Глава 24

Оркестр в ресторане оказался превосходным. Приглушенный свет в зале создавал уютную атмосферу. Танцевало всего несколько пар, так что не было ни толкотни, ни сутолоки.

Перри Мейсон и Делла Стрит плавно двигались в такт «Песне островов». Делла чуть слышно напевала. Вдруг она замолчала и нервно рассмеялась.

— Что с вами случилось? Проглотили муху, что ли? — спросил адвокат. — Продолжайте напевать, мне очень нравится, как это у вас получается.

Она покачала головой.

— В чем дело, дорогая? — спросил он более серьезным тоном.

— Кажется, все в порядке. Я поела. Я выпила превосходного вина. Я веселилась. Так что, по всей вероятности, я очень здорово подготовилась к завтрашнему дню.

В этот момент музыка умолкла. Мейсон все еще обнимал девушку за талию. Он повернул ее таким образом, чтобы иметь возможность заглянуть ей в глаза. На лице у него было недоуменное выражение. Затем он вдруг усмехнулся:

— Я не сразу сообразил. Ты ведь собралась завтра погибнуть, не так ли? Неужели ты так переживала из-за этого дурацкого дела?

Она рассмеялась не совсем натуральным смехом.

— По-видимому, каждому человеку рано или поздно, но нужно пройти через подобные испытания…

— Но ведь ты не совершила никакого преступления!

— Как бы я хотела, чтобы вы не забыли это сказать Гамильтону Бюргеру, когда снова с ним повстречаетесь! Честное слово, смешно, что до сих пор еще не выяснено такое нелепое недоразумение. Ведь вам надо было просто предупредить его: «Послушайте, Гам, старина, ведь это девушка…» Ну, да ладно, дело, конечно, совсем не в этом. Давайте сядем за столик.

Перри Мейсон послушно пошел за ней к столику.

— Мне показалось, вы были очень взволнованы, когда привезли тогда ночью ко мне котенка, — сказала она.

— И даже очень, — признался он. — Но совершенно напрасно. Если бы я тогда как следует подумал над всем этим, мне не было бы необходимости волноваться.

— До меня что-то не доходит, — пожаловалась она, закуривая сигарету.

— Дойдет, если ты хоть немного знакома с кошачьими повадками.

— Вы имеете в виду то, что Янтарик вскочил в муку… Кстати, я бы очень хотела, чтобы мне вернули этого котеночка. Я ведь и правда к нему привязалась.

Мейсон усмехнулся:

— Ну, что ж, я потребую его в качестве гонорара от Джеральда Тора… Только я имел в виду сосем другое… В чем дело? — спросил он вдруг, заметив, что она смотрит на кого-то поверх его плеча.

— Пол Дрейк.

— Каким образом он ухитрился нас тут разыскать? — удивился Мейсон.

Дрейк был уже достаточно близко, чтобы услышать замечание адвоката. Он потянул к себе стул и уселся за их столик.

— Как тебе прекрасно известно, я могу найти кого угодно, когда угодно и к тому же в любое время. Вот моя карточка, и не хочешь ли ты заказать для меня спиртного?

— Полицейским и частным детективам не полагается пить на работе, — пошутил Мейсон.

— Пол Дрейк — это тот человек, на которого я работаю. Он не страдает узким кругозором. Он просто замечательный парень, и я советую тебе с ним познакомиться, — сказал Дрейк.

Мейсон весело рассмеялся и подозвал официанта.

— Три стакана шотландского виски с содовой, — сказал он.

— Э, нет. В мой бокал, пожалуйста, чистого виски. Я не выношу всякую мешанину.

Официант неслышно удалился.

— Знаешь, Перри, ведь я пришел сюда вовсе не для того, чтобы угощаться виски в вашем с Деллой обществе. Меня кое-что довольно сильно тревожит.

— Тебе что, тоже грозит арест? — спросил адвокат.

Пол Дрейк пропустил мимо ушей вопрос, его глаза в упор смотрели на Перри Мейсона.

— Перри, скажи мне, ты не замышлял на завтрашний день особенно эффективный драматический конец с участием Томаса Ланка?

— Отчасти… А что?

— Теперь у тебя ничего не выйдет.

— Почему?

— Ланк погиб. Найден на перекрестке в двух кварталах от своего дома. Его переехала машина. Один очевидец попробовал догнать преступника и гнался за ним на протяжении нескольких кварталов, но не смог приблизиться к нему даже на такое расстояние, чтобы разглядеть номерной знак. Эта машина вылетела из-за угла как раз в тот момент, когда Ланк вышел из трамвая, на котором обычно ездил домой.

Мейсон стал пальцами выстукивать какую-то мелодию на поверхности стола.

— Я и раньше знал, что Бюргер не отличается особым умом и проницательностью, но свалять такого дурака, как отпустить Ланка домой… По-видимому, он вообразил, что Ланк выложил им все, ну и утратил к нему интерес.

Он замолчал, что-то обдумывая.

— А что вы собирались предъявить Ланку? — с любопытством спросила Делла.

— Да, так, кое-что… Тебе никогда не казалось странным, Делла, что после того, как я со всевозможными предосторожностями зарегистрировал Ланка в отеле под именем Томаса Триммера, полиция так легко его нашла?

— Наверное, вас все же кто-то выследил.

Мейсон покачал головой.

— Исключается. Не обманывайте себя. Если я захочу, чтобы меня не видели, меня никто и никогда не выследит.

— Тогда кто же мог их предупредить? Не служащий же из «Мейпл-Лиф отеля»?

