Сергей САДОВ ЦЕНА ПОБЕДЫ О люди, люди, часто вы Ругаете, морща носы Других, кого считаете Себя презреннее и ниже. Хвалясь, что выше их и чище Благородней, не замечаете Вы с вашей высоты, Что на презренных Опираетесь труды. Глава 1 Нападение Пассажирский лайнер «Гор» совершал обычный рейс Арктур — Кронос с промежуточными посадками на Векте, Алголе и Земле. Лайнер считался в своем классе средним размером кораблем и имел всего лишь два места люкс, которые в настоящее время пустовали. Построенный около сорока лет назад на арктурианских верфях, он был куплен одной небольшой пассажирской космокампанией, и теперь все эти сорок лет летал по одному маршруту. Этот день ни для пассажиров лайнера, ни для его экипажа ничем не отличался от других. Капитан, как обычно, поднялся на мостик, изучил показания приборов и вздохнул. Техника была надежна и особого присмотра не требовала. Если капитан и занимался подобной проверкой, то только для того, чтобы заняться хоть чем-то и из чувства ответственности. Капитан Алу-Ап Кар вообще был человеком ответственным и старательным. В свое время он командовал лайнерами представительского класса, которые доверяют только действительно опытным командирам. Однако годы берут свое. На счету капитана в арктурианском банке уже была значительная сумма денег, позволившая бы ему безбедно, даже роскошно, жить в любом месте Арктура — его родины. Однако зов звезд оказался сильнее мечты о спокойной жизни. Из-за возраста ему уже не могли доверить большие корабли, и капитану пришлось согласиться на это назначение. Что ж, он был рад и этому. Он уже не молод и успел повидать на своем веку тысячи миров, и романтика дальних странствий давно не влекла его. Единственное, о чем теперь мечтал капитан, так это умереть на своем посту, глядя на звезды. — Капитан, что-то странное! — отвлек капитана от размышлений голос штурмана. — Что случилось? — Капитан подошел к радару и бросил на него взгляд. — Непонятно. Какие-то помехи. Такое впечатление, что впереди что-то глушит наши сигналы. — Я не сталкивался с подобным явлением, — озадаченно заметил капитан. В настоящее время Алу-Ап Кар решал, стоит ли связаться с космопортом или продолжать полет, поскольку явление безопасности корабля не угрожало. — Что-то странное. — Неожиданно воскликнул рулевой. — Капитан, масс-детекторы показывают прямо по курсу какой-то предмет, но радар его не фиксирует! — Что? — Капитан стремительно подошел к рулевому и уставился на показания масс-детекторов. — Капитан! — вдруг хрипло позвал штурман. — Смотрите… Капитан обернулся и застыл, не в силах вымолвить ни слова. Казалось, из пустоты появилось несколько неизвестных кораблей, начавших стремительно сближаться с лайнером. За свою богатую жизнь капитан видел различные виды летательных аппаратов, но подобных… Чем-то эти стремительные машины напоминали космические истребители землян… При этом воспоминании капитан поморщился. Эти земляне были странным народом. Достаточно сказать, что они единственные в обитаемом космосе содержали военный флот, тратя на него огромные деньги. С кем они собираются воевать — было непонятно, поскольку все цивилизации уже давно отказались от войн, сочтя их экономически невыгодными и морально не оправданными — недостойными существ, называющих себя разумными. Поэтому никто уже не содержал военных сил, ограничиваясь небольшими сторожевыми кораблями, вся работа которых заключалась в том, что бы разбивать из мощных лазерных орудий астероиды и кометы, слишком близко приближающихся к обитаемым планетам. Вооруженные силы на самих планетах состояли из служб поддержки порядка, вооруженными легкими парализаторами. Убивать разумных существ неэтично и аморально. Земляне же мало того, что содержали военный флот, хотя и не очень большой, но и постоянную армию, чья работа и состояла в том, чтобы убивать других разумных. Это был выше понимания капитана. Именно из-за этого у землян и возникали постоянные проблемы с руководством содружества, требующих уничтожить военный флот и ликвидировать армию. Из-за этого к землянам и относились настороженно, предпочитая иметь с ними как можно меньше дел. В самом деле, ведь если кто-то сохраняет армию, то значит, он собирается ее на кого-то направить. Из истории капитан помнил, что когда около ста лет назад произошел первый контакт, то он вызвал настоящую панику. Еще бы, цивилизация вышла в космос, но продолжала сохранять армию и военный флот, постоянно тратя на них гигантские средства, которые можно с большей пользой потратить на что-нибудь другое. Однако вопреки всем ожиданиям и паническим воплям в палате заседаний, земляне не бросились завоевывать галактику. Их военные корабли никогда не приближались ни к одной обитаемой планете. Они даже пошли на уступки и согласились значительно сократить свои вооруженные силы, что немного успокоило страсти в парламенте. Однако земляне с какой-то маниакальной страстью продолжали настаивать на том, что содружеству известна лишь малая часть галактики, меньше процента. Никто не может знать, какие опасности таятся в глубинах космоса. Капитан сморщился. Какие опасности? Ведь всеми учеными уже доказано, что любая цивилизация вышедшая в космос, понимает, что война просто невыгодна. Нет, конечно, разные цивилизации соперничают друг с другом: в технике, искусстве, в новых технологиях, в экономике, но никогда на войне. Тут капитан вернулся к действительности и впервые задумался, а так ли земляне были не правы? — Немедленно свяжитесь с космопортом! — распорядился капитан. — Не могу, капитан. — Радист испуганно посмотрел на Алу-Ап Кара. — Сигнал глушат. Капитан, это земляне!!! Они, наконец, напали!!! — Чушь! — рявкнул капитан. В отличие от радиста, он знал землян довольно близко и понимал, что вряд ли это они. В свое время он, как представитель парламента содружества и эксперт по кораблям был направлен на Землю для изучения феномена землян и их боевого флота. Земляне тогда ничего не скрывали и даже пригласили гостей на то, что они называли маневрами. Эти маневры оставили у капитана неизгладимые впечатления. Он даже не знал, что корабли могут совершать такие маневры. Тогда он поймал себя на том, что сам хотел бы оказаться за штурвалом такого корабля. Вот уж где можно показать полностью свое мастерство пилота. От просьбы попробовать его тогда удержало только то, что он знал, что эти корабли созданы для убийства. Теперь же, наблюдая за непонятными действиями этих кораблей, он понимал, что будь это земляне, то от его корабля уже давно остался бы один газ, рассеянный по галактике. При этом они даже не поняли бы почему это произошло. Эффективность, с которой действовали на маневрах корабли землян, произвела на него неизгладимое впечатление. К тому же эти корабли хоть и походили на истребители землян, но… В свое время он насмотрелся на все эти истребители и видел, что эти корабли, при всем своем сходстве, все же отличаются. И для опытного взгляда пилота отличаются сильно. К тому же была еще одна причина, почему капитан не верил в то, что это земляне… Первый удар сотряс корабль от кормы до рубки управления. А вражеские, теперь уже точно вражеские, истребители выполнили разворот, удалились, а потом снова пошли на сближение. И опять в этих маневрах капитан узнал знакомый рисунок. Нечто подобное он видел на учениях флота Земли. И опять опытный глаз старого капитана уловил отличие. Да, маневры были те же, но они походили на маневры кораблей землян так же, как кривлянье обезьяны, на танец веганского балета. Па те же, но исполнение… Создавалось ощущение, что пилоты этих кораблей сами не понимают чего они хотят. Некоторые корабли даже едва не столкнулись, когда разворачивались для новой атаки. Тем не менее, капитан понимал, кривлянье обезьяны или нет, но у пассажирского корабля нет никаких шансов устоять против вооруженного противника. — Кра-Ур Таг, — обратился капитан к своему помощнику, который с тревогой наблюдал за всем происходящим. — В пассажирском салоне находится землянин Виктор Рогов, седьмое купе. Пригласите его, пожалуйста, сюда. Помощник недоуменно посмотрел на своего капитана и тот пояснил. — Виктор курсант земного военного училища. — По договору, земляне обязаны были ставить в известность власти планет содружества, если их профессия касалась военной области. А в одно время таким людям вообще запрещали посещение планет содружества. — Его мнение в этих обстоятельствах может оказаться ценным. В этот момент корабль потряс новый удар. Вражеские корабли начали разворачиваться, чтобы совершить новый заход. Пока помощник ходил за землянином, капитан по микрофону объяснил положение, попросив не паниковать. Просьба была нелепа, что сам капитан понимал прекрасно. Какая тут паника, если всем осталось жить ровно столько, сколько потребуется этим непонятным убийцам. Тут дверь плавно отъехала в сторону, и в рубку вошел помощник. Следом за ним шагал стройный юноша со спокойным лицом. Он был не очень высок, едва ли доставал макушкой до плеча капитана. Сам капитан видел слегка удивленные взгляды всего экипажа, пытавшихся отыскать в юноше те черты патологического убийцы, о которых им так много говорили. — Сколько вам лет, юноша? — не удержался штурман. Капитан нахмурился, сейчас время было явно не самое подходящее для таких вопросов. Юноша, тем не менее, ответил: — Четырнадцать. — И вы уже военный? — Нет. Вы плохо себе представляете структуру вооруженных сил. — Юноша говорил спокойно и обстоятельно, как будто не было никакой опасности. — Я только закончил третий курс и решил немного попутешествовать, кажется, это у меня не слишком получилось. — Извините, но сейчас не самое подходящее время для разговоров, — оборвал капитан. Тут корабль сотряс новый удар. Юноша быстро подошел и взглянул на радар. — Я, конечно не пилот… — Не пилот? — изумился капитан. Он считал, что военные все пилоты кораблей или так или иначе связаны с флотом. — Нет. Я рейдер. Десантирование на планету в тылу вероятного противника и подготовка территории для приема основных десантных сил. Однако мне кажется, что это учения. Капитан, сначала заинтересовавшийся непонятным словом рейдер, вскинул на землянина глаза. — Что значит учения? — Капитан, смотрите, каждую новую атаку вашего корабля они осуществляют по новой схеме. Причем каждый действует, как это у нас называется, кто в лес, кто по дрова. При этом все выстрелы осуществлены в багажный отсек, хотя одного залпа в корму достаточно, чтобы нас уничтожить. Насколько я знаю, на пассажирских кораблях двигатели не защищают броневыми плитами. Капитан хотел сказать, что у них никакие корабли не защищаются броней, но решил, что это сейчас неважно. — Значит, у нас есть шансы уцелеть. — Вряд ли. — Спокойно сообщил землянин. — Если они напали, то вряд ли отпустят свидетеля. Думаю, что у нас есть время до того момента, как они отработают все схемы атаки. Торопиться им некуда. Корабль беззащитен, ответить мы им не можем. После этих слов воцарилась тишина. Каждый понимал, что землянин прав и, тем не менее, каждый надеялся на чудо. — Неужели ничего нельзя сделать? — Можно попытаться спасти пассажиров, но вероятность очень мала. — Как? — сразу спросил капитан. — В спасательной капсуле. — Вы думаете, что они отпустят спасательные капсулы? — с надеждой спросил капитан. Юноша посмотрел на него так, что капитан сразу почувствовал себя неуютно. — Наоборот. Они будут уничтожать эти капсулы в первую очередь. В этот момент корабль потряс новый удар и впервые пульт украсился тревожными сигналами. — Капитан, повреждена четвертая палуба. — Четвертая, — тут же вскинулся капитан. — Там же спасательные капсулы! Проверьте их состояние! Направьте ремонтных роботов на тушение пожара! Приказ был исполнен немедленно. Вскоре поступили первые сообщения. Повреждения палубы оказались незначительны, но получили повреждения три спасательные капсулы. — Капитан, — вмешался юноша. — Всем не спастись в любом случае. Максимум можно отправить только одну капсулу. Если их будет больше, то их мгновенно засекут и уничтожат. Одну же капсулу можно прикрыть и у нее будет шанс уйти. Видите ли, подобного класса корабли не могут действовать самостоятельно на большом расстоянии от базы. Значит, где-то поблизости должна находиться авианосная матка, или авианосец, на котором эти истребители и базируются. Но я никак не найду ее на радаре… — А маскировать эту самую матку могут? Тут у нас масс-детекторы показывают недалеко от нас какой-то объект, но радар его не видит. Землянин быстро подошел к масс-детектору и просмотрел его показания. — Да, это авианосец. Они закрылись маскировочным полем, а ваши радары слишком маломощны, чтобы пробить его. Мне только непонятно на кой черт они его так близко к нам подвели. Но это дает нам дополнительный шанс на спасение капсулы… — Что ты предлагаешь? Юноша объяснил. Капитан зажмурился, слушая спокойные слова этого мальчика. У него был внук примерно одного возраста с этим мальчиком и капитан знал, что не сможет никогда согласиться с этим планом. Если он примет его, то никогда себе этого не простит. Не мог он предать и свой экипаж. Капитан по-новому взглянул на этого землянина. «Похоже, — решил он. — Все мы катастрофически заблуждались по отношению этих военных». — Нет, — отрезал он. — План хорошо, но мы в нем кое-что изменим. Я уже стар, к тому же, как ты говоришь, ты не пилот. А я знаю свою малютку досконально. Ты не сможешь управлять кораблем. Нет, ты пойдешь в спасательной капсуле… — Но, капитан… — Нет! — прерывая дальнейший спор, капитан отвернулся, взял в руки микрофон. Немного подумал, потом решительно щелкнул тумблером. — Господа пассажиры, я уже объяснил вам ситуацию. Нас атакует неизвестный противник, и спастись у нас нет никакой возможности. Противник вооружен, он быстрее нас и лучше защищен. Наша гибель только вопрос времени. Послать сигнал бедствия мы тоже не можем, поскольку противник блокирует наш сигнал. Однако сообщить о происшествии в парламент необходимо любой ценой. Правительство должно узнать, что в галактике появился враг. Враг безжалостный, атакующие мирные пассажирские корабли. У нас есть возможность отправить только одну спасательную капсулу. В ней должны полететь те, кто сообщит правду о том, что здесь произошло. Лично я считаю, что мы должны использовать тот небольшой шанс, что у нас есть и спасти детей, которые оказались на корабле. Решайте… Вопреки ожиданиям капитана, паники не было. Мрачные люди выходили из своих кают и направлялись в сторону спасательных капсул. Сам капитан пытался переспорить землянина. — Пойми, — говорил он. — Ты действительно необходим там! Сам понимаешь, что среди этого детского сада должен быть кто-то, кто примет за них ответственность! К тому же еще неизвестно как все может обернуться! В капсуле должен находиться кто-то, кто… — капитан замолчал и нахмурился, пытаясь выдавить из себя эти слова. Сколько раз он вместе со всеми возмущался глупости землян и вот теперь он должен признать ошибку, — …кто сможет их защитить, — закончил он. — Сам понимаешь, что здесь мало кто может с тобой соперничать. Пожалуйста. Виктор хмурился. Потом молча кивнул. Резко развернулся и направился в сторону спасательных капсул. Капитан облегченно вздохнул. — Вы уверены в нем капитан? — спросил штурман. — Не обманывайтесь внешним видом! Вспомните, что этого землянина учили убивать! — Возможно, именно это их и спасет, — обречено вздохнул капитан. — На мостик. В рубке уже собрался весь экипаж. Здесь были и многие пассажиры. Раньше их никогда не допустили бы в святая в святых корабля, но сейчас… сейчас это было уже неважно. Тревожные сигналы звучали со всех сторон, и пульт управления напоминал иллюминированный дворец парламента на Короне. — Пожар на третьей палубе… — Вышел из строя шестой накопитель… — Силовая установка на пределе… Доклады, один не утешительней другого сыпались со всех сторон. При этом на радаре было видно, как вражеские истребители готовятся к новому заходу на цель. Как в тире. Никакого риска, никакой опасности. Капитан неожиданно почувствовал злость. Эти подонки напали на пассажирский корабль, который не имел никакого вооружения, он ничем не мог им угрожать. И они тренировались. Для них его корабль всего лишь учебная мишень, как и все люди, находящиеся на борту. Это кем же надо быть, чтобы так хладнокровно убить сотню ни в чем не повинных людей? Капитан согнал рулевого и сам сел за штурвал, вперив ненавидящий взгляд в экран радара. Если бы ему кто-либо раньше сказал, что он сможет так кого-нибудь ненавидеть, то он не поверил бы. — Мы погибнем в любом случае, но выбор смерти все же за нами! — Капитан обернулся и увидел решительные лица своего экипажа. — Ради наших детей!!! Огонь!!!! Эту команду он слышал во время маневров земного флота и теперь повторил. Его поняли. Штурман вдавил кнопку, и несколько пустых спасательных капсул на автопилоте рванули в сторону от обреченного корабля. Истребители, как и предвидел землянин, мгновенно прекратили атаку на корабль и, рассеявшись по одному, атаковали капсулы. Но этим маневром они расчистили путь лайнеру. — Штурман?! — крикнул капитан. — Масс-детектор показывает, что авианосец находится на два градуса правее. Поправка внесена, капитан. — Машинное отделение? — Двигатели вышли в форсированный режим, капитан, предохранительные программы отключены, сброс энергии прекращен, идет накопление внутри системы. Пассажирский лайнер не был военным кораблем, и на нем никогда не устанавливались мощные нейтрализаторы гравитационного поля, поскольку не предполагалось резких маневров. Не был рассчитан на них и набор корабля. Поэтому в результате резкого поворота корабль заскрипел, лопнуло несколько переборок и воздух, сквозь рваные дыры в корпусе, рванул в космос. Люди, оставшиеся в пассажирском отсеке погибли мгновенно. Те, кто находился в рубке, оказались защищены герметичной переборкой, но из-за перегрузок всех вдавило в кресла. Капитан заскрипел зубами от боли, но сознание не потерял. Вышедшие на форсированный режим двигатели, развили чудовищную тягу и рванули гигантскую массу корабля вперед. — Давай, штурман!!! — прохрипел капитан. — Давай, миленький!!! Штурман с трудом поднял руку, потянул ее. Было видно, каких трудов ему это стоило. Штурман сделал еще одно движение и вдавил кнопку пуска. Тотчас с четвертой палубы сорвалась в космос еще одна спасательная капсула. Она имела свои гравикомпенсаторы, и поэтому капитан не боялся за детей. Им должно быть легче. Но вот запустить шлюпку должны были именно отсюда, из рубки, поскольку сами дети не знали когда это можно сделать безопасно для себя. Экран обзора в шлюпке включался только после того, как она выходила в космос. Поэтому видеть, что творится вокруг они не могли. Капсула вышла с правого борта и вражеские истребители, все оказавшиеся слева от корабля, видеть ее не могли. Вражескому же авианосцу в данный момент было совсем не до какой-то там шлюпки. Там, наконец, сообразили смысл маневра корабля и стали прилагать огромные усилия, чтобы избежать столкновения, но капитан твердо держал курс. Неожиданно рация взорвалась паническими воплями: — Двигатели на реверс!!! Измените курс!!! Гарантируем вам жизнь!!! Остановитесь!!! Сдавайтесь!!! Капитан бросил взгляд на боковой экран: шлюпка стремительно удалялась. Вскоре ее уже будет не догнать. Чтобы окончательно сбить с толку вражеские радары, капитан быстро набрал команду. Тотчас на большие радары лайнера, минуя преобразователи, пошли токи с силовой установки. От такого обращения чувствительная аппаратура немедленно сгорела, а в космос ушел мощный энергетический импульс, который сжег все активные радары, направленные на лайнер. Нападающие мгновенно ослепли. На то, что бы заменить сгоревшие детали они должны были затратить время, а вот его-то у них и не было. Огромная масса пассажирского корабля подобно гигантской торпеде пронзила маскирующее поле, за которым прятался авианосец нападающих, и ударила точно в центр металлической конструкции. Удар был так силен, что лайнер стал сминаться, складываясь наподобие гармошки. Но его кинетическая энергия была настолько велика, что он проломил борт авианосца, снес несколько заграждений и въехал на палубу, где должны были располагаться истребители. В этот момент силовая установка лайнера, уже давно работающая с предельной перегрузкой, не выдержала и взорвалась, разнеся все защитные переборки и выплескивая волны ничем не сдерживаемой энергии наружу. Сам пассажирский лайнер почти мгновенно превратился в огромный плазменный шар. Высвобожденная энергия оказалась настолько велика, что она мощной волной прошлась по всем коридорам авианосца, проламывая перегородки и выжигая все на своем пути. После этого потоки плазмы по воздуховодам, которые во время боя должны быть закрыты, что сделано не было, устремились вниз, в машинное отделение. Раздался еще один взрыв, и в этой части галактики вспыхнула новая звезда. Правда сияла она недолго. Вражеские истребители, на время лишившиеся зрения, не могли видеть тарана пассажирского корабля, поэтому те из них, кто оказался рядом с маткой, попали под взрывную волну, и их разнесло на атомы. Другие, которым повезло немногим больше, оказались отброшены в сторону и серьезно пострадали. Невинная и безопасная игра, какой она представлялась для нападающих, обернулась кошмаром. И в этом хаосе никто не заметил небольшую спасательную капсулу, стремительно удалявшуюся с места боя. Капитан Алу-Ап Кар мог быть доволен: он выполнил свой долг и умер, как и мечтал — на мостике своего корабля. * * * Высокий человек хмуро смотрел на разверзшийся ад. Техники только сейчас смогли починить радар и сумели выйти на связь с уцелевшими истребителями. Человек поднял руку, отливающую серебром, и сжал микрофон с такой силой, что тот хрустнул, а потом посыпался на пол грудой запчастей. Экипаж корабля старательно делал вид, что они очень сильно заняты делами. Кто мог, старался покинуть рубку. Все знали, что когда Хозяин находится в таком состоянии, то ему лучше не перечить и не попадаться на глаза. О силе Хозяина ходили легенды, которые рассказывали шепотом в самых темных углах. — Подберите уцелевшие истребители и возвращаемся на базу, — распорядился Хозяин. В этом приказе не было необходимости. Люди и так делали, что могли. И если они были немного возбуждены, то это из-за того, что никто не ожидал сопротивления от пассажирского корабля. Это должны были быть простые практические занятия по отработке атаки истребителей и проверки слаженности экипажей. О том, что пассажирский невооруженный корабль сможет принять бой, никто не думал. Чем он может угрожать? Что он может? Но… — Какие потери? — Мы потеряли авианосец со всем экипажем и двадцать истребителей на нем, мой господин. Еще пять погибло из тех, кто находился в космосе на тренировке. Два других сильно повреждены, и самостоятельно добраться до нас не смогут. Остальные семь уже доложили, что возвращаются. За поврежденными высланы буксиры. — Отрапортовал командир корабля наблюдателя. Он прекрасно знал, что Хозяин не любит тех, кто мямлит и мнется, требуя докладов четких, точных и обстоятельных. И самое главное быстрых. — Наши повреждения? — Заменено несколько блоков дальних радаров. Нам повезло, что мы находились чуть в стороне, наблюдая за учебой с достаточно большой дистанции. Так что взрыв до нас не докатился. Только радары полетели. — Уже разобрались, как они это сделали? — Так точно. Пустили энергию напрямую в передатчики радаров. Те, конечно, не выдержали, но в космос ушла мощная волна. Она то и сожгла все наши приемники. — Хорошо. Заканчивайте здесь, а я пойду к себе. Мне надо подумать. И пусть мне принесут записи боя. Когда за человеком закрылась дверь, все на мостике вздохнули с облегчением. Было видно, что экипаж этого таинственного корабля, который находился так близко от места нападения на лайнер «Гор» и его командир, которого все называли господином, принадлежали к разным расам. Если кожа Хозяина отливала серебром, то остальные люди были смуглыми. Их одежда, широкополые шляпы, ботфорты, короткие мечи, двубортные камзолы, выглядела немного архаично на борту космического корабля, но это мало кого смущало. Просто другой они никогда не знали. Рядом с мечом довольно нелепо выглядела кобура с бластером, также висевшая на поясе у каждого. Однако вряд ли у кого-нибудь возникло бы желание посмеяться над этими странными людьми, по крайне мере сделать это они смогли бы не больше одного раза. Казалось странным, что эти люди с такой охотой подчинялись какому-то чужеземцу, пусть даже обладающего огромной, по их представлению, силой. Глава 2 Беглецы Спасательная шлюпка отделилась от обреченного корабля. Заработали маршевые двигатели, автоматика вывела в рабочий режим все системы. Засветились обзорные экраны. Виктор сел рядом с одним из них и с бессильной злостью наблюдал за последним боем корабля, никогда не предназначенного для боя. Позади него сидели те, за кого он теперь отвечал. Виктор с преувеличенной бодростью повернулся к своему «экипажу». — Ну что, совершим небольшое путешествие? — И это все, что тебя волнует? — с неожиданной злостью отозвался один из «экипажа». По абсолютному летоисчислению его можно считать ровесником Виктора и землянин видел в этом кучу проблем в будущем. В той ситуации, в которой они оказались, командир может быть только один. — Послушай, Руп, сейчас не самое подходящее время для выяснения отношений. Всем нам паршиво. — У тебя то на корабле никого не было! Виктор посмотрел в чуть раскосые глаза Рупа. — Тебе было бы легче, если бы у меня там кто-то был? Руп смешался и забубнил что-то про то, что его не так поняли. — Прекратите, пожалуйста! — пискнула самая младшая член «экипажа». Виктор думал, что ей лет пять. — Мне больно! — Что? Больно? Где? — Виктор стремительно рванулся к маленькой девчушке, которая сидела в своем кресле, сжавшись в комочек. — Она с Альтора, землянин, — бросил Руп. — Они там все эмпаты. И больно ей от наших эмоций. У тебя злость так и выпирает. Виктор ничего не ответил и обвел взглядом остальных пассажиров. Здесь не было никого, старше двенадцати лет, если не считать Рупа, которому по земному летоисчислению можно было дать пятнадцать. Все они смотрели на него со страхом. Что ж, может это и к лучшему, признал себе Виктор, по крайне мере, будут слушаться. Он снова вернулся к экрану, некоторое время наблюдал за боем, потом выключил его. — Зачем ты это сделал? — рассердился Руп. — Ты не должен выключать! Мы имеем право все видеть! Землянин проигнорировал эту вспышку гнева, что рассердило Рупа еще больше. Он вскочил с места и рванулся к сенсору, чтобы снова включить обзор. Он уже почти коснулся сенсора, как его рука неожиданно оказалась зажата в каких-то тисках, в которых Руп с удивлением узнал руку землянина. До сих пор он считал себя гораздо сильнее его и теперь впервые в этом усомнился. Хватка этого землянина оказалась стальной. Руп не мог даже пошевелить своей рукой. — Руп, не надо. Я знаю, что делаю. Если радар будет включен, то мы его лишимся. — Виктор посчитал, что лучше объяснить причину своих действий. — Да что… В этот момент, словно в ответ на вопрос, шлюпку сильно тряхнуло, заплакали дети. Погас свет, но тут же загорелся снова. После этого последовал новый удар. Кто-то слетел с кресла. Автоматика отчаянно пыталась выровнять маленькую шлюпку и стабилизировать ее полет. Завибрировал корпус. Только сейчас Виктор включил обзорный экран, и все увидели огромный огненный шар, ненадолго вспыхнувший в Галактике. Плач мгновенно оборвался. Каждый из беглецов понял, что значит этот шар. Вскоре он погас. Тут неожиданно тревожно зазвенел сигнал зуммера, сигнализирующий о неисправности. Виктор вздрогнул и посмотрел на пульт. — Стабилизатор подачи энергии полетел, — прокомментировал Руп. — Для него подобные встряски никогда не проходят бесследно. Кажется, мы прилетели. Виктор вопросительно посмотрел на регорянина. — Он должен дозировать подачу энергии на двигатели. Без него они быстро выйдут из строя просто оттого, что не предназначены для таких скачков энергии. — Мы можем, что-нибудь сделать? Руп пожал плечами. — Если есть запасной стабилизатор, если мы сумеем вскрыть кожух, если… там много еще эти если. — Значит, мы погибнем? — неожиданно спросил какой-то мальчик. Виктор повернулся к нему, пытаясь вспомнить, как того зовут. Нет, он даже не смог вспомнить видел ли он того на корабле. — Конечно нет, — заверил он его. — Не надо врать! — оборвал Виктора Руп. — Все они имеют право знать правду! А опасность действительно велика. — Покажи, где этот кожух, — оборвал Виктор правдолюбца. Тот пожал плечами и быстро вышел в небольшой технический отсек, расположенный позади жилого помещения. Здесь Виктор быстро прижал его к стене. — Слушай, ты! Неужели ты считаешь, что подобная правда нужна этим детям? Не хватит ли с них того, что они уже пережили? Руп отчаянно задергался, с испугом смотря на землянина. Виктор понял, что по представлению Рупа он уже начал убивать. Правильно, что еще взять с убийцы? Виктор отпустил регорянина и тот испуганно попятился. — Они все равно поймут! Ложь не поможет! — Не все поймут. Поймут только старшие, а они, надеюсь, сумеют держать себя в руках. Пойми, мы с тобой сейчас здесь самые старшие и только мы должны позаботиться обо всех остальных. — Тебе бы я не доверил заботиться и о старом разобранном роботе, не то, что о детях, маньяк-убийца, — буркнул Руп, но тихо, чтобы землянин его не расслышал. — Вот этот кожух. Под ним и находится стабилизатор. И, между прочим, чтобы его заменить, необходимо отключить двигатели, иначе нас просто сожжет. Последнее Руп мог и не говорить, поскольку на массивном кожухе отчетливо была видна надпись: «Опасность! Вскрывать только при отключенной энергии». Очевидно, Руп думал, что землянин не умеет читать на общем галактическом. — Сколько двигатели могут выдержать в подобном режиме? Руп пожал плечами. — Откуда я знаю. Может сутки, может двое. Но сутки, скорее всего, выдержат точно. — Тогда пошли назад. Сначала успокоим ребят, а потом уже займемся стабилизатором. Дети сидели на тех самых местах, где их и оставили. Виктору показалось, что никто из них даже не шевельнулся. Он прошел в центр тесного помещения и сел на пол. Шлюпка была рассчитана на пять человек, а сейчас здесь находилось восемь. Именно поэтому с детьми было решено не отправлять взрослых — ресурсы жизнеобеспечения небольшой капсулы и так были на пределе возможных. А разделять детей по двум капсулам никто не рискнул, понимая, что у двух шлюпок спастись шансов значительно меньше, чем у одной. Виктор осмотрел заплаканные и испуганные лица. Кто-то смотрел на него с надеждой, кто-то со страхом. — Что ж, — осторожно начал он. — Если нам суждено быть вместе, то давайте знакомиться. Меня зовут Виктор, можете называть меня и просто Витей, я не обижусь. А как тебя звать? — Виктор посмотрел на ту самую девчушку, про которую Руп сказал, что она эмпат. — Линка, — испуганно пискнула та и спрятала лицо в коленях. — Замечательно, Линка. А можно тебя звать Лина? Не обидишься? Девочка замотала головой, стараясь не поднимать лица. — Значит, не обидишься. Кто представляется следующим? — Алур Рентер, тринадцать лет по абсолютному летоисчислению, — двенадцать по земному, перевел про себя Виктор. — Занимаюсь механикой и конструирую модельки роботов. Родился на планете Вега. А чем занимаешься ты? Виктор задумался. Конечно, можно соврать, но тогда можно навсегда лишиться доверия всех этих ребят, а доверие в подобных обстоятельствах самая важная вещь. Поэтому он решил рискнуть. — Я курсант земного военного училища. — Виктор поймал удивленный взгляд Рупа. Руп явно знал, кто такой Виктор, но не думал, что тот рискнет сказать правду. — Военный? — вытаращил глаза Алур. Некоторые из ребят в страхе попятились. Землянин вздохнул. Ясно было, что его боятся. Что могли все они слышать о военных, он себе прекрасно представлял. Сейчас все эти дети явно опасались того, что он начнет всех убивать. И из-за страха перед ним, они даже забыли про гибель корабля, в котором остались их родные. В помещение воцарилась тишина. Все чего-то ждали. Тут со своего места поднялась Лина и подошла к Виктору. — А родители правда погибли? — спросила она его. Виктор раскрыл рот и замер. Что сказать? Соврать? Тут он понял, что под этими пронзительными голубыми глазами просто не сможет солгать, но и сказать правду было выше его сил. Он просто взял Линку за плечи и прижал ее к себе. Девчушка опустила голову ему на плечо и разрыдалась. Это словно прорвало плотину тишины. Все загомонили, кто-то плакал. — А меня зовут Велса, — неожиданно встала еще одна девочка. — Она тайком вытерла слезы и улыбнулась. — Родилась на Кроносе. А свой возраст я не скажу. Мама говорит, что женщинам столько лет, на сколько они выглядят. — Тогда ты младенец, — отрезал Алур. — Ибо на больше ты не тянешь. — Ладно, ладно, — остановил их Руп, успев ухватить за руку Велсу, готовую броситься на Алура. Виктор же отныне готов был простить этой девчонке все, что угодно, поскольку ее выступление сняло напряжение и даже вызвало робкие улыбки. — Если представились вы, то дайте и другим сказать. И без обид! Алур, извинись перед Велсой. — И не подумаю! Кстати, я прекрасно знаю, что ей одиннадцать лет. — Какие воспитанные люди живут на Веге, — насмешливо пропела Велса. — И не нужны мне никакие извинения этого грубияна. Она выдернула руку у Рупа и подошла к маленькому мальчику, забившемуся в угол и оттуда испуганно наблюдавшим за всеми. Красный оттенок кожи безошибочно выдавал в нем уроженца Тэгура. — А ты что тут молчишь? Скажи, сколько тебе лет? Мальчик что-то робко сказал. — Ему семь лет, — громко озвучила Велса. — А как звать тебя?.. Как?.. Его зовут Хонг. Велса ухватила его за руку и потащила из угла. — Пошли, пошли. Хватит сидеть в том углу. Хонг доверчиво посмотрел на нее. — Ты теперь будешь моей мамой? — спросил он. Велса замерла, растерянно посмотрев на него. Ее губа вдруг задергалась, казалось еще мгновение, и она разревется, но Велса взяла себя в руки и обняла его. — Я теперь буду твоей сестрой, а ты моим братиком. Согласен? Хонг кивнул и прижался к ней. Теперь все смотрели на оставшихся двоих детей. На вид им можно было дать по десять лет, и они явно были с одной планеты. Правда, Виктор затруднялся сказать с какой именно. Вообще, они были очень похожи на землян, но все-таки чем-то неуловимым от них отличались. — Меня зовут Петер, а моего друга Шора. Мы с ним с Генты. Летели к родителям на Кронос. Они у нас ученые и сейчас работают в исследовательском институте. — За себя я и сам мог сказать, — тихо буркнул Шора. — Ну вот мы все и познакомились, — поспешно вмешался Виктор. — А теперь послушайте меня. — Он оглядел всех. Его слушали внимательно и с легкой опаской. — Вы люди уже взрослые, — тут Руп хмыкнул, но Виктор его проигнорировал, — поэтому я ничего от вас скрывать не буду. Все вы знаете, что случилось с нашим кораблем. Мы единственные, кто остался в живых. И так получилось, что только мы можем сообщить о том, что на самом деле произошло с лайнером «Гор». Именно от нас всех зависит: будут наказаны те, кто атаковал лайнер или нет. Если мы будем держаться друг за друга, помогать тому, кто нуждается, то мы вернемся и сообщим все в правительство содружества. Если мы начнем вести себя как дети, то погибнем. Виктор еще раз посмотрел на всех. Алур подтянулся, втянул живот, всем своим видом показывая, какой он серьезный и солидный. Велса слушала молча, с какой-то недетской серьезностью смотря на землянина. Лина по-прежнему сидела перед Виктором, но на него не смотрела, так что Виктор никак не мог понять, что она думает. Хонг прижимался к Велсе и явно мало, что понял из сказанного. Петер и Шор согласно кивали, но понять о чем они думают было сложно. А вот Руп был серьезен и внимателен. Он одобрительно кивал, но на землянина смотрел недоверчиво. — А это правда, что ты убийца? — вдруг спросил Петер. — Что? — Виктор даже растерялся от такого неожиданного вопроса. — Мама говорила, что военные все убийцы и что благоразумные люди должны держаться от них подальше, — пояснил свой вопрос Петер. — Твоя мама права, — осторожно согласился Виктор. Он говорил медленно, подбирая каждое слово. — От убийц надо держаться подальше. Но я не убийца. И я никого не убивал. — Но тебя учили именно убивать? — продолжал настаивать Петер. «Вот ведь язва», — ругнулся про себя Витька. — Верно. Но меня учили убивать только тех, кто угрожает мне или моим друзьям. — И в любом случае, — неожиданно вмешался Руп, — сейчас есть более срочные дела, чем мучить друг друга глупыми вопросами. Велса остается здесь за главную, и что б все ее слушались. А мы с Виктором посмотрим, что там случилось со стабилизатором. — Я с вами, — вскочил Алур. — Я занимался моделированием кораблей и хорошо знаю их устройство. — Алур, это не модель… — попробовал возразить Руп. — Ну и что? Модель от корабля отличается только размером. Другое отличие в том, что модели питаются от батареек, а на кораблях стоят реакторы. Вот и все. А насколько я понял, в реакторы нам лезть не надо. — Пусть идет, — остановил готового возразить Рупа Виктор. — Вряд ли он нам помешает, а если он действительно собирал модели, то помочь он нам может. На Веге ведь сбор действующих моделей что-то типа национального спорта и они всегда стараются делать их очень близко к оригиналу. Так что, думаю, устройство шлюпки он знает лучше меня и тебя. Руп пожал плечами и махнул рукой. Алур тут же достал откуда-то из встроенного в стену ящичка сумку с набором инструментов и двинулся в сторону технического отсека. Виктор и Руп удивленно переглянулись и пошли следом. — А я и не знал, что там есть инструменты, — услышал Виктор бормотание Рупа. Алур уверенно прошел к кожуху, защищающий стабилизатор, подключил к специальному штекеру переносной компьютер, взятый из той же сумки с инструментами. Открыл какой-то файл и быстро и углубился в чтение. — Здесь хранятся все кода управления внутренних систем шлюпки, — пояснил он Витьке и Рупу. — Мы ведь сначала должны направить энергию по резервному каналу. Закончив чтение, Алур быстро запустил управляющую программу и задал прочитанный код. Свет в шлюпки погас, но тут же загорелся снова. На мониторе подсоединенного компьютера пробежала какая-то строка. — Вот. Теперь можно вскрывать. — Мальчик снова заработал клавиатурой, после чего достал из сумки ключ и стал снимать защитный кожух. — Откуда ты все это знаешь? — поинтересовался Руп. — Может ты и мастер по сбору моделей кораблей, но вряд ли на них предусматривались подобные системы. — На моделях, конечно, нет, но прежде, чем делать модель, необходимо хорошо знать оригинал, а я всегда интересовался космическими кораблями. — Алур быстро поднял кожух и заглянул внутрь. — А вы бы лучше пока отыскали запасной стабилизатор. Он должен находится в ЗИПе. — Хорошо, — согласился Руп. — Только что такое ЗИП и где он находится? — ЗИП — это, грубо говоря, запчасти, — сердито расшифровал Алур. — И находиться он должен вон в том ящике. — Мальчик махнул рукой в сторону дальнего угла. Вскоре запасной стабилизатор был найден и доставлен к Алуру, который в этот момент извлек сгоревший. Он молча принял стабилизатор из рук Витьки и начал прилаживать на место сгоревшего. — Может, стоит прочитать сначала инструкции? — заикнулся было Руп. Алур только пожал плечами и продолжил заниматься своим делом. Закончив установку, он стал прилаживать обратно защитный кожух. — Внимание! — неожиданно раздался синтезированный компьютерный голос. — Перегрузка резервной линии энерговода. Перегрузка линии. Повреждена система! Внимание! — Что? — испуганно замер Алур. — О нет! Если мы сейчас же не восстановим основную линию, то может полететь вся схема управления потоком энергии!!! Очевидно, во время встряски повредилась и резервная линия. — Ты делай, а не болтай!!! — рассердился Руп. — Я и делаю! — Пальцы Алура лихорадочно бегали по клавиатуре, вводя нужные команды. Неожиданно внутри что-то замкнуло, раздался щелчок, и под кожухом что-то достаточно громко взорвалось. — Нет! Только не это! — Алур быстро включил систему диагностики. — Что случилось? — спросил Виктор. — А то, что резервный канал не выдержал и автоматика переключила поток энергии на основной! Если бы сейчас не был надет кожух, то этого бы не произошло, но корабль остался бы без света. А так снова произошла перегрузка. — Почему? — Потому что я не успел подготовить систему! Необходимо было повысить ее устойчивость! — А почему автоматика не сработала? — Да потому что она полетела!!! Все контрольные приборы разбиты и она считала, что все исправлено! — Ты лучше объясни, чем нам это все грозит? — поинтересовался Руп. — Чем-чем. Мы остались без управляющих контуров и двигатели долго в таком режиме работать не смогут. Скоро они сгорят. — Та-а-к! Великолепно! Значит, по вашей милости, мы вскоре останемся без двигателей и без энергии? — Остынь! — оборвал Рупа Виктор. — Он все делал правильно. Резервную систему мы все равно исправить самостоятельно не смогли бы, а без нее мы не смогли бы поменять стабилизатор. Так что мы находимся в том же положении, что и находились до ремонта. Алур благодарно посмотрел на землянина, но чувствовалось, что свою вину он все же ощущает. Проверить резервную систему прежде, чем переключать на нее поток энергии все же стоило. — Внимание! Разбалансировка двигателей! — снова зазвучал компьютерный голос. — Ремонтные системы не отзываются. Выход из строя через шесть часов. Запрограммированной цели полета достичь невозможно. Включается система «Экстремал». Внесены поправки движения. Изменен курс. Цель: планета Нордак. Время полета пять часов семь минут. Пассажирам рекомендовано изучить доступную информацию по планете и немедленно связаться по рации с ближайшим космопортом. — А разве этого не было сделано автоматически? — спросил Руп. Вряд ли он ждал ответа, но компьютер корабля ответил: — Согласно внесенной предполетной программе автоматическая подача сигнала бедствия была отключена. Она должна была заработать только завтра в шесть часов пополудни стандартного галактического времени. Ребята испугано переглянулись. Только Виктор оставался спокоен. — Все правильно. Иначе те, кто на нас напал могли перехватить наш сигнал и по нему нас найти. А сигнал все равно не дойдет пока мы не выйдем из зоны глушения. Пока же нам стоит посмотреть данные по системе «Экстремал» и узнать о той планете, куда мы направляемся. Если это рекомендует компьютер корабля, то к этому стоит прислушаться. Руп согласно кивнул. — Согласен. К тому же надо успокоить остальных. Они ведь, наверняка, напуганы. Когда Виктор, Руп и Алур вошли в помещение, то обнаружили, что все дети собрались вокруг Велсы, которая что-то им увлеченно рассказывала. Увидев вошедших, она вопросительно посмотрела на них. — Ничего не вышло, — ответил Руп. — Повреждения оказались серьезней, чем мы думали. Нам не справиться самостоятельно. — Мы слышали объявления компьютера, но что такое эта система «Экстремал»? Прежде, чем кто-то успел сказать хоть слово, снова заговорил компьютер: — Система «Экстремал» запускается в тех случаях, когда конечная цель программы не может быть достигнута. В этом случае была выбрана ближайшая пригодная для жизни планета, которая может быть достигнута с имеющимися ресурсами. Система «Экстремал» подготавливает необходимое снаряжение, с помощью которого будет обеспечено выживание пассажиров до прихода помощи. — Значит, эта планета необитаема? — спросил Шора. — Планета Нордак обитаема. Населена гуманоидами. Открыта сто семьдесят стандартных галактических лет назад экспедицией с Кроноса. Контакт с аборигенами установлен не был. Уровень существующей цивилизации А-5 по шкале Развития. — Это же средневековье, — присвистнул Витька. — Веселенькая перспектива. — Вопрос не понят, — потребовал уточнений компьютер. — Каким образом нам вызвать помощь? — поспешно уточнил Виктор. — Невозможно. Я уточнил программу. До того момента, как истечет необходимое время ожидания, рация работать не будет. Дети растерянно переглянулись. — Так, похоже, мы будем ожидать помощь на той планете до конца своих дней, — буркнул Руп, однако так, чтобы его никто не услышал. — Ладно, мы совершим посадку, подождем пока истечет время ограничения, тогда и вызовем помощь, — поспешно вмешался Виктор, чтобы никому больше не пришли в голову те же мысли, что и Рупу. — А теперь дайте всю информацию по планете, которая содержится в записях. Компьютер начал рассказывать… Информация оказалась неутешительной. Планета как раз находилась на том периоде развития, когда многочисленные страны старались выяснять отношения между собой не за столами переговоров, а на полях сражений. Уровень развития техники на момент открытия был у аборигенов крайне примитивен. Если за сто семьдесят лет и поднялся, то вряд ли намного. Экспедицией было замечено множество культовых сооружений, где постоянно обитало множество народа, из чего был сделан вывод, что на планете есть теология, которая играет в жизни людей не последнюю роль. А крупные землевладельцы оспаривали у центральной власти права на свободу в своих землях. В настоящее время, по предположению специалистов, этот период как раз должен был закончиться победой властей. Но поскольку экспедиций на планету не было больше сотни лет, то более точные сведения о настоящем положении на ней отсутствовали. — Вам всем рекомендовано подключиться к лингвисту и выучить несколько основных языков аборигенов. Возможно, это вам пригодиться. А за то время, как вы изучаете язык, вам будут изготовлены необходимые вещи, которые помогут выжить на этой планете, — закончил компьютер. Следуя инструкциям компьютера, Руп подсоединил восемь гипношлемов к лингвисту (пришлось достать один запасной, а также приспособить к делу два шлема от пульта управления — Алур уверял, что они подойдут) и заставил надеть их всех. Постепенно все пассажиры погрузились в гипнотический сон. В недрах же спасательной шлюпки начали работать синтезаторы, выполняя заказ программы, запущенной системой «Экстремал». Компьютер, проанализировав имеющие данные по планете, сформировал запрос, который потом и был преобразован в кодированный импульс, посланный на управляющие блоки синтезаторов. К моменту приземления заказ должен был быть выполнен. * * * Хозяин быстро вошел в рубку управления корабля, который после катастрофических учений возвращался на базу. Пилоты уцелевших истребителей все еще находились в шоке и ими занимались психологи. Настроение на корабле было довольно мрачно. Хозяин подошел к капитану и кивком головы велел тому следовать за ним. Капитан поднялся и прошел в небольшую каюту, где находилась шифровальная аппаратура. Выгнав оттуда шифровальщика, Хозяин закрыл дверь. Потом быстрым движением вставил кристалл записи в видеопроигрыватель и нажал «пуск». Над проигрывателем тотчас материализовалось голографическое изображение космоса — капитан узнал последние мгновения тарана пассажирского корабля. Вот изображение лайнера устремилось на авианосец и тут изображение мигнуло и погасло. — Ничего не заметил? — спросил Хозяин, пристально глядя на капитана. Тот, опасаясь вызвать гнев, обдумал ситуацию. — Если бы они не сожгли наши радары, то мы могли бы рассмотреть больше, а сейчас… Хозяин недовольно сморщился, но вопреки ожиданиям капитана не рассердился. — Я тоже не сразу заметил, — признал он. — Как ты думаешь, зачем они прибегли к этому трюку? Зачем им надо было выводить из строя наши радары? Капитан немного подумал. — Не знаю, — честно ответил он. В данном случае честность была гораздо полезней любой лжи. — Тогда еще один вопрос. Как капитан той калоши вообще догадался о подобном трюке? Допустим, пойти на таран он мог от отчаяния, но сжечь радары мощным импульсом… тут требуется специальное образование. — Но любой техник… — Сомневаюсь я, что любой техник мог в той ситуации что-либо соображать, но опять остается вопрос: А зачем они сожгли наши радары? Посмотри при замедленном воспроизведении. — Хозяин снова запустил проектор, но теперь скорость воспроизводства была очень маленькой, и изображение кораблей еле перемещалось. Перед самым концом записи Хозяин остановил просмотр, и два корабля замерли, повиснув над проектором. Теперь он требовательно смотрел на капитана. Капитан явно чувствовал себя под этим пронзительным взглядом неуютно, но честно старался понять, что здесь привлекло внимание Хозяина. — Все равно ничего необычного не вижу, — вынужден был признать капитан. — Это потому, что ты смотришь на корабли. Отвлекись от них. — В руках Хозяина сверкнула лазерная указка, и красная точка замерла чуть выше пассажирского лайнера, привлекая внимание капитана к какой-то точке. Сначала капитан подумал, что это какой-то метеорит, но быстро понял ошибку. — Это же… — Верно. Вот почему они сожгли наши радары. Вот почему они пошли на таран. Они отвлекали наше внимание от этой точки. Они делали все, чтобы она осталась незамеченной и им это почти удалось. — Хозяин вдруг резко перегнулся и ухватил капитана за воротник. — Капитан, — с угрозой произнес он. — Эта шлюпка никогда не должна добраться до цели! Вы поняли?! Не мне вам объяснять, что случится, если она доберется до любой планеты содружества. Поэтому меняйте курс. Эта шлюпка не очень мощная и поэтому летит гораздо медленней нашего корабля. Мы должны обогнать ее, а когда встретим, то уничтожить. Подготовьте те истребители, что оказались на нашем борту. Пусть пилоты будут готовы. — Господин, но мы сможем перехватить эту шлюпку только очень близко от планеты! Нашу атаку обязательно засекут. — Пусть. Это в любом случае лучше, чем, если те, кто находится на шлюпке, доберутся до планеты. Если возникнет слишком уж много вопросов, то я подниму волну, что земляне, наконец, проявили свой воинственный нрав и напали. На всякий случай, я распоряжусь своим агентам на планете быть готовыми к подобным действиям. Запомните, капитан, эта шлюпка не должна добраться до планеты содружества! Капитан склонился в поклоне. Он прекрасно понимал, какое может быть наказание за нерадивость. Знал он и том, что награда за исполнение тоже может быть огромна. — Я распоряжусь. — Капитан стремительно вышел из комнаты. Хозяин проследил за капитаном, а потом нахмурился. Теперь он понимал, что эта тренировка была ошибкой. Пилоты были еще не слетаны, тактические разработки на уровне теории, да и те скопированы с тактики земного флота из добытых учебных пособий и записей учений. При этом некоторые маневры этого флота оставались непонятны, хотя их и копировали, надеясь понять их смысл в процессе работы. Пилоты же истребителей даже в космос не выходили ни разу, тренируясь только на тренажерах-симуляторах, а настоящую технику видели только на земле в сборочном пункте. Да, рано он рискнул выйти в космос, рано. Первый вылет и такая катастрофа. Впрочем, признал себе Хозяин, если бы не земляне, то все было бы не так страшно. По иронии судьбы именно они подсказали его деду путь к вершинам власти в Галактике, а теперь именно они и стояли на пути к этой власти. Его дед, умнейший человек, после контакта с землянами понял, что в галактике, где ни у кого нет вооруженных сил, даже небольшая армия является угрозой. Он разработал план и начал его осуществлять. Его отец продолжил дело, а внук уже получил солидный боевой флот, хотя и воевавший только на тренажерах. С этой армией уже можно было бы завоевывать галактику, но… Но были земляне и был их флот. Хозяин вовсе не заблуждался относительно того, сколько сможет продержаться его флот, пусть и большой, против земного. Достаточно сказать, что у него было только два крейсера, переоборудованных из старых грузовиков и ни одного линкора. Основной упор делался на десантные корабли, истребители и штурмовики, а также эсминцы, по классификации землян. Именно ее и принял для себя Хозяин, поскольку другой просто не было. Да, по этим кораблям он в несколько раз превосходил земной флот, но к кораблям не было хороших экипажей. Единственное утешение — армия. Она уже достигала почти миллиона человек, а если понадобиться, то ее можно было увеличить еще в три раза. Именно она должна была осуществить оккупацию планет. Но чтобы этот план был выполнен, он должен обеспечить полное господство своего флота в космосе. Именно для этого он и тратил гигантские суммы, что бы заставить парламент содружества принять самые жесткие меры к земным милитаристам. Он не жалел средств, что бы блокировать любую попытку Земли стать полноправным членом содружества пока та не разоружится. Он щедро платил многочисленным журналистам, что бы те не жалели земную военщину, напирая на ее угрозу миру в галактике. И, по последним сведениям, эта кампания начала приносить свои плоды… Глава 3 Приземление Гипносон закончился у всех одновременно, когда до посадки шлюпки оставалось уже не более часа. — Система «Экстремал» закончила работу, — сообщил компьютерный голос. — Просьба всем пассажирам получить вещи, которые помогут вам выжить на планете. При последних словах компьютера на боковой стене открылась дверь, где на полу подъемника аккуратно было сложено то, что было создано в синтезаторе. Виктор первым подошел к этой куче. — Так, похоже, в этом ящике одежда для всех. — Верно, — подтвердил компьютер. — Я запустил программу сканирования планеты и получил изображение той моды, что господствует сейчас на Нордаке… — Значит, мы уже вышли к планете? — спросил Руп. — Да. Час и семь минут назад вошли в систему. Но пока не был закончен синтез вещей, я не стал совершать спуск. Время позволяло. А одежду необходимо надеть сейчас, на планете на это может не хватить времени. Вы не должны отличаться от местных. В красной коробке находится пласт-гримм, который позволит вам всем замаскировать некоторые особенности вашей внешности и походить на местных. Предупреждение! Гримм может быть смыт только в специальной лаборатории, так что после нанесения, вы не сможете от него избавиться до возвращения на родину. В той же коробке находятся микропередатчики. С помощью пневмопистолета их надо загнать себе под кожу. Тогда вы всегда будете знать, где находится каждый из вас. — Компьютер выдал полный перечень того, что находится здесь и как этим пользоваться. Некоторые вещи настолько заинтересовали детей, что многие хотели попробовать их немедленно. Но Виктор с Рупом быстро навел порядок. — Сначала маскируемся под аборигенов. Кто знает, может нам придется встретиться с ними. — Виктор, подавая пример, быстро скинул рубашку и намазался мазью из тюбика, который требовалось нанести первым. Тут он неуверенно посмотрел на девочек, подхватил весь пласт-гримм и вышел в технический отсек. Когда через три минуты землянин появился в новой одежде, его никто не узнал: смуглая кожа, необычный наряд, который компьютер классифицировал как одежду обедневшего дворянина, делал его неузнаваемым. После такого преображения, желающих тоже попробовать нашлось немало. Руп быстро организовал очередь и, забрав с собой Алура, Петера и Шора, отправился переодеваться. Рупу также достался наряд дворянина, а остальным одежда победнее. Как сообщил компьютер, типичный наряд крестьян. — Этот вид одежды самый распространенный на планете, — пояснил компьютер, еще заметив, что он не привлечет ничьего внимания. Два дворянина же с ними помогут избежать внимания правящего класса. Без них любой дворянин мог заинтересоваться, почему крестьянские дети бродят где попало. — Ваши легенды, на случай контакта были внедрены вместе со знанием языка, — добавил компьютер. — Ты еще и легенду разработал? — поинтересовался с сарказмом Виктор. — Это входит в систему «Экстремал», — компьютер, как обычно, не заметил сарказма. — Ты чем недоволен? — сердито поинтересовался Руп. — Я не верю в легенду, разработанную компьютером. Как говорит моя практика, на девяносто процентов она оказывается полной чушью. — Твоя практика? — изумился Руп. Остальные тоже посмотрели на землянина с любопытством. — Действие в отрыве от основных сил в тылу вероятного противника. Второй курс академии, — пояснил Виктор и тут же пожалел о том, что напомнил о своей профессии. На него снова смотрели недоверчиво и с опаской. Только Лина, казалась дружелюбной и смотрела прямо. Чтобы отвлечь всех, Виктор взял пневмопистолет и приставил его себе к плечу. Нажал спуск. Раздалось легкое шипение и Виктору показалось, будто кто-то пощекотал ему плечо. — Это не больно, — пояснил он всем, внимательно наблюдавшим за его действиями. — Только щекотно. Однако никто не хотел быть следующим. В конце концов, Руп вздохнул и тоже взял пистолет. После него рискнул попробовать Алур, потом Велса. Последним согласился Хонг, который с ужасом смотрел на пневмопистолет. Ему никак не хотелось, чтобы этой штукой дотрагивались до него. Однако совместными усилиями его уговорили, пообещав угостить печеньем из запасов продуктов. — Теперь вам надо выпить это, — сообщил компьютер. Снова раскрылись знакомые дверцы лифта, где на подносе стояло восемь пластиковых стаканов. — Что это? — недоверчиво спросила Велса. — Это бактерицидный коктейль. Он поможет вам бороться с местными микробами, а также вы сможете без опаски есть местную пищу. Бактерии, из которых сделан коктейль, будут выделять те элементы, которые вы сможете переварить, остальные будут расщепляться на безопасные компоненты, безопасные для вас. Каждый коктейль разработан под жителя какой-нибудь планеты, поэтому не перепутайте стаканы, они подписаны. Стаканы и в самом деле оказались подписаны, но вот сам коктейль выглядел довольно противно. Ребята опасливо переглянулись, не решаясь пить эту гадость. — Эх вы, мальчишки! — Велса решительно взяла свой стакан и залпом опрокинула его себе в рот. Потом сморщилась от отвращения и сплюнула. — Ну и гадость. Виктор решил попробовать его вторым. Напиток и в самом деле оказался гадостью, но выпить его было необходимо. Следующей пила Лина. Видя, как девчушка давится, но решительно пьет, никто капризничать не решился. Даже Хонг выпил свою порцию молча, хотя потом долго плевался, пока ему не дали конфету. — Землянин Виктор Рогов и регорянин Руп Льтов. Как дворянам, вам полагается носить оружие. Это обязательный атрибут правящего класса на планете. Возьмите муляжи шпаг. Их полагается носить на поясе. К ним приложены инструкции, как их надо прицепить. Виктор с сомнением взял предназначенную для него шпагу и небольшую брошюрку. Брошюрку он раскрывать не стал, а обнажил клинок. В тусклом свете освещения блеснул великолепный клинок. Виктор недоверчиво провел рукой по лезвию. Оно оказалось тупым, как деревяшка. — Это оружие? — спросил он. — Шпаги специально сделаны тупыми, чтобы вы не порезались, — пояснил компьютер. Виктор покачал головой. Потом, желая проверить прочность стали, попытался сломать ее о колено. Неожиданно сталь легко подалась, и Виктор с недоумением уставился на получившийся крючок. — Это оружие? — Муляж оружия, — педантично уточнил компьютер. — Ясно. — Виктор брезгливо забросил шпагу в угол. — А нож тоже муляж? — поинтересовался он, беря в руки охотничий нож, который тоже лежал в комплекте у каждого. — Нет. Нож настоящий. Он может понадобиться вам. — Это верно. — Виктор решительно нацепил чехол ножа на пояс вместо шпаги. Тут он увидел, что Руп уже прицепил шпагу и теперь, стоя в какой-то странной позе и держа перед собой инструкцию к оружию, пытался что-то изобразить. Остальные с интересом наблюдали за своим старшим товарищем. — Ты чем занят? — Изучаю инструкцию, — пояснил Руп. Недоумевающий Виктор подошел к Рупу и посмотрел через его плечо. Первое, что бросилось ему в глаза, это крупный текст на странице: «Применение оружия (шпаги) согласно обычаю аборигенов планеты». Ниже шли рисунки с изображением различных стоек с пояснениями. Было расписано даже как правильно извлекать шпагу из ножен. Некоторое время Виктор пытался переварить то, что он сейчас узнал. Потом попытался представить Рупа в поединке с этим муляжом в руке, следующего прочитанным инструкциям и даже зажмурился от ужаса. Он быстро выхватил эту брошюру и изорвал ее в клочки. — Эй, ты что делаешь? — вскинулся Руп. — Как, по-твоему, я смогу узнать правила пользования этой штукой без инструкции? — А как ты узнаешь правила пользования оружием по ней? Ты что, совсем ничего не соображаешь? Неужели ты думаешь, что с ее помощью действительно можно научиться пользоваться шпагой? — Муляжом!! — прорычал Руп. — И кто ты вообще такой, чтобы указывать мне что делать?!! — Я тот, кого учили пользоваться оружием!!! Хоть это тебя может убедить? И вообще, бросай этот муляж к черту!!! Он только втравит нас всех в неприятности! — Что значит бросай?!!! Компьютер сказал… — Вот! — Виктор бросил ему нож. — Вполне подходящая замена. — Компьютер сказал, что должна быть шпага. — Да пойми ты! Если мы ни с кем из местных не встретимся, то все равно будет у тебя шпага на поясе или нет. Если же встретим, то она только втравит тебя в неприятности! Или ты, в самом деле, решил противостоять им этим, — Виктор махнул рукой в сторону своей изогнутой шпаги в углу, — людям, которые учились управляться с ней с детства? — Я вообще не намерен сражаться! — Тогда на кой ляд ты разучиваешь стойки и приемы обороны и атаки? — Потому что компьютер… — Плюнь и забудь! Слушай, ну будь благоразумен! Пойми, шпага — это оружие! Ее предназначение — убивать! И, в некоторых отношениях, это инструмент! Такой же, как набор плат у электронщика. Тебе же ведь не приходит в голову таскать с собой микросхемы, изображая инженера! Все могут поверить и когда попросят починить что-нибудь, то ты попадешь в крупные неприятности. Или тоже будешь действовать по инструкции? — Не сравнивай! Там требуется опыт, знания… — А здесь? Или ты думаешь, здесь этого не надо? Ведь здесь от этого будет зависеть твоя жизнь! — Я так понял, что ты шпагу не берешь? — спросил Руп. — Нет. — Тогда твоя инструкция тебе не нужна. Я ее забираю. И не смей мне указывать, что делать, ты маньяк-землянин! Ты для меня никто! А программа компьютера специально создавалась людьми поумнее тебя для таких случаев. — А она хоть раз опробывалась на практике? — Виктор решил игнорировать маньяка. — Насколько я помню, то корабли либо гибли сразу, тогда спасшихся не было, либо шлюпки достигали какой-нибудь планеты содружества. В тех же редких случаях, когда они вынуждены были приземлиться на планеты не входящие в содружество, то те были либо непригодны для жизни, либо пассажиры шлюпок не вступали в контакт с местными. И будем надеяться, что в этот раз мы тоже этого избежим, — добавил про себя Виктор. — В любом случае я намерен следовать инструкциям. Виктор с досады плюнул. Ладно, чем бы дитя не тешилось… В конце концов, они действительно будут стараться изо всех сил избегать контактов. Виктор отвернулся и приступил к дальнейшей инспекции того, что предложил взять с собой компьютер. Тут он почувствовал чье-то прикосновение. Виктор обернулся и обнаружил стоявшую около себя Линку. — Ты ведь действительно верил в то, что говорил, да? — Да Линка. Мне жаль, что Руп такой упрямый. — Он не упрямый. Он просто не доверяет тебе… и боится, — добавила она после недолгого молчания. — Будь терпеливым. Виктор проводил ее задумчивым взглядом. Черт, почему при разговоре с этой пигалицей у него возникает желание немедленно покаяться во всех смертных грехах? Она скажет два слова и словно рентгеном его просветит. Виктор покачал головой и снова углубился в изучение снаряжения. Еду он сразу распихал по сумкам и котомкам, наверняка также соответствующих моде на планете. Туда же сунул запасную одежду и еще кое-какие мелочи. Вскоре все были готовы. Малышня тревожно сжимала розданные им сумки и со страхом посматривала на обзорные экраны, где планета Нордак уже выросла во весь экран. — И последнее, — сообщил компьютер. — В ящике, помеченным красным кругом, вы найдете пять парализаторов с запасными элементами питания и пять гипноизлучателей. Гипноизлучатели способны транслировать волны страха, тем самым, отпугивая диких зверей. Парализаторы могут тоже вам понадобиться, если возникнут проблемы с местными. Парализаторы совершенно безопасны, поэтому не бойтесь их применять. Никакой угрозы для жизни другим они не несут. Люди просто ненадолго заснут. К сожалению и парализаторов и гипноизлучателей только по пять. Шлюпка не рассчитывалась на большее число людей, а синтезировать эти вещи я не могу. Виктор быстро отыскал нужный ящик. Увидев так называемые парализаторы, он разочаровано хмыкнул. Они представляли собой небольшую палочку с кнопкой, как раз помещающуюся в кулаке. Конечно, что еще можно ожидать здесь? Мощность этих парализаторов едва ли будет двадцать ватт. А это значит, что объекта величиной с человека они способны усыпить минут на семь максимум. Расстояние действия так же впечатляла — метров пять. Одним словом, полагаться на них в критических обстоятельствах Виктор не рискнул бы никогда. А вот гипноизлучатели могут пригодиться. Он быстро достал их и роздал всем малышам. — А нам с тобой, — сообщил он Рупу, — придется обойтись без них. Так что в лес далеко уходить не стоит. Руп только хмыкнул, всем своим видом говоря, что совсем не нуждается в них. Тут Виктор сунул ему в руку парализатор. От неожиданности Руп даже вздрогнул. — А вот это возьми, может и пригодиться. Другой я возьму себе. Остальные получат Алур, Велса, Петер и Шора. Как ими пользоваться всем понятно? — Не глупее некоторых, — фыркнул Петер. — Возможно, вам кажется, что все очень просто, — кивнул Виктор. — Но я все же хочу сказать, что оружие это тоже инструмент и им надо уметь пользоваться. Просто навести его на цель и нажать кнопку недостаточно. Необходимо еще думать. Но, надеюсь, этого вам понять не придется. Компьютер, когда посадка? — На расчетную траекторию мы выйдем через семь минут, после начнем снижаться. — Выбор места уже сделан? — Да. Мы сядем на лесной поляне в средней климатической полосе планеты. Лес густой, так что встретить аборигенов вам будет сложно. Сейчас там лето и в лесу много ягод. Анализаторы пищи у вас есть. — А на орбите мы не можем остаться? — робко спросила Линка. — Расчетное время отключения всех систем два часа. На эти два часа мы можем остаться на орбите. — А потом? — с интересом спросил Шора. — А потом мы упадем. Виктор с трудом подавил нервное хмыканье. А ему еще говорили, что компьютеры не могут шутить. Конечно, он понимал, что компьютер не шутил, а просто конкретно ответил на вполне конкретный вопрос. — Эй, — вдруг встрепенулся Руп. — А когда мы сможем послать сообщение? — Через восемнадцать часов. — А твои системы вырубятся через два? — Да. Виктор сжал руку Рупа. — Не сейчас не время для выяснения правды, — прошипел он. — Потом. Руп скривился от боли и испуганно посмотрел на землянина. Тут Виктор заметил, что все остальные замолчали и смотрят на них. Виктор улыбнулся и отпустил руку Рупа и отошел. — Садитесь, ребята. Посадка может быть жесткой. Дети испуганно сели на пол, рядом со своими сумками. — Внимание, приготовиться к посадке! Шлюпка качнулась и устремилась к планете. Виктор, покряхтывая, выбрался из шлюпки и вдохнул прохладный ночной воздух этой планеты. Да-с, посадка могла быть и мягче. Впрочем, жаловаться грех: все живы и это главное, а синяки… ерунда, пройдут. — Ладно, ребята, до утра будем в шлюпке, а как рассветет, проведем небольшую разведку. — Эй, что это ты раскомандовался? — не очень вежливо поинтересовался Петер, потирая шишку. — Ты у нас не командир! — Но у нас должен быть кто-то, кого мы должны будем слушаться, — не очень уверенно возразил Алур. — А почему это должен быть землянин? Я не желаю подчиняться патологическому убийце. — Последние слова явно были повторением слышанного от взрослых, и вряд ли сам Петер понимал до конца их смысл. — Пусть Руп командует. К тому же он и старше. — Я тоже за это, — влез Шора. Алур немного поколебался. — Я тоже за, — наконец решил он. — А я против, — решительно влезла Велса. — Вы все забываете, что землянин учился именно тому, как выживать в подобных обстоятельствах. Он знает как это делать! А мы попали, между прочим, на планету, где насилие обычное явление. Я ведь изучала социоисторию и знаю тот период, в котором мы оказались. — Я тоже против, — вмешалась Линка. Теперь все смотрели на Хонга, но тот спрятался за Велсой и испуганно молчал. — Будем считать, что он воздержался, — констатировал Петер. — Итак, большинством голосов командиром выбран Руп. Виктор немного подумал. Спорить с этими детьми было просто глупо. Да и опасности пока никакой не было. Если она возникнет, тогда можно и наплевать на эти «выборы», а пока…. Виктор засмеялся и поднял руки. — Сдаюсь. Убедили. Торжественно слагаю с себя обязанности временного командира и передаю их новоизбранному. Руп немного удивленно посмотрел на него. Он не ожидал подобной быстрой капитуляции. Он явно готовился к спорам, и эта сдача застала его врасплох. — Я… э… спасибо всем за доверие… А пока до утра посидим в шлюпке, а утром проведем разведку. Велса невежливо фыркнула, услышав повторение того, что говорил Виктор. Руп покраснел и покосился на нее, однако благоразумно удержался от дискуссии с ней. Она была хоть и младше, но язык у нее подвешен был хорошо, и отбрить могла запросто, несмотря на новый статус Рупа. В этом никто не сомневался. Но теперь Руп не знал что сказать. — Может стоит пойти немного поспать и отдохнуть? — мягко посоветовал Виктор. — А? Да, пойдемте отдыхать. Переживания последних часов дали о себе знать, и вскоре спасательная шлюпка наполнилась спящими детьми. Во сне никто из них не заметил, как отключились основные системы шлюпки. Постепенно погасли все индикаторы на пульте. Дольше всех горел огонек, сигнализирующий о работе аварийных систем, но вскоре погас и он. * * * — Господин! Господин! Срочное сообщение! Хозяин недовольно вышел из своей каюты. — Что там? — Вот, пришла шифровка с… — Я знаю, откуда она. — Хозяин молча взял кристалл с сообщением, вставил в свой портативный компьютер, а в специальное гнездо вставил карточку с шифром. Текст на экране мгновенно преобразовался таким образом, что его можно стал прочитать. — Та-ак! — протянул Хозяин, переваривая новость. Он быстро вошел к себе и связался с мостиком. — Капитан, прекращайте поиски шлюпки и возвращаемся. Похоже, наши беглецы нашлись. Зайдите ко мне. До прихода капитана Хозяин еще раз прочитал сообщение, потом усмехнулся. Все-таки сегодня им определенно везет. — Звали, господин? — Заходи, капитан. Читай. Капитан прочитал сообщение и нахмурился. — Но что они забыли на Нордаке? — Не знаю. Их засекли служба наблюдение, но ничего предпринимать не стали, только поставили глушение сигнала. Однако наши беглецы, похоже, даже не пытались выйти на связь с содружеством. По крайней мере, ни одной попытке засечено не было. А вот почему они там оказались… Скорее всего, взрыв их корабля для них тоже не прошел бесследно и шлюпка после этого не смогла продолжить полет. Вот и была выбрана самая ближайшая планета. Да ты же и сам читал так называемую систему «Экстремал» и сам мог предположить, как действовал компьютер шлюпки. — Значит, на лайнере посадили в шлюпку детей и отправили их в содружество в надежде, что они спасутся? — Так написали наблюдатели. Наш «Глаз» засек их при посадке. Да ты же обо всем прочитал. Восемь детей. Вряд ли там есть кто еще. Такие шлюпки рассчитываются на пять человек. — Тут хозяин презрительно хмыкнул. — Подобного можно было ожидать от этих идиотов из содружества. Надо же, детей спасали. Вместо того чтобы посадить в шлюпку сильных взрослых мужчин, у которых есть возможность спастись в экстремальной ситуации, они спасают детей. Ну и пусть расплачиваются за свое милосердие. — Прикажите уничтожить их? — Ты считаешь меня способным убить детей? Нет уж. Сами сдохнут. Нордак — это не прилизанная планета содружества с кучей защитных систем, которые проследят за всем и не дадут простудиться и оступиться. Просто уничтожьте шлюпку и все. Без нее они не смогут выйти на связь с содружеством, а на планете, как я уже говорил, им не выжить. Капитан поклонился и удалился. Хозяин проводил его задумчивым взглядом. Кажется, капитан заслуживал повышения. Надо будет его запомнить. Он сделал себе пометку и стал решать другую проблему. Глава 4 Нордак Когда Руп проснулся, то он даже не сразу сообразил, где находится. В тесном помещении спасательной шлюпки царила полная темнота. Руп сразу понял, что это значит — вышли из строя все системы. Тем не менее, он не волновался. Реакторы целы и по-прежнему дают энергию, а значит, не составит большой проблемы кинуть от них дополнительную линию энерговода для питания некоторых механизмов. Конечно, полностью шлюпку им не оживить, однако провести освещение можно. Руп достал фонарик, похвалив себя за предусмотрительность, когда догадался положить его перед собой. Включил и уменьшил его яркость до минимума. Осмотрелся. Недалеко от него спала Велса, к которой доверчиво прикорнул Хонг. Петер и Шор также предпочитали держаться вместе и спали перед пультом управления шлюпкой. Алур лежал чуть в стороне от всех, если это было вообще возможно в такой тесноте. Не сразу Руп сообразил, что кого-то здесь не хватает. — Черт, а куда это землянин делся? — спросил он себя сквозь зубы. К землянину он вообще испытывал смешанные чувства. С одной стороны он его боялся ужасно, вспоминая все те рассказы из газет, в которых говорилось о земных военных. А с другой этот Виктор ничуть не походил на тех маньяков, как их представляла печать. Нехотя он вынужден был признать, что Виктор действительно сумел заставить их работать, когда растерялся даже сам Руп. Тем не менее, то, что его выбрали командиром, он считал вполне закономерным. А значит, он в ответе и за этого землянина. Руп еще раз ругнулся и нехотя поднялся, направляясь к выходу. Автоматика не работала, и люк пришлось открывать вручную. Когда это удалось, то в глаза неожиданно ударили лучи восходящей звезды. Как помнил Руп из справочника, она называлась Логос. Он немного постоял, привыкая к свету. Только когда в глазах перестали мельтешить разноцветные пятна, он заметил землянина, спокойно сидевшего на земле и наблюдавшего за восходом. — Уже встал? — поинтересовался он, не поворачивая головы. — Ты должен был сообщить мне, что собираешься уходить из шлюпки! Землянин повернулся и с иронией посмотрел на него. Руп под этим ироничным взглядом почувствовал себя крайне неуютно. — Что, уже командира из себя строишь? — Слушай ты… в конце концов, нравится тебе это или нет, но выбрали меня. Поэтому тебе стоит слушаться меня! — Разве я нарушил твой приказ? По-моему, запрета на выход из шлюпки не было. — А… э…, — Руп действительно не запрещал никому покидать шлюпку и поэтому немного растерялся. — К тому же, чтобы сообщить о своем выходе, мне пришлось бы разбудить тебя. — Зачем ты вообще вышел? — угрюмо спросил Руп. — Расставил сигнализацию по окружности. Она была в нашем наборе. Просто не хотел, чтобы к нам кто-нибудь подошел незаметно. Руп покраснел. Проклятье, о сигнализации должен был он подумать! Ведь это он командир. — Не расстраивайся, — землянин словно прочитал его мысли. — В первый раз все допускают промахи. — В первый раз! — Руп некоторое время буравил Виктора взглядом. Потом сердито засопел и спрыгнул на землю, делая вид, что не замечает землянина. — Да. Я бы советовал выгрузить из шлюпки все те вещи, что дал нам компьютер. Пусть будут всегда с нами. — А это еще зачем? Я не собираюсь никого уводить от шлюпки! — Я и сам не собираюсь уходить, но, как у нас говорят, не стоит держать все яйца в одной корзине. Эти вещи нам дали специально для этой планеты, вот пусть они на планете и будут. А шлюпка неисправна. Мало ли что с ней может случиться. Не хотелось бы лишиться всех вещей. — Да что с ней случится? — раздраженно поинтересовался Руп, тем не менее, над словами Виктора он задумался. Шлюпка ведь, действительно неисправна, а реакторы работают. Не дай бог замкнет что, и возникнет пожар. Тут он увидел большую кучу сухих веток, набранных землянином. — А это зачем? — Для костра. Отопление в шлюпке не работает, а утро довольно прохладное. — Починить отопление не составит труда. — Когда починим, то костер сразу потушим. Руп только рукой махнул. Вскоре стали просыпаться остальные пассажиры шлюпки и постепенно они покидали темное и тесное помещение. Виктор сразу разжег костер, вокруг которого все и собрались. Руп вынужден был признать, что идея с костром оказалась хорошей. И опять о подобной простой вещи подумал землянин, а не он, командир. — Велса, Алур, — распорядился Руп, пытаясь поддержать свой образ командира. — Помогите мне вынести вещи из шлюпки. — Зачем? — удивился Алур. — А затем, что они будут мешать нам, когда мы попытаемся починить освещение и провести энергию к рации. Алур пожал плечами и двинулся за Рупом. Велса секунду поколебалась, потом пошла следом. Вскоре все трое скрылись в шлюпке. — Шора, Петер, принимайте! — раздался крик Велсы через мгновение, а потом из люка полетели котомки и сумки. Петер и Шора тут же вскочили и стали оттаскивать их к костру. Лина и Виктор стали им помогать. Только Хонг сидел в стороне и внимательно наблюдал за суетой. Очень быстро все вещи, которыми снабдил их компьютер шлюпки, оказались сложены перед костром. — А теперь пусть каждый положит свои вещи перед собой, — посоветовал Виктор. — Они всегда должны быть у вас под рукой. — Ты не командир! — опять взорвался Петер. — Нет, — согласился Виктор. — Но ты не можешь не признать, что это разумно. Петер нехотя кивнул. Тут из шлюпки вышли Руп, Велса и Алур. — От всего мусора избавились. Теперь можно приступить и к починке энерговодов, — сообщил Алур. — Думаю, часа за два мы сможем восстановить освещение, а потом дадим энергию и на рацию. — Только сначала поедим, — велел Руп. Только сейчас все поняли насколько они голодные. Велса и Линка быстро собрали нехитрый стол из самоподогревающихся наборов. — Я пока не до конца изучила наши запасы, так что собрала то, что лежало под рукой, — сообщила Велса. — Так что не обессудьте. Все хором выразили свое восхищение талантам поварихи. Велса просияла. Завтрак был съеден так стремительно, будто за детьми кто-то гнался, грозя отнять всю еду. — Ну вот, а теперь… — Ой, кораблики! — вдруг перебил Рупа Хонг. — То, что он заговорил, впервые за все путешествие, было настолько для всех неожиданно, что никто сразу не обратил на его слова внимания. Первым сообразил Шора. — Какие кораблики? — Да вон, — махнул рукой Хонг. Все проследили взглядом за рукой. Над лесом действительно неслись два каких-то странных корабля. Они были небольшие, и в них было что-то хищное. Они замедлили скорость и с шумом пронеслись над детьми. — Подъем! — закричал Виктор, вскакивая на ноги и подхватывая Линку. — Уходим! — Виктор понимал, что уйти они не успеют, но все же отчаянно пытался сообразить, что делать дальше. — Зачем? — недоуменно спросил Руп. — Это космические корабли! Они прилетели за нами! — Болван!!! — От отчаяния Виктору захотелось стукнуть Рупа, хотя он и понимал, что тот не виноват. — Эти те самые корабли, что уничтожили наш лайнер. Они выследили нас! — Но как?! Откуда! Виктор едва не взвыл. Время уходило, а все стояли и непонимающе смотрели на него. — А ну всем взять свои вещи!!! Быстро!!! За мной строиться!!! Или я вам сейчас начну головы отрывать!!!!! Это сработало. Все в ужасе уставились на землянина и стремительно бросились к своим вещам, лихорадочно пытаясь продеть в лямки котомок руки. — Велса, идешь рядом с Хонгом! Если надо, поможешь ему. Руп, присмотри за Линой!!! Алур, идешь последним и смотришь, чтобы никто не отстал!!! В этот момент истребители пронеслись над ними в третий раз. Виктор никак не мог понять, почему они медлят и не атакуют. Словно в ответ один из истребителей разразился потоком пульсирующих выстрелов из лазерной пушки. Вокруг детей стали рушиться деревья. Только сейчас ребята сообразили, что им и правда угрожает серьезная опасность, и они быстрее побежали в лес. Дурацкая шпага Рупа, которую он совсем не умел носить, путалась у него под ногами, но Руп даже не догадался избавиться от нее, в таком он был смятении. — Куда!!! Меня не обгонять!!! Идти точно за мной!!! — Крик землянина привел детей в чувства и, хотя они были в ужасе, но паника улеглась. В этот момент истребитель пошел на новый заход, но на этот раз его целью были не дети, а шлюпка. Через мгновение послышался взрыв, и над лесом взметнулось пламя. После этого цель атаковал второй истребитель. Вряд ли от шлюпки что осталось и после первой атаки, вторая же уничтожила все окончательно. Истребители еще немного покружились над пожаром и улетели. Преследовать детей они явно не собирались, это Виктор сообразил сразу. Ясно, что целью атаки была только шлюпка. Да и правильно, что могли сделать восемь детей на враждебной планете? Шансов спастись у них не было. Это Виктор представлял себе прекрасно. Так что пилотам истребителей вовсе не было никакого смысла гоняться за беглецами. Он остановился и в отчаянии посмотрел на зарево пожара, которое постепенно опадало. — Ты что встал? — подскочил Руп. Он был бледен, и его трясло. — Надо уходить!!! — Зачем? — безразлично спросил Виктор. — Ты же видишь, что нас преследовать не собираются. Истребители улетели. — А если они вернутся?! — Не вернутся. Если бы нас хотели убить, то истребители и не улетели бы. Нет, Руп. Они хотели уничтожить только шлюпку, нашу единственную возможность связаться с содружеством и послать сигнал бедствия. А без сигнала нас здесь не найдут никогда. Да и не будут искать. Ведь все будут считать, что погибли все пассажиры лайнера «Гор». Судя по всему, это понимали все. Даже Хонг. Дети выглядели подавленно. Линка плакала. Даже Руп с трудом удерживался от отчаяния. Виктор быстро скинул свою котомку. — Я пойду посмотрю, что там осталось от шлюпки, а вы ждите здесь. Потом решим, что будем делать дальше. Руп. Руп! — Пришлось позвать того еще два раза, прежде чем регорянин, наконец, очнулся. — Возьми себя в руки! — прошипел Виктор тому прямо в ухо. — Всем нужна поддержка, пока я буду отсутствовать. Ты же командир, черт возьми, так и веди себя соответственно! Как ни странно, но последнее замечание помогло. Руп очнулся и осмотрелся уже не тем взглядом ожившего трупа, которым смотрел до этого. — Что? А да. Все садитесь. Никто не ранен?.. Виктор тихо удалился. Вернулся он через час. За это время Руп уже успел взять себя в руки и даже сумел развеселить остальных. Впрочем, как подозревал Виктор, не последнюю роль в этом сыграла Велса. Мужества и самообладания этой девчонке было не занимать. И именно она сейчас рассказывала какую-ту веселую историю, которая заставляла всех улыбаться. Виктор же видел, что самой Велсе сейчас хочется разреветься от ужаса. Видела это и Лина, которая единственная не смеялась, а с тревогой посматривала на свою старшую подругу. — Веселитесь? — преувеличенно бодро спросил Виктор. Все замолчали и с тревогой посмотрели на него. Понимая, что ложь в данной ситуации бессмысленна и зная чего от него ожидают, Виктор покачал головой. — Ничего не осталось. Шлюпка уничтожена полностью. Дети приуныли. Веселость вмиг испарилась. — Что погрустнели! — преувеличенно строго спросил он. — Ведь могло быть и хуже. Да, шлюпка уничтожена, но мы живы. И пока мы живы, мы можем надеяться! А ну улыбнулись все! Лина попыталась выдавить улыбку, но это у нее получилось плохо. Только Велса улыбнулась вполне натурально. — Предлагаю перевыборы командира! — нахально заявила она. — Совершенно ясно, что в этой ситуации командовать может только землянин. Кто за? Вторым после Велсы поднял руку Руп. Против не было никого. Даже Петер — извечный противник землянина, на этот раз был всецело за это предложение. — Только не подумай, что я готов полюбить вас, военных, — не удержался он все же от заявления. — Но я не дурак и понимаю, что сейчас здесь нужен именно ты. Но я все равно не доверяю тебе до конца. — Учту, — серьезно кивнул Виктор. Он внимательно оглядел испуганные лица детей, со страхом и надеждой взирающие на него. — Полагаю, — вздохнул Виктор, — что сами мы собрать средство связи не сможем. Алур хмыкнул. — С теми возможностями, что есть на этой планете, судя по снимкам с орбиты, собрать средство связи так же возможно, как и космический корабль. Конечно, можно собрать примитивный передатчик, использующий радиоволны, даже очень мощный можно собрать, но в этом случае помощь нам придется ждать около тридцати лет. — Вообще то это был риторический вопрос. — Виктор искоса глянул на Алура. — Но все равно, прежде чем что-то решать, нам надо познакомиться с планетой. — Ты предлагаешь, выйти к аборигенам? — спросил Руп. Виктор немного подумал. — Так, ребята, давайте все сядем и подумаем. Чуть в стороне есть замечательная поляна. Там и подумаем. До поляны было действительно недалеко, и вскоре все разместились на ней. Виктор устроился на своей котомке и посмотрел на ждущих детей. — Вы спрашивали, предлагаю ли я выйти к местным жителем? Прежде чем ответить на этот вопрос, давайте подумаем, что мы выигрываем, если не выйдем. Сейчас лето и мы можем спокойно жить в лесу. Но что дальше? Запасов еды у нас много, да! В лесу мы с голода не умрем, тем более что у нас есть анализаторы, к тому же мы выпили тот коктейль. Но дальше то что? Сколько мы будем здесь сидеть? — А что нам делать среди аборигенов? — осведомился Шора. — Если бы они могли нам помочь! — Пока мы не узнаем эту планету, мы не поймем смогут они нам помочь или нет. — Но по данным… — Руп, эти данные сто семидесятилетней давности! С тех пор повторных исследований этой планеты не велось! Только наш компьютер сделал снимки с орбиты, но это не исследование. — Ты хочешь, чтобы мы занялись исследованием планеты? — чуть ли не восторженно осведомился Алур. — Именно! Конечно, мы не ученые, но кое-что все-таки можем. Алур уже доказал, что прекрасно разбирается в технике. Предлагаю назначить его главным техническим консультантом экспедиции. Кто за? Алур первым поднял руку с восторженным криком. — Единогласно. Теперь давайте узнаем, кто еще что умеет. Велса неуверенно подняла руку. — Я могу заживлять раны и чувствую лекарство и разные яды. Но я еще не все знаю. — Замечательно. Тогда Велса у нас будет врачом экспедиции. А то, что ты не все знаешь, так не беда. У нас есть компьютеры с различными программами. Научишься. А Хонг будет твоим помощником. Хонг, ты не против? Хонг неуверенно посмотрел на Велсу и затряс головой. — Замечательно. Руп, понятно, будет моим помощником. И что б все его слушались. — А нам что делать? — поинтересовались Шора и Петер. — А что вы умеете? — Ну… я умею шевелить ушами, — задумчиво протянул Петер. Это замечание вызвало всеобщий смех. — Твое умение самое нужное в экспедиции, — довольно едко заметил Алур. — И что бы мы без тебя делали? — Кто знает, может и это пригодиться, — примирительно заметил Виктор. — Ага, комаров отгонять. — Алур, прекрати. А ты Шора, что умеешь? — Наши с Петером родители археологи. И мы уже однажды ездили с ними в экспедицию. — Ну, тогда ты и Петер будете нашей археологической службой. А ты Шора назначаешься ее командиром. — А почему Шора! — возмутился Петер. — Он серьезней, — отозвалась Велса. — А мне что делать? — неуверенно спросила Линка, умоляюще смотря на Виктора. — Линка! О тебе я не забыл и не надейся. — Это замечание вызвало неуверенную улыбку. — Ты же у нас эмпат? — Я пока плохо владею этим даром. — Но гораздо лучше всех нас. Значит, ты будешь главным ксенологом экспедиции. Согласна? — Да. А кто такой ксенолог? Алур невежливо фыркнул. — Ксенолог занимается психологией местных жителей. Изучает их поведение, — поспешно объяснил Руп. — А некоторых надо вообще исключить из экспедиции! — высокомерно заметила Велса, искоса посматривая на Алура. — Они слишком много болтают. — А ну стоп! — поспешно вмешался Виктор, прерывая готовый разгореться спор. — Слово предоставляется командиру экспедиции. То есть мне, — пояснил землянин. — Кто бы сомневался, — тихонько хмыкнул Алур. — Итак. — Виктор проигнорировал замечание Алура. — Нами сформирована экспедиция по обследованию планеты Нордак. Экспедиция готова? — Готова!!! — восторженно отозвались все. Нападение таинственного корабля, было вмиг забыто. — Тогда вырабатываем маршрут. Виктор достал из сумки портативный компьютер и включил голографический экран. Быстро нашел файл с картой планеты, сделанной с орбиты компьютером шлюпки. Он быстро укрупнил ту местность, где они сейчас находились. Все столпились вокруг карты. — Итак, мы здесь. По карте видно, что ближайший крупный город километров в пятидесяти на восток. Но в город мы пока не пойдем. Мы еще недостаточно знаем этот мир. Предлагаю отправиться в ближайшее небольшое селение. К тому же до города идти далеко и по лесу. Зато на севере есть небольшая деревня. До нее около тридцати километров. Дня через два мы до нее доберемся… — По лесу? — недоверчиво посмотрел на Виктора Руп. — Мы ведь не в городском парке! Здесь могут и хищники водиться! При этих словах все опасливо посмотрели по сторонам. — Могут, — признал Виктор. — Но если мы будем внимательны, то нас не тронут. К тому же у нас есть гипноизлучатели. — Не у всех, — заметила Велса, с тревогой глядя на Рупа и Виктора. — У вас их нет. — Зато у нас есть парализаторы. Так что не переживай. В деревне мы ненадолго остановимся и изучим местные обычаи. Куда пойти дальше, решим на месте. Возражения есть? Все отрицательно затрясли головами. — Замечательно. Значит, маршрут выработан. Сейчас определяем порядок движения. Я иду первым, за мной Велса с Хонгом. Велса присмотришь за ним. Потом идет Лина, за ней Петер и Шора. Ребята, будете присматривать за Линкой. — Петер и Шора согласно кивнули. — За вами идет Алур. Алур, следи за Шором и Петером. Последним идет Руп. Он смотрит за тем, чтобы никто не отстал и не отошел куда-то в сторону. Предупреждаю всех, если кому-то захочется отойти по какой-либо причине, говорите. Мы остановимся и подождем. Руп, это на тебе. Что б никто, не дай бог, не отошел куда-нибудь. Всем все ясно? — Конечно ясно, — отозвался Алур. — Не дураки же мы. — А вот это выяснится во время движения. — Не удивлюсь, — отозвалась Велса, — если наш понятливый первым все и забудет и отправиться куда-нибудь побродить. — Ребята, — прервал всех Виктор. — Это ведь не шутки. Руп совершенно прав! Этот лес действительно не городской парк. И мы совершенно не знаем, кто здесь обитает. Поэтому присматривайте друг за другом, а старшие пусть еще внимательней присматривают за младшими. И, Руп, выкинь ты, наконец, свою пародию на оружие. — Нет! — Руп решительно закрыл эфес своей шпаги. — Мы должны соответствовать своему образу. Я бы и тебя заставил надеть шпагу, если бы она не погибла вместе со шлюпкой. Виктор только рукой махнул. Как Руп до сих пор не поймет, что оружие вовсе не атрибут образа, точнее не только атрибут. — Тогда в путь. — Виктор решительно поднялся и накинул себе на плечи свою сумку. Затем подобрал котомку Линки. — Это мое, — Лина потянула руку. — Твое, — согласился Виктор. — Но ты не сможешь нести такой тяжелый мешок. — Нет! Я буду идти наравне со всеми! Виктор с уважением посмотрел на упрямую девчушку. — Ладно. Но не равняйся на остальных. Не забывай, что они гораздо старше тебя. Поэтому сделаем так. — Виктор быстро присел и переложил часть вещей из Линкиной котомки к себе в сумку. Взвесил котомку и, довольный, протянул ее Лине. — Вот теперь можешь нести ее. С этим Лина согласилась. Виктор заметил, что Руп так же опустошил котомку Хонга. — Вот теперь все. Готовы? Дети дружно закивали головой. Они уже встали друг за другом в том порядке, который определил землянин, и ждали только его. * * * — Ну как? — Хозяин вопросительно посмотрел на капитана, который зашел к нему с докладом. — Только что получено сообщение, что шлюпка найдена и уничтожена. Сигнал они послать не успели. — Вот и хорошо. Значит, об этой проблеме теперь можно забыть. Все капитан, возвращаемся на базу. Капитан поклонился и вышел. Сам же Хозяин задумчиво посмотрел на картину, висевшую на стене его каюты. Черт, эта авантюра едва не разрушила всех его планов. Из-за этого лайнера могли пойти насмарку все труды его деда, его отца и его собственные. Да, в следующий раз надо будет быть более осторожным. Конечно, после такого провала, а это был именно провал, как ни старался он уверить себя, что это не так, стоит затаиться. Гибель корабля будут обязательно расследовать. Вскоре здесь места не будет от кораблей различных служб. Как все-таки все скверно получилось. Он был на грани провала. И… эх, если бы не земляне с их военным флотом, то завоевание галактики можно было начать уже сегодня, но… Земляне были, и был их флот, а потому приходилось хитрить. — Ладно, первый боевой опыт будем считать трагическим случаем, из которого стоит извлечь урок. В этом и была сила этого человека, за которым с готовностью шли разные люди. Он всегда готов был признать свои ошибки и, самое главное, учиться на них. Мог он и слушать тех, кто с ним спорил. Единственных людей, которых он не терпел, были те, кто пел ему гимны, кто готов был ползать перед ним. Таким людям он тоже находил применение, но в душе презирал. Он уважал только силу и тех, кто рисковал спорить с ним, хотя все знали, насколько это бывает для спорящего опасно. Но именно такие люди и были ему нужны. Именно они служили опорой его власти, а не все те подхалимы, что он привечал в настоящий момент. Они ему были пока нужны — это да, но они были живы только до тех пор, пока они ему нужны. Хозяин сжал кулаки. Поскорее бы избавиться от этих идиотов, но пока нельзя. Они еще нужны. Они должны помочь ему избавиться от тех толстолобых упрямцев, что возвысил его отец. О боже, как отец мог набрать таких фанатиков? Да, с ними хорошо сворачивать горы, но они ведь под этой горой погребут всех!!! Ему же нужна власть над галактикой, а не руины этой галактики! Какая польза властвовать над руинами? — Эх, отец, отец, заигрался ты в религию и сам не заметил, как превратился в одного из этих сумасшедших. Тяжелое наследство ты мне оставил! Твой ход был гениальным, но настолько перебарщивать не стоило. Ну ладно, первый этап я выполнил, все храмы, в которых заправляли самые фанатичные придурки в результате несчастных случаев лишись своих глав. Теперь пришло время тех, кто стоит наверху. — Хозяин мрачно усмехнулся. — Пришло время чистить самую верхушку. Глава 5 Путешествие Виктор ошибся. За два дня им так и не удалось пройти те тридцать километров, что отделяли их от деревни, видной на карте. Во-первых, лес оказался гораздо гуще, чем он думал, а во вторых, никто из его команды оказался не приспособленный к таким путешествиям. Уже через три часа начал сдавать Хонг. И чем дальше, тем труднее было идти. Приходилось постоянно останавливаться на привал, порой не в самых удобных местах. Даже Руп, самый старший из группы, уже с трудом передвигал ноги. Пришлось останавливаться на ночлег задолго до того момента, который определил Виктор. Нет, никто не жаловался и не стонал, но он чувствовал, что дальше просто никто идти не сможет. — Зачем так бежать, — простонал Руп, садясь рядом с Виктором. — Я хочу понять кто на что способен. Лучше выяснить это сейчас. — Что ты имеешь в виду? — подозрительно спросил Руп, косясь на землянина. — Выносливость. Никому до этого не приходилось совершать такие путешествия. — Мы ходили в походы! — возмущенно начал было Руп, но быстро заткнулся под ироничным взглядом Виктора. — Но это не поход, — закончил он. — Вот именно. Нам необходимо привыкать к таким путешествиям. Возможно, в будущем они станут нашим образом жизни. При намеке на то, что им придется остаться на этой планете до конца дней, Руп помрачнел. Но тут же откинул эту мысль, понимая, что не стоит зря себя терзать. Он с некоторой завистью посмотрел на землянина. Тот, казалось, совершенно не устал и выглядел также бодро и свежо, как и в тот момент, когда они только отправились в путь. Сам же он мог с трудом передвигать ногами. Даже неугомонные Велса и Алур сейчас лежали на земле, подложив под головы свои котомки. Не слышать их вечных переругиваний было довольно необычно. — А в таком темпе марша что-то есть и полезное, — признал себе Руп, заваливаясь на траву. — А ну подъем! Всем встать! — Виктор безжалостно растолкал всех. В том числе и Хонга с Линкой. Хонг хныкал. Линка же смотрела так жалобно, что могла разжалобить камень, но Виктор остался глух как к слезам Хонга, так и к немой мольбе Линки. — Разве я говорил, что можно уже укладываться спать?! — Ой, отстань, — простонал Алур. — Меня ноги не держат. — Ага, значит, меня ноги не держат, и я могу укладываться спать, — едко прокомментировал Виктор. — На остальных мне наплевать. — Эй, я такого не говорил! — возмутился Алур. — Но делаешь ты именно так! Мы ничего не знаем об этой планете, а ведем себя чрезвычайно беспечно. Мы не знаем, какие здесь водятся насекомые! Может, есть какие-нибудь клещи! Мы не знаем ничего, а все разлеглись, забыв об элементарной осторожности! Между прочим, Алур, младшие еще не ели и им вредно спать на голодный желудок. — Ну, отдохнем немного… — Значит так, ты у нас технический специалист? — Ну специалист… — Тогда занимайся защитой лагеря! В наших вещах должен быть небольшой гипноизлучатель. Подключай его и ставь вокруг лагеря защиту. Руп, бери в помощники Петера и Шора и ставьте палатки. Их у нас всего пять, но Велса и Линка могут спать в одной. Хонг ляжет спать вместе с Алуром, а Петер с Шором. Палатки рассчитаны на взрослых, так что все поместятся и еще место останется. Велса и Линка займутся едой. Эти распоряжения были встречены дружным стоном команды. — А сам ты что делать будешь? — Хватит! — решительно оборвала Алура Велса, поднимаясь. — Если мы выбрали его командиром, то не стоит начинать с того, чтобы отказываться выполнять его приказы… — Я не отказываюсь… — Но ищешь повода! Мы все знали, что нам будет тяжело! И если мы не можем даже справиться с усталостью, первой трудностью на нашем пути, и не можем делать то, что нужно, то проще всего лечь сейчас здесь и умереть. — Велса решительно ухватила Линку и потащила ее к котомкам. Виктор в этот момент готов был расцеловать Велсу. Вот кого бы сделать помощником вместо Рупа. Нет, Руп, конечно тоже ничего, но он слишком нерешителен. Даже не так. Решительность у него может и есть, но он предпочитает все взвесить десять раз, и только потом что-то делать, не понимая, что в некоторых ситуациях любое промедление смерти подобно. Это, конечно, не такая ситуация, но… но если не заставить детей понять, что все они находятся в одной лодке, что жизни всех находятся в руках каждого, то в будущем это грозит катастрофой. Может сейчас и не было необходимости так сразу ставить лагерь. Можно было бы и отдохнуть сначала, а потом уже ставить палатки. Но Виктор понимал, что должен сразу заставить всех относиться к своим обязанностям серьезно, не делая скидок на возраст. Снисходительность можно будет проявить потом, когда дети получше узнают друг друга, когда поймут серьезность ситуации и смогут сами следить за собой. Сам Виктор определил для себя роль стратегического резерва, появляясь там, где был нужен больше всего. Помог Велсе с Линкой вытащить еду из котомок, а потом эти котомки привязал к суку дерева, чтобы до них не смогли добраться местные грызуны. Помог Алуру протянуть шнур от гипноизлучателя вокруг лагеря. После чего засел за переносной компьютер, изучая все доступные ему данные об этой планете. Их было не очень много и в, основном, все они были добыты сто семьдесят лет назад первой экспедицией. Понимая, что такие сведения могут больше помешать, чем помочь, Виктор просмотрел их довольно бегло, останавливаясь только на том, что он считал действительно важным. Зато информацию о географии, геологии и биологии смотрел очень внимательно. Отдельно изучил все, что было известно о флоре и фауне в той местности, где они сейчас находились. Информация была не очень богатой, но и не такой бедной, как ожидал Виктор, вспомнив, что та экспедиция провела на планете всего лишь полгода. Виктор оторвался от компьютера и посмотрел как идут работы. Алур уже заканчивал монтировать защиту. У Велсы с Линкой тоже все было в порядке. А вот у Рупа с Петером и Шором что-то не ладилось. Кажется, все возникающие споры они старались решать методом голосования, что в этой ситуации было не самой умной мыслью. В результате они запутались окончательно, поскольку Руп, бывавший в походах и знающий как ставить палатки, всегда оказывался в меньшинстве. Поэтому палатки встали кое-как и непонятно где. Виктор подумал, не помочь ли ему, но тут же отбросил эту мысль. Пусть Руп сам разбирается. Интересно, сколько он еще вытерпит подобную игру в демократию? Виктор усмехнулся и снова углубился в изучение карты местности. — У нас готово, — доложила Велса, подходя к Виктору вместе с Линкой. — Молодцы. — Я тоже закончил. — И ты молодец, Алур. Рупу там еще долго возиться? — Нет. Кажется, они тоже закончили. — В таком случае посмотрим, чем нас угощают наши поварихи. Вперед. Мрачный Руп прошел мимо Виктора и плюхнулся перед расстеленной на земле пленкой, на которой Велса и Линка собрали ужин. — Палатки поставили? — осведомился Виктор. — Поставили, — мрачно отозвался тот. — Хорошо, что насос работает сам и не нуждается в утверждении своей работы большинством голосов. Кажется, Рупа все-таки достали. Виктор усмехнулся. Конечно, чтобы поставить платки особого искусства не требовалось. Все, что было нужно, это достать их и запустить насос, работающий на аккумуляторах, заряжающихся от солнечных батарей. Сами палатки были сделаны из тонкого полимерного материала. Очень легкого и складывающегося довольно компактно. Так что палатки много места не занимали. Проблема была правильно их разместить и закрепить. После еды Виктор отправился смотреть то, как поставили палатки. — Так. — Виктор растерянно замер, озирая лагерь. — Расположение утверждено большинством голосов, — воинственно заметил Руп, отметая от себя все претензии. — Да? Ну ладно. — Остальные не понимали этой растерянности командира и воинственности его помощника, явно приготовившегося к скандалу. — Кто я такой, чтобы идти против воли большинства. Только объясните мне, почему вот эту палатку установили напротив кустов? — Они защищают от ветра, — ответил Петер. — Мы подумали, что… — Неважно. От ветра? В лесу? Ладно. В таком случае вы с Петером ее и займете. — Нет, наша палатка вон та. — Нет, Петер, ваша палатка эта, а ту займут девочки. Ты же не хочешь их обидеть? К тому же, какая разница, где вы будете? Все палатки одинаковы. Или ты хочешь сказать, что для себя с другом ты подыскал место получше? — Э-э… нет. Руп злорадно усмехнулся. — Но это надо решить голосованием, — мстительно заметил он. — Кто за то, что выделить эту платку, защищенную от ветра Петеру и Шору? — Я за. — Виктор поднял руку. Руп тоже. Велса, хоть и не понимала всего, тоже была за. За ней подняла руку и Линка. Немного погодя, их поддержал и Алур. — Итак, большинство. Занимайте свою палатку. — Руп злорадно смотрел на переминавшихся с ноги на ногу Петера и Шора. Те вздохнули и полезли продираться сквозь кусты к входу. Кусты были довольно густые и с колючками. Петер ругался сквозь зубы, но терпел. Шора же был менее сдержан. — Может им туда тюбик с бактерицидной мазью кинуть? — пожалела их Велса. — Не надо. Они сами выбрали это место для палатки. Зато теперь никакой хищник до них не доберется. — Отозвался Руп. Остальные палатки также были расположены не лучшим образом, но, по крайне мере, больше ни у одной выход не смотрел точно в кусты. Когда все улеглись, Виктор отозвал Рупа в сторону. — Слушай, как ты думаешь, если бы твои помощники полезли к Алуру с голосованием как ему разместить детали на его любимых платах что бы он ответил? Руп на секунду задумался. — Он бы их прогнал. — Ты не мог их прогнать, но ты гораздо лучше них разбирался в том, куда и как ставить палатки. Почему же ты позволил им собой командовать? В конце концов, ты мой помощник или нет? Или Велсу вместо тебя сделать помощником? Уж она то не позволит командовать собой, если понимает, что знает дело лучше советчиков. Руп вспыхнул, но смолчал. Потом развернулся и отправился к себе в палатку. — Я подумаю над твоими словами, — бросил он через плечо. — Подумай. — Виктор вздохнул и снова сел за компьютер. Работы было еще много. Когда на следующее утро Руп выглянул из палатки, то застал землянина в том же положении, в котором видел его вчера вечером — склоненным над компьютером. — Ты вообще-то спать ложился? — удивленно осведомился Руп. — Вообще-то ложился. Мне сон тоже требуется. Просто я вчера не докончил разбираться с файлами по биологии и встал пораньше. — Мог бы и сегодня на привалах их изучить. — Поскольку на время нашего путешествия по лесу самыми опасными врагами для нас будут звери, то подобное откладывание я считаю неблагоразумным. К тому же всем спать было не самым лучшим поведением на незнакомой планете. — Так ты что, еще и караулил нас? Но ведь Алур установил защиту! — Именно поэтому я и не настаивал на вахтах. Однако защита Алура вовсе не непреодолима. Это же всего лишь гипноизлучатель, а не силовое поле. Вскоре из палаток выбрались поцарапанные Петер и Шор. Они с немым укором посмотрели на Виктора, но тут показался злой Алур. — Тому, кто поставил сюда платки, я голову оторву!!! Вы в самом деле думали, что на камнях будет спать очень удобно? — повернулся он к Петеру и Шору, но тут увидел их лица. — Вы что там, дрались? — удивленно спросил он. — Нет, — съехидничал Руп. — Это они из своих палаток выбирались. Ведь говорил же этим остолопам, что палатку нельзя ставить к кустам так близко. Ночью ведь только так можно в них влететь. Не видно же ничего. — Они и влетели, судя по всему, — заметила Велса, тоже выбравшаяся из палатки. — Ладно, — прервал перебранку Виктор. — Они осознали свою вину и больше не будут. А сейчас убираем лагерь. Действовать будем в том же порядке. Руп, Петер и Шор сворачивают лагерь… — Всеобщим голосованием запихивают палатки в мешки для еды отдельно от насосов, — ехидно отозвался Алур. Виктор неодобрительно покосился на шутника, но ничего не ответил. — Велса с Линкой готовят завтрак, а Алур убирает свое хозяйство. — А я? — неожиданно раздался робкий голосок. Виктор посмотрел на Хонга. Вчера он никуда не стал его отправлять, понимая, что мальчику необходимо привыкнуть к новому коллективу. Кроме того, он хотел чтобы Хонг сам попросил какое-нибудь дело. Мальчик должен был преодолеть свою застенчивость, если хотел выжить и сделать это он мог только сам. Виктор посмотрел на него. — Ты действительно хочешь что-то делать? — Линка работает… — Хонг смутился и отвернулся. — Хорошо, тогда иди помоги Алуру. — Не нужен он мне! — завопил Алур. — Он мне все перепутает! — Алур, если ты не сможешь найти для него дело и он все перепутает, то виноват будешь только ты. — Это еще почему?! — Потому что плохой командир. Не смог найти ему дело по силам и плохо объяснил. Неужели ты не можешь найти что-то, с чем он справится? — Ну… — Алур задумался. — Он мог бы следить за сумкой с инструментами. — Вот видишь. Так что вперед. — Ладно, — буркнул Алур и ухватил за руку Хонга. — Пошли, горе ты мое. Таким вот образом и продолжалось путешествие. Постепенно все привыкали к своим новым обязанностям, и уже вторая ночь прошла без происшествий. Сам Виктор по-прежнему изучал животный и растительный мир по компьютеру. Кроме того, при каждом удобном случае с помощью анализатора определял состав того или иного растения, встречающегося им на пути. Иногда путешественникам встречались какие-то звери, но те благоразумно спешили убраться подальше от шумных существ, пробирающихся через лес. Сам лес становился то гуще, то реже. Если бы одежда путешественников была не из полимерного материала, который только внешне походил на ткань, то они давно изодрали бы ее всю в клочки. Сейчас же она очень хорошо защищала их. На третий день путешествия лес начал редеть, но, судя по карте, до деревни было еще километров десять. Виктор решил остановиться. Во-первых, все уже основательно вымотались и с трудом передвигали ноги, так что привал пора было делать в любом случае. Во-вторых, эти десять километров они до наступления ночи пройти просто не смогли бы, а входить ночью в неизвестную деревню на незнакомой планете Виктору не хотелось. Он сообщил свое решение и все издали общий вздох облегчения. Тут же каждый занялся своими, уже распределенными делами. Когда палатки были поставлены, и все дети поели, Виктор решил провести небольшую разъяснительную беседу, поэтому собрал всех около костра и велел внимательно слушать. — Значит так. Вы уже знаете, что мы подходим к цели своего путешествия. И завтра днем мы вступим в первый контакт с аборигенами. Поэтому пусть каждый из вас проследит за тем, что на вас надето. Все вещи, которые, так или иначе, могут отличаться от местных должны быть убраны. Проверьте одежду. На ней не должно быть никаких дополнений к тому, что выдал нам компьютер… — Мне показалось, что ты не очень доверяешь компьютеру? — ехидно отозвался Руп. — Я не доверяю его легенде, а не его вещам. И это сейчас не важно. Тут есть другая проблема. — Виктор обвел взглядом всех присутствующих. Те посерьезнели, понимая, что дело может быть и в самом деле серьезно. — По этой легенде я и Руп дворяне, а вы крестьяне. Но ни я с Рупом, ни все вы никогда не видели, как ведут себя местные дворяне, а как крестьяне. Тем более мы не знаем, как они относятся друг к другу. И именно здесь может возникнуть основная проблема. Можно было, конечно, оставить вас всех здесь, а я сам сходил бы сегодня в деревню и понаблюдал бы. Но, во-первых, нет никакой гарантии, что мне удастся узнать таким образом что-то важное. А во-вторых, мне не хочется разделяться, тем более так близко от жилья. — И что делать? — поинтересовался Алур. Виктор задумчиво посмотрел на Линку. Та неуверенно заерзала. — Лина, насколько ты хороший эмпат? — Ну… я могу чувствовать эмоции. Однако я не могу еще их инпретре… интерепер… интрепре… интерпрети… ровать, во. — Выговорив такое сложное слово, Линка гордо посмотрела на остальных. — Искусство сопереживания мы должны были изучать в школе, но я ведь еще не начала туда ходить. — Что за искусство? — удивился Петер, лишь не намного опередив с таким же вопросом Виктора. — Мне сложно объяснить. Понимаете, когда ты можешь поставить себя на место другого и его эмоции станут твоими, то теоретически можно даже сказать о чем он думает. Нет, не верно. Не думает, а чувствует, можно попробовать предсказать его поведение. Нет, опять не то… Ну не могу я объяснить, — Линка чуть не заплакала. — Это все то, что я сказала и еще немного. Но я ведь не училась. — Ладно, Линка, не переживай. — Виктор успокаивающе положил ей руку на плечо. — Никто не требует от тебя знаний взрослого человека. Мы все в одинаковом положении и всем нам приходится доучиваться на ходу. Последние слова напомнили всем, что, несмотря на все их потуги называться научно-исследовательской экспедицией они оставались всего лишь детьми, потерпевшими крушение на этой планете. Виктор поспешно продолжил разговор, стараясь отвлечь всех остальных от грустных мыслей. Может это было жестоко по отношению к остальным, но сейчас Виктор был благодарен судьбе за то, что на корабле он был один и у него там никто не погиб. В противном случае ему гораздо труднее было бы делать вид «неунывающего командира». Даже сейчас ему стоило это огромных трудов. Иногда ему хотелось завыть, но он вынужден был брать себя в руки и улыбаться всем, делая вид, что все хорошо. Все просто замечательно! Погиб корабль, на котором летели, атакованный неизвестным врагом. Там погибли родители большинства из тех, кто здесь находится. Шлюпка приземлилась на планете, которая только еще начинает свой путь развития и здесь нет никаких средств связи. Те же враги, что уничтожили корабль, уничтожили и их шлюпку — последнюю надежду на связь со спасательными службами содружества, и они все застряли здесь, лишенные надежды на возвращение. Но все равно все хорошо. Виктор скрипнул зубами. Все хорошо! Хорошо! Он через силу улыбнулся. Только убедившись, что улыбка выглядит искренне, он снова посмотрел на остальных и увидел, как его улыбка стирает встревоженное выражение лиц у детей. Некоторые тоже начали улыбаться. — Вот что, Линка — корзинка. Ты будешь сообщать мне эмоции тех людей, на которых я буду показывать, а уж интерпретировать мы их будем вместе. Хорошо? Линка кивнула. — В таком случае последнее: взаимоотношения между крестьянами и дворянами. Это самый сложный вопрос. Возможно, дворяне здесь искренне заботятся о крестьянах и они для них дети родные… Эти слова вызвали ехидный смешок Рупа. — Но так же возможно, — продолжил Виктор, проигнорировав Рупа. — Что местные дворяне мало чем отличаются от любых средневековых дворян хотя бы на моей планете. — На моей они тоже не отличались большой заботой о крестьянах, — заметил Руп. — Вот поэтому нам всем придется соответствовать образу… — То есть, — моментально ухватил суть Алур, — мы должны мгновенно выполнять любой каприз твой или Рупа, даже если это будет полный идиотизм? — И со всем почтением, — ехидно добавила Велса. — Если тебе захочется сказать что-нибудь по поводу нашего с Рупом идиотизма, — сухо заметил Виктор, — то делай это наедине с нами, но ни в коем случае не на людях. А чтобы вы все поняли важность моего сообщения, то сообщу: в некоторых районах моей планеты в средневековье дворянин мог просто убить крестьянина за один косой взгляд. Или просто желая проверить остроту своего меча. Поэтому от нас с Рупом ни на шаг и на людях даже не пытайтесь заговорить с нами. Выполнять любую просьбу быстро, как бы унизительна она не звучала. До тех пор, пока мы не разберемся в местных обычаях будем соблюдать осторожность. Всем ясно? Судя по испуганным лицам, все прониклись серьезностью ситуации. — И не переживайте. Возможно, все не так мрачно, — немного подбодрил всех Виктор. — Ага, — буркнул Алур. — Все не так уж и мрачно, просто очень темно. — А сейчас, чтобы никому не было скучно, всем проверить вещи. Если я завтра у кого-нибудь на виду увижу что-нибудь, несоответствующее этой планете, то начнутся репрессии. Всем ясно? — Да всем, всем, — усмехнулся Петер, «устрашенный» угрозой репрессий. — Я ведь серьезно, Петер. И пусть старшие проверят младших. Все анализаторы, детекторы, гипноизлучатели и прочее оборудование убрать подальше и чтобы даже кончик не выглядывал. У кого есть парализаторы, убрать в карман и не вытаскивать. За работу. Виктор ухватил Рупа за руку и, подождав, пока все разбредутся, посмотрел на него. — Отдай приказ! — неожиданно велел Виктор. — Что? — растерялся Руп. — Ты не заболел? — Отдай мне какой-нибудь приказ, — повторил Виктор. Руп посмотрел на землянина так, будто решал, стоит ли позвать остальных и успокоить рехнувшегося командира или попытаться решить все самому. На всякий случай Руп решил согласиться. Он слышал, что с сумасшедшими всегда надо соглашаться. — Какой приказ? — Любой. Скажем, вели мне пойти и нарубить дрова. — Ну… э-э… наруби дров, пожалуйста. Некоторое время землянин изучал Рупа. Под его пристальным взглядом Руп заерзал. И вдруг землянин как-то неуловимо изменился. Нет, не внешне. От него вдруг стала исходить какая-та непонятная сила, хотя Руп готов был поклясться, что никакой псионикой тут не пахнет, и землянин не пытался воздействовать ни на его мысли, ни на его чувства. Просто… просто он вдруг стал каким-то уверенным, сильным и… и… — Наруби дров, — спокойно велел Виктор. Руп мгновенно оказался на ногах и кинулся разыскивать топор и только тут вспомнил, что дрова у них, собственно говоря, есть. Он замер и нерешительно оглянулся. Виктор сидел на прежнем месте и спокойно смотрел на него. Тут до Рупа дошло, и он уставился на землянина в каком-то суеверном ужасе. — Понимаешь. На первой курсе в академии, — объяснил Виктор, словно не видя испуга Рупа, — у нас ввели странный предмет. По нему предусматривалось всего пять занятий и не было ни экзаменов, ни зачетов. Для чего он нужен и что там будут говорить, тоже никто не знал. К тому же на эти занятия перемешали все группы так, что оказалось, что там никто друг друга не знает. Сидим мы растерянные и ничего не понимаем. Занятия уже начались, а преподавателя нет. Вдруг входит какой-то старичок и спрашивает какую-ту другую аудиторию. Внук мол у него там. Мы все в растерянности. С каких это пор дедушек пускают прямо в корпус академии к внукам. Шуточки посыпались. Кто-то хотел бежать посмотреть на этого внука. А старик стоит так в стороне и никто на него внимания уже не обращает. По-моему, никто и не заметил, что тот не ушел, когда ему объяснили, где находится нужная ему аудитория. И вот, поверишь, нет, но меня как током стукнуло. Я вдруг посмотрел на того старика и не узнал его. Впоследствии, вспоминая тот день, я понял, что не только я почувствовал какую-ту странную силу этого старичка. На него одновременно смотрел весь большой зал, и тишина в тот момент была полная. Старик буквально преобразился. Нет, он не стал моложе, не отклеивал бороду. Но он стал другим. Назвать его беспомощным в той ситуации язык не поворачивался. Какая-то сила подбросила меня в воздух, и я вытянулся по стойке смирно. Я заметил, что также замер весь зал. При этом сам старик не сказал ни слова, никакого движения не сделал. Он просто стал другим. — Интересно, — осторожно заметил Руп. — Ты еще не понял? Так вот. Этот старик оказался адмиралом, командующим штурмовой авиацией. Впрочем, вряд ли тебе что-нибудь говорит эта должность. Главное тут не в этом. Этот адмирал тогда прошелся между нами и спокойно так говорит… Почти два года прошло, а я помню его слова почти дословно. Так вот, он тогда нам сказал: «Запомните, вас все будут воспринимать настолько серьезно, насколько вы сами относитесь серьезно к себе. Пусть моя демонстрация поможет вам понять этот урок». На этом адмирал занятия закончил. На остальные четыре занятия адмирал зашел таким же образом. И, можешь не верить, но хотя мы его знали уже в лицо, все четыре раза повторилась та же история. Ты понял? — Не уверен, — тихо отозвался Руп. — Я хочу сказать, что ты не умеешь командовать. Хотя ты и играешь роль дворянина, который с детства привык командовать слугами. Тебе никто не поверит, если ты будешь отдавать приказы так, как сделал только что. Наши, может, и выполнят, но вот настоящие крестьяне… — Но я не собираюсь командовать настоящими крестьянами! — Да? И как же ты собираешься этого избежать? Хочешь ты того или нет, но тебе придется либо научиться отдавать приказы, либо переквалифицироваться в крестьянина. — А тебе этого хочется? — подозрительно спросил Руп. — Наоборот. Именно поэтому я и говорю сейчас с тобой. А сейчас я хочу, чтобы ты подумал над моими словами. И постарайся понять, почему ты бросился выполнять мой приказ и сравни с тем, как ты приказал мне. — Ты сумасшедший! Ты знаешь об этом? — Возможно и так. Я готов быть сумасшедшим, если это поможет всем нам выжить. А вот ты готов мне помогать в этом? — Я… то есть стать таким же сумасшедшим? — Если понадобиться. Руп только растерянно махнул рукой. — Я об этом еще пожалею, — пробормотал он. — Я сильно пожалею об этом. Мне всегда казалось, что сумасшествие заразно. Ладно, черт с тобой, я готов получить от тебя уроки. * * * Хозяин отвернулся в тот момент, когда топор палача ударил по плахе, отделяя голову казнимого от туловища. Еще один фанатик обрел, наконец, вечный покой. За последнюю неделю это был уже третий. Тем не менее, никто еще даже не предполагал, как далеко он намерен зайти в своем очищении. Давно пора было избавиться от этих кровожадных монстров. Нет, Хозяин вовсе не считал себя невинным ангелом и ради достижения цели он готов был убивать, но даже ему претила кровожадность этих монстров, готовых уничтожить все, что не вписывается в их представление о мире. Но, к сожалению, начать раньше он не мог. Несколько лет он занимался тем, что подбирал себе помощников, выискивая их как драгоценности в куче шлака. Лично занимаясь подбором каждого. По сути, ему надо было начинать с нуля, поскольку отец оставил ему в наследство либо таких вот фанатиков, либо откровенных придурков и лизоблюдов. Сначала он приблизил к себе последних и натравил их на фанатиков. В разгоревшейся борьбе за близость к его особе стороны ослабили друг друга. А потом Хозяин отдал этих лизоблюдов на заклание фанатикам. Те же были так довольны этим, что и не заметили, как он поставил на освободившиеся должности своих людей. Теперь вот рьяные фанатики уничтожали тех, кто, по их мнению, был менее верующий, чем они сами. Уничтожали со страстью, не понимая, что этим наносят удар себе. Очень скоро они останутся в полной пустоте. Да, они будут на вершине власти, но власти то у них и не будет. После них можно будет разобраться и с теми подхалимами, что сейчас подписывают приговоры. «За действия не совместимы с верой и предательство и тому подобное…» Интересно, сами палачи знали насколько нелепо звучат все их обвинения? Впрочем, Хозяину было это безразлично. Лишь бы они делали свою работу. А в чем будут обвинены эти фанатики, ему безразлично, хоть в попытке сравняться по могуществу с Богом. Ясно одно, что все, кто уже погиб от руки палача и кому еще предстоит погибнуть, давно заслужили это своими действиями во имя веры. Эх, отец, отец. Хозяин быстро прошел к себе в комнату, где его ждал начальник его службы безопасности. Негодяй, подонок, вор, дурак, но верный. И пока довольно успешно делал свою работу. Хозяин, скрывая отвращение к этому подонку, выслушал его доклад. — Корен сознался? — Во всем, господин. — Надо бы, что бы в его признании на суде он упомянул своего шефа. Вскользь. Если Турен намека не поймет, то он будет следующим. — Я все понял, господин. — Начальник службы безопасности удалился. Хозяин проводил его взглядом. Пора начать подыскивать ему замену. Сейчас этот дурак и негодяй еще нужен, но после того, как он сделает свое дело, понадобятся другие — умные люди. Хозяин прошел к компьютеру и стал внимательно читать собранные досье. Процесс очистки организации только начался, и еще многое надо было сделать. Сейчас же Хозяин думал над тем, кого поставить на место казненных. У него уже были на заметке несколько человек. Если справятся, хорошо, пойдут на повышение. Если нет… станут очередными предателями веры. Подбору людей на посты Хозяин придавал первостепеннейшее значение. И он лично следил за успехами и неудачами каждого, награждая первых и карая вторых. Хозяин нахмурился, вспомнив своего адъютанта, с которым поругался только вчера. Дошло до того, что тот открыто потребовал отставки. Жаль отпускать его, умнейший человек. Такие ему и нужны, но оставлять безнаказанно вчерашний конфликт… Хозяин вспомнил подробности. Его адъютант настаивал на том, чтобы прекратить выпускать истребители класса "А", считая их идиотизмом. Хозяин тогда поддержал своего начальника по вооружению, поскольку тот привел хорошие доводы в поддержку своего мнения. — Ладно, отставку дам, но переброшу его на другую должность. Посмотрим, — решил Хозяин. Адъютант, конечно, язва, но все же его стоит беречь. Именно такие люди ему нужны. Хозяин задумчиво побарабанил пальцами по столу, а потом набрал команду в компьютере. Вот и все. Теперь пора переходить к следующим делам. Глава 6 Первая встреча На следующее утро Виктор построил всю «экспедицию» и внимательно рассмотрел те вещи, что были у всех на виду. В основном все справились. Только у Алура на поясе висела сумка с инструментами. Алур без споров убрал ее в мешок. Очевидно понимал, что виноват. Петеру Виктор велел убрать нож. — Почему? — возмутился было тот. — А потому, что здесь, возможно, крестьянам запрещено носить оружие. Даже ножи. Петер вздохнул и молча спрятал нож. Больше замечаний не было, и Виктор дал сигнал к выступлению. Виктор, честно признаваясь самому себе, немного боялся того, что их могло ожидать в том селении, куда они шли. Что ни говори, но в некоторые моменты отсутствие людей гораздо лучше, чем их присутствие. Лучше бы эта планета была необитаемой, но пригодной для жизни. Стали бы они этакими робинзонами космоса… Негромкий вскрик сзади прервал мечты Виктора и заставил его обернуться. Ничего страшного не случилось. Просто Линка оступилась. Но это происшествие показало, что отвлекаться на мечты не стоит. Лес постепенно редел. Странные, немного загадочные деревья, поднимались великанами, вставая по-прежнему на пути путешественников, но все равно уже всем было ясно, что жилье рядом, что где-то недалеко находятся люди. Один раз им попался пенек, на котором отчетливо были видны следы топора. Правда старые, но это все равно указывало на присутствие людей и присутствие близкое. — Всем внимание. Мы близко. — Виктор пошел гораздо медленней, чем до этого. — Руп. — Что? — Руп догнал землянина и зашагал рядом. — Возможно в деревне или селе, не знаю уж как они тут называются, нас ожидают большие неприятности. Сам понимаешь, что мы не сможем предусмотреть все. В этом случае бери детей и уходи в лес. Меня не ждите. Ясно? — Но… — Слушай, давай обойдемся без споров? Ладно? — Ладно, но я все равно не понимаю. — Что непонятного? Просто если возникнет какая-нибудь заварушка, то хватай детей и беги. А теперь давай назад. Руп недоуменно посмотрел на землянина, пожал плечами и остановился, пропуская всех. Волнение Виктора передалось и ему, и он уже не так хотел выйти к людям, как раньше. Все-таки Виктор прав: эта планета не городской парк, а люди живут здесь не в самом хорошем времени, если он правильно учил в школе историю. Подобный период был и на его планете. Как бы то ни было, но попали они, не в самый спокойный период развития местной цивилизации, а значит, Виктор прав, в деревне их могут ждать любые неприятности. Руп, для самоуспокоения положил руку на рукоять шпаги. Сам не понимая почему, он почувствовал себя уверенней. Теперь Руп пытался вспомнить все те стойки, которые были показаны в инструкции к шпаге, мысленно отрабатывая их. Потом начал на ходу крутить воображаемой шпагой, закрепляя материал. В этот момент Рупу чрезвычайно повезло, что Виктор ни разу не обернулся и не застал его за этим занятием. Сам же Руп никак не мог понять, что плохого в том, что он пытается освоить вещь, которая в этом мире необходима для его образа. — Кажется, выходим! — предупредил Виктор. Впереди действительно уже слышались какие-то звуки, издаваемые животными. Больше всего они походили на лай собак, хотя лаем, вроде бы это не было. Чтобы не путаться, Виктор решил называть это лаем. Лес закончился, и путешественники оказались на поляне, откуда открывался вид на деревню, видневшуюся чуть в стороне. Именно оттуда и доносился лай. Кроме него слышалось еще множество голосов различной домашней скотиной, которую обычной держат в деревнях. Но поскольку никто из путешественников с домашними животными этой планеты знаком не был, то они и не могли определить по голосам какой кому принадлежит. Впрочем, эти голоса были не такие уж и громкие. — Руп, давай шагай рядом со мной. Велса и Алур, вы за старших. Двигайтесь за нами. — Почему ты поменял движение? — поинтересовался Руп, пристраиваясь рядом с Виктором. — Почему-то мне кажется, что дворяне все-таки должны идти впереди крестьян. И, надо бы придумать что нам говорить, когда нас спросят кто мы такие. — А ты еще не придумал? — В том то и дело, что нет. Я просто не знаю, чего нам ожидать. Я решил все оставить на импровизацию. — А зачем тогда меня спрашиваешь? — А вдруг ты сможешь придумать что-нибудь получше. Руп удивленно посмотрел на сосредоточенное лицо землянина, внимательно изучающего окрестности. На его памяти он впервые признавал, что в чем-то неуверен. Деревня встретила путешественников настороженно. Крестьяне с опаской наблюдали за прохожими, но близко старались не подходить. При любом намеке на опасность они моментально скрывались в домах, выглядевших довольно убого. — Они все встревожены и удивлены, — сообщила Линка на вопрос Виктора. Она единственная из всех шла рядом с Рупом и землянином. — Ты можешь разобрать причину удивления? Линка наморщила лоб. — Они не понимают кто мы и что нам надо, — наконец сообщила она после раздумья. — Понятно. — Что тебе понятно? — поинтересовался Руп, тревожно оглядываясь вокруг. — Если понятно, то объясни. — Не верти головой. Просто мы не вписываемся в привычную для них схему, вот они и стараются держаться подальше от нас. — Виктор краем глазом наблюдал за каким-то нахальным пацаненком лет восьми, который норовил тайком от «дворян», то есть от него и Рупа, встретиться с кем-нибудь из их компании, считая, что со своими сверстниками крестьянами он сможет поговорить и узнать все, что его интересует. Об этом он не подумал. Виктор решил поговорить с Велсой и Алуром. Именно на этих двоих Виктор полагался больше всего. Даже больше, чем на Рупа, признал он себе. — Долго мы так ходить будем? — сквозь зубы прошипел Руп. — Не мешай, — так же процедил Виктор. Он уже разглядел чуть в стороне двухэтажное строение с вывеской, на которой была нарисована кружка. Если он не ошибался, то это было что-то типа постоялого двора. И теперь Виктор размышлял, стоило туда соваться или нет. В конце концов, он решил, что им нужна информация, а именно там ее можно было получить лучше всего. Виктор нащупал на поясе кошелек с синтезированными компьютером шлюпки золотыми и серебряными монетами. Потом решительно направился в сторону трактира. Едва они подошли к нему, как навстречу выскочил с глубоким поклоном сам хозяин, поспешно вытирая руки о фартук. — О, уважаемые фэтры, для меня большая честь приветствовать вас в моем скромном заведении. Виктор моргнул. Слово фэтры он не понял. Виктор сделал мысленный запрос. Дело было в том, что при обучении путешественников языку планеты использовалась не обучающая методика, когда в мозг внедрялись жесткие связи между словом на языке планеты Нордак и родным языком каждого, а ассоциативная. В этом случае при разговоре в мозгу возникали ассоциативные связи. Поэтому всем словам подбирались подходящие аналогии на родном языке говорящего и обратно. В случае затруднения при переводе можно было послать мысленный запрос в справочник, также записанный напрямую в мозг, тогда выдавался смысл фразы, которой невозможно было подобрать ассоциации. Вот и сейчас после запроса Виктор «услышал», хотя это было не совсем точно, скорее мысль просто всплыла в голове: «Фэтр — тот, кто может командовать, отдавать приказы, близко по смыслу слову дворянин, но некоторые моменты в разговоре заставляют предполагать, что это дворянский титул. Поскольку ассоциация подобрана не была слово дано так, как было сказано аборигеном». Кажется, Руп также послал запрос, поскольку также как и Виктор на секунду замер. — Что желаете? — поинтересовался хозяин, не дождавшись ответа. Поскольку он явно не удивился такому невежливому обращению, то Виктор предположил, что подобное здесь в порядке вещей. — Прошу… Виктор поспешно отпихнул Рупа. Если тот сейчас начнет извиняться, то просто введет хозяина в ступор. Тот наверняка не привык к извиняющемуся перед ним фэтру, кто бы такие эти фэтры ни были. — Мы бы хотели немного поесть и чтобы вы покормили наших слуг. — Судя по тому, как хозяин поклонился, он принял приказ как должное. Тем не менее, Виктор вопросительно покосился на Линку. — Ему ужасно любопытно кто мы такие, но задавать вопросы он боится, — шепнула та. — Прошу вас, уважаемые фэтры. — Хозяин раскрыл перед ними дверь своей таверны. — А о слугах можете не переживать, их накормят на кухне. Так, значит слугам в помещение не место. Их кормят отдельно от господ. Виктору ужасно не хотелось разделяться, но похоже выбора не было. — Только покормите их хорошо! — Хорошо? — удивился хозяин. — Да, — отрезал Виктор. — Я заплачу. — Он видел, что хозяин трактира сильно удивлен, но решил, что реальной опасности нет. Если он самолично вышел навстречу тем, кого он принял за фэтров, то вряд ли он решится задавать вопросы или сказать хоть слово поперек, как бы сильно озадачен он ни будет. В конце концов, мало ли какие причуды могут быть у этих фэтров. Судя по всему, именно к такому выводу хозяин и пришел. Он хлопнул в ладоши. Тут же дверь распахнулась и перед ними оказался слуга. На вид ему было лет семнадцать, хотя вряд ли земные мерки здесь годились. Тем не менее, этот слуга явно был молод, гораздо моложе хозяина. Одет он был беднее, но опрятно. Красные чулки, хоть и застиранные, но целые. Серая куртка, подпоясанная простым кожаным ремешком. Короткие штаны, которые лишь чуть спускались ниже колен, где специальными завязками они были перетянуты поверх чулок. На ногах у него были крепкие башмаки. Вообще его наряд был почти точной копией наряда трактирщика, с той лишь разницей, что у трактирщика одежда была новей, а чулки были фиолетового цвета, а не красного. — Тонг, отведи слуг почтеннейших фэтров на кухню и накорми. Самое лучшее, что найдешь. Понял? Тонг удивленно взглянул на хозяина, потом заинтересовано на Виктора и Рупа. Молча поклонился и жестом велел всем идти за ним. Алур неуверенно посмотрел на Виктора, но тут его за руку ухватила Велса и потащила за собой. В другой руке она сжимала ладонь Хонга. Но Линка испуганно взглянула на всех и прижалась к Виктору. Виктор некоторое время думал, потом решил плюнуть на осторожность. Если неприятности случатся, то пусть сейчас. — А она пойдет с нами, — заявил он, кивая на Линку. — Я привык к ней. — Как скажете, фэтр. — Глаза трактирщика от удивления готовы были вылезти из орбит, но он снова не осмелился задать ни одного вопроса. — В таком случае я сейчас отдам кое-какие распоряжения и приду. — Виктор быстро подошел к Алуру и Велсе и спросил, стараясь говорить как можно тише: — У вас есть анализаторы пищи? Пользоваться умеете? — Чего ими уметь? — удивился Алур. — С ними даже Петер справиться. — Ах, даже?! — Петер явно приготовился к скандалу. — А ну тихо! Еще подеритесь здесь! Велса, Алур вы остаетесь за старших. Хоть мы и пили тот противный коктейль, так что местная пища, вроде как для нас безопасна, но на всякий случай все проверить анализатором. Ясно? — Да ясно, не маленький! — Алур! Прекрати. Если будет какая опасность, то кричите. Мы рядом. И помните, что у вас есть передатчики, по которым мы всегда сможем найти любого потерявшегося. Так что не паниковать, если что. — Ты считаешь, что мы можем заблудиться на кухни этого домика? — ехидно поинтересовалась Велса. — Я просто предупреждаю… на всякий случай. — Виктор развернулся и отправился к двери в трактир, где его уже ждали Руп и Линкой. Трактирщик же вежливо раскрыл перед ними дверь, дожидаясь когда все войдут внутрь. В трактире было довольно светло из-за многочисленных окон. В не очень просторном помещении стояло шесть крепких столов со стульями вокруг них. На стульях располагалось пять человек. Двое явно были плотниками, тем более что рядом с ними стояли их инструменты. Один крестьянин. Занятия еще одного Виктор определить затруднился. Пятый же был солдатом. В этом не могли возникнуть никаких сомнений, стоило посмотреть на добротную кожаную куртку, перепоясанную ремнем, на котором висели солидный палаш и кинжал. На левой руке у него был прикреплен налокотник. И в данный момент этот солдат занимался тем, что опустошал второй кувшин с каким-то напитком. Второй, уже пустой, валялся на столе. Судя же по тому, что взгляд человека был рассеянным и с трудом сфокусировался на вновь прибывших, пил он нечто, что содержало алкоголь или его местный аналог. Виктор решительно направился к этому столу. — Эй, ты что, рехнулся? — поинтересовался Руп, догоняя землянина и с легким отвращением поглядывая на пьяного. — Нам нужна информация? Нужна. А где ее лучше всего получить так, чтобы никто ничего не заподозрил? Из болтовни пьяного. — Мне не кажется он болтуном, — пробормотал Руп, но покорно поплелся к столу с солдатом. На взгляд Рупа, землянин довольно бесцеремонно плюхнулся за стол рядом с человеком. Тот поднял голову и с недоумением посмотрел на вновь прибывших. — А, фэтры пожаловали. Какая честь, — издевательски пропел он. Замерзший перед столом трактирщик сделал вид, что его что-то ужасно заинтересовало за окном. Тут солдат выдал такую фразу, что Виктор моментально пожалел, что взял с собой Линку. Та же покраснела и быстро спрятала лицо в одежде Рупа. Тот в невольном жесте загородил ее от пьяного. К счастью трактирщик этого не видел, старательно изучая что-то за окном. Виктор обернулся к нему. — Принесите что-нибудь поесть на ваше усмотрение, а солдату еще вина за мой счет. — Эй, я не просил! — солдат слегка удивленно посмотрел на землянина. — И что? Ты откажешься? Солдат некоторое время изучал Виктора. Тот так же изучал его. — Будь я проклят, если откажусь от дармовщины, тем более, что угощает сам фэтр. Сам Виктор в настоящее время пытался понять, почему все признали в нем и Рупе каких-то фэтров, в то время как этот человек, сплошь увешанный оружием, таковым не является. Сравнивая свою и Рупа одежду с одеждой солдата, Виктор заметил нечто, чего не было у солдата, но присутствовало на их одежде. У них на плечах красовалось что-то типа погон из зеленой ткани. Кроме того, зелеными были и отвороты куртки. В одежде же солдата ничего подобного не было. Более того, в его одежде вообще не было ничего зеленого. Выводы делать было еще рано, но Виктор принял это на заметку. Очевидно, компьютер, делая орбитальную съемку и проанализировав ситуацию, обратил внимания, что к тем, у кого есть подобные «погоны» относятся более почтительно, чем к остальным. Тут появился трактирщик и быстро расставил принесенные миски с едой. Напротив солдата он водрузил кувшин вина. Такие же кувшины он поставил перед Рупом и землянином. Руп открыл было рот чтобы возразить, но, получив чувствительный пинок под столом, замолк. Едва хозяин отвернулся, Виктор быстро проверил всю еду анализатором и кивнул. — Все в порядке, — шепнул он. Пробовать незнакомую пищу было боязно, но выхода не было. Виктор заметил, что Руп смотрит на свою тарелку с такой же опаской, как и он сам. Линка же смотрела на обоих. Виктор печально вздохнул, кажется, первый шаг снова за ним. Он взял принесенную деревянную лопаточку, зачерпнул нечто, что напоминало по внешнему виду кашу и попробовал. Если инопланетную пищу можно было есть, то это еще не значит, что она будет вкусной, но эта «каша» Виктору понравилась. По вкусу она напоминала пропущенное через мясорубку жареное мясо. Видя, что землянин с удовольствием начал есть, рискнул попробовать и Руп. За ними подключилась и Линка. Солдат же без лишних церемоний начал опустошать принесенный кувшин. — Если позволят вопрос уважаемые фэтры, то не будете ли вы так любезны ответить, что вам понадобилось в этой дыре? — Сколь вежливы и почтительны были слова вопроса, столь же непочтителен был тон, каким он был задан. Скорее даже издевательским. — Мы путешествуем, — коротко ответил Виктор, решая, рискнуть попробовать из кувшина вина или нет. Если тот коктейль действительно действует, то это вино так же безопасно для него, как все остальное здесь. Но вот опьянеть ему совсем не хотелось. Но тут же ему пришло в голову, что здесь алкоголь, от которого пьянеют люди, может оказаться вовсе не то, что на Земле. К тому же коктейль просто переработает все вредности и этот напиток может оказаться для него чем-то вроде сока. Тут солдат решил этот вопрос за Виктора. — Выпей со мной, — предложил он. — Или брезгуешь? Виктор взял кувшин и налил из него в принесенную кружку. Солдат насмешливо посмотрел на него, но говорить ничего не стал. После этого он поднял свой кувшин и огромным глотком ополовинил его. Виктор осторожно пригубил, анализируя ощущения. По вкусу напиток напоминал яблочный сок, хотя и чем-то отличался от него. А вот никаких ощущений присутствия алкоголя не было. Либо этот напиток для землян был чем-то вроде сока, либо коктейль устранил все отрицательные последствия. Скорее всего, последнее. — Не бойся, пей, — шепнул Виктор Рупу. — Ты не опьянеешь. Тут он слукавил. На самом деле ему все же хотелось знать точно, не действует этот напиток на него потому, что он землянин, или потому, что действует выпитый коктейль. Конечно, по отношению к Рупу это было нечестно, но опьянение не смертельно, а выяснить все лучше сейчас. Успокоив таким образом свою совесть, Виктор полностью осушил свой бокал. — А вы что здесь делаете? — осведомился Виктор, решив, что тоже имеет право задать вопрос. Солдат оторвался от своего кувшина и пьяно посмотрел на него. — А я тоже путешествую. Недавно вот фэтра убили, у которого я служил, так вот с тех пор и путешествую. Его сын почему-то решил, что это я его убил. — Солдат вдруг резко наклонился к ухо Виктора и довольно громко сообщил: — А на самом деле это он сам старика пришил, чтобы наследство получить. Это я точно знаю. Но это секрет! Тс-с-с! С соседнего столика поспешно поднялся крестьянин и пересел подальше. — Как это убил? — удивленно спросил Руп, широко раскрытыми глазами смотря на солдата. — А ножом. Чик и все. В самое пузо воткнул. Кишки наружу и вылезли. Линка подавилась и побледнела. Руп же сидел так прямо, будто проглотил жердь. При этом его лицо было совершенно неподвижно. Больше никаких вопросов он задавать не рискнул. Сам же Виктор почувствовал, как содержимое его желудка поднимается наверх, стремясь выбраться наружу. Усилием воли справившись с собой, он снова повернулся к солдату. — Негодяй этот сын. — А они оба хороши, — отрезал солдат. — Друг друга стоят. Солдат был пьян. Пьян настолько, что с трудом сидел за столом. Однако его речь была связной и осмысленной. — Фэтр с фэтром никогда не уживутся вместе, — продолжил он. — Сколько знаю, еще не было ни разу, чтобы два фэтра, путешествуя вместе, не пустили друг другу кровь. Вот и вы, в конце концов, подеретесь. Обязательно. Какая бы ни была у вас конечная цель. — Руп испуганно взглянул на землянина, но тут же понял, что в отношении их это неправда. Однако слова солдата обладали удивительной силой убеждения. — Как же, ведь вы хозяева жизни. Никого нет выше вас и все равны друг перед другом. Виктор насторожился. Кажется, имелась возможность узнать кое-что об этой планете. — Почему? — спросил он, пытаясь вызвать солдата на откровенность. — А потому! Императора на вас нет. — Виктор моргнул. Последняя фраза была сказана таким образом, как обычно говорят: «Бога на вас нет». К тому же слово Император явно было выделено и звучало с большой буквы. Может неправильный перевод, и следовало действительно сказать: Бога на вас нет? Виктор мысленно послал запрос. «Земной владыка, наместник Бога, назначенный им для установления справедливости» — всплыла мысль. Хм, действительно император самый лучший выбор. Виктор покачал головой и продолжил слушать. — Вот явится Император, и покатятся очень многие головы фэтров. Объединит он все земли и поведет избранный народ в Небеса, вершить справедливость. — Солдат поднял кувшин. — Во имя Великого Похода, — буркнул он и выпил остатки вина, после чего благополучно уснул прямо на столе. Руп и Виктор удивленно переглянулись. После подобного разговора вопросов возникло больше, чем ответов. Пожав плечами, Виктор поднялся. Около него тут же очутился трактирщик. — С вас двадцать монет, фэтр. Не зная, сколько это монета, Виктор достал кошелек и сначала рискнул выложить на стол одну серебряную монету. Глаза трактирщика жадно блеснули. — У меня не будет сдачи, фэтр. Тут уже Виктор удивился. Интересно, сколько же здесь стоит серебро. — Мне бы хотелось остановиться в вашей деревне. Я не знаю, сколько мы тут пробудим, но вот крыша над головой нам бы не помешала. Вы можете это обеспечить? Только нам нужны две комнаты. Для нас и наших слуг. Я хочу, чтобы они всегда были рядом. На лице трактирщика отразилась мучительная борьба страха с жадностью. Жадность победила. — У меня есть две комнаты. Я могу предоставить вам их на три дня как раз за эту монету. Виктор едва не присвистнул. Ничего себе ценность монеты! Три дня можно жить спокойно на ее одну, а их у них штук семьдесят, да еще золотых штук сорок. Выходит они тут вообще богачи. Виктор согласно кивнул и поднялся. — Проводите нас в наши комнаты. И пусть туда же приведут слуг. Монета тотчас исчезла в руке у трактирщика. Он моментально развернулся и с многочисленными поклонами сопроводил «уважаемых фэтров» на второй этаж, где быстро открыл перед ними две комнаты. Вскоре к ним присоединились и «слуги». Землянин быстро загнал всех в одну комнату, проверил, не подслушивает ли кто, и плотно закрыл дверь. — Ну? — повернулся он к Велсе и Алуру. — Что ну? — озадаченно переглянулись те. — Я спрашиваю, что вы узнали? Ведь не молчали же там слуги трактирщика? Что вы слышали? О чем шел разговор? — В основном нас пытались расспрашивать про вас, — ответил Петер, неуверенно посмотрев на Алура. Алур энергично закивал. — Да. Но мы ответили, что не имеем право вас обсуждать. Правильно? — Молодец, — похвалил Виктор и Алур расцвел. — Еще они упоминали какой-то Великий Поход. Но это больше походило на молитву. — А что еще было. — Еще они все убеждены, что вы обязательно убьете друг друга, — отозвалась Велса, со страхом смотря на Виктора. — Они говорят, что два фэтра никогда не смогут долгое время путешествовать вместе. Они даже поспорили, когда это произойдет. — Очень мило, — сухо отозвался Руп. — И что теперь? Прикажешь соответствовать образу? — обратился он к землянину. — Насколько я понял, это всего лишь предположение. И если подобного никогда не было, это еще не причина, чтобы этого не случилось. Мы еще мало знаем. Таким образом, экспедиция, слушай приказ. Алур и Велса поспешно вскочили и вытянулись перед Виктором, шутливо изображая стойку смирно. Вот ведь язвы. Спелись. Виктор оглядел их и усмехнулся. — Приказ таков: держать уши открытыми, а рот закрытым. Слушать все, что говорят и немедленно докладывать мне или Рупу. Поскольку, официально, вы слуги, то от вас ничего скрывать не буду. Кроме того, советую подружиться с местными детьми. От них можно получить гораздо больше информации. — Будет сделано!!! — дружно гаркнули Велса и Алур. Остальные рассмеялись. — Если всем все ясно, — продолжил Виктор, пряча улыбку, то занимайте комнаты. Разбирайте кровати. Вся дружная экспедиция бросилась занимать спальные места. — Это мое! — донеслось до Виктора возмущенный голос Петера. — Уйди, Алур, ищи себе другую кровать! — Без драк! — гаркнул Виктор. Голоса спорщиков смолкли. — Ты уверен, что разделяться хорошая идея? — поинтересовался Руп. — А в одной комнате мы не поместимся. Как бы просторны они не были. К тому же, это было бы подозрительно. Вот только девочкам хотелось бы отдельную комнату. — Пусть уж лучше они впятером в одном месте будут, — прервал Руп. — Безопасность сейчас важнее удобств. — Именно поэтому я и попросил только две комнаты, — признал Виктор. Около часа потратили на обустройство. Ребята, облепив кровать, вытащили ее из комнаты Виктора и Рупа и затащили ее к себе. Комнаты были рассчитаны на четверых каждая, но теперь в одной было только три кровати, а в другой пять. Конечно, это забило проход, но зато все младшие могли жить вместе, что было для них безопасней. Заглянувший в комнату к детям Виктор обнаружил, что Алур уже какими-то простынями отгораживает угол для девочек, вопя, чтобы «придурок Петер» не путался под ногами. Шора с Велсой уже затеяли какую-ту игру в слова. Рядом сидела Линка и в меру сил помогала Велсе. Хонг старался помочь Шору. Виктор впервые видел этого застенчивого малыша таким оживленным. Он тихонько закрыл дверь и оставил их одних. — Веселятся, — сообщил он Рупу. — А что им еще делать? Порой я завидую им. Так легко забывать все плохое… Виктор сочувственно замолчал, понимая, что его друг сейчас вспоминает своих родных, погибших на корабле. — Кто такие были нападавшие? — вдруг спросил Руп. — Понимаешь, я все думаю, кому могло понадобиться напасть на пассажирский лайнер и уничтожить его? Зачем? — Не знаю, Руп. Не знаю. Я сам себе часто задаю этот вопрос. Но, понимаешь, в данный момент у нас есть дела гораздо поважнее, чем эти размышления. Если мы не узнаем эту планету, не сможем вписаться в нее, то мы погибнем. О, боже, Руп, если бы ты знал, как мне тяжело! Я же ведь всего лишь курсант! Я даже еще на старшие курсы академии не перешел. А ведь именно там должны были начаться основные занятия! А сейчас мне приходится вспоминать то, что я иногда читал, кое-что слышал из рассказов своих старших товарищей, где-то я занимался сам, опережая программу. — Землянин вдруг как-то ссутулился и стал даже меньше ростом, как будто невидимая тяжесть пригнула его к земле. Руп удивленно замер и неверяще уставился на землянина. За все время, проведенное вместе ему уже начало казаться, что нервы у землянина отсутствуют напрочь и вдруг такое признание. И тут Руп понял, что это не слабость — это доверие. Доверие к нему! Землянин как бы показал всего себя, каков он есть. Не железный монстр, обученный убивать, а простой человек, с теми же страхами, достоинствами и недостатками, что есть у других людей. Человек, который сам напуган всем происходящим, растерян, но который не имеет право показывать ни свой испуг, ни свою растерянность. Руп вынужден был признать, что все последнее время он был спокоен именно потому, что землянин действовал уверенно, спокойно, без суеты. И это его спокойствие передавалось всем. И впервые Руп задумался над тем, какой ценой стоило это спокойствие для самого землянина. — Мы справимся, — сказал Руп, намереваясь поддержать друга. — Вместе мы справимся. — Да уж, — усмехнулся Виктор. — Либо мы справимся, либо нет. Третьего нам не дано. * * * Начальник службы безопасности положил перед Хозяином папку с документами. — Вот, господин. Список всех пассажиров лайнера «Гор», как вы и просили. — Что? Уже появился во всех средствах массовой информации? — поинтересовался Хозяин. Начальник службы безопасности сарказма не заметил и Хозяин окончательно уверился, что его надо менять сразу, как только закончится вся эта дребедень с фанатиками. Этот список он просил сразу после уничтожения лайнера, а этот дурак принес его только сейчас, когда он уже опубликован во всех газетах галактики. И еще стоит с таким самодовольным видом, будто похвалы ожидает. Но вот ознакомиться со списком у Хозяина все не было времени. Все эти внутренние проблемы отнимали столько сил, что ни на что другое времени не оставалось. К счастью подобранные им лично помощники дело свое знали хорошо, и его присутствие требовалось только в исключительных случаях. Вот и сейчас он понимал, что времени прочитать список у него снова нет. Чертов придурок, неужели так трудно добыть было этот список сразу, как только он его затребовал? Ведь секрета из него никто не делал! — Там есть что важное? — поинтересовался Хозяин. — Да нет, господин. Что там важного? Просто список пассажиров. — Тогда свободен. Начальник службы безопасности поклонился и удалился. Хозяин некоторое время молча смотрел на принесенные бумаги. «Ничего важного», — мысленно передразнил он своего начальника службы безопасности. Доверять, конечно, суждениям этого идиота не стоило, но уж в таком деле он может и сам разобраться есть что важное в списках или нет. Может, Хозяин и прочитал бы список, но тут зазвенел сигнал связи, и более важные дела отвлекли его от него. Глава 7 Неприятности Виктор подошел к окну и несколько секунд разглядывал улицу. Руп с тревогой наблюдал за землянином, не понимая его тревогу. Вроде бы они разместились в доме, ничего страшного не происходит. Живи и радуйся. Именно так он и сказал. Виктор обернулся и хмуро посмотрел на него. — Если бы мы хотели спрятаться, то нам не стоило и из леса выходить. Мы же пришли сюда изучать местных жителей. Если мы не узнаем их обычаи, то это может обернуться для нас катастрофой. — И что ты предлагаешь? — Мне надо выйти и походить по этой деревне. Посмотреть. — В чем же дело? Виктор хмуро посмотрел на Рупа, потом прислушался к смеху за стеной — звукоизоляция здесь была паршивой. — А, ты боишься оставить нас одних, — догадался Руп. — Да что тут может случиться? К тому же тут я! Виктор покосился на шпагу, по-прежнему висящую на боку Рупа, и тихонько пробормотал: — Это меня и пугает. — Что ты сказал? — Ничего. Так, мысли вслух. Ладно, ты прав. Пойду прогуляюсь. И, Руп, ради бога, не встревай ни в какие конфликты. Остальных до моего возвращения тоже никуда не выпускай. Руп усиленно закивал головой. Виктор вздохнул и поспешил к выходу. За столом в зале солдат спал в том же положение, в каком они его оставили два часа назад, когда пошли в свои комнаты. Виктор прошел было мимо, но немного задержался. Потом подозвал хозяина. — Давно он тут? — Уже три дня, фэтр. — И что? Только пьет? Трактирщик пожал плечами, как бы говоря, что ему нет до этого никакого дела, лишь бы платили. — Иногда ест, но в основном употребляет только то, что льется. Виктор кивнул и прошел к выходу. Солнце стояло почти в самом зените и жарило немилосердно. «Нет, — поправил себя Виктор. — Не Солнце. Логос. Именно так называлась звезда Нордака». В такую жару не хотелось никуда идти, но Виктор быстро справился с желанием вернуться обратно и зашагал по улице, внимательно изучая все вокруг. Трактир стоял на небольшом холме, поэтому казалось, что он немного выше, чем есть на самом деле. К тому же из-за этого он был виден издалека. Именно поэтому они так быстро и сумели его отыскать. Кто бы ни строил его, но он знал, что делал. Деревня находилась чуть в стороне, но и не очень далеко. Виктор быстро прошел это расстояние и вскоре находился уже среди различных домов и строений, обычных для сельской местности. Однако тут Виктора привлекли звуки удара металла о металл. Ясно, что ни каких заводов в этот период на планете быть не может, значит, все, что надо людьми изготавливается на месте. В таком случае эти звуки могут быть ничем иным, как звуками работающей кузницы. Юноша быстро прошел на звук и остановился в дверях, наблюдая за работой кузнеца и его подмастерьев. Полуголый кузнец в фартуке стоял посреди кузницы и бил могучим молотом по наковальне, подмастерье стучал молотком поменьше. Второй подмастерье старательно качал меха. Виктор даже удивился, как они переносят такую жару. Наконец его заметили. Кузнец бросил на него хмурый взгляд, но работу прервал и почтительно поклонился. — Чем обязан такой чести, фэтр? Виктор окинул взглядом кузницу. На стенах висели готовые изделия: обода для колес, хомуты, лемеха, и другие железные вещи, что могут понадобиться по хозяйству в деревне. Но здесь же висела и пара мечей, которые крестьянам совершенно не нужны. Кузнец проследил за взглядом гостя, взглянул на его пояс, где висел только нож и все понял. — Вы хотите купить оружие, фэтр? В таком случае вам придется его заказать. Я специально его не изготавливаю. Те же мечи заказ и продать я их вам не могу. Виктор кивнул. — Понимаю. А можно мне взглянуть на них? — Хотите проверить качество моей работы? — усмехнулся кузнец. Двое подмастерьев почтительно молчали, не мешая мастеру говорить с гостем. Сам кузнец же снял оба меча со стены и протянул их гостю. Виктор осторожно принял оружие. Оба меча были сделаны по одному стандарту и были похожи. Узкие, слегка изогнутые, чем напоминали шашку, но с двухсторонней заточкой. Юноша осторожно положил один меч, второй взял в руку и пару раз взмахнул им. Меч был тяжеловат для него и мало походил на шпагу, с которой он имел дело на занятиях в академии. Впрочем, там их заставляли фехтовать всем, чем возможно: от рапиры, до самурайского меча. Качеством оружия Виктор остался доволен. — Сколько вы берете за заказ? — За оружие я беру серебрянку. — Серебряную монету? — на всякий случай уточнил Виктор, еще мало разбираясь в денежных знаках этого мира. — Да, фэтр. Учитывая то, как отреагировал на серебро трактирщик, это была поистине астрономическая сумма. — А если заказ срочный? Кузнец немного подумал. — Смотря насколько срочный. Самый срочный, то еще десять медяков. Полторы серебрянки, — уточнил он. Виктор быстро произвел вычисления. Ага, значит в одной серебряной монете двадцать медных. Но, трактирщик говорил не о медяках. Он потребовал двадцать монет. Если двадцать медных монет составляют серебряную монету, то, увидев ее, он бы не удивился. Выходит есть еще более мелкая монета, чем медь. Именно о ней трактирщик и говорил. Теперь осталось выяснить цену золота… Виктор достал золотой и показал кузнецу. Тот замер и с открытым ртом уставился на нее. — Фэтр, — прохрипел он. — Это же почти в два раза больше моего годового заработка. Я не найду вам сдачу. Ага, серебро очень ценно, но если кузнец впал в ступор от одного вида золота, то сколько же оно здесь стоит? — Сколько это серебрянок? — поинтересовался Виктор, как бы желая проверить кузнеца. — Сто, — ответил он, не сводя глаз с золота. — Правильно, — согласился Виктор. — Так вот, мой заказ очень срочный и очень необычный. Меч мне надо изготовить по специальному заказу. Как, я объясню потом. Если работа меня устроит, то этот золотой ваш. Согласны? Еще бы он не согласился. Виктор так и видел, что кузнец уже мысленно положил эту монету к себе в карман. — Что я должен делать? — Делать? Сейчас подумаю. — Виктор, размышляя, обошел всю кузнецу. — Сейчас прекращайте работу и идите отдыхать. Работать нам придется всю ночь… — Ночью? — изумился кузнец. Он с нехорошим подозрением уставился на землянина. — Конечно ночью. Может вы и привыкли к подобной жаре, но я не намерен в ней жариться. А за работой я намерен следить лично. Впрочем, если вас что-то не устраивает, то я найду кого-нибудь другого… — Нет-нет, фэтр. — Высказывание на счет жары явно успокоило кузнеца. Если он чем-то и остался недоволен, то вида не подал. — Вот и замечательно. Как только станет немного прохладней, я подойду. Вы же приготовьте самое лучшее железо, какое у вас есть. А сейчас извините, мне пора. Обалдевший кузнец проводил Виктора до двери. Извинение фэтра, похоже, повергло его в шок. Виктор мысленно обругал себя и поспешно вышел, чтобы не наделать еще каких глупостей. «Нет, пока не изучишь местные обычаи, лучше говорить как можно меньше», — решил Виктор, уходя от кузницы. Деревню он изучал еще около двух часов, внимательно наблюдая за людьми. Крестьяне, попадавшиеся ему на пути, почтительно кланялись, поспешно сдергивая шапки. Но особой радости у них от этой встречи не было. Только дети опасливо сопровождали Виктора, но издалека, опасаясь подходить ближе. В самом центре деревни Виктор наткнулся не высокое здание. Оно было выше всех в деревне. Крыша же была похожа на готический шпиль, с той разницей, что этот шпиль не был таким высоким. Конец же шпиля венчал… меч. Меч смотрел острием в небо, рукоятка же была прикреплена к крыше. Широкая крестовина образовывала крест. Если бы меч стоял на острие, то его вполне и можно было принять за крест, но сейчас… Хоть это здание и было самым высоким в деревне, но все же в нем было не больше трех этажей, так что меч можно было рассмотреть хорошо. Виктор отчетливо видел кровосток на лезвие, рифленую рукоять, которую удобно было держать в руке, если представить, что это рука великана. Сам меч высотой был метра два, может два с половиной, снизу трудно было определить его размер. Однако совершенно ясно было, что меч все же не настоящий — обычная копия, типа муляжа. Тем не менее, это впечатляло. — Оригинально, — пробормотал ошеломленный Виктор. — Они что тут, мечу поклоняются? — То, что это здание являло собой аналог земной церкви, у него не было никаких сомнений. Культовые сооружения узнаются на всех гуманоидных планетах безошибочно. Но вот меч… с подобным символом веры Виктор столкнулся впервые. По истории планет содружества им тоже ни о чем подобном не говорили. — Пришли покаяться в грехах, молодой человек? — поинтересовался мягкий голос позади Виктора. Виктор едва не подпрыгнул от неожиданности. Этот оригинальный символ веры настолько ошеломил его, что