Целый день отсыпался Катратый, как парубок после ночи молодости. Однако о долге своем не забывал: когда надо было зажигать бакены, Ягор был на месте, при исполнении обязанностей. Допоздна в этот вечер теплился на берегу у бакенской будки одинокий костер. Тлели в нем кизяки, собранные Ягором в кучегурах, а вместе с ними догорали и его рыбальские снасти. Отбеленные в Днепре, высушенные солнцем, становились пеплом те хитроумные приспособления, которые могут порой оборачиваться и против ловцов, служа рыбинспекции вещественным доказательством. Рыба в Днепре смеялась в этот вечер! Играя, аж выпрыгивала из воды на Ягоровых глубоких местах, разглядывая успокоенный костер и самого хозяина, их беспощадного ловца. На старой, прибитой волной коряге, сгорбившись, сидел у костра Катратый и в задумчивости, недвижно, словно незрячими глазами, глядел в дотлевающий огонь.18