Игры политиков

– Тишина! – председатель Ассамблеи застучал молотком, призывая к порядку. – Слово предоставляется благородному дворянину Раэлу Игнатову.

На середину зала вышел грузный аристократ с одутловатым лицом и в дорогом костюме. Он нервно поправил золотую цепь на шее и прокашлялся. В Сенате выступающие стоят за кафедрой, на которую можно поставить стакан воды и положить листки с речью. А у нас нет ничего подобного. Оратор вынужден стоять в центре зала и говорить исключительно по памяти.

– Благородные дворяне Райхена, – акустика в зале была отличная, и все две тысячи человек хорошо слышали выступавшего. – Я хочу спросить вас, что среди нас делает маг? Что среди противников Совета Магов делает маг? Он что, является дворянином? Он заботиться о благе дворян Райхенской империи? Вы верите, что маг?! Маг заботиться о наших интересах? Сейчас, когда у нас есть уникальный шанс подорвать силу и влияние Совета Магов, Маэл Лебовский сидит среди нас и слушает каждое наше слово. Кому он потом его передаст? Я напомню вам, что он не просто рядовой маг. Он сын Райхарда Лебовского аха Ларана, племянник Майгара Лебовского и родной брат Данте Лебовского. Маэл Лебовский аха Ларан близкий родственник трех членов Совета Магов, и вы думаете, что он может чтото сказать или сделать против Совета Магов? Благородные дворяне Райхена, да я бы смертельно оскорбил вас, если бы сказал, что вы так думаете.

Игнатов повернулся в мою сторону и принял надменный вид.

– Маэл Лебовский аха Ларан является младшим советником Совета Магов. Он служит не Ассамблее Дворян, а Совету магов! Что он делает среди нас? Я требую выгнать его из членов собрания благородных дворян.

Ассамблея затихла. Сотни глаз с интересом смотрели за моей реакцией и ждали моих действий. Ктото уже готовился добить меня и думал над тем, что сказать против меня.

– Прошу слова! – громко сказал я.

– Слово предоставляется благородному дворянину Маэлу Лебовскому, благородный дворянин Раэл Игнатов, вы вольны вернуться на свое место или остаться здесь.

– Благодарю, я останусь здесь.

Я спокойно вышел в середину зала и неторопливо обвел аудиторию взглядом. Кто ждал моей растерянности, испуга или гнева был разочарован. На моем лице была лишь холодная улыбка.

– Благородные дворяне Райхена, вы выслушали слово благородного дворянина Раэла Игнатова. Наша вражда с ним длится не первый год. И боюсь, что ради этой вражды, благородный дворянин, безусловно, многое сделавший для блага нашей великой страны, стал идти против интересов всех дворян Райхена. Только из одной ненависти ко мне, он хочет позволить Совету Магов еще больше задавить Ассамблею Дворян. В это трудное для всех нас время, когда наши и без того уязвимые позиции хотят пошатнуть, благородный дворянин Раэл Игнатов раскалывает наши ряды. Он обвинил меня в том, что я служу Совету Магов. Но, ни для кого не секрет, что я давно покинул семью. Я лишь официально являюсь членом клана Ларанов, и встречаюсь с другими родственниками только на официальных мероприятиях. И я не могу не вспомнить тот факт, что Раэла Игнатова часто видели в компании членов Совета Магов. Ктонибудь знает, о чем он говорил с Ацием Флавием, в его усадьбе? – я выдержал паузу, и продолжил. – Так кто из нас заслуживает большего подозрения, я, не скрывающий своего родства или он, не афиширующий свою дружбу? Благородные дворяне Райхена, случайно ли то, что именно Раэл Игнатов, наиболее яростный сторонник создания Палаты магии? Органа, который ослабит наши позиции. Ведь дураку понятно, что Палата магии получит места в Сенате и тогда у Совета Магов будет еще больше голосов, против наших. Благородные дворяне Райхена, неужели вы поступитесь вашими общими интересами, ради личных интересов одного человека? Я предлагаю вынести на голосование вопрос о полномочиях Раэла Игнатова в Ассамблее Дворян Райхена.

После того как я закончил речь, поднялся легкий шум. Председатель застучал молотком и поднялся.

– Вопрос о голосовании по вопросу членства Маэла Лебовского аха Ларана выноситься на голосование.

Голосование в Ассамблее сейчас проходит быстро. Каждый член Ассамблеи кладет руку на красный или зеленый кристалл на своем столе. Красный означает голос против, зеленый – за. Над местом голосовавшего загорается свет соответствующего цвета, и все видят, кто и как голосовал. А у председателя и его помощников все результаты голосования высвечивались на табло. До создания этой системы, в Ассамблее голосовали архаичным способом. Каждый дворянин получал именной биллютень, отмечал там голос за или против и кидал в урну. После голосования приходилось долго подсчитывать голоса. Тогда на голосования уходило много времени и бумаги.

– Тысяча шестьсот сорок пять голосов за и шестьсот сорок шесть голосов против. Двести девять человек не приняли участия в голосовании.

– Накладываю вето! – громко сказал Реджинальд Малькольм со своего места.

Раэл Игнатов недовольно скривился, но сделать он ничего не мог. Вето есть вето.

– Вопрос о голосовании по вопросу о членстве и полномочиях Раэла Игнатова выноситься на голосование, – несколько минут шло голосование, потом председатель посчитал голоса и озвучил результат. – Тысяча пятьсот сорок восемь голосов за и семьсот сорок три голоса против. Двести девять человек не приняли участия в голосовании.

– Накладываю вето! – крикнул один из сторонников Игнатова.

Мы с Раэлом Игнатовом переглянулись. Игнатов многозначительно посмотрел на меня, а я холодно улыбнулся и поклонился. Мы оба ничуть не были удивлены результатами. Это была даже не проверка сил, а так, игра мускулами перед боем.

– Следующий пункт в повестке дня, голосования по вопросам: госзакупок оружия для министерства обороны, выделение денег на ремонт третьей объездной дороги, выделение дополнительных средств на строительство железной дороги Райхен – Кайгард, распределение подрядов на ремонт дорог.

Все эти голосования были формальностью. Путем кулуарных переговоров, крупнейшие фракции поделили между собой решения этих вопросов. Неожиданностей не было. Мне удалось добиться нескольких заказов для Чарльза Левингстона, в обмен на поддержку в других вопросах. Это было не так сложно, потому что основные игроки в Ассамблее только присматривались друг к другу в ожидании схватки за распределение бюджетных денег.

Все было просто. Фракция, получившая от Ассамблеи право распоряжения деньгами, выделенными на определенные нужды имела право выбирать как именно будут потрачены эти деньги. Например, небольшая фракция столичного аристократа Лавазье. Каждый год он добивался для себя права контролировать ремонт дорог вокруг столицы. Большую часть заказов он всегда отдавал одной хорошей дорожной компании. И то, что владельцем этой компании является его родной сын, просто случайность. И подобных примеров масса. Все добиваются права контролировать расход денег только для того, чтобы отдать лучшие заказы своим родственникам, друзьям или самим себе.

Другое дело, что стоит Лавазье хоть раз проморгать халтуру своего сына и больше ему этих денег, как своих ушей не видать. Желающих много. Поэтому дороги вокруг столицы лучшие во всей империи.

На этом вся система и держится и не погибает от взяточничества. Мало добиться выгодного контракта, надо его еще и выполнить. Иначе ты уже ни за какие деньги не получишь новый.

