то знакомый, будь незнакомый, человек, я не стал бы вести его за собой в подсобку, подставив затылок.
На птичьем лице Хвостова появилось задумчивое выражение.
— Да-а… — загадка!
— А если допустить, что это была женщина? — предположила Динара. — Красивая женщина, Боря! И что охранник ей симпатизировал.
— А что?! — оживился Хвостов. — Очень даже может быть… Ну-ка, Женя, тащи сюда эту продавщицу. Ильмира, кажется. А вы, — обратился майор к Ахмедовой и Смыслову, — можете быть свободны. Через три часа жду письменные заключения экспертизы.
Женя, а за ним Ахмедова и Смыслов встали и гуськом вышли из кабинета. Через пару минут помощник вернулся в сопровождении высокой стройной женщины, одетой в темную узкую юбку выше коленей, жакет и белую водолазку. У продавщицы была осиная талия, небольшой хорошо очерченный рот, идеальной формы нос, большие влажные глаза. Неплохое лицо для визитной карточки респектабельного магазина.
Продавщица была во вкусе Хвостова. Его лицо залоснилось, а вспыхнувший в глазах блеск не смогли скрыть даже темные стекла очков. Майор как истинный джентльмен встал.
— Проходите, садитесь, пожалуйста, — проговорил, а точнее проурчал он котом, указывая женщине на кресло по другую сторону стола.
Ильмира села, одернув юбку. Сели и Хвостов с Женей.
— Ваши фамилия, имя, отчество? — спросил майор.
— Атаулина Ильмира Закировна. — Продавщица явно нервничала и все время теребила длинными пальцами края жакета.
— Год рождения?..
В течение двух минут Хвостов быстро задавал вопросы и быстро записывал ответы на них. Наконец он отложил ручку и перешел на задушевный тон:
— Можно я буду называть вас просто Ильмира?
— Конечно.
— Вы замужем?
Атаулина смутилась:
— Муж сидит в тюрьме.
— О, простите!.. Дети есть?
— Да, два мальчика. Старший в десятом классе, младший в шестом.
— Большие. Втроем, значит, живете?
В глазах Ильмиры стала потихоньку пропадать настороженность.
— Вчетвером. С нами живет моя мама.
— Старенькая?
— Второй год на пенсии.
Майор дружелюбно произнес:
— На пенсии — это хорошо. Есть кому за детьми присмотреть… А скажите, коллектив у вас в магазине дружный?
Своего Хвостов добился: женщина расслабилась, заговорила непринужденно.
— Да ничего вроде. Дни рождения, праздники вместе отмечаем.
— Так-так… А вот охранник, каким человеком был?
Лицо Ильмиры омрачилось.
— Хорошим. Бывший офицер, честный, правдивый. Жалко мужика, ни за что убили.
— Он вам нравился?
— Очень.
— А вы ему?
Атаулина вскинула черные брови.
— Что вы под этим подразумеваете?
— Как он относился к женскому полу?
— Как всякий нормальный мужчина, — повела продавщица плечом. — Поглядывал.
— А на вас?
— Не замечала, — недоуменно ответила Ильмира.
— А кто из женщин вашего коллектива был с ним близок.
— Я не слежу за чужими мужьями и женами, — мягко возразила Атаулина.
Майор обескураживающе улыбнулся:
— Я понимаю всю щекотливость этого вопроса, поэтому давайте-ка пока оставим его в покое и перейдем к обсуждению следующей темы. Итак, расскажите, как закончился вчерашний рабочий день в магазине и как вы провели вечер.
Ильмира немного помолчала, восстанавливая в памяти события предыдущего дня, потом начала свой рассказ:
— Вчера как обычно закончила работу в девятнадцать часов. До девятнадцати тридцати вместе с другими продавцами сдавала товар завскладом. Обычно этим занимается Нечаев, но вчера принимал Фефелев. Я думаю, вы уже знаете по какой причине. В девятнадцать тридцать пришел охранник. Я с двумя продавцами и кассиром вышла на улицу и стала ждать Фефелева. Он появился минут через пятнадцать, охранник закрыл за ним двери, и мы все вместе поехали на вечеринку.
