11

Люди держали наготове оружие — мечи и гранаты, — и настороженно смотрели на темную, почти черную воду протоки слева от них. Сначала никто ничего не замечал, потом по воде разбежались в две стороны волны — и на узкую полоску суши выскочили один за другим пять огромных гибких зверей с узкими головами и короткими широкими лапами. Иеро вздрогнул. Он уже встречался когда-то с гигантскими черными норками, злобными прислужницами Нечистого. Эти твари появились здесь не случайно. Их послали для того, чтобы уничтожить отряд. На шее каждой норки поблескивал широкий металлический ошейник. Короткие мокрые хвосты хлестали воздух, красные глаза норок горели злобой и ненавистью. Твари рассыпались в разные стороны, окружая отряд, и, не теряя ни секунды, бросились в атаку.

Та, что прыгнула на Иеро, сразу налетела на лезвие его широкого меча и свалилась, рассеченная пополам. Но другие оказались более увертливыми. Они метались вокруг, как черные молнии, высоко подпрыгивали, и их острые зубы щелкали, пытаясь ухватить то ногу лорса, то достать человека. Но при этом норки почему-то избегали медведя, и тот не преминул воспользоваться этим, нападая на лоснящихся тварей с тыла. Главной целью черных двухметровых зверюг явно был брат Лэльдо, вооруженный только посохом и обычным охотничьим ножом. Но эливенеру каким-то чудом удавалось отбивать атаки. Иеро видел, что использовать гранату в такой свалке невозможно, взрыв причинил бы больше вреда самому отряду, чем напавшему на него противнику, и потому, быстро сунув взрывчатый шар в сумку, пытался достать норок то мечом, то копьем. Но они двигались настолько стремительно и проявляли такую осторожность, что схватка затянулась на добрые пятнадцать минут. Одна из норок, изловчившись, вцепилась в ногу Дэши Веста, и тут же ей пришел конец. Страж Границы взмахнул мечом — и черная блестящая тварь была разрублена пополам. Но три оставшиеся продолжали нападать, пока наконец одну из них не разорвал ударом мощной лапы Горм, а две оставшиеся подвернулись под мечи Иеро и Колина Гарсеса.

Пока Горм снимал с норок ошейники и сталкивал в воду черные скользкие туши, брат Лэльдо осмотрел ногу Дэши Веста. Страж Границы был ранен довольно серьезно, однако эливенер спокойно сказал:

— Ничего страшного. Наложим повязку, и можно отправляться дальше.

Уже наступил полдень, и отряд, отыскав среди бесконечного болота местечко чуть повыше и посуше, расположился на отдых. Эливенер занялся раной Дэши Веста, а Колин спросил медведя:

— А зачем ты снял ошейники?

— Не знаю, — благодушно ответил Горм, довольный исходом схватки. — Иеро попросил.

— Да, — подтвердил священник-заклинатель. — Я хочу проверить одну свою догадку…

Иеро отлично помнил, как четыре с лишним года назад, во время большой войны со слугами Нечистого, он дважды совершил одну и ту же глупость — снял с убитых слуг Нечистого и взял с собой медальоны, которые не только охраняли служащих злу от ментального воздействия, но и давали возможность их командирам проследить путь подчиненных. Эти медальоны являлись чем-то вроде сигнальных устройств. Иеро хотел выяснить, не служат ли ошейники гигантских норок таким же целям.

Но в ошейниках не нашлось ничего подозрительного. Это были просто широкие, гибкие полосы незнакомого священнику металла, — они явно предназначались в первую очередь для того, чтобы защищать шею твари. Иеро насчитал на ошейниках более десяти следов удара мечом — и ни одно лезвие не смогло разрубить ошейник. Иеро покачал головой.

— Хороший металл, — сказал он. — Из такого можно делать отличное оружие. Интересно, из чего состоит этот сплав?

Колин Гарсес, сидевший на кочке рядом со священником, взял один из ошейников и стал внимательно рассматривать его. Наконец Страж Границы сказал:

— Из чего — не знаю, но с юга привозят иной раз ножи из такого сплава. Очень острые и очень дорогие. — И добавил: — Если ты считаешь, что нет опасности в том, чтобы взять с собой эти штуки, то можно будет потом их выпрямить и заточить. Ножики выйдут что надо! Хотя работа нелегкая, металл очень упругий.

— Наверное, можно взять, — решил наконец Иеро, еще раз внимательно осмотрев ошейники и не найдя на них ничего такого, что напоминало бы технические приспособления. — Но лучше, я думаю, снять пряжки. На всякий случай. Они привинчены, так что это несложно.

