Откровения Б.Г.

- Вопрос, который зреет уже давным-давно: "Аквариум" есть или его уже нет?

Б.Г. Есть, есть...

- Это замечательно. А вот тот Гребенщиков, который до революции был профессором питерского университета, крупный востоковед, он случайно не Ваш родственник?

Б.Г. Я добавлю еще, что основатель первого фарфорового завода на Руси (и это можно увидеть документально в музее Сергиевой Лавры) тоже был Гре­бенщиковым. Вообще же мы, Гребенщиковы, проводим долгую работу с этой страной. Начали мы давно, но, по счастью, историки, которые могли про нас упомянуть, были вовремя обезврежены. Поэтому первое проникновение наше в историю происходит от фарфорового фабриканта, первого на Руси, которого нельзя было скрыть.

Но если покопаться и узнать, кто был ближайшим коллегой великого князя Андрея Боголюбского и кто конкретно вынес икону Владимирской Божьей Матери из храма и положил ее в тележку и куда они поехали, то могут встре­титься большие сюрпризы.

Мы, Гребенщиковы, курируем Россию, начиная с V века.

- И успешно?

Б.Г. В общем, я могу сказать, что доволен результатами. Много, естествен­но, огрехов, но в общем и целом получившийся результат лично меня очень удовлетворяет.

Мы вырастили породу таких женщин, которым не страшны даже вселенс­кие холода... Некрасов по этому поводу сказал хорошо.

- Давайте продолжим разговор на ностальгическую тему. Кто Ваши родите­ли?

Б.Г. Родители у меня замечательные. Отец - Солнце. Мама - Луна.

- И кто на Вас больше оказывал влияние в детстве?

Б.Г. И отец, и мать. Я в равной степени люблю обоих.

- Вы профессиональный математик...

Б.Г. Я профессиональный Геометр Типичный. Мы, Геометры, все такие.

- Сказывается ли в Вашем творчестве знание геометрии?

Б.Г. Конечно же. Все творчество "Аквариума" построено на прямом зна­нии геометрии.

- Понятно. "Треугольник", "Мы стояли на плоскости"...

Б.Г. Об этом никто никогда не говорил. И слава Богу, что вы впервые зада­ли этот существенный вопрос. Все творчество "Аквариума" вытекает из теоре­мы Пифагора. Напрямую. Мы просто, применяя теорему Пифагора в жизни, переводим ее в слова. Отсюда проистекают все песни.

- В последнем Вашем концерте чувствуется отчетливое влияние русско-цер­ковных мотивов. С чем это связано?

Б.Г. Дело в том, что мы, наконец, после долгих лет метаний пришли к ис­конно русскому варианту. И теперь используем наши русские наркотики, о ко­торых писал небезызвестный историк, автор "Слова о полку Игореве", но в другом, малоизвестном трактате. Там все подробно рассказано. И мы в конце концов решили бросить вызов пресловутому влиянию Запада. Сколько можно терпеть? Какие-то американцы и мексиканцы навязывают нам свои кактусы, ЛСД, кокаин, героин и прочую фигню.

- То есть Вы славянофил в душе?

Б.Г. Нет. Я происхожу из тех времен, когда еще не было ни славян, ни филов, ни тем более американцев. Не было тогда еще и Земли. Я помню безвоз­душное пространство.

Поскольку в этот раз я родился на этой земле, в этом месте Земли, есте­ственно, моя задача раскопать, а что здесь на самом деле такое.

- Смоленск очень мистический город...

Б.Г. Конечно. Почему мы сюда и приехали!

- Кстати, почему Вы сюда приехали?

Б.Г. Потому что мой друг Карлос Кастанеда выдвинул теорему о том, что если мужчина не ищет места силы на земле, то он скоро становится импотен­том. И Карлос, и я, мы уже около 25 лет заняты поиском мест силы для того, чтобы не стать импотентами. Кому из мужчин хочется быть импотентом? Кар­лос ищет там, я ищу здесь.

- Смоленск Вас не подвиг в творческом плане?

Б.Г. Подвиг, подвиг. На подвиг... Смоленск вошел в мое сердце как свеже-струганная ладья.

- Вообще, у нас раньше была такая поговорка народно-партийная: "Жи­вешь на Смоленщине - будь... строителем".

Б.Г. И это правильно. Будь! Живешь, значит будь...

18 дождября (за окном был дождь и октябрь) 1992 года .

Из беседы с Б.Г. Д.Тихонова и С.Смирнова.