К обеду заседание Ассамблеи закончилось. Я перекинулся парой слов с членами своей фракции и пошел к выходу. Сегодня мне здесь делать нечего.

– Сэр, разрешите вас побеспокоить.

– Да, – я повернулся и посмотрел на подошедшего молодого дворянина, одетого скромно, но со вкусом. – Чем могу помочь?

– Мы не представлены, я Рей Публий.

– Публий? – я удивился, это был крупный и уважаемый дворянский клан на западе империи, в Ассамблее их фракция занимала не последнее место.

– Я не имею чести входить в их семью, – поморщился дворянин. – Мы слишком далекие родственники.

– Понятно, мое имя вам должно быть известно.

– Да сэр, я входил во фракцию Раэла Игнатова, но хочу сказать, что не разделяю его политических взглядов. И если вы, позволите, хотел бы присоединиться к вам.

– Хорошо, – я кивнул и протянул юноше руку. – Только учтите, что для вас это может быть опасным. Игнатов мстителен.

– Чему быть, того не миновать. Я не могу поступиться честью и поддерживать человека, чьи взгляды не разделяю, – гордо ответил Рей.

Такие события не редкость. Политических партий в Ассамблее не было. Вместо них существовали разнообразные фракции. Часть фракций представляла собой просто прикормленных дворян, послушно голосовавших, как прикажет их хозяин. Как, например, фракция Раэла Игнатова. Другие были объединением вокруг влиятельных людей, например фракция того же Игнатова и моего союзника Реджинальда Малькольма. Были и небольшие или большие семейные кланы, где все были родственниками. В последнее время молодые дворяне стали создавать довольно большие фракции вокруг лидеров с определенными политическими идеями. Такие фракции мало чем отличались от партий. Они имели свои программы, проводили заседания и занимались агитацией.

Моя собственная фракция была небольшой, всего сорок с лишним человек. И состояла в основном из людей лично обязанных мне или разделявших мои политические взгляды. В ней было даже несколько моих вассалов.

Правда далеко не все члены Ассамблее состояли в фракциях. Больше половины предпочитало сохранять свободу действия. И вот за то, чтобы перетащить их на свою сторону и шла основная борьба.

Уладив формальности с переходом Рея в мою фракцию, я отправился домой. Пообедать и решить другие дела. Остановившись чтобы заказать экипаж, я обернулся. Три человека сразу сделали вид, что изучают афишу. Двое стали чистить ботинки, а один очень заинтересовался небом. И это только те, кого я заметил.

Конечно, их можно было схватить и допросить, или попросту убрать. Но зачем? Вместо этих появятся новые, только и всего.

Дом – единственное место в Райхене где я могу полностью расслабиться. Здесь я мог позволить себе снять защиту и не следить за каждым движением в радиусе трех метров вокруг себя. Также, мне не надо было заботиться о том, что место у окна это идеальная мишень для снайпера. Оконное стекло в моем доме могло выдержать выстрел из орудия.

В ожидании обеда я раскрыл свежую газету. На второй полосе была интересная статья: «Что день грядущий нам готовит?».

«Бурное развитие технологий вовсе не так полезно для общества, как нам тщатся доказать сторонники прогресса. Где польза от отравленного воздуха? Попробуйте подышать полной грудью на заводских окраинах Райхена. Вы сразу же начнете задыхаться от едкого дыма и пепла выбрасываемого в воздух десятками заводских труб. А что будет когда их фабрик и заводов станет больше?…

А реки и озера? Жителям Райхена хорошо купаться летом в Лазурном заливе. Там белый песок и чистая вода. А вот жители фабричного поселка не могу себе такого позволить. Их пляжи давно отравлены сточными водами местных фабрик. И все чаще рыбаки находят в своих сетях не здоровую рыбу, а больных и уродливых созданий со слепыми глазами или без чешуи.

Но вместо того, чтобы задуматься о вреде фабрик и заводов, правительство с гордостью заявляет нам, что в следующем году планируется строительство сразу десяти новых заводов».

Хмыкнув, я отложил газету в сторону. Подумаешь, отравили пару рек и загадили несколько пляжей. Чистых лесов и рек много. Просто журналист решил напугать читателей, выставив на всеобщее обозрение несколько неприглядных фактов.

Ральф тем временем подал на стол обед, суп с перепелками, гречневая каша с мясом и черный чай. Во время еды я невольно поглядывал на место Арьи. После её отъезда я стал жить, так как раньше. Ни за кого не отвечал и ни на кого не надеялся. Никто не стоял у меня за спиной, никто не смотрел на меня холодными зелеными глазами. Я вновь был один. Но почемуто это меня совсем не радовало.

– Сэр, вам пришла почта, я оставил её в вашем кабинете, – Ральф остановился, ожидая распоряжений.

– Спасибо, подай мне чай в кабинет, и, – я хотел добавить, чтобы меня никто не беспокоил, но понял, что меня некому беспокоить, Арьи нет, Харальд и Рой остались на востоке, Катерина всетаки уехала в загородную усадьбу, а больше меня и некому навещать. – И передай Аглае, что ужинать я сегодня не буду.

– Да, сэр.

В кабинете я закурил сигару, откинулся на спинку кресла и начал разбирать почту. Ничего особенного не было. В основном это были ничего не значащие обязательные поздравительные открытки от родственников и приглашения на светские мероприятия, на которых меня на самом деле никто не хотел видеть. В отдельную стопку я отложил несколько приглашений и открыток от немногих знакомых. Отдельно я положил написанное тиснеными золотыми буквами на гербовой бумаге приглашение на Императорский зимний бал, не пойти туда я не мог.

Было также несколько коротких записок от моих союзников. Я их быстро прочитал, написал ответы и отложил в сторону. Прислала записку и Мелисса, она сообщила, что все мои люди собраны, и что она устроила мне встречу с Корнелием.

Разобравшись с почтой, я быстро прочитал оставшиеся газеты. Во многих из них были статьи, о планах волшебников по закрытию заводов и железных дорог. Авторы соревновались друг с другом в изощренных обвинениях и пугающих прогнозах. Время от времени попадались и статьи наших противников. Война на страницах газет уже шла. Пора и мне начать свои действия.

На столе передо мной лежал план моих сражений. На листке бумаги были имена людей, их должности, уязвимые места. Разными пометками были отмечены их слабости и пороки, а также наличие компромата. Некоторых я планировал склонить на свою сторону, некоторых подставить и убрать. Возле имени Игнатова стоял черный крест. Он был моей главной целью.

На вечер у Лютеции Тэриэл всегда собирался весь свет столицы. Хозяйка уже долгие годы отстаивала первенство своего салона в негласном, но очень жестком соревновании. Сколько на это уходило денег, было страшно представить. Одного дорогого шампанского только за этот вечер будет выпито на сумму не меньше десяти тысяч империалов. Для сравнения, Харальд, полковник Восточной армии получал в месяц сто империалов.

Я поприветствовал хозяйку и поблагодарил её за приглашение. И неторопливо стал прогуливаться по просторному бальному залу. В программу этого вечера танцы не входили, поэтому зал был заставлен столами с фуршетом. Сколько ушло денег на самые дорогие деликатесы, я даже не пытался подсчитать. Но жена одного из богатейших людей в империи могла себе это позволить.

Вечер и его хозяйка меня совершенно не интересовали. Я пришел сюда не развлекаться, и поэтому, показавшись на публике, сразу пошел в зал, где были накрыты столы для карточных игр. Игры были на любой вкус, даже была популярная в простонародье игра «очко». Предупредительные официанты разносили напитки и закуски.