он забыл обо всем. Виктор обернулся и увидел невысокого человека с доброй улыбкой, смотрящего на него. Одет человека был во что-то, напоминающее рясу, но покороче. Явно служитель этой церкви. Со средневековыми монахами следовало вести себя крайне осторожно, и Виктор слегка поклонился. Судя по всему, он все сделал правильно, поскольку старик мягко коснулся его головы рукой. — Да поможет тебе Господь и Император. Виктор моргнул, услышав такое приветствие. Если бы он не слышал нечто подобное в трактире, то обязательно выдал бы себя. Даже в самые темные периоды средних веков на Земле никто не благословлял одновременно именем Бога и земного владыки. Впрочем, Виктор не слишком хорошо знал историю и поклясться в этом не мог. Священник опять улыбнулся Виктору. — Вижу, что я ошибся, — заметил он. — Эх, молодость, молодость. Когда-то и я был таким же. Ладно, не буду вас задерживать. Вижу, что вы куда-то торопитесь. — Виктор действительно торопился. Он торопился поскорее сбежать от этого человека. Говорить со священником в данной ситуации было равносильно хождению по лезвию бритвы. — Только не забудьте, что сегодня конец десятидневья, молодой человек. Постарайтесь все-таки выкроить время и прийти на проповедь. — Обязательно, — пообещал Виктор, стремительно удаляясь. Его чувства были в смятении. Либо все, что ему говорили про мрачный период средневековья было неправдой, либо это планета являла собой необычное исключение. Впрочем, опять-таки, судить об этом с полной достоверностью он не мог по причине недостаточного знания истории. «Тем не менее, посетить проповедь стоит», — решил Виктор. — «Это может стать очень важным источником информации». На данном этапе развития любой цивилизации церковь играет немаловажную роль, и знать основы веры просто необходимо. Придя к такому выводу, землянин быстро зашагал от церкви. Шум он услышал еще до того, как стал виден вход в трактир. Встревоженный, Виктор прибавил шаг и едва не налетел на трактирщика, который, как встревоженная курица, бегал перед дверью и заламывал руки. Увидев землянина, он бросился навстречу. — Фэтр, помогите! Прошу Вас! Они же там весь трактир разнесут! Прошу Вас!!! — Да что случилось! — не выдержал Виктор. — Пришли какие-то солдаты и попытались напасть на того, который спал на столе… — Это с кем мы разговаривали? — Ну да! А тот, даром что пьян в стельку, как вскочил, выхватил меч… Вот они там все и крушат! Помогите, фэтр! Виктор обогнул трактирщика и быстро вошел внутрь. В трактире уже никого не было, если не считать троих солдат. Двое нападали на знакомого Виктору солдата. Тот отбивался, пуская вход стулья и скамейки. Судя по устроенному погрому, развлекались они на славу. Вот только выглядели все трое не слишком веселыми. Сверху же, с лестницы, смотрели испуганные члены экспедиции с Рупом во главе. Сам не зная, зачем он это делает, Виктор вышел на середину комнаты и закричал: — Прекратить!!! Что здесь происходит?! Понимая глупость своего поступка, Виктор уже приготовился быстро отступить наверх, но реакция драчунов его удивила. Вместо того чтобы отмахнуться от него все трое, едва разглядев того, кто кричал, тут же прекратили драку и откатились в сторону. Все по-прежнему сжимали в руках мечи, настороженно косясь друг на друга, но нападать уже не собирались. — Фэтр, — ответил один из двоих, что пришли вместе и напали на бывшего собеседника Виктора. — По приказу фэтра Гийома мы должны покарать подлого убийцу отца фэтра Гийома. Он подло втерся в доверие к нему, поступил на службу, а потом убил своего благодетеля. Виктор вспомнил, что по пьяне солдат говорил что-то о том, что он служил человеку, которого убил собственный сын, а все повесил на него. Но землянин ничего сказать не успел, поскольку вмешался сам солдат, перекрыв своим криком все обвинения: — Ложь!!! Ваш фэтр Гийом сам укокошил папашу и повесил все на меня! И этому подонку вы служите?!! — Ах ты… — А ну тихо!!! — Виктор рассердился всерьез. Если бы не эта злость, то он вряд ли бы вел себя таким образом. Но даже рассерженный, он сделал кое-какие выводы. А именно то, что фэтры обладают такой властью, что все трое солдат, будучи и старше его и сильнее и даже лучше вооруженными послушались его моментально, даже не пытаясь оспорить его право отдавать приказы. — Мне все равно кто кого там убил, но вы что, не могли найти лучшего места для драки? Между прочим, я здесь обедаю! А в этих развалинах, в которые вы превратили зал, сделать это будет довольно проблематично! Как ни странно, но все трое выглядели виноватыми. Виктор даже не поверил этому, но солдаты действительно потупились. — Простите, фэтр, но мы не могли знать, что вы остановились в этом трактире. Наш господин не предупреждал нас, что кто-то будет в его владениях. Совершенно неожиданно в этот момент тот солдат, с которым Виктор беседовал сегодня, быстро прошел к нему и опустился на колени, протягивая свой меч рукояткой вперед. — Фэтр, я клянусь вам в верности и готов служить вам до самой смерти. Примите мой меч, как символ моей преданности. Виктор растерялся, совершенно не представляя, что делать дальше и что этот человек от него хочет. Машинально он принял меч. Двое солдат насупились. — Фэтр, вы не должны были этого делать, — заметил один из них. Вся почтительность, которую они демонстрировали до этого, испарилась моментально. Теперь оба солдата оценивающе смотрели на них обоих, готовые снова броситься в бой. — Теперь мы вынуждены будем убить вас обоих. Зря вы вмешались в это дело. — Э-э… — умно сказал Виктор, растерянно глядя на чужой меч в своей руке. Если он что и понял, так это то, что приняв меч он влип в крупные неприятности. Солдаты тем временем бросились в атаку. А вот это они сделали зря. Может, Виктор и был растерян, но его обучали именно сражаться и в критический момент его навыки взяли верх над разумом. Он быстро оттолкнул своего нежданного слугу, попытавшего вернуть свой меч, и шагнул вперед. Может солдаты и были хорошими фехтовальщиками по меркам этого мира, но до техники Виктора, представляющей собой синтез всего лучшего, что было наработано за тысячелетия на Земле, а потом собрано вместе и в течение двух веков сплавлено в новую, совершенно уникальную систему, было далеко. Может он и уступал солдатам силой, но превосходил их в скорости, в ловкости, в мастерстве. Наблюдавшему за боем солдату показалось, что фигура хрупкого подростка вдруг расплылась и тотчас какая-то сила вырвала из рук нападавших их мечи, которые с силой пронеслись у него над головой и воткнулись в стену с такой силой, что извлечь их можно было только приложив большие усилия. Все случилось настолько быстро, что никто не понял как это произошло. Только когда мечи, вонзившиеся в стену, завибрировали от удара, до всех свидетелей этого поединка стало доходить случившееся. Солдаты же растерянно смотрели то на свои пустые руки, то на мечи, все еще вибрирующие в стене. — Забирайте мечи и убирайтесь! — рявкнул Виктор. Солдаты дважды упрашивать себя не заставили. Потратив некоторое время на извлечение из стены собственного оружия, они стремительно скрылись. Оставшийся в трактире солдат что-то завопил им вслед. После чего радостно обернулся к землянину, но тут же замер, почувствовав у своего горла свой собственный меч. — Подобные шутки мне не нравятся! — холодно сообщил Виктор. — И мне не нравится, когда меня используют. — Вы могли отказаться от моего меча, фэтр, — возразил солдат, косясь на лезвие у своего горла. Что мог на это возразить Виктор? Что он совершенно не знает местных обычаев и совершенно не понимал, чего хотел от него солдат? Тут размышления Виктора прервал испуганный вскрик. Подняв голову, Виктор увидел полные ужаса глаза Линки, которая смотрела на него. — Нет!!! — крикнула она. — Не убивай его!!! Пожалуйста!!! Виктор выругался сквозь зубы и отшвырнул меч подальше. — Убирайся, — прошипел он солдату и бросился наверх. Подбежав к Линке, он быстро прижал ее к себе, краем глаза заметив, как испуганно отшатнулись от него остальные. — Ну что ты, Линка-Корзинка. Чего ты испугалась? Никто никого убивать не собирался! Ну успокойся, пожалуйста. Линка испуганно ревела, но не пыталась отстраниться. Но тут она вдруг обвила шею Виктора ручонками и зашептала: — Не пугай меня так! Ты так злобно выглядел! Ты готов был убить! Я чувствовала это! Не делай так! Что мог сказать Виктор? Он действительно готов был убить этого солдата. Но ведь тот действительно втравил их всех в неприятности! То, что в неприятности влип конкретно он, Виктор еще мог простить, но ведь этот солдат, по сути, втравил в неприятности их всех. Они все в одинаковом положении. Но тут была и его вина! Надо было думать, прежде, чем брать меч. Это был не бином Ньютона, в конце концов! Несложно было во всем разобраться. Единственное оправдание, что Виктор еще не совсем готов был к такому обороту дела и еще не понимал всех опасностей этой планеты. Тут он заметил солдата, задумчиво наблюдавшего за ним. — Ты еще здесь? Я же сказал, убирайся!!! — Я принес вам клятву, фэтр. — В таком случае, я освобождаю тебя от нее! — Это вы можете сделать, — возразил солдат. — Но в таком случае меня ничего не удержит от того, чтобы, — тут он нагнулся к самому уху Виктора и прошептал так, что его мог слышать только землянин, — рассказать всем, что вы не настоящий фэтр, а самозванец. В настоящий же момент от этого шага меня удерживает только данная вам клятва. Виктор, сощурившись, посмотрел на солдата, спокойно наблюдавшего за ним совершенно трезвым взглядом. Если бы землянин сам не видел этого человека пьяным влыск всего лишь три часа назад, то не поверил бы, что это он. Тут Виктор почувствовал, как Линка еще сильнее прижалась к нему. — Нет! — прошептала она. — Пожалуйста, нет!!! Виктор мысленно ругнулся, проклиная всех эмпатов оптом. На самом деле он вовсе не собирался убивать этого человека, хотя и обдумывал такую возможность. Ведь если бы солдат хотел их выдать, то запросто мог это сделать, а не сообщать о своих намерениях. — И кто мне за это заплатит!!! — неожиданно раздался внизу горестный вопль трактирщика, осмелившегося, наконец, заглянуть в свой трактир. Из дверей кухни испуганно глядели его слуги. — Мне кажется, нам надо поговорить. И не здесь, — заметил Виктор, стремительно поднимаясь с пола с Линкой на руках. — А вы все быстро к себе в комнату, — обратился он к детям. Те испуганно посмотрели на него и, опережая друг друга, рванули к себе. При этом Руп забежал вместе с ними и закрыл дверь. Виктор заглянул к ним. Все послушно сидели на кроватях и испуганно смотрели на него. Землянин освободился от Линки и посадил ее рядом с Рупом. Тот слегка попятился, но остался сидеть. Землянин внимательно посмотрел на всех, потом потрепал Линку по голове. — Все в порядке, Линка. Не бойся. И… спасибо тебе Линка-малинка. Солдат ждал его в коридоре. Виктор прошел мимо него, спустился вниз, вышел на улицу, не обращая внимания на причитания трактирщика. Солдат следовал за ним. Выйдя из трактира и немного пройдя в сторону леса, Виктор остановился и стремительно развернулся. — Не кажется ли вам, э-э… солдат, что нам стоит объясниться? Почему вы уверены, что я самозванец? — Меня зовут Лукор, фэтр. И вы не убили меня сразу, как только я намекнул вам, что вы самозванец. Любой другой фэтр сделал бы это сразу. — Оригинальная у вас логика. — А какая есть. Впрочем, я догадался об этом раньше. — И каким же образом? — Очень просто. Вы изображали господина, а ваши спутники слуг, но стоило той девочке, надо будет как-нибудь поблагодарить ее, заплакать, как вы бросили все и бросились к ней. Вы ведь искренне переживали за нее. Фэтры не переживают за слуг, тем более не разрешают им советовать что им делать, а чего нет. Но это только укрепило мои подозрения. На самом деле, я ведь долго служил одному из самых могущественных фэтров и мог наблюдать за многими из них. Вы отличаетесь от всех. Поведением, манерами. У вас даже нет оружия, кроме ножа. Правда, я так и не понял, кто вы… — И не надо, — отрезал Виктор. — Но после вашего впечатляющего боя могу предположить, что вы, скорее всего, сбежали из какого-нибудь Императорского монастыря. Виктор с трудом удержался от вопроса и довольно сухо ответил: — Возможно. Но почему вы не выдали меня? — А зачем? Я ведь до этого был обречен. Вы же слышали, что за мной охотятся люди фэтра Гийома. Я объявлен вне закона. Меня каждый может убить. А сейчас я под защитой фэтра, а, следовательно, снова обладаю всеми правами гражданина. Теперь Гийому будет труднее добраться до меня. Видите, фэтр, мы нужны друг другу. Благодаря вам я снова обрел все права гражданина, а я могу научить вас вести себя как фэтр и помочь избежать многих ошибок. — И до каких пор вы будете верны? — Думаю, что до смерти. Вашей или моей. У меня просто нет выбора. Вы плохо знаете фэтра Гийома. Он никогда не простит меня, а кроме вас у меня мало шансов найти другого фэтра, кто согласился бы принять меня на службу. К тому же я видел, как вы деретесь. С вашим умением и моим опытом мы многое можем достичь. — Меня это многое не привлекает, — сухо возразил Виктор. — А то, что мне хочется, вы сделать не сможете. Тем не менее, в одном вы правы — я действительно нуждаюсь в ком-нибудь, кто сможет помочь нам всем освоиться. — Всем? — Всем, Лукор. Всем. Вы ведь правильно сообразили, что они не просто слуги. И ваш поступок с клятвой поставил всех нас в трудное положение. — Именно поэтому вы и разозлились? — Да. Я отвечаю за тех детей. — В этом случае скрыться нам будет труднее. — Я вас не держу. — Простите, фэтр, но я никогда не нарушал клятву. Не собираюсь этого делать и сейчас. Императору не понравится, что кто-то нарушает клятву. — В таком случае возвращаемся. К вечеру нам надо быть в церкви… — Верно, сегодня же конец десятидневья. Совсем забыл. Хотя и правильно, давно надоела вся та тягомотина, что пичкают нас попы. Вот придет Император и разберется со всеми этими болтунами. Виктор проглотил, готовые сорваться вопросы. "Еще не время, — повторял он. — Не время. Пусть он знает, что я не фэтр, но ему совершенно незачем знать, что я вообще новичок на этой планете. А этот человек достаточно умен, чтобы догадаться". — Но сходить не помешает. — А я разве спорю? Как верный ваш слуга, я иду за вами, фэтр. — В таком случае тебе тоже нужна комната. — Я уже оплатил четыре дня, хотя и не собирался столько здесь задерживаться. И хочу сразу предупредить, что те солдаты скоро вернуться. Сутки они будут добираться до дома Гийома. Сутки уйдут на сборы. Так что через три дня можно ждать гостей. — И что вы предлагаете? — Виктор покосился на Лукора. — Есть несколько вариантов. Первый, самый простой и очевидный, немедленно собраться и бежать. Второй вариант, дождаться гостей и встретить с оружием в руках. Возможно, нам повезет, и мы останемся в живых. Третий вариант, объявить эту деревню своей собственностью… — Даже так? — А в чем проблема? — в свою очередь удивился Лукор. — Гийом именно так и поступил. — То есть любой человек может объявить своей собственностью все, что ему понравиться? — Не любой. Только фэтр. Вы не знали? Именно так Гийом и завладел этой деревней. И если ее у нее не отняли, так только потому, что сюда мало кто заходит, тем более фэтр. Тут просто нечего делать. Деревня на отшибе. — И против таких порядков никто не возражает? — А кто может возражать? Фэтры находятся на вершине. Над ними никого нет, и никто приказать им не может. — А Император? — забросил пробный шар Виктор. Лукор подозрительно покосился на землянина. — Так Император когда еще появится. Кто знает, когда Господу надоест терпеть самоуправство фэтров, и он выберет самого достойного и вручит ему Карамах, чтобы он смог положить конец беззаконию и объединить планету для Великого Похода. Виктор, чтобы скрыть растерянность, поспешно отвернулся, но все же не удержался от вопроса: — Планету? — Ну да, такой круглый шарик, на котором мы находимся, — язвительно заметил Лукор. — Чему вас там в монастырях учат? Чему там учили в монастырях, Виктор не знал, но подобное знание о форме мира было для средневекового человека совсем необычно. А Лукор говорил об этом как о самой очевидной веще, которую знает любой младенец. К тому же он говорил о каком-то Карамахе, который господь должен вручить достойному и назначить его Императором, чтобы он смог объединить… всю планету для Великого Похода? Все это звучало бредом, но говорил Лукор так, словно предполагал, что Виктор должен его прекрасно понимать. Именно это помешало юноше задать все интересующие вопросы. — И что будет, если я объявлю эту деревню своей? — Вы и этого не знаете? — усмехнулся Лукор. — В этом случае вы заставите людей присягнуть себе не верность. Можете даже создать ополчение. Если настоящему владельцу будет все равно, то он не обратит на ваши действия никакого внимания. Но так бывает редко, поэтому, скорее всего, он соберет свой отряд и постарается наказать вас. — И что дальше? — А что дальше? Либо он побеждает, тогда вы погибаете в схватке, либо удираете, если успеваете. Если побеждаете вы, тогда все владения бывшего фэтра переходят к вам. Но если ваш противник успевает удрать, то, возможно, что он сможет снова собрать отряд и попытается наказать вас снова. — Восхитительно, — ошарашено заметил Виктор. — При подобной системе прав всегда тот, кто сильнее. — Среди фэтров да. Но фэтры стоят на вершине. После них идут солдаты, потом служаки — это чиновники, затем мастера, потом крестьяне, затем нищие и последние рабы. Пирамида проста. — А священники? — А что священники? Они в мирскую жизнь не лезут. Некоторые, правда, пытались одно время прибрать власть в свои руки, но Господь этого не допустил. Тогда было несколько несчастных случаев, а многих отозвал Верховный. Странно, что ты этого не знаешь? Все же недавно было. Относительно, конечно. Я еще помню старого Хурста. Вот уж лют был. Чуть что, так сразу на дыбу тащили. Требовал безукоснительного соблюдения всех заповедей, хотя в том же Писании сказано, что люди должны сами идти по своей дороге, сверяясь лишь с совестью. Но к счастью, однажды его карета опрокинулась с моста, а святоша, оказывается, плавать не умел. Вот и потоп. А на его место пришел вполне хороший человек. Писание знает, но и слабости людей тоже знает. О терпимости к недостаткам людей говорил. — Да уж! — Виктор, почувствовал, что совсем запутывается в ситуации. Эта планета совершенно не подходила под те социальные законы, которые им вдалбливали на уроке социоистории. А средневековый монах, проповедующий терпимость к людским порокам это похлещи, чем Ленин, проповедующий идею частной собственности, как говаривал дедушка. Но чтобы окончательно не вызвать подозрений, он решил больше вопросов не задавать. На этот раз в трактире царила полная тишина. Виктор быстро прошел в комнату, где его уже ждал Руп. — Ну что, Руп, — Виктор плюхнулся на кровать и устало посмотрел на товарища. — Кажется, мы вляпались в крупные неприятности и теперь нам с тобой на деле предстоит доказывать, что мы настоящие фэтры. Руп слабо улыбнулся. * * * Очищение шло полным ходом. Процесс не останавливался ни на минуту. Если того требовалось Хозяину, то суды работали даже по ночам, а палачей пришлось нанимать еще. Вообще-то Хозяин не был сторонник такой казни, как отрубание головы. Выстрел из бластера гораздо чище и быстрее. Но все казнимые занимали большие посты и имели дворянское звание. Дворян же полагалось казнить только с помощью топора путем удара им по шее с целью отделения головы от тела. Это простолюдинов можно было стрелять, вешать, четвертовать, топить и делать с ними все, что заблагорассудиться. Но поскольку Хозяин всегда ценил цель больше формы, то решил не обострять отношения с остальными дворянами и даровал именно ту казнь, которую они и требовали. Главное для него было, чтобы никто больше не поднялся. Кажется, до многих уже начало доходить, что времена его папочки, когда священники стояли на первом месте и одно их слово приводило всех в трепет, давно прошли. Сейчас новый наследник требовал в первую очередь компетентности, смелости в принятии решений, отваги и стальной хватки. Вся пустая болтовня священников приводила его в ярость. И тем более она злила его, что все эти священники прекрасно знали, как появились все их священные книги. И в этой ситуации вся их набожность была для него сплошным лицемерием, которое он так же не переносил. Ему нужен был год. Через год у него в руках будет вся власть и можно будет вплотную заняться подготовкой к главной цели. Даже сейчас уже все заводы загружены до предела, выпуская истребители и авианосцы в попытке быстрее восстановить понесенные потери. Но, к сожалению, заводов было только три. Через месяц должно было поступить оборудование для четвертого завода, но пока его установят, пока отладят. Надо еще распорядиться отправить партию пилотов на его транспортные корабли. Эти корабли были зарегистрированы на различных планетах содружества, выполняя обычные грузовые перевозки, но пилотами на них были выпускники его академии. Хозяин еще раз просмотрел сегодняшние сообщения об обвинительном процессе, о подготовке боевого флота. Отдав необходимые распоряжения, он засел за новую статью, разоблачающую земных милитаристов. Хозяин быстро просмотрел отчеты от своих агентов. Кажется, земляне уже готовы сдаться. Теперь главное не переборщить. Статья должна разоблачать, но одновременно с этим быть предельно доброжелательной. Мол, мы понимаем опасения, но уже доказано, что угрозы быть не может, ибо раса, достигшая космоса не может быть агрессивной и дальше в таком же духе. Хозяин немного подумал, собираясь с мыслями, потом решительно склонился над компьютером, надиктовывая статью. Впереди было еще много работы, и если Хозяин о чем жалел, так это о том, что он не может обходиться без сна. Как тайком шутили его подчиненные, когда думали, что он не слышит: мол, силу Хозяина превосходит только его работоспособность. Что ж, он вновь готов был доказать это. Глава 8 Ситуация проясняется Ближе к вечеру, когда все жители деревни потянулись в сторону церкви, по крайне мере, именно так называл то строение с мечом на вершине Виктор, вышла из трактира и экспедиция. По дороге Виктор внушал: — Как бы вам ни казалось занимательным то, что будет говорить священник, делайте вид, что вам это уже все надоело, и вы уже слышали все это много раз. — Тебе легко говорить, — огрызнулась Велса. Страх перед землянином, вызванный недавним происшествием, сейчас немного поутих, но на него все равно посматривали с опаской. — А я не умею притворяться. — А ты представь, что на месте священника находится Алур и рассказывает об устройстве плазменного фазогенератора. Подобное предложение вызвало общие улыбки, а Алур надулся. — Значит, я рассказывать не умею? — вскинулся он. — Рассказываю скучно, да? — Всем тихо. — Виктор еще раз проверил свою одежду и двинулся на выход. В коридоре их уже ждал Лукор. Едва выйдя из трактира, Виктор повернулся к Рупу: — Присмотри за ребятами, а я хочу кое-что спросить у Лукора. — Виктор тогда опасался, что Руп будет против того, что бы этот человек присоединился к ним, но тот, вопреки опасениям землянина, напротив, был этому очень рад, посчитав, что тот сможет им сильно помочь. С этим Виктор был согласен. Он, правда, не стал рассказывать о шантаже и о том, что у него, по сути, не было никакого выхода. Сейчас он быстро догнал Лукора, взял его под руку и быстро двинулся вперед, опережая остальных. — У меня к вам один вопрос. Если я объявлю эту деревню своей, соберу ополчение, но проиграю этому Гийому… что будет с этим ополчением? — Скорее всего, всех их просто повесят. А может и не всех, Гийом не дурак и разбрасываться людьми не будет. — Повесит? — Конечно. А вы как думали? Они же нарушили клятву верности, когда присоединились к вам. — Даже если присоединились под угрозой? — Не думаю, что это кого-нибудь заинтересует. К тому же, если он никого не накажет, то это может плохо кончиться для него же. Ведь если появится еще один фэтр и заявит свои права, то крестьяне пойдут за ним гораздо охотнее, зная, что в любом случае им ничего не будет. — Идиотский мир, идиотская планета, — со злостью пробурчал Виктор, но так, что бы Лукор его не услышал. Даже из того, что тот ему наговорил, Виктор сделал кое-какие выводы. В частности те, что здесь напрочь отсутствовали вассальные клятвы. Вернее они были, но только у крестьян, мастеров, чиновников, которые те произносили, клянясь в верности фэтру. Между фэтрами же никаких уз не было. Между собой они были равны и никто не подчинялся никому. Малейший намек на подчинение расценивался ими как оскорбление. Теперь понятно, почему говорили, что два фэтра никогда не могут путешествовать вместе, не поубивав друг друга в конце концов. Теоретически они все были настолько равны, что могли делать все, что угодно и подчинялись только силе. Поэтому и была такая чехарда с владениями. У кого-то был большой отряд и он захватывал больше земли, чтобы получить больше денег на содержание своего отряда и лучше защитить свои владения. На средневековой Земле у дворян была выстроена стройная система вассальной зависимости. Герцоги присягали на верность королю, герцогам, в свою очередь, присягали графы или кто там шли ниже. И так доходило до рыцарей, самого низа. Таким образом, в руках короля сосредотачивалась вся власть в стране, пусть и чисто номинальная. Но когда короли стали объединять свои земли, то они опирались именно на эту систему. Никакой герцог не мог начать объединение, поскольку все тут же ополчались на него. Как, герцог и претендует на корону в обход законного монарха? Короли занимали высшее положение, сначала чисто номинально сосредотачивая в руках всю власть через вассалов. Но постепенно их власть стала далеко не номинальной и превратилась в абсолютную монархию. Здесь ничего подобного не было. Над фэтрами никто не стоял. Любая попытка одного из них попытаться объединить множество земель наталкивалась на яростное сопротивление остальных, резонно задававших вопрос: «А кто он вообще такой, чтобы пытаться подчинить наши земли и заставить меня служить ему? Я такой же фэтр, что и он, только умнее и лучше понимающий, что народу нужно». Последнее не всегда было верным, но все обязательно так думали, считая себя умнее, хитрее и просто талантливее остальных. И теперь Виктор, даже не задавая вопросов, мог сказать, что здесь нет ни одного крупного объединения. Все владения фэтров наверняка были настолько малы, что самое крупное из них можно пешком обойти дня за три. Лукор, которому Виктор все же задал этот вопрос, полностью подтвердил догадку, сообщив, что у самого могущественного фэтра было не больше десяти деревень в подчинении. — А города? Кому они подчиняются? — Города? — Лукор ненадолго задумался. — Они тоже подчиняются фэтрам. Это самый лакомый кусочек, но их не так то легко захватить. Все города имеют укрепления. Но дело тут в том, что и власть над городом удержать гораздо труднее, чем над деревнями. Если горожанам фэтр не понравится, то они просто выкинут его из города и никакая охрана не поможет — горожан больше, а на его место пригласят другого фэтра, который горожанам еще и поможет. Удержать город от падения невозможно, если этого не желают сами горожане. — Бардак, — прокомментировал Виктор. — Верно. Поэтому все и ждут появления Императора, который прекратит свары фэтров и объединит всю планету. — Вы считаете, что на всей планете такой же бардак? Лукор удивленно посмотрел на Виктора. — Конечно. Фэтры правят везде. Виктор оставил это заявления без комментариев, тем более, что они уже подошли к церкви, куда подходили люди со всей деревни. Перед ними боязливо расступались, пропуская вперед. В церкви, похожей внутри на протестантский храм, на возвышении находилась кафедра, а перед ней стояли скамейки, на которых должны сидеть прихожане. Никаких икон не было. Только перед алтарем стоял большой меч. Виктор быстро определил, что он такой же настоящий, как та шпага на поясе Рупа. Не зная, что делать, все сгрудились в кучу. — Вон та первая скамейка для вас, — сообщил Лукор Виктору и Рупу. — Видите, на нее никто не осмеливается сесть. Все уже знают, что в городе два фэтра. — Замечательно, — шагнул вперед Алур, но Лукор побледнел и ухватил того за руку. — Куда вперед фэтра?! Ваше место вон там, среди крестьян. — Лукор кивнул назад, где собирались люди, которым не хватило сидячих мест. Хотя деревня и была невелика, но мест в церкви было все же меньше, чем людей. Тем более что первую скамейку целиком выделили двум фэтрам. Алур надулся. — Это почему еще…, — но наткнулся на хмурый взгляд солдата и замолчал. — А где ваше место? — спросил Руп. — Там, где вы укажете. Но вообще-то, несколько солдат, как телохранители всегда находятся рядом с фэтром. А поскольку я один, то мое место рядом с вами. Виктор быстро обдумал ситуацию. — Нет. Если все остальные будут находиться сзади, то будьте с ними. — Виктор быстро встал на цыпочки, слегка наклонил Лукора и прошептал: — Дело в том, что они такие же крестьяне, как я фэтр. Вы ведь не хотите неприятностей из-за того, что они ляпнут что-нибудь не то? Лукор удивленно покосился на Виктора. У него явно возникла куча вопросов, но он сдержался. Только кивнул. Сам же Виктор объяснял членам экспедиции как себя вести и что этого дядю надо слушаться. Алур с Велсой выглядели недовольными, но молчали, понимая, что сейчас не место для объяснений. Петер и Шора попытались было возмутиться, но Велса вмиг заставила обоих заткнуться. Те обиделись, но тоже не решились начать скандал среди такой толпы. Линка же молча со всем согласилась. Хонг, по своему обыкновению, молчал и старался не отходить далеко от Велсы. Разобравшись кто где будет, Руп с Виктором зашагали к свободной скамейке. — Что ты ему шептал? — спросил Руп. — Советовал присмотреть за детьми. — А-а. Слушай, как ты думаешь, может все-таки посадить кого-нибудь на скамейку? Для двоих она слишком большая, а там смотри какие старички стоят. Как-то некультурно… Тут Руп наткнулся на пристальный взгляд землянина и осекся. От подобного взгляда его почему-то всегда бросало в дрожь. — Только попробуй, — прошипел Виктор. — Нам еще неприятностей не хватало, если все сообразят, что мы не настоящие фэтры. — Ладно-ладно, я только предложил. — Думай, прежде чем что-либо предлагать. Виктор быстро прошел к предназначенной для них скамейке и вальяжно на ней устроился, откинувшись на спинку. Руп попытался скопировать позу землянина, но это ему не удалось. Едва они сели, как раскрылась неприметная дверь сбоку от кафедры, и на нее быстро поднялся уже знакомый Виктору священник в торжественном бело-красном одеянии. Он подошел к мечу, прислоненному к кафедре, и без усилий поднял, что подтвердило догадку Виктора о том, что меч ненастоящий. Священник тем временем водрузил меч на кафедру, положив его в специальные держатели в виде рук, протянутых к публике. Теперь создавалось ощущение, что некто просит принять этот меч и владеть им. Сам меч был красив, отделанный серебром и позолотой. Священник поднялся на кафедру, улыбнулся Виктору как старому знакомому, водрузил на кафедру толстую книгу и откашлялся. — Уважаемые прихожане и гости нашей деревни, — начал священник. — Я рад, что собрались вы все здесь, дабы послушать писание, пришедшее к нам из глубины веков. Легенду о человеке, который попытался объединить мир, сделав его могучим и достойным Бога. Люди отвергли его и предательски убили. «Не нужно нам ничьего правления», — заявили они в своем невежестве и в своей гордыне. — «Разве один человек может быть умнее многих? Нас тысячи и каждый из нас владеет частицей мудрости. Вместе мы сила. А что может этот человек? Пусть он даже умнее чем каждый из нас, но он глупее нас всех вместе. И без него проживем хорошо». Разгневался тогда Господь за подобные восхваляющие речи и сказал: «Вы думаете, что все вместе умнее одного? Хорошо. Отныне не будет над вами никого, и только вы сами будете определять судьбу своего народа. Вы, отвергнувшие моего посланца, посланного принести мир и процветание, теперь будете править миром. Нарекаю вас фэтрами, и отныне все будет в вашей власти. Тысяча умнее одного? Вот и правьте так, как подсказывает вам ваш ум. Принесите процветание вашей земле. И если сделаете это, то прощу вам ваши дерзкие речи». Виктор слушал внимательно, пытаясь не показать вида, что слушает историю в первый раз. А вот Руп откровенно раскрыл рот. Землянину даже пришлось толкнуть его в бок. Впрочем, на них никто не обращал внимания — все слушали только священника. Тот же продолжал рассказ: — Обрадовались эти невежи, и пошли нести процветание. Но только каждый понимал процветание по-своему. Один хотел сделать всех людей красивыми, другой умными, третий сильными. И каждый считал, что только его точка зрения правильная. Спор разгорелся, уже многие за ножи схватились, но опомнились. Договорились, что каждый получит часть земли, где каждый сможет делать все, что хочет. Через год же они сравнят результаты и примут то, что все признают лучшим. Разошлись они, и начали работать. Но один, у которого ничего не получалось, решил, что это происходит оттого, что у него мало земли и людей. Собрал он армию и захватил землю соседа. Это рассердило остальных, опасавшихся, что тот пойдет войной и на них. Собрали они армию и разгромили своего вероломного соратника. Но не распустили армии. Поняли они, что за сила попала к ним в руки. Стон прошел по земле, когда фэтры с помощью армий стали отстаивать свою правду. Забыли, нечестивцы, что говорил им Посланник: «Истина рождается в спорах, но только когда есть кто-то один наверху, готовый вовремя остановить спор, ибо в драке истина гибнет». Но не было никого, кто мог бы вразумить фэтров, никто не стоял над ними. Многие умные уже пожалели, что прогнали посланца Господа. Они молили прекратить войны, но глух оставался Господь к их просьбам. Кара постигла тех, кто считал себя самыми умными. Но Господь все же милостив. И когда все люди взмолились к Нему, говоря, что не могут все нести вину за тысячу. И ответил Он тогда: — Вы тоже виноваты, как и они. Вы промолчали, когда они изгоняли моего посланника. Я могу простить эту тысячу, ибо они хотели сделать лучше для людей и просто не ведали последствий своих поступков. Я наградил тех немногих, что до конца защищали моего посланника. Но я не могу быть милостив к вам, которые издалека смотрели за всем и не вмешивались. Именно вы настоящие злодеи, вы, оставшиеся равнодушными в тот момент, когда решалась ваша судьба. Нет преступления хуже, чем равнодушие. И эта кара по делам вашим. Поняли люди свою вину, да поздно. Если бы поддержали они Посланца, то не посмела бы эта тысяча ничего сделать. Но каждый думал, что его это не касается, что эта тысяча люди умные и разберутся без его советов. И ощутил Господь всеобщее раскаяние и сказал: — Я вижу раскаиваетесь вы! Я готов проявить милость. Слушайте волю Мою! Фэтры будут властвовать над вами и никого не будет над ними. Каждый из них будет вершить свою волю так, как захочет. Но однажды придет новый Посланник. Он обуздает всевластие фэтров и подчинит их себе. Он принесет единый справедливый закон, которому будут подчиняться все — от самого могущественного фэтра до последнего раба. И имя ему дадут Император. Узнаете же вы его по мечу, который Я вручу Императору. Имя этому мечу будет Карамах — сокрушитель камней. Но если и в этот раз вы будете равнодушно смотреть со стороны, считая, что умные люди решат все за вас, если и на этот раз прогоните Моего посланника, то уже не будет вам милости. Такова воля Моя. Обрадовались люди, появилась надежда у них. Дальше Виктор уже почти не слушал. Пищи для размышления было достаточно, а священник в основном уже говорил о том, что надо быть достойными будущего Императора, что когда он явится, необходимо будет всем присягнуть ему и защищать, иначе фэтры опять прогонят Посланника и уже не будет милости. А чтобы быть достойным Императора надо честно выполнять свою работу. И дальше в подобном духе. Что ж, Виктор признавал, что для подобного устройства, когда все уже по горло сыты разборками фэтров между собой и их бесконечными заявлениями о своих правах подобная вера в Императора очень логична. Придет добрый дядя и всех поставит на место. Хороших наградит и приблизит к себе, а плохих накажет и поставит в угол. Можно с уверенностью сказать, что если этот Император явиться, то его поддержит девяносто процентов населения, кроме фэтров понятно. Но и те выразят верность в надежде на чины и прочие награды. Вся загвоздка была в Карамахе. Что бы заявить права любому потребуется доказать, что у него в руке именно Карамах — сокрушитель камней. В первое время после возникновения этой веры, наверное, много самозванцев было. Хотя странно, что надежды возлагаются не на Бога, а на его посланца — Императора. Все это было настолько странно и необычно, что Виктор никак не мог разобраться в ситуации. Сейчас бы здесь не помешал хороший социоисторик. Уж он бы сумел разобраться со всем здесь происходящим. Но социоисторика здесь не было, и разбираться приходилось самим. Виктор постарался припомнить то, что им говорили по истории планет содружества, но ничего подобного этому вспомнить не мог. Он даже готов был поклясться, что и ничего подобного фэтрам нигде не было. Ведь из-за них эта планета обречена быть раздробленной на мелкие владения, если, конечно, верить Лукору, который говорил, что так обстоит дело по всей планете. Виктор ему не очень верил, но то, как уверенно тот вообще оперировал термином планета, о котором на этом этапе развития цивилизации он не мог даже слышать, заставляло отнестись к его словам более внимательно. — И если мы окажемся достойными и признаем Императора, то он поведет нас в Великий Поход в небеса, дабы как избранный народ мы могли восстановить справедливость везде, где этого будет требовать долг, — закончил священник. Виктор моргнул, отрываясь от своих мыслей. — Я правильно понял, поведет в Великий Поход в небеса? Руп кивнул, также озадаченный. — Довольно необычная вера, — тихонько заметил он, стараясь, чтобы его никто не услышал. — Я о таком не слышал. У нас на планете ничего подобного не было никогда. Ни разу, за всю ее историю. И уж тем более никто не мечтал покорить небеса. — Если тебя это утешит, то ничего подобного не было и у нас. Правда существует легенда, что однажды люди возмечтали достичь небес и сравняться с богами, для чего решили построить гигантскую башню. — И как? — заинтересованно спросил Руп. — А никак. Боги рассердились на подобную дерзость и перемешали языки строителей так, что те перестали понимать друг друга. Здесь же необычно то, что сам посланник бога собирается вести всех в небеса. Довольно необычно для теологии. Впрочем, я не знаток, а галактика большая. Есть многое на свете, друг мой Руп, что и не снилось нашим мудрецам. — Это верно, — согласился Руп. Наконец, проповедь закончилась, и священник опять взял в руки меч, как бы говоря, что можно уходить. Люди зашевелились и потянулись к выходу. Виктор и Руп тоже встали, но тут рядом с ними остановился священник. Поздоровавшись с Рупом, он повернулся к Виктору. — Ну, как вам понравилась моя проповедь? — поинтересовался он. — Я видел, как вы внимательно слушали. Виктор настороженно пожал плечами. — Вы умеете интересно рассказывать, — дипломатично заметил он. — О, молодость-молодость, — рассмеялся священник. — Вашего брата скорее затащишь в кабак, чем в церковь. Но не думай, что я осуждаю, — поспешно заговорил священник, видя, что Виктор хочет что-то возразить. — Я ведь сам был таким. И только с возрастом ко мне пришло понимание, что в жизни есть вещи важнее бутылки вина и красивых девушек. Глупо ожидать от молодых людей понимания духовности. — Ну почему же, — осторожно сказал Виктор. — Я прекрасно понимаю вас. — Да? Возможно. Мне почему-то кажется, что вы искренни. Но мне хотелось бы поговорить с вами немного о другом. Вы не откажетесь пройти в мою скромную обитель? Ваш друг может подождать вас на улице. Виктор насторожился. Несколько секунд он размышлял, потом решил, что рано или поздно, но со священником все равно придется поговорить, и кивнул. — Но…, — попытался возразить Руп. — Подождите меня на улице, — вмешался Виктор, быстро отводя Рупа под руку. — Я не знаю, что священник хочет сказать, но с ним лучше быть в хороших отношениях. Ты согласен? — Да, но… — Вот и хорошо. — Виктор оставил Рупа и подошел к священнику. Тот жестом пригласил его идти за собой. Комната, где жил священник, была не очень большой, но обставленной со вкусом. Однако Виктора больше всего поразило и привлекло то, что всю стену занимал громадный книжный шкаф. Виктор так и впился в него глазами. Вот где можно почерпнуть важную информацию о планете. Его интерес не укрылся от священника. — Ого, — удивился он. — Вы интересуетесь литературой? Обычно все фэтры только удивлялись пустому переводу бумаги. Да не стесняйтесь, можете подойти. Воспользовавшись разрешением, Виктор быстро подошел к шкафу и стал рассматривать корешки книг. Больше всего здесь было работ по теологии. Попалось ему и парочка философских трудов. Были также работы по математике и некоторым другим наукам. Но больше всего его привлекла довольно увесистая книга, стоявшая чуть в стороне. «Туат Орген. История мира с образования Веторской империи до наших дней», — прочел Виктор. Он так забылся, что уже без спроса вытянул книгу с полки и наугад раскрыл. Книга оказалась отпечатанной, а не рукописной. Это слегка удивило его, Виктор полагал, что до книгопечатания этот мир еще не дорос. Но отметил мимоходом, сразу углубившись в чтение. — О, — оторвал его голос удивленного священника. — Вы читаете Оргена? Никогда бы не подумал. Многие полагают его стиль чрезмерно загруженным и заумным, но я уважаю его за точность изложения событий. Тем не менее, его редко кто читает. — О да, — согласился Виктор, мало что понявший. — Я давно хотел прочитать этого Оргена, но никак не мог достать книгу. И очень удивился, когда увидел его здесь. — Ничего удивительного, — ответил священник, и Виктор вздохнул с облегчением. Если бы этот Орген оказался каким-нибудь классиком, который должны были знать все, то он крупно бы влип. — Его книги издавались очень небольшим тиражом. И то только в его родном городе. Так что… Но если вы действительно хотели прочитать его, то я могу дать вам эту книгу, только с условием, что вы вернете ее мне. Мне бы хотелось услышать ваше мнение, фэтр. — Конечно-конечно, — поспешно пообещал Виктор. — Так я могу ее взять? — Можете. А сейчас я бы хотел поговорить с вами о более серьезных вещах. Фэтр, вы хотите заявить права на эту деревню? Не ожидавший такого вопроса сразу, Виктор растерялся. — С чего вы решили? — Фэтр, не надо уловок. Я уже начал уважать вас, так не портите мое впечатление. — Но я действительно не понимаю. — До меня дошли слухи о некоем происшествие в том трактире, где вы остановились. Мне кажется, что вы поступили опрометчиво, взяв под свою защиту бывшего солдата фэтра Гийома. Но то, как вы быстро расправились с теми, кто был послан наказать беглеца, показало, что вы знали, что делали. А зачем вам понадобилось сердить фэтра Гийома, если вы не хотели бросить ему вызов? Виктор немного подумал. — Вы поверите, если я скажу, что все произошло случайно? — Случайно? — удивился священник. — Да. Лукор неожиданно плюхнулся передо мной на колени и чуть ли не силой впихнул свой меч. Те же солдаты подумали, что я принял его клятву. — Это было не совсем так, но довольно близко к правде. Священник секунду рассматривал Виктора. Тот взгляда не отвел. — Что ж, фэтр. В таком случае у вас крупные неприятности. Гийом мелочный злобный подонок, который никогда не прощает обид. А вы его обидели сильно. — Мелочный? Злобный? Лукор говорил о нем немного по-другому. Священник махнул рукой. — Лукор всего лишь солдат. К тому же он редко общался с ним. Отец Гийома действительно был отличный человек. Мы с ним часто встречались. Мне жаль, что он умер. А этому Гийому даже не хватило терпения дождаться когда его отец сам умрет и решил ускорить дело. — Вы знаете об этом? — Конечно знаю. Это только такой тупица как Гийом может полагать, что все верят его сказочке о том, как неблагодарный солдат зарезал его милого папочку. Если бы Гийом был более терпелив, то его могущество впоследствии еще бы возросло. Его отец действительно был талантливым организатором и неплохим командиром. Сынок же вообразил, что у него, гениального, получиться расширить свои владения лучше и быстрее, чем это сделает его отец. — Вы в это не верите? — Куда ему, тупоумному. Наверняка он влезет в какие-нибудь авантюры и скоро потеряет и то, что имеет. Поэтому я и задаю свой вопрос. Моя забота как приходского священника — заботиться о своем приходе. Фэтр Гийом же очень быстро приведет все эти земли в запустение своими авантюрами, охотами и прочими развлечениями. — И вы хотите сказать… — Я хочу сказать, что если вы, фэтр, заявите свои права на эту деревню, то я вас поддержу. А мое слово здесь уважают. Вы производите впечатление умного человека… и это не комплимент, а значит, сможете лучше сохранить эту деревню. — Мне бы не хотелось втравливать в наши распри посторонних. — Это похвально. Но… фэтр, мне показалось, что вы чрезвычайно заботитесь о своих слугах. Мне даже показалось, что они для вас больше чем, слуги… Виктор смертельно побледнел. — Что вы хотите сказать? — прошептал он, стараясь взять себя в руки. — Ничего. Меня вовсе не интересуют ваши тайны. Я хочу сказать, что Гийом никого не пощадит. Даже ту очаровательную девчушку, что сидела на руках у Лукора во время моей проповеди. И можете поверить, что Гийом придумает им очень долгую смерть. Он мастер на подобные шутки. А обиды, еще раз повторю, он не прощает. Так что скоро он заявится. И не один. С ним будет человек двадцать. Возможно, двадцать пять. — Сколько? — изумился Виктор. — А ты что думал, — притворно удивился священник, — он один заявится? И не мечтай. К тому же после того, что ему наговорят те солдаты, которых ты отпустил. — А что они могут наговорить? — Ну… я не пророк. Но примерно следующее: «Лукор сколотил банду и грабит ваши владения, фэтр. Он похвалялся разорить все ваши земли. Мы храбро сражались, но их было человек восемь, а может и десять». — Священник остро глянул на землянина. — Не думаешь же ты, в самом деле, что они расскажут правду? Расскажут, как их побил какой-то мальчишка, который, по их представлению, еще и с горшка не слез? Не смешите, фэтр. А то вы сами не знаете, как солдаты умеют сочинять. Виктор промолчал. Потом понял, что священник все еще ждет от него ответа. — Я подумаю, — пообещал он. — Думай. Только не задумывайся слишком долго, а то может быть поздно. Виктор поспешно выскочил из комнаты священника и вытер рукавом пот. После этого разговора Виктор почувствовал такую усталость, какая у него бывала только после многокилометрового марш-броска с полной выкладкой. На улице его уже ждали. Руп тревожно смотрел на Виктора, ожидая объяснений. Лукор тоже был встревожен, но он более умело держал себя в руках. Велса и Алур, как обычно, переругивались друг с другом. А Петер и Шора вообще делали вид, что землянина в упор не замечают. Только Линка, игравшая с Хонгом, подняла голову, посмотрела на Виктора и улыбнулась. Виктор поспешно сунул книгу Рупу. — Держи. Отправляйтесь в комнаты и ложитесь, а мне надо еще наведаться в кузню. Я обещал кузнецу. Лукор посмотрел на пояс Виктор, где висел только нож и понятливо кивнул. Однако на книгу посмотрел с неодобрением и непониманием. Что-то буркнул про слишком умных и быстро зашагал в сторону трактира. — Руп, присмотри за остальными пока меня не будет, — попросил Виктор. — Конечно, — согласился он. — Но тебе обязательно надо куда-то идти? — Обязательно. Я должен соответствовать образу. — Минуту, — вдруг вмешался Алур. — Ты ведь в кузницу идешь? — Да. — Я с тобой. Всю жизнь мечтал посмотреть на работу кузнецов. К тому же я кое-что читал о кузнечном деле. — Ты все читал о технике, — фыркнула Велса. — Техника — мое призвание, — согласился Алур. — Алур, я собираюсь быть в кузнеце почти всю ночь. Ты столько не вытерпишь. — Смеешься? — Алур удивленно посмотрел на землянина. — Да чтобы только посмотреть на кузнецов я готов не спать хоть две недели. — Вот это точно, — опять поддразнила его Велса. — Тебе бы вообще лучше не спать. Однако, вопреки обыкновению, на этот раз Алур не стал ничего отвечать, а смотрел только на Виктора. — Что ж, — подумав, ответил тот. — В конце концов, ты же у нас главный технический специалист экспедиции. Так что техническая сторона этой цивилизации как раз на тебе. Если уверен, что выдержишь всю ночь, то вперед. Алур гикнул, показал язык Велсе, а потом помчался по улице в сторону кузнице, опасаясь, что передумают и вернут. Велса фыркнула и отвернулась. — Невежа, — гордо произнесла она и с видом королевы зашагала следом за Лукором, уже успевшим удалиться довольно далеко. За ней поспешили остальные. Всем явно хотелось спать, и устраивать споров никто не стал. Руп оставить младших без присмотра не мог, поэтому зашагал следом, держа книгу под мышкой. Виктор проводил всех взглядом, а потом двинулся в сторону кузницы. Здесь его ждал Алур, которого кузнец никак не пускал внутрь. Напрасно Алур доказывал, что он должен посмотреть хоть краешком глазка. — Он действительно со мной, — поспешно вмешался Виктор. — Он будет помогать. Кузнец, разглядев Виктора, нехотя посторонился. Алур тут же юркнул внутрь и уже оттуда раздался его радостный вопль. Опасаясь, как бы тот ни кинулся сразу что-либо мастерить, Виктор поспешил следом. Алур, под ошарашенными взглядами двоих подмастерьев, метался от горна к наковальне, пытался все потрогать руками и все пощупать. Разъяренный кузнец шагнул следом за Виктором с явным намерением отвесить нарушителю спокойствия хороший подзатыльник. Виктор едва успел вмешаться и помешать кузнецу осуществить свои намерения. После чего пригрозил, что если Алур не будет вести себя прилично, то его немедленно отсюда отправят. Алур притих и быстро оказался рядом с Виктором, со страхом поглядывая на кузнеца. Тот, довольный, выложил перед Виктором куски металла. — Вот самый лучший металл, который у меня есть. Алур, опередив Виктора, взял один кусок и внимательно оглядел его. — Фигня, — прокомментировал он тихо. — Другого нет, — так же тихо вздохнул Виктор. — Будем использовать то, что есть. — А что ты хочешь сделать? — Оружие. — О-о. — Алур как-то странно посмотрел на Виктора, но больше ничего говорить не стал. Тихонько отошел и затаился. В этот момент подмастерья занялись своей работай. В настоящий момент они занимались тем, что старательно раздували горн. Масляные лампы, подвешенные к потолку, светили не слишком ярко, но работать было можно. Тем более что огонь горна давал дополнительный свет. Пока его подмастерья занимались горном, кузнец подошел к Виктору, который на наковальне разложил листы с пергаментом, купив их у трактирщика. Сейчас он куском угля рисовал на них то, что хотел получить от кузнеца. Алур, старясь никому не мешать, просунул голову под руку Виктора и стал наблюдать за тем, что рисовал землянин. — Меч должен быть формы клина, чуть длиннее моей руки, — говорил Виктор, рисуя. — У рукояти ширина меча должна быть примерно три моих пальца. — Невозможно, — рявкнул кузнец. — Такой меч будет очень непрочен. — Не будет, если сделать его по-особому. Как, я объясню. Теперь форма самого клинка. У основания в поперечнике оно должно иметь форму ромба таков вот размера, — Виктор старательно нарисовал ромб. — Дальше ромб должен плавно переходить в плоскость. Сам кончик меча должен быть острым. — Это получается почти шпага. — Нет. Этим мечом можно и рубить. Две трети длины меча от его кончика должны быть заточены так остро, как возможно. — Все это хорошо, но я все равно не понимаю, как такой тонкий меч можно сделать прочным? — Очень просто. Мы применим метод, который называется неравномерной закалкой. Впрочем, может он называется и по-другому. Я точно не помню. Но название метода и неважно. Поэтому первое задание: необходимо выковать из этого металла стержень толщиной в половину моего пальца. И такой длины, какой получится. За работу. Кузнец пожал плечами и приступил к делу. Если ему и хотелось прокомментировать глупость фэтра, лезущего не в свое дело, то он воздержался. В конце концов, ему платят неплохие деньги именно за то, чтобы он выполнял все, что скажет клиент, даже если это, с его точки зрения, большая глупость. Кузнец свое дело знал хорошо и вскоре уже раскаленный металл лег на наковальню. Кузнец заработал молотом, щипцами поворачивая кусок металла. Вскоре получился длинный и тонкий прут. Его разрубили на четыре части примерно одной длины, снова раскалили в горне, а потом, зажав в специальных тисках, скрутили вместе, после чего кузнец снова взялся за молот. О подобном методе ковки он, явно не слышал, но молчал. Когда подобное повторилось раз восемь, он сердито спросил: — Теперь то я могу ковать меч? — Нет. Снова превратите этот жгут в тонкий прут. Кузнец вздохнул, тихонько помянул глупость фэтра, вообразившего себя мастером и снова принялся за дело. Когда прут был готов, Виктор велел отрубить такой прут, чтобы он по длине был чуть короче длины будущего меча. — Теперь закалить его? — раздраженно поинтересовался кузнец. — Ни в коем случае. Оставьте его остывать так. — Но как из него делать меч? — окончательно взъярился кузнец. — А из него мы и не будем делать меча. Это только основа. Похоже, только Алур все понял и удивленно смотрел на землянина. — Где ты слышал о подобном методе неравномерной закалки? Конечно, все это примитивно, но может сработать. — Сейчас не время для выяснения моей информированности, — поспешно заметил Виктор, завидев удивленный взгляд кузнеца. Теперь началась основная работа. Пока прут остывал, оставшийся металл плющили в лист, а потом сгибали пополам, снова плющили и снова сгибали. К середине ночи кузнец уже не сдерживал выражений, поминая Императора, Великий Поход и глупых фэтров. К тому же Виктор заставил сделать еще один прут, только в два раза короче того, что для меча. — Ну ладно, — наконец сказал Виктор. — На сегодня закончим. Завтра с утра продолжим. — С утра?!! Да мы почти восемь часов валандаемся и ничего не сделали!! За это время я бы уже заготовку сделал! А мы пока только тесто месили, только стальное! Вам не кузнец нужен, а булочник! — Вы хотите заработать? — поинтересовался Виктор. Вспомнив об обещанной плате, кузнец насупился, но больше не возражал. Затушив горн, он вместе с падающими от усталости подмастерьями покинул кузницу. — И все-таки, где ты узнал подобный метод ковки? — допытывался Алур, когда они отошли подальше от кузнеца. Алур смотрел заинтересованно и просительно. Виктор вздохнул. — У меня отец был страстный коллекционер холодного оружия. Когда я был маленький, то он мне все уши прожужжал о различных мечах и способах их изготовления и проковки. Если бы не его работа, то он стал бы крупным специалистом, экспертом в области холодного оружия разных народов. — А что у твоего отца за работа? — Военный, — сухо ответил Виктор. — Тогда понятен его интерес к оружию. — Ты лучше другое скажи. Способ изготовления я знаю, но ты понимаешь, что мои знания чисто теоретические? Я не кузнец и даже близко не видел плавку стали. Ты можешь сказать, как можно очень хорошо закалить сталь при теперешних условиях? Алур задумался. — Я ведь и сам это плохо знаю, — сказал он. — Потому и хотел посмотреть за работой кузнеца. Один мой старший товарищ как-то рассказывал мне о закалке. Он применял какой-то особый раствор. Впрочем, дело не в растворе. Все зависит от температуры охлаждения и качества металла. С учетом того, что я видел… хм… знаешь, пожалуй, я смогу сделать раствор из местных материалов. — Сделай. Что тебе надо? — В первую очередь материалы. — Завтра получишь деньги, возьмешь Рупа — это чтобы к тебе никто не приставал — и закупишь все, что надо. — Сделаю. — Кажется, Алура привела в восторг перспектива стать старшим в группе и покомандовать Рупом. — Я еще и Петера с Шором возьму, чтобы не бездельничали. Виктор только вздохнул, но от комментариев благоразумно отказался. У себя в комнате, Виктор, стараясь не разбудить Рупа, не раздеваясь, осторожно лег на кровать и зажег у изголовья небольшой фонарик. Взял принесенную Рупом книгу и углубился в чтение. Он так увлекся, что не заметил, как проснулся Руп и уставился на него. — Слушай, ты вообще сегодня ложился? — поинтересовался Руп. — А? — Виктор виновато посмотрел на товарища. — Извини, я тебя разбудил. — Разбудил он меня, — фыркнул Руп. — Утро уже, между прочим. Но вот ты вообще ложился, я тебя спрашиваю? — Нет. Я вообще жалею, что не могу продлить сутки. Времени в обрез. — Так ты что, так и не спал? Ты же так загнешься! Виктор достал небольшой пакетик и желтыми таблетками и показал Рупу. — Стимуляторы, — пояснил он. — Одной таблетки как раз на сутки хватает. Так что усталость мне пока не грозит. — Ты что, рехнулся? Это же вредно! — Ну, если немного, то не вредно, а мне действительно надо еще многое успеть сделать. — Куда ты торопишься? — Надо, Руп, надо. Ты не думал о том, что те два солдата, которые хотели убить Лукора, могут попытаться повторить попытку? Да еще приведут подкрепление? Судя по ошеломленному виду Рупа, он об это не думал. — Вот видишь, так что торопиться нам надо. — Нам уходить надо срочно!!! — Куда? — сухо поинтересовался Виктор. — Мы везде чужые. Нет, Руп, побег не выход. К тому же не забывай, что с нами будут дети, а они в любом случае гири на наших ногах. Так что о побеге забудь. — Так что ты предлагаешь? — Руп уже вскочил и поспешно одевался. — Предлагаю изучить эту планету и вписаться в ее жизнь. — А я не хочу вписываться!!! — Тогда ты умрешь. — Землянин так посмотрел на Рупа, что того пробил озноб. — Ты же ведь не Хонг и не Линка. Ты же ведь понимаешь, что у нас нет никаких шансов выбраться с этой планеты! Не обманывай хоть самого себя! И бегство в нашем случае не выход! Мы не сможем вечно бегать. Руп устало опустился на кровать. Всю его энергию будто забрал кто. — Я знаю, что мы не сможем выбраться, — устало сказал он. — Но я надеялся. Ладно, я готов выслушать тебя. Что ты узнал из этой умной книге о планете? — Что узнал? — Виктор возвел глаза к потолку. — Например, я узнал, что совершенно напрасно корячился и изучал военное дело в академии, а всем нашим генералам место на пенсии, ибо такого термина как военная наука больше не существует. * * * Если бы те, кто хорошо знал Хозяина, видели бы его сейчас, то они могли бы с уверенностью сказать, что он находится в ярости. Мало знающие его люди с этим могли не согласиться, поскольку ярость Хозяина внешне проявлялась только в довольно спокойной походке по кабинету. Со стороны могло показаться, что человек просто разминается после долгой неподвижности и обдумывает какую-то проблему. Но люди знающие безошибочно выделяли это состояние своего господина и предпочитали в этот момент с ним не сталкиваться. Для ярости у Хозяина были причины: только сейчас он закончил чтение документа, захваченного при обыске у одного их главных фанатиков. Сомневаться в подлинности документа не приходилось, поэтому весь заговор этих святош высветился перед ним со всей своей простотой и элегантностью. И самое скверное было то, что вся его служба безопасности ничего о заговоре не знала. — Погоди же, — пообещал себе Хозяин. — Этот кретин, так называемый глава службы безопасности, ответит за все. Только вот закончится это дело. Выдвигая обвинения в измене против фанатиков, Хозяин и сам не предполагал насколько он окажется прав. Нет, они не хотели его убивать, не хотели отстранять от власти. Все было проще и надежней. С помощью своих подвластных священников они должны были вызвать кровавые войны, а потом устроить многолюдные молитвы, чтобы, наконец, явился Он, Спаситель. Здесь же, священники должны были убедить его выступить и взять власть. В этом случае, как они совершенно логично предполагали, у него окажется корона, но не власть. Власть же будут осуществлять эти самые фанатики, опираясь на приходских священников. Хозяин был в ярости оттого, что вся работа его деда, отца, его собственная могла быть погублена этими фанатиками. И самое главное, что эти идиоты не видели дальше собственного носа, призывая его взять власть над планетой. Неужели они не понимали, что и сейчас вся власть принадлежит ему? «А может и понимали», — признал он себе. — «Но таким образом хотели взять ее себе». Куриные мозги! Ничего не видят кроме зерен под носом. Удовольствоваться планетой, когда можно взять галактику. Ну захватили бы они планету, как долго бы они смогли удерживать ее? Опыт подсказывал ему, что не больше тысячи лет. Но это самый оптимистический прогноз. В теократической диктатуре слишком много слабых мест. И в частности ее косность, нежелание изменяться со временем. — Ладно, — усилием воли Хозяин взял себя в руки. — С этой угрозой покончено, хотя можно сказать, что только благодаря вмешательству провидения. Хозяин подошел к компьютеру и стал просматривать подготовленный список возможных приемников главы службы безопасности. Жить нынешнему главе оставалось только до конца процессов. Глава 9 Хлопотный день Руп ошеломленно уставился на своего приятеля. — Не понял. Что ты там такого вычитал? — Если вкратце то, следующее: Когда-то давно, около двухсот лет назад, существовала могущественная империя. К этому моменту она уже достигла вершины своего могущества и неуклонно клонилась к упадку. Так что падение ее было вполне закономерным. Тем не менее, оно произошло для всех неожиданно, как это обычно и бывает. А около ста пятидесяти лет назад, через двадцать лет после падения империи, появилась эта новая религия. Мол, Бог наказал всех за то, что люди отвергли его посланца. Фэтры в то время были мелкими дворянами, владельцами небольших наделов земли. Во времена империи они служили в армии, за что получали земли. После ее падения они присягнули правителям земель. Чтобы не путаться в здешних названиях, я назову правителей герцогами, королями, графами и тому подобное. На Земле фэтров назвали бы рыцарями. — На нашей планете было нечто похожее. — Здесь тоже все шло как обычно. Но тут появилось это учение. Понятно, что фэтры, которых было все же больше, чем всех остальных правителей, ухватились за новую религию двумя руками. Еще бы, ведь сам Бог предавал все земли в их власть. Нет никого над ними, никто не может ими командовать. Конечно, в будущем появиться какой-то там Император, но это когда еще будет. Новое учение поддержали не все, конечно, но многие. Стали возникать церкви, священники шли в народ, призывая тот поддержать божественное решение. Вообще-то, тот период этот Орген описывает довольно туманно, но пропаганда была организована грамотно. Через десять лет почти все фэтры были яростными сторонниками новой религии, а поскольку именно они составляли основу вооруженных сил центральной власти, то короли и герцоги остались без армии. Так что подавить мятеж они не могли. Да и население, в основной массе безграмотное, тоже поддержало фэтров, рассчитывая, что платить подати одному человеку будет проще, чем вешать себе на шею все цепочку вассалов. Начались войны, которые, в общей сложности, продолжались около ста двадцати лет. — Сколько? — Сто двадцать. Они закончились около тридцати лет назад. В общем-то, это было закономерно. Центральная власть не хотела без боя сдавать свои позиции, тем более что эти фэтры расправлялись с правителями и их семьями весьма жестоко. В чем им всемерно помогала церковь. В общем, в короткий срок учение установилось на всей территории бывшей империи. — Ты же сказал, что войны шли сто двадцать лет? Это ты называешь короткий срок? — Ты не понял. Если верить Оргену, то сто двадцать лет понадобилось, чтобы установить подобный строй на всей планете. — Что?!! — Вот именно! У меня была такая же реакция, а не верить этой книге оснований нет. — Виктор устало посмотрел в окно. — У нас на Земле многие мечтали создать всемирные империи. Набирались армии, шли войны. А сколько религий возникло? Сколько из-за них войн было? А здесь жалкая кучка безграмотных фэтров, не умеющих ничего, кроме как махать мечом распространила одну религию по планете. По известной части планеты, — поправился Виктор. — Неизвестно что происходит на остальных материках. Но по снимкам с орбиты эта часть планеты наиболее развитая. — Что тут тебе непонятно? — удивился Руп. — Да потому что такого быть не может!!! Как безграмотные фэтры, не признающие над собой никакой власти, могли разгромить армии нескольких очень мощных стран? Это на обломках империи они быстро действовали. Здесь ведь царил хаос, а учение священников распространялось очень быстро. Но ведь эта империя была не единственная. На востоке только-только поднялась новая сила. Молодая и полная сил. А фэтры, пройдя табором, без единого командования, не имея резервов и подвоза припасов, уничтожили ее в течение пяти лет кровопролитной войны. Стоит ли изучать искусство тактики и стратегии, если подобный табор может победить все очень сильные армии? — А что там дальше? — Дальше? Что там может быть дальше? Бесконечные войны. Власть фэтров укреплялась на захваченной земле, а священники уже появлялись в других странах, где начинали агитацию. Следом появлялась орда, другого слова не подберу, фэтров. Начиналась война. Фэтры набирали в свои отряды озлобленных и разоренных крестьян, которые в последствии стали наемными солдатами, и подобными бандами совершали набеги. Уничтожали посевы, церкви конкурирующих религий. Они даже уничтожили город, который считался священным. Все было подчинено одной цели — установить власть новой религии. — Неужели никто не мог их остановить? — Могли, судя по описанию Оргена. По-моему, его самого потрясло то, с какой легкостью фэтры расправлялись с противниками. Они подошли к одной стране. Там им так надавали, что фэтры лет десять даже к границе боялись приблизиться. А потом на охоте погибает правитель страны и там начинается гражданская война. Естественно, что фэтры тут же этим воспользовались. Эта страна сопротивлялась пятнадцать лет, но постепенно новая религия установилась и там. Другой пример: еще одна страна, способная остановить фэтров. Но перед самым вторжением там началась эпидемия. Что-то типа чумы. За несколько месяцев страна потеряла две трети населения вместе со всем правительством. Столица, по сути, вымерла полностью. Когда в этой стране появились фэтры, то их встретили цветами, поскольку эпидемию посчитали карой божьей за то, что они не приняли наказания. Священники уж постарались укрепить всех в подобных мыслях. После этого победное продвижение фэтров еще ускорилось. Одни фэтры оседали на понравившихся им землях, другие, более слабые, вынуждены были идти дальше и искать земли для себя, прогоняя тех, кто был слабее их. По сути, это была огромная гражданская война, охватившая весь известный мир. Фэтры воевали друг с другом за землю, а потом с теми странами, где еще сохранялось подобие централизованной власти. Конечно, самозванных Императоров в то время напоявлялось… — Самозванных? — А ты как думал? Есть учение, что явится Император и объединит всю планету. Неужели ты думаешь, что никто не стал бы выдавать себя за Императора? Таких идиотов проверяли просто: выводили в поле, подводили к какому-нибудь камню и просили его разрубить. Если не удавалось, то такого «Императора» убивали тут же, как святотатца. А тут, лет шестьдесят назад, стали появляться императорские монастыри. Туда брали всех детей-сирот. А поскольку война была в самом разгаре, то сирот было много. Так что эти монастыри росли как грибы после дождя. Как пишет Орген, в монастыри забирали всех детей до десяти лет независимо от звания. В монастырях их стали обучать владению оружием, якобы готовят из них будущих солдат Императора. Только явится Император, и эти воины принесут ему присягу и будут основной его силой. — И против этого никто не возражал? — Сначала никто не обращал на монастыри внимания. Потом попытались захватить из-за богатств, якобы хранящихся там. Но, во-первых, в монастыре живет около шестидесяти человек, а самый крупный отряд, который может выставить фэтр — сто человек. Но монастырь укреплен и, судя по всему, один монастырский боец, стоит десяток наемных солдат. Недаром ведь Лукор совершенно не удивился тому, как легко я расправился с двумя солдатами. Он считает, что я сбежал из такого монастыря. — Поразительный мир. — Не то слово, — отозвалась Велса, заходя в комнату. — Ну что вы так удивились? Сами же говорили, что звукоизоляция в трактире никакая, а вы говорили достаточно громко. Правда, говорили вы на стандартном галактическом, так что кроме нас никто его понять не мог. — Хоть за это спасибо, — буркнул Виктор. Чувствовалось, что он смущен тем, что забыл об осторожности. — Ладно, давай всех сюда. Раз мы экспедиция, то будем думать вместе. Велса кивнула. Вскоре в комнате собрались все члены «экспедиции». Виктор повторил для всех все, что вычитал из книги. — Я никогда о таком не слышала, — призналась Велса, наморщив нос. — Это верно. Ведь была уничтожена вся городская цивилизация. — Что ты имеешь в виду? — удивился Руп. — Неужели непонятно? Города живут ремеслами. Они не в состоянии себя прокормить. Пищу в город везут крестьяне, покупая в обмен то, что не могут сделать у себя в деревне, то есть ремесленные товары. Когда началась вся это заваруха, то торговля резко спала. Да и какая торговля, если по дорогам разгуливают банды фэтров только и ищущих где что плохо лежит. Понятно, что в городах начался голод, и население стало их покидать. Вот Фэрган. Всего восемьдесят лет назад, по данным Оргена, в нем жило около миллиона человек. Сейчас всего двадцать тысяч. А многие города и вообще погибли. Их либо уничтожили фэтры при штурме, либо население само покинуло их. Сейчас города на планете можно по пальцам пересчитать. Вот так вот. — Как будто кто-то нарочно все это устроил, — буркнул Алур. — Ага, пришел злой дядя и все устроил, — поддержал Петер. — Да уж, злой. — Руп задумчиво поглядел в окно. — И вообще, если вы ничего умнее предложить не можете, то лучше молчите. — Хватит, — Виктор поднялся. — По одной книге выводы все равно не сделаешь, а дел у нас еще много. Алур, помнишь, что вчера говорили? — Помню, конечно. Только мне надо сначала с компьютером поработать. Покопаться в информатории. — Компьютер у меня в сумке. Руп знает. Руп, останешься с Алуром и будешь ему помогать. Алуру придется покупать кое-что, а я не хочу, чтобы у него возникли какие-нибудь неприятности. А поскольку ты фэтр, то с тобой ему будет безопасней. Рупу подобное предложение явно не понравилось, но он смолчал. — А нам что делать? — поинтересовалась Велса. — Петер и Шора могут мне помочь, если хотят, — предложил Алур. — А мы тогда погуляем с Линкой и Хонгом. — Видя, что Виктор хочет возразить, Велса тут же продолжила: — Кто-то говорил, чтобы мы поспрашивали крестьян о планете. Это трудно делать, сидя в этих комнатах и не вылезая из них. И, раз мы экспедиция, то имеем право на исследования. Виктор был вынужден смириться. Однако, выходя из трактира, он все-таки нашел Лукора и велел тому присматривать за девчонками и Хонгом. — Просто наблюдай за ними. Не вмешивайся, если им не угрожает опасность. Лукор внимательно посмотрел на землянина. — Какие-то странные вы все. Я, конечно, присмотрю, но хочу напомнить, что завтра здесь появится отряд фэтра Гийома. — Я думаю над этим. — Действовать надо, а не думать, — пробурчал Лукор, но послушно двинулся следом за девочками, стараясь держаться от них на расстоянии и делая вид, что просто гуляет. Сам Виктор направился прямо в кузницу, где его уже ждал кузнец с подмастерьями. Опять началось то, что кузнец называл замеской теста. К полудню Виктор решил, что металл подготовлен и велел разогревать его. Тут в комнату завалился Алур с Рупом. За ними два крестьянина несли какой-то чан с жидкостью. — Вот, — заявил Алур. — Я немного покопался в компьютере и с учетом качества местной стали сделал этот раствор. А вот на этом листочке я выписал самые оптимальные температуры для закалки. — Молодец, Алур. — Разговор велся на галактическом языке и кузнец, ничего не понимая, смотрел то на людей, ввалившихся к нему в кузницу, то на чан. Алур кивнул и исчез, видя, что кузнец начинает злиться. Руп поспешил за ним. Так что все молнии достались Виктору. Тот стоически перенес гнев кузнеца, а потом велел доставать раскаленную заготовку. Кузнец молча взял щипцы, достал из горна стальную полосу и бросил ее на наковальню. Виктор велел ее слегка согнуть, а потом положил на нее прут, что они заготовили вчера. Кузнец удивленно посмотрел на землянина. — Заворачивая прут в эту полосу! Да быстрее, пока металл не остыл! Кузнец быстро сообразил, что от него хотят, и заработал молотом, сводя концы полосы. Дальше он уже и сам догадался, постепенно начиная придавать заготовке требуемую форму меча. Виктор старательно следил за процессом ковки. После трех часов работы уже что-то начало получаться и когда металл остыл, Виктор велел его сунуть в принесенный чан. — Закалка не получится, — заметил кузнец. — Металл уже остыл. — Нормально. Так и надо. Кузнец молча сунул заготовку в чан. Раздалось шипение. После чего заготовку снова засунули в самое пекло горна, а за меха взялся даже сам Виктор, помогая подмастерьям. — Он должен нагреться очень быстро, — пояснил он. С такой технологией кузнец был знаком и дальше действовал без подсказок. После чего достали из горна вторую полосу и снова обернули ее вокруг заготовки. Снова заработал кузнец, придавая мечу требуемую форму. На этот раз Виктор велел не закалять ее, а дать остыть обычным способом. После чего Виктор велел сделать то же самое для второго заготовленного прута. Кузнец, бурча, что за это время он смог бы изготовить два обычных меча, приступил к работе. Виктор же вышел из жаркой кузнице и отправился разыскивать своих. Уже издали его привлек какой-то шум, и он бросился вперед. Как оказалось, вовремя. Пока Виктор проводил время в кузнице, в трактир приехал фэтр и потребовал комнату. Обнаружив, что свободных нет, он рассердился, а потом велел убираться крестьянам, что посмели поселиться в его номерах. Напрасно трактирщик убеждал того, что эти крестьяне слуги фэтра и что он очень ими дорожит. Узнав, что в деревне еще два фэтра, тот совсем разошелся. Именно в этот момент появились и Руп с Алуром. Приезжий моментально углядел шпагу на боку Рупа и тут же перенес свой гнев на него, требуя, что бы разные сопляки немедленно убирались отсюда, поскольку он изволит здесь остановиться. Руп же, вместо того, чтобы быстро удалиться и позвать землянина, схватился за свою шпагу, пытаясь вспомнить прочитанную инструкцию по применению. Именно этот драматический момент Виктор и застал. Алур в ужасе следил за Рупом, как тот неумело переминается с ноги на ногу, держа шпагу на вытянутой руке. Сгрудившиеся вокруг крестьяне, прибежавшие посмотреть на зрелище. Трактирщик, пытающийся примирить драчунов. К счастью Велса с Линкой и Хонгом где-то бродили, и их здесь не было. А вот Петер и Шора были. Кажется, только у них хватило сообразительности помчаться за землянином. Выскочив из-за угла они налетели прямо на Виктора. — Там Руп сражается! — завопили они, перебивая друг друга. — Быстрее. Виктор, однако, все видел и без них. Отодвинув их в сторону, он бросился вперед, моля всех известных ему богов, что бы схватка задержалась еще хоть на секунду. Руп же явно вознамерился защищаться своим муляжом. И самое скверное было в том, что тот сам не понимал самоубийственности своего поступка. Виктор видел, как тот, старательно вспоминая инструкцию, встает в стойку для обороны. Видел усмешку незнакомого фэтра. Ага, Руп все-таки не совсем потерял рассудок. Виктор заметил, как Руп, держа шпагу в правой руке, в левой сжал парализатор. Чего Руп не знал, так это то, что толку сейчас от этого парализатора не больше, чем от его шпаги, поскольку маломощный заряд просто не смог бы пробиться сквозь железные доспехи фэтра, в которые тот был одет. Железо служило хорошим экраном от этих игрушечных парализаторов, и чтобы отключить человека требовался заряд гораздо мощнее, чем способна была дать эта игрушка. Руп, тем временем сделал шаг вперед, сделал вид, что атакует, а сам выстрелил. Фэтр усмехнулся и шагнул навстречу. Руп побледнел и лихорадочно задергал шпагой. В этот момент и подоспел Виктор. Он сбоку налетел на Рупа и столкнул того с линии атаки. Меч фэтра взлохматил у него на голове волосы, и Виктор почувствовал, как душа уходит в пятки. Еще бы чуть-чуть… Но рассуждать было некогда — фэтр снова готовился к атаке. Виктор выхватил шпагу из руки Рупа и выставил ее навстречу удару, стараясь, чтобы тот пришелся как можно под большим углом — в крепости этого муляжа он уже успел убедиться. Однако недостаток времени сыграл свою роль и парировал удар он не совсем правильно. Меч фэтра встретился со шпагой и мягкий металл муляжа легко поддался, но поскольку угол встречи был все же достаточно острым, то вражеский меч не перерубил ее, а аккуратно снял железную стружку. Фэтр с подобным поведением мечей явно столкнулся впервые и удивленно застыл, переводя ошарашенный взгляд со своего меча, на шпагу противника. Кажется, он решил, что его меч стал легендарным Карамахом, а значит, он является избранным Императором. Фэтр поднял свой меч над головой, и что-то завопил радостное. Больше он ничего сделать не успел, поскольку Виктор молниеносно вытащил парализатор и выстрелил прямо в лицо невезучему бойцу. Тот без звука повалился на землю. Правда, Виктор театрально ударил того рукояткой в висок, так что у всех сложилось впечатление, что фэтр упал от удара. Сам Виктор несколько секунд разглядывал шпагу, потом повернулся к ошеломленному Рупу и запустил это оружие тому под ноги. — Убери и что бы я ее больше не видел у тебя!!! Еще раз прицепишь к поясу, сам прибью! Тот поспешно подхватил шпагу и скрылся в трактире, уводя Петера, Шора и Алура. Виктор же разогнал остальных зрителей. Крестьяне, полностью удовлетворенные зрелищем, разошлись довольно быстро. Но тут землянин увидел священника, поспешно идущего к трактиру. — Я узнал, что в деревню приехал еще один фэтр, — заговорил он, едва отдышавшись, — и сразу поспешил сюда. Два фэтра в одном месте, уже неудобство, но сразу три… я вижу, что опоздал. — Нет-нет, он жив, — поспешно заговорил Виктор. — Просто… отдыхает… пока. Священник наградил его цепким взглядом. — Я вижу, вы чрезвычайно милостивы к своим врагам. Это свойственно либо очень сильным людям, либо очень слабым. Первым, потому что они уверены в себе и не видят смысла убивать без пользы, вторым — потому что они боятся. Вы боитесь или уверены? — Не то, не другое. Скорее, я уверен, что у нас нет причин для ссоры, и когда он очнется… — Нет причин для ссоры? Между фэтрами? Вы смеетесь? Виктор понял, что сказал что-то не то и заткнулся, старясь побыстрее придумать оправдание. — Скорее я хотел сказать, что раз он заявил свои права на деревню, то уверен в себе. А если завтра здесь будет Гийом с отрядом… — Я понял, — кивнул священник. — Дальше ни слова. Фэтр, пока он не очнулся, идите к себе. Я все беру на себя. Виктор слегка удивленно посмотрел на священника. Что он понял? Что он берет на себя? Потом решил, что сейчас лучше не спорить и быстро исчез. Фэтр остался лежать на земле наедине со священником. В трактире Виктора встретил встревоженный Руп. Не дав тому даже заговорить, Виктор ухватил того за руку и потащил в комнату. Там он без церемоний пихнул того на кровать и прижал к стене рукой. — Я тебе говорил, что бы ты выкинул свою игрушку?! Я говорил, что она втравит тебя в неприятности?! — Но он же… как… — Заткнись!!! Если бы у тебя не было шпаги, то у тебя хватило бы ума не встревать в споры, а послать за мной Алура. А фэтр мог пока и повыступать. В крайнем случае, нашел бы Лукора. — Прости, — убито признал свою вину Руп. — Но я думал, что у меня получится. Ведь в инструкции… Виктор всплеснул руками и отошел, с каким-то заинтересованным выражением смотря на Рупа. — Скажи, ведь тебе не приходило в голову заняться ваянием статуй даже по инструкциям? Почему ты решил, что у тебя получиться сейчас? — Но там же другое! И потом, у меня был парализатор!!! Только… — Только он не сработал! — едко заметил Виктор. — Ну как в твою упрямую башку вбить, что с оружием тоже надо уметь обращаться! Что за представление, будто взял оружие в руки и уже стал военным! — А… разве не так? Виктор расхохотался. — Да возьми ты хоть плазменный гранатомет, а мне дай рогатку. Знаешь, какие у тебя шансы победить меня? Ноль! Даже если ты выучишь наизусть инструкцию по обращению с ним! А парализатор у тебя не сработал потому, что твой противник был в латах, железных. А железо отличный экран от лучей парализатора! Тебе надо было стрелять в голову, как это сделал я, но ты этого, понятно, не знал и лупил куда попало. Ты считал, что оружие само целиться и само стреляет, а думать при этом совсем даже не обязательно! Только кнопочку нажимать! — Я понял… — Да ни черта ты не понял!!! Вот снес бы он твою глупую башку, тогда может быть, ты и понял бы!!! Тут Руп, в конце концов, понял причину гнева землянина. Тот просто испугался за него. Испугался так, что теперь готов сам прибить за глупость. И только тут он сообразил, какая опасность ему угрожала! Ведь меч в руках того человека был вовсе не игрушкой. — Спасибо. — Что?.. А… — Виктор прекратил метаться по комнате и посмотрел на Рупа. — Ты об этом. Забудь. В конце концов, я командир. — Вы закончили? — в дверь заглянул испуганный Алур. — Вы такой крик подняли… — В основном я, — усмехнулся Виктор. — Все больше не буду. А сейчас марш к себе. Скоро здесь будет святой отец. Алур поспешно скрылся. Священник появился через полчаса. Вежливо испросив разрешения, он вошел в комнату и осторожно опустился в кресло. — Говорить буду я, ты молчи, — прошипел Виктор Рупу. Тот согласно кивнул. Священник устроился поудобнее и, наконец, заговорил: — Этого героя зовут Итор. Недавно его прогнали из владений, вот он и бродит немного злой. Кстати, он был не один. С ним еще пять человек. Вам повезло, что они в этот момент были заняты и подошли только тогда, когда я уже начал исповедовать этого грешника. Мне удалось убедить его, что вы люди фэтра Гийома, который приедет завтра днем. Он взял своих людей и поехал навстречу «обидчику» пылая праведным гневом. Я, конечно, предложил ему переночевать, но он очень горячий человек. Очень. Ждать не захотел. — По всему было видно, что священник эту горячность не одобряет совершенно. — Ловко, — признал Виктор. — Ваш совет, фэтр. Так вот что имел в виду священник, когда говорил, что понял его мысль, сообразил Виктор. Однако он не стал говорить священнику, что тот понял того, чего на самом деле он и не думал. — Хм. Но почему вы нам помогаете? Я ведь даже не знаю вашего имени, а вы моего. — Ну, имя, это не самое сложное, — улыбнулся священник. — Меня зовут вещатель Делок. А что касается того, почему я вам помогаю… мне интересно. Вы заинтересовали меня. Не у каждого хватит смелости назваться фэтром, не будучи им от рождения. — Вы догадались?! — ахнул Руп. Виктор свирепо уставился на того, мечтая отрезать чрезмерно болтливый язык. — Довольно быстро, — усмехнулся священник. — Вот мне и интересно, чем все кончится. — А разве подобное не святотатство? — осторожно поинтересовался Виктор. — А, бросьте, — устало махнул рукой Делок. — Вы не хуже меня знаете образ жизни фэтров. Если половина из них действительно родились фэтрами, то это еще хорошо. — То есть вы хотите сказать, что основная масса фэтров самозванцы?! — ошарашено заметил Виктор. Руп также ошеломленно уставился на священника. — Ну, может чуть меньше. Видите ли, с точки зрения церкви, фэтры бич божий, наказание за грехи. Поэтому мы мало обращаем внимание на их происхождение. Придет Император он и будет разбираться кого миловать, а кого казнить. Церковь в мирские дела предпочитает не вмешиваться. «Мирское оставьте мирским властям», — говорил Бог. — Богу богово, — пояснил Виктор, — кесарю… э… Императору императорское. — Можно и так сказать, — согласился священник. — При таком отношении церкви к фэтрам, мы даже заинтересованы в самозванцах. Они обновляют кровь. К тому же на подобное решаются только смелые и дерзкие. Мы не против, если подобные поднимутся наверх. Они будут достойными слугами Императора. — То есть вы совсем не вмешивайтесь в мирские дела? — удивленно спросил Виктор. — Предпочитаем не вмешиваться. Это основная политика церкви. Наша задача ждать прихода Императора и верно служить ему. Но пока Императора нет, мы занимаемся только подготовкой к его пришествию. Посланник не должен быть снова отвергнут. Тогда у нас не останется никакой надежды. Ну ладно, пойду я. — Священник поднялся и направился к выходу, но у двери обернулся. — Мой предшественник был сторонником вмешательства церкви в мирские дела. Он мечтал, использую силу церкви, объединить мир и потом молиться о приходе Императора, чтобы тот пришел уже на все готовое. Но он погиб при несчастно случае. А недавно эту точку зрения признали ересью. Если Император придет на все готовое, то люди не пройдут испытание. Так что, действуйте, фэтры. Я на вашей стороне. — Священник вышел. Руп и Виктор некоторое время размышляли над услышанным. Наконец, Виктор задумчиво посмотрел на дверь. — Видел я этого Императора в одном месте. Слуги ему дерзкие нужны. Вообще все это странно… — Что? — спросил Руп, не дождавшись продолжения. — Религия вся эта. Этот вещатель много тут болтал, но об одной вещи не было сказано ни слова. А вещь очень важная… — И о чем не было сказано? — поторопил Руп. — Погоди, я пытаюсь припомнить основные веры планет галактики. Где компьютер? А вот он. — Виктор быстро углубился в чтении. Руп терпеливо ждал. Вот землянин откинулся на кровати и задумчиво побарабанил пальцами по спинке стула. — Этот вещатель ни разу не сказал о душе. — Что? — Душе. Я просмотрел информаторий. Везде, и на твоей планете тоже, все религии возникали на одной основе: божественное происхождение, душа человека, которая живет вечно, а тело лишь ее сосуд. Делок много говорил о мирских властях, и не мирских, но под не мирскими он подразумевал только церковные власти. О душе ни слова. Задача же церкви — ждать Императора и не вмешиваться ни во что. — Ну и что? Типичное разделение властей. — Это в средние века то? Не смешно. К тому же опять-таки их цель… тебе не кажется она немного приземленной? Ждать, дождаться, служить. Это не похоже на церковь. Все это слишком… слишком рационалистично, в то время как вера сама по себе отвергает любой рационализм. Такое ощущение… ощущение… даже не могу сказать… — Будто кто-то все это придумал? — Точно! Как будто некто придумал все это и теперь играет. Почему церковь не пытается захватить власть? При их то возможностях! Помнишь, что прочитал в книге? Целые монастыре подчинены их Верховному! Сколько этих монастырей? Тысячи! В каждом по шестьдесят человек, а то и больше. И это ведь подготовленные солдаты. Да стоит этому Верховному отдать приказ, и эти монахи вмиг поставят весь мир на колени. Неужели этот Верховный не понимает такой очевидной вещи? Да и этот священник говорил, что были люди, которые хотели так сделать, но их объявили еретиками. В несчастном случае его предшественник погиб, ха! Но это тогда становится еще непонятней. Неужели они и в самом деле верят, что явится Император с Карамахом в руке? Рассечет своим божественным мечом камень, и будет править миром, а потом поведет богоизбранный народ в поход в небеса? Интересно, правда? Церковь объявляет еретиками тех, кто хочет ее полной власти. Это все равно, что король, готовящий заговор против самого себя. — И что ты по всему этому думаешь? — А фиг его знает. Я уже совсем запутался. Эта планета сводит меня с ума. Чем больше я о ней узнаю, чем больше перестаю понимать. Ну их к чертям. Пора подумать о более важном. Позови тех, кто здесь, думать будем о Гийоме и о его завтрашнем визите. Есть у меня кое-какие идеи. Глава 10 Фэтр Гийом Виктор, Руп и Лукор стояли чуть позади моста через реку и ждали появления фэтра Гийома с отрядом. Лукор уверял, что это единственная дорога и по другой он приехать не может. Тоже говорил и священник. Вчера Виктор сам прошелся по этой дороге, все осмотрел на ней, потом, вернувшись, он заперся с Алуром и о чем-то очень долго с ним беседовал. Да Рупа иногда доносился возбужденный голос Алура, который говорил что-то о замкнутом контуре гипноизлучателя, энергии выброса и еще о чем-то. На следующее утро землянин вместе с Алуром и Рупом, таща за собой в мешке гипноизлучатель, отправились к реке. Перед мостом Виктор заставил Рупа выкопать канавку, в которую старательно уложил импульс-шнур от гипноизлучателя. Алура возился с основным блоком, что-то перепрограммируя в нем. — Вот, — Алур поднялся и стряхнул пыль с колен. — Я сделал как ты просил. Но не понимаю, зачем ты хочешь положить импульс-шнур таким образом. Я же ведь говорил, что только в замкнутом состоянии он сможет защитить вас. — Он работать будет? — видно было, что землянин задавал этот вопрос не в первый раз, и он ему изрядно наскучил. — Будет. Но излучение от шнура будет распространяться во все стороны. Если он замкнут, то волны страха, направленные внутрь, взаимно нейтрализуют друг друга и внутри круга можно находиться не испытывая никаких затруднений. Ты же положил шнур прямо, а значит, и сам не сможешь стоять рядом… — Ты преувеличиваешь возможности своего излучателя. — Он не мой, — огрызнулся Алур. — Не важно. Я сам лично преодолевал это излучение. Ощущение не из приятных, но побороть их можно. Хотя, — признал Виктор, — повторять подобный эксперимент мне бы не хотелось. Я тогда едва не поседел от ужаса. Впрочем, к делу это не относится. Поверь мне просто, что так нужно. — Да мне то что. — Алур всунул в руку Виктора какую-ту непонятную штуку. — Вот твой пульт дистанционного управления. Сдвигаешь этот рычажок, и гипноизлучатель включается, отодвигаешь обратно, отключается. Конечно примитивизм полный, но что ты хочешь из деталей разобранного сканера и склепанных смолой? — Алур, ты гений, — радостно заметил Виктор, хлопнул мальчишку по плечу. — Да что там, — смутился тот. — Тоже мне, пятимерная теория полей. После этого Виктор старательно замаскировал импульс-шнур, спрятал в кустах гипноизлучатель и придирчиво осмотрел все со всех возможных сторон. — Готово. — Что ты делаешь? — не вытерпел Руп, до этого молча выполнявший все, что его просили. — Ловушку. Я тут поспрашивал Лукора. Тот сказал, что Гийом с отрядом приедут верхом. Значит, у них есть верховые животные. — Ну и что? Виктор удивленно посмотрел на Рупа. — Не понял еще? Излучению гипноизлучателю могут противиться люди, хотя это и не просто, но не животные. — Конечно, ведь гипноизлучатель на них и рассчитан. Землянин только рукой махнул и повернулся к Алуру. — Беги в деревню и скажи Лукору, чтобы шел сюда. А сам собирай всех и быстро спрячьтесь в лесу. Если у нас здесь не получится остановить этого Гийома, то придется бежать. Алур слегка побледнел, но кивнул и быстро побежал в сторону деревни. — Ты тоже иди, Руп. Кто-то из нас двоих должен быть с детьми. — Я останусь, — сказал Руп. — Руп, ты не понимаешь. Мы не сможем повернуть Гийома словами, а значит будет драка. Здесь будут убивать. Руп заколебался, потом упрямо сжал губы. — Я останусь, — повторил он. Виктор несколько секунд разглядывал Рупа, потом кивнул. — Только не пожалей потом, — предостерег он. Ожидая Лукора, они еще раз проверили свою ловушку, а потом прилегли в придорожных кустах, где было больше тени. Некоторое время Руп молчал, а потом перевернулся на бок и неожиданно попросил: — Расскажи мне о себе. — Что? — не понял Виктор. — Ну о себе. Я имею в виду вас — военных. Понимаешь, я ведь много читал газеты, слышал выступления о вас, землянах и, честно говоря, представлял военных несколько иначе. Ты совершенно не такой. Руп немного поежился под удивленным взглядом землянина и тут увидел, как тот усмехается. — А каким ты представлял военных по описанию? — Ну… — замялся Руп. Потом решил ответить честно: — Огромные такие люди с кучей мышц, увешанные разным оружием, свирепые лица… — …тупое выражение лица не обезображенное признаками интеллекта, злобный оскал патологического убийцы, — давясь смехом, закончил Виктор. Тут он не выдержал и расхохотался в полный голос. Он явно пытался взять себя в руки, но как только ему это слегка удавалось, он смотрел на Рупа и снова начинал хохотать. Непонимающий причину смеха, Руп недоуменно смотрел на землянина. Тот, наконец, успокоился. — Извини, просто я представил такого бойца на нашей полосе препятствий. Думаю, ему понадобилась бы помощь реанимационной бригады врачей уже на пятом десятке километров. — Видя непонимание Рупа, Виктор объяснил: — Большие мышцы эффектно смотрятся на экране, но это дополнительная масса, требующая расхода сил организма. А значит, подобные люди не слишком выносливы. А это считается у солдат гораздо важнее силы. Увешанные оружием… извини, но подобное взбредет в голову только человеку, совершенно далекому от армии. Ты хоть знаешь, сколько весит каждая единица оружия и заряды к ним? Конечно вроде бы немного, но после того, как ты пробежишь сотый километр с ним, тебе уже будет далеко не все равно, сколько на тебе навешано оружия. К тому же люди должны нести еще кучу разных необходимых вещей. — Бежать сотню километров? — удивился Руп. — Две сотни, если быть точным, — ухмыльнулся землянин. — И с полной выкладкой. Поэтому оружия стоит брать ровно столько, сколько необходимо и ни грамма больше. Руп ошарашено посмотрел на Виктора. Если тот тоже бегал на две сотни километров с грузом, то понятно, почему он совершенно не запыхался, когда они шли по лесу. Сам Руп тогда еле ногами ворочал к вечеру, а землянин даже не вспотел, а ведь груз он нес гораздо больше, чем каждый из них. Теперь ясно, что эта прогулка по лесу для него была легкой разминкой после тех кроссов, о которых он говорил. — Что касается силы, — продолжил землянин. — А зачем она? — Но ведь… сражаться… — Руп совсем растерялся. — Ха, ты что думаешь, солдаты в рукопашную друг на друга кидаются? Если у меня в руке будет бластер, а у моего соперника гора мышц как ты думаешь, кто победит? К тому же солдаты в бою носят силовые доспехи, которые при необходимости могут увеличить каждое усилие человека в несколько сотен раз. В подобных доспехах можно вековые стволы из земли выдергивать и ломать как спички. А теперь по поводу тупых рож патологических убийц… Для размышления, перед тем, как принять человека в армию у него проверяют уровень интеллекта. И если он у него ниже ста двадцати стандартной шкалы, то его не примут даже в рядовые. Руп удивленно хлопнул глазами. — Ты имеешь в виду по галактическим стандартам? — А по каким же еще? — Но ведь… в наши университеты могут принять с меньшим уровнем. — Ничего удивительного. В ваших университетах люди не бывают допущены к оружию, способных с одного залпа снести целый город на планете. К тому же, техника, знаешь ли. Для обращения с ней нужны умные люди. Даже на вооружение у рядовых солдат столько разного оборудования, что так просто не разберешься. Дубовые лбы для нее не аргумент. Я имею в виду рядовых отряда рейдер. — Да, — растерянно признал Руп. — Ваша техника поразительно надежна. Это в галактике признают. — Ничего удивительного. Ведь большинство технологий создавалось с двойным назначением. Сначала их получала армия, а потом гражданские. — Что? — А ты думал? Взять хотя бы сегментный энерговод… Подожди, кажется Лукор идет. По дороге действительно стремительно шагал Лукор, неся на плечах большой мешок. В руке он нес свой лук с колчаном, другой рукой придерживал меч у пояса. При подходе к мосту, он немного затормозил свой шаг и стал оглядываться, в поисках Виктора и Рупа. Виктор слегка приподнялся над кустами и махнул рукой. Лукор увидел его и быстро подошел. — Удобно устроились, — одобрил он, скидывая мешок. — А я вот тут еду принес. Решил, что этот Гийом еще неизвестно когда появится, а есть мы можем захотеть. Он быстро вытряхнул принесенную еду из мешка и старательно разложил ее на траве. — Вот это дело, — одобрил Виктор. Подавая пример, он первым набросился на принесенные припасы. Когда они немного подкрепились и снова расположились поудобнее, Лукор вдруг привстал и покосился на Виктора. — Фэтр, а где ваше оружие? Виктор молча похлопал по чехлу с ножом, что вызвало небольшое недоумение солдата. — Это все. — Все. Что делать, мой меч еще не готов. Кузнец работает. — Ага, — усмехнулся Руп. — Сегодня встретил его. Шел по деревне и ругал на все корки всяких глупых фэтров, думающих, что они знают лучше кузнеца, как сделать хороший меч. — Сильно ругался? — с интересом приподнялся Виктор. — Еще как. — Значит хороший кузнец. Дело знает. Руп и Лукор одинаково удивленно уставились на землянина. — Если бы кузнец был плохой, — пояснил Виктор. — То он удовлетворился бы тем, что я ему заплатил и делал бы так, как ему велели. А этот… раз ругается, то, значит, переживает за дело. Ему не только хочется плату получить, но и дело хорошо сделать. С кузнецом повезло. Лукор только головой покачал и промолчал. Руп же слегка подумал и согласно кивнул. Тут Лукор вдруг приподнялся, предостерегающе поднял руку и прислушался. — Слышу лошадей, — объявил он. Виктор моргнул. Откуда на этой планете лошади? И тут понял, что ассоциативная программа перевода опять сыграла с ним шутку. Лукор просто назвал животных, предназначенных для верховой езды. Переводчик подобрал точную земную ассоциацию — лошади. В оригинале же название звучало… Виктор послал запрос — пехт. Виктор выскочил из кустов и встал поперек дороги. Рядом пристроился Руп. Следом, ругаясь, выбрался Лукор. — Куда вас понесло? — поинтересовался он. — Я бы из кустов успел снять человека три-четыре. — Из кустов нападать нехорошо, — тоном светского болвана ответил Виктор. Потом серьезно ответил: — Из кустов вы сможете снять четыре человека максимум, а отсюда повезет больше. Только без моего приказа ни шагу, ни выстрела. — Вы фэтр, — нехотя согласился тот. — Вам решать. Виктор искоса взглянул на него. Лукор прекрасно знал, что он не фэтр, но вел себя так, словно действительно верил в это. — Едут, — сообщил Руп, облизнув сухие губы. Из-за поворота дороги действительно показалась пыль, и вскоре к мосту выехало два десятка всадников в доспехах на странных скакунах, напоминающих помесь верблюда, лошади и… кенгуру. По крайне мере у животных было четыре ноги, копыта, но это единственное, что роднило их с лошадью. Морда у них походила на верблюжью, а вот тело… Виктор так и не смог подыскать аналогов в земной фауне. Впрочем, это и не важно. Он покрепче сжал в руке пульт дистанционного управления гипноизлучателем и приготовился. — Который Гийом? — спросил Виктор. — Вон тот первый, — показал Лукор. Виктор кивнул, и стал внимательно присматриваться к указанному всаднику. Это был молодой, лет двадцати, человек в нарядных доспехах, которые сверкали на солнце. К шлему было приторочено пышное белое перо. Всадники их пока не заметили и на скаку въехали на мост. Мост был не слишком широк, но два всадника смогли бы разъехаться на нем. Именно по двое они и ехали. Только фэтр Гийом ехал впереди отряда один. Едва въехав на мост, всадники разглядели троицу людей, наблюдавших за ними. Но поскольку они находились на довольно приличном расстоянии от моста, всадники только придержали коней и поехали уже спокойным шагом. Вот Гийом обернулся и что-то сказал. Солдаты согласно кивнули. — Говорил, надо было у моста ждать, — заметил Лукор. — Там бы мы смогли их удержать. — Ага, — согласился Виктор. — До того момента, пока они не переплывут реку чуть в стороне. И пока мы будем удерживать мост от двоих, они смогут обойти нас. Это Лукор знал ничуть не хуже Виктора, но по его представлению этот вариант все равно был лучший, чем теперь. Именно это он и собрался сказать, но землянин оборвал спор и приготовился. Вот лошадь Гийома съехала с моста. Виктор поспешно вытер потную ладонь и покрепче ухватил пульт. Гийом, тем временем, чуть проехал вперед, а следом с моста съехало еще два всадника. — Ну, Алур, посмотрим, что ты тут нахимичил. — Виктор резко передвинул рычажок. Тотчас в эфир ушел короткий импульс, принятый приемником около гипноизлучателя. Цепь замкнулась, и гипноизлучатель заработал, послав по импульс-шнуру гипноизлучение. Волны ужаса стали быстро распространяться вокруг шнура. Руп, Виктор и Лукор хотя и стояли достаточно далеко, но и у них по спине забегали мурашки. Тех же, кто оказался рядом с имульс-шнуром, волна ужаса накрыла внезапно и в полную силу. Скакуны всадников стали вставать на дыбы, биться, пытаясь быстрее умчаться от этого непонятно откуда взявшегося страха. Людям тоже было несладко. Гипноизлучению можно противостоять, если к гипноизлучателю подходить медленно, когда ужас возрастает мягко, постепенно. Но не тогда, когда он накрывает резко, обрушиваясь словно водопад с ледяной водой, сбивая мысли, подавляя волю. Тем более, что эти люди не имели ни малейшего понятия об гипноизлучателе. Виктор видел перекошенное от страха лицо Гийома, нахлестывающего своего скакуна. Но тому подобное понукание было ни к чему и эта «лошадь» сама неслась вперед, удирая вовсю прыть. За Гийомом неслись остальные два всадника, оказавшиеся по эту сторону импульс-шнура. Но больше всего не повезло тем, кто остался на мосту. Скакуны, пытаясь развернуться на узком мосту, сбрасывали своих всадников прямо в реку и неслись, не разбирая дороги, скидывая с моста других скакунов и людей. Река в этом месте была не слишком глубокой и у людей были шансы спастись, даже в тяжелых доспехах, но они тоже мало что понимали от страха и погибали. За короткий миг от отряда не осталось ни одного человека. Человек шесть утонуло в реке. Еще двоих застрелил Лукор. Шесть человек, не успевших въехать на мост, удирали во все лопатки, даже не думая сопротивляться. — Гийома и одного солдата надо захватить, — распорядился Виктор, выключая гипноизлучатель. — Третьего по обстоятельствам. Лукор напряженно кивнул, с ужасом смотря на Виктора. Руп, с не меньшим ужасом смотрел как люди падали в реку. Не в силах вынести такое зрелище, он сорвался с места, пытаясь помочь им. Виктор ухватил его за руку и отшвырнул в сторону, не сводя взгляда с Гийома и двоих всадников, несущихся им навстречу. Те людей словно не замечали. Впрочем, скорее всего, именно так и было. Ужас настолько затуманил им мозги, что они уже не видели ничего вокруг. Лукор отскочил в сторону, понимая, что не в силах противостоять несущимся скакунам. Но тут Виктор вдруг шагнул вперед, как раз между мчащимися лошадьми. Неожиданно он резко подпрыгнул, раскинув руки в сторону. Всадники, налетев на раскинутые руки, вылетели из седла и громко плюхнулись на землю, провалившись в спасительное беспамятство. Третьему всаднику удалось уйти. Что ж, вскоре он придет в себя, но вряд ли когда-нибудь рискнет хоть на двести метров приблизиться к этой деревни. Неожиданно Лукор упал перед Виктором на колени и запричитал: — О, великий Император, прости недостойного раба своего, что не узнал тебя. Виктор настолько опешил, что замер с раскрытым ртом. Даже Руп уставился на Лукора, на миг забыв об утонувших солдатах. — Лукор, ты не заболел? — участливо поинтересовался Виктор. — И придет Посланец, — быстро затараторил Лукор, явно цитирую священную книгу. — Недругам он будет внушать ужас и будут убегать враги Его от Него. И не будет спасение им от страха. Виктор только головой покрутил. — Недостает только самой малости — Карамаха, — заметил он. — Сокрушителя камней. — Прости, Повелитель, но вы ведь заказали меч, и сами делаете его. Не стоит смеяться над вашим смиренным рабом. Теперь я понял, что за меч куется в деревне. Виктор сплюнул и, обойдя коленопреклоненного Лукора, зашагал к Гийому. — Повелитель, — простонал Лукор. — Забудь, — рявкнул рассерженный Виктор. — Никакой я не Император. И меч, что делает кузнец, никакой не Карамах. Если тот меч и сможет разрубить какой камень, так только из папье-маше. — Хватит играть в императоров!!! — неожиданно рявкнул Руп. — Там люди тонут!!! Им помочь надо! Виктор подошел к нему и мягко взял за плечи. — Прости, Руп, но им уже не поможешь. Я говорил, что будет тяжело и не стоит на это смотреть. — Проклятье!!! Ты лжешь!!! Убийца!!! — Руп вдруг задергался, пытаясь вырваться и броситься в реку. Виктор без замаха влепил ему пощечину. Руп дернулся, потом обмяк, опустился на землю и разрыдался. — Я никогда не видел, как погибают люди, — сквозь рыдания признался он. — Я тоже, — спокойно ответил Виктор. Чего ему стоило это спокойствие, знал только он сам. — Но иначе мертвыми были мы. Мне жаль, что так получилось. Руп постепенно затих. Виктор же, не обращая внимания на Лукора, все еще стоявшего на коленях, двинулся к Гийому, уже начавшему приходить в себя. Первым делом Виктор разоружил фэтра и тут его ждал большой сюрприз. Потянувшись к кинжалу за поясом Гийома, Виктор обнаружил какую-ту странную изогнутую рукоять. Дернув за нее, Виктор, к собственному удивлению, обнаружил, что это кремниевый пистолет. Он был выполнен добротно и довольно качественно. Полка для пороха, спусковой крючок, кремень — все было сделано аккуратно и даже с некоторым изяществом. — Лукор! — Тут Виктор обнаружил, что тот все еще продолжает стоять на коленях. — Лукор!!! Кончай дурака из себя строить!!! Никакой я не Император и не собираюсь им становиться!!! — Как вам будет угодно, повелитель. Виктор зарычал и Лукор испуганно втянул голову в плечи. — Просто подойди сюда. Тебе знакома эта штука. Испуганно косясь на землянина, Лукор приблизился и взглянул на пистолет. — Ого, огнебойное оружие! Я и не знал, что у старого фэтра оно есть. — То есть, такое оружие здесь есть? — Где здесь? А, вы имеете в виду у фэтров, повелитель? Если не ошибаюсь, то оно появилось лет сто назад. Правда, тогда оно было примитивней. Мощная штука, но дорогая и перезаряжать ее долго. Виктор решил игнорировать пока этого повелителя. Сейчас важно было другое. — Насколько дорогое это оружие? — Очень. Десять-пятнадцать золотых монет. Действительно дорого. Насколько Виктор понял местную денежную систему это тысяча — полторы серебряных монет. Не каждому по карману. Теперь понятно, почему он нигде не видел подобного оружия ни у кого. Впрочем, они только одну деревню и видели. Однако Виктор был уверен, что даже если они отправятся в путешествие, то вряд ли встретят подобное оружия в слишком большом количестве. Виктор поспешно проверил пистолет и убедился, что тот заряжен. На поясе у Гийома он обнаружил рожок с черным порохом и сумочку с пулями, которые он немедленно и конфисковал. — Лукор, обезоружь солдата. И не смей называть меня повелитель!!! Не Император я!!! Лукор испуганно кивнул и поспешил выполнить приказ. Солдат почти пришел в себя, но еще плохо соображал, поэтому Лукору удалось лишить того всего оружия без больших проблем. В этот момент Гийом окончательно пришел в себя и приподнялся на руках. — Что это было? — слабо спросил он. — Ничего, — Виктор взвел курок и показал пистолет Гийому. — Просто хочу сообщить, что отныне вы мой пленник. — Дьявольщина. Что тебе надо, сопляк? — На вашем месте, я бы все-таки подбирал выражения. Впрочем, если вам доставляет это удовольствие, то можете обзываться. Этим вы только себя унижаете. — Вот как? — ненатурально усмехнулся Гийом, изо всех сил стараясь казаться уверенным и невозмутимым. — Именно так. Если я сопляк, то кто же тогда вы, если я вас пленил? Искусственная ухмылка вмиг сползла с лица Гийома. — Что тебе надо? — Мне? Ничего. Я взял тебя в плен и теперь намереваюсь получить за тебя выкуп. Двадцать золотых. — Я заплачу, — подумав, согласился Гийом. — Но мне надо съездить к себе домой. Или, лучше возьми мой пистолет. Он стоит двадцать золотых. — Какой твой пистолет? — удивился Виктор. — Вообще-то он мой. Ты еще расплатись моей одеждой. Гийом нахмурился. — Тогда я могу взять деньги только дома. Отпусти меня и я привезу выкуп. Виктор рассмеялся. — Ты меня за дурачка держишь? За выкупом поедет твой солдат. Зря что ли мы двоих захватывали? Он хоть и делает вид, что без сознания, но все прекрасно слышит. Ты ведь слышишь, солдат? Слышит. Так вот, он пойдет к тебе домой, соберет выкуп и принесет. Как только деньги будут доставлены, ты будешь свободным. Гийом был хмур и глядел на Виктора исподлобья, но молчал. Виктор, подождав реакции от фэтра и не дождавшись, обратился к солдату: — Ты все еще лежишь? А ну марш отсюда. Привезешь выкуп, заберешь господина. Только прежде чем уйти, доспехи сними. Солдат героя изображать не стал. Он вмиг снял свои доспехи и клятвенна заверяя Гийома, что скоро привезет выкуп, бросился к мосту. Тут же замер и с ужасом посмотрел на реку. — Беги, беги, — поторопил Виктор. — Никто тебя не тронет. Не слишком успокоенный подобным замечанием, солдат осторожно двинулся вперед. Так, осторожненько, постоянно оглядываясь и облизывая сухие губы, он и перешел мост. Но едва оказался на той стороне, припустился бегом. — По… — начал было Лукор, но наткнулся на яростный взгляд землянина испуганно замолк. После чего осторожно отозвал его в сторону. — Фэтр, вряд ли вы получите выкуп. Не думаю, что этот солдат выполнит ваше поручение. — Ты думаешь, что я этого не знаю? — усмехнулся Виктор. — Но зачем же тогда… о, простите, повелитель, я усомнился в ваших поступках. — Если ты еще раз назовешь меня повелителем, Императором, Посланником, то я сам тебе голову отверну и скажу, что так и было. — Я понял по… фэтр. Вы хотите сохранить свое появление в тайне. Я сохраню ее. Никто не услышит от меня ни слова. Виктор безнадежно махнул рукой. — Забери доспехи солдата и отведи этого господина в деревню. И смотри, чтобы он не сбежал. — Понял… фэтр. Сделаю. — Лукор радостно подхватил доспехи солдата и всучил их Гийому. Тот от подобного обращения покраснел от ярости, но спорить не решился. Тем более что Лукор предостерегающе помахал мечом. Дождавшись, когда Лукор и Гийом скроются из вида, Виктор аккуратно спустил курок у пистолета и подошел к Рупу. Тот уже успокоился, но продолжал сидеть на земле. — Ты знал! — обвиняюще сказал он. — Ты знал, как все получится, когда проложил шнур около моста. — Да, — признал Виктор. — А что ты прикажешь мне делать? Что бы ты сделал, если знаешь, что в случае проигрыша погибнешь не только ты, но и Алур, Линка, Велса и остальные. Руп, я отвечаю за всех вас. — Это все равно жестоко. — Жестоко. Но и мир этот жесток! Руп, здесь только лет тридцать назад прекратилась кровопролитная гражданская война, и все более-менее успокоилось. И ты слышал, что говорил священник о том, каким образом здесь происходит дележ частной собственности. Да, те солдаты погибли, но те, кто выжил, расскажут об ужасе, царящем здесь. Надеюсь, это отобьет многим охоту претендовать на эту деревню, когда распространиться слух о пленении Гийома. Ты думаешь, не найдется желающих прихватить его земли оставшиеся без владельца? Надейся-надейся. — Так значит… — Мне надо было отразить этот набег, а если повезет, то и создать легенду-страшилку, которая удержит всяких претендентов подальше. — Но ведь рано или поздно за Гийома принесут выкуп… — Ты действительно в это веришь? — удивился Виктор. — Неужели не слышал, что говорил Лукор? — Тогда зачем было нужно все это представление? — А что мне надо было делать? Убить Гийома? Может, это было бы и правильно, но я не смогу. Просто не смогу убить безоружного без причины. Отпустить я его тоже не могу. Остается только держать в плену. Но я все же дал Гийому шанс. Если он все-таки хоть чего-нибудь стоил как человек, то его солдаты выкуп заплатят. Шанс должен иметь каждый. А теперь бери себя в руки, поднимайся и пошли собирать гипноизлучатель. Не оставлять же его здесь? Что бы сложить гипноизлучатель много времени не понадобилось, и вскоре Руп и Виктор уже неторопливо направлялись в деревню. — Я хочу понять тебя, — наконец заговорил Руп. — Ты был так спокоен, когда те люди гибли! Как ты мог быть таким спокойным? Виктор немного помолчал. — Тренировка, — наконец ответил он. — Нас учили владеть собой, своими чувствами. Если солдат в бою начинает давать волю чувствам — то это мертвый солдат. Если бы я поддался чувствам и бросился спасать тонущих, то погиб бы сам. — Тебе страшно умирать? Поэтому ты готов убивать других? — А кому не страшно? Но дело в том, что без меня погибли бы и вы. Вам не выжить без меня в этом мире. И потом… когда я еще только поступал в академию мне популярно объяснили, что одевая военную форму я должен свыкнуться с тем, что меня могут убить. Это тоже часть наших тренировок. — Сумасшествие! — Возможно. Но что тебя интересует? — Все! Зачем вам, землянам армия? Только не говори про таинственную угрозу из космоса! — А так ли мы были не правы? — спокойно спросил Виктор. Руп ошеломлено замер посреди дороги и с ужасом уставился на землянина. Кажется, только сейчас он по настоящему задумался о последствиях нападения таинственного врага. — Но и ты прав. Та причина, о которой мы говорили, не была главной. Можно даже сказать, что ее выдумали, когда Земля впервые встретилась с содружеством. — Ага. Значит, вы все-таки обманывали! — Руп, тут все гораздо сложнее, чем просто ложь и правда. Если мы кого и обманывали, то только самих себя, а потом заставили себя же поверить в то, что наша ложь правда. Она и стала правдой. — Ты не можешь объяснить попроще? — хмуро попросил Руп. — Что ж тут проще? Понимаешь, все дело в нашей истории. Я, конечно, не большой специалист по галактической истории, но моих знаний хватает, чтобы понять — все планеты содружества выходили в космос именно потому, что разрешали свои внутренние противоречия и объединялись, чтобы совместно начать осваивать свою систему. — Ну да. Нам говорили, что только поэтому мы и смогли освоить космос. Разъединенной планете это не по силам. Виктор грустно улыбнулся. — Странно, почему у вас нет курса по истории Земли. Весьма поучительно. Руп, это возможно и Земля тому пример. Мы вышли в космос не потому, что объединились, а именно потому, что были разъединены. — Но… но… это невозможно… я не верю! — Ты считаешь, я тебе вру? Когда придем, я могу показать тебе файл по истории Земли. Это факт. В то время на Земле были два соперничающих друг с другом лагеря. Каждая из сторон хотела первой выйти в космос. Даже первые ракеты, которые стали выводить людей на орбиту, были ничем иным, как переделанным оружием. Эти ракеты изначально создавались как средство доставки ядерных боезарядов на территорию противника. Просто заряды из них вынули и поставили вместо них капсулу с людьми. Руп смотрел широко открытыми глазами и молча слушал. — Потом, конечно, в одиночку осваивать космос становилось все труднее и труднее и приходилось многие программы выполнять совместно. Однако даже первые колонии на планетах нашей звездной системы появлялись отдельно каждой страны. К тому же каждая страна имела свою армию. Вот тебе кажется, что у Земли большая армия, а ведь она всего то составляет три миллиона человек во всех родах войск. И это на три заселенные планеты. А в то время каждая страна имела свою армию и по численности она была раз в сто больше, чем сейчас. К тому же с учетом, что в то время это было только одна планета. И если ты скажешь, что армии были лишними, то я не соглашусь. Ты просто не знаешь историю Земли. — Ужасно! — На самом деле не очень. Все-таки мы сообразили, что подобное положение дел чревато. Но и ни одна из сторон, при всем понимании, не могла отказаться от вооруженных сил и причины их опасений, можешь поверить, были. Тогда и было принято решение создать единые вооруженные силы. Причем такие, где ни одна из сторон не получит господствующего положения. Для каждой страны определили число людей. Тогда же был создан и сенат. Изначально его функции были управление этой объединенной армии и разрешение политических вопросов. Когда эта объединенная армия осталось единственной реальной силой, то очень многие, скажем так, правители, не присоединившихся к договору об единых вооруженных силах, сочли, что подобное положение очень хорошо, чтобы присоединить к своим странам еще кусочек земли. К счастью в сенате быстро сообразили чем это чревато и что если они не ответят, то это подорвет все доверие к единым силам. Ответ был довольно жестким. Можно сказать даже жестоким. — Они воевали на своей планете?! — Да. Но этим они спасли много жизней в будущем. Люди поверили в объединенную армию. А после того случая к договору присоединилось множество остальных стран, а тех, кто остался в стороне, можно было игнорировать. В содружестве могут как угодно относиться к земной армии, но она сыграла свою роль. Именно через нее шло объединение планеты. В то время ее численность была около двадцати миллионов, и ежегодно в ней проходили обучения люди из самых разных стран. Там же они учились взаимопониманию. Многие из тех, кто служил в той армии, впоследствии стали видными политиками в своих странах, а тот опыт общения с представителями почти всех народов Земли очень помог им. Так же и Сенат со временем стал уже не только координационным советом этой вооруженной силы, но он все больше и больше стал забирать исполнительные функции планеты. Со временем он и стал управляющим органом объединенной Земли. Впрочем, объединение тогда было еще крайне непрочно. — Я, кажется, понял. Эта армия помогла вам объединиться. Но почему вы ничего не говорили содружеству? — Мы говорили. Но нас не слушали. К тому же с выходом в большой космос проблемы объединения уже не стояли так остро. Встретившись с другими цивилизациями люди на Земле быстро сообразили, что все их конфликты, по сути, домашние проблемы. Кто же будет ссориться дома на виду у соседей? Так что мы смогли существенно сократить армию. К тому времени такая огромная она была уже не нужна, а сократить ее не давали многие внутренние проблемы. Протесты содружества очень помогли. Но полностью уничтожить армию, как настаивали в содружестве, мы не могли. Это могло вызвать гражданскую войну. Ведь даже сейчас на Земле остаются такие места, где очень напряженная внутренняя обстановка. Только отсутствие у них вооруженных сил и наличие объединенной армии удерживает там мир. Может, наши страхи были и не оправданы, но рисковать никто не хотел. Поэтому то и было выдумано оправдание, что, мол, галактика еще не изучена, и никто не знает, что там творится. Сначала это просто было отговоркой, но постепенно в нее поверили на Земле все. Даже в Сенате. К тому же эта армия уже стала частью общества. От нее поступают выгодные заказы производственникам, которые были против даже сокращения. Но все же сокращение действительно было необходимо. Та армия была чрезмерно большая. Например, сейчас на обучение каждого солдата тратится больше средств, чем раньше на обучении целого полка. А это возможно только при относительно небольшой армии. Впрочем, и Земля с того времени стала гораздо богаче. — Да, ваша техника просто поразила всех своей надежностью. Вы даже закупленные технологии переделывали таким образом, что все удивлялись. — Ничего удивительного. Это же были военные технологии. — Что?! Ах да, ты же говорил что-то при сегментный энерговод. — Это только один из примеров. Вот в содружестве есть несколько типов космических кораблей. Пассажирских, грузовых, частных яхт. Энерговоды вещь достаточно надежная, но починить его на корабле, если что случится, невозможно. Но все равно что-то там изменять у вас не было никакой необходимости. Ну выйдет энерговод из строя, вызовет корабль помощь. Приедут спасатели, заберут пассажиров, а буксиры доставят корабль в ремонтные доки где ему заменят энерговод и тот снова может летать. Поэтому у вас просто никто не думал, чтобы делать эту схему надежной. — Так и есть. — Но есть еще один класс кораблей, для которых подобное отношение к надежности систем может стать гибельным — военные корабли. — Разве они не могут вызвать помощь? — Могут, но помощь не всегда сможет прийти. Ведь военные корабли изначально создавались для боя. И если в бою вдруг выйдет из строя энерговод, то весь мощный корабль из-за поломки грошового энерговода превратится в груду металлолома. Конечно, на подобных кораблях предусматривались запасные линии, но полностью проблемы это не решало. Тогда-то и были разработаны сегментные энерговоды. Если где пробой, сегмент окрашивается в красный цвет. Все что требуется от механиков — это пробежаться вдоль линии с запасным сегментом в руке, найти красный сегмент энерговода и заменить его. Конечно, эффективность подобных линий снижается, но очень немного. Настолько, что подобным снижением вполне можно пренебречь. Решение же оказалось настолько удачным, что и на гражданских судах стали подобные системы ставить. — Я не знал этого, — после недолгого молчания заметил Руп. — Это многое объясняет. А почему ты стал военным? — Я? У меня дед был военным. Отец военным. Можно считать, что в нашей семье это стало традицией. — То есть тебя заставили? — Заставили? Нет конечно. Понимаешь, Руп… впрочем, тебе, наверное, это трудно будет понять, но престиж армии на Земле такой, что в нее стремятся попасть очень многие. Причем военные специалисты вышедшие в отставку на гражданской службе идут нарасхват. Ведь в армию действительно набирают только лучших. А с учетом конкурса имеется возможность выбора. Так что если человек не хочет попасть в армию, то он туда никогда не попадет. А то, что мой отец и дед военные ничуть мне не помогало пройти конкурс и стать курсантом академии. Конечно, у меня было преимущество в том, что отец помогал мне готовиться. Я с пяти лет почти начал готовиться к вступлению в корпус рейдеров. Но во время учебы это только доставляло хлопот, поскольку с меня требовали гораздо больше, чем с остальных курсантов. — Понятно, — Руп уже по-новому взглянул на землянина. — А вот ты меч делаешь… вас что, и фехтовать учат? Я думал, что при том оружии, что есть у вас… — Фехтовать нас тоже учат. Причем по полной программе. Я же говорил, что с любым оружием надо уметь обращаться. А фехтование, считается, помогает научить человека лучше владеть своим телом, улучшает его координацию. По сути, фехтование, это не военная наука, а целая философия. Человек учится правильно дышать, точно двигаться, разрабатывает гибкость своего тела, глазомер, интуицию и тренирует мозги. В общем, это идеальный тренажер. — Интуиция? Мозги? Я же читал инструкцию по применению шпаги! там было написано, что в фехтование есть базовые приемы. Применяй их и все. — Ты еще не забыл, чем для тебя обернулось это применение? В фехтование действительно есть базовые приемы. Но беда в том, что твой противник тоже их знает. И двигается он ничуть не медленней тебя. Вот тут то ты и думай, какой прием, когда применить, а то и придумать что-то новое. Но это сложно объяснить. Ты поймешь, когда я начну с тобой заниматься. — Я не хочу заниматься фехтованием! — А надо. Ты должен уметь хотя бы защитить себя. Не всегда же я успею вовремя. Вспомнив об инциденте у трактира, Руп погрустнел и замолчал. До самой деревни он не произнес ни слова, обдумывая то, что услышал от Виктора. * * * Хозяин готовился к решительному бою. Ближайший месяц должен был окончательно решить кто будет властвовать. Но за всем этим он не забывал и о других проблемах. Он посетил производственную линию по сборке истребителей. Просмотрел отчеты от своих компаний по грузовым перевозкам. Ему сейчас позарез нужны были деньги, чтобы восстановить те потери, который нанес ему пассажирский лайнер. Закончив основные дела, Хозяин откинулся на спинку кресла. Этот день был кошмарным. Вряд ли кто из его подчиненных знал, чего он ему стоил. Теперь можно и отдохнуть. Тут он вспомнил о заказанном списке пассажиров лайнера. Что-то он совершенно об этом забыл. Хозяин встал и направился к шкафчику, в котором у него лежали деловые бумаги, не имеющие грифа секретности. — Господин! Господин! Авария на производственной линии! — неожиданно ожил коммуникатор, напрямую соединяющий его с заводом. Хозяин чертыхнулся и поспешно выскочил из комнаты. Если там что-то серьезное, то кое-кто за это поплатится. Как все не вовремя. Как не вовремя! Все эти неприятности словно сговорились и посыпались на него в одно время. Проклятый лайнер. Все началось после нападения на него. Если бы не это, то ему не пришлось бы перегружать производственную линию, и не было бы этой аварии. Проклятье!!! — Ладно, будем надеяться, что это последняя неприятность. Зато с фанатиками все идет хорошо. Хозяин выскочил из комнаты и быстрым шагом направился к ожидавшему его транспорту. Несмотря на все неприятности, его план покорения галактики осуществлялся неукоснительно. Глава 11 Экспедиция обустраивается Месяц прошел в различных хлопотах совершенно незаметно. Виктор решил, что жить в трактире на виду у всех не стоит и снял небольшой домик у священника, предложившего этот вариант. Сам священник жил в комнате при церкви и в домике нуждался не сильно. За полтора золотых в год он предоставил его путешественникам. В домике был и великолепный чулан, где поселили плененного Гийома, выводя его на прогулку только когда рядом был Виктор или Лукор. Впрочем, на третий день в деревне появилась семья беженцев, которая принесла известие, что все бывшие владения Гийома захвачены другими фэтрами и Гийому разрешили гулять без охраны. Было ясно, что бежать ему просто некуда. Любая попытка вернуться приведет к тому, что его убьют бывшие его солдаты, прекрасно понимающие, что будет грозить им за измену. Если раньше он злился своему плену, требовал отпустить, грозился, но, получив подобное известие, осунулся и стал вести себя спокойней. Уже не требовал отпустить себя. Впрочем, его больше никто не держал. Правда, пару раз он попробовал командовать в этой деревни, как владелец, но крестьяне испуганно ему кланялись, но за подтверждением приказов бежали к Виктору. Так что Гийом только злился, но сделать ничего не мог. Те же беженцы рассказали и о слухах об ужасе, поселившимся в здешних лесах. Именно поэтому ни один претендент не осмелился появиться здесь, не смотря на то, что деревня, по их представлению, оказалась бесхозной. А то, что она была еще и самой бедной во владении Гийома, еще больше отбивало охоту у фэтров лезть в эти леса. Эта же семья рискнула прийти, несмотря на слухи, только потому, что другого выхода просто не было. Их объявил вне закона новый владелец их деревни. Решив, что терять им нечего, они отправились сюда. Услышав этот рассказ, Виктор насмешливо покосился на Рупа. Тот только головой покачал и вынужден был признать, что землянин был прав, но все равно… Дальше Виктор слушать не стал. Постепенно накапливались и знания об обычаях нордакеан. Каждый вносил в изучение планеты что-то свое. Алур занялся обустройством деревни, соорудив примитивную ветряную мельницу. Деревенские мужчины просьбу Алура помочь в работе сочли за нечто вроде повинности новому господину и не роптали, хотя Виктор не заявлял никаких прав на деревню, что удивляло священника. Когда мельница была опробована, то оказалось, что она полезна всей деревни и теперь на причуды мальчишки смотрели по-другому. После мельницы Алур занялся сооружением водозаборного колеса, чтобы провести воду на поля. До этого поле с зерновыми культурами в мало дождливую погоду, которая стояла почти два месяца, поливали ведрами, но все поле охватить не могли и большая часть пшеницы гибла. Именно поэтому урожай был крайне низким и засеян был очень небольшой участок поля. И хотя река была рядом, но людей все равно не хватало, а прорыть каналы никто и не пытался. Просто не было людей. Поняв, что хочет этот странный мальчик, все бросились помогать ему с большим энтузиазмом. Хотя никто не мог понять каким образом он хочет провести воду от реки. Алур же нарисовав чертежи, принял на себя руководство строительными работами. Сначала Виктор тревожился за него, но быстро понял, что тот находится в своей стихии и в помощи не нуждается. Уже через неделю было закончено само колесо. Еще неделя потребовалась, чтобы установить его и соединить с управляющими рычагами, в которые впрягли пару лошадей. Колесо завертелось, вычерпывая воду из реки и выливая его в специальный резервуар, откуда вода по желобу текла вниз и по трубам должна была направиться к полю. Остальное время занимало изготовление труб. Делались они довольно просто: брали не очень длинный ствол дерева, чтобы он был примерно одинаковой толщины, распиливали вдоль, для чего Алур соорудил второй ветряк и приделал к нему пилу. После чего крестьяне выдалбливали половинку ствола внутри. После этого две половинки просмаливались и скреплялись между собой железными обручами достаточно широкими, чтобы в них можно было с одного конца вставить одну «трубу», а с другого вторую. Швы также заливали смолой. Вопреки ожиданиям, а также благодаря лесопилке изготовление труб много времени не заняло. И пока вели от колеса трубы, подростки выкопали на поле небольшие канавки, по которым вода и потечет из труб. Алур обещал, что в скором времени колесо заработает. Но уже сейчас чуть ли не вся деревня готова была носить его на руках. Шора и Петер также занялись делом, наладив изготовлением глиняной посуды. Как они говорили, что столько навидались в раскопках, когда ездили вместе с родителями, что освоили этот нехитрый способ изготовление посуды. Правда, для этого им пришлось сначала сложить печь для обжига, и они изрядно замучили Алура, который, в конце концов, срисовал им чертеж из компьютера, упростив его так, чтобы печь можно было сложить в их условиях без проблем. Даже Линка приносила пользу, целыми днями играя вместе с Хонгом с деревенскими детьми, а потом вечером старательно отчитывалась как эксперт по ксенологии перед командиром. Виктор делал вид, что она действительно приносит важные новости, и обращался к ней не иначе, чем госпожа эксперт, что ужасно нравилось Линке. Но среди ее радостной детской болтовни иногда попадалась и важная информация, так что Виктор вовсе не считал, что он теряет время, беседуя с девчушкой. Иногда рассказ подруги дополнял Хонг. Велса же пропадала у местного целителя. Именно она и принесла им довольно неожиданную новость неделю спустя после их появления в деревне. Она тогда ворвалась в комнату будто за ней гналось стадо разъяренных слонов и плюхнула на стол какой-то кувшин. — Знаете что это? — спросила она отдышавшись. — Вино? — лениво поинтересовался Алур. — Пьянчуга! — констатировала Велса. — А это антибиотик! Самый настоящий! Когда я догадалась проверить этот напиток своим анализатором, то глазам своим не поверила! — И что? — Руп удивленно посмотрел на нее. — Вы что, не понимаете?! — удивилась она. Но, наткнувшись на общие недоумевающие взгляды, рассердилась: — Ну что тут непонятного?! Говорю же, это антибиотик! Самый настоящий! Но его здесь не может быть!!! — Почему? — спросил Виктор. — Почему-почему! — передразнила она. — Потому что антибиотик может появиться только после того, как будет открыта бактериология! Ведь антибиотик — это, грубо говоря, лекарство против микробов. Чтобы создать его, надо знать об этих микробах! А жители Нордака до подобного знания еще не доросли! Все еще не понимаете? — Да ладно, — отмахнулся Виктор. — У меня бабушка в деревне живет. Так они там такие лекарства из трав делают, что любые институты позавидуют. — Во-первых, твоя бабушка наверняка знает, что такое микробы и как с ними бороться. И, во-вторых, антибиотики все-таки не отвары и без определенных знаний приготовить их невозможно. Я же и так про микробов говорила, и этак… меня просто не понимают. Я даже сказала, что микроб — это такой маленький и вредный тип. Так теперь все крестьяне свято уверены, что микроб это твое имя. — Да? — Виктор не выглядел обрадованным. Остальные сдержанно захихикали, из уважения к своему командиру стараясь не расхохотаться в полный голос. — А может, ты просто не понимаешь?.. — начал было Алур. — Я не понимаю?! — сразу вскинулась Велса. — Это ты в своей технике не понимаешь!!! Между прочим, я уже прошла третий круг посвящения!!! Виктор не знал что такое третий круг посвящения, но понимал, что должен прекратить этот спор и как можно быстрее. Если Алур и Велса начнут выяснять отношения всерьез, то им придется менять развалины на новый дом. — Хватит!!! Прекратите, я сказал! Алур, ты признаешь, что Велса гораздо опытней тебя в медицине? — Ну… да… — В таком случае уважай ее знания! Велса показала Алуру язык и с независимым видом отвернулась. — Какие же выводы? — поинтересовался Руп. — А я откуда знаю? — огрызнулась Велса. — Вы у нас командиры, вот вы и думайте. Но я ответственно заявляю, что с существующим уровнем знаний по медицине до антибиотиков они додуматься не могли. — Их могли изготовить с местными технологиями? — спросил Виктор. — Их и делают с использованием местных технологий, — раздраженно пояснила Велса. — Из растений. Но главное не в том, что их делают, а как их делают. Я могу признать, что какая-то сверх наблюдательная бабушка обнаружила, что отвар одной травки помогает от головной боли, а из другой — лечит раны. Но антибиотики — это качественно иной уровень и случайно их не изобретешь. Случайно на рецепт приготовления не наткнешься. Здесь нужен научный подход и наблюдения. — А если…, — начал было Петер. — А если кто-то сделает, то он просто не поймет, что сделал. Нужны наблюдения за поведением бактерий. Но это лекарство, — Велса кивнула на принесенный кувшин, — сделан вовсе не случайно. Вы бы видели то оборудование! Примитивно, конечно, но все же это оборудование. Колбы для выращивания какой-то плесени, потом перегонный куб, они делают вытяжку. — Целая лаборатория?! — удивился Руп. — Ну, лаборатория громко сказано. Говорю же, простые инструменты. Но самое главное состоит в том, что никто не умеет пользоваться даже тем примитивом, что там стоит. — То есть? Ты же говоришь, что они изготовляют антибиотики? — поразился Шора. — Изготовляют. Но больше ничего не умеют. Такое впечатление, что кто-то дал им оборудование, научил изготавливать одно лекарство и все. А то, что с тем оборудованием еще что-то можно сделать они не представляют. Это все равно, что Алур покажет… вон Линке две-три радиодетали, научит их соединять, чтоб, допустим, пищало и на этом ограничится. А Линка потом будет покупать эти три детали и делать так, как ей показали. А то, что эти детали можно соединить по-другому и получить… пусть вспышку, она и не догадается. Вот так и эти лекари. Они знают, как получить антибиотики и делают его, считая, что оборудование больше ни на что не годно. Ненадолго в комнате воцарилась тишина. Наконец, Виктор заговорил: — Могу высказать предположение. Возможно, что та империя, что существовала до этих фэтров, обладала знаниями по изготовлению этих самых лекарств и не только антибиотиков. Вела исследования. Но когда она пала, то большинство знаний было утеряно во время войны, а многие остались только в описании. Кто-то запомнил процесс, и гонят они с тех пор эти антибиотики по написанному, боясь уклониться. Возможно такое? Велса пожала плечами. — А я откуда знаю? Может и возможно. Только, судя по описанию в твоей книге, та империя тоже не обладала необходимыми научными знаниями. Если мы признаем, что они могли разрабатывать такие, достаточно сложные лекарства, то значит, они знали много о микробиологии. Но возможно, что этот рецепт был подарком экспедиции, открывшей эту планету. Я читала о подобном, хотя это и запрещается. На этом и сошлись, однако у Виктора после этой встречи остался в душе неприятный осадок. У него создавалось впечатление, что что-то он упустил. Какую-то важное деталь. Где-то он ошибся. Но думать было некогда. Уже на следующий день закружили дела. Заболел Хонг и он почти до вечера сидел около него, пока Велса не прогнала Виктор из дома, заявив, что Хонг болен не смертельно, а вот встревоженная физиономия землянина может кого угодно загнать в гроб. Но в основном все это время Виктор пропадал в кузнице, где готовилась самая важная часть операции — соединение разных слоев клинка. Малейшая ошибка и внутри лезвия останутся полости, что будет для меча иметь катастрофические последствия. Кузнец даже чуть не наорал на Виктора, который надоел ему своими предостережениями. На проковку лезвия ушло почти две недели. Хоть кузнец и злился, но к предостережениям Виктора он отнесся серьезно. Почти неделю он расковывал металл, потом складывал его пополам и снова расковывал. Потом полученную заготовку он начал приваривать к мечу. Вот тут и началась основная работа. Чтобы не сделать ошибки, кузнец работал очень тщательно, внимательным образом следя за проковкой и тем, как два куска металла соединяются друг с другом. Постепенно он заворачивал раскованный кусок, обертывая им заготовку клинка. И вот к концу месяца пребывания экспедиции на планете Нордак он, наконец, закончил изготовление меча. Осталась последняя процедура, самая ответственная — закалка. Перед той ночи, когда должна была она произойти, Виктор самым тщательным образом изучил всю информацию из компьютера об этом, отпечатал цветовые диаграммы, показывающие цвет металла в зависимости от температуры. Изучив информацию, он приготовил раствор жидкой глины, куда намешал большое количество сажи и добавил сок местного растения, который придал глине вяжущие свойства. После этого он самым тщательным образом обмазал оба клинка — меча и его пары, длинного кинжала — оставив только лезвия. Теперь довольно толстый слой глины покрывал клинок у гарды. Примерно на одну треть меч был заточен только с одной стороны. Другой стороной предполагалось парировать удары. Но дальше заточка шла уже с обеих сторон клинка, сходясь у острого кончика. Глина была нанесена таким образом, что там, где меч имел один режущий край, оставался открытым только тот участок, который должен был быть в последствие заточен. Обратную сторону закрывал слой глины. Когда же меч становился с двухсторонней заточкой, глина была нанесена самым аккуратным образом по бокам клинка таким образом, чтобы не было закрыто лезвие меча. У кинжала Виктор просто замазал боковины, оставив открытыми режущие кромки. Кузнец, увидев эти художества, едва за голову не схватился. Виктору пришлось даже прикрикнуть, а то кузнец немедленно счистил бы всю глину. Пришлось Виктору объяснять, что закрытый участок меча нагреется меньше и сталь будет закалена до упругой прочности, а вот открытые участки — то есть конкретно режущая часть и кончик меча, получат полную закалку. — Тот есть разные части меча будут закалены по-разному? — Все-таки он действительно был хорошим кузнецом и мигом осознал преимущество подобной закалки. Больше он не спорил, но с этого времени посматривал на Виктора с каким-то непонятным выражением лица. Виктор старался не обращать на это внимания. Наконец настала ночь. Виктор внес в кузницу меч и кинжал и аккуратно, стараясь не сбить подсохшую глину, положил их на наковальню. Подмастерья уже старались вовсю, качая меха, и огонь горел жарко. Кроме него в кузнеце не было никакого освещения. Это делалось специально, что бы кузнец мог увидеть реальный цвет раскаленного металла и оценить его температуру. С этой же целью закалка оружия производилась только по ночам. — А ну шевелись, бисово отродье! — прикрикнул кузнец на подмастерьев. Те заработали мехами быстрее. Кузнец же ухватил меч за рукоятку клещами и погрузил лезвие в огонь, аккуратно протягивая его сквозь пламя. Вскоре металл, не закрытый глиной, накалился, и сам засветился в темноте. Кузнец аккуратно извлек лезвие и переправил его в самый темный угол, чтобы оценить степень нагрева. Потом снова погрузил в огонь. На третий раз кузнец двинулся к бочке с водой. — Стой!!! — заорал Виктор. — Рано! — Как рано! — закричал в ответ кузнец. — Если мы еще нагреем, то его разорвет в воде!!! — А я сказал рано! — В голове Виктора отчетливо был отложен тот цвет металла, необходимого для хорошей закалки. Как он помнил, он соответствовал примерно 1200–1300 градусов. Кузнец же нагрел меч едва ли до девятисот. — Грей еще! Под мою ответственность. Кузнец секунду пытался рассмотреть лицо землянина в темноте. Потом пожал плечами и снова погрузил клинок в огонь. Наконец Виктор согласно кивнул. Кузнец выругался, осторожно приподнял раскаленный меч, бросил его в бочку с ледяной колодезной водой и поспешно отскочил. Раздалось страшное шипение. Раскаленная глина, не выдержав подобного перепада температуры, разлетелась на мелкие кусочки, отскочив от металла клинка. Кузнец осторожно извлек меч из бочки с водой и осмотрел. В отсвете огня горна было видно, как его недоверчивое выражение лица сменяется на недоумевающее, а потом на восхищенное. Виктор наблюдал за ним, затаив дыхание. — Выдержала, — восторженно прошептал кузнец. — Этого не может быть, но выдержала! При подобных температурах металл должно было разорвать или скрутить дугой, но… невероятно! — Кузнец поспешно схватил небольшой молоточек и самым тщательным образом обстукал им весь меч. Осмотр его настолько озадачил, что тот замер в какой-то неестественной позе. — Что-нибудь не так? — с волнением спросил Виктор. Кузнец перевел мутный взгляд на него. — Этого не может быть, — прошептал он. — Звук такой чистоты… невозможно. Такого качества металла не бывает. — Я очень рад, но у нас есть еще работа. — А? Ну да, конечно. — Кузнец нехотя отложил меч, прикрикнул на подмастерьев, которые сгрудились вокруг него, рассматривая меч, вызвавший такое удивление у их наставника. С кинжалом справились быстрее. После чего кузнец клятвенно заверил Виктора, что сегодня к вечеру заказанное оружие он отшлифует и заточит. Виктор кивнул и отправился спать. С закалкой мечей они провозились почти всю ночь и хотя еще не начало светлеть, но Виктор чувствовал, что рассвет уже близок. В кузнице Виктор вымотался основательно и поэтому проспал почти до четырех часов дня. Члены экспедиции решили своего командира не будить, именно поэтому ему удалось отдохнуть так долго. А ближе к закату в комнату заявился кузнец, который, улыбаясь во весь рот, сообщил, что собственно оружие еще не готово. — Фэтр, я извел два шлифовальных круга, прежде чем следы моей работы стали видны! С подобной твердостью металла я еще не сталкивался! Я даже боюсь предположить, сколько времени потребуется на то, чтобы заточить ваше оружие! Слушавший все это Лукор задумчиво покосился на Виктора, но промолчал. Сам Виктор заверил, что спокойно подождет и еще один день. Ничего страшного в этом нет. Кузнец кивнул и с ослепительной улыбкой на усталом лице покинул дом. — Чему он удивляется? — пожал плечами Алур. — Ведь крепость режущей кромки получилась около шестидесяти шести единиц. А там, где было замазано глиной около сорока пяти. — А нормально можешь объяснить? — поинтересовалась Велса. — Без этих единиц? — Да что тут непонятного? — возмутился Алур. — Хорошая пружина знаешь что такое? Так вот, сорок пять единиц это хорошая пружина. — Меч пружина? — невинно спросил Петер, распахнув глаза от удивления. Алур несколько секунд удивленно рассматривал приятеля, потом повалился на кровать от смеха. Лукор вздрогнул и покосился на Виктора и Рупа. За тот месяц, что он пробыл с ними, он уже привык, что отношения внутри их коллектива не были обычными отношениями фэтра и подчиненных. Тем не менее, он все еще испугано вздрагивал, когда кто-то делал нечто, что, по его мнению, было проявлением неуважения к фэтру. Тем более, что в их взаимоотношениях он так и не разобрался. Вроде как все подчинялись тому, кого он считал Императором, но иногда высказывали в его адрес такое, чего не потерпел бы и простой солдат. Но Виктор, о таком имени Лукор и не слышал ни разу, встречал подобные высказывания только смехом. Потом Лукор разобрался, что эти высказывания были несерьезны и носили шутливый оттенок. Но это окончательно запутало его. Шутить над фэтром? Тут Алур оборвал смех и посмотрел на Петера. — Пружина не весь меч, — объяснил он, — а только та его часть, что не заточена. Режущая же кромка закалена гораздо сильнее. Между прочим, это изготовление меча оказалось очень полезной вещью. За этот месяц я узнал о свойствах металлов больше, чем за всю прошлую жизнь. — Тут Алур нахмурился. — Теперь я понимаю то, что говорил Виктор о двойных технологиях. Ведь металл такого качества можно использовать не только для изготовления мечей, но именно для их изготовления такое качество и могло понадобиться. На Алура посмотрели слегка удивленно. — Перевести последнюю свою фразу сможешь? — ехидно поинтересовалась Велса. Алур досадливо отмахнулся, погрузившись в какие-то размышления. Виктор около недели назад рассказал о Земле всем по настоянию Рупа. Виктор и сам понимал, что это необходимо было сделать, но со всеми делами закрутился так, что ни на что времени уже не оставалось. Конечно, остальным он рассказал несколько отредактированную версию, с учетом их возраста, но это помогло укрепить доверие в их отряде. — Так, всем пора кушать, — поднялся Виктор. — Что у нас сегодня? — Запеченные грибы, чай, и я испекла огромный пирог, — вскочила Велса. — Чур, нам с Линкой и Хонгом по самым большим кускам. А некоторым бездельникам можно вообще не давать. — Она демонстративно покосилась на Петера и Шора. — Это кто тут бездельники? — возмутились они хором? — Между прочим, мы сегодня замечательные глиняные горшки сделали! — Этими вашими горшками уже вся деревня завалена, — отрезала Велса. — А сколько я у вас прошу кувшин? Мне молоко где хранить? В ваших горшках? — Ну… кувшин немного сложно пока… — Вот потренируемся… — Мы же не профессионалы… — наперебой начали оправдываться они. — Велса, будь снисходительна, — укоризненно попросил Виктор. — Они действительно стараются. — Но у них не получается, — хихикнула Линка. — Ну-у, — насмешливо протянул Алур. — По сравнению с их первыми опытами теперешние горшки можно прямо сейчас в музей определять. — Хватит вам, — прикрикнул Виктор. — А уж ты бы, великий инженер, вообще бы молчал. Или тебе напомнить твой первый опыт по изготовления лесопилки? — Подумаешь, — обиделся Алур. — Кто же знал, что ветровик не потянет без понижающей передачи? Зато теперь я знаю мощность ветряного двигателя и больше подобного не повториться. — Опыт, великая вещь. Алур понял и засопел. — Ладно, ладно. Признаю, что был не прав. Поднаберутся опыта и вазу смогут сделать, не то, что какой-то кувшин. Закончив спор, все шумной гурьбой кинулись на кухню. Подобное зрелище тоже первоначально вводило Лукора в ступор, но теперь уже привык и не обращал внимания даже на то, когда кто-нибудь обгонял его, солдата, невежливо проскакивая под руками. Тем более, что с фэтрами церемонились ничуть не больше, чем с ним. Сначала он пытался жаловаться Рупу или Виктору, но те не поняли. Виктор же только удивленно посмотрел на него. — Они же дети! Что вы хотите? — Я не знаю кто они такие на самом деле, но они изображают из себя крестьян. Так пусть и ведут себя соответственно. Виктор только пожал плечами. — При посторонних они будут вести себя соответственно. Это слегка разозлило Лукора, но и обрадовало. С одной стороны его выводила из себя эта беспечность, а с другой обрадовало то, что его не считают посторонним, от которого следует таиться. Тем не менее, он не переставал пытаться навести порядок. Бросил это дело он только поняв полную бесперспективность своих занятий, решив доверить все богу. После ужина Лукор ушел к себе спать, а члены экспедиции собрались в большом зале, рассевшись по креслам и на диване. Эти сборы вошли у них уже в своеобразный обычай. Каждый вечер они собирались в этом зале, и обсуждал все, что каждый узнал за день. Ради предосторожности все разговоры велись на галактическом. Первой выслушивали Линку, которая с серьезным видом рассказывала с кем она подружилась, как они ходили вместе купаться на реку. — А там живут такие маленькие рачки, — щебетала она. — Они живут в песке и едят водоросли. Видели бы вы какие они забавные. Ее слушали молча, тщетно стараясь скрыть улыбки. Смотреть на возбужденную девчушку, пересказывающую все свои дневные приключения, без улыбки было невозможно. — Но вот взрослые, — тут Линка нахмурилась. — Они неискренние. Они улыбаются мне, но сами бояться. А потом некоторые рассказывают гадости про других, а сами ненавидят. Я не думала, что так можно кого-то ненавидеть. Весь Линкин задор пропал, и она выглядела немного испуганной и подавленной. Да и не удивительно: с подобной ненавистью она столкнулась впервые. На ее родной планете, где почти все жители были эмпатами, люди умели контролировать свои чувства. Когда же она покинула родную планету, то тоже вряд ли могла встретить подобные резкие эмоции. Здесь, где мир был еще молод, люди любили и ненавидели с полной отдачей. Они не видели оттенков. Только черное и белое. Добро и зло. Пожалуй, именно ей приходилось тяжелее всех. И про гадости про других было правдой. Хотя Виктор и не заявлял прав на деревню, но именно его все считали новым владельцем. Поэтому некоторые, желая понравиться новому хозяину, стали доносить на своих односельчан. Этот неуважительно отозвался о фэтре Викторе, этот о фэтре Рупе. А вот этот крестьянин, страшное преступление, тайком засеял поляну в лесу, чтобы утаить подати от своего господина. Но говорить напрямую с ним или Рупом никто не решался, и поэтому все передавали свои сообщения через детей. Те исправно сообщали об этом Виктору, поражаясь подлости людей. Доносы были полезны тем, что позволяли лучше узнать эту планету. Что здесь считается преступлением и требует наказания, а что заслуживает награды. Но, выслушивая доносы, Виктор делался противным самому себе. И хотя ни на один донос он не отреагировал, они продолжали исправно поступать. Землянина заинтересовало только одно сообщение — о засеянной поляне в лесу, которое он получил только сегодня. Это рассказал Петер после Линки. Заинтересованный Виктор попросил повторить донос. Петер удивился, но просьбу выполнил. — Интересно, — пробормотал Виктор. После чего остальных выслушал молча и, вопреки обыкновению, дополнительных вопросов не задавал. Поэтому сегодняшняя встреча прошла быстро, и все разбрелись по комнатам. На следующее утро Виктор встал пораньше и отправился на поиски находчивого крестьянина и напросился к нему в дом. Конечно, напросился, не то слово. Он просто попросил разрешение войти, а крестьянин не посмел отказать. Виктор вошел в дом. Он представлял собой самое обычное жилье крестьян — прихожая и одна большая комната, где все и жили. Сейчас на Виктора с испугом смотрела жена крестьянина и двое их детей. Судя же по спальным местам, у них есть еще дети, но в доме в настоящий момент их не было. Найдя нечто, что напоминало скамейку, Виктор устроился на ней поудобнее. Крестьянин остался стоять, вытянувшись перед ним. Виктор поерзал. Он чувствовал себя не очень хорошо, сидя перед человеком, который стоял, к тому же этот человек значительно старше его. Плюнув на все рекомендации Лукора, Виктор поднялся. — Добрые люди сообщили мне, — начал он, — что ты распахал поляну в лесу… Дальше Виктор продолжить не смог, поскольку крестьянин смертельно побледнел и рухнул на колени. Рядом плюхнулась его жена. Заголосила: — Фэтр, прошу вас, не наказывайте его!!! Нечистый его попутал!!! Говорила я дурню, что бы он так не делал, но он ведь разве послушает!!! И ничего утаивать он не хотел!!! Он бы со всем честно рассчитался!!! А поле понадобилось ему, потому что долг на нем!!! Он бывшему владельцу задолжал, вот и решил распахать дополнительно участок!!! Он ведь для вас старался, фэтр!!! Все для вас! Подобного напора со стороны жены крестьянина землянин никак не ожидал и слегка растерялся. Приняв молчание фэтра за одобрение своей речи, она продолжила напор. Но на этот раз Виктор, оправившийся от неожиданности, закончить не дал. — А ну тихо!!! — рявкнул он. Женщина сжалась и замолчала. Ее муж покорно склонил голову. Испуганные дети смотрели исподлобья. — Разве я хоть слово про наказание сказал? Крестьянин слегка поднял голову и озадаченно посмотрел на фэтра. — Фэтр? — Я просто хочу кое-что уточнить. На мой первый вопрос ответила твоя жена. Ты засеял это поле чтобы вернуть долг бывшему владельцу деревни. То есть Гийому. Хорошо. Кстати, встаньте с колен, с вами же так невозможно разговаривать! Крестьяне удивленно посмотрели на него, но поднялись. — Второй вопрос, что за долг? Крестьянин слегка помялся. — Отец фэтра Гийома был у нас недавно. Почти перед самой своей смертью. — Крестьянин замолчал. Виктор торопить не стал и молчал. Крестьянин, видя, что его ждут, продолжил: — Он увидел мою дочь и захотел, что бы она служила ему… Дальше Виктор мог продолжить и за него. По-видимому, отец Гийома обладал неким извращенным чувством справедливости. Он мог бы просто забрать девушку, несмотря на протесты родителей, но он решил дать шанс и велел выплатить определенную сумму денег. Выплатить ее крестьянин не имел никакой возможности, поэтому и решил совершить «страшное преступлением»: тайком от господина вспахать еще одно поле. Виктор задумчиво прошелся по комнате. — Понятно. Но ведь отец Гийома умер, а сам Гийом уже не господин этой деревни. — Но долг остался, — ответил крестьянин. Виктор покачала головой. Это было выше его понимания. Впрочем, он тут же кое-что понял, вспомнив, с какой старательностью работали здесь доносчики. Если бы сам крестьянин не сказал новому господину о долге, то за него это сделали бы другие, о чем он великолепно знал. И, насколько Виктор мог понять, вряд ли новый фэтр, кем бы он ни был, отказался бы от денег. В этом случае невыплата долга могла быть гораздо хуже, чем распаханное тайком поле. — И как же вы проделали все это тайком? — Просто фэтр. Я часто езжу в лес. Все привыкли к этому. Если бы не лес, то моя семья уже давно умерла бы с голода. А ту поляну я нашел давно, еще когда маленьким был. Когда появился этот долг, я решил рискнуть. Я тайком сделал второй плуг и отвез его туда. После чего отправился в лес на несколько дней. Мои дети работали на законном поле, а я пахал то. — Ясно. — Виктор сел на скамейку. — Вот что. Сколько у вас детей? — Семеро, фэтр. — Пять мальчиков и две девочки. Двое уже почти взрослые. Одному семнадцать лет, а девочке восемнадцать. — Понятно. Значит, сделаем так. Долг я вам прощаю… — О, фэтр, спасибо вам! — Не успел Виктор опомниться, как крестьянин и его жена снова оказались на коленях. К тому же жена крестьянина заставила опуститься на колени и двоих своих детей, присутствующих здесь. — Что здесь происходит, отец? — раздался от двери чей-то звонкий голос. Виктор резко обернулся. Ага, вот и старший сын крестьянина. Высокий юноша в простой одежде. В руках он сжимал топор и его взгляд не предвещал землянину ничего хорошего. Из-за его спины выглядывала девушка. Судя по тому, как они были похожи, эта была его сестра. Теперь понятно, почему отец Гийома хотел взять ее служанкой к себе. — На колени, Цетор, — прикрикнул крестьянин на сына. — Благодари фэтра. Он великодушно простил нам долг старого господина. Цетор радости не выказал, хотя лицо его сестры осветилось радостью. — И что этот великодушный фэтр потребовал взамен? — не очень уважительно спросил он. — Цетор, — испуганно прикрикнул крестьянин. — Фэтр, не обращайте на дурачка внимания. — Дурачка? — удивился Виктор, разглядывая Цетора. — Не думаю. Он умнее многих в деревне. И уж совершенно точно храбрее. Цетор, это ведь твое имя? Что ты собрался делать этим топором? Цетор покосился на топор в своих руках. Крестьянин попытался что-то сказать, но Виктор быстро заставил его замолчать. Тут сестра что-то отчаянно зашептала тому на ухо. Цетор сердито послушал, потом отшвырнул топор в угол. Виктор даже испытал разочарование, но вида старался не показать. — Ничего, фэтр, — ответил Цетор. — Я собрался поставить его на места. — Хм, а я думал, что ты собрался употребить его в несколько несвойственном ему деле. Но ладно. — И все же, что вы хотите взамен своего такого великодушного поступка, фэтр? — А просто в мою доброту ты поверить не можешь? — поинтересовался землянин. — Поверить в доброту фэтра? Крестьянин в ужасе застонал, но на него никто не обратил внимание. А вот два брата Цетора, по-видимому, целиком одобряли поведение своего старшего брата. — Что ж, можешь не верить. Но у меня есть к тебе предложение. Видишь ли, я, хоть и не заявлял права на эту деревню, но вроде бы как считаюсь ее владельцем. Очень возможно, что в скором времени появится несколько желающих ее отнять. По некоторым причинам мне подобного не хочется. — Цетор криво усмехнулся. Виктор усмешку понял правильно. — Нет, вовсе не по той причине, о которой ты подумал. Я вполне могу прожить и без податей. Можешь поверить, я не пропаду. Но со мной дети, которые к большим переходам не приспособлены. В некотором отношении я в ответе за всех их. — Фэтр заботится о крестьянах? Виктор осекся и пристально посмотрел на Цетора. — А твой отец совершенно прав. Ты чрезвычайно дерзок и невоспитан. Не то, что бы я имел что против дерзости, но вот против воспитанности я никак не возражаю. А элементарная вежливость требовала хотя бы выслушать меня. Цетор явно подобной отповеди не ожидал и смутился. — К тому же, я думаю, что уже каждому здесь понятно, они гораздо больше, чем слуги… — Твои братья? Забавный у тебя папаша, видать был. Крестьянин ахнул и беззвучно сполз на пол, в ужасе закрыв голову руками. Его жена была уже почти что в обмороке. — Знаешь, — заговорил Виктор после недолгого молчания. — Дерзость в людях хороша, но только до определенного предела, если они обладают хотя бы элементарной порядочностью. Мне кажется, я ничем не заслужил твоих оскорблений. И, если ты заметил, я даже сейчас продолжаю разговаривать с тобой довольно вежливо. К тому же ты совершенно не знаешь моего отца. Ты можешь не любить фэтров, но это не причина не быть невежливым с теми, кто вежлив с тобой. Или ты считаешь это мой слабостью? — Какая уж тут слабость? — криво улыбнулся Цетор. Кажется, он был откровенно растерян отповедью. Он и сам сообразил, что зашел слишком далеко, но этот фэтр вел себя так не по фэтровски, что он забылся. — У вас же оружие, солдаты. Вы сильны. — Если ты заметил, то у меня на поясе только нож. Твой топор выглядел куда солидней. А из солдат только Лукор. И уверяю тебя, больше их у меня нет. Однако мне кажется, что тебе все же стоит извиниться. — А если я откажусь? Что ты сможешь сделать? — Кажется, Цетор решил, что после всего случившегося спасения ему все равно нет, и он решил идти до конца… до любого конца. Сестра снова что-то отчаянно ему зашептала, но на этот раз Цетор недовольно отмахнулся от нее. — Что тогда ты сделаешь? — Ничего. Я просто закончу свое предложение тебе. Как я уже говорил, я предлагаю тебе записаться ко мне в солдаты. Предлагаю, несмотря ни на что. Зарплату я тебе большую не гарантирую, сам понимаешь, денег здесь взять не откуда. Но я обещаю тебе, что питаться ты будешь хорошо и даже сможешь обеспечивать продуктами свою семью. К тому же, служа мне, ты будешь служить своей деревне, защищая не столько меня, сколько ее. Цетор несколько мгновений недоверчиво рассматривал землянина. — Ты предлагаешь мне это несмотря на все случившееся? — А что случилось? Ты про оскорбление? Если ты решишь поступить ко мне на службу, то я забуду его… — А если нет? Не простишь и долг не простишь? — Долг я простил, и о нем разговора нет. — В таком случае я могу отказаться от этого великодушного предложения? — Можешь. Жаль. Если передумаешь, то подходи в любое время. Я ведь не шутил, когда говорил, что ты будешь защищать не столько меня, сколько свою деревню. До свидания. Виктор обогнул Цетора, стоявшего на дороге, и направился к выходу. — Как ты мог так разговаривать с фэтром, щенок?! — услышал Виктор за спиной гневный голос крестьянина. Цетор отвечал что-то не менее гневное, но