Глава 2.

Обустройство

Несколько дней ушло на организацию быта. Выровнял просторную площадку, установил солнечные элементы – старые добрые полупроводниковые панели прямого преобразования. Небо здесь почти всегда голубое и безоблачное, а спектр местного солнца от земного почти не отличается, так что условия эксплуатации приемлемые. Подключил преобразователи напряжения, аккумуляторные батареи, смонтировав свое энергохозяйство в просторном шатре, стойки каркаса которого надежно вмуровал в каменистое основание. Тут же расположил конвертор, позволяющий генерировать электрическую энергию практически из любой органики. Конечно, не последнее слово техники, но оборудование, прошедшее многовековую обкатку в самых жизненных условиях. Его ведь, в основном, интересует долговечность при минимальном обслуживании.

В этом же шатре установил и сориентировал параболическую антенну, подключил аппаратуру связи и персоналку. Послал сообщения о своем благополучном прибытии и о том, что у него все в порядке в адрес колонизационного департамента, управления по исполнению наказаний и родителям. Закрепив растяжки за анкерные болты, укрепленные на вершинах окружающих долину невысоких скал, натянул треугольник антенны. Подключил рацию. По вечерам проводил часок-другой, обшаривая эфир. Радиообмен на планете обнаруживался нечасто. Несколько групп колонизаторов, таких же, как он, изредка перебрасывались весточками, да переговаривались суда и вертолеты, развозящие осужденных по всем уголкам планеты.

Работал Витян неспешно, обстоятельно, тщательно продумывая каждое действие и не жалея времени. Торопиться было некуда. Никаких особых целей у него не было. Ему предстояло просто прожить здесь всю жизнь. Так что любое дело было интересно уже тем, что занимает время и мысли. Что требует усилий и создает видимость занятости, устремленности к некой цели.

Запасов провизии, прихваченных с собой, ему легко хватило бы на год. Однако и местные ресурсы он задействовал. В реке ловилась рыба. Витян опробовал все разновидности снастей, какие прихватил с собой, о каких смог найти сведения в здешней сети, или придумал сам. Приспособился вялить некрупных красноперку, сопу, чехонь и подлещиков.

Чтобы не остаться без соли, за трехсотметровой полосой, дважды в сутки затопляемой океаном, расстелил прямо на песке полотно пластиковой пленки, оформил бортики, насыпав валики, и в максимум прилива самые далеко закатывающиеся валы загоняли туда морскую воду. Дневной зной с почти постоянным ветерком быстро испаряли влагу. Оставалось смести тонкий белесый налет в совочек, и ссыпать в мешок. Для приготовления пищи такое добро не годится – горчит. А улов засолить перед тем, как развешивать на просушку, – нормально.

Кроме того, на песчано-галечном пляже, обнажающемся в отлив, оставались рыбешки, членистоногие, моллюски и другие обитатели морского дна. Тут кормились птицы и редкие в этих безжизненных местах береговые жители. В хорошую оптику, на приличном удалении то места своего обитания, он не раз замечал старых знакомцев – шакалов. Эти, правда, попыток "сближения" не предпринимали. Толи учли "опыт" своих более рьяных соседей, толи ели досыта.

В море он забирался в отлив. Прибрежная полоса отсекалась рифом, и вероятность подвергнуться нападению акулы была невелика. Ласты, маска и акваланг позволяли пользоваться богатствами океана почти без ограничений. Пять видов водорослей оказались съедобными, а способы их приготовления легко нашлись в массивах информации, предоставляемых здешней, не слишком обширной сетью. В общем, потребности одинокого едока за счет местных возможностей удовлетворялись легко.

Кроме того, Витян предполагал завести себе огород. В этой теплой местности нужна была только почва и вода для полива. Ну что же, он и это предусмотрел, собираясь сюда. Шланг толщиной в палец, погружной насосик, и двужильный провод у него припасены. Оставалось проложить трассу, упрятав ее под камни параллельно с тропой, по которой он носил воду из реки. Водопровод заработал сразу, едва подал питание. Один литр в минуту – паспортная производительность аквариумной перистальтической помпы – его вполне устраивала.

Дрова он вылавливал из реки, бросая веревку с кошкой на конце. Распиливал, давал просохнуть, носил под навес. Тут и топливо для конвертора, на случай если облачность не позволит получать энергию от фотоэлементов. И угольков нажечь для мангала или барбекю. Да и для металлической печки, на которой готовил. Запасы сухого спирта у него неслабые, но и им есть предел. В общем, от Робинзона отличался только тем, что свое одиночество тщательно спланировал и обеспечил материально.

