Роберт Говард

Джеральд Пейдж

Хранитель идола

(”Weird Tales #3”, 1981 год, издательство Zebra Books)
Книга ”Weird Tales #3” являлась антологией под редакцией Лина Картера и третьим номером в возрожденном издании в мягкой обложке, посвященным журналу фэнтези и хоррора Weird Tales.Книга содержит четырнадцать новелл, написанных известными авторами жанра фэнтези, включая две новые, ранее не издававшиеся работы, а также переизданные работы авторов, ранее писавших для журнала Weird Tales.В данном переводе представлен неоконченный фрагмент рассказа Роберта Говарда, дописанный американским писателем Джеральдом Пейджем (Gerald W. Page) и вошедший в антологию ”Weird Tales #3”.Перевод: АйкРедакция: AnokРассказ на русском языке не издавался и публикуется впервые.Когда-то я был Гормом из племени Бизона. Я не могу объяснить, что именно позволяет мне помнить события прошедших эпох, но это мой персональный феномен. Я — Джеймс Эллисон, тщетно борющийся со своим «недугом» в двадцатом веке, и я же был Гормом из племени Бизона, жившим в далёком краю непостижимо давнего времени. Это надо принимать как данное. Я был, и я есть. Я не могу сомневаться в достоверности того, что я жил десять тысяч лет назад. Достаточно! Я – Джеймс Эллисон. Я был Гормом. И голосами как своим нынешним, так и своим прошлым я поведаю вам историю человека, жившего тогда, когда мир был юным, а человечество — слабым и малочисленным. Я начну с того момента, когда связанного за руки и ноги Горма из народа Бизона положили на жертвенный алтарь народа Реки. Под безумные выкрики толпы и жреца в страшной маске, нависшего надо мной, несколько человек опахалами из перьев раздували горящие листья и прочий мусор, выложенные вокруг меня.Всё больше извращенного удовлетворения появлялось в зверском взгляде жреца, смотревшего на меня из-за маски. Всё сильнее и сильнее сжималась моя грудь от прикосновения раскалённого клейма, который раздирал мою плоть так, что я даже не мог закрыть глаз. Дым от горящей соломы обволакивал моё тело и раздражал горло, мне хотелось кричать что есть сил, но я не издал ни звука, чтобы не показать врагам свою агонию. Под безумствующие вопли людей Реки жрец выпрямился, размахивая раскалённым докрасна клеймом, и закричал. На моей груди дымился символ жертвы. Я лежу на черном камне, и скоро кремниевый нож погрузится в мое сердце. Эта жертва призвана задобрить богов племени Реки, дабы поспел урожай риса и ячменя. На алтаре лежали и другие жертвы — юноши как из моего народа, так и из других племён, захваченных в то же время, что и я. Всех нас привели к тайному укрытию идола речного народа, так, чтобы мы были принесены в жертву вместе, поскольку путь к этому месту был известен только жрецу речных людей и воинам, которые сопровождали нас туда. Их вера говорила о том, что идол оберегает души людей народа Реки, и поэтому должно хранить его местоположение в тайне от врагов. А теперь люди начали окружать каменный алтарь, подбросили соломы в огненное кольцо, напевая и прыгая в своём гротескном танце.Деревня речных людей стояла на оконечности перешейка Великой реки. Поселение было довольно длинным и расширялось в конце, занимая всё большее пространство. Алтарь-камень — всего лишь плоский камень, возвышающийся над грудой камней поменьше — стоял в центре деревни. Огни, выстроенные в форме треугольника, ограждали камень и жертв, которые лежали на нем и рядом с ним. А вокруг этого треугольника танцевал речной народ и напевал свои песнопения жертве. Невысокие, но довольно мускулистые люди с копной густых волос и черными блестящими глазами, люди, одетые в одежды из кожи и грубо тканного льна. А я, Горм, был характерным представителем моего народа: высокий и широкоплечий, с серыми глазами и тёмными волосами. Священник закончил выкрикивать заклинания и поднял кремневый нож, а когда опустил - нож