Глава 14
Мейсон вошел в свой офис, поздоровался с Деллой Стрит и сразу же направился в кабинет, где на столе были разложены утренние газеты.
Делла распахнула дверь и проследовала за ним.
– Кто-то вломился к нам ночью и обыскал…
Адвокат резко повернулся и приложил палец к губам. Затем, когда она замолчала, он внимательно осмотрел офис. Он отодвигал картины, заглядывал за них, открывал книжные шкафы, исследовал стены, затем забрался под письменный стол. В конце концов он выпрямился, улыбнулся и сообщил:
– Искал потайной микрофон. Они могли его оставить.
Делла Стрит кивнула.
– Кто-то вломился к нам сегодня ночью, – повторила она. – Все осмотрели, даже сейф открывали.
– Сломали его?
– Нет, взломщик оказался опытный – видимо, не с первым подобным замком работал: ни одного следа. Я поняла, потому что бумаги сейчас лежат по-другому.
– Ладно, забудь. Есть еще какие-нибудь новости?
– Никаких, – ответила секретарша, – если не считать трех полицейских, которые следят за нашим офисом. Я думаю, они кого-то поджидают.
Адвокат многозначительно улыбнулся и заявил:
– Пусть подождут. Им давно пора научиться терпению.
– Ты читал газеты?
– Утренние – пока нет.
– В последних изданиях говорится, что идентифицировали трость, которой убили Нортона.
– Правда?
– Она принадлежит Робу Глиасону, мужу нашей клиентки.
– Это означает, что ему предъявят обвинение в предумышленном убийстве первой степени, а с Девоэ обвинения снимут.
– Они и ей предъявят обвинение, если уже этого не сделали, – высказала свое мнение Делла.
– Как так?
– Секретарь Дон Грейвс представил дополнительную информацию, которая, в общем-то, изменила весь подход к делу, как можно судить из отчета «Стар». Грейвс пытался кого-то защищать, но полиция надавила на него, и он в чем-то признался.
– Да, дело становится интересным. Если кто-то придет к нам, задержи их, не впускай сразу же.
– Ты собираешься сам впутаться в это дело?
– Зачем мне впутываться?
– Ты прекрасно понял, что я имею в виду. Ты слишком много делаешь для клиентов, собственную шею готов подставить.
– Ну, знаешь…
– Не притворяйся. С чего бы это вдруг у мисс Челейн ни с того ни с сего у тебя в кабинете случился нервный срыв и ты куда-то отправил ее на «Скорой»?
– И что здесь такого? – улыбнулся Мейсон.
– А разве не считается преступлением сокрытие лица, которое разыскивает полиция? – ответила Делла вопросом на вопрос.
– Ее тогда разыскивала полиция?
– Нет, – с сомнением в голосе сказала Делла. – Тогда нет.
– Более того, – продолжал Мейсон, – я не врач. Я могу сделать неверный диагноз. Мне показалось, что у нее нервный срыв, так что я вызвал врача, чтобы подтвердить сложившееся у меня впечатление.
Делла Стрит нахмурилась и покачала головой.
– Не нравится мне все это, – сказала она.
– Что тебе не нравится?
– Как ты всегда сам впутываешься. Почему ты не в состоянии спокойно работать в своем кабинете, а потом выступать в зале суда?
– Не могу тебе ответить, – улыбнулся Мейсон. – Возможно, это болезнь.
– Не притворяйся идиотом, шеф. Другие адвокаты просто приходят в зал суда, допрашивают свидетелей, а потом представляют дело присяжным. А ты вечно в самой гуще событий.
– У других адвокатов клиентов иногда вешают, – заметил Мейсон.
– И иногда они этого заслуживают, – парировала она.
– Не исключено. Но из моих клиентов пока еще никого не повесили, и не было ни одного, кто бы этого заслуживал.
Она с минуту неотрывно смотрела на него, затем улыбнулась материнской улыбкой.