— Вас было пять человек, — прикинул Хвостов, — плюс охранник — шесть, его сменщик семь. Нечаев восемь… Где еще двое?
— Когда мы приехали к Нечаеву, а точнее к его невесте домой, директор был уже там, ну, а бухгалтер пришла позже.
Хвостов заволновался, словно гончая, почуявшая след.
— В котором часу?
— Часов в девять вечера, может быть, позже. Точно не помню, но вечеринка была уже в разгаре.
Майор прочно "взял след" и помчался по нему, высунув язык.
— А где бухгалтер задержалась, она не говорила?
— Нет.
— В котором часу она ушла из магазина?
— Минут за сорок до закрытия.
— Вы точно помните время?
— Да. Она сказала, будто уже восемнадцать двадцать, ей пора, помахала рукой и пообещала, что увидимся на вечеринке.
— Вы с ней дружите?
— Можно сказать и так…
Хвостов решил, что вопросов для первой беседы он задал достаточно.
— И последнее, — прохрустел он. — Вы точно видели, что бухгалтер ушла из магазина?
— Ну, вот еще, — обиделась продавщица. — У меня товара на десятки тысяч, да покупатели шныряют… "Покажите мне то, покажите это". Нет, у меня времени следить за тем, кто куда пошел.
— И на том спасибо! — Хвостов придвинул к Атаулиной лист бумаги и ручку. — Мы с Женей на несколько минут выйдем, а вы посидите тут и подробно напишите обо всем, что только что нам рассказали.
В тесном узком коридоре, освещенном голой лампочкой, Хвостов спросил:
— Ну, и что ты о ней думаешь?
Помощник пожал плечами.
— На соблазнительницу, вроде, не похожа.
— Вот и я того же мнения, — согласился майор. — Давай-ка, лейтенант, найди еще одно помещение и веди туда бухгалтера.
— Ее нет не работе.
— Да-а?!.. — протянул майор. — И где же она?
— Дома, наверное. Иногда работники магазина по очереди берут выходной день. Сегодня отдыхает бухгалтер.
— Еще кого нет?
— Кроме нее — сменщика охранника, директора, Нечаева и третьего продавца.
Хвостов стал загибать пальцы.
— С Нечаевым все ясно, у него медовый месяц. Сменщик придет вечером. Бухгалтер отдыхает… Где директор и продавец?
Женя дождался, когда мимо него протиснется Фефелев и скроется в туалете, потом ответил:
— Продавец болен. Он позвонил утром и предупредил, что на работу не придет… А вот где директор, никто не знает. Звонили к нему домой, жена Кадамова сообщила, что дома он не ночевал, вчера предупредил ее, что останется у Нечаевых, а утром уже позвонил якобы с работы… Да перепили они вчера все, товарищ майор, — вдруг произнес Женя так, будто успокаивал чем-то расстроенного начальника. — А сегодня "отходняк" ловят.
Раздумывая, Хвостов машинально ответил:
— Очень даже может быть… В общем, так, лейтенант, я побуду здесь, поговорю с оставшимися свидетелями, да похожу по магазинам, возможно, кто-то что-то да и видел. А ты узнай адрес этой дамочки, возьми машину и дуй к ней. Постарайся расположить ее к себе. Узнай, где вчера была, что делала. Сообщи ей о преступлении неожиданно и последи за ее реакцией, может быть, чем-нибудь да выдаст себя.
— Ясно, Борис Егорович.
Похлопав помощника по плечу, Хвостов легонько подтолкнул его к выходу:
— И максимум обаяния, Женя! — А когда Селиванов уже собрался переступить порог, вдруг вспомнил и громко сказал: — Да к сменщику охранника заскочи, может, он подскажет, как преступник попал в магазин, а заодно его алиби проверь!