Гарсес достал из ножен на поясе охотничий нож и, используя его острый конец как отвертку, аккуратно отвинтил с ошейников пряжки и забросил их подальше в болото, а металлические полосы убрал в седельную сумку.

Брат Лэльдо к этому времени уже закончил перевязывать ногу Дэши Веста, наложив под бинты дезинфицирующую и обезболивающую мазь. Люди перекусили, выпили немного воды и, сев в седла, отправились дальше.

Остаток дня прошел спокойно.

Место для ночевки оказалось отыскать нелегко — отряд забрался уже в глубину болот Пайлуда, и сухих мест тут почти не было. К тому же ближе к вечеру поднялся густой туман, и если бы не острое чутье лорсов и медведя, отряд вообще не смог бы сделать ни шагу, поскольку люди ничего не видели перед собой уже на расстоянии вытянутой руки. Иеро беспрестанно мысленно обшаривал окрестности, но улавливал только холодное движение рыб в протоках да коротенькие всплески радости мелких лягушек, вышедших на ночную охоту. Священника немного удивило то, что здешняя мелочь так молчалива — живущие у лесных озер маленькие лягушки и жабы к вечеру начинали вопить так, что их голоса доносились до поселка. А здешние рептилии, видно, не любили петь хором. Впрочем, отряду это шло только на пользу. В тишине безопаснее.

Наконец Горм передал:

— Похоже, я нашел подходящее местечко. Не слишком сухо, конечно, но лучше, чем вокруг. И все поместятся.

Через минуту отряд, с трудом находивший путь в белом, как молоко, тумане, добрался до невысокого пригорка, по одну сторону которого высились заросли папоротника, а по другую была широкая протока, противоположный берег которой сплошь закрывал остролистый камыш.

Едва люди и лорсы разместились на относительно сухом клочке болотной земли, как заморосил мелкий дождь. Люди поспешили надеть серые плащи Нечистого, и медведь тоже потребовал свою накидку. Священник извлек из седельной сумки гигантский плащ, сшитый специально для Горма. Собственно, это нельзя было назвать плащом. Скорее это была попонка с капюшоном. Надев капюшон на лобастую голову черного медведя и завязав шнурки, Иеро расправил серую ткань на спине Горма и насмешливо сказал:

— Ты в нем и на медведя-то не похож.

— Ничего, это неважно, — весело ответил Горм. — Главное — эту штуку сшили удачно, она не помешает драться, если понадобится.

— Тьфу на тебя! — рассердился Иеро. — Не каркай!

— А я и не умею каркать, — фыркнул медведь. — Зато я умею хорошо слушать. И я слышу, что нас окружают какие-то зверюшки. Довольно большие, но не злые. Похоже, им просто интересно, кто это явился к ним в гости.

Но люди, как ни прислушивались, ничего не могли уловить в ровном шуме дождя. Однако лорсы подтвердили сообщение медведя.

— Их очень много, — передал Клуц так, чтобы его слышали все, а не только Иеро. — Но они не собираются нападать. Просто собираются вокруг нас.

— Они под водой? — спросил священник.

— Нет, идут по земле, — ответил Клуц.

Краем глаза Иеро заметил, как медведь бесшумно скользнул в сторону — и исчез в тумане. Белые плотные клубы лениво шелохнулись, расступаясь, — и снова сомкнулись. А через несколько секунд брат Лэльдо негромко хмыкнул и спокойно, ничуть не понижая голоса, сказал:

— Это друзья.

— Друзья? — изумленно переспросил священник. — Какие могут быть у нас друзья в Туманах Пайлуда?! Ты что говоришь?

Эливенер рассмеялся.

— Друзья могут найтись где угодно, — сказал он. — Даже здесь.

Тучи, затянувшие ночное небо, вдруг расступились, на землю полился слабый лунный свет, и туман стал казаться перламутровым и живым.

В эту самую минуту из белесых плотных клубов вынырнула черная туша медведя. А рядом с ним…

Иеро наклонился и недоверчиво уставился на крупную, в метр длиной, бесхвостую ящерицу. У нее было шесть толстых кривых лап, вдоль спины тянулся невысокий колючий гребень, голова была довольно широкой, плоской, а из длинной полуоткрытой пасти, битком набитой сверкающими зубами, высовывался раздвоенный язык. Все тело ящерицы покрывала яркая чешуя красновато-медного цвета. Ящерица скосила золотистые глаза на священника, и Иеро почудилось, что странный зверь ухмыляется.