Без общения, конечно, было скучно. По вечерам, когда прохождение радиоволн и уровень помех позволяли, связывался по рации с другими группами людей. Болтал о пустяках. Рассказывал и слушал анекдоты, расспрашивал о новостях. До ближайших соседей было двести семьдесят километров по прямой. В гости не просился и к себе не зазывал.

Понемногу разминался с гантелями и эспандерами. Читал, обходил окрестности, регулярно осматривал в сильную оптику гладь океана и побережье. В общем, занимал, как мог, время, которого имел в избытке.

Попал он сюда, конечно, не по своей воле. Такого глупого стечения обстоятельств даже нарочно придумать невозможно. Сначала Санька из параллельного класса решил отвадить его от Ленки. Это притом, что на эту самую Ленку у Витяна видов никаких не было. Она ему глазки строила, это – да. Но, ведь, без взаимности! Так вот, Санька с двумя друганами в тихом месте устроили "разъяснение" с использованием физических мер внушения. И один из "ассистентов", когда Витян отклонился от удара, не устоял, рухнул, и приложился виском точнехонько об уголок чемоданчика, отставленного в сторонку, чтобы рук не занимал. И больше не встал. Никогда.

А потом на суде Санька со вторым своим приятелем дружно показали, что именно Витян тем чемоданчиком их сотоварища хладнокровно "упокоил". А за такие деяния ответственность наступает в аккурат с четырнадцати. Так что приговорили его к высылке, причем именно сюда. Свидетелей-то не было. Вышло просто – двое против одного.

Вот так, даже без намека на вину попал он в места весьма отдаленные. Правда, перейдя из ведомства управления исполнения наказаний под крыло департамента колонизации, получил адрес – планета с цифробуквенным обозначением – и условия поселения: восемь с половиной тонн вещей по своему усмотрению, объемом не более двадцати кубов в контейнере: два на два с половиной на четыре. Полную свободу выбора места высадки, и персоналку с выходом в сеть.

Было очень похоже на логическую задачку, пока, поковырявшись, как следует, в ресурсах, Витян не обнаружил, что на профессиональном жаргоне планета упоминается как "Погибель", хотя официально именуется вполне благозвучно, и даже ободряюще. По данным статистики ни один из высаженных туда за последние двадцать лет поселенцев больше двух лет не прожил. Болезни, пищевые отравления и нападения хищников выкашивали любую колонию в среднем за год. Несколько лет планету пытались освоить на полном серьезе, А потом кто-то сообразил, что, поскольку человечеству надо как-то избавляться от отбросов общества, а смертная казнь запрещена, то вот, пожалуйста, Соломоново решение.

С другой стороны, поскольку связь родственников с любым принудительным колонистом была возможна через спутники, развешенные на стационарных орбитах, в течение еще нескольких месяцев после высадки, то все делалось по-честному. Просто на главной информации внимание не заострялось. И приговоренные к ссылке не подозревали о том, что обречены.

Не сильно горя желанием окочуриться, и не желая тревожить папу с мамой, Витян, прочитав для начала пяток самых известных робинзонад, принялся составлять план выживания в чужом мире. Проштудировал все, что нашлось об освоении планеты еще в "дотюремный" период колонизации.

Оказалось, что, выявив почти стопроцентное сходство климата, флоры и фауны планеты с тем, что встречается на Земле, изыскатели признали ее безусловно пригодной для организации на ней колонии. Первые сорок тысяч поселенцев, молодых и хорошо экипированных, основали несколько сотен поселений, и умерли в течение года. В основном от болезней. При последующих попытках история повторялась на разные лады.

Заболевания были самыми разными, даже в одном населенном пункте отмечались совершенно непохожие симптомы. Только исход совпадал. Микробиологи делали все, что могли. Были выявлены возбудители, пути заражения, разработаны вакцины, сыворотки, подобраны методы лечения. Но население гибло от новых хворей. Картина осложнялась пищевыми отравлениями, укусами ядовитых животных и насекомых, нападениями хищников.

Только на одной из изыскательских баз в высоких широтах люди сумели закрепиться. Там среди голых скал посреди неласкового моря и расположились космодром и порт, где принудительные поселенцы пересаживались на суда, развозящие их к избранным местам обитания. С последующей высадкой с вертолета.

Витян умышленно наметил себе местечко, где и климат не особо суров, и биосфера на суше не слишком изобилует разнообразием. Здесь, где нет густых зарослей, шансы уберечься от нападения местного "недоброжелателя" совсем неплохи. Разносчиков инфекций – грызунов и насекомых – не так много. Да и отсутствие соседей ставит его в зависимость только от своих оплошностей. Оставалось быть внимательным, осторожным, тщательно продумывать каждое действие и, кто знает! Может быть, удастся сыграть в ящик не слишком быстро.