гораздо тише. Подслушивать Виктор не стал и отправился смотреть чем заняты остальные члены экспедиции. Алур, как обычно, пропадал на своих стройках. Только вчера было закончено строительство более мощной ветровой лесопилки, а сейчас к ней уже подвезли несколько бревен. Алур потребовал у Виктора несколько оловянных монет, служивших на Нордаке основным платежным средством, и теперь платил своим рабочим за труд, что привлекло к Алуру множество людей, желающих заработать. Сейчас Алур наблюдал за тем, как несколько крестьян укладывали большое бревно на специальные желоба. — Ну как твои дела? — поинтересовался Виктор. Алур отвлекся от присмотра и повернулся к землянину. — Нормально. По моим расчетам эта лесопилка справится с подобным бревном. Старой оно точно было бы не под силу его пришлось бы пилить на несколько частей. — Так когда же, в таком случае, ты закончишь свое водное колесо? Алур насупился. — Когда я читал о нем, то все казалось очень просто. А сейчас оказывается, у меня нет всех необходимых материалов. Я даже вынужден был делать деревянные шестерни для вращения колеса. Ты представляешь, насколько они надежны? А железные я делать не могу. Во-первых, кузнец постоянно занят с тобой, а во-вторых, изготовить шестерни вовсе не так просто, как кажется. Честно сказать, я даже не знаю, как их можно сделать в кузнеце. А ведь мне нужны большие шестерни. — Да, проблем у тебя полно. — Вот именно! И я был бы благодарен, если бы некоторые не путались у меня под ногами. — Понял, — рассмеялся Виктор. — Ухожу. А шестерни можно сделать литьем. Ведь есть куча металлов, которые можно расплавить в горне кузницы. Конечно, это будет не сталь, но все же надежней дерева. — Литьем? — Алур нахмурился. — Надо будет посмотреть в компьютере. Хм, а это действительно мысль. — Тут он увидел, как крестьяне стали подталкивать бревно к вертикально установленной пиле. — Не так! — закричал он. — Плавней! Плавней! Вы что хотите, пилу сломать? Виктор усмехнулся и поспешил удалиться. Когда Алур занимается своими любимыми машинами, он не отвлекается ни на что. А тут такое поле деятельности. Подумать только, конструировать не просто модельки, а действующие механизмы, необходимые и полезные. Мальчишка был в своей стихии. Линку с Хонгом Виктор нашел в огороде каких-то их друзей, где они с хохотом пропалывали грядки. У Линки и Хонга это получалось явно хуже, чем у их друзей, но это никого не смущало. Понимая, что его вмешательство вызовет только ненужные волнения крестьян, Виктор заходить не стал и пошел дальше, где столкнулся с Гийомом, распекающего какого-то крестьянина. — Что случилось, Гийом? Вообще с Гийомом были совершенно непонятные отношения. Он, вроде как был пленником Виктора, но которого никто не охранял. Впрочем, Гийом прекрасно понимал, что бежать ему некуда. Его «друзья» убьют его сразу при встрече, чтобы не возвращать украденные у него владения. То же самое сделают и солдаты, зная, что им может грозить за измену. А поскольку со своими соседями он уже успел поссориться сразу, как стал владельцем земель своего отца, то и туда податься он не мог. Так что, как это ни парадоксально, у тех, кто взял его в плен он был в большей безопасности, чем на свободе. Тем не менее, нравиться подобное положение ему никак не могло. Поняв, что жизни его здесь ничего не грозит, Гийом сразу же превратился в надменного фэтра, каким был раньше. Виктора же он просто ненавидел, давая тому понять это при каждой встрече. Но одновременно и боялся его до беспамятства, помня то, что случилось у моста. Из-за этого встречаться с ним он предпочитал как можно реже. Зато доставал Петера и Шора. Линка с Хонгом были слишком малы, к тому же всегда были в окружении остальной малолетней ребятни деревни. Велса пропадала у целительницы, с которой Гийом предпочитал не связываться. А вот Петер и Шора были всегда рядом, и изводил их разными придирками Гийом очень умело. Как-то он попробовал поиздеваться над Алуром, но быстро понял свою ошибку. Алур терпеть придирок не стал и наговорил очень много про некоторых болванов, с мозгами курицы. Язык у мальчишки был подвешен хорошо, к тому же свой довольно едкий юмор он отточил в бесконечных препирательствах с Велсой. Гийому в этом отношении тягаться с ним было совершенно бессмысленно и бесперспективно. Поэтому очень быстро Алур сумел довести Гийома до белого каления под общих хохот окружающих крестьян, которые понимали, что смеяться над человеком, подобным Гийому крайне опасно, но ничего поделать не могли, настолько точны были едкие фразы ребенка. Смеха каких-то крестьян, холопов, Гийом вынести не мог и бросился на мальчишку, с явным намерением убить того на месте. Алур совершенно спокойно подождал когда тот приблизиться и всадил точно в лицо разряд парализатора. После этого случая Гийом обходил Алура стороной. Не понимая, отчего он вдруг потерял сознание, Гийом решил, что это колдовство, а с колдуном ему связываться явно не хотелось. Петер и Шора оказались менее смелыми, и в них Гийом нашел тех, на ком мог отыграться за всех, кого он ненавидел. Несколько раз Виктор предупреждал Гийома, но тот только сердито зыркал на него, заявляя, что с наглыми холопами он будет обращаться так, как они того заслуживали. Но если на Петере и Шоре он вымещал свою злость на Виктора и Алура, то к крестьянам деревни он цеплялся уже просто из спортивного интереса. Кажется, это даже доставляло ему удовольствие. Тем более что детей он опасался задевать слишком сильно, прекрасно зная, что с ним будет в этом случае. Землянин очень подробно описал ему его судьбу если хоть волос упадет с их головы и Гийом склонен был этим словам верить. С крестьянами его не сдерживало ничто. Вот и сейчас он довольно основательно лупил какого-то человека по лицу. Вопрос Виктора застал его врасплох. — А ничего, — огрызнулся он. — Я воспитываю распоясавшегося холопа! Какое твое дело? — Мое дело здесь такое, что в этой деревни ты никого не можешь воспитывать без моего разрешения! Ты больше здесь не хозяин! — Но я остаюсь фэтром! И я не потерплю неуважения к себе! — Вот что, вали-ка ты отсюда! — рассердился Виктор. — Пользы от тебя ноль, а забот полно. Если хочешь уважения, добивайся его другим способом. С помощью кулаков еще никому не удавалось добиться уважения! — Ты, сопляк, мал еще учить меня!!! — Это мы уже обсуждали. Пусть я сопляк, тогда кто ты? Ведь это ты у меня в плену, а не я у тебя. — А вот это мы сейчас посмотрим!!! — Кажется, Гийом рассвирепел окончательно. Он быстро вытащил из-за пазухи большой нож-тесак, кажется отнятый у какого-то крестьянина. Увидев этот нож, Виктор понял, насколько был беспечен. Гийом явно уже давно готовился к чему-то, что должно было восстановить его власть в этой деревне, и этот нож был частью плана. И судьба Виктора, а вместе с ним и остальных путешественником была им решена. Громадной ошибкой было позволять такому человеку свободно бродить по деревне. Всех их спасло только то, что Гийом, как и предупреждал священник, не отличался большим умом. Умный человек не стал бы выходить из себя настолько, чтобы выхватывать нож и бросаться на своего противника, полностью выдавая свои планы. И будь Гийом умнее, то и вел бы он себя по-другому. Виктор позволил Гийому приблизиться и ударить. Когда нож почти коснулся его груди, Виктор быстро сдвинулся в сторону, пропуская удар мимо себя, перехватил руку и продолжил движение Гийома, слегка разворачивая его. Гийом начал сопротивляться. Поймав фэтра на этом движении, Виктор крутанул руку с ножом в другую сторону, снова помогая ему. Сила Гийома сложилась с приложенной силой землянина и фэтр, совершив изящный кувырок, впечатался лицом прямо в землю. Нож выпал из вывихнутой руки. — Если к вечеру ты все еще будешь тут, то этот вечер станет для тебя последним, — спокойно предупредил Виктор. Гийом в бессильной ярости схватился левой рукой за землю и часто задышал. Землянин поднял нож, немного постоял и ушел. — Дали бы ему по морде, а не терпели бы эти издевательства, — посоветовал он, проходя мимо ошеломленного крестьянина, растерянно наблюдавшего за схваткой. — А если боишься, что не справишься, так позови других. Надавали бы этому идиоту по шее всей деревней, тогда он отстал бы от вас. У вас же одного бьют, а все остальные по кустам сидят, лишь бы только им не досталось. Вся деревня боялась одного человека. Опешивший крестьянин проводил землянина взглядом. Потом, увидев, что Гийом начал подниматься, поспешно удалился, прекрасно зная, кого фэтр может сделать виновным в своем позоре. — Я вижу, что вы, наконец-то, вняли моему совету и прогнали Гийома, — услышал Виктор знакомый голос. Виктор повернулся. Недалеко от него стоял вещатель Делок и наблюдал за происходящим. — Давно вы тут стоите? — Не очень, — ответил Делок. — Но позвольте, вам дать один совет, молодой человек, хотя я заранее знаю, что вы к нему не прислушаетесь. Не выпускайте Гийома из деревни. Организуйте дуэль, нападите из-за угла, пошлите Лукора, но не выпускайте его живым. Гийом очень злопамятен и он никогда не простит вам своего позора. — Вы же заранее знали, что я не прислушаюсь к этому совету. Зачем же его давали? — Однажды, фэтр, придет такой момент, когда вы пожалеете о том, что не прислушались к нему. Тогда вы вспомните то, что говорил я и, может быть, в будущем вы будете больше прислушиваться к советам старых и мудрых людей. — Священник откланялся и удалился. Виктор некоторое время смотрел ему вслед. Он совершенно не понимал этого человека и религию этого мира. Да любой средневековый священник на любой планете содружества уже объявил бы их всех еретиками и велел казнить за одно то, что делает Алур. А этот совершенно спокойно подходил ко всяким механизмам, которые мастерит команда плотников под руководством мальчишки, расспрашивал о способе работы того или иного устройства. В общем, проявлял вполне здоровое любопытство. И совсем не торопился объявлять все это кознями дьявола. Впрочем, вспомнил Виктор священную книгу, которую на днях он взял у Делока почитать, никакого дьявола в их религии нет. Есть только равнодушные — люди, которые своим молчанием не уберегли первого посланца и которые могут не уберечь второго. Покачав головой, Виктор отправился дальше. А к вечеру он узнал, что Гийом покинул деревню. Глава 12 Начало грозных событий Виктор стоял чуть в стороне и наблюдал за суетой около водяного колеса. Вчера к вечеру были уложены последние трубы из дерева и все проверено самым тщательным образом. Просмоленные пустотелые стволы шли от самого колеса до полей. И сегодня должен был состояться пуск всего этого механизма. Рядом с Виктором стоял кузнец, который пришел с известием, что меч уважаемого фэтра готов, и он может его забрать. Землянин пообещал сходить после пуска водяного колеса. Кузнец неискренне поупирался и согласился подождать. Видно было, что ему самому все это ужасно интересно. У самого же колеса собралась почти вся деревня. Не было здесь только совсем уж дряхлых стариков и старух. Алур бегал внизу и осматривал все механизмы, хотя в этом не было никакой необходимости. Колесо уже запускалось и опробовалось, так что никаких проблем не ожидалось. — Наш инженер совсем разволновался, — ехидно заметила Велса. — Велса, не надо, — неожиданно попросила Линка. — Он же волнуется. Велса смутилась и замолчала. Дальше все смотрели молча. Вот Алур остановился и махнул рукой. Наблюдавший за ним крестьянин, подхлестнул двух лошадей, впряженных в вертикальный столб. Столб начал вращаться, а с ним и водяное колесо, соединенное со столбом с помощью повышающих передач. Конечно, в этом случае чтобы вращать колесо требовалось прилагать больше сил, но вряд ли лошади даже заметили это. Колесо сдвинулось и медленно стало вращаться. Само колесо было довольно большим — метров семь в диаметре. Виктор даже удивился, каким образом Алур сумел решить множество чисто технических проблем. Компьютер ведь не мог дать все ответы. Впрочем, кое-что было видно сразу. Например, колесо было не все деревянным, а только обод, на котором крепились большие ведра для воды и втулка, обеспечивающая вращение колеса и крепившаяся к опорам. Обод же и втулка были соединены прочными просмоленными веревками наподобие велосипедных спиц. Подобный механизм резко облегчал само колесо, из-за чего и появилась возможность сделать его таким большим. Вращающаяся втулка была оббита железом и лежала в держателях, напоминающих коробку. Как Виктор знал, в той коробке в желобах находились несколько металлических шаров, этакое подобие подшипника. Кроме того, коробка до половины втулки была залита маслом, обеспечивающим постоянную смазку механизма. Алур хвастался, что колесо без особого ремонта способно прослужить года два. Само колесо уже сделало первый оборот, и первые литры воды стекли по желобу в огромный бак, стоявший перед колесом. Бак был по высоте чуть ниже водяного колеса, чтобы оно могло заполнить его водой, но вот по ширине его вряд ли сумели бы охватить и человек пятьдесят. Каким образом его сумели сделать так быстро, осталось для Виктора загадкой, но бак собрали недели за две и извели на него уйму леса. Бак, как и все деревянные части, оказался основательно просмоленным. Колесо, тем временем, вращалось, и новые литры воды добавлялось в этот бак. В обычной ситуации наполнить его можно было минимум дня за два. Однако Виктор знал, что в прошлые испытания колеса бак постоянно заливался водой, но ни разу ее оттуда не сливали. Так что сегодняшний пуск водяного колеса был чисто демонстративным — проверить работу оросительной системе можно было и без этого. Алур, тем временем, как маленькая обезьянка, быстро полез на бак по сделанной рядом с ним лестнице. Вот он оказался на верхней площадке и заглянул в бак. Кажется, он остался удовлетворенным и быстро слез. Подошел к деревянной трубе, соединяющейся с баком почти у самого дна, и взялся рукой за заглушку. — Пам-пам, тарарам, — пропел он и резко опустил рукоять. Заслонка поднялась, и все расслышали, как что-то зашумело внутри труб. Виктор опасался, что дерево не выдержит давление воды, поднятой на семь метров, но скрепленные железными обручами дерево выдержало. Правда, кое-где стало подтекать, но специально выделенные люди быстро замазывали эти щели кипящей смолой, разогреваемой здесь же. Через минуту от полей прибежал запыхавшийся крестьянский мальчишка. — Есть!!! — завопил он уже издалека. — Потекла!!! Сильно потекла!!! Кажется, сами крестьяне были не до конца уверены в успехе этого предприятия. Только после сообщения наблюдателя на поле люди взорвались восторженными криками. Мужчины бросились к Алуру и уже через минуту тот визжал от восторга, подбрасываемый в воздух сильными руками. — Как бы не зазнался, — буркнула Велса, но в ее голосе отчетливо мелькнули завистливые нотки. Крестьяне же с этого мгновения готовы были помогать Алуру в любых его проектах, и от помощников теперь отбоя не было. Алур закрыл заглушку и вытер вспотевший лоб. Вот он быстро подошел к какому-то человеку и стал что-то втолковывать ему. Кажется, рассказывал о правилах эксплуатации водяного колеса. Мужчина внимательно слушал и кивал. — Ладно, — Виктор повернулся к кузнецу. — Запуск состоялся. Молодец Алур, но у нас есть другие дела. Кузнец нехотя кивнул и двинулся в сторону кузницы. За Виктором увязался и Лукор. Однако, несмотря на уже состоявшийся запуск, больше никто расходиться не собирался. Руп же с остальными стали пробираться к Алуру, чтобы поздравить с успехом. — У вас очень толковый слуга, фэтр, — заметил кузнец у самой кузницы. — Будь у меня такой ученик, я бы гордился им. Виктор только кивнул. Подождал пока кузнец вернется из кузницы и забрал у него меч и кинжал. Стал внимательно рассматривать клинки и у того и у другого. — Ого, — не удержался он — на клинках отчетливо был виден булатный узор. Конечно не такой четкий, как на некоторых мечах из отцовской коллекции, но вовсе и не такой бледный, как Виктор опасался. Виктор взмахнул мечом, и тот буквально запел в руке. — У кого-нибудь есть платок? Ну небольшая тряпочка, — пояснил он. Лукор молча протянул какую-ту тряпку. Не платок, конечно, но лучше все равно не было. Виктор аккуратно положил легкую тряпочку на лезвие меча и приготовился. Потом быстро взмахнул мечом, подбрасывая ее вверх. Удар мечом и в тоже мгновение взмах кинжала слева направо. На землю опустились уже четыре кусочки тряпочки — заточка меча оказалась великолепной. Лукор и кузнец замерли с открытыми ртами, уставившись на тряпку. Лукор поколебался, немного отошел. Попробовал повторить эксперимент, но подброшенная им тряпка намоталась на лезвие его меча, вызвав град ругани. Виктор усмехался. — Вот. — Виктор выложил перед кузнецом две золотые монеты. — Хорошая работа заслуживает благодарности. Кузнец удивленно посмотрел на золото. — Но, фэтр, я ведь действовал по вашему рецепту. — Глупости! Я не кузнец и вы это прекрасно знаете. Да, я знал, как сделать подобный меч, но это были чисто теоретические знания, которые я ни разу не употреблял на практике. И стоило вам, я повторяю вам, где-нибудь ошибиться, и нужно было все начинать сначала. Ведь можно было плохо сварить между собой пласты стали и внутри остались бы пустоты. Помните, когда мы соединяли две полосы металла между собой? Нет, без вас у меня ничего не получилось бы. Кузнец согласно кивал. Он продолжал кивать даже тогда, когда Виктор замолчал. Было ясно, что он о чем-то задумался и не замечает ничего вокруг. Возможно, что он даже не расслышал того, что сказал землянин. Тут он неожиданно вздрогнул, словно просыпаясь от глубокого сна, и повалился на колени перед Виктором, потягивая ему обе золотых монеты. — Фэтр, — взмолился он. — Заберите это золото, а в благодарность за мой труд я прошу вас только об одном: позвольте мне изготовлять мечи по вашему рецепту! Клянусь, я буду делать их только достойным людям! Умоляю, разрешите мне это? Растерявшийся Виктор слегка попятился, потом взял себя в руки. — Стоп, — оборвал он просьбы кузнеца. — Если ты так просишь, ладно. Но золотом не кидайся. Это твой честный заработок. Виктор забрал одну золотую монету, которую он заплатил в качестве вознаграждения, а вторую оставил кузнецу. Тот начал благодарить и остановился только тогда, когда его попросил Виктор. Сам же Виктор в этот момент размышлял над тем, каким бы образом прицепить оружие к поясу. Заметив проблему фэтра, кузнец хлопнул себя по лбу и поспешно вынес ножны. — Вот, фэтр. Я их заказал у одного человека сразу, как только был готов ваш меч. — Спасибо, — искренне поблагодарил Виктор. Он быстро перекинул перевязь от меча через плечо, застегнул пояс, на котором были укреплены ножны для кинжала. Пристроив оружие, Виктор осмотрелся. Было немного неудобно с непривычки, но Виктор был уверен, что к тяжести меча и кинжала быстро привыкнет. Еще раз поблагодарив кузнеца, он удалился. Рядом шагал задумчивый Лукор. — Господин, — прервал он размышления землянина. Виктор вопросительно посмотрел на солдата. — Господин, не пора ли провести настоящее испытание вашего меча? — Что ты имеешь в виду? — удивился Виктор. — Я тут в сторонке присмотрел один хороший камешек и если вы… Виктор застонал. Он то был уверен, что Лукор уже забыл о своей уверенности в том, что землянин и есть долгожданный Император. — Нет! Я не собираюсь заниматься глупостями и тупить свое оружие о камни только потому, что ты считаешь будто мой меч и есть Карамах! Лукор хотел еще что-то сказать, но Виктор резко отвернулся и зашагал в дом. Здесь его ждал сюрприз: у дома стоял Цетор и еще двое его ровесников. Все трое, увидев Виктора, вскочили с лежащего недалеко от дома бревна и неуверенно переглянулись. В конце концов, первым все же заговорил Цетор: — Фэтр, я тут обдумал ваше предложение… В общем… — Ясно! — Виктор прервал вяканье Цетора и внимательно посмотрел на него. — Сам решил или отец заставил? Цетор смутился. — Всего понемногу, — признал он. — Но еще мне хочется добиться уважения. — Тут Цетор осекся и неуверенно посмотрел на Виктора. Тот хмыкнул. — Ладно, а остальные? — Я решил посоветоваться с ними, и они решили тоже попытать счастье. Я им говорил, что вы их можете не принять… — Вот как? — теперь Виктор уже смотрел на всех троих. Всем им было лет по семнадцать, все выглядели здоровыми и крепкими. — Что ж, дам шанс каждому из вас. Виктор зашел в дом и вытащил из угла прихожей четыре котомки, с которыми они шли от уничтоженной шлюпки к деревне. Сейчас они им уже были не нужны, но выкидывать было жалко. Вот и сложили в коридоре. — Вот, — он кинул котомки всем троим. — Каждую наполните песком и быстро сюда. Юноши озадаченно переглянулись, но спорить не решились. Похватав мешки, они двинулись в сторону реки. — Что вы хотите от них, фэтр? — удивился Лукор, подошедший в этот момент. — Проверить их. Все трое вернулись через полчаса, таща по мешку с песком. Цетор нес два. — Одинаково весят? — спросил Виктор. — Примерно, — буркнул Цетор. — Замечательно. — Виктор взял первую попавшуюся котомку и перебросил ее за спину. — Делай как я. Парни переглянулись и без особых усилий вскинули оставшиеся три котомки к себе на плечи. Виктор усмехнулся. Тоже, силачи нашлись, с такой небрежностью все проделали. — Вернемся часов через пять, — бросил Виктор Лукору. — Передай Рупу и остальным. Лукор проводил удаляющийся отряд озадаченным взглядом и запоздало кивнул. Отряд вернулся ближе к вечеру. Впереди быстрой пружинистой походкой шагал Виктор, таща на спине котомку с песком. За ним плелась вся троица, поддерживая друг друга и спотыкаясь на ходу. Цетор упрямо шагал впереди, но на каждом шаге спотыкался. Его волосы слиплись, а пот заливал глаза, из-за чего он постоянно тряс головой. Остальные выглядели ничуть не лучше. Правда, никто из них свой мешок не бросил, и упрямо тащили их на себе. Виктор остановился перед крыльцом своего дома, сбросил свой мешок и ехидно стал наблюдать за плетущейся троицей. Привлеченные небывалым зрелищем, из дома вывалились все остальные и ошеломленные уставились на троицу. — Что это? — несмело поинтересовался Руп. — Это? Это наши наемные солдаты. — Чего? — Алур непонимающе уставился на Виктора. — Зачем нам солдаты? — А как ты думаешь? — Я никак не думаю! Глупость все это! — Это ты сейчас так говоришь! — прервала его Велса. — Ты что, не читал про эту планету? А если завтра в деревню придет другой фэтр с отрядом, то что нам делать прикажешь? Виктор в который раз подивился насколько быстро Велса соображает и схватывает самую суть. — Верно, Велса. Молодец. Тут «приползла» троица и с дружным стоном повалилась на землю. — Ладно, — подытожил Виктор. — Годитесь все трое. Жду завтра утром всех троих. — Императора на тебя нет, — тихо буркнул один из друзей Цетора. — Что-что? — переспросил Виктор. — Между прочим, насильно я никого к себе на службу не зову. Но если вы решите принести мне присягу, то я буду требовать с вас по полной программе. И если вы считаете, что сегодняшний день был для вас очень сложный, то вам лучше передумать и остаться крестьянами. А завтра я жду только тех, кто решит остаться. Следующая неделя будет испытательной, и вы спокойно можете уйти, если вам что не понравится. Все ясно? Всем все было ясно и парни, поддерживая друг друга, стали выползать со двора. Виктор некоторое время смотрел им вслед, а потом подозвал Лукора, стоявшего в стороне. Убедившись, что никто из экспедиции их не слышит, он заговорил: — Слушай, Лукор, Велса подняла правильный вопрос. Что будет, если сюда заявится кто-то из фэтров с отрядом? Тебя, меня и этих троих необученных, по сути, еще мальчишек, для отражения атаки маловато. Лукор покосился на Виктора. — Вы тоже, фэтр не старик, но даже опытному воину я не посоветовал бы встречаться с вами в бою. — Вежливо и тактично напомнили, что сам сосунок, — буркнул себе под нос Виктор, а затем, уже обращаясь к Лукору, заговорил: — Все это хорошо, но свои силы я знаю. Я могу справиться с четырьмя солдатами, если они будут глупы и полезут скопом, то справлюсь с шестью. А если у них окажется огнестрельное… прости, огнебойное? Лукор почесал затылок. — Насчет огнебойного оружия можете не волноваться, фэтр. Оно бывает только у фэтров и стоит очень дорого. Очень мало кому оно по карману, а уж чтобы вооружать им своих слуг… нет. — Это успокаивает. А что на счет луков? — Вот это будет. — Вот видишь. Так что… — Виктор задумался. — Слушай, до сбора урожая еще почти месяц. Конечно, крестьяне заняты, но, думаю, два часа потерять они смогут в день. Завтра вечером собирай всех здоровых мужчин и начинай обучать их владеть оружием. — Что?!!! Фэтр!!! Это невозможно!!! Крестьяне должны пахать!!! А война дело фэтров и солдат!!! — А вот тут ты не прав. Между прочим именно крестьян война касается гораздо больше фэтров и солдат. Для последних, война хлеб. Они живут ей. Им она приносит добычу и богатство. А вот крестьянам война не нужна. Им не нужны никакие конфликты. Им нужно сеять хлеб, собирать его, пахать землю. А чтобы делать это, им нужен мир. И чтобы защитить свой мир они будут драться, если научить их этому. И считай это моим приказом. Лукор был старым солдатом и понимал, когда спорить можно, а когда следует подчиниться. Он молча поклонился и, всем своим видом выражая крайнюю степень несогласия, направился в свою сторожку, стоявшую чуть в стороне от дома. В самом доме он поселиться категорически отказался и жил в сторожке. — Что это с Лукором? — поинтересовался подошедший Руп. — Он словно палку проглотил. — Так. Поспорили с ним немного, и он не согласился с моим мнением. — Ну и что? — Ничего. Просто я обнаружил, что в положении фэтра есть и положительные стороны. В отличие от Алура или Велсы он не осмеливается меня послать подальше получая приказ с которым не согласен. — Да? А что ты ему приказал? — Начать обучение крестьян владеть оружием. — Зачем? Виктор покосился на Рупа. — Слушай, не задавай глупых вопросов. Неужели сам не понимаешь? Мы одни в этом мире. И мы начали завоевывать уважение людей. Пока только благодаря Алуру и Велсе, которая успешно лечит многих людей в деревни. Линка тоже помогает, когда бегает с Хонгом и своими новыми приятелями. Она ведь угощает их тем, что Велса дает ей, а они ее. Линку уже многие взрослые улыбками встречают. Смею надеяться, что я тоже оказался для них не таким уж плохим господином. — А ты что, считаешь себя их господином? — удивился Руп. — Разуй глаза, — разозлился Виктор. — Ты что, не понимаешь, что здесь не знают иных взаимоотношений кроме господин — слуга — раб? Ты либо господин, либо слуга, либо раб и другого нет! Или ты собираешься начать проповедовать здесь идеи свободы, равенства и братства? Так сами же эти крестьяне тебя и прибьют. — Они не знают другого, но ты то знаешь! — А их мнение в этом вопросе решающее. Все, дискуссия окончена! — Слушай, — разозлился в свою очередь Руп. — Не слишком ли много ты на себя берешь?! Раскомандовался! Тоже мне, командир выискался! — Руп, это все мы уже проходили. Не начинай заново. Вспомни хотя бы о том, что меня учили выживать в подобных условиях! — Тебя учили воевать в доспехах и с мощным оружием!!! Видел я эти доспехи в газетах! Тоже мне, герой!!! — Парень, если ты не понял, то я служу не в пехоте, а в войсках рейдеров. Это немного другое. Рейдер — это иногда тайное проникновение на планету, слияние с местным населением и уничтожение военных объектов, иногда многие сотни километров марша по горам чтобы уничтожить какой-нибудь объект. Или же мы должны двигаться впереди космической пехоты, облегчая им маршрут. А под облегчением маршрута можно понимать многое, очень многое. Нас учили действовать как разведчиков, как диверсантов, как пехотинцев. И нас учили выживать в тех условиях, где нормальный человек не продержится и суток! И сейчас я занимаюсь именно тем, что обеспечиваю наше выживание! Мне тоже не нравится то, что творится на этой планете! Все эти свары фэтров, раздирающие мир, эта религия, непонятно откуда взявшаяся. И, между прочим, учитывай то, что мы видели только одну деревню, стоявшую на отшибе! — Виктор выдохся и замолчал. — Ладно, пойдем. Давай не будем устраивать ссор. Именно этого нам сейчас только не хватало. Руп согласно кивнул. Его эта тирада явно не убедила, но он был согласен с тем, что затевать ссору не стоит, поэтому решил просто не обращать внимания на сегодняшние разногласия. Следующая неделя прошла спокойно. Правда трое крестьянских юношей, которые решили поступить в наемные солдаты к фэтру Виктору, вряд ли согласились бы с тем, что эта неделя была спокойной. Виктор гонял их совершенно нещадно. Утром пробежка, потом разминка, потом занятия на растяжку, снова пробежка и упражнения для укрепления мышц. Уже к полудню никто из них не мог даже подняться с земли самостоятельно. Правда, Терков, один из троицы, имел неосторожность заявить, что все это им совершенно не нужно. В доказательство он достал из-за пазухи подкову и разогнул ее. Виктор молча осмотрел подкову и довольно кивнул. — Силен, — признал он. — Я бы так не смог. Ну что ж, если ты уверен, что тебе нечему у меня учиться, тогда докажи. — Виктор отстегнул пояс с кинжалом и снял перевязь. — Условия просты: если на земле оказываюсь я, то ты сразу получаешь меч и становишься старшим солдатом. Даже Лукор будет тебе подчиняться. — Слушавший диалог Лукор довольно громко хмыкнул. — А если нет, то учиться будешь ты не до обеда, а на два часа дольше. Идет? Терков озадаченно осмотрел щуплую фигурку землянина. — Зашибу ведь, — неуверенно начал он. — Ты отказываешься? Юноша пожал плечами и вразвалочку двинулся вперед. Виктор спокойно ждал. Вот Терков подошел ближе и неожиданно рванулся вперед, надеясь своим весом свалить Виктора. Землянин спокойно дождался того момента, когда крестьянин почти схватит его, потом быстро переместился в сторону и слегка подбил ноги нападающего. Терков подлетел в воздух метра на полтора, а потом плюхнулся на пузо. Когда ему удалось восстановить дыхание и подняться, то обнаружил, что вокруг уже никого нет. Лукор ушел по своим делам, а спины его товарищей были видны в другом конце дороги. После подобной демонстрации с Виктором спорить никто уже не решался. А вот у Лукора дела шли значительно хуже. Крестьяне никак не хотели обучаться у него. Кто не понимал для чего им это надо, кто боялся нарушить установившиеся традиции. Только известие о том, что таков приказ их нового господина заставил крестьян начать занятия. Но сам Виктор прекрасно видел, что делают они это, за некоторым исключением, крайне неохотно. В конце концов, Виктор вытащил Алура из кузницы и заставил того соорудить небольшую спортивную площадку с турниками, брусьями и кольцами. Алур молча привел нескольких людей. — Вот. Это хорошие плотники. Объясни им что ты хочешь сделать и они сделают. А меня по пустякам не отвлекай. Или ты думаешь, что я смогу сделать эти твои спортивные снаряды лучше них? После этого Алур вернулся в кузницу, где пропадал все то время, как кузнец закончил изготовление оружия для Виктора. Кузнец же, наученный опытом общения с Виктором и воочию видевший странные механизмы, сооруженные Алуром, совсем не возражал, что его отвлекают от работы. Без ропота он и его подмастерья сооружали какое-то небольшое строение за кузней. Для этой стройки Алур чуть ли не силой оторвал Петера и Шора от производства их любимых горшков и заставил делать огнеупорные кирпичи. Те с неохотой пообещали, но предупредили, что сначала надо посмотреть в компьютере. В конце концов, через три дня они выдали первую партию из пятисот штук. Алур придирчиво осмотрел их и согласился принять. Как раз в этот момент Виктор его и потревожил. Ясно, что Алур был не в восторге. Плотники, предложенные Алуром, действительно оказались замечательными мастерами. К тому же они уже имели опыт работы с Алуром и быстро сообразили чего от них хотят. И когда плотники заканчивали площадку, кузнец закончил складывать небольшую доменную печь. Вряд ли в ней можно было расплавить много металла, но этого от нее и не требовалось. А гигантские меха качал небольшой ветряк, установленный здесь же. Мехов было двое. Они раскачивались наподобие качелей, и когда один гнал воздух внутрь домны, второй забирал его снаружи. Этим обеспечивался практически постоянный ток внутрь. При виде этого механизма Виктор только головой покачал. Сам Виктор отправился на построенную спортивную площадку, где уже собралось довольно много заинтересованных крестьян. Всем было интересно узнать, что за странные тут сооружения понастроены. Старясь ни на кого не обращать внимания, землянин прошел к спортивным снарядам, разделся по пояс и быстро проделал нехитрые разминочные упражнения. Повертел колесо на турнике, проделал несколько упражнений на брусьях, на кольцах. После чего так же спокойно оделся и ушел. Окружавшие площадку крестьяне с каким-то суеверным ужасом сторонились, пропуская его. Потом из-за угла дома Виктор видел, как некоторые пытались повторить хотя бы самые легкие упражнения из тех, что он проделал. Отныне крестьян заманивать на занятия с Лукором не пришлось. Они сами шли, только бы научиться, хотя бы немного, работать со спортивными снарядами. Виктор не возражал. Он даже согласился научить их, но только после занятий с Лукором. Понятно, что всем этим заинтересовалась в основном молодежь, но и многие мужчины, были не прочь похвастаться своим умением. Но если с крестьянами занятия шли просто для общего развития и чтобы заставить их заинтересоваться тренировками с Лукором, то от своих троих будущих солдат Виктор требовал действительных результатов и гонял их на снарядах без всякой жалости. Но несмотря ни на что, через неделю никто не сбежал и Виктор тогда начал с ними настоящие тренировки, обучая их основам рукопашного боя и владения холодным оружием. В подобных тренировках для Виктора прошел еще один месяц. Правда, он, несмотря на всю свою занятость, все же находил время, чтобы обязательно посмотреть, чем заняты остальные члены его команды. Дела экспедиции шли не так уж и плохо. Петер и Шора расширили свое производство кирпичей, которые у крестьян пользовались гораздо большим спросом, чем горшки, и теперь могли делать до тысячи штук у день. Правда, для этого им пришлось взять помощников, но с этим проблем не было: в деревне уже шли настоящие бои за право стать помощниками у этих странных детей и их сурового командира. Как с удивлением узнал Виктор, его в деревне боялись страшно, но и уважали. И хотя он никого не наказывал, никого не ругал, но одно упоминание его имени моментально наводило порядок. Этого Виктор не понимал, что не мешало ему пользоваться своим авторитетом в собственных целях. Сама же деревня стараниями экспедиции преобразилась довольно заметно. По настоянию Велсы была выстроена небольшая больница, куда люди могли обратиться в случае болезни. Работал водяной насос, качающий воду на поля. Были построены две ветряные мельницы и, хотя работы для них пока не было, но все понимали, что они за день смелют столько, сколько раньше вся деревня молола за десять дней. Заработала и новая доменная печь, построенная по чертежам Алура, скопированным им из компьютера. И хотя она была довольно маленькой, но нужды деревни перекрывала целиком и полностью. А кузница, опять-таки под руководством Алура, обзавелась небольшим прокатным станом. Стан был всего лишь небольшим станком размером с наковальню и двумя роликами, через которые и прокатывался раскаленный металл. Вращение валиков осуществлялось с помощью боковой ручки через шестерни (Алур все-таки осуществил идею изготовления шестерен с помощью литья) с понижающей передачей. А сверху, над валиками был приделан винт, которым можно было регулировать расстояние между ними. Когда кузнец увидел, что способен делать этот станок, то его восторгам не было предела. Он почти весь день занимался тем, что прокатывал через них железо, плюща его в тонкие листы, а после любовался необычайно ровным металлическим листом. Потом несколько дней почти не выходил из кузницы, сидя там в обнимку с новой игрушкой. Алуру же он предложил стать его учеником. На радостях он даже предложил ему стать главным учеником, что сильно не понравилось подмастерьям. Но к их радости Алур вежливо отказался. Даже Линка с Хонгом внесли свою лепту в жизнь деревни и уже вскоре можно было видеть как деревенские дети играют в игры, о которых здесь раньше и не слышали. Экспедиция перевернула жизнь деревни, но и сама деревня сильно повлияла на ребят. Каждый из них хотел найти свое место в этом мире, который должен был стать теперь всем им домом. Они все еще надеялись вернуться домой, но в душе каждый понимал, что теперь именно эта планета будет их домом. И поэтому они старались обустроить его, внеся чуточку того уюта, которого лишились. Но вскоре случилось событие, которое слегка нарушило спокойную жизнь детей. Известие об этом принес деревенский мальчишка, отправившийся к реке за водой. Он прибежал домой, крича, что сюда идет безрукий. — Какой безрукий? — удивилась Линка, оказавшаяся поблизости. — Ну человек, — объяснил мальчишка. — Только без рук. Линка побледнела, а потом быстро побежала к Виктору. Тот, как обычно, занимался со своим отрядом и первоначально отнесся к словам девочки недоверчиво. Потом все же решил сходить посмотреть. Безрукого человека он встретил недалеко от того самого моста, где в свое время был разбит отряд фэтра Гийома. Человек уже перешел мост и, пошатываясь, шел в деревню. Но какой у него был вид! Грязная одежда лохмотьями висела на нем, едва покрывая тело. Человек был босой, а густая борода закрывала почти все лицо, нечесаные волосы спадали ему на глаза, и человек постоянно тряс головой, пытаясь убрать их. Рукава на рубашке же были отрезаны и становились видны культи обоих рук лишь чуть длиннее плеч. По бокам грязной рубашки отчетливы были видны какие-то коричневые разводы, в которых Виктор с ужасом узнал засохшую кровь. Было совершенно ясно, что руки человек потерял не сам, а ему их отрубили, а потом просто прижгли раны, чтобы не умер от потери крови. С тех пор человек не стригся, не брился и не мог даже поменять свою старую одежду. Так и ходил, кормясь тем, что ему давали добрые люди. Подобных добрых людей явно было не слишком много, и человек голодал. В разрывах рубашки отчетливо были видны проступающие ребра. Тут кто-то налетел на Виктора сзади и испуганно задышал. Виктор обернулся и увидел Рупа, который в какой-то прострации наблюдал за приближающимся человеком. Вот человек приблизился к ним и поднял глаза. Вопреки ожиданиям Виктора это были глаза не безумца, а просто усталого человека, который мечтает только об одном — умереть. Человек криво улыбнулся. — А, фэтры. Старые знакомые. Пришли полюбоваться? — Какие старые знакомые? — испуганно спросил Виктор. И тут же сообразил, что знает этого человека. Что где-то он уже видел его. Тренированная память моментально подсказала где. Если убрать бороду, грязь с тела, постричь волосы… Точно! Этот тот самый фэтр, который устроил свару у трактира! Виктору тогда пришлось воспользоваться парализатором и успокоить его. А Делок потом убедил его, что оскорбление ему нанес фэтр Гийом и этот человек во главе своего отряда умчался мстить обидчику. — Вы?! — удивился Виктор, немного приходя в себя. — Ты его знаешь? — Изумленно спросил Руп. — Ты тоже. Это тот самый человек, который едва не отправил тебя на тот свет у трактира. Теперь уже Руп ошарашено смотрел на человека. — Но что случилось? — воскликнул он. — Что случилось? — чуть устало спросил человек. — Разве вы не этого ожидали? Когда я смог перерубить вашу шпагу, то поверил, что мой меч стал Карамахом… Иначе я просто не кинулся с отрядом в пять человек на двадцать пять человек отряда Гийома… Они перебили всех, а мне отрубили руки… Как сказал Гийом, в назидание… Руп побледнел. Он прекрасно помнил, как землянин неоднократно заставлял его выбросить свое оружие, говоря, что оно может принести только несчастье. Но оказалось, что это пародия на оружие принесла несчастье не ему, а совершенно постороннему человеку. Но оказалось, что Виктор совершенно не разделял мнение этого человека. — И кого вы вините в своей глупости? — довольно жестко спросил он. Из его голоса уже исчезли все испуганные и жалостливые нотки, и Виктор снова стал прежним уверенным в себе и чуть насмешливым. Человек удивленно посмотрел на непонятного юношу. Он явно не ожидал подобного. Жалости, испуга, виноватости, отвращения, но не этого. Он уже отвык оттого, что с ним разговаривают как с нормальным человеком, а именно с этим он и столкнулся. Человек с какой-то оторопью посмотрел на Виктора. — Первые две недели, когда я мало что понимал от боли, я винил весь мир. Потом я стал ненавидеть Гийома, а ночью, когда я забывал, что у меня нет рук, я видел во сне, как душу этого негодяя. Потом я стал ненавидеть вас, за то, что толкнули меня на подобное безумие, за то что заставили меня поверить в то, что мой меч стал Карамахом. — Человек замолчал, внимательно наблюдая за собеседниками. Виктор молча продолжал смотреть на него. Руп от испуга и раскаяния тоже не мог произнести ни слова. Поняв, что все ждут его продолжения, человек закончил: — Но два месяца моей жизни в подобном жалком состоянии многое изменили. Я понял, что меня никто не смог бы обмануть, если бы я сам не хотел быть обманутым. Я многое передумал за это время и понял, что сам виноват… во многом. В том числе и в случившемся. Воцарилась тишина. — Что будем делать? — поинтересовался Руп. — Мы не можем его так оставить! — Я разве говорил, что мы его так оставим? — Виктор повернулся к человеку. — До деревни сможете дойти? — Что вы хотите? — с неожиданным подозрением спросил человек. Виктор печально посмотрел на него. — Знаете, мне вас жаль. Но вовсе не потому, что вы остались без рук. Как вы сами заметили, здесь никто кроме вас не виноват. Мне жаль вас потому, что вы не верите в обычную человеческую порядочность. Вот и сейчас пытаетесь понять, что нам от вас нужны. Вы говорите, что все поняли, но на самом деле вы ни черта не поняли. И вы сейчас ставите себя на наше место и пытаетесь понять, как бы вы поступили в подобной ситуации. И это приводит вас в ужас. Я прав? Человек испуганно отступил. — Кто ты такой?! Что ты за человек? Если ты, в самом деле, искренен, то зачем ты хочешь помочь мне? Ведь я же оскорбил и тебя и твоего друга! — Догадывайся сам. — Виктор развернулся и двинулся в деревню. За ним, постоянно оглядываясь, зашагал Руп. Человек, постояв некоторое время в задумчивости, двинулся следом. В деревню пришли втроем. Их тут же окружила шустрая ребятня. В безрукого полетели комья земли. — Попрошайка безрукая!!! — радостно завопил какой-то тип лет двенадцати, прыгая вокруг человека и строя ему рожи. Остальные радостно гоготали, глядя на ужимки своего товарища. Бывший фэтр шел молча, плотно сжав губы, даже не пытаясь увернуться от летящих в него комьев земли. К подобному обращению он уже привык. Вдруг все смолкло, и дети испуганно замерли. Никто не видел, как землянин обнажил меч. Его движение было настолько стремительно, что никто его даже не заметил. Тот самый мальчишка, что прыгал вокруг безрукого фэтра, испуганно замер, скосив глаза на меч, замерший в миллиметре от его правой руки. Вокруг него тут же образовалась лужа, но он даже не обратил на это внимания. — Попрошайка безрукая, говоришь? — зловеще спокойно спросил Виктор. — Что ж, посмотрим, каким станешь без рук ты. Это ведь недолго сделать. — Ф-ф-фэт-тр, н-не н-надо-о-о-о-о!!! — мальчишка от ужаса разревелся, но жалости у Виктора не вызвал. — Что не надо? И почему? Мне казалось, ты очень хорошо продемонстрировал, как должен вести себя тот, кто чувствует свою силу и безнаказанность. Ты сейчас сильнее этого человека, он ничего не может тебе сделать, и я видел, как ты себя вел с ним. Я же сильнее тебя, значит, я могу делать с тобой тоже, что ты сейчас делал с ним! — Я н-не б-ббуд-ду-у-у! Я б-больше не буду-у-у!!! Виктор убрал меч. — Пошел вон, мерзавчик. И не попадайся мне на глаза до тех пор, пока не станешь человеком. Мальчишка не заставил себя долго упрашивать и моментально исчез. Только пятки засверкали. По дороге еще несколько раз дети пытались дразниться, но слух о происшествии распространился довольно быстро и близко подходить никто не решился. К тому же еще Линка устроила форменный скандал, едва ли не с кулаками набросившись на особо рьяных дразнильщиков. Линку в деревни знали как чрезвычайно спокойную, веселую и добродушную девчушку, всегда готовую помочь по мере своих сил каждому. И тем неожиданней для всех оказалась ее ярость. — Нехорошие!!! Нехорошие!!! — кричала она, молотя кулачками перед каким-то старшим мальчиком. — Как вам не стыдно?!!! А если бы с вами произошло подобное!!! Ничто не могло повлиять на деревенских жителей сильнее, чем этот детский крик. Даже внушение Виктора они приняли бы только как приказ фэтра и не больше. А сейчас им действительно стало стыдно. Виктор с удивлением замечал как взрослые, до этого с усмешкой наблюдавшие за «шалостью» своих деток, краснели и стыдливо отворачивались. Вот кто-то залепил крепкий подзатыльник своему чаду, особо изобретательному по части оскорблений. Кто-то положил в рот безрукому кусок хлеба. С этого момента больше никто не произнес ни одного плохого слова в адрес их неожиданного гостя, Сам гость выглядел мрачным и задумчивым. С самого входа в деревню он не произнес ни слова. Даже тогда, когда Виктор приказал Лукору подготовить баню и найти чистые одежды. Только когда отмытый дочиста, постриженный, с подравненной бородой и в чистой одежде бывший фэтр сидел на кровати в окружении всех членов экспедиции он не выдержал и разрыдался. Это было настолько неожиданно, что все растерялись. Даже Велса с Алуром, которые, казалось, всегда знали, что кому сказать. — Не надо, — вдруг попросила Линка. — Ведь теперь все будет хорошо. Если хотите, я вам сказку расскажу. Алур вдруг поперхнулся и, сдерживая хохот, выскочил из комнаты. Велса прыснула в кулак, а Виктор с Рупом с трудом подавили улыбки. Только Петер и Шора сдерживаться не стали и расхохотались. Даже Хонг улыбался. — И ничего смешного я не сказала, — топнула ногой рассерженная Линка. — Конечно нет, — приобнял ее Виктор. — Ты молодец. Тут Виктор почувствовал, что Велса настойчиво дергает его за куртку. Обернувшись, он заметил, что та зовет его отойти в сторонку. — Что случилось, Велса? — спросил он, идя за ней. — Витька. — Только она и Алур называли его так. — Я еще в первый день провели осмотр всех наших вещей. В том числе и аптечки. — Ну и что? — А то, что в аптечке есть регенерат! — Ты хочешь сказать… — Вот именно! Мы можем восстановить ему руку. Но только одну. Но дело в том, что я не уверена в результате. Понимаешь, все подобные травмы, о которых я слышала, лечили практически сразу. У пострадавших даже кровь еще не успевала остановиться. Им сразу вводили регенерат и проводили полный комплекс лечения в медицинских институтах под наблюдением опытных врачей, в любой момент готовых исправить, если что пойдет не так. А ты представляешь, что может получиться, если что-то пойдет не так в наших условиях? — С трудом, — честно признался Виктор. — Но ведь если регенерат положили в аптечку, то значит им не так уж и сложно пользоваться? — Верно. Но предполагалось, что его будут вводить сразу, после получения травмы. — И как проверить, можно вводить регенерат или нет? — Проверить просто, но все равно риск будет большой! Мы просто не сможем исправить, если вдруг что-нибудь пойдет не так. А чем больше времени прошло после получения травмы и вводом регенерата, тем больше возможности ошибки. Велса неожиданно подошла к лежащему человеку. — Послушайте… э-э… а как вас зовут? Человек с каким-то странным выражением смотрел на окружающих детей. В его глазах стояли слезы, но он делал огромные усилия, чтобы сдержаться и не зареветь. Вопрос Велсы помог взять ему себя в руки. — Зови меня Итор. — Хорошо. Вот что, Итор. Мой вопрос может показаться вам странным, но поверьте, он очень важный. Прежде всего, для вас. Болят ли у вас руки? — Ты что, издеваешься?! — сердито начал было Итор, но вдруг замолчал, наткнувшись на серьезный и требовательный взгляд девочки. — Иногда, — признал он. — Порой так ноют, что сил никаких нет. Велса серьезно кивнула и подошла к Виктору. — Ему еще не поздно ввести регенерат. — Из-за этих болей? — Да. Они называют фантомные. Грубо говоря, организм еще помнит, что у него были руки. Именно на этой особенности организма и основано действие регенерата. — Понятно. Углубляться в медицину не будем. Я никогда не был силен в ней. А почему ты сказала, что мы сможем восстановить ему только одну руку? — По нескольким причинам. Если что пойдет не так, то одну руку я еще могу исправить, а вот на две меня уже не хватит. Я все-таки еще девочка, а не дипломированный врач-алер. — Врач-алер? — Ну, это врачи, которые применяют внутренние силы своего организма. Псионика, чтобы тебе было понятно. — Велса подняла правую руку, и ее ладошку неожиданно окутало какое-то золотистое сияние. Она провела своей ладонью по царапине на руке Виктора, которую тот получил на сегодняшней тренировке, и царапина исчезла. На ее месте появилась молодая, еще не успевшая загореть кожа. Виктор некоторое время молча рассматривал свою руку. — Почему ты раньше не говорила, что умеешь подобное? — А ты разве не знал? О медицине алер нашей планеты знают очень многие. Именно на Кроносе она и была разработана. Извини, конечно, что не сказала, но я думала, ты знаешь. — Ладно. А остальные причины, по которым мы не сможем дать ему обе руки? — Остальные те, что у нас не хватит регенерата. Возможности аптечки довольно скромны. Она может синтезировать не больше пятисот миллилитров. В обычных условиях ему этого хватило бы выше крыше, но после такого долгого промежутка времени между травмой и вводом лекарства придется вводить повышенную дозу и всю ее сосредотачивать именно на одной руке. К тому же я должна оставить регенерат и для нас. Мало ли что. — Понятно. Скажешь ему? — Ты командир. Решение за тобой. — С каких это пор ты слушаешь кого бы то ни было? — изумился Виктор. Велса досадливо отмахнулась. — Ты прекрасно понимаешь, что это слишком серьезное дело, чтобы подходить к нему легкомысленно. А ты, все-таки старше меня. И учти, я ничего гарантировать не могу. — Хорошо. — Виктор подошел к Итору, который в этот момент внимательно слушал рассказ Линки о каком-то чудесном озере, где сбывались все мечты. Но люди мечтали о всяких глупостях и сбывшиеся мечты не приносили им никакой радости, только огорчения. Линку слушал не только Итор, но и остальные. Линка же, явно играя в заботливую маму, поправляла одеяло на Иторе. Сам Итор поднял глаза и беспомощно посмотрел на Виктора. — Почему вы все помогаете мне? Откуда вы взялись? Я ведь в прошлый раз хотел убить и тебя и твоего друга, — Итор кивнул на Рупа. — А потом я забрал бы ваших слуг. Кто же вы такие?! Кто вы?!! Почему помогаете мне, хотя знаете, что я ничего хорошего сделать вам не хотел!!! Виктор опустился на краешек кровати. — А что бы ты сделал на нашем месте? Позлорадствовал? Тебе это принесло бы радость? — А!!! — Догадался Итор. — Вы помогаете мне потому, что хотите почувствовать себя благородными и добрыми!!! Вот мол, он хотел нам сделать зло, но теперь он беззащитен и мы можем почувствовать себя благородными, помогая ему! Алур невежливо фыркнул. — Он совсем безнадежен или это еще излечимо? — поинтересовался он. Ему никто не ответил. — Вы можете думать так, как вам нравится, — ответил Виктор. — Но у меня на родине есть одно правило: не бей лежачего. Возможно, вы действительно когда-то хотели причинить нам зло, но сейчас вы просто беспомощный человек, нуждающийся в помощи. Просто раньше вы были фэтром, повелителем. Нет никого выше вас и все прочие вам не ровня. Знаете, здесь хорошо еще то, что вы поняли, что выше всех остальных вы были только до тех пор, пока у вас в руке был меч, а за спиной стояли ваши солдаты. Лишившись всего этого, вы обнаружили, что ничто не выделяет вас среди остальных людей. Но я с вами хотел поговорить не об этом. Велса, подойди. Велса подошла и нерешительно остановилась напротив Итора. — Вот эта девочка считает, что вам можно вернуть одну руку. — Что?!!! Вы что… издеваетесь?!! Нет… вы серьезно?!! — Итор привстал в постели, смотря на всех отчаянными глазами полными надежды и страха. Надежды, что говорят правду и страха, что над ним просто издеваются. — Все не так просто, — заговорила Велса. — Мы можем попытаться, но вот результат… Понимаете, прошло слишком много времени с того момента, как вы… как вы пострадали. Результат может быть немножко не таким, как мы ожидаем и на который вы надеетесь. Вероятность нашего неуспеха очень велика, но и шансы что все получится достаточно большие. — А две руки вы не можете вернуть? — спросил Итор. Кажется, на предупреждение о возможном риске он не обратил никакого внимания. Впрочем, сам Виктор на его месте тоже не очень обратил бы на это внимания. Велса отрицательно покачала головой. — На моей родине вам могли бы вернуть обе руки, но у нас просто нет столько нужного лекарства. А я не очень опытный врач. Вы же сами это понимаете. Итор этого не понимал, но и не спорил. Он только беспомощно переводил взгляд с одного лица на другое и видел, что все остальные смотрят на эту странную девочку с не меньшей надеждой, чем он сам. Что эти дети волнуются за успех лечение возможно даже больше него самого. И это понимание оказалось последней каплей. Итор просто разрыдался. Возможно, что эти дети оказались единственные люди в его жизни, кто хоть раз искренне пожалел его, не рассчитывая приобрести каких-нибудь льгот и привилегий. Дети растерянно посмотрели на Итора. Никто не понимал, что происходит. Только Линка сочувственно и понимающе смотрела на калеку. — Никто не жалел его никогда, — сообщила она. Итор вдруг поднял голову и посмотрел на Виктора. — Фэтр, вы были добры ко мне и… не знаю, правду вы говорили или нет по поводу моей руки, но вы единственные, кто отнесся ко мне по-человечески с того момента… с момента, как я потерял руки. Вы показали, что значит быть людьми, просто людьми и я не могу ответить вам злом на вашу доброту. Вы позволите поговорить с вами наедине? Кажется, именно вы тут командуете? Встревоженный Виктор кивнул и попросил всех выйти. Руп немного поколебался, но Виктор что-то шепнул ему на ухо и тот вышел. Виктор и Итор беседовали минут тридцать, и Руп весь извелся от неизвестности и ожидания. Наконец Виктор вышел. Бросившийся было к нему Руп, отшатнулся, настолько сурово и неприступно было лицо его друга. — Скажите, — неожиданно долетел голос Итора из-за раскрытой двери. — Теперь я ведь все вам рассказал… так скажите честно, вы знали об этом? Догадывались? Именно поэтому вы сочинили всю эту историю с возможностью вернуть мне руку? Виктор вместе с остальными вошел в комнату. Итор по-прежнему лежал на кровати и выжидательно смотрел на них. Кажется, он хотел и боялся услышать подтверждение на свой вопрос. Ему легче было поверить в то, что его обманули, перехитрили, чем в обычную человеческую порядочность. В то, что кто-то искренне мог желать кому-то добра, не требуя ничего в ответ. Подобное было просто невозможно среди фэтров. И вот на глазах этого человека рушился весь тот мир, в котором он жил, в который верил! Лучше быть обманутым и перехитренным более ловким противником, чем это! Фэтр не должен, не может помогать другому фэтру и тем не менее… Но во взгляде Виктора он прочитал только жалость. Нет, жалость не потому, что он без рук, а потому, что у него, Итора, искалечена душа. Итор отчетливо заскрипел зубами. В этот момент он предпочитал быть обманутым, убитым, оскорбленным только чтобы не видеть эту жалость в глазах собеседника. Хуже того, подобная жалость была у всех этих детей. Они не знали, что он рассказал их командиру, но казалось, видели его насквозь. — Велса, тебе помощь нужна? — спросил Виктор, не отводя взгляда от Итора. Девочка покачала головой. — Нет. Просто не мешайте мне. Лучше, если пока никто не будет входить в эту комнату. Только принесите теплую воду. Виктор кивнул Алуру, назначая того главным помощником. Тот мигом помчался за водой. Остальные покинули комнату. Руп дождался, когда они с Виктором останутся одни и спросил: — Что там наговорил этот Итор? Виктор хмуро посмотрел вдаль. — Просто он сообщил кое-какие новости из внешнего мира. Знаешь, мы очень большую ошибку сделали, когда забыли о существовании всей остальной планеты. И эта планета напомнила нам об этом. — Так серьезно? — Боюсь что да. Основная новость та, что в нашем районе начались крестьянские волнения против фэтров. Хуже того, у крестьян нашелся очень умный вожак и восстание разрастается. Оно может захватить и нашу деревню. Это были явно не все новости, которые сообщил землянину Итор, но Руп понял, что большего все равно не добьется. — А почему плохо, что у крестьян нашелся вожак? Уж не волнуешься ли ты за фэтров? — Чего нет, того нет, — фыркнул Виктор. — Просто я прекрасно понимаю, что это восстание обречено. И чем дольше оно продлится, тем больше будет жертв. И уж тем более мне не хотелось, чтобы оно пришло в эту деревню. Мы все еще гости в этом мире, Руп. Все еще гости и двигаемся пока на ощупь. Именно поэтому я не возражал против всех этих машин Алура и занятий местной медициной Велсы. Не возражал и против игр Линки и Хонга с местными детьми. Все это помогала нам понять этот мир. Ладно, будем надеяться, что восстание минует нашу деревню. Недосказанность разговора была настолько явной, что Руп не выдержал: — Послушай, мне кажется, я имею право знать всю правду! В конце концов, мы все в одной лодке! Виктор мгновение пристально изучал Рупа. — Что ж, возможно и имеешь. Если тебе будет легче… В общем плохая новость та, что к восставшим присоединился Гийом. — Что?!! Фэтр присоединился к восстанию против фэтров?! Виктор промолчал. * * * Хозяин сидел за столом и просматривал списки пассажиров лайнера «Гор». Наконец-то у него нашлось время и на это спустя два месяца после случившегося. Перед ним стоял его секретарь и зачитывал самые важные сообщения на сегодняшний день. Вдруг лицо Хозяина исказила гримаса. Это было настолько неожиданно и несвойственно Хозяину, что секретарь остановился и со страхом посмотрел на господина. Тот же, не обращая внимания на замолчавшего секретаря, вскочил и нервно заходил по кабинету. Секретарь, уже успевший изучить все привычки господина, знал, что это признак всепоглощающей ярости, которую господин пытается подавить. Понимая, что в таком состоянии сердить господина чревато последствиями, секретарь поспешно отошел в самый дальний угол и там замер, изображая статую. Покинуть кабинет без разрешения он не рискнул. — Подонок! Негодяй! Дилетант! Кретин! — доносилось до секретаря разъяренное шипенье господина. — Там нет ничего важного, господин! Я все посмотрел, господин! Хозяин с такой силой ударил кулаком по столу, что у того подломились все четыре массивные ножки, и стол с довольно громким стуком упал. В кабинет на шум ворвались двое охранников. Профессиональным взглядом окинули помещение: секретаря, сжавшегося в углу, разъяренного господина, мечущегося по кабинету, и моментально разобрались в ситуации. Сообразив, что за подобный героизм им не платят, охранники тут же ретировались, плотно, но осторожно прикрыв за собой дверь. Тут взгляд разъяренного Хозяина остановился на сжавшемся секретаре. — Подойди! Секретарь осторожно подошел. — Слушай внимательно! С этого дня все донесения и отчеты этого идиота, я имею в виду моего начальника службы безопасности, — секретарь позволил себе незаметный вздох облегчения — гнев был направлен не на него, — будешь смотреть лично и докладывать о главном мне. Все ясно? Секретарь осторожно кивнул. Тут Хозяин сунул ему в руки списки пассажиров. — Вот. Смотри. Этот идиот заявил, что здесь нет ничего важного! Секретарь осторожно взял списки и искоса посмотрел на господина. Тот выжидательно смотрел на него. Секретарь сообразил, что Хозяин устроил ему испытание. Он отчетливо понял, что сегодня он уйдет из этого кабинета либо с повышением, либо его вынесут ногами вперед. Все будет зависеть от того, справится он с этим испытанием или нет. Подавив дрожь, секретарь углубился в чтение. — Что?! — воскликнул он, наткнувшись на одну фамилию. — Не может быть! — Ага, нашел, — кивнул Хозяин. — Что ты думаешь об этом? — На корабле был землянин! Более того, кадет военного училища, рейдер! Подождите, господин, его фамилия мне кажется знакомой… — Еще бы не знакомой. — Не может быть!!! Неужели это сын… — Вот именно. И этот кретин уверял меня, что здесь нет ничего важного. — Жаль, что он погиб. Если бы мы знали… — Если бы мы знали об этом, то даже не посмели бы тронуть этот корабль. Ссора с Землей никак не входит в мои планы. Теперь понятно, каким образом капитан той калоши догадался использовать свой радар в качестве оружия. Понятно и как догадался пойти на таран. — Вы думаете, что этот землянин находится среди пассажиров той шлюпки? — осторожно спросил секретарь. Хозяин бросил на него острый взгляд. — А вы умны. Да, я думаю он там. — Прикажете найти их и привести к вам? Хозяин задумался. — Нет. Просто найдите, но ничего не предпринимайте. Когда нам еще выпадет возможность понаблюдать за действиями военного с Земли? — Он всего лишь кадет… — Не обольщайся, — фыркнул Хозяин. — Этот кадет устроил нам хорошую баню во время атаки того лайнера. С Нордака им все равно не уйти, а узнать об уровне подготовки на Земле мы можем очень много. К тому же такой козырь в будущих переговорах с Землей. Я думаю, что отец этого землянина захочет еще увидеть своего сына. Как все удачно получается. Хотя, конечно, лучше было бы все же тот корабль не трогать. Эх, если бы я знал, если бы знал. В общем, найдите и наблюдайте. Секретарь поклонился. — Да. Подготовьте приказ о вашем переводе ко мне первым заместителем и подыщите кого-нибудь на свое место. Секретарь поклонился еще раз и удалился. О подобном повышении он не смел и мечтать и это лишний раз доказывало, что он верно разобрался с тем списком. — Ах дилетант, — последнее, что услышал секретарь, закрывая за собой дверь и понял, что начальник службы безопасности потерял всякие шансы остаться в живых после того, как перестанет быть нужен господину в деле с фанатиками. Глава 13 День рождения На следующий день после встречи Итора вся компания кроме Линки собралась в большой комнате дома священника. Итор сидел чуть в стороне и с удивлением наблюдал за поднявшейся суетой. — Все готово? — спросил Виктор. — Сомневаешься? — Алур еще раз внимательно осмотрел накрытый стол. — Хонг, — Велса быстро подошла к мальчику. — Давай, зови Линку. Знаешь где она? — Конечно, — кивнул Хонг. — Она у реки с Вотей и Торемом. Они и меня звали, но я сказал, что занят. — Молодец. Иди зови. Только не проговорись по дороге. Хонг обиженно засопел, но спорить не стал и выскочил за дверь. — Итак, всем приготовиться. — Виктор поспешно проверил все в комнате. Руп поправил цветы в вазе. — Подарки, где подарки? — засуетился Петер. — Здесь они. — Алур, сопя, внес в комнату небольшой самодельный трехколесный велосипед. — Фу, ну и намучился я с ним. Вы пробовали делать деревянный велосипед? — Алур, никто не сомневался в том, что ты справишься, — заметил Шора. — Мы все знаем, какой ты гениальный, когда дело касается техники. А где наш с Петером подарок? А вот он. Шора поспешно убрал с подоконника небольшого глиняного кролика, аккуратно раскрашенного так, что он казался живым. — Идет, — сказал Петер, наблюдавшим в окно за улицей. Все моментально спрятались за дверь. — Ой, Хонг, ну что тут такое важного? — услышали они недовольный голос Линки. — Зачем они меня зовут? Линка вошла в комнату и недоуменно замерла, оглядывая стол. Тут она заметила остальных, с улыбкой наблюдавших за ней. — С днем рождения! — провозгласил Виктор. — Ой, — Линка растерянно села на стул и быстро заморгала. — Вот тебе подарок от нас с Петером. — Шора торжественно вручил глиняного кролика. — Мы сами его делали. — А это от меня и от мастеров из деревни, — Алур протиснулся между приятелями и выкатил велосипед. — Помнишь, ты говорила, что любила кататься? Это, конечно, не твой велосипед, но… я старался. — Алур, — Линка взвизгнула от восторга и обняла его. Алур смущенно посмотрел на остальных, но вырываться не стал. Потом свои подарки вручала Велса, Руп и Виктор. После этого Велса увела Линку в другую комнату. Оттуда она появилась уже маленькой принцессой. Велса почти три дня сидела, изготавливая из подручных материалов праздничное платье. Руп и Виктор изготовили небольшую корону. Теперь маленькая принцесса, сияя ослепительной улыбкой, в сопровождении Велсы гордо вошла в зал. Виктор с улыбкой преклонил перед ней колено. — Прошу вас, ваше высочество. Счастливая Линка повисла у него на шее. — Спасибо, — прошептала она. — Спасибо вам. — А теперь к столу, — провозгласил Руп. — Зря что ли мы старались? Линка замешкалась и нерешительно посмотрела на всех. — А можно… можно мне своих друзей пригласить? Виктор и Руп озадаченно переглянулись. — Черт, — Виктор почесал затылок. — Как же мы об этом не подумали? — Мы болваны, — согласилась Велса. — Конечно можно, Линка. Что ты спрашиваешь? Это же твой праздник. Зови кого хочешь. Линка, радостно подхватив подол своего нового роскошного платья, с радостным воплем выскочила за дверь. Вскоре она вернулась, таща за собой своих приятелей. Те, несмело сопротивляясь, неуверенно шли за ней. Всего их было пять человек — двое мальчиков и три девочки. Все ровесники Линки или чуть старше. Наряд у них, конечно, праздничному столу соответствовал мало, но на это мало кто обратил внимание. — Вот, — радостно рассказывали Линка. — Посмотрите, что мне подарили! Пока она показывала свои подарки и выслушивала завистливые вздохи, Алур, Петер и Шора принесли дополнительные стулья, А Велса, Руп и Виктор миски. Друзей Линки усадили рядом с ней. Перед каждым поставили миску с салатами и дети круглыми глазами смотрели на это изобилие. У себя дома они вряд ли имели отдельную посуду и ели, наверняка, из одной чашки всей семьей. Пока Линка убеждала их, что все это им и никто отнимать еду у них не собирается, расселись и все остальные. Сияющая Линка выслушала все поздравления, а потом накинулась на еду. А подошедшая сзади Велса высыпала ей на голову небольшие стружки. — Ой, — Линка едва не подпрыгнула. — Это так делают на моей родине, — сообщила ей радостная Велса. — Правда, там использует кусочки бумаги, но их я здесь не нашла. Линка с хохотом запустила в нее особенно крупную стружку. Праздник был в самом разгаре, когда Виктор увидел какое-то ошарашенное лицо Итора, наблюдавшего за веселой суетой в комнате. Есть без посторонней помощи он не мог так что его покормили заранее. В результате сейчас ему совершенно нечего было делать. — Что-нибудь не так? — поинтересовался Виктор, подходя к нему. — Я не понимаю, — как-то жалобно признался он. — Вы ведь фэтр! Зачем это все? Они же слуги? Праздник ради слуг?! — Вот вы о чем. — Виктор вздохнул. — Ну и что? Пусть они слуги, что это меняет? Разве они перестают быть людьми? Эх, Итор, Итор. А что касается почему… понимаете, эта девочка совершенно недавно потеряла всю свою семью. Каждый здесь потерял кого-нибудь близкого… в последнее время слишком мало радости было у всех нас. А этот праздник поможет… нет, не забыть, просто поможет легче пережить утрату. Самое скверное то, что у них погибли родные люди, а я до сих пор не знаю, кто и зачем это сделал. Итор разглядел суровую складку на лбу этого юноши, слишком рано вынужденного стать мужчиной и принять на себя ответственность. Но перед кем? Перед слугами? Так переживать из-за слуг? Это было выше понимания Итора. — Я не понимаю, — повторил он. — Но я постараюсь. Они ведь не слуги? Это я понял. Но кто же вы такие? Кто? — Разве это так важно? И ты прав, они не слуги. — Я все равно не понимаю? Та девочка, она чем-то уколола меня. Что она сделала? — Ввела вам лекарство. Оно восстановит вам руку. — Такого лекарства нет! — в голосе Итора послышались истерические нотки. — От этого лекарства у меня только плечо зачесалось! Сил никаких нет это терпеть! — Он резко развернулся и вышел из комнаты. Виктор пожал плечами и вернулся к Рупу. — Слушай, — заметил он. — Раз уж у нас праздник, то почему бы нам не позвать и Цетора с друзьями? Еды у нас столько, что хватит накормить всех. А Цетор пусть и своих братьев и сестер прихватит. — Только надо Линку спросить, — согласился Руп. — Это все же ее праздник. Линка пришла в полный восторг. Так что в скором времени в помещении уже невозможно было поместиться всем. Стол быстро вынесли на улицу и установили его в саду дома. Туда же перетаскали всю еду. Цетор сначала никак не хотел поверить, что приглашение серьезно, но, в конце концов, согласился прийти. Сейчас он со своими друзьями расставлял чашки на столе. Пришли и еще некоторые дети. Впрочем, никто против ничего не имел. Главное, чтобы было весело. А весело было… и еще как. Только Виктор иногда ловил на себе задумчивые взгляды Цетора. — Виктор, — позвала Линка. — Помоги нам, пожалуйста. — Что случилось? — Виктор подошел к компании ребятни, которая устроила что-то типа чехарды. — Давай в лошадок поиграем? — предложила она. — Это мне нравится, — растерялся Виктор. — Лошадка, конечно же я? — Ну пожалуйста. — Линка просительно посмотрела на него. — Эх, не была бы ты сегодня именинницей… — Виктор обхватил ее за пояс и взгромоздил ее себе на загривок. — Но-о! — в полном восторге завопила она. — Вперед! Виктор поймал на себе совершенно ошеломленные взгляды Цетора, его друзей и тех немногих взрослых, что осмеливались издали наблюдать за весельем. Ну и черт с ними, решил он. Подумаешь, не видели, как фэтр играет в конников со слугами. Теперь увидят. Больше не обращая ни на кого внимания, он понес вопящую Линку вокруг поляны. Только вот одной Линкой он не отделался. После нее ему пришлось катать и ее друзей… по просьбе именинницы, понятно. Те сначала робели, все-таки на фэтре ездят, но быстро освоились и восторгов были уже ничуть не меньше, чем у Линки. В конце концов, Виктор взмолился о пощаде. Эстафету принял Руп. Правда, нельзя сказать, что с восторгом. После снова всех пригласили за стол. И тут, кто-то из детей заиграл на дудочке. Играл не слишком умело, но старательно. Неожиданно Хонг соскочил со своего места и подошел к игроку. — Можно? — попросил он. Мальчик, который играл до этого, растерялся, но дудочку отдал. Хонг несколько секунд рассматривал ее, потом аккуратно протер, поднес к губам и заиграл. Заиграл так, что если бы Виктор не слышал сам, то никогда не поверил, что на таком простом инструменте можно так играть. Веселая, зажигательная мелодия так и лилась из обычной дудочки. Подавая пример, Виктор остановился перед Велсой. — Позвольте вас пригласить на танец, мадемуазель? Велса покраснела и кивнула. Но не успели они сделать и нескольких шагов, как рядом остановился Алур. — Кхм, а командиру не кажется, что его дама немного молода для него? Позвольте? — он невежливо оттер Виктора и подал руку Велсе. Виктор отошел к дому, где обнаружил Цетора. — Видал? — поинтересовался Виктор у него с улыбкой. — Вот современная молодежь что делает. Так и норовит вперед старших залезть. Цетор криво улыбнулся, но ничего не ответил. — Слушай, — Виктор вдруг увидел кого-то чуть в стороне. — А ты не против, если я приглашу твою сестру? Не дожидаясь ответа, Виктор двинулся в сторону девушки, которую уже видел в доме у Цетора. Она тогда пришла вместе с братом. Побледневший Цетор двинулся следом. — Позвольте? — пригласил он. Девушка улыбнулась. — Фэтр, а вам не кажется, что вы немного молоды для меня? Виктор горестно вздохнул. — Что за жизнь? Для одной я слишком стар, для другой слишком молод. Сплошное невезение. К тому же тут находится ваш цербер, — Виктор кивнул на стоявшего у него за спиной Цетора, — который готов убить меня, если я брошу в вашу сторону хотя бы один косой взгляд. — А вы готовы такой взгляд бросить? — осведомилась она. — Хотел бы, но боюсь ослепнуть от собственного нахальства. Ваша красота ослепительна настолько, что любой косой взгляд в вашу сторону просто немыслим. — Ого, какие речи. Но разве вы не фэтр, чтобы брать все, что хотите? — Увы, увы. Если бы не это препятствие, то сейчас ваш брат не стоял бы у меня за спиной с кинжалом наготове. Поэтому вынужден отдаться под ваше покровительство, иначе он меня убьет, Галиенда. — Вы знаете мое имя? — изумление девушки было настолько искренне, что из ее голоса вмиг исчезли все шутливые нотки. — Конечно, знаю. Как я могу не знать имя самой красивой девушки в деревни? — Однако, видя ее сердитое выражение, ответил серьезно: — Ваш брат много рассказывал о своей семье, а мы с ним и двумя его друзьями проводим много времени на тренировках. — Да. Мой брат рассказывал об этом. Он говорит, что вы учите их такому способу ведения боя, о котором он никогда не слышал. Он в восторге. — Да? Странно, а на тренировках только стонет. Тут уже не выдержал Цетор. — Кто стонет?!!! — Ага, — обрадовался Виктор. — Заговорил? А я уж испугался, что ты так и простоишь все время молчком. Кстати, почему ты не веселишься вместе с друзьями? По-моему, они неплохо проводят время. Цетор сердито мотнул головой. — Просто я не могу тебя понять! Пытаюсь, но не могу! Ты катал на себе эту девочку! Ты ведь фэтр, а она всего лишь крестьянка! Ты же унижал себя! — Ну и что? — удивился Виктор. — А кого, собственно, это должно волновать? К тому же, сегодня ее праздник, так что фэтр тут только один человек, это она. А если тебя волнует, что твой фэтр унизил себя, так можешь уйти. Держать на службе я тебя не буду. — Я не об этом. Ты не похож на тех фэтров, что я знал! Ты никого в деревне не наказал, а тебя здесь искренне уважают! — Да? Не знал. Спасибо за информацию. Кстати, я не думаю, что наказаниями можно добиться уважения. Можно сделать чтобы тебя боялись, но никогда чтобы уважали. — Вот именно! Все эти приспособления! Коптильня! — Цетор говорил о коптильной установке, которую по просьбе Виктора соорудил Алур со своей бригадой мастеров на берегу реки. До этого крестьяне всю выловленную рыбу либо солили, либо жарили и ели сразу. Коптильня помогла решить проблему долгого хранения запасов пищи и разнообразила не слишком богатый стол крестьян. К тому же копченая рыба настолько всем понравилась, что почти весь улов несли на копчение. Алур уже думал над тем, что бы увеличить установку. — Ты даже не взял тех запасов зерна, что должны были пойти тебе в качестве податей! — Податей? Да там было больше половины урожая всей деревни! Причем лучшего зерна! Чтобы я с ним делал? Я взял себя столько, сколько необходимо, чтобы пропитаться мне и остальным, кто живет вместе со мной. А то зерно гораздо практичней пустить на посев. Как я слышал, в этом году крестьяне собираются распахать еще землю. — Теперь у них есть зерно для засева, — сердито сообщил Цетор. — Вот мне и хочется узнать, почему ты все это делаешь? — Разве это так сложно? Цетор, так получилось, что мы, я имею в виду всех нас, себя, Рупа, Линку и остальных, потерпели… можно сказать потерпели крушение и оказались в вашей деревне. Все, что нам остается, это жить здесь. А чтобы жить здесь, надо заслужить это. Вот мы и стараемся по мере сил облегчить положение всех крестьян. — Вы могли бы взять то зерно в качестве податей, нанять солдат и жить, как живут все фэтры! — Извини, что разочаровал тебя, но я так жить не могу. И никто из нас не может, если ты еще это не понял. — Я ненавижу фэтров, — вдруг признал Цетор, смотря куда-то в сторону. — Ненавижу с того времени, как один из них убил моего брата. Убил ни за что. Просто потому, что показалось будто мой брат поклонился ему недостаточно низко. Но благодаря тебе в этом году впервые не будет голода в деревне. Благодаря вашей больнице снизилась смертность, а эти механизмы сильно облегчили жизнь людям. Чего одна мельница стоит! Она ведь за пять минут способна перемолоть целый мешок зерна! А это водяное колесо! — Больница — это была идея Велсы. Я тут не при чем. Так же как и мельница и водяное колесо — идея Алура. А про твоего брата я не знал. Извини. — Но ты фэтр! Ты мог запретить! Я ненавижу вас фэтров, но ты заставил меня уважать тебя. Что мне делать? — последний вопрос у Цетора вырвался вместе со стоном. — Ты ждешь ответа от меня? — удивился Виктор. — Напрасно. Я ничего посоветовать не могу. Просто живи, пока не разберешься в своих чувствах. Просто постарайся выносить суждения не о фэтрах, крестьянах, солдатах или ремесленниках, а о людях. Ведь фэтры тоже люди и среди них можно встретить и плохих и хороших. Как и среди крестьян. Цетор искоса глянул на Виктора. — Ты не накажешь меня? — вдруг спросил он. Виктор уставился на Цетора с таким искренним недоумением, что тот покраснел и отвернулся. — За что я тебя должен наказать? Что ты несешь? За идиотские вопросы тебя наказать стоит, но это завтра на тренировке. Там я тебе наказание обещаю. — Не обращайте внимания, фэтр, — вмешалась сестра Цетора, до этого с возрастающим страхом слушавшая разговор. — Мой брат часто нарывается на неприятности из-за своего языка. — Бывает, — согласился Виктор. — Только мне непонятно, он что, хочет, чтобы я был похож на остальных фэтров? — Хотелось бы, — буркнул Цетор. Виктор бросил на него острый взгляд. Кажется, он начал догадываться о причинах недовольства Цетора. Но развивать эту тему в настоящий момент было не слишком благоразумно. Поэтому Виктор просто откланялся. — Странные они все, — услышал Виктор слова Цетора. — А по моему, они все очень замечательные люди. Не понимаю, что ты так взъелся на этого фэтра? Он же ведь не хотел ничего плохого! Он очень милый мальчик. Последнее замечание Галиенды заставило Виктора покраснеть. Он был рад, что успел уйти, и они этого не видят. Тут его догнал Лукор. — Хороший праздник, — сообщил он. Виктор покосился на него. — Только не говорите, что вы не понимаете. За последний час мне эту фразу сказали уже два человека. — Вот как? И получили они объяснения? — Нет. Я предоставил им самим понимать. — Что ж, у меня нет причины думать, что я получу другой ответ. — Совершенно никакой, — согласился Виктор. Веселье было в самом разгаре, когда Виктор вынес огромный торт, испеченный совместными усилиями всех членов экспедиции с шестью свечками. При виде торта, Линка вытаращила глаза и недоверчиво обошла вокруг него. — А зачем свечи? — поинтересовалась она. — Это обычай моей родины, — признался Виктор. — Число свечей должно совпадать с возрастом именинника. Считается, что если загадать желание, а потом разом задуть все свечи, то оно сбудется. Линка серьезно что-то обдумала. — Я буду сильно дуть, — решила она. — А желание я загадала. Виктор мог догадаться, что она загадала. — Я хочу, чтобы мы все… — Не говори, — поспешно перебил Виктор. — А то может не сбыться. Линка кивнула, наклонилась к торту, набрала воздуха и сильно задула, стараясь охватить все свечи разом. Она покраснела от натуги, но продолжала дуть до того момента, пока не потухла последняя свеча. После этого торт был моментально съеден. На подносе даже крошки не осталось. — Ну вот, а я хотел попробовать, — усмехнулся Руп. — А хорошо было бы, если бы эти желания действительно сбывались. На Линкином желании мы бы все домой и уехали. — Хорошо бы, — печально согласился Виктор. — Но, увы. Ладно, главное, чтобы Линка верила. Это поможет ей. Пошли, кажется, Хонг собирается представление устроить. Хонг действительно уже находился в толпе детей, дружно просящих его сыграть им что-нибудь еще. Довольный донельзя Хонг взял дудочку. На миг воцарилась тишина, а потом он снова заиграла. На этот раз это была не задорная музыка, а какая-то протяжная, хотя и не грустная. Хонг играл старательно и умело. Чувствовалось, что он вовсе не новичок в музыке. Даже те, кто разбирался в музыке плохо, восхищенно замирали, слушая игру. — Черт возьми, как он умудряется из такого инструмента извлекать такие звуки! — восхищенно пробормотал Виктор. — И почему он раньше молчал, что умеет играть, — заметил Руп. — Ну почему понятно. Мы его просто не спрашивали. Он всегда старался держаться в тени. Такой серенький мышонок. Конечно, мы сами виноваты, что не дали ему шанса показать себя. Сидит себе тихо, ну и пусть сидит. Лишь бы под ногами не путался. Постепенно день клонился к концу. Лучи Логоса уже едва проглядывали из-за горизонта, окрашивая местность вокруг в неестественные оранжевые цвета. Незаметно краски сменяла надвигающаяся темнота. Алур, захватив нескольких приятелей и Петера с Шором, принялся организовывать огромный костер. Облепив большие доски как муравьи, дети быстро уложили их в подобие шалаша. Рупа, рванувшегося было на помощь, удержал Виктор. — По-моему, они и без нас хорошо справляются. Не мешай им. Костер был сооружен быстро и вскоре Алур уже поджигал сложенные доски. Огонь постепенно разгорался, и вот пламя взметнулось до небес, раздался восторженный крик. Вокруг огня организовался стихийный хоровод. Веселье продолжалось до глубокой ночи. На следующий день все проснулись поздно. После вчерашнего веселья уставшие дети отключились сразу, как только их головы коснулись подушек. Линка заснула в обнимку со своим глиняным кроликом. Виктор, вставший раньше всех, осторожно достал этого кролика и поставил на окно. Потом вышел из дома. Здесь его дожидался вещатель Делок. Виктор вообще-то нечасто встречался со священником. Тот, в основном, предпочитал заниматься своими делами и к Виктору не лез. Землянин только иногда видел его на пуске той или машины Алура. Но священника туда приводило скорее любопытство, чем обязанности. И вот теперь Делок явно ждал его. — Что-нибудь случилось, вещатель? — Мне бы хотелось поговорить с вами, фэтр. — В голосе священника не было ни капли той иронии, к которой Виктор уже привык при разговоре с ним. Это его встревожило. — Здесь или у вас? — Лучше давайте прогуляемся. Виктор согласно кивнул и пристроился к Делоку. — Фэтр, — начал священник. — Мне бы хотелось поговорить с вами о вчерашнем безобразии. — О, я прошу прощения, вещатель. Мы, конечно, перестарались, но я обещаю, что мы наведем порядок. — Да причем здесь это?!! — раздраженно бросил священник. — Хоть весь дом разнесите! Слуги его за пару суток восстановят. — Тогда я не понимаю… — Я говорю о вашем неподобающем поведении! Вы роняете авторитет фэтра! — А, вот вы о чем, — поскучнел Виктор. Он уже настолько привык, что священник не вмешивается в его дела, что никак не ожидал подобного разговора. — Именно об этом! — Делок вовсе не выглядел успокоенным. — Фэтр — господин! Пока нет Императора, он только перед богом несет ответственность! А вы позорите это имя! Вы опускаетесь до уровня этих крестьян, когда затеваете все эти игры с ними! Вы фэтр, так ведите себя достойно! — То есть ходить с важным видом, грабить крестьян и насиловать крестьянок? Вы это хотите сказать? — Нет!!! Но ваше вчерашнее поведение никуда не годится! Как вы хотите добиться уважения всех этих холопов, если скачите вместе с ними в их странных танцах? — Мне кажется, что их уважение ко мне вряд ли пострадает от этого. — Фэтр, я вас начал уважать с первого дня, как вы появились здесь. Так не разрушайте моего уважения к вам. Поверьте, то, что вчера вы устроили, не дело! Конечно, похвально, что вы организовали праздник для одной из своих служанок, но то, что вчера было… не каждый фэтр позволяет организовать подобное для себя. — Я понял вас, вещатель. Я мог бы сказать, что подобное больше не повториться, но не могу. Я никогда никого не обманывал, не буду обманывать и вас. — То есть вы не прислушайтесь к моему совету? — Я всегда слушал ваши советы, вещатель. Слушал и уважал их. Но иногда мои убеждения не позволяют мне следовать им. — Что ж, я тебя предупредил. Как бы тебе не пришлось искать новую деревню. — Высказав подобное предупреждение, Делок развернулся и зашагал к себе. Виктор некоторое время смотрел ему вслед. Все это было чрезвычайно странно. Этот Делок отнесся совершенно спокойно ко всяким техническим чудесам, организованным Алуром, за которые любой средневековый монах на Земле немедленно поотлучал бы всех их от церкви. И в тоже время он отругал его именно за то, за что тот же средневековый земной монах похвалил — за хорошее отношение к ближнему своему. Еще бы, помощь бедным, вон какой стол им организовал. Да церковь раздула бы этот праздник как образец добродетели милорда. Конечно, Виктор не ожидал, что Делок начнет распространять истории о его добродетели, но не ожидал он и такой суровой отповеди. И ведь Делок умный человек и не может не понимать, что те отношения между фэтрами и остальными сословиями, которые существуют сейчас, порождают только взаимную ненависть и душат в корне любые попытки изменить все к лучшему. Вот оно! Виктор едва не подпрыгнул от неожиданной мысли. Именно мешает изменить все к лучшему! Пока фэтров ненавидят все, они будут цепляться за эту идиотскую веру об Императоре. Она дает им власть! Власть от бога. Зачем им уважение крестьян, ремесленников? Они высшие! Они правят всеми! Сам бог дал им власть! А если фэтров начнут уважать за дела, то это пошатнет всю веру. Ну, может, пошатнет, это громко сказано, но покажет всем, что Императора ждать вовсе не обязательно! Можно и самим попытаться навести порядок! Конечно, церковь должна поддерживать в фэтрах мнение, что они избраны и вольны делать все, что им вздумается. Таким образом, она мешает объединению всех слоев общества. Даже в самые мрачные периоды средневековья на Земле были какие-то идеи, понятия, которые объединяли все общество, от короля до последнего простолюдина. Идеи веры, потом страны. За веру, за родину простолюдины умирали с такой же охотой, с какой и дворяне. Сначала общество объединяла церковь, потом понятие родина, потом еще что-то, но всегда что-то было. Здесь же общество расколото на две неравные части и нет ничего, способного сблизить его. Все разъединяет его. Даже церковь старательно поддерживает это разъединение, препятствуя любой попытке изменить это положение. Нет, кое-что все-таки служит идеи объединения — это Император. Вот придет Император и всех объединит! — Да каким же образом получилось, что один человек, даже не человек, а просто понятие об Императора, стало служить единственной объединяющей силой? — удивленно воскликнул Виктор. — Что же происходит с этой планетой?! Не дождавшись от неба ответа, Виктор мрачно зашагал к дому. Предстояло еще навести порядок во дворе и в самом доме. Вчера на это ни у кого просто не хватило сил. Постепенно жизнь входила в свою колею. Снова началась повседневная жизнь. Правда, Руп замечал, что Виктор все чаще озабоченно всматривался на дорогу, словно ожидая оттуда каких-нибудь дурных вестей. Однако дурные новости пришли не оттуда, а из самой деревни. Через два дня после дня рождения Линки, крестьяне впервые обратились с просьбой к Виктору помочь в выборе имени новорожденного. По какой-то причине счастливая семья решила, что это должно принести их ребенку счастье. Не видя в этом ничего плохого, Виктор согласился. На церемонии выбора имени присутствовала почти вся деревня. Виктор был там наподобие крестного отца. Он сам не до конца разобрался с этим обычаем, а спрашивать просто не рискнул. После церемонии он неожиданно наткнулся на мрачного священника. — Чем вы в этот раз недовольны? — поинтересовался Виктор. — Мне кажется, фэтр, — довольно сурово начал он, — мы уже обсуждали с вами ваше поведение. Прекратите ваши заигрывания с крестьянами и ведите себя как фэтр! — Минуту! Что значит заигрывания? Мне кажется, еще никто не подходил ко мне с предложением пропустить по рюмочке в трактире, никто по пьянки не требует присоединиться к ним. — Еще не хватало, что бы до этого дело дошло! Фэтр, давайте я буду говорить откровенно! Ваше поведение мне не нравится! И не потому, что я имею что-то против крестьян. Но вы заставляете их считать себя равными фэтрам, а это чревато беспорядками… — Раз уж пошло на откровенность, то я тоже выскажусь откровенно! Мое поведение чревато тем, что люди могут понять, что они и без помощи Императора смогут объединиться, а это положит конец господству вашей церкви! Именно это вас и тревожит, а вовсе не мифические беспорядки! Я ведь читал ваши книги по истории! С какой регулярностью вспыхивали восстания против фэтров?! Или, по-вашему, восстания — это не беспорядки? А здесь никто восставать не хочет! Разве это не порядок? И потом, вы мне говорили, что церковь не вмешивается в мирские дела! Вам не кажется, что если из-за моего поведения у меня будут проблемы, то это только мое дело? В конце концов, ведь только я от этого и пострадаю! Делок молча выслушал гневную тираду, постепенно краснея от ярости. Наконец он не выдержал: — Вы еретик!!! Как вы смеете выступать против веры?! Именно люди подобные вам убили первого посланника и обрекли весь мир на страдание! Именно такие как вы считаете, что многие умнее одного и смогут лучше решить все проблемы! Еретик!!! — Он резко развернулся и быстро зашагал по деревне. Вскоре Виктор услышал, как священник призывал народ в церковь. Удивленные люди торопливо заканчивали свои дела и шли в сторону церкви. Виктор разыскал Рупа. — Руп, быстро собери всех и будь около дома. Кажется, ожидается буря. — Какая буря? — не понял тот. — Пока сам не знаю. Просто собери всех и ждите меня. — А ты куда? — В церковь. Хочу послушать, что скажет наш вещатель. Не слушая больше возражений, Виктор поспешил к церкви. Там он уселся на свою законную скамейку и стал ждать. Вошедший священник едва не уронил свой священный меч, при виде землянина. Подобной наглости он явно не ожидал. Виктор не удержался и приветливо помахал ему рукой. — Слуги, — начал священник. — Чьи слуги? — перебил Виктор. — Что-то я не помню, чтобы раньше ваши проповеди начинались с подобного обращения. И опять священник не ожидал вмешательства. — Я имел в виду слуги господа, — прошипел он. — Так и говорили бы, а то я подумал, что вы и меня в число своих слуг записали. Ошарашенные крестьяне начали переглядываться, не понимая, что происходит. — Слуги господа, — заново начал Делок. — Я собрал вас здесь всех, чтобы объявить страшную новость — среди нас оказался еретик! Он во всеуслышанье заявил, что не верит в Императора, что многие умнее одного! В церкви воцарилась тишина. — И этот еретик ваш фэтр!!! — теперь тишина была недоуменная. — Он своим поведением, позорящим настоящего фэтра… — То есть, вы хотите сказать, что я позорю звание фэтра тем, что никого не приказал запороть из-за своего каприза? Никого не казнил просто потому, что мне этого захотелось? Насколько я понял, именно к этому вы меня призывали? — Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, еретик? Твое непотребство, устроенное в моем доме… — Вы имеете в виду день рождение Линки? Вы считаете, что этот небольшой праздник, организованный для нее, непотребство? — Я имею в виду твое поведение! Ты как последний раб исполнял капризы своих слуг и даже возил как конь! — Разве не было сказано в вашем писании, чтобы люди были добрее друг к другу? — Едва произнеся эту фразу, Виктор понял, что совершил ошибку. Он перешел на то поле, где священник был заведомо сильнее. — Там еще сказано, что крестьянин должен пахать, ремесленник трудиться в мастерской, кузнец в кузнице, воин воевать, раб служить господам, а фэтр управлять!!! Ты нарушил основу веры! Я объявляю тебя самозванцем, лишенным звания фэтра и изгоняю из деревни! Люди в церкви зашевелились. Им явно не хотелось что бы этот фэтр, который в короткий срок завоевал всеобщее уважение, и чьи слуги так облегчили им жизнь, покинул их, но с другой стороны им явно не хотелось и спорить со священником. Люди находились в растерянности. Виктор же лихорадочно размышлял, пытаясь найти выход из подобного положения. Он быстро сообразил, что если он сейчас же что-нибудь не придумает, то они вынуждены будут покинуть деревню. И тут он понял, что надо делать! Он не может выиграть этот спор, если будет спорить со священником! Но почему бы не сыграть по правилам Делока? Виктор поднялся и, стараясь выглядеть спокойным, поднялся на возвышение и остановился напротив священника. — Тихо! — приказал он. И словно кто-то повернул невидимый рубильник, установив в церкви мертвую тишину. Опешивший священник испуганно попятился. — Я фэтр! — продолжил Виктор. — Некто тут жаловался на мое неподобающее поведение, что ж, признаю. Готов исправиться. Я фэтр! Я повелитель! Никого нет надо мной! Даже церковник не властен! Так кто тут говорил, что объявляет меня самозванцем?! Виктор повернулся к людям. — Может ли священник приказывать фэтру? Может ли он указывать что тому делать? — Нет! — нестройно загомонили люди. — Слышишь, Делок, они говорят нет! Только Император может приказать фэтру! Или ты стал Императором? Если да, то докажи это! Пошли к камню и покажи своим мечом волю господа! Подобного оборота Делок не ожидал. Он шел сюда чтобы обвинять, но никак не для того, чтобы быть обвиненным! Не будучи дураком, он быстро сообразил, что в гневе зашел слишком далеко и уже его можно обвинить в ереси. Не понимая, как подобное могло случиться, Делок очутился в ловушке собственной веры. Он должен либо признать, что никто не может приказывать фэтру, а тот волен делать что хочет, а значит, все его обвинения рассыпаются, либо признать Виктора еретиком, признавая тем самым, что фэтру церковь может приказывать. Но признать это, значит разрушить веру еще вернее, чем это делал Виктор своим неподобающим поведением. — Возможно, я погорячился, фэтр, — процедил он сквозь зубы. — Возможно, я неправильно понял ваши намерения. — Кто-то еще говорил, что я самозванец. — Виктор не собирался упускать свое преимущество. — Я был не прав, — опять вынужден был признать священник. — Я признаю вас фэтром отныне и вовеки. Они оба, и Виктор и Делок поняли, что теперь священник лишился своего главного орудия — знания того, что Виктор самозванец. После своего заявления он уже не сможет просто взять и заявить подобное. Но и не сделать его в настоящий момент он не мог. — А ваши обвинения? — Я уже сказал, что погорячился! — То есть вы признаете, что для них у вас не было никаких оснований? — Да, черт возьми! Что тебе еще надо?! — И мое поведение никоим образом не ущемляет достоинства фэтров, ибо фэтр волен делать, что хочет и никто не властен над ним? — Да!!! — Замечательно. В таком случае я жду ваших извинений за сегодняшний инцидент. — Что?! — Я ведь волен делать что хочу, — напомнил Виктор, обнажая меч. — А мне вот захотелось отрезать язык всем, кто возводил на меня ложные обвинения. Впрочем, я готов довольствоваться извинениями. — Я приношу свои извинения, — процедил Делок, отодвигаясь от меча. — Я принимаю их. — Виктор вбросил меч в ножны и с высоко поднятой головой покинул церковь. Делок догнал его почти около дома. — Я недооценил тебя, — прошипел он, — но никто не удержит меня от того, чтобы выставить тебя и твоих слуг из собственного дома! Чтоб сегодня же покинули его! Виктор остановился и снисходительно посмотрел на священника. — Хорошо. Но сделаем мы это только после того, как вы вернете плату. Я ведь заплатил за год. Но поскольку вы нас гоните, то есть разрываете с нами контракт, то извольте вернуть всю сумму. Именно так мы и договаривались. Несколько секунд Делок хватал ртом воздух, потом развернулся и зашагал к себе. Виктор так и не понял, собирается он возвращать деньги или нет. Зато теперь он понял, что у них появился в деревне смертельный враг. * * * Заместитель верховного правителя, а именно такой титул стал носить секретарь после своего повышения, стоял с папкой перед своим господином и делал доклад о текущем положении дел. Его сообщения были точны и, казалось, предугадывали любой вопрос Хозяина. Тот никак не мог нарадоваться своей находкой. Просто удивительно, как он все это время не обращал внимания на такого способного работника. — Теперь о землянине. Мы нашли его. Точнее их всех. Они поселились в деревне на берегу реки Рургады. Это ближайший населенный пункт к тому месту, где приземлилась их шлюпка. — То есть они просто вышли к этой деревни и жили там все это время? — Так точно. Вот фотографии, полученные с разведчика. К сожалению, мы не можем опускаться слишком низко. — Почему? — Эти путешественники может и дети, но они знают технику. Если они засекут наш зонд, то это может раскрыть нас. — Вы чего-нибудь опасаетесь? — От детей нет, но не стоит забывать о землянине. Он военный, более того, рейдер. А это подразделение как раз и специализируется на действиях в тылу противника. Может он и курсант, но неприятности доставить может. — Ваша осторожность похвальна. А что это за строения? — Хозяин передал снимок обратно помощнику. Тот бросил быстрый взгляд на фотографию. — Наши подопечные обустраиваются, — объяснил он. — Это простейшие механические устройства. Вот здесь водяное колесо. По системе труб, вот она отчетливо видна на этом снимке, они могут пересылать воду из реки на поля или в деревню. Вот здесь трубы соединяются. Если открыть правую заглушку, то вода пойдет на поля, если левую, то в деревню. Вот эти сооружения, ветровые мельницы. Две из них лесопилки, а остальные две мукомольни. На берегу реки коптильная установка, а вот на этой фотографии видна небольшая домна. Кажется, они решили улучшить обработку металлов. А вот здесь спортивна площадка. Этот землянин, похоже, организовал целые спортивные состязания в деревни. — Да, похоже, они собираются устраиваться там надолго. — Хозяин отложил фотографии в сторону. — Господин, в связи с этим землянином у меня один вопрос. — Да? — Дело в том, что в том районе началось восстание против фэтров. Зона восстания расширяется с каждым днем. Боюсь, что в самое ближайшее время отряды восставших войдут в эту деревню. По вашему приказанию, мы не трогаем восставших, только помогаем фэтрам объединить усилия для их подавления. Так же вы приказали защищать этого землянина. — Я понял твою проблему. — Хозяин задумался. — Вот что, не вмешивайся в события и продолжай наблюдать. Посмотрим, как землянин будет выпутываться из подобного положения. Когда еще мы сможем понаблюдать за действиями настоящего земного военного. Если погибнет, то значит, моя ставка на него не оправдалась. Но если он сможет выжить… есть у меня парочка мыслей на его счет, но он должен доказать, что достоин. Вот пусть это и будет для него испытанием. Помощник поклонился, сложил все бумаги и удалился. Глава 14 Восставшие Виктор наблюдал за тем, как построенный два дня назад пресс сдавливал склеенные стружки в довольно большие листы. Получались типичные стружечные плиты, имевшие в свое время хождение на Земле. Об этом Виктор имел неосторожность упомянуть при Алуре. Тот вцепился в него как клещ и не отстал, пока не вытащил все, что землянин знал об этом. Напрасно он говорил, что эти плиты ненадежны, и что их использовали только потому, что в то время не было надежных синтетических заменителей. — Здесь тоже нет, — отрезал Алур. После чего отправился готовить клей. После нескольких попыток, он сумел сварить что-то типа клейстера, не растворяющегося в воде при застывании. В стружках дефицита тоже не было. Оставалось дело за прессом. Его соорудил кузнец по чертежам Алура, и вскоре уже получилась первая плита. Она вышла не слишком надежной, но после того, как Алур внес изменения в клей все пошло хорошо. Как верно заметил Алур, здесь тоже не было замены этим плитам, а использовать их можно было в хозяйстве по всякому. Плиты расходились на ура. Но на этот раз вся продукция, в основном, шла на нужды экспедиции. Священник все-таки вернул их плату за аренду и выгнал их всех из дома. Поэтому довольно остро встал вопрос о поиске нового жилья. Решено было больше не брать аренды, а строить свой дом. Чертеж делали совместными усилиями Алура, Рупа и Виктора. Место также выбирали все вместе. А помощь в строительстве дома для бедных деточек, выгнанных жестоким священником, обещали оказать все жители деревни. На что рассчитывал священник, отказывая в аренде, было непонятно, но точно не на ту реакцию, которая случилась. Может его лекция о еретике все-таки и заставила кого задуматься, но все вмиг потеряли уважение к священнику после его, как считали, жестокого и несправедливого поступка. Ну поссорился ты с фэтром, но за что же несчастных деток лишать крыши над головой? В общем, теперь вся деревня считала священника крайне жестоким и несправедливым человеком. И как раньше его все уважали и любили, так теперь его все проклинали за несправедливость и жесткость. Очередную свою проповедь он вынужден был читать перед двумя пьянчужками, непонятно как забредшими в церковь после трактира. Священник и сам понял, что погорячился и попытался уладить дело с землянином, пообещав снизить арендную плату. Но Виктор теперь только посмеялся. Отказались его слушать и остальные «деточки». А на выбранном для дома месте уже вовсю кипела работа. Были вырыты ямы для фундамента. Две небольшие ветряные мельницы готовили скрепляющий раствор, перемешивая его в гигантских бочках, а печи для обжига кирпичей работали с полной загрузкой, выдавая по четыре сотни в день. — А вы уверены, что эти кирпичи выдержат? — поинтересовался Алур, с сомнением качая в руке кирпич. — А ты сомневаешься? — обиделся Петер за свою продукцию. — Между прочим именно эти кирпичи лежат в домне, а там знаешь, какую температуры им приходится выдерживать? А эти кирпичи, между прочим, гораздо лучше тех! Мы сюда добавили немного расплавленного свинца и теперь эти кирпичи пролежат в земле лет тысячу, если не больше! — Тысячу дней ты хотел сказать? — ехидно осведомился Алур. Петер чуть не бросился на насмешника с кулаками, но Виктор их вовремя растащил. — А ну хватит вам! Алур, ты сам проверял эти кирпичи! Чем они тебе не нравятся? Инцидент был исчерпан и больше к этому вопросу не возвращались. С тех пор строительство шло без задержек. Фундамент был сложен за две недели, и сейчас на лаги укладывали просмоленные древесные плиты. Уже начали возведение довольно толстых стен. Дом был спроектирован в два этажа с просторной мансардой. Стены же складывали в три кирпича. А поскольку каменщиков в деревни не было, то всему приходилось учиться на ходу. Впрочем, жаловаться было нельзя. Дом получался просторный и великолепный. Виктор же клятвенно заверил всех, что после того, как дом будет закончен, кирпичом в достаточном количестве обеспечат каждого, кто помогал им в строительстве. После этого наплыв добровольных помощников возрос. Пришлось даже складывать еще одну печь для обжига кирпичей. В глине же недостатка не было — ее в огромных количествах таскали из прибрежного оврага. За всеми этими делами, Виктор, однако, не забывал и об остальных проблемах. По-прежнему продолжались его тренировки с Цетором и его двумя приятелями. Заставлял Виктор тренироваться и Рупа, хотя тому явно не доставляло это никакого удовольствия. Наладил он и наблюдение за дорогой к деревне, организовав из детей «отдельный разведывательный отряд». Довольные такой честью, дети старательно несли службу, а в свободное время маршировали по деревни с «копьями» вызывая зависть у тех, кто в этот отряд не попал. Шутки шутками, но службу они несли исправно. Именно они первыми замечали отряды фэтров, пытавшихся пробраться в деревню. Всякий раз Виктор с Алуром после их сообщения хватали гипноизлучатель и неслись к мосту. Там они укладывали импульс-шнур и включали излучатель. Отряд по мере приближения к мосту начинал испытывать все большее и большее чувство страха. Потом они вспоминали леденящие кровь истории, рассказываемые об этом месте их предшественниками, и стремительно мчались назад под не слишком настойчивые увещевания фэтра. Сначала Виктор еще брал с собой Лукора, но потом уже только Алура. Спрятавшись с ним в кустах, они, давясь от смеха, наблюдали, как очередной фэтр пытается корчить из себя героя в попытке перейти мост. Заканчивалось все одинаково — отряд поворачивал назад под «смелые» вопли фэтра о том, что он еще вернется и тогда всем чертям станет тошно. Алур с Виктором со смехом отключали гипноизлучатель, разбирали его, прятали в специальном углублении и возвращались. Гипноизлучатель был надежным прибором и нахождение под землей повредить ему никак не могло. Именно поэтому и было решено не таскать его постоянно с собой, а прятать здесь. Единственной проблемой оставался самодельный пульт дистанционного включения и выключения прибора. Именно поэтому Виктор и брал каждый раз Алура, чтобы тот мог его проверить и исправить, если что сломается. Когда первый этаж дома был закончен, Алур приступил к экспериментам по изготовлению стекол. Полупрозрачные пластины привели жителей деревни в восторг, и они никак не могли понять, почему их забраковали. Алур только руками махал, отбиваясь от желающих получить подобный брак. Тем не менее, эксперименты он продолжал, надеясь, все же добиться желаемой прозрачности, а не просто, чтобы стекло пропускало свет. Но близилось время сборки урожая и приходилось учитывать, что вскоре рабочие руки на поле понадобятся гораздо больше, чем на строительстве дома. Благодаря водяному колесу урожай в этот раз был таким, что даже бывалые крестьяне качали головами. Алур бросил эксперименты со стеклом и соорудил нечто, вроде примитивного комбайна. К телеге он приделал вращающиеся косы, напоминающие расчески. Вращаясь при движении телег, они срезали колосья, цепляли их зубьями, поднимали, где специальные щетки сгребали их в телегу. Проведенные испытания показали, что хотя после прохода телеги и остается много потерянных колосьев, но собирала она гораздо больше. К тому же за телегой можно было пустить еще одну без кос, в которую подростки и соберут потерянные стебли. По всем расчетам, на этот раз деревню мало того, что ожидал самый урожайный год, но и убран он будет гораздо быстрее, быстрее перемолот с помощью ветряных мельниц и быстрее будет перепахано поле. Оказалось даже, что благодаря комбайнам, вовсе не нужно будет много рабочих рук, а значит, строительство дома будет продолжено, хотя и не с прежней интенсивностью. Но и строители уже приобрели опыт укладки кирпичей, а значит, все же построен он будет быстро. На радостях крестьяне устроили даже праздник, после которого они уже с трудом разбирали кто тут фэтр, кто ремесленник, а кто солдат. А после праздника пришли вести, опрокинувшие все расчеты и все радужные известия. «Особый разведывательный отряд» сообщил, что к деревне приближаются крупные силы непонятных, но вооруженных людей. То, что это не солдаты, было ясно всем, поскольку вооружены они были кто чем, многие вообще не имели доспехов. — Это восставшие, — бросил Итор, услышав новость. За тот месяц, когда ему был введен регенератор, его новая рука уже слегка подросла и окрепла, хотя и напоминала руку пятилетнего ребенка. Первоначально растущая рука приводила Итора в восторг и вместе с тем в шок. Он даже не знал, радоваться ей или впадать в панику. На что бы он ни надеялся, но в душе он так и не поверил, что ему смогут вернуть руку. Правда у него начала расти и вторая рука, но ее рост заметно отставал от первой. Все говорило о том, что полноценной величины она так и не достигнет. И это было единственное, что огорчало Итора. Правда, сначала он испугался слишком уж хилой руки, но его уверили, что постепенно она станет такого размера, как была прежде. Все это время Итор проходил в специально сшитой для него одежде, закрывающей растущую руку. Никто не знал, к чему может привести, если все увидят подобное чудо. Сам Итор также не горел желанием проводить подобный эксперимент и выяснять это. Поэтому свою новую руку он никому не показывал, стараясь не вылезать из тех комнат в трактире, что были предоставлены ребятам на время строительства их дома. — Почему ты так уверен? — спросил Виктор. Итор посмотрел на землянина как на дурачка и ничего не сказал. Впрочем, Виктор и сам понимал, что больше никого с таким крупным отрядом здесь быть не может. Бежать к мосту также не имело смысла — отряд переправился в брод гораздо ниже по течению, словно они знали, что через мост перейти они не смогут. Они и знали, признал себе Виктор. Он бросил все дела и отправился разыскивать Цетора. Нашел он того со своими друзьями на спортивной площадке. Те новость уже знали и очень оживленно обсуждали ее. При виде Виктора они растерялись и замолчали, что еще больше убедило Виктора в его правоте. — Цетор, мне бы хотелось поговорить с тобой. Давай немного пройдемся. Цетор растерянно посмотрел на Виктора, потом на приятелей. Поняв, что те сами не понимают, чего хочет фэтр, он осторожно двинулся следом за Виктором. Некоторое время они шли молча. — Вы хотели о чем-то поговорить, фэтр? — рискнул спросить Цетор. — Что? Ах да, — мысли землянина в этот момент явно были далеко. — Я хотел бы обсудить с тобой последние новости. Ты ведь слышал об этом отряде. Говорят, там около сорока человек. — Слышал, — осторожно признался Цетор. — Но я видел как вы сражаетесь! — Цетор, сорок человек многовато даже для меня! Если бы не дети, что висят сейчас у меня на шее, то я ушел бы в лес и смог устроить всем этим идиотам веселую жизнь. Ни один бы не ушел живым… — Фэтр, это всего лишь несчастные люди, которым надоело терпеть бесконечные измывательства над собой! — Горячо перебил Цетор. — Возможно. Но как ты думаешь, что они сделают со мной, когда поймают? Цетор хотел что-то ответить, но опустил глаза. — Вот видишь. Слушай, у меня к тебе просьба будет… — Да? — Если со мной что-нибудь случиться, то обещай позаботиться об остальных! Рупе, Алуре, Петере, Шоре, Линке и Хонге. — Что? Но Руп… — Руп не фэтр, если ты еще не понял. Запомни это. — Но фэтр, я ведь солдат! Я могу погибнуть с вами! Под пронзительным взглядом этого непонятного фэтра Цетор почувствовал себя совершенно беззащитным. — Не надо, Цетор. Ты обещал не врать мне. — Я не понимаю, фэтр… — начал было Цетор, но понял, что запирательство бесполезно и как-то разом осунулся. — Когда вы узнали, фэтр? — На дне рождения Линки. Ты тогда довольно яростно спорил со мной о том, что легче ненавидеть фэтра, который ведет себя как фэтра, а не который действительно хочет что-то сделать для остальных людей. Потом я несколько дней следил за твоим домом и видел, как твой младший брат убежал в лес, а вернулся только на следующий день. А к тому времени о восстании я уже знал. Так что мне не сложно было догадаться, куда ты посылал своего брата. Цетор некоторое время ошеломлено смотрел на Виктора. — Но если вы все знали… — Почему я ничего не предпринял? А зачем? Чтобы это изменило? Мне все равно нужны были люди для защиты деревни от разных бандитов и отрядов других фэтров, а здесь ты был на моей стороне. Что касается восстания, то прими я меры, допустим, убей я тебя, то что, восставшие миновали бы эту деревню? Нет, Цетор, ничего бы я не изменил. Присоединиться или нет к восстанию, ты решил сам, и мне оставалось только уважать твой выбор. — Фэтр? — Послушай, давай сейчас поговорим не как фэтр и его солдат! Ты ведь уже успел изучить меня за те три месяца, что ты начал обучаться у меня. Ты хотел отомстить всем фэтрам и поэтому решил присоединиться к восстанию, что ж, считай, что своего ты добился. Думаю, уже очень многие фэтры заплатили жизнями при встрече с этими отрядами. Цетор как-то странно посмотрел на Виктора. — А почему ты не говоришь, что ты не фэтр? Ведь тогда священник говорил правду! Ты действительно самозванец! Я многих фэтров видел, но ты не похож ни на кого! Скажи, что ты не фэтр! Виктор резко развернулся и припечатал Цетора к дереву. — Я фэтр! Понял?! Мне плевать, что там думают всякие идиоты! Если бы я хотел сделать то, что ты предлагаешь, то я бы не говорил сейчас с тобой. — Но это глупо… — Возможно! Но запомни кое-что! Ты был убежден, что, помогая восставшим, ты делаешь нужное дело. Прав ты или не прав с моей точки зрения тебя не интересовало, ты делал то, во что верил, даже считая, что рискуешь жизнью, делал! За это я тебя и уважал! Я тоже буду делать то, что должен! И если бы сейчас сюда шла не армия восставших крестьян, убивающих фэтров, а армия фэтров, убивающих крестьян, то я отрекся бы от звания фэтра и стал крестьянином! Ты понял?! — Но… но что тогда ты… вы собираетесь делать? — Что делать? Попытаюсь спасти эту деревню от разграбления. Может и получится. — Что?!! Но они же… — Хочешь сказать, что они не грабят деревни? — язвительно осведомился Виктор. — А что, по-твоему, они едят? Считаешь, добровольцы несут? Возможно, и несут, немного. Но это просто на завтрак, а люди еще и обедать хотят и ужинать. Сколько восстание уже длиться? Почти два месяца? Значит, многие люди два месяца не выпускают из рук оружия. Сколько времени им понадобилось, чтобы понять, что с его помощью пропитание добывается гораздо быстрее, чем трудом в поле? Цетор побледнел. — Я не верю тебе! — Буду рад ошибиться. Но все же надо быть готовым. Так ты обещаешь позаботиться об остальных? — Обещаю, — ответил Цетор после недолгого молчания. — Вот и ладно. Виктор развернулся и стремительно зашагал по деревне. Встречающие его крестьяне испуганно шарахались. Они уже знали, кто приближается к деревне, и явно боялись быть замеченными в компании с фэтром. Виктор печально усмехнулся. Люди оставались людьми и на окраине галактике. Моя хата с краю и знать ничего не знаю. Равнодушные. Он быстро отыскал Лукора. — Будь рядом с детьми! — велел он тому. Лукор хотел что-то возразить, но вдруг усмехнулся. — Да, повелитель. Виктор сплюнул. Ну как его еще убедить, что он не Император? Но с другой стороны, если бы не это убеждение, то тот не побежал с такой охотой выполнять этот приказ, а постарался бы быть рядом с ним. Сам Виктор хотел было перемолвиться парой слов с Рупом, но, увидев въезжающих в деревню людей, понял, что не успевает. Он вышел на середину улицу, положив руку на рукоять пистолета. Всадники заметили его довольно быстро и недоуменно остановились. — Ты кто такой? — поинтересовался ехавший впереди всадник. — Я фэтр. Владелец этой деревни. Всадники недоуменно переглянулись. — А мы один из отрядов Греппа! Слышал о таком? — Я знаю кто вы и мне этого достаточно. Мне все равно из чьего вы отряда. Что вам надо? — Значит, ты знаешь, кто мы такие? — осведомился все тот же всадник, с легким интересом разглядывая Виктора. — Почему же в таком случае не удрал? — Потому что я фэтр и я в ответе за эту деревню! — Вот как? Другие фэтры удирали довольно быстро и их не заботили покидаемые ими деревни. — Я не другие. — Я это заметил. Парень, твоя смелость мне понравилась. Если ты сдашься, то обещаю сохранить твою жизнь. — Благодарю. С вашей стороны очень мило подарить то, что вам не принадлежит. — А ты оказывается шутник. — Было видно, что дерзость землянина человеку понравилась. — Но все же, боюсь, твоя жизнь в настоящий момент принадлежит мне. — Но как ей распорядиться, знаю только я. Если ты и твои люди сдвинутся еще на шаг, то я всажу пулю тебе точно в лоб. Всадник некоторое время разглядывал Виктора, потом откинулся на седле назад и расхохотался. — Парень, ты мне нравишься. Остальные к этому моменту уже валялись у меня в ногах и молили о пощаде. Допустим, я поверил в твой блеф, что ты сможешь из этой штуки попасть мне в лоб, но посмотри чуть в бок. — Там ваши лучники, — кивнул Виктор, даже не повернув головы. — Но выстрелить я все рано успею раньше их. И напрасно вы думаете, что я блефую. Хотите убедиться в этом? Всадник внимательно посмотрел на землянина. Кажется, он увидел, что тот уверен в своих словах и помрачнел. — Что ты хочешь? — Чтобы вы ушли. Эта деревня не самая большая и не очень богатая. Вам нечего здесь взять. Мне не интересно ваше восстание. Просто уходите. — Не могу. Я поклялся, что не успокоюсь, пока не освобожу всех людей от гнета фэтров, и пока последний фэтр не покинет это мир. — Вы поклялись? А, так значит, вы и есть тот самый Грепп? Кажется, Виктор попал в самую точку. Но подобная догадливость явно удивила человека. — Ты прав. Теперь понимаешь, что даже убив меня, ты ничего не изменишь? — Понимаю. Но я слышал, что вы всегда держите свое слово? — Я должен быть достойным Императора! — Ясно. В таком случае давайте заключим сделку. Вы ведь понимаете, что я убью вас раньше, чем ваши лучники выстрелят? Но я понимаю, что ваша смерть мало что изменит для деревни. — Так что ты хочешь? Я не могу оставить деревню под твоей властью! Даже под угрозой смерти! — Меня это устраивает. Сделка такова: я сейчас сдаюсь вам, а вы оставляете эту деревню в покое. Сюда больше не придет ни один ваш отряд. Вы не станете добывать здесь себе продовольствие. И уйдете сами тотчас! Согласны? Грепп ошарашено уставился на собеседника. Такого предложения он не ожидал никак. — Мне кажется, ты серьезен. — Я всегда серьезен. — Ты понимаешь, что если ты сдашься, то умрешь? — Да, но только я не гарантирую, что сдавшись, не убегу. — Принимаю дополнение, — согласился Грепп. — Только у тебя не будет времени. — Он немного помолчал и добавил: — Знаешь, с подобным я не сталкивался. Если бы ты не был фэтром… я согласен заключить с тобой эту сделку. Но ты мне понравился. Поэтому тебя не повесят как вора, а расстреляют из лука. — Ты считаешь, что для меня будет разница? Кстати, по поводу моего блефа. У вашего соседа великолепное перо на шляпе, но длинное чрезмерно. — Виктор вдруг выхватил из-за пояса пистолет и, почти не целясь, выстрелил. Все произошло так быстро, что даже лучники не среагировали. Грепп задумчиво посмотрел на валявшееся у копыт его коня сбитое пулей перо. Потом наклонился и поднял его. Растерянный спутник Греппа быстро снял шляпу и недоуменно уставился на огрызок пера, срезанного почти и самого основания. Только теперь, словно очнувшись, люди поспешили закрыть собой предводителя. Но Виктор уже отбросил пистолет и снял перевязь с мечом, кинув его следом за пистолетом. — Я выполнил свою часть договора. Теперь ваша очередь. Не дожидаясь приказа, один из лучников, раздраженных тем, что так явно показали его неспособность защитить предводителя, быстро подошел к землянину и чуть ли не силой, хотя тот и не сопротивлялся, подвел его к дереву. — Приготовиться! — распорядился он. Лучники наложили стрелы. Виктор напрягся, готовясь действовать. Сейчас главное не начать движение раньше, чем лучники произведут залп. Все свои действия Виктор уже просчитал: они явно не ждут никаких сюрпризов от безоружного и расслабились. Лучники стреляют, опускают луки… надо только спрятаться за дерево и в лес. А там еще можно потягаться со всем этим отрядом. В деревню же, связанные словом Греппа, восставшие не войдут. Ну разве что убедиться, что его там нет. — Подождите… — начал было Грепп, но в этот момент его перебил отчаянный крик: — Нет!!! Виктор успел увидеть, как из-за деревьев выскочил Алур и бросился к нему. Лучники подняли луки, натянули тетиву, но Алур уже выскочил на линию стрельбы. Остановить полет стрел уже никто не мог. Но тут случилось нечто, что никто не ожидал. Фигура подростка, стоявшего у дерева, вдруг размазалась и исчезла. Какая-то сила смела непонятно откуда выскочившего мальчишку с линии выстрела. И только мгновение спустя, когда все стрелы вонзились в ствол дерева, все увидели, что фэтр лежит на земле, прижимая выскочившего мальчишку к земле и закрывая его собой. — Алур, ты рехнулся?!!! — Фэтр вскочил и со всей силы затряс мальчишку за плечи. Голова у того замоталась из стороны в сторону, но он только крепче сжимал губы и молчал. И тут из-за поворота выскочила толпа крестьян. Было видно, что они похватали в качестве оружия все, что было хотя бы похоже на него, и теперь мрачной толпой надвигались на всадников. Те растерялись и попятились. Впереди крестьян шагали Линка с Хонгом, за ними шли Велса, Петер и Шора. Но перед встречей мрачные крестьяне оттерли их себе за спину. С подобным поведением крестьян восставшие явно столкнулись впервые и растерялись. Обычно сами крестьяне и помогали вешать фэтров, а тут… лучники попятились, не понимая, то ли им стрелять, то ли нет. Вот тебе и равнодушные, со жгучим стыдом подумал Виктор, наблюдая, как крестьяне закрывают его и Алура от всадников. — Ваш меч, фэтр, — заметил кто-то, протягивая оружие. Виктор машинально взял его. Хотел поблагодарить давшего, но тот уже направлялся следом за своими. Грепп задумчиво наблюдал за приближающими крестьянами и встревоженным не выглядел. Зато его люди постоянно посматривали на него, ожидая приказов. — Что вы хотите? — спросил Грепп, выезжая вперед. В смелости отказать ему было нельзя. — Уходите! — мрачно попросил один из крестьян. — Зачем вы пришли?! — Мы хотим освободить вас от гнета фэтра! Отныне вы свободны, люди! — Уходите! — повторил тот же крестьянин. — Мы сами разберемся здесь. — Но послушайте… Тут вперед толпы протолкнулся Цетор. Он вышел вперед. — Я не позволю тебе, Грепп, убить этого фэтра! А если попытаешься сделать это, то тебе придется убить и меня! — И меня, — неожиданно раздался чей-то голос, и рядом с Цетором встала Велса. К ней молча подошли Линка, Петер и Шора. Вот тут Грепп растерялся. В подобные ситуации попадать ему явно не приходилось, и он никак не мог разобраться, что ему делать. — Ты? — только и спросил он Цетора. — Но… — В память того, как я спас тебе жизнь Грепп, укрыв от солдат! Помнишь, ты обещал выполнить любую мою просьбу? — Я ее выполнил! Ты хотел уничтожить фэтров! Я делаю это! — Оставь этого фэтра, Грепп. Тут Виктор решил, что пора вмешаться ему. Если сейчас кто-нибудь сделает неверное движение, то может начаться бойня. Он поспешно протолкнулся вперед. — А ну всем стоп! Опустите оружие! — Но фэтр… — попытался возразить один из крестьян. — Опустите. Они вас не тронут. Ведь не тронете? Вы же не сражаетесь с крестьянами? Вы только освобождаете их от гнета фэтра, не спрашивая, нуждаются они в этом или нет. — Что ты хочешь сказать? — поинтересовался Грепп. — Я говорю, что думать иногда полезно! — рассердился Виктор. — Освободители, мать вашу! А вы хоть раз задумались над тем, что будет с теми, кого вы освободили?! Конечно, где вам думать, освобождать надо! Грепп, вы ведь не хотите устроить тут бойню и поубивать тех, кого хотите освободить? Или вы из тех, кто считает, что смерть и есть освобождение? Грепп минуту молчал. — Опустите оружие, — приказал он. — Но… — попытались ему возразить. — Опустите, я сказал!!! — разъяренно взревел он. Грепп чувствовал, что не управляет ситуацией, как привык, и это основательно выбило его из колеи. Его люди нехотя стали убирать оружие. Их примеру последовали и крестьяне. — Наше соглашение нарушено, ты признаешь это? — спросил Грепп Виктора. Тот согласно кивнул. — Не по моей вине. — Знаю. Вот что, ты ведь понимаешь, что я не могу отступить? Сдайся под мое честное слово! Мне надо время, чтобы во всем разобраться! Согласен? — Никаких грабежей! Ничего не ломать! В дома входить только с разрешения хозяев! За еду платить! Согласны? — Да! — Тогда я тоже согласен. — Виктор шагнул вперед и протянул ему свой меч. Потом повернулся к крестьянам. — Расходитесь! Слову этого человека можно верить. — Одну минуту! — К Греппу вдруг пробрался Руп и протянул ему свой нож. — Я тоже фэтр. Грепп молча взял нож. Но когда следом вышел Алур и протянул свой инструментальный нож, который за оружие можно было принять только в пьяном бреду, растерялся. — Я тоже фэтр, — заявил Алур. Следом подошла Велса и вручила какой-то молоток. — И я фэтр. — И я, — шагнул Петер. — Только оружия у меня нет, так что отдать мне нечего. — Хоть бы палку отдал, болван! — заявил Алур. — Сам болван! — огрызнулся Петер. Шора, кажется, решил воспользоваться советом Алура и вручил палку, после чего молча встал с друзьями. Но последней каплей для Греппа оказалась Линка, которая вышла вперед, таща за собой Хонга. Она на ходу подобрала какой-то прутик и отдала его Греппу. — Я тоже фэтр, — пропищала она. — Да вы что тут, с ума посходили?!! — чуть ли не взвыл он. — А ну убирайтесь!!! — Фиг тебе! — заявил Алур. Велса же довольно громко сказала куда может отправиться некий болван по имени Грепп со своими повелениями. Крестьяне грохнули от смеха, Грепп покраснел, но, вступив в спор с девчонкой, он только выставил бы себя на посмешище, поэтому счел за лучшее промолчать. А вот вся экспедиция дружно взирала на девчонку, ожидая объяснений. — Ну че? Выучишься тут, — заявила она смущенно. — Ну ты даешь! — восхищенно протянул Алур. — Послушайте, последний раз предупреждаю, — снова заговорил Грепп. Алур, сбиваясь на каждом слове, повторил адрес, по которому отправила Греппа Велса. — Я с вами с ума сойду, — устало заметил Виктор. — Уже ругаться научились. — Это кто с кем еще сойдет! — гневно заявил Алур. — Это что ты тут решил устроить? Если бы я не успел… — Если бы ты не успел, то отряда здесь больше не было бы!!! — Все! — устало перебил Грепп — Надоели! Забирайте всех, там разберемся. Но тут крестьяне опять приготовили оружие. — Оставь детей! Они то при чем?! Грепп устало посмотрел вокруг. Потом помассировал виски. — Тут все сумасшедшие! — заявил он с убежденностью. — Я попал в сумасшедшую деревню! Крестьяне, рискуя жизнью, защищают фэтра, какие-то сопляки… — И соплячки… — мстительно добавила Велса. Грепп застонал и с тоской посмотрел на нее. — Уйди, — взмолился он. — Исчезни. — Сейчас, — пообещала она. — Только переоденусь. Грепп снова схватился за голову. Потом повернулся к крестьянам и заявил: — Я обещаю, что ни один волос не упадет с их головы! Вы довольны? Дайте мне время разобраться, и я обещаю, что все будет по справедливости! — Только попробуй обмануть, — буркнул кузнец, выйдя вперед со своим молотом наперевес. — Тебя не спасет никакой отряд, и живым ты отсюда не выберешься. А чтобы у тебя в голове не появилось никакой глупой мысли, мы вас проводим с почетом, всей деревней. Крестьяне окружили всадников и, кидая на них мрачные взгляды, пошли в деревню. Всадники же конвоировали Виктора вместе с остальной компанией. В целом картина была довольно забавной. Правда самим спасителям от гнета фэтров она таковой не казалась. Такой толпой все и вошли в деревню. Ребят поместили в большой сарай, где обычно хранят сено. Выставили охрану. Виктор поудобнее сбил сено в кучу и плюхнулся на него. Потом посмотрел на Алура. — Слушай, объясни, зачем ты выскочил под выстрелы? Алур упрямо сжал губы. — А что? Мне надо было смотреть, как тебя расстреливаю? Да? — Алур, у нас с Греппом был договор: я сдаюсь, а они не заходят в деревню. — И поэтому ты даже позволил себя убить? — удивился Руп. — Кто позволил? — Виктор усмехнулся. — Я ведь недаром сказал ему, что не обещаю не убегать. Тут Виктор еще раз посмотрел на Алура, подошел, к нему, присел и обнял. — Спасибо, Алур. — За что? — растерялся тот. — Ты ведь, оказывается, все рассчитал и не нуждался в моей помощи! — Ты этого не знал, и все равно бросился меня защищать. Спасибо. Алур неожиданно всхлипнул и обхватил Виктора за шею. — Я так испугался, что ничего не понимал, — прошептал он. Тут Виктор почувствовал, что к нему подошли Линка и Хонг и прижались к нему. Виктор попытался подхватить всех троих, но не удержался и рухнул в сено. Сверху прыгнули Петер и Шора. Заглянувшие на шум охранники удивленно замерли, наблюдая большую кучу-малу и слыша задорный детский смех. В самом низу лежал фэтр, безуспешно пытаясь подняться и сбросить с себя кучу тел, и также весело смеялся. — Мы сильнее!!! — радостно кричал какой-то мальчик, повиснув на руке фэтра. Фэтр же, вместо того чтобы рассердиться, похоже, тоже целиком включился в игру и хохотал не меньше остальных. А вокруг всей этой кутерьмы бегала маленькая девчушка, которая со смехом пыталась стащить своих товарищей с фэтра. — Я за тебя, Виктор! Все на одного нечестно! Ошарашенные стражники переглянулись и закрыли дверь. Вскоре у Греппа появился дополнительный повод для размышления. * * * Хозяин нетерпеливо махнул рукой своему помощнику. — Что там? — Довольно странно. Похоже, на защиту нашего землянина выступила вся деревня. Подслушать разговоры мы не могли из-за чрезмерного расстояния наблюдения даже для направленных микрофонов. — Я все равно не понимаю, почему вы держите своих разведчиков в стратосфере! Зрение, насколько я знаю, ни у кого из них не такое уж острое, чтобы на высоте десять километров разглядеть, что парит у них над головой. С этой высоты, насколько я помню технические характеристики, микрофоны запишут все разговоры. — Не все. Но основная причина в этом. — Что это? — спросил Хозяин, с недоумением разглядывая поданный листок. — Это список того, что по нашему предположению есть у потерпевших крушение из высокотехнологичных приборов. — Откуда? Ах да, система «Экстремал». — Правильно. Под пунктом пять значится атмосферный передатчик. Я велел добыть техническое описание всех приборов по списку. Так вот, этот передатчик может быть использован в качестве радара, как механизм раннего обнаружения, если люди попадут на планету с высокоорганизованной жизнью. Зона его захвата около тридцати километров. Эти тридцать километров и есть та граница, ближе которой приблизиться наши разведчики не могут. Хозяин со все возрастающим уважением посмотрел на этого человека. Он все больше и больше убеждался в правильности своего выбора. — Хорошо, продолжай. — Пока все. Крестьяне защитили фэтра. А восставших вел сам Грепп… — Лично? — удивился Хозяин. — Да. Наши осведомители сообщают, что донесения его шпионов из этой деревни так его заинтересовали, что он сам лично решил посмотреть на нее. — Понятно. И как? — Похоже, он в растерянности. Еще никогда крестьяне не бросались на защиту фэтра. — Если я правильно изучил землян, то толи еще будет. Продолжай наблюдение. — Слушаюсь. — Помощник поклонился и удалился. Хозяин задумчиво посмотрел ему вслед. — Толи еще будет, — повторил он. Но какое-то тревожное чувство у него осталось. Глава 15 Грепп Грепп задумчиво рассматривал спортивную площадку. С того дня, как ее только соорудили по приказу Виктора, она расширилась. Теперь здесь появились дополнительные тренажеры. Грепп попробовал один. Лег на скамейку и потянул за ручку, поднимая довольно солидный груз. Качнул его несколько раз, потом встал. Посмотрел на своих спутников. Это было уже не первое сооружение, которое они рассматривали. И единственное, назначение которого никто из них не понял. Все-таки они были не солдаты, а по большему счету бывшие крестьяне, ремесленники и даже рабы. Зачем крестьянам тренажеры, если каждодневный тяжелый труд и так помогает им развивать свои мышцы? А вот печь для обжига кирпича привела всех в восторг, тем более, они могли видеть и начатый дом, сложенный из них. Те из отряда, кто родился в деревнях, оценили и ветряные мельницы, и лесопилку, и водяное колесо. Особенно поразили всех два уже готовых комбайна для сборки урожая. Все это и служило основной темой для разговоров. Греппа же мучил другой вопрос. Раньше для него было все просто, и вот теперь он впервые попал в довольно противоречивую ситуацию. Он поклялся убивать всех фэтров, всех тех, кто пользуется чужим трудом, и чьи предки в свое время убили первого посланца. Так что вроде бы местного фэтра он должен убить, поскольку тот явно не собирается отрекаться от своего звания. Но Грепп прекрасно понял, что убить этого фэтра он сможет только тогда, когда перебьет половину деревни, которая кинется защищать своего господина. А значит, ему придется нарушить другую клятву, защищать людей, которые честно трудятся. За свою жизнь Грепп не нарушил ни одной своей клятвы, и это знали и друзья и враги. Не хотел он нарушать ее и сейчас. Конечно, можно обвинить всех этих людей в пособничестве фэтру, но… если бы этих людей было три человека, пять, десять, но не вся же деревня! В такую ситуацию Грепп попал впервые и не знал что делать. Была еще одна проблема, которая заставляла его поторопиться. Он пообещал фэтру, что без разрешения хозяев его люди не войдут ни в один дом, не возьмут ничего не заплатив за взятое. Как оказалось, крестьяне наотрез отказывались пускать его и его людей в дома. Деревня с их приходом словно вымерла. Все женщины и дети попрятались по домам и не показывались оттуда. Только мрачные мужчины, постоянно наблюдали издали за его людьми, что тех ужасно нервировало. Любые предлагаемые за постой деньги были отклонены. Отказались крестьяне и продавать еду даже по тройному тарифу. — Проклятье, — прошипел Грепп. — Чертов фэтр! Что мне делать? Куда ни кинься, везде придется нарушить свое слово! Даже Цетор, его информатор, оказался не на его стороне в этой ситуации. Два года назад, когда Грепп убегал от солдат одного из фэтров, Цетор, тогда еще почти мальчик, спас его. Грепп пообещал исполнить любое его желание, какое будет ему по силам. Тот тогда ответил, что мечтает передушить всех фэтров, а это не по силам никому и ушел. Когда Грепп сколотил свой первый отряд из людей, бежавших от своих господ, он послал сообщение Цетору и тот согласился помочь, служа им информатором. А потом этот Цетор вдруг стал посылать сообщения о новом фэтре, который победил старого Гийома, о новых чудесных механизмах, которые мастерит один из слуг этого фэтра. Потом в его отряде появился и сам фэтр Гийом. Он публично отрекся от своего звания и рассказывал страшные истории о тиране, который захватил одну из его бывших деревень. Гийом, конечно же, не знал, что Грепп получает информацию обо всем происходящем там из первых рук. Поэтому рассказ Гийома только позабавил Греппа. — Вождь. Грепп поднял голову и увидел стоявшего перед ним Цетора. — Что тебе, Цетор? — Меня послали узнать, когда ты отпустишь фэтра. — Даже так? Когда отпущу? — Грепп, чтобы казнить его, тебе придется убить всех в этой деревни. А я знаю тебя, ты не пойдешь на это. — Но почему, Цетор? — искренне изумился Грепп. — Почему даже ты против меня?! Вспомни, что ты говорил о фэтрах! Чем этот фэтр так всех околдовал? — Чем? — Цетор задумался, потом искренне изумился. — И, правда, чем? Ты знаешь, я не знаю. Он никогда никого не наказал, но его боятся в деревне больше, чем боялись отца Гийома, а уж тот был суров. Он ни разу ни на кого не повысил голос, а его просьбы выполнялись быстрее, чем приказы того же отца Гийома. И выполнялись с радостью. Он вроде бы совершенно не вмешивался в жизнь деревни, но с его появлением здесь стало веселее. Грепп, ты не поверишь, но теперь почти каждый вечер у нас происходят танцы. Возможно, это связано с тем… — Цетор задумался, пытаясь сформулировать ответ. — В общем, с ним ты кажешься защищенным. Да именно. — Но его боятся? — Да… нет. Ты знаешь, я бы не назвал это страхом… хотя… да, боятся. Но боятся не того, что он с ними сделает, а того, что он потеряет к тебе свое уважение. Точно! Понимаешь, когда я с ним говорю, то у меня всегда возникает чувство, что я сам фэтр… нет Император, который разговаривает с другим Императором. Разговор равных, но равных в могуществе. И мне всегда хотелось быть достойным подобного. И знаешь, я всегда боялся, что он вдруг станет думать обо мне хуже, чем сейчас. Я думаю именно этого и боятся все. Когда с ним разговариваешь, чувствуешь себя Императором, но потом понимаешь, что недостоин подобного доверия. И тебе хочется снова встретиться и поговорить с ним, чтобы снова почувствовать себя выше, чем ты есть на самом деле, и одновременно ты боишься этой встречи, поскольку понимаешь, что недостоин такого доверия. Но тебе хочется оправдать эту веру и каждый, мечтает показать себя достойным его. Отсюда и эта двойственность. Я, наверное, совсем запутался? — сконфуженно признал Цетор. — Немного, — согласился Грепп. — Но я тебя понял. Каждого, кто общается с ним, он поднимает в его собственных глазах. — Ну… да. — Но у меня другая проблема! — Грепп довольно откровенно рассказал о своих клятвах. — И что мне делать, посоветуешь? Я не могу нарушить свое слово, но любые мои действия приведут к этому. Слушай, может этот фэтр откажется от своего звания? Поговори с ним. Это же решит все проблемы. Цетор покачал головой. — И не подумаю. Я уже разговаривал с ним на эту тему. Знаешь, что он мне ответил? Он сказал, что если бы сейчас к деревне приближалась бы армия фэтров, убивающая всех крестьян, то он стал бы крестьянином. Не думаю, что он шутил. — Он так сказал? Черт! Впервые я начал уважать какого-то фэтра и должен его убить. — А почему бы тебе не посоветоваться по поводу своей проблемы с ним? — С кем с ним? — удивился Грепп. — Эй, ты имеешь в виду фэтра? Ты не рехнулся? — Я серьезен! Что ты теряешь? — Это уже чересчур! Я должен советоваться с фэтром как должен его убить. — Да что ты прицепился к этому убить! Слушай меня, если хоть один волос упадет с его головы, то я тебе клянусь, что убью тебя! Так что прежде, чем убить его, убей меня! — Цетор развернулся и сердито зашагал по дороге. — Да кто он вам?! — зло крикнул Грепп ему вслед. — А я пришел вас освободить от гнета фэтров! Но Цетор даже не обернулся. Грепп сердито посмотрел на своего заместителя. — Дорен, приведи этих фэтров, мать их! — Всех? — Да! Нет! Приведи строителя всех этих сооружений. Одного! Вернулся Дорен довольно быстро, ведя впереди себя какого-то мальчишку. Грепп даже изумился, что такой малец смог придумать все эти сооружения. — Привет, — поздоровался он. Мальчишка бросил на него исподлобья сердитый взгляд и промолчал. — Я, между прочим, с тобой поздоровался, — немного шутливо нахмурился Грепп. — Обычай здороваться появился очень давно и означает, что люди желают друг другу здоровья, — спокойно объяснил этот малец. — Поскольку желать вам здоровья никак не входит в мои намерения, то я обойдусь без приветствий. Что надо? От подобной научной отповеди Грепп растерялся. — А назвать свое имя тоже не входит в твои намерения? — Меня зовут Алур. — Замечательно, Алур. Мне сказали, что это ты построил все эти машины? — Нет. Я только делал чертежи и руководил стройкой. Строили их сами крестьяне. — Хорошо-хорошо. А боевые машины ты смог бы нарисовать. — Вам нет. А вот против вас с радостью. — Послушай. — Грепп понял, что взял неправильный тон и изменил поведение. Теперь он решил поговорить с ним как с равным, а не как с несмышленым мальчишкой. — Давай поговорим серьезно. Ты ведь не фэтр, несмотря на твое заявление, и никогда им не станешь. Неужели ты не видел всего того, что творят фэтры? Давай я тебе кое-что расскажу. Я родился в Тронге. Это город километрах в ста отсюда. Когда мне было восемь лет, по нашей улице прошел фэтр. Он увидел мою сестру, которая сидела у него на дороге, и пинком расчистил себе путь. Моя сестра осталась инвалидом. Никому жаловаться было нельзя. Он был фэтр и мог убить ее. Если хочешь, я могу рассказать и другие случаи. Неужели ты не хочешь освободиться от гнета фэтров? Грепп внимательно наблюдал за лицом мальчика. Он видел, как при его рассказе у него на лице появилось выражение ужаса. Для него подобный рассказ явно был новинкой. — Это правда? — резко спросил он. — Правда. Ты не знаешь, что я никогда не вру? — Виктор говорил, что это так, — признал мальчишка. — Кто такой этот Виктор? — Кто? Ну этот, фэтр. — И после моего рассказа ты еще поддерживаешь его? Теперь как раньше ужас, так сейчас на лице мальчишки появилось недоуменное выражение. Вообще, этот малец был открытой книгой, но у Греппа создалось впечатление, что он все равно его не понимает. — А при чем здесь Виктор? Разве это он столкнул вашу сестру? — Он или ему подобные! Какая разница! Все фэтры одинаковы! — Грепп говорил со всей убежденностью, на какую был способен. — Виктор не такой, — с не меньшей убежденностью заявил Алур. — И если вы и дальше намерены говорить про него гадости, то я уйду! Защитник справедливости нашелся! Восстанавливай ее там, где требуется. — Было видно, что мальчишка разозлился и способен сказать еще многое. — Ладно, — поспешно прервал его Грепп. — Я поговорю с твоим фэтром, хотя и не хочется, — добавил он тише. — Потому что боитесь, — все-таки услышал его замечание мальчишка. Грепп махнул рукой, но мальчишка, не дожидаясь конвоиров, сам побежал в сторону сарая. Дорен метнулся было за ним, но Грепп махнул ему рукой и тот остановился. — Гм, боюсь, — размышляя вслух, заметил Грепп. Как ни неприятно было это сознавать, но этот малец попал в цель. Он действительно боялся этой встречи, хотя и не понимал почему. — Делок, приведи этого фэтра. И найди какой-нибудь дом, где мы могли бы с ним поговорить! — Но, Грепп, ты же сам запретил входить в дома без разрешения хозяев, а те нас не пускают. — Так скажите, что это для их любимого фэтра!!! Делок пожал плечами и отправился выполнять приказ. Как ни странно, но замечание, что дом нужен для фэтра, подействовало самым замечательным образом. В распоряжении Греппа оказался просторный дом, который крестьяне покинули весьма охотно, сообщив, что подождут у соседей. Это еще больше разозлило Греппа. Ему, освободителю, пришедшему дать всем свободу, эти крестьяне отказывали в крыше над головой, а этому угнетателю без пререканий освободили целый дом! Грепп все еще размышлял над этой несправедливостью, когда в комнату вошел тот самый фэтр, что заварил всю кашу. Грепп окинул того очень недружелюбным взглядом, который фэтр просто проигнорировал. Он совершенно спокойно уселся на скамью, закинул ногу на ногу, посмотрел на Греппа и заметил: — Мне кажется, у вас крупные проблемы, освободитель угнетенных. Грепп подавился уже готовыми разразиться гневными словами и растерянно уставился на собеседника. Этот фэтр одной фразой сумел сбить весь его настрой на гневную беседу. — Тебя это не касается, — огрызнулся Грепп. — Тогда зачем я здесь? — удивился фэтр. — Или у вас входит в привычку беседовать с каждым приговоренным и наслаждаться их беспомощностью? Грепп гневно вскинул голову, но тут же сдался. Он не был дураком и быстро сообразил бесперспективность своих гневных и обвинительных тирад. Опять он вынужден был признать, что взял неверный тон. — Ладно. Признаю, что у меня проблемы! Ты чем-то можешь помочь? — Помочь казнить самого себя? — ехидно осведомился фэтр. — Нет уж, с этой проблемой разбирайтесь сами. И кончать жизнь самоубийством к вашему удовольствию я тоже не намерен. Но если вы действительно хотите услышать мой совет, то уходите. Забирайте свой отряд и уходите. И не думайте, что я говорю это, чтобы избавиться от вас и остаться здесь господином. Или предлагаю это из трусости. И, кстати, здравствуйте. По-моему, мы так и не поздоровались сегодня. — Верно. Но я думал, что вы, как и первый мальчишка не хотите желать мне здоровья. Ваш Алур тут мне очень вежливо объяснил значение слова здравствуйте и почему он не хочет мне его говорить. — На него похоже, — усмехнулся Виктор. — Он может очень вежливо высказать все, что о вас думает, а вы еще и поблагодарите его за это. Велса, в отличие от него, более конкретна. — Это я уже заметил. Но я хотел сказать, что вы произвели на меня впечатление вашей храбростью. Не каждый сдастся в плен, зная, что его ожидает, чтобы спасти кого-нибудь. Так что я не думаю, что вы трус. — Вы о нашем договоре? — махнул рукой Виктор. — Вы меня извините, но вы слишком прямолинейный человек, от чего и страдаете. Там мне мало что грозило. — Ты имеешь в виду, что твой договор был обманом? — Нет. Я имею в виду, что вам никакой пользы он не приносил. Я ведь недаром сказал тогда, что собираюсь бежать. Я бы и бежал, если бы крестьяне не подоспели. Честно говоря, на это я никак не рассчитывал. Признаюсь, что мне еще никогда не было так стыдно, как в тот момент. — Не понял? — Почему, по-вашему, я вышел один вам навстречу? — Ты не верил крестьянам? — Вот именно. Поэтому я и говорю, что тогда мне было стыдно за то, что я усомнился в них. — Но почему они вышли тебя защищать? Почему? — А почему бы нет, если я помогал им? Но неужели вам никогда не приходилось видеть, как крестьяне защищают фэтров от вас? — В том то и дело, что нет! Вернее было, но никогда так настойчиво и никогда на защиту не вставала почти вся деревня! И всегда на защиту вставали люди, которые так или иначе были приближены к фэтрам… — А значит, по вашему понятию, это были прихвостни. Я же говорю, что вы чрезмерно прямолинейны. — Ты это говоришь так, будто не одобряешь прямолинейность! — Не тогда, когда она является доминирующей чертой у руководителя. Такие люди находящиеся на вершине власти способны принести много беды и очень мало пользы. Поэтому я и предлагаю вам уйти, пока вы не навлекли беду на эту деревню. — Я тебя не понимаю, но я не могу уйти! Я ведь обещал! — Грепп довольно подробно рассказал о своих обещаниях и как теперь запутался в них. — Я не могу нарушить слово! Это уже стало моей натурой! Но не это меня останавливает! Стоит мне нарушить одно, как вся моя репутация рухнет. — А вы попали в противоречие и не можете действовать, не нарушив одно из своих обещаний, — согласно кивнул Виктор. — Оказывается у вас гораздо большая проблема, чем я думал. Надо же, убивать всех фэтров, ха. Знаете, я всегда думал, что за подобные собирательные слова прячутся только трусы и подонки. Я как все, это их кредо. Теперь понял, что есть еще и те, кто не хочет или не умеет думать. — Что ты имеешь в виду? — сердито спросил Грепп. — Знаете, однажды у меня был такой случай. Несколько подонков решили позабавиться и пристали к одному мальчику. На их несчастье этот мальчик оказался я. Так вот, когда их стали спрашивать, зачем они пытались избить меня, то они ничего вразумительного сказать не могли. «А че, я ни че. Все били и я бил». Это все что от них добились. При этом эту фразу не сговариваясь, они повторяли все. Нет виноватых. Нет зачинщиков. Каждый из них был как все. Они просто не понимали, что этим расписались в своей трусости и подлости. Если человек боится ответственности, то он «как все». Нет ничего проще, чем быть как все. Не надо никуда стремится, ничего менять, ничего делать. И думать не надо. Будь как все. — Я не понимаю, каким образом ты относишь это ко мне?! — Я хочу сказать, что вы боитесь думать! Боитесь вырваться из того порочного круга, куда загнали сами себя! Вы заранее определили врагов и друзей и упрямо вцепились в это, боясь заглянуть глубже. Фэтр — значит враг, угнетатель! Убить его! Крестьянин — бедный труженик, которого угнетают злобные фэтры! Этот друг! Но вы забыли, что и фэтры и крестьяне люди! Просто люди! У каждого из них есть свои достоинства и недостатки. И фэтры и крестьяне бывают разные. — Верно!!! — Грепп сердито встал и навис над Виктором, однако того это, похоже, ничуть не смутило. — Бывают разные? Однако я прошелся по деревне и заметил, что у самого лучшего крестьянина небольшая хибара, а себе вы строите огромный дом! — Ну и что? Вы что-нибудь имеете против больших домов? — Имею, когда их строят вам крестьяне! — Ах вон вы о чем. А вы хоть у одного из них поинтересовались, насильно я их гоню на стройку или нет? — А вы хотите сказать, что они работают совершенно добровольно? — ехидно осведомился Грепп. — Нет. Я просто пообещал, что после того, как будет закончен этот дом, то каждый получит кирпичи для себя столько, сколько попросит. Так что если вы так недовольны таким большим моим домом, то вам следовало прибыть сюда года через два. Тогда бы вы поражались не величине моего дома, а тому, что фэтр живет в такой хибаре, по сравнению с другими домами. — Это почему? — А почему нет? Это заложено в природе людей, стремиться к чему-то. Величина домов ведь определяется только размерами кошелька, вот крестьяне и живут в таких домиках. А здесь дают строительный материал, бесплатно и в любом количестве. А почему нет? Глины полно, печи по обжигу обслуживают сами крестьяне. Так что размеры дома на этот раз ограничит только количество рабочих рук. Можно ведь заложить и хоромы, но одному человеку понадобиться не один год, чтобы его построить. Вот они и помогают мне. А потом, я буду помогать им. А что дом большой у меня, так ведь не для одного себя строю. Все мы там жить будем. И каждому, между прочим, нужна отдельная комната. Нужна еще гостиная комната, кухня, подвал, для хранения продуктов. — Ты отвлекся, по-моему. Фэтр усмехнулся. Он разгадал нехитрый маневр, с помощью которого, не нашедший ничего ответить Грепп, сменил тему. — Отвлекся от чего? А, от вашей проблемы. Так именно в этом она и заключается. На самом деле это не я загнал вас в эту ловушку. Вы сами себя в нее загнали, когда упростили свою жизнь. И можете даже сказать мне спасибо, что эти противоречия появились именно сейчас, когда вы находитесь на вершине своего могущества. — А ты считаешь, что я потеряю его? И почему я должен говорить тебе спасибо? — Грепп, — вздохнул Виктор. — Давайте я просто объясню ситуацию так, как вижу ее сам? Твои вопросы постоянно уводят нас куда-то в сторону, и мы постоянно отвлекаемся. — Объясняй, — недовольно бросил Грепп, усаживаясь напротив Виктора и приготовившись слушать. — Объясняю. Первое, твои обещания. Наобещал ты много всего скопом, а поскольку ты стараешься свое слово держать, то ты в ловушке. Не перебивай, — поспешно сказал Виктор, предупреждающе подняв руку. — Я объясню. Твое стремление держать слово похвально, но тем более надо думать, когда что-то обещаешь. Второе, восстание. Твоя беда в том, что ты пытаешься действовать на поле фэтров, где они сильнее. В результате, ты можешь выиграть сражение, но войну ты проиграешь. Проиграешь непременно. Третье, стремление освободить всех от гнетов фэтров. Проиграв, ты только загонишь всех в еще большую кабалу, чем до этого. На самом деле твое восстание объективно работает на фэтров, только укрепляя их власть. — Ну это уже чересчур!!! — А теперь объясняю, — как ни в чем ни бывало, продолжил Виктор. — Кажется, последнее замечание вызвало наиболее жесткую реакцию. Какова твоя цель? Что ты объявил конечной целью? Сбросить ярмо фэтров. Похвально. Но вот ты уничтожил фэтров и что дальше? Как ты к ним ни относишься, но фэтры в настоящий момент единственная реальная сила, которая хоть как-то удерживает порядок. — Порядок фэтров! — Пусть так. Но порядок фэтров все же лучше, чем отсутствие любого порядка. Кем ты собираешься заменить фэтров? Или ты думаешь, что люди, довольные освобождением, осознают свою ответственность друг перед другом и начнется счастливая жизнь? — Почему нет? Ты сам говоришь, что вскоре у каждого в этой деревни будет дом, больше, чем у тебя! — Не забывай, что здесь есть я. Я решаю споры, возникающие между людьми, я не даю возникнуть конфликтам. Но даже здесь есть проблемы! Здесь, где люди знают друг друга! Есть тут один, лентяй и бездельник. Работать не хочет, но глаза больше желудка. Завидует всем, у кого денег больше, чем у него. Кстати, на постройке моего дома не работает, но кирпичей в будущем потребовал больше, чем все остальные. Уверен, что он подходил к тебе и говорил про гнет фэтра, заставляющих всех работать и как он храбро отказался. Смущенное выражение лица Греппа показало, что слова Виктора попали в цель. — И что? Ты не дашь ему кирпичей? — Он тебе сказал, что я отказал? Да дам я ему. Пусть подавится. Что только делать с ними будет? Или он надеется, что ему кто-то поможет строить его хоромы? Посмотрю я за сколько столетий он сложит тот домик, на который запросил кирпичи. Заодно другим урок будет. Но все это в маленькой деревне. А в мире? И у крестьян найдутся подонки, которые захотят больше, чем имеют остальные. И будут они воровать, грабить, обманывать. А значит должен быть некто, кто будет следить за соблюдением правил. — Я и буду следить. — Ага и правила устанавливать. А не надорвешься? Насколько я знаю священную книгу, даже Император не надеется править один, а будет выбирать достойных. — Я тоже выбираю помощников! — Которые помогают тебе убивать фэтров. Почему, ответь мне все-таки, ты решил, что среди фэтров нет достойных людей? Почему ты так огульно записал всех во врагов? — Да потому что вряд ли среди них найдутся желающие изменить существующий мир! — То, как меняешь его ты, действительно не найдутся. Да ты и не меняешь! В этом вся беда! Ты действуешь в рамках этого мира и ты обречен. — Фэтры разобщены. — Ну и что? Эта разобщенность не помешала им подавить бунты большие, чем твое восстание. Неужели ты думаешь, что ты первый, кто пытался действовать таким образом? Ты воюешь на территории фэтров, а на ней они сильнее. — Ты уже неоднократно это говорил. — И скажу еще. Кто у тебя в войске? Крестьяне, ремесленники, рабы. Они горят желанием освободиться, но у каждого есть где-то клочок земли, к которому каждый рассчитывает когда-нибудь вернуться. Ты обещал это, и они тебе верят. А кто у фэтров? Профессиональные солдаты, для которых война жизнь. Правда, они разобщены. Поэтому ты и побеждаешь. Пока. А дальше? А дальше будет следующее. По мере твоих успехов к тебе будет бежать все больше и больше народа. Но людей надо кормить. Где взять еду? Твоя армия не сеет, не пашет. Вывод один — взять у тех самых крестьян, которых ты защищаешь. Но по мере роста твоей армии еды будет требоваться все больше и больше. Одна деревня не способна дать столько еды, а если и даст, то сама вымрет. Значит, надо брать с нескольких деревень. Но здесь и начинает слабость фэтров оборачиваться их силой. Их отряды меньше твоих, много еды им не надо, а большинство крестьян уже привыкли, что приходит фэтр и забирает еду для своих нужд. Сотни таких отрядов будет постоянно кружить вокруг твоей армии. Только ты ушел из деревни, как один отряд уже там. И вот начинается казнь тех, кто сотрудничал с тобой. Начинается опустошение местности, сжигание полей и, как следствие, голод. Ты можешь оставить охрану в деревнях, но твои вооруженные крестьяне вполне могут задать вопрос: «А почему собственно мы охраняем эту деревню, в то время как мою родную никто не охраняет?» И зададут, можешь поверить. Ты можешь метаться по всей округе со своей армией, может даже и поймаешь с десяток отрядов фэтров. Но эти действия опустошат местность, и ты уже не сможешь прокормить своих людей, а бесконечные сражения, выигранные, но не принесшие никакой пользы, вскоре надоедят крестьянам. А, пообещав защитить всех, ты вынужден будешь носиться между многочисленными деревнями и все равно не сможешь обеспечить защиту. Вот она та ловушка, про которую я говорил. И ты сам ее себе построил. И как следствие, люди потеряют к тебе веру. Разросшаяся армия требует припасов, но крестьяне не в силах их дать. Так кто для них лучше? Фэтр, при котором жилось голодно, но при котором никто от голода не умирал? Или ты, который постоянно опустошает деревенские припасы? А потеря доверия со стороны крестьян это твой конец. Именно они твоя опора. И именно это укрепит власть фэтров! Именно эти крестьяне в будущем постараются сами придавить любого другого «освободителя», чтобы опять не умирать от голода. А фэтры в тех деревнях, что поддерживали тебя, устроят настоящую резню. Ты обречен. Поэтому я и прошу тебя уйти. Не навлекай на этих людей разорения. Грепп молчал. Молчал долго. — Я не хочу тебе верить, но почему-то верю, — признал он. — Я действительно был во многом не прав и не думай, что я не знал этого до встречи с тобой. Если бы я мог повернуть время, то я многое сделал по-другому. Не сказал ты ничего нового и по поводу моей обреченности. Я знал, что нас, в конце концов, разобьют. Но я надеялся, что все-таки это восстание хоть немного ослабит власть фэтров. — А этой иллюзии я тебя лишил, — сочувственно заметил Виктор. Грепп неожиданно подхватил скамейку и с силой обрушил ее на пол. — Полегчало? — поинтересовался Виктор. — Нет!!! Вот если ты такой умный, то скажи, что мне делать?! Легко указывать чужие ошибки, но вот дать реальный совет… — В первую очередь, я бы посоветовал разобраться со своими обещаниями. — Я не могу нарушить их. — Да и не нарушай. Кто заставляет? Просто измени. И если ты действительно хочешь ослабить хватку фэтров, то не пытайся действовать в существующей системе. Рушь ее. — И как я узнаю, что на правильном пути? — Как узнаешь? Как ты думаешь, на чьей стороне церковь? — На стороне Императора, — несколько удивленно ответил Грепп. — Нет, я имею в виду на твоей или на стороне фэтров? — Они нейтральны. — Вот если церковь выступит на стороне фэтров, то ты действуешь правильно. Грепп уставился на Виктора как на сумасшедшего. — Не понимаешь, — кивнул Виктор. — На самом деле церковь на стороне фэтров. Она не нейтральна. Именно фэтры основа ее могущества, если ты этого еще не понял. Если фэтры исчезнут и жизнь станет замечательной, то кто станет слушать их сказки об Императоре? Зачем он вообще будет нужен? Но пока есть фэтры, пока они ведут тот образ жизни, который так тебе не нравится, церковь неуязвима. Люди, как и прежде, будут нести им дары и молиться о пришествии Императора. А фэтры будут поддерживать церковь за то, что та все им позволяет. Даже не позволяет, а оправдывает. Надеюсь, я не задел твоих религиозных чувств? — Не задел. Церковь не духовник, а всего лишь слуга Императора. Какая уж тут религия. Тут уже Виктор опешил. Он уже привык думать, что здесь церковь, как и на Земле, должна быть религиозной организацией и называть себя посредником между богом и людьми. И вот оказывается, что на самом деле ее все воспринимают как будущего слугу Императора. Ничего более. Виктор даже выругался сквозь зубы. А он то сколько осторожности проявлял к ней, боясь словом задеть. Даже со священником спорил в рамках религии. — Но бросить вызов церкви, — продолжил Грепп, не замечая состояния собеседника, — это бросить вызов Императору. — Почему? Пока ты так думаешь, ты уязвим. — Что ты конкретно предлагаешь, скажи сначала? Что ты подразумеваешь под ломкой системы? — Государство! — торжественно провозгласил Виктор. Видя непонимание собеседника, он начал объяснять. Сначала спокойно, но по мере рассказа распалялся все больше и больше. Потом вскочил и стремительно зашагал по комнате, размахивая руками. Привлеченный шумом охранник, встревоженный долгой беседой своего предводителя с пленником, заглянул в комнату и едва не выронил копье от удивления. Пленник стремительно ходил по комнате, что-то с жаром объясняя. Но удивляло не это, удивляло то, с каким интересом слушал Грепп. Стражник осторожно прикрыл дверь. Сегодня ему будет что рассказать товарищам. — А не получится ли так, что я претендую на роль Императора? — поинтересовался Грепп, когда Виктор ненадолго замолчал. — Нет! Более того, необходимо отрицать любой намек на то, что вы претендуете стать Императором. Никаких Императоров. Наоборот, надо подчеркивать, что вы всего лишь человек. Конечно, сначала придется действовать внутри системы. Надо накопить сил. И только когда окрепнете, тогда приступать к следующему этапу. Но надо все делать постепенно, шаг за шагом. Конечно, вы можете проиграть, но вот тогда, даже если вы проиграете, то все равно нанесете могуществу фэтров страшный удар. И если они постараются скрыть правду о вашей попытке, то удар по ним будет даже сильнее. Любая попытка скрыть правду вызовет только дополнительный интерес. Конечно, сперва к вам отнесутся как к сумасшедшему, но это и хорошо. Привлечет внимание. Тут главное первые успехи. Если они будут, то интерес начнет возрастать. Вы окажетесь в центре внимания. С одной стороны, вы всегда будете на острие удара, но с другой вы будете факелом, который освещает путь и будет светить даже в случае вашего поражения! Грепп выслушал молча. — Я не смогу, — заявил он. — И ты это знаешь. Не потому, что не захочу, а именно не смогу. Ты сам говоришь, что я слишком прямолинеен. А здесь требуется изворотливость, хитрость, если хочешь. Виктор скис. — Да. Ты прав. — Вот если бы… — Грепп задумался, потом решительно выпалил: — Фэтр, давайте действовать совместно! Я не знаю, как вы в ваши годы узнали все это, но чувствую вашу правоту! К тому же, мне кажется, что вам самим не нравится то, что творится вокруг. — А как же ваше обещание убивать фэтров? — Отрекитесь! — Я не Гийом, Грепп. — А, вы об этом подонке? — О нем! Кажется, он у вас нашел приют. Так вот, я не Гийом и отрекаться не собираюсь! На этот раз Грепп думал гораздо дольше, мрачно смотря на упрямого подростка. — Черт с тобой. Я готов даже нарушить свое слово! Досадить всем этим подонкам кажется