16

Утро началось с небольшого переполоха. Мика не нашла меня в моих покоях, спросила гвардейцев, дежуривших на этаже, не видели ли они меня. Те восприняли ситуацию как-то очень серьезно, и обьявили меня в срочный розыск.

Так что, когда мы с сёстрами, позевывая, выглянули посмотреть, что за суета в коридоре, на меня набросились сразу толпой. И гвардейцы, и встревоженная Мика, и почему-то церемониймейстер. Хорошо, хоть без монархической семьи обошлось.

Успокоив всех, что я никуда не сбежала — да и куда, собственно, сбегать-то с подводной лодки? В степь? — я завернулась поплотнее в халат и гордо прошествовала за Микой. Переодеваться. Вчера, как оказалось, Кармилла под шумок забила мой гардероб самыми модными платьями и аксессуарами к ним, так что на завтрак я спускалась во всеоружии.

Моя личная модистка, похоже, решила, что зеленый теперь мой цвет. Все комплекты, что она привезла, варьировались тональностью от зелёнки и морской волны до бледно-зеленоватого бежевого.

И не ее вина, что зеленый меня наводил теперь на мысли о глазах одной высокопоставленной особы, к которой я еще сама не решила, как мне относиться.

Завтрак протекал в не очень дружественной обстановке. За столом сидели только девушки — их венценосные величества до нас не снизошли — переглядывались тихими кобрами и чуть ли не шипели друг на друга. Конечно, конкурентки.

Ари вяло ковыряла ножом булочку. Аппетита после вчерашнего происшествия у бедняжки не было. После вчерашнего полуистеричного веселья у нее наступил стрессовый откат. Но на мое предложение уйти с отбора, провалив ближайший конкурс, она в ужасе замахала на меня руками. Похоже, матери она боится больше, чем Рухтов.

Я, наоборот, с аппетитом уминала все, до чего могла дотянуться. Учитывая, сколько калорий сжигает нервотрёпка, лучше запастись ими заранее.

И правильно делала. Не успело дело дойти до кофе, как в столовую важно, чеканя шаг, вплыл давешний церемониймейстер, в сопровождении целой толпы лакеев, и отвесил нам всем уважительный поклон.

— Вчера мы не имели счастья быть представленными. Меня зовут Брюне, Карл Брюне. На этом отборе я удостоен чести объявлять результаты и условия конкурсов от лица нашего уважаемого принца Реджинальда.

Ну да, самому принцу, поди, лениво все эти имена запоминать и высчитывать, кто победил. Наверняка спецслужбы за нами всеми приглядывают. Никаких иллюзий я не питала — принц выберет того, кого ему укажут. Оставалось надеяться, что финалистку хоть спросят, хочет ли она ею быть…

— Увы, в этом раунде нас покидают… — церемониймейстер назвал пять имен. Ни моего, ни Ортаны не прозвучало. Интересно, чей же подарок оказался еще хуже нашего?

Всхлипывающих дам вывели прямо из-за стола. Спасать их и оставлять на конкурсе никто не прибежал. Девушка с талантом Пикассо оказалась среди них. Ну что ж, в этом хотя бы я с отборочной комиссией полностью согласилась.

— Дорогие девушки, хочу вас предупредить. — церемониймейстер сделал паузу, многозначительно обводя взглядом оставшийся контингент. Девицы внимали, открыв рот. Убедившись, что его достаточно внимательно слушают, гер Брюне продолжил:

— С этого момента не советую вам расслабляться. Каждый день может начаться с испытания. Это может быть ваша личная проверка, или общее задание, или просто беседа с Его Высочеством. Каждый ваш шаг отныне — путь к победе или поражению. Будьте внимательны, дорогие конкурсантки!

Постучав по полу своим неизменным жезлом, церемониймейстер кивнул слугам. Те, в свою очередь, споро отодвинули нам всем стулья, так что хочешь-не хочешь, пришлось вставать и следовать за гером Брюне.

Нас провели в большой зал, куда больше даже вчерашнего павильона. Кроме стен и колонн, в нем ничего не было. Все поверхности покрывали искусные узоры, вырезанные и нарисованные. Что-то мне подсказывало, что раньше в этом зале мебель все же была, хоть бы диванчики по углам.

У четырёх выходов стратегически расположились слуги, что меня сразу насторожило. Контролируют, чтобы не сбежали?

Похоже, назревает следующий отсев претенденток.

Гер Брюне развернулся к нам лицом и дождался, пока все обратят на него внимание.

— Итак, еще раз поздравляю девиц, прошедших на следующий этап отбора! Прямо сейчас, как я и предупреждал, вас ждёт новое испытание. Вам придется проявить терпение, изобретательность и фантазию.

