27

«Коротким» этот разговор назвать было сложно.

Скорее уж – долгим и неприятным. Да и, если уж на то пошло, Андуин вообще считал это не разговором, а настоящим скандалом.

Отец был в ярости, и его вполне можно было понять. И Андуин, и Джайна предполагали такую реакцию, а потому не только не рассказывали Вариану об участии его сына в переговорах с Бейном, но и не упоминали даже о самом факте переговоров.

– Джайна, как ты могла помочь Бейну? Почему дала ему деньги? – взорвался король сразу же, как только они добрались до Аметистового утеса.

Рядом со своим шатром Вариан распорядился сделать навес. Здесь он решал различные деловые вопросы. Под навесом были расставлены стулья и, хоть один из них и принадлежал королю Штормграда, размерами он ничем не отличался от остальных. Впрочем, в этот раз садиться никто не стал. По натянутой ткани барабанил дождь.

– Я выделила сумму из собственного бюджета, а не из казны Терамора или Альянса. Только подумай: если бы Магата Зловещий Тотем стала лидером тауренов, от этого никто не выиграл бы, в том числе и Альянс! – огрызнулась Джайна.

– У меня даже не было возможности «подумать», ведь ты не поставила меня в известность!

– Бейн пришел не к тебе, а ко мне, и Терамор давно стал… – Джайна побледнела и шумно сглотнула, – был… самостоятельным городом! Кроме того, ты бы просто не стал меня слушать. Точно так же, как не слушаешь сейчас.

Вариан потер глаза.

– Я уже наслушался, – возразил он. – Сегодня в суде. Этот таурен-скороход сообщил, что ты принимала участие в переговорах, крайне деликатных с точки зрения политики, с одним из врагов Альянса.

– Но в тот момент мы не воевали с тауренами. У нас даже не было конфликтов с Ордой! – возразила Джайна.

– Мы всегда воюем! – закричал Вариан. – Любые поступки неизбежно провоцируют конфликт. Ты ведь умна и сама это знаешь. Вот почему подобные встречи очень важны. Значение имеет каждая деталь! И я не должен был узнать об этом так, как узнал сегодня.

– Мы оба знаем, что ты ни за что не согласился бы выслушать Бейна, неважно, с какими вестями и по какой причине он пришел бы к тебе. Просто потому что он из Орды. А я выслушала и только благодаря этому успела эвакуировать из Терамора хотя бы детей!

– Но ведь и ты поступаешь так же, – ответил Вариан. – Сейчас ты отказываешься слушать любые оправдания Орды. – Джайна хотела было возразить, но король жестом остановил ее. – Давай посмотрим на это с другой стороны, – он изо всех сил старался говорить спокойно. – Оставим твои с Бейном дела. Больше всего мне сейчас хочется узнать, почему, во имя Света, ты решила втянуть в это моего сына?!

– Я… оказался там случайно, – сказал Андуин, попытавшись сгладить острые углы. – Я покинул Стальгорн, использовав Камень возвращения Джайны, и телепортировался в ее покои прямо посреди того разговора. Не сердись, отец, у нее не было другого выбора.

– Я бы с удовольствием упрятал вас обоих в темницу! – рявкнул Вариан.

– Не смей говорить со мной в таком тоне! Я – равноправный лидер, а вовсе не твой солдат и не ребенок, – сказала Джайна голосом, холодным как лед.

Как будто в подтверждение ее слов грянул гром. Джайну трясло от ярости.

– Ты – член Альянса, – резко возразил Вариан, подойдя к ней ближе.

– Знаешь, – зло проговорила Джайна, – чем больше я думаю, тем больше соглашаюсь с позицией бывших лидеров Кирин-Тора, которые хотели сохранить независимость. Не дави на меня, Вариан Ринн, потому что, если потребуется, я смогу дать тебе отпор.

– Джайна… – начал было Андуин, но волшебница лишь покачала головой:

– Прости, но с меня хватит причуд Риннов. Увидимся за ужином.

Ловкими, отточенными за годы практики движениями рук она сотворила заклинание телепортации. В фиолетово-голубом свете ее лицо казалось злым, а черты – резкими. Затем Джайна исчезла в неизвестном направлении.

Некоторое время отец и сын стояли, не произнося ни слова. По навесу все так же стучали капли дождя.

– Ну так что, – начал Андуин, поняв, что неуютное молчание затягивается, – отправишь меня в темницу без ужина?

– Она не должна была тебя в это втягивать, – ответил Вариан без тени улыбки.

– И не стала бы, если бы я неожиданно не явился в ее покои, – сказал Андуин. Он сел на стул и задумчиво проследил пальцем узор на подлокотнике. – Отец, Бейн хороший.

Вариан сел и на мгновение закрыл лицо руками.

– Андуин, Магни… был твоим другом. Страхолом, его подарок, – настоящая драгоценность. Зачем ты отдал палицу таурену? Чтобы он потом просто… швырнул ее тебе в лицо? – за гневом Вариана скрывалась неподдельная боль.

– Потому что мне показалось это правильным. Свет благосклонен к Бейну. Он вернул Страхолом из благородных побуждений. Бейн знал, на чьей стороне правда, и меньше всего хотел использовать палицу в битве против Джайны.

Вариан на мгновение прикрыл глаза.

– Об этом я не думал. И все же, Андуин, я по-прежнему очень зол на Джайну.

– Она знает, почему ты так себя ведешь. Но ей сейчас очень больно. Думаю, Джайне было непросто увидеть свой прежний дом.

– Конечно. Этот суд… – Вариан покачал головой. – Я буду только рад, когда он закончится. Какой бы приговор ни вынесли Гаррошу, этот орк больше не имеет власти. Мы остановили его, и это главное. Неважно, будет ли он казнен или сгниет в темнице.

– Ваше величество! – обратился к королю один из стражников, стоявших снаружи. – Для вас послание.

– Входи, – отозвался Вариан.

Стражник вошел, аккуратно отдал честь, чтобы не закапать дождевой водой все вокруг, и передал королю свернутый свиток, который каким-то чудом оказался сухим. Свиток был скреплен восковой печатью и, судя по пандарийским письменам на нем, был официальным судебным документом. Вариан поддел пальцем печать, сломав ее, и начал читать. Сперва он пришел в невиданную ярость, а затем расхохотался.

– Что такое?

Вместо ответа Вариан бросил свиток Андуину.

На месте подписи красовался отпечаток тауренского копыта.