— Нет, конечно. И вы можете сами заняться процессом исключения. В итоге убедитесь, что у вас останется всего один человек, которой мог это сделать.

— Кто?

— Ланк.

Дрейк недоверчиво посмотрел на Мейсона.

— Ты хочешь сказать, — спросил он, — что Ланк заявил о своем местонахождении в полицию?

— Да.

— Но для чего ему понадобилось делать такие неразумные вещи? С какой целью? Что он, ненормальный, что ли?

Мейсон сказал:

— Этот факт дает мне ключ к разрешению всей загадки.

— Но почему? — нетерпеливо спросила Делла Стрит.

— Я тут могу придумать лишь одно объяснение.

— Какое же?

— Он имел основание, чтобы его арестовали.

— То есть, он чувствовал, что над ним нависла какая-то угроза опасности, так, что ли?

Мейсон пожал плечами.

Официант в это время принес бокалы с коктейлями, а Дрейку стакан чистого шотландского виски. Дрейк поднял свой стакан и, чокнувшись с Деллой, сказал:

— За тюрьму, — сказал он, подмигивая. — Ну, Перри, что ты теперь собираешься делать?

Мейсон ответил:

— Ничего, абсолютно ничего. Пускай Гамильтон Бюргер сам раскусывает этот крепкий орешек. Жюри ни при каких обстоятельствах никогда не осудит Деллу. Я сразу заметил, что две женщины из состава жюри прекрасно разбираются в кошачьих повадках. Делла Стрит опустила свой бокал на стол.

— Если не объясните, что вы имеете в виду, меня, вне всякого сомнения, признают виновной в совершении не только кражи важнейшего свидетеля, но и в убийстве.

— Ни один прокурор страны не осудит тебя за убийство Перри Мейсона, — с иронией заметил Пол Дрейк. — Даже наоборот, ты получишь большую премию… Но что же все-таки особенного совершил этот котенок?

Мейсон ухмыльнулся и лукаво посмотрел на Деллу.

— Ну, как вы не можете понять? Ночь была холодная. Котенок вскочил в банку с мукой в то время, когда кто-то прятал туда пистолет. Естественно, его оттуда вышвырнули, наверное, схватив за шиворот. Этот котенок привык к постоянной ласке, он еще не знал, какие люди могут быть грубые. Вот он и убежал в негодовании в заднюю комнату. Там он вскочил на кровать, но не остался на ней. Чем-то она ему не понравилась. Он спрыгнул с этой кровати и перешел на другую.

— Почему? — спросила заинтересованно Делла, а Пол Дрейк тоже поддержал ее вопрос.

И вдруг Делла неожиданно ахнула.

— Боже мой, я и сама теперь догадалась! Все ясно, как божий день, если только как следует подумать над этим.

Дрейк покачал головой и встал со своего места. Он развел руками и непонимающим взглядом уставился на Мейсона.

— Ничего не понимаю! — произнес он.

— Куда ты, Пол? — спросила Делла.

— Я сейчас поеду в зоомагазин, приобрету себе котенка и займусь изучением его повадок.

— Очень полезное дело, — серьезно сказал адвокат.

— Спокойной ночи! — проговорил Пол Дрейк и направился к дверям. Когда Пол Дрейк ушел, Мейсон повернулся к Делле Стрит.

— Я только сейчас понял, что для тебя все это явилось куда более серьезным испытанием, чем я предполагал вначале. Как ты относишься к тому, чтобы завтра, как только будет вынесен приговор, мы поедем с тобой в пустыню, в район Палм-Спринга или Индиры? Там можно будет покататься верхом, поваляться на солнышке…

— Перри, но ведь меня завтра могут осудить!

Мейсон усмехнулся.

— Глупышка, — сказал он, с нежностью глядя на нее, — ты что, совсем позабыла тех двух многоопытных кошатниц, которые входят в состав жюри и любой ценой станут отстаивать свою точку зрения именно потому, что им прекрасно известно то, чего не знают другие!

— А вы сами больше ничего не собираетесь объяснять составу присяжных?

— Боже упаси, конечно, нет! — ответил Мейсон.

— Почему?

— Потому что я хочу раз и навсегда проучить этого выскочку Гамильтона Бюргера. Он привык всегда загребать жар чужими руками. Пусть на этот раз он попыхтит и попробует все сделать своими. Авось после этого он никогда больше не будет придираться ко мне.

— А что будет делать лейтенант Трегг?

— Вот именно он-то и распутает эту загадку.

— Но ведь само жюри не скоро доберется до истины, если им не помочь.

— Давай-ка лучше, дорогая, заключим пари. Я ставлю пять долларов за то, что жюри будет заседать три часа. Они определенно вынесут вердикт «невиновна». Женщины будут вам улыбаться с видом победительниц, мужчины только жмуриться, ибо их мужское самолюбие будет несколько страдать, когда им придется согласиться при всей публике с женщинами. Мы с вами после этого отправимся в пустыню, окружной прокурор Гамильтон Бюргер заведет разговоры с присяжными, чтобы выяснить для себя, какую же роль сыграл котенок в данном деле.

После всего этого он попытается связаться со мной, а мы с вами будем уже где-нибудь далеко, подальше от его притязаний. Пока же давайте позабудем про завтрашний день и станцуем.

Делла грустным взглядом посмотрела на своего партнера, задумалась на мгновение, потом протянула ему руку и встала из-за стола.

Мейсон с нежностью посмотрел на нее и обнял за талию. Музыка заиграла, и они снова поплыли в танце, крепко сплетя руки.