— И кто же это? — негромко спросил священник, легонько помахивая мечом.

И вдруг до него донеслось:

— Мы пришли, чтобы проводить вас через Туманы Пайлуда.

Это был мысленный ответ ящерицы.

— С какой стати? — спросил ошеломленный Иеро. — Почему вы решили помочь нам? Откуда вы взялись? Кто вы такие?

— Слишком много вопросов, — передала ящерица. — Мы вам не враги.

Она неуклюже развернулась и исчезла в тумане.

— Никогда таких не видел, — сказал Дэши Вест. — Но мы ведь и не знаем почти ничего про эти болота.

— Ну, кое-что знаем, — возразил Иеро. — Мне уже приходилось их пересекать. Ничего хорошего вспомнить о том путешествии не могу. Монстров видел, сколько угодно, вообще всякой дряни, но чтобы друзья? Странно.

— Не стоит удивляться, — негромко произнес брат Лэльдо. — Жизнь не стоит на месте, все меняется, и иной раз — даже к лучшему. Давайте-ка лучше отдыхать. Горм, как ты думаешь, нам нужно сегодня выставлять караульных?

Медведь засопел, уселся на зад и развел передними лапами, всем своим видом показывая: «Ну откуда мне знать? Я тут не начальник!»

Иеро улыбнулся.

— Караул все-таки выставим, — сказал он. — Друзья друзьями, но надеяться лучше на себя, а не на других.

К утру туман стал еще гуще и поднялся выше. Теперь в своем продвижении люди полностью зависели от медведя и лорсов. Медведь выискивал достаточно плотные полоски земли, а лорсы, не полагаясь на зрение, а руководствуясь исключительно чутьем и слухом, осторожно шагали по проложенному Гормом следу. Их копыта проваливались в мох и тину, а глубокие следы мгновенно заполнялись водой, однако это все же была земля, а не топь. Вокруг царила мертвая тишина. Ни цвирканья птицы, ни скрипучего голоса лягушки, ни плеска рыбы в протоке — ничего. Иеро настороженно прислушивался, пытаясь уловить звуки шагов странных ящериц, объявивших себя друзьями экспедиции Центрального Аббатства, — но ничего не слышал. В конце концов священник решил, что ящерицы, поиграв в охрану, отстали от отряда. Хотя явившаяся вместе с медведем медянка и умела мыслить логично, едва ли общий уровень сознания подобных существ мог быть достаточно высоким, чтобы в нем сформировались настоящие, устойчивые понятия дружбы и долга, думал Иеро. Но, конечно, если бы медные ящерицы действительно взялись охранять людей, это было бы и забавно, и необычно. Насколько было известно священнику-заклинателю, в Туманах Пайлуда до сих пор никому из людей не удавалось встретиться не только с дружественными, но даже с просто нейтральными существами. Здесь все дышало ненавистью и опасностью, болота представляли собой огромное пространство зла.

К полудню туман понемногу начал редеть, и уже можно было рассмотреть кое-где гигантские хвощи; их могучие и высокие стволы с бесконечными переплетениями ветвей и узких бледных листьев держались на сильных корнях, разросшихся во все стороны в жидком иле. Иной раз эти толстые скользкие корни выползали прямо под ноги отряду, и лорсам приходилось идти вдвойне осторожно, поскольку их копыта могли застрять в путанице ответвлений основного корня. Потом туман стал совсем прозрачным, и во второй половине дня окончательно растаял. Солнце уже спускалось, и огромные древовидные папоротники с широкими перистыми листьями бросали на протоки густые затейливые тени. И по-прежнему вокруг царила странная, непонятная тишина.

Иеро не мог понять, в чем дело. Куда подевалась вся болотная живность? Не было слышно ни одного ментального сигнала — ни уток-лысух, ни камышовых котов, ни рыб… Священник начал тревожиться. По опыту прошлых путешествий он знал, что подобная тишина в природе говорит, как правило, о том, что где-то поблизости затаился какой-нибудь чудовищный монстр, и все живое затаилось, не желая попадаться ему на глаза. Но если такое чудовище и пряталось неподалеку, оно обладало очень сильной ментальной защитой, ведь в противном случае Иеро, будучи очень сильным телепатом, уловил бы его мысленную волну. А столь сильной защитой мог обладать только тот, кто служил Нечистому и его Темному Братству.