мне важнее. — Вы действительно готовы пойти на это? — изумился Виктор. — Да! Так как? Виктор подумал. — Нет. Я должен позаботится о своих спутниках. Будь я один тогда… Мне действительно чертовски охота тряхнуть этот мир, но все же нет. — Я не тороплю. Подумайте, фэтр. — Уверен, что ответ будет тот же. Грепп хмуро разглядывал собеседника и вдруг улыбнулся. — Посмотрим. Эй, там! — На крик вбежал охранник. — Отведи фэтра к его спутникам и отпусти всех из сарая, — распорядился Грепп. — Что? Но вождь… — Отпусти их. Все равно никуда не денутся. Бывший крестьянин, а ныне солдат нервно кивнул и поспешно скрылся, пропустив предварительно фэтра. — Значит, ты все-таки отрекся от своего звания? — дружелюбно спросил солдат, когда они вышли на улицу. — Нет, — бросил Виктор, размышляя над улыбкой Греппа. Слишком уж она не нравилась ему. Сам Грепп в это время наблюдал за уходящим фэтром. В его чувствах было смятение. То, что этот мальчишка говорил правду, он не сомневался. В людях Грепп разбирался, хотя и страдал, как правильно заметил этот фэтр, прямолинейностью в действиях. К тому же этот мальчишка оказался большим мужчиной, чем многие из тех, кого он знал. А это вызывало уважение. И такой человек удара в спину не наносит. А значит, если он станет союзником, то положиться на него можно будет. Почему он так хотел получить этого, по сути, еще ребенка, себе в союзники, Грепп не знал и сам. Этот Цетор прав — после беседы с этим человеком чувствуешь себя способным свернуть горы. А ведь в основном он от него только критику и услышал. Грепп раздраженно дернул плечом. Как получилось, что даже критику этого мальчишки воспринимаешь как похвалу. И тут Грепп понял. Все дело в искренности. Этот фэтр говорил искренне, не лукавил. Да, он критиковал, но вместе с тем чувствовалось, что он и восхищается человеком, который пытается что-то изменить. Он не согласен, но он уважает собеседника. Именно это уважение и чувствовалось. Именно это искреннее уважение постороннего человека заставляло верить в самого себя. К тому же он, несомненно, был умен, раз сумел так точно дать анализ обстановки, хотя даже сам Грепп, владея более полной информацией, о многом лишь смутно догадывался. Искренность, честность и ум в основном и привлекало в этом подростке. Неудивительно, что крестьяне так его защищали. Хотя удивительно было то, что казалось сам фэтр своей силы и не осознает. — Ну и что, что молод? — спросил сам себя вслух Грепп. — Но мысли ведь он высказал дельные! Необычные, но… Грепп поспешно убрал обломки скамейки, высыпал на стол горсть мелочи, это должно с лихвой компенсировать сломанную мебель, и вышел из дома. Сейчас надо встретиться с Безруким, которого он послал сюда для разведки. Однако Безрукий сам его нашел. Грепп даже остановился в недоумении. Одежда у этого нищего, которого он велел приютить в отряде из жалости, сверкала чистотой. Обновки были настолько впору, что было ясно, что сшиты они специально для него. А просторный плащ скрывал культи, делая их совершенно незаметными. Со стороны казалось, что человек просто спрятал руки под плащ. — Вот и ты, Безрукий, — приветствовал Итора Грепп. — Меня зовут Итор, — хмуро бросил тот. Грепп растерялся. — Извини. Но мне с тобой хотелось бы поговорить о здешнем фэтре… — Мне тоже. Оставь его в покое, Грепп. — Да что же это? — в сердцах воскликнул Грепп. — Он что, всех моих людей околдовал? — Не только он. Знаешь, чем ты от него отличаешься? Ты приютил и кормил меня из жалости. Потом понял, что меня можно использовать как разведчика и использовал. А этот фэтр встретил меня как обычного человека. И он не наградил меня прозвищем, а спросил имя. А потом спросил, чем я бы хотел заняться! Слышишь, Грепп? Чем я бы хотел заняться! А чем может заняться безрукий? И этот мальчишка знаешь, что сказал? Что заняться любимым делом можно всегда. Я сказал, что только воевать умею. Тогда он велел мне заняться обучением людей. Я учил крестьян, и они слушались меня. Чтобы учить, оказывается рук не надо. Грепп, он дал мне дело, он отнесся ко мне как к человеку, а не как к калеке и ты смеешь сравнивать себя с ним? А ты видел его друзей? Не слуг, Грепп, а друзей! Веселая ребятня, но, между прочим, готовы друг за друга в огонь и воду… — В этом я уже мог убедиться, — пробормотал ошеломленный натиском Грепп, но Итор словно не заметил этого замечание. — Не похожи на тех сволочей, которые вечно кружились вокруг меня, а потом бросили, стоило только попасть в беду. Ни ты, ни я не стоим их! Оставь деревню в покое и уходи. Некого здесь освобождать. — Стоп! Итор, правильно? Итор, я уже понял это и уже отпустил фэтра… — Да? — недоверчиво покосился на него Итор. — Да. Но мне нужна твоя помощь. Здесь действительно некого освобождать, но это не единственная деревня. — Если ты что-то замышляешь против фэтра, то я тебе не помощник, — оборвал Греппа Итор. — Не против! Не против! Просто послушай. Я хочу привлечь этого фэтра на свою сторону. Ты согласен, что он может принести огромную пользу всем, если встанет на нашу сторону. — Если встанет. Но я не на твоей стороне! — А если фэтр встанет на мою сторону? — Тогда я тоже приду. — Если я пообещаю, что не буду причинять фэтру никакого вреда, ты ответишь на мой вопрос? — Смотря какой? — Расскажи мне об этих таинственных детях, с которыми фэтр появился в деревне. Итор подумал. Потом решил, что эта информация фэтру ничем не грозит и согласился. Вскоре Грепп, уже лучше подготовленный к беседе, разыскивал по деревне Алура. С ним он хотел поговорить с первым. Даже раньше, чем с его старшим товарищем, которого звали Руп. Как понял Грепп, в этой компании главным после фэтра Виктора был не Руп, а этот самый Алур и девочка Велса. Так что именно с этими двумя и надо было встретиться первоначально. Стратегию беседы Грепп тоже разработал. Если он что и понял, так это то, что с этой компанией надо говорить только искренне и говорить только правду. Иначе ничего не добиться. И хотя ему все равно не нравилась идея сотрудничества с фэтром, но ради конечной цели он готов был даже на это. И все же, все же этот фэтр выгодно отличался от всех, с кем Грепп встречался. И почему-то была уверенность в успехе, если он будет на его стороне. Греппа не привлекала власть сама по себе. Он был искренен, когда говорил, что хочет сделать мир лучше. Но Виктор правильно заметил, что при таком желании легко надорваться. Начинать надо не с мира. Прежде всего, надо сделать лучше самого себя. И Грепп знал, у кого стоит учиться. Глава 16 Соглашение Когда Алур осторожно заговорил о фэтрах и крестьянах, Виктор решил, что того неожиданно после всего произошедшего пробило на справедливость. Однако когда о том же заговорила и Велса, это уже настораживало. Причем Велса как-то осторожно намекнула, что они все вовсе не являются препятствием ни для каких его планов. Какие планы имела в виду Велса, Виктор так и не понял. Правда, когда и Петер стал осторожно спрашивать про его дальнейшие планы на ниве восстановления справедливости, Виктор начал уже кое о чем догадываться. Перебросив перевязь с мечом, который вернул ему Грепп, он отправился разыскивать этого новоявленного спасителя. Греппа он разыскал у того дома, который выделили ему крестьяне. Вообще, было видно, что это присутствие в деревне, где все жители настроены не очень благожелательно к пришельцам, доставляет им массу неудобств. К такому восставшие привычны не были. До этого их встречали довольно радостно. К тому же еще запрет Греппа делать что-либо без спроса местных. — Грепп, что это значит? — Виктор влетел во двор дома, даже не заметив вскочивших солдат охраны. Один попытался загородить пришельцу дорогу, но неожиданно обнаружил себя в кустах, брошенный туда непонятной силой. — Мне кажется, мы с вами уже обсудили вопрос о моем участии?! — Я вполне уважаю ваш выбор, — осторожно признал Грепп, махая своим людям, призывая их успокоиться. — Да? Тогда зачем вы завели разговор с ребятами? — Разве мне запрещено разговаривать с кем захочу? И потом, это твои ребята интересовались жизнью за пределами деревни. Они очень живо расспрашивали о большом мире. — Зараза, — ругнулся Виктор. В это он вполне мог поверить. В конце концов, они ведь не деревенские дети, которые кроме своей деревни ничего не знают, и здорового любопытства у всех хоть отбавляй. А Грепп все же вестник того, большого мира. — Что вы им наговорили? — Правду. Только правду. — И о нашем разговоре правду рассказали? — едко осведомился Виктор. — Разве в нем было что-то секретное? — Грепп честными глазами смотрел на землянина. — Теперь понятно, почему они все так осторожно намекали, что не собираются служить препятствием моим планам. — Ну надо же! А я и не знал, что они так близко к сердцу воспримут все, — заметил Грепп. Виктор некоторое время молча рассматривал его. Потом развернулся и вышел со двора. Здесь его перехватил Руп. — Слушай, чего это с Алуром? — А что с ним? — встревожился Виктор. — Он что-то говорит о каком-то государстве и восстановлении законности. Говорит, что это твоя идея. — О! — Виктор едва не застонал. — Я этого Греппа пришибу!!! — А он-то причем? Виктор вынужден был рассказать о своем разговоре с предводителем. — Так это ж хорошо!!! — Руп даже едва не подпрыгнул от энтузиазма. — Ты действительно подкинул стоящую идею! Я тут этого Греппа поспрашивал, так он много чего рассказал о порядках в мире. Я тогда возмущался Гийомом, который отрубил руки Итору, так Гийом по сравнению с некоторыми ангел небесный. — Слушай, ты, теоретик!!! Ты хоть знаешь, про что говоришь? Или ты считаешь, что стоит объявить о создании государства, как все немедленно придут в восхищении?! Фэтры раскаются в своих грехах и будут толпой валить на службу правительству, крестьяне начнут честно работать и платить подати, ремесленники станут в поте лица работать на благо новых правителей, а солдаты станут верно охранять покой? Ты хоть представляешь, какой крови все это будет стоить? А ты понимаешь, какое сопротивление будут оказывать все слои общества? Неужели тем же фэтрам захочется лишиться своей самостоятельности? — Но я думал… — Ни о чем ты не думал, если предполагал, что государство можно создать красивыми словами и байками о счастливой жизни под защитой закона! И если такая попытка произойдет, то будет кровь, кровь и еще раз кровь! — Знаешь, — заметил осторожно Руп. — Я начинаю тебя бояться… снова. Если ты это знал, что зачем предлагал? — Я не предлагал! Грепп спросил меня как лучше всего нанести урон фэтрам. Я сказал. Дальше уже идея самого Греппа. И кровь его не остановит. Но у него не хватит знаний, чтобы добиться хотя бы минимального успеха. И он это осознает. Вот и предлагает мне стать его помощником. — Тебе?! Фэтру?! — Вот именно. Теперь ты понимаешь, как далеко он готов пойти, если даже отказался от своего обещания убивать каждого фэтра? Лично мне становится страшно. Руп задумался. — Знаешь, — осторожно заговорил он. — По-моему, крови в этом мире хватает, даже с лихвой, как не ужасно все это сознавать, но от твоего согласия или несогласия вряд ли ее станет литься меньше. Но ты ответь мне только на один вопрос: как ты думаешь, если ты откажешься помогать Греппу, он остановится? — Грепп? Нет. Он готов пойти до конца. — Но шансов у него нет, — кивнул Руп. — Виктор, совместно вы можете вырвать этот мир из тупика, в который он попал! Ты знаешь, этот мир произвел на меня такое впечатление, что я в свободное время решил заняться социоисторией и много занимался с компьютером. Так вот, я, конечно, не претендую на звание эксперта, но составил кое-какие диаграммы. В общем, без внешнего вмешательства этот мир обречен! Институт фэтров не в состоянии обеспечить его развития. В будущем Нордак ожидает одна бесконечная война всех против всех. Каждый фэтр будет пытаться урвать кусочек для себя побогаче, остальные будут пытаться отобрать его. Земли постепенно придут в запустении. Да ты и сам видишь, какой урожай собирали до нас с поля! И это на плодородной земле! — Так что ты предлагаешь? — Ничего, но мне кажется, что тебе самому хочется все здесь изменить. — Я боюсь, Руп. Просто боюсь. — Мне кажется, что это ты говорил мне, что страх дан человеку для того, чтобы его преодолевать! — Я боюсь не ответственности. Я за вас боюсь! Если мы проиграем, то и вы все погибнете! И потом, если я впрягусь в это дело, то мне придется делать такие вещи, после которых ни один честный человек не пожмет мне руку. — Не надо так мрачно, — неожиданно заговорил кто-то. — Не решай за нас. — Алур! — рассердился Виктор. — Тебе не говорили, что подслушивать нехорошо? — Говорили, ну и что? Мне кажется, ты исходишь из неверных посылок. Виктор, у каждой проблемы может быть несколько решений, а ты пытаешься идти по самой прямой дороге. — Кто тебе это сказал? — Не помню. В какой-то книге прочитал… кажется. — А ты хоть понял то, что та фраза означает? — Ну… — Не понял. Просто повторил чью-то фразу. — Пусть повторил!!! Но я согласен с Рупом! — Да? Значит, ты хочешь, чтобы я принял предложение Греппа? Хорошо. А ты сам готов мне помочь? — Я? — смешался Алур. — Но чем я могу помочь? Я ведь не знаю всей этой вашей политики или чего там надо знать. — Ты талантливый техник! Ты можешь помочь с вооружением. — Делать оружие?! — с отчетливым отвращением воскликнул Алур. — Вот видишь! Ты тут начал красиво говорить какую пользу я могу принести миру. Как я должен поступиться своими симпатиями, но сам при этом помочь не хочешь и своими симпатиями тоже не хочешь поступаться. И едва зашла речь о возможной твоей пользе, как ты сразу в кусты. Оружие делать не хочешь, это неэтично. — Я не думал о таком, — смущенно признался Алур. — Наверное, легко советовать другим пока не приходиться делать выбор самому. — Молодец, что понял. И не забывай, что я отвечаю за всех вас. Если мы проиграем, то все мы погибнем. — Я понял. — Фэтр!!! Фэтр!!! Беда!!! — по дороге стремительно бежал Лукор, размахивая какой-то тряпкой. — Что?! — Виктор стремительно рванулся навстречу. — Что случилось, Лукор?! Лукор подбежал к Виктору, попытался заговорить, но не смог, пока не восстановил дыхание. — Священник… вещатель этот хренов… в общем бежал он. — Ну и что? — не понял Виктор. — Грепп, по-моему, священников не жалует, так что не удивительно, что тот бежал. — Не из-за Греппа, — пояснил Лукор. — Из-за вас. Он предлагал мне идти с ним. Он говорил, что вы губите фэтров, что вы еретик, что вас надо остановить! Он много говорил. Потом сказал, что вы заодно с Греппом, раз тот вас не убил. Он хочет рассказать об этом всем. Хочет добиться чтобы против этой деревни было объявлено отречение. Я пытался остановить его, но этот священник оказался боец! Он как-то дернулся, и я вдруг отлетел метра на два! Никогда не сталкивался с подобной манерой боя! Чем-то она была похожа на ваш стиль, фэтр. Потом этот священник хотел меня убить, но я выскочил в окно. Он за мной не рискнул бежать! Он хочет поднять всех против вас! — Так!!! — сквозь зубы процедил Виктор. — Я не хотел вмешиваться в эти разборки! Видит бог, не хотел! Они сами вынуждают меня! При виде выражения лица Виктора, Лукор в страхе отшатнулся. — Что ты хочешь делать? — нервно спросил Руп. — Что хочу делать? Теперь у меня нет выбора. Теперь мы никак не можем остаться в стороне. Этот вещатель поставил меня перед выбором. Если и дальше продолжать делать вид, что ничего не случилось, то рано или поздно тут появится банда фэтров и здесь будет одна сплошная могила. Мы должны уйти, хотя бы для того, чтобы спасти жителей деревни. Руп, собирай всех! Вопрос слишком важный, чтобы я решал его один. Алур, задержись. Руп выслушал просьбу и бросился собирать всех ребят. Лукору Виктор велел найти Цетора и его приятелей: Теркова и Грогена. Когда Лукор ушел, Виктор повернулся к Алуру. — Алур, прежде чем что-то предлагать, я хочу услышать твое решение. Как видишь, получилось так, что в стороне мы остаться не можем. — Ты хочешь принять предложение Греппа? — А вот это будет зависеть от тебя. — От меня?! — изумился Алур. — Да. Алур, если я соглашусь с Греппом, то твоя помощь мне понадобиться больше всего. Я знаю, как тебе будет неприятно делать то, что придется, но мы с тобой будем оба в одинаковых условиях. Именно мы двое. — Почему мы? — Потому что Велса будет лечить. Никаких моральных противоречий у нее не возникнет. Шора и Петер слишком малы, к тому же они будут заниматься своей любимой лепкой, что тоже не вызовет никаких возражений. А вот тебе придется заниматься не только конструированием ветряных мельниц. Придется заниматься и пороховыми заводами, и производством оружия, и плавкой металла, и еще кучей вещей, непосредственно связанных с военным производством. Вот я и спрашиваю тебя, готов ли ты к такому? Если нет, то мы просто уйдем. Планета большая и место где можно укрыться мы найдем всегда. — Но разве не ты рассказывал однажды о страусах? Ты говорил, что они обитают на твоей планете! Вить, я боюсь, но мне не хочется становиться страусом. — Будь проклят этот Делок, — прошипел сквозь зубы Виктор. — Если ты мне поможешь, то я постараюсь сделать все, как надо! — Алур, не надо геройств. Если ты чувствуешь, что не сможешь, то не надо. Мы уедим. — Вить, ведь в жизни не всегда приходится делать то, что хочется. Так мне говорил отец. — Вспомнив о погибших родителях, Алур сник, но тут же поднял голову. — Так мне говорил отец! Я согласен. Поняв, что Алур решил твердо и теперь его уже не переубедить даже с помощью линкора, Виктор кивнул. — Хорошо. Тогда пошли. Нас уже ждут. Трактир, превращенный на время в совещательный штаб, гудел как растревоженный улей. Руп, похоже, уже успел ввести всех в курс дела и теперь ребята тревожно смотрели на вошедшего Виктора, ожидая, что он скажет. Линка испуганно жалась к Велсе. Виктор коротко рассказал о том, что их может ожидать и о возможных вариантах их дальнейших действий. — Мы можем спрятаться, но можем попытаться изменить если не весь мир, то хотя бы небольшую его часть. Но тогда каждому из нас придется нести свою часть ответственности за это. Я говорю так не потому, что хочу как-то повлиять на ваше решение, а потому, что это правда. Да, вы еще дети, но вы все дети более развитых миров и даже сейчас обладаете большими знаниями, чем мудрецы Нордака. Только своим примером, ничего не делая, вы можете сильно помочь мне. Но заметьте, я не обещаю, что каждому из вас не придется потрудиться. Едва Виктор закончил, как встал Алур. — Вы все как хотите, а я иду с Виктором. Он наш командир и я не брошу его. — Значит ты тут самый смелый, а мы все трусы?! — возмутилась Велса. — Велса, — прервал ее Виктор. — Тут дело не в том, кто смелее, а в том, что сейчас мы принимаем решение, которое изменит всю нашу жизнь. Мне не хотелось встревать в это дело, но Делок не оставил нам выбора. Мне бы хотелось, чтоб все вы успели подрасти, чтобы принять более взвешенное решение. — Значит, по-твоему, сейчас мы способны только чепуху молоть?! — возмутился Петер. — Еще скажи про молоко на губах! — Я ничего такого не говорил… — Говорил-говорил, — вмешалась Велса. — Так вот, я тоже говорю, что поддерживаю активные действия. В свое время Грепп сделал правильный вывод о том, что именно Алур и Велса были главными после Виктора, а вовсе не Руп. И если уж эти двое в чем-нибудь сходились, то можно было с уверенностью говорить, что своего они добьются. Поэтому уже в скором времени все высказывались за активные действия, хотя Виктор и постарался, как можно больше сгустить краски, описывая, что их всех может ожидать в этом случае. Виктор быстро приблизился к дому, где жил Грепп, но здесь двое охранников перегородили ему дорогу. — Передайте Греппу, что я хочу переговорить с ним. — А ты уверен, фэтр, что он хочет с тобой говорить? — презрительно бросил один из них. — Почему бы тебе это не спросить у самого Греппа? — поинтересовался Виктор. В этот момент один из охранников, словно случайно упер свое копье в землю как раз позади Виктора, а второй, развернувшись, «случайно» его толкнул. Виктор стремительно шагнул назад, нанеся молниеносный удар ногой по копью, также сделав вид, что просто споткнулся. Охранник с руганью выдернул из-под ног фэтра обломок копья. — Тысяча извинений, — пробормотал Виктор. — Я не видел, что у вас там копье лежит. Прошу простить мою неуклюжесть. Охранник что-то сердито пробормотал себе под нос. — Что там у вас? — Из дома вышел недовольный Грепп, но увидев Виктора, тут же улыбнулся. — А, фэтр, чем могу вам помочь? — Я хочу сказать, что готов принять ваше предложение. — Вот как? — К подобному обороту разговору Грепп явно готов не был. — Но у меня есть несколько условий. — По-моему, будет лучше, если мы предложим разговор в доме. — Грепп посторонился, пропуская Виктора. Виктор согласно кивнул и прошел мимо Греппа. — Нас не беспокоить! — бросил Грепп солдатам, закрывая дверь. Он быстро прошел в комнату, где его уже дожидался Виктор. — Фэтр, прежде, чем мы приступим к разговору, могу ли я узнать причину изменения вашего мнения? — Не ваши неуклюжие попытки воздействовать на моих друзей, можете поверить, — сердито бросил Виктор, Грепп сделал вид, что смущен. — Вы слышали последние новости? — Смотря какие. — О священнике? — Что этот придурок сбежал? Только вот недавно сказали. Но какое отношение он имеет к вашему решению? — Самое прямое. У нас с ним вышли недавно разногласия по поводу того, как должен вести себя настоящий фэтр. В общем, дело дошло до того, что он постарался объявить меня еретиком. — И у него это не получилось? — с интересом спросил Грепп. — Если бы у него это получилось, то мы с вами сейчас не разговаривали бы, — сердито бросил Виктор, потом более спокойно объяснил: — Я его поймал в ловушку собственной веры. Он же ведь говорил, что фэтры, это наказание от бога и как любое наказание их надо принимать с покорностью и что они вольны делать все, что им заблагорассудиться и никого нет над ними. Вот я и заявил, что делаю что хочу и никто не может мне указывать. Так что по всему выходили, что священник, пытавшийся указать мне что делать, сам оказался под обвинением как еретик. — Понятно. Но я все равно не понял… — Да что тут непонятного? Когда вы пришли, он посчитал, что сейчас он вполне может разобраться со мной уже на менее скользкой почве, чем всякие обвинения в том, что я еретик. Сами подумайте, что вы подумаете о фэтре, которого помиловал Грепп, который казнил всех встречных фэтров? — Вы думаете, что остальные фэтры ему поверят? — Да причем здесь поверят или нет? Конечно, поверят, ведь это сулит им новые владения. Неужели вы думаете, что фэтры будут разбираться в обвинениях? — Ладно, я понял. А что вы говорили про ваши условия? — Во-первых, признаете ли вы, что я лучше представляю стратегию действий? — Не факт, — осторожно ответил Грепп. — Я только готов признать, что у вас есть такая стратегия, в то время как у меня ее еще нет. — Хорошо. Но мне требуется от вас такое доверия, которое может быть только между двумя братьями. — У меня есть брат, фэтр. Я бы не доверил ему даже ржавого гвоздя. И уж точно не стал бы поворачиваться к нему спиной. — Да? — было видно, что Виктор растерялся. Грепп сообразил, что, произнося свою фразу, тот даже не мог подумать о подобных взаимоотношениях между братьями. — Но я понял, что вы хотели сказать. Между нами должно быть полное доверие. — Гораздо больше. Дело в том, что иногда вам придется делать то, что вам не понравится. Даже более того, противоречит всем вашим взглядам, симпатиям и антипатиям. И вам придется верить мне только на слово, что так и надо. Возможно, вам придется пожимать руку последнему негодяю и улыбаться ему, заверяя того, в своей дружбе, а честного человека отправить на плаху. Вы к этому готовы? Грепп несколько мгновений рассматривал Виктора. — Ты уверен, что дойдет до подобного? — Почти полностью. Второе, решение стратегических вопросов за мной. Мне бы не хотелось, чтобы у нас с вами стали возникать по этому поводу разногласия. На этот раз Грепп молчал гораздо дольше. — Одним словом, ты собираешься отвести мне чисто декоративную роль? — А вот этого я не говорил, — горячо заговорил Виктор. — Подобной роли заслуживает полное ничтожество, которое ничего не способно увидеть дальше внешней мишуры власти. Человек же способный организовать и сплотить под своим началом сотни разных людей ничтожеством быть не может. И не только сплотить, но и нанести несколько поражений сборным армиям фэтров. — В таком случае, какую роль ты собираешься отвести мне? — Короля. — Короля? Что это такое? — Верховный правитель. Тот, кто старше фэтра, но младше императора. Я ведь недаром говорил, что необходимо подчеркивать то, что ты не претендуешь на роль Императора. — Не совсем понятно. В чем конкретно должны будут заключаться мои обязанности? — Учиться. На собственных ошибках, на чужих, о многом остальном догадываться, двигаясь на ощупь. Это все, что я могу сказать. Но одно точно, марионеткой вы не будете. — Мне только надо доверять тебе, и делать, что ты скажешь? — довольно ехидно осведомился Грепп. — Иначе у нас ничего не выйдет. Действовать надо быстро и время на споры у нас нет. — Так где же тут моя свободная воля? — Вы можете отказаться от моего предложения. Грепп с каким-то странным выражением посмотрел на Виктора. — Знаешь, ты не пытаешься даже подсластить свое горькое лекарство. Может, именно поэтому я тебе верю? Ты не хитришь. Что ж, давай попробуем. Теперь уже замолчал Виктор. — Вы действительно так ненавидите фэтров, что готовы даже на такие условия, лишь бы им досадить? — Откуда тебе понять мои чувства? — довольно неприветливо осведомился Грепп. — У тебя никто не калечил родных просто так, походя, от скуки. На твоих глазах не убивали людей на спор. Кто красивей снесет голову человеку. — Понятно… — Но теперь мне хотелось бы кое-что уточнить, — перебил Грепп. — Ты собираешься отказаться от своего титула? — Нет. Более того, я намерен громко говорить, что я фэтр. Это часть моей стратегии. — Значит, мне придется нарушить слово? — Тоже нет. Грепп, тебе придется отучаться мыслить настолько прямолинейно. — Но я не понимаю! Либо ты громко заявляешь, что ты фэтр и тогда я нарушаю свое слово, либо ты отказываешься от своего титула. — Есть еще один путь. Разделить фэтров. Необходим кодекс. Можно назвать его кодекс чести. Да! Кодекс чести фэтров! Объяви, что вскоре ты его огласишь. И скажи, что все, кто готов принять его всей душой, кто готов следовать ему, тот твой союзник, твой друг! Это новые фэтры, которые принесут благоденствие на земли. Те же, кто откажется подписаться под ним, те враги, старые фэтры. Можно даже объявить, что бог поставил фэтров над всеми с целью проверить всех людей. И тот из фэтров, кто действительно заботится о людях, приближает прощение. Увидев, что даже фэтры способны измениться в лучшую сторону, он смилуется и пошлет Императора. Грепп, слегка ошарашенный, смотрел на землянина. — Ты знаешь, — признал он. — Когда я говорю с тобой, то не совсем уверен кто из нас сходит с ума, ты или я. Но если уже сходить с ума, то вместе. Ха, кодекс чести фэтров. Где ты такое откопал вообще? Неужели ты считаешь, что фэтры способны отказаться от вседозволенности ограничивая себя каким-то кодексом? — Даже больше, чем ты думаешь! И, кстати, ты ошибаешься, думая, что фэтров ничто не ограничивает. Они бы давно уже перегрызли друг другу горло, если бы их ничто не сдерживало. Понимаешь, на самом деле фэтры живут без всякой цели. Люди не могут так существовать. Пахарь пашет, сеет хлеб, он знает, что его потом будут есть. Мастер что-то делает, солдат сражается, у него есть свой кодекс верности, он приказы выполняет. А что у фэтра? Призрак вседозволенности? Но подобной вседозволенностью обладает каждый фэтр. Кодекс чести способен дать ту цель, которой сейчас у фэтров нет. И именно на него я возлагаю основные надежды! Даже проиграв войну, мы оставим после себя этот кодекс. И поверь мне, в этом случае для молодых умов он будет более притягательным, чем даже в случае нашей победы. И если хотя бы десять фэтров из тысячи искренне проникнуться им и будут следовать ему, то все это дело мы затевали не зря. — Почему-то когда ты говоришь, мне хочется тебе верить. Ладно! Рискнем! Вот вам моя рука фэтр! Виктор пожал протянутую руку. — Но когда будет готов этот кодекс? И что там вообще будет? — Я еще не думал об этом, — признал Виктор. — Одно ясно: он должен быть как можно проще и короче, чтобы его можно было легко запомнить, и чтобы он не требовал от людей святости, когда только святой в состоянии полностью выполнять все его заповеди. — Хорошо. Тогда пока этот кодекс не появится, нам пока не стоит кричать о том, что ты не отрекся от своего титула. И кстати, какие ты предлагаешь дальнейшие действия? — Действия? Когда ты собираешься вернуться к своей армии? — Вообще-то завтра. Эта деревня не слишком гостеприимна, — усмехнулся Грепп. — Хорошо. В общем так, нам нужен город. Деревни не в состоянии выступить объединяющей силой. И чем беднее будет город, тем лучше. Нет, не так, не беднее, тот город, у которого нет перспективы. Который постепенно умирает. — Почему? — удивился Грепп. — Потому что богатый город уже организован, там все службы работают. В умирающем же городе они все разрушены или полностью отсутствуют. А строить всегда проще, чем реформировать существующее. При этом город, не должен находиться далеко от нас, чтобы не покидать зону твоей войны, где у людей уже сложилось о тебе положительное мнение. Знаешь такой город? — Вообще-то городов здесь не очень много, — задумчиво заметил Грепп. — Я знаю только один такой — Таравера, но он все же не совсем умирающий. Около десяти тысяч жителей. Но бедность там страшная. На этот городок даже фэтры не претендуют, поскольку он не сулит никакой выгоды. Тем не менее, там есть свои мастерские, которые еще работают. — Я и не ожидал идеального варианта. Значит, этот город и будет нашей конечной целью. — Но оборонять его будет трудно, — Поспешно сообщил Грепп. — Почти все городские укрепления находятся в полуразрушенном состоянии, а денег у города на их восстановления нет. — Это, конечно, не очень хорошо, но на укрепления я не сильно и рассчитывал. Я никогда не был сторонником пассивной обороны. — Значит, идем на Тараверу? — Да. — А потом? — А потом провозглашаем его столицей королевства. Вот тогда-то и начнется у нас основная работа. — Честно сказать, я не совсем понимаю, но ладно, придется, видно, все-таки довериться тебе. Вскоре известие о том, что фэтр покидает деревню, и присоединяется к армии Греппа облетело всех. Сначала этому не поверили, но когда слухи подтвердились, то жители стали один за другим сходиться к трактиру, где жил Виктор. Тот как можно более подробно объяснил, чем вызвано его стремление присоединиться к Греппу. Начались споры. Правда, все быстро убедились, что желание их фэтра неизменно. Но тут начались новые проблемы. Почти все выразили желание также присоединиться к армии Греппа. С трудом Виктору удалось убедить крестьян не делать этого. — Послушайте! — Виктор вскочил на перевернутую бочку, привлекая внимание. — У вас на полях не убранный хлеб! Его надо убрать! Если уж вы так твердо решили присоединиться к Греппу, то убирайте урожай, потом грузите его на телеги и везите туда, где в этот момент будет находиться наша армия. Думаю, что это вы узнаете без труда. И если к тому моменту, как урожай будет убран, вы не передумаете, то отправляйтесь в путь. Обещаю, что каждый из вас получит новую землю, которую сможет обрабатывать совершенно свободно. Эта речь вызвала оживленную дискуссию, во время которой Виктор просто удрал, но у кузницы он столкнулся с кузнецом, который руководил своими подмастерьями, укладывающими вещи на вместительную телегу. — А ты куда собрался? — удивился Виктор. — Я думаю так, фэтр, — спокойно заметил он, — что вы с Греппом что-то задумали. Я не знаю что, но мне кажется, что фэтры вас так просто не оставят в покое. Думаю, вам пригодиться кузнец, которого вы сами учили делать новое оружие. Я с вами, фэтр. Понимая, что отговорить его не сможет, Виктор только кивнул и поспешил к своим, которые в этот момент также укладывали вещи. — Где мои инструменты?! — услышал Виктор гневный крик Алура еще издалека. — Какой болван засунул паяльный набор в сумку с едой?!!! — Хонг, не путайся под ногами! — Это уже Велса. — Иди лучше Линке помоги ее кукол собрать! — Кажется, сборы идут с применением тяжелой артиллерии, — пробормотал себе под нос Виктор, поспешно поднимаясь на крыльцо. В комнате его встретил совершенный разгром. Вещи валялись везде, где можно и даже где нельзя. Сумки вперемешку с приборами со спасательной капсулы. — Что вы здесь устроили?! — ахнул Виктор. — Вы что тут, воевали? Дети сконфуженно посмотрели на него. — Понимаешь, мы хотели рассортировать все вещи, чтобы легче было их найти потом… — попытался объяснить Алур. — Только мы никак не разберемся какие куда лучше всего положить, — добавила Велса. Виктор минуту смотрел на разгром, потом упал на кровать и захохотал. Остальные недоуменно уставились на него. — Теперь я знаю, как появилась теперешняя вера на Нордаке, — пробормотал Виктор сквозь смех. — Просто некто понаблюдал за сборами в путешествие нескольких детей. Вы что, в самом деле, считали, что если все вещи раскидать по полу, то их потом легче будет собирать? И где, кстати, Руп? Он должен был проследить за сборами. — Руп сказал, что хочет поговорить с Лукором, — ответил Шора. — Так, в таком случае я иду на поиски Рупа, а вы тут наводите порядок. Если к тому времени, когда я вернусь, тут не будет все убрано, то будут репрессии. Когда Виктор вернулся с Рупом, в комнате был уже наведен порядок, а в углу аккуратно стояли рюкзаки и котомки. Виктор хмыкнул и велел Рупу подготовиться к выступлению. С этого момента жизнь экспедиции должна была круто измениться. * * * — Что там по этому священнику? — раздраженно спросил Хозяин помощника. — Удрал, господин. Мы специально не следили, но, по-моему, он поехал к сборным отрядам фэтров, которые собрались для войны с восставшими. — Идиот!!! Слушай, я не хочу больше знать этого священника. Сделай так, чтобы я о нем даже не слышал. — Но, господин… — Сделай! Этот кретин поломал мне все! Тоже мне защитник веры выискался! Его, видишь ли, не устраивало, как новый фэтр ведет дела! Да какое ему было дело?! Сидел бы и сопел в тряпочку! А если считает, что есть нарушение, так он должен был сообщить куда следует и ждать указаний! Хуже дурака только дурак с инициативой!!! — Господин, простите, но я все-таки не понимаю, почему этот Делок так рассердил вас? Хозяин бросил на помощника хмурый взгляд. Но помощник заслуживал объяснений. — Потому что он своим бегством вынудил землянина начать активные действия. А я еще не готов к разговору с ним! Мы еще ничего о нем не знаем. А какие действия может развернуть этот землянин, мне даже страшно представить. — Так может… — Ни в коем случае! Он мне нужен. Даже не думай что-нибудь предпринимать против землянина. Просто наблюдай. И увеличь число наших агентов в армии фэтров. Надо направить ее против восставших. Их надо разбить до того, как этот курсант сможет хоть что-то предпринять для увеличения боеспособности восставших. Интересно, что у него на уме? — Насколько нам удалось подслушать, он предложил Греппу создать государство. — Вот как? Интересно. Что он предлагает конкретно для этого, вы не знаете? Помощник смущенно пожал плечами. — Он не распространяется на эту тему. — Ну еще бы! А вы хотели бы чтобы он свои планы изложил в письменном виде и переслал вам с почтой? Ты знаешь, а мне даже интересно, каким образом он собирается действовать. Продолжай наблюдения. И все-таки поторопи этих фэтров. Пусть нападут. Сообщите им где можно найти эту армию восставших. — А если в бою погибнет и землянин? — Не смеши. Чтобы банда недоумков смогла так просто убить курсанта военного училища Земли, тем более рейдера? Ты действительно веришь, что они на это способны? Помощник осторожно кивнул. — В сражениях всякое случается. — Что ж, в таком случае будем считать это судьбой. Черт бы побрал этого священника! Сидел бы себе в своей деревне и сидел. Там бы сейчас и землянин продолжал бы сидеть. Как все просто в этом случае было бы! Ты понял? Я не хочу, чтобы этот Делок добрался куда-нибудь. — Священник должен будет проходить мимо одного императорского монастыря… — Я не хочу знать, где он будет проходить. В следующий ваш доклад я хочу от вас только одно о нем услышать, что он никуда не пришел. А теперь давай по фанатикам. Что там за беспорядки были? — Форен поднял мятеж. Заявил, что вы отклонились от основ веры, заложенной вашим батюшкой. Ваша гвардия прижала их к горам и там расстреляла из лучевых орудий. Форен погиб. — Точно? — Да. Нашли тело. — Слава богу. Этот был последний из старой гвардии и наиболее опасный. Я никак не мог подступиться к нему. — Тут Хозяин неожиданно усмехнулся. — Какое счастье, что он сам дал мне возможность расправиться с ним. Помощник сильно сомневался, что Форен сам дал этот повод, но благоразумно высказывать эту мысль вслух не стал. Вместо этого он протянул Хозяину папку. — Вот цифры по производству истребителей и штурмовиков. Нам удалось увеличить их выпуск, но катастрофически не хватает ресурсов. В Галактике мы закупили около шестисот навигационных компьютеров, но этого мало. Надо еще столько же. А с учетом того, что для боевых кораблей эти компьютеры следует еще перепрограммировать, то даже этого будет мало. К тому же адмиралтейство требует еще два крейсера и три авианосца. Хозяин поморщился. С кораблями средних классов всегда были проблемы. Их сложнее было обслуживать, для них требовались орбитальные доки. Закупленная его отцом гигантская линия по разработке недр необитаемых планет уже подготовила базу на одном из спутников соседней планеты этой звездной системы, но для базы требовалось еще подобрать квалифицированный персонал. А вот здесь были проблемы. Персонала катастрофически не хватало даже на основной базе здесь, на планете и обеспечить им еще одну базу было практически невозможно. Конечно, школы постоянно выпускали из набранных по планете детей, специалистов разного профиля, но их уровень все-таки не совсем соответствовал тому, который требовался. Его эмиссары постоянно разъезжая по планете, скупая детей рабов, забирая сирот, оставшихся без родителей. При этом Хозяина совершенно не интересовало, чьи они дети, фэтров или крестьян. Лишь бы соображали. Этих детей отдавали в школы, готовя из них будущих офицеров, технических специалистов, пилотов истребителей, экипажи крейсеров и авианосцев. Находилось дело и для тех, кто не отличался острым умом. Они становились чернорабочими, техническими специалистами низшего звена, где требуется сила, а не знания. Все это было отлажено еще сотню лет назад и теперь работало с точностью часового механизма. Сам Хозяин ввел в это новый элемент: несколько лучших выпускников школ он отправил в университеты содружества. Это был, конечно, риск, но специалисты высшего класса нужны были как воздух. Тем более что в скором времени должна была быть запущена еще одна сборочная линия по производству вооружений для кораблей. — Если бы не земляне со своим флотом, — пробормотал Хозяин. Здесь тоже наметились подвижки. Как достоверно знал Хозяин, в сенате Земли уже приняли проект сокращения флота почти на шестьдесят процентов. Теперь разрабатывается сам проект сокращения. Но на это требовалось время. Года четыре. Вот когда сокращение будет закончено, тогда… Глава 17 Таравера Телеги, подпрыгивая на неустроенной дороге, покинули деревню, где жила экспедиция с момента своего появления на планете. Вместе с ними деревню покидали еще несколько семей, твердо вознамерившихся отправиться следом за своим фэтром. В основном это были семьи «строительной бригады», которая помогала Алуру строить его машины. Но здесь же был и кузнец с подмастерьями, который своими инструментами загрузил две телеги, еще одна везла запас железа. У кузнеца был самый большой багаж из всех, что вызывало в его адрес кучу насмешек со стороны Велсы и Алура. Кузнец добродушно огрызался. Сам Виктор не рискнул сесть на незнакомое животное, которое здесь заменяло коней. Поэтому он вместе с остальными ехал в телеге, пытаясь на ходу записать кодекс чести фэтров. Однако это у него получалось плохо из-за постоянной тряски. Итор, сидевший рядом, все время недоуменно косился на Виктора, но молчал. Свою новую руку он по-прежнему прятал под плащом, стараясь никому ее не показать. На вопрос Рупа, он ответил, что готовит кое-кому сюрприз. Виктору удалось основательно поработать над кодексом только тогда, когда отряд остановился на привал. Тогда Виктор, велев никому не мешать, уселся под ближайшее дерево, целиком погрузившись в писанину. Даже обедать не пошел. И если кто-то пытался отвлечь его от работы, то только огрызался. — Что ты там такого творишь? — поинтересовался Руп. — Я готовлю удар по фэтрам, — ответил Виктор, отказавшись дальше даже обсуждать эту тему. Рупу пришлось отстать. В дороге Виктор только правил уже написанное. И хотя тряска все же мешала, но править текст было все же проще, чем писать. К основным силам они присоединились на следующий день. Первыми им попались разъезды восставших, которые моментально разнесли весть о возвращении Греппа среди всего войска. Так что навстречу отряду вышли почти все солдаты. На приезжих в телегах никто не обратил внимания, справедливо посчитав, что это новые рекруты. Сам Виктор в этот момент внимательно рассматривал армию. Вернее он рассматривал то, что претендовало на звание армии. Раскиданные в совершенном беспорядке палатки, толпы ничем не занятых солдат… нет, признал Виктор, толпы вооруженных людей, бродящих без всякого дела. Он пытался отыскать хоть какой-то признак дисциплины в этом сборном войске, но вынужден был признать свое полное бессилие. Для него так и осталось загадкой, каким образом этот сброд одерживал свои победы. После приветственной речи, пламенно произнесенной Греппом, предводитель подъехал к Виктору, обдумывающего очередной пункт кодекса. — Мне надо как-то представить вас, — заметил он. — Пока не надо. Видите же, что никого нас приезд не заинтересовал. Нас считают очередными рекрутами с семьями. — Это верно. Но ведь, насколько я понял, тебя подобная роль не удовлетворит. — Нет. Но пока представлять меня не имеет смысла. Сейчас я вам бесполезен и даже вреден. Для начала необходим кодекс чести фэтров. А пока двигаемся к Таравере. Вы сможете взять этот город с вашим войском? — Конечно. Какие тут сомнения? — удивился Грепп. — Я же говорю, тот город не имеет почти никаких укреплений. Единственная причина, по которой его еще не взяли, так это та, что он никому не нужен. — Нам нужен. Начинайте движение. Извините, но ваше войско не внушает мне доверие. Я даже удивляюсь, что вы вообще сумели с его помощью одержать даже одну победу. Грепп на это ничего не ответил. Он сердито покосился на Виктора и отправился по делам. Сам Виктор вместе с остальными постарался затеряться среди прибывших крестьян. Рядом с ним были и Цетор со своими друзьями, приставленных Греппом в качестве охраны и, как подозревал Виктор, в качестве соглядатаев, что, впрочем, его ничуть не тревожило. Итор же по прибытию скрылся в лесу, где, как он говорил, можно было без помех тренировать свою новую руку. Она уже отросла, хотя по виду принадлежала скорее подростку, а не взрослому мужчине. Рост же левой руки остановился полностью. Велса, проведя осмотр, заявила, что месяца через два правая рука станет такой, какой и должна быть у мужчины соответствующего возраста. Крестьяне, пришедшие вместе с Виктором, поняв, что их фэтр пока не горит желанием раскрывать свое инкогнито, окружили его и его друзей со всех сторон, скрыв от глаз восставших. Вскоре «армия» сдвинулась с места и оценка ее боеспособности у Виктора снизилась еще, хотя до этого он считал, что ниже она быть уже просто не может. Каждый брел так, как ему вздумалось. Доспехи у людей были хорошие, снятые с солдат, воевавших с ними, это да, но пользоваться ими крестьяне умели плохо и вносили свои дополнения в них, считая, что это улучшает их боевые качества. Один такой «изобретатель» поотрывал всю кольчужную ткань, посчитав, что она только мешает, оставив только сами латы. Но, потеряв соединительную часть, доспехи стали распадаться, обнажая все уязвимые части тела при малейшем движении. Виктор тогда долго удивленно смотрел вслед этому вояке. Однако вскоре он получил возможность узнать каким образом эта армия сумела одержать столько побед. Совершенно неожиданно армия встретилась с армией фэтров. Впрочем, неожиданно, это преувеличение. Приближение вражеской армии не заметил бы разве что слепой и глухой. Эта вражеская армия производила еще больше шума, чем восставшие. Двигалась же она еще более беспорядочной толпой. У Виктора создалось такое ощущение, что столкновение армий носило совершенно неожиданный характер для всех. Из пункта "А" в пункт "В" вышла одна толпа людей. Ей навстречу из пункта "В" в пункт "А" вышла другая толпа. В пункте "С" они встретились и кинулись друг на друга. Шум, крик, гам, топот коней, удары мечей и совершенно обалдевший землянин, с холма наблюдающий за тем, что здесь называли сражением. На холме он оказался один, поскольку все остальные либо бросились в сражение, либо отошли в лес. В лесу же были и его подопечные, решившие, что в битве для них нет ничего занимательного. — В драке больше порядка, — пробормотал себе под нос Виктор, глядя как две толпы старательно мутузят друг друга. И если победа досталась восставшим, то только потому, что у них был гораздо крепче дух, и они знали за что сражались, в то время как фэтры, при всем своем индивидуальном мастерстве, сражались без особого воодушевления, к тому же их было меньше. Вскоре вся их армия обратилась в бегство. Восставшие, потрясая оружием, проводили их улюлюканьем. Из свалки выкатился радостный Грепп и подскакал к землянину, которого заметил на холме. — Как мы их?! — восторженно вопросил он. — Ошеломительно! — совершенно искренне ответил Виктор. — Нет, ты видел?!! Ты понял?!! Если Виктор что и понял, так это то, что его планы нуждаются в серьезной корректировке. Когда он разрабатывал свою стратегию, то он полагал, что у него есть хотя бы слабая армия. Теперь он увидел, что армии у него нет. — Грепп, — ответил он. — Мне необходимо узнать всех твоих людей. Мне нужна армия, хотя бы небольшая. — А это что? — удивленно спросил Грепп, махнув рукой в сторону своих людей, упоенных победой. — Я потом отвечу тебе на этот вопрос, — уклонился от ответа Виктор. — Просто мне нужно твое разрешение забрать тех людей, которых я укажу. — Да пожалуйста. Получив разрешение, Виктор всерьез занялся формирование будущей гвардии королевства. Именно в этот момент и случилась встреча, которая не могла не случиться, и которую Виктор мог бы предвидеть. Однако в суете совершенно забыл о ее возможности. Прохаживаясь по рядам «солдат» он присматривал тех, кто подходил для его задумки. Именно в этот момент Виктор почувствовал, как кто-то набросился на него со спины, попытавшись провести удушающий захват и вопя на весь лагерь: — Шпион!!! Здесь шпион фэтров!!! Виктор молниеносно пригнулся, плюхнувшись на колени, перекидывая бдительного идиота через себя, добавив ему вслед удар кулаком в поддых. Человек скорчился на земле, безуспешно пытаясь вдохнуть воздух. — Гийом?! — ошарашено выдохнул Виктор, узнав нападающего. — Дьявольщина, как же я о тебе забыл? Да и Грепп хорош, знал же ведь, из-за чего этот тип присоединился к нему и не принял никаких мер! Однако винить кого-либо было совершенно бесполезным занятием. К тому же на крик уже отовсюду бежали люди. — Вот он шпион!!! — закричал первый подбежавший, накидываясь на Виктора. Тот быстро пригнулся и слегка помог нападающему, отчего тот совершил изящный пируэт и не изящно приземлился. Встать он больше не пытался. Еще двое попытались атаковать землянина с мечами, размахивая ими во все стороны. Виктор даже не стал прикасаться к своему оружию. Он просто с кажущейся плавностью прошел между двумя вояками, и те едва не отрубили друг другу головы. После этого они надолго занялись выяснением родословной друг друга. Еще несколько подобных же вояк бросились с копьями, и опять Виктор даже не прикоснулся к оружию, а вояки откатились назад, испуганно смотря на обломки копий в своих руках. Сам Виктор стоял со крещеными руками и с усмешкой наблюдал за опасливыми взглядами людей. — Да что вы с одним справиться не можете?!! — Гийом наконец-то восстановил дыхание и, обнажив меч, бросился в атаку. Этот был опасней крестьян. Виктор напрягся. Вот меч пошел вниз… Ухватив руку Гийома с мечом, Виктор слегка сдвинулся в сторону, продолжая движение нападающего, резко крутанул кистью и меч Гийома остался у него в руке. Сам Гийом оказался на земле. Землянин покосился на меч, осмотрел его, фыркнул и переломил пополам об колено, отбросив обломки в сторону. — Что здесь происходит?! — Огромный кузнец с молотом в руке выступил на защиту Виктора. — Остановитесь!!! — К месту схватки быстро подскакал Грепп и соскочил с коня. — Что здесь происходит?! — Дык это… мы того, шпиона поймали! — сообщил один из вояк. Виктор презрительно фыркнул и едва не расхохотался. — Поймали они! Крестьянин насупился, но больше ничего говорить не стал. Заговорил Гийом: — Это и есть тот самый фэтр, о котором я говорил!!! Очевидно, он тайно пробрался в отряд вместе с остальными присоединившимися. — Он пробрался в отряд так же тайно, как и ты, — отрезал Грепп. — Что?! Ты хочешь сказать, что он тоже отрекся от своего титула?!! Не верь ему Грепп!!! Этот подонок еще тот, он никогда не держит своего слова!!! Он предаст тебя!!! Грепп довольно холодно посмотрел на Гийома. — Я ему верю! — отчеканил он. — В отличие от тебя. И знаешь почему? Потому что он не отрекся от своего титула! Даже когда ему угрожала смерть, он оставался фэтром. И сейчас он тоже фэтр! — Но… как… — Гийом выглядел растерянным. — А-а! Если ты не хочешь разбираться, то позволь мне! Эй, ты, я тебя вызываю на бой!!! Фэтр против фэтра!!! Виктор холодно посмотрел на него. — Я не принимаю твой вызов. — Трус!!! — Нет. Ты больше не фэтр. Ты отрекся от своего титула. А фэтр с крестьянами не дерется. А твоя наглость, холоп, не знает границ. На колени перед фэтром, холоп! Гийом растерялся. Он вопросительно посмотрел на Греппа. Но во взгляде Греппа холода было не меньше, чем у Виктора. — Он прав, Гийом, — ответил он на невысказанный вопрос. — Ты больше не фэтр, а он им остался. Виктор молча подошел к растерянному Гийому и ударом свалил его на землю. Потом за волосы поднял его голову и заставил того взглянуть на себя. — Холоп, — презрительно бросил он. — Зато я не так разборчив, — неожиданно раздался чей-то голос. — Я тоже не отрекся от титула фэтра, но все же готов сразиться с этим холопом. — Итор, — выдохнул Гийом, разглядев еще говорившего. — А, узнал. — Итор с нехорошей улыбкой подошел к нему. — Фэтр, отпустите этого негодяя, пожалуйста, — попросил он Виктор. — Ты уверен, — осторожно спросил Виктор. Итор твердо кивнул. Виктор отошел. Гийом с кряхтением поднялся, осторожно разгибаясь. И вдруг резко рванулся вперед и всадил кинжал в грудь Итору. Тот атаки не ждал и на секунду растерялся. Этой секунды хватило, чтобы удар достиг цели. — Трус, — выдохнул Итор. — Испугался сразиться честно. — Смерть фэтрам!!! — выдохнул Гийом, поворачиваясь к Итору спиной. Это оказалось ошибкой. Итор не был мертв. Неожиданно он откинул полу своего плаща. Окружавшие место боя люди, помнившие безрукого бродягу, издали вопль ужаса. Одна рука у бродяги оказалась на месте. Пусть она была небольшой, как у подростка, но это была рука. И в ней Итор держал нож. Из последних сил он дотянулся до Гийома и всадил нож тому в спину. Гийом медленно, словно не веря, обернулся. Выражение недоумения на лице сменилось выражением ужаса, когда он понял, кто нанес ему удар. — Ты?! Но… — больше ничего Гийом сказать не смог. Покачнувшись, он вдруг осел мешком на землю. Итор несколько секунд смотрел на поверженного врага. Потом его глаза затуманились, и он упал на Гийома. — Грепп! — крикнул Виктор. — Быстрее разыщи Велсу!!! Быстрее!!! — Сам он уже бросился к Итору. Перевернул того на спину, а потом снова повернулся к Греппу. — Не надо никого разыскивать, — тускло попросил он, закрывая Итору глаза. Как ни странно, но гибель этого человека Виктор воспринял как гибель близкого друга, хотя тот таким и не был. Да и разговаривал с ним Виктор от силы раза два. Виктор поднялся с земли и оглядел всех собравшихся. Те попятились. — Вы спрашивали кто я такой? Так вот, я ваш новый инструктор. Кто не знает, что это такое, скоро узнает. Игра в глупости типа восстаний закончилась. Теперь начинается серьезная борьба. Борьба против всего мира. Борьба за лучшее. Не для вас. Вы не доживете до этого. И не для ваших детей. Они тоже не доживут. Как не доживут ваши внуки и правнуки. Но от всех нас зависит, чтобы это лучшее когда-нибудь наступило. Сейчас я оглашу список имен тех, кого я выбрал для начального обучения. Названный мной должен ответить только да или нет. Да, значит, он согласен учиться у меня, нет — он теряет для меня всякое значение. Логично вам узнать чему я буду вас учить. Я буду вас учить сражаться. Сражаться по настоящему, а не то, что я видел в сражении с фэтрами два дня назад. Я сделаю из вас лучшую армию этого мира. И если вы после моего обучения в одиночку не сможете расправиться хотя бы с тремя воинами из императорского монастыря, то я выгоню вас из отряда. — Да кто он такой?! — изумленно выдохнул один из крестьян. — Ты же слышал, — ответил Грепп. — Ваш новый инструктор. Считайте его приказы моими. И выполняйте соответственно. Виктор покосился на Греппа, хотел что-то сказать, потом передумал. Молча достал бумагу и медленно начал зачитывать список имен. Всего их оказалось пятьдесят человек. — Если вы согласны, то завтра с утра я жду вас у себя. Где я нахожусь, вы знаете. Если кто не придет, я его из списка вычеркиваю, но предупреждаю, что тот кто откажется, больше никогда не сможет войти в новую армию. Я закончил. — Виктор развернулся и, не оборачиваясь, отправился к себе. За ним зашагал и кузнец, бросившийся к нему на помощь. Грепп проводил его задумчивым взглядом, потом повернулся к своим людям. — Я буду очень разочарован, если названные отвергнут предложение этого человека, — сообщил он, после чего отдал распоряжение похоронить обоих убитых и уехал. Крестьяне же еще долго обсуждали непонятные событие, которые начали происходить в их войске. Мало того, что этот человек в открытую заявил, что он фэтр и не собирается отрекаться от титула, так еще и Грепп, поклявшийся убивать каждого фэтра, поддерживает его. «Что-то происходит» — решили самые сообразительные. И это что-то настолько важное и значительное, что нейтральных в этой борьбе быть не может. Либо за, либо против. Виктор же в этот момент нашел своих и устало опустился на землю. Руп быстро сообразил, что что-то случилось и вопросительно посмотрел на него. — Итор, погиб, — тускло сообщил он. — Что?! — ахнула Велса, прижав кулак ко рту и испуганно смотря на землянина. Таким же испуганными глазами смотрел на Виктора и Алур. Петер и Шора прекратили свой спор и удивленно заморгали. Линка вскрикнула, а Хонг постарался ее успокоить. — Как это случилось? — поинтересовался Руп. — Гийом. Я совсем забыл, что он присоединился к Греппу. Я налетел на него и Гийом поднял крик. На крик прибежал и Итор. А ты же знаешь, как Итор относится к Гийому после того, как по его приказу лишился рук. В общем, Итор вызвал Гийома на бой. — Но у него же только одна рука, да и та еще не развита до конца! — чуть ли не закричала Велса. — Не думаю, что Итора это остановило бы. Но только боя никакого не было. Гийом вонзил Итору нож в грудь, когда тот этого не ожидал. Еще до начала боя. Рана была смертельной. — А Гийом? — вдруг с неожиданной злостью спросил Алур. — Гийом ошибся, когда повернулся к раненному Итору спиной. Он не знал о новой руке Итора. Тот этим воспользовался. Гийом умер почти сразу, а Итор секунд на тридцать позже. — Ты мог позвать меня! — Велса едва с кулаками не бросилась к Виктору. — Велса, — немного устало ответил он. — Я не такой хороший врач как ты, но в боевых ранах я все же понимаю лучше. У Итора не было никакого шанса. Его могла спасти только реанимационная бригада со всем своим оборудованием, а у нас только аптечка первой помощи. Да ты и не успела бы прийти. — Он прав, Велса, — неожиданно заговорил незаметно подошедший Грепп. — Его никто не мог спасти. Однако у меня появился один вопрос. Этот Итор встретился на пути нашей армии нищим бродягой. Он потерял обе свои руки. Это я помню. Чего я не понимаю, так это откуда у него появилась вторая рука? — Он вдруг посмотрел на Виктора. — Я помню священную книгу, которую нас заставляли разучивать в детстве. Там есть такие строки: «И будет Императору подвластны люди, творящие небывалые до этого вещи. Слепые начнут видеть, калеки восстановят здоровье. Врачи Императора в состоянии будут вылечить те болезни, которые смертельными вихрями проносились над землей до этого…» — Только не надо об этом, — простонал Виктор. — Я не Император! И не собираюсь им становиться! Грепп пронзительно посмотрел на Виктора. — Ладно, — кивнул он. — Это не мое дело, в конце концов. Озадаченный Виктор посмотрел вслед Греппу. Он уже приготовился убеждать его в том, что он не Император, уже начал подбирать аргументы. Но Грепп вдруг отказался от спора. — Я скоро вернусь, — бросил Виктор, поднимаясь. Руп удивленно посмотрел на него, но Виктор успокаивающе махнул ему и двинулся следом за Греппом. Греппа он нашел в небольшом подлеске. Из кустов Виктор видел, как Грепп встретился с Лукором и что-то ему сказал. Лукор согласно кивнул, а потом что-то начал эмоционально доказывать. Теперь уже Грепп согласно кивал. Виктор осторожно удалился. Ему не было нужды подслушивать, чтобы догадаться о чем они говорят. Лукор был убежден в том, что он Император еще после того случая у моста. Теперь, похоже, эта уверенность передалась и Греппу. — А может это не так уж и плохо, — признал сам себе Виктор. — Внимательней слушать будут. На следующий день все пятьдесят названных Виктором людей явились к нему и нерешительно остановились, не зная, что делать и что от них требуется. Все они были молодыми людьми, самому старшему из которых недавно исполнилось двадцать пять. Виктор специально подбирал людей молодых, чтобы быстрее впитывали новые идеи, которые он намеревался распространить. — Все здесь? — спросил Виктор. Нестройный гул голосов подтвердил, что здесь все. — Сами пришли или Грепп велел? Этот вопрос вызвал небольшую заминку, после чего послышались нестройные «да» и такие же нестройные «нет». — Что ж, все ясно. А теперь слушай приказ! Все оружие с себя снять и сложить в телеги. Все равно пользоваться им не умеете. — Это кто говорит?! — оскорблено отозвался один из крестьян. — Да я начал сражаться, когда ты еще под стол пешком ходил!! — Да? — Виктор подошел к говорившему и демонстративно обошел его вокруг. — Значит, ты утверждаешь, что своим оружием владеешь хорошо и учиться тебе нечему? Кто еще так думает? — Да чего уж там, нечему нам учиться, — отозвался еще один человек после небольшой паузы. — Великолепно. Значит, вы двое. Как ваши имена? — Ворген, — представился первый. — Лоппар. — Хорошо. Берите ваше оружие и нападайте. — Куда? — подозрительно спросил Ворген. — На меня. Вперед. — Ты уверен? — встревожено спросил Руп, наблюдавший за разговором. Виктор покосился на него, но ничего не ответил. Только поторопил крестьян. Те нехотя вышли вперед, осторожно тыкая копьями. — Ну вперед, — подзадорил их Виктор. — Вот перед вами стоит фэтр. Ваш враг! Сколько всего вы натерпелись от фэтров?! Ну же, накажите меня! Разозленные крестьяне кинулись вперед, наклонив копья наподобие вил, с которыми бросаются на стог сена. Виктор, не особо мудрствуя, просто ладонью наклонил одно копье и наступил на него. Крестьянин, всем своим весом налетевший на неожиданно воткнувшееся в землю копье, охнул и сполз по нему. Тут подбежал второй атакующий. Землянин слегка посторонился, пропуская разбежавшегося вояку, и подставил ногу. Лоппар пропахал носом метра два, прежде чем сумел остановиться. Поражение этих вояк было настолько стремительно, что остальные крестьяне, наблюдавшие за схваткой, даже не успели ничего понять. Очнулись они только после того, как двое их друзей уже лежали на земле и тихо постанывали. — Если вы и после этого утверждаете, что вам нечему учиться, то можете идти. Кто же хочет действительно побеждать, тот пусть остается! Крестьяне заворчали, но не ушел никто. — А если вы решили остаться, то извольте выполнять приказ! — рявкнул Виктор. — положите все оружие в телеги!!! И пусть это будет последний раз, когда я повторил свой приказ! Больше подобных поблажек не будет!!! Крестьяне, ворча, приказ выполнили. — Замечательно, — Виктор прошелся вдоль того, что эти люди называли строем. — Цетор, Терков, Гроген! — позвал он своих солдат и по совместительству шпионов Греппа. Те немедленно подскочили к Виктору. За те три месяца, что землянин начал с ними заниматься, они уже многого достигли. И даже сейчас стояли по стойке смирно, ожидая дальнейших приказов. Виктор одобрительно кивнул. — Вот перед вами пятьдесят крестьян, из которых надо сделать солдат. Они ваши! Надеюсь, вы не забыли наши первые уроки. — Хмурые лица бывших крестьянских парней показали, что они их не забыли. — В таком случае вперед. До выступления армии еще три часа и эти три часа должны быть проведены с максимальной эффективностью. Теперь неразлучная троица друзей уже улыбалась. — Так точно, командир! — дружно рявкнули они и, обращаясь уже к крестьянам: — Ну что встали?! Особое приглашение надо?! А ну за нами!!! Проводив всю эту сборную армию взглядом, Виктор устало вытер вспотевший лоб и вернулся к остальным. — Армию себе уже создаешь? — сердито спросил Алур. Виктор озадаченно покосился на него. — Что с тобой, Алур? — Что? Погиб наш друг, а ты спокоен!!! Ты уже спокойно занимаешься своими делами будто ничего не случилось!!! У тебя, что, совсем нет сердца? Ты бы был бы таким же спокойным, если бы погиб кто-нибудь из нас?! — Да, — отрезал Виктор. — И в этом случае я был бы таким же спокойным. На подобный ответ Алур явно не рассчитывал и растерянно замолк, испуганно глядя на землянина. Велса тоже оторвалась от своего занятия. — Только это спокойствие мне далось бы гораздо тяжелее, — тихо добавил Виктор. — Что ты хочешь этим сказать? — удивился Алур. — Он хочет сказать, — неожиданно вмешалась Линка, — что он переживает гибель Итора не меньше нас, просто старается не показывать этого. Не кричи на него Алур, ему гораздо тяжелее нас. — Линка вдруг замолчала, а потом с неожиданной искренностью добавила: — Иногда я жалею, что знаю что чувствуют люди. — Она вдруг всхлипнула и бросилась к Виктору, уткнулась ему в грудь и расплакалась. — Мне страшно, — призналась она сквозь слезы. Растерянный Виктор попытался ее успокоить. Испуганная Велса также подскочила к малышке, наградив Алура сердитым взглядом. — Нашел когда устраивать свои глупые разборки, — процедила она. Алур в ответ только растеряно пожал плечами. Потом виновато посмотрел на Виктора. — Ты извини. Я не хотел кричать, тем более пугать Линку. Но гибель Итора… ведь только вчера он был жив. Виктор молча кивнул. Он мог бы сказать, что все они сейчас вступили на такой путь, что в будущем им еще не раз придется хоронить друзей. И дай бог, чтобы не пришлось хоронить кого-нибудь из их компании. Постепенно Линка успокоилась. Все решили сделать вид, что ничего не случилось и каждый занялся своим делом. Велса что-то мудрила с аптечкой, заставив Линку и Хонга помогать ей. Петер и Шора, по совету Виктора, вошли в информаторий компьютера, где изучали способы производства термостойких кирпичей. Они не совсем поняли, для чего это надо Виктору, но не спорили. Алур же, тоже по просьбе Виктора, разрабатывал способы проката стали с учетом существующих на планете технологий. Сам Виктор снова погрузился в свои записи, рядом сидел Руп, которому землянин иногда читал пункты кодекса. После каждого такого чтения разгорался ожесточенный спор, который, к счастью, продолжался недолго. Поход продолжался… Для Виктора все последующие дни похода были похожи один на другой. Сначала он немного занимался со своим сборным войском, после чего передавал его Цетору с компанией, а сам снова садился за свои бумаги. Когда же вооруженная толпа, ошибочно именуемая войском, начинала движение, он снова начинал занятия с войском, заставляя идти их строем с большими жердями, вместо копий. Это служило причиной постоянных насмешек со стороны остальных вояк, те огрызались. Они и сами с удовольствием бросили это, как им казалось, идиотское занятие, но Грепп ясно дал понять, что ожидает от них выполнения всех приказов этого странного фэтра. Вообще по поводу Виктора среди восставших ходило множество самых разнообразных слухов, но большинство так и не пришло по его поводу к какому-нибудь мнению. Сам Виктор ко всем слухам относился с совершенным равнодушием, что еще больше озадачивало людей. И то, что Грепп постоянно о чем-то тайно разговаривал с этим странным фэтром, никак не уменьшало интереса. Тем более что после каждой такой встречи появлялись в войске какие-то новинки. То впереди войска был отправлен небольшой отряд для разведки. Потом вдруг среди солдат стали искать тех, кто умеет играть на каких-нибудь инструментах. Собрав всех этих людей, у них отобрали оружие и дали музыкальные инструменты, заставив разучивать какие-нибудь веселые мелодии. Потом неожиданно поступило распоряжение вышить на красной прямоугольной тряпке золотую корону. Куда потом пойдет эта тряпка, никто не знал. В общем, слухов было неимоверное количество, а различные, совершенно неожиданные приказы, еще сильнее нервировали людей. Из всей экспедиции тяжелее всех путешествие далось Линке и Хонгу. Они не могли подобно Алуру, Петеру и Шору углубиться в изучение тех проблем, что поставил перед ними Виктор, слишком малы они были и для того, чтобы помогать Велсе, которая занялась лечением. Пожалуй, именно Велса первая из всех, кроме, понятно, Виктора, познакомилась с войной. Именно ей пришлось лечить всех тех людей, что получили ранения после сражения. Медицинской службы в этом «войске» не было никакой и раненные, в основном, были предоставлены сами себе или находились на попечении тех женщин, что шли за армией. А с учетом того, что медицину из них мало кто знал, то подобная помощь скорее вредила, чем действительно способствовала выздоровлению. Подобный подход к раненым возмутил Велсу до глубины души. Она довольно деятельно занялась организацией походного госпиталя, пользуясь помощью добровольных помощников. Она даже организовала курс лекций для новоявленных медсестер по гигиене и уходу за ранеными. По ходу движения войска, Велсе удалось основательно пополнить лекарствами этот походной госпиталь, закупая их где только можно. К концу путешествия этот походный госпиталь функционировал уже довольно эффективно, хотя сама Велса вечером возвращалась к друзьям «без задних ног» и засыпала, стоило ей прилечь у костра. Когда до Тараверы оставалось около суток пути, неожиданно поступил приказ остановиться. Причем остановиться не в деревне, как все привыкли, а в поле. Однако недоумение людей еще больше усилилось, когда неожиданно всех людей начали делить на непонятные им полки и батальоны. — Слушай, ты уверен в том, что это необходимо?! — немного нервно спросил Грепп у Виктора. — Люди уже начали волноваться. Боюсь, как бы дело не обернулось плохо. — Грепп, пойми, мы должны представить новое королевство достойно. Именно пор первому впечатлению о нас будут судить. Для войны, конечно, то, что мы сейчас будем делать, это бесполезно. Но ты пойми, мы начинаем новую войну, в которой солдаты играют наименьшую роль! — Не понял? — удивился Грепп. — Что это за война, где солдаты играют небольшую роль? — Ну как тебе объяснить?! — Виктор отчаянно пытался подобрать слова. — Это война за умы людей, даже не за умы, за души. Если они поверят нам, то мы сможем довольно легко достичь своей цели. Если же нет, то все солдаты мира не смогут нам помочь. — Ладно, — махнул рукой Грепп. — Все равно ничего не понял. Ты только скажи, это очень важно? — Очень. — Хорошо. — Грепп сорвался с места и кинулся убеждать людей подчиниться непонятным требованиям фэтра. Поскольку все уже догадывались, от кого исходят все эти странные приказы, то именно на Виктора была направлена большая часть гнева. Огромным трудом порядок удалось восстановить. А после этого началась муштра… Новообразованные полки тренировались ходить строем, делать правильные повороты, развороты. Существенно усложняло дело еще и то, что большей частью крестьяне были неграмотные, и право и лево для них был пустой звук. Была налажена караульная служба. Наверное, крестьяне все же взбунтовались бы, если бы Виктор не придумал соревнования. Часть захваченной в бою добычи была выделена для призов. Конечно, призы были не ахти какие, но людей уже охватил спортивный азарт. Можно было постоянно видеть, как два каких-нибудь полка дружно маршировали напротив друг друга, а представители из остальных смотрели, кто шел лучше и отдавали ему победу. Дополнительным стимулом к победе было еще и то, что люди из проигравшего полка должны были убирать территорию. А потом все эти марши стали происходить под музыку набранного оркестра и с развернутым знаменем. Именно с ним вышла наибольшая морока, поскольку никто не хотел понять смысл этой тряпки на палке. Впрочем, она придавала учебе дополнительную торжественность, и это обстоятельство уже начинало людям нравиться. Смех смехом, но уже через две недели это войско никак не напоминало ту толпу вооруженных людей, которую застал Виктор. Конечно, до действительно хорошего уровня строевой подготовки им было далеко, но за две недели чуда все равно сотворить невозможно. Именно в этот момент Виктор и решил, что им пора трогаться в путь. С развернутыми знаменами, довольно приличным строем, армия двинулась к городу. Знаменами потому, что однажды Виктор «случайно» оговорился, что каждый полк может иметь свое, индивидуальное знамя. Знамя придумывали всем полком, а потом давали заказ. В течение двух недель каждый полк обзавелся собственным знаменем. И поскольку каждый принимал участие в его создании, то отныне за эту тряпку люди готовы были идти в огонь и воду. К Таравере подходили самым лучшим строем, который люди могли показать. С играющим оркестром, с развивающимися на ветру знаменами. Впереди шагала набранная Виктором гвардия в сверкающих доспехах. Выстроившиеся для боя городские стражники, ошеломленно высовывались из-за уцелевших городских укреплений, изумленно наблюдая за шагающим строем. Музыка же привлекла и многих жителей. Солдаты же, посланные закрыть ворота, замерли перед ними, наблюдая небывалое зрелище. Видя, какое впечатление их строй производит на жителей, люди подтянулись, зашагали слаженней, оркестр заиграл веселей. И вдруг, какой-то солдат неожиданно затянул веселую песню. Песню, видно знали многие, поскольку она тут же была подхвачено всеми. Так с песней армия восставших и вошла в город, мимо ошарашенных стражников, которые даже не попытались оказать сопротивление. Впрочем, на них никто и внимания не обращал. Люди валом валили из домов, привлеченные звуками и удивленно замирали. Кто-то несмело махнул рукой, кто-то постарался побыстрее исчезнуть. Никто не понимал, что происходит и чего ждать. Грепп ехал рядом с Виктором и не менее изумленно вертел головой. Виктор эти две недели также потратил не зря, тренируясь ездить верхом. Поэтому в седле он уже сидел довольно уверенно. — Без единого выстрела! — ошарашено пробормотал Грепп. — Мы вошли в город совершено свободно! Виктор только ухмылялся. Таким строем солдаты дошли до центральной площади, где их встретило городское начальство и где уже собрался почти весь город. — Ну, теперь мой выход, — немного нервно заметил Виктор. — Грепп, вы помните, что надо делать? Грепп кивнул. — Тогда я пошел. — Виктор соскочил с коня и двинулся к замершим управителям, как называли здесь правителей городов. Взбежав по лестнице на возвышение и подойдя к ним, он неожиданно для всех низко поклонился им. Те, уже готовые разразиться потоком вопросов, замерли. И тут Виктор удивил уже всех, поскольку повернулся к народу и опять поклонился. — Люди, — обратился он. — Я фэтр!!! А вон там стоит Грепп! Вы, наверное, слышали о нем! — судя по тому, как один из управителей побледнел и отшатнулся, о нем слышал. Более того, похоже, он был фэтром. — Наверное, до вас доходили слухи, что Грепп поклялся убивать каждого фэтра! Но я живой! Я живое доказательство тому, что это неправда! Никто не понимал, что происходит и к чему клонит этот странный подросток, поэтому слушали его самым внимательным образом. — Грепп действительно поклялся убивать фэтров, но только тех, кто беззастенчиво пользуется своим положением! Грепп — это закон! А закону подчиняться должны все! Здесь и сейчас я хочу произнести клятву! — Виктор обнажил меч, опустился на колено, вскинув оружие в воинском салюте. — Я, фэтр, приношу эту клятву перед всеми людьми, которые меня слушают. Перед фэтрами, мастерами, купцами и крестьянами! И пусть в вашем лице свидетелями моей клятвы станут все люди ваших профессий. Я обещаю никогда не поднимать оружие на того, кто не угрожает лично мне, моим друзьям и людям, которые сами не могут защитить себя. Клянусь помогать тем, кто нуждается в защите от сильных врагов, которые не соблюдают чести. Клянусь никогда не предавать своих друзей и верно хранить законы дружбы, кем бы эти друзья ни были, фэтрами, мастерами или крестьянами. Обещаю делить с ними все свои тревоги и радости и если понадобиться, то я клянусь отдать жизнь, честь и все что мне дорого ради спасения своих друзей. Обещаю относиться ко всем людям только сообразно их достоинствам, не деля их на фэтров, крестьян, мастеров и купцов. И добровольно принимая на себя эту клятву, обещаю неукоснительно следовать этому кодексу чести, защищая всех людей, попавших в беду от зла и несправедливости. И сказал Господь: «Никого нет над фэтрами и сами себе они властелины и их честь их проводник» Этот кодекс мой проводник!!! — Виктор резко склонил голову, потом поднялся в абсолютной тишине с колена и вложил меч в ножны. Тут же к Виктору поднялся Грепп. — Те фэтры, — заговорил он, — которые живут ради удовлетворения своих низменных желаний, недостойны высокого звания фэтр! Да-да, я не оговорился! Именно высокого звания! — Грепп остановился и обвел аудитория внимательным взглядом. Виктор мысленно усмехнулся. Эту речь они писали совместно с Рупом, а потом с ним тренировали Греппа, отрабатывая каждое движение, каждую паузу. Руп оказался в подобных делах незаменимым и, в основном, вся тяжесть по подготовки этого выступления легла на него. Теперь Грепп показывал, что урок он усвоил. — Фэтр, готовый отказаться от своей вседозволенности и подчиниться… нет, не человеку, никто не может быть выше фэтра кроме Императора, а себе вызывает мое уважение. Здесь, перед всеми вами я заявляю, что поддерживаю эту клятву и полностью верю этому молодому человеку. Я уверен, что только искренний порыв чистой молодой души мог добровольно ограничить свое всевластье, добровольно наложив на себя путы этого кодекса. И я заявляю: эта цель достойно уважения!!! Вот и произнесено это слово, отрешенно подумал Виктор. Отныне у фэтров появляется цель — служение, пусть пока этому кодексу, но со временем они быстро разберутся, что следование кодексу, это, по сути, служение людям. Но вот подхватят ли этот порыв фэтры? Старики, наверняка, нет. Но этот кодекс рассчитан не на стариков! На молодежь. Именно молодые хотят перевернуть мир! Не имея никакой цели, фэтры бросались во всякие авантюры и загулы, пытаясь проявить и показать себя. Этот кодекс для них реальная возможность получить ту самую цель в жизни, которой им так не хватало до этого. — А теперь, — продолжил Грепп, — я хочу сообщить о цели своего появления здесь. Неожиданная клятва молодого фэтра немного нарушила мои планы, но ничего. Я хочу сообщить вам, что отныне этот город переходит под мою руку. Обещаю заботиться обо всех людях, что живут в нем. — Но, предводитель… — неуверенно попытался возразить кто-то из управителей. Грепп развернулся к нему. — Какие-то возражения? — громко спросил он. Потом тихо, для одних управителей добавил (этот момент также был отработан вместе с Виктором — прямолинейный Грепп никогда не стал бы вести какие-то дела за спиной у кого-либо): — Мы потом с вами обсудим все условия. Управители дураками не были, иначе бы они не стали бы правителями города. Они намек прекрасно поняли и сообразили, что в накладе, похоже, никто не останется. Поэтому, посовещавшись, один их управителей поднялся к Греппу и обратился к людям: — Тут поступило предложение от многоуважаемого Греппа о покровительстве нашему городу. Этот вопрос слишком сложный, чтобы решить его быстро. Поэтому мы приглашаем Греппа обсудить этот вопрос в управление. Обещаю, что мы сообщим о результате переговоров сразу, как только они завершатся. Предупрежденный Виктором, Грепп согласно кивнул. — Я принимаю предложение управителей и со своими помощниками готов следовать за ними. Дорен! — крикнул он вниз своему помощнику. — Устраивай людей, но не разбредайтесь далеко! Дорен тоже прекрасно знал, что делать и быстро начал отдавать приказы. Строй солдат моментально распался. Виктор же, Руп и Грепп последовали за управителями. Те, при виде помощников Греппа, удивленно переглянулись, но промолчали. А тот единственный среди управителей фэтр, даже глаза протер, словно не веря им. Но понятно, что спорить они не могли, как не могли и задавать сейчас какие-либо вопросы. Тем более что всем было ясно, что долго ждать ответа не придется. Управители провели всех в просторное помещение, где, это сразу было видно, проходили заседания городского совета. Управители без суеты расселись по своим местам и вопросительно посмотрели на нежданных гостей. Греппу явно не приходилось выступать на подобных собраниях. Он мог речами зажечь толпу крестьян, но зажигательные речи ничего не значили для этих людей, и Грепп инстинктивно это чувствовал. С подобными людьми он привык разговаривать с солдатами за спиной, готовыми броситься вперед по первому его приказу. Но сейчас Виктор строго настрого запретил даже любые намеки на угрозы. — Если понадобиться, то я им буду угрожать, — сообщил Виктор Греппу. — Ваша задача сделать то предложение, о котором мы с вами говорили. — Как без тебя просто было, — обречено вздохнул Грепп. — И много эта простота помогла вам в вашей задаче? Грепп только рукой махнул. — Сделаю я все так, как ты просишь. Не волнуйся. И вот сейчас он должен был отрабатывать это свое согласие. Грепп усилием воли взял себя в руки. — Господа, я пришел предложить вам свою защиту. Только не надо делать поспешных заявлений, — предупреждающе поднял руку Грепп, — что вы не нуждаетесь в моей защите. И не стоит вам пугаться того, что я лишу вас всех ваших званий. Я готов даже оставить вас управителями города. Вам надо только пожертвовать частью своей власти, совсем небольшой. — Насколько небольшой? — подозрительно спросил один из управителей. — Это мы обговорим в договоре, — ответил Грепп. — Но, лишившись части власти, вы приобретете нечто другое — богатство. — У нас есть деньги и его нам хватает, — сердито заявил другой управитель, в котором Виктор предполагал фэтра, хоть он не носил зеленого цвета — прерогатива всех фэтров. — Прошу прощения, что вмешиваюсь, но не скажите ли вы мне годовой доход вашего города? — поинтересовался Виктор. — Какое тебе дело… — начал было фэтр, но его мановением руки остановил седой старик, который, кажется, здесь и был главным. — Десять золотых, фэтр, — ответил он. Очевидно, на лице Виктора отразилось такое изумление, что старик пристально посмотрел на него. — Десять?! И это притом, что ваш город ведет почти под боком добычу железа? У вас тут богатые залежи, а у вас десять золотых?! — Верно, железа у нас много, — ответил все тот же старик. — Но подумай, молодой человек, куда нам его столько? А торговать им… так ведь далеко не пойдешь, караван просто не дойдет, а близлежащие селения… так их мы обеспечили с лихвой. Цены на железо упали. — Понятно, — протянул Виктор. — А если мы сделаем заказ, большой заказ. Это поднимет цены? Теперь уже внимание всех управителей было сосредоточено на Викторе. О Греппе словно забыли. — Вы можете и просто взять. Сил у вас хватит, — осторожно ответил все тот же старик. — Верно. Но разве вы не заметили, что наши солдаты пока никого не обидели, ничего не взяли? Мне кажется, Грепп ясно дал понять, что хочет защищать город, а не грабить его. И Греппу нужен богатый город. — Что вам конкретно надо? — не выдержал фэтр. — Я хочу, чтобы вы признали Греппа своим повелителем, — прямо ответил Виктор. — Что?! — возмутился фэтр. — Я фэтр! — Эти слов полностью подтвердили догадку Виктора. — Никто не может повелевать мной, кроме Императора! Если этот Грепп докажет, что у него в ножнах Карамах, то я первый преклоню перед ним колено!!! А до этого я знать ничего не хочу!!! — Да? — вежливо поинтересовался Виктор. — Я уже заметил, что вы тут главный. — При этих словах Виктора старик незаметно улыбнулся, однако Виктор, специально наблюдавший за ним, эту мимолетную ухмылку заметил. — Мне кажется, — уже более уверенно продолжил он, — что вы, когда вам надо, неплохо умеете подчиняться. Но в данный момент я не об этом. Если не хотите принести присягу Греппу, то мы вас не держим. Кстати о вашей защищенности, хочу заметить, что сейчас в город вошло около четырех тысяч солдат. Без выстрела. Вы по-прежнему будете утверждать, что хорошо защищены без нас? — Это угроза? — поднялся старик. — Нет. Это деловое предложение. Вы остаетесь управителями города, но передаете часть своей власти. Взамен мы обещаем свою защиту в коммерческих предприятиях. Скажу даже больше, — Виктор облокотился на стол и наклонился к управителями. — Мы в состоянии обеспечить вам такую защиту, что ваши теперешние доходы покажутся вам каплей, по сравнению с тем, что будет. А теперь прошу обратить внимание на еще один факт: мы ведем с вами переговоры, но могли бы обойтись и без них. Задумайтесь над этим. — Виктор резко кивнул всем и вышел, пропустив вперед Греппа. Руп, все время молчаливо простоявший у стены, вышел последним. — Думаешь, они согласятся? — поинтересовался он у Виктора. Шедший впереди Грепп замедлил шаг и прислушался к разговору. — Они бы и не согласились, — кивнул Виктор, — если бы у них была такая возможность. Я им кинул много намеков. Думаю, они поймут, что у них, по сути, два выхода: либо принять наше предложение, сохранив свое имущество, либо отказаться от него и все потерять, в том числе, возможно и жизни. — Тогда как им можно верить? — сердито поинтересовался Грепп. — Как можно верить клятве данной под угрозой? — А кто сказал, что мы будем им верить? — удивился Виктор. — Мне еще жить не надоело. Нам придется быть очень осторожными. Пока они будут верны нам от страха, но мы постараемся убедить их, что сохранять верность нам для них гораздо выгодней, чем предавать нас. — Замечательно, — проворчал Грепп. — И как ты собираешься это сделать? — Грепп, все надо делать постепенно, по порядку. Не ставьте телегу впереди лошади. Для начала надо дождаться их согласия на наши предложения. — Я уже совсем ничего не понимаю!!! — взвыл Грепп. — Ты же сам говоришь, что у них нет выхода, как только принять наше предложения, а теперь мы должны ждать, когда они его примут? Да два десятка моих ребят живо их образумят! — Грепп, Грепп, — вздохнул Виктор. — Никогда тебе не стать политиком. Одно дело заставить их силой оружия прийти к такому решению и совсем другое убедить их согласиться с ним добровольно, пусть и кажущейся. — С помощью силы это сделать быстрее, — проворчал Грепп, раздосадованный отповедью. — Быстрее, не значит лучше, — отпарировал Виктор. — Хватит споров, Грепп. Теперь нам надо позаботится о размещении солдат и о собственном устройстве. Грепп покачал головой и быстрым шагом направился к своим солдатам, там он себя ощущал гораздо уверенней. — Этому вас тоже учат в вашей академии? — поинтересовался Руп, когда они остались вдвоем. — Нас учат политической истории. Это необходимо на Земле. Я же тебе говорил, что даже сейчас на Земле еще столько разноголосицы, что любому офицеру вооруженных сил Земли надо быть еще и политиком. Это просто необходимо. — Ладно, я понял, — кивнул Руп. — Вас там в академии, как я понял, учат всему… — Почти угадал. Одно из правил академии гласит, что выпускник академии должен знать все. Конечно, лозунг немного вычурен, но, поверь, он не так уж далек от истины. — Тогда скажи, всезнайка, что нам делать дальше? — Как я уже говорил, ждать. Самое трудное дело на свете. * * * — Я, фэтр, приношу эту клятву перед всеми людьми, которые меня слушают. Перед фэтрами, мастерами, купцами и крестьянами! И пусть в вашем лице свидетелями моей клятвы станут все люди ваших профессий. Я обещаю никогда не поднимать оружие на того, кто не угрожает лично мне, моим друзьям и людям, которые сами не могут защитить себя. Клянусь помогать тем, кто нуждается в защите от сильных врагов, которые не соблюдают чести. Клянусь никогда не предавать своих друзей и верно хранить законы дружбы, кем бы эти друзья ни были, фэтрами, мастерами или крестьянами. Обещаю делить с ними все свои тревоги и радости и если понадобиться, то я клянусь отдать жизнь, честь и все что мне дорого ради спасения своих друзей. Обещаю относиться ко всем людям только сообразно их достоинствам, не деля их на фэтров, крестьян, мастеров и купцов. И добровольно принимая на себя эту клятву, обещаю неукоснительно следовать этому кодексу чести, защищая всех людей, попавших в беду от зла и несправедливости. И сказал Господь: «Никого нет над фэтрами и сами себе они властелины и их честь их проводник» Этот кодекс мой проводник!!!.. Хозяин резко хлопнул рукой по пульту, отключая трехмерный проектор. Потом повернулся к своему помощнику. — Ну, что скажешь? Тот неуверенно покачал головой. — Я не совсем понимаю, каким образом эта клятва землянина может помочь ему создать государство… Хозяин нахмурился. Наверное, все-таки не следует требовать от людей совершенства. Этот помощник умный человек, но он все же дитя этой планеты, дитя Нордака. А его учеба в созданном здесь университете не помогла ему осознать, что идеи воюют гораздо лучше солдат. У него просто нет никакого опыта, чтобы осознать то, что понятно Хозяину. Поэтому он решил объяснить. — Понимаешь в чем тут дело. Когда мой отец разрабатывал эту религию с Императором, то он специально лишил фэтров всех целей, которые только могут быть у людей. Если тебе все дозволено, все можно, то к чему тогда стремиться? Зачем напрягать мозг, что-то пытаясь познать или сделать? Единственное, на что фэтры растрачивали себя, так это на интриги друг против друга. Появление Императора должно было дать цель: служение. Служба Императору, почетна, важна, престижна. Все лучшие люди из фэтров должны были обеими руками ухватиться за это. Лучшим людям ведь всегда нужна в жизни цель. Нет, землянин верно ухватил суть проблемы. Одним этим своим кодексом он нанес фэтрам и мне большее поражение, чем все эти восставшие крестьяне вместе взятые со своими предшественниками. — Господин, но ведь те фэтры, которые ухватятся за этот кодекс, могут воевать и против него? Какая же тут польза? Даже наверняка, они будут воевать против, ведь он разрушает вековые порядки. Хозяин вздохнул. Этот помощник все равно не понимает. И глупо его за это винить. — Не имеет значения, выступят фэтры за него или против! С ним они будут воевать или против него, но если фэтры примут кодекс, то это будет победа землянина и наш проигрыш. — И что нам делать? — Ничего. Любая попытка уничтожить все слухи об этом кодексе будет иметь прямо противоположный результат. Что нам действительно стоит сделать, так это как можно скорее расправиться с этими восставшими. Теперь, когда их возглавил этот землянин, они стали для нас смертельно опасными. Распорядитесь по всем приходам, чтобы священники стали провозглашать священный поход фэтров против еретиков. И пусть кричат об этом на каждом углу. Конечно, стоило еще народ поднять, но тогда ведь фэтры откажутся воевать. Да и опасно. Если люди поймут, что они и без помощи Императора могут объединиться, это будет катастрофой. Распорядись. Помощник с поклоном удалился. Хозяин проводил его задумчивым взглядом. Впервые он не знал что делать. Ясно, что в скором времени все фэтры, которых можно собрать в округе вместе со своими солдатами, уже не смогут справиться с Тараверой. Вряд ли землянин будет сидеть сложа руки. И первое, что он сделает, это создаст армию. И тогда даже небольшую, ее будет победить почти невозможно. Да уже сейчас со своими четырьмя тысячами эти восставшие грозная сила. Таких сил нет ни у одного фэтра и быть в принципе не может. Максимум шестьдесят солдат. А тут еще сам Хозяин допустил ошибку, натравив на восставших во время их марша единственную армию фэтров, которую удалось собрать его эмиссарам. Вот когда она могла бы пригодиться. Но кто же знал, что фэтры позволят себя разбить таким идиотским образом? К тому же в подобных армиях была вечная проблема с командованием. Никто из фэтров не хотел подчиняться другому. — Сброд! — отчетливо проговорил Хозяин. Даже у этих восставших в армии больше порядка было. У них хотя бы единый командующий был, которому все подчинялись. Фэтры же воевали кто во что горазд. Теперь же восставшие в лице землянина, сами того не подозревая, получили весьма квалифицированного инструктора, способного организовать их силы. И почему-то у Хозяина было предчувствие, что неприятности для него еще не закончились. Глава 18 Провозглашение королевства Огромная толпа занимала все пространство собора. Конечно, много народа сюда не могло поместиться, и люди стояли на улице. Всем хотелось понять смысл этой церемонии. На специальном возвышении внутри собора стояли все управители города. Здесь же, чуть впереди, находился и священник. Священник был уже на последней стадии той болезни, которую называют алкоголизм, и ему сейчас все было безразлично. Единственное, что его заботило, так это то, что после проведения церемонии ему пообещали отдать в его полное распоряжение несколько бочек первоклассного вина. За подобный подарок с него требовался сущий пустяк: побыть несколько часов трезвым и прочитать те слова, которые ему написали на бумажке. Священник даже не стал вникать в суть и со всем согласился. Виктору изрядно пришлось поездить по окрестностям, разыскивая того священника, который ему подходил. Можно сказать, что ему крупно повезло, что он нашел того, кого нужно. Вообще последние две недели для Виктора были сплошным кошмаром. Как он и заявлял, управители приняли все их предложения. После этого Виктор закрылся с ними и целых шесть часов уламывал согласиться на церемонию коронации, попутно объясняя ее смысл. Труднее всего оказалось убедить фэтра, который отказался наотрез присягать непонятно кому. Ни угрозы, ни просьбы не помогали. В конце концов, несговорчивого управителя стали убеждать согласиться остальные правители города. К счастью фэтр был молодым, и Виктору удалось сломить его сопротивление описанием радужных перспектив, которые могут перед ним открыться в случае согласия. Фэтр согласился даже принести клятву по кодексу чести, что он и сделал на следующий день, перед изумленной толпой горожан. Следующие дни заняла подготовка к церемонии. Виктор мотался по всему городу, занимая ткани, материю, раздавая заказы мастерам по пошиву одежды, наблюдая за изготовлением короны. На нее ушло несколько драгоценных камней, отобранных восставшими в имениях фэтров, несколько золотых монет, что вызвало настоящий ужас кузнецов, не понимающих как можно золото переводить на какую-то непонятную штуку. Вообще-то, корону изготовили из бронзы, а золото Алур напылил сверху, с помощью какой-то изготовленной им установки, которую собрал из нескольких разобранных приборов. Это вызвало недовольство Рупа, но Виктор убедил в важности работы, а Алур клятвенно заверил, что приборы он потом соберет снова. В результате корона выглядела сделанной целиком из золота, со сверкающими драгоценными камнями в ней. И вот теперь была кульминация всех приготовлений. Двое солдат из тех пятидесяти, что Виктор отобрал лично еще во время марша восставших, в начищенных доспехах торжественно распахнули дверь, и в собор медленно вошел Грепп. Швеи постарались на славу, отрабатывая ту плату, что положил им Виктор, и одежда поражала своим роскошным видом и красотой отделки. На плечи же Греппу была накинута мантия, которую сзади, чтобы она не волочилась по полу, держали Линка и Хонг, выступающие на церемонии в качестве пажей. Их одежда была не менее роскошной, чем у Греппа, а церемония доставляла удовольствие куда большее, чем ему. Поэтому их сияющие лица резко контрастировали с мрачным выражением лица будущего короля. Покрой одежды пажей Виктор, ничуть не постеснявшись, содрал из информатория компьютера по земной истории. Теперь Линка и Хонг щеголяли в роскошных одеждах с беретами набекрень, придающим им какой-то озорной вид. У каждого на поясе висел небольшой кинжальчик в чеканных ножнах, изготовленных Дорменом — кузнецом из деревни, пришедшим вместе с Виктором и ребятами. Подобного горожанам видеть явно не приходилось, и они восторженно заорали, приветствуя процессию. Виктор быстро вышел вперед и склонился, якобы сдувая пылинки с одежды Греппа. — Улыбнись же, черт тебя побери! — прошипел он. Грепп вымученно улыбнулся. — Смотреть противно, — также тихо прокомментировал эти потуги Виктор. — Грепп, ну возьми же себя в руки! Мы же уже разговаривали на эту тему! Грепп все же справился и выглядел уже менее скованным, когда подошел к замершим управителям. Виктор, уже оказавшийся позади них, подтолкнул священника в спину. — Что? Уже пора? — встрепенулся тот. — Ах да! Прошу прощения. Священник вышел вперед и замер перед Греппом. Возникла неловкая пауза. Виктор исподтишка показал Греппу кулак. Тот мрачно посмотрел на него и мягко опустился на колени. — Дети мои! — обратился священник к людям, заглядывая в бумажку. — Мы собрались здесь сегодня, чтобы провести эту церемонию коронации. — Теперь священник обращался уже к Греппу. — Властительный Грепп, раб божий, возлагаю на тебя эту корону и провозглашаю тебя наместником Императора в этой области планеты. При этих словах среди людей раздался нестройный гул. Тем, кто не слышал слов, их пересказывали. Люди заволновались. Священник, сам впервые прочитавший эти слова, слегка опешил. Однако то, что слушатели явно перестали обращать на него внимания, священника слегка обидело. Он грозно оглядел собор. — А ну цыц!!! — грозно рявкнул он. Такого не планировалось. Виктор уже дернулся было, чтобы вмешаться, но замер. Священник продолжил «внушение» — Я священник или нет? — Вопросил он. Не понимающие к чему клонит священник, люди согласились, да, священник. — Я слуга Императора или нет? — Опять все согласились — слуга. — Как слуга я имею право назначать наместников от имени Императора! А теперь молчать!!! Продолжаем церемонию. Виктор мысленно зааплодировал священнику, пообещав ему добавить еще один бочонок вина в качестве награды. Священник тем временем принял корону из рук Алура, также разодетого как принц, и поднял ее над склоненной головой Греппа. — Я возлагаю эту корону на голову достойного и объявляю его королем Тараверы! Правь этой землей и заботься о ней от имени Императора пока Он не придет на землю. — С этими словами корона опустилась на голову новоявленного короля. Грепп встал и посмотрел на людей. — Обещаю! — провозгласил он. Люди, решившие, что церемония на этом закончилась, задвигались. Но тут вперед вышел Виктор, опустился перед королем на колено и произнес клятву верности монарху, также как и покрой костюмов, содранную с компьютера. Священник скрепил клятву, коснувшись плеча Виктора муляжом меча, как теперь знал землянин, символом императорской власти. Закончив с этим, Виктор поднялся, уступая место другим. За ним стали произносить клятву управители. Потом купцы. Сначала ее произносили те, с кем было договорено заранее, а остальные вынужденно также стали произносить ее, чтобы не выделяться. Тем более что священник довольно громко заявлял, что объявит еретиком каждого, кто откажется произносить клятву верности. Закончив с управителями и купцами, священник повернулся к горожанам. — А вы согласны поклясться в верности вашему королю?! — громко вопросил он, всем своим видом показывая, что лучше бы им быть согласными. Горожане намек поняли и громко выразили свое согласие. А может на людей повлияла торжественность обстановки. Как бы то ни было, но вскоре уже все, кто находился в соборе, хором произносили клятву верности. После того, как с этим было покончено, процессия стала покидать собор. Первыми из него вышли простые люди, рассказывая тем, кто не смог попасть в собор о том, что произошло там. Но вот громко ударили мечи о щиты и десять гвардейцев выстроились перед дверьми собора. Показался Грепп. Гвардейцы слаженно вскинули оружие и двинулись вперед, прокладывая дорогу сквозь людей. Следом на коне ехал Грепп с короной на голове, приветственно махая рукой. Шагающие следом Петер и Шора начали разбрасывать в толпу мелкие монеты. Эту идею Виктор тоже решил воспроизвести на церемонии. Но когда, после церемонии, из подвалов хранилищ стали прямо на улицу выкатывать бочки с вином, бесплатно предлагая их горожанам, люди готовы были за своего короля в огонь и в воду. До самого вечера город оглашали пьяные вопли типа: «Да здравствует король!», «Слава Греппу» и тому подобные. Только к утру город постепенно начал приходить в себя от вчерашнего праздника. На утро Виктор чуть свет был уже у дверей комнаты Греппа. — Как он? — поинтересовался Виктор у охранника. Греппа теперь постоянно охраняли двое людей из созданной гвардии. Виктор продолжал занятия с ними даже во время подготовки к коронации. И учил он их вовсе не шагистике. Молодежь, которую Виктор набрал в этот отряд, как губка впитывала все то, чему их учили. Обращение с оружием, рукопашный бой, а недавно землянин начал изучать с ними основы караульной службы. Правда, у него оставалось слишком мало времени на постоянные занятия с ними, поэтому часть работы пришлось взять на себя Цетору, Грогену и Теркову, которые были назначены заместителями Виктора. Охранник пожал плечами. — Спит, — сообщил он. — Ясно. — Виктор молча отодвинул охранника и вошел в кабинет. Чуть ли не силком вытащил Греппа из кровати и заставил одеться. — Слушай, отстань, — простонал Грепп. — О, моя голова… — Сам виноват, — без капли жалости заметил Виктор. — Я тебя предупреждал, чтобы ты не напивался. Я говорил тебе, что сегодня у нас много работы или нет?! — Ну говорил… слушай, а может отложим, а? Виктор молча подошел к двери и резко распахнул их. Охранники быстро отпрянули. Виктор наградил их злым взглядом, потом снова закрыл дверь и вернулся к Греппу, молча бросив тому кафтан. — Неужели мы не можем подождать? — обречено вздохнул Грепп. — Слушай, ты… мы и так на краю!!! Мы балансируем на грани, а ты тут отдыхать хочешь!!! Ты знаешь, сколько мы потратили на вчерашний праздник? Три золотых!!! Это треть годового дохода города! — А я тебя предупреждал, что не надо так расходиться в тратах! — А я тебя предупреждал, что это необходимо и объяснял почему! Наше положение сейчас очень шаткое. Мы только на копьях твоей восставшей армии и держимся! — Это надежно, — набычился Грепп. — Может тебе и удобно спать на штыках… э-э, на копьях, то меня от этого удовольствия прошу избавить! К тому же ты не подумал, что твоя, так называемая армия, может сильно обидеться из-за того, что им от взятия города ничего не перепало? И насколько у нас хватит денег, чтобы содержать четыре тысячи дармоедов? Добро бы солдаты были хорошие, так половина из них старики и калеки. К тому же за каждым еще семья! То есть нам надо кормить этих солдат и их семьи! Где взять деньги?! Чтобы через пять минут был готов! — Не хули моих людей!!! — обозлился Грепп. — Не буду. Только собирайся быстрее, ваше величество! Вскоре Грепп, в сопровождении Виктора вошел в зал совета, где их уже ждали управители, страдающие с похмелья не меньше своего короля. Грепп прошел к специально установленному для него за ночь трону и сел в него. — Господа, — объявил он, как договаривались они с Виктором. — Я понимаю, что всем сейчас тяжело, — король поморщился и схватился за голову, — но забота о благе государства… Вот и еще одно слово произнесено, подумал Виктор. — …заставляет Нас… — из-за этого «Нас» Виктору пришлось выдержать настоящий бой с Греппом, который заявлял, что он не сумасшедший, чтобы величать себя во множественном числе, — …забыть о личных неудобствах и собраться здесь, чтобы обсудить проблемы. В связи с этим, слушайте мое первое королевское решение. Виктор демонстративно встал. Немного поколебавшись, остальные последовали его примеру. — Я, король Таравера, назначаю фэтра Виктора премьер-министром королевства и поручаю ему сформировать правительство. — Слушаюсь, ваше величество, — поклонился Виктор. — Господин первый министр, жду вас с первым докладом сегодня вечером! — Грепп встал и покинул зал. Виктор едва не плюнул с досады. Все-таки Грепп нашел способ сбежать. Он верно рассудил, что Виктор не станет устраивать скандала на виду у всех. Что ж, решил Виктор, пусть будет так. Он повернулся к управителям, подошел к креслу главы города, которое сейчас занимал тот самый старик, которого Виктор сразу выделил как главного. Старик несколько минут выдерживал взгляд землянина. Виктор демонстративно положил руку на рукоять меча. Старик сдался и уступил свое место. — Садитесь, господа, — предложил он, усаживаясь в кресло под мрачными взглядами управителей. — Вы слышали повеление короля. Его приказом я назначен первым министром. А сейчас позвольте мне открыть первое заседание правительства. Для начала представьтесь. Начнем со старших. — Виктор взглянул на старика, которого согнал с места главы города. Тот секунду буравил его взглядом. Потом встал. — Кроте Вертон, — представился он и снова опустился в кресло. Виктор перевел взгляд нас следующего. — Фэтр Лойдер. — Чем вы занимались в совете города, фэтр? — поинтересовался Виктор. Прежде чем ответить, фэтр несколько секунд колебался, буравя Виктора злым взглядом. — Я обеспечивал защиту города, — наконец ответил он. — Понятно. Следующий. — Дронг Каторен, — поднялся еще один управитель. Это был солидный плотный мужчина с короткой бородой. — Да что здесь, в конце концов, происходит?!! — не выдержал один из управителей, вскакивая с места. — Вы что все, с ума сошли?! Неужели действительно будете подчиняться какому-то мальчишке?!!! Да очнитесь же вы!!! Это же форменное издевательство. — Уймись, Торен, — посоветовал, Вертон. Но даже приказ признанного лидера не успокоил человека. — Лично я не собираюсь подчиняться этому сопляку!!! — продолжал бушевать он. — Хорошо, — согласился Виктор, спокойно выслушав тираду. — Я уважаю ваше мнение. — Что? — опешил Торен. — Я говорю, что уважаю ваше мнение. Всего хорошего, господин Торен. — Что значит всего хорошего?! — опять завелся Торен. — По-моему, вы сами сказали, что не собираетесь подчиняться мне. Я же не могу работать с человеком, который мне не подчиняется. Значит, вы исключаетесь из правительства. Дверь вон там, — махнул рукой Виктор. — Ты, ты не можешь прогнать меня!!! Я один из самых уважаемых людей города!!! — Тем более сожалею, что мы не сработались. Торен, не отнимайте у всех нас время. Нам надо обсудить важные проблемы. Торен демонстративно плюхнулся в кресло и скрестил руки. Подобный оборот Виктор ожидал, хотя надеялся, что его не будет. Он хлопнул в ладоши. В зал заседания вошли трое гвардейцев. Виктор кивнул им на Торена. — Господин уходит. Проводите его до улицы. Гвардейцы также молча подошли к Торену и встали перед ним. — Сам пойдешь или понести? — вежливо осведомился один из них. Торен побледнел. — Господа, — попробовал он было воззвать к остальным управителям, но ему не дали сказать и слова. Гвардеец кивнул своим приятелям, те подхватили Торена за руки и выволокли из-за зала. — Надеюсь, больше инцидентов не будет, — заметил Виктор, когда за вопящим Тореном закрылась дверь. — Если кто не хочет со мной работать, встаньте и уйдите. Никого преследовать за честность я не буду. Но если вы согласитесь работать, то я буду ожидать от вас верности тому слову, что вы дали в соборе. А вот демонстраций, наподобие той, что сейчас устроил Торен, не надо. Итак? Но никто покидать зал не спешил. Все управители отводили глаза, но сидели. Только Вертон, смотрел прямо в глаза Виктору. — Хорошо. Будем считать, что вы все работать согласны. Продолжим. Поднялся очередной управитель. — Гхм, — откашлялся он. — Ренор Сэмуэль. — Лурдан Готван, — встал очередной управитель. Так, постепенно, представились все оставшиеся четырнадцать управителей, составляющие совет города Таравера. — Прекрасно. — Виктор встал и прошелся по залу. За ним следили внимательно и настороженно, как следили бы охотники за крайне опасным зверем. — Теперь, когда все представились, можно приступить к заседанию. Господин, Вертон, дайте краткий отчет о городе. — Что вы хотели бы услышать, фэтр? — поинтересовался он. — Что составляет основу доходной части города. Есть ли какие крупные мастерские здесь. Сколько жителей в городе. Есть ли пустующие дома. — Виктор остановился, заложил руки за спину и выжидательно посмотрел на Вертона. Тот попытался встать, но Виктор его остановил. — Если вам удобней, говорите сидя. Вертон благодарно кивнул и снова опустился в кресло. — Что касается количества жителей, то по последним данным их около десяти тысяч. Основа дохода — добыча железа и продажа шерсти. Дело в том, что в окрестностях города не очень плодородная земля и жители разводят овец. Поскольку сами вывести они ее не могут из-за различных опасностей, то они продают ее нам. Мы же, формируем большой караван, отправляем свои товары в другие города и там перепродаем. — Я понял. Что с мастерскими? — Мастерские есть, — пожал плечами Вертон. — Только они не очень крупные. Да и откуда крупным взяться? Денег у города нет, торговля идет со скрипом, а почти вся прибыль уходит на оплату охраны каравана. Производить тоже нечего. Население же уменьшается. Еще десять лет назад здесь было пятнадцать тысяч жителей. Так что пустые дома тоже есть. Да вы это и сами знаете. Вы же ведь в таких пустых домах и разместились. — Неутешительно, — признал Виктор. — Но мы эти дела постараемся поправить. — Одну минуту, фэтр, — опять заговорил Вертон. — Если это свободное заседание, то могу я задать один вопрос? — Разве я кому затыкал рот? — удивился Виктор. — Каждый может спросить все, что ему хочется узнать. Постараюсь ответить так честно, как смогу. — Тогда вопрос такой: вы привели в город четыре тысячи солдат. Как вы собираетесь их содержать? Город не потянет такую армию. Мы едва-едва содержали шестьсот. — Насчет этого можете не волноваться. У нас пока есть средства на содержание… — А когда они закончатся? — поинтересовался Каторен. — Каторен, я ведь не закончил, наберитесь терпения. Во-первых, первое время, как я уже сказал, денег нам хватит. Во-вторых, я собираюсь кардинально поднять доходы города. И, в-третьих, я совсем не собираюсь содержать армию такой численности. Максимально необходимую численность армии мы обсудим позднее. — Вы собираетесь избавиться от своей армии? — ехидно поинтересовался Сэмуэль. — Верно, собираюсь. И собираюсь также избавиться от городских стражников. Я собираюсь создать армию нового образца. Такую, какую еще не знал этот мир. Но, как я говорил, это вопрос другого заседания. А пока я хотел узнать, каким образом, вы в своем совете принимали решения. — Как каким образом? — удивился Вертон. — Кто-то выдвигал какое-нибудь предложение, мы обсуждали его. Если принимали, то отдавали распоряжение. — А кто следил за исполнением? — Мы все и следили. — Вертон непонимающе смотрел на Виктора. — Угу, — кивнул тот. — Коллективная безответственность. — Он медленно прошелся по залу. — Так не пойдет. Отныне будет по-другому. Выдвигаться предложения будут по старому, но… но отныне один из вас будет назначаться куратором этого вопроса. На него и ляжет вся ответственность за исполнение. Справиться, получит награду. Нет… наш кабинет не статичен. Будем искать тех людей, кто справиться. И таким образом, я выдвигаю первое предложение. Когда мы входили в город, я не мог не обратить внимания на кучи мусора, разбросанные по всему городу. Не будем говорить про красоту и приятный запах, которые создают эти кучи, но это еще и возбудители разных болезней. А помои, прошу прощения, выплескивают прямо из окон на дороги. Дороги же ничем не мощены, поэтому даже в самую жару они представляют собой грязное месиво. Это тоже не способствует здоровью. Мусор надо вывести за город! И чем скорее мы это сделаем, тем лучше. И надо запретить выливать помои из окон. — И как вы предлагаете это сделать? — ехидно осведомился кто-то. — Да элементарно!!! — развернулся Виктор к спрашивающему. — Сколько на улицах нищих, ничем не занятых людей? Да заплатите им десять монет, они все улицы очистят. А с теми, кто льет из окон разную дрянь и того проще. Штрафовать их на сорок монет. Если не заплатят, то пятнадцать суток работ по очистке улиц. Поработав с теми помоями, что они плещут из окон, люди будут после думать, прежде чем еще что-либо вылить. А на каждой улице поставить несколько деревянных ящиков. Специально для мусора. И организовать бригады по вывозу уже заполненных. Думаю, что одной бригады на две-три улицы хватит. Как видите, ничего сложного. — А где взять деньги на все это? — Все деньги со штрафов отправлять на уборку. — Этого будет мало. Люди лучше согласятся пятнадцать суток отработать на уборке, чем расстаться с деньгами. — Для начала назначим ответственного. Кто согласится проследить за этим? В зале повисло молчание. — Послушайте, ведь если все откажутся, то я могу и назначить. Это будет неприятно и для меня и для вас. К тому же без помощи его не оставим. Тут со скамейки нерешительно поднялся один человек. На вид ему было лет двадцать пять. Было просто удивительно как такой молодой попал в совет. — Если не возражаете, то я готов взяться за это дело. — Грустеф Трален? Правильно? — повернулся к нему Виктор. Тот кивнул. — Верно, фэтр. — Замечательно. Я запомню вас. Значит так. Проедьтесь по всем улицам и оцените объем работы. Посмотрите, сколько вам требуется людей, подсчитайте расходы на зарплату им и сколько конкретно вы предлагаете им платить. Потом посмотрите, как наиболее удобно организовать бригады по вывозу мусора. Им ведь не на себе ящики тащить? Значит, нужны телеги, лошади и корм для лошадей. Или пусть люди приходят со своими животными, тоже на ваше усмотрение. Короче, действуйте. Если будут вопросы, спрашивайте. Советуйтесь со своими старшими товарищами. Но помните, вся ответственность за исполнение только на вас. Никаких ссылок на то, что вам дали плохой совет я не приму. У вас своя голова на плечах есть. Думайте вы. Считаете, что дали плохой совет, не принимайте его. Если нужны помощники, привлекайте. Но опять повторяю, вся ответственность только на вас. Через три дня представьте мне полную смету ожидаемых расходов. Столько людей вы планируете нанять, столько им платить, за такой срок рассчитываете убрать. Всего это встанет вот в такую сумму. А вот эти расходы на изготовление ящиков для мусора и на бригады. Всего необходимо изготовить столько ящиков и нанять столько вот людей для стольких-то вот бригад. Все ясно? Трален растерянно кивнул. Подобных требований он явно не ожидал. — Замечательно. Этот вопрос решили. Переходим к следующему. Предлагаю фэтра Лойдера назначить ответственным за военные расходы. Что конкретно мне от него понадобится, я скажу отдельно. Лойдер, согласен? — Мне возглавить армию? — удивился он. — Не совсем так. Мне ты нужен на значительно более ответственном посту. Я хочу назначить тебя начальником военного ведомства. Твои обязанности на этом посту мы обсудим позже. Согласен? — Мне сначала надо узнать подробнее об обязанностях. — Хорошо. После заседания совета задержись, и мы их обсудим. На следующем заседании твое назначение и решим, если ты, конечно, согласишься. А сейчас прошу сообщить мне те проблемы, что существуют в городе, и о которых я не знаю…. Заседание закончилось только часам к шести. Виктор почти выполз оттуда. Он быстро зашел к себе в комнату и плюхнулся на кровать, несколько минут наслаждаясь покоем. Даже после марш-броска с полным вооружением он так не уставал, как сейчас. Он бы с удовольствием еще полежал, но, заставив себя встать, переодеться и отправиться к Греппу. Тот встретил Виктора сидя за столом перед солидной горкой еды. — Наслаждаешься? — сердито спросил Виктор, плюхаясь на свободный стул и пододвигая к себе кусок мяса. — Сбежал и рад? Грепп усмехнулся. — Ну я же король! Должно же быть у меня хоть какое-то преимущество. Рассказывай, что там? — Да ничего. Сегодня мы приобрели несколько врагов и не одного друга. Но пока сила за нами, я ничего не опасаясь. Тем не менее, нам срочно нужны действия, которые повернут горожан к нам. — Есть какие-то предложения? — Я уже делаю, — огрызнулся Виктор. — Пока некоторые тут короля изображают. — Вот как? — сообщение явилось для Греппа явным сюрпризом. — И когда ты начал действовать? — Сразу, как только получил согласие управителей с нашими требованиями. — То есть в первый же день нашего присутствия? — Грепп отложил тарелку с едой и с интересом посмотрел на землянина. — А ты времени не теряешь. И что ты планируешь, если не секрет? Виктор задумчиво покрутил в руке подобие на ложку, которой здесь ели жидкие блюда. — Не секрет. Я планирую заняться производством ложек. — Что?!!! — Грепп с таким изумлением уставился на Виктора, что казалось вот-вот глаза вылезут из орбит. — Это что, шутка? — Нет. Грепп, нам нужны деньги. — А при чем здесь ложки? — Он покосился на ложку в своей руке. — Их же трудно делать. Да и стоят они прилично. Кто их здесь сможет купить? — Наши ложки покупать будут. И стоить они будут не так уж и дорого. Если хочешь, пошли со мной, покажу. Грепп, заинтересованный, поднялся. В сопровождение охраны, они покинули то здание, что сейчас служило дворцом и направились к постройке, которая, Грепп это точно знал, пустовала еще тогда, когда они только вошли в город. У входа их встретил Алур с Дорменом. Кузнец с последней встречи стал выглядеть гораздо солидней. В движениях появилась какая-то важность. — Как у вас? — поинтересовался Виктор. — Почти закончили, — сообщил Алур. — Правда, печь пришлось складывать из подручного материала, но высокие температуры нам и не нужны. Мы же не железо собрались плавить. Петер и Шора закончили складывать печи для обжига, но пока они сделают то количество кирпичей, что нам нужно… — Ладно, я понял. Ты уже нашел, где будете складывать домну? — Нашел. Есть тут одно здание. Хорошее. Идеально подходит. Но есть одна проблема. Вить, чтобы работал прокатный стан, даже такой примитивный, какой мы хотим смастерить, нам необходим мощный двигатель. Мощнее ветряков. — Что предлагаешь? — Паровой двигатель. Мы уже с Дорменом начали изготавливать нужные части. Сейчас на нас работают почти все кузнецы города. Но вот с котлом проблемы. Мы не можем его сделать без двигателя, а двигатель не можем сделать без котла. — Попробуйте сделать литьем. — Я думал над этим! Получиться слишком грубо. — А нам его не в музей. Лишь бы работал. Алур кивнул. — Все равно нужна домна. А ее мы не сможем построить без кирпичей. И еще нужны деньги. Здесь люди отказываются работать бесплатно. — Возьмите рабов, — посоветовал Грепп, слушавший беседу. — Никогда, — отчетливо произнес Алур. — Ладно, показывайте, что вы тут наделали, — поспешно вмешался Виктор. Алур и Дормен провели их внутрь помещения. Там была сложена небольшая печка, в которой уже вовсю пылал огонь. Один человек старательно качал меха. — Мы бы уже давно могли приступить к плавке, но ждали вас, — объяснил Дормен. Он кому-то махнул рукой и вот в подставленную форму полился металл. — Из чего вы собираетесь делать эти ложки? — поинтересовался Виктор. — Мягкая бронза, — ответил Алур. — Я посчитал, что это самый простой вариант. Металл тем временем слегка остыл и затвердел. Его вывалили из формы и стали пропускать через прокатный стан, который Дормен привез с собой из деревни. — А теперь смотрите, как все происходит. — Алур с явной гордостью подошел к какому-то станку. Он был высотой с два человеческих роста. Каркас, собранный из дерева и металлическая наковальня внизу. Сверху же был приделан тяжелый молот. Алур быстро достал какую-то форму и положил ее на наковальню. Один из подручный тут же щипцами положил на эту форму раскаленную ленту бронзы. Дормен дернул за рычаг и молот с грохотом опустился. Когда двое рабочих с помощью рукоятки подняли его, то Виктор обнаружил, что в форме лежало десять ложек, а куски метала, оказавшиеся лишними, были отрезаны. Дормен быстро взял форму и вытряхнул из нее ложки в бочок с водой. — На молоте тоже есть форма, — объяснил Алур. — Когда он падает, то вдавливает бронзу внутрь нижней формы, а лишний металл отсекается. Потом его снова можно пустить на переплавку. Виктор молча подошел к бочке с водой и достал оттуда готовую ложку. — Теперь ее только отшлифовать и немного подправить огрехи, — пояснил Дормен. — Зато мы можем делать десять ложек за минуту. Технология штамповки явно произвела на Греппа сильное впечатление. — Да ведь таким же образом можно и доспехи делать? — слегка шокировано спросил он. — Дойдет и до этого, — ответил Виктор. — Но сначала необходимо изготовить прокатный стан помощнее, да и печь для железа. Как там, кстати, с железом? — Покупаем, — пожал плечами Алур. — Один склад уже забили. Железо тут и правда дешевое. Но нам нужны деньги. Те, что ты нам дал, уже заканчиваются. — Так за чем дело встало? Продавайте ложки. — Если их кто купит, то продадим, — мрачно буркнул Алур. — Не переживай. Мы с Рупом уже работаем над этим. — Виктор хлопнул Алура по плечу и вышел. — Да-а, — пораженно протянул Грепп, едва они покинули помещение. — У этого мальчишки талант. Я бы никогда не догадался до подобного способа изготовления ложек. — Грепп покачал головой и, все еще пораженный увиденным, направился к себе. На следующий день Виктор взял часть уже готовых ложек и собрал всех купцов города, которым и продемонстрировал товар. На презентации захотел присутствовать и Грепп. Несколько минут Руп, также присутствующий здесь, расхваливал этот товар. — Это действительно красивые вещи, заметил один из купцов. Да и цена у них гораздо ниже, чем обычно. Это-то и настораживает. Простите, господин, но лично мне все это кажется сплошной аферой. Допустим, мы дадим вам кредит на расширение производства, как вы просите, где гарантии, что вы не разоритесь? Уже слишком дешевы эти ложки! А я то знаю их реальную стоимость. — Вы не верите моему слову? — поинтересовался Виктор, стараясь выглядеть как можно неувереннее. — Верим, но… Все дальнейшие переговоры закончились ничем и купцы удалились, довольные, что их не стали заставлять силком вкладывать деньги в это предприятие, как они опасались. Когда за купцами закрылась дверь, Виктор с Рупом переглянулись и усмехнулись. — Вы не кажетесь расстроенными неудачей, — заметил Грепп. — Какой неудачей? — удивился Виктор. — Все прошло просто замечательно. — Не понял? Разве вы не добивались кредита? — На самом деле нам никакой кредит не нужен, — объяснил Руп. — Нам пока денег хватает. Сегодня, мы хотели просто привлечь внимание к нашим проектам богатых людей. Когда этот проект окупится, то в следующий раз, когда нам действительно понадобятся деньги, купцы будут более сговорчивыми. А через два дня состоялся большой прием для всех уважаемых людей города, где к еде подавали новые ложки. Грепп и Виктор, находясь на виду у всех, демонстративно употребляли пищу только с их помощью. Так в этом мире впервые появилась реклама. А потом пошли слухи по городу, что с помощью ложек должны есть только очень культурные люди… Через неделю все затраты окупились. Даже повышение цен не сбило покупательного спроса на товар. Ложки из товара роскоши стремительно перешли в разряд товаров первой необходимости. К тому же Алур догадался изготовлять наборы на несколько персон с ложками и вилками, которые имели фигурные ручки. Такие наборы стоило гораздо дороже, но их охотно покупали все богатые люди города. А еще через неделю делегация купцов вежливо попросила аудиенцию у господина министра. Там купцы осторожно намекнули, что готовы дать просимый ранее кредит. Виктор и Руп переглянулись, постаравшись скрыть усмешки. Потом они принесли в комнату несколько сундучков, заполненные мелкими монетами. — Вот это прибыль за последнюю неделю, — пояснил Виктор. — Отсюда уже взяты все суммы на зарплату рабочим и обслуживание оборудования. Как видите, в ваших кредитах больше нет необходимости. Но, если кто-то хочет купить у нас секрет изготовления дешевых ложек, то мы можем поторговаться. Ведь тем способом можно делать не только их, но и посуду. Как вам дешевые тазы, кастрюли, сковородки? Некоторые купцы занервничали. Многие из них занимались изготовлением посуды и теперь опасались, что подобное конкуренция лишит их всех прибылей. — Вы хотите продать секрет? — осторожно осведомился один из них. — Не совсем. На самом деле, я хочу продать всю фабрику. — Всю? — Купцы выглядели удивленными. — Почему? — осторожно спросил кто-то. — Потому что у меня нет времени заниматься ей. Уже другие заботы есть. В общем, я слегка не рассчитал свои силы. — А за сколько? — Пять серебрянок. Купцы загудели. Это было дешево, с учетом той прибыли, которую приносил завод. — Но, — вмешался Виктор. — Каждый может сделать свое предложение. Правила вам расскажут… Через два дня на планете Нордак прошел первый аукцион. Завод был продан за одну золотую монету. Довольный Виктор подкинул монету в руке и подмигнул Алуру. — С учетом прибыли полученной ранее, мы заработали десять монет на каждую вложенную. Неплохо. А еще через два дня вышел указ об акционерных обществах. Там же подробно разъяснялось, что это такое и правила этих обществ. К этому времени Виктор уже купил обе типографии, и все заказы на изготовление акций шли к нему. Потом была принята еще целая серия законов о свободной частной деятельности, когда, заплатив символическую цену в пять монет, каждому свободному жителю Тараверы было разрешено заниматься любым делом, приносящим прибыль, если это не противоречило закону. Свод законов был принят на день раньше. Были уменьшены и подушные налоги. Этот пункт вызвал наиболее яростное сопротивление управителей, но Виктор сумел убедить всех, что, в конечном счете, это будет выгодно городу. А вскоре было зарегистрировано первое акционерное общество. Двое купцов решили объединиться и заняться изготовлением мебели. Как потом объяснил Руп, он подкинул эту идею купцу и показал чертеж деревообрабатывающего станка, который начертил ему Алур. Купец молча выложил за готовый образец станка требуемую сумму, получил чертежи и ушел. Первые товары новой фирмы произвели в городе настоящую сенсацию. И тут подоспел закон о минимальной оплате труда нанятых рабочих. Это вызвало настоящую бурю. Виктор собрал всех недовольных и за пять часов сумел убедить, что это выгодно в первую очередь им. — Поймите, пока мы не можем продавать свои товары вне города или его окрестностях. Значит, все наши товары должны покупать внутри города. А где людям взять на это деньги? Да, платя рабочим гроши, вы экономите свои деньги. Но ведь тогда эти самые рабочие все свои деньги потратят на еду, и у них больше ничего не останется. А вся ваша продукция будет пылиться на складах, потому что ни у кого не будет денег ее купить. Зато если зарплата ваших рабочих будет больше, чем нужно на еду, то излишки денег будут потрачены как раз на закупку ваших же товаров. Таким образом, деньги вернутся к вам же, но теперь они будут не пылиться у вас в карманах бесполезным грузом, а работать на вас. Многих речь не убедила, но закону подчинились. А через два месяца произошла еще одна сенсация. Несколько ткачих, разозлившись на своего хозяина, уволились от него, сложили свои скудные сбережения и купили два станка, организовав свое акционерное общество. Узнав об этом, Виктор даже тайком обеспечил их кредитом, заодно просветив об возможных ошибках, которые могут допустить в первое время неопытные в подобных делах дамочки. Те же, пораженные визитом самого главного министра, ближайшего сподвижника короля, слушали его пояснения как откровения какого-нибудь святого. Через неделю об этом новом предприятии уже говорил весь город. Их товар был дешевле, чем их прошлого господина и гораздо качественней. Несколько богатых людей даже купили несколько акций этого предприятия, но контрольный пакет остался в руках энергичных девушек. Полученные же деньги помогли им купить еще несколько станков, производство которых опять-таки наладил Алур, а потом по отработанной схеме предприятие было продано с аукциона. Бывший же хозяин девушек попытался вернуть беглянок, но на их защиту встали очень многие, не самые бедные люди. Дело в том, что за купленные акции они каждый месяц получали свою часть дохода, и лишаться ее никому не хотелось. Незадачливому промышленнику пришлось смириться. А случай этот, ставший известный всем, заставил остальных отнестись к судьбе своих рабочих более внимательно, опасаясь, что те выкинут нечто подобное. Прибыли города стремительно росли. Но был момент, который начинал тревожить Виктора все сильнее и сильнее. Дело в том, что все эти операции вертелись внутри города и его окрестностях. А значит, пополнения денег не было. Прибыли-то росли, но количество золота оставалось неизменным. А значит, был близок тот день, когда денег станет меньше, чем произведенных товаров. До ассигнаций этот мир еще не дорос, а значит надо срочно где-то найти деньги. А тут еще было получено известие, что священники, уже давно говорящие об еретическом городе, сумели собрать огромную армию, которая вскоре должна была двинуться в поход. Создание же Тараверской армии еще не было закончено. Ею Виктор занимался особо, параллельно со всеми остальными работами. Лойдер, после беседы и долгих споров согласился стать военным министром. После чего появился приказ о роспуске городских стражников и армии восставших. Но… но каждый мог подписать контракт сроком на пять лет на службу королю Таравера. Солдату обещалась плата и вооружение за счет казны. В ответ тот обязывался в течение пяти лет нести службу, подчиняясь приказам назначенных офицером. Этим же приказом отменялась практика выборного командира, существовавшая как у восставших, так и в городской страже. Отныне командир мог только назначаться. После этого приказа Виктору пришлось даже выйти к разбушевавшимся восставшим, требующим свою долю добычи. Выкатили бочки с вином. После чего были схвачены все вычисленные зачинщики. Двоих повесили. После этого никто уже бастовать не пытался, а Виктор популярно объяснил, что каждый может попытаться в призывном пункте стать солдатом, тем более что деньги платят по местным меркам приличные. К тому же в армии планируется ввести курсы грамотности. Так что каждый, кто придет в армию, уйдет оттуда умеющим писать и читать. Так что даже после окончания службы человек не пропадет. Спрос на грамотных людей в городе рос очень быстро. После этого Виктор сам занялся отбором кандидатов, пока не убедился, что вербовщики поняли, каких именно людей стоит набирать, а кому давать отворот-поворот. Таким образом, были набраны три полка по триста человек каждый — два пехотных и один кавалерийский. Командиром полков были назначены Цетор, Гроген и Терков. Неразлучная троица недоверчиво приняла это назначение, но согласился каждый. Виктор подробно объяснил чего он от них хочет и выдал несколько рекомендаций. На поле за городом была организована учебная площадка, где и началась учеба. Плотники быстро наделали нужно количество деревянного оружия, с которым и начались тренировки. Теперь каждый день Виктор появлялся еще и там, наблюдая, советую, распекая. Потом появились уставы гарнизонной службы и уставы учебные, надиктованные им по ночам секретарям. Эти уставы были зачитаны перед полками. Отныне вся служба вертелась именно вокруг них. В полках же был памятен случай, когда часовой по приказу Виктора пропустил его на охраняемый склад. После этого часовой, разводящий и начальник караула отправились на несколько суток на гауптвахту за незнание устава караульной службы. Часовой же еще получил и два удара плетьми. Зато теперь каждый в полку знал, что часовой подчиняется только разводящему и начальнику своего караула. Больше для него никто не указ. Даже сам король. Аналогичные наказания были предусмотрены и за другие нарушения устава. Через полгода Виктор мог уже говорить, что новое государство хоть и незначительно, но окрепло. * * * Хозяин с некоторой долей восхищения смотрел на экране за суетой людей. — Этот парень гений! — пробормотал он. Помощник Хозяина на всякий случай согласно кивнул. — Ты посмотри, во что он превратил этот захолустный городок всего за полгода! Со спутника-шпиона отчетливо была видна суета перед городскими укреплениями. Там два пехотных полка проводили учебные бои с деревянным оружием друг с другом. При этом каждый полк придерживался строгих тактических правил. Хозяин вспомнил, что подобная тактика на Земле называлась манипулярным строем и считалась лучшей в войсках, вооруженных холодным оружием. Однако было видно, что на подобных достижениях землянин останавливаться не намерен. Еще одна сотня людей тренировалась с непонятными деревянными палками с насажанными на них штыками, которыми те пыряли соломенные чучела. Хозяин быстро сообразил, что эти палки должны имитировать ружья. А это значило, что землянин планирует наладить массовое производство порохового оружия. — Могут они произвести кремниевые ружья в больших количествах? — спросил Хозяин помощника. — Пока нет. Но они уже почти закончили первую домну. И уже запустили первый паровой двигатель. Он пока маломощный и не слишком надежный, но с его помощью они уже заканчивают прокатный стан. Сейчас они заканчивают еще один подобный двигатель для мехов домны. К тому же на реке они установили колесо, которое вращает течение реки. Этот двигатель обеспечивает работу нескольких кузниц. А вон там, на берегу, десять пороховых мельниц. Эти ребята скупили всю селитру и серу в округе. Уголь же делают сами. По нашим данным, мельницы способные давать по десять килограммов качественного пороха в день. — Куда им столько? Ведь оружия у них пока нет, — удивился хозяин. — Не знаю. Но вон в том здании… — помощник, осторожно переместив изображение на город, показал дом, стоявший чуть в стороне… — работает несколько женщин. Туда постоянно подвозят ткани и порох. — Ткани и порох? — изумился Хозяин. — Что же они там делают? — Не знаю. Но кроме ткани и пороха туда привозят раздробленные камни и клей. — Камни и клей? — Хозяин покачал головой. — Что же там они делают? — Неизвестно. Дом хорошо охраняется, и туда еще никому не удалось проникнуть. Кстати, вон там, на берегу расположена еще одна литейная мастерская. Ее построили кузнецы, а потом землянин ее выкупил. Там тоже что-то делают. — Что, вы тоже не знаете? — Скорее всего, какое-то оружие. Кстати, то водяное колесо что-то вращает и в той литейной. Там соорудили какой-то сверлильный агрегат. — Ясно. Когда будет готова армия? И почему так долго тянули? — Этих фэтров оказалось не так уж просто убедить сдвинуться с места. Они были так довольны, что этот Грепп, наконец-то остановился и оставил их в покое, что собрались и дальше не трогать его. — Идиоты!!! — прорычал Хозяин. — Ну, их можно понять. Они воевали с Греппом только потому, что у них выбора не было. Сейчас же они считают его чуть ли не фэтром. Думаю, что если Грепп пришлет заявку, то те признают его фэтром. — Ладно. Но сейчас то все в порядке? — Армию собрали. Почти семь тысяч. У города же всего девятьсот. Фэтры неохотно приняли предложенного церковью командующего. Он сейчас пытается навести хоть какой-то порядок в этом сборище. — Командир Вордоний? — Да, господин. Он лучший выпускник нашей военной академии. — Надеюсь, вы предупредили его, что он не может использовать никакое современное оружие? Только то, что способно быть произведено на планете? — Да. Он понимает, что применение современного оружия — это поражение всего нашего дела. — Хорошо. Когда эта армия тронется в путь? — Она уже тронулась, господин. — Только пусть этот Вордоний не забывает, что землянин мне нужен живой. Его друзей тоже пусть постараются взять живыми. Без них этот землянин может отказаться от сотрудничества. — Я передам Вордонию этот приказ, господин. Глава 19 Война Известие о войне пришло в тот момент, когда на заседании правительства отстаивался закон о налогах на рабов. Крупные владельцы рабов были против, поскольку именно рабов они стали использовать на своих предприятиях, что делало акционерные общества неконкурентоспособными. Акционеры же наоборот, отстаивали именно этот закон. Грепп сидел в своем троне и внимательно слушал все прения. Виктор сидел рядом с ним и тоже молчал. Давно прошли те времена, когда Виктора встречали настороженно. Переменны в городе были настолько большими и стремительными, что умные люди уже давно поняли, что без помощи этих странных людей удержать ситуацию в городе не удастся. Первым это сообразил, конечно, Вертон. Однажды после очередного заседания он подошел к Виктору и попросил разрешения поговорить с ним наедине. — Молодой человек, — заговорил он. — Когда вы взялись провозглашать свое королевство, то я принял вас за очередных авантюристов, мечтающих о власти. Последующие события доказали, что у вас есть четкий план действий. Я, правда, еще не понял вашей конечной цели. Но я хочу заверить, что теперь я поддерживаю вас. — Это замечательно, — слегка удивился Виктор, — но почему вы говорите об этом со мной? Вам лучше поговорить с его величеством? — Его величество, — с легкой иронией произнес старик, — безусловно, гениальная личность, но он прямолинеен до невозможности. Вся эта чехарда, устроенная в городе, не его рук дело. И хотя вы стараетесь создать впечатление, что только выполняете волю короля, но меня подобными играми обмануть трудно. Я прекрасно вижу, кто из вас принимает решения. И даже понимаю, почему вы сами отказались от короны. — Вертон слегка поклонился и важно удалился. Поддержка такого влиятельного в городе человека сильно облегчила Виктору его реформы. Но сейчас даже он был против нового закона. А нарождающаяся буржуазия была еще слишком слаба, чтобы противостоять признанным главам города. Сам же Виктор лихорадочно пытался подобрать аргументы, чтобы переубедить людей и заставить их принять этот налог. Тут в зал ворвался гвардеец и стремительно бросился к Виктору. Зал замер от подобной дерзости. Никто еще не смел врываться сюда с оружием. Но гвардеец не обратил ни на кого внимания. Он шепотом стал что-то говорить Виктору и склонившемуся с трона королю. Тут все увидели, как Грепп побледнел и испуганно посмотрел на землянина. Виктор кивнул гвардейцу, и тот поспешно вышел. Виктор встал и оглядел притихших людей. — Господа, — начал он. — Только что получено известие, что на нас движется армия фэтров. Весть об этом только что принесли крестьяне, бежавшие от нашествия. Насколько я понял, армия эта немаленькая. — Это из-за вас!!! — вдруг выкрикнул кто-то с места. — Вы привели за собой этих фэтров!!! Виктор холодно посмотрел на говорившего. — Если вы решите, что мы тут всем мешаем и без нас фэтры вас не тронут, то мы уйдем. По залу прошли нервные смешки. Все прекрасно знали, как поведут себя фэтры в городе вне зависимости от того, будут им сопротивляться или нет. — В таком случае я ставлю на голосование два вопроса. Первый, о вводе в городе военного положения и передачи всей полноты власти королю до отражения нашествия. И второй, о том законе, что мы сейчас обсуждали. Нам нужны деньги. Деньги с этого налога мы пустим на нужды обороны. После же войны мы вернемся к нему и продолжим обсуждения. Ради города, прошу эти законы принять. Оба законы были приняты. После заседания Виктора догнал Вертон. — Все-таки настоял на своем, — усмехнулся он. — Не делай такой удивленной рожи, господин министр. Уж я то знаю, что обороне ваши деньги не нужны. Да-да, я прекрасно знаю о вашем фонде, куда вы постоянно складывали деньги и откуда финансировали свои военные программы. Там сейчас, если не ошибаюсь, около десяти золотых. Этого хватит, чтобы вооружить и обеспечивать втрое большую армию, чем у нас. Прошу, вас, господин министр, скажите правду, зачем вам на самом деле этот закон? — Правду? А вы обещаете выслушать и обдумать мои слова? — Разве я так и не делал? — Хорошо. Я противник рабства по чисто этическому соображению… — Это я уже понял. Но я еще заметил, что вы противник множества других вещей, против которых вы, тем не менее, не выступаете. — Верно. Как я говорил, я противник рабства как такового, но гораздо важнее то, что оно тормозит развитие экономики. А вот этого я терпеть уже не могу. Фабрики со свободными рабочими пока не в состоянии конкурировать с фабриками, где работают рабы… — Тогда зачем ставить свободных рабочих? — Вы заметили, что я сказал пока? Когда эти фабрики встанут на ноги, то уже рабов использовать будет невыгодно, поверьте мне. К тому же рабам не платят и они не могут покупать то, что выпускают фабрики. Зачем же тогда что-то делать? Рабство — это гири. Но и дополнительные доходы не помешают. А сейчас извините, но мне надо на военный совет. Лойдер уже ждал его. Когда он согласился стать военным министром, то даже отдаленно не представлял круг своих обязанностей, даже после того, как Виктор объяснил в чем суть. После назначения Виктор свалил на него все интендантские заботы. Лойдер не спал стуками, носясь по городу, создавая запасы еды, обеспечивая оружием. Над стандартом оружия они с Виктором просидели почти всю ночь, споря до хрипоты, пытаясь выработать тип оружия надежного, дешевого и которое можно производить в больших количествах. После разработки все кузницы, работающие на военные нужды, получили чертежи тех доспехов, которые нужны. За полгода методом штамповки удалось снабдить кирасами всю армию. Удалось наладить выпуск и коротких пехотных мечей, похожих на римские гладии. Правда, они были все же чуть длиннее, лучше по качеству и немного другой формы. Сложнее было с метательными копьями. В этом мире их просто не знали. И не потому, что не изобрели. Что тут сложного? Просто в тех сражениях, что были на этой планете, метательные копья были не очень эффективным оружием. Когда сражается толпа с толпой, то метать копье во врага становится очень опасно, поскольку можно попасть в обогнавшего тебя друга. Шансы пятьдесят на пятьдесят. Сейчас, когда Виктор внедрял правильный строй, все было иначе, но Лойдер этого не понимал. В конце концов, Виктор отдал прямой приказ. А потом отвел, все еще обиженного Лойдера, на учения. Это произвело на того такое впечатление, что он распорядился увеличить производство метательных копий. Виктору опять пришлось вмешаться, поскольку в этом случае отставало производство остальных вооружений. К счастью противник дал им полгода, и за это время армия получила полный комплект оружия. Даже щиты удалось укрепить прокатанными булатными полосами. Дормен обучил производству булата нескольких кузнецов, и те на своих прокатных станках делали стальные полосы для щитов. Такие щиты были прочнее чисто деревянных и легче. Получили полки и длинные тяжелые пики. Сложнее обстояло дело с кавалерией. Во-первых, там требовались палаши, которые по качеству должны были быть лучше пехотных мечей, предназначенных почти всегда для колющего удара. С коня же лучше было рубить. Да и обучить конницу за полгода было гораздо трудней, чем пехоту. Тем не менее, сделано было многое. И вот сейчас надвигалось испытание, где все и будет ясно. — Ну как? — спросил Виктор. Лойдер пожал плечами. — Я отправил несколько всадников узнать точное число атакующих. Когда получим ответ, тогда и будем действовать по одной из отработанных схем. Кстати, ты свои большие ружья выкатишь? — По обстоятельствам. Если буду уверен, что справимся без них, то пока придержу. — Зря мы не стали делать катапульты, — подосадовал Лойдер. — Лойдер, — Виктор неодобрительно посмотрел на него. — Где нам взять деньги еще и на них? К тому же ты сам видишь, что все силы у нас уходят на другие нужды! — Ага, эти ваши двигатели паровые, какая-то большая печь для выплавки железа! Каким образом это нам поможет в войне? — Если бы нам дали еще месяц, то это все сыграло бы свою роль. Ты знаешь, сколько железа способна выплавить та большая печь? Когда же заработает прокатная линия, то мы сможем делать полный комплект вооружения за один час! — Что?! Это нереально!!! — Реально. Просто ты никогда не слышал о поточном производстве. Но об этом лучше поговори с Алуром. Он тебе все подробно объяснит. — Да, тот мальчишка гений в этих технических штучках. Где ты его нашел? — Повезло, — усмехнулся Виктор. — А теперь пошли к Греппу. А то его величество будет волноваться. Он уже выказал желание броситься вперед на врага. — Без разведки? Толпой? Виктор чуть улыбнулся. До их встречи Лойдер даже не задумался бы о таких «пустяках» как разведка и тактические приемы атаки. Вперед на врага, а там будь что будет. — Просто у него не было времени посетить созданную нами армию. Он слишком не любит ее. Все еще обижается, что я распустил его вооруженных крестьян. — Весь его четырехтысячный отряд я бы разбил одним нашим полком! — горячо заявил Лойдер. Лойдер вообще проникся к создаваемой армии какой-то огромной любовью. И его уверенность в непобедимости солдат передавалась и им, заставляя тех еще старательней заниматься. Грепп ждал их, нервно прохаживаясь по кабинету. — А, явились! — встретил он их неласково. Потом развернулся к Виктору. — Ну и что нам теперь делать, господин всезнайка? Распустил мою армию? И с чем мы теперь остались? С твоими шестьюстами пехотинцами и двумястами всадниками? Ах да, совсем забыл, есть еще сотня каких-то болванов, у которых палки с насажанными на них острыми железяками. Эту сотню, тут Виктор был полностью согласен с Греппом, учитывать не стоило. Оружия для них еще не было. Вернее было сделано всего десять опытных образцов ружей, на которых и тренировалась вся сотня в стрельбе, но этого явно было мало. — Вся ваша армия не стоит одного нашего полка! — горячо возразил Лойдер. — Да?! — вскинулся Грепп. — Тогда какие ваши планы? — Лойдер все объяснит, ваше величество, — поспешно заговорил Виктор. — А мне необходимо проверить арсенал. Лойдер наградил Виктора сердитым взглядом, но ничего сказать не решился и принялся объяснять разработанные ими варианты отражения атаки. Виктор же отправился не столько проверить арсенал, там то был порядок, он в этом уверен, сколько сообщить новость друзьям. Те уже все знали и собрались в доме, где жили. Последние месяцы они собирались все вместе только по вечерам. Алур постоянно пропадал в своих мастерских, Велса организовывала медицинскую службу в армии и создавала больницу в городе. Петер и Шора пропадали у своих кирпичных заводов. Линка и Хонг находились постоянно рядом с Греппом. Официально они числились как пажи, а неофициально через них Виктор узнавал о каждом шаге Греппа — выпускать короля из вида он совсем не хотел. Только Руп постоянно был рядом с Виктором, официально выступая как его секретарь. Неофициально именно с ним Виктор и разрабатывал большинство законов и реформ. Руп в этом плане оказался незаменимым советчиком. Если бы ему побольше решительности, то Виктор с чистой совестью мог бы доверить Рупу какое-нибудь дело, сняв со своих плеч часть груза. Но беда была в том, что Руп, при всей своей сообразительности, отличался крайне нерешительным характером. Он был идеальным помощником, но завалил бы все дело на первых ролях. — Это правда, что началась война? — Встревожено спросил Алур. На днях ему исполнилось тринадцать лет, и он ощущал себя уже почти взрослым. — Да. Появились первые беженцы. Скоро будет больше. — Значит надо подготовить места для них. — Тут же сделала вывод Велса. — Я отдам распоряжение в больницу. — Алур, сколько у нас готовых пушек? — спросил Виктор. Алур насупился. Оружие он не любил и не испытывал никакого желание его делать, но приходилось. — Сегодня закончили сверлить ствол еще одной. Так что десять. Правда, последняя еще не прошла испытание, но я в ней уверен. Заряды и картечь тоже есть. — Отлично. Ставь эту пушку на лафет и передавай пушкарям, чтобы были наготове. Пушки нам могут пригодиться. В этот момент Виктора отыскал Лукор, который был инструктором в полках. — Там двигаются несколько семей, — сообщил он. — Их задержали наши дозоры. Что с ними делать? — Сообщи Велсе. Она занимается беженцами. Только предварительно поспрашивай их о наступающей армии. Нам необходимы сведения о противнике. Сколько их? Как вооружены? Куда идут? Да ты и сам знаешь. Еще надо узнать, насколько эта армия слажена. — Это фэтры то? — удивился Лукор. — Обычной бандой и идут. Они же никого над собой не признают. Виктор посмотрел вслед удаляющемуся Лукору и покачал головой. Если бы все было так просто. Для сбора шайки вовсе не нужны те полгода, в течение которых их не тревожили! Потратили же фэтры на что-то это время? Противника недооценивать все же не стоит. А Лукор, если не научиться смотреть на вещи трезво, то так и останется простым инструктором. Впрочем, похоже, никуда больше он не рвался. И надо все же отправить несколько всадников для разведки. Несколько дней после получения известия о наступлении фэтров прошло в больших хлопотах. Виктор целыми днями пропадал в войсках, готовя их к бою. Солдаты же, прекрасно понимая, что вскоре им предстоит сражаться с реальным врагом, занимались старательно, не жалуясь и не ропща на нагрузки. На третий день вернулась часть разведки. Оказалось, что их обнаружили и в схватке двое погибли. Караульная службы у фэтров — это было что-то новенькое. Виктор понял, что фэтры все же сделали некоторые выводы из прошлых сражений, а значит, от них уже не стоит ожидать обычную лобовую атаку. Встревоженный он отправился в город. Здесь он с тревогой заметил напряженность. Люди пугливо озирались по сторонам и старались не собираться больше чем по три. Однако задумываться над этим было некогда. Виктор отправился в цех, где было организовано производство ружей. Правда, цех состоял из одного сверлильного станка, который и сверлил дуло очередного ружья в данный момент. Здесь же он нашел Алура с Рупом. Алур стоял перед станком и наблюдал за работой сверлильщика. — Привет, — поздоровался с Виктором Руп. — Это двенадцатое ружье должно быть. Но станков не хватает. На одном много не сделаешь. Алур резко повернулся к Рупу. — Ты в чем-то меня обвиняешь? Между прочим, сам говорил, что важнее сейчас паровой двигатель. Вот мы все материалы и отдавали туда. — Алур, тебе никто ни в чем не обвиняет, — примирительно сказал Виктор. — Я пока не рассчитывал на ружья. — А я вот чего не понимаю, так это почему огнестрельное оружие так мало распространено? Ведь оно гораздо эффективней их луков и мечей. Неужели они это не поняли? — Насчет луков не знаю. Скорострельность у луков, например, выше, чем у кремниевого ружья. — Виктор слегка отошел от станка, чтобы его не смогли подслушать рабочие. Алур и Руп последовали за ним. — Но его было мало из-за его стоимости. Ты же сам слышал, сколько стоит один пистолет. — Но почему? Ведь мы же их производим! Конечно, еще в малых количествах, но все же. — У фэтров просто не было поточной линии, — усмехнулся Алур. — Ты не совсем прав, Алур, — тут же отозвался Виктор. — На Земле, например, ружья стали производить в массовом количестве задолго до того, как появилась поточная технология производства. Главная проблема для фэтров заключалась не в этом, а в том, что для производства огнестрельного оружия в количествах достаточного для вооружения армии у них не было людей. Это ведь не меч, который один кузнец может изготовить за день. Здесь нужна кооперация многих людей. Кузнецов, для выплавки качественного металла для ствола. Потом ствол надо просверлить. Нужны плотники для изготовления прикладов. Еще нужны кузнецы, которые способны произвести более тонкую работу со спусковым крючком. И ведь в ружье не один тип стали, а несколько. Сам ствол должен быть из прочной стали. Спусковой крючок, курок и полку делается из простого железа. Нужна еще пружина — еще один тип металла. Как видишь, не все так просто. А потом еще все эти части надо собрать воедино. На все это требовалось около пятидесяти людей. И это если считать по минимуму. — Но у нас работает меньше? — удивился Руп. — У нас поточная линия и паровые двигатели. Пусть пока и примитивные, но они одни заменяют человек двадцать. Но ты забываешь еще об одной проблеме. Допустим, фэтр подтянул пояс и сумел выделить из своих карликовых владений пятьдесят человек. Оторвал их от земли, заставив работать на них остальных людей. И вот за год усиленного труда они сумели изготовить тысячу ружей. А чем из них стрелять? Нужен порох, пули! Это значит, что нужно отрывать еще пятьдесят людей и заставить их перемалывать в пыль древесный уголь, селитру и серу, чтобы сделать порох. Потом еще двадцать человек делают пули. — Я понял, — вздохнул Руп. — Любой фэтр такие траты не осилит. — Вот именно. Поэтому я и не торопил с изготовлением ружей. Нам для начала необходимо поставить экономику города, чтобы мы смогли содержать армию, вооруженную огнестрельным оружием, а уж потом подобную армию создавать. Но сейчас я не из-за этого вас разыскивал. Поступили донесения, что фэтры будут у города через два дня. Так что, Руп, бери телеги и начинай опустошать склады с нашим сюрпризом. Необходимы все наши «лимонки» раздать в полки. И побольше. Именно на них я возлагаю основную надежду. Руп кивнул. — Сделаю. — Отлично. Алур, ты продолжай свои дела. — Ты уверен, что мы сумеем победить? — несколько нервно поинтересовался Алур. — Конечно победим! Нордак еще не имел такой армии, которая сейчас есть у Тараверы. — Так я и поверил, что за полгода можно превратить крестьян в солдат, — тихонько пробурчал Алур в спину Виктору, но благоразумно не стал высказывать эту мысль во всеуслышанье. Следующим, с кем встретился Виктор, был Грепп. Здесь его ждал неприятный сюрприз, поскольку у Греппа он застал Торена. Для Торена появление землянина тоже было неожиданностью, и он помрачнел. Виктор решил пока его игнорировать и обратился напрямую к Греппу. — Ваше величество, нам удалось установить примерную численность двигающейся на нас армии. Более того, нам стало известно, что у фэтров появился единый главнокомандующий. — Что?! — изумился Грепп. — Но это невозможно! Фэтры никого не признают над собой!!! — Верно. Но нам стало известно, что этого командира прислал один из императорских монастырей. Это их вложение в поход против еретиков. — Что я говорил!!! — с какой-то нездоровой радостью воскликнул Торен. — Ваше величество, я ведь предупреждал об этом! — Я тоже! — Виктор значительно посмотрел на Греппа. — Помните наш разговор в деревне? Вы тогда спросили, как можно определить правильно вы действуете или нет. Грепп об этом разговоре помнил. Это было видно по его нахмуренному лицу. — Фэтр, — медленно заговорил Грепп, старательно подбирая слова. — Этот человек сообщил мне сейчас, что он является посланником неких господ в городе, которые предлагают договориться с фэтрами. — Это невозможно! — категорично отрезал Виктор. — Они не пойдут на соглашение с нами. А если пойдут, то обманут. — А если мы не пойдем на соглашение, то нам придется воевать! — горячо заговорил Торен. — Даже если мы разгромим их сейчас, то они будут приходить снова и снова! Это разорит город! Он должен будет жить только для войны! — Это было бы правдой, если бы не одно но… — Виктор немного помолчал. — Если мы будем сидеть в обороне. — Ты с ума сошел?!!! — в ужасе прошептал Торен. — Ты святотатствуешь!!! Ты не Император, чтобы замахиваться на такое!!! — Верно, — совершенно спокойно согласился Виктор. — Именно поэтому я и не пытаюсь объединить всю планету. Мне достаточно столько территории, на которой королевство будет самодостаточно. Таравера в этот критерий пока не попадает. — Но… — Вы слышали, что сказал мой министр? — вмешался Грепп. — Вот так все и будет. Идите, Торен, и подумайте вместе с вашими некоторыми господами, что будет с ними и с городом, если фэтры все же войдут сюда. Тем более что мы будем сопротивляться. Сколько бы их на нас не шло. Торен быстро понял, что решение окончательно. Он наградил Виктора злым взглядом и поспешил удалиться. — Вы еще пожалеете об этом, — бросил он на прощание. — На твоем месте я бы отнесся к его предупреждению серьезно, — заметил Грепп. — Да ладно. Что он может? — Не знаю. Но я могу сказать одно. Он может ради своей цели, которую считает правильной, пойти на все, что угодно. Послушай меня. Я молчал, когда ты распустил мою армию. У меня хватило ума не встревать в ваши с Лойдером дела по созданию новой, поскольку я понимал, что совершенно не имею представления о ее возможности. Здесь нужны именно молодые головы. Я не мешал тебе заниматься тем, что считал пустой тратой времени, всякими новыми законами и тому подобное. Я даже поддерживал тебя в этом. Я согласился играть роль парадной ширмы, которую выставляют на всеобщее обозрение при каждом удобном случае. Но я ведь не дурак. И я времени зря не тратил. Пока ты носился со своими проектами, я изучал людей. Так вот — Торен опасен. Он из тех, кого называют фанатиками. — И что ты предлагаешь? — Пока был мир, Торен был не опасен. Но сейчас… сейчас от него можно ожидать все что угодно. — Что ж, приму к сведению. Но сейчас я хотел поговорить с тобой о твоей речи перед жителями города. — Ты считаешь, что на большее я уже не способен? — невесело усмехнулся Грепп. — Что ж, давай свою речь. — Нет, на этот раз вы будете импровизировать. Сейчас нам нужна искренность в эмоциях. Читая по бумажке кем-то написанное никогда такого эффекта не достигнешь. Грепп, вы же умеете произносить речи перед людьми. — Что-то ты поздно это заметил? — немного подозрительно посмотрел на Виктора Грепп. — Зачем же до этого предоставлял мне готовые речи? — Потому что до этого тебе приходилось произносить их перед управителями! А эти люди не эмоциональны. Они понимают только выгоду. А вот с такими людьми общаться тебе не приходилось. Выступления в совете вовсе не то, что перед толпой горожан. — Что ж, верно, — признал после недолгого раздумья Грепп. — Хорошо. Когда? — Завтра утром. Грепп, надо сделать все, чтобы во время сражения с фэтрами в тылу все было спокойно. Именно поэтому я прошу тебя проследить за этим. Грепп быстро разобрался в подтексте. — То есть в войсках мне делать нечего, — расшифровал он словесную шелуху. — Плохого ты обо мне мнения. Но ты прав и в том, что здесь нам неприятности не нужны. Если бы не Торен, то я бы еще поспорил с тобой. — Да сдался тебе этот Торен! — в сердцах бросил Виктор. — Буду рад, если ты окажешься прав. — И еще, — после недолгого колебания, продолжил землянин. — Грепп, присмотри за ребятами. Я имею в виду Линку, Хонга, Алура, Петера Шору и Велсу. — Конечно. — Грепп удивленно посмотрел на него. — Мне бы и самому не хотелось, чтобы с кем-нибудь из них что случилось. Забавные ребята. Только… знаешь, я никак не могу понять, откуда в их возрасте они получили те знания, что сейчас показывают всем. Они ведь явно знают, что делать, а не догадываются. — Это сложный вопрос. — Виктор положил руку на плечо Греппу. — Когда-нибудь, возможно, мы все тебе расскажем. — Возможно? Виктор смущенно пожал плечами и вышел из комнаты. Ему еще за сегодня надо было проведать всех остальных членов экспедиции. Подготовка к войне велась основательно. Все дороги, ведущие к городу, патрулировали конные отряды с приказом немедленно отходить, как только будет обнаружен враг. Полки тренировались на этот раз с настоящим оружием. Сам Виктор изъездил почти все окрестности города, изучая местность. — В общем так, — говорил он Лойдеру. — Если бы это было не первое сражение, то можно было бы встретить врага вдали от города. К сожалению, мы не можем рисковать и покидать Тараверу. А значит, сражаться мы должны под стенами города. — А ты хотел наступать?! — удивился Лойдер. — Против семитысячной армии? — Если бы нам дали еще полгода, если бы в самой Таравере было спокойно, то я без колебания двинулся вперед. Но сейчас нельзя. К тому же сами солдаты в основном из Тараверы, так что они гораздо яростней будут сражаться у стен родного города, зная, что они защищают и своих родственников. — Ты, похоже, пытаешься учитывать любую мелочь, — удивился Лойдер. — А на войне нет мелочей. Все, пошли к полкам. Времени у нас в обрез. Кстати, как там с лучниками? — Эти длинные луки, которые ты так настоятельно вводил, вещь хороша, но с ними надо долго учиться. — Стрелять умеют? — Стрелять умеют. — Больше ничего от них не требуется. Когда на тебя валит семь тысяч человек промахнуться трудно. А скорострельность у лучников хорошая. — Надо бы еще катапульты… — Опять ты об этих катапультах! — Виктор сердито повернулся к Лойдеру. — Сколько раз я тебе говорил, что пушки лучше катапульт?! — Не знаю. Я твои пушки в деле не видел, а катапульты привычные. — Все эти катапульты ваши самая идиотская вещь на свете!!! Надо же, система противовесов! Ха!!! Всего на сто шагов стреляет небольшим камешком! Забудь о них!!! — Как знаешь! Но зачем так горячиться? — Ладно. Извини. Просто нервничаю немного. Тем более, что это моя первая битва, — неожиданно признался Виктор. — Моя тоже, — усмехнулся Лойдер. — До этого момента не находилось идиотов, пытающихся захватить Тараверу. А я то питал иллюзию, что смогу спокойно прожить жизнь, не ввязываясь ни в какие авантюры. — Ты жалеешь, что влез в это дело? — Не то, чтобы жалею. Сейчас жить стало гораздо интересней. — Это точно. Так как, мы готовы? — Мы? — усмехнулся Лойдер. — Этим идиотам надо было захватить с собой армию в два раза большую, чтобы у них появился шанс. Армия фэтров подошла к городу через три дня и остановилась на расстоянии дневного перехода, возвестив о своем приближении дымом пожарищ тех деревень, мимо которых она проходила. За эти два дня поток беженцев возрос, и люди шли уже нескончаемым потоком с семьями, неся с собой грудных детей. После рассказов этих людей все разговоры о переговорах с фэтрами, о которых в последние дни говорили в городе, немедленно прекратились. Фэтры шли как саранча, пожирая все по мере движения. Виктор быстро воспользовался этим обстоятельством. Каждый раз он часть беженцев, якобы не хватало пока места в городе, оставлял в казармах, отстроенных специально для солдат. Там беженцы рассказывали о своих злоключениях. На следующий день Виктор замечал, как солдаты сурово сдвигали брови, с методичностью и какой-то яростью, которой у них не было до этого, кололи соломенных чучел. Как крепче сжимались их руки на оружие. Виктор, видя эту решимость людей, решил рискнуть провернуть одну авантюру, на которую не решился бы до этого. Он быстро отыскал Лойдера, затащил того в ближайший дом и поведал свой план. — Ты рехнулся? — вежливо спросил Лойдер. — Да нет же!!! Я все рассчитал! Никогда до этого подобного никто не делал! Фэтры просто не ждут этого, а мы тренировались! Вспомни! К