Поменяв деньги на фишки, я пошел к столам с покером. За одним столом как раз освободилось место.

– Добрый вечер господа и прекрасная дама, – я учтиво поклонился молодой женщине, в очаровательной шляпке с вуалью и перьями, правда она уже вышла из моды, – разрешите к вам присоединиться.

– Конечно, сударь Маэл, – седоватый мужчина в парике Раймонд, старый и опытный игрок в покер представил меня двум другим игрокам, а затем представил их мне. – Это молодой и подающий надежды волшебник воздуха Вальдер, и прекрасная леди Вивиан.

– Очень приятно познакомиться, – я сел за стол и положил перед собой фишки.

– Вы редко играете, Маэл, – заметил Раймонд, раздавая карты.

– Если делать это слишком часто, игра потеряет интерес. А если относиться к ней слишком серьезно, она перестанет быть игрой.

– О да, в наше время все было не так. Карты были развлечением стариков, а не молодежи. Они со своей страстью и азартом испортили покер и превратили его в порок.

– И не говорите, – улыбнулся я, – какое падение нравов.

Игра шла неплохо. Я выиграл пару тысяч, и не рвался повышать ставки. Люди, которых я ждал, еще не пришли, и я просто отдыхал. Вивиан строила мне глазки, якобы случайно касалась моей ноги под столом и время от время томно вздыхая, задавала глупые вопросы. Вальдер совершенно безосновательно приревновал меня к ней. А все прекрасно понимающий в силу своего опыта Раймонд, незаметно улыбался.

– Скажите, Маэл, – Вивиан задавая вопрос, дотрагивалась пальцами до моей ладони, – почему вы всю осень были на востоке?

– Приказ императора, – коротко ответил я. – Я пас.

– Но там, же так грязно, пыльно и скучно.

– Да, – улыбнулся я, – а еще там кочевники прямо на улицах отрубают людям головы.

– Какой ужас! – воскликнула девушка.

Вальдер непонимающе переводил взгляд с меня на Вивиан, а Раймонд не выдержал и засмеялся. Тем временем удача улыбнулась Вальдеру и он начал поднимать ставки, пытаясь произвести впечатление на Вивиан.

– Стрит, господа – Вальдер счастливо улыбнулся и передвинул фишки к себе. – Маэл, удача совсем отвернулась от вас.

– Что поделать, удача ветреная девушка. Сейчас одна с одним, а через минуту уже целует другого.

– Официант! Коньяку и шампанского для моей дамы!

Очередная партия прошла для меня неудачно. Последние фишки ушли к Вальдеру.

– Официант! Еще коньяку! – захмелевший от удачи и спиртного молодой волшебник, расслабился и повеселел. – Маэл, я вас сейчас до белья раздену! Сегодня явно не ваш день.

– Может быть, – спокойно сказал я. – Официант, принесите мне черного чаю. И заварите покрепче.

Раймонд сразу напрягся. Он легко уловил перемену моего настроения и приготовился к жесткой игре. Я выложил на стол пачку купюр из кармана и совершенно сознательно их проиграл. А потом наступила расплата.

– Меняю две карты, – взяв из колоды две новые карты, я улыбнулся и подумал, что был прав, когда предупреждал Вальдера о ветреном характере удачи.

– Я удваиваю ставку, – Вальдер положил в банк сразу половину своих фишек и многообещающе улыбнулся Вивиан, девушка уже поняла, что меня она не интересует и опять начала кокетничать с Вальдером.

– Я поддерживаю.

– Я пас, – едва взглянув на мое лицо, сказал Раймонд

– Я тоже, – грустно вздохнула девушка, посчитав оставшиеся фишки.

– Маэл, вы сильно рискуете. Вабанк! – Вальдер положил все оставшиеся деньги и с вызовом посмотрел на меня.

– Поддерживаю, – я положил на стол еще две пачки крупных купюр. В банке уже было пятьдесят тысяч империалов. Вальдер судорожно сглотнул, он, наверное, в жизни не видел таких денег. – Вабанк.

Я положил еще пятьдесят тысяч в банк и посмотрел на Вальдера. Если он не сможет ответить, все деньги уйдут ко мне. Юноша посмотрел на свои карты, и опять посмотрел на банк. У него явно была очень хорошая комбинация карт, но не было денег.

– Маэл, вы не займете мне денег на эту ставку, – Вальдер побледнел от волнения.

– Молодой человек, я вам крайне не советую этого делать, – быстро сказал Раймонд.

– Маэл?

– Нет проблем, – я достал нужную сумму денег и положил на стол. – Но, Вальдер. Я тоже не советую вам это делать. Поверьте, возможный выигрыш не стоит этого риска.

– Вы сомневаетесь, в моей платежеспособности?

– Нет, что вы, – быстро ответил я. – Но подумайте, если вы проиграете. Вы сможете мне отдать такую сумму?

– Я, – Вальдер не отрывал глаз от кучи денег и фишек на столе, в своих грезах он уже видел себя богачом, Вивиан затаив дыхание следила за ним. Пожалуй, если бы не она, Вальдер прислушался бы к голосу разума.

– Молодой человек, не рискуйте, – покачал головой Раймонд.

– Ты будешь слушать этого старика? – спросила Вивиан.

– Сударь, Маэл. Я беру эти деньги. Клянусь честью, я верну их до завтра.

– Хорошо, – холодно сказал я и протянул их.

– Вскрываемся. – Вальдер, мокрый от пота, выложил на стол свои карты. – Королевское каре!

– Недурно, юноша. Неудивительно, что вы были так уверены в своих силах, – присвистнул Раймонд.

– Сударь, я выиграл!

– Не торопитесь, – я с усмешкой посмотрел на четырех королей и положил сверху свои четыре карты, – Имперское каре!

– Неудачник, – презрительно бросила Вивиан перед тем как уйти.

– Четыре туза старше четырех королей. Сударь Вальдер, никогда не торопитесь радоваться победе, пока не увидите карты противника.

– И никогда не играйте в долг, – печально вздохнул Раймонд, скольких, таких как Вальдер, он видел за свою жизнь?

– Успокойтесь и выпьете коньяку, – я протянул полную рюмку совершенно белому волшебнику. – Я понимаю, что вы не сможете вернуть мне долг. И не буду требовать его немедленного возвращения. Этим вечером я найду вас, и мы обсудим этот вопрос.

– Ххорошо, – Вальдер встал изза стола и пошел к ближайшему столу.

– И не вздумайте стреляться! – совершенно серьезно сказал я ему в спину.

– Зачем вам это? – серьезно спросил меня Раймонд.

– Лучше я, чем ктонибудь другой. Я не буду ломать ему пальцы и не заставлю покончить жизнь самоубийством.

– Но долг вы ему не простите.

– Не надо было раззадоривать меня, – я флегматично пожал плечами и вышел изза стола.

В глубине души мне было жаль молодого человека, но… не он первый и не он последний. Ему еще повезло нарваться на меня, а не на когонибудь из профессиональных игроков. Они могли провести игру так, что сумма долга игрока становилась астрономической.

У одного из накрытых столов, я встретил Мелиссу.

– Добрый вечер, сударыня.

– Добрый вечерь, сударь.

– Все хорошо?

– Да, двое уже проигрались, а третий скоро к ним присоединиться.

– Хорошо, игроки могут забрать весь выигрыш себе.

– Их это порадует. Я слышала, что вы тоже неплохо развлеклись.