И вдруг среди причудливых теней, ложащихся на узкие полосы относительно твердой земли и на темную воду проток, что-то мелькнуло… потом с другой стороны… еще… еще… Иеро, напрягая глаза, всматривался в пространства между стволами хвощей и зарослями камыша, но никого не видел. При этом ни медведь, ни лорсы не подавали сигнала тревоги. Священник не мог понять, что происходит. Наконец он послал Горму вопрос:

— Горм, что там мелькает между стволами? Мне не могло почудиться. Там какие-то живые существа.

— Конечно, — благодушно ответил медведь. — Их там сколько хочешь. И даже больше. Но они очень стеснительные, вот и прячутся.

— Что ты мне голову морочишь! — рассердился Иеро. — Какие это стеснительные звери могут бродить по болоту?

— Да ты же вчера познакомился с одним из них, — спокойно передал Горм. — Неужели успел забыть?

— Ты говоришь о медных ящерицах? — удивился Иеро.

— Ну да, о ком же еще? — в мысли черного медведя прозвучало веселье. — Они нас охраняют. Проводят до края болота, они же тебе сказали.

Иеро недоуменно оглянулся на брата Лэльдо, ехавшего следом за ним, но эливенер лишь молча улыбнулся. Стражи Границы, слышавшие весь разговор, тоже промолчали. Но священник не сомневался в том, что оба воина удивлены не меньше, чем он сам.

Так они шли весь день — в необычной тишине и совершенно спокойно.

К вечеру все вокруг снова окутал туман, но теперь Иеро уже не боялся нападения. У него появились кое-какие соображения относительно того, откуда взялась их своеобразная охрана, и он собирался поговорить с братом Лэльдо, когда отряд остановится на ночевку. Конечно, священник радовался тому, что экспедиция, похоже, минует болота Пайлуда без особых приключений — ведь это значило, что уже завтра к вечеру они выберутся в юго-восточный Тайг, и вскоре очутятся на побережье Внутреннего Моря. Идти станет легче. В Тайге можно будет подстрелить какую-нибудь дичь, чтобы поберечь пеммикан для перехода через Голубую Пустыню. Иеро даже немного пожалел, что ящерицы-медянки обещали проводить их только через болото. Уж шли бы с ними до самых Голубых Пустынь!

Когда отряд начал устраиваться на ночь на выбранном медведем почти сухом островке, Иеро передал Клуцу:

— Держись поближе к брату Лэльдо, мне с ним поговорить надо.

Лорс как бы случайно, выбирая местечко поудобнее, двинулся вбок, и Иеро очутился рядом с эливенером. Эливенер, едва различимый в густых туманных сумерках, выглядел немного забавно, поскольку натянул серый капюшон плаща слуг Нечистого поверх своего собственного коричневого капюшона, и из-за этого его голова выглядела просто огромной. Иеро улыбнулся и спросил:

— А зачем свой-то капюшон надел? Не слишком ли?

— Нет, — мягко ответил брат Лэльдо. — Мой капюшон помогает мне слышать жизнь вокруг.

— Да вокруг никого нет! — воскликнул Иеро. — А эти непонятные ящерицы совершенно закрыты, и откуда только у них такая мощная ментальная защита?

— Но ведь такое свойство помогает скрыться от врага, умеющего ловить мысленные волны, не так ли? — возразил эливенер.

— Наверное, я все-таки чего-то не понимаю, — сказал Иеро. — Защита — это одно, но ведь они должны как-то общаться между собой, верно? И еще — как они умудрились разогнать всех с нашего пути?

— А ты поищи на разных волнах, — слегка насмешливо предложил брат Лэльдо. — Может, и нащупаешь что-нибудь.

Иеро озадаченно посмотрел на него и углубился в раздумья. Ему казалось, что он уже освоил все существующие диапазоны мысленной связи, ведь он тренировался в этом не первый год. И вдруг ему предлагают поискать новую волну. Где же ее искать, в каком спектре?…

Размышления Иеро прервал тихий плеск воды, донесшийся из тумана. К островку приближалась лодка.

Иеро мысленно окликнул Горма:

— Горм, кто к нам плывет?

— Человек, — ответил медведь. — Знакомый.

— Знакомый? — вслух переспросил Иеро. — В болотах Пайлуда? Ты что, пьяных ягод объелся?

Но он, конечно, не сомневался в том, что медведь прав. Медвежье племя наотрез отказывалось приобщаться к человеческой цивилизации именно потому, что желало сохранить свое ощущение мира, намного превосходившее возможности людей. И если Горм сказал — «знакомый», значит, он узнал запах приближавшегося к островку человека.