тому же это собьет с них спесь, и они будут менее уверенными в своих силах! — Зараза! — Лойдер нервно прошелся по помещению. — Заманчиво. И ты прав, подобного не ожидают от нас. Только давай лучше я это проверну? Ты нужен здесь! — Нет! Ты извини, но я в подобных операциях гораздо опытней тебя. Меня учили проворачивать именно подобные вещи. Так что тут без споров. Ты главное никому не говори пока. — Это само собой. А кого ты возьмешь? — Лучше бы гвардию, но ее исчезновение заметят. — Можно загнать ее в казармы. Якобы подготовка к сражению. Виктор задумался. — Хорошо. Часть людей оставь для охраны короля, остальных в казармы. Кроме того, выдели часть лучших людей из каждого полка. Кроме конницы. Ее трогать не стоит. У нее своя роль в предстоящем сражении. Лойдер кивнул. — Я распоряжусь. И… желаю удачи. * * * Хозяин наблюдал за движением армии фэтров на большом экране в своем кабинете. Второй экран показывал оборонительные приготовления тараверцев. — Зачем все это? — спросил Хозяин, махнув рукой в сторону дыма горящей деревни. — Этими пожарами они выдали свое выдвижение. Помощник Хозяина пожал плечами. — Фэтры. Что от них ожидать? Даже Вордоний не смог навести там порядок. Фэтры согласились подчиняться ему, но только в бою. — А сейчас и идет бой!!! — Хозяин гневно посмотрел на армию фэтров. — Пока эти идиоты пьянствуют, их противник готовится. Да сравни армию Тараверы и этих фэтров! — Фэтров больше почти в десять раз, — осторожно заметил помощник, но в его голосе не чувствовалось уверенности. — Больше! Ха! Если десяток львов нападет на сотню баранов… — Бараны могут затоптать львов. А потери среди фэтров нас ведь мало волнуют. К тому же в городе готовится небольшой сюрприз. Честно говоря, именно на этот сюрприз я рассчитываю больше всего. Хозяин одобрительно покосился на помощника. — Да, в стаде всегда найдется паршивая овца. А какие последние сведения о землянине? — Он занимается подготовкой. Постоянно мотается между армией и городом. Этот король — Грепп, несколько раз выступал перед горожанами. — И как настроение горожан? — После рассказов беженцев все разговоры о переговорах с фэтрами умолкли. Кстати, нескольких беженцев землянин селит в казармы к солдатам. — Я же говорил, что этот парень гений! — Хозяин удовлетворенно хлопнул себя по колену. — Теперь его солдаты будут сражаться насмерть, наслушавшись рассказов беженцев. Слушай, этот парень должен стать моим! Делай что хочешь, но я должен получить его. К тому же он мой козырь в переговорах с Землей. — Хозяин, — неуверенно заговорил помощник. — Чтобы решить проблему землянина, мне необходимо знать вашу цель по отношению к нему. Какую роль вы отводите в своих планах для него? — Какую роль? Я же говорил, что он мой козырь на переговорах. С его помощью я хочу переманить Землю на свою сторону. А еще… а еще этот курсант будущий главнокомандующий моих вооруженных сил. Впервые за время общения с господином помощник испытал настоящий шок. Глава 20 Сражение Когда на планету опустилась ночь, незаметно, словно тени, от казарм, где теперь постоянно жили все солдаты вооруженных сил Тараверы, кроме охраны короля, отделилось множество фигур и растворилось в темноте. Люди моментально разделились и рассредоточились по городу. Встретились они только уже за пределами городских укреплений в небольшом лесу, где их не могли уже видеть со стен. Всего их здесь было человек семьдесят. Тихонько переговариваясь, они немного нервно поглядывали по сторонам. Тем не менее, несмотря на все их внимание, Виктор появился совершенно неожиданно. — Все здесь? — Да, генерал. — Хорошо. Тогда слушайте внимательно. Все вы согласились добровольно принять участие в опасном деле. По понятной причине, какой именно сказать вам тогда не могли. Всех вас предупредили об опасности. — К делу, командир, — недовольно заговорил кто-то. — Мы знали, на что шли. — В таком случае сообщаю. Сегодня ночью мы нападем на лагерь фэтров. Здесь недалеко стоит телега со специальным вооружением. Сейчас вооружимся, а потом марш к лагерю. Излишне говорить, что во время марша требуется соблюдать полную тишину. Все команды свести к минимуму. Говорю только я. Получив подобное известие, очень многие заколебались в своей уверенности. Семьдесят человек нападает на семь тысяч! Подобного еще не было. Даже в самые смелые сердца закралось сомнение. — Кто боится, тот еще может вернуться! — Виктор оглядел строй. Солдаты неуверенно переглянулись, но ни один не сдвинулся с места. — Отлично. В таком случае вперед за мной. — Землянин развернулся и легкой трусцой побежал по лесу. Телега, якобы потерянная вчера незадачливым крестьянином, была недалеко. Там Виктор распотрошил ее, вручив каждому стрелы с намотанной на них ватой, пропитанной нефтью и еще несколько сюрпризов. В этой же вылазки Виктор решил применить и другое оружие, которое тайно изготовляли в городе — гранаты. Гранаты представляли собой всего лишь мешочек с порохом, который был намазан клеем вперемешку с камешками и свинцовыми дробинами. Потом эту систему засовывали во второй мешочек. Наружу торчал только запал — небольшая трубка с порохом. Время ее горения было рассчитано как семь секунд. Потом огонь доходил до пороха внутри первого мешочка. Порох взрывался, куски камней и свинца, разорванные взрывом, раскидывало на расстоянии семи метров от него. Именно на это оружие Виктор и возлагал основные надежды, как в этой вылазке, так и в предстоящей битве. Дождавшись, когда все вооружатся. Виктор каждого заставил попрыгать на месте. Убрать все, что гремит при прыжках. Только убедившись, что движения каждого не вызывает шума, он отдал приказ к движению. Первый на Нордаке диверсионный отряд вышел на свое первое задание. К вставшей лагерем армии фэтров удалось приблизиться почти без проблем. Фэтры не утруждали себя караульной службой. Караулы несли солдаты, находившиеся на службе того или иного фэтра. Именно эти солдаты и были основой армии. Виктор предупреждающе поднял руку. Отряд замер. Землянин взмахом руки подозвал офицеров отделений. — Я посмотрю, что там с армией. Вам ждать здесь моего возвращения. Не шуметь! Командиры согласно кивнули. Виктор быстро нырнул в кусты и растворился в ночи. Первого часового он заметил, когда осторожно подходил к лагерю и выглянул из-за того дерева, за которым прятался. Часовой стоял около самого периметра лагеря, лениво посматривая в сторону леса. Было видно, что ему ужасно скучно и если он находится здесь, то только потому, что такой приказ. Виктор покачал головой. Похоже, даже профессиональные солдаты, для которых война жизнь, относились к караульной службе как к досадной помехе, не видя в ней никакой пользы. В короткое время Виктор отыскал все посты, находящиеся на этой стороне лагеря. Их оказалось немного. — Армия, — тихонько буркнул Виктор, едва удержавшись от того, чтобы не сплюнуть. Он достал парализатор и осторожно приблизился к часовому. Тот, заслышав шум, поднял голову. В нее он и получил разряд из парализатора. Виктор быстро выскочил из укрытия и метнулся к падающему часовому, успев у самой земли подхватить тело, чтобы оно не загремело своими доспехами. Быстро разоружив солдата и связав его, Виктор прошелся по выявленным часовым, снимая их одного за другим. Когда последний часовой оказался в отключке, землянин вернулся к отряду. — За мной, — приказал он. Отряд быстро и слаженно выдвинулся к лагерю. Солдаты рассыпались по кустам, приготовив луки и специальные стрелы с фитилями. — Прикрывайте нас, — коротко распорядился Виктор. — Если нас заметят, то начинайте стрелять! Виктор и несколько выбранных им людей из отряда подхватили мешочки с порохом, килограммов по пять в каждом, и бросились в лагерь. Осторожно лавирую между палатками, беспорядочно разбросанных тут и там, они у каждой оставили по «подарку» соединив их между собой пороховыми дорожками. Расположив эти мешочки, они вернулись за новыми. Так они ходили три раза, всякий раз замирая при любом подозрительном шуме. Отряд действовал быстро, четко и слажено. Наконец мешочки с порохом закончились и Виктор, уже сам, из последнего довел пороховую дорожку почти до самых кустов. — И это армия? — удивился один из солдат. — Генерал, да если бы мы так же несли службу, то вы же нас разогнали коров пасти. — Вот и покажем им, как они не правы, — тихонько буркнул Виктор. — Передать по цепочке, чтобы приготовили гранаты и поджигали фитили. Кидать после того, как взрывы утихнут. Потом пусть лучники стреляют в дальние палатки. Хорошо бы еще лошадей напугать. Без коней это будет уже не армия. Последнее замечание было верно. Дело в том, что на Нордаке до появления здесь землянина пехоты не знали. Фэтры и их отряды были только конные. Так можно было быстрее перемещаться из одной точки в другую, что играло решающую роль при объезде владений. Конечно, были еще восставшие крестьяне, у которых просто не было боевых коней, но и они при удобном случае обзаводились им. И если у кавалерии были хоть какие-то тактические приемы, то у пехоты не было даже таких простых. Пехотные сражения обычно происходили так: одна толпа вооруженных людей неслась навстречу другой. Когда эти две толпы встречались, то начиналась месиловка, в которой ни один Александр Македонский разобраться не смог бы. Так что без коней вся эта армия просто превратилась бы в семитысячную вооруженную толпу. Впрочем, и у конницы все тактические приемы сводились к тому, чтобы во время атаки не наехать на других кавалеристов из своего отряда. Виктор подождал, пока один из солдат разожжет фитиль, протянул руку и взял его. Поднес к пороховой дорожке. Порох моментально вспыхнул и весело побежал к спящему лагерю. Первый взрыв прогремел почти рядом. Вверх взметнулась земля, разорванную палатку кинуло куда-то в сторону. Начался пожар. Тут же прогремел еще один взрыв. Потом еще. Полуголые люди выскакивали из объятых огнем палаток, весь лагерь теперь напоминал растревоженный муравейник. Все носились без всякой пользы и толка. Люди гибли во взрывах, огне, многие оказались просто затоптаны в этом хаосе. — Гранатами огонь! В толпу мечущихся людей полетели гранаты. Их взрывы начались сразу после того, как закончились те, что произошли из-за тех мешочков, подкинутых в лагерь диверсантами. Теперь обезумевшим людям могло показаться, что эти новые взрывы всего лишь продолжение предыдущих. Однако последствия новых взрывов оказались гораздо разрушительней, несмотря на то, что взрывы были слабее прошлых. Гранаты, начиненные смесью камней и свинцовых дробинок, наносили страшный урон мечущимся людям. Тут же открыли огонь и лучники. Горящие стрелы по навесной траектории устремились в дальний конец лагеря, который еще не пострадал. Пожар начался и там. Ветер в короткий срок разнес огонь по всему биваку. Новый залп огненных стрел понес огонь в другую сторону лагеря. Кони, попавшие в огненное кольцо, отчаянно пытались из него вырваться. Некоторые из солдат, сохранившие разум, пытались им помочь. И над всем этим хаосом ревел огонь, освещая разрушительную деятельность небольшого отряда. — Приготовиться к атаке! — Виктор приподнялся. Подобного он не планировал. Он хотел устроить переполох и отойти, но сейчас, при виде того хаоса, превзошедшего все ожидания и надежды, он решил рискнуть. Не последнюю роль в этом решении сыграло и то, что он хотел испытать себя перед предстоящим сражением. — Действуем отрядами как на учениях! Помогайте друг другу! Отрядам далеко друг от друга не отходить! Слушать меня! Отход по звуку трубы! Вперед!!! Диверсионный отряд поднялся и стремительно рванулся вперед. Разбившись на десятки, солдаты обнажили мечи и, прикрывшись щитами, двинулись в пылающий ад. Только Виктор, шедший впереди, был без щита. В одной руке он сжимал свой булатный меч, а в другой тот кинжал, что был выкован в пару мечу. Фэтры и их солдаты к этому времени уже сообразили, что все эти взрывы и пожары не могут быть природным катаклизмом. Некоторые, самые сообразительные, уже кинулись на поиски дерзкого врага, чтобы его покарать. На их несчастье врага они нашли. У толпы никогда нет шансов устоять против организованного сопротивления. А, как правильно заметил Виктор, все это тараверцы многократно отрабатывали на учениях. Пожар же прекрасно освещал поле битвы. Фэтры и их солдаты, обнаружив, бросившихся на них противников, кинулись навстречу. Тараверцы мигом сомкнули строй и приняли первых нападающих на щиты. И тут же, четкий, отработанный на тренировках выпад. Против колющего удара редко спасут какие-нибудь доспехи, а сейчас доспехов на фэтрах то и не было. Их просто не успели надеть в общей суматохе. Встретив подобный отпор, фэтры откатились назад, но тараверцы, не давая им роздыха, шагнули следом. Разбившись на десятки — отделения, они настигали бегущих. Встретив же серьезное сопротивление, отходили, сливаясь с другими отрядами, после чего переходили в атаку уже совместно. Если и этого оказывалось мало, то присоединялся еще один отряд. Как только сопротивление оказывалось сломлено, они снова разделялись. Виктор, оказавшийся вне десятков, оказался один и теперь следил, чтобы не слишком удалиться от своих. Его работа заключалась не в том, чтобы сражаться, а в том, чтобы следить за обстановкой в целом и не пропустить того момента, когда надо дать сигнал к отступлению. Тем не менее, в стороне от боя ему остаться не удалось. Несколько догадливых солдат сообразили, что этот человек, которого постоянно сопровождает трубач, и есть командир. Виктор встретил первого нападающего выпадом, сразу насадив его на меч. Поднырнул под следующий удар и пропорол кинжалом ногу другому нападающему, одновременно с этим нанося стремительный удар мечом в живот третьему. После чего последовал удар ногой по колену четвертому. Когда же он согнулся от боли, раскрыв в крики рот, пронзил его мечом. В этот момент на помощь своему командиру подоспели солдаты. Виктор вытер вспотевший лоб, ловя себя на том, что впервые убив людей, он не испытывает никаких эмоций. — Труби отход, — кивнул он трубачу. — Командир? — удивился тот. — Но мы же давим их! — Пока да. Но они уже очухались. Скоро здесь будет почти вся их армия. Надо отходить, пока можем. Наша задача нанести им как можно больший урон, что мы и сделали, а не погибнуть геройской смертью. Труби! Трубач поднял трубу и затрубил отход. Тотчас все отряды стали сливаться в один и медленно отходить к лесу. Воодушевленные отходом фэтры организовали энергичное преследование. Но как только отделения подошли к лесу, раздался новый сигнал трубы — залечь. Не понимая причину этого, но привыкшие подчиняться сигналам, люди резко опустились на землю. Тотчас из леса в упор по нападающим раздался дружный залп из луков, основательно убавивший пыла преследователям — лучники отошли раньше солдат. Следом еще один залп. Новый сигнал трубы и отступление возобновилось. Виктор благодарно кивнул трубачу и махнул рукой десятку лучников, прикрывших отступление. Преследовать же в лесу непонятного противника неизвестной численности фэтры не решились. Отряд же диверсантов быстро отходил в сторону города. На первом же привале, землянин произвел перекличку. — Потерь нет, командир! — раздался чей-то радостный голос. — Только раненные. — И это фэтры?! — раздался чей-то изумленный голос. — Им бы шутами работать! Мы положили их там не меньше пятисот и не потеряли ни одного!!! — Если и все остальные армии фэтров такие, то я больше воевать не пойду! Отправлю пятилетнего сына. Пусть их своим прутиком разгонит! — раздался еще один веселый голос. Эти слова словно прорвали плотину. Шутки посыпались со всех сторон. С такими шутками отряд к рассвету и подошел к городу. Только Виктор был серьезен. Впервые он применил на практике то, чему его учили в академии. И впервые он убивал. Мимоходом Виктор кивал солдатам, восторженно отзывающимся о его храбрости в бою, улыбался их шуткам, но внутри он оставался серьезен. — Что ж, я солдат, — ответил он на свои внутренние терзания. — Ведь именно этому меня и учили. И наша цель не самая худшая. — Тут Виктор поразмышлял на тему того, что цель оправдывает средства. В академии им часто говорили, что негодные средства способны испоганить любую, самую лучшую цель. Вывод для себя Виктор сделал тот, что этих фэтров, в конце концов, сюда никто не звал. Сами пришли. И мало того, что пришли, так еще по дороге сожгли несколько деревень. Вот пусть и получают то, что несут другим. К городу отряд подошел только к девяти часам, где их встретили восторженные товарищи, засыпавшие их вопросами. Пришлось вмешаться Лойдеру и Лукору, быстро наведшим порядок. Только после того, как раненных сдали в госпиталь, остальным позволили разойтись. Все участники ночного рейда получили разрешение отправиться поспать. Именно это Виктор и решил сделать, когда убедился, что раненные устроены. Стараясь не встречаться взглядом с встревоженной Велсой, он прошел в дом для офицеров и прямо в одежде повалился на кровать. — Если фэтры двинутся к городу, разбуди! — велел он Рупу, который отправился его провожать. Руп кивнул, потом нерешительно постоял перед кроватью. Ему явно хотелось что-то спросить, но он не хотел и мешать Виктору отдыхать. В результате он решил, что вопросы можно будет задать потом и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. В этот день фэтры к городу так и не подошли. Посланная разведка доложила, что в остатках лагеря идет страшная ругань. Фэтры настолько переругались друг с другом, что на всадников, галопирующих у них прямо под носом, никто не обратил никакого внимания. — Они двинутся завтра, — доложил Виктору разведчик. — Откуда ты знаешь? — удивился он. На лице разведчика отчетливо проступило презрение. — Они так кричали об этом, что о времени их выступления уже знают и на небесах. — Это может быть ловушкой. — Это вряд ли. Если они выступят сейчас, то ночь застанет их в дороге, а ночью эта армия просто разбредется так, что ее никто собрать не сможет. В общем-то, Виктор с разведчиком был согласен полностью, но об осторожности забывать все равно не стоило. На всякий случай Виктор велел на ночь выдвинуть дозоры и ни на минуту не упускать противника из виду. Ближе к вечеру в дом к Виктору вошли Велса и Руп. — Что там у вас было ночью? — спросил Руп. Виктор покосился н Велсу, которая, едва войдя, тут же опустилась на кровать и положила голову на подушку, устало прикрыв глаза. — Да что там могло быть? Ничего. Накидали им огня и отошли. — Виктор встал и подошел к Велсе. — Устала? — сочувственно поинтересовался он. — Очень, — не открывая глаз, ответила Велса. — К счастью, теперь там и без меня разберутся. Велса вдруг открыла глаза и села на кровати. — Вить, ты знаешь, что меня поражает? Несоответствие имеющихся лекарств медицинским знаниям о болезнях. Вот, например все врачи свято уверены, что простуда возникает потому, что какой-то там маленький человечек садится человеку на нос и щекочет его своим копьем. А лечат, между прочим, простуду, не смахиванием этого человечка с носа, а вполне хорошими лекарствами, сделанными из местных трав. — Ты вроде бы уже говорила про антибиотики? — Ну да. Это из той же оперы. Мне с трудом удалось убедить этих врачей, что та аппаратура годится на нечто большее, чем делать антибиотики. Мне даже удалось организовать целую научную лабораторию и внедрить кое-какие научные принципы работы. Только… Вить, у меня не хватает знаний! — Велса как-то беспомощно посмотрела на землянина. — Я знаю, что должно получиться, но как это сделать… и не надо про компьютер! В нем можно получить только общие сведения. — Велса, мы все в одинаковых условиях. Всем нам приходится учиться по ходу дела. Возьми меня или Алура. — Но от ваших с Алуром ошибок не зависят жизни людей! — Да? Велса непонимающе посмотрела на Виктора. И тут до нее дошло. Она прижала кулачок к губам и со страхом посмотрела на Виктора. — Вот именно, — подтвердил ее догадку Виктор. — Если Алур ошибется с расчетами, то пушку может разорвать при выстреле, убив или покалечив тем самым всех, кто будет находиться рядом с ней. А если ошибусь я, то могут погибнуть сотни людей. Например, если пошлю отряд куда-нибудь не туда, и они напорются на более крупные вражеские силы, чем рассчитывали. — Эта ночная вылазка… — Вот именно. Там было двадцать раненных, но погибших, слава богу, не было. А если бы я ошибся? Если бы фэтры лучше несли караул? — Я поняла, — кивнула Велса. — Я больше не буду жаловаться. — Если тебе так хочется, то можешь жаловаться, — великодушно разрешил Виктор. — Я стерплю. Велса устало улыбнулась и опять легла на кровать. Не успел Руп открыть рот для вопроса, как в комнату ворвался Лойдер. — Виктор, солдаты от ночного рейда в восторге. Они хотят повторить набег. Рассказывают, что вы там положили чуть ли не полтысячи человек! — Во-первых, — сурово отрезал Виктор, покосившись на мрачного Рупа и Велсу, которая внимательно слушала разговор, — врываться сюда без стука все же не стоило. Во-вторых, что значит, солдаты хотят? А ты на что? Ты и должен был отбить это хотение. — Но… я думал… — Ты думал, что мы решим повторить, раз у нас получилось первый раз? А о том, что фэтры все же не полные кретины ты, конечно не думал? Или ты считаешь, что они не усилили посты? Или что теперь они также будут охранять лагерь спустя рукава, как и раньше? — Да, об этом я не подумал, — честно признал Лойдер. — А так заманчиво повторить все! Там солдаты такого понарассказывали. — А кто сказал, что мы не сделаем сюрпризов в эту ночь? — удивился Виктор. — Лойдер, ты знаешь, что такое мины? — Мины? — насторожился Лойдер. — Да. Быстро бери солдат и дуй на пороховые мельницы. Мне нужно три мешка с порохом. Пусть каждый будет килограммов на десять. — Но это почти весь наш запас пороха! — Верно. Но мы его наделаем еще. А пушки порохом обеспечены. Так что не скупись. И отбери в отряд рабочих. Они будут первыми минерами. Да, забеги к Алуру. Он должен приготовить бикфордов шнур. — Бик… какой шнур? — изумился Лойдер. — Неважно. Просто спроси. Он знает, что нужно. Лойдер растерянно кивнул и вышел. — Значит, вы убили там около пятисот человек? — заговорил после недолгого молчания мрачный Руп. — Да кто их считал? — удивился Виктор. — Так говорят солдаты, а они любят преувеличивать. Или ты думаешь, что кто-нибудь бегал по лагерю и считал убитых? — Но… ты так спокоен!!! Ты человек или нет?!!! Виктор хотел уже ответить, но неожиданно приподнялась в кровати Велса и одарила Рупа сердитым взглядом. — Уймись, ты!!! Ты лучше скажи кто ты? Человек или тряпка?!!! Ведь Виктор предупреждал, что будет, если мы влезем в это дело!!! Или ты в тот момент в уши вату вставил?!! Если ты хотел остаться таким непогрешимым, так на кой пошел с нами?! Остался бы в деревни и рассуждал о кровавом палаче, убийце и подонке Викторе. Это же ведь проще, чем делать дело! А Виктор, в отличие от нас именно делает! — Велса?!!! — И землянин и Руп уставились на нее с одинаковым изумлением. Никто не ожидал от нее такой отповеди. — Ну что вы на меня уставились? Вот ты, моралист, хренов, ты выходил хоть раз к беженцам? Общался с ними? Слушал их рассказы о том, что творят те самые люди, о гибели которых ты так вздыхаешь, в их деревнях?! Да вытащи ты, наконец, свою голову из… — Велса! — Виктор был совершенно шокирован. Велса покосилась на него. — Прошу прощения за грубость, но с вами иначе нельзя! Руп, этот мир жесток! Хочешь ты того или нет, но от нас тут ничего не зависит. И ты сам говоришь, что если развитие мира не поправить, то он обречен! — Но я еще говорил, что не специалист в этом!!! — А тут не надо быть специалистом. Фэтры — это тупик цивилизации! У них нет будущего! И вообще, хватит споров, дайте мне поспать!!! Если завтра будет бой, то работы у меня будет много! Вашими стараниями. Виктор и Руп ошарашено переглянулись. Потом молча встали и покинули дом. — И это некогда тихая девчонка! — Ну, тихой она никогда не была, — вяло отозвался Виктор. — Да, но все равно она изменилась. — Руп, мы все изменились. Ты хотя бы на Хонга посмотрел бы! Вот уж кто был тихим мышонком. А посмотри сейчас! Ладно, ты извини, но мне надо делами заниматься. Саперов на этой планете еще нет, так что опять придется все делать лично. Отдыхай, Руп. — Виктор развернулся и быстро зашагал в сторону казарм. Надо отобрать несколько надежных людей. Лойдер отыскал землянина, когда тот со своим отрядом уже был наготове. — Это все? — удивился он, увидев десятерых человек. — Этого довольно. Лойдер, запомни, никогда не повторяйся в действиях. А теперь вперед. Нам надо успеть за ночь. Дозоры выставил? — Как просил. К месту работ никто не приблизится незаметно. — Отлично. Тогда приступим. На следующее утро Виктора разбудил присланный с дозора солдат с сообщением, что показалась армия фэтров. Она еще двигалась по дороге и из города видна не была, но вскоре уже должна показаться. Виктор быстро вскочил с постели и оделся. — Предай, чтобы играли тревогу! — велел он посыльному. Тот выскочил из дома. Сам Виктор вышел немногим позже, перекидывая на ходу перевязь с мечом. Поднялся на стену. Здесь его уже ждали Руп и Лойдер. — Еще не подошли к ловушке, — доложил Лойдер. — Ага, вот они! Прошу прощения, генерал, они подходят к ловушке. Но это Виктор видел уже и сам. Теперь главное чтобы не растерялись те, кто должен был поджечь бикфордов шнур. Виктор в волнении схватился за парапет. Фэтры уже поравнялись с ловушкой. Вот они чуть прошли. Вот стали разворачиваться для атаки…. И тут неожиданно раздался страшный грохот. Казалось, земля поднялась на дыбы, вскинулась, сбрасывая с себя коней, людей, катапульты. Следом раздался еще один взрыв, и опять в небо взметнулись тела людей и коней вперемежку с землей. И тут же чуть в стороне прогремел третий взрыв. Паника в армии фэтров поднялась страшная. Кто-то несся назад, не слушая никаких команд, кто-то стонал, кто-то ругался. Ловушка сработала. Не зря они всю ночь копали ямы и укладывали в них мешки с порохом, подводили к ним бикфордовы шнуры. Потом мешки закрыли досками и засыпали землей, скрыв все следы работы. По специальной канавке пустили и бикфордов шнур, чтобы не был виден бегущий огонь. И вот теперь их труды были отчетливо видны в виде хаоса, вмиг охватившего всю армию фэтров. — Выводи армию в поле! Открыть ворота! — Виктор проорал приказ сверху, а потом быстро сбежал вниз. Городские ворота медленно раскрылись, и армия Тараверы неорганизованной толпой высыпала перед городскими укреплениями. Здесь были одни пехотинцы — все шестьсот человек. И даже если не приглядываться, было видно, что их значительно меньше атакующих. С их стороны было дерзостью высыпать за укрепления. Фэтры, при виде вышедшего из-за укреплений врага, взвыли от радости. Вот он враг!!! Вот, кто доставил им столько хлопот!!! Вот, на ком можно отыграться за все страхи, потери, ночной кошмар и вот эти вот взрывы!!! Вперед!!! И никто из них не видел, как десять пар коней вынесли позади армии Тараверы пушки, развернув их в сторону дороги. Стоящие толпой солдаты Тараверы полностью скрывали эти передвижение от врага. Да даже если бы те и увидели пушки, то вряд ли поняли, что это такое. Виктор сам решил проследить за установкой орудий. И тут, к собственному ужасу, услышал голос Алура, распоряжающегося установкой. — Алур!!! — подскочил он. — Ты зачем здесь?!! А ну марш отсюда!!! Алур мрачно оглядел Виктора. — А не пойти ли тебе подальше, а?! Слушай, Вить, ты подумай о том, что из этих пушек ни разу не стреляли! Ты запретил это делать, чтобы не выдавать секрета. Только заряжать их учились! Люди боятся их. Я же единственный, кто сможет заставить пушкарей стрелять! Так что не мешай, ладно? Все равно тебе от меня не избавиться. Виктор молча разглядывал Алура. Тот упрямо сжимал губы, было видно, что прогнать его можно будет только с помощью мощного трактора. — Ладно. Только… Алур, будь осторожен. — Виктор потрепал Алура по голове и поспешил уйти, чтобы скрыть тревогу. Фэтры к этому времени уже навели относительный порядок в своих рядах и теперь горели желанием наказать дерзких, рискнувших им сопротивляться. Армия колыхнулась и двинулась вперед. С неким злорадством Виктор отметил, что многие двигались пешком. Значит, их рейд все же лишил часть солдат коней. С леденящим душу криком, фэтры бросились вперед. Виктор поднял руку. Тотчас протрубили трубы. По толпе тараверцев прошло движение. Две минуты и вот уже перед наступающими войсками оказалась не толпа, а два полка, в строю дожидающихся атаки. С задних рядов вперед передали длинные копья. Полки приготовились. Преобразование толпы в стройные ряды пехоты было проведено быстро, четко и совершенно неожиданно для фэтров. Но остановить атаку они уже не могли. Правда, какой-то человек неожиданно на своем коне вырвался вперед, пытаясь остановить атаку, но его никто не слушал. Конники далеко опередили пехотинцев и теперь стремительно приближались. Виктор повернулся к трубачу. — Сигнал. Тот затрубил. По этому сигналу полки вдруг разом разошлись, открывая простор для пушек. Пушки быстро выкатили на линию стрельбы. Виктор увидел маленькую фигурку Алура, бегающего от пушки к пушке. Вот он махнул рукой и навстречу коннице ударил картечный залп. Десять пушек рявкнули почти одновременно, сметя с коней первых всадников. А пушкари уже произвели перезарядку, раздался еще один залп, после чего пушки откатили назад. Полки снова сомкнулись и приготовились к встрече. Два орудийных залпа существенно поколебали мощь атаки и притормозили напор. И когда всадники все же добрались до стройных рядов полков, то сделали это уже не на полной скорости. Дальше командиры знали, что делать и без подсказки. Первые шеренги уперли свои копья в землю, а из глубины строя вылетели дротики. Дождь этих дротиков обрушился на атакующих, сметая всадников с коней, пронзая лошадей, от чего те вставали на дыбы, сбрасывая наездников. Перед полками образовалась настоящая куча. И тут из строя стали вылетать небольшие мешочку. Они падали в самую гущу людей и там начали взрываться, добавляя хаоса. Конечно некоторые гранаты, брошенные слишком рано, падали в толпу, где их просто затаптывали, туша фитили, но и те, что взрывались, наносили страшные потери атакующим. Те же, кто все-таки сумел добраться до первого ряда солдат, гибли на копьях. Новый сигнал трубы и полки разом поднялись и ударили своими длинными копьями, оттесняя фэтров. Удар, шаг вперед, снова отвести копье ударить и еще один шаг. А со стен города ударили лучники. Два же пехотных полка мерно двигались вперед, и казалось, нет силы, способной остановить их. Напрасно фэтры кидались на них с разных сторон. Полки, как на учениях, четко разворачивались в сторону атаки и встречали атакующих дождем дротиков, гранат и длинными копьями. — Давай сигнал коннице, — распорядился Виктор. На установленном шесте вмиг взлетел вверх флаг Тараверы. По этому сигналу в тыл наступающей армии из леса ударили всадники, до этого момента прячущиеся там. Первыми под их удар попали пехотинцы, как раз в этот момент подоспевшие к месту схватки. Пехотинец не может противостоять всаднику один, без поддержки товарищей. О такой поддержке среди солдат фэтров речи не шло. А длинные копья атакующих вмиг опрокинули немногих, пытающихся организовать отпор. Прорубившись сквозь пехоту, впавшую в полную панику, всадники обрушились на главные силы врага. Оказавшись между двух огней, всадники отхлынули. — Не дайте им организоваться!!! — завопил Виктор. — Вперед!!! — Генерал, тревога! — В шуме боя Виктор не сразу расслышал этого нового человека, непонятно откуда появившегося здесь. — Что? Что случилось? — повернулся он к человеку. — В городе восстание!!! Они захватили дворец! Часть оттеснили туда, но основные силы двигаются по городу, чтобы ударить вам в тыл! Мне с трудом удалось опередить их. — Захватили дворец?! Там же Линка, Хонг, Петер и Шора! — Виктор, заметил, что уже весь штаб начал с тревогой прислушиваться к разговору. И тут до него дошла вторая часть сообщения. — Сюда двигаются? Много?! Ладно! Лойдер, доведи здесь все до конца! — А что хочешь сделать ты? Если нам ударят в спину, то мы не устоим! — Вот этим я и собираюсь заняться! — Виктор вскочил на коня и помчался в сторону батареи. На конной тяге они вполне могли успеть раньше восставших к воротам. — Быстро на марш!!! — закричал Виктор пушкарям. Те растерянно посмотрели на что-то орущего командира. Первым сообразил Алур. Не понимая причины тревоги Виктора, но, зная, что тот по пустякам панику поднимать не будет, он велел срочно приготовиться к движению. В основном пушки уже были прицеплены к передкам и были готовы к движению. Осталось только сложить заряды. Виктор подскакал к Алуру и быстро ввел его в курс дело. Тот побледнел, но ничего не сказал. Только как-то беспомощно посмотрел на Виктора. Вскоре все пушки оказались прицепленными и двинулись следом за Виктором вместе с солдатами охраны. Всего человек тридцать. Алур ехал в седле перед Виктором, поскольку своей лошади у него не было, да и ездить верхом он так и не научился. — Почему они восстали? Что с Линкой и остальными? — постоянно спрашивал он. — Алур, я честно не знаю! Но если мы не успеем перекрыть городские ворота, то с ними точно ничего хорошего не будет! В ворота они все же успели. Почти в самый последний момент. Только успели отцепить пушки и, повинуясь приказу, развернуть их в сторону улицы, как показалась толпа народа. Пушкари, в основном, повиновались приказам и ничего не понимали. Вот и сейчас с тревогой посматривали на Виктора и Алура. Виктор понимал их двойственное положение. Одно дело стрелять по фэтрам, а совсем другое по собственным согражданам. — Заряжай!!! Пушки, хоть и неохотно, но зарядили. Виктор на коне выехал вперед перед замершей толпой. — Что вам надо?!! — громко спросил он. Из толпы вышел человек. Виктор без удивления узнал в нем одного из управителей. — Пусти нас, фэтр!!! Открой ворота!!! Мы не хотим разорения нашего города!!! Фэтры же обещали, что не тронут его. Солдаты!!! — это уже управитель обратился к пушкарям. — Мы, граждане Тараверы свергли ненавистную диктатуру!!! Фэтры пообещали, что не тронут город, если мы выдадим им самозванного короля и всех его сообщников!!! Хватайте этого фэтра и помогите нам!!! Не защищайте того, кто губит наш город. Управитель говорил быстро, явно опасаясь, что Виктор его перебьет. Но Виктор молчал, прекрасно понимая, что своей речью этот болван губит себя вернее всего. — Вы же не хотите, чтобы фэтры разорили наш город, когда войдут в него! — Болван! — наконец, отреагировал Виктор. — Твои фэтры уже разбиты! Расходитесь, и я обещаю забыть всем вам участие в восстании против короля, кроме, понятно, этого изменника, что сейчас говорил. Он ответит по закону. — Лгун!!! — взвизгнул он. — Фэтры правят нами по воле бога, никто не может их разбить!!! Вперед, люди, спасем наш город!!! Толпа несмело качнулась вперед. Виктор отъехал и посмотрел на пушкарей, которые с тревогой смотрели на него, явно не зная, что им делать. — Вам трудно, — тихо заговорил он с ними. — Я понимаю вас. Но если эти люди прорвутся и ударят в тыл нашим войскам, то фэтры победят. А там, на поле погибнут очень многие ваши товарищи. Сейчас все зависит от вас. Вы с этими сторонниками фэтров или вы за короля? Пушкари посмотрели на наступающую толпу. Вот один из них плюнул и встал с фитилем к пушке. За ним еще один. — Поверю я слову фэтров, ждите! — вдруг проворчал еще один пушкарь и тоже встал к пушке. Это словно подтолкнуло лавину, и все пушкари заняли свои места. — Ты же не хочешь стрелять в этих людей?! — с тревогой спросил Алур. — Большинство же из них просто обманутые дураки. — Вся беда в том, Алур, что этот мир молодой и дурость здесь тоже наказуема. А эти дураки могли бы и дома сидеть. Огонь!!! Десять пушек рявкнули почти одновременно, сметя первых атакующих. Люди отшатнулись. В большинстве своем они были не солдаты. Более того, мало кто из них принимал участие хоть в одном бою. А залп этого страшного и непонятного оружия вселили в их сердца страх. Второй залп заставил всех побросать оружие и броситься бежать. — Алур, ты и пушкари с пушками. Откатывайте их назад к войскам. Охрана за мной! — Виктор обнажил оружие и бросился за бегущими. — Того оратора постарайтесь живым взять!!! Охрана пушек бросилась за ним. Виктор словно не замечал бегущих людей, если те бросали оружие и просто убегали. Но он без колебаний расправлялся с теми, кто пробовал оказать сопротивление. Солдаты, бегущие следом, следовали примеру своего командира. — Вот он, этот управитель! — раздался чей-то радостный крик. Виктор вмиг очутился там, заметив, как несколько солдат навалилось на зачинщика бунта. — Поздно, фэтр, — прохрипел он, когда его поставили на ноги. — Дворец уже в наших руках. Твой король и твои друзья у нас! А вот когда в город войдут фэтры… Словно в ответ из-за стен раздалось громовой ура, следом за которым, как боевой клич, донеслось: — Таравера! Таравера! Таравера! — Вам ваших фэтров долго ждать придется, — спокойно заметил Виктор. — Вы все рассчитали правильно, только не думали, что фэтры потерпят поражение так быстро. Ты и ты, — кивнул Виктор двум солдатам. — Охранять его. И чтоб пылинки с него сдували. Он мне еще пригодится живым. Остальные за мной к дворцу. — Я тоже с тобой! — Из-за поворота выскочил Алур. — Алур! — рассердился Виктор. — Я тебе велел с пушками быть! — Там командир есть! Он и без меня справиться! А во дворце мои друзья! Я с тобой! — Алур с вызовом посмотрел на Виктора. Тот обречено махнул рукой. — Ладно. Только не отходи от меня далеко. Дворец окружала довольно значительная толпа народа. Виктор с трудом пробрался к главному входу. Его узнали. Вокруг зашумели. — Тихо! — поднял Виктор руку. — Пусть кто-нибудь один говорит! Ты! — выбрал он произвольно из толпы. — Фэтр, это были вооруженные люди! Они пытались поднять бунт, а потом напали на фабрики! Ну, мы и того, похватали кому что по другу попалось! В общем, задали жару! А они во дворец вошли. Говорят, что всех поубивают, если мы двинемся следом. — Ясно! Всем сохранять спокойствие. Есть среди вас главный? Люди вытолкали вперед смущенного мастера. Судя по топору, который он использовал в качестве оружия, плотник или дровосек. — Ну, вроде как я тута главный, — смущенно прогудел он. — Ясно, подойди. Тот несмело приблизился. Виктор заговорил с ним, пытаясь оценить сообразительность этого невольного главаря отпора бунтовщикам. Хотя, конечно, уже одно то, что он сумел организовать отпор и сплотить вокруг себя людей, говорило о многом. — Вот что, слушай внимательно. — Виктор кратко ввел его в курс дела. — Сможешь это организовать? — Да ведь я не управитель! — удивленно заметил он. — Я не могу вести переговоры на таком уровне! — Все управители сейчас либо во дворце, либо с войсками. Фэтров разбили, так что скоро они подойдут, но ждать мы не можем. — Что?!!! Это правда? Враг разбит?!!! — Мастер вдруг повернулся и громко закричал: — Фэтры разбиты!!! — Победа!!! — отозвалась площадь радостным криком. — Не кричи! — прошипел Виктор. — Действуй, как я велел. А если будут вопросы, вот у него спроси. — Землянин вытолкнул вперед растерявшегося Алура. — Ты-то хоть понял, чего я хочу? Алур кивнул. — Тогда я пошел. — Виктор стремительно рванулся в обход дворца, пытаясь остаться незамеченным для наблюдателей из окон. — Эй!!! — услышал он крик мастера. — Что вам надо?! Говорите свои условия!!! Ему что-то ответили, Виктор не расслышал что, но мастер прокричал ответ: — Я тут главный!!! А остальные против фэтров сражаются, а не со своими в родном городе!!! Так что ты со мной, сволочь, говорить будешь! Алур, в отличие от других, наблюдал не за тем, кто ведет переговоры, а за крышей. Именно поэтому он единственный увидел, как на крыше показалась небольшая фигурка землянина. Она немного постояла и по узорам стены полезла вниз. Алур замер — один неверный шаг и… Но все обошлось. Вот землянин встал на карниз и двинулся по нему к ближайшему окну. Вот он нырнул внутрь, благо стекол в этом мире не знали. Теперь уже не один Алур заметил этот смелый прыжок, но мастер начал кричать что-то оскорбительное, отвлекая общее внимание. Сам Виктор в этот момент осматривал помещение куда попал. План дворца он знал хорошо, так что сориентировался он быстро и двинулся к той комнате, откуда велись переговоры. Но в коридоре неожиданно столкнулся с одним из заговорщиков. От неожиданности оба замерли. Однако этот заговорщик был не солдат. Пока он моргал глазами, Виктор довольно жестко вырубил его ударом в горло — разводить сантименты было некогда. Оттащил тело в ближайшую комнату и засунул его под кровать, Виктор двинулся дальше. Осторожно заглянул в дверь. Все заговорщики, что были в комнате, сосредоточили все внимание на своем предводителе, слушая, как он умно говорит. Пленников в комнате не было, и землянин нехотя отказался от мысли кинуться внутрь. Надо сначала освободить всех заложников. Где их могут держать? Виктор недолго размышлял. Во дворце было все же много людей, где их могли собрать вместе? Так же ведь удобней за ними наблюдать. Только в зале совета. Землянин двинулся туда. Его расчет был верен. Именно там заговорщики и собрали всех тех, кому не посчастливилось оказаться в тот момент во дворце. Но как Виктор не высматривал, здесь он не нашел ни Греппа, ни своих друзей. Виктор едва не хлопнул себя по лбу от досады. Конечно же, таких важных заложников держат отдельно. Виктор еще раз осмотрел зал. Здесь были и управители и те солдаты, что должны были охранять короля. Правда, Виктор обнаружил только шестерых. Остальные либо погибли, либо предали. Размышлять сейчас некогда, а вот солдат стоило освободить. Виктор внимательно осмотрел расположение охраны. Эти дилетанты сгрудились в кучу, наблюдая за безоружными людьми из угла комнаты, держа луки наготове. Всего их было шестеро. Еще двое находились в другом конце зала. Виктор достал два метательных ножа и быстро, один за другим, метнул их в тех двоих, что стояли вдали. Броски оказались точны. Но, не дожидаясь результатов, Виктор был уже в зале, на полпути к шестерке оставшихся. Те непонимающе смотрели вдаль, пытаясь понять, почему это вдруг их товарищи захрипели и упали, схватившись за горло. Когда они увидели Виктора, было уже поздно. Два одновременных удара мечом и кинжалом пробили шеи двоих. Третьего землянин выбросил в зал ударом ноги. Потом Виктор присел, пропуская удар над собой и еще два точных удара. У заговорщиков не было никаких шансов уцелеть. Последний заговорщик вдруг выронил оружие и рухнул на колени. — Пощады, — прохрипел он. Виктор без колебаний пронзил его мечом. — Некому с тобой возиться, — объяснил он трупу. Только теперь он повернулся к замершим управителям. Никто в зале так и не успел среагировать. Виктор посмотрел на солдат гвардии короля. — Объясняйтесь. Вперед осторожно выдвинулся один из них. — Генерал, мы несли караул, когда эти сумасшедшие ворвались во дворец. Никто из нас даже среагировать не успел! Четверо наших погибло сразу, а на нас навалилось разом по десять человек на каждого… — Ясно. Когда все закончится, отправитесь на дополнительные тренировки! Какие-то болваны сумели застать вас врасплох!!! Позор!!! Но это мы еще обсудим с вами. А сейчас вооружайтесь и за мной! Кто знает, где Грепп и мои друзья? — Их отвели в малый кабинет, — ответил Вертон. — Фэтр, а что нам делать?! Виктор немного поколебался. Потом кивнул двоим раненным солдатам. — Оставайтесь здесь и охраняйте. Заберите все луки, нам они все равно не понадобятся. И без споров! — отрезал Виктор, заметив, что те хотят возмутиться. Забрав оставшихся, Виктор, уже не скрываясь, двинулся по коридору. Видимо заговорщиков было не слишком много (десять человека на каждого, мысленно передразнил землянин гвардейцев) и они не могли обеспечить охрану дворца полностью. Только раз они встретили троих, но их зарубили прежде, чем те успели поднять тревогу. Но вот все приблизились к двери в малый кабинет. Виктор, закрыв глаза, попытался ощутить противника. — Входите после меня немного погодя! — Виктор подошел к двери и распахнул ее, входя совершенно не скрываясь. К открывшейся двери головы повернули все. Виктор хватило мимолетного взгляда, чтобы охватить всю обстановку. Грепп сидел на кровати, прижимая к себе испуганных Линку и Хонга. Рядом с ними сидели Петер и Шора. Чуть в стороне на кресле сидел заговорщик, еще трое стояли позади него и двое наблюдали за улицей из окна. Очевидно тот, кто сидел в кресле и был главным. Он удивленно посмотрел на вошедшего и стал приподниматься. Виктор молча достал из-за пояса пистолет и выстрелил в него. Человека силой выстрела кинуло на кресло и то, не выдержав, перевернулось. Отбросив разряженный пистолет, Виктор быстро прошел к кровати. Тут очнулись остальные заговорщики и кинулись к нему, но в комнату уже вбежали четверо гвардейцев. Вскоре все было кончено. Грепп, едва вошел Виктор, быстро закрыл глаза Линке и Хонгу. Те попытались вырваться, но, услышав выстрел, замерли. Петер и Шора тоже испуганно отвернулись. — Выводи отсюда детей, — попросил Виктор Греппа, устало вбрасывая меч в ножны. — А вы охраняйте их! Но если вдруг вы их будете охранять так же, как до этого… — Ни в коем случае, командир, — заявил один из солдат, с испугом косясь на Виктора. — Грепп, идите в соседнюю комнату. — Землянин кинул ему пистолет. — Я скоро подойду. — После чего выглянул в окно и взглядом нашел Алура с тем плотником, что принял на себя командование стихийным сопротивлением, который еще продолжал ругаться с главарем заговорщиков во дворце. — Можете заходить! — крикнул им землянин. — Все живы и больше им никто не угрожают. Плотник, довольный, перехватил топор поудобнее и повернулся к товарищам. — Ну что, покажем им, как сдавать наш город фэтрам? Вперед ребята. — И первый вошел во дворец. В этот момент Виктор сильно сочувствовал заговорщикам. Шансов убежать от этих ребят были нулевые. И теперь у Виктора впервые появилась уверенность, что их авантюра сможет закончиться успешно. Сегодня люди доказали, что они способны решать сами за кого им быть. Без помощи церкви, Императора и фэтров. — Ну, может, и не зря мы затеяли все это, — устало заметил Виктор, прислонясь к косяку двери. * * * Хозяин досмотрел сцену разгрома до конца. У него, правда, еще оставалась надежда на успех восстания в городе, но и оно потерпело поражение. Причем совершенно неожиданно основную роль в подавление этого восстания сыграли сами жители города, вышедшие защищать новые власти. Именно это обстоятельство сильнее всего и встревожило Хозяина. Это разрушало всю систему, которую создавали на планете его дед и отец. Рушилась вера в Императора, пусть пока только на ограниченном пространстве. — И что ты скажешь? — спросил Хозяин своего помощника. — Я не военный, — осторожно заговорил он. — Но могу сказать, что фэтры допустили несколько ошибок. — Сейчас это так называется? А я бы сказал честнее: они проявили абсолютную бездарность! И этот ваш Вордоний ни хрена не смог сделать!!! Почему ночью не выставили часовых? Почему не было разведки? Почему они ломанулись толпой? — Мне сложно оценивать действия Вордония, но хочу сказать в его оправдание то, что фэтры совсем неуправляемы. — Полгода!!! У него было полгода, чтобы привить им хоть какое-то понятие дисциплины!!! И что нам теперь делать? После этого разгрома уже все окрестные деревни выразили желание войти в состав нового королевства! Слухи уже пошли в соседние города! И мало того, это королевство уже снаряжает свои караваны! — На счет караванов можете не беспокоиться, господин. Они не дойдут до цели. Я распорядился оповестить всех фэтров и всех грабителей на маршруте их движения. — Отлично. Но этого мало! Я хочу знать, что делать с этим королевством!!! — Если вы не хотите вмешиваться лично… — Не хочу. Любое наше вмешательство раскрывает все карты перед нордакеанами. А это еще рано. Нет, надо подавить их местными ресурсами. — В таком случае у нас остается единственная надежда. Я предлагаю использовать императорские монастыри. — Ты рехнулся? Они же изучают современное оружие! Имеют понятие о современных технологиях! А если один из монахов попадет в руки землянина? Они же расскажут все! — Но господин, ведь блокада… — Я знаю о гипнотической блокаде, — раздраженно прервал помощника Хозяин. — Я читал все отчеты по монастырям. И я бы не волновался, если бы среди спасенных не было этой девчонки с Кроноса, Велсы, кажется! Она, пусть и плохо обученный, но врач-алер! Как ты думаешь, сколько ей понадобиться времени, чтобы снять эту гипнотическую блокаду? — Чтобы ее снять, они должны хотя бы знать о ней. А если прежде, чем выпустить монахов в мир, поставить дополнительную блокаду? Блокаду, которая внесет ложную память? Вот тут психологи предложили вариант ложной памяти. Крестьянский ребенок, взят в монастырь после того, как у него погибла семья. Учились владеть холодным оружием, стрельба из лука. Понятно, что это основа, детали будут индивидуальны. К тому же, не надо ведь всю армию делать из монахов. Достаточно одного небольшого отряда. А остальную часть нанять из профессиональных солдат. Золота ведь нам не жалко. А ради приличия можно еще пригласить фэтров и составить отдельный отряд из них. Назвать воинство святым и в бой. Оно будет единым, под единым командованием и с дисциплиной на этот раз там будет хорошо, поскольку фэтров будет мало и их удастся усмирить. — Гм, а не зададутся люди вопросом, что это за люди, которые распоряжаются фэтрами? Ведь над ними, теоретически, никого нет? — Кто задастся этим вопросом? Крестьяне? — Что ж, ясно. Кто командир? — Вордоний. — Он спасся в том бою? Что ты так к нему прицепился? — Он лучший. К тому же я не считаю, что его вина слишком велика. Еще у него преимущество перед остальными то, что он знает врага. — В этом случае так говорить нельзя. Даже я не знаю своего врага, хотя изучал его гораздо дольше его. Ладно, если настаиваешь, бери его. Но на этот раз раздави это королевство! Слышишь, раздави! Бери все, что надо, но запомни главное: никто не должен ничего узнать о нас, никаких прямых действий, это первое; и второе, этот землянин мне нужен живым, только живым. У меня на него слишком большие виды, чтобы рисковать. — А остальные? — Тут как получится. Лучше их тоже захватить, землянин сговорчивей будет. Но и горевать по их гибели не буду. Хотя этот Алур довольно смышлен. Таких бы мне инженеров. Он один стоит нескольких, так называемых специалистов. — Тогда может просто послать ночью спецотряд и захватить их всех? Королевство без них само развалиться! Хозяин устало посмотрел на своего помощника. Этот помощник умный малый, но порой он не понимал самых простых вещей. — Почему ты решил, что оно развалится? По-моему, они там уже основательно поработали. Но дело даже не в этом. Запомни то, что я тебе сейчас скажу. Нет ничего хуже, чем мученики. Они имеют обыкновение после своей смерти воскресать в самые неподходящие моменты. Если мы пошлем отряд и, допустим, он смог захватить всех без шума. И вот на следующий день обнаруживается, что исчезли все главные вдохновители и строители этого королевства. Что подумают люди? — Сбежали. — Черта с два! Они решат, что с ними расправились фэтры, которым те накостыляли у стен. Они превратятся в мучеников. Их имена прогремят от полюса до полюса. Тысячи фэтров начнут приносить клятву по кодексу, люди начнут подражать им, восхищаться ими, следовать их примеру. И уже через год, можешь поверить, появиться сотня викторов, алуров, рупов, греппов. Если и есть худший вариант, чем тайное похищение, то я его не знаю. Нет, этот землянин гений, я всегда это говорил. Он сумел создать такую обстановку, что даже поражение оборачивается его победой. Единственный наш шанс, разгромить их с помощью местных ресурсов. Таким образом, можно будет показать, что они обычные авантюристы, ничем не отличающиеся от обычных крестьянских бунтарей. — Против обычных бунтарей воины из императорских монастырей не воевали. — Да, это минус, но все равно это лучше похищения. В крайнем случае, все можно списать на священную войну против еретиков. Помощник был не совсем согласен с Хозяином, но признавал, что у того в подобных делах опыта больше. Гораздо больше, чем у него. Поэтому ему оставалось только откланяться и выполнять приказ. Однако помощник все же считал стремление Хозяина привлечь землянина на свою сторону большой ошибкой. Захватить его да, необходимо. Это действительно бесценный заложник и важная фигура для переговоров с Землей. Но только не стоит пытаться перевербовать его. Однако в душе помощник признавал, что эта антипатия основана только на том, что землянин постоянно брал верх над его земляками. До этого он считал, что лучшие воины в галактике живут на его родной планете. Заочно эта антипатия появилась к землянам еще тогда, когда, достигнув власти, он впервые узнал о Земле и о том, что именно эта планета стоит на пути возвышения его расы. Помощник верил, что с помощью Хозяина его раса достигнет власти в Галактике. И тут вдруг узнал, что во главе своих войск Хозяин хочет поставить именно землянина, более того, мальчишку, курсанта, молокососа. Этим Хозяин как бы говорил, что даже этот мальчишка лучше достойнейших солдат из его расы. И теперь помощник собирался доказать, что Хозяин ошибается на счет землянина. Для этого ему всего лишь требовалось уничтожить это новоявленное королевство, неожиданно вставшее на пути возвышение Нордака, его родины. И сделать это надо было только местными ресурсами. И вовсе не по той причине, по которой говорил Хозяин. Просто так будет сильнее унижение этого щенка. А с помощью штурмовиков и крейсеров стереть все игрушечные армии вместе с Тараверы большого ума не надо. Чтобы разгромить врага наверняка, помощник распорядился доставить к нему все, что было известно о каждом пришельце. Он сам собрался координировать действия против королевства. На этот раз он не допустит никакой случайности. Никакого прокола. — Я докажу господину, что этот человек ничтожество, — пробормотал он, входя к себе в комнату. — Всем докажу. Дверь за помощником закрылась, отрезая его бормотание. Глава 21 Последствия Виктор всегда считал, что у него есть некоторая склонность к театру. Наверное, если бы он не стал военным, то стал бы режиссером. Но поскольку преподаватели в академии не слишком благосклонно относились к разным родам «спектаклям» устраиваемых курсантами, то Виктору приходилось держать свою склонность при себе. Сейчас же, когда его ничто не сдерживало, он развернулся в полную силу, устраивая настоящие шоу, на радость нордакеанам. Сначала это был торжественный въезд восставших в город, потом коронация, потом несколько торжественных выходов монарха к своему народу. Теперь вот открытый суд над бунтовщиками. Конечно, все это Виктор устраивал не ради любви к театральным постановкам. Все его действия служили одной цели — укреплению государства. Это понимание совсем не успокаивало Виктора, наводя на грустные размышления о некоторых земных правителях, которые государства ставили выше личности. Поэтому Виктору приходилось вертеться ужом, чтобы не слишком давить личность людей и в тоже время сделать все, чтобы новое государство устояло. И для этого он готов был устраивать подобные шоу, даже если они казались жестокими. Сразу после бунта он заставил Греппа выступить с речью. Одной перед горожанами, а второй перед управителями на заседании. Потом он разыскал Торена. — Ну что, доволен? — прямо спросил он у него. — Ты о чем? — удивился Торен. — Только не надо святую невинность строить!!! — разозлился Виктор. — Ты не мог не знать о готовящемся бунте! — Ну и что? Я не участвовал в нем! — Знаю! Если бы участвовал, то сидел бы сейчас вместе с остальными! Но ты понимаешь, что не сказав о готовящемся, ты, по сути, убил множество ни в чем не повинных людей, которые могли остаться в живых! Тех самых горожан, о благе которых ты так много кричал на своих митингах! — А вот этого не надо! Я никого не убивал! — Да?! — Вместо ответа Виктор чуть ли не силой затащил Торена к воротам, где мимо пушек пыталась пробиться толпа на помощь фэтрам. Трупы еще не убрали, и они лежали по всей улицы. При этом зрелище Торен побледнел. Виктор же резко развернул его к себе. — Посмотри на мои руки, Торен. Они чисты! На них нет крови! Все эти люди погибли из-за глупости и властолюбия кучки упрямцев, которые рвались к власти, прикрываясь словами о спасении города! — Ложь!!! Все ложь!!! Их ты убил!!! По твоему приказу эти адские орудия стали стрелять!!! — Да, приказ был мой. Но подумай, что случилось бы с городом, удайся их план!!! Или ты веришь слову фэтров?! — Чтобы я ни говорил, ты все равно обвинишь меня, — вдруг успокоился Торен. — Что ты хочешь со мной сделать?! — С тобой? Ничего. Если бы я что-то хотел сделать, то сейчас не разговаривал бы с тобой, а приказал посадить с остальными. Я просто хотел переубедить тебя. Вижу, не удалось. А с тобой… Живи, Торен. Живи и помни об этих людях. Надеюсь, кошмары по ночам тебя мучить не будут. — Виктор развернулся и, оставив Торена у ворот, отправился во дворец. Необходимо было еще навестить всех ребят. Этот мятеж мог их сильно потрясти. Впрочем, Алур вроде бы держится, хотя и ходит мрачным. А после было награждение отличившихся и первым в списке находился тот самый плотник, что организовал сопротивление. Не мог Виктор не воспользоваться и тем, что в этот момент в Тараверу пришел купеческий караван для торговли. Всех гостей города встретили торжественно и настойчиво пригласили на площадь. Впрочем, купцы и не сопротивлялись. Им и самим было интересно. Виктор же надеялся, что через них весть о том, что творится в Таравере, разойдется по миру. На главной площади, перед огромным стечением народа, плотника подвели к монарху. Грепп покосился на стоявшего рядом с ним Виктора и заученно начал: — Я рад приветствовать достойного своего подданного и перед всеми горожанами готов назвать его лучшим сыном Тараверы, который, рискую жизнью, защищал законную власть! Плотник Зореген, подойди. Плотник несмело приблизился. Грепп обнажил свой меч. — На колено, Зореген! На всякий случай, во избежание всяких непредвиденных неприятностей, поскольку посвящение мечом в этом мире было неизвестно, и плотник мог в этот момент подумать все что угодно, Виктор еще перед церемонией объяснил ему, что произойдет дальше. Тем не менее, Зореген слегка дрожал, опускаясь на колено, с испугом косясь на меч в руке Греппа. Грепп слегка коснулся плеча плотника мечом. — Плотник Зореген, с этого момента я объявляю тебя фэтром. Отныне и вовеки веков ты и твои дети пусть носят это гордое звание. Готов ли ты принести клятву фэтра? Такого плотник не ожидал никак. Даже толпа народа на площади ошеломленно замерла. — Я… ваше величество… да я… — Достаточно простого да, — с улыбкой остановил его Виктор. — Повторяй за мной. Виктор начал читать слова кодекса. Зореген, запинаясь, повторял. При этом он сиял такой счастливой улыбкой, что, казалось, наступи сейчас темнота, то эта улыбка осветила бы весь город. Когда клятва кончилась, Грепп собственноручно опоясал Зорегена мечом. — Однако, — продолжил Грепп. — Учитывая, что достойный фэтр может принести большую пользу короне, служа ей как плотник, чем как военный, Мы, своей волей, даруем ему лесопильню с цехом по производству древесных плит. Владей ей и приумножай славу нашего королевства. И если кто возражает против дарования этому достойному человеку звания фэтра, то пусть выскажется сейчас или молчит об этом всю жизнь. А теперь встань, фэтр! Вот и следующий шаг сделан, подумал Виктор. Дарование звания фэтра за заслуги. Это было революционное внедрение на Нордаке. Совершенно ошеломленный плотник поднялся и замер. И тут он неожиданно упал на колени. — Ваше величество, да я теперь… я за вас… Это было не по плану, но хорошо. Казалось, весь город взорвался восторженными криками. Отныне Таравера и король для горожан было одно и тоже. Потом были еще награждения, но звания фэтра больше не получил никто. Под конец же Грепп разразился целой речью на тему, что отныне каждый может стать фэтром, если заслужит это перед короной. — Запомните главное, — закончил речь Грепп. — Да, я король, но короли уходят и приходят, а Таравера остается! — Эту фразу как-то упомянул Виктор во время одного из споров с Греппом, и она тому так понравилась, что он решил вставить ее в свою речь. — Когда-нибудь я умру, и придет другой король. Уйдете и вы, таков неизменный закон природы. Но от всех нас зависит какой Таравера достанется нашим детям! И если каждый из нас будет делать все, что в его силах для блага города, то Таравера станет богатой и процветающей. Во дворце Грепп устало скинул мантию и корону. — Этот плотник ведь был искренен, — с каким то недоумением пробормотал он. — Ну когда говорил, что готов на все ради меня. — Да, — ответил Виктор. — Совершенно искренен. — Но я не понимаю. Все знают, что это назначение фикция! Ни один фэтр не признает его ровней. — Те, кто не признает, нам не интересны. Зато как это сплотило весь город. Грепп, люди теперь верят тебе. Ничто так не вдохновляет людей, как справедливая награда за заслуги. И теперь каждый будет трудиться еще больше. Но сейчас, после награды, должна следовать кара. — Знаю, — поморщился Грепп. — Этот твой суд. Но управители возражают против суда одного из его членов. Они признают его вину и готовы объявить, что он умер от сердечного приступа, но не доводить дело до суда. — Никаких тайных убийств, — отрезал Виктор. — Так делают только трусы, а мы не трусы. Управители же могут проваливать со своим мнением. После сегодняшнего никто из них в нашу сторону и пикнуть не посмеет. — Слушай, — с какой-то тоской спросил Грепп. — А может ну его этот суд? Все равно ведь его решение известно. Придушить гадов и все. — Можно и так, — согласился Виктор. — Если тебя не интересует какое государство будет построено. — Что ты имеешь в виду? — подозрительно спросил Грепп. — Понимаешь, государство, это ведь тоже не панацея. Родившись, оно, конечно, прижмет фэтров, но… но ведь и государства могут быть разными. Тебе не приходило в голову, что если один человек заберет себе слишком большую власть, то уже не он будет служить людям, а люди ему? И ведь с ним уже не поспоришь. И армия и весь управленческий аппарат будет в его руках. Некоторое время Грепп обдумывал этот вариант и вдруг как-то даже посерел. — Об этом я действительно не думал. Это же будет Фэтр с большой буквы, с самыми худшими чертами, которые только есть у них. — Вот именно. — Но что же делать? — Разделить власти. А суд один из таких центров власти. Если одному человеку не дать слишком много власти, то и натворить много он не сможет. Пусть этот суд фикция, но об этом знаю я, знаешь ты, знает еще несколько умных людей в городе. Но для остальных он будет совершенно открытым и таким, о котором они еще не слышали. Все привыкли, что суд вершат фэтры, мы же предлагаем нечто новое, когда сами люди выступают судьями. — Делай что хочешь, — махнул рукой Грепп. — Но тебе придется присутствовать на каждом заседании. Грепп обречено вздохнул. Суд начался через две недели, когда Виктор подобрал двенадцать присяжных, адвокатов. Роль обвинителя он доверил Лойдеру. Судьей же он назначил Вертона. Это, по мнению Виктора, должно было заткнуть многих недоброжелателей среди управителей. Старик Вертон пользовался искренним уважением у всех в городе. Правда до суда Виктору пришлось почти каждый день говорить с ним, объясняя принцип действия суда присяжных. Вертон слушал недоверчиво, но заинтересованно. — То есть, если эти двенадцать случайных человек оправдают всех, то я должен буду вынести оправдательный приговор? — Да, Вертон. — Гм. Такого я еще не видел. Ладно, попробуем. Суд решили провести в большом зале дворца. Но интерес он вызвал такой, что мест всем желающим не хватало. Люди уже с самого утра толпились у дворца, норовя занять места, некоторые занимали очередь еще с вечера. Не воспользоваться подобным обстоятельством Виктор не мог и назначил плату за вход. — Ты готов к любому, лишь бы пополнить казну, — раздраженно обронил Руп. — Готов. Этот суд нужен, но почему бы на нем еще и не заработать? Руп, все дело в том, что в городе катастрофически не хватает денег. А те, что отняли у фэтров после их разгрома… — Мародеры, — прервал Руп. — Пусть мародеры. Но эти мародеры истратят эти деньги здесь, в городе. А большего мне не надо. Руп, мы и так уже залезли в долги и держимся только за счет тех денег, что синтезировал нам компьютер спасательной шлюпки. Сейчас же мы впервые рассчитались со всеми долгами и впервые получили прибыль. — Война, оказывается прибыльное дело, — с сарказмом заметил Руп. Виктор грустно посмотрел на друга. — А почему ты думаешь люди воюют? Из спортивного интереса? Руп с испугом посмотрел на него. — Но это неправда! — Правда, Руп. Правда. Войны прекращаются только тогда, когда потери от них начинают превосходить прибыли. Так было на всех планетах содружества. И твоя родная не исключение. Возможно, у вас не было такого накала в войнах, как на Земле, но так все и было. — Ложь! У нас войны прекратились, потому что люди осознали, что воевать неэтично! Нельзя разрешать споры оружием! — Почему же они это не осознали раньше? — Потому что войны — это естественный этап становления развития цивилизации. Ее детство. — Ты немного неправильно понял мой вопрос. Я хотел спросить, почему войны на твоей планете прекратились только после появления атомного оружия, способного уничтожить всю планету? И почему на остальных планетах осознали, что убивать оказывается неэтично именно в тот момент, когда там тоже появилось атомное оружие? Что, раньше этого не знали? Просто все дело в том, именно в этот момент все вдруг осознали, что с таким оружием шутки плохи и победителей не будет. По какой-то причине на Земле для осознания этого факта потребовалось больше времени, чем на планетах содружества. Может именно из-за того самого накала страстей, но в этом все отличие. И еще в том, что мы до сих пор не можем разобраться в противоречиях, которые на планетах содружества разрешили. Руп некоторое время с каким-то странным выражением лица смотрел на Виктора. — Мне надо подумать, — пробормотал он. — Думай, — пожал плечами Виктор. — Только недолго. Ты мне нужен на суде. — А этот суд… ты ведь его давно планировал? — Когда мне сообщили о мятеже. Именно для него я и велел всех главарей оставлять в живых. — То есть ты планировал суд еще не будучи уверенным, что мы сможем его подавить?! — Ну, если бы мы не смогли его подавить, то волноваться нам было бы не о чем. А теперь к делу. Давай, приглашай судей. Первое заседание носило скорее осведомительный характер. Виктор хотел, чтобы все в зале поняли, что такое суд присяжных, поэтому Вертон зачитал приказ совета об учреждении суда и о его функциях. Потом пригласили заключенных. Их привели гвардейцы и поместили в деревянную клетку, установленную у стены зала. В клетке были скамейки, так что там они могли сидеть довольно удобно. Четверо же гвардейцев постоянно несли вахту перед их клеткой. Заключенные же выглядели скорее удивленными подобным судом, чем испуганными. Всего их было двенадцать человек. Двое управителей, активных участников и руководители. Один штурмовал дворец, а второй вел людей в тыл обороняющейся армии. Четверо их помощников. Еще один чиновник, который знал о готовящемся бунте, но не сообщил о нем. И остальные трое мелкие участники бунта, хотя и не рядовые. Их в суд ввели только ради одной цели, чтобы помиловать, доказывая, что суд выносит не только смертные приговоры. Еще беседуя с каждым из присяжных, Виктор намекнул, что не будет против, если эти трое, не такие уж и виновные, будут помилованы. Присяжные поняли все правильно. После чего на весь процесс их поселили в одной из комнат дворца под охраной гвардии с приказом никого к ним не допускать, даже короля. Гвардейцы прекрасно знали, как Виктор относится к тем, кто плохо понимает его распоряжения или нарушает их, поэтому можно было быть уверенным, что они действительно никакого не пустят. Даже Греппа или самого Виктора. Вертон поднялся из своего судейского кресла, и после воцарения тишины, принялся зачитывать обвинения. Потом представил защиту и обвинителя. Защитниками стали двое из управителей, друзья обвиненного. С ними тоже Виктор провел разъяснительную беседу, сообщив о тех правилах, которых необходимо придерживаться в суде. На них он давить не пытался. Да и не надо было это. Чем искренней они будут защищать, тем лучше. Первые три дня была обычная организационная рутина, связанная с тем, что подобный суд на планете устраивался впервые. Еще не было той четкости, которая присуща хорошо отлаженному механизму. Многие вопросы приходилось решать с учетом местных специфических условий, и о которых Виктор не подумал заранее. Впрочем, предвидя подобное, он оставил Вертону довольно приличное поле для импровизации и маневра. Только через неделю приступили собственно к суду. Начался вызов свидетелей. Сначала солдат, которые рассказывали о бое перед городом с армией фэтров. Как они сражались, защищая город. Конечно, это было не по правилам, эти люди к процессу не имели никакого отношения, зато создавали в глазах людей мнение, что вот пока они сражались, некоторые тут власть захватывали. Но суд еще только появлялся, и правил не было, поэтому Виктор прибег к этому маневру с чистой совестью. Защита, правда, попыталась сбить солдат разными вопросами на тему защиты людей, города и короля, которого, собственно, никто не признавал. Но зрители защитников освистали. Раздались крики, что Грепп наш король. Пришлось вмешаться Виктору, поскольку Вертон почему-то растерялся, и потребовать тишины и уважения к защите. Потом защитников попросил быть более уважительными к королю. Впрочем, сами защитники теперь воздерживались от любых нападок на Греппа или Виктора, сообразив, что симпатии людей вовсе не на их стороне. Потом пошли вызывать людей, уже непосредственно принимавших участие в бунте или его подавлении. Вызвали и новопроизведенного фэтра. Виктор же предложил вызвать и Линку с Хонгом, по поводу чего у него состоялся настоящий бой с Велсой и Алуром, которые требовали оставить их в покое. — Ребята и так натерпелись сверх меры!!! — кричала Велса. — Хочешь кого вызвать свидетелем, вызывай меня!!! Однако спор разрешила сама Линка, которая робко согласилась выступить. Глядя на нее, огласился и Хонг. Выступление этих детей с рассказом о том, что творилось во дворце во время хозяйничанья там бунтовщиков, по сути, решило дело. Даже если бы Виктор не позаботился об исходе суда заранее. Линка рассказывала все честно и с той непосредственностью, которая свойственна всем детям. Многие в зале плакали, слушая, как «нехорошие дяди врывались ко всем, грабили комнаты и убивали, а потом говорили нехорошие слова». — Я чувствую себя последним негодяем из-за того, что заставил Линку и Хонга пережить все это заново, — признался Виктор Алуру. — Рад, что ты хоть это сознаешь, — мрачно ответил он. А еще через неделю Виктор принес Греппу на подпись листы с приговорами — семь со смертными и трое приговаривались к изгнанию. Грепп долго и старательно читал все листы. Вообще-то, читать он научился только месяца три назад и делал это все еще довольно медленно. Но Виктор подозревал, что долгое чтение бумаг вызвано совсем не этим обстоятельством. Как бы подтверждая его мысли, Грепп поднял голову и посмотрел на Виктора. — С этими управителями я согласен, — заговорил он. — Согласен с теми четырьмя его помощниками. Но остальные… Изгнание, этот чиновник, который всего лишь не доложил о готовящемся бунте! Его же понять можно! У него там среди главарей одни друзья! Между прочим, они предлагали ему принять участие в этом бунте, а он остался верен! Отказался! — Лучше бы он сообщил мне! Жертв было бы меньше. А если забыл, то могу отвести тебя на кладбище, где похоронили всех погибших в том бунте. А укрывание преступления такое же преступление. Его и приговорили именно за укрывательство и ни за что больше. — А не противоречишь ли ты сам себе?! Если уж казнить за укрывательство, то и Торена тоже надо казнить. Сам ведь рассказывал. — Торена нельзя, — ответил Виктор, глядя прямо в глаза Греппу. — Торен бывший управитель. У него слишком большое влияние в городе. К тому же у него еще сохраняется влияние среди горожан. Если его тронуть, то в городе может начаться еще один бунт. — А этот чиновник мелкая сошка и никто за него не вступиться?!! — с неожиданной злостью спросил Грепп. — Да, — спокойно ответил Виктор. — Но это не главное. Его пример другим наука. Это наглядный урок тому же Торену и всем остальным любителям оставаться в стороне. Два примера, Грепп: с одной стороны простой плотник, вдруг ставший фэтром, получившим в подарок завод по производству стружечных плит; а с другой управители, поднявшие бунт и вместе с ними обычный чиновник, который о начале бунта не сообщил. — Я тебя начинаю ненавидеть, — устало заметил Грепп. — Понимаю твои действия, признаю их правильность и все равно ненавижу. Знаешь, мне бы хотелось, чтобы ты хоть раз проявил хоть какое-то человеческое чувство. Ты как те механизмы твоего друга Алура, способен делать только вмонтированные в тебя действия, ведущие к цели. С максимальной эффективностью. — Возможно, — спокойно согласился Виктор. Но если бы Грепп в этот момент смотрел на него, то он был бы удивлен той огромной душевной болью, что на миг показалась из-за маски невозмутимости. — Возможно? Это все что ты можешь сказать?! Хоть бы возмутился, черт тебя побери!!! Хоть какие-нибудь эмоции высказал! Я ведь могу отменить все эти приговоры! Своей властью, властью короля! — Можешь, но я бы не советовал это делать. Впрочем, это касается только приговоренных к смерти. А вот изгнанников можешь помиловать, если захочешь. — Да? С чего это такая доброта?! Виктор сарказм постарался проигнорировать. — Я тут еще не решил, что лучше. С одной стороны, как изгнанники, они вынуждены будут куда-то пойти и там начнут говорить о новых порядках в Таравере… — Не слишком лестно они будут говорить. — Это неважно, — отмахнулся Виктор. — Хорошо, плохо, но они будут говорить. Необычность вызовет интерес. Решения же будут принимать не на улице, а люди с холодной головой, наподобие того же Вертона. А для таких людей эмоции беглецов ничего значить не будут. Заинтересовавшись нашим городом, они постараются узнать о нем подробней, а потом сообщат остальным городам, с кем поддерживают связь. Но с другой, изгнание, или иначе лишение гражданства, вызывает у меня неприятные ассоциации с подобными действиями у меня… в общем в одном месте довольно давно. Вот я и думаю, с одной стороны, изгнанники принесут нам пользу, распространив известие о Таравере и о событиях в ней. А вот с другой… мне бы не хотелось, чтобы изгнание превратилось в обычную практику. Выигрывая тактически, не проигрываем ли мы стратегически? — В таком случае, я разрешу твои сомнения. Я отменяю эти приговоры. Никакого изгнания!!! Достаточно с тебя тех семерых! — Грепп быстро подписал семь листов, а остальные три порвал в мелки клочки. — Как пожелает ваше величество, — склонился Виктор в поклоне. На миг Греппу захотелось как следует надавать этому мальчишке по шее. Остановило его только знание того, что по шее получит, скорее всего, именно он. Приговор зачитали на площади. Известие о помиловании троих изгнанников вызвало бурную дискуссию и все сошлись во мнение, что король проявил милость. — Не так уж и виноваты эти трое, — рассуждали на улицах. В этот же день вечером остальные приговоры привели в исполнение. Сам Виктор на оглашении приговора не присутствовал, а вот сцену казни досмотрел до конца. После чего закрылся в своем доме на всю ночь с целым бочонком вина. Однако вскоре ему пришлось убедиться, что местный алкоголь на него совершенно не действует из-за выпитого на спасательной шлюпке бактерицидного коктейля, позволившего ему есть местную пищу. В отчаянии Виктор все же за ночь бочонок выпил, надеясь, что количество все же переборет коктейль. Не получилось. В этом состоянии его и нашла Велса, заглянувшая в дом утром. Некоторое время она мрачно осматривала захламленное за ночь помещение, пустой бочонок с пролившимся вином, кучу еды, валявшуюся где угодно, кроме стола. — Алкаш, — вынесла она суровый приговор. — Давай-ка вставай и убирайся. — Отстань, — буркнул Виктор. — Я не пьян… чертов коктейль. — Если сейчас же не встанешь и не начнешь уборку, то я позову Линку. Угроза была серьезной. Виктор сердито покосился на Велсу и понял, что она позовет. Пришлось вставать и приступить к уборке. Велса оказалась настоящим другом и принялась помогать. Когда уборка была окончена, она села напротив Виктора. — А теперь рассказывай из-за чего похоронное настроение? — А ты не знаешь? — Из-за того, что ты казнил семерых людей? А разве не этому тебя учили? — Нет!!! — рявкнул Виктор и тут же устыдился своей вспышки. — Извини, Велса. Нет, меня не этому учили. В бою, да. Так нет. — А какая разница? Я всегда считала, что смерть есть смерть. В бою, или на виселице. — В бою у моего противника тоже есть шанс. — Вон ты о чем. — Велса некоторое время размышляла над этим, поджав губы. — Я как-то об этом не думала. Действительно. Но что теперь? Ты себя теперь здесь похоронишь? — Нет. Я скоро буду в норме. Возможно, что в следующий раз я восприми все спокойней. — В следующий раз? — Велса сердито посмотрела не него и вдруг ударила кулаком по кровати, на которой сидела. — Проклятая планета!!! Ненавижу ее!!! Она из всех нас делает убийц!!! — Велса, да что ты! — Виктор даже испугался этой вспышки. — Ты то ведь спасаешь людей! Велса печально посмотрела на Виктора. — Витя, мы все в одной лодке. Решения каждого из нас, это решения всех нас. Вот что, нам надо устроить праздник. Мы уже год на этой планете. Это надо отметить. Сколько мы уже все вместе не собирались? Почти месяц. Так что, бросай все свои дела, обойдутся без тебя они там. Лукор и Лойдер заменят тебя в войсках, Грепп и Вертон справятся в совете. У Алура тоже найдутся те, кто сможет заменить его в его цеху. А уж про Петера и Шору я вообще молчу. Там и без них все отлично будет работать. И Грепп без Линки и Хонга не умрет. И только попробуй отказаться! Я тут кое-какие рецепты узнала, так что будет настоящий праздник. — Велса, остановись! — взмолился Виктор, с трудом удерживаясь от смеха. — Не все так сразу! — Почему нет?! В общем так, через две недели будет праздник и только посмей не прийти!!! — Да разве я осмелюсь ослушаться?! — Вот-вот, — кивнул Велса. — Только попробуй посметь. — Велса быстро вышла из комнаты. С поднявшимся настроением Виктор отправился на совет. Тут в коридоре его встретил Вертон. — Фэтр, мне бы с вами хотелось поговорить. Наедине. — О чем, Вертон? — удивленно спросил Виктор. На его памяти, Вертон с такой просьбой обратился к нему впервые. До этого они с ним были скорее друзья-враги. Хотя нет. Друзьями они быть не могли из-за разницы в возрасте, не были они и врагами. Скорее они были соратники-соперники. С одной стороны, Вертон и Виктор хотели сделать Тараверу как можно сильнее и богаче, с другой, Виктору постоянно приходилось отражать козни Вертона направленные на то, чтобы забрать себе больше власти. И вдруг эта просьба… — О жизни, — усмехнулся Вертон. — О чем нам еще можно говорить? — О жизни, пожалуйста. Сколько угодно, — осторожно согласился Виктор. — Ко мне в кабинет? — Хорошо, — согласился Вертон. — После вас, фэтр. В кабинете Вертон долго собирался с мыслями, что было совершенно несвойственно ему. Обычно старик всегда знал, что кому сказать. — Фэтр, я просто хотел сказать, что с этого момента я целиком и полностью на вашей стороне. Я готов поддерживать своим авторитетом любое ваше дело. Я уже говорил вам это, но тогда я согласился поддержать вас как политик, а сейчас как друг. Виктор ошеломленно замер. Безусловно, то, что сказал этот старик, было важно. Он в городе пользовался громадным авторитетом и мог сильно облегчить или осложнить жизнь Виктору в зависимости от его позиции в совете. — Идя ко мне с подобным заявлением, — осторожно начал Виктор, — вы, безусловно, понимали все его последствия. Но мне все же хотелось бы получить кое-какие объяснения. — Вы недоверчивы, юноша, — усмехнулся Вертон. — А вы бы были доверчивей? После всех ваших попыток в совете ограничить мою власть? — Фэтр, я боролся с вами вовсе не из-за власти. В моем возрасте уже грешно думать о подобных вещах. На самом деле уже до вашего прихода я начал подбирать своего приемника. Я боролся с вами потому, что считал вас слишком молодым, чтобы принять такую ответственность. Правда, постепенно я убедился, что вы довольно жестко умеете отстаивать свою линию. Своим сопротивлением вам, я проверял вас. Вы его выдержали. Более того, вы сделали то, что не удалось мне. Вы заставили всех этих людей в совете спорить друг с другом не из-за привилегий для себя и своих торговых домов, а из-за конкретных решений, важных для всего города. Вы сумели перевести все споры в продуктивное русло. И вы сделали власть в городе гораздо эффективней. Теперь-то я понял, зачем вам понадобилась тогда, на первом заседание поднимать вопрос о чистоте города. Я то ведь тогда едва не заявил, что люди не знают, что на завтрак есть, а вы о чистоте заботитесь. А это оказался урок. Урок всем нам. Я это тогда не сразу понял. А ведь чистоту на улицах удалось за две недели навести, хотя раньше никому не удавалось это и за год. А пытались. — Когда ответственны все, то это значит, не ответственен никто. Важно подобрать человека для выполнения конкретной работы, дать ему всю власть для этого, а потом жестко спрашивать за успех или не успех. Добьется успеха, дать более тяжелую работу с большей властью и большей ответственностью, нет, пусть остается простым управителем и продолжает болтать. А если проворуется, пойдет под суд. Вы же всем своим советом пытались делать все. Так нельзя. — Да, про это я и говорил. Я не понимаю конечной твоей цели, но вижу, что ты и, правда, заботишься о городе. Я поддерживаю тебя. — Несмотря на то, что я казнил двоих управителей? — Именно из-за этого я и принял такое решение. Они сами виноваты. Их надо было казнить. Но я честно заявляю, что у меня не хватило бы на это смелости. Может, именно поэтому город при мне умирал. У тебя смелость есть. Дерзай, юноша! — Спасибо, Вертон. — Не за что. Какие твои дальнейшие шаги? — Дальнейшие? Я собираюсь заняться торговлей. Городу не хватает денег. Один караван, что сейчас торчит здесь от соседнего города, ничего не решает. Надо строить речной флот. Но это долго, так что пока обойдемся обычными средствами. — Караван, как я слышал, уже собирается обратно. Они сделали много покупок. Скупили почти все наши запасы стальных пил, бронзовой посуды. — Не страшно. Мы еще сделаем. — Верно. Но я слышал, что двое наших купцов уже собирают караваны. На дорогах неспокойно, но они надеются проскользнуть. — Да, на дорогах неспокойно, — согласился Виктор, но Вертон сообразил, что мысли его собеседника уже далеко и отвечает он чисто машинально. Было видно, что какая-то проблема уже целиком поглотила все его внимание. Вертон попрощался и вышел. Виктор рассеянно ответил. Немного погодя он буквально ворвался в помещение недавно образованного генерального штаба, нарушив все совещание у Лойдера с командирами полков. — Лойдер, быстро, вводная, ты командуешь некими силами, но известно, что они пока слабее твоего противника. Более того, недавно они потерпели поражение. Можно собрать новые силы, но нужно время. Враг за это время так же усилится. Как этого не допустить? О враге известно, что ему не хватает денег, поскольку товаров производится больше, чем есть золота в городе. — Насколько я понял, — слегка ошарашено ответил Лойдер, — под этим врагом, которого надо ослабить, ты подразумеваешь Тараверу? — Тараверу, каравеллу, неважно. Твои действия? — Ну, так вот с хода сложно ответить. — Я бы задушил у этого врага торговлю, — неожиданно вмешался один из полковников. Создавая армию Тараверы, Виктор, не особо мудрствую, ввел звания земной армии. Ему удобней, а нордакеанам все равно, поскольку до него никаких званий не было. Сейчас армия Тараверы состояла из двух полков неполной численности, как называл их Виктор, по триста человек в каждом. Двести всадников, десяти пушек и еще сотня солдат, которая должна быть вооружена ружьями. Кроме того, после сражения с фэтрами появился генеральный штаб, куда Виктор лично подбирал людей, разыскивая их по всему городу. Пусть у них пока не было военного образования, главное, чтобы они умели думать и делать выводы. А также не боялись брать всю ответственность на себя. Искать Виктор таких людей начал давно. При поступлении в армию он всех новобранцев прогонял через многочисленные психологические тесты. При этом те, кто пользовался этими тестами, понятия не имели для чего они нужны. Их дело было спросить строго заданные вопросы, получить на них ответ, записать и отдать. С людьми, которые заинтересовывали Виктор, он беседовал сам. Для начала он, пообещав им златые горы, отправил их всех в рядовые. Цетору, в чьей полк они попали, он велел устроить этим людям настоящий ад. Тех, кто выдержал неделю и не сбежал, Виктор вытащил оттуда. Сбежавших никто не преследовал и даже было объявлено, что все они прощены. Тех же, кто остался Виктор велел переписывать скучные бумаги. Неважно, что многие не умели писать: чтобы скопировать текст большого ума не требовалось. А потом он взял в штаб тех восьмерых, что за последующие три недели выучились грамоте. Именно они и составили ядро того мозгового центра, что должен был родиться в скором времени. Правда, сами эти новоявленные полковники, ошалевшие от быстрого служебного роста, об этом еще не подозревали. После назначения их в непонятный генеральный штаб, он велел всем им разобраться в прошедшей битве и выявить все ошибки сторон, изложить все письменно и представить ему лично. Срок неделя. После этого в штабе осталось трое. Те, кто прежде, чем приступить к писанине, посетил каждый полк, выслушал солдат, с участниками боев прошелся по местам схваток. Вместе с людьми, принимавшими участие в ночном рейде, был на стоянке фэтров. Потом посещал всех пленных солдат и спрашивал их. И только потом начинал диктовать приставленному к каждому секретарю отчет, старясь выражаться кратко и четко, заслужил право стать полковником генерального штаба. Учить людей Виктору было некогда, и он нашел тех, кто хотел учиться сам. Пусть у них пока нет опыта, он появится. Те же, кто, не вникая в детали и считая себя самым умным, принялся за теоретизирование сразу, излагая свои размышления на бумаге размашисто и многословно, словно поучая всех на свете, были отправлены в полки в качестве заместителей командира. Или направились в создаваемый инженерный корпус. Кто отказался от этого назначения ушел из армии. Конечно, были и те, кто оказался посередине этих двух крайностей. Таких назначили в штаб, но они стали заместителями тех троих, что выдержали все испытания. Всего в штаб попало пять человек. Все пятеро и сидели сейчас с Лойдером, который, по совету Виктора, вводил их в курс всех проблем армии. Виктор быстро повернулся к заговорившему полковнику. Муртол, вспомнил он его имя. — Возможные решения этой задачи? — Задача в принципе не решаемая. Охрана караванов сильным конвоем сделает их бесприбыльными. Пускать без охраны — это отдать их бандам. — На счет не решаемой, это мы проверим, — буркнул Виктор. — Ладно, пока все свободны. Лойдер, а ты останься. Дождавшись, когда все выйдут, Виктор повернулся к Лойдеру. — Обижаешься, что какой-то подмастерья догадался раньше тебя? Напрасно. Это их работа, думать. И я рад, что он здесь есть. А вот нам стоит обсудить решение проблемы. — Мне кажется, что решение у тебя уже есть. — Есть наметки. Понимаешь, все дело в том, чтобы проучить бандитов, а не защитить караваны. Надо следом отправить конный эскорт. Как только бандиты нападут, тут он и появится. — Замечательно, — едко отозвался Лойдер. — А эти бандиты такие дураки, что не заметят плетущегося за караваном эскорта. — Он пойдет вдалеке. — И как тогда они узнают, что на караван напали? — Это слабый момент моего плана. Стоп! — Виктор резко привстал. — Есть идея! Но надо поговорить с Алуром. Если он справится, то все будет хорошо. И еще, мне нужно полсотни сорвиголов. — У кого они будут головы срывать? — не понял Лойдер. Виктор выругался, сообразив, что употребил чисто земную идиому. — Я имею в виду лихих парней, которые выросли в седле. Набирай как в городе, так и в армии. Скажи, что будет им награда, но и риск будет для них громадный. — А что с полками? — Полки доведи до прежней численности. Эти сто пятьдесят будут за штатом. — Я так понял, что эти сто пятьдесят человек и будут воевать с разбойниками. Но почему ты думаешь, что они полезут? — Они полезут, Лойдер. Обязательно. Именно так и я бы действовал на месте того, кто руководит против нас войной. — Руководит? Против нас? Это у фэтров то? — Лойдер, да научись ты, наконец, думать!!! По-твоему, фэтры просто так рванули на нас? Как бы не так! Не в их характере. Грепп успокоился они и рады. Он их не трогает, и они его не трогают! Ты же ведь знал, что тем войском командовал священник из императорского монастыря. Почему же ты вывода не делаешь? — По-твоему, церковь выступила против нас как объединитель фэтров? — Именно! В точку! Между прочим, у церкви, единственной на планете, есть довольно жесткая централизованная организация. Насколько я понял, ее глава находится на каком-то острове. — Это всем известно, — Лойдер удивленно посмотрел на землянина. — Вот именно, — поспешно ответил Виктор, уводя разговор от скользкой темы. — К тому же церкви и не надо особо стараться. Им просто стоит распустить слух, что из нашего города пойдут богатые караваны. Заодно эти разбойники начнут грабить деревни. А это еще один удар по нам. В Тараверу уже идут беженцы, а окрестные деревни с трудом кормили то население, что было раньше. Нам надо увеличивать урожайность и число пахотных земель. Но это уже моя забота. Разрабатываю я тут один проект по поводу пустых земель. Не всем он понравится. Будет бой в совете, но теперь мы его выдержим. Выдержим, Лойдер. Лойдер только головой покачал, глядя на Виктора. Одержимый, так называли таких людей. Но Лойдер еще слышал, как старики говорили, что лучше быть на стороне одержимого, чем против. В этот момент Лойдер сильно не завидовал тем, кто выступит против Тараверы. По крайне мере пока в Таравере этот юноша что-то решает. Сам же объект его дум уже стремительно удалялся от штаба, направляясь в сторону экспериментального металлургического комбината. Насколько Лойдер знал, именно там почти постоянно находился тот, кого он знал под именем Алур. Глава 22 Война с разбоем Алура Виктор нашел около строящейся домны. Впрочем, сама домна была уже построена и теперь шла последняя проверка перед ее пуском. — Подожди, — Алур только слегка скосил глаза на Виктора и снова повернулся к домне, где несколько рабочих изучали постройку. — Все в порядке. — Один из рабочих спрыгнул с лестницы и подошел к Алуру. — Можно загружать рудой. — Приступайте, — кивнул Алур и повернулся к Виктору. — Ну что там у тебя? Виктор объяснил, что ему надо. Алур задумчиво почесал затылок. — Маячки не проблема, — наконец решил он. — Собрать их можно даже из подручного материала. Ведь радиомаяк, это, по сути, тот же примитивный передатчик. Даже элементы питания можно сделать из местных материалов. Проблема в их обнаружении. Приемник, устройство гораздо сложнее. Тем более, как я понял, ты хочешь пеленговать маячки на достаточно большом расстоянии. — Вот приемник-то, как раз не проблема. Алур, ты же сам смотрел списки аппаратуры со шлюпки. Там же есть атмосферный передатчик. А его, между прочим, можно использовать как пеленгатор. — Тогда без проблем. Конечно, маячки будут большими… — А уменьшить? — Что значит уменьшить? Дай мне детали, и я сделаю тебе маячок размером с булавку или даже меньше. А где мне здесь взять детали? Придется их самому делать. — Алур, ну придумай, что-нибудь. — Постараюсь. Когда тебе они нужны и сколько? — Пока штук десять-двадцать. Слушай, а можно их собрать из деталей той техники, что у нас есть? Алур бросил на него взгляд исподлобья. — Собрать можно. Штук на десять хватит. Только вот вернуть все на место будет проблематично. — Но неужели у нас нет не нужных приборов? — Не нужных нет, — отрезал Алур. — Но хотя бы штук пять? — Ладно, посмотрю, что можно сделать. Когда они нужны? — Вчера, Алур. Алур вздохнул. — Значит, опять мне ночами не спать. Эту работу ведь никому не доверишь. Ладно, приходи чрез три дня. Кстати, тогда будет первая плавка нашей новой домны. — Первая плавка?! Великолепно! Значит, мы можем задержать отправление каравана. Алур покосился на Виктора, но ничего не спросил. Сам же Виктор, закончив свои дела здесь, уже отправился в совет. Там разыскал Вертона и изложил свою идею, над которой размышлял несколько недель. — Но так никто и никогда не делал! — воскликнул ошеломленный Вертон. — Это не повод не пробовать. Вертон, сколько сейчас жителей в городе? — Ну, с учетом оставшихся здесь вашей армии, беженцев, переселенцев… около семнадцати тысяч. — Верно. И каждый хочет кушать. А какой урожай собирается на полях? Я же ведь читал цифры. Вертон, в этом году, благодаря нашим комбайнам и новой ирригационной системе, построенной переселенцами из той деревни, где я был фэтром, удалось собрать самый большой урожай за все время, но его едва хватило на всех. А закупать зерно мы не можем! У нас просто нет денег. Все их всасывает растущая экономика. Еще год мы продержаться сможем, а дальше? Нам не хватает зерна, в то время, как огромные плодородные пустоши стоят не распаханными. — Да разве я спорю?! Я сам думал над этой проблемой, но с тобой не согласятся в совете. Это слишком революционно для них. — Привыкнут, — отрезал Виктор. — Как привыкли ко всему остальному новому. По выражению лица Виктора Вертон понял, что в совете лучше всем привыкнуть сразу. Как и ожидал Вертон, в совете разразилась буря. Однако и тут он был вынужден признать стальную хватку этого юноши. Как оказалось, он вовсе не пассивно обдумывал свою идею. Шаг за шагом, намеком за намеком, он постепенно внедрял ее в головы тех, кто был наиболее готов воспринимать все новое. Кого надо, он подкупал, некоторых запугал. Как бы то ни было, но результаты голосования Вертона удивили. Хоть и не абсолютным большинством, но закон об индивидуальных крестьянских полях прошел. После этого десятки гонцов выехали из города и помчались во все деревни, которые находились за зоной влияния Тараверы, официальной границы Тараверского королевства. Гонцы несли весть, что каждый, кто приедет в Тараверу получит надел земли, на котором может трудиться, и никто не сможет его оттуда согнать. В тех деревнях, что занимались выращиванием зерна и находившихся в зоне влияние Тараверы, также было объявлено, что отныне не будет преследоваться никто, кто решит распахать дополнительное поле. На всех накладывался единый налог — пятая часть урожая по ее стоимости после продажи. Плати этот налог и паши столько, сколько сможешь. Только получи бумагу на право собственности. Бумага дается бесплатно. Эти бумаги Виктор тоже заготовил заранее. Только впиши имя владельца и начерти план участка. Когда закон был принят, Виктор разыскал Рупа. — Вот что, дружок. Пора тебе вылезать из тени. — Сразу огорошил друга Виктор. — Вот приказ совета о назначении тебя ответственным за распределении земель по новому закону. — Но почему я? — удивился Руп, слегка отшатываясь от протянутой Виктором бумаги. — А кто?!! — неожиданно разозлился Виктор. — У меня и так дел выше крыши!!! Я образовываю генеральный штаб, занимаюсь набором новобранцев, провожу тренировки с ними, готовлю законы в совет, занимаюсь назначением в правительстве, наблюдаю за работой уже назначенных ответственных лиц и многое другое делаю! Ты думаешь, что мне еще мало? — Я про тебя ничего не говорю! Но почему я? Что, других не нашлось? — Кого, Руп?! Кто, лучше тебя понимает, что такое фермерское хозяйство?! Кто лучше тебя понимает мои конечные цели? Кто лучше разберется с проблемами, которые неизбежно возникнут? В общем так, назначение ты получил. Бери охрану и вперед. Назначай помощников, если хочешь, но спрос будет с тебя! Скоро я ненадолго уеду. Когда вернусь, спрошу за все. И не дай бог тебе напортачить! Руп почувствовал, как по спине пробежал холодок. Взгляд Виктора не сулил ничего хорошего в этом случае ему. — Но я… — Справишься… если поверишь в себя, — отрезал Виктор. — Руп, даже Петер с Шором занимаются делами самостоятельно! А они ведь гораздо младше тебя! Неужели тебе самому не противно всегда быть за чьей-то спиной?! В общем, действуй! Виктор ушел, оставив ошеломленного Рупа с бумагой о его назначении в руке. Сам же Виктор разыскал приятеля Цетора — Грогена. Тот постоянно досаждал Виктору, что ему не хочется командовать полком. Ему хочется самостоятельных действий, и просил дать ему разведчиков и отправить к фэтрам. — Все еще хочешь самостоятельных действия? — сразу спросил его Виктор. Тот вскочил и выжидательно посмотрел на Виктора. Виктор его взгляд понял. — Разведчиков не дам. И не мечтай. Для тебя есть более важная работа, чем убивать фэтров. Знаешь пустошь? Гроген кивнул. — Хорошо. Так вот. Скоро туда поедет множество крестьян. Пустошь мы собираемся засеять. Но она находится в стороне от города. Не слишком далеко, но если что, то помощь туда не успеет. А фэтры наверняка захотят лишить нас урожаев с нее. Поэтому набирай пятьдесят людей и отправляйся туда. Леса там много, так что складывай форт, обосновывайся там. Будешь охранять этих крестьян. О важности твоей миссии говорит хотя бы то, что я даю тебе три пушки. — Но… — Это действительно важно, Гроген. Если мы не сможем обосноваться там, то через год в Таравере начнется голод. Нам жизненно необходимо то зерно. — Но как я с пятьюдесятью всадников смогу охранять ту пустошь?! — Думай, Гроген. Думай. Больше дать все равно не смогу. Обучай крестьян, в конце концов. Пусть у каждого там будет под рукой оружие. — Оружие у крестьян?! — Вспомни, кем ты был, когда мы с тобой встретились? Почему ты думаешь, что у них не получится? А тебе будет помощь в случае нападения. Да эти крестьяне будут до последнего защищать свои земли. — Я понял. — Принимаешь назначение? — Да. — Тогда я все оформлю. Набирай людей и выезжай сразу, как только будешь готов. Через три дня Виктор пригласил всех гостей города на пуск самой большой домны на планете. Заинтересованные купцы, отправились в цех. Алур встретил всех не слишком ласково, но не спорил. Только гости города ошеломленно разглядывали мальчишку, который сердито покрикивал на рабочих и… которые его слушались. Это было необычно, и на это смотрели больше, чем на саму домну. Но вот рабочие пробили перегородку, и расплавленный металл хлынул в форму. Кажется, это действительно была самая большая плавка, которую только видели люди. Раздались восторженные крики. — А теперь убирайтесь отсюда! — неожиданно влез Алур. — Надо готовить металл и заливать его в форму. — Какую форму? — удивился Виктор. — А такую! — зло отрезал Алур. — Я хочу большую паровую машину сделать. Эти две уже совсем не годятся. Слишком маломощны. Их мы в кузни отдадим и на насосы. А теперь уходите, а то все испортите. Пришлось подчиниться. — Алур в своей стихии, — усмехнулся Руп, находившийся рядом с Виктором. — Но как быстро он освоился и принялся всеми командовать. — Да, — согласился Виктор. — Надеюсь, ты также освоишься. Руп помрачнел, вспомнив о своем назначении. Пока работы у него было не слишком много, да и Виктор старался ему помогать по мере возможности. На следующий день караваны покидали Тараверу. Вскоре они должны были расстаться и пойти по своим маршрутам. Но в каждом была одна телега, охрана которой имела только один приказ: при нападении разбойников, отдать им эту телегу. Для чего разбойникам отдавать те товары, что были сложены на них, никто не знал, но приказ был, и солдатам оставалось только подчиниться. Как только караваны выехали, Виктор приказал тем ста пятидесяти всадникам, что он набрал лично, быть готовым отправиться в путь в любой момент. Но перед отъездом была проведена еще одна реорганизация правительства. Виктор теперь жестко разделил исполнительную и законодательную власть в городе. Тех людей, что он подобрал себе в правительство, он вывел из состава совета управителей. Совет же был ограничен отныне только законотворчеством и не имел право вмешиваться в дела правительства, а правительство не имело право принимать законы. Оно могло выдвинуть их, но закон становился законом только после принятия его советом. Так же четко были прописаны функции каждой ветви власти. Был образован и совет министров, который раньше существовал де-факто, а теперь его существование было закреплено законодательно. По поводу этой реформы Виктор устроил бурную вечеринку с Греппом. — Чему ты так радуешься не пойму? — поинтересовался Грепп. — Подумаешь, сделал две власти вместо одной. Только чиновников расплодил. — Ну нет! Между прочим, их сейчас лишь чуть больше, чем раньше, зато правительство работает гораздо эффективней, чем до этого. Теперь мы получили три ветви власти. Три? — удивился Грепп. — Одна — это твой совет министров или правительство, вторая — это твой совет управителей. А третья? — Суд, Грепп. Суд. Пусть он пока еще только заявил о себе, но я намерен его укрепить. А потом нужно будет позаботиться о появлении четвертой власти. — Что есть еще одна? — с испугом спросил Грепп. — А это еще что за власть? — Ну… первые эпитеты, которые у меня лезут в голову об этой четвертой власти, так это: подлая, продажная, назойливая, неуемная, настырная, разрушительная и… необходимая. — Да-а, — ошарашено протянул Грепп. — По первым эпитетам не кажется, что она такая уж необходимая. — Это только так кажется. На самом деле всегда должен быть при правительстве такой сукин сын, который постоянно будет искать ошибки, смаковать их и постоянно тыкать его в них носом. Чтобы правительство не возомнило себя непогрешимым. — Да? Что ж, логично. И когда ты планируешь эту власть создать? — Сделаю все возможное, чтобы при моей жизни она не появилась. А вот своему сменщику я подгажу. — Ты не хочешь ее появления сейчас, потому что считаешь себя непогрешимым? — развеселился Грепп. — Нет, потому что мне критиков и так хватает. Слышали бы вы, что я вынужден выслушивать от своих друзей дома в те моменты, когда мы собираемся вместе. Каждый считает, что я действую неправильно и у каждого есть свой рецепт. — Вот как? — подобная информация оказалась для Греппа новой. — Да. Но если серьезно, то я просто считаю, что общество еще не доросло до той власти. Если ее ввести, то это может погубить все наши начинания. Всему свое время должно быть Грепп. Шаг за шагом, только так можно дойти до цели. А если начать скакать через ступеньки, то можно и шею свернуть. Что было бы, если бы я, например, сразу, по приходу в город, попытался разделить ветви власти? Это ведь только на первый взгляд кажется, что все прошло легко и без проблем. А я над этим, между прочим, с самого начала работал. И именно потому, что сейчас система более-менее отлажена, я и осмеливаюсь покинуть город. — Тут я с тобой не совсем согласен. Я все же считаю, что тебе не стоит уходить. Но переубедить я тебя не смогу. Что ты сейчас делать намерен? — Сейчас? Домой пойду. Велса меня предупредила, что собирается устроить праздник для всех, и если я не приду, то она мне открутит голову. И мне кажется, что она вовсе не шутила. — Тогда не буду тебя задерживать, — расхохотался Грепп. — Зачем мне министр без головы? Совсем не нужен. Праздник прошел не так весело, как рассчитывала Велса. Все уже знали, что завтра утром Виктор вместе с отрядом уезжает из города. И все понимали, что их рейд может быть опасен. — А тебе обязательно ехать? — спросил Петер. — Да, Петер. Никто кроме меня и вас не сможет работаться с пеленгатором. Так что ехать должен либо я, либо кто-то из вас. Все понимали, что последнее нереально и тяжело вздохнули. — А у меня для вас сюрприз! — с наигранной веселостью заметил Виктор. — Специально для этого праздника заказал. — Виктор вынес большой торт. Об этом сюрпризе знали все. Линка случайно подсмотрела, как Виктору принесли этот торт, и как он задумчиво воткнул в него пятнадцать свечей, после чего разом задул их все. Воровато оглянувшись, он убрал свечи и спрятал торт, до праздника. Об этом обычае Земли знали все, поскольку многие уже отмечали свои дни рождения на Нордаке, и каждый раз его отмечали смесью обычаев разных планет. И неизменно на каждом присутствовал торт со свечками. О своем наблюдении Линка рассказала остальным. Ребята, посовещавшись, решили сделать вид, будто ничего не знают. Впрочем, от Виктора не укрылось их старательное «незнание» его сюрприза, но и он в свою очередь сделал вид, что не догадался о том, что они догадались. А утром пришло известие о нападении отряда фэтра на одну из деревень, официально числившуюся в составе королевства. Оказалось сожжено поле, многие крестьяне погибли, некоторые были казнены. Виктор был мрачен, и к нему боялись подойти. — Мы все-таки опоздали, — заметил Виктор при встрече с Лойдером. — Как не спешили со сборами, но все же опоздали. Но я все равно заставлю пожалеть их об этом. Те механизмы, которые собирает Алур, все отправлены в деревни? — Да, — кивнул Лойдер. Эти механизмы были разные. И разные были их формы. То это был какой-то большой кубок, то еще какая-то богатая вещь. Но все эти вещи объединяло одно — прежде чем отправиться в деревню, они прошли через руки Алура. Их назначение Лойдер совершенно не понимал. — Хорошо. Все, мы поехали. — Виктор вскочил в седло и махнул рукой своему отряду. Вскоре последний всадник скрылся за горизонтом. В деревню, которая подверглась нападению, отряд прибыл через шесть часов. Они ехали молча, смотря на разрушения. Крестьяне уже захоронили убитых и теперь мрачно смотрели на вновь прибывших. Многие дома просто сожгли и теперь на их месте были одни головешки. — Кто здесь староста? — поинтересовался Виктор. Вперед протолкнулся крестьянин. — Я, фэтр. — Что здесь произошло? — Дык, это, фэтр. Налетели, значит. Пожгли урожай, убили сопротивлявшихся и сожгли их дома. Потом сказали, что если мы будем поддерживать вас, то всех убьют. Велели не слушать вас. — Так и сказали? — зловеще спокойно спросил Виктор и от этого голоса староста почувствовал, как у него по спине пробежали мурашки. — Что ж, посмотрим. Куда они пошли? Староста неопределенно махнул рукой. — Понятно, а проводником кто может служить? Кто лучше знает эти места? Вперед вышел еще один крестьянин. — Я готов провести ваш отряд, фэтр. Я охотник и знаю все эти места. — Отлично. Коня проводнику и в путь. Охотнику подвели коня. Тот неумело влез на него. Вскоре отряд покинул деревню. Виктор же жалел, что в эту деревню их подарок прибыть не успел и теперь приходится полагаться на следопытов. Тут к нему подъехал Торгес. Это был молодой, бесшабашный человек. Его Виктор заметил во время битвы у Тараверы, когда тот вырвался вперед атакующей конницы и прорвался чуть ли не к самому командующему армией фэтров. Тогда только чудо спасло того. Виктор тогда наградил его за храбрость, а потом отправил этого вояку на гауптвахту за нарушение строя. Когда же он набирал свой отряд, то вспомнил и об этом храбреце, назначив его своим заместителем. Тот же привел за собой еще десяток таких же сорвиголов. — Генерал, почему вы считаете, что мы сможем догнать этих подонков? — Они еще не пуганы, — мрачно ответил Виктор. — Это быстро пройдет, но пока они вряд ли ушли далеко. Празднуют где-то победу, скорее всего. Виктор оказался прав. Отряд грабителей действительно далеко не уходил. Он просто ушел с территории, которая официально относилась к Тараверскому королевству, и сместился чуть на север. Похоже, что они готовили набег на следующую деревню. Проводник, привыкший выслеживать дичь в лесу, вывел отряд прямо к ним. Виктор еще раз посмотрел на стоянку отряда фэтра, а потом ползком вернулся к своим. — Их там человек тридцать, — сообщил он всем. — Поэтому по возможности брать живыми всех, кого можно. Командира постараться захватить обязательно. — Зачем? — удивленно спросил Торгес. — Для урока. Торгес поежился от той мрачной нотки, что прозвучала в голосе Виктора, и ему сразу расхотелось уточнять, что он имеет в виду. — Внимание! — Виктор привстал в стременах. — Идем молча. Перед атакой боевой клич: Таравера. Знаменосец рядом со мной. А теперь вперед. Отряд сорвался с места и, увеличивая скорость движения, помчался на врага. Те, очевидно после обильного возлияния, с трудом оторвались от земли и непонимающе уставились на непонятно откуда взявшийся отряд. — Таравера!!! — раздался дружный крик ста пятидесяти людей. Только тогда грабители стали вскакивать, хватаясь за оружие. Поздно. Тараверцы мало того, что превосходили врага численностью в пять раз, так еще были лучше обучены. К тому же каждый видел то, что натворили эти вояки в деревни. Уже через пять минут все было закончено, и перед Виктором выстроили двадцать уцелевших грабителей. — Кто из этих наиболее всех отличился у вас? — спросил Виктор проводника, шедшего рядом с ним. Грабители смотрели мрачно, но молчали. — Вот этот, — кивнул охотник. — Он собственноручно убил моего сына. А потом грозил поубивать всех, если мы не подчинимся. — Храбрый, значит, — кивнул Виктор и махнул рукой солдатам. Палача отволокли в сторону. — А вот это их командир. Фэтр. Сейчас только весь зеленый цвет сорвал с одежды. — Ну, погоди! — прохрипел тот охотнику, когда его волокли в сторону. — Мы еще встретимся с тобой! Виктор подошел к фэтру и встал перед ним, холодно глядя прямо ему в глаза. — Почему ты решил, что у тебя будет это потом? Фэтр позеленел. — Я заплачу любой выкуп! Я богат! — А почему ты решил, что мне нужен выкуп? — И не слушая больше воплей фэтра, он отошел. Охотник показал еще нескольких наиболее яростных грабителей. Всего набралось шесть человек. Виктор осмотрел их. Потом кивнул на остальных. — Этим отрубить головы и насадить их на пики. Поставим их на дороге в назидании другим. А этих смельчаков привязать к лошадям. Доставим к той деревне, которую они ограбили. Услышав этот приказ, грабители попробовали сопротивляться, но с ними быстро было закончено. Их головы сложили в мешки. Тех же, на кого указал охотник, привязали к лошадям и заставили бежать за отрядом до самой деревне. Едва войдя в пределы королевства, головы казненных насадили на деревянные колья, нарубленные в лесу и поставили вдоль дороги. — А что с этими делать? — кивнул на пленных Торгес. Виктор осмотрел шестерых, замерших от ужаса пленников. — На кол их. Но только пятерых. Одного оставьте. Пленники взвыли от ужаса. Фэтр даже рванулся вперед, с явным намерением упасть на колени. Его оттащили. Сцену казни Виктор досмотрел до конца. Вскоре крики казненных смолкли, сменившись глухими стонами. Виктор заметил мрачное удовлетворение на лице охотника и отвернулся. Потом посмотрел на последнего оставшегося в живых бандита, замершего от ужаса. — Все видел? — спросил его Виктор. Тот быстро-быстро закивал. — Надеюсь, намек понял? Опять быстрое кивание. — Хорошо. В таком случае сможешь объяснить его всем остальным любителям легкой наживы. Расскажешь подробно. А чтобы тебе поверили лучше… — Виктор кивнул Торгесу. — Отрубите ему кисти рук. Только прижгите раны, чтобы от потери крови не умер. Солдат взвыл и попытался убежать. Но все закончилась быстро. А потом отряд уехал. Виктор был мрачен и его никто не трогал. У деревни охотник отправился к себе домой, пообещав, что отныне все они будут верны королевству. Виктор наградил его сердитым взглядом, но смолчал. А через два дня их настиг гонец с известием о том, что было совершенно нападение на еще одну деревню. Они снова сорвались с места и бросились туда. На этот раз выследить бандитов было проще, поскольку они захватили с собой один из подарков Алура. Там так же закончилось все быстро и также жестоко. Потом была случайная встреча с еще одним отрядом, который находился на территории королевства и направлялся к ближайшей деревне. Встреча была неожиданна для всех, но тараверцы очухались быстрее, их было больше, и они были лучше обучены. Потом был еще один бой. Каждый раз Виктор оставлял одно свидетеля, который мог рассказать о том, что случилось с теми, кто пришел в королевство как грабитель. Весть о расправах с отрядами фэтров как лесной пожар прокатилась от деревни к деревне. Поток беженцев в королевство усилился. Отряд Виктора постоянно встречал на дороге целые семьи, которые шли в надежде обрести уверенность в том, что их больше не будут грабить, и они смогут спокойно жить на своей земли. Известие же о наказании тех, кто шел грабить еще, больше подстегнуло людей. — Торгес! — Виктор повернулся к помощнику. — Бери тридцать человек и продолжай действовать здесь. Выдели из отряда еще тридцать человек. Командира назначь сам. Больше мы не можем действовать таким большим отрядом. — Я и раньше предлагал рассыпать и действовать более мелкими отрядами, — ответил Торгес. — Раньше было нельзя. Дело в том, что то, что мы сейчас делали, было на самом деле второстепенной задачей. Теперь она ляжет на тебя и второй отряд. Именно вы должны защищать всю границу королевства. Как действовать, вы уже поняли. Торгес, необходимо заставить всех этих подонков понять, что границы королевства стоит уважать. Но не опускайся до обычной жестокости. Если нет уверенности, что этот фэтр участвовал в набеге, то лучше отпусти его. — Но… — Торгес, поверь мне! Жестокость сама по себе не способна остановить набеги. Нужно наказывать только тех, кто действительно участвовал в грабежах и убийствах. Если казнить всех подряд, то это только усилит набеги. — Генерал?! — Вижу, что не понимаешь, — вздохнул Виктор. — Если бы это не было так важно, то я ограничился бы просто приказом. Ладно, постараюсь объяснить. Вот смотри, мы хватали всех грабителей. Кому просто отрубали головы, выставляя их вдоль дорог. Самых ретивых убийц сажали на кол, кого распинали. Одного просто отпускали, чтобы рассказал. Это страшно. Фэтры, слушающие рассказы этих уцелевших, начинают задумываться, что для них лучше, жить с нами в мире или воевать. Это мы и должны объяснить им. Войдя в деревню, фэтр которой не участвовал в набегах, можно с ним поздороваться, выпить с ним чаю, заплатить за взятые продукты, честно заплатить, Торгес. Потом, вежливо попрощавшись, отправиться дальше. Это урок! Те, кто нас встречает хорошо, кто нас не трогает, те наши друзья, к тем мы и относимся соответственно. Они не трогают нас, мы их. Кто же приходит на нашу землю с оружием, тот и получает соответственно. — Я… я кажется, понял. — Надеюсь, Торгес. И объясни это тому командиру, которого назначишь во второй отряд. И запомни, узнаю, что начнете хулиганить, казню обоих! Ты меня знаешь. Торгес знал. И уже мог убедиться, что у этого юноши слова с делом не расходятся. — Я все понял, генерал. Будут страдать только те, кто грабил и убивал на нашей территории. А что собираетесь делать вы? — Неважно. — Виктор кивнул заместителю и с остальным отрядом уехал. Виктор не сообщил о цели своего путешествия Торгесу вовсе не потому, что не доверял ему. Просто не видел необходимости, чтобы тот знал о его конечно цели. Целью же Виктора были караваны. Как он подозревал, именно на них должны были обрушиться основные удары разбойников. Что можно взять у крестьян в деревнях? Зато караваны сулили богатство. К тому же это наносило гораздо больший урон Тараверу. В отличие от Греппа и Рупа, Виктор не сомневался в том, что церковь взяла на себя роль координатора в действиях против Тараверы. Это новоявленное королевство серьезно угрожало самой основе их власти. И, землянин в этом не сомневался ни капли, они приложат все усилия, чтобы сохранить ее. Церковь же, в отличие от фэтров, имела жесткую иерархию. Правда, для него осталось загадкой, почему до сих пор не выступили солдаты из императорских монастырей. Хотя, как подозревал Виктор, это еще было впереди. Именно поэтому они с Алуром в глубокой тайне готовили большой сюрприз для этих вояк. Об этом сюрпризе не знали даже ближайшие помощники. Те же, кто занимался приготовлением сюрприза, даже не знали, что делают. Все они считали, что мастерят какой-то новый механизм для металлургического цеха. Задумавшись, Виктор едва не пропустил тот поворот, по которому ушел один из караванов. Поскольку никто в отряде не знал конечной цели путешествия, то и сообщить об ошибке никто не мог. К счастью Виктор как раз в этот момент решил проверить положение маячка в караване, понял ошибку и вернул отряд на нужную дорогу. Однако вскоре они столкнулись с небольшим отрядом в пять всадников, обосновавшихся на небольшой горе и выстроивших себе там нечто типа дозорной вышкой. — Что за… — Виктор едва успел осадить коня, когда перед ним неожиданно показались пятеро всадников. — Господин генерал, третий наблюдательный пост докладывает: ничего подозрительного не обнаружено. Доложил лейтенант Лурд. — Ну, лейтенант… — Виктор с трудом взял себя в руки. — Вы что, не могли нормально подойти? Обязательно было так неожиданно выскакивать? А если бы мы порубили вас раньше, чем разобрались кто вы? — Прошу прощения, генерал. — Однако виноватым он совсем не выглядел. — Однако мы подумали, что если удастся спрятаться от вас, то и враги нас не заметят. — Понятно, — хмыкнул Виктор. — Тренировались, значит. А что вы вообще тут делаете? — Так ваша же идея была по поводу наблюдательных постов вдоль границы королевства. Виктор вспомнил, что действительно высказал подобную идею в разговоре с Лойдером. Однако тогда его закрутили другие дела. Потом была подготовка к рейду. В общем, об этой идее он благополучно забыл. Как оказалось, Лойдер не забыл. Виктора это обрадовало. Оказалось, что его присутствие в городе уже вовсе не обязательно. Если уже его штаб во главе с Лойдером сумели разработать стратегию дозорных без его участия, то и другие дела в порядке. И это значило, что Виктор подобрал действительно хороших руководителей, которые не боятся принимать на себя ответственность, когда требуется. Пораспрашивав лейтенанта, Виктор убедился, что приказы дозорным отданы толковые и сам бы он вряд ли придумал что-нибудь лучше. Лейтенант же, не скрывая, объяснил, что на горе они заранее сложили дрова. Если покажется враг, то они должны поджечь их. Если врагов много, то в костер они должны подбросить какой-то минерал, Виктор так и не понял какой, от которого дым становится черным. После этого разведчики должны немедленно возвращаться к основным силам. — Ладно, лейтенант. Я понял. Сколько сейчас таких застав? — Двадцать. В основном на них службу несет молодежь из ближайших деревень. Здесь мы обучаем их сражаться. Это тоже было разумно. Даже по пять человек на дозоре, это уже сотня солдат. Брать же сотню обученных всадников из двухсот, что были у Тараверы и отправлять их на дозоры безумие. Вот и отправили одного командира с ветераном. А людей набрали в деревнях. Они и местность в округе знают, к тому же платить им тоже можно меньше, все-таки они не солдаты. Молодежь же обучалась владеть оружием, что для крестьян, живущим по границе, было немаловажно, к тому же они защищали собственные дома. В общем, выгода была обоюдная. — Ладно, лейтенант. Смотрите за врагом. Если что, направляйтесь в город, а одного гонца отправьте искать нас. Мы пока будем по королевству еще долго бегать. Лейтенант отдал честь и увел своих людей за гору. Виктор же со своими людьми отправился дальше. И вот отряд уже третий день шел по следу каравана, находясь от него на довольно приличном расстоянии. Этот караван был самый богатый и, как следствие, наиболее привлекательная цель для грабителей. К тому же караван был собран купцами самой Тараверы. А это еще дополнительная приманка для тех, кто координировал атаки на Тараверу. Конечно, остальные караваны подвергались не меньшей опасности, но сил у Тараверы для охраны всех просто не хватало. Виктор понял, что происходит что-то не то, когда светлая точка на экране вдруг поменяла маршрут движения и поехала почти перпендикулярно маршруту каравана. — Вперед! — махнул рукой Виктор. Отряд сорвался в галоп и со всей возможной скоростью двинулся за своим командиром. На караван они наткнулись через пять часов. Убитые охранники, кольцо телег, замершие солдаты, изготовившиеся к бою. При виде флага Тараверы они слегка расслабились, но оружия не выпустили. Только когда кто-то узнал Виктора, они вышли из укрытия. — Где караванщик? К Виктору уже бежал один из купцов. — Фэтр, откуда вы здесь?! — Неважно, что случилось у вас? — Нападение. Их было около сотни. К счастью мы их заметили и успели приготовиться. Но они все равно увели почти половину каравана. — Ясно. Оставайтесь здесь и ждите. Мы попробуем вернуть ваше имущество. Лицо купца осветилось. — Господин министр, фэтр, конечно же… Виктор, не слушая сбивчивую речь купца, уже уводил свой отряд от каравана, сверяя маршрут с показаниями от маячка, установленного на одной из телег. — Генерал, на этот раз их больше, — заметил один из офицеров. Виктор повернул к нему холодный взгляд. — И что? — Ничего, — смешался офицер. — Тогда возвращайся к отряду и обращайся ко мне только тогда, когда тебе действительно будет что мне сказать. Испуганный офицер поспешил отъехать. Грабителей отыскали довольно быстро. Те, уверенные в безопасности, ехали не слишком быстро, радуясь богатой добычи. Виктор притормозил движение своего отряда и ехал теперь ориентируясь только на сигнал маячка. Когда грабители остановились на ночлег, Виктор остановил и свою маленькую армию. Поужинав, он заставил всех ложиться отдыхать, а сам отправился в разведку. Разбойники были настолько уверены в собственной безопасности, что даже не выставили часовых. Виктор пробрался почти в лагерь, а на него даже не обратили внимания. Землянин только поражался беспечности фэтров. Как он понял из разговоров солдат, здесь были объединенные отряды троих фэтров. От священников они узнали о движущемся караване и решили пополнить собственные карманы. Однако все оказалось вовсе не так просто, как казалось. Нанятая купцами охрана из сорока человек дала такой отпор грабителям, что те были вынуждены отступить. Однако и сейчас их добыча оказалась довольно велика. Рассуждения же, в основном сводились к тому: стоит ли повторить нападение или довольствоваться полученным. — Край непуганых идиотов, — пробурчал Виктор, удаляясь от лагеря бандитов. — Повторять нападение они еще собираются. Ну-ну. На месте бивуака своего отряда он собрал в своей палатке всех офицеров и кратко объяснил то, что увидел. — К утру все они будут дрыхнуть и ни о чем не подозревать. Тогда и нападем. — Опять захватить как можно больше пленных? — Нет. — Виктор покачал головой. — Получится, захватывайте, один свидетель остаться должен в любом случае. А так руби всех. А сейчас отдыхайте. Под утро, когда Логос еще не взошел, но до его восхода оставалось не больше получаса, отряд разбился на четыре части и разъехался. Через час все четыре отряда подошли к лагерю бандитов с четырех сторон. На всякий случай Виктор выждал еще двадцать минут и только тогда повел свою часть отряда на врага. Всадники молча двинулись вперед, постепенно убыстряя ход. Виктор заметил, как с других сторон в таком же зловещем молчании сорвались еще три отряда. Только топот копыт. Вот из какой-то палатки выглянул какой-то человек и с недоумением уставился на приближающихся всадников. Протер глаза. Не помогло — всадники не исчезли. Тогда он протер глаза повторно. Третий раз протереть их он уже не успел. Пущенная кем-то стрела пронзила «Неверующему Фоме» горло. Тем не менее, от топота девяноста всадников стали просыпаться остальные разбойники и выглядывать из палаток. Окружив лагерь кольцом, все быстро достали луки и открыли убийственный огонь. Раздались крики, стоны. Бандиты валились в пыль, утыканные стрелами. Кто-то пытался укрыться за телегами, но стрелы летели со всех сторон, и негде было укрыться. Сыграло свою роль еще и то, что люди выскакивали из палаток полуодетые и со сна метались без всякого толка между палаток. Только немногие успевали найти укрытие. Виктор отбросил пустой колчан и двинул коня вперед. За ним поехали и остальные. Через полчаса все было кончено. Тараверцы не потеряли никого, только десять человек получили легкие раны, а бандиты были уничтожены полностью, если не считать двадцати пленных. С ними поступили по уже отработанно схеме. Последнего разбойника отпустили, отрубив ему руки. — Надеюсь, тебе больше не придет в голову совершать еще один набег на караван идущий в Тараверу или из нее? — зловеще спокойно поинтересовался у него Виктор. — Передай остальным любителям легкой наживы то, что ты видел, и пусть они тоже подумают над этим. После чего отряд развернулся, собрал все телеги и, миновав колья с разбойниками, все еще живых, отправился обратно. К обеду они вернулись к каравану. Виктор не стал выслушивать благодарности купцов и развернул отряд — из Тараверы выехало еще три каравана. * * * Помощник Хозяина, полный дурных предчувствий, подошел к кабинету господина и замер. Новости, которые он пришел сообщить, были не из хороших. Более того, виновным в этих новостях помощник считал самого себя, и у него не было иллюзий относительно того, что так будет считать и Хозяин. Но, думай не думай, а идти надо. Помощник осторожно постучал и, дождавшись приглашения, вошел. К его удивлению, Хозяин встретил его улыбкой. — Проходи, — пригласил он помощника. — Что там у тебя? — Боюсь, что плохие новости, господин. — Знаю. Твоя идея с грабителями провалилась, — усмехнулся Хозяин. Помощник удивленно посмотрел на господина. Самое странное было не то, что он знал о провале этой идеи (помощник уже привык, что Хозяин знает почти все), а то, что он не выглядел этим расстроенным. — Верно, господин. — И тут помощник впервые дал волю чувствам. — Но, господин, я совершенно не ожидал, что этот землянин будет действовать с такой жестокостью! Все-таки он цивилизованный человек!!! Вы же сами говорили, что они в содружестве разленились и размякли! — Про землян я такого никогда не говорил, — прервал Хозяин. — Но в одном ты прав. Даже от землянина я не ожидал подобного. Собственно поэтому, я и не обвиняю тебя в провале. Я тоже не мог предвидеть подобных действий. Чего он достиг? Помощник, успокоенный тем, что его не обвиняют, облегченно вздохнул. — Чего достиг? Все банды фэтров уже через две недели вымело из королевства, а караваны Тараверы все обходят стороной. Особенно после того, как он отбил весь каравана города Ментопонта. Одному фэтру удалось захватить его почти без боя, напав ночью. Всю охрану и всех купцов они повязали, думая продать в рабство и заработать не только не товарах. — Землянин, понятно, со своим отрядом напал на них? — Да. Как и в первый раз под утро. Они перебили половину отряда, а остальных распяли или посадили на кол. Купцов же заставили на все это смотреть. Потом вернули им все товары и проводили почти до стен родного города. Теперь весь Ментопонт гудит. Все купцы восторгаются этим Виктором. Говорят, что если бы их солдаты действовали с такой же решимостью, то разбой фэтров давно бы прекратился. — Так и говорят разбой фэтров? — мрачно спросил Хозяин. — Да. Хуже того, Ментопонт готовит посольство в Тараверу со следующим караваном. — Ясно. Напасть никак? — Я просто не найду людей, а использование солдат монастырей может раньше времени раскрыть наши карты. — Понятно. Что, совсем никого нельзя найти? — Нет, господин. Я же говорил, что все фэтры со своими отрядами уж через две недели сбежали из королевства. Сначала нам удавалось отыскивать смельчаков, но таких, после встречи с кольями, на которые были посажены их предшественники, становилось все меньше и меньше. Зрелище, устроенное специально для них землянином, сильно охлаждало их пыл. После него грабить в королевство отправлялись только сумасшедшие. Но и таких немного. Как правило, солдаты сбегали на первой же ночевке, и фэтр оставался один. — Даже так? — Да, господин. — А вы узнали, каким образом землянин выслеживал эти банды с такой эффективностью? — Узнали. Вот. — Помощник достал из сумки большую металлическую вазу и поставил перед Хозяином. — Передали монахи из тех, что проходили обучение у нас. — Что это? Помощник молча перевернул вазу, вытащил кинжал и им поддел низ вазы. Небольшой металлический кружок отскочил, открыв двойное дно. Помощник продемонстрировал Хозяину содержимое двойного дна. Хозяин несколько секунд изучал вазу. — С каждым разом эти дети поражают меня все больше и больше, — хмыкнул он. — Это ведь собрано все из местных ресурсов? — Да, господин. Источник питания обычные медный цилиндр, внутри какая-то кислота. Батарейка примитивная, но работать может долго. А там катушка. Сама же ваза используется как антенна. Так что в эфир она постоянно передает щелканье. — А приемник? — В качестве приемники они использовали атмосферный передатчик, настроив его как сканер. Это сообщение встревожило Хозяина. — Нас они с его помощью не засекут? — Я приказал прекратить все радио переговоры в радиусе сотни километров от Тараверы. А на большее их передатчика не хватит. — То есть, мы лишились оперативной связи со своими агентами в том районе? Помощник только руками развел. Он не понимал стремление Хозяина скрыть свое присутствие от этих детей, но раз уж такой приказ есть, то… — А что с армией? — Готовится. Мы всех монахов снабдили кремниевыми ружьями. Так что они получат преимущество перед армией Тараверы. По моим данным, сами Тараверцы к моменту начала операции смогут изготовить только семьдесят ружей. — А сюрпризов, таких как пушки в первом сражении, не будет? — Мы отслеживаем ту кузницу, где делают пушки. Никаких сюрпризов, вроде, больше не ожидается. — Хочется верить, — буркнул Хозяин. — Когда будет готова эта армия? — Через полтора месяца. — Ее состав? — Две тысячи солдат из монастырей. Еще пять тысяч наемников. И отряд фэтров еще тысяча. Сейчас фэтрам объясняют, что дисциплину в армии надо соблюдать. — Не переусердствуйте с объяснениями, — заметил Хозяин. — А то придется новый отряд фэтров набирать. Ладно. Оставьте пока Тараверу в покое. Не будем их без нужды раздражать. — Я хотел предложить то же самое, господин. На этот раз они будут иметь дело не с бандой фэтров, собранных вместе со всех концов света, а с профессиональной армией. Хозяин только вздохнул. Этот землянин научил его не слишком полагаться на превосходство в силах. Никогда не знаешь, что у него есть еще в рукаве. — Ладно, — ответил Хозяин. — Иди. Но держи меня постоянно в курсе дела относительно этого королевства. Но в любом случае, боюсь, нам придется многое начинать сначала. Как говорят на Земле: джина обратно в бутылку не загонишь. Глава 23 Королевство и мир Виктор вернулся в Тараверу спустя три недели после начала рейда. За это время было уничтожено около тридцати крупных и мелких отрядов фэтров и просто любителей легкой наживы, соблазненных речами священников о заслугах перед Императором. Что ж, пусть теперь о своих заслугах и рассказывают… Императору. Потом все банды словно растворились. Только один раз встретился крупный отряд солдат, но те дружно уверяли, что они идут наниматься в тараверскую армию и ни о каких грабежах не помышляют. В последнее время отряд Виктора разделился на несколько групп по тридцать человек в каждом. И все эти отряды разъехались по королевству, наблюдая за порядком. Убедившись, что грабители больше не появляются, Виктор оставил свой отряд заместителю, а сам поехал в Тараверу. Город встретил его холодным дождем. Вообще, как заметил Виктор, резких смен времен года на Нордаке не было. Температура воздуха редко колебалось больше, чем на десять градусов. Впрочем, об этом Виктор знал и раньше еще из сообщения компьютера шлюпки. Так что зима здесь отличалась от лета только частыми дождями и температурой воздуха в десять градусов по Цельсию. Для Виктора, привыкшего к морозом, было совершенно непонятно отчего это нордакеане так дрожат от холода, когда температура опускается до семи градусов. Сам он даже куртку не надевал, вызывая общее восхищение своей закаленностью. Вот и сейчас он, с точки зрения жителей этого мира, был одет совершенно не по погоде. Виктор остался не узнанный стражниками, что его совершенно не удивило. Во-первых, за те три недели, что он провел на открытом воздухе, он все же изменился, а во-вторых, за последнее время в город пришло столько людей, что каждого и не запомнишь. Виктор поднялся к себе. — Виктор!!! — раздался радостный крик Линки, и девчушка повисла у него на шее. — Вернулся. — Наш герой вернулся, — мрачно буркнул Руп. Виктор встретился с ним глазами и понял, что Руп о его похождениях все знает. Да это было и неудивительно, ибо все вокруг были уверены, что Руп ближайший его помощник. Поэтому он имел возможность читать все его донесения, отправляемые в генеральный штаб. — Вернулся, — примирительно отозвался Виктор, пытаясь ссадить со своей шеи Петера, который прыгнул на него с ближайшего стула. — И как твои подвиги? — Давай потом поговорим, Руп? Остальные, почувствовав какую-ту недоговоренность, удивленно посмотрели на мрачного Рупа, который, казалось, совсем не обрадовался возвращению землянина. Велса и Алур, изображая «совершенно взрослых» и снисходительно наблюдавших за суетой «остальной малышни», вопросительно посмотрели на Виктора. Тот сообразил, что Руп скрыл от остальных все донесения. Руп молча встал и вышел из комнаты. — Что с ним? — удивленно поинтересовался Алур. — Он уже давно ходит такой, — отозвалась Линка. — Как будто не в себе. Я однажды спросила, но он наорал на меня. — Линка попыталась выразить все испытанное тогда возмущение. — Сказал, что я слишком мала еще. Виктор мрачно снял Хонга с колен и подошел к окну, только сейчас заметив на нем конечный продукт экспериментов Алура. Тому все же удалось добиться нужной прозрачности, и теперь все окна комнат в их доме украшали стекла. Виктор прислонился лбом к холодному стеклу и закрыл глаза. Что ж, он знал, что его действия не встретят одобрения. Но теперь требовалось сделать другое, не менее важное, чем то, что он делал раньше: нужно было все рассказать. Если бы можно было что-нибудь утаить от друзей, то, наверное, Виктор бы это сделал. Но он понимал, что рано или поздно правда о его походе дойдет до них. Так пусть лучше они ее услышат от него. И Виктор рассказал все. Со всей возможной откровенностью, учитывая присутствие Линки и Хонга. После окончания рассказа Виктор повернулся. Алур смотрел в пол и старался не встречаться глазами с Виктором. Велса, казалось, до сих пор не может поверить этому. Петер и Шора были явно напуганы. — Это было так необходимо? — спросила Велса. И тут вмешалась та, вмешательство которой никто не ожидал. Линка вдруг подошла к Виктору и прижалась к нему. — Не надо скрывать боль, — заговорила она. — Я знаю, что это не поможет. Тебе же ведь гораздо хуже, чем всем нам. Мне кажется, что тебе было бы легче очутиться на месте тех бандитов. — О чем ты, Линка?! — удивленно вскинулся Алур. — Да разве вы не видите?!! — взорвалась Линка, чуть ли не с кулаками накидываясь на Алура. — У вас что, совсем сердца нет?!! Ему же плохо!!! Или вы думаете, что он делал все это ради развлечения?! Ему нужна ваша поддержка, а не ваш страх и не ваше отчуждение!!! А вы… вы… нехорошие! Злые!!! Виктор, не сердись на них, они просто не видят как тебе плохо. — Линка осторожно погладила Виктора по руке. Виктор несколько мгновений смотрел на девчушку. Потом вскочил и бросился из комнаты. — Куда это он? — удивленно спросил Алур. — Ты болван, Алур! И я всегда это знала, — безапелляционно заявила Велса. — Сама дура, — привычно огрызнулся Алур, но сделал это без всякой злости. Велса же встала и пошла следом за Виктором. — Оставь его, — попросила Линка. — Ты сделаешь только хуже, если войдешь к нему. Велса, проигнорировав возражения Линки, заглянула в комнату Виктора. Потом осторожно прикрыла дверь и ошарашено посмотрела на остальных. — Первый раз вижу, как наш командир плачет, — ошарашено заметила она. Некоторое время все удивленно смотрели друг на друга. Первой заговорила Велса. — Пойду за пирогом. Я же его специально к его возращению готовила. — Я с тобой, — очнулась Линка. — Велса, мои пирожки не забудь! Я же их впервые в жизни делала. — И все мы ими отравимся, — трагическим шепотом заметил Алур. — Да ну тебя, — надулась Линка. — А мы сейчас принесем фарфоровые чашки! — хором воскликнули Петер и Шора. — Наконец-то у нас получилось! — Тогда за дело! — весело заметила Велса. — Петер и Шора идут за посудой. Мы с Линкой за едой. Алур, за тобой стол. Вытащи его на середину и принеси стулья. Пусть Хонг тебе поможет. А потом иди и надавай по шее Рупу. — Это с радостью, — весело откликнулся Алур. Вскоре стол был накрыт, а вся компания дружно честила в коридоре Рупа. Чтобы Виктор не услышал, они ругали его шепотом. Руп, ошеломленный таким натиском со всех сторон, слабо отбивался. — Да не хотел я вашему Виктору делать больно! — Но сделал! — пискнула Линка. — Ты, большой дубина, неужели ты не понимаешь, что кроме нас у него никого нет?! — Алур воинственно напирал на Рупа. — Недоволен его действиями, так и скажи ему! И нечего здесь моралиста строить! Если такой умный, то предложил бы свои методы решения проблемы бандитов! Уверен, что Виктор бы ухватился за них, только чтобы не делать того, что он делал! — Может, он действовал и жестоко, — поддержала друга-врага Велса, — но зато теперь крестьяне безбоязненно выходят на поля и оставляют детей дома, не боясь, что кто-то налетит и убьет их детей, а потом и их самих. — Значит, по-вашему, цель оправдывает средства?! — взвился Руп. — Не хитри! — отрезал Алур. — Мы сейчас говорим о Викторе, а не о его целях. Он не святой, но и ты не архангел, чтобы судить его. Мне тоже не нравится то, что делает Виктор… вернее не нравится то, как он это делает, но я же не бегу от него, а ищу другие пути. — Виктор собирается выйти из своей комнаты, — вдруг сообщила Линка. — Ага. — Велса тут же встала. — Все в зал к столу. Сделаем сюрприз. — Потом Велса подошла к Рупу и сунула ему под нос кулак. — А ты веди себя прилично. Руп хотел было возмутиться, но перед ним уже никого не было. — Мы все тут с ума потихоньку сходим! — буркнул он. — А Велса и Алур уже чуть ли не землянами стали! Такие же сумасшедшие как этот Виктор! Придя к такому выводу, Руп осторожно вошел в комнату и встал напротив своего привычного места за столом. Тут дверь в комнату Виктора открылась, и из-за нее спиной вышел Виктор. Закрыв дверь, он повернулся и замер, встретив улыбающиеся лица. — С приездом! — хором воскликнули все. Только Руп что-то буркнул себе под нос. Тут не выдержал Петер. — Виктор, посмотри на посуду! Это же ведь почти фарфор! Мы с Шором почти полгода мучались! Наконец-то получилось! Правда, красиво?! Только вот расписать его еще надо, но для этого нужен художник. Мы уже, кажется, нашли его, но он еще не придумал роспись. — А я вот пирожки испекла, — похвасталась Линка. — Правда, мне Велса помогала, но я все равно их почти что сама пекла. Попробуй. — Только предварительно прими противоядие, — буркнул себе под нос Алур. Линка довольно чувствительно двинула шутнику ногой по колену. Алур скривился от боли, но крик сдержал. Только украдкой показал ей кулак. Виктор сделал вид, что ничего этого не заметил и подошел к столу. День прошел довольно весело. Только к вечеру Виктор смог выбраться из дома и отправиться к Греппу. — Где ты пропадал? — встретил Виктора мрачный Грепп. — Я слышал, что ты еще утром вернулся. — У ребят задержался. — У ребят задержался, — передразнил его Грепп. — То есть они важнее дел для тебя. — Важнее, — отрезал Виктор. Грепп некоторое время смотрел на него. Потом благоразумно решил эту тему не развивать. — Ладно, важнее, так важнее. Ты лучше послушай, что тут у нас происходит. — Да, собственно знаю. Я беседовал со многими людьми, прежде, чем войти город. — Знает он, — фыркнул Грепп. — Ничего ты не знаешь! Грепп прошел к креслу и со вздохом облегчение сел. — Веришь, что из-за тебя весь день сегодня был на ногах! Ни разу не присел! — Из-за меня? — удивился Виктор. — Конечно из-за тебя! Я то думал, что ты сразу сюда пойдешь. Вот и собрал срочное заседание правительства и совета. А тебя нет! Вот и пришлось везде самому отдуваться. Между прочим, скопилась куча бумаг, требующих твоей подписи! Конечно, моя тоже подошла бы, но я ведь ничего в твоих делах не понимаю! А спрашивать ни у кого нельзя. Как же так, король не знает, что творит его министр! — Ладно-ладно, понял. Виноват. Так что там? — А то, что я получил несколько писем из разных городов. Все предлагают встретиться. Буквально в каждой строке просьба пригласить их. Я, конечно, пригласил. Тем более, насколько я понял, ты стремишься, чтобы о нас узнало как можно больше народа. — Ну правильно. И в чем проблема? — В чем? Да меня уже и из правительства и из совета замучили по поводу церемонии встречи!!! Всем ужасно нравятся организованные тобой представления. И почему-то все решил, что постановка моей коронации, праздник урожая и все такое прочее моя идея! Меня уже замучили требованиями предоставить сценарий встреч! А гости приезжают уже через три недели!!! — Ну надо же, не думал, что мои представления так понравятся. Ладно, я займусь этим. Можешь даже издать приказ, по которому доверяешь мне провести встречу дорогих гостей. — Вот и ладно. Кстати, тебя Лойдер спрашивал. Просил зайти, как только появишься. — Лойдер? Иду. Виктор вышел из дворца и направился в то здание, которое он велел занять под генеральный штаб. Лойдера он нашел вместе с остальными генштабистами. При виде Виктора, все четверо встали. Да-с, Виктор несколько секунд рассматривал всех. Четверо человек это, конечно, маловато для нормальной работы штаба. Но с другой стороны, больше пока и не требуется. Не так уж много информации пока идет сюда, что бы увеличивать штаб. Никакой бюрократии Виктор не любил, хотя из-за своего возраста на Земле с ней не сталкивался, но много слышал о ней от отца. Причем из вежливых слов в его монологах были только предлоги. Виктор кивнул всем и прошел к своему месту. Лойдер торопливо достал какую-то бумагу. — Генерал, вот тут наши планы относительно застав. — Что там? Разве вы их уже не организовали? — Виктор удивленно посмотрел на него. — Организовать-то организовали, но, похоже, не все рассчитали. Дело в том, что совет отказывается выделять средства на их финансирование. Они говорят, что крестьяне должны быть довольны хотя бы тем, что их привлекли к этому делу. — Вот как? — Виктор встал и медленно прошелся по кабинету. — Ладно, с советом я разберусь. Ишь ты, не хотят. Давно ли они рассуждали о том, что нам не хватит денег даже на шестьсот человек охраны. А у нас уже сейчас в армии тысяча семьсот. — Это как? — удивился Лойдер. — Всего же тысяча! Виктор покосился на Лойдера. — Если считать только боевые подразделения, то да. Но не забывай еще о тех людях, что трудятся на производстве амуниции и оружия для армии. Они в боевых частях не состоят, но ведь от экономики тоже оторваны. Лойдер, я же тебе ведь рассказывал об экономике! В принципе, средства уже сейчас позволяют нам увеличить армию в два раза, но тогда мы из развития изымем все деньги. Даже тысяча семьсот сейчас для нашей экономики много. Так что совет в чем-то прав, отказываясь выделять деньги. — Но… — Я сказал в чем-то, а не полностью прав. Конечно, он прав не в том, что крестьяне должны быть довольны, что их хотя бы используют. Подобные мысли надо выбивать из любой головы. Если понадобиться, то и дубинками. Если кто-то трудиться на благо королевства, неважно где, то его труд должен быть соответственно оплачен. А сейчас я скажу вам то, что пока никто знать не должен. Это вас, собственно, не касается, но знать вы это должны. Все выжидательно уставились на Виктора. — Наша проблема в том, что экономика города растет слишком быстро, а денег нет. Количество товара уже больше, чем денег. — Но ведь раньше мы справлялись? — неуверенно спросил один из штабистов. — Эта же проблема не сегодня появилась. — Не сегодня, — согласился Виктор. — Но как мы выпутывались раньше? Сначала был мой вклад в казну города. Это около ста золотых. Но экономика за месяц переварила эти деньги. Сто за месяц!!! — Виктор видел, что люди его не понимают. Экономические теории были для всех них тайнами за семью печатями. Нет, они знали, что сотня, это огромная сумма. Весь бюджет города за год составлял десять-двенадцать золотых. Но что значит, экономика переварила сотню за месяц? Что за зверь такой эта таинственная экономика, которая питается золотом? Виктор вздохнул. — Ну, если попроще, то это можно объяснить так: вот в городе есть товары на сумму десять золотых. То есть все мастерские города производят товары на эту сумму. И в городе есть эти самые десять золотых. Во всем городе, я имею в виду. Я сказал примерно, я не сказал, что так и есть, — поспешно сообщил Виктор, прерывая возражения. — Все нормально. А теперь представьте, что производство товаров вдруг стало расти, а денег как было десять золотых, так и осталось! Кто тогда купит все те товары? Люди просто отдадут те деньги, что у них будут и все. А остальные товары кто купит? Все это приведет к тому, что производство рухнет. Поэтому когда я говорил, что городская экономика переварила сотню за месяц, то я имел в виду, что за месяц городской бюджет пополнился в десять раз больше, чем раньше за год, но и товаров было произведено на соответствующую сумму. — Но это замечательно! — Замечательно, — согласился Виктор со штабистом. — Если постоянно получать деньги за произведенный товар. А где их взять? Сейчас экономика растет из-за моих вложений, потом два раза наши мародеры ограбили убитых фэтров. Они же ведь не бедные и всегда с собой возили не маленькие суммы. Эти деньги тоже влились в экономику. Потом был наш рейд. Сегодня я в казну сдал около тридцати золотых. Но ведь так дальше не может продолжаться! Грабежами ничего не решишь. Именно поэтому нам так важно организовать торговлю. Именно она ключ ко всему. А теперь я объясню, почему я об этом говорю с вами, а не на совете или в правительстве. Виктор внимательно оглядел всех. Штабисты были напряжены, самым внимательным образом слушая Виктора. — А говорю я с вами потому, что проблема встанет перед нами чисто военная. Все вы знаете подоплеку моего рейда, и с чем он был связан. Но таким образом мы можем защищать нашу торговлю только пока она идет с соседними селениями и городами, когда самый дальний город расположен от нас в трех днях не очень быстрой скачки. Конечно, в ближайший год этого нам хватит, но надо думать и о дальнейшем. Надо выходить в океаны! А значит, нам нужен порт. Ближайший океан от нас километрах в ста на запад. И к нему проще всего добраться по рекам. — Вы хотите строить порт?! — изумлено воскликнул один из штабистов. — Не сейчас. В будущем. Лет через пятьдесят, когда королевство окрепнет. Я же ведь не зря говорил о реке. Нам надо строить речной флот. Поэтому я хочу, чтобы вы приступили к разработке этого. Найдите талантливых плотников, инженеров. Пусть они начнут создавать макеты возможных боевых речных кораблей. К тому же необходимо продумать способы охраны наших караванов. В общем, друзья, приступаем к настоящей работе. — А не спешим ли мы? — встал штабист. — Насколько я понял, королевство еще не совсем окрепло. Оно даже на ногах-то еле стоит. — Верно, — согласился Виктор. — Но когда оно встанет на ноги твердо, то думать над этими вопросами будет поздно. Тогда мы можем просто рухнуть под тяжестью чрезмерно быстро выросшей экономики. Но ладно, об этом мы еще поговорим. А теперь о встрече с послами шести городов, которые прибывают к нам через три недели. В свете того, что я вам сейчас сказал, все вы можете оценить нашу заинтересованность в том, чтобы эта встреча прошла удачно. Поэтому необходимо организовать охрану всех послов. Не дай бог какая-нибудь случайность произойдет. Организацией охраны я поручаю заняться… — Виктор обвел взглядом троих штабистов. Лойдера он исключил сразу. Он хоть и не так прямолинеен как Грепп, но все равно для подобного дела не годиться. Тут взгляд Виктора остановился на небольшом щуплом человечке. В свое время Виктор поймал его за руку на базаре, когда тот собирался стащить у него кошелек. Разговорился с ним и этот человечек поразил его живостью суждений и находчивостью. Ради шутки он предложил ему попробовать стать генштабистом. Тот согласился. Виктор думал, что он сбежит еще из армии, где Цетор организовал для кандидатов настоящий ад. Но человечек оказался на редкость упрям и прошел все испытания, добившись своего. — Организацией охраны я поручаю заняться Юкону. Юкон встал и всем поклонился. — После совещания задержись, — велел ему Виктор. — Мне с тобой по поводу твоего назначения кое-что обсудить надо будет. Юкон кивнул, явно не понимая такого внимания к простому, как ему казалось, делу. Виктор же счел нужным закончить совещание. — Вопросы есть? Вопросов не было. Вскоре он остался один с Юконом. — Вы хотели со мной о чем-то поговорить? — осторожно поинтересовался Юкон. — Да. У тебя сохранились связи среди старых друзей? Юкон опасливо покосился на Виктора. Он уже изучил его достаточно хорошо, что бы знать, что лучше говорить правду. Но с другой стороны неизвестно было, как отреагирует на нее этот человек, уже успевший завоевать определенную репутацию. Все же Юкон решил сказать правду. — Остались. — Я так и думал, — кивнул Виктор словно бы своим мыслям. — Вот что, подыщи среди них находчивых людей, которым можно доверить щекотливое дело и которые в случае чего будут молчать. Сможешь таких найти? — Смотря для чего эти люди будут нужны, — осторожно заметил Юкон. Виктор медленно прошелся по кабинету. Потом повернулся к Юкону, пронзив того внимательным взглядом. — Для чего нужны? Знаешь, мне надоело реагировать на уже произошедшие события. Я хочу о значимых событиях узнавать еще до того, как они случатся. Понимаешь? — Юкон не понимал, и Виктор постарался объяснить подробнее. — Мы выходим в мир. То время, когда Таравера была предоставлена сама себе, заканчивается. Прибывают посольства. Мы налаживаем связи. Поэтому я должен знать, что говорят о Таравере правители других городов, как к ней относятся жители. Я хочу знать: не замышляет ли кто какой пакости и если замышляет, то какую. Поэтому мне надо, чтобы твои люди следили за всеми послами. Я должен знать каждый их шаг. Что послы делают, о чем думают, что делают ночью и даже чем они подтирают задницы. Еще я хочу, чтобы наиболее сообразительные люди нанялись в каждый караван и потом осели бы в тех городах. Деньги им на обустройство дадим. Пусть начинают вести дела, любые. Вербуют новых людей. Но я должен буду знать все о тех, кто правит в каждом городе. Я хочу знать все, о тех людях. Все об их достоинствах и недостатках. Особенно о недостатках. — На обустройство им понадобиться время. — Я не тороплю. Но многие сведения они смогут сообщить уже через три дня пребывания в чужом городе. Подробней о структуре твоей организации мы еще поговорим. О явках, паролях и прочем. А пока мне нужны люди. Люди находчивые, привыкшие жить в постоянном риске. Найдешь? — Есть у меня некоторые на примете. — Вот и хорошо. Найдешь, спросишь. Если согласится, приводи ко мне. Я еще поговорю с ним. Но приводи по одному. Вообще, лучше делай вид, что он такой один и что ему делают предложение только потому, что нас интересует только один город — тот, куда его посылают. А еще бы лучше, отправить по два человека в один город. И чтобы они не знали друг о друге. — У нас принято доверять друг другу, — мрачно заметил Юкон. — Дело не в доверии, — отрезал Виктор. — Если кого-то из них поймают, то лучше чтобы они друг о друге не знали. И вообще, информацию лучше получать из двух, независимых источников. Согласен? — Согласен, — вздохнул Юкон. — Что я могу им обещать? — Все. В пределах разумного, конечно. А пределы эти уж постарайся определить сам. Наши возможности ты знаешь не хуже меня. Теперь задавай вопросы. С Юконом Виктор закончил только глубокой ночью. Совершенно уставший, Виктор вышел на улицу, вдохнул ночной воздух и медленно двинулся по тротуару, отдыхая от всех дневных дел. Улицы были пустынны, так что никто Виктору не мешал. — А ну стой! Ишь какой красавчик тут гуляет! Весь прямо увешан деньгами! Придется расстаться, красавчик! — Это вы мне? — вежливо спросил Виктор, даже не пытаясь коснуться рукоятки меча и стараясь разглядеть говорившего. — Тебе, тебе, — отозвался тот же голос. — Не будете ли вы так любезны пожертвовать все ваши деньги на нужды нуждающихся, благородный фэтр? Виктор уже в который раз пожалел, что у него все еще не доходят руки заняться освещением улиц хотя бы масляными лампами. В темноте трудно было разобрать говорившего и сколько грабителей всего. Пришлось воспользоваться теми знаниями, которые он получил на тренировке. Расслабившись, Виктор медленно настроил ночное зрение. Теперь нападавших стало видно отчетливо. Всего их было пятеро. — Шли бы вы… — миролюбиво посоветовал Виктор, поворачиваясь к ним спиной с явным намерением уйти. Мудрому совету грабители не вняли. Решив, что подобное пренебрежение их «законных» требований должно быть наказано, они все разом бросились вперед. Самый резвый с хода всей массой кадыком напоролся на локоть Виктора. После такого уже не встает никто. Второй получил резкий удар по колено, который согнул ногу в сторону, в которую обычно она не гнется. Тонко заверещав, незадачливый грабитель рухнул на землю. У третьего Виктор без затей перехватил руку с ножом и продолжил его движение, слегка поворачивая нападавшего. Таким образом, на нож налетел четвертый. Виктор резко дернул руку грабителя, вспоров его другу живот. Грабитель с ужасом уставился на своего подельщика, которому сам лично и нанес эту страшную рану, правда, не без помощи землянина. Виктор не стал ждать, когда он придет в себя и ударом ладони разбил ему трахею. Человек захрипел и рухнул. Виктор же, плавно сдвинувшись в сторону, повернулся к последнему, оставшемуся на ногах. Тот нападать не спешил. С самого начала он не лез вперед, оставаясь за спинами товарищей. Это его сейчас и спасло. В нем Виктор узнал того самого говоруна, что обратился к нему. — Попробуешь убежать? — мягко спросил Виктор. Грабитель, секунду назад обдумывающий именно этот вариант, отрицательно помотал головой. — Прекрасно, Палач. Я ведь не ошибся, тебя именно так зовут? — Палач был своеобразной легендой Тараверы, получившего свое прозвище из-за маски палача, в которой выходил на дело. Он занимался грабежами еще до прихода в Тараверу восставших под предводительством Греппа и славился тем, что никогда не оставлял в живых ограбленных. За его голову было назначено довольно крупное вознаграждение, но получить его пока никому не удавалось. Шайка Палача состояла из пяти человек и наводила настоящий ужас на жителей города. Виктор все время собирался им заняться, но опять-таки не находилось времени. И вдруг такая удача. Собственно он и начал действовать с предельной жестокостью именно потому, что понял, кто эти люди, напавшие на него. — Твою маску трудно спутать. Виктор неторопливо двинулся к Палачу. Подойдя, он взялся за маску. В этот миг Палач нанес удар неизвестно откуда появившимся в его руке ножом. Ожидавший нечто подобное, Виктор плавно ушел в сторону. Промахнувшийся Палач, зарычал. Он никак не мог понять, как его противнику удалось увернуться. Он резко повернулся и снова атаковал. Виктор снова сдвинулся в сторону. Потом попытался атаковать сам и… Виктора ожидал такой сюрприз, что он едва не пропустил удар. Этот Палача встретил его довольно квалифицированной защитой. Виктор готов был даже поклясться, что те приемы, которые применил Палач, были из той же борьбы, что использовал и сам Виктор. Но ведь это невозможно!!! Они были чисто земными! Пусть это была смесь множества боевых искусств, собранных из многих школ на Земле, но все равно эти приемы были чисто земными. И, тем не менее, Виктор готов был поклясться, что этот человек не землянин. Любой, кто серьезно занимался рукопашным боем, начинал узнавать людей не по лицам, а по движениям. Этот Палач двигался как типичный нордакеанин. Более того, даже его приемы, хоть и были похожи на земные, но все же имели свою специфическую особенность. Да и применял он их чисто механически, не задумываясь о глубинном смысле. Ни один землянин так сражаться бы не стал. В академии им довольно жестко вбили, что основа всех приемов на девяносто процентов состоит из внутренней собранности, внутренней силы, а усилия мышц, сами удары вовсе не основа борьбы. — Механическое запоминание приемов основная ошибка, которую могут допустить обучаемые, — говорил курсантам инструктор по рукопашному бою. — Конечно, можно выучить всю технику, движения, приемы, но это все равно не сделает из вас настоящих бойцов. Вы никогда не задумывались, почему мы ничего не скрываем из методики подготовки солдат рейдеров? Существует множество книг с самым подробным описанием всех приемов, всей возможной техники боя. А просто дело в том, что, даже выучив все книги, человек никогда не станет бойцом. Он просто станет более опасным в драке, но бойцом не станет. Вы должны понять, что основа нашего боя — это опора именно на внутреннюю силу. На скрытые возможности организма. В качестве демонстрации своих слов инструктор подходил к бетонному столбу и голой рукой, казалось плавным движением, вырывал из него кусок, размалывая этот кусок в пыль. А потом ехидно предлагал научиться подобному по книгам. — Учиться по книгам — эта та же ошибка, что в свое время допустили люди западной цивилизации, когда пошла мода на восточные единоборства. Они слепо копировали стили, не понимая, что главное не во внешних эффектных приемах, главное внутри человека. В результате они становились сильными драчунами, но против настоящего мастера они были пятилетние дети. Вот так и те кто будет изучать книги станет пятилетним ребенком перед вами, настоящими бойцами. Именно эта фраза и вспомнилась Виктору, при виде стиля боя этого Палача. Именно так должен был драть человек по представлению Виктора, если он изучал земной бой по книгам. Но откуда этот человек достал книги по земному бою?! Если бы дело происходило на одной из планет содружества тогда понятно, но Нордак не входит в содружество! И слетать в свой отпуск на Землю за интересующей книгой он не мог. Откуда же тогда?! Виктор плавно ушел от серии ударов, молниеносно проскользнув под блоком, и нанес удар, один. Таким ударом инструктор крошил бетонный столб. Виктор же сокрушил ключицу Палача. Убивать он его не собирался. Виктору нужна была информация. Когда Палач рухнул от боли, землянин сорвал с него маску, и тут его ждало новое потрясение. — Делок?!!! — изумленно выдохнул он. — Вещатель Делок?! — Фэтр, — полузадохнувшись от боли прохрипел священник. — Ты оказался сильнее. Виктор склонился над раненным. — Где ты научился драться?! Где?! — Ты не знаешь? — в голосе священника, хоть и искаженного болью, слышалось неподдельное изумление. — Я думал ты сбежал из монастыря. Собственно, поэтому я и ополчился на тебя. Странно. Очень странно. Когда я покинул деревню, то около одного из монастырей на меня напали. Напали императорские солдаты. Я успел броситься в реку. Они сочли, что я погиб. Но если ты не из монастыря, то откуда ты? — Тут священника скрутил приступ боли и продолжить он не смог. — Да что же здесь твориться?! — едва не взвыл Виктор. — Что за чертова планета, которая нарушает все законы логики?! Да отвечай же, черт тебя побери!!! Кто тебя научил так драться?! Почему ты подумал, что я из монастыря сбежал? Однако все было бесполезно — священник был мертв. Виктор поднялся и, ничего не замечая вокруг, двинулся