– Да, я скоро отправлю тебе молодого волшебника. Проверь его как обычно.

– Да, сэр.

– Корнелий придет?

– Да, сегодня ночью.

– Хорошо.

Я поклонился Мелиссе и пошел дальше. Вечер был в самом разгаре. Женщины в прекрасных нарядах с целыми состояниями на шеях, ушах и пальцах флиртовали с кавалерами. Серийные невесты искали себе новых жертв. Бдительные матроны строго смотрели за молодежью. Старики ругали молодежь, а молодежь ругала стариков и время от времени ускользала от их присмотра.

Возле барной стойки заливали свое горе неудачливые игроки. Среди них был и Вальдер.

– Я предупреждал вас, молодой человек, – я сел рядом с ним и заказал коньяку.

– Не тяните время, что вы от меня хотите? – зло ответил Вальдер.

– Спокойней молодой человек, и будьте вежливей. Сейчас ваша жизнь зависит от меня. Когда вы сможете вернуть мне долг? – Вальдер только скрипнул зубами и выпил еще одну рюмку коньяка. – Понятно, денег у вас нет. А к родителями идти стыдно. Да и не так много у них денег, наверное. Я прав?

– Почти. У меня нет родителей, а дядя меня просто убьет.

– Нюансы бывают разными, но в общем ситуация стандартная, – я протянул ему записку с адресом. – Приходите завтра по этому адресу. Там вам все объяснят.

– Что?

– Вам придется отработать свой долг. Если вы хорошо себя проявите, то сможете заработать в десять раз больше того, что вы сегодня проиграли.

– Чем вы хотите заставить меня заниматься?!

– Спокойней, юноша Мне нужны ваши таланты волшебника. Можете не переживать, вам не придется пачкать свои руки или честь. Ничего противозаконного вам делать, тоже не придется.

– Тогда что я буду делать?

– Что прикажут, – холодно сказал я, терпеть не могу разговаривать с пьяными идиотами, – охранять, работать телохранителем, сражаться на благо государства.

– А если я откажусь? – с вызовом спросил он.

– Вы обещали вернуть долг до завтра? Я так и быть дам вам отсрочку. Неделю. Или вы возвращаете мне пятьдесят тысяч империалов или приходите по этому адресу.

Не сомневаюсь, что он выберет второй вариант. Как и два десятка молодых дураков до него. Долг он отработает быстро, а потом все зависит от него. Если он себя хорошо проявит, то будет работать и дальше. Как, например, Мелисса. Молодая женщина оказалась должна огромные деньги, целых двадцать тысяч империалов, и её ждал бордель. Я не только заплатил её долг, но и помог раскрыть таланты, о которых она и не подозревала. Теперь она уже четыре года работает на меня и не только изза больших денег. Полгода назад император даровал ей дворянский титул.

Поздно вечером наконец собрались люди, которых я ждал. В отдельной комнате было накрыто всего несколько столов на четверых игроков. Они были накрыты черным бархатом, за ними стояли не обычные стулья, а мягкие и удобные кожаные кресла. За каждым столом стоял крупье, а самая маленькая фишка была номиналом в тысячу империалов. В таких комнатах выигрывались и проигрывались такие состояния…

Здесь собирались только серьезные игроки. Люди вроде Вальдера сюда зайти не могли, даже я был здесь случайным гостем. И в долг здесь никто никогда не играл.

– Сударь Маэл, – Лютеция удивленно приподняла брови. – Я не ожидала увидеть вас здесь.

– Я надеюсь за одним столом надеться место для меня. Давно хотел сыграть с Рэндалом Бахом.

– Разумеется, желание гостя для меня закон, – женщина обворожительно улыбнулась мне.

– А для меня закон – желание такой прекрасной женщины, – я поклонился и поцеловал её руку. – Если вам чтото потребуется от мага, только скажите.

– Господа, у нас сегодня редкий гость, – хозяйка повернулась к игрокам. – Известный маг Маэл Лебовский. Все знают о его делах на службе государству. Сударь, вы меня очень обяжете, если уступите на этот вечер свое место.

– Конечно, – неизвестный мне молодой аристократ поднялся со своего места. – Я слышал, что Маэл опасный игрок, мне будет интересно со стороны посмотреть за его игрой, и безопасно для кошелька.

– Добрый вечер, желаю всем приятной игры, – я поклонился другим игрокам и сел за стол.

Слева от меня сидела седая женщина, Марта. Она уже давно поставила на ноги внуков, и теперь в ожидании правнуков потихоньку проигрывала их наследство. Справа сидел Рихард, министр сельского хозяйства и по совместительству богатейший землевладелец. Поговаривали, что половина хлеба и овощей, продававшихся в столице, была выращена на его землях.

А напротив меня сидел Рэндал Бах, сильнейший волшебник школы огня и заместитель главы Совета Волшебников. Несмотря на то, что он был только волшебником, а я магом, я бы не рискнул сразиться с ним. Во время последней морской битвы с Кунакским патриархатом, Рэндал дотла сжег флагман вражеского флота, несмотря на то, что его защищали самые сильные священники и инквизиторы. Два года назад Данте дрался с ним на дуэли и проиграл ему.

Рэндал Бах единственный кандидат на место главы Совета Волшебников, и в ближайшие два года он его займет. Так как нынешний глава уже всерьез собирается в отставку. А еще именно Рэндал Бах автор идеи создания палаты магии, и ограничения развития промышленности.

– Вы редко играете в карты, – заметила Марта. – Но я слышала, что вы опасный противник.

– Ну что вы, я опасный противник только для врагов империи и императора.

– Сэр, вы желаете чегонибудь?

– Да, – я повернулся к официанту и показал на стоящую рядом чашку. – Я желаю, чтобы в ней на протяжении всей игры был крепкий и горячий черный чай.

– Да сэр.

– Вы не пьете? – поинтересовался Рихард.

– Редко, алкоголь ослабляет тело и затуманивает разум.

– Похвальные качества для молодого человека, – негромко сказал Рэндал. – Приятно видеть, что нам, старикам, есть на кого положиться.

– Да, сударь.

Крупье начал раздавать карты. Мы играли в особую версию покера, в Императорский покер. Правила для него придумал первый император Райхена, и с тех пор это любимая игра высшей аристократии страны. Главное отличие было в джокерах. Было десять одинаковых колод, но в пяти из них не было джокеров, в четырех было по одному джокеру и в одной колоде было два джокера. Колода для игры выбиралась случайным образом, и никто не знал, сколько в игре джокеров. Джокер как обычно заменял любую карту, но при этом не использовался сам. И обычной комбинации, четыре карты одного достоинства и джокер, в игре не было. Единственно исключение, четыре дворянина и джокер – Император – самая сильная комбинация. Карты можно было менять не один раз, а два или три раза. Но каждый раз надо было удваивать предыдущую ставку. От каждого кона десять процентов выигрыша откладывалось отдельно, на последний кон. Еще одно правило, пасующий игрок должен был открыть свои карты. Последним негласным правилом были очень высокие ставки для игры.

Игра шла сложно. Я не самый лучший игрок в покер, и всегда больше полагался не на умение играть, а на удачу и способность читать мысли людей по их лицам. Ну и на свою интуицию. Первую половину игры, я и Рэндал присматривались друг к другу, а Марта и Рихард вели непринужденную светскую беседу.

– Удваиваю ставку, Маэл, я слышал что вы противник создания Палаты магии? – невзначай спросил Рихард.

– Поддерживаю, – я положил в банк стопку фишек и ответил на вопрос. – Да это так.