окрасился в кровь сердца человека из племени Бизона, который лежал на алтаре недалеко от меня. На зрелище крови люди выли, как волки, некоторые из них сняли свои одежды и бросили в огонь, подняв сноп искр. Одна из головешек взлетела в воздух от случайного удара ноги и упала рядом со мной, опаляя мою плоть, но таким удачным образом, что коснулась ремней, которые связывали мои ноги. Я лежал неподвижно, стиснув зубы из-за укусов пламени, но когда ремни на ногах почти прогорели, я быстро перевернулся так, чтобы подставить и ремешки на руках под головешку. Жрец и танцующие люди были в экстазе, поэтому не заметили моих действий, отчего у меня появилась надежда на спасение.В то время как священник вырывал сердца других людей из племени Бизона и бросал их в пламя, я корчился в муках от горящих рук, но моё терпение было вознаграждено — ремни разорвались. В одно мгновение я поднялся, проскочил сквозь огонь и побежал к частоколу. Мужчины и женщины закричали и разбежались с моей дороги, ведь я разбросал во все стороны пылающие угольки, вырванные из огня. Но через несколько мгновений, как только я поднялся на частокол, буквально в локте от меня просвистела стрела. Я перескочил ограждение и приземлился на ноги в мягкую травянистую поросль. Внезапность была на моей стороне, но я не решался показаться в открытую, зная, что стал бы легкой мишенью для копий и стрел людей из племени Реки. Вода реки находилась уже совсем рядом, слева от меня, и в этом было моё спасение — я знал, что не все из людей Реки умели плавать. Но вопли моих преследователей становились все громче. Наконец я достиг берега и нырнул в воду. Её холодное прикосновение усилило боль от ран, но охладило мою голову. Я поднялся на поверхность и, сделав глоток воздуха, вновь погрузился под воду, уносимый мощнейшим потоком, защищающим от копий и стрел. Однако мне пришлось снова выплыть на поверхность, и тогда я увидел, что течение далеко унесло меня от людей Реки, они потеряли много времени на посадку в свои каноэ. И вдруг я услышал сильный всплеск воды. Невыносимая боль пронзила моё левое бедро, как будто чьи-то зубы разрывали мою кожу. И тут я сообразил, почему мои преследователи не решились пуститься за мной вплавь. Здесь обитали плотоядные рыбы!Многочисленные раны на моём бедре кровоточили так, что вода вокруг меня быстро окрасилась в красный цвет, но я отчаянно продолжал плыть. Уплывая с невероятной для себя скоростью, я оставил своих преследователей далеко позади. Однако кровотечение не прекращалось, и мне пришлось подплыть поближе к берегу. Оказавшись на берегу, я на секунду остановился — боль стала ещё сильнее, чем в воде. Я осмотрелся вокруг и увидел свечение факелов вдалеке — люди Реки пустились за мной на своих каноэ. Это подстегнуло меня, и несмотря на тяжесть своих ран, я двинулся дальше. Поднялся на ноги и как мог побежал в джунгли. Уже смеркалось, и идти по моему следу стало затруднительно. Люди Реки дождутся утра, и уже тогда они будут искать меня по кровавому следу. Но уже перевалило за полночь, а при свете они будут бояться джунглей не больше, чем я. Отбежав на достаточное расстояние от реки, чтобы не быть замеченным своими преследователями, я остановился посреди поляны. Слабость и онемение от потери крови не затуманили моего взора и разума, ибо я был сыном народа Бизона. С приходом рассвета люди Реки доберутся до поляны, но далее этого места они следов не отыщут – я позабочусь об этом. Но для начала нужно было подумать о своих ранах. Поэтому я оглядывался в поисках, пока не увидел нужные мне растения, и подойдя к кустам, я стал срывать с них длинные листья, чтобы перевязать раны. Сок листьев, попадавший в рану, помогал ей затягиваться. Я тщательно перевязал все свои раны, но вскоре почувствовал, что меня начало лихорадить. Раны уже не кровоточили, и поэтому, несмотря на лихорадку, я продолжил двигаться дальше. Я был уверен, что люди Реки были охотниками похуже, чем люди Бизона, поэтому позволил себе идти медленнее, нежели прежде. Я шёл до тех пор, пока совсем не ослаб. В конце концов, лихорадка и боль вынудили меня остановиться. Сделав над собой нечеловеческое усилие, я заставил себя подняться на ближайшее дерево, и там, не видимый с земли, я заснул мертвецким сном на ветвях.