домой, пройдя мимо последнего оставшегося в живых из шайки Палача. Тот замер, стараясь сделаться невидимым. Но прятался он напрасно. Виктор не обратил бы сейчас на него внимания, даже если бы он повис у него на ноге, умоляя взять с собой. Тайны планеты Нордак мучили Виктора и тогда, когда он ложился спать. Порой ему казалось, что он приблизился к разгадке. Еще чуть-чуть и все встанет на свои места, но… разгадка уходила и оставалась усталость. Как моральная, так и физическая. И последняя неожиданная встреча никак не улучшила его состояния. Оказывается, его враг все время был рядом, все время следил за ним, а Виктор об это не знал. Было непонятно и другое: раньше этот Делок объявил его чуть ли не врагом церкви номер один, всячески досаждал ему, вредил, а в городе просто исчез. Занялся грабежами. И если бы не эта случайная встреча, когда священник просто не узнал его в темноте, то Делок продолжал бы скрываться и дальше. Он словно забыл, что в свое время объявлял его еретиком. И это непонятно нападение на него императорских солдат из монастыря? Ведь эти солдаты подчиняются верховному правителю церкви. Священники тоже. Что же получается, верховный приказал своим солдатам убить своего же монаха? За что? И не поэтому ли Делок старался не встречаться с Виктором в городе? Какие уж тут личные счеты, если за тобой свои же охотятся? С так и не решенными вопросами Виктор погрузился в беспокойный сон. Но на следующий день Виктору оказалось не до размышлений. Дела закружили сразу и не выпускали ни на минуту. Уже утром прибыли несколько членов правительства, отправленных к землянину Греппом для помощи в организации встречи послов. Необходимо было подготовить сценарии. Да и других дел скопилось немало за время его отсутствия. Некоторые вопросы Грепп просто не мог решить по причине полного незнания того, что хотел начать делать Виктор. И не потому, что землянин что-то скрывал, просто Грепп не понял бы смысл некоторых моментов. Так что все время до приезда послов Виктор вертелся как белка в колесе, не зная отдыха ни днем, ни ночью. Спать приходилось по три часа, а запас тонизирующих таблеток подходил к концу. Виктор с ужасом думал о том времени, когда они закончатся. Он даже обратился за помощью к Велсе. — И не подумаю помогать, — отрезала она. — И я очень рада, что эта гадость кончается. Если бы нашла, где ты эти таблетки прячешь, то сама бы выкинула. Витя, ведь это не шутки. Они не предназначены для долгого употребления. Это для работы в авральном режиме, когда дорого каждое мгновение. Но если их употреблять часто, то ты разрушишь свой организм. — Но мне действительно надо… — Нет. Я еще не приносила клятвы врача на родине, не доросла еще… да и врач-то пока из меня… Но клятву, тем не менее, я знаю: не делать ничего, что могло бы принести вред пациенту. По опыту, Виктор знал, что спорить с Велсой, если уж она заняла какую-либо позицию, совершенно бесполезно. Пришлось отстать и… получше спрятать транквилизаторы. Велса ведь совсем не шутила, когда обещала выкинуть их если найдет. В подобном бешеном темпе и прошли все те дни до приезда послов. А через три недели в Тараверу вошло первой посольство из города Ментопонт, но легче от этого Виктору не стало. Карету посла, ехавшего чуть впереди торгового каравана, встретил за пять километров от города специально посланный эскорт, который и проводил их до ворот. А перед воротами Виктор развернул целое представление. Пятьдесят стрелков, при виде кареты, стали палить в воздух залпами. Пороху Виктор решил не жалеть. Лойдер же, который подсел в карету, объяснил испуганному послу, что это салют в его честь. После этого посол даже присмотрелся к стрелявшим. — Откуда у вас столько огнебойного оружия? — изумился он. — Мы его сами делаем, — вежливо ответил Лойдер, получивший приказ от Виктора отвечать откровенно на любой вопрос посла. — Если хотите, то мы покажем вам мастерские. Посол выразил горячее желание мастерские посмотреть, после чего карета въехала в город и направилась ко дворцу. Вдоль движения кареты стояли люди, кидая цветы. Организовать это оказалось самым трудным. Горожане никак не могли понять, зачем им нужно отрываться от своих дел и встречать какого-то непонятного посла, чей приезд не сулил лично им никаких прибылей. В конце концов, Виктору удалось заинтересовать горожан, сообщив, что приедет торговый караван. И если встреча купцам понравится, то можно будет выгодно продать товары, производимые в городе. После этого все промышленники заявили, что лично организуют выход людей. Свое слово они сдержали. Кучер, который сменил кучера посла, едва карета въехала в город, свое дело знал хорошо, недаром Виктор пообещал ему щедрую награду, и остановил карету прямо перед красной дорожкой, вдоль которой выстроились гвардейцы в начищенных доспехах. Совершенно ошеломленный посол, едва выйдя из кареты, оказался в коридоре из замерших людей. У кареты его встретил и Виктор. — Господин посол славного города Ментопонта, я рад приветствовать вас в столице королевства, городе Таравера. От имени его королевского величества, я приглашаю вас во дворец. Его величество ждет вас. — Виктор вежливо посторонился, пропуская посла. Сам он был в парадном костюме премьер-министра, который, по его приказу, разработал лучший портной города. Одежда Виктору не очень понравилась, но он понимал, что она сшита на основе здешней моды и отражала его положение и богатство, о котором портной и хотел сказать. По представлению нордакеан именно такой костюм и должен быть у человека, занимающего важную должность. Так что Виктору пришлось смириться. Впрочем, ради укрепления королевства Виктор вырядился бы и в костюм шута, если бы в этом возникла необходимость. Землянин провел посла во дворец. Раззолоченные слуги раскрыли перед послом стеклянные двери. Эти двери Алур выполнил специально по просьбе Виктора. Посол, при виде такого чуда, замер с открытым ртом. Правда, за то время, как эти двери установили, Виктор привык к подобной реакции — так реагировали абсолютно все обитатели дворца и многие посетители. Как бы то ни было, но ожидаемого эффекта Виктор достиг. Сопровождающим пришлось даже несколько раз позвать посла, что бы тот, наконец-то оторвался от созерцания необычной прозрачной двери. Правда рот посол так и не закрыл. Виктор усмехнулся — дверь была вовсе не единственным предметом, который должен был удивить посла. То ли еще будет. Посла провели в тронный зал. Грепп, в роскошной мантии сидел на троне (также специально изготовленном по случаю приезда послов). На его голове красовалась золотая корона. Конечно, она была не совсем золотая. На самом деле золота в ней было очень немного, но об этом знали только Алур, Виктор и Грепп. Корону изготовили из бронзы, а золото уже потом напылил Алур. Но посол, понятно, знать этого не мог. Эта корона привлекла его внимание даже сильнее, чем стеклянная дверь. Виктор мог даже представить, как ворочаются мысли в голове посла, пытающегося оценить стоимость того, что надето на голову этому королю. Тот шут, над которым смеялся весь Ментопонт, когда туда пришли вести о каком-то самозванном корольке, предстал в совершенно ином свете. Чистые, подметенные улицы, нарядные дома, необычные двери, караул, наряженный в сверкающие доспехи, сверкающий ослепительным великолепием дворец и теперь вот эта корона! Да в ней было больше золота, чем его родной город зарабатывал за три года! Совершенно неожиданно для самого себя, посол вдруг низко поклонился. И по причине низкого поклона он не мог заметить победной улыбки на лице первого министра королевства. Когда же посол выпрямился, то Виктор снова был серьезен и невозмутим. — Я рад, что имел счастье прибыть в ваш Великий город, о котором в последнее время много слышал. Виктор уловил небольшую паузу в словах посла, когда тот говорил про то, сколько он слышал о городе. Слышал он, явно, не только хорошее. — Наше посольство прислано, дабы засвидетельствовать наше расположение Таравере… — Посол говорил еще много. Это Виктором не предусматривалось, но и прервать посла он не мог. В конце концов, тот выдохся. — Я так же рад, вашему посольству, господин Мердок, — с обаятельной улыбкой ответил послу Грепп. И только землянин, знавший Греппа достаточно хорошо, уловил в голосе короля нотки раздражения болтливостью гостя. Но Грепп был уже совсем не тот предводитель восставших крестьян, с которым Виктор когда-то встретился. Теперешний Грепп знал, когда можно давать волю чувствам, а когда их лучше сдержать. Теперь же ситуация требовала показывать приветливость, даже если посол ужасно утомляет. И Грепп с этим прекрасно справлялся. — Взаимно, ваше величество. — Посол был заранее проинструктирован, как следует обращаться к королю. Грепп благосклонно кивнул. — А теперь прошу вас принять небольшие подарки вашему повелителю. — Грепп махнул рукой своим пажам. — Я слышал, что ваш повелитель великий мастер клинка. Подарки были частью местного дипломатического этикета и первыми их по обычаю Нордака должны были вручать именно хозяева, а потом уже их вручали гости. И Виктор не смог удержаться от еще одной демонстрации силы нового государства. На кивок короля вперед вышли два ребенка в пажеских одеждах. Виктор с трудом скрыл улыбку, наблюдая с какой серьезностью маршируют Линка и Хонг, неся на пару большой ящик красного дерева, покрытого искусной резьбой, тщательно отшлифованного и лакированного. Подойдя к послу, Линка и Хонг опустились на колено и открыли крышку. Там, на бархатной материи лежал меч в ножнах. Ножны покрывала великолепная резьба. Гравер, выполнявший эту работу, получил щедрую награду, и он ее целиком заслужил. Сами ножны были черного цвета с окантовкой серебряного отлива. Сама же резьба казалась на черном фоне рисунком какого-то волшебника, махнувшего волшебной палочкой. Рукоять меча, хоть и без излишеств, так же была украшена позолотой, а саму ее обертывала специально обработанная кожа красного цвета с золотом. Виктор подошел к мечу, осторожно взял его и обнажил. Теперь уже ахнули все в зале, кто хоть что-то понимал в оружии. И дело была даже не в искусной гравировке лезвия. Булатная сталь, которую Виктор научил делать местных кузнецов, еще была не слишком распространена, но ее уже узнавали все, кто, так или иначе, имел дело с оружием. Даже без искусной отделки цена этому мечу была целое состояние. Сейчас же это было даже не оружие, а произведение искусства, но произведение, совершенно не утратившее боевых свойств отличного булата. Меч был прямой и узкий. Им можно было с успехом как колоть, так и рубить. Сам посол, также неплохой боец, смог с первого взгляда оценить достоинство оружия, хотя булата прежде не видел. Но все же его оценка была гораздо ниже реальности, что немедленно доказал Виктор. Он кивнул пажам, и те немедленно поставили ящик на пол. Девочка достала из кармана небольшой платок и подкинула его в воздух… Меч, казалось, пропел от удовольствия, и на пол приземлились уже две половинки платка. — Это не трюк, господин посол, — спокойно ответил Виктор ошеломленному послу на его невысказанный вопрос. Он осторожно вернул меч в ножны и снова опустил на бархат. Пажи немедленно закрыли его и отступили. — А это лично вам, господин посол. — С этими словами Виктор принял из рук подбежавшего слуги еще один меч. Если он в чем-то и уступал первому, так это отделкой, но никак не своими боевыми возможностями. — Я слышал, что вы тоже знаете толк в оружии. Мердок благоговейно принял меч. Так он не смотрел даже на предыдущий подарок, хотя первый меч, говоря объективно, был гораздо красивее. Но тот был подарком повелителю, и посол смотрел на него соответственно. Это же… это было только его, личное. Этим великолепием владел только он. Лойдер, пока посол восхищался подарком, одарил и всех членов свиты. Конечно, им достались не мечи, а кинжалы, но, похоже, кинжалы произвели на понимающих не меньшее впечатление, чем меч на посла. Посол же так увлекся рассматриванием подарка, что даже забыл где находится. Грепп с усмешкой наблюдал за ним, терпеливо ожидая, когда посол вспомнит, что прием еще не закончен. Мердок все же вспомнил и велеречиво поблагодарил за подарки, после чего велел внести свои. На этом официальный прием закончился. Посол поспешно удалился в отведенный ему дом. Когда все разошлись и в тронном зале остались только Виктор и Грепп, землянин дал волю чувствам. Он смеялся искренне и весело. Причем так заразительно, что вскоре к нему присоединился и Грепп. — Этот посол как мальчишка, увидевший красивую игрушку, — весело заметил Грепп. — Да плевать! — сквозь смех выдавил Виктор. — Это не важно! Самое главное, у нас получилось! Нас признали! Ведь посол не собирался признавать тебя королем! Это было видно по его надменному лицу, когда он только въезжал в город! Но как он изменился, когда увидел только часть того, что мы хотим показать! А уж после таких подарков он и вообще был на седьмом небе от счастья! И он назвал тебя вашим величеством! Сам, добровольно! Грепп, нас признают! Признают! Мы побеждаем! — Похоже на то, — довольно заметил Грепп. — Теперь надо так же удивить и остальных послов. — Удивим, — твердо пообещал Виктор. * * * — Что там в Таравере? — Готовятся к приему гостей, — доложил помощник. — Так что бардак полный. Хозяин задумался. — А есть ли то, что могло заинтересовать нас? Теперь уже настала очередь задуматься помощника. — Я не совсем уверен… такое ощущение, что они совершенно не готовятся к возможной новой войне. Все посвящено встрече. — И что тебя тревожит? — поинтересовался Хозяин, пронзительно глядя на своего заместителя. — Да вот это и тревожит! Этот землянин уже не раз доказывал, что он умеет смотреть вперед. И его сосредоточение внимания только на одном деле, пусть и важном, совершенно на него не похоже. В самые трудные дни, даже когда судьба королевства висела на волоске, он всегда занимался сразу несколькими делами. — А может в этом все дело? — Хозяин, в принципе, был согласен со своим помощником, но решил взять на себя роль «адвоката дьявола». — Когда судьба королевства висела на волоске, землянин просто не мог позволить себе заниматься только одним делом. Ему надо было как можно скорее реформировать все структуры власти города. А сейчас он уже чувствует свою силу, чтобы позволить сосредоточиться на чем-то одном. — Возможно, — задумчиво протянул помощник. — Но я все равно не верю. Из донесений наших шпионов, землянин совершенно не скрывает, что еще многое нужно сделать… — Он был бы дураком, если бы отрицал это. А он не дурак… к сожалению. — Да. Но меня все равно тревожит бездействие землянина. Либо он уже подготовился и не считает нужным делать что-то еще… либо он действительно считает, что положение королевства упрочилось настолько, что ему больше ничего не грозит. Но, господин, я все же думаю на первое. — Или есть что-то еще, что мы упустили. Разберись с этим вариантом. А что там с приемом? — Все послы уже прибыли. Этот землянин талантливый режиссер. Похоже, что все послы от встречи в восторге. К тому же все эти чудеса, которые им продемонстрировали. — Что? — заинтересовался Хозяин. — Ну, вообще-то специальной экскурсии еще не было, хотя и готовится. Но послам хватило и того, что они увидели. Стеклянные двери во дворце, застекленные окна, паровая водокачка… — Паровая? — Ну да. Этот Алур все-таки сумел построить мощный паровой двигатель, а те небольшие, что были раньше, отдали в кузницы. Один же приспособили для водокачки. Кстати, они уже приступили к постройке нового двигателя. — Зачем? — удивился Хозяин. — Насколько я понял, им пока и одного хватает. И еще долго будет хватать. — Не им. Это был частный заказ. Какой-то очень умный промышленник решил, что если пристроить подобный двигатель дробить руду, а также качать воду из шахт, то он сможет добывать гораздо больше железа, чем раньше. Хозяин молчал. Долго. — Вот оно как, — наконец, заговорил он. — Так что вскоре последуют новые заказы. Пример заразителен, особенно пример успешный. — Если он будет успешный. — А, брось! Ты не хуже меня знаешь, что землянин сделает все возможное, чтобы пример был успешный. — По моим данным, землянин распорядился Алуру подготовить полный перечень того, как можно использовать двигатель с максимальной эффективностью. — Вот видишь. — Хозяин побарабанил пальцами по столу. — Нет, с этим пора заканчивать. Ускорьте подготовку армии. — Уже. Я распорядился быть готовыми к концу месяца. Хозяин кивнул и мрачно уставился в стену. Как сейчас он жалел о том, что решил поиграть с этим землянином. Надо было сразу, как только он узнал о нем, отправить специально подготовленное подразделение и захватить его. Захватить тогда, когда о нем еще никто в мире не знал. А сейчас уже поздно. Его помощник предлагал уже этот вариант, но поздно. Поздно. Сейчас уже просто так похитить не удастся. Вернее похитить может и удастся, но последствия… Эти последствия Хозяин уже довольно подробно описал своему заместителю и размышлять о них вновь у него не было никакого желания. Чертов землянин!!! Когда же он успел сделать так, что даже его поражение оборачивается победой?! Да, если все же формируемой армии и удастся нанести поражение Тараверу, то многое придется начинать сначала. Многое. Тут Хозяин поймал себя на том, что впервые усомнился в победе армии, созданной из солдат монастырей. На этой планете нет равных им по боевым качеством, но… но командует тараверской армией землянин. Он один стоил всей его армией. — Я все равно получу тебя, — прошептал Хозяин. — Ты доказал, что достоин быть моим. — Кхм, — кашлянул помощник, отвлекая Хозяина от его мыслей. Сейчас ему предстояло сообщить гораздо менее радостную весть. Как бы ему хотелось не сообщать ее, но… — Господин, у меня есть еще одна новость. Похоже, вещатель Делок остался жив. — Что? — Хозяин мрачно посмотрел на помощника. — Ну так убери его! Как он, кстати уцелел? — Я уже провел расследования. Похоже, Делок заметил, что за ним идут, и попробовал убежать и упал с обрыва. Солдаты решили, что он утонул. — Идиоты! Я надеюсь, они наказаны? — Я распорядился. Но это не самое плохое. Делок мертв. — Что в этом плохого? Кто-то сделал за тебя твою работу. — Однако тот взгляд, которым Хозяин смотрел на помощника, резко контрастировал с беспечностью его слов. — Да. Это сделал землянин. — Что?!!! — Делок спрятался в Таравере. Это именно он был тем, кого называли Палачом. И однажды ночью он со своими подручными нарвался на землянина. — Понятно-о, — протянул Хозяин. — Будем считать, что нам повезло. Если бы Делок открыл рот и кое-что рассказал бы. Помощник благоразумно решил не сообщать Хозяину о том, что Делок все-таки открыл рот. Об этом ему сообщил последний из шайки Палача, которого землянин по какой-то причине пощадил. Сейчас этот подручный уже кормил рыб в реке, так что теперь только помощник знал правду о произошедшем. И даже если Хозяин откуда-то узнает о том, что произошло той ночью, когда Делок нарвался на Виктора, то всегда можно сослаться на незнание. Доказательств нет. — Нам действительно повезло, господин. Я специально тогда приказал усилить наблюдение за землянином. Он ничем не проявил себя. Вел себя как обычно. — Хорошо. — Тогда будем считать произошедшее с Делоком простой накладкой. Ладно, на сегодня хватит. Ты свободен. Помощник удалился. Глава 24 Гость Посольства находилось в королевстве уже вторую неделю, и Виктор мог быть доволен. Те торговые караваны, что пришли вместе с ними увеличили казну Тараверы почти в три раза даже с учетом всех расходов на прием посольств и закупку тех товаров, что привезли караваны. Зато уж иногородние купцы закупили буквально все промышленные товары, которые делались в городе: фарфоровую посуду, столовые приборы, ткани, хрустальные бокалы, закупили даже несколько комбайнов, усовершенствованных Алуром и предназначенных для деревень. Закупили новые плуги, прокатные листы металла, которые пользовались наибольшим спросом. В результате прокатный стан работал с полной загрузкой в три смены дни и ночи. Две домны с трудом давали необходимое количество стали, и запасы железа на складах быстро пустели. Кочегары почти не отходили от топок, обеспечивающих работу парового двигателя, а чинить небольшие поломки приходилось не отключая его. Воду по трубам подавали в цех прямо из реки. Купцы хотели закупить и свинцовые трубы, но спрос на них в самом городе был так велик, что на продажу их не выставили. Только дали несколько демонстрационных образцов. Выставили на продажу и несколько карет, где впервые в этом мире были применены рессоры и застекленные окна. За одну карету заплатили даже три золотых, но все равно спросом они не пользовались, хотя и вызвали большой интерес. Не каждому по карману. В конце концов, их купили послы для своих повелителей, мудро рассудив, что подобные траты их не расстроят, стоит им хотя бы раз прокатиться на них. Все эти известия Виктор получал сидя в своем кабинете, где Юкон, теперь уже официально ставший главой разведки, каждый день докладывал обо всех перемещениях послов и купцов. — Вообще-то они разбрелись как тараканы по всему городу, — говорил Юкон. — Во все щели лезут. — Пусть лезут, — усмехнулся Виктор. — Не мешайте им удовлетворять их любопытство. Для нас это хорошо. — Да, но некоторые купцы уже начали подкатываться к нашим мастерам, обещая им любые деньги, если они согласятся отправиться с ними. — И многие согласились? — с интересом спросил Виктор. — Как мне стало известно, человек десять. Я тут предлагаю на время арестовать их. До отъезда так сказать. Заодно все остальные поймут, что так делать не стоит. — Ни в коем случае! — отрезал Виктор. — Если хотят, пусть едут. Не мешать. — Но… но генерал?! — возмущенно начал Юкон. — Они ведь все секреты наши выдадут!!! — Какие? Ты проверил этих мастеров? Нет. Давай поспорим, что согласились в основном те, кто ничего не сумел достичь здесь. Кто считает себя обиженным и у кого претензий больше, чем таланта. Нет, Юкон, таких не жалко. Пусть едут. Настоящие мастера не поедут. Зачем? Может им и предлагают денег больше, но… во-первых, здесь заработок может и меньше, не намного, но стабилен. А во-вторых, здесь они могут реализовать себя в полную силу. Умные же люди понимают, что мы еще далеко не достигли вершины. Что мы еще в самом начале пути. А секреты выдадут… да какие? Что они знают? Простейшие инструменты? Пусть копируют, для нас это уже вчерашний день. А сложные механизмы без хорошей промышленной базы им не создать, даже если бы они знали как. — Значит отпускать? — Отпускать. Здесь они не очень нужны, а вот в остальных городах могут нам помочь. — Помочь? — А ты как думал? — усмехнулся Виктор. — Это же очевидно! Ведь первое, с чем они столкнуться, так это с отсутствием необходимых инструментов. Значит, их будут закупать у нас, так как сами города произвести их смогут еще очень не скоро. Начав строить фабрики наподобие наших они опять столкнутся с проблемой двигателя. А ведь мы еще сами только-только начали преодолевать ее. А если еще учесть, что они будут рассказывать о нашем городе… «А вот у нас простые дворники медом подошвы смазывают, что б не скрипели». Виктор так похоже спародировал, что Юкон усмехнулся. Но все же спросил: — А если не будут? Ведь ты сам говоришь, что они уезжают именно потому, что ничего здесь не добились? — Будут, Юкон. Будут. Хотя бы для самоутверждения. Вот мол я какой там значимый был. Вот как ко мне сам первый министр прислушивался. И вот какой рай я покинул, чтобы научить вас. Поверь, что многие вообще будут уверять, что сам король просил их принять предложение дружественных послов. Юкон рассмеялся, но каким-то странным, задумчивым смехом. Было похоже, что он обдумывает все сказанное, мотает на ус. — Я как-то не думал о подобном. — Учись. Просто запомни главное, хотя сила и кажется самым простым и коротким путем к цели, но на самом деле любое насилие вызывает сопротивление. Зачастую силой можно вызвать прямо противоположную реакцию, на которую надеялся. А для примера, ну-ка подумай, что могло бы произойти, если бы ты все же арестовал тех, кто хотел уехать, даже если бы потом ты их отпустил? Юкон вопросительно посмотрел на Виктора. — Ну поставь себя на место обычного мастера. Вот ты работаешь в цеху. Тебе неплохо платят. Ты на хорошем счету. Тебя уважают. Тут к тебе подходят с предложением уехать, обещают большие деньги. Ты отказываешься, но соглашается другой мастер, который работает с тобой. Не очень хороший, особо ничем не блистал. Просто старательный работник. И вот ты узнаешь, что его вдруг арестовывают. Потом, когда послы уезжают, его снова отпускают, и он возвращается в цех. О чем ты в первую очередь думаешь? Юкон подумал немного. Потом грустно усмехнулся. — Я бы подумал, что меня посадили в клетку. Золотую клетку. — И как насчет твоего энтузиазма, с которым ты работал прежде, считая, что он приносит пользу городу? Юкон только рукой махнул. — Понял я, генерал. Я бы никогда не смог работать так, как прежде. — Вот именно. Так что я соглашусь скорее потерять мастеров, чем разуверить людей в том, что они работают на благо города и что их выбор совершенно добровольный. И никто не вправе указывать, что им делать кроме них самих. Всех ведь мастеров все равно не переманят — денег не хватит платить столько, сколько они обещают. А что касается угрозы выдачи секретов, то уж тут ты и без моей подсказки мог бы догадаться, если бы посмотрел на темпы смены оборудования. У нас почти каждый месяц появляется что-то новое. Ну уехал, допустим, ведущий специалист по токарным станкам. Но ведь прежде, чем он сможет сделать в другом городе цех, более-менее оснащенный ими, у нас уже будут станки следующего поколения! А с учетом того, что в другом городе они еще не скоро проведут реконструкцию, мы опередим их еще больше. — Я… я учту ваши замечания, — задумчиво протянул Юкон. — Учитывать замечания хорошо, но научись думать сам! Юкон, ты ведь умный человек, я это еще при нашей первой встрече понял. Поэтому учись думать, прежде чем что-то делать. А пока, для разминки, через три дня представь мне свой анализ наших взаимоотношений со всеми теми городами, что прислали посольства. А также наш ответ на их возможные предложения. И еще. Лойдер предложил отправить полк с пушками и захватить город Лотендрон, занявший откровенно враждебную позицию к нам. Твой совет? Юкон задумался. — Ты ведь говорил, что сила не самый лучший путь к цели? — Верно. Но иногда она тоже бывает необходима. Теперь уже начальник разведки думал дольше. — Допустим, — медленно начал он, — мы захватим город. Сил хватит. А что дальше? Удержать мы его не сможем. Пожалуй, его захват нас ослабит. А вот если разрушить его… — То мы потеряем будущих союзников. Разрушить, большого ума не надо. Труднее превратить лотендронцев в союзников. — А… разве это возможно? — Почему нет? Ведь враждебность города, это в первую очередь враждебность его правителей, а не его жителей. — А, сменить правителей! Посадить своих людей. — Опять ты не думаешь! — разозлился Виктор. — Неужели ты считаешь, что люди примут тех, кто посажен им кем-то? Когда я говорил, что необходимо превратить их в союзников, я имел в виду другое… Распорядись отправить самую роскошную карету в подарок правителю Лотендрона. В знак нашего уважения. — Подкуп не пройдет. — Кто говорит о подкупе? Никаких требований взамен! Просто подарок. Если он отдариться, подарок принять. Вот и все. — Я не совсем понимаю… как же тогда они станут нашими союзниками? — Думай! Мы ведь можем производить то, что они не могут! Хотя бы такую простую вещь, как мясорубку. А люди есть люди. Они ведь хотят получить вещи, которые делают жизнь удобней и красивее. Сначала подарки, потом купцы, а там они уже без нас обходиться не смогут. Ведь любая конфронтация с нами это потеря тех самых вещей, к которым все так привыкли. И потеря их дохода от торговли с нами. Вот и подумай, что они выберут, если с одной стороны война с сомнительным исходом, а с другой доходы от торговли, красивые вещи, наряд? — Я понял. — Юкон уважительно кивнул. — Честно говоря, раньше мне никогда не приходилось задумываться над подобными вещами. — А теперь задумывайся! И чем быстрее ты научишься думать, тем лучше. Просто помни, что сила, при всей кажущейся простоте и быстроте, не всегда самый короткий путь. Но возможно даже короткий, а все ли последствия просчитал ты? Ну ладно, будем считать, что очередной урок закончен. Закончим пока. И, пожалуйста, позови Рупа. Надо еще обсудить предстоящий прощальный прием. Он должен всем запомниться ничуть не меньше, чем встреча. А послам можешь сказать, что завтра мы организуем для них экскурсию на наши заводы и фабрики. Юкон с вежливым кивком удалился. Экскурсия началась с самого утра. Алур, специально по такому случаю наряженный в парадные одежды, появился во дворце злой как черт. — Я тебе это припомню, Витенька, — процедил он. — Неужели не мог найти других экскурсоводов? — Улыбайся, — ехидно посоветовал Виктор. — Что подумают иностранные дипломаты, глядя на твою сердитую физиономию? — А мне плевать, что они подумают! Устроил тут представление! — Если тебя это успокоит, то я иду вместе с тобой. Так что не злись. А вот и наши гости. — Виктор с радушной улыбкой двинулся навстречу вошедшим в зал послам. — Господа, я рад вас приветствовать. А теперь прошу следовать за мной. Как мы и обещали, сегодня вы сможете посмотреть все наши фабрики, которые только пожелаете. Дипломаты радостно загомонили. Многие с самого приезда забрасывали всех в правительстве просьбами разрешить осмотреть те места, где делают те или иные замечательные вещи. Виктор решительно ухватил замершего Алура за локоть и с улыбкой поволок его за собой. — Хоть раз улыбнись ради приличия, — попросил его Виктор. — Улыбнуться? Хорошо, — зловеще пообещал Алур. После чего повернулся к послам и скорчил такую рожу, будто у него уже двое суток несварение желудка. Если это и должно было, по мнению Алура, означать улыбку, то этого никто не понял. — А по шее? — тихо спросил Виктор. Алур испуганно покосился на него. Виктора Алур уже успел изучить и понимал, что если разозлит его достаточно, то по шее получить можно легко. — Ну ладно, — сдался Алур. — Убедил. Отныне буду себя вести хорошо. Виктор недоверчиво посмотрел на него. Алур, который ведет себя хорошо, вызывает подозрений больше, чем Алур хулиганящий. Однако на сей раз Алур и, правда, вел себя прилично, стараясь скрыть свое плохое настроение. Первым пунктом в экскурсии Виктор запланировал на мебельную фабрику. Она так же появилась благодаря его стараниям, а потом была продана. Сейчас эта фабрика была уже далеко не единственной, но одной из самых больших. Всех послов с сопровождающими, всего набралось человек двадцать, провели по цеху, где на невиданных раньше станках проводилась обработка дерева. Один из свиты пощупал стружечную плиту. — Но ведь мебель из нее не будет прочной. — Верно, — согласился Алур. На него удивленно посмотрели. Этот мальчишка вызывал всеобщее недоумение. Кто он такой? Почему ему позволили быть здесь? Ясно, что кто-то из приближенных министра, но кто? — Эта мебель действительно не очень надежна, но зато дешева. Ее может позволить купить себе почти каждый в городе. Для них мы и работаем. А вон там делается мебель из дерева по заказу. Но она и стоит соответственно. Второй цех, про который говорил Алур, действительно делал мебель на заказ. Любой богатый человек мог прийти сюда и заказать такую мебель, какую ему хотелось. В зависимости от сложности работ назначалась и плата. — Удивительные станки! — воскликнул посол Токреды, наблюдая, как быстро вращающиеся шлифовальные круги полируют дерево. — Кто их придумал? Виктор усмехнулся. Придумщик стоял рядом с говорившим с самым сердитым видом, досадуя, что его отвлекли от его любимой работы. Конечно, это были уже не те станки, что впервые сконструировал Алур. Они были совершенней. И вовсе не Алур вносил эти усовершенствования. Многое придумывали сами рабочие, которые трудились на них. Алур создавал основу, а уж доделывали ее остальные, сам же главный механик города уже занимался тем, что в данный момент требовалось гораздо больше всяких усовершенствований. Но это объяснять послам Виктор не стал. — По разному. Понадобиться что-то для определенной работы, вот и думают люди, как это что-то сделать. — А что приводит все это в движение? — Пока колеса, которые вращают лошади, — опять ответил Алур. — Но в будущем мы планируем заменить их. Мы вам покажем чем. — Э-э… мальчик, — неуверенно спросил кто-то из-за спины посла. — Вот ты так уверенно все говоришь… ты все это знаешь? — Я делал все это! — недовольно буркнул Алур. — Еще бы мне не знать. Я же делал и всю систему, приводящую все станки в действие. Теперь на Алура с изумлением смотрели все. Под общими взглядами Алур явно чувствовал себя не очень уверенно. — Ну что встали? Пошли дальше что ли? — Не дожидаясь ответа, Алур двинулся к выходу. Следующим на очереди был ткацкий цех. Потом Алур провел всех в небольшое помещение, которое он приспособил для изготовления стекол. Причем две трети одной комнаты занимала большая печь. При виде готового стекла, которое рабочие переносили на склад, многие впали чуть ли не в экстаз. — Как жаль, что вы отказались продать его, — заметил кто-то. — Увы, — развел Виктор руками. — Сами видите, что здесь мы не можем изготовить его слишком много, а заказов из нашего города уже перекрывают все возможности нашего производства. — К тому же вы его не довезете, — брякнул Алур. — Не в чем, а просто так стекло не положишь на телегу. Может случиться вот так. — Алур подошел к довольно большому куску стекла и бросил его на пол. Стекло, естественно, разлетелось на куски. При виде подобного обращения с такой вещью, люди впали в ступор, с ужасом глядя на мальчишку. — Ну что вы? — удивился он. — Все равно это был брак. А осколки можете забрать… на память. Виктор исподтишка показал Алуру кулак, но тот сделал вид, что не заметил. Послы же бросились подбирать осколки, надеясь забрать кусок побольше. Возникла легкая заминка. Виктору даже пришлось отойти в угол, что б его не задавили. — Ну Алур, — сердито прошипел он мальчишке, отошедшему в угол вместе с ним. — Ну спасибо тебе за экскурсию. — Сам виноват, — пожал он плечами. — Я тебе говорил, что я занят. Ты сам меня заставил. Все-таки послы были людьми воспитанными, и драки не случилось, хотя некоторым основательно помяли одежду. Кое-кто тут же решил узнать секрет изготовления стекла у рабочих, но те только удивленно смотрели на выспрашивающих людей. Потом были еще экскурсии, но самое главное Виктор оставил напоследок. После кузниц на берегу, кирпичных заводов, мастерской по изготовлению фарфора, где их встретили Петер и Шора, присоединившихся к экскурсии, Виктор повел всех в литейный цех. И первое, что они встретили, был большой паровой двигатель, расположенный под деревянным навесом. Полуголые кочегары бросали в топку уголь. Пар, со свистом прорывающийся через клапана, движение шатунов и быстрое вращение вала привело всех в настоящий восторг. Некоторые полезли даже посмотреть куда уходит вращающийся вал. К счастью Алур заметил этого любопытного и вовремя его остановил. — Дома у себя лазить будете где попало! — ничуть не смущаясь положением посла своего собеседника, Алур выговаривал любопытному как напроказничавшему мальчишке. — Мне совсем не хочется соскребать никого с вала! Как ни странно, эта отповедь, сделанная мальчишкой, подействовала. Кажется, все сообразили, что если даже ребенок так наорал на взрослого, более того, посла, то значит, опасность действительно велика. — И вообще, здесь советую держаться либо рядом со мной, либо с э… господином министром, — закончил Алур. — А теперь пошли в цех. В цеху как раз на прокатный стан стали подавать раскаленную заготовку. Теперь уже все могли понять, что вращает тот вал, вызвавший такой интерес у посла. А потом был механический молот. Наконец подошли к двум домнам. Даже не специалистам было понятно, что и одна такая домна способна в месяц выдать больше металла, чем все их города вместе взятые со всеми своими кузницами. — Но ведь требуется очень много железа, — неуверенно заметил кто-то из свиты. А этот человек не глуп, признал Виктор. Сразу заглянул в суть проблемы. Как бы не были велики домны, но без железа с рудников их величина ничего не стоит. — Мы увеличили добычу железа из шахт в шесть раз, — ответил Виктор. — Пока хватает. — В шесть? Но как вам это удалось?! — Без особых проблем. Раньше просто не требовалось такого количества железа, поэтому его и не добывали. А мы сейчас открыли даже закрытые шахты. Их же закрыли не потому, что там закончилось железо. Просто в больших количествах оно не требовалось. К тому же увеличили число рабочих на шахтах. Ну и применили кое-какие технические новинки. — А зачем вам столько железа? Виктор улыбнулся. — Вы же видите, что мы строим. Железо всегда нужно. Да ведь и вы купили наши железные листы гораздо охотней, чем руду. А наши стальные заготовки? Нет, железо нам нужно. И с каждым годом будет нужно все больше и больше. Господа, открою небольшой секрет, мы хотим проложить новый торговый путь! Далеко ли можно уйти по суши? Фэтры и разбойники замучают. А если по реке? Да если корабли вооружить громобойным оружием? Какие разбойники осмелятся тогда на них напасть? — Каким громобойным оружием? — во всеобщей тишине спросил кто-то. — Прошу, господа, — с улыбкой пригласил Виктор. Выведя послов через внутренний двор литейного цеха, Виктор провел людей на большое поле. Раньше тут стояли старые дома, из которых уехали люди. Виктор приказал снести их, а поле разровнять. Огородить забором. Теперь здесь находился полигон, где проводили испытания пушек. Здесь их ждали. Пятнадцать пушек, выстроенных в ряд, хищно смотрели своими дулами в сторону деревянных макетов. Рядом стояли пушкари с горящими фитилями. — Вот этим вот оружием, господа. А теперь небольшая демонстрация. Огонь! Пушки рявкнули одновременно, послав в цели снаряды. Сейчас Виктор впервые рискнул применить бомбы — полые ядра, заполненные порохом — и немного волновался. Нет, на испытаниях все было хорошо, но уж слишком ответственный был момент. Бомбы легли точно в цель. Еще бы им не лечь — Виктор сам излазил весь полигон чуть ли не с линейкой, измеряя все расстояния и углы возвышения. Вот бомбы упали и начали взрываться, разнося в щепы все учебные цели — длина горящего запала тоже была просчитана довольно точно. А пушки, тем временем, дали следующий залп. Потом еще один. — Картечью! — приказал Виктор. Четвертый залп был сделан картечью, которая искромсала остатки мишеней. — Вот этим вот оружием. Если хотя бы по две пушки поставить на корабль, то ему не страшны будут никакие разбойники. Но… но у Тараверы в одиночку не хватит пока денег построить такие корабли. Заметьте, господа, я говорю пока. Года через два мы уже в вашей помощи нуждаться не будем. А пока… пока у вас есть благоприятный момент. Я предлагаю всем нам, всем нашим городам заключить торговый союз. Вы уже слышали об акционерных обществах. Я недаром рассказывал вам о них. Пусть каждый внесет в общую кассу столько средств, сколько сможет. На эти деньги мы построим корабли, нагрузим их товарами и отправимся в путь! Мы сможем расширить мир. И вы уже могли убедиться, что мы сможем защитить себя. Мы не авантюристы. Посмотрите туда. Послы заворожено проследили за рукой Виктора. Там на поле четко, как на параде, выходила сотня человек. Помощник Хозяина сильно ошибся, когда говорил, что ружьями тараверцы смогут вооружить свою сотню только через два месяца. Благодаря поточному производству, созданном Алуром, они уложились за три недели. Раздалась команда и вся сотня вскинула ружья к плечу. Новая команда, залп. Тренировки даром не прошли, и все солдаты действовали четко. Ружье к ноге, надкусить патрон, в дуло его, пыж, примять шомполом, пулю, опять пыж, все это снова примять шомполом, взять ружье, насыпать порох на полку, закрыть ее, взвести курок. Новый залп. Так, стреляя и заряжая ружья, вся сотня и промаршировала мимо совсем растерявшихся послов. — Обдумайте мое предложение, господа, — вежливо заметил Виктор, прерывая общее молчание. — Может статься, что больше я его не сделаю. Конечно, я понимаю, что вы не можете принять мое предложение самолично. Я не тороплю. В любом случае, дело это не маленькое и требует серьезной подготовки. Так что у вас будет время серьезно все обдумать и посоветоваться с правителями. И ведь в любом случае нам всем лучше быть вместе. Не правда ли? Угрозы в этих словах не было, но после всего увиденного послов прошиб холодный пот. Да, с подобным городом лучше дружить. Теперь то всем было понятно, что вовсе не ради удовлетворения их любопытства организовал этот министр экскурсию. Он показал, что их потенциал позволяет быстро нарастить производство любых вещей, и показал, что делать они могут не только мебель, стекло, ткани, посуду и кирпичи. Сотня ружей! Да даже в самом богатом городе их едва ли наберется десять штук! И все у офицеров! А тут ими вооружены простые солдаты! А ведь этот министр ясно показал, что останавливаться на достигнутом не собирается. А если ружья получит вся армия Тараверы? Да еще с этими пушками? Так что ничего удивительного, что многие испытали приступ удушья. И ведь самое главное было в том, что теперь, после прокатного стана, двух поистине громадных домен, всех увиденных станков ни у кого не вызывало сомнения, что тараверцы вооружить всем этим оружием свою армию способны. Было бы время. — Да, — хрипло отозвался кто-то. — Думаю, что нам лучше быть вместе. Вместе всегда легче. — Я тоже так думаю, — согласился Виктор. — А теперь, господа, я хочу передать вам приглашение от его величества. Послезавтра организовывается большой прием во дворце. Приглашаются все послы дружественных нам городов и вся их свита. Так же приглашены все главы караванов. В полном молчании послы и их сопровождающие разошлись по домам. Виктор устало опустился на землю прямо на полигоне и лег. Алур, едва его отпустили, убежал заниматься своими делами. Тут кто-то присел рядом с Виктором. — Напугал ты их. Виктор скосил глаза. — Юкон, ты напрасно пытался подкрасться незаметно. А что касается послов… я вовсе не хотел их пугать. Я просто хотел заставить их задуматься. Думаю, они примут мои предложения. — А куда они денутся? — хмыкнул Юкон. — Знаешь, кажется, теперь я начинаю понимать, что ты имел в виду, когда говорил, что сила не всегда хороша. Конечно, мы могли бы захватить все эти города. С нашим-то оружием. Но ведь это только ослабит нас. Нам придется распылять силы, заниматься охраной. Подавлять всякие бунты. Нет, пожалуй, сделать их всех союзниками гораздо выгодней. — Верно, — кивнул Виктор. — Подготовка же к экспедиции сблизит нас. Они будут учиться у нас, мы у них. А если она закончится успешно, то исчезнет и недоверие к нам. А там можно будет уже организовать и нечто более серьезное. После же можно будет двинуться и к океану. Да Юкон, да. Королевство увеличивается. И сегодня оно увеличилось на пять городов, пусть даже никто кроме нас этого еще не понимает. Сотрудничая, мы постепенно объединимся с ними. Именно объединимся, а не подомнем под себя. Вот так-то? — Надеюсь, что так и будет. — Будет, если каждый из нас сделает хоть что-нибудь для этого. В меру своих сил. Все, а теперь пора заниматься подготовкой к приему. Да, у тебя все готово? — Люди подготовлены. Некоторых я даже пропихнул как мастеров, которых наняли купцы. — Хорошо. Об их работе будешь докладывать только мне. Больше никто в городе не должен знать, что у нас есть свои люди в каждом городе. — А ты все-таки не доверяешь союзникам. — Во-первых, они пока что не союзники. А во-вторых, даже у союзников может возникнуть мысль надуть нас. А мы себе не можем позволить быть обманутыми. Пока что для нас это чрезмерная роскошь. Виктор поднялся и зашагал в сторону своего дома. Но, чуть отойдя, он повернулся к Юкону. — Присмотри за подготовкой к приему. Мне не хотелось бы, чтобы в последний день что-нибудь случилось. Юкон согласно кивнул. На следующий день Виктор впервые за последние недели проснулся поздно. Была прекрасная возможность поваляться в постели еще. Виктор печально вздохнул. Возможность-то была, но вставать все равно надо было. Виктор быстро выскочил из постели, проделал разминочные упражнения. Потом оделся и заправил постель. На выходе из своей комнаты он едва не столкнулся с Линкой. — Уже встал? — спросила она. — А мы тебя уже будить хотели. Там какай-то человек пришел. Говорит важно. Виктор удивился. Какой еще человек мог сейчас прийти? Даже те, с кем Виктор постоянно вел дела, не приходили к нему домой по делам. Так, размышляя над этим, Виктор прошел через зал в коридор, поздоровавшись со всеми, кто находился здесь. Только покинув зал, Виктор сообразил, что на этот раз, вопреки обыкновению, дома находилась вся компания. Даже Алур с Велсой были здесь, хотя они почти всегда пропадают по своим делам целыми днями — Алур в своих мастерских, а Велса в больнице. Иногда они даже ночевали там, что сильно не нравилось Виктору. Но он понимал, что вмешиваться не стоит. Тем более, что его вмешательство все равно не поможет. Тут Виктор увидел ожидавшего его человека. Он был не слишком высок, в плаще. Этот плащ сразу насторожил Виктора. Зачем нужен плащ, если погода уже неделю стоит великолепная? — Вы ко мне? — спросил землянин, настороженно оглядывая незнакомца. — Вы тот, кто называет себя министрами Тараверского королевства? — Допустим? — Вопрос незнакомца был странный. В городе почти все знали его в лицо. В конце концов, ведь не часто можно встретить людей у власти его возраста. — В таком случае разрешите представиться. — Человек снял шляпу и слегка склонил голову. — Меня зовут Хастор Рульф. Фэтр. Но можете называть меня просто Хастор. Виктор некоторое время рассматривал гостя, пытаясь понять, кто же он все-таки такой и что ему от него нужно. И как он вообще сумел его найти? Ведь ясно, что в городе этот человек новичок. — Вы, наверное, сейчас гадаете, кто я такой и что мне нужно от вас, — словно прочитал мысли Виктора незнакомец. — Сразу сообщу, что я не собираюсь покушаться на вашу жизнь, но если вам так спокойней, то можете продолжать прятать за спину свой кинжал. Виктор усмехнулся. Потом вытащил руку из-за спины и показал пустую ладонь. — Можете считать, что вам повезло, — заметил Виктор. — Вам удалось меня заинтересовать. А это удается очень редким людям. — Польщен. — Но все же если вы пришли сюда по пустякам… — Возможно, для вас мое дело покажется пустяком. Но для меня… Судите о нем хотя бы по тому, что я, фэтр, пришел добровольно в ваш страшный город, где фэтров используют в качестве дорожных украшений. Глаза Виктора гневно сверкнули. — Не стоит шутить с этим! И не считайте, что мне подобные украшения нравятся. Они получили по заслугам. А тот, кто приходит сюда с миром, тот в безопасности! Гость впервые утратил свой чуть ироничный тон и с испугом глянул на Виктора. — Я не хотел вас рассердить. Прошу прощения за свою неловкость. — Ладно. Но все же в коридоре разговаривать не слишком удобно. Проходите. — Виктор слегка посторонился. — Знаете, вы все-таки странный человек. Честно говоря, я даже сейчас не знаю что лучше: выставить вас вон или все же поговорить, хотя, вроде бы уже пригласил. — Ничего удивительного. Даже мои близкие друзья порой этого не знают. Этот человек вызывал у Виктора смешенные чувства. С одной стороны он чем-то притягивал его, а с другой ему хотелось как можно скорее выставить его вон. Все же Виктор решил набраться терпения и выслушать гостя. Не просто же так он разыскал его? Хастор вошел в комнату, несколько секунд разглядывал ее обитателей, с интересом наблюдавших за гостем. Неуверенно оглянулся на Виктора. Тот, не обращая внимания на этот удивленный взгляд, прошел к креслу, сел и глянул на гостя. Потом приглашающим жестом показал на другое кресло. — Я вас внимательно слушаю, господин Хастор. Хастор неуверенно посмотрел на детей, смотрящих на него с любопытством. Однако Виктор сделал вид, что не понял его взгляда. Пришлось Хастору сказать прямо: — Мне бы хотелось поговорить наедине. Виктор пожал плечами. — Либо говорите здесь, либо до свидания. У меня дел много. — Хорошо. Значит, вы всем тут доверяете. — Сомнение в голосе Хастора прозвучало довольно отчетливо, но Виктор проигнорировал и это. — Честно говоря, основным моим побуждением прийти сюда был интерес. Вы в короткий срок сумели взбаламутить всю округу. Почти в каждой деревне и в каждом городе идут проповеди священников против вас, призывая очистить землю от скверны. — А теперь скажите то, что я не знаю. Прошу прощения, господин Хастор, если я покажусь грубым, но вы уже заняли около сорока минут моего времени, а я до сих пор не услышал, зачем вы меня искали. — Зачем искал? Предупредить. Фэтр, вы выступили против очень мощных сил. Вы даже не подозреваете, против каких. Виктор внезапно напрягся и остро взглянул на гостя. — Вы говорите от своего имени или… — Или, — подтвердил гость. — Считайте меня послом. Видите ли, молодой человек, когда я был чуть старше вас, то тоже хотел переделать мир. Да, я родился фэтром, но мне совсем не нравилось то, что творится в мире. В частности, мне совсем не нравились фэтры. Я начал разрушать ту систему, что сложилась на планете. Опять Виктор услышал термин планета. Ну никак не могли люди на теперешнем уровне развития оперировать такими терминами. И, тем не менее, об этом понятие знает каждый крестьянин — Виктор специально проверял. — Я начал разрушать, — продолжил тем временем гость. — Правда, я не догадался о королевстве, в отличие от вас. Но мои действия все равно были успешны. Успешны до того мгновения, пока против меня не выступили настоящие хозяева планеты. — Кого вы имеете в виду? — насторожился Виктор. — Скажем так, они давно могли бы покорить всю планету, но не делают это. Как вы считаете, сколько солдат живет в монастырях? А они ведь подчиняются одному правителю. Этим вопросом Виктор и сам задавался. Действительно, почему церковь не завоевала весь этот мир? Они имеют жесткую организацию, имеют многочисленную, хорошо обученную армию, пусть и раскиданную по всему миру по монастырям. — Вы хотите сказать, что против нас выступает императорская армия? — Верно поняли, фэтр. Вас не оставят в покое. Даже не мечтайте. — И у вас есть кое-какие предложения? — Есть. Но я пока их не скажу. Вы еще не готовы выслушать их. Я приду позже. — Вот как? И когда? — Когда посчитаю, что вы согласитесь выслушать меня. И не только выслушать, но и согласиться на мое предложение. А пока до свидания. — Хастор встал и быстро покинул дом. В комнате, после его ухода, повисло напряженное молчание. — Я так и не понял, чего он хотел? — удивленно спросил Руп. Виктор покосился на друга. — Чего же тут непонятного? Он же почти прямо сказал, что хотел бы, что бы я перешел на их сторону. — На чью сторону? — спросил Алур. — Хороший вопрос. Думаю, что на сторону тех, кто возглавляет церковь. Я всегда подозревал, что не так уж они и нейтральны. И только они подходят под определение настоящих хозяев планеты. И если он не соврал… — Он ни разу, нигде не соврал, — вдруг заговорила Линка. — Я бы почувствовала ложь, смущенно объяснила она под общими недоумевающими взглядами. — Хорошо, — медленно проговорил Виктор. — Тогда выходит, он действительно пытался переделать этот мир и, как он сказал, однажды наткнулся на истинных хозяев планеты и теперь служит им. Что ж, это довольно мудро со стороны этих правителей. Думаю, что они могли без труда расправиться с ним, но они предпочли переманить его на свою сторону. Очень мудро. Опасные это люди. — И что ты намерен делать? — с тревогой поинтересовался Руп. — Что делать? Работать. Что же еще. Мы еще потягаемся с этими хозяевами. — Виктор попытался скрыть тревогу. Ведь пока эти хозяева надеются, что его тоже смогут перевербовать, он в безопасности. Но как только они поймут, что это им не удастся, то в опасности будет и он, и все остальные ребята. Об этом необходимо позаботится уже сейчас, решил Виктор. — А мне этот человек понравился, — заметила Велса. — Мне он не показался таким уж плохим. — А почему он должен быть плохим? — удивился Петер. — Мы ведь даже не знаем целей этих хозяев. Вдруг они хотят того же, чего и мы? — Тогда почему они не действуют? — поинтересовался Алур. — Хватит споров, — прервал их Виктор. — Мы действительно не знаем целей этих хозяев, но я не верю тем, кто действует из тени. Если кто-то прячется, то значит, ему есть что скрывать. А сейчас я бы хотел, что бы вы об этом госте никому не говорили. Обещаете? Ребята дружно закивали головами. — Отлично. А теперь за дела. Работа не ждет. * * * Хозяин выключил проектор и повернулся к помощнику. — Уничтожайте микрофон. — Но, господин… — Уничтожайте. Мы и так пошли на риск, устанавливая его в доме землянина. И передайте Хастору мои поздравления, он все сделал хорошо. — Да, господин. — Что с армией? — Идет. Правда, не очень быстро. Они еще занимаются на ходу. — Понятно. — Хозяин встал и подошел к окну. Дождь, барабанящий по стеклу, делал пейзаж размытым и нечетким, но Хозяина это волновало мало. Его совсем не интересовало то, что находится за окном. Просто так ему было легче думать. — Когда только мы начинали наблюдать за этими детьми, то я не думал, что они доставят нам столько проблем. — Ну, в конце концов, мы справимся. — Справимся. Но какой ценой! Ты же сам делал доклад. Многие фэтры уже принимают кодекс. На площадях многих городов уже никого не удивляет, если какой-то фэтр вдруг начинает произносить слова клятвы. — Но будут ли они следовать ей? Хозяин искоса посмотрел на помощника. Тот был умен, но в некоторых вещах он все равно оставался сыном Нордака. — Те, кто произносит клятву, будут. Их никто ведь не заставляет произносить ее. Никаких выгод она тоже не сулит. Даже наоборот, ограничивает свободу. Поэтому те, кому нравится теперешняя жизнь, эту клятву произносить не будут. Она ведь всего лишь дает цель жизни. Это так мало, но этого достаточно, что бы теперь лучшие люди готовы были умереть за нее. Этот землянин отнял у меня лучших. И если мы не придумаем, как использовать кодекс фэтров в своих целях, то этих лучших мы потеряем окончательно. А теперь давай общий доклад. Хозяин поймал себя на том, что довольно давно не занимался ничем, кроме землянина. Никогда до этого он не сосредотачивал свое внимание на чем-то одном. Это было недопустимо, но… но правда была в том, что это действительно было необходимо. Однако и забрасывать дела не стоило. Даже сейчас, слушая сообщения помощника о количестве произведенных истребителей, штурмовиков, о постройке нового авианосца, он все равно продолжал обдумывать проблему с землянином. — Ладно, — прервал Хозяин помощника, поняв, что ему так и не удастся сосредоточиться на словах помощника. Этот землянин слишком дорого начинает обходиться, решил Хозяин. Надо заканчивать с этим поскорее. — Я понял. И мне нравятся твои предложения. Занимайся этим сам. О результатах доложишь. Помощник поклонился. Хозяин, дождавшись, когда тот уйдет, опустился в кресло и мрачно стал смотреть в окно, невесело размышляя обо всех проблемах, возникших в связи с нападением на безобидный пассажирский лайнер. Глава 25 Воины императорских монастырей На самом деле после ухода гостя Виктор был вовсе не так спокоен, как хотел показать. Даже без таланта Линки он был уверен, что Хастор говорил правду. Ему просто не было смысла лгать. Разговор вел он и рассказал ровно столько, сколько хотел. А только полные идиоты будут откровенно лгать в подобной обстановке. А это значит, что действительно существует какой-то управляющий центр, которому по какой-то причине выгодно теперешнее положение на планете. Понять бы еще зачем. И именно из-за этих рассуждений он ничуть не удивился, когда с одного из дозорных постов пришло известие о том, что к королевству подходит большая армия. И на этот раз о ее приближение не сообщал дым пожарищ, как это было в прошлый раз. — Вот уж не думал, что ты будешь этим огорчен, — заметил Лойдер, с которым Виктор поделился своими мыслями. Они стояли на крепостной стене, наблюдая горизонт в той стороне, откуда приближалась армия. — Я не огорчен. Я этим встревожен. И очень сильно. — Поймав удивленный взгляд Лойдера, Виктор пояснил: — Это свидетельствует о том, что на нас идет действительно армия, с железной дисциплиной. Хочешь спор, о том, что это монастырские? Лойдер неожиданно посерел. — Что?! Солдаты из монастырей? Это же лучшие солдаты мира! Мы пропали! — А вот это еще доказать надо. — Виктор был сама невозмутимость. — И на этот раз мы ждать у стен их не будем. Готовь выступление. — Генерал, это безумие!!! Императорские солдаты это не банда фэтров! — Вот и проверим. Давай, действуй. — Я выполню приказ, но в этом случае складываю с себя всю ответственность. — Хорошо. Только, Лойдер, ты ведь уже мог узнать меня. Я никогда не действую поспешно и необдуманно. — Но мы даже ничего не знаем об этой армии! — Знаем. Ведь не даром я недавно отправил разведчиков. Их около девяти тысяч. Причем из монастырей только три тысячи солдат. Остальные наемники и еще тысяча фэтров. — Что?! Всего лишь три тысячи?! А у нас всего семьсот!!! — Просто это говорит о том, что нас уважают. — Избави меня Император от подобного уважения, — пробормотал себе под нос Лойдер. Виктор проводил взглядом спускающегося со стены Лойдера. Ехидная улыбка исчезла с его лица в тот же миг, как Лойдер перестал его видеть и Виктор с тревогой посмотрел на горизонт. Лойдер не понимал, что выступить навстречу врагу единственный их шанс, хотя это больше походило на жест отчаяния. Плохо было то, что землянин не представлял себе реальной боеспособности императорских солдат. Наемников и фэтров он уже знал, а вот солдаты из монастырей… они оставались темной лошадкой. Именно поэтому Виктор решил относиться к этой армии так, будто она лучшая на планете. Соотношение же фэтров к остальным солдатам наводило на мысль, что их участие в этом походе сознательно ограничили, а значит и дисциплина в этой армии железная. Ладно, решил Виктор. Самые точные сведения можно получить только находясь рядом с этой армией. Он поспешно сбежал со стены и отправился разыскивать Алура. Разыскал он его недалеко от складов, где хранился их сюрприз фэтрам. — Знаю, знаю, — прервал Виктора Алур. — Я уже слышал новости. Именно поэтому я и здесь. Насколько я понял, тебе эти механизмы потребуются в самом ближайшем будущем. — Даже раньше, чем ты думаешь, — согласно кивнул Виктор. — Подготовь их к выступлению. — А что их готовить? Они же уже готовы. Только людям вещи собрать. Кстати, что мне посоветуешь взять? Я же ведь никогда не был в походах. — Ты не поедешь никуда! — отрезал Виктор, который предполагал подобный оборот. Алур сочувственно посмотрел на землянина. — А куда ты денешься от меня? Здесь же все как с пушками. Только я действительно знаю, что и как надо делать. Без меня ты не будешь уверен, что эти штуки сработают с наибольшей эффективностью. Виктор вынужден был признать правоту мальчишки, и в который раз пожалел, что без нарушения тайны невозможно провести нормальные испытания. Если бы не это, то можно было бы провести учения и обучить расчеты. Теперь же Алур был прав — только он один знал, как правильно работать с этими механизмами. — Хорошо. Но от меня ни на шаг! С транспортировкой справятся и без тебя. Алур пожал плечами. И он, и Виктор прекрасно знали, что в бою ни у кого из них не будет времени смотреть друг за другом. — Тут и справляться нечего, — миролюбиво объяснил Алур. — Ты же сам просил, чтобы эти установки были передвижными. Вот мы и установили их на подобие колесниц. Впрягай лошадей и вперед. — В таком случае вперед! Бери охрану из гвардии и вывози свои установки за городскую стену к казармам. — Виктор развернулся и отправился дальше. К подготовке к походу Виктор всегда относился очень серьезно. Но у самого дворца его перехватила Велса. И если к требованию Алура он был готов, то Велса его откровенно удивила. — Слышала, что готовишь атаку? — поинтересовалась она. — И откуда ты это знаешь? — недовольно поинтересовался Виктор. — Мне казалось, что это должно быть тайной. — Да уж, тайной. Но вообще-то, я только что от Алура. Думала, найду тебя там, но он сказал, что ты только что ушел. Он же сообщил о твоем приказе на выступление. Ну я и подумала, что скорее всего ты отправился к Греппу. — Алуру следовало бы немного укоротить язык. — Этим ты можешь заняться и потом. Лично я ничего не имею против. Но я догнала тебя не поэтому. Куда нам становиться? — Кому это нам? — не понял Виктор. — Ну медицинской службе. Я подготовила несколько фургонов и отобрала добровольцев из больницы, которые согласны отправиться с армией. Ты же ведь не будешь возражать против медслужбы? — Велса, ты умница! Конечно не буду! Я должен был сам об этом подумать. В общем так, выступим мы завтра на рассвете, так что пришли ко мне того, кого ты назначила главным врачом сегодня вечером. С ним мы все и обсудим. — Ты что, совсем болван? Я себя главной назначила! Виктор несколько мгновений непонимающе смотрел на Велсу, пока до него не дошло, что она говорила совершенно серьезно. — Нет! — сердито отрезал он. — Я не позволю… — Слушай, ты!!! — Велса основательно рассердилась, а в таком состоянии к ней лучше было не приближаться даже близко. — Ты можешь назвать здесь хоть одного врача, который по знаниям хотя бы близко приближался ко мне?! И сколько людей должно умереть после боя которых я могла бы спасти только потому, что ты не хотел брать меня с собой? Ты же ведь понимаешь, что как врач-алер я стою в несколько раз больше всех этих так называемых врачей с порошками! — Ты еще не врач-алер! — Верно, но даже сейчас я могу больше всех местных врачей. И я уже спасала жизнь людям, которых все остальные врачи сочли безнадежными! А в бою ведь будут разные раны! И иногда все будет зависеть именно от скорости оказания помощи. Виктор понял, что переспорить Велсу не удастся. И даже если он запретит ей следовать за армией, то она просто проигнорирует этот запрет. — Убедила! Все! Хватит кричать! У меня уже в ушах звенит. Как я и сказал, приходи сегодня вечером ко мне в кабинет, там и обсудим все. — Вечером в кабинет? — Добившись своего, Велса сразу успокоилась. — То есть ты опять не вернешься ночевать домой и будешь работать всю ночь? Виктор развел руками. — Утром мы выступаем, а подготовить надо так много. — Ладно. Приду часов в восемь по стандартному времени. У меня тоже дел полно. Только когда Велса ушла, Виктор вздохнул с облегчением. — Эта девчонка далеко пойдет, — пробормотал он. — Она умеет настоять на своем. Покачав головой, Виктор отправился к Греппу. Здесь его уже ждали все генштабисты и Грепп. Все они знали, что в серьезных делах Виктор не терпит никакой официальности, поэтому все расположились в довольно непринужденной обстановке вокруг стола с местным аналогом чая. Сам Грепп, как и землянин, тоже был не слишком большим любителем официальности. Именно поэтому все серьезные совещание походили больше на встречу старых друзей, чем на совет людей, от которых зависела судьба Тараверы. Виктор кивнул всем, прошел к свободному креслу, плюхнулся на него и посмотрел на Юкона. Тот этот взгляд понял правильно. — По последним данным, полученным мной от моих агентов, — начал он, — армия фэтров не спеша продвигается к городу. Ее численность, как я и сообщал раньше, девять тысяч. Причем фэтров в ней всего лишь тысяча. Насколько я могу судить, это самая большая армия по численности за всю историю Нордака с момента победы идей фэтров. Тут Юкон остановился и достал листок бумаги и стал читать с нее. — Что касается тех вопросов, которые генерал просил меня узнать, — тут все недоуменно посмотрели на Виктора, но тот только отмахнулся, — то дело обстоит так. С продовольствием: за ними следует довольно большой обоз. Где они его собрали, мне узнать не удалось. Насколько я могу догадаться, еду предоставили те же монастыри, что выделили солдат. Вооружение обычное, но солдаты монастыря вооружены кремниевыми ружьями. — Все?! — изумился Виктор. — Мои разведчики не смогли узнать точно, но, похоже, что все. Эта новость произвела на всех довольно угнетающее впечатление. — А у нас их только сто сорок, — заметил Грепп. — Это все, что мы смогли произвести за год. — Все не так уж и плохо, — заметил Виктор. — Во-первых, мы их все-таки произвели не за год, а за четыре месяца. А во-вторых, эти ружья не панацея. У них море недостатков. — Это еще не все, — опять заговорил Юкон. — В армии находится несколько катапульт. — Катапульт? — изумился Виктор. — Странно. Зачем они им? — Не знаю, — ответил Юкон, но тут же понял, что вопрос был не к нему. Скорее Виктор задал его сам себе и сейчас погрузился в размышления. — Узнай о катапультах как можно больше. — Виктор повернулся к Юкону. — Меня тревожит это. — Почему? — удивился Грепп. — Что опасного в катапультах? — Опасное в них то, что у монастырских солдат ружья. А это подразумевает наличие большого количества пороха. И если мешочек с порохом положить на катапульту… Это ведь очень хорошее средство для осады города. Все поняли. — Я узнаю об этих катапультах, — кивнул Юкон. — Но если мы намерены выйти навстречу, то ведь они не смогут воспользоваться ими, — заметил один из генштабистов. — Не все так просто, — возразил Виктор. — Стрелять из катапульт можно и по армии. А любые потери для нас не просто нежелательны, но и убийственны при таком соотношении сил, которое есть. — Вот об этом я и хотел поговорить, — вмешался Грепп. — Разве не разумней дождаться врага у наших укреплений? — Разумно, — согласился Виктор. — Абсолютно разумно. Именно на это и рассчитывает враг, а, следовательно, он к этому готов. Мы уже убедились, что наш противник учится на прошлых ошибках. Поэтому наш единственный шанс победить — делать не то, что от нас не ждут. К тому же у нас тоже есть кое-какой сюрприз. В общем так, утром выступаем. Некоторое время было потрачено на то, чтобы обсудить порядок движения, после чего все офицеры отправились готовить армию к маршу. Дождавшись, когда они с Виктором останутся вдвоем, Грепп поинтересовался: — Как я подозреваю, мне ты посоветуешь остаться в городе? — Верно. Грепп, я вовсе не так уверен в победе, как хотел всем показать. Наших врагов почти в девять раз больше и это не фэтры. А я даже не знаю чего ждать от этих монахов. Но одно ясно — дисциплина в этом войске действительно есть. И еще эти ружья. Три тысячи ружей. Если они успеют дать хотя бы один залп, то это может оказаться для нас роковым. — На что же ты надеешься? — На неожиданность и кое-какой сюрприз. — Понятно. Какой сюрприз, спрашивать не буду. Все равно ведь не скажешь. Но и здесь не останусь. Нет-нет, я понимаю, почему ты не хочешь, чтобы я ехал с вами… — В случае нашего поражения кто-то должен быть здесь, чтобы сохранить порядок. — А тебе не кажется, что в случае вашего поражения сохранения порядка в городе будет иметь не слишком большое значение? Или ты думаешь, что фэтры удовлетворяться вашим поражением? А здесь не останется силы, способной оказать сопротивление. Виктор несколько мгновений смотрел в пол. — Я действительно упустил этот момент. Только ведь здесь остаются тысячи людей, которые воевали вместе с тобой. И только ты сможешь поднять их на защиту города. А кроме того, здесь остается та сотня солдат, вооруженных ружьями. — Дормен справится с этим не хуже меня. И, кстати, почему ты не берешь с собой эту сотню? — Она все равно ничего не решает. Сотня — это слишком мало для действительно эффективных действия в большом сражении, а потери они могут понести большие. Я же хочу сохранить их как основу будущего войска. Они единственные, кто подготовлен к действиям в новых условиях. Они предвестник будущего и бросать их в бой сейчас просто безответственно. — Ты всегда поглощен будущим. Что ж, дерзай. Но уж позволь мне быть рядом с тобой. Все же людям полезно узнать, что их король не трус. — Это сильный аргумент, — признал Виктор, задумавшись. — Хорошо. Пусть Дормен остается в городе за главного. Назначь его регентом, что ли на время твоего отсутствия. Твое присутствие в армии действительно может быть полезно для королевства. Грепп проводил Виктора задумчивым взглядом и покачал головой. В тот момент, когда он только встретился с этим юношей, он был человеком со своими чувствами, желаниями и надеждами. Сейчас же… сейчас он стал каким-то бесчувственным орудием с единственной целью. Это сильно тревожило Греппа. Нельзя настолько отдаваться своей цели, какой бы благородной она не была. Насколько мог судить Грепп, сейчас только друзья Виктора удерживали того от превращения в некое бездушное чудовище. — Надо будет потом поговорить с ним, — решил Грепп. — Нельзя, чтобы человек в столь юном возрасте становился холодным, чуждым любых чувств существом. Только холодный расчет без грамма эмоций. — Грепп печально вздохнул. — Только вот будет ли это потом? Но только увидев армию фэтров воочию, Грепп понял, насколько был самоуверен, считая, что у них есть хоть какой-то шанс победить. А как все начиналось… Как и планировали, армия покинула Тараверу на рассвете. Толпы провожающих, стройные ряды полков, конница. Пушки. Фургоны медицинской службы и какие-то странные повозки, которые были старательно укрыты матерчатым чехлом. Грепп только теперь воочию наблюдал новую армию на марше. До этого он постоянно был занят на заседаниях совета и остальными делами, обрушившихся на него как на короля Тараверы. Стройность колонн и четкость исполнения приказов произвели на него сильное впечатление. Только теперь он начал понимать, что имел в виду Лойдер, когда говорил, что чтобы справиться с его четырехтысячным войском потребуется всего лишь один полк. Однако все это восхищение новой армией испарилось в тот момент, когда Виктор, прихватив с собой кавалерийский эскорт, отправился на разведку. С ним поехали Лойдер и Грепп. В какой-то момент, выскочив на холм, перед отрядом открылся вид на двигающуюся внизу армию фэтров. Нет, не фэтров. Грепп видел множество армий фэтров, которые перемещались настоящим табором. А это было именно войско. И двигалось оно с не меньшей четкостью и слаженностью, чем армия Тараверы. Только тысячный отряд фэтров выделялся своей неорганизованностью, но и он пытался следовать установленным правилам. И еще Грепп никогда не видел столь большого по численности войска. Оно ему казалось бесконечным. — И этих мы должны победить?! — невольно воскликнул он. Ему никто не ответил. Оглянувшись, Грепп увидел, что в таком же отчаянии находятся и остальные люди, как офицеры, так и солдаты. Только Виктор был сосредоточен и самым внимательным образом наблюдал за движением неприятеля. На его лице не было ни тени тревоги. Их заметили. Грепп увидел, как некоторые люди прикладывают к плечу ружья. Тут же показался дымок, а вскоре ветер принес звуки выстрелов. Однако с такого расстояния попасть в людей можно было только случайно, тем не менее, некоторые вздрогнули и повернулись к Виктору, ожидая приказа к отступлению. Но тот оставался невозмутим. Тут ситуация изменилась. От движущейся армии отделился довольно значительный отряд конницы и помчался на них. Грепп приблизительно решил, что их человек пятьсот. В их же эскорте было только пятьдесят. Но тут Виктор развернулся и погнал своего коня с холма. Остальные поскакали за ним. Грепп облегченно вздохнул, он уже считал, что Виктор решил принять бой. Как оказалось, радовался он рано. Виктор вовсе не собирался отступать. Едва они отъехали на приличное расстояние от бывшего наблюдательно пункта, как Виктор остановился и развернулся навстречу неприятелю. Вынуждены были остановиться и остальные. — В чем дело? — недовольно спросил Грепп. — Захотелось в гости к фэтрам? — Я просто хочу проверить, насколько далеко готовы зайти наши враги. Враги же, перевалив через холм, совсем не спешили преследовать их. Оставаясь в пределах их видимости, конница врага двинулась параллельно с основными силами. — Умные, — разочаровано вздохнул Виктор. — Что ж, умных бить больше чести. — Ты хотел заманить увлекшихся преследователей в засаду? — спросил Лойдер. — Была такая мысль, — признал Виктор. — Но они заманиваться совершенно не захотели. А их построения от наших мало чем отличается. Будем надеяться, что и в бою они применяют те же уловки. — Это, по-твоему, хорошо? — удивился Лойдер. — Это предсказуемо, что для нас хорошо. Запомни, Лойдер, никогда не будь предсказуемым. Предсказуемость — это первый признак твоего поражения. — Так ты все же надеешься победить? — поинтересовался Лойдер. Виктор опасливо переглянулся через плечо на солдат. Лойдер сообразил, что сейчас не самое подходящее место для таких вопросов. — Надеюсь, — отрезал Виктор. — В противном случае не вышел бы навстречу врагу. — После этих слов Виктор вырвался вперед, давая понять тем самым, что не желает больше участвовать в разговорах. Из-за небольшого размера королевства боевые действия шли на относительно небольшом участке. Именно из-за этих небольших расстояний армия Тараверы так быстро нашло противника, хотя тот еще не перешел границу королевства. Теперь же отряды конницы постоянно держали врага под наблюдением, сообщая Виктору о малейшем движении врага. Неприятель так же следил за ними, используя свою более многочисленную кавалерию. Однако казалось, что это совсем не заботит Виктора, хотя сильно тревожило остальных. И Лойдер и остальные офицеры Тараверы уже привыкли к тому, что армии фэтров идут толпой, без всякой разведки, и они всегда знали о враге больше, чем он о них. Сейчас же им впервые встретился неприятель, который не пренебрегал разведкой и так же стремился узнать о них как можно больше. А армии тем временем двигались навстречу друг другу. И эта встреча произошла ближе к вечеру. — У тебя есть какие-то идеи? — нервно поинтересовался Лойдер. — Идеи есть. Отойдем чуть. Ночью сражаться бессмысленно. — Раньше мы неплохо сражались. — Раньше и противник был иной. Что-то я сомневаюсь, что эти поддадутся панике. Лойдер был вынужден согласиться с этим. Противник, похоже, тоже не испытывал стремления воевать ночью и также начал отходить. Тут к Виктору подошла Велса. — Вить, куда наши фургоны ставить? — Никуда. Даже не распрягай их. — Тут Виктор повернулся к Лойдеру. — Прикажи солдатам развести костер, но лагерь не ставить. Тот некоторое время удивленно смотрел на Виктора, потом кивнул и быстро двинулся к командирам полков. — Что ты задумал? — поинтересовался Грепп. — Я? Ничего. А вот противник… знаешь, Грепп, с его численностью ночной бой для них идеален. Тем более, если двинуть вперед три тысячи солдат вооруженных ружьями. — Ты думаешь, они нападут? — Возможно и нет. Но я предпочитаю быть к этому готовым. После этого Виктор развернул коня и отправился осматривать место их остановки. Что и говорить, для лагеря оно было не слишком удобным, словно приглашая врага атаковать их здесь. Виктор отследил вероятные пути атаки. Когда темнота достаточно сгустилась, Виктор велел поднять солдат по тревоге и быстрым маршем передвинул армию чуть в сторону с места теперешней стоянки. Относительно небольшая численность их армии позволила сделать это совершенно незаметно и относительно бесшумно. Фургоны медицинской службы были отправлены еще дальше, а пушки стали устанавливать за ближайшим оврагом, где они могли держать под обстрелом единственную дорогу, по которой могли двинуться враги к Таравере. А вскоре до слуха солдат донеслись звуки беспорядочной стрельбы. Раздались смешки. Все быстро сообразили, что означают эти выстрелы — неприятель решил ночью обстрелять их лагерь. Горящие костры и подготовленные чучела вполне могли убедить их, что армия Тараверы все еще там. Однако Виктор быстро оборвал веселье, приказав всем отдыхать. — Вынужден признать, что ты был прав, — заметил Грепп, прислушиваясь к звукам стрельбы. — Если бы мы остались на месте, то у нас были бы неприятности. — Крупные неприятности, — согласился с ним Виктор. Грепп же печально вздохнул. — Да, времена меняются. В свое время я и не задумывался о таких хитростях. Если встречали врага, то нападали. Если он оказывался сильнее, то отступали. В это мгновение, прерывая воспоминания Греппа, перед ними остановился всадник, поспешно соскочил с коня и подбежал к Виктору. При виде всадника, подошел и Лойдер. — Генерал, — всадник отдал честь. — Что там? — нетерпеливо махнул ему Виктор, узнав в нем одного из тех, что оставил наблюдать за неприятелем. — Как вы и предвидели, императорские солдаты ночью подобрались к нашему лагерю и обстреляли его. Но вскоре обнаружили лагерь пустым. Похоже, это сильно им не понравилось. — Разведчик усмехнулся. — По крайне мере, ругались они довольно долго. Кое-кто даже предлагал отправиться на ваши поиски, однако не решились. — Правильно, — кивнул Виктор. — Хотя и жаль. Кто бы ни командовал этими людьми, но дело свое он знает. Все, а теперь всем отдыхать! — прикрикнул Виктор, заметив, что рядом с ним собрались почти все высшие офицеры тараверской армии, прислушивающихся к докладу разведчика. — Завтра с утра выступаем. Дав людям шестичасовой отдых, Виктор поднял армию еще до рассвета и осторожно двинул ее вперед, выслав вперед разведку. К тому времени, как взошел Логос, посланные разведчики натолкнулись на посты неприятельской армии и завязали бой. На помощь постам вышла конница из лагеря. И тут в дело вступила одна из новинок, которую организовал Виктор. Дело в том, что для всех пушек были изготовлены специальные лафеты, позволяющие им вести огонь почти на ходу — Виктор создал обычную конную артиллерию, для чего на Земле потребовалось не одно столетие. И теперь конных разведчиков сопровождали все пушки тараверской армии. Никак не ожидавшие подобного сюрприза, подмога оказалась под губительным картечным залпом двенадцати пушек, которые буквально растерзали неприятеля. В полной панике вражеская кавалерия отступила. Следуя за ними, пушки подвезли на дистанцию огня и открыли по лагерю огонь бомбами. При этом артиллеристам даже не было нужды особо прицеливаться — люди располагались в лагере довольно скученно, и ни одна бомба даром не пропала. К тому же в этот момент подошла остальная кавалерия Тараверы, которая окончательно разгромила те отряды, что потерпели урон от пушек и теперь пытались атаковать их. Чтобы прекратить губительный обстрел из пушек вражеский командующий был вынужден отдать распоряжение своей конницы атаковать дерзких. Но конные пушки уже снялись с позиции и под прикрытием своей коннице отходили к главным силам. За ними устремилась кавалерия врага. Остальные отряды также выходили из лагеря, оставшегося под небольшой охраной, и двигались следом. Если бы коннице врага удалось настичь пушки, то в завязавшемся бое она смогли бы задержать их и кавалерию до подхода главных сил, которые непременно уничтожили бы и тараверскую артиллерию и кавалерию. К счастью и пушки и конница отступали довольно быстро, хотя расстояние между ними и преследователями сокращалось. Виктор спокойно выслушал вестового, прискакавшего от передового отряда, с этим сообщением. — Передай, пусть продолжают отход. Мы уже близко. Вестовой кивнул, прыгнул в седло и быстро помчался обратно. Виктор посмотрел по сторонам, разыскивая Алура. Увидев того, махнул ему рукой. Алур тут же подбежал. — Алур, видишь вон тот холм? Устанавливай свои установки там. Оттуда открывается идеальная зона обстрела. А я вскоре подойду. Алур проследил взглядом за рукой Виктора и кивнул. — Наконец-то я узнаю, что это за жутко секретные установки, о которых ты даже мне не рассказывал, — заметил Лойдер. — Скоро увидишь их, — пообещал Виктор. — А пока разворачивай полки. Потом приходи на тот холм. Там будет ставка. Грепп, ты со мной. Махнув нескольким вестовым чтобы следовали за ним, Виктор отправился на указанный холм. Алур и набранная им команда уже расчехлила несколько повозок, достала оттуда какие-то непонятные треноги с шестью желобами на каждом. Грепп недоуменно уставился на эти штуки, никак не понимая, для чего они могут служить. Всего он насчитал десять треног. Они были довольно просты, но, тем не менее, Грепп заметил, с какой тщательностью их устанавливают. А Алур лично проверял установку каждой треноги. — Что это за штуковины? — удивился Лойдер, соскакивая с коня. — Наше новое оружие, — объяснил Виктор, наблюдая за построением двух полков, которые терпеливо дожидались неприятеля. — Да? — этим восклицанием Лойдер умудрился выразить весь свой скептицизм, который испытывал к этим штукам. — Ну ладно. В это время Алур закончил проверку последней треноги, и солдаты стали укладывать в желоба какие-то длинные трубы. Спереди на них были надеты конусы с закругленным концом. Грепп совершенно не понял что это может быть. — А зачем сзади прикреплена деревяшка? — спросил Лойдер, опережая с этим же вопросом самого Греппа. — Для равновесия, — буркнул Алур, старательно соединяя уложенные в желоба трубы каким-то шнуром сзади. — Сколько их у нас? — спросил Виктор, кивнув на «трубы». — Шестьдесят. Как раз на один залп хватит, — отозвался Алур. — Всего один залп? — разочаровано протянул Лойдер. — Да на что это оружие годно? — На многое, — отозвался Виктор. — А больше снарядов мы просто не смогли сделать. Они довольно сложны в производстве. От дальнейшей дискуссии всех удержало появление кавалерии Тараверы, стремительно отступавшей перед натиском кавалерии фэтров. Вот пушки ворвались в промежуток между полками и развернулись, изготовившись к бою. И словно ожидая этого, тараверская кавалерия разделилась на два отряда и отошла на фланги замерших полков. В этот момент Виктор был рад тому, что не послушал некоторых советов и увеличил численность кавалерии до четырехсот человек, отозвав все дозоры и патрули. Меньший по численность отряд просто не смог бы прикрыть отступление артиллерии. Когда тараверская кавалерия внезапно разделилась, то перед наступающими отрядами внезапно оказались все два полка тараверской пехоты и двенадцать пушек в центре, готовых открыть огонь, что и было сделано немедленно. Но даже эти залпы не смогли замедлить атаку набравших полную скорость кавалеристов. И тут в дело вступила тараверская пехота. В атакующую конницу полетели гранаты и дротики. Дротики выбивали всадников, гранаты, взрываясь, пугали коней, ранили и убивали как коней, так и людей. Перед полками немедленно образовалась свалка. Задние ряды всадников на полной скорости натыкались на убитых людей и коней и вылетали из седел. И тут в дело вступили длинные копья пехотных полков. Грохот взрывов, испуганное ржанье раненных животных, крики людей. В короткий миг все это сплелось в один шум — шум смертельного сражения. Наблюдавший за боем Виктор слегка скосил глаза на Алура. Тот стоял бледный, крепко сжав кулаки и с ужасом смотрел на поле боя. Но это явно был не страх за себя — это был ужас непонимания. Непонимания того, как люди могут убивать себе подобных. Впрочем, Виктор вспомнил, что Алур уже участвовал в бою. Но тут же Виктор сообразил, что участие в бою и наблюдение за ним со стороны немного разные вещи. В тот раз Алуру просто некогда было задумываться над происходящим. Сейчас же он наблюдал войну во всем ее страшном великолепии. Как успел заметить Виктор еще при разведке, кавалерия составляла почти половину вражеской армии. Сейчас же ряды тараверцев атаковало около трех тысяч всадников. Именно поэтому даже в самые критические моменты, когда масса всадников, казалось вот-вот прорвет фронт только из-за одной своей многочисленности, Виктор не двинул ни одного солдата из резерва, несмотря на многочисленные просьбы окружающих его офицеров. И, словно подтверждая его правоту, в этот момент к неприятелю подоспела помощь, с ходу вступившая в бой. Но даже сейчас Виктор отказался трогать резервы. — Лойдер, заткнись! — не слишком вежливо прошипел он. — Нас сейчас атакует всего лишь половина вражеской армии. Вот-вот подойдет пехота. Вот тогда-то нам и будет жарко. Лойдер только досадливо махнул рукой. К счастью для тараверцев, эта помощь оказалась целиком состоявшая из фэтров. Каждый фэтр был великолепно подготовленным солдатом, но вместе действовать они так и не научились. Эта масса, растеряв по дороге весь свой строй, навалилась массой, которая только помешала своим же, вызвав еще больше хаоса в рядах атакующих. В этой толкотне гранаты и пушки наносили ужасающий урон атакующим, а длинные копья пехотинцев создали страшную баррикаду из мертвых людей и коней перед строем. Обойти же позицию тараверцев с одного фланга мешал заросший овраг, а с другого небольшая река. — А вот и пехота, — заметил Грепп, наблюдая за дорогой. Виктор поднес к глазам подзорную трубу, изготовленную Алуром. По дороге, действительно двигались пехотинцы. Вот какой-то человек отделился от армии и на коне выскочил на холм, находящийся почти напротив того, на котором стоял сам Виктор. Виктор заметил, как тот внимательно оглядел поле боя и что-то проорал своим офицерам. — Алур, — позвал Виктор, не поворачивая головы. — Готовь свои установки. Наводи их вон на тот участок дороги. Там она максимально сужается, а врагу его никак не миновать. Стреляй по моему приказу. Алур бросился к своим треногам под заинтересованными взглядами окружающих. — Наверное, шестьдесят выстрелов, это все же мало, — неуверенно заметил Лойдер. — Мало, — согласился Виктор. — А что делать? Тут все заметили, что в бою произошли изменения. Бесплодные атаки кавалерии были прекращены и конницу стали отводить назад. Виктор заметил как тараверские солдаты устало вытирали пот со лба и облокачивались на свои копья, радуясь возможности отдохнуть. — Вот они! — неожиданно вскрикнул Лойдер. — Императорские солдаты. Но их уже заметил и Виктор. Ровными рядами, держа ружья наперевес, они четко шли на сближение с замершими пехотинцами Тараверы. Виктор махнул одному из вестовых. — Скачи к лучникам. Пусть открывают огонь. Вестовой вскочил на коня и бросился с холма. Сами же императорские солдаты стрелять еще не могли из-за того, что между ними и неприятелем оставалось еще слишком много своих всадников. На узком участке дороги, как и предвидел Виктор, произошла небольшая заминка. Перед ней скопились почти все императорские солдаты, ожидая когда всадники пройдут в тыл. Этот участок находился слишком далеко для стрельбы из пушек или лука, поэтому неприятель никаких сюрпризов не опасался. Виктор резко сложил позорную трубу и повернулся к Алуру. — У тебя все готово? — спросил он. Алур облизнул вдруг пересохшие губы и кивнул. — Тогда наводи на императорских солдат. Именно они главная цель. Давай выстрели только с шести установок. — Надо бы, что бы все отошли. Мы ведь не проводили настоящих испытаний из-за твоей секретности. — Алур, наводи. Если наши установки не сработают, то нам будет уже все равно отчего гибнуть. Алур несколько секунд озадаченно смотрел на Виктора, потом резко кивнул и бросился к треногам. — Мы готовы! — крикнул он. Виктор снова поднес к глазу подзорную трубу и поднял руку. Как раз в этот момент последние кавалеристы проходили теснины, и императорские солдаты готовились выступить навстречу тараверцам. Вот двинулся первый отряд. Из-за той тесноты, почти весь трехтысячный отряд вынужден был сгрудиться вместе. — Ну вот, — заметил Виктор Лойдеру. — А ты требовал, чтобы мы заняли ту позицию. Якобы она удобней для обороны. Удобней. Но где бы мы еще сумели заставить врага так скучиться? Алур, давай! — Виктор опустил руку. Алур, дождавшись сигнала, поджег шнур на первой треноги. Огонек побежал по шнуру к первому снаряду. Вскоре он разделился на шесть огоньков, каждый из которых бежал к своей ракете. Алур тем временем поджег запалы на других пяти установках. Виктор суеверно скрестил пальцы. Не могло все закончиться провалом. Ведь недаром же они с Алуром несколько суток провели за изучением первых опытов ракетостроения. Они изучили все материалы по ракетам, которые имелись в их компьютере. Многочисленные опыты с пороховым топливом, чтобы ракета могла лететь, устройство взрывателя и боевого заряда, напичканного свинцовыми дробинками. А потом снова опыты. — Это так долго каждый выстрел надо делать? — разочаровано заметил Лойдер. И тут первая ракета со страшным свистом сорвалась с направляющей и устремилась к цели. Испуганные лошади шарахнулись с холма, люди в ужасе падали на землю, зажимая уши. Кто-то, замерев, следил за огненным следом, направленным точно в цель. Тут же сорвалась вторая ракета, потом третья. Теперь Виктор мог видеть, что их опыты были удачны. Ракеты летели ровно, оправдывая все их расчеты. Первой ракете понадобилось несколько секунд, чтобы преодолеть те два километра, что отделяли их от врага. Взрыв грохнул в самой гуще неприятеля, уже двинувшегося вперед. От удара внутри головной части ракеты разбился стеклянный флакон с кислотой, выплеснувшейся на специальный порошок, который тут же воспламенился с обильным выделением кислорода. Этот огонь подорвал основной заряд, а выделяющийся кислород еще больше усилил взрыв, подорвав и не успевшее сгореть топливо. Осколки ракеты и свинцовые дробины со страшной силой раскидало вокруг. Каждый осколок в этой скученной массе находил свою жертву, а то и не одну. И тут же прогремел второй взрыв. Ракеты были все же примитивными и имели свой разброс, поэтому даже запущенные с одного станка, они немного разлетелись и второй взрыв прогремел чуть в стороне от первого. Вскоре взрывы уже гремели одни за другими. После того, как затих последний взрыв, люди стали приходить в себя. — Что это за адское оружие?! — изумленно воскликнул Лойдер. — Человек не может обладать таким оружием! Это вызов богу!!! Виктор невесело улыбнулся. — Ты считаешь это адским оружием? Ты ошибаешься, Лойдер. Просто ты не видел настоящее адское оружие. А это те же бомбы, что мы используем и в пушках, только они сами себя к цели доставляют. Кстати, отправляйся к полкам. Там надо навести порядок. А то люди испуганы. Лойдер посмотрел вниз. Почти все солдаты в ужасе наблюдали за разверзшимся адом на том месте, где готовились к атаке императорские гвардейцы. Многие падали на колени. Кто-то пытался зарыться в землю. Только тут Лойдеру пришла в голову мысль, что если подобное воздействие это новое оружие оказало на тараверцев, что же испытывают враги? Только когда дым от последней ракеты рассеялся Виктор смог оценить масштабы ракетного залпа. Конечно, тридцать шесть ракет не могли уничтожить весь трехтысячный отряд, но этого, как теперь было видно, и не требовалось. Потери среди императорских солдат были просто ужасные, а остальные находились в панике, совершенно не думая больше сопротивляться. В подобной же панике находились и остальные части вражеской армии. Виктор решение принял молниеносно. Сейчас главное было не дать неприятелю очухаться. Виктор развернулся к вестовому. — Быстро догони Лойдера. Передай, пусть берет всю пехоту и атакует! Сам Виктор стремительно бросился к коннице. Через несколько минут ему удалось привести людей в чувство и организовать атаку. Выхватив у знаменосца флаг Тараверы, он взмахнул им, привлекая внимание, и склонил его в сторону врага, бросившись впереди своих солдат. Заметив, что их генерал устремился в атаку, кавалеристы поскакали за ним. Виктор правильно выбрал цель атаки, атаковав отряд фэтров, как наименее стойкий во вражеской армии. На полном скаку проскочив мимо ошеломленный императорских солдат, даже не попытавшихся их задержать, кавалерия Тараверы атаковала фэтров. Те, не принимая боя, обратились в паническое бегство. — Таравера!!! — завопил Виктор. Тотчас этот крик был подхвачен всеми солдатами. Следом за фэтрами стали удирать и остальные кавалеристы, которые на скаку вломились в собственную пехоту, которая еще даже не принимала участие в сражение. Тот час образовалась давка. Вражеские солдаты после ракетного удара и так оказались на грани паники, а тут еще никто не мог понять где враг, а где друг. И тут же подоспело несколько пушек, которые немедленно открыли огонь по толкучке. Это оказалось последней каплей, после которой вся армия обратилась в бегство. Виктор послал около трехсот человек в погоню, а оставшуюся сотню развернул в тыл императорских солдат. Но и те уже не думали сопротивляться. С фронта их атаковала пехота Таравера с тылу конница. В таких условиях люди бросали оружие и бежали без оглядки. Виктор поймал первого попавшегося офицера. — Бери свой отряд, — прокричал ему Виктор, — и оставайся здесь! Помоги врачам с раненными. И отправь кого-нибудь к Алуру. Пусть двигается за нами. Конечно в том хаосе, что охватил все сражение, трудно было ожидать точного выполнения приказов. Тем не менее, Виктору удалось выделить существенные силы, что бы организовать преследование. — Необходимо захватить вражеский лагерь, — объяснил Виктор Лойдеру. — Главное не дать им там закрепиться. Но этого Виктор опасался напрасно. Большинство вражеских солдат думало лишь о том, как бы быстрее убежать. Немногие умные люди попытались организовать сопротивление за укреплениями их лагеря, но тут Алур подвез свои ракетные установки. Еще одного залпа из двух установок оказалось достаточно, чтобы подавить всякое сопротивление в зародыше. А вскоре тараверская армия уже входила в брошенный лагерь врага. Причем бегство фэтров оказалось настолько быстрым, что они не успели забрать с собой или уничтожить свои припасы. Тут и там были разбросаны телеги с продовольствием, с оружием, с порохом. Нашлась даже телега с сундучками, в которых оказались серебряные монеты — кажется, жалованье солдатам. Виктор тотчас приставил к деньгам охрану, после чего отправился разыскивать Юкона. — Вот ты где, — наконец, заметил Юкона Виктор. — Слушай, необходимо подсчитать все наши трофеи. Бери столько людей, сколько нужно и начинай все сортировать. Особенно мне нужны оружие и деньги. Юкон хмыкнул и только рукой махнул. Мол, не учи ученого. Виктор кивнул и отправился дальше. Работы предстояло еще много. Но в первую очередь надо было найти Велсу и Алура. Велсе ведь может понадобиться помощь. Раненых в этом сражении было много. Потом необходимо заняться восстановлением порядка, подсчитать потери. Да, работы было много. * * * Помощник Хозяина быстро шел по коридорам резиденции, ловя на себе испуганные взгляды. Коридоры гудели как растревоженный улей. Многие смотрели ему вслед как обреченному. Все уже знали, что Хозяин вызывает его к себе и что он не в духе. Вообще-то не в духе, это еще мягко сказано. Помощник, как ни пытался вспомнить, еще ни разу не видел господина в такой ярости. Даже по голографической связи ощущалась та ярость, что испускал господин. Помощник осторожно приблизился к двери. Секретарша проводила его сочувственным взглядом. Помощник усмехнулся — все уже были уверены, что он обречен. Однако в отличие от всех этих остолопов, он знал Хозяина гораздо лучше их. Хозяин никогда не принимал никаких решений, когда находился в ярости. Ни ответственных, ни самых простых. Хозяин встретил помощника прохаживающимся из угла в угол. Помощник почтительно остановился у двери и замер, ожидая, когда господин обратит на него свое внимание. Хозяин вдруг замер и остро глянул на своего помощника, и в его взгляде не было ни грамма ярости. Вот теперь помощник испугался. — Что можешь сказать по этому? — Хозяин кивнул на разбитый пульт голоэкрана. Да, похоже, здесь действительно бушевал тайфун. Даже во время самого острого кризиса с фанатиками Хозяин никогда не выходил из себя настолько, чтобы крушить вещи. Легендарная невозмутимость их господина вошла уже в поговорки. Если дошло до подобного, то необходимо было быть очень осторожным в ответах. — Мы снова недооценили их, господин. — Недооценили, — фыркнул Хозяин. — И это все, что ты можешь сказать? Ракеты!!! Они соорудили ракетные установки!!! А что нам ждать в следующий раз? Танки? — Не думаю, что промышленная база Тараверы способна дать хоть один, даже самый примитивный танк! — Хватит болтать!!! Промышленная база! Каких слов-то нахватался. А сам еще недавно был уверен, что в мире нет больше планет, кроме Нордака. Нет чтобы прямо сказать, что эти ребятки нам не по зубам, со всей нашей промышленной базой, космическими истребителями, крейсерами и авианосцами! И ни хрена мы не можем им сделать! А теперь они захватили почти три тысячи ружей со всеми запасами, плюс казну войска, огромные припасы продовольствия! Более того, они нанесли поражение воинам из императорских монастырей! А это конец всем мифам об их непобедимости! Вот это самый страшный удар. Тысяча солдат какой-то неизвестной Тараверы разгромили девятитысячное войско! Более того, в этом войске были три тысячи императорских солдат! — Господин, после этого нашего поражения я велел провести исследования. В общем, все говорит о том, что этот уровень вооружений максимальный, который может позволить себе Таравера. Любое дальнейшее усовершенствование военной техники приведет к краху экономики. Да и промышленной базы у них мощной нет. — Надоел ты мне с этой базой. Тебе что, мало того, что они уже натворили? — Но теперь мы можем учесть все ошибки… — Хватит! Научитывались! Больше в эти игры я играть не намерен! С этой Тараверой пора заканчивать. И теперь мне нужна стопроцентная гарантия этого. Поэтому слушай, что ты должен сделать… Помощник молча выслушал господина. Потом кивнул. Он был не совсем согласен с этим решением. Чувствовал, что где-то господин ошибается, но точно сформулировать ошибку не мог. А Хозяин не терпел никакой неопределенности. Хочешь возразить, возражай, но формулируй свои возражения четко и ясно, а не мямли. А вот именно четких-то возражений у помощника не было. По иронии судьбы, помощник не смог подобрать доводы против предложенного плана именно потому, что хотел как можно быстрее отказаться от всего нордакеанского, что еще в нем осталось. Он мечтал как можно быстрее превратиться в человека галактики. И это ему удалось. Если бы он оставался нордакеанином, то заметил бы ошибку, которую допускает Хозяин, и сумел бы его переубедить. Убедил бы, что нельзя к вере подходить с точки зрения логики. Вера на то и вера, что логике она не подвластна. — Я понял, господин. — Отлично. В таком случае собирай новую армию. Гони туда все отребье, которое найдешь. Предлагай им все, что угодно. — После всех поражений вряд ли найдется много желающих отправиться в поход на Тараверу. — Ты удивишься, сколько дураков пойдет, стоит показать парочку чудес. В общем, как только соберешь армию, докладывай. На этот раз заниматься ее обучением нам не надо. Так что срок тебе месяц. Собирай фэтров, бандитов, бунтовщиков и всех сгоняй в толпу. Со смутным чувством тревоги, помощник отправился выполнять приказ своего господина. Глава 26 Пир после битвы Армия Тараверы возвращалась домой. Множество телег везли за ней трофеи, захваченные в битве. Здесь были все ружья, порох. Отдельно везли деньги, захваченные в бою. Именно их Виктор считал самым ценным трофеем. Таравера уже задыхалась от нехватки денег. Захваченных же, по самым скромным расчетам землянина, должно было хватить года на три. И ведь это не учитывая тех монет, что солдаты вытащили из карманов убитых. Еще в школе, читая исторические книги, Виктора всегда возмущало мародерство. Как так можно обчищать карманы убитых врагов?! Попав в этот мир, он на многое стал смотреть иначе. В том числе и на мародерство. Нет, он по-прежнему не одобрял его, порицал при всяком удобном случае. Особо рьяные даже наказывались. Но только те, кто выходил за все возможные рамки. Солдаты мигом сообразили, что генерал вовсе не против того, чтобы они грабили мертвых, но только чтоб никто не хвастался своими трофеями. Виктор презирал себя за эту поблажку, но деньги городу были нужны как воздух. — Мне кажется, что ты не очень рад победе? — заметил подъехавший Грепп. Виктор мрачно повернулся к нему. Грепп смотрел серьезно и выжидательно. Он явно спросил не из спортивного интереса. Виктор вздохнул, а потом махнул рукой в сторону телег с трофеями. — Трофеи. Все это слишком легко дается. — Что? — Грепп ошарашено уставился не землянина. — Ты называешь это легко? — Грепп, сколько у нас погибло? Двадцать человек! Сколько ранено? Около сотни! Шестьдесят человек уже завтра и не вспомнят о своей ране. Зато сколько всего они заработали?! Это как наркотик! Чем больше употребляешь, тем больше хочется! Я слышал, как солдаты уже начинают рассуждать на тему выгодности войны. — Война действительно оказалась выгодным делом. — Но это обман!!! — Грепп поразился тому отчаянию, что прозвучала в голосе Виктора, и изумленно посмотрел на него. Виктор же, казалось, не заметил этого взгляда, пытаясь подобрать объяснения. — Это самая опасная ловушка, в которую мы можем только угодить! На первых порах война действительно очень выгодна. Мы можем разом решить все свои проблемы. Деньги, продовольствие, всякие руды, которые нам нужны. Зачем что-то покупать, когда можно отнять? Но это не так! Обман! Ну пойми, что подобное развращает людей! Война оправдана только тогда, когда ведется ради защиты! Когда она становится завоевательной, то… мне сложно объяснить. Люди отучаются работать… Грепп чуть наклонился в седле и положил руку Виктору на плечо. — Успокойся. Я не понимаю того, что ты хочешь сказать, но, судя по твоей убежденности, ты в это веришь. Успокойся, я сказал, — поспешно сказал Грепп, заметив, что Виктор что-то хочет сказать. — Лично мне кажется, что безразлично, каким образом мы получим деньги, если они нам нужны. — Мне не безразлично! Пойми, если мы получили их с продажи своих товаров, то это обогащает всех в городе. Более, того, люди обогащаются на собственном труде. А это мощный стимул к тому, чтобы работать еще лучше. Если же деньги получают грабежом, то они не дают ничего и никому. Ну пропьет их грабитель в ближайшей таверне, а потом? Снова грабить? Где тут для него стимул работать? — Все равно не понимаю, — признал Грепп. — Однако верю. Я умею разбираться в людях и вижу, что ты действительно встревожен всем этим. Сильно встревожен. Поэтому хочу кое о чем тебе напомнить. А именно: ты по-прежнему остаешься официально вторым лицом в королевстве, а неофициально первым. Не спорь, — предупреждающе поднял руку Грепп. — Мне хватает ума понять кто истинный властелин Тараверы. И я говорю это тебе вовсе не в укор. Не знаю уж откуда ты такой взялся, но у тебя действительно знаний больше, чем у меня. Так вот, ты по-прежнему первый человек в Таравере. Поэтому политика города зависит целиком от тебя. Если ты во что-то веришь, то делай. Кто тебя может остановить? Виктор печально посмотрел вслед Греппу. Похоже, что тот не понимал простую истину, что даже абсолютные властители вовсе не так свободны в своих решениях, как кажется со стороны. Тем более, что ни Виктор, ни Грепп не были абсолютными властелинами. Виктор недаром постарался произвести разделение властей. А это значит, что в будущем предстоит еще не одна схватка в совете и в правительстве, где многие будут настаивать на завоеваниях. Королевство укрепилось, но теперь у многих появился соблазн расширить его силой оружия. Нет, Виктор вовсе не был противником подобного. Как реалист, он понимал, что рано или поздно дойдет и до подобных действий, но к ним надо подходить очень осторожно. И в любом случае королевство к ним еще не готово. Виктор вздохнул и отправился разыскивать Алура и Велсу. Только они могли понять его тревоги. Войска торжественно входили в город. Склонность к театру у Виктора и здесь сыграла свою роль: на радость горожанам он организовал настоящее триумфальное шествие наподобие тех, что проводились в древнем Риме, только, конечно, скромнее. По улицам вели пленных, потом въехали телеги с трофеями и вот, под музыку, торжественно вошли солдаты. В центре, на белом коне ехал Грепп с короной на голове. Сам же Виктор наблюдал за всем этим из телеги медслужбы, сидя рядом с Велсой и Алуром. Телеги, в основном, были заполнены раненными солдатами армии фэтров. Велса настояла на том, что оказывать помощь она будет всем, независимо от того, за кого они воевали. Виктор, зная, что так она и будет поступать, отмел все возражения офицеров, заметив, что там хозяйство Велсы и как она его будет вести только ее дело. На возражение, что так никто никогда не делал, Виктор ответил довольно зло, что они давно уже делают многое, чего никто никогда не делал. После этого Велсу оставили в покое. И вот сейчас они все трое наблюдали за торжественным шествием. — Неужели тебе не завидно? — с любопытством спросил Алур. — Неужели тебе ни разу не захотелось оказаться на коне вместо Греппа? Принимать все эти поздравления. Виктор покосился на мальчишку. — Никогда не хотелось. Я всегда стараюсь держаться в тени. — А вот Алур бы не удержался, — ехидно заметила Велса. — Представляю, великий полководец Алур на белом коне во главе войск с деревянным мечом в руке. — Почему с деревянным? — удивился Алур неосторожно. — А чтобы не порезался. Алур обиженно засопел и двинулся вперед с явным намерением надавать наглой девчонке по шее. Виктор успел вовремя перехватить его. — А ну хватит вам. Еще подеритесь тут. Велса, прекрати ехидничать. Между прочим наша победа целиком и полностью заслуга Алура. Так что, если уж об этом зашла речь, то он полностью заслужил право находиться рядом с Греппом. — Конечно, — сердито заметила Велса. — Все вы герои и победили. А мне вот приходится исправлять последствия ваших геройств! Знаете, сколько людей лишилось рук или ног из-за этих ваших ракет? Знаете, сколько калек будет после ваших пушек? Я ведь могу вам точное число таких людей сказать. Тут Алур замер и побледнел. Велса, заметив реакцию Алура на свои слова, тоже побледнела и неожиданно всхлипнула. — Ох, Алур, прости меня. Я не хотела тебя обидеть. Я ведь знаю, что тебе вовсе не доставляет удовольствия делать все это оружие. Виктор секунду смотрел на этих врагов-приятелей, потом обнял обоих за плечи и прижал к себе. — Только не ссорьтесь, — попросил он. — Каждый из вас настоящий герой. Велса, в некоторых обстоятельствах приходится порой делать не то, что хочется или нравиться, а то, что необходимо. Те люди, что шли на нас войной, были солдатами. Они знали, что их могут убить, покалечить и, несмотря на это знание, все же стали солдатами. А вот если бы они победили, то сколько в городе погибло бы людей? Людей, которые вовсе не выбирали себе профессию военных. Людей, у которых есть свои мечты, надежды. И вот чтобы они продолжали спокойно работать, мечтать, быть счастливыми и нужны мы, люди, которые делают их счастье возможным и которые берут на себя всю трудную и грязную работу. И именно от нас зависит их спокойствие. И вот это и есть настоящий триумф. А белый конь, восторг толпы, все это ерунда, мелочь, видимость. Я же всегда предпочитал быть, а не казаться. Алур поднял голову и слегка удивленно посмотрел на Виктора. — А ты знаешь, я никогда не задумывался об этом с такой точки зрения. Я всегда, когда делал оружие, думал сколько людей оно убьет. А вот то, что оно может еще и спасти… — Я тоже не думала, — согласилась Велса, осторожно освобождаясь от руки Виктора. — Эта планета не похожа на мою планету. — Она еще очень молода, — согласился Виктор. — Потом, гораздо позже, они поймут, что война на самом деле не решение проблем. Но для этого они должны пройти свой путь, совершить свои ошибки. Чужой опыт здесь бесполезен. И как бы нам не хотелось, но мы не можем поделиться своим опытом с ними. — Да уж, у нас опыт, — ехидно хмыкнула Велса. — Особенно он большой у Линки. Виктор облегченно рассмеялся — вот теперь перед ним была прежняя Велса: жизнерадостная, ехидная, насмешливая. Да и Алур заметно повеселел. Торжественный марш тем временем подошел к концу. В город въехал последний солдат. Поднялась обычная в таких случаях суета. — Опять спрятался? — неожиданно раздался голос Лойдера рядом с телегой. — Порой я тебя не понимаю. Ведь это твой триумф! — А зачем он мне, Лойдер? А вот для Греппа он действительно важен. Даже не для него, а для королевства. А я и без всякой славы неплохо проживу. Но ведь ты меня нашел не для беседы о моей скромности? — Нет. Меня больше интересует, что делать с нашими трофеями. Как ты и велел, мы их уже все подсчитали. Даже список составили. — Отлично. Я его прочитаю, тогда и решим. Чтобы принять какое-то решение мне все же надо знать точно наши трофеи, а не оценивать их на глазок. — Сделаю, — пообещал Лойдер. Однако гораздо раньше Виктору пришлось заняться другими проблемами. Дело в том, что прибыл посланец от Вертона. И как ни хотелось Виктору отдохнуть, но Вертон был вовсе не тот человек, чью просьбу о встрече можно было игнорировать. — Ладно, ребята, — обратился Виктор к Велсе и Алуру, выпрыгивая из телеги. — Отправляйтесь по домам. Знаю, Велса, знаю. У тебя раненые, за которыми нужен уход. Однако я тут поспрашивал и оказалось, что раненных, требующих твоего внимания не так уж и много. Врачи пока прекрасно справятся и без тебя. А вот отдохнувшая ты сможешь принести больным гораздо больше пользы. Алур, проследи, чтоб никуда не сбежала. Это был хитрый ход. Как заметил Виктор, мальчишка уже и сам собрался бежать в свои любимые мастерские, считая, что рабочие без него натворили там кучу дел. Просьба же Виктора застала его врасплох. С одной стороны ему хотелось немедленно отправиться на завод, а с другой он не мог упустить случая немного досадить Велсе. В конце концов, последнее желание победило. — Конечно, — усмехнулся Алур. — Будь спокоен. От меня она никуда не сбежит. Я ее лично провожу. Велса наградила Алура уничижительным взглядом. — Ты и спать меня лично уложишь? — едко спросила она. — Если попросишь, — ничуть не смутился Алур. — Хам, — констатировала Велса и, гордо вздернув голову, отправилась домой. Алур, изображая конвоира, зашагал рядом. Виктор с улыбкой проследил за удаляющейся парочкой. Потом вскочил на подведенного к нему коня и отправился во дворец. Тут Виктор усмехнулся. Похоже, что он доберется туда гораздо раньше Греппа, настоящего владельца дворца. Грепп еще долго вынужден будет изображать победителя и говорить торжественные речи на площади. — Господин министр, — встретил Виктора у входа дворцовый слуга. — Вертон вас ждет. Виктор кивнул ему и быстро зашагал по коридорам. — Что случилось, Вертон? — с ходу спросил Виктор, врываясь к тому в кабинет. — Ну, для начала здравствуй, — с усмешкой отозвался Вертон, поднимаясь навстречу Виктору из кресла. — Здравствуй, — смутился Виктор. — Так что там случилось? Вертон неодобрительно покачал головой. — Эх, молодежь, молодежь. Вечно куда-то торопитесь. Ладно-ладно, не кипи. Я хотел с тобой поговорить о Торене. Он становится опасен. — Что он еще натворил? — нахмурился Виктор. — В том то и дело, что ничего. Если бы он хоть что-то натворил, то мы смогли бы арестовать его на законных основаниях. — Так в чем же дело? — Я же говорю, что он становится опасен. С каждым разом он завоевывает больше и больше сторонников. — Неужели еще кто-то слушает его? Он ведь постоянно провозглашал, что фэтры так просто нас не оставят. Каждый раз стращал карами. Но после наших побед люди должны же были понять, что все его предсказания ничего не стоят! — О, они поняли. Только… Понимаешь, когда вы ушли из города, то поползли слухи, что вы с Греппом просто сбежали, прихватив всю армию в качестве охраны. Точно установить не удалось, но, похоже, эти слухи было делом рук Торена. — Но это же чушь! — изумился Виктор. — Как мы могли прихватить с собой армию? Ведь большинство наших солдат уроженцев Тараверы. У многих здесь есть семьи. Да сами солдаты разорвали бы нас на куски, если бы только догадались, что мы пробуем удрать. — Верно. Но слухи тем и отличаются от фактов, что не требуют никакой логике и не нуждаются ни в каких доказательствах. В общем-то, мне удалось легко справиться с этими слухами, но тут же появилась информация о том, какие на самом деле силы двигаются на нас. Виктор нахмурился. — Я же велел держать это в тайне. — Не знаю, откуда это стало известно Торену, но вскоре на одном из своих выступлений он сообщил точное число наших врагов. И опровергнуть его было невозможно — все, что он говорил было правдой. В городе началась паника. Никто не верил, что наша армия сможет победить императорских солдат. Люди бросились из города. — Вот тогда бы и надо было арестовать этого Торена. За панику, — мрачно заметил Виктор. — Я бы так и сделал, — согласился Вертон. — И Дорен так хотел сделать. Еле сумел отговорить его. — Почему? — Потому что Торен, несмотря на все несогласия с вашей политикой, фэтр, все же порядочный человек. Он сам испугался возникшей паники. Он лично бросился успокаивать толпу. Чуть не погиб, но разрастание паники предотвратил. Он проявил себя настоящим героем, и теперь половина города считает, что именно он спас всех, предотвратив резню. И конечно, многие уже забыли, что именно Торен и вызвал эту панику. — Понятно, — задумчиво протянул Виктор. — Вот именно. А тут подоспело известие о вашей победе и полном разгроме армии фэтров. Кстати, почему вы так долго добирались обратно? Почти неделю. — Сначала надо было оказать помощь раненым. Потом хоронили убитых, чтобы предотвратить эпидемии. Еще собирали трофеи. Да и отдохнуть после такой битвы было нелишне. А потом я не хотел торопить солдат на марше. Раненым ведь требовался покой. — Наверное, ты прав. Только Торен это время сумел использовать в свою пользу. Он ведь не дурак и после разгрома фэтров понимал, что его никто слушать не будет, если он начнет продолжать в прежнем духе. Поэтому он теперь организовал поддержку солдатам. Начал выступать в защиту вашей политики. — Так значит, он изменился. — Если бы, — вздохнул Вертон. — Я ведь прекрасно знаю Торена. Он не из тех, кто легко меняет свои убеждения. Боюсь, что всю эту компанию он затеял только с одной целью — завоевать популярность. Убеждения его остались прежними. Виктор досадливо хлопнул рукой по столу. — Вот ведь упрямец. Неужели даже после этой нашей победы он не признает, что у нас есть силы противостоять фэтрам? — Он действительно упрям, — согласился Вертон. — Он утверждает, что вы выигрываете всего лишь сражения, а войну вам никогда не выиграть. — Слышал, — досадливо махнул рукой Виктор. — Фэтры сильны и многочисленны. Их дал нам бог в наказание, и мы должны стойко нести это бремя до прихода Императора. Только он способен положить конец их бесчинствам. А мы только обрекаем Тараверу на гибель. — Вот именно. Поэтому я и попросил тебя прийти, уж извини, что не дал отдохнуть с дороги. Но дело крайне важное. Торен завоевывает популярность. Я думал, что тебе надо узнать это как можно скорее. Виктор устало потер виски. — Ты, безусловно, прав. Но сейчас я ничего не могу сообразить. Устал до ужаса, а работы еще полно. — Понимаю. Только постарайся не откладывать эту проблему. Торен способен доставить множество хлопот. Виктор кивнул, нехотя поднялся из удобного кресла и вышел из кабинета. Вертон был, безусловно, прав. С Тореном необходимо было что-то делать. Конечно, можно воспользоваться старинным рецептом избавления от подобного рода неприятностей: есть человек — есть проблемы, нет человека — нет проблем. Нет ничего проще, чем убийство, скажем, при попытке ограбления. Однако Виктор испытывал непреодолимое отвращения к подобного рода действиям. Ради укрепления королевства он готов был на многое, но все же предел этого многого был и у него. К тому же он вовсе не был уверен, что подобное убийство послужит на благо королевству. Что ни говори, но Торен все-таки, по-своему, тоже заботился о Таравере. Ладно, решил Виктор. Эту проблему пока отложим. Ненадолго. Весь этот день Виктор был занят совершенно. Ни единой свободной минуты. Куча скопившихся бумаг, требующих его подписи. Порой ему казалось, что в его отсутствие никто ничего не делал, только ждали его возвращения, чтобы свалить все заботы на него. Это, конечно, было неправдой. Работа не стояла. Просто не по всем делам его заместители могли принять какое-то решение. И не потому, что боялись ответственности, а потому, что не знали, что делать. Слишком уж много изменений он затеял разом, и только его знания представителя более развитой цивилизации порой помогали разобраться ему в куче разных проблем. И там где его помощники вынуждены были блуждать на ощупь Виктор имел возможность обратиться к опыту Земли или любой другой планеты содружества. Но в результате многими делами мог заниматься только он лично, и в его отсутствие они останавливались. Тут Виктор почувствовал, что начинает сердиться. Руп ведь мог помочь ему, если бы обладал хотя бы долей решительности Велсы или Алура. Мог бы снять с его плеч хотя бы часть проблем. Но Руп по-прежнему предпочитал держаться в тени. Даже после того, как Виктор доверил ему распределять землю среди пребывающих в королевство крестьян, с чем Руп справился довольно успешно, он все равно предпочитал оставаться в тени. Можно даже сказать, что желание Рупа брать на себя как можно меньше ответственности только усилилось. Зато критиковать Виктора за слишком жесткие методы он умел и любил. Именно это больше всего и раздражало Виктора, хотя он и старался терпеливо сносить всю эту критику. Как бы то ни было, но многое приходилось делать самому. Велса с Алуром помочь ему ничем не могли, они и так уже взяли на себя множество других проблем. Остальные были еще слишком малы. Только Руп мог по настоящему помочь… Тут Виктор поймал себя на том, что начинает по настоящему злиться на Рупа. «Ты сердишься Юпитер, значит ты не прав», — вспомнил любимую отцовскую поговорку Виктор. Все-таки Руп не виноват, что он такой и было бы нечестно возлагать на него работы больше, чем он мог вынести. Виктор вздохнул — это значило, что ему опять все придется делать самому. Эти проблемы навалились сразу и захватили надолго. Распределение средств и ссуд, строительство нового металлургического завода, строительство верфей, которое Виктор велел начать перед самым походом. Но поскольку до этого в Таравере строили только небольшие рыбацкие лодки, то никто не знал, какого размера должны были быть верфи. Неизвестны были и размеры тех кораблей, что должны были начать строить на верфи. К тому же, едва рассмотрев проекты кораблей, Виктор едва не взвыл от досады. Такое ощущение, что все задались целью спроектировать самый большой корабль, забывая, что река не море и подобные левиафаны просто сядут на ближайшую мель. Пришлось разбираться и с этим. Виктор встретился с каждым, кто подал чертежи кораблей и подробно объяснил им требования, предъявляемы к каждому типу возможных кораблей. Новоявленные инженеры вышли от Виктора озадаченные, но пообещали подумать. Потом была встреча с промышленниками, новым классом, недавно появившимся на Нордаке, где Виктор пообещал увеличить заказы. Вечером же, когда Виктор уже выдохся окончательно и теперь расслаблено сидел в кресле в своем кабинете, мечтая только о том, чтобы его никто не беспокоил, явился Лойдер. — Вот весь список наших трофеев. — Лойдер положил перед землянином листы. Виктор покосился на них и едва не застонал. — А у тебя есть какие-то предложения? — Большинство трофеев выставить на продажу, — тут же ответил он. — Нам они без надобности. Запасную амуницию, например, телеги, скоропортящиеся продукты. Многое можно забрать для армии: палатки, порох, пули, быков для телег и, конечно же, ружья. — Сколько их, кстати? — Две с половиной тысячи. Все в исправном состоянии. Качество отменное. — Что ж, замечательно. Честно говоря, я думал, что мы сможем вооружить собственную армию огнебойным оружием только через два года. Повезло. Но ружья пока сложи в хранилищах. Все равно солдат еще надо подготовить. К тому же необходимо будет выработать новую тактику боя. Необходимо собрать генштаб и обсудить эту проблему. Я непременно поставлю эти вопросы на первом же заседании. Что еще? — Пленные, генерал. Мы их пока распределили по тюрьмам, но долго их держать там не сможем. Их слишком много. К тому же императорских солдат, согласно вашему приказу, мы вынуждены держать отдельно от всех. — Сколько их? Лойдер поморщился. — Мало. Гораздо меньше, чем можно было ожидать после подобного разгрома. Мы на том поле одних только их трупов закопали почти полторы тысяч. А сколько погибло еще при бегстве? К тому же эти ваши ракеты так разрывают тела, что порой трудно определить одного человека мы закапываем или сразу десять. Виктор поморщился, но смолчал. — Хорошо. В таком случае, займись устройством всех этих трофеев сам, — велел Виктор, после недолгого молчания. — Займись и продажей тех трофеев, что нам не нужны. А захваченные деньги сдай Вертону. Я его предупредил и он знает, что с ними делать. Лойдер согласно кивнул и поднялся. — Понял, генерал. Все сделаю. Отдыхай. — Надеюсь, удастся, — буркнул ему вслед Виктор. Потом с неохотой встал и вышел на улицу. Огляделся. — Нет, министр я или нет? — спросил сам себя Виктор. — Пора бы уже собственной каретой обзавестись. И кучером. Сейчас бы сел и со всеми удобствами до дома. Виктор печально вздохнул. Сейчас у него не было ни кареты, ни кучера. А значит, до дома придется идти на своих двоих. Оглянувшись, Виктор приметил нескольких охранников, которые пытались незаметно следовать за ним. С этими охранниками Виктор устраивал настоящие битвы сначала с Лойдером, а потом с Юконом, которые настаивали на том, чтобы Виктор не ходил по городу один. Виктор успешно отбивался. Но после того случая, когда он самым нелепым образом столкнулся с Палачом, оказавшимся его старым врагом Делоком, Виктор понял, что Лойдер и Юкон были правы. Тем более что умные люди уже давно знали, кто действительно определяет политику королевства. Отбиться от наемных убийц в одиночку будет намного труднее, чем от шайки грабителей. Но даже в этом случае Виктор проигнорировал бы просьбы обоих своих помощников, если бы не ребята. И понимание того, что в случае его гибели им придется очень и очень нелегко в этом мире. По крайне мере до тех пор, пока они не повзрослеют. Дома первым встретил его Руп. — Я слышал, ты опять отличился? — Руп, перестань, — устало попросил Виктор. — Что перестань? А тебе не кажется, что вводить в этот мир оружие подобной силы, мягко говоря, немного безответственно? — Если бы у меня был другой выход, то я с тобой полностью согласился бы. Но сейчас именно это оружие помогло нам победить. И где Велса и Алур? — Спят. Как пришли днем, так и уснули. Остальные тоже уже спят. Только ты где-то мотаешься. Виктор легко подавил раздражение. Слишком уж уставший он был, чтобы злиться. Мотаешься! Тебя бы на мое место, лениво подумал Виктор. — Если все спят, то и я отправляюсь. Кстати, и тебе советую. Завтра трудный день. Будет праздник победы. Всем быть обязательно. — Опять представление организовал? — подозрительно покосился на Виктора Руп. — На этот раз не я. Это идея совета. Они сегодня настояли на этом. Приглашены все офицеры и все высшее общество Тараверы. Нам, понятно, быть обязательно. Так что, спокойной ночи. На следующее утро Виктор сообщил эту радостную новость остальным. Линка и Хонг обрадовались — они любили всякие праздники. Зато остальным эта новость не доставила никакой радости. — А я то надеялся, что сегодня мне удастся посмотреть, что там натворили в мое отсутствие на заводе, — печально вздохнул Алур. — Да ничего с твоим заводом не случиться! — рассердилась Велса. — А вот у меня люди страдают! Я обязательно должна посмотреть, что там творится! — Серьезный аргумент, — неожиданно согласился Виктор. — Велса, у тебя полтора часа. Справишься? Велса серьезно кивнула и выскочила за дверь. — Мне бы тоже хватило полтора часа, — хмуро заметил Алур, следя за удаляющейся Велсой Алур. Виктор покачал головой. — На этот раз, Алур, я согласен с Велсой, а не с тобой. На заводе, можешь поверить, без тебя ничего страшного не произойдет. Люди опытные. А вот другого врача-алер на планете нет. Алур что-то сердито пробурчал себе под нос, но ничего не возразил. Бросив мрачный взгляд на Виктора, он отправился одеваться для приема. Перед выходом Виктор оглядел всю гвардию. — А где Хонг? — встревожено спросил он, заметив отсутствие мальчишки. — Он во дворце, — ответила Линка. — Он там с Греппом сюрприз готовит. — Какой сюрприз? — еще больше встревожился Виктор. — Ничего страшного, — спокойно ответила Линка. — И нечего так пугаться. — Ты что-то знаешь? — прямо спросил Виктор. Линка кивнула. — Знаю. Но я обещала молчать. Ой, да что ты на меня набросился? Увидишь все во дворце. — Линка сердито посмотрела на Виктора, но ее сердитости хватило ненадолго, и она тут же похвасталась: — Вообще-то этот сюрприз я предложила, а потом долго уговаривала Хонга. Вам он понравится. Виктор покачал головой. Потом посторонился, пропуская детей вперед себя. Закрыл дверь и быстро сбежал по лестнице. Все-таки давно надо купить дом, мельком подумал он, а то как-то несолидно даже — министр королевства, а снимает комнаты, как какой-то путешественник. Впрочем, он и есть путешественник, только прибывший на свою конечную станцию. Ко дворцу уже стекались толпы народа. Некоторые прибыли в новомодных каретах, недавно вошедшими в обиход горожан. Но многие все же приехали верхом. Как заметил Виктор, только он и дети пришли пешком. На них не обращали внимания. Мало ли кто шляется тут? Правда, некоторые все же узнавали министра и отвешивали ему легкие поклоны. В этом случае Виктор слегка склонял голову в ответ и шел дальше. Поднявшись по лестнице, Виктор обернулся к детям. — Понимаю, что вам там мало интересного, но показаться вы должны. А потом можете отправляться по делам. Алур, Велса, прибежавшая почти к самому их уходу от дома, Петер и Шора радостно кивнули. А вот Руп был хмур. Он прекрасно понимал, что эти слова к нему не относятся и ему придется быть здесь до конца праздника. Во дворце их встретил управляющий. — Господин министр, наконец-то! — воскликнул он. — Его величество уже неоднократно спрашивал о вас. — Уже идем, — кивнул ему Виктор. Праздник начался по уже установившейся традиции с трапезы. За столами сидели приглашенные, разодетые слуги разносили подносы с едой (церемонию обслуживания Виктор почти полностью переписал с компьютера в разделе дворцовый этикет Версаля). В центре стоял стол, за которым сидел король. Рядом располагались места для приближенных и важных гостей. В результате Виктору по своей должности приходилось всегда сидеть справа от короля, что на Нордаке считалось очень почетным. Слева располагался Вертон. Дальше места занимали Дорен, Лойдер, Юкон. А сегодня за этим столом еще сидели Руп, Велса, Алур, Петер, Шора, Хонг и Линка. Все они находились на такой встрече впервые и чувствовали себя крайне неловко. Особенно если учитывать многочисленные заинтересованные взгляды, которые бросали в их стороны гости. Мало кто понимал, что эти дети здесь делают. И если Алура или Велсу некоторые знали из-за того, что им иногда приходилось общаться с ними по роду деятельности или из-за болезни, то Петера и Шору знали мало. Да они и не стремились к известности, предпочитая вести свои дела как можно незаметней. Все богачи в городе пользовались фарфоровой посудой, но мало кто знал, что именно эта парочка сумела отладить технологию производства. Еще меньше знали Линку или Хонга. Они, конечно, почти всегда находились при Греппе и их могли видеть многие из здесь присутствующих в роле пажей. Но многие ли обращают внимания на слуг? А если и обращают, то запоминают ли их? Трапеза вскоре подошла к концу. Поскольку это было только начало праздника, то еда была легкой, в основном салаты. Гости стали подниматься и выходить в другой зал, просторный, предназначенный для танцев. Первым из-за стола короля выскочил Хонг. Виктор заметил, как ободряюще улыбнулся ему Грепп. — Что происходит? — прямо спросил Виктор у Грепп, подойдя к нему, едва тот вышел из-за стола. — У твоего приятеля потрясающий талант, — вместо ответа заметил Грепп. — Какой талант? — удивился Виктор. — Что ты хочешь сказать? — Скоро узнаешь. И не волнуйся ты так. В зале, куда вошли Виктор, Грепп и остальные гости играла неспешная музыка. Оркестр, притаившийся в небольшой нише, был почти незаметен. И тут занавеска, за которой скрывался оркестр, откинулась. Виктор невольно посмотрел на оркестр и замер — одним из музыкантов был Хонг. Он держал в руках инструмент, по внешнему виду напоминающий гибрид гитары и банджо. Хонг явно чувствовал себя не очень уверенно и постоянно озирался по сторонам. Но вот оркестр прекратил игру и тогда заиграл Хонг. Вся его застенчивость разом куда-то делась. Похоже, Хонг вообще перестал замечать кого-либо. И играл он мастерски, легко беря довольно сложные аккорды. Хоть Виктор и был не слишком силен в музыке, но и он понимал, что игра Хонга не просто хороша, а великолепна. Весь зал гостей вдруг разом замолчал, удивленно наблюдая за игрой мальчика. В тишине звучали только плавные переливы аккордов. И вот неожиданно раздался звонкий детский голосок, старательно выводящий слова песни. Линка медленно шла по залу и пела, но как пела… Вот она приблизилась к Хонгу и замерла рядом с ним. Ее голосок придавал песни какую-то особую нежность и плавность. Виктор уже не раз на Нордаке слышал эту, известную почти всем песню, в которой пелось о временах становления фэтров, но должен был признать, что ни один исполнитель не мог сравниться с Линкой. Как никто другой Линка сумела передать все настроение тех, о ком была эта песня: грусть и отчаяние людей, которых карал бог, их горячие молитвы о прощении, надежда на пришествие Императора. Но вот прозвучал последний аккорд, и музыка оборвалась. Настала мертвая тишина. Смущенный Хонг поспешно спрятался за спинами музыкантов. Линка же вежливо поклонилась и слегка испуганно посмотрела на зал. Но зал молчал. В мертвой тишине можно было расслышать как пролетело какое-то насекомое под потолком. Но вот как-то разом, в одно мгновение зал взорвался. Отовсюду неслись ликующие крики, кто-то в порывах чувств хлопал себя по бокам. От криков Виктор вздрогнул, приходя в себя. Он никогда не думал, что можно сыграть и спеть так! Да услышь любой продюсер любой планеты содружество сегодняшнее выступление этих детей, то он пошел бы даже на убийство, лишь бы привлечь их на сцену. Тут он заметил, как музыканты со смехом выталкивают упирающегося Хонга в зал. Тот, красный как вареный рак от смущения, отчаянно сопротивлялся. Виктор поспешно двинулся в ту сторону. Линка как раз в это время успела подбежать к Хонгу и хватила его за руку. Виктор присел рядом с ними. Люди, из уважения к нему, затихли. Несколько секунд Виктор смотрел прямо на смущенных детей. Потом в порыве чувств, обнял их обоих. — Ну вы даете, ребята, — пробормотал он. — Ну вы и удивили меня. Снова раздались восторженные крики. Потом кто-то попросил сыграть и спеть еще. Линка сначала засмущалась, но потом кивнула. Хонга пришлось уговаривать дольше. В результате этих выступлений гости окончательно забыли о причине сегодняшнего праздника, чему Виктор был только рад. Линка же и Хонг стали настоящими героями праздника. Их бы, пожалуй, даже не отпустили так легко, но Виктор, увидев, что дети уже устали, решительно отмел все просьбы продолжить выступление. Под присмотром Велсы и Алура герои дня были отправлены домой с наказом немедленно ложиться отдыхать. Следом ушли и Петер с Шорой. Дальше праздник продолжался уже без детей. Виктору приходилось отвечать на многочисленные вопросы гостей, вежливо кивать на приветствия, в общем, играть роль министра, в то время как Грепп играл роль хозяина сегодняшнего праздника. Все эти, в большинстве своем пустые разговоры, так надоели Виктору, что он пожалел о том, что не может сбежать следом за Хонгом и Линкой. Правда, не все разговоры были бесполезны. Удалось с несколькими промышленниками обсудить перспективы развития города, обсудить с членами законодательного совета некоторые предложения по новому законодательству. Но все это составляло ничтожный процент в океане пустой болтовни. Только сознание важности таких праздников для города удерживало Виктора здесь. Но все когда-нибудь кончается. Закончился и этот праздник. Виктор попрощался с Греппом и направился к выходу. Поскольку Руп ухитрился сбежать еще раньше, то Виктору приходилось идти одному… — Благородный фэтр не откажет проводить даму домой? Виктор испуганно замер, а потом осторожно обернулся. Позади него стояла молоденькая девушка, возможно даже его ровесница, хотя переводить земные года в нордакеанские именно сейчас у Виктора не было никакого желания. — Только этого не хватало, — тихонько простонал он. Нарочитой холодностью ему удавалось до этого момента сторониться девушек. Ведь не объяснять же им, что у них вряд ли может быть с ним что-нибудь серьезное из-за его инопланетного происхождения? Впрочем, вынужден был признать Виктор, раньше девушки избегали его из-за его явной молодости. Но за те почти два года, что он был на этой планете, Виктор довольно заметно вырос, возмужал. Постоянные же упражнения с оружием на тренировках войск, походы и бои закалили как его дух, так и тело. Рано или поздно это должно было случиться, признал Виктор. И лучше покончить со всем этим сразу и сейчас. — Разве вы прибыли на праздник одна? — довольно холодно осведомился Виктор. — Этого не может быть. Девушка явно не ожидала такой холодности и слегка растерялась. Но быстро взяла себя в руки. — А вы, однако, грубиян. — Что поделать, — развел Виктор руками. — Воспитания никакого. Из общества только солдаты, а это грубые люди. Правда, общаюсь еще и с политиками, но тут уж ничего не поделаешь. Такая необходимость. — Все это крайне интересно, но как с моей просьбой. — Я распоряжусь, чтоб вас проводили. — Виктор махнул ближайшему солдату. Тот, узнав землянина, поспешно подбежал. — Проводи вот эту девушку до дома, а то она боится идти одна. Присмотри, чтобы с ней ничего не случилось. До ее дома отвечаешь за ее безопасность. Удивленный этим приказом, солдат растерянно кивнул. — А ты действительно грубиян, — уже без всякой теплоты в голосе заметила девушка. — Грубиян и хам. — Она резко развернулась и стала спускать по лестнице. Растерянный солдат поплелся за ней. Виктор проводил их грустным взглядом. Рано или поздно, но с этим что-то придется делать. Никакие глупые слухи в его адрес ему не нужны. И меньше всего слухи о его бессилии или немножко не той ориентации. Раньше эта проблема как-то даже не приходила ему в голову. Да, праздник для него закончился вовсе не так радостно, как начался. Что ж, проблемы лучше решать по мере их возникновения, а сейчас стоит отдохнуть. Завтра его ждет новый трудный рабочий день. * * * — Как идет подготовка? — Хозяин мрачно смотрел на помощника. Все знали, что в последнее время у Хозяина не бывает хорошего настроения, и все знали почему. Поэтому втихоря материли землянина и всех остальных пришельцев, неведомо какими судьбами свалившихся им на голову. Впрочем, какими судьбами все прекрасно знали, но предпочитали помалкивать, дорожа своими жизнями. Ведь не будешь же указывать Хозяину на его ошибки? Подобное может быть чревато. — Работаем, — пожал плечами помощник. — После стольких разгромов найти желающих отправиться в поход на Тараверу не так-то просто. — Я не спрашиваю про простоту!!! Мне нужна армия!!! А воевать ей и не придется! Разве что немного. — Если вы прикажете, то я так и объясню это фэтрам. — Помощник понимал, что говоря это он ходит по краю. Но он уже успел узнать своего господина, чтобы понять, что привести того в чувство, когда тот находится в подобном состоянии можно только вот такими вот едкими замечаниями. Вот и сейчас это помогло. — Хватит молоть чушь, — отрезал Хозяин. — Поторопи лучше этих идиотов фэтров хоть как-нибудь. Я же спрашивал про подготовку у нас! — А что у нас готовить? Приказы я отдал. Так что мы можем начать действовать сразу, как только будет готова армия фэтров. Крейсер уже готов выйти на орбиту. Хастор также готов. Наши друзья в Таравере предупреждены. Нужна только армия фэтров. — Чертовы придурки, — выругался Хозяин. — Неужели нет никакой возможности их поторопить? — Дело не в том, чтобы их поторопить, а в том, чтобы найти таких идиотов, которые согласятся отправиться в поход на Тараверу после всех прошлых разгромов. Хозяин вдруг резко нагнулся к помощнику. — Я верю, что ты отыщешь таких идиотов. — Хозяин резко встал и вышел. Помощник невольно поежился — было ясно, что лучше бы ему оправдать это доверие, иначе… что будет иначе даже не хотелось обдумывать. Впрочем, он не сильно и боялся. Идиотов среди фэтров всегда хватало. Глава 27 Похмелье после пира Следующий день сразу захватил Виктора своими повседневными заботами. Праздник праздником, но забот из-за него не уменьшилось. И первым делом необходимо было решить проблему пленных. С простыми наемниками было просто — кого-то просто отпустили из-за ран, некоторые соглашались поселиться в городе. С такими Виктор всегда беседовал в присутствие Линки. И если она подтверждала, что желание солдата искренне, то его отпускали. Но вот с императорскими солдатами было гораздо сложнее. После пары бесед с несколькими из них, Виктор понял, что эти переходить на сторону королевства не будут. Все они были абсолютно преданы Императору, и ничто не могло поколебать эту преданность. Они отказывались отвечать на любые вопросы, если считали, что ответ может выдать какую-то монастырскую тайну. Солдаты охотно расписывали свою жизнь, рассказывая как плохо им жилось до тех пор, пока добрые люди не приводили их в монастырь. — Да, — прямо заявил один из солдат, — в монастыре очень трудно живется. Суровые правила, постоянные занятие, тренировки, но все это ведь для нашей пользы. Мы укрепляем дух и тело ради будущего служения Императору. Наша миссия благородна, мы не должны дать фэтрам никакого шанса уничтожить второго посланца. — А зачем тогда вы воюете с нами? — поинтересовался Виктор. — Я же не собираюсь убивать Императора. Если он придет, то я первый принесу ему присягу. — Ложь! — отрезал солдат. — Вы все богохульники! Вы пытаетесь избежать справедливого наказания. Фэтры должны властвовать над миром до самого прихода Императора, вы же пытаетесь разрушить власть фэтров. — Разве? — вкрадчиво осведомился Виктор. — А я кто? Разве не фэтр? — Фэтр, — согласился солдат, немного подумав. — А разве я не властвую? Где же тут разрушение власти фэтров? Солдат открыл рот для ответа и замер. Кажется, такие мысли ему в голову не приходили. — Но король ведь не фэтр, — несмело возразил он. — А ты как думаешь, кто реально правит? Король или я? Растерянный солдат уставился на Виктора. — Но почему? — недоуменно спросил он. — Так ведь я же фэтр. Как там сказано? Фэтр волен делать все, что ему угодно и нет никого над ним. Никто не может указывать фэтру, что ему делать. Вот я и хочу узнать, почему это ваши правители пытаются указать мне, что я могу делать, а что нет? Кто же из нас больший богохульник? — Прибегнув к этому старому аргументу, который в свое время помог ему победить Делока в споре, Виктор замолчал и стал с нетерпением ждать ответа. Но солдат молчал, только недоуменно смотрел на землянина. Виктор хмыкнул. С этой религией эти церковники попали впросак. В ней было столько логических неувязок, что было просто удивительно, как их не замечали раньше. Впрочем, верующие всегда мало обращали внимания на логику, но ведь не могли же они не заметить, что теперешние действия церкви прямо противоречат вере? Реакция солдата подсказала Виктору план дальнейших действий. Конечно, рассчитывать на него серьезно нельзя, но настроение он многим испортит. Теперь Виктор каждый день обязательно беседовал хоть с одним пленным солдатом из императорского монастыря. И на такой беседе разбивал все их доводы в необходимости войны с ним, доказывая, что само их начальство серьезно нарушает основы веры. Виктору для этого даже пришлось проштудировать несколько так называемых священных книг. Реакция была различна. Некоторые после доводов впадали в какой-то ступор, потрясенные тем, что они шли против своей собственной веры. Другие оказались упрямы и не желали слушать никаких доводов от еретика. Но большинство просто принимало доводы к сведению. На двадцатый день Виктор допросил всех. — Уф, до чего же некоторые упрямы, — заметил Виктор. — Я не понимаю, к чему все это? — поинтересовался Лойдер. — Мы не узнали ничего важного, а все разговоры свелись к вопросу нарушения догм. — Ты не понимаешь. Важного мы от них в любом случае ничего не узнали бы. Они не стали бы с нами разговаривать на эти темы. А вера для них жизнь. Их с раннего детства учили служить Императору. Все ради служения. Но вера эта ведь не только служение, но и покорность фэтрам, как наказанию господа. Ведь все священники говорили о том, что надо терпеть необходимое зло, что бы Бог как можно скоре сжалился бы над несчастными детьми своими и послал избавителя. Вот я и подкинул им вопросик. Если фэтров надо терпеть как необходимое зло, то почему же их начальство не терпит меня? Зачем все эти экспедиции? Лойдер ошарашено уставился на Виктора. — Зараза, — выругался он. — Почему мне самому это в голову не приходило? А ведь верно! Выходит, что вовсе не мы еретики, а руководители этих монастырей! Виктор прищелкнул пальцами. — Лойдер, ты гений! Как я сам до этого не догадался. — Не догадался насчет чего? — растерялся Лойдер. — Ведь ты же сам только что говорил про еретиков? — Да не про это! Это-то ясно. Просто ты подал мне великолепную идею. Слушай меня внимательно… Склонность к театральности и тут не позволила Виктору просто привести свой план в выполнение. Но вовсе не пристрастие к театру было главным в решение Виктора устроить настоящее шоу. Просто он понимал, что подобные представления гораздо лучше запоминаются. Именно поэтому понадобилось почти три дня подготовки и усилия множества людей. Пришлось даже отвлечь Алура для разработки некоторых спецэффектов. — Ты уверен, что это важнее внедрения новых станков? — едко осведомился Алур. — Уверен, — отрезал Виктор. — Алур, пойми, идеи гораздо опасней самого страшного оружия. Их отличия от оружия только в том, что они могут не только разрушать, но и строить. Дай людям идею, и они перевернут мир и заставят цвести сады в безжизненной пустыне. А мы именно проталкиванием своих идей и занимаемся. Так что работай. Вскоре на центральной площади были сооружены трибуны, установлены некоторые специфические приспособления. Виктор собирался дать этому миру нечто, доселе им невиданное — фейерверки. Все население города было оповещено об организации невиданной проповеди. Наконец во второй половине дня население города стало стягиваться к площади. Чтобы избежать различных трагических случайностей, заранее были введены армейские части для поддержания порядка. Все получили приказ избегать любых конфликтов, но в случае необходимости разрешалось действовать жестко, чтобы пресечь любые возможные беспорядки. — Довольно странно, что ты решил на этот раз выйти из тени и сам произнести речь, — заметил Грепп, наблюдая за возрастающей толпой на площади. — Я бы с удовольствием доверил произнести ее тебе, но эта речь из тех, что могу произнести либо я, либо Лойдер. Но поскольку я населению города более известен, то, значит, это должен быть я. — Что в вас такого особенного? — удивился Грепп. — Просто мы оба фэтры. — О-о. Но мне казалось, что ты не слишком кичишься своим титулом. — Поверь, если завтра этот титул отправиться куда подальше, то я не расстроюсь. Просто сегодня я планирую нанести новый удар по всему этому дурацкому институту фэтров. И, пожалуй, я думаю, что он будет ничуть не слабее кодекса фэтров. — Даже так? — Так. — Виктор помолчал, наблюдая за толпой. — Как ты думаешь, еще не пора? Грепп кинул взгляд на окно. — Нет. Во-первых, люди все еще прибывают, а во-вторых, лучше будет, если ты немного опоздаешь. — Но это неуважение… — Слушай, помнишь, ты говорил мне, что разговор с управителями и с толпой людей не одно и тоже? Я тогда убедился, что ты прав и признал, что у тебя вести разговоры с управителями получается лучше, чем у меня. Ты же тогда признал, что с простыми людьми я разговариваю лучше тебя. Так послушай моего совета. Если хочешь, чтобы тебя выслушали, то для начала необходимо чтобы люди ждали тебя. Это привлечет к тебе внимание. Тут главное не переусердствовать. Если ты заставишь себя ждать слишком долго, то люди потеряют к тебе интерес и начнут расходиться. — Ладно-ладно. Понял. Полностью доверяюсь тебе. — Вот это правильно. И постарайся, как можно меньше употреблять своих неотразимых логических доводов. Чем больше людей тебя будет слушать, тем меньшую силу они будут иметь. — Это ты уже говорил. Слушай, Грепп, мне кажется, мы с тобой уже все это обсуждали. Причем неоднократно. Поверь, я постараюсь сделать все согласно твоим требованиям. Грепп кивнул. Тут в комнату вошел Алур. — У нас все готово, — доложил он. — Рабочие сейчас заканчивают все устанавливать, но с моей стороны все в норме. — Ты уверен? — поинтересовался Грепп. Алур наградил Греппа уничижительным взглядом. — Фейерверки вовсе не такое сложное дело, как кажется некоторым. Тут требуется только соблюдать определенную осторожность. — Я даже не знаю, что такое эти ваши фейерверки и судить насколько они сложны не могу. — Кажется, Греппа ужасно раздражала вся эта неопределенность. Он чувствовал, что оказывается во всем этом действии лишним, что не могло его не задевать. Виктор первым сообразил в чем дело. — Грепп, — успокаивающе заметил он. — Не злись. — Я не злюсь. Просто ужасно раздражает все это. Чувствуешь себя пятым колесом. Вот объясни мне, откуда этот мальчишка, у которого еще все губы в молоке… Услышав подобное, Алур зашипел от злости, но Виктор довольно чувствительно толкнул его в бок и мальчишка счел за лучшее промолчать. — …так хорошо разбирается во всех этих механизмах? Эти пушки, станки, гигантские домны, эти таинственные фейерверки. Ну не верю я, что ребенок мог все это изобрести походя, когда в этом возникает нужда! Может опять ты его на свет выталкиваешь, а сам в тени? Но ведь и ты ненамного старше! И ты еще удивляешься, что меня все это злит? А тебя бы не злило, когда из тебя стали бы делать дурака?! Виктор и Алур тревожно переглянулись. — Мы поговорим об этом после этого митинга, — пообещал Виктор. — Кажется, пришла пора правды. — Ты уверен в этом? — озабоченно спросил Алур. — Грепп прав, Алур. Мы не можем больше продолжать в таком же духе и требовать от него чтобы он прислушивался к нашим советам. Алур пожал плечами. — Дело твое. Ты командир. — Насколько я понял, — сухо произнес Грепп, — вы только что договорились рассказать мне правду после этой церемонии? Что ж, благодарю. Лучше поздно, чем никогда. Виктор успокаивающе дотронулся до руки Греппа. — Не злись, Грепп. Когда услышишь правду, то ты сам поймешь, что мы не могли рассказать все раньше. Ты бы просто не поверил бы нам. — В таком случае, почему ты уверен, что я поверю тебе сейчас? — Потому что ты за это время мог узнать меня, чтобы понять, что в серьезных вещах я лгать не буду. Я вообще предпочитаю не лгать даже по пустякам. — Верно, — кивнул Грепп. — Что ж, буду с нетерпением ждать. А сейчас иди. Уже пора. Виктор кивнул и через окно взглянул на небо. Похоже, что сейчас было около шести часов вечера. Это время было назначено для церемонии специально. К тому времени, как закончатся все речи, должно было стемнеть достаточно, чтобы фейерверк произвел сильное впечатление. И в тоже время должно быть еще светло, чтобы люди видели того, кто стоит на трибуне. По договоренности, первыми выступали управители, которые рассказывали о тех изменениях, что произошли в городе. Виктор видел, что людям скучно все это слушать. Многие стали оглядывать на выходы с площади. Землянин досадливо сплюнул. Ведь предупреждал же их, чтобы в их выступлениях было поменьше всяких цифр и заумных слов. Вся беда заключалась в том, что до этого момента никто из управителей никогда не выступал перед горожанами. Сейчас же Виктор хотел, чтобы подобные собрания стали ежегодными. Чтобы правительство каждый год отчитывалось за всю проделанную работу. Но вот только первый блин вышел комом. Ну и ладно, решил Виктор. Постепенно научатся. И люди будут ценить эти выступления. Но вот конкретно сейчас надо было что-то срочно делать, а то люди начнут расходиться с площади. Виктор повернулся к Греппу. — Выручай, — попросил он. Грепп усмехнулся одними губами. — Значит, без меня никак? — Он решительно напялил на голову корону и вышел из дворца на площадь, двинувшись в сторону трибун. Вообще-то, Виктор не рассчитывал, что Греппу придется выступать, поэтому не просил того подготовиться. Но Грепп был достаточно опытным оратором, что бы произнести небольшую зажигательную речь без подготовки. Вот он поднялся на трибуну в своей роскошной мантии и короне. Люди на площади что-то восторженно закричали. Грепп несколько секунд слушал их, потом поднял руку, призывая к тишине. Постепенно площадь успокоилась. — Я приветствую вас всех, сограждане. — Грепп улыбнулся. — Говоря откровенно, я сегодня не собирался подниматься на эту трибуну. Сегодня она должна была принадлежать моему правительству, которое должно было отчитаться перед вами за все сделанное за полтора года своей деятельности. Но, послушав выступления министров, я понял, что просто обязан выйти, чтобы вы не сделали ложных выводов относительно моего правительства. В толпе раздался смех. Выступления и в самом деле были не блестящи. — Однако, — продолжил Грепп. — Прошу вашего снисхождения к этим людям. Все они люди умные и прекрасные профессионалы в своем деле. Просто они целиком поглощены своими делами и не умеют понятно выразить свои мысли. — Ага, совсем не умеют! — выкрикнул кто-то из толпы. — Вот-вот, — кивнул Грепп. — Тем не менее, я прошу вас выслушать следующего человека. Он тоже хороший профессионал, но в своем деле. Поэтому отнеситесь к его ораторским способностям снисходительно. Впрочем, этого человека вы отлично знаете и особо представлять его не надо. Это первый министр королевства и генерал ее вооруженных сил Виктор. Грепп чуть отступил и с усмешкой пригласил выйти вперед Виктора. — Ну спасибо тебе за представление, — прошипел Виктор. — Значит, отнестись снисходительно? Виктор вышел вперед. Площадь разразилась аплодисментами. Только сейчас Виктор сообразил, что Грепп своими словами идеально подготовил площадку для него. После скучнейших выступлений членов правительства Греппу удалось заинтересовать людей. Виктор приветливо кивнул всем, а потом начал говорить. Сначала волнуясь, но по мере продолжения говорил все уверенней и уверенней. Говорить старался твердо и уверенно. Рассказывал об успехах города и о многих проблемах. Но вот он подошел к основной теме, ради которой этот митинг и был организован. — Но у нас много врагов. Вы сами были свидетелями трех попыток фэтров покорить наш город! Почему они это делают? Зачем? Кто сможет из вас ответить на этот вопрос? Ведь это не мы шли к ним, а они к нам? В чем причина этой ненависти к нам? Не знаете? А я отвечу. Их ненависть к нам пробуждают нечестивые церковники! По толпе пробежал ропот. Священников в городе не любил никто, всем было ясно, что это они организовали последние два вторжения. Но вот так прямо выступать против них… — Да-да, я не оговорился! Именно нечестивые! Они объявили нас еретиками! Обвиняют в том, что мы выступаем против Императора! И вот доказательство прямого вмешательства церкви в наши дела. — Виктор махнул рукой. Тотчас, дождавшись этого знака, с внутреннего двора дворца вывели императорских солдат под конвоем. Не всех, конечно, но все равно их количество произвело впечатление на горожан. — Вы видите перед собой солдат монастырей, которые вышли в поход против нас, считая нас еретиками! — Люди гневно загудели. — Они пришли, чтобы разрушить ваши дома. И правильно! — Такого замечания никто не ожидал. Люди растерянно посмотрели на Виктора. — Именно правильно! Так и надо с еретиками! Но давайте разберемся, кто тут еретик. Я вас всех призываю в свидетели. Разве хоть раз я выступал против Императора? Разве хоть как-то претендовал на сей высокий титул? Или претендовал Грепп? Просто мы в меру своих сил трудились для того, чтобы Император пришел на подготовленную почву. Чтобы имел возможность опереться на реальную силу! Но тогда почему церковь так яростно ополчилась против нас? Мы ведь делаем одно дело. Более того, я ведь фэтр! А разве не сказано, что фэтр волен делать все, что ему угодно и никто не может указывать ему что делать? Почему же церковь с таким упорством пытается указывать мне? Какое она имеет право? А я вам скажу, почему церковь это делает! Она уже давно служит не Императору, а только себе. Она сосредоточила в своих руках огромную власть. У нее есть солдаты, влияние и ее это устраивает. Она не хочет все это потерять. И именно поэтому прихода Императора эти слуги Императора страшатся больше, чем сами фэтры. Ибо Император вмиг положит конец их всевластию. Может именно поэтому Император и не приходит? Бог знает, что здесь у его посланца нет опоры и не отправляет его на Нордак! Вы можете спросить, какие у меня есть доказательства? Вот они! — Виктор плавно махнул в сторону пленных солдат. Этот жест он не один час отрабатывал перед зеркалом. — Если я не прав, то скажите, почему церковь так яростно вмешивается в дела мира, которые их не должны касаться? Их дело ждать Императора и служить ему! Этот же мир принадлежит фэтрам! Я фэтр! Я делаю что хочу! Но церковь злится, она воюет! А почему? Да потому, что я хочу порядка! Я хочу подготовить почву для Императора! И церковники понимают, что если не уничтожат Тараверу, то Император найдет в ней опору для себя и Бог пошлет его на Нордак. И тогда конец их власти. Именно это их страшит больше всего. Именно это знание заставляет их бросать в бой все свои ресурсы, чтобы раздавить нас. Но я не виню этих солдат. Они честные люди. Они искренне полагали, что воюют против еретиков и честно выполняли приказы своих командиров. Виноваты не они, а те, кто отдал им преступные приказы. Именно поэтому я, сознавая это, отпускаю всех пленных императорских солдат. Мы, слуги Императора, не можем быть жестоки с заблуждающимися. Последние слова были встречены гробовой тишиной. Виктор даже растерялся, но оказалось, что эта тишина следствие полной ошеломленности людей. Никто не ожидал таких доводов. Сами люди уже привыкли потихоньку считать себя еретиками и отступниками, считая, что многочисленные нашествия это кара за ересь. Правда все эти нашествия заканчивались трагически для нападающих… И вот теперь вдруг оказывалось, что они вовсе не еретики. Это отвернувшиеся от Императора церковники организовывали нашествия, а их отражали с божьей помощью. А как еще можно объяснить победы над врагом, который постоянно превосходил тараверские войска в силах? Только божьей помощью. Подобные доводы людям понравились, и уже через минуту вся площадь превратилась в бурлящее море. Люди вопили что-то радостное. Многие кинулись обниматься с пленными императорским солдатами, считая их своими союзниками. Еще бы, ведь министр сказал, что они делают одно дело, просто у них командиры отступники. Растерявшийся командир охраны посмотрел на Виктора, но тот дал знак, чтобы не мешал. Офицер отдал команду, и охрана пленных отошла. Теперь никто не мешал людям обнимать солдат монастырей. Те, совершенно растерянные от подобного оборота дела, вяло сопротивлялись, да и то немногие. В основном все они были настолько растеряны, что их не хватало даже на легкое сопротивление. Наблюдавший за бурной радостью людей Виктор вывел для себя формулу успеха публичных выступлений — говорить людям не правду, а то, что они хотят услышать. Успех обеспечен. Этот вывод ему крайне не понравился, но тут было не до выбора. Бои с врагом, о котором еще так мало известно, шли без всяких правил. Зато теперь весть об этой речи разойдется по всем окрестным городам, а оттуда пойдет дальше. Безусловно, она будет добавляться новыми подробностями, но это даже и хорошо. Конечно, Виктор и сам плохо представлял возможные последствия своего сегодняшнего выступления, но верил, что она еще сыграет свою роль в разгорающейся борьбе, которая еще далеко не окончена. Виктор кивнул Алуру. Тот быстро пробежал за трибуну и через мгновение на специально установленном постаменте вспыхнул огненный меч, устремленный острием в небо. Люди сначала испуганно попятились, но быстро сообразили, что им ничего не угрожает, и с восторгом стали наблюдать за невиданным ранее зрелищем. А в это время Алур запустил остальные два фейерверка. Восторгу людей не было предела. Виктор незаметно удалился с трибуны. — Ты уверен, что отпустить солдат монастырей хорошая идея? — осведомился Лойдер, когда Виктор вернулся ко дворцу. Грепп, услышавший вопрос, тоже выжидательно посмотрел на Виктора. Землянин пожал плечами. — С ними все равно надо было что-то делать. А это не самый худший вариант. Поверят они тому, что я сказал или нет, но они тоже разнесут весть о том, что здесь произошло. Кстати, тогда уж можно отпустить и всех остальных пленных. Они ведь тоже слышали сегодняшнее выступление. — А не слишком ли ты много надежд возлагаешь на эту свою речь? — поинтересовался подошедший Вертон. — Не скрою, я восхищен твоей находчивостью и то, как ты ловко повернул доводы противников против них самих, но… — Понимаю. Могу только сказать, что пока дело не сделано, мы сами не можем знать, насколько оно окажется важным и полезным. Самое лучшее, что можно предложить в этом случае — делать то, что считаешь нужным, а там будь, что будет. — Достойные слова, — кивнул Вертон. — А благодаря этому фейерверку этот день запомнят надолго. Тут к стоявшим у дворца руководителям королевства со смехом подбежали Линка, Хонг, Петер и Шора. — Как здорово!!! — радостно прокричал Петер. — Интересно, почему это Алур раньше не делал ничего подобного? Все-таки он большая скотина. — Алур ничего подобного не делал потому, что с утра до вечера пропадал в мастерских, поскольку нам нужны были более серьезные вещи, что эта забава, — сурово отрезал Виктор. — Но сейчас же он нашел время, — не желал сдаваться Петер. — А сейчас в этом появилась необходимость. — Зачем ты так говоришь? — Линка осуждающе покосилась на Петера. — Алур ведь действительно больше всех нас занят, если не считать Виктора. Петер долго выдерживать взгляда Линки не смог и потупился. — Ну ладно-ладно, виноват. А тут подошли и Алур с Велсой. — Ого, все в сборе, — заметила Велса. — Только Рупа не видно. Где он? — Руп в штабе. Сортирует дипломатическую почту. К нам пришла куча поздравлений по случаю победы над коварным врагом, — усмехнулся Виктор. — Насколько я помню некоторые доклады Юкона, — сухо заметил Лойдер, — те самые управители городов, что прислали нам поздравления с победой, недавно слали гонцов к армии фэтров с выражением своей верности им. Некоторые из этих писем мы захватили с обозом. — Мы еще припомним им это, — пообещал Грепп. — Неужели? — покосился на него Виктор. — А вот я уже забыл об этом. И советую тебе сделать тоже самое. — Что?! Ты советуешь мне забыть о подобном двурушничестве?! — Грепп в своем гневе смотрел только на Виктора, поэтому не заметил одобрительного кивка Вертона на слова землянина. — Двурушничестве? Каком? Насколько мне известно, они еще не заключали с нами никакого союза. Сейчас, после победы, этот союз нам почти обеспечен и у меня нет никакого желания разрушать его глупым стремлением отомстить за какие-то там письма. В конце концов, они ведь не обязаны заботиться о Таравере. Они заботятся о своих городах. И этот шаг с их стороны вполне был логичен. Нет, Грепп, все захваченные письма и донесения Юкона надо спрятать как можно глубже, чтобы их никто не нашел. — Тут Виктор повернулся к детям. — И я надеюсь, что вы забудете о том, что здесь сейчас услышали. — А что мы услышали? — невинно спросил Алур. — Кто-нибудь что-нибудь слышал? — Я ничего не слышал? — понятливо отозвался Хонг. — Разве мы о чем-нибудь говорили? — Вот и дальше не слушайте, — довольно кивнул Виктор. — А сейчас шли бы вы домой. Поздно уже. Да и фейерверк уже