– Значит, все твои клиенты невиновны? – спросила она.
– Это говорят присяжные. Ведь в конечном счете решать им.
Она вздохнула и пожала плечами:
– Ты выиграл.
Делла Стрит вернулась в приемную.
Когда дверь за ней захлопнулась, адвокат сел за свой стол и раскрыл газету. Он, не отрываясь, читал минут пятнадцать, пока не распахнулась дверь к нему в кабинет.
– В приемной ждет некая мисс Мейфилд, – сообщила Делла. – Я думаю, стоит ее принять, пока она не разнесла нашу контору на мелкие кусочки.
Мейсон кивнул:
– Приглашай ее. Возможно, за ней следят полицейские. Если кто-то из них появится, задержи их как можно дольше.
Делла кивнула, открыла дверь и пригласила женщину, ожидавшую в приемной.
Полные формы миссис Мейфилд практически заполнили весь дверной проем, но Мейсон все равно увидел, как секретарша старается закрыть собой оставшуюся часть и говорит кому-то:
– Мне очень жаль, но у мистера Мейсона в настоящий момент важное совещание. Его нельзя беспокоить.
– Доброе утро, миссис Мейфилд, – кивнул ей Мейсон. Затем он встал, пересек кабинет и закрыл дверь на замок.
– Доброе утро! – рявкнула в ответ экономка. Вид у нее был весьма воинственный.
Адвокат показал на большое черное кожаное кресло, и посетительница опустилась в него. Ее спина осталась прямой, подбородок был вздернут кверху.
– Что там с переводом показаний спидометра на «Бьюике»? – спросила она.
Из приемной послышался шум, кто-то пытался толкнуть дверь кабинета, дергал ручку. Замок держал хорошо, а Мейсон не отводил взгляда от миссис Мейфилд, не давая ей оглянуться назад.
– Мистер Нортон сообщил в полицию, что «Бьюик» украден, – начал адвокат. – Тогда мы думали, что его взяла мисс Челейн. Теперь похоже, что она этого не делала. Но «Бьюика» явно не было в гараже, когда мистер Нортон звонил в полицию. Однако спидометр показывает то количество миль, что и при возвращении мистера Нортона из банка. Это означает, что тот человек, который брал «Бьюик» в ночь убийства, или перевел показания спидометра назад, или вообще отключал его, когда ездил на машине.
Миссис Мейфилд покачала головой.
– Машину никто не брал, – сказала она.
– Вы уверены?
– Пуркетт, дворецкий, живет над гаражом. Он не спал тогда, читал книгу и точно слышал бы, если кто-то завел мотор. Он утверждает, что двери гаража оставались закрытыми и ни одна из машин не выезжала.
– А он не мог ошибиться?
– Нет. Дверь создает очень много шума. Звук отдается в комнате дворецкого. Пуркетт, несомненно, его услышал бы. И еще я хочу выяснить, что вы там наговорили моему мужу, что я находилась в кабинете во время убийства…
– Забудем об этом на какое-то время, – прервал ее Мейсон. – Пока мы говорим о машине, и времени у нас мало. Я не могу пойти на сделку с вами, пока не докажу, что спидометр отвели назад.
Она неистово закачала головой.
– Мы в любом случае ни до чего не договоримся, – заявила она. – Вы все испортили и запутали.
– Что вы хотите сказать?
– Вы неправильно взялись за это дело, и теперь полиция втянула в него Фрэнсис Челейн.
Черные глазки с негодованием уставились на адвоката и неожиданно наполнились слезами.
– Вы хотите сказать, что вы втянули Фрэнсис Челейн в это дело, – заметил Мейсон, вставая, и осуждающе посмотрел на экономку. – Вы начали с того, что стали шантажировать ее в связи с замужеством, а затем требовали денег, чтобы не втягивать ее в дело об убийстве.