Я не могу сказать точно, сколько я пролежал на ветвях дерева, я просто ждал, пока мне не станет лучше, чтобы пойти и раздобыть себе пропитание. Я срывал дикие ягоды и фрукты с соседних деревьев и кустов, а воду пил из ручейка, текущего неподалёку. Я был ещё слаб, а раны мои только и успели, что затянуться, но я уже знал, что буду жить. И с гневом, присущим первобытному дикарю, я поклялся, что ни один человек из моего племени больше никогда не ляжет на алтарь племени Реки.В последующие несколько дней мои раны почти зажили, я окреп и перешёл к плану возмездия. Люди Реки были чужаками на этой земле, поэтому так и не нашли меня, дав мне время на обдумывание действий. Они пришли с юга со своими одомашненными собаками, и в первую же зиму им пришлось съесть своих животных. Открытой войны между племенами не было, пока они не поймали одного человека из нашего племени и не принесли его в жертву. Вскоре я увидел другого убитого человека, а потом пропало ещё несколько, вероятно, они тоже погибли под жертвенным ножом. Мы, племя Бизона, примитивные и дикие, но мы не приносим людей в жертву богам. То, как поступали речные люди, злило меня. Бог речного народа представлял собой идола, сделанного из цельного куска дерева. Он располагался в священном дубе в каньоне, куда сами речные люди не смели заходить в одиночку. Мало того, что расположение идола было надёжно скрыто, так оно ещё и охранялось существом, которое обитало в этом каньоне. Но я не думал об опасностях, поведанных жрецом, когда стоял перед их кумиром. Речной народ считал, что их души заключены в идоле, а его уничтожение убьёт и их тоже. И это стало моей целью.Но все же мне придётся иметь дело с хранителем. Я мог руководствоваться смутными легендами о хранителе, его самого я ещё не видел. Я знал из легенд моего племени, что каньон обитаем, на этом знания заканчивались. То, что поведал жрец речных людей, оказалось более исчерпывающим. Существо спряталось, когда множество речных людей впервые пришли к идолу, но они принесли в жертву хранителю фрукты и пролили для него кровь в ритуальной игре. Однако, человек, пришедший в каньон в одиночку даже с подобающей жертвой, будет непременно атакован хранителем. Легенды моего народа утверждали, что страж был последним из рода Древних.Про Древних я кое-что знал. Будучи ребёнком, юношей, и уже окрепнув и став воином, я слушал рассказы старейшин о том, как были изгнаны Древние с этой земли. Они были не такими уж хорошими воителями и охотниками, как племя Бизона, и их было поменьше. Но борьба была тяжкой. Да, мы были хитрее и воинственнее, нежели Древние, но они обладали могуществом богов. Злых богов. Они могли затуманить взор своих врагов, наслав безумные видения.Я, Джеймс Эллисон, не имею представления о могуществе Древних. Но как Горм я знал легенды народа Бизона, и я им верил. Каким образом Природа может создать столь могучее существо, я не пытался допытываться, чудеса эволюции были выше моего понимания. Итак, когда мои раны зажили, а тело окрепло, я изготовил нож и копьё взамен тех, что были отобраны у меня племенем Реки, и приступил к выполнению моего плана. Я пошёл обратно к реке, пересёк её вплавь и вступил в каньон — владения Древнего. Исполинские скалы окружали каньон со всех сторон, слишком крутые, чтобы можно было на них забраться. Однако сам идол располагался в долине, в нише старого дуба, но слишком высоком, чтобы Древний смог туда залезть.