– Пас, – Марта положила свои карты на стол, три десятки, валет и король.

– Пас, – Рэндал положил на стол три дамы и две девятки.

– Ставка, – Рихард подвинул еще стопку фишек и посмотрел на меня.

Посмотрев на свои карты, я задумался над тем, что могло быть у соперника, и предпочел не рисковать.

– Пас.

– Жаль, – вздохнул Рихард и выложил на стол Красный стрит.

– Рихард, вы плохо владеете лицом, только ребенок бы не понял, что у вас очень хорошая комбинация карт, – улыбнулась Марта.

– Маэл, вы маг из известной семьи, почему же вы против магии, – Рэндал пристально посмотрел на меня.

– Я не против магии, – я выдержал взгляд волшебника и отпил чаю. – Я против глупости отдельных волшебников, желающих вернуть мир в прошлое. Как должно быть известно всем присутствующим, Палата магии уже подготовила целый ряд законов, и это притом, что она еще не создана.

– Знаете, я уже давно отошла от политики, не расскажете мне подробней об этом?

– Сэр Рэндал Бах расскажет об этом лучше, чем ктолибо другой, – вежливо улыбаясь, произнес я.

– Мы не хотим вернуть мир во времена дикарей, но ограничение безудержного прогресса насущная необходимость. Раньше мир был лучше, – Рэндал ответил сдержано.

– Мир никогда не был лучше. Вашей семье не приходилось бороться за выживание, а Ларанам пришлось. И мы все сделаем, чтобы империя была сильна.

– Магия – вот что сделало Райхен непобедимой империей.

– Я пас, – Рихард положил карты на стол.

– Я тоже пропущу этот кон, – Марта тоже положила карты и вышла в дамскую комнату.

– Сударь Рэндал, вы были на севере? Удваиваю ставку.

– Поддерживаю, нет я не был на севере.

– Туда очень долго добираться дороги там существуют исключительно на бумаге. Между поселками сотни миль дикой тайги. Мне пришлось несколько недель ехать верхом по проселочной дороге и часто приходилось спать под открытым небом, просто потому, что не было даже постоялого двора.

– Все знают, что Северная область не развита, – присоединился к разговору Рихард.

– А этой осень я отправился на восток. Всего неделя пути в комфортабельном купе по железной дороге. Почувствуйте разницы. Вся магия Райхена не способна обеспечить комфортную и безопасную поездку на север, а наука может. Северная железнодорожная магистраль после постройки свяжет основные города Северной области со всей империей. Вскрываемся!

Я выложил на стол королевское каре, уверенный, что выиграл этот кон. Но Рэндал положил на стол три туза и джокер.

– Имперское каре. Сударь, вы, безусловно, правы. Но цена этой дороги чересчур высока. Для завершения строительства придется построить новые заводы, города и изуродовать и без того пострадавшую от наших рук природу. А вы знаете о условиях жизни рабочих? Прогуляйтесь по рабочим поселкам, беженцы во время войны живут в лучших условиях! Аристократия вырождается и беднеет, на смену её приходит люди без прошлого, всякие промышленники, люди без дворянства диктуют условия представителями благороднейших фамилий! Гильдии не могут конкурировать с заводами и ремесленники разоряются. И им некуда больше идти, кроме как на заводы.

– Все так. Но это неизбежная цена, плата за блага прогресса. Еще полвека назад горячая вода и свет после захода солнца были роскошью. А сейчас простые люди имеют в своих домах воду, а скоро и электричество будет доступно всем. Магия способна обеспечить хорошую жизнь лишь её владельцам, а наука – всем.

– А ответственность где? Неграмотный матрос может стереть этот дом, просто случайно выстрелив из орудия! Волшебники годами учатся контролировать себя и свою силу! А солдаты? Они уже имеют в своих руках оружие, о котором многие колдуны и волшебники прошлого даже и не мечтали! И никакой ответственности! Вы видели современные войны?!

– Видел и ближе чем вы думаете, – холодно ответил я. – Вы хотите вернуть мир во времена, когда вашей силе не было противников. Сейчас мир изменился, и вы опасаетесь этого. Вы думаете, что закрыв заводы и институты, остановив поезда и электростанции, вы спасете мир. Но вы всего лишь ослабите нашу страну. Прогресс не остановить. Во всем мире, не полагаясь на магию, развивают технологии. И если мы промедлим, мы отстанем от них. А отставших – добивают.

– Пока на страже Райхена стоят волшебники, нам никакие враги не страшны.

– И пока на страже Райхена стоят маги, – добавил я. – Но подумайте вот о чем. Сто лет назад, только маг или волшебник мог убить оборотня. Сейчас это может сделать взвод солдат с современными винтовками. Да, волшебники уже не так нужны, как раньше. Но зато люди на севере перестали вздрагивать от каждого шороха по ночам.

– А вы не думаете, Маэл, что сами окажетесь, не нужны? – задал вопрос Рихард.

– Этого не будет. Развитие технологий не остановить, но и магам не надо сидеть на одном месте. Что сто лет назад, что сейчас, что через сто лет, маг или волшебник уровня уважаемого Рэндала Баха, в одиночку уничтожит даже флагман флота. Да и оборотня легче убить магией, чем винтовкой. Но я предпочту, чтобы в моем доме светила электрическая лампочка, а не коптила свеча.

– Совершенно с вами согласна Маэл, – неожиданно поддержала меня Марта. – Вы молодые люди не помните, как трудно было мыться, ополаскиваясь нагретой водой из тазика. Гораздо проще и быстрее набрать ванну горячей воды из крана.

Во время разговора дела складывались для меня не лучшим образом. Половина моих фишек уже ушла к другим игрокам. Следующий кон оказался последним. В банке уже было три миллиона империалов.

– Меняю две карты, – Марта поменяла карты.

– Меняю три, – Рихард поменял карты и еле заметно скривился.

– Меняю две карты, – я не глядя, взял из колоды две новые карты.

– Ставлю сто тысяч.

– Поддерживаю.

– Сто тысяч.

– Удваиваю, – я положил все оставшиеся фишки.

– Наш спор не имеет значения, – небрежно заметил Рэндал. – двести тысяч.

– Почему, он был весьма интересным, – сказал Рихард. – Поддерживаю.

– Согласна, слушать вас было занимательно, – добавила Марта. – Поддерживаю.

– Двести тысяч, – фишки у меня уже кончились, и я положил четыре нераспечатанные пачки денег.

– Потому, что юному Маэлу меня не переубедить. – Поднимаю ставку, двести пятьдесят тысяч.

– Поддерживаю, гулять так гулять, – Марта выложила остатки своих фишек.

– Увы, господа, но если я проиграю больше, меня жена до смерти замучает, – Рихард выложил свои карты на стол, три дамы, десятку и джокер.

– Я поддерживаю, – я положил на стол последние деньги. – Я и не пытался вас убедить. Все равно, палата магии не будет создана.

– Вот как? И вы всерьез рассчитываете победить. Сударь, я не действую наобум. Я знаю силы своих противников и уверен в победе.

– А вы не допускаете мысли, что можете проиграть?

– Нет, вы слишком неопытны Маэл Лебовский, чтобы судить обо мне и моих возможностях. Вы выложили все свои карты на стол, а у меня есть резервы. Я поднимаю ставку, миллион!

– Пас, – Марта выложила свои карты, четыре туза и десятка.

– Вот видите Маэл. Вы тоже не сможете продолжать игру, у вас просто нет денег.