В блестящих темных глазах появилось еще больше влаги.
– Я хотела денег, – сказала миссис Мейфилд, потеряв свой воинственный вид. – Я знала, что это легкий способ их заполучить. Я знала, что Фрэнсис ждет огромное наследство. Я не видела причины, почему бы мне не поиметь хоть сколько-то. Когда она наняла вас, я поняла, что и вы на этом деле неплохо заработаете. Мне тоже хотелось! Я всю жизнь трудилась как проклятая. Я вышла замуж за тупого, глупого человека, за болвана, у которого напрочь отсутствуют амбиции. Всю жизнь я брала ответственность на себя. Еще девочкой мне приходилось содержать семью. После замужества опять все свалилось на меня, я работала за двоих. Я уже много лет прислуживаю Фрэнсис. Я смотрю, как она бездельничает. Это избалованная кукла. Я вынуждена до костей стирать пальцы, выполняя работу по дому, а она завтракает в постели. Я устала от этого. Почему бы и мне не получить часть этих денег? Я всегда хотела много денег и чтобы мне кто-то прислуживал. Я готова была на все, чтобы заполучить их, только не вовлекая Фрэнсис в беду. Теперь я ничего не могу поделать. Полиция загнала меня в угол и заставила говорить. Они собираются арестовать Фрэнсис и обвинить ее в убийстве. В убийстве! Вы понимаете? – Она почти перешла на крик.
В дверь кабинета громко постучали.
– Откройте! – приказал грубый голос.
Мейсон не обращал никакого внимания на шум в приемной, продолжая неотрывно смотреть на миссис Мейфилд.
– Если это поможет разобраться с делом, вы найдете кого-то, кто поклянется, что машину брали из гаража, а спидометр был отключен или отведен назад? – спросил адвокат.
– Нет, – покачала головой экономка. – Машины оставались в гараже.
Мейсон принялся расхаживать из угла в угол.
В дверь кабинета стали стучать в два раза громче.
– Это полиция! – закричали в приемной. – Открывайте немедленно.
Внезапно Мейсон расхохотался.
– Ну я и идиот! – воскликнул он.
Экономка сморгнула слезы и уставилась на него широко раскрытыми глазами.
– Естественно, машину не брали из гаража. Ни одна из них не покидала гараж. – Он ударил кулаком в ладонь и резко повернулся к экономке: – Если вы хотите что-то сделать для Фрэнсис Челейн, опять поговорите с Пуркеттом. Подробно все обсудите. Снова вспомните все детали, чтобы при любых обстоятельствах он не изменил своих показаний.
– Вы хотите, чтобы он заявил, что машина оставалась в гараже? – спросила миссис Мейфилд.
– Я хочу, чтобы он сказал правду, но говорил ее уверенно, так, чтобы никто не смог поколебать его, когда он окажется на месте дачи свидетельских показаний в зале суда. Пусть он заявляет, что машина не покидала гараж ни разу за всю ночь, что двери гаража были закрыты и что никто не смог бы выехать на машине из гаража таким образом, чтобы он не услышал.
– Это правда. Он говорил именно это.
– Так вот, если вы хотите помочь Фрэнсис, отправляйтесь к Пуркетту и проследите, чтобы ничто на свете не могло поколебать его.
– Я сделаю все, что нужно, – пообещала она.
– Вы сказали полиции что-нибудь о получении денег от Фрэнсис Челейн? – быстро спросил Мейсон.
– Нет. Я сказала им, что она дала вам деньги, но я не знаю, сколько и в каких купюрах.
Дверь в кабинет жалобно заскрипела – ее явно хотели выломать. Мейсон подошел и открыл замок.
– Какого черта вы ломитесь в мой кабинет? – спросил он суровым тоном.
В комнату влетел коренастый, широкоплечий мужчина с толстой шеей и страшно недовольным видом.
– Я сказал вам, кто я. Я из полиции.