Я шёл по вершинам скал и скоро нашёл место, где можно было бы спуститься. Но взглянув вниз, я увидел лишь непроглядную тьму высоких деревьев. Однако мне не пришлось долго ждать, дабы Древний проявил себя – он узнал о моём приближении задолго до того, как увидел меня. Взметнувшееся вверх копьё ударилось в скалу всего лишь в паре ладоней от меня. Я сразу же лёг и прижался к камням, наблюдая, как копьё с грохотом упало к подножию скалы. Когда же я наконец заметил Древнего, он стоял на краю леса. Подняв над головой свою огромную лапу, он потрясал кулаком, а его рёв, достигший моих ушей, был поистине ужасен. Древний стоял на двух ногах, подобно человеку, и был одет в шкуру убитого животного. Но у меня не было сомнения, что передо мной — представитель человеческого рода. У него был высокий покатый лоб, глаза-бусинки и необычайно длинные мускулистые руки. Древний вновь издал страшный рёв, так что оно эхом пронеслось через весь каньон. Встав на ноги, дабы Древний меня видел, я издал боевой клич. Чудовище ответило мне. Даже на таком расстоянии я заметил жгучую ненависть в его маленьких злобных глазах. Я был опьянён своей жаждой мести. Я вновь издал боевой клич племени Бизона, а чудовище снова нетерпеливо отозвалось на него. Он стоял у основания скалы, и мне показалось, что он ищет своё копьё, чтобы вновь пустить в ход. Скоро он бросил это занятие и решил взобраться на скалу. Но безуспешно. Его падение взбодрило меня, и прежде, чем он, найдя копьё, потянется за ним, я двинулся дальше, выйдя из поля его зрения. Я побежал по краю обрыва и встал так, чтобы он меня заметил. Он вновь запустил в меня копьё, но я побежал дальше, поддразнивая его. Так я заманил его в дальний конец каньона. Там я стал бросать в него камни и издеваться, выкрикивая боевой клич моего народа. Вскоре я снова скрылся из виду, дабы развести костёр, дым от которого привлечёт его сюда. И снова я встал во весь рост, дабы поглумиться над ним. Существо стало взбираться наверх, на этот раз у него это получилось. Я пригнулся и побежал подальше от костра. Я предполагал, что Древний будет думать, что я ожидаю его около костра. Я бежал, направляясь к священному дубу, в котором хранился идол. И пока бежал, я совсем позабыл про Древнего. Мой мозг был заполнен только желанием отомстить речному народу. Когда я добежал до дерева, то заметил, что загадочная тишина окружает его. Птицы не пели, а обезьяны умолкли, не приближаясь к дереву. Тогда и я стал двигаться бесшумно, это и спасло мою жизнь. Я стоял в нескольких локтях от дуба, на котором покоился идол. Позади меня послышался треск прутьев, и моя рука машинально потянулась к ножу, висевшему на ремне. Я повернулся и увидел перед собой Древнего, который разозлённо уставился на меня, но не двигался с места. Я оставил нож, и, схватив копье, метнул в него. К моему ужасу, копьё прошло сквозь него, не причинив вреда. Но тут я понял, что это не сам Древний, а его образ, вызванный неведомой магией. Я потянулся за ножом, как только видение исчезло. Но прежде чем я взял нож, сильные руки обхватили меня сзади. Он застал меня врасплох, так что я не мог толком пошевелиться, а огромные руки сдавливали моё туловище, так, что выдавили весь воздух из лёгких, угрожая сломать рёбра. Я невольно вскрикнул от невыносимой боли, хотя подобного не произошло даже когда жрец заклеймил меня. Чёрный туман закружил в моей голове, заставляя помутиться взор. Запах волосатого тела был невыносим, но хуже всего было его смердящее дыхание. А ещё меня оглушал низкий звериный рык чудовища. Сознание покидало меня.