– Поддерживаю, – я посмотрел на своего противника. – Сэр Рэндал Бах, не надо недооценивать своих врагов.

– Где же ваши деньги?

– Я ставлю все свои акции и эти золотые часы. Как мне недавно сообщил мой деловой советник, общая стоимость всех моих акций девятьсот тысяч империалов, а эти часы стоят чуть больше ста тысяч. Вскрываемся! – Я положил на стол золотые часы и четыре дворянина, последнюю карту я положил рубашкой вверх.

– Королевское каре! Сударь, я выиграл!

– Коньяку! Сэр Рэндал Бах, вы всегда уверены в своих силах, но есть то, о чем вы забыли. Только молодые могут ставить все до последней копейки на победу. Вы стары и опытны, а я молод. Вы искренне верите, что желаете блага своей стране. И за это я вас уважаю. Но вы ошибаетесь.

– Хорошо, – старый волшебник откинулся на спинку кресла, – обыграйте меня и я признаю вашу правоту. Но не забудьте завтра до обеда предоставить мне мой выигрыш.

– Сэр, вы забыли, что никогда нельзя знать наверняка, где джокер, – я выпил коньяку и перевернул последнею карту. – Император! Мы играли с двумя джокерами.

Я встал изза стола и поклонился всем игрокам.

– Спасибо за хорошую игру.

– Вам, спасибо, – улыбнулась Марта, она похоже ничуть не расстроилась проигрышу.

– Жаль, что вы редко играете, Маэл, – поддержал её Рихард. – Вы действительно интересный соперник.

– Это просто игра, – спокойно заметил Рэндал. – Наш спор решиться не здесь.

– До встречи в Сенате, честь имею, господа и дамы.

Не задерживаясь, я забрал свой выигранные деньги и пошел к выходу. Я сделал все, что хотел. По большему счету, это было просто ребячеством, бросить вызов Рэндалу Баху и обыграть его в карты. Но ничего поделать с собой я не мог. После утомительной охоты за невидимыми врагами, хотелось честной схватки. Зато теперь не надо ломать голову, где взять деньги на оплату оружия.

Возле выхода дорогу мне преградили пятеро крепких молодых людей.

– Сударь, вы уже уходите? Мы вас проводим.

– В этом нет нужды, – презрительно бросил я, сами они не были проблемой, но за ними стоял волшебник.

– Мы настаиваем, – с нагловатой ухмылкой, сказал один из них.

– Пошли прочь, – краем глаза я заметил, как Мелисса сделала короткое движение веером, и за моей спиной появилось десять человек.

Они нехотя разошлись в стороны, освобождая мне дорогу. Проходя мимо их предводителя, я без замаха ударил его кулаком в нос.

– Как вы смеете! – он схватился за разбитый нос и явно собирался бросить мне вызов на дуэль.

– Знай свое место, еще раз встанешь на моем пути, убью.

Выйдя за ворота дома, я проверил свой револьвер и защитные заклинания. Чтото мне подсказывало, что за моей спиной уже делают ставки на то, как скоро меня убьют. Слишком уж горячим выдался сезон.

После полуночи, через двор в мой дом пришли люди. Среди них были и дворяне и простые люди, и даже бывшие каторжане. Объединяло их то, что все они работали на меня. Я собирал их, пять лет, самых первых из них, в мое распоряжение отправил лично император, остальных я нашел сам. Ктото проигрался мне в карты, за когото я заплатил долги. Были и те, кого я выкупил из рабства или спас от каторги или ссылки в дальние колонии.

Они занимались для меня самой разной работой. От простого сбора информации, до хищения секретных сведений и убийств. На меня работало в общей сложности больше сотни человек, но знали меня только два десятка из них. Остальные понятия не имели, на кого работают.

Собрание прошло быстро, так как ничего сложного я им не приказывал. Большую часть людей я отправил на восток, разными путями с разными целями. В столице оставались только информаторы, шулера и убийцы.

Получив приказы и деньги, все ушли. Остался только один человек – Корнелий. Он был лучшим из моих людей.

– Что будешь пить, Корнелий?

– Благодарю, но я ничего не хочу.

– Хорошо, – я сел перед ним и задал прямой вопрос. – Ты хочешь выйти из дела?

– Да, – твердо ответил он.

– Ох, по правилам жанра, я должен сказать сейчас, чтото вроде: «Из нашего дела выходят только одним способом».

– Я слишком много знаю, – спокойно сказал Корнелий.

– Да, ты знаешь слишком много. Но дело не в этом, – я вздохнул и посмотрел на него. – Корнелий, последнее дело. Выполни его и ты свободен, проси что хочешь, называй любую цену.

– Любую цену? – он саркастически усмехнулся.

– Да, и клянусь честью, я её заплачу. Это плата за все, что ты для меня сделал.

– Что надо сделать? Разобраться с палатой магии?

– Нет, с этой ерундой я сам справлюсь. Надо отправиться в Риол и проверить верхушку армии на предмет предательства.

– Кого именно?

– Всех, начиная от полковников в армии, кроме нескольких, в которых я уверен и заканчивая генералгубернатором Карлом Хило. А также всех высших гражданских чиновников.

– Дело на пару дней, – съязвил Корнелий.

– Я не смог это сделать за всю осень, проведенную на востоке, – признался я. – Поэтому прошу тебя.

– Зачем?

– Я не знаю, но опасаюсь самого худшего. Полномасштабного восстания Восточной области.

– Хорошо, я сделаю это. Но плата будет соответствующей.

– Я же сказал, что угодно.

– Хорошая должность в одной из наших колоний. Наследственный титул и владения в выбранной мною колонии, и титул для моей сестры. Ну и еще чтонибудь по мелочи, вроде нескольких миллионов империалов.

– Хорошо, – я, не моргнув глазом, выслушал непомерные требования. – Когда выберешь, колонию, должность и титул, скажешь мне. А лучше составь список.

– Ты серьезно?

– Абсолютно, разве что не могу обещать владения. А должность и титул запросто. Любую должность и любой титул. А деньги – это ерунда. Я всегда могу сходить на игру в покер.

– Только не забудь убрать карту из рукава, – Корнелий показал мне на левый рукав рубашки.

– Точно.

– Опять жульничал.

– Как ни странно, не пришлось, – честно ответил я. – Сегодня я выиграл честно, во второй раз.

– А первый?

– А не надо было одному самоуверенному волшебнику меня задевать.

– Я закончу свои дела здесь и отправлюсь в Риол. Что именно мне надо искать?

– Если бы я знал. У меня есть догадки, но тебе я говорить о них не буду.

– Хорошо, – Корнелий кивнул. – Так и быть, я сделаю это. Но не изза платы.

– Я знаю Корнелий, – я ничуть не сомневался, в том, что он говорит правду. Награда его действительно не интересовала. – Работай напрямую с Мелиссой. На востоке со мной даже не здоровайся.

– Все так серьезно? – Корнелий изогнул бровь и с сарказмом спросил. – Маэл, боишься, что тебя заметят?

– Корнелий, в меня на востоке три раза стреляли, и в первый раз сильно ранили. Последнее покушение на императора, дело этих самых заговорщиков. Если хоть ктонибудь узнает, что ты работаешь на меня, я на твою жизнь не поставлю и медной монеты.

– Значит, называя цену, я продешевил?

– Да Корнелий, ты продешевил, – я без тени улыбки посмотрел на него. – Дело крайне серьезное. Это сложнее всего, с чем мы работали раньше. Это не рядовой заговор культистов или демонопоклонников. Я буду отвлекать на себя все внимание, а ты работай.