закончился. Дети были целиком за и уговаривать никого не пришлось. Виктор проследил как они, подтрунивая друг над другом, идут по улице. Отыскал взглядом неприметных людей, чуть в стороне следующих за детьми. Этих людей Виктор подбирал лично и лично тренировал, а потом приставил их к каждому ребенку для охраны. Слишком уж эти дети были очевидной целью для всякого, кто пожелал бы нанести ему удар через них. И здесь Виктор не хотел никаких неожиданностей. Он прекрасно знал, что никогда не простит себя, если с кем-нибудь из них что-нибудь случится. К тому же мера безопасности оказалась нелишней. Об этом мало кто знал, но пару раз этим неприметным стражам пришлось вступать в поединки, чтобы отвести опасность от детей. К счастью, сами ребята даже не догадывались, сколько раз их незримые охранники спасали их от похищения или гибели. И всякий раз Виктор лично проводил следствие, докапываясь до самых истоков заговоров. — Мне кажется, они для тебя больше, чем друзья, — заметил Вертон, проводя детей задумчивым взглядом. Что-то в тоне Вертона заставило Виктора насторожиться. — Что ты имеешь в виду? Вертон покосился на Лойдера и Греппа. — Я говорю о слухах. Некто распускает о тебе очень нехорошие слухи в городе. Ты поступил опрометчиво, прогнав ту девчонку. Виктор едва не задохнулся от ярости, настолько она была сильна. Вертон даже отшатнулся испуганно. Но Виктор быстро взял себя в руки. — Значит, она все-таки посмела. Я то надеялся, что она просто переключиться на другую мишень. Лойдер усмехнулся. — Плохо ты знаешь женщин. Они никогда не прощают холодного к себе обращения. А ты, судя по тому что я слышал, был с ней не просто холоден, а ледяным. — Хорошо, — кивнул Виктор. — Это моя проблема. — Неверно, — отрезал Вертон. — До тех пор, пока ты министр Тараверы и второй человек в королевстве, это проблема всей Тараверы. — Я сказал, что разберусь с этим. Что-то в тоне Виктора заставило окружающих воздержаться от дальнейшего обсуждения этой темы. Лойдер вспомнил, что ему еще надо проверить степень пополнения арсенала, поскольку только сегодня должны были поступить бомбы с завода. Вертон тоже решил, что Рупу может понадобиться помощь в разборке писем и откланялся. Виктор остался с Греппом. Они только отошли чуть дальше в прихожую дворца так, чтобы их не было видно с улицы. Некоторое время они молча наблюдали за праздником. Потом Грепп повернулся к Виктору и выжидательно посмотрел на него. Виктор напрягся, ожидая продолжения неприятного разговора, но Грепп явно хотел поговорить не об этом. Он неуверенно помялся, потом разозлился на свою неуверенность. — Мне кажется, — прямо заговорил Грепп, — что вы обещали кое-что рассказать мне перед праздником. Виктор непонимающе посмотрел на него. Потом до него дошло. — А, вы об этом. — Он бросил взгляд на радующихся людей. — Ладно, пройдемте в кабинет. Здесь мы уже все сделали. В кабинете Виктор отодвинул со стола множество бумаг и пристроился на нем, лицом к севшему в кресло Греппу. Виктор немного помялся. На памяти Греппа, это был первый случай, когда этот юноша в чем-то был неуверен. — В первую очередь ответьте на мой вопрос. Я слышал, как вы говорите планета. Какое понятие вы вкладываете в это слово? — В каком смысле какое? — удивился Грепп. — Планета, это тот мир, в которым мы сейчас находимся. Вот этот круглый шарик. — Если уж на то пошло, то планета все же не совсем шарик, но это не важно. Вы ночью смотрели на небо? По-вашему что за яркие блестки сверкают в ночи? Грепп удивленно посмотрел на Виктора, потом задумался. — Никогда не думал над этим. Церковники говорили, что это другие миры, но я не совсем им верю. — Ваши церковники все больше и больше поражают меня своими знаниями. Правда это не миры. Это звезды. Такие же, как Логос. — Ну и что… — тут до Греппа окончательно дошло то, что сказал Виктор. — Постой, а откуда ты знаешь, что церковники правы? Что ты хочешь этим сказать? Виктор опять замялся. Потом твердо посмотрел на Греппа. — Я с одного из этих миров, Грепп. И я и все остальные из нашей компании. Грепп непонимающе уставился на Виктора. Виктор счел благоразумным немного пояснить свое высказывание. — Грепп, те блестки, что ты видишь в небе, на самом деле звезды. Такие же, как Логос. И они так же имеют планеты, на которых тоже живут люди. Представь себе, что эти звезды города вашего мира. Тогда планеты вокруг них станут деревнями. А теперь представь множество повозок, которые перевозят людей из деревни в деревню. Мы ехали на такой телеге. Все мы. К сожалению, она сломалась. Тебе трудно будет вот так сразу все понять, но теперь мы отрезаны от наших миров и не можем вернуться. Те же знания, которые тебя так поражали… ты прав, мы не могли бы придумать все эти штуки тогда, когда они понадобились. Мы и не придумывали их. Просто все это уже было когда-то изобретено нашими народами очень давно. Вы сейчас начинаете тот путь, который наши миры уже прошли. Грепп, на самом деле ваш мир еще очень молод. Он еще только начал свое развитие. Виктор замолчал. Грепп же молча смотрел на него. Виктор глаз не опускал. — А ты знаешь, — заговорил Грепп немного погодя, — я ожидал нечто подобное. Не то, конечно, что ты сказал. Просто мне казалось, что где-то здесь, на Нордаке, есть страна, которая по своему развитию выше нашей и где нет фэтров. Я думал, что вы все оттуда. Я даже построил версию, как вы оказались у нас. — Она ничем не хуже правды, — ответил Виктор. — Все так и есть, только моя страна находится на другой планете. Теперь вы поняли, почему я не стремился об этом говорить? Грепп задумчиво покусал губы. — Я так понял, что ты не фэтр? Ты сам сказал, что в вашем мире нет фэтров. Кто же ты? — Солдат. Вернее не совсем. Возьмите армию Тараверы. По своей структуре она почти точная копия той, в которой я служил. Так вот, там, после обучения, я должен был стать офицером. Точнее лейтенантом. — Лейтенантом? Если я правильно помню твою роспись званий — это младший командир. Ха. Ты неплохо поднялся с лейтенанта до генерала. — Однако Грепп вовсе не выглядел особо развеселившимся, несмотря на свои слова. — Ты только объясни мне, если это место для тебя чужое, то для чего ты ввязался во все? Тебе что, власть нужна была? — Власть? Нет. Определенно нет. Так получилось, что волей случая мы с друзьями оказались здесь без надежды на возвращение домой. Теперь Нордак стал нам домом, и мне хотелось бы видеть свой дом в порядке. Грепп, фэтры — это тупик. Они не смогут обеспечить развития. Наши знания позволяют нам видеть, что если ничего не изменить, то вскоре полностью исчезнет даже видимость развития. — И вы, такие добрые, решились помочь нам? — Грепп, — устало вздохнул Виктор, — если помнишь, то я не хотел ничего этого. Мы тихо и мирно жили в деревне. Потихоньку обустраивали ее быт и не планировали никаких преобразований. Ты помнишь, кто вытащил нас из той деревни? Помнишь, как ты уговаривал меня помочь тебе нанести удар по фэтрам помощнее? Это ведь твоя идея была. Я согласился присоединиться к тебе только по воле необходимости и еще потому, как я уже говорил, что считаю существующую систему не слишком удачной. — А почему ты считаешь, что твоя окажется лучше? — Потому что я могу обратиться к опыту многих миров, которые уже прошли по этому пути. Грепп устало откинулся на спинку кресла. — Все это пустой разговор, — заметил он. — Мне сложно вот так вот на слово поверить в существование множество миров, похожих на Нордак. Ты прав в одном — если бы я знал тебя хуже, то посчитал бы, что ты для чего-то выдумал эту историю и теперь пытаешься обмануть меня. Однако эта история достаточно неправдоподобна, чтобы быть правдой. Ты достаточно умен, что бы выдумать что-то получше. — Покорно благодарю за комплимент, — кисло отозвался Виктор. — Но если ты мне не веришь, то я могу хоть завтра подать в отставку. На самом деле теперь в моем присутствии уже никакой необходимости нет. Королевство достаточно надежно встало на ноги. Да и фэтры теперь остерегутся нападать, после всех поражений. Мы все завтра же и уедем. — Ты действительно готов это сделать? — удивился Грепп. — Да. В этот момент, прерывая разговор, кто-то громко и довольно бесцеремонно постучал в дверь. — Кто там? — недовольно спросил Грепп. Дверь распахнулась и в комнату влетел взволнованный Лойдер. — Только что приехал гонец с одной из застав. Говорит, что к ним прибежал крестьянин из деревни за пределами королевства. Так вот, этот крестьянин сообщил, что всюду объявлен сбор фэтров в священный поход. Церковников набежало больше, чем обычно. Насколько я понял, даже в походе с императорскими солдатами столько не было. — Насколько точны сведения? — тут же спросил Виктор. — Да откуда же я знаю? Сам передаю только слова гонца. Он говорит, что они сами засомневались и отправили разведку, но дожидаться ее возвращения не стали и послали его. Грепп и Виктор переглянулись. — Еще одна война? — поинтересовался Грепп. — Похоже, — согласился Виктор. — Только я не понимаю. Не люблю чего-то не понимать, но сейчас… Этот поход ведь бессмыслен! Прошло только двадцать дней после прошедшего разгрома! Неужели они сумели за такой короткий срок собрать новую армию? Но ведь даже на сборы императорских солдат они затратили почти полгода. — Насколько я понял, на этот раз армия состоит целиком из фэтров, — отозвался Лойдер. — Вот это то и настораживает. Подобную армию против нас выставили в первый раз, и мы довольно легко с ней справились. В настоящее же время мы гораздо сильнее. А противник до этого демонстрировал поразительное умение учиться на собственных ошибках. Так что эта армия либо экспромт самих фэтров, во что я не верю, либо это какая-то ловушка. Лойдер, на всякий случай усильте наблюдение за всеми остальными направлениями и давайте сюда гонца. Надо послушать все из первых рук. Лойдер кивнул и стремительно вышел. Грепп проводил Лойдера взглядом и повернулся к Виктору. — Знаешь, мне кажется, что сейчас не самое подходящее время для твоей отставки. Так что забудь об этом. Похоже, что ничего еще не закончилось. — Это-то меня и удивляет, — кивнул Виктор. — По всем моим расчетам, у противника сейчас нет боеспособной армии и быть не может. Слишком уж сильно мы потрепали их в трех сражениях. К тому же еще стычки с грабителями сыграли определенную роль в утверждении нашего авторитета. Нет, у них не может быть достаточно боеспособной армии. Максимум — кучка бандитов, для которых грабежи превыше даже собственных жизней. — Нам же проще с ними справиться. — Вот именно! Наш враг об этом тоже знает. Вот и скажи, что это? Жест отчаяния, отвлекающий маневр или просто стремление дать нам как можно меньше времени на подготовку к отражению более серьезной атаки? — Последнее вряд ли. Еще одно поражение и нашему врагу комплектовать армию придется в краях, где о нас не слышали. Только вот я не уверен в существовании этого врага, поэтому считаю, что это просто последняя дурь местных священников. — Священники не имеют власти в императорских монастырях и не могут приказать солдатам покинуть их. Нет Грепп, кто-то определенно стоит за всем этим. И знаешь, что меня больше всего поражает? Оперативность действий этого врага. — Что ты имеешь в виду? — Только то, что с того острова, на котором якобы расположен главный храм церковников, с помощью современных средств никак невозможно управлять событиями с такой эффективностью, с которой действуют наши враги. Либо они гораздо лучше развиты, чем мы полагали, либо враг гораздо ближе, чем мы думали. И еще меня смущает наличие порохового оружия в больших количествах у солдат монастырей. Оно явно промышленного производства как и наше, а не кустарного, в отличие от всего остального на Нордаке. Похоже, что в монастырях занимаются не только обучением будущих солдат Императора, но и делают нечто еще. — Что? Оружие? — Возможно, хотя и не обязательно только его. Мне все чаще и чаще вспоминаются слова Велсы по поводу того, что местные лекари обращаются с лабораторным оборудованием как обезьяны, которых научили производить определенные действия. Уж не оттуда ли это знание? Заметив непонимающий взгляд Греппа, Виктор махнул рукой. — Но все это в настоящее время неважно. Это проблемы будущего. — И тише, чтобы Грепп не услышал, Виктор добавил. — По крайне мере теперь понятен следующий шаг. После победы над этой армией стоит зайти в гости в ближайший монастырь. Чувствую, что меня там ожидает много сюрпризов. Однако Виктор понимал, что эту мысль пока не стоит высказывать громко. Люди все еще продолжали относиться к этим монастырям со страхом и уважением, хотя эти чувства и изрядно поколебало поражение императорских солдат в минувшей битве. А пока стоило заняться более насущными проблемами. * * * Хозяин, не поворачивая головы от стереоэкрана, махнул рукой помощнику, чтобы тот проходил. Помощник неуверенно вошел и остановился. Однако Хозяин, вопреки обыкновению, не прекратил просмотр и не повернулся к нему, ожидая доклада. Это поведение настолько было несвойственно Хозяину, что помощник недоуменно посмотрел на господина, однако как-либо напомнить о себе не решился. Пауза затягивалась. — Что там? — наконец спросил Хозяин, не поворачивая головы. — Новая закупленная нами линия начала работать. Инженеры наконец-то отладили ее. Теперь-то мы можем производить корабли среднего класса. Подготовлена база на спутнике четвертой планеты системе. Я уже распорядился подготовить для нее персонал. Теперь, благодаря людям получившим галактическое образование, у нас есть персонал. Так что вскоре все наши крейсера и авианосцы перебазируются туда. — Сколько? — Сорок легких крейсеров и семнадцать авианосцев. — То есть девяносто процентов? А где будут базироваться остальные, вы подумали? — Пока здесь. Конечно, это не очень хорошо, но другого выбора у нас нет. Вот когда расширим ту базу, тогда там будет базироваться весь наш флот. — А штурмовики и истребители? Помощник развел руками, хотя Хозяин видеть этого жеста не мог. — Тут мы бессильны. Те, что приписаны к авианосцам будут на них. Еще немного истребителей и штурмовиков разместятся на базе в качестве запасных, чтобы ими можно было заменить те, которые могут быть повреждены на авианосцах. А вот остальным, как и прежде, придется базироваться на планете. Хозяин кивнул. — Техническое состояние? — Год назад мы получили с Земли чертежи их нового истребителя… — Нового? — Ну… не совсем. Насколько я понял, его готовятся снять с производства. Именно поэтому его данные нам и удалось достать. Хозяин развернулся в кресле и в упор посмотрел на помощника. Тот нервно сглотнул и зачем-то стал оправдываться. — Этот снятый с производства превосходит все наши истребители по своим характеристикам. Наши инженеры немного его доработали. А собственную военную технику мы пока не можем разрабатывать. У нас еще очень мало по настоящему грамотных технических специалистов. Хозяин снова отвернулся от помощника и опустился в кресло. — Не надо сообщать мне очевидных вещей. Что там с землянином? — Там все в порядке. Уже набрали шесть тысяч солдат. Они двинулись в поход. Господин, на этот раз все удастся. С нашими возможностями… Хозяин неожиданно довольно громко хмыкнул. Потом встал, заложил руки за спину и медленно прошелся по кабинету. Повернулся к помощнику. — Благодарю за вашу попытку вдохнуть в меня уверенность, — криво усмехнулся он. — Но одно то, что вы, даже зная какие силы мы действительно хотим задействовать, пытаетесь поддержать и меня и себя, говорит о многом. Хозяин отвернулся и снова прошелся по кабинету. — Да, — тихо добавил он. — Землянин приучил нас к поражениям. — Потом неожиданно развернулся и замер перед помощником. — Уже одно то, что мы вынуждены прибегнуть к нашим реальным возможностям, и есть наше поражение. Еще рано прибегать к ним. Рано! Но если мы промедлим еще немного, то может быть поздно. Помощник промолчал, понимая, что Хозяин не нуждается ни в поддержке, ни в сочувствии. — Распорядись подготовить Карамах, — велел Хозяин. — На всякий случай. — И уже чтобы не слышал помощник, как бы себе сказал: — я не уверен, что даже сейчас нам удастся одержать победу. — Вы хотите объявиться народу? — неуверенно спросил помощник. — Нет. Пока рано. Но может возникнуть такая ситуация, когда иного выхода не будет. Я должен быть готовым к любым неожиданностям. Помощник немного неуверенно помолчал. — Вы подозреваете, что наш план может не удастся? — Нет. Не допускаю. Слишком мощные силы тут задействованы. Но я допускаю, что даже эта победа может обернуться для нас поражением. Поэтому я хочу, чтобы ты лично вылетел на место событий и лично руководил операцией. Там должен быть кто-то, кто возьмет на себя ответственность за решение, если что-то пойдет не так. Вылетай сегодня же. Крейсер «Палладин» в твоем полном распоряжении. Все детали операции ты знаешь. Хастор готов? — Да, господин. Он уже вылетел. — Тогда иди. Помощник быстро выскочил из кабинета. Первый раз он видел Хозяина в таком меланхоличном расположении духа. Это было совершенно не похоже на господина с его железной волей, которая не сгибалась ни при каких испытаниях. Признак был нехороший, тем более, что только недавно помощник видел Хозяина и тот был как обычно спокоен и собран. Тут помощник вспомнил, что недавно Хозяин получил запись какого-то очередного праздника, устроенного землянином, где тот выступил перед людьми лично, чего обычно не делал. — Что же там было? — спросил себя помощник. Потом решительно надавил кнопку интеркома. — Служба внешнего наблюдения, мне необходимо перед отлетом просмотреть последние доставленные записи по землянину. Что там за его выступление? Выслушав ответ, помощник быстро прошел в просмотровый зал, куда уже была доставлена запись. Час спустя помощник выглядел таким же меланхоличным, как и его господин. Как нордакеанин он мог гораздо лучше господина оценить тот страшный удар, который нанес землянин по всей существующей системе. Помощник довольно легко просчитал возможные последствия. Если все это немедленно не прекратить, то последствия могут быть непредсказуемыми. — С этой компанией пора кончать, — пробормотал помощник. — Иначе Нордак может так никогда и не занять соответствующее ему положение. О величии Нордака помощник мечтал с тех времен, когда только узнал о существовании других миров. Связывая величие своей родины с Хозяином, помощник был ему верен безоговорочно. Так что теперь интересы Хозяина были и интересами помощника. — Этот землянин не сможет помешать Нордаку занять достойное место в галактике! Уже через три часа помощник занимал каюту на крейсере, который вышел на орбиту и замер над местом событий. Капитан крейсера, прекрасно зная, кто его пассажир, счел возможным лично явиться в каюту. — Мы над заданной точкой. — Отлично. — Помощник рассеянно кивнул капитану. — Выведите все данные с разведывательных спутников на мониторы в мою каюту. Да, и проверьте связь со всеми нашими агентами. Когда придет время, она должна работать безупречно. Потом можете отдыхать. Ближайшие дни ничего не предвидеться. Капитан кивнул и вышел. Помощнику же Хозяина еще предстояло потрудиться. Глава 28 Прозрение Постепенно разведка все больше и больше сведений получала о новой армии фэтров. И чем обнадеживающей были сведения, тем больше хмурился Виктор, тем больше он гонял кавалерийские разъезды во все остальные стороны, ища настоящие силы врага. А сведения и правда были обнадеживающие. Разведчики приносили новости одна лучше другой. Армия фэтров не хочет воевать. Начинается дезертирство. По ночам армию приходится окружать специальными отрядами, но солдаты все равно бегут. Боевой дух крайне низок. Даже фэтры сопротивляются и если бы не постоянные проповеди священников, то они тоже отказались бы от похода. Численность армии постоянно колеблется от шести до семи тысяч из-за постоянных дезертирств и подхода новых отрядов. Священники стали прибегать к жестоким мерам, чтобы предотвратить дезертирство. За один день было посажено на кол шестьдесят пойманных дезертиров. На заседании генерального штаба все эти новости доложил Юкон. Когда он замолчал, воцарилось молчание. Все выжидающе смотрели на Виктора, расхаживающего из угла в угол. — Ты уверен, что нет никаких следов другой армии? — повернулся Виктор к Юкону. Тот пожал плечами. — Разведчики излазили все вокруг на расстоянии трех дней пути. В конце концов, ведь армия не иголка и ее не спрячешь. — Я все-таки не пойму, что тебя тревожит? — поинтересовался Грепп. — Нашего генерала тревожит то, что этот поход слишком сильно похож на ловушку, — ответил за Виктора Лойдер. — Эта армия не в состоянии победить нас, а значит должна быть какая-то причина выставления ее на убой. — Вы уверены, что у них нет шансов против нас? — спросил Грепп. Офицеры генштаба рассмеялись. — У них появятся хоть какие-то шансы, нет, не победить нас, завалить своими трупами, только в том случае, если они соберут армию вшестеро больше, чем сейчас, — ответил один из офицеров. Опять воцарилось молчание. — Ловушка это или нет, — поднялся Лойдер, — но мы должны что-то решать. Эта армия уже сдвинулась с места и движется к нашим границам. — Я не понимаю, — признал Виктор, немного подумав. — До этого момента враг выказывал поразительную способность учиться на собственных ошибках. Но сейчас его действия не вписываются ни в какую схему. А если я чего-то не понимаю, то меня это тревожит. — И что теперь делать? Сидеть здесь? — Лойдер сердито посмотрел на Виктора. — Нет. Идем навстречу врагу. Но и примем кое-какие меры. Лойдер, распорядись, чтобы через час у меня были несколько курьеров. Перед выходом надо отдать кое-какие распоряжения. Я же предлагаю следующее: от каждого полка в городе остается по пятьдесят человек. Кроме них здесь будет сотня гренадер с ружьями. Они должны занять башни, где мы храним порох и делаем пули, и не покидать их до того момента, пока армия не вернется. Не покидать ни под каким видом. Туда же определим ту сотню, что оторвем от пехотных полков. На Виктора с одинаковым недоумением уставились все в зале. — Не понимаете? — спросил Виктор. — Просто есть другая возможность. Если врагов нет снаружи, то они вполне могут быть внутри. Пока мы воюем с тем войском, враги могут захватить город изнутри. Именно поэтому я требую, чтобы двое из генштаба остались в городе. Запритесь вместе с солдатами в башнях и питайтесь только взятыми с собой припасами. Порядок же в городе пусть поддерживает внутренняя стража. Двое же должны остаться, чтобы один командовал внутренней стражей, а второй всеми остающимися армейским частями. Кроме того, я пошлю курьера к Грогену. Он сейчас командует частями на бывших пустых землях. О распоряжениях ему я поговорю отдельно с Лойдером. Остальных же прошу заняться подготовкой к походу. С теми, кто останется в городе, я поговорю отдельно. Поняв, что заседание окончено, люди стали подниматься и покидать зал заседаний. Остались только Лойдер и Грепп. Но и они надолго не задержались. Виктор только вкратце ввел их в курс своих решений и распоряжений, которые хотел отдать. — Возможно, ты и прав, — согласился Лойдер. — Мне тоже это все не нравится, но мне все же кажется, что ты перестраховываешься. — Пусть лучше перестрахуюсь. — Я тоже согласен с Виктором, — неожиданно подержал землянина Грепп. — Будет хорошо, если все эти предосторожности окажутся лишними, но в нашей ситуации пренебрегать ими не стоит. — В таком случае выход армии назначаю на послезавтра, — подытожил Виктор. Следующий день был потрачен на сборы. Из-за того, что Виктор был уверен, что ближайший год серьезной угрозы не будет, он распорядился несколько снизить степень боеготовности войск. Больше уделить внимания подготовке новичков. Теперь за это приходилось расплачиваться лишними днями сборов. К тому же обнаружилось, что со складов не завезли в полки бомбы и картечь для пушек. Разъяренный Виктор устроил разнос интендантам. Двое загремели под трибунал, когда вскрылось, что выделенные для перевозки боеприпасов телеги они использовали в личных целях. — Вот она, оборотная сторона любого прогресса, — заметил Виктор Алуру, когда немного успокоился. — Люди чувствуют безопасность и начинают думать уже не столько о других, сколько о себе. В нестабильных же обществах одиночкам места нет. — Не стоит их осуждать так серьезно… — Я и не осуждаю, — отрезал Виктор. — Но если трибунал приговорит их к смерти, то подпишу приговор без колебания. — За телеги?! — в ужасе отшатнулся Алур. — Нет. За подрыв боеспособности. Из-за этих скотов случись что, армия осталась бы без своего самого сильного оружия. Напади на нас неожиданно какой-нибудь враг, то пушки стали бы годны только для одного: на врага с горочки скатывать. А я еще и с Лойдером поговорю. Именно он должен был проследить за пополнением армейских складов. — В таком случае мне лучше тоже заняться делами, — сухо сказал Алур. — А то ты и меня под трибунал отдашь. Виктор секунду смотрел на Алура. — Не отдам, — возразил он, наконец. — Тебя не отдам. Но от дел отстраню. Я не могу разным людям предъявлять разные требования. Требования должны быть едины для всех. И если я не накажу тебя за проступок, то это подорвет всю дисциплину. Но и отдать тебя под суд я не смогу. Просто не смогу. Поэтому предпочту отодвинуть от всех дел. К тому же, если ты заметил, эти двое пострадали за воровство. Ты же не собираешься воровать? Алур ничего не ответил. Только чуть сгорбился. — Мы все сильно изменились за эти два года, что живем здесь. — Алур неуверенно взглянул на Виктора. — Ты знаешь, я уже начал забывать своих родителей. А у меня нет даже их фотографий. Порой мне кажется, что вся наша прошлая жизнь была просто сном. Виктор никак не мог успокоить приятеля. Все что он мог, это только ободряюще похлопать того по плечу и уйти, чтобы не мешать Алуру. На следующий день армия вышла в поход. Виктор, Алур, Велса и Лойдер сидели на конях чуть в стороне от дороги и наблюдали за проходившими мимо них солдатами. Те, видя, что командиры смотрят на них, подтягивались, четче печатали шаг. Громыхали пушки. В полках были и две ракетные установки — только для двух смогли подготовить ракеты. Правда, ракеты все же были, но их Виктор оставил тем войскам, что оставались в городе. В последнее время мысль о ловушке все чаще и чаще приходила ему в голову, поэтому он даже принял кое-какие дополнительные меры не просто сообщив Грогену о своих сомнениях, о чем договорились на совете, а передав довольно четкий приказ оставить в форту минимум солдат, а с остальными скрытно подойти к Таравере, постараться себя не обнаруживать и наблюдать за городом. К письму прилагался письменный приказ для разъездов, которые несли охрану вокруг Тараверы и могли наскочить на солдат, оказывать всяческую поддержку Грогену и его отряду, выполнять все его приказы. Прикрыв армию конными разведчиками, Виктор неожиданно приказал изменить маршрут движения и молниеносным ночным маршем перебросил армию почти к самой армии фэтров. После этого старательно укрыл ее в ближайшем лесу. Солдатам было запрещено разводить костры, громко разговаривать. — Будем ждать, что сообщит разведка, — сообщил Виктор Лойдеру. — Сейчас нам надо узнать об армии фэтров все, что возможно. Грепп, стоявший рядом, недоуменно покачал головой. — Все равно я не понимаю таких сложностей. Сколько сейчас до армии фэтров? — По докладам разведчиков она сейчас от нас на расстоянии шести часов хода. — Хода нашего или их? — попросил уточнить Грепп. Лойдер усмехнулся. — Их. Мы бы это расстояния прошли за два часа. Но что нам делать потом? Вступать в бой после такого форсированного марша? Виктор согласно кивнул. — С нашей армией возможно и такое, но это лишние жертвы. Если есть возможность дать людям отдых, то этим стоит воспользоваться. А враги пусть сами идут нам навстречу. Надеюсь, наш ночной марш станет для них большим сюрпризом. Виктор зябко поежился, хотя погода стояла отменная. Несмотря ни на что, нехорошее предчувствие не покидало его ни на минуту. * * * — Что значит, потеряли армию? — гневно уставился помощник Хозяина на начальника службы наблюдения крейсера. — Мы наблюдали за ними весь день, — промямлил офицер. — А вечером, когда они встали на ночлег, я приказал прекратить наблюдение, чтобы дать отдых людям. Ваше превосходительство, я клянусь, что мы начали наблюдение в пять утра, но армия тараверцев уже исчезла. Помощник мрачно смотрел на офицера. Несмотря на то, что в экипажи космического флота отбор был строгий, но и сюда порой пробирались идиоты. — Разве я не приказал не спускать глаз с этой армии ни днем, ни ночью? — мягко спросил помощник. — Да, но я думал, что ночью… — Вы думали? Вы офицер наблюдения, что вы можете понимать в действиях наземных армий? Вы получили приказ и не исполнили его. — Но… — офицер нервно сглотнул. — Я виноват. Клянусь, что я найду эту армию! Им не скрыться от современных средств разведки! — Это все, что вы хотите мне сказать? — осведомился помощник. — Обещаю, что подобного больше не повториться! — промямлил офицер. — Я… я прошу прощения! Помощник секунду смотрел на офицера. Потом молниеносно выхватил из кобуры бластер и выстрелил. — Извинения приняты, офицер. — Холодно ответил помощник. Потом повернулся к заместителю офицера службы наблюдения, с ужасом наблюдавшим за ним. Офицер, очевидно, прихватил его для храбрости. Помощник некоторое время разглядывал его. — Теперь вы командир службы. Капитану о вашем повышении я сообщу. Найди эту армию, понял? Получивший неожиданное повышение, офицер кивнул, отдал честь и развернулся, чтобы уйти. Но у самого порога был остановлен помощником Хозяина. — Передай там, чтобы убрали у меня. — Помощник махнул рукой на труп. Потом резко вбросил бластер в кобуру. Когда труп убрали. Помощник задумчиво сел в кресло и принялся обдумывать сложившуюся ситуацию. Землянин, своим неожиданным ночным маршем, спутал все карты. Куда он двинулся, помощник не сомневался — навстречу фэтрам. Так что найти его с помощью современных средств действительно не представляло труда. Проблема была в другом: найти тараверцев необходимо было раньше, чем на них наткнется армия фэтров. Если бой начнется раньше, чем будет для этого все подготовлено, то все может закончиться весьма плачевно. И для фэтров и для него. Этого поражения Хозяин ему не простит. Помощник подошел к пульту и хлопнул по сенсору. — Слушаю? — Хастор, мы временно потеряли армию землянина. Поэтому постарайся задержать движение фэтров. Если они наткнутся на тараверцев, то… — Догадываюсь, что прячется под этим то… — хмыкнул Хастор. — Значит этот землянин опять перехитрил всех со всей нашей современной техникой? — На твоем месте я бы не радовался этому. Как только мы выясним, где они прячутся, я сообщу тебе. А дальше уже твой выход. — Я знаю свою роль. Но мне бы хотелось узнать как там в Таравере? Из-за того сканера, что постоянно таскает с собой землянин, я лишен всякой оперативной связи. Только по узко направленным передачам через вас и могу общаться. — В Таравере все в порядке. Письмо уже передано и те, кто должен, выехали. Правда, они пока не знают куда ехать. Поэтому их движение пришлось тоже притормозить. Помощник отключил связь. Но тут же снова зазвенел зуммер. — Ваше превосходительство, мы обнаружили армию тараверцев, — радостно доложил вновь назначенный командир поста наблюдения. — Хорошо, — без всякой радости кивнул помощник. — Сообщите Хастору координаты. Да, и прикажите подготовить катер. Я спущусь на Нордак. Конечной фазой операции я буду руководить оттуда. * * * Из-за глупой случайности ловушка с засадой провалилась. Но кто бы мог предположить, что один из разъездов фэтров решит исследовать лес и углубиться в него настолько? Как бы то ни было, но Виктору пришлось отказаться от мысли пересидеть в нем до подхода фэтров. — Все идти по плану не может, — философски пожал плечами Лойдер. — Не может, — согласился Виктор. — Но меня сейчас тревожит не это. Куда пропала армия фэтров? По последним докладам разведки, она довольно резво шла сюда. Уже прошло семь часов с утра, а ее все нет! — Мне доложили, что она неожиданно остановилась в двух часах хода от нас, — сообщил Лойдер. — Знаю. Это меня и тревожит. Армия стоит, а их разведчики действуют в двух часах хода от них. На фэтров такая тактика совершенно не похожа. И почему из всех лесов разведчики решили исследовать именно тот, где прятались мы? — Ты подозреваешь нечистую игру? — спросил Грепп, сузившимися глазами наблюдая за Виктором. — Я давно уже подозреваю нечистую игру. Еще с того момента, как услышал об этом походе. Желая максимально смягчить эффект того, что их обнаружили, Виктор повел солдат форсированным маршем навстречу фэтров, желая застать тех врасплох за счет быстроты движения. Но когда армия подошла к месту стоянки фэтров, обнаружилось, что армии здесь нет. Только многочисленные разъезды, которые вводили в заблуждение разведчиков Тараверы, убеждая их, что армия фэтров находится все еще здесь. — Ты и сейчас будешь утверждать, что это обычная случайность? — поинтересовался Виктор у Лойдера. Тот хмуро оглядел лагерь фэтров. Было видно, что его бросили поспешно, не успев прихватить многих вещей. Тем не менее, также было видно, что это отнюдь не бегство. — Пошлите разведчиков, — хмуро велел Виктор. — Найдите мне эту армию. * * * — Что? — помощник посмотрел на Хастора. Тот пожал плечами. — Фэтры выскользнули. Этот землянин опять преподнес нам сюрприз. Мы никак не ожидали, что после того, как его армия будет обнаружена, он с такой скоростью бросится на фэтров. Еще бы чуть-чуть и они столкнулись с отходящей армией, и тогда нам пришлось бы забыть о нашем плане. Помощник передернул плечами, подумав о таком варианте. — Наше счастье, что у землянина нет воздушной разведки. В этом случае вывести армию фэтров из-под удара не удалось бы. Помощник Хозяина прибыл к армии фэтров только три часа назад и сразу получил известие о марше тараверцев. Пришлось им с Хастором организовывать отход. Впрочем, особых усилий для этого им прикладывать не пришлось, наоборот, когда фэтры узнали, что тараверцы двигаются им навстречу, помощнику и Хастору пришлось прикладывать усилия для того, чтобы отступление не превратилось в бегство. Только подошедшая помощь предотвратила панику. Помощник Хозяина с презрением оглядел толпу вооруженных людей. — И это называется армией! Хастор философски пожал плечами. — А что вы, ваше превосходительство, хотели? Это же фэтры, а над ними нет никого. Какая же дисциплина без единого командования? — Мне от этой армии нужно только одно, чтобы она сумела продержаться до того момента, как мы будем готовы действовать. — Тогда нам надо бежать быстрее, — без тени иронии посоветовал Хастор. — При столкновении я не уверен, что они выдержат даже одну атаку. — Плевать, сколько они выдержат. Если план Хозяина удастся, то они победят. А для этого нам надо только продержаться чуть-чуть. Завтра с утра начинаем. Я выведу армию, а вы отправляйтесь. У вас своя работа. Хастор кивнул. — Да, придется сунуть голову в пасть льва. — Вы не боитесь? — с интересом спросил помощник. Хастор покачал головой. — Я встречался с Виктором и успел его узнать. Он не будет наносить удар при своем проигрыше. Это не в его характере. И он поймет, что моей вины в этом нет. — Ну-ну. В конце концов, вам рисковать. Вы сами вызвались на это. * * * Виктор велел устраиваться на ночлег в тот момент, когда стало ясно, что армию фэтров им до ночи не догнать. Отыскали ее довольно быстро, но все равно недостаточно, чтобы ее можно было догнать с утомленными людьми. — Завтра догоним, — устало заметил Виктор. — Теперь уже да. — Лойдер покачал головой. — Не понимаю, зачем было затевать этот поход, если теперь они бегают от нас? — Я и сам многого в этом походе не понимаю, — признал Виктор. — Поэтому с этой армией фэтров надо кончать как можно быстрее. Так что выступаем завтра с утра. Утром, едва рассвело, армия стронулась с места и с привычной быстротой двинулась по следам отступившего врага. Вот здесь и начались первые неприятности. Сначала им попался какой-то полубезумный старик, который начали призывать солдат отказаться подчиняться своим командирам за их ересь и принять истинного бога. — Они отступники!!! — вопил старик. — Бог накажет вас за подчинение им! Признайте власть фэтров как наказание и вы избегнете кары!!! В противном случае господь обрушит на вас громы небесные и молнии! Старика старались игнорировать, но он был очень настойчив, идя следом за солдатами и крича о молниях, которые поразят нечестивцев. Наконец старик отстал, и Виктор вздохнул с облегчением. Этот старик ужасно действовал ему на нервы, но и отдать приказ прогнать его не хотел. В конце концов, что с больного возьмешь? Однако на первом же получасовом привале Виктора ожидал новый сюрприз — подскакал разведчик. — Там сзади какая-то карета нас догоняет, — сообщил он. — Что? — опешил Виктор. — Какая карета? Откуда здесь карете взяться? — Не знаю, — пожал плечами разведчик. — Но по виду, она из Тараверы. Это было ясно и так, поскольку больше нигде карет не делали. Виктора кольнули нехорошие предчувствия. И тут, словно оправдывая их, из-за холма неожиданно выскочила армия фэтров, которая тут же принялась готовиться к атаке. Но, вопреки обыкновению, они не кинулись вперед сразу, а чего-то ждали. В тараверской же армии, совершенно забыв про таинственную карету, лихорадочно принялись готовиться к битве. — Как же наши разведчики их прозевали? — зло спросил Лойдер, нахлобучивая на голову шлем. — Я к центру, — сообщил он Виктору. Виктор согласно кивнул. Огляделся. Увидел Греппа, который, в окружении своих гвардейцев, двигался к ближайшей возвышенности, чтобы оттуда наблюдать за боем, ничуть не сомневаясь, что в скором времени к нему присоединиться и Виктор. Место для штаба и в самом деле было удобным. Виктор еще немного понаблюдал за поднявшейся суетой. Однако, несмотря на эту суету, перестроение армии для боя производились быстро и вмешательства не требовали. К тому же противник был настолько любезен, что атаковать не спешил. Тут Виктор вспомнил о таинственной карете. С ней было необходимо разобраться не откладывая — вдруг там какие-то важные вести из города? Заметив, что все вокруг заняты делом, Виктор развернул коня и отъехал чуть в сторону. — Скачи к Греппу, скажи, что я присоединись к нему сразу, как только разберусь с той каретой, — повернулся землянин к одному из офицеров. Тот кивнул, развернул коня и отправился к месту, где уже развивалось знамя Тараверы. Виктор отправился в другую сторону. Карету он нашел чуть в стороне от дороги. Неряшливый кучер спокойно сидел на козлах, отмахиваясь от мух пучком веток. Вся эта картина ничуть не была тревожна, а, следовательно, никаких плохих новостей не было. Тем не менее, Виктор чуть ли не бегом бросился к карете. Тут дверца кареты раскрылась и из нее выскочила… Линка. Виктор так растерялся при виде ее, что замер. — Вить! — завопила она. — Как я рада тебя видеть! Линка подбежала к нему и повисла на шее. От растерянности Виктор даже не нашел что сказать. Только глазами моргал. — Линка? — спросил он. Тут он заметил, что из кареты выбираются Петер, Шора и Хонг. Последним выбрался Руп. Все они плотным кольцом окружили его, что-то рассказывали. Но тут Виктор очнулся и жестом велел всем замолчать. Потом повернулся к Рупу. — И что вы тут делаете?! — Я хотел тоже самое спросить у тебя! — вызывающе отозвался Руп. — За каким чертом ты велел нам бросить все дела и ехать сюда?! Готовый разразиться гневной тирадой, Виктор замер с открытым ртом, так и не произнеся ни слова. — Я велел вам что?! — растерянно спросил он. — Ну да, — уже менее уверенно отозвался Руп. — Ты приказал нам всем как можно быстрее собраться и отправляться к армии. Вот и письмо. — Руп быстро засунул руку в карман и вытащил из него скомканную бумажку. Не дожидаясь, пока Руп развернет ее, Виктор выхватил ее, развернул сам и прочитал. Это был действительно приказ временному правителю города как можно скорее организовать отправку всех вышеперечисленных людей. Более того, он был написан его почерком и даже с проставленной личной печатью. Бумажка выпала из вдруг ослабевших рук Виктора. — Вы одни ехали? — резко спросил он. Руп, уже понявший, что что-то происходит не то, ответил быстро: — Нет. Вертон распорядился выделить охрану. Десять человек во главе Лукором. — Лукором? — В последнее время Виктор очень редко видел Лукора. С того момента, как тот поступил на службу к Виктору еще в деревне, прошло почти полтора года. Лукор никогда не претендовал на большие должности, да и понимал, что неспособен с ними справиться. В Таравере он занимался подготовкой новобранцев. — Где он? — Там, — махнул рукой Руп. — Чуть отстал. Он не хотел поднимать панику в войске. А что случилось? Тут Виктор и сам разглядел, как из-за поворота показался отряд всадников во главе с Лукором. Тот подъехал к Виктору, соскочил с коня и довольно бесцеремонно обрушился на Виктора: — Ты знаешь, это уже слишком! Не понимаю, что ты тут за операцию проворачиваешь, но подвергать жизни этих детей ты не имеешь права! Я то думал, что они для тебя что-то значат, а ты ничем не отличаешься от остальных фэтров! — Заткнись! — резко оборвал его Виктор. Потом поднял приказ и сунул его под нос Лукору. — Я не писал этого! — Что?! — одновременно вскричали Руп и Лукор. Остальные испуганно и непонимающе смотрели на него. — То! — передразнил их Виктор. — Неужели у вас не хватило ума хоть чуточку усомниться в этом приказе? Руп, ты то мог сообразить это?! За каким чертом мне могли понадобиться в сражении Линка или Хонг?! Хоть об этом то ты должен был подумать?! — Линка?! Хонг?! Руп?! Что вы здесь делаете? Ого, и Петер с Шорой здесь? Откуда вы? — раздались почти одновременно два удивленных голоса. Виктор резко развернулся. — Велса, Алур, что вы здесь делаете? — Но ведь ты сам велел нам приехать сюда, — удивленно отозвалась Велса. — По крайне мере мне так передал один из вестовых. Он сказал, что ты велел мне приехать сюда. — Мне тоже передали такую же просьбу, — сообщил Алур. Виктор с тревогой переглянулся с Лукором. — Если ты не писал этого приказа и не требовал от Алура и Велсы прибыть сюда, то… — Охраняй их! — резко бросил он Лукору. — Я к армии! Что-то происходит! Я должен знать! Виктор развернулся и бегом бросился в сторону войска, срезая дорогу, отчего бежать пришлось по кустарнику. Он обогнул большой куст и слегка углубился в небольшой подлесок. Здесь он на миг пропал из вида как армии, так и своих приятелей у кареты. — Вот мы и встретились, Виктор Рогов. Я же ведь обещал, что наша встреча состоится. Сперва Виктор не понял, чем ошеломила его эта фраза до такой степени, что он просто замер. Даже к оружию не потянулся, хотя было ясно, что это засада, впрочем, угрозы в голосе говорившего не было. Скорее он звучал сочувственно, причем искренне. Потом до него дошло. Человек говорил на чистейшем русском языке. Даже не на общеземном, а именно на русском — родном языке Виктора. Легкий акцент говорил, что язык этот человеку не родной, но несмотря ни на что меньше всего можно было ожидать на этой планете человека говорившего на русском даже с акцентом. Виктор осторожно обернулся. Человек стоял чуть в стороне, прислонившись к стволу дерева, и человека этого Виктор знал. Это был тот самый гость, что однажды уже приходил к нему с каким-то туманным обещанием и с не менее туманной угрозой насчет того, что он не представляет себе реальной силы истинных хозяев планеты. Сузившимися глазами Виктор оглядел всю фигуру Хастора, затянутую в полетный комбинезон, к его поясу была пристегнута кобура, из которой виднелась рукоять бластера. И тут, словно обухом по голове, пришло понимание. Виктор, разглядывая одежду Хастора, понял все загадки и несуразицы этой планеты, которая неоднократно ставила его в тупик. Он сообразил, каким образом появилась эта нелепая религия про Императора и Карамах, понял, каким образом неорганизованные толпы фэтров громили вышколенные армии остальных государств. Сообразил, каким образом новая религия и новый строй смог распространиться на всю планету. Понял, почему люди не знали, как работать с химическим оборудованием, используя его только для конкретных целей, например, как получение антибиотиков. Но самое страшное было понимание того, что все его усилия, все жертвы, вся жестокость и кровь были напрасны. Никогда у него не было шанса победить в этой войне, войне, где противник превосходил его по всем статьям. Он не побеждал, ему позволили побеждать, забавляясь с ним как с какой-то зверушкой, с любопытством следя за трепыханием пленников, пусть даже тюрьмой была вся планета. По мере понимания этого Виктор опускал голову все ниже и ниже. Отчаяние волной захватило его. Теперь он понял, почему неизвестный враг уничтожил их спасательную шлюпку, но не тронул их самих. Им и не надо было их убивать. За ними просто наблюдали. Изучали. Смотрели, как они поведут себя в той или иной ситуации. Но самое скверное заключалось в том, что задумайся Виктор хоть немного и он понял бы самую большую тайну этой планеты. Он ведь правильно решил, что система, подобная системе фэтров, не может существовать самостоятельно. Она и не существовала! Все это искусственное образование, созданное с определенной целью. Только вот какой? — Фэтры, Карамах, церковь, которая служит Императору, — пробормотал Виктор. — Идеальный расклад для того, кто представит Карамах — меч, разрубающий камни. От осознания такого простого факта, Виктор застонал. — Игрушки! Мы все были просто игрушками! — Виктор закрыл лицо руками и опустился на землю. — Не стоит расстраиваться, — сочувственно заметил Хастор. — И не считай, что вы были игрушками. На самом деле, вы доставили нам крупные неприятности. По сути, мое появление здесь в таком виде, это признание нашего поражения. — Что вы хотите? — Виктор опустился прямо на землю, прислонившись к стволу дерева и смотря снизу вверх на Хастора. — Мой господин хочет поговорить с тобой и с твоими друзьями. Именно для этого мы и организовали эту встречу. — А Таравера? Хастор покачал головой. — Очень жаль, но королевству нет места в этом мире. Но не мы его уничтожим. Его уничтожит время. Без вас оно лишится движущей силы, а сегодня оно лишится и армии. — Вы слишком переоцениваете наше влияния, — устало отозвался Виктор. — И хватит этих пустых разговоров. Я прекрасно понимаю, что проиграл. Что вы от меня хотите. Конкретно. Хастор несколько секунд разглядывал Виктора. — Я принял известие о своем поражение не так спокойно. Но ладно, понимаю, что тебе сейчас нет дела до моих успокаивающих речей. К тому же не стоит терять время. Нам надо все закончить побыстрее, до того, как тебя хватятся. Так что начнем переговоры. Первым пунктом у нас идет королевство. Мы сознаем, что даже без твоего присутствия армия Тараверы очень сильна, а нам нужна победа. И она у нас будет. Дело в том, что на орбите сейчас висит крейсер и одно его орудие направлено вниз. Точнее говоря на тараверскую армию. Ты ведь понимаешь, что останется даже после одного слабого залпа от тараверской армии? Так что, как видишь, в твоих интересах сделать так, чтобы эта армия оказалась разбитой без подобных радикальных средств. В этом случае у многих солдат появятся шансы спастись. — Я могу сообщить пароли движения внутри войска и дислокацию, — безжизненным голосом отозвался Виктор. — Только не надо крейсера. Что вам еще надо? — Давай это обсудим, — предложил Хастор. У кареты, тем временем, все встревожено наблюдали за дорогой. Лукор, которому передалась тревога Виктора, нервно сжимал в одной руке пистолет, а в другой меч. Остальные солдаты также были наготове. Дети испуганно смотрели на своих защитников, пытаясь понять, что происходит. Но вот из-за деревьев показалась знакомая фигура. Виктор шел слегка пошатывающейся походкой. Со стороны могло показаться, что человек сильно пьян. Испуганно вскрикнула Линка. — Что? — повернулась к ней Велса. — Витя… он… — Линка никак не могла подобрать слова. — Отчаяние. Я не могу это переносить… Отчаяние и боль. — Линка зажала руками голову. Тут Виктор подошел ближе и устало посмотрел на Лукора. — Уходи, — велел он. — Бери людей и уходи. — Что? — растерянно спросил Лукор, испугано смотря в лицо Виктора. Тот был бледен и казался ожившим мертвецом. — Я сказал, забирай людей и уходи. Здесь все кончено. — Но сражение… — Проиграно. — Виктор безучастно посмотрел в сторону стоявших в боевой готовности полков. — Проиграно еще не начавшись. Нам тоже надо уходить. — Что с тобой? — Алур решительно двинулся к Виктору. — Ты можешь объяснить, что случилось? Виктор с какой-то грустью осмотрел всех. — Вы сами все поймете. Скоро. Лукор, послушай меня. Бери людей и уходи. Лукор несколько секунд рассматривал Виктора. — Я сейчас. — Он быстро подошел к офицеру отряда, что-то сказал ему. Офицер кивнул, махнул рукой солдатам. Те вскочили в седла и отправились в сторону стоявших полков. — Я им велел присоединиться к полкам, — сообщил Лукор, возвращаясь. — Зря. Они ничего не могут сделать… — Что это?! — неожиданно прервал его Лукор. Виктор обернулся. Было видно, как среди деревьев мелькают фигуры каких-то людей. — Это фэтры. Они заходят в тыл армии. — Надо что-то делать! Надо срочно взять людей… Виктор ухватил Лукора за руку. — Не надо. Я же сказал, что здесь уже ничем не поможешь. Лукор некоторое время неверяще смотрел на Виктора. — Так это ты… ах ты… — В ярости он схватился за пистолет. Виктор с каким-то непонятным выражением на лице смотрел, как Лукор поднимает оружие. Потом, словно очнувшись, он сделал шаг вперед, как-то странно махнул рукой и пистолет улетел в кусты. — Не надо, — попросил Виктор. — Я не хочу тебя убивать. Но Лукор словно не слышал. Лишившись пистолета, он выхватил меч. Словно дожидаясь этого, Виктор откуда-то из-за спины выхватил непонятное оружие, внешне похожее на пистолет. Огненный луч пронзил воздух, запахло озоном. Клинок меча, срезанный у самой рукояти, упал на землю. Лукор растерянно посмотрел на рукоятку меча в своей руке, не понимая, что случилось. Вскрикнул Алур, в ужасе отшатнувшись от Виктора. — Это же… это… — Бластер, — ответил за него Виктор. Он смотрел на оружие в своей руке так, как обычно смотрят на нечто гадкое, которое взяли в руки и только сейчас понял что это. Он поднял голову и устало посмотрел на всех. Его друзья стояли растерянные и испуганные. Линка все еще сжимала руками голову. Вот она подняла на него взгляд. — Вить, мне больно. Не надо такого. Почему ты так переживаешь. Виктор растерянно посмотрел на Линку. Тут сообразил, что все его эмоции для нее открытая книга, а если она чувствует сейчас то же, что и он, то… можно представить какую муку она испытывает. Инстинктивно, чтобы защитить ее, он шагнул ей навстречу. Но на пути неожиданно встали Алур и Велса. — Тебе не кажется, что надо объясниться?! — потребовал Алур. — Что здесь происходит? Откуда у тебя бластер. — Я думаю, вам лучше подождать, — неожиданно раздался спокойный голос. — Ваш командир же сказал, что вы все узнаете в свое время. Все обернулись. Чуть в стороне от них стоял высокий человек и изучающе смотрел на всех. Рядом с ним находились еще трое людей. В их одежде Виктор узнал силовые скафандры. Все трое держали его на прицеле своего оружия. Человек, явно главный, увидев, что Виктор смотрит на него, заметил: — На твоем месте я бы кинул бластер сюда. Хастор не должен был его тебе давать. Только не надо геройств. Я понимаю, что ты все равно успеешь выстрелить раньше моих телохранителей, но что это изменит? Я занимаю высокое положение, но я не Хозяин и моя смерть ничего не изменит. А вот ты подумай о своих друзьях. — Да что происходит?! — завопил Лукор. — Что это за идиоты в дурацких одеждах? Командир отряда перевел на Лукора холодный взгляд. — Зря ты не ушел, как предлагал тебе твой господин. — Потом повернулся к своим телохранителям. — Этот нам не нужен. Убейте его. — Нет! — Виктор решительно вышел вперед и закрыл собой Лукора. Телохранители, уже переведшие оружие на Лукора, замерли. — Он идет с нами. Командир холодно посмотрел на землянина. — Здесь не ты ставишь условия. — Возможно. Но или этот человек идет с нами, либо вам придется убить и меня. Насколько я понял Хастора, я вашему господину нужен живым. Человек несколько секунд рассматривал его. — Будь моя воля, я бы велел расстрелять вас здесь всех. Хозяину надо было уничтожить вас еще у шлюпки. Он допустил ошибку, когда велел взорвать шлюпку, но оставить вас в живых. — Так это вы?! — ахнул Алур, до которого стало кое-что доходить. — Это вы уничтожили наш корабль?! Вы убили наших родителей, а потом взорвали шлюпку?! Человек перевел холодный взгляд на Алура. — Не подумай, что я оправдываюсь, но я считаю, что все это нападение было большой ошибкой. От меня тогда мало что зависело. Но если тебя это успокоит, то могу сказать, что те, кто принял решение атаковать ваш корабль, наказаны. — Но зачем?! — Велса неверяще смотрела на человека. — Зачем вы напали? Что мы вам сделали? — Ничего, — пожал плечами человек. — Просто какому-то умнику пришла в голову мысль, что необходимо потренировать экипажи на реальной цели. — Тренировка? — выдохнул Петер. — Вы уничтожили корабль вместе с людьми ради тренировки?! Тренировки чего? — Экипажей боевых кораблей, — объяснил Виктор, смотря в глаза командиру отряда странных солдат. — Я это еще тогда понял, на корабле, но не стал вам говорить. Нас всегда ставила в тупик эта планете. Религия, фэтры. Мы не могли объяснить все происходящее здесь. Как фэтры смогли победить многие, не слабые армии, хотя сами были всего лишь толпой? На самом деле все просто. Это искусственная планета. Насколько я понял, все произошло двести лет назад. Именно тогда впервые появилась эта вера в Императора. Кто-то предприимчивый и обладающий большими знаниями стал перестраивать нордакеан для своих нужд. Вера, сила, убеждения, все шло к разрушению централизации. А Император… Император должен был появиться со временем и встать во главе всей планеты. Вот и готовый властелин. А военные корабли… в галактике, где военная сила отсутствует полностью, даже такой небольшой отряд, который можно создать тайно, огромная сила. Никто не сможет оспаривать законность узурпации. — Ты умен, — кивнул человек. — Только понял все поздно. А теперь прошу следовать за мной. Надеюсь, вы понимаете, что сопротивляться не стоит? — Что здесь происходит?! — взвыл Лукор. — Кто-нибудь может мне объяснить? — Кто эти люди, Виктор?! — требовал ответа Руп. — Ты их знаешь?! Тут, прерывая споры, показалась довольно вместительный пассажирский фургон, который летел над дорогой на метровой высоте. Прямо перед ними фургон остановился и мягко опустился на землю. — Что за адская повозка?! — испуганно отпрянул Лукор. — Я не пойду в нее!!! Виктор спокойно достал парализатор и выстрелил в Лукора. Тот обмяк. — Ты прав, — согласился человек. — Так будет лучше. Не знаю, для чего ты его тащишь с собой, но объяснить ему можно все и потом. Лукора довольно бесцеремонно запихнули в фургон и пристегнули к креслу. Следом пригласили заходить остальных, однако предварительно каждого осмотрели с помощью сканера и отобрали все технологические приборы: парализаторы, переносные гипноизлучатели, радиосканер. Едва все расселись, как фургон тронулся с места. Через минуту бешеной гонки фургон влетел в открытый люк орбитального грузового катера. Едва фургон замер, как командир встретившего их отряда поднялся с места. — Хозяин велел показать вам это, — сообщил он. Человек достал какой-то пульт, щелкнул кнопкой. Тот час в центре фургона появилась голографическая проекция. — Изображение с наших спутников. Виктор напрягся и наклонился вперед. Он узнал ту самую местность, где должна была состояться битва. Вот крупным планом показали Греппа и Лойдера, наблюдавших за врагом. — Где этот Виктор? — услышал землянин раздраженный голос Греппа. — Где его носит?! Вот-вот атака начнется. — Не знаю. Меня тревожит другое: почему они не нападают? Почему дали время подготовиться? Это похоже на ловушку. — Возможно. Если это так, то Виктора нет неспроста. Вот что, иди к войскам. Возможно, ты там понадобишься. Лойдер кивнул и быстро сбежал с холма. Человек выругался. — Жаль, что сбежал, — заметил он. — Что ж, он спасся ненадолго. Все в фургоне испуганно посмотрели на него. Только Виктор продолжал не отрываясь смотреть в голографическое изображение. Человек, тем временем, подошел к рации. — Гости у нас, — сообщил он. — Начинайте. Крейсеру приготовиться. Виктор резко развернулся. — Вы обещали, что орбитальной бомбардировки не будет!!! — Не будет, — успокоил его человек. — Будет только знамение. Смотри. Виктор отвернулся. Тут он заметил, как перед войском показался все тот же безумный старик, который встретился им на дороге. — Сложите оружие, пока не поздно!!! — возвестил он. — Или бог покарает вас!!! Нет спасение еретикам, покайтесь!!! Или вы все погибнете от божественных молний. Старик взмахнул рукой. — Огонь, — услышал за спиной Виктор. Тотчас где-то в небесной вышине родилась яркая вспышка. Голубоватый луч пронзил воздух и вонзился прямо перед тараверскими полками. Раздался хлопок, ослепительная вспышка. Земля перед людьми закипела и потекла, превратившись в стекло от воздействия высокой температуры. Солдаты с испуганными криками отшатнулись. — С нами Бог!!! — раздался радостный вопль фэтров. Пробравшийся в тыл тараверским войскам отряд фэтров проскользнул мимо растерянных солдат и атаковал холм, на котором находился Грепп. Словно дожидаясь этого сигнала, в атаку пошла вся остальная армия фэтров. Растерянная и подавленная, лишенная единого командования, тараверская армия была обречена. Глава 29 Люди и сталь Совершенно не ожидавшие нападения с тыла, гвардейцы первоначально растерялись. Но все же они не даром были лучшей частью королевства. Вооруженные булатным оружием, защищенные великолепными доспехами и прекрасно обученные, гвардейцы представляли собой грозную силу для толпы фэтров, пусть она и превосходила их численностью раза в четыре. К тому же у каждого гвардейца находилось на вооружении по два пистолета. Именно они спасли всех от быстрого разгрома. Едва заметив атакующих врагов, гвардейцы разрядили в них свои пистолеты. Это слегка охладило пыл нападающих и дало возможность гвардейцам сомкнуть строй. Однако в общем ситуация была критической. Именно в этот момент перешла в наступление остальная часть армии фэтров. Один из отрядов отрезал холм с Греппом от остальной части армии. Из-за растерянности, страха и неожиданности положение основных сил тараверской армии оказалось ничуть не лучше, чем крохотного отряда гвардейцев. Фэтры всей массой обрушились на ближайший полк, приведя его в полное смятение. Только отличная выучка солдат предотвратила повальное бегство. Тем не менее, полк отступил, открыв фланг второго полка и подставив под удар артиллеристов. Те успели дать только один залп и вынуждены было отступать, бросив орудия. В общей неразберихе каждому командиру отряда приходилось принимать решения на свой страх и риск. Играли сигнальные трубы, сообщающие о местонахождении отрядов друг другу, но это уже мало как могло повлиять на обстановку. Прорвав строй полков фэтры решили свою главную задачу и теперь их численность начинала играть большую роль, чем умение. Тем не менее, вопреки ожиданиям фэтров, бой продолжался. И не просто продолжался. Тараверцы даже пытались контратаковать и не без успеха. Вот один из отрядов тараверской армии, человек пятьдесят, построившись в каре, пробился сквозь фэтров и отбил пушки. Теперь они стреляли почти в упор по всей массе фэтров. Те, сгрудившись на довольно узком месте, представляли собой великолепную мишень для картечи. Но, несмотря на этот успех, результат боя был предрешен. * * * Виктор, бледный как мел, наблюдал на экране за неравным боем. Его кулаки были стиснуты так, что побелели костяшки пальцев. Выражение же его лица было таково, что никто не решался с ним заговорить. Даже командир пленивших их солдат не осмелился сейчас ничего говорить. Всем было ясно, что в этот момент землянина лучше не беспокоить. На экране, тем временем, было видно, как к тем, кто атаковал холм, подошло подкрепление. Теперь уже даже выучка и вооружение не могло спасти гвардейцев. Окруженные со всех сторон превосходящими силами врагов, они яростно сопротивлялись, но это было сопротивление обреченных. От главных же сил помощь Группу подойти не могла, поскольку вся армия находилась почти в таком же положении. Разорвав фронт полков, фэтры, по сути, решили исход боя, поскольку теперь их численность начала играть большую роль, чем выучка солдат Тараверы. Тараверская армия стала отходить под натиском превосходящих сил. При этом отступление в любой момент могло превратиться в бегство. Если этого не случилось, так только за счет попавших в окружение отрядов, которые своим сопротивлением задерживали продвижение фэтров. К тому же гвардия во главе с королем тоже отвлекала на себя значительные силы. Вот Виктор увидел, как перед отступающими отрядами показался какой-то всадник. Он быстро проехал рядом с ними. Что-то начал говорить. Здесь было не слышно что, но было видно, как человек бешено жестикулирует, указывая на врага. Виктор узнал в человеке Лойдера. О чем бы Лойдер не говорил, но разрозненные отряды стали снова сливаться в единое целое. Вот снова стал появляться строй. Теперь, правда, он уже не был разделен на два полка. Да и прежние отряды оказались сильно расстроенными, так что теперь солдаты просто вставали на первое свободное место. Строй вышел корявым, но это все же был именно строй. Первые отбитые атаки показали, что победа фэтрами еще не достигнута. Виктор выдохнул сквозь стиснутые зубы. — Я хорошо их обучил, — прошептал он. Офицер пленившего их отряда бросил на Виктора сумрачный взгляд. — Это все равно их не спасет. Как не смогут они спасти Греппа. Виктор вздрогнул и снова перевел взгляд на экран, успев увидеть последние минуты боя на холма. Последние оставшиеся в живых защитники короля встали стеной на пути атакующих, но их было слишком много. Вокруг холма громоздились трупы убитых врагов. Было видно, что эта победа дорога обошлась им. Каждый убитый гвардеец прихватил с собой двух-трех, а то и четырех человек. Остались в живых самые сильные, самые умелые и они продолжали сопротивляться. Несколько раз фэтры вынужденно откатывались, чтобы перегруппироваться. Вот они снова откатились. И тогда гвардейцы сделали то, чего враги от них никак не ожидали: строй гвардейцев вдруг раздвинулся и вперед вышел сам Грепп. Вот он рывком выдернул из земли знамя королевства, вытащил меч и бросился с холма навстречу врагу. Следом побежали гвардейцы. Никак не ожидавшие контратаки от обреченного, как им казалось, врага, фэтры не выдержали и побежали. На миг у Виктора мелькнула сумасшедшая надежда, что отряду удастся прорваться. Но основные силы отошли уже далеко, а фэтры быстро пришли в себя. Вот их силы снова окружили маленький отряд, а вскоре гордо реявший флаг Тараверы рухнул. Только после этого фэтры смогли перебросить силы для атаки отступающего врага. Правда им опять пришлось задержаться, чтобы сломить сопротивление немногих окруженных отрядов. Именно из-за всех этих задержек остатки тараверской армии сумели отойти достаточно далеко и перегруппироваться. Тем не менее, фэтры явно не были намерены дать им уйти. Понесенные потери в битве только разозлили их. Теперь они мечтали наказать тех, кто посмел сопротивляться, кто бросил вызов господству фэтров. Почувствовав силу, фэтры развернулись в линию и устремились на врага. Но тут Виктор увидел, как от тараверской армии пролег дымный след, закончившийся в центре атакующих. Перед копытами коней вздыбилась земля. Испуганные лошади стали сбрасывать всадников. А тут появился вторая дымная черта, направленная уже в левый фланг атакующих. Потом в правый. И опять в центр, в левый фланг, в правый. Фэтры дрогнули. Их войско, итак находящееся в беспорядке, смешалось окончательно. Многие стали, не дожидаясь никаких команд, разворачиваться назад. Если бы в этот момент у Тараверской армии был хоть какой-то резерв, то сейчас можно было нанести фэтрам полное поражение. К тому же, как заметил Виктор, выпущено было всего шесть ракет, а с собой они брали двенадцать. Правда, враги этого знать не могли и желающих попасть под новый ракетный залп больше не находилось. Было видно, как какие-то фигурки бегали среди фэтров, что-то пытаясь им доказать. Но фэтры только отмахивались, кивая на захваченный лагерь. — Мне кажется, — заметил Виктор, как бы ни к кому не обращаясь. — Что вашим людям вряд ли удастся уговорить фэтров повторить атаку. Тем более, что потери ваших войск составили почти половину первоначальной численности и фэтры, кажется, начали это осознавать. — Это не имеет значения, — отрезал офицер. — Войско Тараверы тоже основательно потрепано, а восстановить его будет гораздо труднее при отсутствии резервов. А сейчас они вообще отступили, открыв дорогу на Тараверу. — Возможно, — вздохнул Виктор. — И еще, — довольно едко отозвался офицер. — Хочу поблагодарить тебя за пароли. Твои сведения помогли отряду фэтров незамеченным пробраться к самому Греппу. Виктор вспыхнул, а потом как-то съежился и осунулся. Голову он больше не поднимал. — Не за что, — вяло отозвался он. — Все! — неожиданно сказал офицер. — Здесь все ясно. С Тараверским королевством покончено. А теперь в путь. — Он вырубил экран, кивнул пилоту, а потом подошел к рации: — Все, операция закончена! Хастор, уводи наших людей из армии. Теперь уже в них нет нужды. — Ты уверен? — отозвалась рация. — Нам ведь еще город брать. — А что там брать? Город теперь без войска, погибли все руководители. К тому же у нас там друзья, которые все сделают. — Тебе виднее, конечно, но я бы не спешил. Не стоит недооценивать… — Я сказал, уходим! И я еще поговорю с тобой насчет бластера, который ты дал землянину. — Принято. Увожу людей, а бластер… он требовал доказательств нашей искренности. Я их дал. Офицер отключил рацию и сел на свое место. Катер в этот момент плавно оторвался от земли и поднялся в воздух. В иллюминаторы было видно, как катер стремительно набирал высоту, выходя в стратосферу. Но на этот вид никто не любовался. Виктор, сгорбившись, сидел в своем кресле, ни на какого не смотря. Остальные старались держаться от него подальше. Только Линка сидела рядом с ним, тихонько всхлипывая. Лукор, уже пришедший в себя, сверлил Виктора ненавидящим взглядом, но молчал, понимая, что от его слов толку будет мало. Он только всем своим видом пытался выказать то презрение, которое испытывает к землянину. Но все его старания пропадали даром — Виктор ни на кого не обращал внимания. Наконец, катер начал снижаться. Алур выглянул в иллюминатор. — Кажется, мы приближаемся к другому континенту. — Верно, — согласился с ним офицер. — Именно здесь находится центр церкви, а не на каком-то там острове, как считают на Нордаке. Виктор впервые за весь путь поднял голову и взглянул в иллюминатор. — Вы хорошо замаскировались, — заметил он. — Компьютер катера сделал снимки и успел составить карты всего Нордака, но никаких ваших следов не обнаружил. — Тут он неожиданно замер и резко повернулся к офицеру. — Вы ведь не собираетесь ограничиваться захватом Нордака? Если бы это было вашей целью, то вы уже давно могли бы все сделать! Я не вижу смысла откладывать дело, тем более так маскироваться, если… — Я думаю, тебе стоит дождаться встречи с Хозяином, — резко прервал его офицер. — Подобное лучше всего обсуждать с ним. Но слова были сказаны. Велса, Алур, Петер и Шора испуганно уставились на Виктора. — Ты думаешь, что планы этого Хозяина простираются дальше Нордака?! — растерянно спросил Алур, забыв, что еще минуту назад твердо решил с Виктором не разговаривать. Виктор криво усмехнулся. — В галактике, где все вооруженные силы представлены только отрядами защиты порядка, даже небольшая армия сила. Монастыри готовят солдат, вся планета готовит солдат. По сути, весь Нордак превратился в лагерь по подготовке солдат. Вся религия основана на этом. «И когда придет Император, он поведет достойных в поход в небеса, провозглашая закон справедливости и порядка». Тут катер подлетел к небольшой горе, которая неожиданно раскрылась, открыв довольно просторный ангар, в который катер и влетел. Гора сразу же стала закрываться. Катер плавно опустился на предназначенную ему площадку. Смолкли двигатели. Лукор испуганно смотрел на все вокруг и быстро подошел к Рупу, который, кажется, шепотом пытался рассказать тому о современной технике. Солдаты, твердо, но достаточно вежливо попросил всех покинуть катер. У катера всех построили в один ряд, при этом Руп заметил, что почти все солдаты держат на прицеле именно Виктора. Всех остальных же сторожил только один солдат. Сам же Виктор, казалось, не замечал ничего вокруг. Руп был в смятении. Даже ему самому было трудно описать свои чувства. С одной стороны он, конечно, неоднократно спорил с Виктором, не любил его… ладно, надо быть честным, ненавидел его за довольно жестокие методы решения проблем королевства. Но с другой, он понимал, что все они живы именно благодаря ему. Без него в этом мире они не смогли бы просуществовать и месяц. В лучшем случае их всех продали бы в рабство, раскидав по всей планете, а в худшем просто убили. Виктор был для них опорой, на которую всегда можно положиться. При всей своей ненависти, Руп понимал, что в трудный момент Виктор никогда не подведет. И вдруг… удар. Виктор не просто предал королевство, он даже помог нанести ему поражение. А тут еще открылась какая-то неизвестная сила, которая мечтает о покорении галактики, а значит и его, Рупа, родной планеты. Первой его мыслью было, что это земляне создали здесь опорный пункт для начала агрессии. Но при всей своей нелюбви к Виктору, а, следовательно, и землянам, он должен был признать, что для них подобный шаг просто бессмыслен. Если уж они хотели завоевать галактику, то им вовсе не нужно громоздить такие сложности. Тем более, что Виктор, когда говорил о Нордаке, как о лагере для подготовки солдат, явно попал в цель. А зачем это надо землянам, если у них своя армия имеется? Руп искоса посмотрел на Линку, которая, несмотря на все происшедшее, по-прежнему жалась к Виктору. Более того, она явно старалась его подбодрить, что-то шепча сквозь слезы. А ведь Линка эмпат, вспомнил Руп. Значит, она знает о том, что творится с Виктором гораздо лучше всех их вместе взятых. Похоже, к такой же мысли пришли и остальные, поскольку тоже с недоумением стали поглядывать на Линку. Но тут, прерывая молчание, в ангар четко вошел отряд солдат в полном вооружении. Следом за ним шагал высокий человек с серебристой кожей. В нем Руп узнал уроженца планеты Рогезии, которая присоединилась к содружеству лет пятьсот назад. Он молча встал напротив выстроившихся ребят и оглядел всех. Без улыбки кивнул всем разом. — Рад, что наконец-то смог увидеть всех вас. Полагаю, что у вас ко мне есть множество вопросов. Обещаю ответить на все честно. Однако прошу отложить их для более подходящей обстановки. Тем не менее, если кто-то хочет что-то спросить… — смотрел человек при этом только на Виктора. Но тут Алур благовоспитанно поднял руку. Человек недовольно взглянул на него, он явно рассчитывал, что вопрос прозвучит от Виктора, который тоже не спускал глаз с вошедшего. — Что? — Вы сказали, что каждый может спросить… — Верно, что тебя интересует? — Я просто хотел спросить: скажите пожалуйста, когда вы выходите к детям, вы всегда берете с собой такую вооруженную охрану? Вы чего-то боитесь? Человек, опешив, замер, ошарашено глядя на Алура. Рядом захихикала Велса. Петер и Шора поспешно отвернулись. Только Виктор и Руп остались невозмутимы. Виктор, казалось, вообще не замечал ничего вокруг, а Руп прекрасно понимал, что с этим человеком шутить не стоит и теперь переживал за Алура. Сам же Алур совершенно серьезно смотрел на человека, ожидая ответа. — С чего ты взял? — наконец справился с собой человек. — Это просто почетный караул. Раньше так всегда встречали гостей. — А-а, — понятливо кивнул Алур. — Понятно. Только я думал, что почетный караул это те, кто нас сюда доставил. Человек секунду пристально смотрел на мальчишку. — А Делок был прав, когда сообщал, что ты большая язва. — Делок? Вы знаете Делока? — не выдержал Руп. — Знаю, — усмехнулся человек. — Он каждый день посылал мне донесения, хотя и не подозревал об этом. Кстати, я еще не представился. Прошу прощение за упущение. Меня зовут Алоир-аг-Стин Роген. Но здесь меня все называют Хозяин. Я к этому привык. Так что можете и вы называть меня так. — Хорошо, Алоир-аг-Стин, — заговорила Велса, нарочито выделив имя. — В таком случае может, вы объясните, что все это значит?! — Всему свое время. Для начала я хотел бы организовать для вас небольшую экскурсию по моим владениям. — Хозяин говорил вроде бы обращаясь ко всем, но смотрел при этом только на Виктора. — А что делать мне, господин? Хозяин повернулся к доставившему детей офицеру. — Думаю, что тебе тоже стоит пройти с нами. Кстати, подозреваю, что этот человек вам не представился. — Хозяин хмыкнул. — Он по какой-то причине ужасно вас не любит и настаивал на самых жестких по отношению к вам мерах. — Предполагается, — мрачно спросил Руп, — что после этого откровения мы должны будем испытать к вам самые теплые чувства и стараться держаться от этого бяки подальше? — Нет, — уже без улыбки ответил Хозяин. — Мой помощник будет делать все, что я скажу. Мое сообщение можете расценивать как простую откровенность. — Иначе говоря, вы не считаете, что от нас что-то нужно скрывать, — перевел слова Хозяина Виктор. С момента прилета он заговорил впервые, и все от неожиданности вздрогнули, настолько безжизнен был его голос. Казалось, что он смирился со всем происходящим и ему уже ничего не надо. Хозяин мрачно посмотрел на него. Было видно, что это состояние землянина по какой-то причине ему не понравилось. Потом покосился на Линку, которая при словах Виктора тихонько всхлипнула и теснее прижалась к Виктору. Линка, еще не научившаяся скрывать свои чувства, выражала полное отчаяние. — Верно, — согласился Хозяин, хмуро взглянув на Виктора. — Но для вас в этом есть и хорошая сторона: я ничего не буду скрывать от вас. — В таком случае ответьте, это вы уничтожили наш корабль? — потребовал Руп. Остальные смотрели на Хозяина также требовательно и выжидательно. — Да. Хотя, должен признать, это была ошибка. — Там были мои родители, — заметил Руп, как бы ни к кому не обращаясь. — Они погибли. Вы считаете, что мне легче оттого, что вы ошиблись? — Ты не так его понял, — снова заговорил Виктор. — Не лайнер уничтожили по ошибке. Ошибка была в том, что не просчитали последствий уничтожения. На лайнер же было совершенно нападение спланированное и ни о какой ошибке там речи не было. После произнесенных слов воцарилась тишина. Даже солдаты притихли. — Верно, — подтвердил слова Виктора Хозяин. — Гад!!! — вдруг закричала Велса. — Гад!!! Гадина!!! — Она обогнула солдата и бросилась с кулаками прямо на Хозяина. Один из его охранников поднял было бластер, но, поняв, что девчонка серьезно угрожать господину не может, просто ухватил ее за руку и отшвырнул в сторону. Велса вскочила и с криком снова бросилась на Хозяина. Ее снова отшвырнули. Тут уже Алур постарался перехватить ее, а Руп встал на пути разъяренного охранника. Тот, не церемонясь, кулаком, закованным в силовые доспехи, свалил Рупа. Тот отлетел к катеру, ударился об него и медленно сполз на пол. Сам же охранник, отшвырнув Алура, поймал Велсу. Что-то кричали Петер и Шора. Только Хонг и Линка смотрели на все происходящее молча, испуганно жавшись к Виктору. Но тут вмешался Лукор, мощным ударом отправив охранника в полет. Чисто инстинктивно, Лукор нанес удар не по силовым доспехам, а по лицу, которое в этот момент у охранника оказалось открытым. Охранник приземлился рядом с Рупом и потерял сознание. — А ну хватит!!! — рявкнул Хозяин. — Прекратить!!! Товарищи нокаутированного нехотя отпустили Лукора и Велсу. Велса тут же кинулась к Рупу. Алур же поднялся с пола и с ненавистью уставился на Виктора. — Ты даже не шелохнулся!!! — прокричал он чуть ли не в лицо Виктору. — Ничего не сказал!!! Ты все хвалился перед нами вашими эффективными земными приемами, которыми нас учил!!! Так где же они?! Нас избивали, а ты стоял и смотрел!!! — Мои приемы против бластеров не помогают, — словно нехотя заметил Виктор. Он явно не пытался никого ни в чем переубедить. Просто констатировал факт. — Трус!!! — Алур демонстративно отвернулся и присел рядом с Рупом. — Как он? — поинтересовался он у Велсы. — Пока без сознания. Похоже, у него сломана челюсть. — Велса раскрыла ладонь и на ней запульсировал испуская мягкий голубой свет шарик. Велса осторожно поднесла шарик к лицу Рупа. Шарик, словно озорной мальчишка соскочил с ладошки и прыгнул на лицо Рупа и вошел в кожу. Руп заморгал и открыл глаза. Осмотрелся. — Что со мной? — спросил он и схватился за челюсть, зашипев от боли. — Все в порядке, — ухватила Рупа за руку Велса. — У тебя немного повреждена челюсть, но я ее слегка поправила. Но тебе лучше сутки помолчать. Руп кивнул и осторожно пощупал челюсть. Поморщился. — Первый раз вижу работу врача-алер, — заметил Хозяин, пристально наблюдая за Велсой. — Хотя, ты ведь вряд ли получала диплом. Девочка, у тебя настоящий талант! — Вам то что?! — огрызнулась Велса. — Мне? Ничего. Но разу уж ты помогла своему другу, то, может поможешь и моему солдату? — А чего это она должна помогать ему? — воинственно осведомился Алур. — Может за то, что он сломал челюсть Рупу? Губы Хозяина чуть заметно дрогнули. Казалось, его забавлял этот спор, как и все происходящее вокруг. — Мальчик, ты плохо знаешь, что такое врач-алер. У них с этим строго. Поверь, эти врачи будут оказывать помощь даже собственным убийцам. Велса встала и слегка потрясла руками, словно стряхивая с них воду. — Вы ошиблись, Алиор-аг-Стин, — холодно заметила она. — Я не врач-алер. Я девочка, которая потеряла родителей в пассажирском лайнере, уничтоженном вами. По вашей воле, нам пришлось приземлиться на этой планете и жить здесь почти два года. Я, будущий врач-алер, принимала участие в сражениях и видела как гибнут люди. Ваши слова о прощении врагов меня больше не трогают. Вы научили меня ненавидеть. Этот солдат ваш, вот вы о нем и заботьтесь. Тем более, что у него ничего серьезного. Даже если оставить его здесь, то он и сам придет в себя. Только голова поболит немного. Возможно, было бы и сотрясение мозга, если бы у него он имелся. Хозяин, словно заранее догадавшийся об отказе, кивнул. — Нордак изменил всех вас. Но, думаю, теперь вам легче будет меня понять. И ты права, о солдате позаботятся. А теперь прошу за мной. Хозяин отвернулся и направился к выходу. Его охрана довольно недвусмысленно дала понять, что просьбу Алоира-аг-Стина следует выполнять. В сопровождении, а точнее, под охраной телохранителей, все они двинулись за Хозяином. Доставивший их офицер, как теперь все знали, помощник Хозяина, замыкал шествие. Хозяин вел их по довольно просторным коридорам, проводя мимо многочисленных бронированных дверей, как бы показывая, что бежать отсюда занятие совершенно бесперспективное. Несколько раз они то поднимались, то опускались на лифте. — Мы подходим к первой производственной линии, — сообщил Хозяин. — Первоначально здесь были гигантские пещеры. Мой дед нашел им лучшее применение. С этими словами тяжелые двери раскрылись, и ребята очутились в просторной комнате, три стены которой были прозрачны. Ошеломленные, дети подошли к стенам вплотную и уставились на открывшийся им вид. Сама комната располагалась довольно высоко, почти под самым потолком пещеры, поэтому вид отсюда открывался довольно приличный. Тем более что пещера была хорошо освещена. Внизу, насколько хватала взгляда, был виден сплошной сборочный конвейер, по которому потоком шли истребители и штурмовики. Мощные краны снимали готовую технику и перекладывали ее на новую линию, которая везла ее на склад. А из невидных отсюда пещер выходила новая техника, еще даже не покрашенная. — Подобных линий работает сейчас четыре. Есть еще три, которые производят корабли более тяжелого класса. — Но как… — потрясенный Алур даже не смог сформулировать вопрос и только беспомощно посмотрел на Велсу и Рупа. — Не за один год, — ответил Хозяин, словно прочитав мысли Алура. — Разумеется, все это строилось не за один год. Две линии были запущены моим дедом. На его долю пришлась самая тяжелая работа. Еще четыре запустили при моем отце. Я же все это привел в порядок, построил еще кое-что, ну и создал армию. — А нападение на пассажирский корабль были учениями этой новой армии, — дополнил Виктор, как обычно, говоря словно в пустоту. Хозяин недовольно поморщился. — Верно. Только неприятностей мне это принесло гораздо больше, чем пользы. Не сочти за комплимент, но если бы я знал, что на том корабле находится хоть один землянин, тем более что этот землянин Рогов, сын того самого Рогова, то я бы лично выслал охрану, чтобы, не дай бог, с вашим кораблем ничего не случилось в зоне моего внимания. — Если вы рассчитываете, что мой отец проникнется к вам благодарностью за мое возможное спасение… — Виктор, не надо обвинять меня в глупости. Меня обвиняли во многих вещах: жестокости, беспринципности. Я готов согласиться с обоими этими обвинениями. Я действительно порой действую жестоко и беспринципно ради своей цели. Но даже мои враги не обвиняли меня в глупости. Разумеется, я не думаю, что твой отец рассыплется передо мной в комплиментах. Как я уже говорил, если бы я знал, что ты находишься на борту того корабля, то даже охранял бы его. — Тогда чего вы хотите? Ведь по всей логике, вы должны были просто уничтожить нас. Никаких свидетелей. И никто не обвинит вас в нападении. — Наступит день, когда мне будет все равно эти обвинения… — Да-да, я уже догадался: «Придет Император и поведет вас восстанавливать истину на небеса». — Немного неточная цитата, но суть верна. — Суть тут и важна. И поскольку я далеко не наивный мальчик, то я спрашиваю, зачем вам были такие сложности с нашим похищением? Я могу понять, почему вы уничтожили только нашу шлюпку, а не нас вместе с ней… — Я не думал, что вы долго протянете на Нордаке, — честно признал Хозяин. — Как видишь, я с тобой откровенен. К тому же, даже если бы вы уцелели, то я не верил, что вы могли бы хоть как-то мне навредить. — А мы, такие беспокойные, начали перестраивать мир. И в этом новом мире уже не было место Императору. Сначала была просто банда фэтров. Сорвалось. Потом уже монахи — это уже обученные солдаты. Настоящая армия. Тоже мимо. И теперь уже глобальные средства. Крейсер на орбите изображает божественное вмешательство, ваш человек усиленно пропагандирует в армии мое дезертирство вместе со всеми. Убийство Греппа — единственного человека, который еще мог после меня не дать Тараверскому королевству рассыпаться. Так для чего мы вам нужны? — Не вы. Ты! Все смотрели на эту линию по производству истребителей с ужасом, с восхищением, с потрясением. Только ты ничему не удивился. Ты ведь военный. Настоящий. И ты понимаешь, что сколько бы я тут ни наклепал истребителей и штурмовиков, но в реальном эскадренном бою с земными кораблями они ничего не стоят. Если повезет, очень повезет, может им и удастся уничтожить один-два земных крейсера прежде, чем остальные разнесут их на молекулы и размажут эти молекулы по всей галактике. — Вы считаете, что я смогу помочь вам избежать этого? — Мы обсудим это в другом месте. А теперь прошу дальше. За все время разговора никто не пытался вмешаться. Заговорить. Все только переводили взгляд с Виктора на Хозяина, пытаясь уловить ускользающий смысл. А когда разговор прекратился, то обида на Виктора помешала кому бы то ни было спросить его. Только Линка продолжала разговаривать с Виктором, но ее подобные сложные темы не интересовали. Она единственная кто чувствовал полное отчаяние Виктора. Она чувствовала его боль и злилась на всех, кто не понимает, что Виктор сейчас в таком состоянии, что готов на все. Если он ничего и не предпринимал, то только из-за того, что еще сам не понимал происходящее. Вернее понимал, но не разобрался со своим местом в этих новых событиях. Но больше всего Виктора мучило сознание того, что все, что он делал раньше, было напрасным. Линка не могла четко понять, что здесь так тревожит Виктора, но чувствовала, что именно этот момент доставляет ему наибольшую боль. Своими разговорами она пыталась отвлечь его от этой боли. Хозяин показал им несколько производственных линий, где выпускалось ручное оружие, десантные боты, тяжелые боевые скафандры, силовые доспехи. Но здесь же делались и такие сугубо мирные вещи как мебель, бытовые приборы. В общем, это был замкнутый мир на полном самообеспечении. Впрочем, если бы Виктор хоть немного отвлекся от жалости к самому себе, то он сообразил бы, что на полном самообеспечении делать современную технику невозможно, а значит, какую-ту связь с миром Хозяин поддерживать просто обязан. — А здесь находится наша военная академия, — заметил Хозяин, показывая на дверь. — Полагаю, что это заинтересует прежде всего Виктора. Виктор сообщение Хозяина действительно заинтересовало. Он даже отвлекся от мысленного самобичевания. — Мне было бы интересно посмотреть. Алур покосился на маячивших за спиной охрану с помощником Хозяина и промолчал. Даже ему было ясно, что Хозяин вовсе не ради их развлечения устроил всю эту экскурсию. К тому же сам служа экскурсоводом. Что, у него других дел нет? А если отложил их, то, значит, считает ее важной. А раз так, то экскурсия не закончиться до тех пор, пока не будет показано все, что запланировано. Дверь вела в новый коридор. На этот раз здесь не было людей. Раньше им постоянно попадались на пути люди. Кто-то был в военной форме, кто-то в спецовке рабочего, спешащего по своим делам. Попадались другие специалисты. Все они с любопытством провожали необычных гостей, но заговорить никто не осмелился. Здесь же коридор был пуст. — Все на занятиях, — ответил на общий невысказанный вопрос Хозяин. — А у вас что, все под землей? — высказал Руп давно мучавший его вопрос. — Нет. Многое располагается на поверхности. Но все важные службы находятся под землей. — Судя по всему, эта академия очень важна, — недоверчиво хмыкнул Лукор. На удивление, Лукор довольно быстро освоился в необычной обстановке и теперь внимательно разглядывал все вокруг. Изредка он задавал вопросы или Алуру или Рупу, в зависимости от того, с кем оказывался рядом. — Она важнее, чем даже мои линии по производству военной техники, — серьезно ответил Хозяин. — Любая техника, самая совершенная, самая точная, самая надежная всего лишь груда дорогого металлолома, если нет людей, способных ею управлять. — Но с другой стороны, все ваши сверхподготовленные люди, мастера-пилоты экстракласса всего лишь обычные люди, если для них нет подходящей техники. Так что еще неизвестно что важнее. Хозяин покосился на Алура. Некоторое время он боролся с желанием ответить или промолчать. По каким-то своим причинам он решил быть откровенным: — Пилоты экстракласса на отличных машинах это хорошо. Но я все же предпочту отличных пилотов на плохих машинах, чем плохих пилотов на первоклассных машинах. Ваш пассажирский лайнер не был даже военным кораблем, но его отличный пилот сумел уничтожить авианосец со всеми его истребителями и экипажем. И все это из-за дурости нескольких людей. При напоминании об уничтоженном корабле, ребята погрустнели, вспомнив, что виновник случившегося стоит рядом с ними. Петер даже многозначительно покосился на бластер, висевший на поясе одного охранника. Впрочем, к счастью для него, он быстро сообразил, что тягаться с охранником он не сможет. Среди них был только один человек, у которого был хоть какой-то шанс. Но этот человек был совершенно безучастен ко всему, кроме этой экскурсии. Было похоже, что Виктор целиком поглощен тем, что говорит Хозяин. Сам Хозяин в этот момент подвел их к одной из дверей и раскрыл ее. Ребята оказались в просторном зале, в котором находились кабины истребителей. В каждой такой кабине сидели люди в шлеме с темным забралом. Чуть в стороне, за огромным голоэкраном, находилось несколько человек, явно здесь главные. При виде гостей, они все моментально вытянулись перед Хозяином. Один из них попытался отдать рапорт, но Хозяин махнул рукой, велев продолжать заниматься своим делом. — Мы сейчас находимся в тренажерном зале. Здесь будущие пилоты истребителей проходят практику. Есть еще подобные залы со штурмовиками и крейсерами. На том большом экране видно то, что видят сейчас пилоты в тренажерах. Несмотря на ненависть к Хозяину, дети оставались детьми. Вскоре уже все сгрудились вокруг экрана, наблюдая за картиной космического боя, где одни истребители атаковали другие. Стремительные атаки, виражи, огонь импульсных пушек… Некоторое время все заворожено смотрели за этой картиной. Только Виктор смотрел равнодушно. Потом, как бы мимоходом, заметил: — Судя по всему, эти пилоты не новички. Но на Земле уже давно отказались от использования тренажеров для тренировок. На них только обучают новичков, когда вероятность несчастного случая еще больше вероятности успешного полета. — Вот как? Почему? — живо спросил Хозяин. По всему было видно, что это вовсе не праздный интерес. — Тренажер не дает ощущение опасности. Это как игра, где тебя убили, а ты можешь перезагрузиться и начать все заново. Мир же должен быть реален. На тренажере хорошо обучать чему-то новому, неизвестному. Но как только это новое стало получаться, следует тут же сесть на настоящий истребитель. — Можно использовать временную блокировку памяти, тогда пилоты будут уверены, что они на настоящем истребители. — Можно. Только мозг очень сложный механизм. Если этот прием использовать слишком часто, то теряется ощущение реальности. Человек начинает ощущать себя в вечной игре и действовать адекватно этому представлению. Чем это может закончиться, говорить не стоит. Да ведь и вы не используете этот метод. — Как ты догадался?! — изумился Хозяин. — Очень просто. Я не пилот, но управлять истребителями нас все же учили. В пределах взлета-посадки и не очень сложных фигур пилотажа, понятно. Так вот. Видите тот истребитель под номером двести сорок? Недавно он прошелся между двух астероидов. Без причины. Просто так. Покрасоваться. Никакой необходимостью этот маневр вызван не был. За ним никто не гнался, его не держали на прицеле. Просто человеку захотелось похвастаться своим мастерством. Тем более, что их команда, как я понял, выигрывает. Если бы истребитель и размололо в пыль, то на успех команды это никак не сказалось бы. Будь же он уверен, что это реальность, то так глупо рисковать не стал бы. Хозяин несколько секунд рассматривал картину боя. Потом повернулся к инструктору: — Этого с двести сорокового после учений в карцер на трое суток! На хлеб и воду этого мастера высшего пилотажа! И отслеживайте всех таких лихачей! Постарайтесь вбить этим идиотам в их башки, что это не игра! Потом Хозяин повернулся к ребятам. — А мы пройдем в другой зал. Виктор уходя, обернулся и еще раз посмотрел на экран. — Знаете, — довольно спокойно заметил он. — Теперь мне действительно стало понятно ваше нападение на лайнер. На таких тренажерах научиться воевать по настоящему невозможно, а проводить постоянные учения на орбите без риска быть обнаруженными вы не можете. Зато провести разовую акцию с реальной целью… Не договорив, Виктор отвернулся и зашагал следом за Хозяином. Инструктора проводили его недоуменными взглядами. Следующий зал представлял собой тренажер для подготовки десантников. Курсанты, будущие офицеры десантных войск, в этот момент отрабатывали приемы рукопашного боя. При входе гостей инструктор хотел было прервать обучение, но Хозяин велел продолжать. При виде этой тренировки глаза Виктора удивленно расширились, потом сузились, превратившись в узкие щелки. Он весь напрягся, как бы готовясь к броску, потом расслабился, явно взяв себя в руки. Хозяин, удовлетворенно хмыкнув, отвернулся от Виктора. — Вижу, ты узнал стиль, — заметил он. — Все верно. Это стиль боя земных отрядов рейдеров. — Я догадался, — кивнул Виктор спокойно. — Очевидно, вы скупили все книги по этому бою, какие смогли только достать. Теперь мне понятно, где Делок научился драться. Вы так всех священников обучаете? — Всех, — не скрыл Хозяин. — Правда большинство даже не догадывается, откуда эти приемы. Они считают, что это секретный боевой стиль солдат монастырей и очень горды оказанным им доверием. Виктор еще некоторое время молча наблюдал за тренировкой. Потом, неожиданно для всех, вышел вперед, обойдя телохранителя Хозяина. — Прекратить тренировку! — велел он. Инструктор машинально повторил приказ, потом нахмурился и резко развернулся к Виктору с отповедью. — Исполняйте приказ, капитан! — велел Хозяин, сам заинтересованный. Капитан слегка поклонился. Виктор молча прошелся вдоль строя курсантов. Потом направился к одному из телохранителей. Тот напрягся, но Виктор просто снял с его пояса механические наручники. — Кто из курсантов двое самых лучших? — спросил Виктор инструктора. Тот секунду колебался, потом кивнул кому-то в строю и тотчас вперед вышел довольно рослый молодой человек. За ним вышел еще один. Этот был ниже, но гораздо плотнее и, было видно, что он быстрее первого. Если первый боец брал своей силой, то этот быстротой. Виктор несколько секунд изучал их, потом повернулся к инструктору. — И вы. Втроем на меня. — Виктор быстрым движением скинул куртку, снял сапоги и вышел на татами. Инструктор неуверенно глянул на Хозяина. Сам Хозяин задумчиво смотрел на Виктора. — Этот может быть интересным, — задумчиво протянул он. — Давайте, капитан. Посмотрим, кто чего стоит. Капитан пожал плечами, потом кивнул двум курсантам. Но тут Виктор опять всех удивил. Взятыми у охранника наручниками, он сковал себе руки за спиной и двинулся вперед. — Ты так в себе уверен? — холодно спросил Хозяин. Виктор презрительно скривил губы. — Ваши, так называемые десантники, не бойцы. Они книжники. Это мы называем так тех, кто обучается рукопашному бою по книгам. — Значит не бойцы? — сердито спросил Хозяин. — Начинайте капитан. Инструктор и курсанты, похоже, тоже рассердились последнему замечанию землянина и двинулись вперед с явным намерением проучить дерзкого. Виктор, слегка покачиваясь, двинулся вперед. Курсанты оказались неопытными и сделали то, что делать Виктора отучили еще на первом курсе академии — бросились вперед, надеясь на силу и численное преимущество. Виктор выждал до последнего, потом резко упал на бок, исчезнув из поля зрения атакующих, и ногами захватил ноги бегущего. Тот рухнул на пол. Второй курсант, чтобы избежать столкновения с упавшим товарищем, чуть отклонился и неожиданно увидел перед собой землянина, который в немыслимом кульбите оказался уже на ногах, выставив плечо, на которое курсант и налетел своим солнечным сплетением. Курсант согнулся пополам от боли, хватая раскрытым ртом воздух. Сам Виктор сместился чуть в сторону, оставив между собой и инструктором временно выведенного из строя юношу. Инструктор, гораздо более опытный боец, чем курсанты, на рожон не полез и имел возможность наблюдать за быстрой расправой над его подопечными. Поэтому был более осторожен и вперед двигался внимательно. Он не учел только одного — первый курсант не был выведен из строя. Он быстро вскочил на ноги, успел заметить, как согнулся от боли его товарищ и, горя желанием отомстить, бросился вперед. Дальше наблюдателям показалось, что они увидели вихрь, настолько стремительны были движения землянина. Не обращая внимания на бросившегося на него курсанта, Виктор, пропустив один удар, бросился к инструктору. Тот успел среагировать, даже один раз ударить, больше он ничего не успел. Виктор проскользнул под ударом и в сальто назад ударил ногой по вытянутой после удара руке инструктора. Раздался отчетливый хруст и инструктор опустился на маты, прижимая к себе сломанную руку. Сам же Виктор в этот момент каким-то непостижимым образом успел еще ногой ударить инструктора в лоб и оказаться за спиной курсанта. Дальше все развивалось совершенно неуловимо. Только потом, просматривая замедленную съемку, Хозяин увидел, как землянин свалил курсанта на землю, а потом ткнул большим пальцем ноги в какую-то точку, после чего курсант затих. Потом, словно продолжая свое движение, он оказался рядом с другим, уже пришедшим в себя от удара, курсантом и таким же образом нокаутировал его. Когда Виктор остановился, на полу лежали три бесчувственных тела. — Ничего страшного, — совершенно спокойно заметил Виктор. При этом в его голосе не было ни отдышки, ни усталости. Землянин даже не вспотел. — Только у инструктора сломана рука, но перелом не опасен. А остальные очнутся минут через пять. Теперь весь строй курсантов и все охранники смотрели на Хозяина. Тот, вопреки их ожиданиям, не выглядел рассерженным. Спокойно смотрел на распростертые тела. Потом перевел взгляд на Виктора. — Впечатляюще, — заметил он. — Надеюсь, объяснения будут? — Потом, словно очнувшись, он кивнул охраннику: — Освободи его. Охранник достал ключ от наручников и двинулся к Виктору. Тот слегка отстранился и покачал головой. Охранник замер и вопросительно посмотрел на Хозяина. Тот так же вопросительно смотрел на Виктора. — Вы спрашивали объяснения? Они просты. В книгах можно записать приемы, их применение, методику, но ни в одну книгу нельзя записать основу рукопашного боя. Вы не учли того, что все эти приемы на самом деле сплав всего лучшего из разных боевых искусств Земли. Все эти приемы только внешняя сторона дела. А есть еще другая сторона, где сила, накаченные мышцы, даже быстрота движений не играет никакой роли. Виктор вдруг подпрыгнул и быстро перевел свои скованные руки вперед. Секунду изучал наручники, потом как-то странно взмахнул руками, слегка вывернул кисти, а потом кинул раскрытые наручники охраннику. — А есть еще внутренняя сторона, которой нельзя обучить ни по каким книгам, поскольку к каждому человеку требуется в этом случае индивидуальный подход, — спокойно продолжил он объяснение. — И если с помощью силы, ловкости и быстроты вы сможете проделать такое… — Виктор вдруг подпрыгнул, взмыв чуть ли не под потолок, слегка коснулся деревянного бруса, на котором крепились канаты для лазания, упал, перекатился и снова был на ногах. Потом разжал кулак и показал деревянную труху. В тот же миг под потолком раздался хруст, и переломленная пополам балка рухнула вниз. Курсанты испуганно отпрянули… — то я соглашусь, что по книгам можно обучаться бою, — закончил Виктор. — А пока вы только учитесь драться. Это значит, что в уличной потасовке у вас будет чуть больше шансов, чем у обычных хулиганов. В сражениях же, где враг закован в силовые доспехи и вооружен мощным оружием все эти приемы не только бессмысленны, но и вредны, давая вам ложное ощущение превосходства. Давайте вон того же Алура, — Виктор кивнул на мальчишку, — оденем в силовые доспехи, а потом выставим его против вас всех. Алур, конечно, не знает всех этих приемов, но мне почему-то кажется, что для реанимационной бригады работы будет много и их помощь понадобиться совсем не ему. Предвосхищая вопрос, скажу, у каждого из вас против меня нет шансов даже в том случае, если вы будете в силовых доспехах. — В качестве демонстрации Виктор слегка коснулся одного из курсантов. Тот закатил глаза и рухнул на татами, потеряв сознание. — Он очнется через минуту, — сообщил Виктор. — Но таким прикосновением я мог и убить, даже если бы на нем были доспехи. Виктор отвернулся и направился к выходу. Проходя мимо Хозяина, он остановился и повернулся к нему. Охрана нервно потянулась к оружию, один из телохранителей даже попытался втиснуться между господином и землянином. Помощник Хозяина едва не за руку ухватил Виктора. В этой суете только сам Хозяин остался невозмутим. — Мне кажется, что вы вряд ли еще что-нибудь сможете показать нам. А дети устали. Думаю, они не откажутся от отдыха. — Думаю да, — кивнул Хозяин. — Я думаю, что им действительно стоит отдохнуть. А вот с тобой мне бы хотелось кое-что обсудить наедине. Виктор медленно кивнул. — Почему-то мне казалось, что, в конце концов, я услышу нечто подобное. Хозяин повернулся к помощнику. — Вольпер, проводи детей и этого Лукора в их комнаты. — Господин, возьмите охрану, если вы хотите остаться с этим землянином наедине! — Кажется, я не спрашивал совета, — холодно возразил Хозяин. Помощник нервно сглотнул, а потом поспешно вышел, подталкивая в спину упирающуюся Линку. Остальные ушли молча. Только Алур один раз оглянулся, отчаянно глянул на Виктора. Потом вздохнул и вышел. — Этот меня бы убил при первой возможности, — проводил Алура взглядом Хозяин. — Удивительно и почему он вас так не любит? Хозяин хмыкнул. — Свои упражнения в остроумии оставь… В этот момент к Хозяину, прерывая его, подошел какой-то офицер и протянул конверт. — Из службы наблюдения, — доложил он. Потом покосился на Виктора, наклонился к уху Хозяина и что-то быстро зашептал. Виктор уловил только одно слово — Таравера. Хозяин выслушал молча, только нахмурился, но тут же его лицо разгладилось. Он кивнул офицеру, отпустив того. Потом вскрыл конверт и углубился в чтение. — Кажется, с Тараверой вас опять постигла неудача, — заметил Виктор. * * * Армия фэтров двигалась вперед, не обращая внимания на мелкие деревни, встречающиеся им по пути. Не то, чтобы они жалели крестьян, просто впереди их ждала гораздо более богатая добыча. И любая задержка на пути к ней встречалась всеми фэтрами очень неблагожелательно. А все эти деревеньки можно оставить и на потом. Предвкушая богатства, которые по слухам были сосредоточены в Таравере, фэтры и наемники двигались форсированным маршем. Тем более, что армия Тараверы в недавнем сражении была полностью разгромлена. Но как они не спешили, к Таравере фэтры подошли только через пять часов. Двигаясь как стая саранчи, армия стала подходить к городу. Им навстречу вышла небольшая делегация. Выбранный предводитель фэтров со своими друзьями выехал им навстречу. — Приветствую победителей, — поздоровался вышедший из города. — Наконец-то мы можем избавиться от гнета этих еретиков, и наш город вернется к прежнему укладу. Мы приготовили вам встречу. Уже накрыты столы. Командир фэтров переглянулся со своими друзьями и расхохотался. Рассмеялись и остальные фэтры. — Приготовили встречу, говоришь?! — переспросил командир. — Что ж, посмотрим. А кто ты такой, собственно? Вышедший им навстречу человек слегка побледнел, но ответил твердо. — Я Торен. Я выходил на связь с вашим начальством. — С начальством?! — насмешливо протянул фэтр. — Ты полагаешь, что у фэтров есть начальство? — повернувшись к своим спутникам, фэтр заметил: — Кажется, нас оскорбляют. — Вы не так поняли… — попробовал исправить положение Торен. — Мы так поняли. — Веселость вмиг исчезла с лица фэтра. — В благодарность за это можешь забирать всех своих прихвостней и проваливать. Вас мы не тронем. — Но так нельзя!!! — вскричал Торен. — Мы же договаривались!!! Тем более вам все равно без нас не обойтись! Этот Виктор что-то заподозрил и оставил в городе большие силы. Мы не смогли их нейтрализовать! — Мы ими сами займемся, — махнул рукой фэтр. — А вы проваливайте. Этот город теперь наш. — Но вы же обещали!!! Фэтр насмешливо посмотрел на Торена. — Что мы обещали? Мы фэтры и нам никто не может указывать, что нам делать! Тем более и вы обещали расправиться с теми солдатами, что останутся в городе и не сделали это. Вы не справились, так что наше соглашение ликвидировано! — Фэтр повернулся к армии. — Солдаты, город ваш!!! — Лжец!!! — закричал Торен. Обнажив меч, он рванулся вперед. Не ожидавшие подобной прыти, солдаты на миг растерялись. Этого Торену хватило. Подскочив к командиру, он вскочил на коня позади него, пронзив его мечом и скинув на землю. Его спутники, тоже обнажив мечи, кинулись на растерявшихся солдат. — Таравера!!! — закричал Торен, воздев меч над головой. Но вдруг раздался выстрел и Торен, выронив меч, сполз с коня, рухнув рядом с убитым им фэтром. — Они убили фэтра!!! — закричал кто-то. — Смерть еретикам!!! Истребим это прибежище еретиков!!! Словно очнувшись от этого крика, солдаты рванулись вперед. Свита Торена пыталась сопротивляться, но была моментально смята и полностью погибла в безнадежной попытке защитить город. Фэтры и солдаты ворвались в город, разметав встречающих их людей, многие из которых держали в руках цветы. Началась резня. Лишившись предводителя, пусть даже формального, фэтры потеряли остатки организованности, рассеявшись по всему городу, врываясь в дома и убивая хозяев. Некоторые уже тащили на себе целые мешки с барахлом. Ужас опустился на город. Единственными островками спокойствия в городе были те районы, которые примыкали к башням, где делались пули. Всего таких башен было шесть и сейчас в них заперлись все оставшиеся в живых солдаты города, собравшиеся там, когда Торен поднял восстание после получения известия о победе фэтров. Здесь же укрылись и солдаты внутренней стражи. Взять своими силами эти башни Торен не смог и оставил их до прибытия фэтров. Фэтры же, сдуру решившие, что именно в этих башнях сосредоточены все основные богатство (что, собственно так и было, поскольку перед выходом в поход Виктор распорядился свезти туда всю казну города) попытались взять башни наскоком. Но фэтры не учли того, что в этих башнях были не только богатства, они еще представляли собой и хранилище для ружей, пороха и пуль. А сейчас в каждой башне было еще по полсотни солдат и тех людей, кто спрятался здесь от восстания. Здесь же укрылись и члены совета с правительством. Эти люди встретили фэтров дружным огнем из ружей и от этих залпов не спасали ни щиты, ни доспехи. После нескольких безуспешных попыток захватить башни и оставив перед ними кучу трупов, фэтры отправились за более легкой добычей, стараясь только держаться подальше от башен. Грабежи шли по всему городу. Вот кто-то отыскал винный подвал, и солдаты стали вытаскивать бочки с вином прямо на улицу. Началась попойка, вспыхнули драки за добычу. Но уже по всему городу разгоралось сопротивление захватчикам. Люди подхватывали все, что могло служить оружием и нападали на мелкие отряды фэтров, вооружались трофейным оружием и снова атаковали. В своем победоносном угаре фэтры забыли, что почти две трети населения города были либо бывшие восставшие, которые воевали еще с Греппом, либо наемники, перешедшие на сторону города. И эти люди были знакомы с оружием не понаслышке, и теперь они яростно защищали свою новую родину. Началась охота за фэтрами. Некоторых оттесняли к башням, где их расстреливали солдаты. В этих же башнях люди стали получать более качественное оружие. Сопротивление разгоралось. А недалеко от города, в лесу находился отряд из сотни солдат, которые с гневом наблюдали за пожарами в городе и яростно сжимали кулаки. Рядом с солдатами стоял их командир и также мрачно смотрел на город. — Гроген, пора! — чуть ли не на коленях умолял один из офицеров. — Нет! — твердо отрезал Гроген. — Пусть они рассредоточатся по городу, тогда и атакуем. Нас слишком мало. Выполняя приказ Виктора, Гроген скрытно подвел свой небольшой отряд к городу и разместился в лесу, скрываясь от всех. Гроген не совсем понимал, зачем это надо, но Виктору привык доверять. Когда же пришло известие о разгроме основной армии Тараверы, Гроген даже не поверил, но быстро принял меры, приказав стянуть к себе все разъезды. Теперь у него было сотня пехотинцев и пятьдесят всадников. С этими силами Гроген не рискнул встать на пути армии фэтров, понимая, что те легко сомнут его слабый заслон, и приказал укрыться в лесу и наблюдать. Его офицеры, понимая правоту Грогена, тем не менее, хотели немедленно броситься в бой на защиту родного города. Гроген с трудом сдерживал их и солдат. Все они были свидетелями и короткого боя свиты Торена. Гроген нервно ходил от дерева к дереву, наблюдая за городом, когда к нему подбежал один из солдат. — Командир, на дороге замечена пыль. Гроген многозначительно глянул на своих офицеров, потом повернулся к солдату. — Кто это? Наши или фэтры. — Пока трудно понять, но вряд ли фэтры. Те не будут разделяться. Гроген кивнул. — Я тоже так думаю. Скорее всего, это остатки нашей армии. Не могли же фэтры их всех разбить. Однако, будем действовать осторожно. Проследите за ними. Если это наши, то приведите их сюда. Вскоре Гроген уже докладывал Лойдеру о ситуации. Лойдер выслушал его и кивнул. — Правильно, что не полезли. Теперь у нас есть шансы. У меня пятьсот человек и у вас сотня. Теперь можно атаковать. — Лойдер, — Гроген замялся. — Что там случилось? Почему вы потерпели поражение? Лойдер осторожно огляделся. Убедившись, что их никто не слышит, он немного нервно сказал: — Сам не знаю, Гроген. Все очень странно. Но я знаю точно, что если бы не та молния с ясного неба, то мы бы победили. Она расстроила весь наш фронт. Гроген выслушал рассказ Лойдера гораздо спокойней, чем можно было ожидать. Только голову опустил. Потом поднял ее и поглядел на Лойдера. — А может и правда, против нас выступил бог? Может, теперь у нас нет никаких шансов? Лойдер замер. Потом медленно повернулся к Грогену. — Не знаю. Возможно. Только… Гроген, не знаю, поймешь ты меня или нет… но я родился в этом городе. Я люблю его. И если бог против нас, то я погибну, защищая город. Но я не сдамся. Гроген и Лойдер несколько секунд боролись взглядами. — Знаешь, а мне, пожалуй, это нравится, — заметил Гроген. — Если против нас и правда выступил бог, то, значит, на Нордаке нет силы, равной нам. И даже если мы погибнем, то о нас сложат легенды. Но мне не дает спокойствия один момент: куда делся Виктор? — Не знаю. Его не видели с самого начала сражения. — Ты считаешь, что он… — Нет!!! Ты сам его знаешь. Он не мог предать. — Верно. Я знаю его даже больше тебя. Пожалуй, да. Но выходит, он был прав и это была ловушка. И кто бы ее ни подстроил, но сделал он это мастерски. — Вот и посмотрим, насколько этот кто-то все продумал. Гроген, твои люди готовы? — Давно уже. — Тогда вперед. Через несколько минут ветви деревьев раздвинулись, и городу двинулась колона солдат. Солдаты твердо сжимали оружие и целеустремленно шагали по дороге, направляясь к воротам. Конники, тем временем, уже ворвались в город, заняв позицию у ворот. Один из всадников вернулся с докладом. — Фэтры не оставили охраны у ворот, — доложил он. — Тем хуже для них, — мрачно заметил Лойдер. — Только… — всадник замешкался. — Там каша. Фэтров встречали. С цветами. Все мертвы. Лойдер на миг отвернулся. Потом резко повернул голову и посмотрел на солдата. — Так им и надо! Может это жестоко, но теперь все поймут, как надо встречать захватчиков. Больше цветов не будет!!! — Да. — Всадник нервно кивнул. — Еще велели передать, что мы нашли наши пушки. Похоже, фэтры привезли их с собой для взятия города, но они им не понадобились и их просто бросили у ворот. Лойдер усмехнулся и от этой ухмылки всадник нервно дернулся. — Боже, помоги этим придуркам фэтрам, — прошептал он. — Я им начинаю сочувствовать. — Вы что-то сказали, рядовой? — Никак нет, командир. Доклад окончен. — В таком случае возвращайся. Через несколько минут армия Тараверы входила в город. — Закрыть ворота! — распорядился Лойдер. — Выставите тут людей и никого не выпускать из города. Поставьте здесь же пушки, они вам нужнее, чем нам. Оставьте и ракетную установку себе. С этой минуты у фэтров, раскиданных по всему городу, не было никаких надежд на спасение. В последствии у стен города было закопано почти десять тысяч трупов фэтров и их солдат. Это было самое крупное поражение фэтров за всю историю. Никогда еще ни одно сражение не заканчивалось стопроцентным уничтожением противника. Пленных не было… Глава 30 Споры Когда Вольпер увел всех, Хозяин провел Виктора в свой рабочий кабинет, выгнал охрану и дал прочитать доклады своих разведчиков, внимательно наблюдая за землянином. Виктор прочитал, пренебрежительно фыркнул и кинул доклад на стол, откинувшись в кресле. — Я знал, что фэтры идиоты, — заметил Виктор, — но не до такой же степени. Алоир-аг-Стин слегка удивленно взглянул на Виктора. — Что ты имеешь в виду? — Я имею в виду то, что ваши фэтры полные идиоты в стратегии. Они забыли основу, главное правило, за что и поплатились. У нас в академии за подобную ошибку из академии выгоняют сразу и с любого курса вне зависимости от прошлых заслуг и успехов. — И что это за правило? — Золотое правило стратегии. Географический пункт не может служить целью кампании до тех пор, пока полностью не разбита армия противника. Ваши фэтры проигнорировали это правило, вот и получили. — Не думаю, — хмыкнул Хозяин, — что правила стратегии играли хоть какую-то роль в их решениях. — Верно. Им пограбить захотелось. Однако хотя бы из чувства самосохранения они должны были сначала окончательно разбить тараверскую армию, а потом уже двигаться дальше. Беда фэтров в том, что они об этой армии судили по себе. Они не учли того, что эта армия не наемники и что у многих солдат в Таравере остались семьи, которые они вряд ли отдадут на разграбление фэтрам. — Да, этого фэтры не учли, — согласился Хозяин. — Однако этот камешек, скорее в мой огород. Вольпер слишком поспешил отозвать наблюдателей из армии фэтров после того, как захватил вас. Посчитал, что теперь они и без нашей помощи справятся. А твое правило довольно очевидно и не вижу почему ты так его выделяешь. Виктор иронично посмотрел на Хозяина. — А вы знаете, сколько войн на Земле было проиграно именно потому, что полководцы не следовали этому правилу? А ведь это были неглупые люди, которые почти всю свою жизнь отдали войне. Правило действительно очевидное, только его почему-то очень часто забывают. Даже сейчас на учениях. Я ведь не даром говорил, что из академии выгоняют за эту ошибку. Хозяин изучающе посмотрел на Виктора. Побарабанил пальцами по столу. Потом поднялся и слегка прошелся по кабинету. Повернулся и взглянул на Виктора. — Теперь ты понимаешь, почему я хотел захватить тебя именно живым, а не пытался уничтожить? Виктор растерянно взглянул на Хозяина. — Честно говоря, не очень. — Я думал, что это очевидно. Ладно. Пока ничего говорить не буду. Сделаем по-другому. Как я понял, ты уже о многом догадался, но вопросы у тебя остались. — И не мало. — В таком случае обещаю ответить на них так искренне, как сумею. — Хозяин остро взглянул на Виктора. — Подобной искренности от меня еще никто не заслуживал. — Видно, я вам очень нужен, — предположил Виктор. Хозяин раздраженно дернул плечом. — Об этом несложно было догадаться. Иначе я не стал бы устраивать все эти сложности. — В таком случае я расскажу то, как я понимаю ситуацию, а вы меня поправите. Хозяин некоторое время разглядывал Виктора. Потом медленно кивнул. — Хорошо. Возможно, так действительно будет лучше. — Тогда начну. Насколько я понял, ваш дед первым сообразил, что в мире, где нет никакой военной силы, даже небольшой отряд может влиять на судьбу всей галактики. — Мой дед всегда был мечтателем, — согласился Хозяин. — Но в уме ему не откажешь. Но до этой идеи он дошел не сам. Это вы, земляне, надоумили его. Именно тогда состоялся первый контакт с Землей. Мой дед всегда со смехом рассказывал о той панике, что поднялась в галактике, когда обнаружилось, что Земля имеет вооруженные силы. В то время едва не было принято решение о создании отрядов самообороны. Но все закончилось разговорами. — Я знаю историю. Правда, я до сих пор не понял, почему в содружестве не сделали выводов. Ведь армия Земли была вполне реальной силой, несмотря на техническое превосходство остальных рас. Если бы мы повели тогда себя по-другому, то уже вся галактика лежала бы у наших ног. Хозяин изумленно уставился на Виктора. — Вот что тебя удивляет? — удивленно спросил он. — А меня всегда интересовало почему вы не напали. Упустили такой шанс. Некоторое время Виктор и Хозяин мерили друг друга недоуменными взглядами, потом Виктор сообразил. — Вот оно что. Вас это удивляет? Но тут нет большого секрета. Все дело в нашей истории. — О да. Я довольно основательно изучил историю вашей планеты. Довольно познавательно. Могу даже без лишней скромности сказать, что я самый крупный в галактике эксперт по вашей истории, если не считать землян, само собой. — Тогда вы и сами могли бы понять почему мы не напали. Человечество за свою историю уже неоднократно пыталось создать мировую империю, пусть и в пределах планеты. Но заканчивалось всегда все одинаково трагично. Можно ошибиться раз. Можно проигнорировать первую ошибку и попытаться еще раз. Потом еще. Но нельзя же из ошибок делать систему! Когда-то надо и умнеть. Только научившись слушать своих оппонентов, мы стали объединяться. Именно этому нас и учили в академии с первого курса. Тогда нам и пытались объяснить, что военная сила самый последний аргумент, самое крайнее средство, к которому можно прибегнуть. — Не похоже, что ты следовал этому правилу будучи министром Тараверы. Виктор бросил на Хозяина мрачный взгляд исподлобья. — Назовите хоть одну войну, которая началась по моей инициативе. Хозяин с усмешкой поднял руку. — Признаю, что был не прав. Но продолжай. Мне интересно слушать твои рассуждения. — А что тут непонятного? Ясно, что ваш дед начал претворять свою идею в жизнь и решил найти солдат. — Найти, — хмыкнул Хозяин. — Я же говорил, что мой дед был мечтателем, но не практиком. Идею он сформулировал, но вот реализация… Первый раз он пытался отыскать себе сподвижников на планетах содружества. Но его просто не приняли всерьез. На его счастье, иначе он сел бы в тюрьму за пропаганду насилия. Дед, как он мне рассказывал, сильно разозлился и отправился в космос на своей яхте. У него забарахлил двигатель, и он вынужден был совершить посадку на Нордаке. Тогда-то ему и пришла в голову мысль использовать местных жителей. Они были уже готовые солдаты. — С мечами и копьями? — удивился Виктор. — Я же говорю, что дед был мечтателем. Он планировал построить транспортный флот, посадить в него наемников, набранных на планете и десантировать их на планеты содружества. — Хозяин поднял руку, предотвращая возможные возражения Виктора. — Только не говори о глупости этого плана. Дед и сам понял это… со временем, когда уже закупил оборудование для производственной линии. Роботы очистили найденные им пещеры, но для работы со станками нужен был довольно квалифицированный рабочий персонал. К тому же солдатами нужно было управлять. Да и с копьями не полезешь даже на те парализаторы, что имеются на вооружении органов правопорядка. К счастью в то время мой отец сумел убедить деда быть последовательным и четко разработать стратегию. Не буду рассказывать каким образом продолжались работы. — Думаю, что знаю. Кто, ваш дед или отец придумал эту религию с фэтрами и Императором? Хозяин поморщился. Было видно, что эта тема для него неприятна, но он все же ответил: — Отец. Его идея. Должен признать, довольно гениальная. Беда в том, что в конце отец сам поверил во все то, что говорил. Он серьезно считал себя посланцем бога, призванным навести порядок в галактике. И окружил себя подобными людьми. Мне пришлось основательно потрудиться, чтобы отодвинуть этих людей от власти. — Отодвинуть? — Да. И не обвиняй меня в жестокости. Будь воля этих людей, они бы весь мир залили кровью. Я честно говорю, что мне нужна власть и я готов ее взять, но все же я позволяю людям верить во все, что им хочется. А те люди фанатики. Они стали бы убивать всех и все, что не укладывается в их картину мира. Так что считай, что я сделал доброе дело. — Доброе? — напряженно переспросил Виктор. — Фэтры без вашей помощи никогда не победили бы. Это же была орда! А они разгромили довольно мощные армии. — Да. Мы помогали им немного. — Немного?! — Виктор даже привстал в кресле в сторону Хозяина. Тот слегка напрягся, но остался сидеть. — Немного?! Да без вас они бы ничего не сделали! И потом, насколько я теперь понимаю, чума — это тоже ваше дело! Два месяца и цветущая страна превратилась в кладбище! Вас кошмары по ночам не мучают? Хозяин расслабился и снова откинулся в кресло. — Это не я принимал решение. Мне тогда было десять лет, и я мало что понимал. Но если тебя это успокоит, то скажу, что я полностью не согласен с отцом в этом вопросе. Он мог бы найти иной способ. Беда в том, что в то время он уже полностью проникся своим божественным предназначением и его просто разъярило то сопротивление, которое было оказано его планам в том царстве. Между прочим, те люди, которых я… гм… отстранил, были как раз из тех, кто и претворял тот план в жизнь. — А антибиотики? — А вот это уже моя идея. — Зачем? Только честно! Не надо сказок, что вы хотели загладить вину своего отца. — Хм, а ты не пытаешься быть вежливым. Но ты не совсем прав. Была тут и доля вины. Однако главным, а вот тут ты попал в цель, было не это. Все дело в средней продолжительности жизни. Кое-что начал делать мой дед, я же просто расширил медицинскую помощь. Тут Виктор хлопнул себя по лбу. — Конечно! Как же я сразу не догадался! К моменту высадки вашего деда здесь вряд ли было слишком большое население. Вам же надо много людей… нет не людей, солдат. Чем больше население, тем больше солдат. Отсюда и такая медицинская помощь, лечение, которое делали священники. А монастыри? — Монастыри можешь считать военными школами. Там готовятся младшие командные кадры для будущей армии. Изучается современное оружие. А тех, кто делает успехи там, переводят сюда и они продолжают обучение. Виктор ошарашено покачал головой. — Когда я увидел вашего посланца, Хастора, в летном комбинезоне и с бластером, то многое понял, но подобного размаха я не ожидал. Так выходит, вы уже готовы начать покорение планет содружества? — Мы были уже давно готовы. — Что же вас остановило? Совесть? — Последнее слово Виктор умудрился произнести с отчетливым сарказмом. — Нет, — Хозяин сделал вид, что не заметил сарказма. — Вы. Точнее земляне. А еще точнее, то земной флот. Мы сегодня уже обсуждали это, когда я говорил, что моему флоту не тягаться с земным. Если во время атаки планет содружества земной флот выйдет на линии снабжения, то все наше вторжение закончится в тот же миг. Конечно, ваши правители могут не вывести флот. Приведут его в боеготовность и начнут разбираться кто нападает, чтобы оценить силы противника. За это время я смог бы поставить на колени галактику. Однако я не хочу строить свои планы на таком не слишком надежном фундаменте. — Значит, Землю атаковать вы не собираетесь? Хозяин посмотрел на Виктора как на умалишенного. — По-твоему я похож на сумасшедшего или самоубийцу? Не стоит так низко оценивать мои умственные способности. — Тогда я не понимаю, на что вы надеетесь. Хозяин прошелся по кабинету, искоса глядя на Виктора. — Ну ладно, — махнул он рукой. — Раз уж обещал быть откровенным… — Алоир-аг-Стин подошел к сейфу, вмонтированному в стену, открыл его и достал оттуда толстую папку, которую кинул на стол перед Виктором. — Все не читай, — посоветовал он. — Тебе тут месяц сидеть придется. К тому же и после первых страниц все будет ясно. Недоумевающий Виктор раскрыл папку и пробежал первый лист. Было видно, что содержание листа так его заинтересовало, что он тут же отключился от всего, целиком углубившись в чтение. Хозяин терпеливо ждал, не пытаясь прервать или поторопить. Наконец Виктор поднял глаза. — Значит, это вы организовали всю эту кампанию в прессе по поводу земных убийц в мундирах и тому подобному? Хозяин развел руками. — Я. А что ты хотел? Ваша армия единственная сила, которая стоит у меня на пути. В открытом бою у меня нет возможности с ней тягаться. Пришлось прибегнуть к этому методу. Как видишь, он сработал. Вашим парламентом уже утвержден двухлетний план сокращения вооруженных сил. Два года и вся галактика ляжет у моих ног. Виктор отшвырнул от себя папку. — И не мечтайте. Земля все равно не расформирует свою армию полностью. Вы просто не представляете какую роль она играет в жизни Земли. — Напротив! Прекрасно понимаю. Я же говорил, что внимательно изучил вашу историю. И знаю, что именно армия послужила толчком к объединению Земли. И понимаю, что в данный момент Земля ни под каким предлогом не может отказаться от нее, если не хочет гражданской войны. Я ведь и не добивался полного уничтожения вашей армии. Я просто хотел, чтобы ее сократили до такого уровня, когда ваше руководство не сможет рискнуть отправить помощь содружеству. Когда мои корабли начнут высаживать десанты на планетах содружества, Земля должна будет думать только о себе. И если при теперешней численности армии ваше правительство еще может выделить часть сил для разведки, то через два года этого не будет. А когда на Земле поймут в чем дело и кто противник уже поздно будет что-либо предпринимать. — В этот момент Виктору, который наблюдал за Хозяином, стало страшно, таким неукротимым огнем горели глаза Хозяина. Было ясно, что для достижения цели он не остановится ни перед чем. — Выходит, вы все продумали? — поинтересовался Виктор. — Не все. Например, я не смог предвидеть вашей разрушительной деятельности. — Да уж, — с удивившей даже его самого горечью заметил Виктор. — Играли как кошка с мышкой! — Виктор неожиданно вскочил с места, едва не опрокинув стол, но тут же плюхнулся обратно в кресло. — Разрушительной деятельности? Но если я вам был нужен, то почему вы не пришли к нам в тот момент, как шлюпка приземлилась на Нордаке?! Зачем вам надо было издеваться над нами, давая нам надежду, что мы что-то тут решаем?! Ведь мы же действительно хотели помочь этому миру, который, по нашему мнению, двигался к полной деградации под властью фэтров. Эта система пожирала сама себя! А на самом деле все ложь! А вы знаете, сколько людей погибло в этой вашей игре?! Хозяин сначала испуганно, потом недоуменно слушал горячую речь Виктора. Потом его лицо прояснилось. Он вдруг не выдержал и расхохотался. — Так вот что тебя беспокоит! Ты стал правителем Тараверы, чтобы спасти этот мир, стал распоряжаться жизнью и смертью других людей, а оказалось, что все это напрасно! Виктор зло глянул на Хозяина. — Я не вижу в этом ничего смешного! Или вы думаете, мне нравилось устраивать все эти представления с кольями, распятиями и отрубленными руками? Вы считаете, что мне это доставляло удовольствие? Так вот, я был сам себе противен! Но делал то, что считал нужным ради блага всех людей, выводя этот мир из тупика… — …А оказалось, что все это не нужно, — кивнул Хозяин. — Но ты не прав. Я с тобой вовсе не играл, если это заявление тебя успокоит. Ха, теперь мне понятна твоя реакция в спортзале. Ведь, по идеи, ты должен был бы скрыть свои способности от всех, ты же буквально раздавил нас своим убеждением, что мы занимаемся ерундой, довольно убедительно продемонстрировав все на практике. Оказывается, ты не лишен чувства мести. Но, как я уже говорил, ты не прав. Когда ваша шлюпка приземлилась на Нордаке, я даже не знал о твоем присутствии там и, следовательно, вы меня не интересовали. — Конечно, — зло возразил Виктор. — А какие шансы у детей были уцелеть на этой планете без посторонней помощи? — А вот это обвинение не ко мне, а к содружеству с его слюнтяйством! Они знали, что шлюпка может попасть в переплет и должны были даже ценой жизни ребенка посадить к ним кого-нибудь из взрослых. Но на корабле предпочли спасти только детей, даже понимая, что для взрослого места уже не хватит! — То есть, вы считаете, что капитан лайнера обязан был оставить на корабле кого-нибудь из этих детей и на его место посадить взрослого?! — Именно. Так ведь шансов добраться у них будет больше. Но заметь, все это чисто теоретические выкладки. Я тогда ничего не знал о тебе. Сейчас же я соглашусь с капитаном того лайнера, когда он отправил на шлюпке тебя вместо взрослого. Взрослый в шлюпке хорошо, но даже подросток, курсант военного училища лучше взрослого содружества. Да пойми ты, наконец, то, что я пытаюсь тебе объяснить уже пятый час подряд! Содружество уже одряхлело! Уже нет у этих слюнтяев огня в крови! Хочешь, я представлю тебе статистику поступлений в училища? Из года в год снижается количество абитуриентов в те учебные заведения, которые готовят людей опасных профессий. Я имею в виду таких, как исследователей космоса, первопроходцев и прочее. Люди одряхлели, им нужна хорошая встряска. Собственный кошелек для людей становится важнее знаний, чести, всего, что создало каждую из теперешних цивилизаций! Люди обленились. А это шаг к деградации общества. — То есть вы беретесь решать за все цивилизации? Не слишком ли много вы на себя берете? — Ты же взялся решать за цивилизацию Нордака, — хмыкнул Хозяин. — Не слишком ли было самонадеянно с твоей стороны? Но не прими это за упрек. Напротив, честно говоря, я восхищаюсь тобой. Мы с тобой сделаны из одного теста, так, кажется, говорят у вас на Земле. Ты, ради своей цели, в которую верил, пошел на все, даже на то, что тебе не нравилось. Или ты считаешь, что мне нравится отправлять людей на смерть? А приходится. Такова судьба всех правителей. Так что, как видишь, мы с тобой похожи. — Мне почему-то кажется, что это не комплимент. По крайне мере, я не навязывал своего мнения всем. — А что ты делал? Ты хватал людей за волосы и вытаскивал из этого болота. Тоже делаю и я, только в масштабах побольше. Конечно, тащить за волосы больно, да и волос можно лишиться, зато жизнь спасена. — Вы так уверены, что современная галактическая цивилизация погружается в болото? — А ты нет? Люди изнежились. Они потеряли бойцовские качества, что подняли их в космос. И если они сами это не осознают, то должен быть кто-то, кто даст им хорошего пинка. Кто разворошит это сонное царство, кто снова вернет людям их целеустремленность. — Вот оно что. Империя. Так бы и сказали, а то все ваши разговоры о спасении цивилизации. Хозяин гневно сверкнул глазами. — Империя? Пусть империя! Но сам ты разве действовал не так же? У нас с тобой одна цель, только у тебя она ограничивалась Нордаком, а у меня галактикой. Вспомни, когда последний раз содружество отправляло исследовательские корабли в дальний космос? Вот то-то, а ты еще утверждаешь, что содружество не больно. — Все это хорошо, но что вам от меня надо? — решил прервать этот спор Виктор, поняв, что проигрывает. — А ты еще не понял? — Ну, возможно мой опыт курсанта военного училища… Хозяин раздраженно махнул рукой. — Все это верно. Я уже успел убедиться, что даже твои неполные знания курсанта академии выше, чем у моих генералов. Если хочешь, то я могу тебе даже показать анализ моего штаба по событиям в Таравере. Там нет ни одного верного прогноза, хотя тут вины моих людей не очень много. Просто опыта у них нет. Когда стратегию изучаешь на компьютерных симуляторах, то трудно ожидать хороших результатов. Так что твои советы мне действительно не помешают. К тому же ты успел продемонстрировать свои возможности в тренировочном зале, и это действительно произвело на меня впечатление. Но это все мелочи. Тактика. Я же смотрю в будущее. Поможешь ты или нет, но планеты содружества мы захватим и без твоей помощи. Но что дальше? Меня вовсе не привлекает потом бесконечная вражда с Землей. Захватить я ее сразу не смогу, а потом ваше правительство будет наращивать свои силы. Все это выльется в бесконечное противостояние. — К тому же Земля будет привлекательным местом для разных противников вашего режима, — словно невзначай заметил Виктор. — И это тоже, — не стал спорить Хозяин. — Так что вместо единения мы получим жестокое противостояние. А вот если ты станешь главнокомандующим моих войск, то это сигнал Земле, что я не противник ей. Если мы объедим силы. Ваша военная промышленность и офицерский корпус, нордакеанские солдаты, инженеры и врачи содружества. Это же какая сила! Кто в галактике сможет противостоять нам? — Вы считаете, что Земля на это пойдет? — скептически спросил Виктор. — Не сразу. Далеко не сразу. Но ведь ты можешь вступить в переговоры, к тому же твой отец не последний человек в вашем правительстве. Виктор раскрыл рот чтобы что-то сказать, потом, словно вспомнив о чем-то, сник и замолчал. — Возможно, — пробормотал он. — Возможно. — Потом решительно поднял голову. — А вы хоть представляете, сколько крови будет на пути к вашей цели? Хозяин поспешно выставил вперед руки. — Тебе и карты в руки. Если ты станешь моим главнокомандующим, то можешь сам планировать все кампании. Обещаю не вмешиваться в твои дела. Ты же ведь понимаешь, что лишняя кровь и мне не нужна. Мне нужны планеты с заводами, фабриками, людьми, которые будут работать на благо империи, а вовсе не руины и не обозленные родственники погибших. Я создал армию, но ведь все они дети Нордака, которые в войне видят только добычу. Заглянуть дальше у них просто не хватает воображения. — Вы хотите, что бы я возглавил ваше вторжение?! — Виктор привстал и гневно уставился на Хозяина. Тот насмешливо посмотрел на разгневанного подростка. — А почему нет? Я ведь объяснил, что вторжение состоится в любом случае, будешь ты во главе его или нет. Но если ты встанешь во главе, то ты получишь реальную власть и сможешь спасти многие миллионы жизней. Да, я еще навел справки на Земле и обнаружил интересную вещь. В академии ты, оказывается, зачитывался вашим философом Рейнбергом. Ты ведь был его большим поклонником. А он, если я правильно помню, — Хозяин встал и достал с полки видеокнигу Рейнберга, — утверждал, то современная галактическая цивилизации переживает то, что он назвал кризисом благополучия. Когда благополучное существование людей начало тормозить духовный прогресс. А ты ведь не будешь спорить, что торможение прогресса, в конце концов, приведет к остановке, а потом к деградации общества. Так что уже по одному этому ты должен понять, что встряска содружеству необходима. — Похоже, вы к этой беседе хорошо подготовились. — Достаточно хорошо. Кстати, я тебя не тороплю. Просто подумай над моими словами. Ты же понимаешь, что остановить события все равно не сможешь. Ты никак не сможешь на это повлиять. Зато если примешь мое предложение, то сможешь спасти многие миллионы жизней и предотвратить будущее противостояние с Землей, которое не принесет ничего хорошего ни мне, ни Земле. Конечно, ты еще можешь попытаться меня убить… твой друг Алур обязательно попытался бы. Виктор хмыкнул, а потом многозначительно посмотрел на потолок. — Так, что там у вас, — заметил он, как бы мимоходом. — Парочка довольно мощных парализаторов, импульсный пулемет, ага, еще силовой генератор, который должен отсечь вас в вашем кресле от всего остального мира. Вы считаете, что в этих обстоятельствах я смогу убить вас? Конечно, нас многому учили, но все же компьютер, который управляет всем этим хозяйством, гораздо быстрее меня. — Верно, — ничуть не смутился Хозяин. — Но убивать меня не стоит по другим причинам. Видишь ли, хоть основных фанатиков мне и удалось… отстранить от власти, но остались еще многие не выявленные моей службой безопасности. И если вдруг я погибну, то неизвестно кто придет к власти на мое место. И если это, вдруг, будет один из фанатиков, то о последствиях для галактики сможешь подумать сам. Мне нужна только власть, им же нужна вера. В конце концов, не землянину мне объяснять, что такое диктатура церкви. Насколько я знаю, на Земле она была почти тысячу лет. Ты же ведь не хочешь повторения подобного в масштабах всей галактике? — А ваш вариант самый правильный? — ехидно осведомился Виктор. — Он наиболее бескровный. А уж насколько он правильный, решать тебе. Да, я тебя не тороплю. Время на размышление у тебя есть. Почти год. Только не советую затягивать размышления. Чем раньше ты примешь решение, тем лучше для всех. — Почему год? — удивился Виктор. — Вы же сказали, что Земля сократит свои вооруженные силы только через два года. — Верно. Но ведь нужно еще разобраться с этой планетой и стать властелином здесь. Это много времени не займет, но нужно научить людей пользоваться современным оружием… для священного похода в небеса, — хмыкнул Хозяин. — Да, кстати, раз уж зашел разговор, то хочу показать тебе средство завоевания Нордака, чтобы ты понял, насколько я серьезен. Мы планировали изготовить его позже, но ты заставил нас поторопиться. Хозяин подошел к одному из шкафов, раскрыл его и достал оттуда длинный деревянный футляр. Положил его на стол, открыл. Там, на бархате лежал меч. Длинное узкое лезвие, украшенная перламутром рукоять. Виктор вопросительно посмотрел на Хозяина. — Можешь взять, — кивнул он. Виктор аккуратно достал меч и осмотрел его. Сразу бросились в глаза небольшие мелочи, которые ускользнули от него раньше. В частности то, что по бокам от заточенной кромки оказалось две узкие щели. Они были настолько узкие, что Виктор сначала принял их просто за украшение, как разделительную черту между клинком и заточенной кромкой. Эти щели аккуратно огибали все лезвие с двух сторон и сходились к крестовине. Осмотрев рукоятку, Виктор заметил небольшую защелку. Отстегнул ее, и тотчас снизу рукоятки отскочила крышка. Рукоятка оказалась полая. — Туда вставляется элемент питания, — пояснил Хозяин. — Внутри же клинка находится несколько небольших генераторов силового поля. При включении это силовое поле как бы обволакивает клинок, создавая на кромке поле молекулярной толщины. Теперь Виктору стало понятно происхождение тех щелей. — Но ведь, насколько я знаю, этого элемента надолго не хватит. Силовое поле потребляет довольно много энергии. — Минут на десять постоянной работы, — согласился Хозяин. — Потом элемент питания надо менять. Но ведь мне и не надо работать мечом столько времени. Достаточно будет показать, что он рубит камни. А уж поверь, камни он рубит очень хорошо. Вообще-то в галактике нет материала, способного устоять перед этим мечом. Только силовое поле. Но на Нордаке никто не будет окружать все камни силовым полем. — Это было бы глупое занятие, — согласился Виктор, возвращая меч на место. — Что ж, я понял, что вы настроены серьезно. Но раз уж вы дали мне время подумать, то я прошу отправить меня в ту комнату, что вы отвели нам. — Конечно, — Хозяин вежливо склонил голову. — Тебя проводят. И еще, можешь не стесняться, если вдруг что захочется осмотреть. От тебя секретов у меня нет. Я распоряжусь, что бы тебе все показывали. По поводу того, что секретов от него нет, Виктор сомневался сильно, но должен был признать, что Алоир-аг-Стин в этой ситуации гораздо откровенней, чем можно было ожидать. Впрочем, тут же пришел к выводу Виктор, что-либо скрывать от него совершенно бессмысленно. Кому он здесь все эти секреты рассказать сможет? А если отсюда выберется, то эти секреты и знать не надо. Он уже столько знает, что хватит, чтобы отправить этого новоявленного Императора в тюрьму. И надолго. Виктор шел следом за адъютантом Хозяина, который вел его по коридорам подземной базы, с грустью размышляя о своем положении. Виктор понимал, что, говоря объективно, он проиграл. Проиграл капитально и никакой перспективы не видел. Он был уверен, что Хозяин ему не соврал, когда говорил, что его смерть может сделать все хуже, чем сейчас. Виктор прекрасно помнил пословицу, что свято место пусто не бывает. И вряд ли тот, кто придет на смену Хозяину откажется от галактической экспансии. Хозяин, по крайне мере, из содружества и ему не нужна добыча на войне. Если же во главе созданной им силы встанет нордакеанин, вот тогда точно будет катастрофа. Содружество в этом случае просто захлебнется в крови. Адъютант привел Виктора к большому проходу и вежливо пропустил его вперед, сообщив, что они пришли. Попрощавшись, он удалился, оставив землянина одного. Осмотревшись, Виктор понял, что Хозяин на самом деле отвел им не «пару комнат», как говорил, а целое крыло в своем подземном бункере. Здесь было несколько жилых комнат, баня, душевая, два туалета и две ванные комнаты. Из-за одной двери доносились голоса ребят, наперебой объяснявших Лукору про современную технику и про то, что творится на Нордаке, как они понимали обстановку. Без стука Виктор распахнул дверь и вошел. При его появлении голоса немедленно смолкли. На него смотрели отчужденно и зло. Алур вообще отвернулся. Сделав вид, что не замечает всех этих мрачных взглядов, Виктор прошел к свободному креслу и опустился на него. Помолчал. Потом обвел взглядом всех присутствующих. Посмотрел на Линку, которая единственная смотрела на него открыто и не прятала глаза. — Прежде чем осуждать, — заметил он, — может стоит сначала обсудить все? — Что обсудить?! — взвился Алур. — Ты так спокойно разговаривал с этим убийцей! Он же сам сказал, что отдал приказ атаковать лайнер!!! А с Тараверой?! Ты предал их!!! Предал всех, кто тебе доверился!!! Виктор сник, но взгляда не отвел. — Что ты сделал бы на моем месте, Алур? Рванул бы к армии и попер вперед?! — Так сделал бы каждый честный человек! — отчеканил Лукор. — И получил бы залп с орбиты по всей армии. Лукор, ты знаешь, что такое залп крейсера? — Мне объясняли. Но если бы мы успели сблизиться с армией фэтров, то те не осмелились стрелять по своим. — Лукор, там не было для них своих. И, просто поверь, мы бы не успели сблизиться. — Все это ерунда!!! — отрезал Лукор. — Трусость всегда можно оправдать после драки. Можно было погибнуть как мужчина, а не оправдываться потом! — Если бы погиб Виктор, то тогда погибли бы и мы, — вдруг заговорила Линка. — Этому Алоиру-аг-Стину нужен только Виктор. Мы живы только пока жив он. Все растерянно посмотрели на Линку. — Откуда ты знаешь? — набычился Алур. — Я чувствовала интерес аг-Стина к Виктору. Ко всем нам он был равнодушен. Мы его не интересовали. — Может так, а может не так, — не согласился Алур. — Что меня восхищает в Алуре, так это его логика, — глядя в потолок заметила Велса. — Он с таким жаром доказывал, как Виктору надо было геройски погибнуть в бою, но при этом считает, что сам бы остался жив и не соглашается с очевидным. — Что ты хочешь этим сказать?!!! — взвился Алур. — Только то, что вы все слепцы!!! — гневно рявкнула Велса. — Вы знаете, что Линка права, но, при этом не хотите видеть, что у Виктора не было выхода. Останься он в армии и погибли бы все. В том числе и мы. Виктор ушел, и этот Хозяин вмиг потерял к Таравере всякий интерес и теперь у тараверцев без вмешательства этого Хозяина появился шанс решить свои проблемы без посторонних. — Плевать! — отрезал Алур. — Спас? Хорошо! Но я готов и умереть, если при этом погибнет и этот Хозяин. — Последнее слово Алур буквально выплюнул. — А вот этого не советую, — возразил Виктор. — Алур, прежде, чем что-то делать, сначала подумай. Как ты считаешь, что случится, если погибнет Хозяин? — Виктор тяжело вздохнул. — Видно придется рассказать о нашем разговоре с этим Хозяином. Чтобы предотвратить разные глупости с вашей стороны. О цели Хозяина, думаю, уже все догадались? — Власть, — первый решил ответить Руп. — И совсем не над Нордаком, — согласилась с ним Велса. — И у него есть армия для вторжения в миры содружества, — рискнул вставить свое слово и Петер. — И корабли есть. — А у планет содружества только силы охраны порядка с парализаторами, — заметил Алур. Воцарилось молчание. — Но армия есть у Земли, — несмело заметил Шора после общего тяжелого молчания. — Ведь она может послать помощь. Взгляды всех присутствующих в комнате скрестились на Викторе. Тот вздохнул. — Боюсь, что на это тоже не стоит рассчитывать. Хозяин не дурак и тоже знает об этом. Он принял меры. Под нажимом правительства содружество на Земле было принято решение сократить вооруженные силы. После сокращения их едва хватит, чтобы защитить саму Землю. При таком раскладе на Земле не рискнут оказать помощь содружеству, пока не разберутся кто атакует. — Под нажимом содружества?! — недоуменно спросил Руп. Тут Виктор не выдержал и вскочил с кресла. — Да!!! Черт возьми!!! Под нажимом!!! Не вы ли смотрели на меня волком все время с того момента, как узнали, что я курсант военного училища?! Как вы там говорили? Патологический убийца? Руп, не ты ли спорил со мной, доказывая бессмысленность содержания армии? Так радуйтесь!!! Земля пошла навстречу вашим руководителям! Армия сокращается! Что ж вы не радуетесь?! Все хотят безопасности, спокойствия, но никто не любит тех, кто эту безопасность обеспечивает!!! Вот и получите то, что заслужили! И почему я должен переживать по поводу вашего содружества?! Что оно сделало моей родине? Только упреки и обвинения! — Виктор махнул рукой. — Пусть это содружество само разбирается. Ребята испуганно смотрели за Виктором и за все время его тирады и проронили ни слова. Когда Виктор замолчал, воцарилась тишина. — А что хотел от тебя Алоир-аг-Стин? — осторожно поинтересовалась Велса. Виктор, уже успокоившись от своей вспышки, рассказал. — Но ты же ведь не примешь это предложение? — ошеломленно спросил Алур. — Вить, я признаю, что до этого был не прав, что у тебя были причины уйти от тараверской армии, но это… идти против содружества… — Как я уже говорил, я не чувствую себя ответственным перед содружеством. Ваше правительство отказало Земле в полноправном членстве. — Но мы же не правительство, — отчаянно вскричал Шора. Виктор вдруг как-то сник и осунулся. Выражение его лица приняло какое-то беспомощное выражение. — Вы не понимаете. Вы опять не понимаете. Совершенно не важно, приму я предложение Хозяина или нет. Он уже принял решение о вторжении и мое несогласие не заставит его изменить планы. И помешать мы ему не можем. — Мы можем попытаться его убить! — Алур был категоричен. — Прежде подумай, кто придет ему на смену! — отрезал Виктор. — Тогда Хозяин может показаться тебе ангелом во плоти. — Возможно, — влез в разговор Руп. — Но если от тебя ничего не зависит, то тем более не стоит соглашаться. — Если я соглашусь, то это поможет избежать очень большой крови. Вы не военные и вряд ли заметили, но на самом деле армия этого Хозяина вовсе не так хороша, как кажется. Но они победят. Победят хотя бы потому, что плохая армия лучше, чем никакой. Они победят, но при этом взгромоздят труп на труп. Будут орбитальные бомбардировки. Алур, ты был на войне, видел походы фэтров. Вот тоже самое повторится и в этот поход в небеса. Войну предотвратить мы не можем, но можем сделать ее менее кровавой. — Что бы утвердить власть этого Хозяина? — мрачно спросил Алур. — Или его власть малой кровью, или же снова его власть, но утвержденная с помощью большой крови! У нас только этот выбор. — Я не верю в этот выбор, — отрезал Руп. — Не надо спорить, — вдруг вмешалась Линка. — Он уже принял решение. — Линка подошла к Виктору и посмотрела ему в глаза. — Я многое не понимаю в том, что вы тут говорите, но мне кажется, что ты ошибаешься. В твоих чувствах слишком много путаницы. Там и гнев на содружество и желание защитить нас, ты при этом не хочешь того, что ты называешь «большой кровью» и вера в то, что тебе удастся ее уменьшить. При этом ты веришь, что современная цивилизация в тупике, но все же безоговорочно принять предложение Хозяина тебе мешает твоя совесть. Я чувствую все это и мне жаль тебя. Вить, ты запутался. — Линка в отчаянии топнула ногой. — Ну почему я не понимаю всего этого! Виктор присел рядом с Линкой. Никогда она еще не говорила с ним так серьезно, но и никогда до этого она так открыто не высказывала свое несогласие с решением Виктора. Обычная именно она старалась больше всех выказать свою поддержку ему, пыталась подбодрить в трудную минуту. — Лина, ты все поймешь, когда подрастешь. И потом, я еще не принял решение. У меня еще есть время для размышлений. — Не ври мне! Еще никому не удавалось обмануть эмпата! Не пытайся и ты. Виктор встал, внимательно посмотрел на всех. — Давайте отдыхать. Сегодня у всех нас был тяжелый день. — Виктор развернулся и вышел из комнаты. Выбрал наугад дверь другой комнаты и двинулся к ней. Но тут его перехватил Лукор, вышедший следом за ним. — Послушай, мне трудно сориентироваться во всех этих сложных штучках, но твои друзья кое-что уже успели мне объяснить. — Лукор, ты ведь не об этих технических штучках хочешь со мной поговорить. — Верно. — Лукор замялся. — Я просто хочу попросить тебя. Не предавай своих друзей. Ты для них значишь очень много, даже если сам это не осознаешь. Если ты примешь предложение этого Хозяина или Алоира-аг-Стина, как там его называют, то ты потеряешь гораздо больше, чем собираешься приобрести. Виктор успокаивающе положил руку на плечо Лукору. — Лукор, в этой ситуация я ничего не могу приобрести. Какое бы решение я не принял, я только теряю, но ничего не приобретаю. Но на одной чаше уважение друзей, а на другой жизни миллионов людей. Что бы ты выбрал? — Ты так в себе уверен? — Не знаю. Я уверен только в одном: я сделаю все возможное, чтобы крови было меньше. Лукор опустил голову, задумался. Потом глянул исподлобья. — Ты не то делаешь. Надо выбирать не меньшее зло из двух, а искать другой путь. Никогда не делай то, что тебе не нравится. Но если ты все же примешь предложение этого негодяя, который скромно называет себя Хозяином, то не удивляйся, если я откажусь пожать тебе руку при встрече и забуду с тобой поздороваться. — Лукор развернулся и удалился по коридору. Виктор некоторое время смотрел ему вслед. Потом отвернулся и вошел в выбранную им комнату. Глава 30 Договор После того, как Тараверу очистили от трупов и более-менее привели город в порядок, Вертон собрал заседание правительства, куда пришли все, кто уцелел в сражении с фэтрами. Люди пришли мрачные. Все они прекрасно понимали, что исчезновение Виктора и его приятелей, гибель нескольких членов правительства в сражении и во время бунта Торена в городе, нанесли серьезный удар по управленческому аппарату Тараверы. Тем более что каждый из них понимал, что многие идеи, которые продвигал Виктор, кроме него никто реализовать не сможет просто потому, что не всегда понимали его конечные цели. — Нам надо решить множество довольно сложных вопросов, — наконец заговорил Вертон. — И самый главный вопрос: что нам делать дальше? — Я не совсем понимаю… — начал один из членов правительства. — Что тут непонятного? — сердито спросил Лойдер. — Грепп погиб, Виктор пропал. Пропали его друзья, некоторые из которых хоть и не занимали никаких официальных должностей, но играли довольно важную роль в жизни королевства. Тот же Алур, который проектировал все эти новые станки и оружие. — Этот мальчишка? — недоверчиво фыркнул кто-то. — Этот Виктор опять кого-то на свет выдвигал. — Хватит!!! — рявкнул Вертон, хлопнув ладонью по столу. — Не о том говорите! Сейчас уже абсолютно неважно, кто действительно проектировал механизмы и кто кого выдвигал на свет. Наш вопрос: как жить дальше? — Жили же мы и до этого самозванного короля и этого так называемого министра. Лойдер припечатал говоруна к месту тяжелым взглядом. — Жили?! — сухо осведомился он. — Как жили? — Несмотря на горячность моего молодого друга, — поспешно вмешался Вертон, — я с ним полностью согласен. Те способы управления, которые были раньше теперь не годятся. Хотя бы уже потому, что королевство… да-да, я не оговорился. Именно королевство. Может, кому это и не нравится, но таковы реалии. Мы уже не сможем вернуться к старому. Так вот, то, что годилось для умирающего города, не годится для растущего королевства. К тому же мы все успели убедиться в эффективности той системы управления, что построил Виктор. — Да, но теперь нет ни короля, ни премьер-министра, — заметил Юкон. Юкон вообще предпочитал говорить как можно меньше и больше слушать. Но те, кто знал о той роли, что он играл при Викторе, смотрели на него с опаской. — Верно, — Вертон с тревогой покосился на него. — Поэтому ради спасения королевства необходимо срочно восстановить прежнюю структуру власти. В комнате воцарилось неуверенная тишина. — То есть, вы предлагаете выбрать нового короля? — осторожно осведомился кто-то. — Да. И короновать его, как был в свое время коронован Грепп. — У вас уже есть кто-то на примете? — осведомился Цетор. — Есть, — отрезал Вертон, при этом смотря на Юкона. — Вы случайно не меня предлагаете? — поинтересовался тот. — Нет, — покачал головой Вертон. — Просто вы единственный человек, который может загубить все наши попытки спасти королевство. — Вот как? — изумился Юкон. — Вы считаете меня самоубийцей? Королевство дало мне все: работу, новую жизнь, да мне просто интересно с ним. Почему я должен губить его? — Потому что вы, возможно, захотите претендовать на высшую власть в королевстве. Ни для кого не секрет, что титул короля при Викторе был чистой фикцией. Вся власть в городе была у него. Однако первого министра по закону, который протолкнул тот же Виктор, назначает король. А значит, отныне королевская власть становится совсем не фикцией. Возможно, этот пост захотят занять многие. — Но почему вы уверены, что только я погублю королевство? — А потому, что я знаю о вашей действительной должности у Виктора. Ведь именно вы были его ушами и глазами как в городе так и за его пределами. Теперь все присутствующие в зале смотрели на него. Юкон задумчиво пожевал губу. — Знаете, возможно, еще год назад я бы ухватился за эту возможность. Вертон, вы забыли, что я почти год находился рядом с Виктором. Я наблюдал его в разных ситуациях и изучил его гораздо лучше многих из вас, даже если некоторые узнали его раньше меня. Один из его уроков заключался в том, что он ради королевства порой забывал о себе, даже если эта его забывчивость сулила лично ему многими неприятностями. К тому же он научил меня реально оценивать свои силы. Так вот, я с королевством не справлюсь. Я буду пытаться, но, скорее всего, все закончится очень печально. Вертон кивнул. — Верно. Но есть еще одна причина, по которой из всех тут присутствующих только один человек может стать королем. Я хочу напомнить всем вам последнюю речь Виктора, когда он говорил, что те, кто нападает на город еретики, поскольку они пытаются указывать фэтру что ему делать. — О, да, — усмехнулся Гроген. — До меня тоже дошли слухи об этом. Все купцы, что шли из Тараверы только об этой речи и говорили. Большинство соглашались с тем, что раз этот Виктор фэтр, то он волен делать все, что угодно. — Тогда вы согласитесь, что королем может стать только фэтр. Иначе вся речь Виктора превратится в пустую болтовню. Люди, собравшиеся в этой комнате, были политиками и все они понимали, что от того, что будет решено в этой комнате будет зависеть судьба как города, так и королевства. И при последних словах Вертона все оценивающе посмотрели на Лойдера. — Я поддерживаю, — неожиданно вмешался Юкон. — К тому же Виктор очень хорошо отзывался о нем. — Минуту, минуту! — поспешно заговорил Лойдер. — Но ведь я мало что понимаю во всей этой политике! Я же никогда ей не занимался. Цетор хлопнул Лойдера по плечу. — Уймись. Вспомни, что говорил Виктор по этому поводу: «Все знать никто не может. Задача того, кто находится у власти найти людей, которые будут делать то, что ты сделать не можешь». Ведь и сам Виктор многого не знал. Вот и занимался Вертон внутренней политикой и связью с другими городами. Кто-то следил за чистотой улиц, другой управлял промышленностью. Обращаю внимание, что сам Виктор крайне редко занимался чем-то лично. Он всегда находил людей, которые делали нужную работу. Сам же он только контролировал их. — Но я не… — Лойдер, — заговорил один из членов правительства. — Я тоже согласен с Вертоном. Ты единственная кандидатура, на которой мы можем сойтись почти единогласно. Ты фэтр, а для многих это совсем не пустой звук. Ради королевства тебе следует согласиться. Лойдер замолчал и задумался. Ему никто не мешал. Но вот он поднял голову. — Хорошо. Я согласен. И первым своим указом, я назначаю Вертона премьер-министром вместо Виктора. Цетора я назначаю главнокомандующим вооруженными силами Тараверы вместо себя. Все остальные члены правительства остаются на своих местах. Назначения на места погибших я произведу позже, когда ознакомлюсь с положением. Вертон и Цетор встали и склонили головы. — Да, ваше величество, — согласились они оба. — У меня предложение, — поднял руку Юкон. — Необходимо как можно скорее провести коронацию. Люди в городе встревожены. Необходимо как можно скорее довести наше решение до жителей города. Это успокоит их. — Это без обсуждения, — заметил Вертон. — Прямо сейчас и сделаем объявление. — Но это еще не все, — не успокоился Юкон. — Пока не было правительства, я никому не делал докладов, но теперь… Я хочу сообщить о нескольких слухах. Солдаты ведь не стали держать языки за зубами и рассказали о том, как против них выступил бог, послав против тараверской армии молнию. Однако, — поспешно продолжил Юкон, увидев, что его хотят перебить. — Теперь все уверены, что Грепп был посланцем, вторым посланцем и будущим Императором, которого опять не уберегли. Люди в отчаянии. Все считают, что молния была предзнаменованием того, что люди опять не уберегли посланца. Что фэтры добрались и до него. — Грепп Император? — ошеломленно спросил Вертон. Похоже, эта новость шокировала даже его. — Такие ходят слухи, — подтвердил Юкон. — И все уверены, что предал Греппа именно Виктор. Не мне говорить вам о том, что Виктор сильно отличался от всех нас. Люди не любят тех, кто выделяется из толпы. Виктор выделялся. А тут еще его таинственное исчезновение, удар в тыл армии отряда фэтров и, наконец, молния, как предзнаменование гибели посланца. — Чушь!!! — Вскочил Лойдер. — Я знаю Виктора!!! Он не мог предать!!! Да если бы он предал, то из нас сейчас никто здесь не сидел бы!!! Это ведь именно он настаивал на повышенных мерах безопасности в городе! Именно он отозвал отряд Грогена с бывших пустых земель! Именно он велел свести все оружие и всю казну в укрепленные башни и вооружить рабочих заводов, что спасло всю нашу казну и всю промышленность! — Ваше величество, — вежливо, но твердо заметил Юкон. — Я всего лишь говорю, что говорят в городе. Вам придется иметь дело с этой реальностью. — В таком случае я выступлю и постараюсь разубедить людей… — Нет! Лойдер удивленно посмотрел на Вертона. Вертон тяжело поднялся с кресла. — Если ваше величество позволит, то я выскажу свое мнение, даже если вы после этого прогоните меня. Все тут присутствующие знают, что Виктор в первую очередь ставил интересы королевства, а потом уже свои. Для достижения нужных ему целей он не щадил никого и в первую очередь не щадил себя. Думаю, он бы одобрил меня. — Что ты хочешь? — прорычал Лойдер. — Подтверди эти слухи. — Что? Да ты с ума сошел! — Лойдер повернулся ко всем остальным, чтобы посмеяться над этим предложением, но наткнулся на серьезные взгляды всех сидящих. — Да вы что, все тут с ума посходили?! — Вертон только хотел сказать, что изменить слухи будет трудно, — осторожно заговорил Юкон. — Если ты будешь их опровергать, то это разорвет общество. Кто-то поверит, кто-то нет. К тому же другие будут защищать еще и Торена. Зато если ты согласишься со слухами, то это сплотит всех людей и объяснит поражение нашей армии. Люди должны поверить, что даже, несмотря на предательство, они выстояли сами. Пусть Грепп станет Императором! Пусть Виктор станет предателем! Пусть Торен станет героем, который сумел поразить предводителя фэтров, чем облегчил общую победу! Пусть все будет так, если это поможет избежать раскола в обществе. Именно раскола мы сейчас позволить себе не можем. Мы на пороге гражданской войны. И если не примем меры, то она начнется. — Торен — герой?! Этот подонок, заваривший всю кашу?! Этот негодяй, лично убивший некоторых членов правительства?! Этот… — …этот политик, у которого в городе осталось еще много сторонников, — перебил его Вертон. — А теперь решай, либо он станет мучеником борьбы с властью, чье имя будет вдохновлять твоих врагов. Либо мы выбьем это оружие из их рук, объявив его героем. — Виктор предатель, Торен герой! — всплеснул руками Лойдер. — Теперь ты король, — твердо сказал Гроген. — А это значит, что тебе часто придется делать не то, что хочется, а то, что надо. Лойдер растерянно опустился в кресло. — Ладно, я сделаю все это. А теперь оставьте меня. — Ваше величество, необходимо выступить перед людьми… — Я помню, Юкон. Я сделаю все, что