Вот наконец нос небольшого каноэ ткнулся в илистый топкий берег островка, и Иеро подтолкнул Клуца. Лорс тут же осторожно шагнул в направлении шума. Было темно, хоть глаз выколи, луну затянули тучи, и приходилось продвигаться на ощупь. И вдруг…

В трех шагах перед Иеро вспыхнул яркий зеленоватый огонек, осветивший коричневый капюшон и морщинистое лицо брата Альдо. Старый эливенер в одной руке держал однолопастное весло, опущенное в воду, а в ладони другой его руки, поднятой на уровень груди, лежал крупный светящийся жук, дававший достаточно света, чтобы можно было без труда рассмотреть неожиданного гостя.

— Здравствуй, Иеро, — негромко сказал брат Альдо. — Мне нужно с тобой поговорить. Садись в лодку.

Иеро без малейших колебаний спустился на землю и, по щиколотку утопая в иле и тине, подошел к каноэ и перешагнул через борт. Он давно знал брата Альдо, еще со времен большой войны со слугами Нечистого. Тогда старый эливенер участвовал в военных действиях и во многом помог северянам. А теперь вдруг оказался посреди болот Пайлуда… что, неужели он явился сюда только для того, чтобы поговорить со священником?

Но Иеро решил не задавать лишних вопросов, а подождать, что скажет один из старейшин Братства Одиннадцатой Заповеди.

Брат Альдо сунул жука за пазуху и, легко управляясь с веслом, повел каноэ по протоке, между стоящими стеной камышами. Иеро молчал.

— Ты стал совсем взрослым, Иеро, — неожиданно сказал старый эливенер.

Иеро усмехнулся.

— Ну, я и четыре года назад не был мальчиком.

— Верно. Но ты был… как это сказать? Ты был довольно наивен, как почти все северяне, ты жил в относительном покое своего мира… а потом тебе пришлось отправиться в далекое путешествие, и ты изменился.

— В какую сторону? — поинтересовался священник.

— Надеюсь, что в лучшую. Но сейчас речь не об этом. — Протока повернула, и брат Альдо, выведя каноэ за поворот, остановил суденышко. — Ты идешь в Голубую Пустыню, — сказал он. — И тебя постараются не пропустить к ее центру.

— Кто? — спросил Иеро, хотя уже знал ответ.

— Слуги Нечистого. То, что скрывается в сердце Пустыни, опасно для них.

— Откуда тебе это известно? Может быть, ты знаешь даже, что за существа живут там?

— Может быть, знаю, — вздохнув, произнес старый эливенер. — А может быть, нет. Слишком много времени прошло на Земле. Но ты услышал зов, и ты должен дойти до цели. И вернуться обратно. Темное Братство уже знает о том, что ты в пути. Ты обязательно встретишься с ними там, в Голубой Пустыне. Но у тебя будут помощники.

— Вроде здешних ящериц? — с усмешкой сказал Иеро. — Этот вид возник естественным путем? Или ваше Братство приложило руку к его созданию?

— Неважно, — холодно ответил брат Альдо. — Так или иначе, медянки доведут тебя до края болот Пайлуда. Но они не могут сопровождать тебя через Тайг. И через южные джунгли твоему отряду придется идти без защиты и охраны.

— Ну, нам не впервой, — сказал Иеро. — Разве что брат Лэльдо окажется не слишком опытным путешественником.

— У него есть опыт, — заверил священника старый эливенер. — За него можешь не беспокоиться. И еще…

Он надолго замолчал. Иеро терпеливо ждал. В темноте он не мог рассмотреть лица собеседника, но почему-то ему казалось, что старый эливенер обеспокоен, встревожен. Наконец брат Альдо заговорил, и его голос звучал ровно и мягко, как всегда:

— Еще у меня к тебе просьба. Не пытайтесь проникнуть в глубь холма.

— Холма? — переспросил Иеро, не сразу поняв, о чем речь. Потом он сообразил, что эливенер говорит о том холме в центре южной Голубой Пустыни, вокруг которого поселились мыслящие «грибы». Иеро только собрался спросить, почему нельзя копаться в холме, как брат Альдо тронул каноэ с места и стремительно повел маленькое судно назад, к островку, на котором расположился отряд Иеро. Старый эливенер так решительно орудовал веслом, что священник понял: брат Альдо не хочет больше говорить. Что ж, подумал Иеро, сами разберемся. Придем в Голубую Пустыню — и разберемся.

Осталось только дойти до нее.