– Как обычно, – пожал плечами Корнелий.

Я не сомневался, что Корнелий справиться с тем, что не смог сделать я. Он был отменным аналитиком и видел связи между событиями там, где никто и не догадывался об их существовании. Тайная канцелярия до сих пор грызет локти, от того, что упустила его. А не устаю благодарить всех богов нашего мира, что в один прекрасный день мне захотелось зайти в тот бар.

– Ральф!

– Да, сэр. Желаете ужинать?

– В два часа ночи? Разбуди меня завтра в семь.

– Да, сэр.

Сложно описать, что творилось в Ассамблее, хотя и есть емкое и точное понятие придуманное журналистами – война компроматов. Председатель сломал три молотка, половина членов Ассамблее после обеда разговаривала шепотом. Бедные журналисты переломали все перья, пытаясь записать все выкрики, описать драки и перечислить участников дуэлей.

Раэл Игнатов и я с Реджинальдом Малькольмом одновременно нанесли друг по другу удар. Все папки с компроматами, заботливо сберегаемые в сейфах, были использованы. На нас разумеется ничего не было. Но не все так чисты. Удар был направлен на наши фракции, и мы дрались за каждого члена.

В итоге Раэл Игнатов потерял семьдесят одного человека. Трое перешли ко мне, так как после вечера у Лютеции были должны огромные для них суммы. Двое погибло во время дуэлей, а остальных выгнали из Ассамблеи. Я потерял троих человек, все были исключены за драку в ресторане трехмесячной давности. Старый адмирал лишился пятидесяти трех человек. Один из них погиб во время дуэли. Потери восстановить не удастся, выборы новых членов в Ассамблею пройдут как обычно весной.

Дуэлей сегодня было на редкость мало. В запале ссоры, дворяне часто бросают вызов, не задумываясь, что согласно указу императора в независимости от исхода, оба участника лишаются всех государственных постов. Сегодня было всего восемь дуэлей.

Заседание закончилось только в три часа дня. Журналисты галопом, наперегонки друг с другом помчались по своим газетам. Уже сегодня вечером все газеты будут пестреть яркими заголовками, вроде «Скандал в Ассамблее!», «Кровавая резня в Ассамблее дворян!» и так далее.

Трое незадачливых дворян из моей фракции ждали меня на лестнице. Я подошел к ним и протянул чеки, на пятьдесят тысяч каждый.

– Как я и обещал, ваше выходное пособие, – я усмехнулся и продолжил. – Можете проиграть все в карты, прогулять за пару вечеров в Райхене или вернуться домой и безбедно жить до конца своих дней и оставить половину этой сумму своим детям в наследство. Решать вам.

– Мы уволены?

– А зачем вы теперь мне нужны? Я вас предупреждал вести себя тихо и незаметно.

Так как обед уже давно прошел, а я его пропустил, я пошел в столовую. Взяв пару блюд, я занял столик в углу столовой и сел спиной к стене. Вскоре ко мне присоединился Реджинальд Малькольм. Я по привычки защитил нас от посторонних ушей.

– Я не ожидал, что Игнатов окажется еще той сволочью, – мрачно сказал он. – Убить моего помощника, это не просто удар, это оскорбление.

– Прикажите одному из своих лейтенантов вызвать на дуэль когонибудь из его людей, – предложил я. – Морские офицеры лучше владеют клинками и пистолетами.

Адмирал только отмахнулся рукой.

– Это ерунда, мы попрежнему не имеем перевеса даже в Ассамблее. Вот это проблема.

– Зато скоро, я подорву влияние Рэндала там, где он ожидает этого меньше всего, в Совете Волшебников.

– Ты уверен, что справишься?

– Да. Все готово. Вы абсолютно верно предположили, что волшебники не смогут отказаться от добычи кристаллов рарса, и начнут его нелегальную добычу.

– На самого Рэндала у тебя, чтонибудь есть?

– Откуда? – я невесело улыбнулся – Он старой закалки. Единственная его слабость – карты. Но это не порок, а обыграть его не получится. Даже проиграв мне несколько миллионов, он все равно еще очень богат.

– Хорошо, но у нас проблема, которой мы совсем не ждали, – Малькольм сильно помрачнел. – У меня к тебе один приказ, который тебе очень не понравиться.

– Что случилось?

– На Валерия заведено уголовное дело.

– По какой статье? – теперь помрачнел и я, потерять главного и единственного союзника в Сенате. – Кто под него копает?

– Никто, это настоящее уголовное дело, и никто пока о нем не знает. Сыщики жандармерии держат все в секрете.

– Это хорошо, – я задумчиво почесал лоб. – Значит, время еще есть. По каким статьям заведено дело?

– Дело, – прежде чем ответить, Малькольм тяжело вздохнул. – Работорговля и изнасилование, с отягчающими обстоятельствами.

– Да… – я в последний момент сдержался и не высказал пару хороших выражений. – Если это правда, я сам его демонам скормлю!

– Нет, Маэл! Если это правда, тем более, если это правда, ты прикроешь его.

Я закрыл лицо руками. Я многое мог сказать, но толку? Суть дела от этого не измениться.

– Ты понимаешь, о чем ты меня просишь?

– Да, Маэл, прекрасно понимаю и… поверь мне самому гадко. Мы даже офицеров акулам скармливали за меньшее, и потом оформляли несчастный случай. А теперь…

– Если это правда, то зачем Валерий нам тогда нужен? Может ему лучше тихо исчезнуть?

– Не говори ерунды, – скривился адмирал. – Он сенатор. Ты прекрасно понимаешь, как его будут искать. И потом, это дела не меняет. Случись чтонибудь с ним, и мы потеряем единственный шанс на победу.

Реджинальд Малькольм прав. Есть небольшой шанс, что нам удастся и без Валерия справиться, но он очень небольшой. Валерий имеет большой вес в Сенате. К его мнению прислушаются многие. Не меньше десяти человек проголосуют, так как захочет он. А Сенат не Ассамблея, где даже сто голосов не играет большой роли. В Сенате всего семьдесят представителей и пятьдесят сенаторов. Каждый голос на счету. Хочу я этого или нет, но мне придется любым способом прекратить дело против Валерия.

Наше внимание привлек шум за окном. Я, Малькольм и другие посетители столовой подошли к окнам. По улице шла демонстрация. Люди в простой и грязноватой одежде шли и размахивали красными флагами. Несколько человек несли большой транспарант с написанным на нем требованием сократить рабочий день до десяти часов.

– Пролетариат вышел на улицы, – негромко сказал Малькольм.

– Давно?

– Скоро будет месяц, как был создан профсоюз рабочих Райхена. Он нелегален и часть его руководителей сидит в тюрьме. Деятельность профсоюза запрещена, но не похоже, чтобы их это волновало.

– Я иногда думаю, так ли уж не прав Рэндал, – задумчиво сказал я.

– Хочешь остановить заводы? Тогда подумай, что сделают они, – Реджинальд кивнул на идущих рабочих, – когда их оставят без работы? Вернутся к давно проданным участкам земли в деревнях? Пойдут работать в ремесленные цеха, где мест для них нет? Рэндал не может понять одного, что уже поздно. Останавливать прогресс сейчас – все равно, что вставать на пути уже разогнанного паровоза. Даже если машинист захочет, он все равно не сможет остановить состав.

– Я знаю.