– Мне плевать, будь вы сам Муссолини, – ответил Мейсон. – Вы не имеете права вламываться ко мне.
– Черта с два! Я беру эту женщину под охрану.
Миссис Мейфилд вскрикнула.
– На каких основаниях? – попытался выяснить Мейсон.
– Как важную свидетельницу, показания которой имеют существенное значение в деле об убийстве, – ответил полицейский.
– Почему-то вы ее не брали под охрану как свидетельницу, пока она не зашла ко мне в кабинет, – заметил Мейсон.
– Что вы имеете в виду?
– То, что говорю, – ответил Мейсон. – Вы сидели перед входом в мой офис и следили за ним, пока не пришла миссис Мейфилд. Как только она появилась, вы бросились звонить начальству, и вам приказали взять ее как важную свидетельницу, пока она еще не успела поговорить со мной.
– Вы очень умны, не так ли? – съязвил полицейский.
Миссис Мейфилд переводила взгляд с одного на другого и наконец сказала:
– Но я ведь ничего такого не сделала.
– Вопрос не в этом, – ответил ей полицейский. – Мы просто хотим, чтобы вы, как важная свидетельница по делу об убийстве, находились там, где вас никто не станет беспокоить и надоедать вам.
– И там, где у вас не будет возможности говорить с кем-либо, кроме представителей окружной прокуратуры, – добавил Мейсон.
Полицейский злобно посмотрел в сторону адвоката.
– Насколько мне известно, вы получили десять тысяч долларов в тысячедолларовых купюрах, которые украли с тела Эдварда Нортона, – заявил полицейский.
– Правда?
– Правда, – злобно ответил представитель закона.
– И как вы думаете, где они находятся?
– Пока не знаем, но мы это выясним.
– Мы живем в свободной стране, или, по крайней мере, она раньше была таковой. Давайте ищите.
– Когда мы их найдем, вам предъявят обвинение в получении украденного имущества.
– Для этого вам нужно сделать три вещи, – заметил Мейсон.
– Какие? – решил выяснить полицейский.
– Доказать, что деньги были украдены, доказать, что я их получил, и доказать, что я знал, что они были украдены, когда я их получал.
– Вы теперь знаете, что они краденые.
– Откуда?
– Я вам говорю. Вы поставлены в известность.
– Во-первых, я не признал, что у меня имеются десять тысяч долларов, – начал Мейсон. – Во-вторых, я не собираюсь верить вам на слово.
Полицейский повернулся к миссис Мейфилд:
– Пойдемте. С этим адвокатом мы разберемся позднее.
– Я не хочу никуда идти, – заявила экономка.
– Таков приказ, – ответил ей полицейский. – Вас никто не станет беспокоить. Мы просто разместим вас там, где вы будете в безопасности, пока мы не получим ваше заявление.
Мейсон наблюдал за тем, как мужчина и женщина выходят из кабинета. Его лицо ничего не выражало, но в глазах четко читалась враждебность.
Когда закрылась дверь из приемной в коридор, Мейсон подошел к столу секретарши и обратился к ней:
– Делла, позвони, пожалуйста, в «Стар». Представься. У них работает репортер Харри Неверс. Он меня знает. Скажи редактору, чтобы послал Неверса к нам. У меня есть для него сенсационная новость.
Делла Стрит протянула руку к телефону:
– Ты хочешь, чтобы я именно это сказала издателю?
– Да. Пусть Неверс едет как можно скорее.
– Ты сам будешь говорить с редактором?
– Нет. Он сразу же подключит стенографистку, она запишет мои слова, и они это напечатают как интервью. Обязательно представься и попроси срочно прислать Неверса. Они, конечно, постараются выяснить у тебя, в чем дело. Отвечай, что ничего не знаешь, а в данный момент меня нет на месте.
Она кивнула и набрала номер. Мейсон вернулся в свой кабинет и закрыл дверь.