Бум-бум. По команде жезла лакеи на одной из дверей кивнули и потянули за ручки. Особо прилагать усилия им не пришлось. Тяжёлые, резные, в два человеческих роста двери распахнулись, ударившись в стены, будто от пинка.

В образовавшейся проем повалили толпой чумазые ребятишки, мал мала меньше — старшему было от силы пять.

— Просить слуг помочь, сделать что-то за вас или принести игрушки запрещено! — скороговоркой выпалил церемониймейстер и поспешно ретировался куда-то за спины лакеев.

Думаю, большая часть невест с удовольствием последовали бы за ним, но это означало бы провал отбора. Так что дамы, скрипя зубами, остались. Гюльчатаи дружно попятились от прытких мальчишек, то ли опасаясь, что их тонкие накидки испачкают или того хуже, порвут, то ли воспринимая их, как посторонних мужчин. Местные дамы, впрочем, тоже не горели желанием быть облапанными малолетними поросятами.

К чести короля, беспризорники попались вполне ухоженные и упитанные. Вихры, в основном, аккуратно подстрижены, ногти тоже, а что под ногтями грязь и растрепанные все, так выпустите самого домашнего дошкольника в песочницу, получите тот же результат на выходе, минут через десять.

То ли их специально подбирали таких, миленьких, то ли за детскими домами корона приглядывает.

Ортана, кажется, единственная не растерялась. Вот, что значит сёстры-братья-племянники. Дёрнув одного из мальчишек за ухо — местный вариант «осаливания» — она с визгом побежала от него по кругу зала. Ребёнка упрашивать не пришлось, и вскоре за Ортаной сайгаками скакала целая орда.

Но не все.

Группка детей собралась в углу, затравлено поглядывая на разодетых девиц, и растерянно жались друг к другу. Арианна и Лизелла тут же подскочили к стесняющимся, выбрали себе по ребёнку и принялись им что-то нашептывать.

Придётся поддержать компанию. Уговорить сестёр бросить это дурное отборное дело мне так и не удалось.

Я подошла к подпирающему колонну слуге. То ли их оставили следить за подобием порядка, то ли для фиксации происходящего, как дополнительные свидетели.

— Принесите, пожалуйста, бумагу. — попросила я его. Это игрушки просить запретили, а бумага же не игрушка.

— А ручки? — уточнил невозмутимый лакей. Стоявшая неподалёку Лизелла посмотрела на меня, как на сумасшедшую. Наверное, решила, что я детей начну учить писать вотпрямщас.

— Ручек не надо, спасибо. И побольше бумаги, листов двести.

Брови вздёрнулись к линии волос, невозмутимости в лакее поубавилось. Что значит профессионализм — больше ничем он своего удивления не выдал. Развернулся и вышел из зала, чтобы через несколько минут вернуться с пачкой бумаги, перевязанной двумя лентами, крест-накрест — зеленой и синей.

Я даже догадываюсь, кто так тонко пошутил.

— Передайте мою благодарность Его Величеству. — я присела в подобающем реверансе, забрала стопку, прикрякнув от ее увесистости, и направилась к сидящим на полу детям.

Мимо меня, чудом не задев, с воплями и гиканием пронеслась возглавляемая Ортаной ватага. Прижав листы покрепче, чтоб не унесло поднятым ими вихрем, я присела на пол рядом с самым маленьким. Ему от силы было года два. И кто такую кроху притащил на отбор к ненормальным невестам? Хорошо, хоть не затоптали.

— Тебя как зовут? — спросила я, вытаскивая из-под банта верхний лист и складывая его пополам.

— Ливаа. — пискнуло дитя, оказавшееся девочкой.

— Ливара ее зовут. — покровительственно поправил ее сидевший рядом карапуз лет пяти, освоивший уже букву «р» и очень тем гордившийся.

— Скажи, Ливара, ты лягушек любишь? — Я загнула уголки листа, перевернула и снова сложила пополам.

— Нет, я их боюсь. — замотала головой она. Я улыбнулась.

— А если они не настоящие?

— А это как? — заинтересовалась малышка. Остальным тоже стало интересно, вокруг меня быстро образовался круг, едва доходящий мне до плеча.

— А вот так! — я нажала на попу оригамной лягушки, и она послушно скакнула вперёд. И еще. И еще. Дети восторженно захихикали.

— Таких не боюсь! — храбро заявила Ливара, хватая в руки бумажную игрушку.

— Я тоже такую хочу! И я! — наперебой заголосила малышня. Невесты тоже заинтересовались происходящим. Подошла одна из северянок, присела рядом и принялась копировать мои действия. Дело пошло быстрее, и вскоре все дети получили по игрушке. Я вспомнила все, что умела, в ход пошли кораблики, шляпы и журавли. А когда я запустила самолётик, бегающая за Ортаной толпа дружно развернулась к нам. Я даже чуть испугалась. Ну как затопчут?