Почувствовав, как пальцы касаются рукоятки ножа, я сделал усилие над собой и смог схватить оружие. Я загнал лезвие по рукоять в грудь Древнего. Он вскричал от боли, но не отпустил, напротив, сжал меня так сильно, что казалось, будто сомнёт как соломенную куклу. Однако я тоже не думал отпускать руку с ножом. Я крутанул лезвие, рванул из стороны в сторону, ища свободное пространство между рёбрами, расширяя его рану. Кровь фонтаном брызнула на нас обоих. Но и это не ослабило Древнего. Я выдернул кинжал и вновь вогнал в грудь чудовища, но немного выше, чем прежде. Он зарычал и стал ещё сильнее сдавливать меня. Ещё секунду, и он сломает мой позвоночник! Я бессильно повис в его руках. Но неожиданно судорога всколыхнула тело Древнего, и его могучие лапы разомкнулись. Я упал на землю и был уже не в силах бороться дальше. А он стоял с выражением боли и ярости на своём обезьяноподобном лице. Я ждал худшего. И он, сделав шаг, беспомощно, с грохотом рухнул у подножия священного дуба. Я удивлённо уставился на мёртвого монстра, и смотрел до тех пор, пока не словил себя на мысли, что боль от хватки меня уже отпустила. Тогда я поднялся на ноги, и осторожно подошёл к мертвецу, дабы вытащить нож из его груди. После я разжёг огонь, подпалив дуб с идолом. Убедившись, что огонь надёжно охватил дерево, я повернулся и побрёл к выходу из каньона, неся в руках ужасающий «подарок» для людей Реки.Уже стемнело к тому моменту, когда я добрался до деревни. За частоколом я видел огни факелов. Слышался дикий вой людей Реки, и я понял, что они готовятся к новому жертвоприношению. Вероятно, до того, как я пришёл биться с Древним, народ Реки нашёл новых жертв для своего идола. Услышав душераздирающие крики, я понял, что уже поздно предотвращать новое жертвоприношение. Я побежал вдоль частокола к стражнику, оставленному у заграждения. Крики толпы заглушили звуки моего бега. Приблизившись вплотную к частоколу, я воткнул своё копьё в проем между брёвнами, попав в стоящего ко мне спиной стража. Корчась от боли, он закричал, я ему вторил боевым кличем моего народа. Однако и мой клич, и его предсмертный крик заглушили вопли взбесившейся от крови жертв толпы. Поднявшись на частокол, я перемахнул его и побежал в гущу столпившейся вокруг алтаря толпы. Я видел, как лежал на алтаре, разделанный словно животное, юноша из моего племени. За жертвенником стоял жрец в страшной маске и потрясал ножом. Его руки по локоть были в крови жертв.Я взметнул копье, и оно пробило жреца насквозь. Тот в последний раз махнул руками и выпустил ритуальный нож из обессилевших пальцев. Теперь он окрасил себя собственной кровью. Толпа замолкла. Все повернулись туда, откуда прилетело копьё – в мою сторону. Моё неожиданное возвращение и смерть их жреца потрясли и парализовали их на месте.Я смело шагнул навстречу им, высоко подняв то, что я принёс с собой из Каньона Древних, дабы они все смогли узреть голову их идола. Близстоящие попятились от меня как от прокажённого. Никто не решился взять в руки оружие, их охватил суеверный ужас. Тот же парализующий страх, который испытывали их жертвы, лежащие на алтаре.Они все как один вдруг развернулись и побежали. Руководствуясь единой волей — стадным инстинктом — они обогнули частокол, устремившись к реке. Горм не смог бы лучше объяснить того, что произошло дальше, да и я как Джеймс Эллисон — тоже. Панический страх заставил их забыть о всякой опасности. Или же уничтожение их кумира, пошатнувшее устои смысла их жизни и веры, всё-таки привело к самоубийственному действию? Я не могу ответить. Я только видел, как они кинулись в воду реки, а через несколько секунд белая стая накрыла их, и вода в реке стала красной от крови. Плотоядные рыбы в этот раз не упустили свою добычу. Я, Горм, стоял на берегу реки и смотрел на всё это, крепко держа голову бывшего идола. Я вовсе не желал привести всех их к смерти. Я рассчитывал навести страх на них и погнать в страну племени Бизона. Но когда я обернулся и увидел лежащее на алтаре безжизненное тело моего собрата, я ни о чём не сожалел.


WWW.CIMMERIA.RU



          See more books in http://www.e-reading.club