Все оказалось куда хуже, чем я опасался. Дело на Валерия было не просто заведено, оно было закончено. Осталась всего пара дней до его передачи в суд и официального предъявления обвинения. Дело расследовалось в глубокой тайне, и никто ничего про него не знал. Все попытки остановить его или хотя бы замедлить ни к чему не привели. Ни один из моих людей в столичном отделе жандармерии ничего не мог сделать. Все, что я смог узнать, так это имя сыщика.

– Здравствуй Маэл! – сидевший за столом парень в простой и дешевой одежде поднялся и горячо поприветствовал меня. – Рад тебя видеть.

– И я рад тебя видеть, – не моргнув глазом, соврал я. – Есть время для старого друга?

– Для тебя всегда есть время! Кстати, большое спасибо за подарок, – он достал изпод матерчатой клетчатой рубашки небольшой серебряный медальон. – Он мне уже три раза жизнь спас.

Я сел за стол и мы быстро и легко разговорились. Мой собеседник – Радеш Игарио, был простым человеком и не знал всех тонкостей и обязательных вежливых оборотов светских бесед. Поэтому с ним было легко разговаривать.

Я знал его уже три года. Он когдато мне помог, потом я раза три или четыре спас его жизнь, помог ему в целом ряде дел. А благодаря моему покровительству, он смог выбиться с мелкой должности и занять пост сыщика уголовного розыска столичной жандармерии. Тогда же я и подарил ему на всякий случай очень хороший защитный амулет, как оказалось не зря.

Радеш был удивительно честным и прямолинейным человеком. Идальго по характеру, он беззаветно боролся с любым беззаконием и несправедливостью, невзирая на лица и чины. За это он получил от благодарного начальства кучу взысканий и выговоров, был награжден шрамами от нескольких покушений, и заслужил одиночество. У него было несколько друзей, таких же идальго, как и он. Но не было семьи. Жил он в съемной квартире на скудное жалование.

Я помогал ему, за что и попал в небольшой список его друзей. Но мне самому всегда было неловко рядом с ним. Я использовал его, а он этого никогда не понимал и искренне верил в нашу дружбу.

– Какое дело сейчас ведешь?

– Сейчас никакое, выходной у меня.

– Не верю!

– Да, честно слово, Маэл! Выходной у меня.

Вместо ответа я с прищуром посмотрел на него, он не выдержал и рассмеялся.

– Ладно, расскажу. Хотя я тебе не соврал. У меня действительно выходной. Завтра утром я передаю дело в суд. Надо только собрать все доказательства в одну папку.

– А где ты их держишь?

– В разных местах, – серьезно сказал Радеш. – Мою квартиру обыскивали уже три раза. Два раза взламывали мой сейф в кабинете. На меня самого уже было три нападения, в последнем случае меня спас только твой амулет.

– Ты расследуешь дело сенатора Валерия Итара?

– Не устаю удивляться, тому, что ты все знаешь, – пораженно покачал он головой. – Никто из моих коллег не знает, какое дело я веду, а ты знаешь. Но не переживай, твоя помощь мне не нужна. Дело уже закончено и этот ублюдок ничего не сможет сделать.

– А в чем он обвиняется?

– Ну, хоть чтото ты, не знаешь! – довольно воскликнул Радеш. – Я не буду вдаваться в детали, они секретны, а завтра сам все в газетах прочитаешь. В общем, ему привозили из колоний несовершеннолетних рабынь, и он организовал целую службу досуга для очень богатых педофилов.

– Ничего себе, – пораженно выдохнул я.

– Это полбеды. Он все очень хорошо организовал и поэтому никто ничего не знал. Но он и сам любил развлекаться с несовершеннолетними туземками, да так, что потом приходилось от трупов избавляться. По телам погибших девочек мы его и вычислили.

– Сукин сын, пропади хоть один ребенок в окрестностях Райхена, его бы нашли, – тихо произнес я.

– Вот именно. А расследовать пропажи детей из диких индейских деревушек никому и в голову не пришло. Но теперь с этим будет закончено. Дело готово, ему даже со своим деньгами и связями не уйти от правосудия.

– Вот об этом я пришел с тобой поговорить. Радеш, не мог бы ты отложить это дело.

– Почему?

– Так надо.

– Нет, Маэл, подожди. Что значит, отложить дело? Сколько детей за это время погибнет?

– Нисколько! – горячо сказал я. – Но пожалуйста, Радеш, пойми. Нельзя сейчас трогать Валерия.

– А ты объясни.

– Это политика, это сложно объяснить.

– Вот именно, Маэл, политика. Я всегда знал, что она тебя погубит, – Радеш с сожалением в глазах покачал головой. – Раньше мне бы пришлось тебя удерживать, чтобы ты лично не убил его.

– Да клянусь тебе, через две недели я сам его убью! Но дай мне эти две недели!!!

– Нет Маэл, – твердо ответил он. – Ты сам не понимаешь, на кого ты сейчас похож.

– Радеш, ты не можешь меня презирать больше, чем я сам себя презираю…

– Маэл, – Радеш перебил меня. – Я тебя не презираю, мне тебя жаль. Зря ты полез в политику. Эта грязь… Завтра дело уйдет в суд. Я бы сделал это сегодня, но сегодня не рабочий день.

Он встал и пошел к выходу. А я остался сидеть на месте. Вскоре ко мне подсела Мелисса.

– Его надо убрать сегодня ночью, – спокойно сказала она. – Тогда дела не будет. Он так хорошо запрятал все улики, что после его смерти никто их не найдет.

– Попробуй его похитить и…

– Не выйдет. Его найдут за два дня и тогда…

– Я знаю. Ранить, ввести в кому, лишить памяти,

– Это все то же самое, что и убить, но только хуже. А из любой комы его выведут за пару дней. Я просчитала все варианты. Убить его сегодня вечером – единственный способ развалить дело.

– Я понял, – безжизненным голосом ответил я.

– Сэр, мы все сделаем чисто.

– Нет…

– Что?

– Не трогать его. Никому. Понятно?

– Да сэр, но…

– Я ясно сказал?!

– Да сэр.

– Я убью любого, кто убьет его. Даже тебя, Мелисса. Поэтому достань мне до вечера «чистый» пистолет.

Вернувшись домой, я, не раздеваясь, лег на диван. Все прошло чисто. Радеш уже в темноте возвращался домой. Услышав шорох, он повернулся и положил руку на револьвер, но это была просто собака. А я стоял в тени дерева на другой стороне улицы. Мой собственный амулет хорошо защищал Радеша, но не от этой пули. Эта была одна из тех пуль, которой едва не убили меня в Риоле. Я восстановил её форму и зарядил её в старый однозарядный пистолет.

Когда Радеш остановился возле двери своего дома, я выстрелил. Мне хватило всего одного выстрела.

– Ральф! – громко крикнул я. – Бутылку коньяка!

Когда дворецкий принес мне бутылку, я налил и залпом выпил целый стакан.

– Принеси мне бумагу и перо, пока я еще трезв, – я сел за стол и написал короткую записку. – Пошли эту записку Реджинальду Малькольму.

– Час ночи, сэр.

– Пусть эту старую скотину разбудят! Так и передай.

– Да сэр.

– И разбуди меня завтра в семь. Даже если я усну без десяти семь.

– Да сэр. Вторая бутылка стоит на кухне.

– Спасибо Ральф.

Записка адмиралу была простой. Я сообщал, что все сделано, и предупреждал, чтобы Валерий до утра свернул все свое дело. Или я за себя не отвечаю и это отнюдь не фигура речи…