Обошлось.

Лакеи стояли с каменными лицами, не хуже постовых у Букингемского дворца, и старательно не реагировали на пролетающие мимо лиц самолеты.

Но детей мало было развлечь. Кто бы сомневался. Испытание затянулось до самого вечера. Кто-то попросился в туалет, за ним остальные решили, что им тоже надо. Потом дети хором начали просить воды, потом поесть. Хорошо, хоть нас не совсем заперли в зале, вывести детей до ближайшей уборной разрешили. На этом все. Многие девицы возмущались, что их заставляют возиться с детьми, на что я вполголоса напоминала им, зачем они здесь. Действовало моментально.

Когда первый ребёнок запросил есть, я задумалась. Задача не для слабонервных. Накормить и напоить три десятка разномастных сорванцов, притом так, чтобы они не уделались вдрызг. Местная еда предполагала в основном употребление приборов, и что-то я сомневаюсь, что двух-пятилетние дети из приюта способны орудовать ножами-вилками. Выдать им пирожки или булочки? Не особо здоровая еда. Можно, конечно, но как дополнение к основному блюду.

Я снова подошла к тому же лакею. Он напрягся, закономерно ожидая подвоха. Я похлопала на него глазами.

— А повара позвать можно?

Оказалось, можно. Королевский повар появился тут же, будто ждал под дверью.

Кто знает, может и ждал.

— Добрый день, гроляйн Кауфхоф. — почтительно обратился он ко мне. Понятное дело, за нами наблюдают, предупредили уже. — я шеф-повар королевской кухни, гер Вебер. Вы желаете заказать что-нибудь для детей? У нас есть суп, каша, омлет, рагу…

Ну да, как по заказу, все жидкое или рассыпчатое, или и то, и другое.

— А курица у вас есть? — прервала я перечисление безусловно полезных, но неприменимых в толпе детей кушаний.

— Есть. Пожарить, запечь, потушить? — с готовностью предложил повар. Я замотала головой. Опять утыкаемся в нож и вилку.

— Порежьте грудную часть, которая без костей, примерно на такие кусочки. — я показала половину ладони.

— В одну миску взбейте яйца, как на омлет, только без добавок, а в другую покрошите сухари, чуть соли и перца, только совсем чуть-чуть. Сухари, надеюсь, найдутся? — уточнила я, видя, как вытягивается лицо гера Вебера.

— Откуда?! У нас все самое свежее, хлеб только из печи! — возмутился повар.

— Вот в ту же печь положите минут на десять мелко нарезанный хлеб. Будут вам сухари. — не растерялась я. — Так вот, кусочки курицы обмакнуть в яйцо, потом в сухари, потом обжарить.

Гер Вебер похлопал глазами, развернулся и пошёл на выход, повторяя про себя, чтобы не забыть:

— Курица, яйца, сухари. Курица, яйца, сухари.

Надеюсь, не перепутает.

А пока подготовим остальное для импровизированного пикника.

Я понимала, что увлеклась не на шутку, и сама себя подставляю, обращая на себя внимание всех наблюдавших за испытанием, но стоило мне посмотреть на детей — и инстинктивно хотелось их порадовать и удивить чем-нибудь. Жизнь сироты в любом мире не сахар, как бы ни следили за ними и каким бы комфортным и благоустроенным ни был приют, все равно он семьи не заменит. И хотя бы сегодняшний день я могу для них превратить не в испытание, а в праздник.

Видя, что я снова к нему направилась, лакей насторожился. У него непроизвольно дернулся глаз.

— Можете записать. — милостиво разрешила я. — нам понадобятся салфетки, подушки, как можно больше, и того и другого, и передайте на кухню, пусть пришлют кроме того, что я уже заказала, средне нарезанные свежие овощи и фрукты, и булочки, конечно же.

Загружать голову шеф-повара чем-то еще, кроме рецепта, я не рискнула. И так он, похоже, в ужасе, что покусились на святое — не одобрили меню королевской кухни!

Пикник удался. Наггетсы пришлись по душе и взрослым, и детям. Тарелки с едой поставили прямо на пол, раздали всем салфетки, расселись по подушкам, и пир начался! Многие девушки поначалу мялись и стеснялись садиться на пол, мол, неприлично и по этикету не положено. Я пожала плечами и предложила остаться стоять.

Несколько так и остались изображать колонны. Их дело.

А мы с сёстрами и Ортаной искренне насладились расслабленным ужином, за которым не нужно было держать спину и лицо.

Умаявшись после тяжелого дня — давненько я за внучками не присматривала, навык подрастеряла — я заснула моментально, как только голова коснулась подушки.

Проснулась я от тяжести, навалившейся на меня, и горячего шепота прямо в ухо:

— Ну привет, красавица.