нужно, а пока дайте мне побыть одному. С поклонами, люди по одному стали покидать зал совещаний. Вскоре Лойдер остался один. Некоторое время он сидел в кресле. Потом поднял голову к потолку. — Куда же ты делся, Виктор?! — вопросил он в пустоту. Не дождавшись ответа, Лойдер съежился в кресле. — Будь ты проклят, Виктор. Я не хочу делать это, но я должен! Будь ты проклят, что исчез непонятно куда и прости. Надеюсь, ты поймешь, что я должен так сделать. Стряхнув с себя оцепенение, Лойдер решительно встал и направился к выходу. Его ждали жители Тараверы. Нет, его ждали подданные нового короля. * * * Первые два дня в гостях у Алоира-аг-Стина прошли довольно спокойно. Передвижение никого из подростков не ограничивали, только каждого обязательно сопровождал кто-то из людей Хозяина. Впрочем, они никуда не вмешивались, а просто постоянно ходили за детьми. Лукор же всегда ходил вместе с Алуром, который довольно подробно рассказывал ему о встречающихся им по пути механизмах. Но вот Виктору приходилось гораздо труднее, чем остальным. После того, как он рассказал о предложении Хозяина, все были уверены, что он согласится, поэтому все держались с ним довольно отчужденно. Даже Линка теперь избегала его. А в редкие моменты встречи некоторое время с надеждой всматривалась в него, потом вздыхала и молча уходила, не проронив ни слова. Несколько раз Велса или Руп пытались заговорить с Виктором на эту тему, но тот отмалчивался. Зато Алур развернулся вовсю. Горя желанием предотвратить вторжение, он, изображая борца-подпольщика, начал саботировать проекты Хозяина. В эти два дня он умудрился подсадить в управляющий компьютер вирус, который перепутал все поставки на производственные линии. В результате космические истребители стали выпускаться со встроенными кухонными комбайнами, а предметы бытового пользования с чипами наведения от импульсных пушек. Каким образом Алур сумел убедить роботов в том, что энергетический нагнетатель для пушек совершенно необходим роботу уборщику, а космическому крейсеру никак не обойтись без гигантских мясорубок, установленных на месте ракетных шахт, осталось загадкой как для инженеров, полностью перебравших все компьютерные программы, так и для самого Хозяина, в течение трех часов беседовавшего с Алуром. С этой беседы Алур вышел злым и подавленным, и с этого момента его всегда сопровождало три человека. Двое охранников и один инженер. Потом Хозяин вызвал Виктора. — Я готов многое прощать твоим друзьям из-за тебя, — сердито заметил Хозяин, — но всему есть предел. Из-за этого твоего приятеля нам пришлось полностью уничтожать все системы и перезагружать их с резервных копий! Все производство в течении шести часов было парализовано! — Да, — признал Виктор. — Тут Алур просчитался. Если бы он немного подумал, то внес бы спящий вирус, который можно было бы активировать в нужное время. К тому же он слишком много оставил следов, указывающих на него. — Ты как будто его одобряешь?! — подозрительно спросил Хозяин. — Нет. Я же говорю, он ошибся, а за ошибки надо платить. Я просто могу его понять. Хозяин припечатал к столу какую-ту бумагу. — В общем так, или ты уймешь этого гения или это сделаю я! После подобной диверсии ни один не остался бы в живых!!! Надеюсь, ты понимаешь, что этот Алур остался жив только потому, что я все еще рассчитываю на твой положительный ответ? — То есть? Хозяин перебросил Виктору бумагу. — Это смертный приговор, вынесенный твоему приятелю за саботаж и диверсию. Теперь для исполнения приговора не хватает только моей подписи. И заметь, все законно. За подобные действия его приговорил бы любой суд любой планеты содружества. — Не к смерти, — прошептал Виктор. — Верно, — кивнул Хозяин. — В этом слюнтяйном содружестве смертные приговоры не выносятся. Даже на Земле его приговорили бы к пожизненному заключению. — Нет. По законам Земли он был бы несовершеннолетним. За подобные действия его родители просто выплатили довольно крупный штраф и оплатили бы переустановку системы. — Неважно, — махнул рукой Хозяин. — Главное, что ты понимаешь, почему этот приговор до сих пор не подписан. Я ведь понимаю, что если этот приговор будет приведен в исполнении, то ты никогда не согласишься на мое предложение. А ты мне все еще нужен. — А если я откажусь? — Тогда у меня не будет причин не подписывать этот приговор. — Это шантаж! — Шантаж? Виктор Владимирович, мы ведь уже договорились не считать меня дураком! Если бы я хотел вас шантажировать, то сделал бы это еще в первый день. Либо соглашайся с моими предложениями, либо все твои друзья умрут. Что меня могло удержать от этого? Но нет, я честно сказал, что в случае твоего отказа вам ничего не угрожает, вы просто будете жить здесь под присмотром. И сейчас я заявляю, что в случае твоего отказа пострадает только он. Но не из-за твоего отказа, а за свои действия, которые классифицируются нашим законодательством как диверсия. — Я должен дать ответ сейчас? — хмуро спросил Виктор. — Нет, зачем же? Наш договор остается в силе. Думайте, я не тороплю. Виктор мрачно посмотрел на Хозяина и вышел. После чего отыскал Алура и высказал все, что о нем думает. — Диверсант хренов, — закончил он. — Если уж решил действовать так, то хотя бы посоветовался со мной. Я бы тебе подробно объяснил всю глупость твоей затеи. Максимум чего ты добился, это на шесть часов остановил производство и испортил крейсер и шесть истребителей, которые уже переделывают. — Посоветоваться с тобой?! — спросил Алур, глядя исподлобья. — А ты бы помог? Ты ведь уже весь за Хозяина! Нашел себе хозяина, — скаламбурил он. — Болван! — рявкнул Виктор. — Как вы все не поймете, что остановить вторжение мы не в силах! Подготовка к нему уже вышла на конечную стадию! Единственное, что в наших силах — это сделать его менее кровавым! — Еще бы! Ведь Земле вторжение не грозит! — Алур резко развернулся и удалился, даже не оглянувшись. Виктор проводил мальчишку растерянным взглядом. Весь день после этого разговора Виктор был раздражителен и хмур. А на следующий день его снова вызвал Хозяин. — Ситуация изменилась, — с ходу заявил он Виктору. — У тебя нет года на размышление. — Почему? — мрачно спросил Виктор. — Можешь сказать спасибо своим тараверским приятелям. — Хозяин неожиданно поднял голову и посмотрел на Виктора. Землянин с удивлением увидел промелькнувшую в глазах Алоира-аг-Стина растерянность. — Я не понимаю, — честно признал Хозяин, глядя на Виктора. — Мой дед, отец, я… мы почти двести лет строили нашу систему, а я до сих пор не ощущаю себя уверенно на этом троне! А сколько был ты тут? Чуть меньше двух лет, а построенная тобой система работает, несмотря на все попытки ее разрушить! Виктор почувствовал, что смысл разговора начал от него ускользать. — Я не совсем понимаю… — Ах да, — Хозяин словно только сейчас сообразил, что Виктор не знает новостей из Тараверы. — Вот, здесь запись заседания тараверского правительства. Мои люди на всякий случай установили там «жучки», раньше-то мы не могли этого сделать из-за твоего сканера. Виктор молча надел наушники и прослушал заседание правительства до конца. — Значит, теперь я предатель, — грустно заметил Виктор, откладывая наушники. — Разве ситуация не забавна? — насмешливо осведомился Хозяин. — Все твои друзья уверены, что ты не мог их предать, но люди на улицах считают, что именно ты предал Императора. Но твои друзья ради спасения королевства решили не опровергать этих слухов, а подтвердить их. — Не вижу в этом ничего забавного, — холодно заметил Виктор. — Забавное тут то, что твои друзья, поддерживая эти слухи, сами не знают, насколько они правы. Или ты скажешь, что не предавал их? Виктор гневно взглянул на Хозяина, но тут же сник. — Вы правы. — Однако твое доброе имя можно еще восстановить. — Что вы имеете в виду? — снова взглянул на Хозяина Виктор. — А то, что я вовсе не для того пытался похитить тебя, что бы твое королевство снова возродилось. Самим своим существованием оно угрожает моим планам. Я ведь надеялся, что после гибели Греппа, после исчезновения твоего и твоих приятелей в Таравере все передерутся за власть и королевство вскоре само развалится и все вернется на круги своя. Однако каким-то образом, не знаю уж, как тебе это удалось, ты смог подобрать в свое правительство честных людей, которые нашли в себе силы ради этого твоего королевства забыть собственные интересы. Таким образом, мы вернулись к тому, с чего начали. — И что вы предлагаете? — У меня есть два выхода. Первый, самый простой. Любимый способ моего папаши. Он бы уже сейчас отправил туда несколько агентов с чумой. Через три месяца в городе мертвых было бы больше, чем живых. А потом там бы прошлись орды фэтров и добили бы тех, кто уцелел. — Хозяин поднял руку, прерывая возражения Виктора. — Тихо!!! Я же сказал, что это был любимый способ моего папаши, который любил изображать божественное вмешательство. — Вы у него научились, — съязвил Виктор. — Есть немного, — не стал отнекиваться Хозяин. — Теперь я должен признать, что моя идея с молниями оказалась не самой удачной. Но кто же мог предположить, что люди настолько превратно истолкуют это вмешательство?! — Вера логике неподвластна. — Верно, об этом я должен был помнить. Но дело сейчас в другом. Этот легкий способ, при кажущейся надежности, таит в себе множество подводных камней. В частности то, что слухи уже пошли по всему Нордаку. Даже уничтожив это королевство, я не избавлюсь от его влияния. Поэтому мне больше по душе второй выход, который несколько сложнее. Его суть в том, что если я не могу уничтожить это королевство, то мне надо использовать его. Виктор недоверчиво уставился на Хозяина. — Как это использовать? И это после того, как вы потратили столько сил, чтобы его уничтожить? — Верно. Но как видишь, способов решения этой проблемы у меня не так уж и много. Мой второй способ заключается вот в чем: мы с тобой садимся на коней и в сопровождении охраны направляемся в Тараверу. Там ты объявляешь, что я Император, что ты исчез с поля боя, потому что тебе явилось видение. Ты отправился к Императору и вместе с ним вернулся в мир, чтобы спасти его от гнета фэтров. Как доказательство я тут же разбиваю несколько камней своим мечом, а потом произношу речь. Я скажу, что не мог явиться в мир, поскольку церковь потеряла свою святость и служила уже не столько мне, сколько себе и что мой божественный покровитель отказывался отправлять меня на Нордак до тех пор, пока здесь не появиться сила, способная меня защитить. И вот появилась Таравера. Это был шанс. Но чтобы проверить ее, господь послал несколько армий. Таравера доказала свою способность защитить посланца бога. Но напоследок господь решил послать последнее испытание и лишил Тараверу ее вождей. Если хочешь, могу рассказать, как рвался ты в бой, видя как погибают твои солдаты и как господь лично держал тебя за руку, убеждая, что ради Нордака Таравера должна пройти это испытание. — При этих словах Виктор несколько секунд пристально разглядывал Хозяина, словно решая, а есть ли для этого человека вообще что-нибудь святое. Видно придя к определенному выводу, Виктор снова опустил глаза и стал смотреть в пол. — И вот после поражения, — продолжил Хозяин, — все они своим решением пожертвовать личными интересами ради королевства доказали, что готовы принять Императора. В конце концов, мне ведь нужна будет столица планеты. Здесь ведь городов нет, все под землей. Почему бы столицей не стать Таравере? — Вы повторили мое выступление, когда я говорил, что церковь сама ударилась в еретичество, из-за чего Император и не приходит, — не поднимая глаз сказал Виктор. — Верно, — кивнул Хозяин. — Гениальная идея. Я был в восторге от нее. Я ведь достиг своего положения вовсе не потому, что отвергал хорошие идеи только потому, что они чужие. И если ты согласишься мне помочь, то мы всем докажем, что ты вовсе не пустые слова говорил. — Но ведь этим вы обрекаете церковь на гибель? Вы понимаете, что начнется, когда вы заявите, что именно церковь мешала вам прийти на Нордак? Ведь начнется охота на всех священников! Вам не жалко собственное детище? Хозяин беспечно махнул рукой. — Церковь это не мое детище, а моего отца. До определенного момента она действительно была полезна, но сейчас только мешает. Я ведь иду к власти над галактикой, а закостеневшая в своих догмах церковь будет только мешать. К тому же это последний козырь немногих оставшихся фанатиков. Если церковь будет уничтожена, то я сразу лишу их основного оружия, и у них уже не останется никакого способа влияния на меня. Как видишь, этот вариант полезен нам обоим. Ты восстанавливаешь свое доброе имя у друзей, я же получаю довольно хорошую оперативную базу и столицу, а также избавляюсь от последнего мешающего мне фактора, заодно лишаю фанатиков их последнего оружия. У этого плана только один недостаток: придется начинать захватывать Тараверу слишком рано, когда у меня еще не все готово. — Именно поэтому я должен дать свое согласие раньше обговоренного времени? — Да. Сейчас у меня еще не все готово. Так что у тебя есть месяц. В течение этого месяца я должен услышать твой ответ. Не буду скрывать… да ты и сам все прекрасно понимаешь, что без тебя мне будет гораздо труднее убедить твоих приятелей в Таравере, поэтому мне все же хотелось бы услышать положительный ответ. Хозяин не стал ни угрожать, ни даже намекать на возможные последствия отказа. Но Виктор и без того уже понял, что ради достижения цели Хозяин не остановится ни перед чем. И если он не найдет способ использовать ситуацию с Тараверой себе на пользу, то его ничто не удержит от применения бактериологического оружия. От Хозяина Виктор вышел в довольно подавленном состоянии. Было ясно, что эти новости Хозяин получил вовсе не сегодня, но сообщил о них только тогда, когда посчитал, что готов к разговору. Виктор попытался представить себя на месте Хозяина и понял, что тот вовсе не шутил, когда высказывал свои угрозы о применения бактериологического оружия. Королевство самим своим существованием действительно разрушает всю религию мира. Конечно, это не сможет предотвратить завоевание Нордака Алоиром-аг-Стином, но одно дело, когда своим господином его признают добровольно, даже не просто добровольно, а восторженно и совсем другое, когда со скрытым недовольством. Подобное скрытое недовольство может сулить в будущем множество проблем. Именно поэтому Хозяин не хочет разрушения веры. А значит… значит он либо использует Тараверу для своих целей, либо уничтожит ее. В этот момент Виктор отчаянно жалел, что не может посоветоваться с отцом. Тот всегда помогал ему в трудные минуты. Все это время на Нордаке он решительно гнал от себя воспоминания о родителях, понимая, что тогда может не справиться с ситуацией, если начнет жалеть себя. И вот теперь эта тоска нахлынула на него, обрушившись как водопад, полностью смяв волю. — Что же делать?! Что делать?! — прошептал он. Не получив ответа, Виктор направился в свою комнату и там рухнул на кровать. Так он пролежал около шести часов, пока не почувствовал, что кто-то трясет его за плечо. Перевернувшись на спину, он обнаружил стоявшую перед ним Линку. За ней находились Велса, Алур, Руп и Лукор. — Виктор, что случилось? — встревожено спросила Линка. — Твои чувство в таком смятении, что я даже в соседней комнате их почувствовала. — Да ничего с ним такого нет, — сердито возразил Алур. — Говорю же вам. Вот уж кого здесь мало что волнует. И вообще, что мы с ним носимся? Он уже нашел себе господина и теперь служит ему. — Алур развернулся и вышел из комнаты. Следом, покачав головой, отправился и Лукор. Остались только Велса и Линка. Велса хотела что-то сказать, но тут из-за двери раздался голос Петера. — А я видел, как он учил этих местных солдат своим приемам. Ясно же, что он уже не наш. Это «не наш» резануло Виктора как скальпелем по оголенным нервам. Он хотел было возразить, что учит не всех, что хочет завоевать доверие, но это было не правдой. Вернее не всей правдой. А врать при Линке Виктор не решился. — Это правда? — спросила Велса. Но тут же прочитала ответ у него на лице. Покачала головой и вышла. Последней ушла Линка. У порога она обернулась, пристально, словно прощаясь, посмотрела на Виктора и закрыла за собой дверь. Несколько секунд Виктор лежал молча, постоянно звенел в ушах голос Петера: «Он уже не наш… не наш… не наш». Виктор сжал губы и решительно встал с кровати, подошел к интеркому. — Соедините меня с Хозяином, — попросил он. Секретарь Алоира-аг-Стина был, похоже, предупрежден заранее, поскольку не стал ни о чем спрашивать, а тут же переключил канал. На экране показалось лицо Хозяина. — Что там у тебя? — сердито осведомился он. — Ничего. Просто я хочу сказать, что принимаю ваше предложение. Сердитое выражение вмиг исчезло с лица Хозяина. — Заходи ко мне. Тебя пропустят. — И, прежде чем отключиться, Виктор успел расслышать, как Хозяин сообщает кому-то, что совещание временно откладывается и возможно начнется через час. Приняв решение, Виктор редко менял его. Вот и сейчас, направляясь к Хозяину он уже не испытывал никаких колебаний и отбросил все размышления на эту тему. К чему размышлять, если решение уже принято? Как и обещал Хозяин, Виктора встретила секретарша. Судя по всему, Хозяин уже успел кое-что ей сообщить, поскольку она уставилась на него как на привидение. Таким же ошеломленным взглядом провожали его немногие присутствующие здесь люди. — Просто возмутительно, — начал было возмущаться кто-то. — Некоторые тут с утра ждут, а какой-то мальчишка проходит без очереди. — Тех, кто будет возмущаться вообще ко мне не пускать! — раздалось из интеркома. Похоже, Хозяин слушал, что творится у него в приемной. Голоса недовольных мигом стихли. Секретарша нажала на столе какую-ту кнопку и створки дверей разъехались, пропуская Виктора в кабинет. Алоир-аг-Стин его уже ждал и встретил почти что на пороге. — Честно говоря, я не ожидал, что ты примешь решение так скоро. О-о… прошу прощения, раз уж нам предстоит вместе работать, то я не ожидал, что вы, — Хозяин выделил это вы голосом, — примете решение так скоро. Если не секрет, то, что повлияло на это? — Раз уж нам работать вместе, — немного ехидно ответил Виктор, — то не стоит делать вид, что вы ничего не знаете. Ваши жучки в комнатах замаскированы вовсе не так хорошо, как вы думаете. — А что делать, если приходится работать с дилетантами? — развел руками Хозяин, ничуть не смутившись. — Отличных инженеров по пальцам пересчитать можно и все они работают в гораздо более важных областях. Вот и занимаются установкой жучков те, кому на любой планете содружества и лампочку поменять не доверили бы. Но ладно, отложим этот, без сомнения крайне интересный разговор и поговорим о нашем сотрудничестве. Подозреваю, что у тебя есть некоторые условия? — Верно. Первое, все мои друзья неприкосновенны. Я тут на досуге полистал кое-какие документы в ваших файлах и уже смог узнать о некоторых ваших судах над фанатиками. Так вот, никто из нашей компании не должен быть подсуден. Хозяин молча склонил голову. — Я ожидал этого, хотя не скажу, что условие мне нравится. Его трудно выполнить… особенно в отношении некоторых индивидуумов. Программисты до сих пор разбираются с его вирусами. — Второе, в вопросах военного планирования никто не должен вмешиваться в мои решения. — А не слишком ли? — Нет! Я согласен докладывать вам о своих решениях. Согласен выслушивать ваши советы, возможно, даже буду принимать многие, но конечное слово за мной. Я же ведь понимаю, что мое назначение — это скорее приглашение Земле к сотрудничеству, чем реальная власть. Тем не менее, я не намерен играть парадную роль. Или мое назначение будет с реальной властью, или я отказываюсь от этого. Если вы позволите быть откровенным… — Позволю. Более того, я требую откровенности. — Так вот, я не в восторге от того, как была спланирована операция против Тараверы. Если на таком же уровне спланирована и операция вторжения на планеты содружества, то у вас крупные неприятности. — Ладно, черт с тобой. Будут тебе полномочия. Как видишь, я вовсе не хочу ограничить тебя парадной ролью. Я сегодня же подпишу приказ о твоем назначении моим военным министром и представлю тебя твоим подчиненным. Интересно будет посмотреть на их лица. У меня только одно условие — все изменения в кадровом составе сначала должен видеть я. И здесь последнее слово будет за мной. Если захочешь кого снять, то должно быть четкое обоснование. — Отлично. Третье, я не планирую никаких действий против Земли. — Мне кажется, это мы уже обсуждали? — Верно, но аппетит приходит во время еды. Вдруг вам Земля покажется легким орешком после того, как она сократит свои силы? — Не думаю. Силы она сократит, но солдаты-то никуда не денутся. А ты уже ясно показал, что может хорошо обученный солдат даже без оружия. Даже если я все свои силы, а это около двадцати миллионов, отправлю на Землю, то закончиться это может только катастрофой. Допустим, мои десантные корабли незамеченными миновали зону контроля земных спутников, допустим, высадились они без потерь. И что дальше? Какой объект они должны захватить на Земле, что бы заставить ее капитулировать? Ведь твоя родная планета до сих пор еще не достаточно централизована и остается множество стран. К тому же в каждой стране имеются целые производственные комплексы, работающие целиком на военные нужды. Каждый такой комплекс имеет сильную охрану. Как видишь, я многое о Земле знаю. Что, мне приказать начать штурмовать эти комплексы? Возможно, их и удастся захватить, если военно-воздушные силы Земли будут спокойно смотреть на эту попытку. А тут еще несколько миллионов только что демобилизованных солдат, не забывших с какой стороны надо держать оружие. Конечно, сначала им будет трудно отобрать оружие у моих солдат, но коль скоро им это удастся… мне аж страшно представить участь тех, кто окажется в тот момент на вашей планете. Извини, но это не по мне. Это на планетах содружества людей, которые хотя бы раз в жизни видели оружие можно пересчитать по вальцам. А уж тех, кто из него стрелял… — Полагаю, что вы согласны не трогать Землю? — Я тебе об этом уже полчаса говорю. Кстати, мой отец планировал захват Земли. Если любишь фантастику, то могу даже дать тебе почитать этот план. Даже мне не специалисту видно, что тот план из разряда мечтаний оторванного от реальности человека. — Вы не слишком хорошо относитесь к отцу. — Мой отец был великим человеком, но под конец своей жизни он сам поверил в собственное величие. Но сейчас оставим моего отца в покое. У вас есть еще что-то? — Пока нет. — Пока? — Я еще не совсем четко представляю себе свою работу и мне сложно понять, что к чему будет. Я же все-таки только курсант и не командовал даже взводом. Так что сначала надо будет понять, что к чему. — Тут ты прав. Но, чтобы тебе легче стало, могу сказать, что те, кто у меня носят звания генералов, тоже не командовали взводами. Вернее командовали, но… в общем сам должен понимать, какой у них опыт. У тебя же перед ними то преимущество, что с тобой занимались профессионалы. Люди, которые действительно имели опыт как командования, так и опыт боевых действий. Это я тоже знаю, я специально наводил справки по преподавателям вашей академии. Но все же ты кое в чем прав. Поэтому я буду очень внимательно следить за тобой. Однако… в конце концов, ты же справился в Таравере? А здесь вся разница в том, что только технология выше. — Я постараюсь оправдать надежды. Но теперь мне хотелось бы узнать мои обязанности. — Обязанности? Гм. — Хозяин задумчиво обошел Виктора со всех сторон. — Одежда сейчас у тебя не очень, но ладно. Пошли. — Куда? — удивился Виктор. — На совещание, конечно. Ты своим звонком вырвал меня с очень важного совещания. Вот там я тебя и представлю. Заодно ты послушаешь о наших проблемах. Может, что посоветуешь свежим взглядом. — Что, вот так вот сразу? — растерялся Виктор. — А зачем откладывать? Пошли, пошли. — Хозяину явно хотелось поскорее увидеть впечатление, которое произведет его назначение на правительство. В зале, куда Хозяин привел Виктора, собралось десять человек. Как сообразил Виктор, здесь были все, кто хоть что-то решал при Хозяине. Самые доверенные его люди. Никого, кроме помощника Хозяина — Вольпера, Виктора здесь не знал. Его, похоже, тоже, поскольку все, кроме Вольпера недоуменно посмотрели на Виктора. — Господа, прошу минуту внимания! Я хочу сделать важное сообщение. — Хозяин не стал проходить к своему месту, а встал таким образом, что бы его могли видеть все. — Сообщение касается вот этого юноши, которые стоит рядом со мной. Я только что подписал приказ о назначении его военным министром. Отныне все военные вопросы будут решаться через него. Судя по удивленному гулу в зале это сообщение произвело эффект разорвавшей бомбы. Виктор заметил, что только Вольпер ничем не выразил своего удивления. Похоже, что он был единственным посвященным в планы Хозяина. — Но, господин, — решительно поднялся один из людей. — Решение обсуждению не подлежит, — отрезал Хозяин. — А сейчас я представлю вас. Нового министра зовут Виктор Рогов. Родился на Земле. Окончил четыре курса земной военной академии. Если Виктор думал, что его назначение вызвало сильное удивление, то эти слова совершенно ошеломили всех присутствующих. Только один из присутствующих, кроме Вольпера, остался равнодушным к этому сообщению. Заинтересованный этим, Виктор внимательно посмотрел на этого человека. Тот с таким же вниманием изучал Виктора. — А ты умеешь видеть нужных людей, — усмехнулся Хозяин. — Это Гетен Розберг — начальник моей службы безопасности. — Гетен после слов Хозяина привстал и слегка склонил голову. Виктор поклонился в ответ. — Вам теперь часто придется встречаться по работе. Дальше Хозяин по одному представил каждого из присутствующих. Виктор внимательно смотрел на тех, с кем придется часто встречаться по роду деятельности. Здесь оказались и трое его будущих подчиненных — один командовал тыловым обеспечением, второй — истребителями, а третий — десантными отрядами. Все они явно были недовольны тем, что их отдали под команду какому-то мальчишке. Пусть даже военное образование этого мальчишки гораздо лучше ихнего. Во время совещания Виктор предпочитал молчать и слушать, запоминая то, что говорили люди, отмечая те вещи, которые непосредственно касались его. Когда совещание закончилось, Хозяин попросил Виктора задержаться. Остальные, бросая в его сторону мрачные взгляды, покинули комнату. — Ну как? — поинтересовался Хозяин. Виктор не стал делать вид, что не понял вопроса. — Вам ответить честно или так, как вы хотите услышать? Хозяин сердито покосился на него. — Мне кажется, что мы уже договорились об этом. — В таком случае буду честен. Все ваши генералы абсолютные дилетанты в военном деле. Даже Лойдер может дать им сто очков вперед в этом отношении. — Что ты имеешь в виду? — мрачно спросил Хозяин. — Не поняли? А мне показалось, что вы изучали земные идиомы. — Я понял твое выражение! — прорычал Хозяин. — Я хочу знать, на основании чего ты пришел к такому выводу?! — Объясняю. Я пришел к такому выводу потому, что они совершенно не понимают теорию достаточности сил. Впрочем, догадываюсь почему. Они ведь у вас тоже по книгам готовились? Как и те десантники? — А где я, по-твоему, мог подготовить военных? И лучше объясняй, а не ехидничай. — Все очень просто. Чтобы прийти к такому выводу мне потребовалось всего лишь выслушать доклады вашего министра промышленности и военных советников. Насколько я понял, заказы промышленности в первую очередь исходят от военных? — Верно. — Так вот, все эти заказы сделаны без учета реальной обстановки. Алоир-аг-Стин, ваши военные изучали тактику и стратегию по земным учебникам, но им даже не пришло в голову задуматься над тем, что они написаны для армии, на вооружении которой стоят все виды военных кораблей. У вас же в основном истребители, штурмовики и крейсера. Ну и авианосцы, как необходимая часть для истребителей. Они слишком увлеклись военными игрушками, пытаясь вашу армию сделать подобием земной. Но это нонсенс. Мало того, что у вас нет достаточной промышленной базы, так к тому же вам это совершенно и не нужно. Перед вашей армией и перед земной стоят совершенно разные задачи, а значит, нужны и разные инструменты. Вы вот планируете одновременные десанты на все планеты содружества… — Мы планы не обсуждали. Кто тебе об этом сообщил? — было видно, что Хозяин сильно озадачен такой осведомленностью. — Да перестаньте же вы, — досадливо махнул рукой Виктор. — Это же очевидно. Иначе не стоит и огород городить. Так вот, какой процент заказа десантных кораблей среди вашего производства? Или вы собираетесь десантников на истребителях перевозить? Второй момент. Зачем вам крейсера? Они только отвлекают производственные мощности. С возможными проблемами в космосе отлично справятся корабли и меньшего класса, например эсминцы. Эсминцы вполне в состоянии решить те проблемы, которые вы ставите перед крейсерами, но материалов требуют почти в пять раз меньше и, соответственно, меньше срок их производства. — Возможно возникнут кое-какие проблемы… — Под проблемой, вы подразумеваете Землю? Поверьте, если возникнет эта проблема, то крейсера вам не помогут. Вы же планируете вести в основном бои на планетах. Так создавайте же, черт возьми, атмосферные истребители! Создавайте танки поддержки! Или вы считаете их лишними? Вы наштамповали пятьдесят крейсеров, которые вам не понадобятся и сделали всего лишь три тысячи танков поддержки десанта. Вы считаете, что на тридцать планет содружества их хватит. — Это по сто то танков на планету. Хватит. — Не преувеличивайте их мощь. Вам надо минимум иметь по тысяче танков на планету. И это при условии подавляющего господства в воздухе. — Господство в воздухе будет абсолютным. Планеты содружества имеют только катера охраны порядка. А они не имеют даже парализаторов. — А что с десантными кораблями? Хозяин некоторое время о чем-то размышлял. Потом внимательно посмотрел на Виктора. — Знаешь, я думал, что эти вопросы возникнут у тебя позже. Ты оказался слишком въедливым и заметил сразу то, на что не обратили внимания мои так называемые военные. Они до сих пор не заметили этой проблемы. — Так значит, что вы уже знаете решение этой проблемы? — Более того, я ее уже решил. Ты прав, я не слишком высокого мнения о своих военных советниках. Собственно, именно поэтому я назначил тебя с полной властью военного министра, несмотря на твой возраст. В Таравере ты доказал, что способен принимать ответственные решения и проводить их в жизнь. А здесь хуже чем было ты все равно не в состоянии сделать. — Если вы это сознаете, то почему держите таких советников? — А кого я на их место назначу? У этих хоть какой-то опыт имеется. Просто им нужен лидер. Путеводная звезда, если хочешь. — Хозяин вдруг решительно встал, подошел к сейфу, открыл его и достал какую-ту папку, бросил ее Виктору, а потом включил в кабинете систему глушения. — Вот реальный план вторжения. Я сам его разрабатывал и о нем еще не знает никто. Читай здесь, выносить из этого кабинета я его запрещаю. Прочитав, выложи мое мнение на бумаге вместе с дополнениями и исправлениями. — Вы один это разрабатывали? — недоверчиво осведомился Виктор. — Конечно, нет. Несмотря на твое низкое мнение о моих советниках, но среди них умных людей все же больше. — Вы хотите сказать, что ваши военные советники тоже принимали участие в этой разработке. Хозяин рассмеялся и поднял руки. — Сдаюсь. Нет, их я не допустил. Этот план разрабатывался с моими личными помощниками, которых я отбирал лично. Вольпер, кстати, тоже принимал участие в этом. Виктор взвесил на руке не слишком толстую папку. — Хотите откроенное мнение? Вы умный человек, целеустремленный. И как умный человек, пытаетесь окружать себя умными советниками. Но военного образования у вас нет. Безусловно, вы занимались самообразованием и не просто читали книги, а делали выводы. Это заметно. Но все же, вы продолжаете продвигаться на ощупь в этом деле. Поэтому вы с трудом представляете себе профессионального военного. Вы составили о них какое-то, далекое от реальности, мнение и стремитесь под это мнение воспитать таких людей. Хозяин вспыхнул. Кажется, он не привык, чтобы критиковали его личные решения. Но тут же взял себя в руки. — Возможно. Но я старюсь учиться. А теперь я хочу услышать твое мнение об этой папке. А пока я тебя оставлю. — Хозяин вышел. Было видно, что он еще не успокоился. Виктор пожал плечами и открыл папку. В основном здесь было изложение мыслей с подробным перечислением имеющихся сил и то, как их планировалось использовать. Если бы кто-то на их курсе попробовал подобным образом составить план вторжения, то над ним смеялась бы вся академия. Тем не менее, Виктор не мог не признать, что мысли здесь здравые. И, самое главное, от людей, которые будут претворять этот план, не требовалось какое-то запредельное искусство. Все было четко, ясно и просто. Кажется, Хозяин прекрасно понимал, кто должен был приводить этот план в исполнении. Именно простота и делала этот план реальным. К тому же тут Виктор впервые узнал реальное положение дел, а не то, что сегодня докладывалось. Виктор покачал головой, отложил папку и задумался. Особой корректировки, как ни странно, план не требовал. Пусть изложен он был непрофессионально, но это, пожалуй, был единственный его недостаток. Через три часа вошел Хозяин. — Прочитал? Виктор кивнул. — Вы никому не сказали, что являетесь владельцем нескольких компаний грузовых перевозок в содружестве? — А зачем? — Пожал плечами Хозяин. — В основном, это никому не нужно знать. Это приносит большой доход, на который я и осуществляю закупки оборудования. К тому же у меня в распоряжении несколько сотен больших грузовых кораблей, на которых работают мои люди. В нужный момент эти корабли сядут на Нордак. Здесь их разгрузят, а я уж позабочусь, чтобы груз там был нужный мне, потом туда сядут десантники. После корабли разделятся на тридцать групп и устремятся к планетам содружества. Конечно, десантных средств там не предусмотрено, но с учетом того, что у планет содружества только противометиоритная защита, которую легко подавят корабли сопровождения… У меня есть карты всех противометиоритных систем… корабли без проблем сядут на планеты и произведут захват важных объектов. Так у тебя есть дополнения? — Только одно. Первым захватите столичную планету содружества. — Это само собой. Хоть это и не указано в папке, но это обязательно так и будет. — Тогда, в принципе, замечаний нет. Мне не понравились только некоторые моменты. Нет, победа будет за вами, но все же зачем набивать себе шишки, когда решить все можно проще и элегантнее. Понимаете, у нас в академии считают идеальной войну ту, когда жители планеты засыпают при одной власти, а просыпаются уже на захваченной планете, а по улицам ходят военные патрули. — Так значит, на Земле все же разрабатывались планы вторжения, — рассмеялся Хозяин. — А еще так много говорили о мире. Виктор холодно взглянул на Хозяина. — О мире говорили политики. Обязанности военных заключается в другом. Никто не знал, чем закончится тот кризис при контакте, поэтому естественно были разработаны и планы вторжения. Но, прошу заметить, цели определяли все же политики. И планы вторжения могли воплотиться в жизнь только в том случае, если бы этого велели гражданские власти. — Политики всегда отличались нерешительностью, — согласился Хозяин. — Нет! — четко ответил Виктор. — Вы не поняли. Я говорил это к тому, что определять политику дело гражданских. А у военных своя, четко определенная цель. Вы ставите все с ног на голову. Вы своих священников заменяете военными, а это такой же путь к катастрофе, как и при священниках. Вам неплохо было бы Крылова почитать. — Это ваш земной политик? — Нет. Это баснописец. Был такой лет четыреста назад. Так вот, он замечательно сравнивал отношения гражданских и военных властей в государстве в басне «Пушки и паруса». Пересказывать ее не буду, но суть в том, что любое государство обречено на гибель, если в нем оказывается перекос в сторону военных. — А вот это уже не твоя область! — жестко заметил Хозяин. — Ты сам поставил условие, чтобы я не вмешивался в твои военные дела. Вот и ты не вмешивайся в мою политику и тогда между нами не будет недоразумений! — Я просто высказал свое мнение именно как военный. И как военный я вовсе не хочу играть никакой роли в политике. Вы создаете империю, но она не может опираться только на военную силу! Где ваш управленческий аппарат? — Хм. — Хозяин заинтересованно глянул на Виктора. — А ты, оказывается, даже умнее, чем я думал. Мы с тобой обязательно обсудим эту проблему. С умными людьми всегда интересно разговаривать. Но скажу, чтобы прекратить этот спор, я уже думал над этой проблемой и кое-какие наметки ее решения у меня есть. Но хватит. Я уже и так из-за тебя скомкал весь свой график на сегодня. В качестве предупреждения: больше такого не будет. Поэтому вставай и пошли, я проведу тебя на твое рабочее место. Там ознакомишься со всеми делами. Когда будешь готов дать отчет, сообщи об этом Вольперу, он запишет тебя на прием. Виктор поднялся, передал папку с планом вторжения Хозяину. Проследил, как тот убирает ее в сейф. Дождался, когда Хозяин пригласит его, и вышел следом. В приемной того, кабинета, где теперь предстояло работать Виктору, его встретил довольно молодой человек. — Это Ротен, — представил человека Хозяин и усмехнулся. — Твой секретарь. Я посчитал, что для секретарши ты еще слишком молод. Вот когда подрастешь… Виктор вспыхнул и резко обернулся к Хозяину, сжав кулаки. — Я бы попросил… — прошипел он. Хозяин даже попятился от неожиданности. — Да ладно тебе воспринимать все так серьезно. Я же просто пошутил. Виктор часто задышал, успокаиваясь. — Мне не смешно, — отрезал он. Хозяин опять усмехнулся и пожал плечами. Однако к этой теме возвращаться больше не стал. — Ну ладно, Ротен тут тебе все объяснит, расскажет и покажет. А я оставляю вас. Да, господин министр, хоть сроками я вас и не ограничиваю, но все же надеюсь, что вы долго не будете тянуть с докладом. — Переход с шутливого тона на деловой оказался столь неожиданным, что Виктор вздрогнул. И тут же он понял, что отныне это и будет стиль его разговоров с Хозяином. Виктор уже достаточно узнал Алоира-аг-Стина, чтобы понять, что шуток больше не будет. Виктор проследил взглядом за уходом Хозяина, потом повернулся к Ротену. Тот изучающе смотрел на Виктора. Однако во взгляде у него было пренебрежение и обида. Кажется, ему не понравилось это назначение. Виктор усмехнулся. — Ну что ж, господин Ротен. Давайте начинать экскурсию по этому лабиринту. Глава 31 Побег Первые несколько дней, когда Виктор только начал вникать во все дела, показались ему настоящим кошмаром. Даже в Таравере ему не приходилось так работать. Иногда даже ночевать приходилось в своем кабинете. Виктор не знал, кто занимал эту должность до него, но возненавидел этого человека всеми фибрами души. Во всех оставленных им документах был такой бардак, что юноша только за голову хватался, пытаясь понять, каким образом из суммы кирпичей с компьютерами получались цветы. Но если во всех рабочих бумагах был полный бардак, то были некоторые вещи, где царил совершенный порядок. Этими вещами были дневники предшественника, куда тот аккуратно записывал свои «гениальные» мысли. В этих же дневниках он жаловался на то, что его «гениальность» никто не в состоянии оценить по достоинству и никто не понимает его «гениальных» мыслей. Виктор их, правда, тоже не понимал. Еще он не мог понять, как эти дневники оказались в деловых бумагах. Наверное, этот стратег рассчитывал, что в будущем кто-то будет читать его дневники и восхитится его гениальностью, а Хозяин будет посрамлен из-за того, что не смог оценить его родного по достоинству. Только чтобы разгрести все эти завалы из совершенно ничего не значащих записок Виктор потратил два дня. Когда же он добрался до действительно важных документов, то ужаснулся увиденному. Как можно было работать, когда каждый новый документ противоречил предыдущему, а все это называлось стратегией развития вооруженных сил? Что этот вояка собирался делать с сотней линкоров, производство которых рассчитывал развернуть, для Виктора осталось загадкой. Так же Виктор не понял каким образом при существующих мощностях возможно развернуть подобное строительство и где взять экипажи для этих линкоров. Эти вопросы его предшественник видимо считал малозначимыми, поскольку о способах их решения не упоминалось ни в одном последующем документе. В конце концов, Виктору настолько надоело разбираться с этим откровенным бредом, что он вызвал своего секретаря и вывалил перед ним всю кипу документов, многие из которых имели гриф совершенно секретно. — Разберитесь тут, — велел Виктор. — Все что представляет интерес представите мне. — Но тут секретные документы, — недоуменно заметил Ротен. — Я не имею допуска к документам с грифом совершенно секретно. — Теперь имеете. Садитесь и читайте. — По инструкции я обязан доложить о том, что вы нарушаете режим секретности. — Ну и докладывайте. Я вам что мешаю? Телефон вон там в углу. А я пройдусь по верфям. Виктор не знал, что ответили Ротену там, куда он доложил о нарушении режима секретности, но с этого момента с подобной глупостью секретарь к нему не приставал и делал то, что ему велели. Недоуменное же выражения на лице Ротена, появлявшееся порой при чтении им секретных документов, доставляло Виктору небольшое развлечение. Сам же Виктор провел ревизию учебной программы в местной военной академии. В результате этой ревизии из программы исчезло несколько предметов, что вызвало настоящий восторг у курсантов. Потом Виктор приступил к разработке программы по реформе подготовки офицерских кадров, а также составил уточненный запрос для промышленности. В этом запросе он исключил крейсера, потребовав вместо них начать производство эсминцев, а также велел улучшить тактические данные истребителей для их действий в атмосфере планет. Еще он просил увеличить выпуск танков поддержки десанта. К тому же, понимая, что Хозяин потребует обосновать все эти новые заявки, Виктор начал составлять подробный меморандум по каждому пункту. За всеми этими заботами Виктор совсем забыл про своих друзей. Вернее он встречал их в коридорах базы, но те старательно делали вид, что не видят его и старались побыстрее миновать Виктора. Виктору все это причиняло большую боль, и он в работе пытался забыть все свои душевные страдания. И если ему удавалось довести себя на работе до изнеможения так, что вечером, падая на кровать, он засыпал уже во время падения и спал без сновидений, то этот день Виктор считал удачным. Несколько раз Виктор пытался объяснить Рупу, Велсе или Алуру свою позицию, пытаясь убедить их, что выбора у них, собственно, никакого нет. — Выбор есть всегда, — отрезал Алур. После той беседы, Виктор заметил, что его стала избегать даже Линка. В тот день Виктор снова попытался напиться, однако коктейль по-прежнему действовал, и ему это не удалось. Оставалось только одно — забыться работой, что он и делал, погружаясь в нее с головой. Весь мир для него сузился до его обязанностей. Именно поэтому Виктор не сразу понял, что его встревожило, когда он с работы вернулся к себе в комнату. Только улегшись в постель, Виктор сообразил, что сегодня по дороге не встретил никого из своих друзей. Как те ни избегали встречи с ним, но каждый раз, когда Виктор возвращался к себе, он обязательно встречал кого-нибудь. Порой видел их бродящих по коридорам базы в сопровождении охранников. Сегодня же Виктор их не видел. Сообразив, что от усталости у него уже начинают путаться мысли, Виктор встал и сунул голову под струю холодной воды. Мысли прояснились. Виктор вышел во вторую комнату, на ощупь нашел выключатель и зажег свет. Его взгляд упал на календарь. — Так, — пробормотал Виктор. — С момента моего назначения, оказывается, прошел уже месяц. Виктор поморщился. Никогда до этого он не терял счет времени. Симптом был не слишком обнадеживающим. Тут Виктор вспомнил, что совершенно недавно обсуждал с Хозяином план появления Императора, которое должно совершиться через две недели. Через две недели Нордак должен объединиться. Так что уже тогда он мог бы сообразить о том, сколько он уже занимает этот странный пост военного министра на материке планеты Нордак. Задумавшись об этом, Виктор не сразу вспомнил причину, по которой он проснулся. Наконец вспомнил. Накинул одежду и поспешно вышел в коридор. Прошел к комнатам друзей. Осторожно открыл их специальной электронной отмычкой. Но в следующую секунду он уже с руганью распахнул дверь настежь и зажег свет — комната была пуста. Пусты оказались и остальные комнаты. Даже не заметив, что забыл застегнуть свой комбинезон, Виктор выскочил из отведенного для них крыла и бросился к крылу, где жил Вольпер. Перебудив всю охрану, Виктор прорвался к помощнику Хозяину. — Где они?!! — завопил он с порога. — Кто? — не понял Вольпер, спросонья хлопая глазами, не понимая, что происходит. В этот момент в комнату ворвалось несколько вооруженных охранников. — Прошу прощения, ваше превосходительство, — испуганно залепетал офицер охраны, но этот… министр, словно взбесился. Он раскидал всю охрану… двоих отправили в больницу. — Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?! — завопил Вольпер. — Это мне кто объяснит куда делись мои друзья?! — в свою очередь завопил Виктор. Кажется, до Вольпера, наконец, дошло. Он махнул рукой офицеру охраны и тот, облегченно вздохнув, поспешил ретироваться. Ему совсем не хотелось оказаться между двумя этим людьми, которые считались приближенными самого Хозяина. — Слушай, тебе обязательно надо было среди ночи врываться? — поинтересовался Вольпер, одеваясь. — Утром не мог прийти. Спокойный вид Вольпера успокоил Виктора. — Извини, но ты сам понимаешь… — Понимаю. Твои друзья сбежали. Мы решили не сообщать тебе пока об этом. — Что?! Что они сделали?!! — Сбежали. Среди охранников нашелся один… предатель. Он и вывел их из подземелья. — И вы об этом решили мне не сообщать? — осторожно спросил Виктор. — Да. Мы решили не тревожить тебя понапрасну. За ними послана погоня. И не переживай, им приказано захватить их живыми, только живыми. Так что, как видишь, им ничего не угрожает. Даже сейчас. — Но на что они рассчитывали? — растерянно спросил Виктор, садясь на край кровати. — Ну сбегут они, а что дальше? С материка им не выбраться, уж систему безопасности катеров я изучить успел. Они не смогут захватить никакой транспорт. Но даже захватив его они никуда убежать не смогут. — Они вовсе не дураки. Тот предатель предварительно наведался на склад и взял оттуда кое-какие детали. Теперь они смогут собрать передатчик для межзвездной связи. Так что, если мы не успеем их захватить, то они сумеют собрать передатчик. Насколько я понял, Алуру это вполне по силам. — Да, — согласился Виктор. — Он в этом отношении настоящий гений. Но я все равно не понимаю, почему мне не сообщили? — А чем ты мог помочь? Только висел бы над душой у поисковой команды. — Вы совсем идиоты там? Именно я и могу отыскать их гораздо быстрее всех ваших поисковых команд. — Хорошо, — неожиданно согласился Вольпер. — Давай поговорим откровенно. Почему мы должны тебе верить? — В каком смысле? — не понял Виктор. — Ты думаешь, что мы должны рисковать и отправлять тебя на поиски твоих друзей? А если вы там договоритесь друг с другом? Нет, до тех пор, пока они там бегают с деталями передатчика, мы предпочитаем видеть тебя здесь. И не переживай, ничего им не будет, хотя и следовало бы влепить им хорошенько. Поймают, доставят сюда тогда и поговоришь. Виктор некоторое время переваривал эти слова. Потом остро глянул на Вольпера. — Как это вообще могло случиться? С вашей техникой безопасности? — Не преувеличивай нашу технику безопасности. К тому же предателем оказался один из офицеров безопасности. Насколько нам удалось выяснить, он временно замкнул просмотровые камеры на запись и заблокировал вход в подземелье отключив сигнализацию. Потом, дождавшись смены караула, он и вывел их наружу. Из-за всей кутерьмы их исчезновение обнаружилось только спустя шесть часов. Ну и потом поисковые группы пошли по ложному следу. — То есть, они исчезли почти двенадцать часов назад, а мне об этом не сообщили? Ну пусть вы мне не доверяли, но сообщить-то об этом могли? — Мы не были уверены, что ты к этому непричастен. — Но это же чушь!!! Если бы я был к этому побегу причастен, то бежал бы с ними! Надеюсь, сейчас все выяснили? — Сейчас да. Гетен Розберг дает девяносто девяти процентную вероятность твоей непричастности. Даже чуть побольше. — Какая точность, — довольно едко прокомментировал это высказывание Виктор. — Вашему шефу безопасности надо в математики идти. Лучше бы он вашего предателя нашел пораньше. — Мы до сих пор не можем понять причину поступка этого офицера, — вынужден был признать Вольпер. — До сих пор он был довольно лоялен. — Я заметил. Как я понял, мне на поиски отправиться не разрешат? — Нет. Виктор развернулся и вышел. Если бы было возможно, то он хлопнул бы дверью, но они были автоматическими и закрывались сами. Юноша шел по проходам коридора, сам не зная куда. С одной стороны он был рассержен всем этим недоверием, но с другой не мог не признать правоту Вольпера. Они сейчас находились вовсе не в той ситуации, когда могли доверять всем без разбора. Ведь и Хозяин сейчас доверял ему только потому, что Виктору довольно трудно его предать. Практически невозможно. Раздумывая над всем этим, Виктор не заметил, как в лифте по ошибке нажал не на ту кнопку и оказался на техническом уровне. Обнаружил он это только тогда, когда уже удалился от лифта на приличное расстояние, поскольку начальные коридоры на всех уровнях были одинаковы. Поняв, что забрел куда не надо, юноша оглянулся, ища короткий путь наверх. Технический этаж он знал не слишком хорошо, чтобы сориентироваться здесь быстро. — Я не понимаю, почему он так поступил? — услышал Виктор чей-то голос. — Коростел всегда казался мне умным мужиком. Да и в связях с разными врагами он, вроде бы замечен не был. Уже хотевший пройти мимо, Виктор резко затормозил, привлеченный последними словами. Кажется, разговор шел о том самом предателе. Виктор осторожно выглянул из-за нагромождений каких-то ящиков. Чуть в стороне от него, прислонившись к стене, стояли двое людей в форме службы безопасности. — Я и сам не понимаю, — ответил второй. — Хотя, я помню, как до этого Коростел что-то говорил про незаслуженную обиду, а потом что-то кричал, о том, что еще докажет преданность Хозяину. Что, мол, он решится сделать то, на что не решится никто из нас. — Что он имел в виду? — удивился первый охранник. — Мне кажется, что он нашел не слишком хороший способ доказать свою преданность. Второй охранник воровато огляделся. — Мне кажется, я знаю, что он задумал. — Охранник склонился к своему приятелю и что-то зашептал. Даже напрягая весь свой слух, Виктор смог расслышать только отдельные фразу. Но даже то, что он расслышал, бросило его в холодный пот. — Он идиот!!! — воскликнул первый охранник. — Хозяин ему этого никогда не простит! Он же полез в ту область, куда лезть не должен был! — Именно поэтому я и держу свои догадки при себе. Надеюсь, ты тоже будешь держать язык за зубами. — Еще бы! Эта вовсе не то, о чем можно кричать на каждом углу. Дальше Виктор уже не слушал. Осторожно, стараясь не шуметь, он попятился. Удалившись на приличное расстояние, Виктор припустился со всех ног к лифту. Забежал к себе в комнату и плотно закрыл дверь. Вскоре из-за закрытой двери стали слышны звуки шагов, мечущегося из угла в угол человека. Наконец дверь распахнулась, и Виктор вышел из комнаты. Если бы его мог в этот момент видеть кто-то из друзей, то они его просто не узнали бы. Перед ними предстал бы растрепанный человек с черными кругами под глазами и затравленным взглядом. Держась за стену, Виктор отстранено огляделся вокруг. Постепенно затравленность в его взгляде исчезала, сменяясь решительностью. Было видно, что юноша принял какое-то решение. Он решительно выпрямился, пригладил волосы и зашагал в сторону кабинета Хозяина. * * * — Быстрее, Линка! Опять ты копаешься, — сердито говорил Руп, дергая девочку за руку. — Ну не могу я идти быстрее! — чуть не плакала девочка. — Руп, имей совесть, — вмешалась Велса. — Она самая младшая из нас. Естественно она не может успеть за тобой. — Это ты будешь объяснять людям Хозяина, когда они нас догонят! — Руп, прекрати, — посоветовал Лукор. — От того, что ты накричишь на девочку, быстрее она не пойдет. Вся компания пробиралась через лес, проходя мимо оврага, где Линка едва не упала в него. Только помощь Рупа предотвратила падение. — Все это хорошо, — вмешался второй мужчина, шедший рядом с Лукором. — Но нам надо поспешить. Мы еще не вышли в безопасный район. — А что, здесь есть такой? — хмуро поинтересовался Петер, выдирая куртку из ветвей куста. Мужчина отвечать не стал, а повернулся к Алуру. — Сколько тебе надо времени, чтобы собрать из деталей межзвездный передатчик? — Хотя бы сутки. Я же не могу на ходу его собирать! Я говорил, что нам надо подольше было задержаться на складе. Возможно, мы бы нашли там готовые блоки. — Если бы мы задержались на складе подольше, то нам никакие блоки не понадобились бы. — Мужчина старательно отряхнул рукава куртки от кучи сухих веток. — А сейчас нам надо до темноты добраться до пещер. Как-то, во время одной из тренировок, я нашел эти пещеры, а потом немного исследовал их. Если мы успеем к ним, то у нас будут сутки. — Я все равно не понимаю, почему вы помогаете нам, — заметил Лукор. — Лукор, ты уже замучил Коростела. Он же ведь, помог нам? Что тебе еще надо? — Алур сердито смотрел на Лукора. — Не ругай своего наставника, — ответил вместо Лукора сам Коростел. — Правильно, что он ищет ответа. Во владениях Хозяина никому не стоит доверять. А вдруг я позволил вам убежать по приказу Хозяина, чтобы под видом побега избавиться от вас? — Зачем Хозяину могло понадобиться такие сложности? — удивился Петер. — Он бы мог все сделать проще. — А затем, что в противном случае, ваш приятель Виктор откажется работать с ним. — Виктор нам не приятель!!! — сердито заметил Алур. — Он предатель!! — Пусть так, — согласился Коростел. — Но он все равно отказался бы работать с Хозяином. И вот вы бежали, а потом случайность и… в общем все погибли. Петер и Шора рассмеялись. Алур фыркнул. — Вы прямо злодей. — Злодей или нет, но я это к тому, что здесь верить нельзя никому, даже если поступки людей кажутся чрезвычайно благородными. Что касается меня, то все просто — меня несправедливо обвинили в том, чего я не делал. Конечно, я понимаю, что месть не слишком благородное побуждение, но ведь у вас все равно выбора нет? Или вы все же предпочли бы спасение благородным героем, борцом с тиранией?! Увы, мой повод прозаичней. Велса хмыкнула, но все на всякий случай покосилась на Линку. Та кивнула, подтверждая, что Коростел говорил правду. Велса и сама не осознавала, зачем ей потребовалось получить подтверждение слов их спутника, но его слова о не доверии ко всем слишком уж запали ей в душу. — Ну все, хватит отдыхать. — Коростел поднялся и взвалил себе на спину рюкзак. Ребята нехотя тоже поднялись, разбирая свои вещи. — Ничего, ничего, — утешил их Коростел. — Уже немного осталось. Вот пройдем один карьер, а там уже рядом. Показывая дорогу, Коростел двинулся вперед. Остальные за ним. Снова была непролазная чаща, которую, как казалось, их проводник выбирал специально. Впрочем, скорее всего так оно и было. Под вековыми деревьями беглецов было почти невозможно обнаружить с воздуха. Даже детекторы здесь оказывались бесполезными. Они реагировали на любую живность, а ее в лесу хватало с лишком. Некоторое время беглецы шли молча, продираясь сквозь чащу. Детей шатало от усталости. Труднее всего приходилось младшим — Линке и Хонгу. Но и Петер с Шором тоже уже с трудом стояли на ногах. Лукор понимал, что долго так они не выдержат. Если срочно, что-то не придумать, то дети просто умрут от перенапряжения. Начали сдавать даже старшие ребята. — Послушайте, — простонал Алур. — Вы же сами говорили, что в этой чаще нас не обнаружат никакими детекторами. Именно поэтому ведь вы выбрали этот путь. Так давайте остановимся и отдохнем. Здесь мы можем собрать и передатчик. Сутки-то нас точно не найдут. — Не забывай про разные приборы… — Только не надо рассказывать мне о приборах! Я прекрасно знаю характеристики всех детекторов содружества. — Возможно, — покосился на Алура Коростел. — Но если мы выйдем на связь отсюда, то сигнал мгновенно засекут, и сюда обрушится удар со штурмовиков. В пещерах же мы можем, по крайне мере, укрыться. — Я просто не выдержу. — Немного осталось. Потерпите, ребята. Вскоре лес действительно кончился, но беглецам легче от этого не стало. Лес закончился у довольно большого обрыва, вдоль которого Коростел и повел всех. Теперь уже нечего и думать было остановиться на отдых, поскольку у края пропасти сидеть было совершенно невозможно. А узкая тропинка, тем временем, пошла наверх. Лукор был вынужден теперь смотреть внимательней за Линкой и Хонгом. — Ничего, ребята, потерпите еще немного. Уже близко. Тропинка действительно стала расширяться, выйдя на высокое плато. Уже казалось, что все позади, но в этот момент земля под ногами Алура поехала, и мальчик заскользил вниз. — Помогите!!! — испуганно закричал он, тщетно пытаясь ухватиться за что-нибудь. Ухватиться он успевал только за траву, но ее под тяжестью его тела вырывало с корнями и скольжение к пропасти продолжилось. Лукор же, присматривавший за Линкой и Хонгом, никак не мог успеть на помощь Алуру. Только Велса, обернувшись на крик друга, бросилась ему на помощь и в последний момент успела ухватить Алура за руку. Но и ее потащило вниз. Наверное, они оба рухнули с двадцатиметровой высоты, если бы Велсу не ухватил за ногу Коростел. Алур соскользнул вниз и теперь от падения его удерживала только Велса, со всей силой вцепившаяся ему в руку. Но в результате Коростел не мог ни вытащить Велсу, ни прийти на помощь Алуру, не отпустив Велсу. От остальных детей помощи тоже было мало. Мог бы помочь Лукор, но ему практически невозможно было пробраться с того места, где он находился к Алуру. — Я не могу вытащить вас обоих! — крикнул Коростел. — Лукор, помоги! — Я не могу подойти! — прокричал в ответ Лукор. — Тут совершенно некуда наступить! — Велса, — неожиданно закричал Алур. — Отпусти меня! У тебя не хватит сил меня вытащить! Ты только со мной упадешь! — Заткнись, герой! — прохрипел Велса, чуть не плача, со стоном сжимая руку Алура и пытаясь затащить его на тропинку. Но рука скользила и было видно, что ей не удается удержать Алура. Ей на помощь попытался броситься Петер, но и его силенок не хватало, зато теперь он полностью загородил дорогу Лукору. — Отпусти, — попросил Алур, разжимая руку. — Держи, Алур! Прошу тебя! — Велса мотнула головой, пытаясь стряхнуть слезы. Неожиданно откуда-то сбоку раздался какой-то хлопок, что-то резко свистнуло и в нескольких сантиметрах от руки Алура в землю вонзился гарпун, к которому был привязан прочный трос. Ударившись в землю, гарпун раскрылся, твердо зафиксировавшись в скале. Алур, еще не поняв откуда взялась эта неожиданная помощь, с облегчением ухватился за трос. На тропе тоже не сразу сообразили, что ситуация неожиданно изменилась в лучшую сторону. Только Шора, Хонг и Линка заметили чью-то фигуру, стремительно бросившуюся по тропе, на ходу разворачивающую веревку. Вот таинственный спаситель привязал один конец веревки к дереву, а второй бросил вниз. Велса тут же ухватила веревку и, дождавшись когда ее поймает Алур, потащила его наверх. Ей на помощь тут же пришли Коростел и Лукор. Через несколько секунд Алур уже сидел на тропе, приходя в себя от пережитого. — Вам не кажется, что довольно неблагоразумно было отправиться в горы не прихватив с собой элементарных средств безопасности? — поинтересовался таинственный спаситель. Все только сейчас внимательно посмотрели на того, кто так вовремя пришел им на помощь. — Виктор?! — изумленно воскликнула Велса. — Ты как здесь оказался? Одновременно с Велсой все также задали тот же вопрос, только каждый в своей интерпретации. Один Алур сидел и молча хлопал глазами, пытаясь понять, что происходит. Виктор же чуть отошел, скрестил руки и молча наблюдал за беглецами. Очень скоро все сообразили, что в таком шуме Виктору отвечать трудно и замолчали, ожидая ответа. Виктор же молча оглядел весь отряд и покачал головой. — Беглецы, мать вашу! — выразил он все свои чувства. — О чем вы вообще думали? Лукор, я был о тебе лучшего мнения! Куда вы побежали? — Как ты нас нашел? — хмуро спросил Алур. — Как нашел? Алур, уж ты-то мог бы догадаться. Вспомни о передатчиках, которые я сам лично имплантировал вам на шлюпке после аварии. Они же входили в комплект. Все что мне требовалось теперь, так это активировать их. Так и нашел. И радуйтесь, что я вас нашел так быстро. — Мог бы и не трудиться, вытаскивая меня, — буркнул Алур. — Лучше уж в пропасть, чем обратно в эти пещеры и смотреть, как готовится вторжение на мою родину. Однако никто на его бурчание внимания не обратил. Лукора же заинтересовало здесь другое. — Послушай, но мы же ведь почти полсуток шли не останавливаясь. Даже если учесть то, что тебя не отвлекли наши ложные следы, как ты так быстро нас догнал? — А вот об это спросите вашего проводника. Меня интересует куда вы направляетесь? Куда он вас вел? — Не твое дело! — буркнул Алур. — Алур, прекрати! — потребовала Велса. — В конце концов, Виктор тебе жизнь спас. — Верно. Мог бы и поблагодарить. — Виктор посмотрел на часы, потом неожиданно смахнул со своего плеча небольшой рюкзак и кинул его Алуру. — Держи, пригодится. — Что это? — Алур растерянно посмотрел на рюкзак. — Сам разберешься. А теперь вставайте и идемте. — Я никуда не пойду! — Алур с независимым видом уселся на тропинку и скрестил руки. Виктор вздохнул, а потом кивнул Лукору. Тот быстро схватил мальчишку и закинул его себе на плечо. Алур что-то закричал и задрыгал ногами, но Лукор держал его крепко. — Велса, захвати тот рюкзак, что я вам кинул. Девочка недоуменно посмотрела на Виктора, но послушалась. Теперь тропинка шла вниз и идти стало легче. К тому же Виктор задавал не слишком быстрый темп, поэтому успевали все. Наконец спуск кончился, и беглецы вышли к подножию гор. Виктор внимательно осмотрелся вокруг, подошел к небольшой яме глубиной метра два и заглянул в нее. — Вить, ты решил к нам присоединиться? — несмело спросила Линка, когда Виктор объявил привал. — Присоединиться? К вам? Нет уж. От вашего авантюрного плана ничего путного и не вышло бы… — Это почему еще?! — воинственно спросил Алур. — Мы бы собрали передатчик и послали бы сигнал. — И что дальше? Сюда прилетит помощь из содружества? Один спасательный корабль. Как раз на тренировку для пилотов Хозяина. Кажется, о такой проблеме никто не думал. Ребята растерянно посмотрели друг на друга. — Но мы бы сообщили о том, что тут происходит, — неуверенно возразил Алур. — Ага. Вам бы поверили. Но пусть поверили и что? Пошлют вооруженное сопровождение спасателей? Отсутствующее. К тому же… — Виктор вдруг выхватил из-за спины бластер и направил его на Коростела. Тот от неожиданности вздрогнул, его рука дернулась в сторону рукоятки своего бластера, но замерла. Было ясно, что Коростел не успеет не то что выстрелить, но даже достать оружие. — Я думаю, что Хозяин не осудит меня, если я прямо сейчас казню предателя. — Нет! — Велса рванулась вперед и загородила собой Коростела. — Почему нет? — Казалось, что Виктора ничуть не обеспокоило то, что Велса оказалась на пути его выстрела. И тут Коростел сделал то, что от него не ожидал никто… казалось, что не ожидал никто. Виктор каким-то непостижимым образом сдвинулся в сторону, избегая луча бластера, и выстрелил в ответ. Его луч расплавил ствол вражеского оружия и Коростел с проклятьем отшвырнул раскаленный, превратившийся в спекшийся ком бластер. — Я знал, что здесь паршиво готовят солдат. — Спокойно, словно ничего не случилось, заметил Виктор. Коростел наградил его ненавидящим взглядом, баюкая обоженную руку. Велса тут же склонилась над ним. Через минуту ожег на глазах стал исчезать, срасталась кожа и вскоре на месте слезшей кожи оказалась новая. Коростел слегка ошарашено взирал на это чудо. С таким же трепетом смотрел на лечении Лукор. Но тут к Коростелу приблизился Виктор и ткнул бластером ему в грудь. — Если я сейчас нажму на спуск, то тебя не спасет уже никакой врач-алер. А вы не вмешивайтесь! — рявкнул Виктор на детей. Те, уже готовые поднять возмущенный крик, замолчали. Никогда до этого Виктор не повышал ни на кого голоса. Убедившись, что никто вмешиваться не собирается, Виктор снова повернулся к Коростелу. — А теперь я хочу услышать от тебя причину предательства. Только давай без сказок об обиде. Я навел кое-какие справки. — Это правда, — мрачно ответил Коростел. — Я же ведь помог твоим друзьям бежать. — Возможно. Но у меня есть кое-какие вопросы. Ты ведь знал, что вам идти через горы. Почему не взяли с собой веревок, приспособлений? Только не говори про то, что вам некогда было. Это все можно было приготовить заранее. Ведь не спонтанно же ты решил бежать. А веревки никогда не входили в стратегические запасы и не охранялись как транспортные корабли. Хотя бы связавшись вместе на той тропинке, вы избежали бы многих проблем. — Я действительно не подумал об этом, признаю, но вы должны понять… — Не должен! Зато я понимаю другое! Ты хотел убить моих друзей! Альтер Герс. Знаешь такого? Да-да, твой друг, которому ты высказал свой план по службе Хозяину… — Негодяй!!! — Коростел смертельно побледнел, рванулся вперед и попытался выбить оружие из рук Виктора. Юноша тут же перехватил руку и слегка согнул ее, раздался хруст, вскрик и рука Коростела повисла бессильной плетью. — Линка, подойди! — попросил Виктор. Линка нерешительно приблизилась. — Сейчас ты будешь сообщать, правду говорит этот человек или нет! — велел Виктор. — Справишься? Линка испуганно кивнула. — Отлично. Так вот, господин заговорщик, это Хозяин вам велел избавиться от Алура? — Я ничего не скажу… — Нет. — Заговорила Линка. — Хозяин ничего не знает. Виктор удивлено посмотрел на нее. — Ты же не читаешь мысли? — Но я чувствую. Он испытывает безграничную преданность к Хозяину. Он вовсе не заговорщик, это теперь я ясно ощущаю. Он не хотел никому мстить, только доказать, что верен, даже ценой жизни. — О чем ты, Линка?! — удивленно вскричал Алур. — Он же помог нам бежать! А детали… — А ты проверял детали? — поинтересовался Виктор. — К тому же, не слишком ли медленно вы шли? — Что ты хочешь сказать? — удивился Лукор. — А то, что я в погоню за вами отправился всего лишь час назад. Ваш заговорщик водил вас кругами. Если идти напрямую, то через час можно как раз выйти к главному входу подземной базы. Сомневаюсь, что и из деталей тех что-нибудь можно собрать. Впрочем, возможно я и ошибаюсь. Он же ведь собирался убить всех. — Не всех. — Поняв, что разоблачен, Коростел понял, что запираться не имеет смысла. — Только троих: Велсу, Рупа и Алура. Но сначала должен был умереть Алур. Без него никто бы не смог сделать передатчик. Мне почти удалось это, но тут появился ты. Остальные не опасны. Дети и дикарь. К тому же ты, Виктор, в этом случае не заподозришь Хозяина. Ты ему по какой-то причине нужен. Я не хотел разрушать планов своего господина. Гибель во время побега, никакой связи с господином. А потом меня казнили бы вот и все. — Негодяй! — прошептала Велса. — Какой негодяй. Ты что же, специально заманил нас сюда? И нет никаких пещер? — Конечно нет. Я же ведь говорил вам, что здесь никому нельзя верить. Что ж, я проиграл. Считайте, что вам повезло. — Коростел неожиданно вскочил и головой вниз бросился с ближайшего обрыва. Вскрикнула Линка. Виктор чертыхнулся и подбежал к краю. Высота здесь была небольшая, но Коростел упал головой на камни, так что здесь не смог бы помочь и врач-алер. — Что ж, он сам выбрал свою судьбу, — неожиданно раздался чей-то спокойный голос. — Может считать, что ему повезло. Все испуганно оглянулись. Только Виктор остался невозмутим. На спуске тропинки стоял Хозяин вместе с Вольпером в окружении четырех телохранителей в легких доспехах и смотрел на Виктора. Виктор же взглянул на часы и усмехнулся: — Вы раньше, чем я ожидал. Очевидно, ваши люди рискнули разбудить вас чуть пораньше. Жаль. Я еще не все успел сделать. — Ожидал? — недоуменно спросил Хозяин. — Успел? Что ты хочешь сказать? — А что тут непонятного? Естественно вас встревожит исчезновение вашего нового военного министра. Тем более что исчезли и те, кто за ним должен следить. Вольпер же знал, что я знаю о том, что мои друзья сбежали. Так что, логично то, что вы должны были броситься за мной в погоню. Зная вас, я не сомневался, что в погоню отправитесь вы лично, чтобы разобраться во всем на месте. Вы же не знаете, с какой целью я помчался к ним. А вдруг присоединиться к побегу? — Логично, — признал Хозяин. — Почти все так и было. И я действительно мечтал о том моменте, как сверну тебе голову. Лично. Однако мне тут удалось подслушать конец вашей занимательной беседы, и я понял, что у тебя действительно были причины рвануться к своим друзьям. Хотя, честно говоря, я никак не пойму твоего отношения к этим людям. Они же ведь ясно дали тебе понять, что не желают тебя знать. — Я сам во многом виноват. — Виктор отошел от края, взглянул на бластер в руке и кинул его к ногам охраны Хозяина. Один из охранников поспешно нагнулся и поднял его. Виктор же слегка приблизился к ним, оглянулся на детей, сжавшихся плотной кучкой вокруг Рупа и Лукора. — Да. Я сам виноват. — Что ты хочешь сказать? Ты ведь действительно спас их всех. Причем неоднократно. — Верно. Но кое-чему они меня научили своим побегом. Понимаете, они боролись, когда я сдался. — На лице Хозяина промелькнуло беспокойство, а Виктор продолжал объяснение: — Я всегда считал себя сильнее их, нет, не физически, а морально. Считайте, что мне доставляло удовольствие заботиться о них, признавая их слабость. Но когда потребовалось свою силу доказать реально я оказался тряпкой. Линка была права — я совершенно запутался в собственных чувствах. Жаль, что она еще мала и не смогла тогда все объяснить мне. Я искал меньшее из зол. — Виктор прервался и снова посмотрел на часы. — К сожалению, я слишком поздно понял, что не стоит садиться играть в покер с дьяволом. Все равно у него все карты крапленые. — Я не понимаю… В этот момент Вольпер встревожено начал прислушиваться к чему-то в своей рации. — Господин, — перебил он Хозяина. — Только что сообщили, что кто-то взломал компьютер рубки и выставил автоматическую отправку сообщения. Радисты только что уловили конец отправленного сигнала. К тому же обнаружилось, что кто-то проник на склад боеприпасов! — Что?! — Хозяин ошарашено повернулся к Вольперу, не заметив, как Виктор снова переместился, оставив своих друзей за поворотом тропы. — Что ты хочешь сказать? — Тут до него дошло, и Хозяин резко повернулся к Виктору. — Ты?!!! Убить его!!! Охранники вскинули оружие. Поздно. Они не успели на какую-ту долю секунды. Четыре луча скрестились на груди землянина, но за миг до этого Виктор выбросил вперед руку, подкинув вверх четыре каких-то шарика. Охранники не успели даже опустить оружие, когда четыре плазменные гранаты разорвались на высоте примерно полутора человеческого роста. Легкие доспехи для плазменных гранат были все равно, что бумага для автомата. Даже более надежный скафандр Хозяина не смог защитить владельца. Плазменные осколки пробили всю эту хилую защиту, прожигая ее вместе с владельцами. Вскоре огненный ад закончился, оставив на тропинке обоженные трупы. Виктору повезло больше. Лучи бластера отбросили его в сторону за поворот, который и защитил его от плазмы. Но было ясно, что уже никакое искусство не могло спасти ему жизнь. Виктор был мертв, и это было видно даже не специалисту. Ошеломленные дети неверяще смотрели на распростертое перед ними тело друга не в силах вымолвить ни слова. Они даже не сразу сообразили, что произошло с Хозяином, его помощником и телохранителями. Первой пришла в себя Велса. С криком она бросилась к Виктору и склонилась над ним, осторожно проводя рукой над телом. Поняв бесполезность своих занятий, она поднялась и разрыдалась. К ней осторожно подошел Лукор и отвел в сторону. Кивнул Рупу, который ошеломленно смотрел на Виктора. Поняв, что от Рупа помощи не дождется, Лукор быстро влепил ему пощечину. Это помогло. Руп словно очнулся и испуганно посмотрел на Лукора. — Помоги, ты… здесь же дети, — прошипел ему Лукор. Руп поспешно взял Велсу за руку, другой рукой он ухватил сразу Линку и Хонга и потащил их в сторону. За ним увязались Петер и Шора. Все действовали молча, как сомнамбулы. Похоже, ни до кого еще толком не дошло случившееся. — Иди и ты, — махнул рукой Алуру, единственному оставшемуся на месте, Лукор. — Я сейчас подойду. Алур вздрогнул, посмотрел на Лукора и замотал головой. — Нет. Вам может понадобиться помощь. Лукор уважительно посмотрел на мальчишку. — А тебе не будет страшно? — Будет. Но я уже был в сражениях. Так что… — Алур сглотнул комок. — Думаю, что справлюсь. Стараясь не смотреть на Виктора, он завернул за поворот тропинки. Через секунду он выскочил оттуда зажимая ладонью рот. Отбежав в сторону, он рухнул на землю и опорожнил желудок. Лукор некоторое время размышлял, не нужна ли мальчишке помощь, потом решил, что тот сам справится и двинулся в сторону разыгравшейся драмы. Вышел он оттуда довольно быстро. — Ну как? — вяло спросил встретивший его Алур. — Что за дьявольское оружие, которое наносит такие раны! — ошеломленно прошептал Лукор. — Похоже, что это была плазма. По крайне мере вспышка была точно плазменная. Что там? — Что там может быть? Ты и сам видел. — Лукор кинул на землю сплавленный с одной стороны кусок золота. С того бока, который уцелел, можно было узнать остатки обруча, который всегда носил Хозяин и что, по его мнению, должно было обозначать императорскую корону. — Вот все, что осталось от Хозяина. Выживших там нет. Алур кивнул. — Надо уходить, мальчик, — заметил Лукор. — Уходить, пока наши враги не очнулись. — Да. — Алур встал, слегка пошатываясь. — Надо Виктора взять. Его нельзя здесь оставлять. Лукор некоторое время размышлял. — Хорошо, — решительно кивнул он. — Ты иди, а я позабочусь об этом. Алур кивнул и быстро зашагал по тропинке. Потом, словно что-то вспомнив, резко повернулся и двинулся чуть в сторону. — Рюкзак! — объяснил он Лукору. — Виктор кинул нам какой-то рюкзак. Думаю, что там что-то важное. — Алур подобрал забытый всеми рюкзак и отправился догонять своих приятелей. Те отошли метров на пятьдесят и расположились на небольшой полянке. При виде Алура никто из них не произнес ни слова. Даже не поднял на него глаза. — Ну?! — воинственно осведомился Алур. — Что расселись?! Все? Жизнь, по вашему закончилась?! Велса? Девочка подняла на Алура заплаканные глаза. — Неужели тебе совершенно все равно, Алур? Неужели тебе его нисколько не жалко? — Жалко. И что? Возможно, я говорил Виктору много всего злого, но я не хотел ему ничего плохого. Но, между прочим, он спас нам всем жизнь… — В очередной раз, — заметил Шора. — Верно. Но теперь нам надо уходить. Взрывы наверняка засекли и скоро сюда прибудут отряды Хозяина. — Нам все равно не уйти от них… — Руп! — топнул ногой Алур. — Да возьми же себя в руки! Виктор не мог все пустить на самотек! А из вас никто не поинтересовался, что за рюкзак он нам кинул! В этот момент на тропинке показался Лукор. Он бережно нес тело Виктора на руках, завернутое в его плащ. Вот он осторожно опустил его на землю и посмотрел на ребят. — Я согласен с Алуром. Вы ведь все здесь уже почти взрослые. Так возьмите себя в руки. Виктор ради вас пожертвовал жизнью, так не делайте его жертву бесполезной. И первым делом я предлагаю посмотреть тот рюкзак. Алур кивнул. Быстро развязал завязки и вытащил оттуда какую-ту плоскую коробку. Охнул и быстро забегал пальцами по еле заметным кнопкам. — Что это? — спросила подошедший Петер. — Это передатчик. Правда, не межзвездный. Всего лишь планетарный. Но с довольно большим набором функций. Однако сейчас, если я правильно понял, он настроен только как радиомаяк с посылом в эфир строго определенного послания. Если я сейчас нажму вот сюда, то это послание будет отправляться в эфир каждые двадцать секунд. Послание будет служить и маяком для нашего поиска. — Но кому это послание? — поинтересовалась практичная Велса. — А я откуда знаю? — огрызнулся Алур. — На планете у нас друзей нет. — А это что? — вдруг спросил Хонг, доставая из рюкзака еще один прибор, и тут же сам ответил: — Ой, голомагнитофон. — Где?! — Алур быстро вырвал магнитофон из руки Хонга и включил воспроизведение. Тотчас над специальной пластиной появилось голографическое изображение Виктора. Вскрикнул Лукор, но на него никто не обратил внимания. Ребята знали, что это всего лишь запись, но всем казалось, что Виктор внимательно посмотрел на всех. — Ребята, — заговорило изображение Виктора. — Если вы смотрите эту запись, то значит меня нет в живых. Думаю, что, несмотря на наши прошлые противоречия, особенно с Алуром, вы все же жалеете меня. Не стоит. Я прекрасно знал, какие у меня шансы, когда я решился отправиться за вами. Я мог бы сейчас многое рассказать о своих мотивах, но думаю, что времени у вас не так уж и много. Поэтому скажу все вкратце, чтобы вы поняли. Когда я активировал ваши приемники, я сделал вас уязвимыми. Теперь вас можно будет отыскать с помощью любого сканера. Именно поэтому необходимо было сразу отсечь всю возможную погоню. Хозяин слишком ценит меня, и я догадывался, что он отправиться за мной лично. Возможно, я ошибался, но, думаю, что уже достаточно хорошо изучил этого человека. А теперь главное. Я внес кое-какой вирус в управляющий компьютер звездной связи (твоя идея, Алур) и настроил его на определенное время, к которому я надеюсь отыскать вас. В заданное время компьютер отправит сообщение. Но не в содружество, а на Землю моему отцу. Думаю, что в этом случае не будет задержек с помощью, а помощь придет вовсе не на безоружном спасательном корабле. Приемник вам понадобиться, чтобы послать сигнал спасателям. Включите его через шесть часов после моей смерти. К этому времени корабли Земли будут уже в состоянии поймать его сигнал. Вам же необходимо срочно уходить куда-нибудь в лес и подальше. Я оставил в бункере еще несколько сюрпризов, так что в ближайшие часы всем будет не до ваших поисков. К тому же, если Хозяин отправиться за мной лично, то у них будут еще и другие проблемы. А сейчас уходите. Вам главное продержать до подхода помощи, а там уже все будет хорошо. А теперь прощайте и успехов вам. Я всем вам желаю счастья. И… Линка, не плачь. Линка поспешно вытерла слезы. — Не буду, — пообещала она, но изображение уже отключилось. — Думаю, что стоит послушать совета друга, — заметил Лукор. Этот магнитофон сильно его удивил, но он также понимал, что сейчас не самое подходящее время для изучения этого чуда. Не давая детям возможности опомниться, он всех сразу загрузил работой. Того послал собрать все вещи, этот должен был проследить за младшими, пока те отбирают то, что необходимо взять. Алур стал отвечать за передатчик. Уже через пять минут все двинулись в сторону видневшегося невдалеке леса, росшего на склоне горы. Последним шел Лукор, неся на руках Виктора. Дети шли молча, не жалуясь на усталость. Делали короткие привалы и снова шли. Погони пока видно не было, а значит, прогнозы Виктора сбывались — после гибели Хозяина его людям хватало работы и без них. Один раз ребята заметили катер, взлетевший с того места, где разыгралась драма. Он сделал несколько расширяющихся кругов и улетел. Похоже, что поиски беглецов людей в катере в тот момент занимали мало. Дети облегченно вылезли из укрытий и снова двинулись к лесу. К вечеру, пока все готовили место ночлега, Алур включил передатчик. При бегстве никто не позаботился о спальных принадлежностях, поэтому ложиться пришлось на охапку травы, которую все нарвали при входе в лес, положив под головы немногие оставшиеся у них вещи. Еды тоже было мало, и ее отдали самым младшим, так что спать пришлось на голодный желудок. К тому же ночью неожиданно похолодало. К утру все были растрепанные и не выспавшиеся. Велса ежилась от холода, пытаясь зарыться в небольшую кучу травы. — Если сегодня помощь не придет, — тихо заметил Лукор Рупу, то нам еще одну ночь не выдержать. Еды у нас нет, крыши над головой тоже нет. К тому же все дети переутомлены до крайности. Просто поразительно, как они еще держаться. Я боюсь за Линку и Хонга. Им тяжелее всего. А тут еще гибель Виктора, которая всех ошеломила. Руп устало кивнул. Потом спросил: — Пойдем дальше в лес или будем ждать здесь? Лукор почесал голову. — С одной стороны надо уйти подальше, но дети просто не выдержат еще одного марша. Да и эти ваши летающие повозки не смогут сесть в лесу, если к нам придет помощь. — Тихо! — неожиданно вскочил Алур. — Я слышу шум катеров! — Помощь? — с надеждой спросила Велса. Алур отрицательно покачал головой. — Откуда ты знаешь? — спросил Петер. — Передатчик. Если бы эта шла помощь, то они должны были послать определенный сигнал, а на передатчики загорелся бы вот этот индикатор. А он молчит. — Так, — поспешно поднялся Лукор. — Берем все самое необходимое и уходим. Быстро!!! Поднялась уже привычная суета. Многие вещи, которые посчитали лишними, просто бросили здесь же и завалили листьями. Маскировка была слабая, но на другую времени уже не оставалось. Однако уйти не удалось. Через минуту точно над ними зависли два катера. Один стрельнул из импульсной пушки, повалив два дерева. Петер испуганно вскрикнул, Шора бросился куда-то в сторону и налетел на дерево. — Сдавайтесь!!! — раздался громовой голос. — Надо же, сдаваться предлагают, — удивился Лукор. — А я думал сразу прибьют. — А какая разница? — обречено заметил Алур. — Сразу или потом. Спасибо уж нам точно не скажут. Лукор осмотрелся кругом. Ясно было, что уйти им не удастся. От катеров все равно не убежишь, к тому же с одного уже стали высаживать десант. Лукор заметил, что чуть дальше еще два катера тоже высаживают солдат. Было понятно, что вскоре все это место просто оцепят. — Ну вот и все. — Лукор обречено махнул рукой. — Кажется, приехали. Еще спасибо, что сразу не прибили. — Тебя это радует? — буркнул Алур. — Да. Может прийти помощь. — Ну, не знаю. Словно в ответ откуда-то сверху неожиданно рухнула еще одна машина. Почти над самыми зависшими катерами она вышла из пике и с воем пронеслась над лесом. Ошеломленные водители дернули штурвал и катера шарахнулись в стороны. Словно дождавшись этого момента откуда-то с неба ударили голубые лучи и катера пылающими обломками рухнули в лес. Алур уже видел подобные лучи, когда наблюдал орбитальный выстрел крейсера Хозяина по тараверским войскам. Теперь, похоже, сами войска Хозяина испытали нечто похожее. Сразу после залпа сверху упали еще три катера. Почти мгновенно остановившись над лесом, они открыли люки и по силовым колодцам вниз устремились люди, закованные в тяжелые боевые доспехи. Какой-то неумный герой рискнул выстрелить по десантникам. Стенки силового колодца отразили луч, а в место выстрела тотчас ударили пушки неизвестно откуда вынырнувшего штурмовика. Десантники высаживались почти рядом с детьми, и они могли видеть как, едва коснувшись земли, люди мгновенно брали оружие на изготовку и окружали их плотной стеной бронированных тел. А десантники все прибывали и прибывали. Люди Хозяина сначала еще пытались оказывать сопротивление, но несколько залпов штурмовиков и выстрелы десантников мигом охладили их пыл. Уже вскоре было видно, как солдаты Хозяина удирали через кусты. Их не преследовали. Вдруг прямо перед детьми опустился еще один силовой колодец, внутри которого стоял широкоплечий мужчина снаряженный, в отличие от всех остальных, в скафандр облегченного образца. Еще у него не был пристегнут шлем и все могли рассмотреть его лицо. Велсе почему-то казалось, что где-то она этого мужчину уже видела, хотя готова была поклясться, что до этого она с ним не встречалась ни разу. Мужчина опустился на землю и силовой колодец исчез. Он мягко улыбнулся детям и обвел их внимательным взглядом. Тут на его лице промелькнула тревога. — Вы здесь все? — как-то странно спросил он. Тут, растолкав всех, вышла Линка. Она немного неуверенно посмотрела на мужчину. — Вы, отец Виктора? — спросила она. Мужчина секунду смотрел на девчушку. Кажется, он все понял, поскольку улыбка медленно сползла с его лица. — Где? — спросил он. Вперед вышел Лукор, неся на руках тело Виктора. Он осторожно подошел и аккуратно положил его на расстеленный плащ. Мужчина на негнущихся ногах подошел к телу и присел. Осторожно провел рукой по волосам Виктора, убирая их с его лица. — Витя, — прошептал он. — Сынок. Так и замер он перед телом сына. Но вот, словно о чем-то вспомнив, он выпрямился. — Что здесь произошло? — спросил он обводя всех детей внимательным взглядом. — Ведь, насколько я понимаю, вы все с лайнера «Гор»? Дети переглянулись. Тут вперед решительно вышла Велса, лишь на немного опередив Алура. — Да, — ответила она. — Я вам постараюсь все объяснить. Все началось с внезапного нападения на пассажирский лайнер каких-то неизвестных кораблей… Глава 32 Возмездие Десантные корабли землян под прикрытием кораблей флота высаживали отряды солдат перед всеми выявленными выходами подземной базы. К тому же другие отряды плотно оцепили весь материк, держа под постоянным наблюдением все возможные пути отхода людей Хозяина. Только когда были заблокированы все выходы, начался штурм. Первоначально земным десантникам пытались оказать сопротивление, но, убедившись в бесперспективности этого, стали сдаваться. К тому же они видели, что сдавшихся не убивают. Всех захваченных в подземном комплексе десантники выводили наверх, где их сажали в транспортные модули и отправляли на орбиту на корабли. Над комплексом постоянно висели и штурмовики, пресекая малейшую попытку взлететь вражеским кораблям, хотя первоначально некоторые, особенно отчаянные пилоты, пытались поднять в воздух свои машины и вступить в бой. Груды обломков на земле были свидетелями многих из этих попыток. А потом в захваченный комплекс вошли эксперты, которые тотчас занялись извлечением всех документов. Они вскрывали сейфы, взламывали компьютерные кода и вычищали оттуда информацию. Другие люди занимались промышленными комплексами, протоколирую все обнаруженное. Шла работа и в бывшем кабинете Хозяина. Адмирал, командовавший операцией, наблюдал за работой экспертов. Рядом с ним был и представитель сената Джон Гербейн, посланный чтобы зафиксировать все обнаруженное на Нордаке и сделать доклад сенату. Постепенно на столе перед адмиралом росла груда бумаг, которая, по мнению экспертов, должна была его заинтересовать. Сам адмирал в течение всех тех суток, что шла работа по извлечению документов, ни на минуту не покидал кабинет. Он словно хотел сам прожить всю ту жизнь, которую прожил на этой планете его сын. Подробные донесения разведки Хозяина о деятельности Виктора и его друзей лежали сейчас перед ним, уже прочитанные и изученные. Теперь адмирал изучал документы, непосредственно касающиеся последних событий. Джон читал их у него через плечо. — Похоже, что здесь работы не на один год, — заметил секретарь сената. — Да, — бесцветно отозвался адмирал. Секретарь неуверенно посмотрел на адмирала. — Послушай, может тебе стоит передать дела своим помощникам, а самому отправиться на Землю? Тебе же доставят туда все материалы. Адмирал устало потер подбородок. — Нет. Я хочу сам во всем разобраться. Если я сдам все дела, то потом постоянно буду считать, что чего-то недоглядели, что-то не увидели. — Адмирал замолчал, но тут многодневное напряжение, долго удерживаемое адмиралом внутри себя, прорвалось: — Проклятье!!! Я не могу это все переживать снова! Два года назад я уже похоронил сына! Почему же мне приходится делать это снова?! За что мне это?! За что это в тот момент, когда у меня появилась надежда снова встретиться с ним?! Почему он должен был погибнуть, спасая это никчемное содружество?! — Не стоит так говорить, — поспешно вмешался Джон, поглядывая на экспертов. — Это политический вопрос и такие взгляды одного из членов правительства могут плохо повлиять на наши отношения… — А мне насрать на что может плохо повлиять мое мнение! — четко выговорил адмирал. — У меня из-за этих борцов за галактические ценности погиб сын! Я должен им это простить? Мы же ведь давно предлагали этому содружеству разместить наблюдательные спутники на основных трассах! Если бы это было сделано, то этот Хозяин даже носа не посмел бы высунуть с орбиты планеты! Ты помнишь, что нам ответили? Они, мол, не нуждаются в подобных мерах, поскольку всем известно, что содружество объединяет свободных граждан, которые не могут позволить следить за собой! — Их ведь тоже можно понять. Тебе же ведь вряд ли бы понравилось, если бы рядом висел чужой наблюдательный спутник, отслеживая каждый твой шаг. — На эти спутники они, во-первых, могли бы направить своих наблюдателей, мы предлагали это. А во-вторых, спутники могли бы видеть только движение кораблей, что тайной никогда не являлось. Достаточно взять простое расписание и посмотреть. Зато мы засекли бы те корабли, полет которых в расписании указан не был. А это, наверняка, было бы интересно и самому содружеству. — Возможно, ты и прав, но все же… — Что все же?!!! Что?!!! Ты лучше скажи, что это за свободное объединение свободных планет, если любой маньяк с горсткой вооруженных людей способен поставить все это содружество под свою власть? Кому нужно такое свободное общество, если оно не способно защищать ни себя, ни своих граждан? Неужели мы к этому стремились?! Неужели это и наше будущее?! Да в гробу я видел такое общество!!! — Возможно, что ты в чем-то и прав. Возможно, что даже во всем. — Довольно сурово заметил Джон Гербейн. — Однако твой сын считал, что за это содружество стоит отдать жизнь! Ты готов пойти против его решения, за которой он заплатил жизнью? Адмирал вдруг как-то разом постарел и осунулся. — Это нечестный удар, Джон. И ты, и я знаем, что он погиб вовсе не за содружество, а за своих друзей. — Он мог спасти их и другим способом. Спасти их и продолжить работу на Хозяина. Ты слышал рассказ этих детей. Но он выбрал другой путь. Кстати, меня недавно проинформировали о том, что сенат поставил в известность правительство содружества о произошедшем здесь. Содружество направляет на Нордак своих экспертов. Ты готов работать с ними или мне ставить вопрос о твоем отзыве? — Ты не сделаешь этого? — прохрипел адмирал. — Сделаю без колебания, если ты не возьмешь себя в руки. Виктор мертв и мне тоже жаль его, но жизнь продолжается! Нам надо думать о будущем. И до приезда этих экспертов нам нужно выработать линию поведения. И ты мне нужен, черт возьми! Мне нужно на кого-то опереться! Так как? Некоторое время адмирал боролся с секретарем взглядом. Потом сдался. — Хорошо. Я сделаю, как ты просишь. Но не потому, что так надо ради этого содружества, а ради этих детей, которые заставили меня поверить, что у этого содружества есть еще будущее. Как там они, кстати? — Мог бы и сам проведать их, а не закапываться во все эти бумаги. Врачи говорят, что им уже лучше, но все же им всем потребуется курс реабилитации. Не на каждого взрослого обрушиваются такие испытания, какие пережили они. Между прочим, они считают себя виновными в гибели твоего сына. — Что?! Нет-нет! Я совсем не считаю их виновными. Да и сам Виктор не винил их в том, своем последнем послании. Он же ведь даже благодарил их за то, что они помогли ему разобраться в самом себе. — Вот и объяснил бы им это! Ты же ведь простым разговором снял бы у них с души огромный камень. Они ведь и считают, что ты не приходишь к ним потому, что тебе противно находиться с убийцами твоего сына. — О, нет! — Адмирал в ужасе уставился на Джона. — Я сегодня же поднимусь на флагман и поговорю с ними. — Обязательно поговори. Между прочим, есть еще одна новость. Трое из них написали заявления с просьбой разрешить им поступить в земную военную академию. Остальные их поддерживают. — Что?! Да в содружестве все на уши встанут, как только об это прослышат! Кстати, кто подал заявление? Хотя, догадываюсь. Алур, Велса и Руп. — Точно. — И что ты им ответил? — Сказал, что эти вопросы не в моей компетенции и пообещал передать эти заявления тебе. — Мне?! — Тебе-тебе. Виктор же просил тебя позаботиться о них. Так что, заботься. Володя, ведь у всех троих на том корабле погибли родители. Конечно, родственники у них остались, но ты же понимаешь, что теперь им трудно будет вернуться к обычной жизни. К тому же они сами хотят. Конечно, они старше нужного возраста. Но Алур и Велса старше всего лишь на год, а Руп… что ж, можно сделать исключение ради такого случая. — Постой, ты уже говоришь так, будто уже все решено. — А разве ты сможешь что-то изменить? Ты извини, но мне кажется, что эти трое все равно добьются своего. — О да. Особенно эта парочка — Алур и Велса. Эти все преграды просто разнесут. Но что скажут на Земле? — На Земле решили предоставить все на твое усмотрение, как самого близкого специалиста. — Вот как? — подозрительно спросил адмирал. — Никак это ты постарался? — Я только дал совет. В сенате просто прислушались к моему мнению. Так что собирайся и выметайся из этих лабиринтов. Тебе уже давно пора быть на орбите и навестить наших пациентов. Тем более, что вскоре сюда съедутся все родственники наших героев. Мы же ведь сообщили имена всех спасенных. — Да понял я, понял. Уже признал свою ошибку. А что с Лукором? — С Лукором сложнее. Впрочем, он сам предложил решение. Он хочет вернуться на Нордак и исправить то, что натворила здесь веселая семейка пресловутого Хозяина. Думаю, что ксенопсихологам и социоисторикам здесь будет работы еще не на один год. Если дать этому Лукору соответственное образование, то он, как местный житель, может сильно помочь всем этим творцам истории. — Что ж, действительно хорошая мысль. А что с остальными пленными? — А вот это уже не наша забота. Содружество благородно решили взять их судьбу в свои руки. Наверняка организуют для них психологическую коррекцию, потом адаптацию. В общем, не будут висеть на нашей шее и то хорошо. — Хорошо-то, хорошо. Однако меня сейчас тревожит другое. Транспортный флот этого Хозяина. Он ведь наверняка подбирал туда очень верных людей. Мне даже трудно представить, как они будут действовать, когда до них дойдут новости о гибели Хозяина. Вы передали мое мнение, что пока не будут обезврежены все эти пилоты, держать все в секрете? Джон поморщился. — Передал. Земля согласилась. — Ага, понимаю. В содружестве же заявили, что не в их правилах что-то скрывать от своих граждан. — Верно. — Они что там, совсем не понимают, что эти люди могут быть опасны? — А что мы можем? — поинтересовался Джон. — Мы передали их правительству информацию, высказали свое мнение, а там уж они сами распоряжаются ей. Контролировать их мы не можем. Мы предложили им отправить к каждой планете содружеству по военному кораблю, но там пока думают. Мы ведь не уверены, что здесь всех прихлопнули. Вдруг кто-нибудь был не на Нордаке? Адмирал только рукой махнул. — Они будут думать пока их жареный петух в одно место не клюнет. После этого разговора адмирал сразу улетел на орбиту на флагманский крейсер земной эскадры, где в медицинском отсеке находились спасенные ребята. Джон же занялся подготовкой доклада сенату, а также отдал несколько распоряжений для встречи представителей содружества, которые должны были прибыть буквально на днях. Вместе с ними ожидались и родственники спасенных детей. Так что, судя по всему, впереди их всех ждали веселые деньки. Эти предвиденные секретарем сената «веселые деньки» начались едва только первые из экспертов появились на подземной базе спустя два дня после разговора с адмиралом. Как и предвидел адмирал, в содружестве не стали делать тайны из всего случившегося. Комментариями различных специалистов, а также копиями докладов с Земли были забиты все средства массовой информации. В содружестве с людьми случился настоящий шок. Информация оказалась настолько шокирующей, что многие бросились атаковать космодромы, спеша покинуть планеты перед возможной атакой. Нечто подобное было только однажды во время первого контакта с Землей. С большим трудом правительствам планет удалось навести порядок, убедив людей, что опасности уже нет, поскольку все главные заговорщики либо арестованы, либо погибли. Захвачен и весь флот заговорщиков. Среди всех этих победных сообщений прошли незамеченными предупреждения специалистов о том, что на Нордаке, возможно, были захвачены не все корабли. Так же никто не обратил внимания на информацию о фирмах занимающихся торговыми перевозками, принадлежащих Хозяину, где работали преданные ему люди прошедшие военную подготовку. Первая трагедия произошла именно в тот момент, когда первый представитель содружества ступил на Нордак. Один из грузовых кораблей неожиданно изменил траекторию полета и вошел в плотные слои атмосферы одной из планет содружества. За мгновение до катастрофы все передатчики диспетчеров, отчаянно пытавшихся выйти на связь с транспортником, оказались подавлены мощным сигналом с корабля, пославшего в широких волнах сообщение: «Слава Императору». Вся махина корабля на полной скорости врезалась в самый большой город планеты, превратив его в течение секунды в пылающее кладбище. От столкновения начались извержения вулканов, и в атмосферу было выброшено гигантское количество пепла, закрывшего собой звезду. На планету стремительно опустились сумерки. Сообщение вызвало настоящий шок среди всех, работающих на Нордаке. Даже не зная подробностей, все прекрасно понимали последствия этого тарана. К тому же вскоре пришли новые сообщения о том, что подобные тараны были повторены. Но там диспетчера были уже наготове, и они задействовали противометеоритную защиту. Протонные залпы разнесли корабли на осколки, которые были отклонены силовыми полями и загнанны в силовые ловушки. Но и в этих случаях совсем без жертв обойтись не удалось. После этого помощь Земли была принята немедленно и в несколько нервных выражениях сообщалось, что содружество будет чрезвычайно признательно если… К каждой из планет содружества были направлены по два крейсера в сопровождении истребителей. В космос же вышли отряды эсминцев на поиски принадлежащих Хозяину грузовых кораблей, список которых были обнаружены в компьютерах. Корабли настигали и предлагали сдаться. В случае отказа их немедленно уничтожали. Несколько кораблей попытались повторить тараны планет, но на этот раз их удалось перехватить раньше, чем они вошли в атмосферу. А после первого же залпа дежуривших у планет содружества крейсеров новоявленные камикадзе превращались в космический мусор. Второго залпа, как правило, не требовалось, но, на всякий случай, давали и его. После этого на орбите не оставалось даже мусора. Только быстро рассеивающиеся облака. Впервые за тысячи лет просторы космоса увидели настоящие бои. За всеми этими событиям внимательно наблюдал адмирал Владимир Рогов, который был назначен руководителем всей операции. Именно к нему стекались доклады всех разведчиков и поисковых эскадр. — Но вот, кажется и все. — Адмирал устало отвернулся от замолчавшего передатчика. — Вы можете гарантировать… — начал говорить один из представителей содружества. — Я ничего не могу гарантировать! — довольно резко прервал его адмирал. Все эти люди за то время, пока шла операция, уже успели основательно достать его своими требованиями, жалобами и советами. — Мы не можем знать точного числа сил, что были в распоряжении Алоира-аг-Стина! Если смотреть по его документам, то да, мы уничтожили или захватили все его корабли, но он мог и не указать некоторые из своих сил в этих документах. Судя по всему, он был не слишком доверчивым человеком. Если бы вы сразу прислушались к нашему совету и не стали бы трезвонить о новостях на всю галактику, то мы могли бы более точно установить все это. — Адмирал, мы понимаем, что поспешили, основываясь на неверных данных, но мы ведь не могли предположить, что эти люди будут с такой легкостью отдавать свои жизни. Тем более что они ведь уже проиграли. — Да, — устало кивнул адмирал. — Отдавать свои жизни за идеи, за то, во что веришь это в содружестве уже из разряда фантастики и заботы психиатров. Адмирал встал и направился к двери. Но у самого порога остановился и обернулся. — Как жаль, что мой сын не считал так же. — Мы все ценим то, что сделал ваш сын, адмирал, и понимаем… Адмирал пронзил говорившего холодным взглядом. — Ни хрена вы не понимаете! Никто из вас не понимает! Но это уже не ваша вина. Так вас воспитали, и тут уже ничего не поделаешь. — Адмирал, вы не совсем правы, — заговорил председатель комиссии из содружества. — Мы прекрасно сознаем всю свою неправоту по отношению к Земле. Могу даже сообщить, что в правительстве уже началось обсуждение о полноправном членстве вашей планеты в содружестве. Более того, мы готовы даже предоставить вам определенные привилегии с учетом вашей возможной роли в содружестве и того, что вы одни несете бремя расходов на содержание сил защиты… — Вот как это уже называется? — усмехнулся адмирал. — Силы защиты? Ну-ну. Кажется около месяца назад, не помню точно в какой вашей газете, было написано, что все мы убийцы, которых не следует даже близко подпускать к планетам содружества. Члены комиссии кисло улыбнулись. — Да, кампания в прессе, развязанная Алоиром-аг-Стином… — Только не надо все валить на Хозяина, — отрезал адмирал. — Он говорил только то, что вы, именно вы, хотели слышать. — Адмирал, мне не хотелось бы это говорить, но, похоже, что наш спор уже перешел некоторую определенную черту. В прошлом мы все неверно оценивали друг друга и сейчас можем начать новые отношения. Мы ведь тоже читали документы и видели, что ваш сын какое-то время помогал этому Хозяину. Причем искренне. — И вы знаете причину, почему он так делал. И он, черт вас возьми, заплатил свою цену за свою ошибку!!! Что вы еще хотите?! — Ничего. Как я уже говорил, в прошлом между нами было множество недоразумений, так пусть они и останутся в прошлом. Мы все получили наглядный урок, что иногда необходимы и военные. Как я уже говорил, содружество готово обсудить с вами наши новые отношения. И мы готовы даже, признать ваши вооруженные силы и предоставить им свободное перемещение по мирам содружества, если они согласятся взять на себя охрану… — Все это слова! Докажите. — Что вы хотите этим сказать? — недоуменно спросил председатель. — А то, что я не вижу в вашем предложении ничего заманчивого для Земли. По сути, вы предлагаете нам стать наемными стражами вашего благополучия. Но свои миры вы должны защищать сами. Почему мы должны рисковать своими жизнями за вас? Председатель ненадолго замолчал. — Что вы предлагаете? — Если хотите защищать свои миры, то делайте это своими силами. Мы же готовы взять на себя обучение и снабжение вооружением ваших людей. Согласитесь, что когда граждане содружества начнут служить на земных кораблях, то и вы будете чувствовать себя спокойней, и земляне поймут, что вы также готовы действовать вместе с нами. — Предложение, безусловно, интересное, — медленно проговорил председатель. — О подобном мы не думали. Но мы не можем силой… — Кто говорит о силе? Солдат, загнанный в казарму силой либо мертвый солдат, либо сбежавший солдат. Или вы считаете, что добровольцев не будет? — Не уверен что будут. Многолетнее противостояние. — Нужен пример. Нужен кто-то, кто проложит первую дорожку. — Верно. Стойте! Вы кого-то имеете в виду конкретно? — Да. У нас уже есть трое добровольцев. Под недоуменные взгляды экспертов и комиссии из содружества адмирал подошел к своему столу и достал оттуда три листка бумаги. — Честно говоря, когда мне их принесли, я не знал что с ними делать. Будь эти люди землянами, то тут не возникло бы никаких проблем. С учетом всего военная академия Земли сочла бы за честь видеть их в своих стенах. Но они граждане содружества. Вот я и требую доказательства вашей искренности. Если вы действительно готовы изменить свое отношение к моей планете, то разрешите этим людям обучение. Если нет, то нам разговаривать больше не о чем. Считайте это официальной позицией сената. Председатель молча забрал у адмирала листы и быстро пробежал их. Как-то странно вскрикнул и прочитал снова. Заметив, что его коллеги пытаются прочитать эти листы через его плечо, он поспешно убрал их. На него недоуменно посмотрели со всех сторон. Но председатель, словно не замечая этих взглядов, смотрел только на адмирала. — А вам не кажется, что это уже слишком? — Слишком что? — Но ведь это… это… — Если вы думаете, что я стоял рядом с ними наставив на них пистолет, чтобы заставить все это написать, то вы ошибаетесь. — Адмирал ненадолго задумался. — К тому же сильно сомневаюсь, что это их напугало бы. Для меня эти заявления оказалось таким же сюрпризом, как и для вас. Но, тем не менее, я готов уважать их выбор. А вы? — Но они же дети!!! — Эти дети потеряли своих родителей при нападении на их корабль. Эти дети два года жили на планете где вы, извините за резкость, не прожили бы и дня. Эти дети принимали участие в сражениях и видели, что такое смерть. Я беседовал с ними, и они многое успели мне рассказать. Вы считаете, что в содружестве, после всего ими пережитого, им будет хорошо? — Психологи проведут коррекцию… — Тогда это будут уже другие личности. Чем это лучше того, что предлагаю я. Давайте так. Вы можете прямо сейчас отправиться на орбиту и поговорить с ними. Если вам удастся отговорить их от этого шага, то на этом все закончится. Если нет, то вы дадите согласие на их обучение. — Но у них еще есть родственники! Они же еще несовершеннолетние! — И что? Мы же не забираем их навсегда. Да и обучение в академии идет не круглый год. В общем так, эти дети после всего случившегося с ними имеют право на добровольный выбор, я это вижу так: если они намерены твердо привести свое желание в исполнение, то я намерен им помогать. И, как я уже говорил, считайте это официальным требованием сената. — Вы что, из-за этого готовы поставить под вопрос все отношения Земли с содружеством? — Нет. Просто если заявления этих троих детей, вопреки их воле и желанию, не будут утверждены содружеством, то между Землей и содружеством вообще не будет никаких отношений. Я официально заявляю от имени сената Земли, что в этом случае мы откажемся вступать в содружество. Если вы не готовы доверять Земле, а отказ отправить этих троих для обучения на Землю и будет расценено как недоверие, то и мы не можем доверять вам. — Я не понимаю… — Не пытайтесь, — посоветовал адмирал. — Но могу дать вам информацию к размышлению. Для вас не секрет, что я всегда выступал против вступления Земли в содружество и считал, что мы в состоянии пройти и своей дорогой. После всего случившего мое влияние в сенате возрастет и сильно. Так что от моего мнения будет зависеть та политика, которую поведет Земля. А сейчас ведь у меня еще меньше причин любить ваше содружество. Ведь это из-за вашей близорукой политики погиб мой сын. И не надо аргументов! Возможно, я не прав, возможно, но я так считаю и для сената Земли мое мнение дороже ваших аргументов. Но я, тем не менее, готов поддержать вступление Земли в содружество. И изменил я свое мнение именно из-за этих детей. Именно они заставили меня взглянуть на содружество по-другому. А теперь докажите мне вы, что все ваши слова о новых отношениях не пустая болтовня. Не дожидаясь ответа, адмирал вышел из комнаты, оставив за собой всеобщее непонимание. — Может теперь мы тоже ознакомимся с этими бумагами, что вызвали такой переполох? — попросил один из членов комиссии у председателя. Тот непонимающе посмотрел на собеседника, потом перевел взгляд на свой кулак, в котором оказались скомканы заявления. Председатель смутился, поспешно разгладил бумаги и положил его на стол, чтобы все могли с ними ознакомиться. — Но это невозможно!!! — воскликнул один из экспертов. — Напротив, — с какой-то странной улыбкой ответил председатель. — Это очень даже возможно. В одном я согласен с этим адмиралом. Мы должны доказать, что изменили свое отношение к ним. Но я все же намерен побеседовать с ребятами. Но если они откажутся забрать заявления, то я поддержу их. — Это будет конец вашей политической карьеры, — заметил кто-то. — Знаете, — ни к кому конкретно не обращаясь, заметил председатель. — Похоже, сегодня я понял, что в жизни может быть и что-то важнее карьеры. Но, честно говоря, я считаю, что именно этот мой шаг и будет венцом моей карьеры, даже если я лишусь всех своих должностей. Пусть будет так, как будет. Но предварительно, я все же должен убедиться, что эти ребята приняли свое решение сознательно и добровольно, а не под влиянием минуты. Председатель, оставив своих ошарашенных людей, тоже вышел. Пожалуй, только он один в этот момент понимал, что для содружества и Земли начинается новая эпоха. Эпилог Земля. Шесть лет спустя Большое здание военной академии на Земле многие непосвященные и считали главным учебным корпусом, где курсанты проходят обучение. На самом деле это было всего лишь административное здание, причем не самое главное. И никогда еще здесь не проходили занятия. Стены этого здание видели курсантов только два раза в год: осенью, когда тысячи, двенадцатилетних мальчишек и девчонок, выстраивались здесь чтобы принести еще не присягу, а клятву и надеть новенькую курсантскую форму. И летом, когда после шестилетнего обучения, значительно поредевшие шеренги тех же, уже юношей и девушек строились на этом же плацу, готовые сменить свою курсантскую форму на форму мичманов земных вооруженных сил. В остальное время в этом здании стояла тишина. Только изредка ее стены видели проверяющих из адмиралтейства или из правительства. Реальные же учебные корпуса, где действительно шли занятия, были разбросаны по всей солнечной системы — от Луны, до спутников Юпитера. Там курсанты учились действовать в состоянии невесомости, повышенной силы тяжести. Там же шли занятия по предметам: физике, математике, теории пространственных прыжков, а также по другим, чисто специфическим предметам. Но вот проходят годы. Мальчики и девочки превращаются в юношей и девушек, заканчиваются выпускные экзамены, и сотни кораблей со всех учебных корпусов академии устремляются к Земле. Здесь все эти, уже не курсанты устремляются к Центральному зданию, где и должны они будут получить свое первое назначение на корабли, в десантные подразделения, в отряды рейдеров. В короткий срок все поле перед зданием начинает пестреть мундирами десяток служб. Только один раз представители всех родов войск собираются в одном месте. Конечно, все это чисто внешняя сторона дела, рассчитанная на публику. Реально же курсанты приносят присягу и получают документы немного раньше, в своих корпусах. Здесь же они как бы узаконивают свое положение перед обществом. Именно после речи председателя сената Земли курсанты становятся полноправными мичманами — будущими офицерами. А потом будет праздничная пирушка и законные полгода отпуска. Вот и сейчас, готовые мичманы радостной толпой устремлялись с плаца и растекались по всем улицам. Многие из них тут же направлялись к ждущим их родителям, которые, не скрывая слез, встречали своих чад. Да и сами новоиспеченные мичмана в этот день не стыдились слез. Никто уже не опасался ехидного крика в спину: «Маменькин сынок идет!» Этот день был днем курсантов, и в этот день им позволялось многое. Но даже в этой толпе радостных людей выделялись трое. Они были разного возраста, одному вообще было двадцать три года, двое других были младше своего спутника, но все же старше остальных мичманов, пусть и на год-два. Их никто не встречал, да, похоже, они и не ждали, что их встретят. Держаться они тоже предпочитали вместе. Однако было видно, что, несмотря на все их отличие, остальные курсанты относятся к этой троице с каким-то непонятным почтением. Вдруг «море» мичманов как бы раздвинулось, пропуская плотного человека с жестким взглядом. Однако внимательный человек заметил бы в этом волевом взгляде какую-ту грусть, которая, казалось, навеки поселилась в нем. Эта печаль становилась гораздо заметнее, когда человек смотрел на радостных новоявленных мичманов. Однако сами мичманы, когда мимо них проходил этот человек, вдруг делались серьезными. Они почтительно расступались перед ним, отдавали честь и старались поскорее исчезнуть куда-нибудь, словно это они были виноваты в этой его грусти. Адмирал подошел к странной троице. Некоторое время все четверо молча смотрели друг на друга не замечая никого вокруг. — Ну, здравствуйте, господа мичманы, — заговорил, наконец, адмирал. Троица неуверенно переглянулись. — Здравствуйте, господин адмирал, — заговорил старший из троих. Адмирал махнул рукой. — Давайте без чинов. Я рад, что вы сумели закончить академию. Честно говоря, многие не верили, что вы справитесь. — Мы должны были справиться, — твердо заговорил второй новоиспеченный мичман. — Иначе и быть не могло. — Я рад, что ты так думаешь, — улыбнулся адмирал. Тут он повернулся к третьему собеседнику — девушке. — А что у тебя? Все по старому? Девушка плотно сжала губы и мрачно посмотрела вдаль. — Понятно. — Адмирал несколько растерянно потрепал ее по плечу. — Держись. — Я держусь. Однако… адмирал… я хочу сказать… сейчас, иначе потом уже никогда не решусь. Нет, я ни о чем не жалею… просто я хочу сказать, что сделаю все возможное, чтобы не подвести вас и оправдать ваше доверие. Обещаю, что вы не пожалеете о том, что в свое время вступились за меня. — Я знаю. Я еще на Нордаке понял, что ты стоишь того, чтобы тебе помочь. Все вы стоите этого. Виктор, — голос адмирала прервался, — мой сын… — Мы помним его, — поспешно заговорил самый старший мичман. Адмирал благодарно кивнул. Немного помолчал, а потом перевел разговор. — Приходите к нам. Вы знаете, что в нашем доме вам всегда рады. — Обязательно, — пообещала девушка. — Вы с Верой Николаевной для нас как родители. — Ловлю на слове, — усмехнулся адмирал. — Ждем вас завтра. Сегодня вы уже вряд ли освободитесь. — В глазах адмирала проскользнула смешинка. — Так что до завтра. Верочка уже с утра для вас что-то там стряпает. — Пирожки? — радостно спросил младший юноша. — Алуру только бы пирожки, — хмыкнул старший из троицы. — Он за пирожки Веры Николаевны готов на все. — А сам-то как лопал в прошлый раз? Забыл? — взвился Алур. — Он еще тут меня будет обвинять в обжорстве! — Оба вы хороши, — под смех адмирала заметила девушка. — И Алур прав, тебе бы Руп, лучше бы помолчать. Тут еще можно поспорить, кто из вас больше ест. Руп развел руками. — Но что я могу поделать? Эти пирожки Веры Николаевны такие… такие… я даже не знаю как сказать. Все слова кажутся мне слишком блеклыми по сравнению с пирожками. — Будут вам и пирожки и все остальное, — пообещал адмирал. — Ну ладно, не буду вам мешать праздновать выпуск. Понимаю, что я сейчас только мешать буду. Трое мичманов проводили адмирала взглядом. Улыбки медленно сбежали с их лиц. — Всякий раз, как я вижу Владимира Петровича мне хочется разреветься от жалости, — заметила девушка. Алур ободряюще взял ее за руку. — Ему тяжело, Велса. — Ну, вы идете?! — подбежал к ним один из новоиспеченных мичманов. — Мы тут скидываемся на аренду зала. Вы с нами? — Сейчас, — заметил старший юноша. — Обязательно. Пошли, что ли? Традиция присвоения первого звания, пусть пока еще не офицерского, до которого была еще годовая практика на кораблях и в подразделения, курсантами была отработана за века. Шумной толпой они ввалились в арендованный зал ресторана, где официанты, в любое другое время призвавшие бы курсантов к порядку, сейчас только снисходительно посматривали на эту шумную толпу. Веселье продолжалось почти до утра. Только когда первые лучи Солнца осветили горизонт, новоиспеченные мичманы стали расходиться. Вскоре покинула зал и Велса с Алуром и Рупом. Втроем они медленно шли по пустынной улице предрассветного города. Медленно разгоралась заря, и в этот момент им казалось, что ничего прекраснее в мире быть не может. У каждого из них в академии появились друзья. Причем такие, о каких раньше они и мечтать не могли. Но все же… все же было кое-что, о чем ни один из них заговорить пока не решился. Первым решила нарушить это негласное табу Велса: — Знаете, сейчас я гораздо лучше понимаю поступки Виктора. — Ты о чем? — спросил Алур. — Неужели вы до сих пор ничего не поняли? Руп? Алур? Ведь Виктор в тот раз мог спастись! Но он даже не предпринял попытки. Просто стоял и ждал, когда в него выстрелят. С его-то реакцией он мог уклониться от выстрелов, а потом спрятаться за кем-нибудь! Да ведь рядом с ним два солдата стояло! Опрокинуть одного на себя, вот и все! Руп и Алур старательно отводили глаза, но от Велсы было не так-то легко избавиться. — Так что вы молчите?! — Я думал над этим, — признал Алур. — Думал, всякий раз вспоминая тот момент, когда Виктор познакомился с Греппом. Его тогда еще расстрелять хотели. Помните, с какой скоростью он начал двигаться? — И что? — осторожно поинтересовался Руп. — А то! — с неожиданной злостью заговорил Алур. — Почему же он потом не сделал также? Посему дал себя убить? Не знаете? Да нет, знаете, только сказать боитесь! Из-за нас! Из-за нашей слепоты! — Алур, ты не прав, — тихо заметила Велса. — Знаете, я только здесь, на Земле поняла по настоящему, что в мире существует и кое-что важнее жизни. Нечто, за что можно и рискнуть ею. Помните о том, что честь стоит жизни? Виктор же пожертвовал своей честью ради нашего спасения. Мы все называли его предателем, но только здесь, на Земле, мы поняли какую на самом деле жертву принес Виктор ради нас. Он ничего не искал для себя, но он стал дважды предателем. Как вы считаете, легко подобное далось такому человеку как Виктор? — Теперь-то мы понимаем, что он не был предателем… — Был! — перебила Рупа Велса. — Неужели ты так ничего и не понял? Он был предателем! Чтобы спасти людей в тараверской армии и нас, он предал Тараверу. Потом он пошел на службу к этому Хозяину. Можно спорить с его решением, но так оно и было. И он был искренен. И он снова дал слово. А потом снова нарушил его! Снова предал, теперь уже Хозяина и опять, чтобы спасти нас. Но вы все забываете, что он мог спасти нас и не предавать Хозяина!!! — Как это? — удивился Руп. — А вот так! — теперь уже ответил Алур. — Теперь-то я понимаю свою глупость, когда устроил переполох на верфях. Шуму я тогда наделал гораздо больше, чем вреда, но дело не в этом. Потом отец Виктора показывал мне смертный приговор — мой приговор, вынесенный заочным судом за те мои действия. Но он не был подписан. Хозяину был нужен Виктор, нужен позарез. Ради него он и наплевал на все мои выходки. Он же ведь понимал, что в случае моей казни Виктор откажется работать с ним. Так что и наш побег Хозяин просто пустил бы на тормозах. Только бы надзор усилил. — Так значит, Виктор просто притворялся, что служит Хозяину? — удивился Руп. И Велса и Алур посмотрели на Рупа как на идиота. — Ты же встречался с Хозяином! — заметила Велса. — Разговаривал с ним! Неужели ты считаешь, что его можно было обмануть, играя роль предателя? В том-то и дело, что Хозяин поверил в предательство Виктора именно потому, что тот и был предателем. — Тогда я ничего не понимаю, — признался Руп. Велса вздохнула. — Виктор был предателем. Причем дважды предателем. Он пожертвовал всем: честью, дружбой, нарушил все свои обещания. После всего этого зачем ему было жить? Он сделал последнее, что смог в жизни, чтобы реабилитировать себя хотя бы в наших глазах и спасти планеты содружества от нашествия. Он же ведь сам тогда сказал, только мы не поняли. Он говорил, что слишком поздно понял, что нельзя садиться играть в покер с дьяволом и что у того все карты все равно крапленые. В тот момент я не поняла смысла этой фразы, но потом узнала и про покер и про дьявола. Ведь было неважно будет Виктор командовать армадой вторжения или нет. Ясно, что кровь все равно прольется и ее будет много. И не только при вторжении. Потом еще надо утвердить власть. Ведь военное завоевание содружества только начало. Он поздно сообразил это. И сообразив, понял, что совершил ошибку. Он еще тогда сказал, что это именно мы помогли ему понять все. Думаю, что он был в тот момент совершенно искренен. А потом, когда он уже все сделал… зачем ему была жизнь с позором? Он не стал убивать себя… просто не стал защищаться. — Ты считаешь, что это был его сознательный выбор? — тихо спросил Руп. Велса, отвернувшись, посмотрела на восход. — Я потом спрашивала Линку, что в тот момент чувствовал Виктор. Сначала она не хотела говорить, а потом призналась… Она сказала, что он тогда был спокоен. Абсолютно спокоен. Она призналась, что никогда ни у одного человека не ощущала такого спокойствия. Ненадолго воцарилось молчание. Ребята уже давно остановились, примостившись за столиком одного из уличных круглосуточных кафе. Правда официантка постоянно поглядывала на мичманов, поскольку те сидели за столиком уже почти полчаса, но так и не сделали ни одного заказа. Она бы уже давно попросила их уйти, но всякий раз что-то удерживало ее от этого. Эти молодые мичманы довольно сильно заинтересовали ее. Во-первых, сразу было видно, что они не земляне. А во-вторых, девушка, пытаясь сделать это незаметно от своих приятелей, часто тайком протирала глаза, чтобы убрать слезы. Остальные двое так же выглядели подавленными. Официантка прекрасно знала, что сегодня курсанты получили свое первое военное звание. Так что причин быть такими мрачными у этих мичманов вроде бы не было. В подобных делах официантке не нравилось что-либо не понимать, и она на всякий случай покосилась на улицу. Увидев там патрульных, она успокоилась, решив пока ничего не предпринимать против этой странной троицы. — Значит, сознательный, — вздохнул Алур. — Я могу понять его, но принять… наверное, надо родиться землянином, чтобы все это принять как часть жизни. Но, тем не менее, он предатель. Был и остается им. — Да, — призналась Велса. — Он предатель. Но, честно говоря, я восхищаюсь им. На Земле я научилась по настоящему ценить жизнь. И такие понятия как честь для меня совсем не пустой звук. Виктор же научил меня гораздо большему… — Велса ненадолго замолчала, а потом продолжила: — Он научил жертвовать даже честью ради своих друзей. До сих пор я задаю себе вопрос: «А смогла бы я сделать нечто подобное?» и не нахожу ответа. — Что ты хочешь сказать? — осторожно поинтересовался Руп. — А то, что все его предательства были не ради каких-то корыстных целях, а ради друзей. Первый раз он спасал нас и всех остальных тараверских солдат, которые наверняка погибли бы в случае орбитального залпа. Во второй раз он опять спасал нас и все содружество от нашествия. Понимаете, порой, как это ни странно может показаться, отдать жизнь за то, во что веришь довольно легко. Это бывает гораздо проще, чем жить. Виктор мог в первый раз послать представителя Хозяина подальше и двинуться в атаку. Получить удар с орбиты и храбро погибнуть в бою, утешаясь тем, что сохранил честь незапятнанной. Так мог поступить и Виктор. Возможно, что мы бы и не погибли в этом случае. А там корабли Хозяина высадили бы десанты на мирные, не имеющие никакой защиты планеты. Начался бы грабеж, война. Но это ведь такой пустяк, зато честь спасена. Но Виктор избрал другой путь. Он выбрал жизнь. Жизнь без чести, понимая, что нарушил слово, слушая наши обвинения. Теперь-то я понимаю, какую боль причиняли ему наши слова. Он выбрал жизнь в позоре, когда принял предложение Хозяина, понимая, что может спасти множество жизней. Можно спорить о его правоте, но никто не сможет оспорить то, что Виктор в тот момент меньше всего думал о себе. Он пожертвовал своей честью, но зато планеты содружества не познали ужаса вторжения. Галактику не бороздят военные корабли, расстреливающие все, что попадет в их поле зрения. И нет больше Хозяина. Но даже зная все это, я не уверена, что смогла бы поступить так же, как поступил Виктор. Он был предателем, да. Тут уж никуда не деться. Только ведь он предал всех, чтобы всех спасти. — Довольно парадоксальная мысль, — невесело хмыкнул Алур. — Но как бы то ни было, мы все обязаны ему жизнями. Как и все те люди в содружестве, что избежали вторжения сил Императора. Пусть все не прошло совсем бескровно, но тут содружеству некого винить кроме самих себя. — Все равно это довольно грустно. Но… но ты прав. Руп неожиданно щелкнул пальцами. — Знаете, я много читал историю Земли. Все пытался понять, почему они пошли по такому странному пути развития и почему у них до сих пор сохраняется армия. Сам Виктор как-то объяснял мне, но в то время я еще не готов был слушать. И там нашел один обычай, который шел с последней большой войны. Там поминали воинов, павших в битвах. Я потом спросил адмирала, он сказал, что этот обычай применяется до сих пор. Я сейчас. Руп неожиданно выскочил из-за стола и устремился к ближайшему продуктовому магазину, который был открыт в этот ранний час. Алур и Велса недоуменно переглянулись и стали терпеливо ждать. Вскоре показался Руп с бутылкой водки в одной руке и с ржаным хлебом в другой. Только тут дошло до Велсы и Алура. — Я тоже слышала об этом обычае, но Руп… ты уверен? И потом, распивать спиртные напитки в общественных местах здесь запрещено. Руп покосился на бутылку в руке. — Мы и не будем распивать, мы просто последуем древнему обычаю Земли. Честно говоря, она мне не очень и нравится. А что касается общественного порядка, то я готов заплатить и штраф, если понадобиться. — Руп достал ножик и аккуратно отрезал от буханки ржаного хлеба четыре ломтика. Алур, тем временем сходил к стойке кафе и принес оттуда четыре пластиковых стаканчика. Заинтересованная официантка, поспешно протерев стойку, двинулась за мичманом, пытаясь понять, зачем ему четыре стакана. И тут увидела, как старший из мичманов быстро плеснул в каждый стакан немного водки. Официантка гневно раскрыла рот, готовая выдать все, что думает об этих мичманах-алкоголиках и выгнать их взашей из кафе. Но тут же гневные слова замерли у нее на языке, заметив, как девушка осторожно положила сверху четвертого стакана отрезанный кусок ржаного хлеба, и как все трое молча поднимаются со своих мест. У официантки отец был военным, и об этом обычае она знала прекрасно. Теперь ей было понятно, почему эти мичманы совсем не выглядели веселыми, несмотря на такой для них день. Резко изменив направление своего движения, официантка сделал вид, что ей срочно необходимо протереть все столики перед приходом посетителей. С жалостью взглянув на стоявших в молчании ребят она заметила что патруль так же резко изменил направление своего движения, до этого вполне целеустремленно шагавшего в сторону мичманов. Видела, как патрульные остановились чуть в стороне и сняли фуражки, наблюдая за ребятами. Дождавшись, когда те выпьют свои порции, они снова надели фуражки и вежливо отвернулись, делая вид, что не видят как девушка спрятала лицо в ладонях, опустившись на стул. — Это несправедливо, — повторяла Велса. — Почему он так сделал? Ну почему? Он ведь должен сейчас сидеть рядом с нами! Алур и Руп молча сидели рядом, не пытаясь утешить подругу. Все они понимали, что ей необходима эта разрядка. Алур повертел начатую бутылку водки, а потом с отвращением опустил ее в мусорный бочок рядом со столом. — Пусть мне больше никогда не придется снова пробовать ее, — попросил он. И Велса и Руп прекрасно его поняли. Никому из них не нравились некоторые из спиртных напитков Земли. Пили их они только в случае крайней необходимости. А какая еще необходимость может заставить их снова пить этот напиток? Только старый земной обычай. Поэтому и Велса и Руп с Алуром полностью были согласны. Вскоре ребята медленно шли по центральному проспекту города. Велса уже почти успокоилась, и ребята молчаливо договорились пока избегать в разговоре Виктора. Все понимали, что в доме адмирала им еще предстоит вернуться к этому, но пока… пока для них это было еще слишком тяжело. — Мы могли бы и не уходить так рано, — заметил Алур. — Не завалимся же мы к адмиралу в этот час? А идти нам больше некуда. — Ну и погуляем немного, — вяло отозвался Руп. — Ничего не случиться. Кстати, вчера звонили Линка и Хонг. Обещали, что скоро приедут сюда. С ними приедут и Петер с Шором, если, конечно, их родители отпустят. — И ты молчал?! — взвился Алур. — Ну, вообще-то они вчера звонили. Я вас просто не нашел. Сами понимаете, что там было. А потом началось это построение и всякие торжественные речи. — Склеротик начинающий, — огрызнулся Алур. — Как они хоть там? — Петер и Шора заканчивают археологическую школу. Кажется, они твердо решили идти по стопам родителей. Ну а про Линку и Хонга вы и без меня знаете. Газеты, чай, читаете. Они же теперь галактические знаменитости. Восходящие звезды эстрадной песни. Юные таланты и все такое прочее. — Не язви, — улыбнулась Велса. — А помните, как они впервые выступали вместе во дворце Греппа? Каких трудов нам стоило уговорить их на это? А ведь именно Грепп тогда первый сказал, что эти двое талантливые люди. Где сейчас эти застенчивые ребятки. — Ну, Линка, допустим, никогда особой застенчивостью не страдала, — заметил Алур. — А вот Хонг да, изменился. Когда я с ним в последний раз разговаривал, то он ничуть не напоминал того застенчивого мышонка, каким мы его встретили впервые на спасательной шлюпке. — Все мы изменились, — согласилась Велса. — А мы, кстати, почти пришли. — Велса! Алур! Руп! — неожиданно раздались чьи-то радостные голоса. Алур, Велса и Руп удивленно оглянулись и замерли. Через дорогу к ним бежали Линка и Хонг. — Линка?! Хонг?! Вы?! — Велса первая пришла в себя. — Откуда?! Хонг и Линка переглянулись и звонко расхохотались. — Да мы еще вчера приехали, — признался Хонг. — И звонили вам уже из квартиры адмирала. Мы просили его вам ничего не говорить. Хотели сюрприз сделать. Да и не хотелось мешать вам отмечать ваши новые звания согласно обычаям, — последнее слово Хонг выделил особо с какой-то насмешливостью. — Ах вы… пираты! Вот вы кто! — Алур радостно заулыбался и обнял их обоих. — Но я все равно рад вас видеть. Сколько мы уже не виделись? Года четыре? Хотя мы то вас как раз видели довольно часто. Выступают звезды детской эстрады… — талантливо передразнил Алур голос диктора. — Мы уж думали не зазнались ли вы. Хонг шутливо пихнул Алура в бок. Линка рассмеялась: — Зазнаешься тут. Кстати, нас не хотели отпускать. Говорили, что у нас еще несколько концертов впереди. Потом надо, мол, экзамены в школе сдавать. Но мы с Хонгом сразу заявили, что никуда лететь кроме Земли не собираемся. И если нас не отпустят, то мы вообще больше выступать не будем. — Молодцы! — усмехнулся Руп. — А как там наши остальные друзья? — Остальные сейчас дрыхнут в квартире отца Виктора. А мы захотели прогуляться. Вас встретить. Мы-то только вчера прилетели и не успели еще перестроиться. Для нас сейчас разгар дня. Вот и решили встретить вас. Адмирал сказал нам во сколько вы примерно освободитесь. — Ясно, — усмехнулся Алур. — А какие еще новости? Линка вдруг как-то погрустнела и посмотрела на Велсу. — Велса, мы недавно были с концертом на Кроносе и зашли к твоим… — И что? — Велса делала вид, что ей совсем не интересно, но все видели с какой напряженностью она ожидает ответа. Линка виновато склонила голову и вздохнула. — Они выслушали меня, но ничего не сказали. Даже ответа не передали, когда узнали, что я собираюсь лететь на Землю. Ребята смущенно отвернулись, давая Велсе возможность справиться с волнением. Все они знали ее историю. Когда они втроем: Велса, Алур и Руп приняли решение поступить в военную академию на Земле, то их родные встретили это желание, мягко говоря, не слишком радостно. И хотя родители детей погибли на лайнере, но у каждого оставались еще много другой родни. Вот они то и выступили против того, чтобы их близкие становились «патологическими убийцами». Тогда всем ребятам пришлось выдержать настоящий бой и в результате, с помощью отца Виктора и некоторых представителей содружества им удалось отстоять свое право на самоопределение своей жизни. Все родственники, в конце концов, смирились с этим выбором ребят и если не приняли его, то старались не заострять на этом внимание. Все, кроме родных Велсы. Те категорически заявили, что если она не передумает, то они ее знать не знают и даже забудут, что она существует. И свое слово пока держали. Велса неоднократно писала и брату своей матери и своим бабушкам с дедушкой, рассказывая о своей жизни, но в ответ не получила ни слова. Один раз в этот спор попытался вмешаться адмирал, но из этого ничего не вышла. Причем все произошло в довольно неприятной форме, и больше адмирал родных Велсы переубедить не пытался. Так же оказались безуспешными и попытки друзей Велсы. Трудно было даже сказать обычное ли это упрямство и уязвленное самолюбие или таким образом родные Велсы пытались воздействовать не нее, чтобы заставить изменить свое решение. Велса вдруг твердо посмотрела на своих друзей. — Я знаю, что сделаю! В этот отпуск я приеду к ним. — Она оглядела себя. — В этой форме приеду. И пусть тогда они сами мне скажут, не через посредников, что не хотят меня видеть. Если они так скажут, то я уйду. Навязываться не буду. А сама я ни о чем не жалею и жалеть не собираюсь. Я выбрала свой путь. И я сделаю все, чтобы больше ни один хозяин, ни один авантюрист не смел угрожать моим друзьям, моей планете, моими близким, даже если это не нравится моим родным. Алур переглянулся с Рупом. — В принципе, я согласен, — заметил он. — Только небольшая поправка: мы с Рупом едем с тобой. — Но… — Подумаешь, — перебил подругу Алур, — немного потеряем от отпуска. Сколько их еще у нас будет? Зато мы сможем убедиться, что у тебя все нормально. Тогда и уедем. Если же нет… если будет не в порядке, то я приглашаю тебя с собой. Моя бабушка будет рада тебя видеть. Она уже писала, что бы я пригласил тебя к ним. — Или можешь с нами поехать, — предложили Хонг и Линка. — Кстати, Петер и Шора тоже говорили, что готовы тебя пригласить. Их родители уезжают в экспедицию и их приглашают с собой. Могут и тебя туда взять. Потом будет о чем вспоминать. — Главное помни, — тихо заметила Линка. — Чтобы ни случилось, но ты не одна. Ты всегда можешь рассчитывать на каждого из нас. После всего случившегося мы стали даже больше чем семья. Как там говорил Виктор? Один за всех и все за одного? — Виктор украл эту фразу с одной книги, — усмехнулся Руп. — Но, в принципе, Линка права. — И есть еще адмирал, — добавил Хонг. — Владимир Петрович и его жена тоже ведь теперь наша семья. Они много для нас сделали. Ребята, ведь у нас по настоящему все хорошо. И твои родные, Велса, тоже рано или поздно поймут, что были не правы. Велса некоторое время переводила взгляд с одного лица на другое. Все смотрели на нее открыто, никто не отводил глаза. — Спасибо вам, ребята, — растроганно заметила она, чуть не плача. — Я даже не знаю, чтобы без вас делала. — Вышивала бы, — хмыкнул Алур. — Гладью. Ладно-ладно, я пошутил, — поспешно сказал он, заметив сердитые искорки в глазах подруги. — Но теперь давайте поднимемся к адмиралу. Насколько я понял, там нас тоже ждет одна встреча. Точнее целых две. Пора будить этих сонь. — Бежим! — крикнул Хонг. — Кто последний тот прислуживает всем за столом! Веселой гурьбой все сорвались с места. Только Руп слегка замешкался. — Ну дети! — воскликнул он, наблюдая за друзьями. Тут он сообразил, что остался один, а значит вполне возможно, что именно он и будет всем прислуживать. Никаких скидок ему делать не будут — это точно. Некоторое время его взрослая солидность боролась у него с нежеланием изображать шута. Нежелание победило и вскоре Руп уже несся следом за остальными. Нордак. То же время. Река была забита кораблями. На пристань пришли все самые важные люди города. Даже сам король прибыл проводить первый караван, отправляющийся в дальнее плаванье по реке в неизвестность. Здесь же, казалось, собрался и весь город. Люди радостно махали руками, что-то кричали. Матросы кричали в ответ с палуб. Всюду стоял гомон. — Идут!!! — раздался чей-то крик. Люди заволновались. Многие стали озираться. Наконец, все разглядели, как на причалы вышел человек в алой мантии с короной на голове в сопровождении многих послов. — Лойдер! Лойдер! Король! — раздались крики. Вот человек поднял руку. Постепенно на причалах восстановилась тишина. — Граждане Тараверы, я рад в этот день приветствовать вас здесь! Сегодня у нашего королевства радостный день! Исполнилось то, о чем в свое время мечтал Грепп! Сегодня впервые наши корабли с товарами отплывут от причала и отправятся в далекое плаванье. Мы должны установить связи со многими городами! Торговые пути пролягут по всей нашей планете и свяжут разорванный фэтрами мир! И снова он станет един! Эта была мечта нашего короля, погибшего от руки предателей, хотевших задушить его мечты! Но вопреки их проискам мы устояли! Королевство не только уцелело, но и окрепло! Уже несколько городов подписали с нами союзный договор, признав королевскую власть! И теперь в этом караване, как символе нашего сотрудничества, плывут и их корабли! И никакие церковники, предавшие свою веру, никакие предатели не смогли этому помешать! Как ни старались наши враги, но они не в силах оказались погубить великие мечты убитого ими Греппа, ибо теперь его мечты — это и наши мечты! И пока мы живы, живы и они! И я клянусь следовать заветам своего предшественника! И клянусь, что если понадобиться, то я не пожалею и своей жизни ради королевства!!! Площадь взорвалась восторженными криками. И неважно было то, что многие не расслышали слова своего короля — таким пересказывали речь во всех подробностях. Но вся эта суета совершенно не мешала проводить последние сборы каравана. Вот на головном корабле взвился флаг — сигнал готовности к отплытию. Король на специальном возвышении, устроенном для него, махнул в ответ рукой. Тотчас по этому сигналу рабочие на причалах поспешно развязали крепежные канаты, и корабль важно отвалил от берега, выходя на фарватер. За ним стали отплывать и остальные корабли каравана. А впереди и позади каравана уже пристраивались корабли охраны. Их можно было узнать по более плавным обводам и пушкам, находящимся на каждом таком корабле. Вот караван уже выстроился в линию и двинулся вниз по течению. Площадь постепенно начала пустеть. Когда же из вида скрылся последний корабль, то люди повалили от причалов уже бесконечной толпой. Ушел и король со своей свитой. И в этой толпе никто не заметил двоих неприметных людей, стоявших чуть в стороне. Они не стремились остаться незамеченными, но и не старались привлечь к себе внимание. Со стороны казалось, что это одни из многих ротозеев, пришедших в этот день на причалы. — За прошедшие шесть лет Таравера сильно изменилась. — С какой-то грустью заметил один из этих двоих. — Да, Лукор. Город меняется быстро. Шесть лет назад он был всего лишь столицей непонятного королевства, в котором кроме него и городов других не было. А сейчас это столица самой сильной и богатой державы мира. Уже около семи городов признали над собой власть тараверского короля и еще три города заключили с ним договора. Крестьяне всеми деревнями норовят попасть под власть королевства, обещающего им защиту от произвола фэтров. — Это верно. Да и Лойдер… кто бы мог подумать, что он станет королем. — Это было логично. Мир еще не так сильно изменился, чтобы у власти мог быть кто-нибудь кроме фэтра. К счастью для Тараверы ее министры это поняли. — Я читал все отчеты. В том числе и записи сделанные разведчиками Хозяина с последнего заседания. Двое людей неторопливо вышли на главную площадь города перед дворцом, на которой возвышалась довольно внушительная конная статуя Греппа. Грепп был изображен сидящим на коне, откуда осматривал горизонт. Некоторое время эти двое спутников осматривали статую. — Это несправедливо! — с непонятной горечью воскликнул Лукор. — Грепп! Герой! Я общался с Греппом! Это был всего лишь безнадежный мечтатель. Кто он такой? Всего лишь один из многих предводителей восстания. Герой! Мученик! Великие планы Греппа! Да у Греппа самым великим планом было вырезать всех фэтров. На этом вся его фантазия заканчивалась. А тут Лойдер, фэтр, провозглашает, что будет и дальше воплощать планы Великого Греппа в жизнь! — Ты же знаешь почему так. — Знаю. Но от этого легче не становится. Предатель Торен становится национальным героем, пробравшимся во время боя к предводителю фэтров и убившем его. Хоть бы кто-нибудь подумал в каком бою этот Торен мог пробраться к предводителю фэтров! Ведь всем известно, что у ворот не было боя. Мечтатель Грепп провозглашен вторым посланцем. А человека, чьи планы сейчас и воплощаются, кто сделал из этого Греппа великого, а потом и спасшего весь этот мир объявили предателем. Его имя стало символом предательства. Второй человек успокаивающе положил руку ему на плечо. — Не стоит так горячиться. Ты прекрасно понимаешь, что так и надо было сделать. Правду знают единицы, а все остальные люди уверены в другом. Виктора не понимали, а кого люди не понимают, приписывают ему кучу всяких пороков. Грепп же был понятен для всех — значит святой. А для контраста со святостью всегда должен быть предатель. Кто на эту должность годился, по мнению всех людей? — Виктор, — кивнул Лукор. — Но делать из него предателя. — Ты же изучал историю Земли? Вспомни об Иисусе. Кем бы он стал, если бы не Иуда? И, если верить той же библии, этот Иуда получил полное прощение. Заметь, Иуда совершил сразу два греха, один из которых смертный. Он предал своего учителя, а потом повесился. И все равно был прощен. А может он просто делал свое дело? Сознательно стал предателем, чтобы сыграть свою роль и тоже спасти людей? Помнят героическую гибель людей, погибших, но не предавших, не нарушивших клятв, но презирают тех, кто пожертвовал честью, кто остался в памяти людей таким вот Иудой или Виктором, но которые сделали для людей неизмеримо больше всех этих героев. — Ну ваш, Иисус… Собеседник Лукора рассмеялся. — Я это сказал просто для примера. Мы ведь тоже не знаем, что там было на самом деле? Так что нам остается только верить в ту правду, что написана в книгах. — Ну нет! — Лукор даже вспыхнул от гнева. — Я знал Виктора. Я понимаю, что сам был к нему несправедлив. Но что я тогда понимал? Я сам был тогда в числе той толпы, что оплевывает тех, кого не понимает. Но я все равно сделаю все возможное, чтобы восстановить честное имя Виктора. Пусть не сейчас, так среди потомков. Как житель Нордака, более того, как человек, который лично общался и с Виктором и с Греппом и со всеми остальными людьми я оставлю воспоминания. Думаю, в галактике моими воспоминаниями заинтересуются. Насколько я понял, сейчас там мода на все, что связано с событиями на Нордаке. Пусть сейчас необходимо чтобы Виктора считали предателем. Но однажды, когда этот мир станет старше, он должен узнать правду. И я постараюсь, чтобы мои мемуары были не единственными. И пусть пишут их даже враги Виктора. Я соберу все и все сохраню. Его собеседник внимательно посмотрел на Лукора. — Мне кажется, тут присутствует комплекс вины. Ты чувствуешь себя виноватым из-за того, что однажды не поверил ему. — Возможно, — устало согласился Лукор. — Я был не прав. А сейчас я даже не могу перед ним извиниться. Я многое узнал. Я получил огромные знания, но даже сейчас я не знаю как извиниться перед мертвым. Единственное, что мне приходит в голову, так это восстановить доброе имя Виктора среди своих соплеменников. Я верю, что однажды они тоже выйдут в космос и тогда смогут узнать правду. Собеседник Лукора невесело хмыкнул. Да, правду они узнают. И не только о Викторе, но и том, как представители других цивилизаций вмешались в их историю, исковеркав все развитие цивилизации. — Насколько я понял, наша миссия здесь заканчивается? — неожиданно спросил Лукор. — Верно, — кивнул собеседник Лукора. — Наша работа здесь заканчивается. Должны остаться только наблюдатели. Насколько я понял, ты хочешь остаться наблюдателем? — Обязательно. — Что ж, твое право. В любом случае мы еще в течение сотни лет должны будем наблюдать за развитием Нордака, но активное вмешательство больше не потребуется. Уже начинают расти другие королевства, крепнет Таравера. Этот караван только первая ласточка. Вскоре должны пролечь первые торговые маршруты. Начнется активное исследование планеты. Фэтры же уже потеряли все свое могущество. Они уже не сила и вскоре они исчезнут, как исчезнет и церковь этого Императора. Вскоре здесь вырастут новые королевства, империи, княжества. Начнется соперничество, потом объединение. Лукор кивнул. Некоторое время они еще шли по улицам города. Но около одного из поворотов расстались. Куратор всех корректоров содружества и Земли отправился по своим делам, а его новый подчиненный, прибывший только сегодня на Нордак, получив задание, шел знакомиться с делами. Но куратор неожиданно остановился и посмотрел вслед Лукору. Да, думал он, планета выходит из спячки. Разрушена старая система. На сцену выходят новые силы. Энергичные, напористые, настойчивые. История Нордака двинулась по пути прогресса, хорошо ли это или плохо. Нет, хорошо. Прогресс — это движение. Нет прогресса — нет движения. А это стагнация и смерть. А значит, будут подниматься и рушиться королевства и империя. Будет соперничество стран. Будут войны горячие и холодные. И однажды устремятся в высь космические корабли нордакеан. И будет первый контакт, где они узнают правду. Узнают и, возможно, простят тех, кто однажды вторгся к ним, пытаясь заставить их служить своим интересам, с помощью их крови прокладывая себе дорогу к власти. Возможно… Но это будет в будущем. А пока у куратора была своя работа. Работа, которая должна исправить то, что натворил здесь Хозяин — Алоир-аг-Стин. Куратор отвернулся и отправился встречать еще одного своего агента, который тоже должен был приехать сегодня. Дел еще было много. Ноябрь 2000 г. — апрель 2001 г. Сергей САДОВ ГОРЕ ПОБЕДИТЕЛЯМ В любом поражении есть залог грядущей победы. И в любой победе есть залог грядущего поражения. Иногда чтобы победить следует признать себя побежденным. Вместо пролога — Вы готовы, ком-эск? — Так точно, командующий. — Вы понимается всю ответственность вашего задания? — Да. — Вы понимаете, сложность вашей работы? — Да. — Прекрасно. Тогда отправляйтесь. Не мне вам говорить, сколько всего зависит от успеха вашей миссии. И… удачи вам, ком-эск. * * * — Недавно наши станции дальнего обнаружения зафиксировали активность кораблей хоргов у третьей планеты желтой звезды под номером 367890, ведущий. — Хм. Интересно, что хорги затеяли на этот раз? Что там за планета? — Ничего примечательного, ведущий. Обычная планета. Обитаемая. Аборигены хоть и вышли в космос, но еще даже не достигли соседних планет в своей системе. А так ничего интересного. Но на всякий случай мы отправили на планету наших людей. Они должны проследить за всем происходящим там. — Хорошо. Об этом деле докладывать лично мне. Вряд ли хорги просто так заинтересовались тем сектором галактики. — Возможно и не просто так. А возможно они таким образом отвлекают наше внимание от другого сектора. Думаю, что стоит усилить наблюдение в других секторах. — Возможно. На всякий случай займемся и этим. А вы будете наблюдать за планетой 367890. — Слушаюсь, ведущий. Часть 1 Жизнь после смерти Глава 1 Тоска и боль навалились как всегда неожиданно и захлестнули сознание. Только сейчас я стоял у ограды и радовался весеннему солнцу, и тут это случилось… Психолог говорил, что это должно пройти… со временем. Время лечит — говорил он. Но легче мне не становилось. Вместе с тоской возвращалась и боль. Врачи говорили, что у меня уже все зажило, но я не верил. Если все зажило, то почему так болит грудь стоило мне загрустить? Отчаянный визг тормозов, стук, облако дыма, вырывающееся из-под капота машины… С трудом мне удалось убедить себя, что это все уже прошло. Но помогло плохо. Нет, умом я понимал, что авария была уже давно. Почти полгода назад. Но почему я снова переживал ее и снова слышал крики людей: “Горит! Смотрите, там ребенок!!! Да помогите же кто-нибудь!!!” Помнил чьи-то сильные руки, вырвавшие меня из нутра объятой пламенем машины. Помню взрыв. Больницу. Потом были какие-то люди, задававшие вопросы. Они все пытались узнать, не запомнил ли я номер того КАМАЗа… Только постепенно стало доходить до меня все случившееся. Я вспомнил обгоняющий нас КАМАЗ на крутом повороте и его резкое торможение. Вспомнил, как отец отчаянно крутил руль, пытаясь избежать столкновения. Видел бледное лицо мамы. Потом был какой-то хлопок. Этот хлопок присутствовал в каждом видении. Хлопок и дым, застилающий кабину. — Вот ты где, Кирилл. Я обернулся. Рядом стоял Виктор Семенович — директор интерната. — Я так и думал, что ты сюда пойдешь. — Красиво, — отозвался я, махнув рукой в сторону солнца, освещающего мостовую. — Все оживает. Виктор Семенович как-то сморщил лицо. Ему не нравилось, когда я начинал говорить такими короткими фразами. — Красиво, — подтвердил он. — Мне можно посмотреть? Я подумал. — Смотрите. Виктор Семенович встал рядом со мной и некоторое время молчал. — Опять вспомнилось? — скорее не вопрошающе, а утверждающе сказал он. Я только головой кивнул. Что-либо скрывать я не видел смысла. Я еще немного помолчал, а потом спросил: — Квартиру они забрали? Я заметил, как вздрогнул Виктор Семенович. Как-то странно посмотрел на меня. — Кто они? — поинтересовался он, хотя явно хотел спросить о другом… совсем о другом. — Ну эти… папина родня. Виктор Семенович на этот раз молчал гораздо дольше. — Откуда ты знаешь? Мне вдруг стало его жалко. — Виктор Семенович, ну не обижайтесь на меня, пожалуйста. То, что я ни на что не реагирую еще не значит, что я ничего не вижу. — Я немного помолчал. — Папа никогда не брал меня с собой к своим родителям и братьям. А я знал, что дедушка с бабушкой были против того, чтобы папа женился на маме. Мама ведь была из детдома… Я замолчал и посмотрел на трехэтажное кирпичное здание. — Как и я… теперь. — Малыш. — Виктор Семенович вдруг прижал меня к себе. — Ты не переживай. Все будет хорошо. А того подонка обязательно найдут. Хорошо? Разве можно повернуть время вспять? А с водителем… ну найдет милиция водителя того КАМАЗа и что? Это воскресит маму и папу? Я действительно не видел смысла в жизни. И все чаще и чаще задавал себе вопрос: зачем я вообще выжил в той аварии? Почему тот человек, что вытащил меня из горящей машины, не оставил меня там? Какое ему было до меня дело? Ну почему он в тот день не прошел мимо? Почему? В этот момент я ненавидел своего спасителя. Виктор Семенович потрепал меня по плечу и ушел. Пожалуй, он единственный здесь в интернате понимал меня. Единственный, кто не приставал ко мне со своим сочувствием и защищал от разных психологов и психотерапевтов, которые всегда лучше меня знали, что мне в данный момент надо. Еще некоторое время я постоял у ограды. Окинул взглядом здание интерната, в котором отныне мне предстояло провести долгих четыре года до моего совершеннолетия. Если бы меня еще хоть что-то держало в жизни, то мне было бы тяжело перенести это знание. Но сейчас мне было все равно где жить. Вряд ли бы я не заметил разницу даже между тюрьмой и роскошной виллой. — Чокнутый идет!!! — раздались крики, едва я вошел в вестибюль. — Привет, стукнутый! Я не отозвался. Это тоже было привычно. Виктор Семенович мог спасти меня от психологов, но не мог защитить от этих вот воплей. Для многих, не для всех, конечно, я был псих. Раз мной занимаются психотерапевты, значит я псих — таков был общий вывод. Я не обижался. Как ни странно, но эти крики мне даже помогали. Они помогали задавить внутри себя глухую тоску. Некоторая моя отстраненность от всего происходящего помогла мне понять, что сам я на месте всех этих детей вел бы себя точно также. Я же еще вызывал их неприязнь тем, что отличался от них. Я имел родителей, учился в престижной школе, знал два языка. В отличие от них я побывал за границей и видел знаменитую Эйфелеву башню не только на картинке. Более того, все знали, что родители оставили мне довольно много денег, хотя родственникам отца и удалось забрать квартиру. За все это они и отыгрывались. Только изредка я ловил чей-то сочувственный взгляд, но подобный человек тут же отворачивался, стараясь чтобы его сочувствия никто не заметил. — Тебя еще не вылечили? — с преувеличенной заботливостью спросил Валерка — заводила и неформальный лидер. Я молча обогнул его. — Еще нет, — трагическим шепотом сообщил за моей спиной Валерка. — Лечат. Я прошел в комнату и лег не раздеваясь на кровать, уткнувшись головой в подушку. Ну почему я тогда не погиб, в который раз подумал я. Я бы сейчас не слышал бы всех этих криков за спиной. Не сжимала бы мне грудь эта тоска, от которой хотелось выть. Не было бы этого чувства одиночества. Мне опять вспомнилась та авария. Опять визг тормозов в голове и крик матери. Удар. Я зажал голову подушкой и сам едва не закричал. Удержало от крика только знание того, что тогда меня точно запишут в психи. И тогда уж точно прохода не дадут. Я встал и, стараясь выглядеть невозмутимым, оправил одежду. С таким каменным лицом я и покинул комнату, занявшись повседневными делами. Чисто механически выучил уроки — для меня это было нетрудно. То, что изучали здесь, мы уже давно прошли в гимназии. Но уроки все же помогали забыть боль… Дни шли за днями. Постепенно я начал привыкать к жизни в интернате. Стали привыкать и ко мне. Все реже я слышал крики за спиной. Только Валерка не успокаивался. Он словно поставил перед собой цель вывести меня из себя. Но я не обращал на него внимания, и это выводило его из себя еще сильнее. Однажды я прогуливался по парку и здесь меня разыскал Виктор Семенович. — Все еще один ходишь? — неодобрительно заметил он. — Хоть бы друга какого нашел. Все легче тебе было бы. Я неопределенно пожал плечами. — Вы считаете, что друга можно найти как гриб? Под каким-нибудь деревом или кустом? — Причем тут это? — удивился Виктор Семенович. — Ты ведь прекрасно понял меня. Я кивнул. Я действительно понял. Но как объяснить, что для дружбы нужно нечто большее, чем просто слова: давай подружимся. Как найти того человека, которому действительно можно безбоязненно выложить свои мысли? Доверить свою самую сокровенную тайну, и который не будет смеяться над твоей глупой выходкой? Раньше таким другом был для меня отец. С ним я всегда мог поговорить. Еще я думал, что таким другом для меня был Коля. Но после аварии он так и не пришел ко мне ни разу. Ни разу не пришел и в интернат. Я не знал почему он не приходит, да и не хотел узнавать. Для меня имело значение только то, что он не приходил. Даже не звонил ни разу, хотя узнать номер телефона можно было без труда у отцовских родных. Не стали же они его скрывать? Это предательство жгло меня ничуть не меньше, чем гибель родителей. А дни шли в своем бесконечном однообразии… …И следующее утро ничем не отличалось от предыдущего. Завтрак, потом игры на воздухе. Я сидел чуть в стороне на дереве и равнодушно наблюдал за играми детей младшей группы. Только здесь я мог избежать докучливого внимания Валерки — его сюда не пускали. — Ты там? — Я посмотрел вниз и увидел директора. — Кирилл, слезь, пожалуйста, мне надо с тобой поговорить! Если бы это был не Виктор Семенович, то я, наверняка, проигнорировал бы просьбу. Но сейчас я нехотя привстал, ухватился рукой за ветку, повис на ней, а потом прыгнул на землю. Отряхнул ладони и встал перед директором. Виктор Семенович покачал головой. — Вот что, Кирилл, тебе не кажется, что пора бы уже прекратить этот траур? В конце концов, у тебя же вся жизнь впереди! Или ты собрался теперь страдать весь остаток жизни? Ты думаешь, что твои родители это одобрили бы? — Их больше нет, — пожал я плечами. — Они теперь уже ничего не смогут мне запретить. Кажется, я сумел рассердить директора. Он вдруг качнулся вперед и ухватил меня за руку. — Вот что, хочешь ты этого или нет, но сейчас ты вместе с классом пойдешь на экскурсию в музей… Знаю, знаю, что ты хочешь сказать. Но на этот раз я не приму никаких отговорок. — Вы не сможете меня заставить. — Могу! В общем так, или ты идешь вместе с классом или не идет никто. — Это нечестно, — дернулся я и понял, что совершил ошибку. Виктор Семенович, заметив первые мои эмоции после аварии, обрадовался. — Может и нечестно, но я так и сделаю, — твердо пообещал он. Я задумался. Какое мне собственно дело до всего этого класса? Ну не сходят в музей один раз. И тут же я понял, что это для меня не сходить в музей ничего не значило. Сколько я их повидал уже? А для всех этих детей выход за пределы территория интерната праздник. Я не боялся, что меня возненавидят — меня и так не любят. Но все же я считал нечестным лишать их этого праздника. Просто не мог. Не мог несмотря ни на что. — Хорошо, — сдался я. — Я пойду. — Вот и замечательно. В таком случае иди и собирайся. Экскурсия начнется через час. Виктор Семенович кивнул и зашагал в сторону здания. Я проводил его хмурым взглядом, вздохнул и нехотя поплелся следом. Нарушить свое обещание я не мог. Тем более обещание Виктору Семеновичу. В комнатах царило оживление. Все жили предвкушением экскурсии. Даже ко мне цеплялись гораздо меньше обычного. Старая Наседка собрала всех в коридоре. — Я надеюсь, вы все будете вести себя прилично? — Конечно, Вера Николаевна, — ангельским голоском пропел Валерка. Лично я бы этому обещанию не поверил, но Старая Наседка приняла все за чистую монету. Валерке почему-то она верила. Он вообще ходил у нее в любимчиках, что совсем не говорило о ее уме, за что я и прозвал Веру Николаевну Старой Наседкой. — Так, Золотов, ты готов? Или тебе индивидуальное приглашение надо? Я неопределенно дернул плечом, не понимая, что ей от меня надо. — Выходим. — Старая Наседка захлопала в ладоши, как будто первоклашек собирала. Вообще эта манера обращения с нами как с несмышленышами больше всего раздражала всех. А уж сколько смеха было когда она таким же манером на виду почти у всего интерната начала разговаривать со своим сыном. Это сыночек — тридцатилетний дядя — с трудом вырвался из заботливых рук мамаши и сбежал. А Старая Наседка, похоже, даже не поняла в какую глупую ситуацию поставила своего сына. Парами мы вышли из ворот — еще один идиотизм Старой Наседки. Я видел как многие пытались смущенно спрятать глаза от прохожих, которые с недоумением наблюдали как четырнадцатилетние подростки парами — как первоклашки идут по улице. Но попробуй, нарушь строй. Старая Наседка мигом отправит провинившегося назад, да еще и в интернате придумает наказание. Так же парами она посадила нас и в трамвай. * * * Исторический музей мне понравился. Конечно, он не чета тому, что я видел в Москве, но все же. Меня всегда завораживали древние доспехи и мечи, выставленные в витринах. Я мог подолгу стоять около витрины с полуржавым мечом, представляя того человека, который владел им последним. Перед мысленным взором вставала жестокая сеча. И вот боец падает, пронзенный вражеским оружием. Меч выпадает из его ослабевших рук. Но битва продолжается. Меч втаптывают в землю. Проходят века и однажды на месте той битвы находят этот меч — свидетель древних сражений. Вспомнилось сочиненное отцом: На том поле, у реки далекой Стрелы жатву собрали свою И на месте той битвы жестокой Затуплялись мечи о броню. Там стонала земля под ногами, Грохотало от лязга мечей. И надрывно неслись над полками Крики тысяч и тысяч людей. Но проходят года и века, Зарубцуются старые раны. Но останется боль навсегда — Боль погибших на поле той славы. И как будто закат, в кровь окрасив траву Поднимает из праха могучую рать, И вот снова в неравном жестоком бою Все как прежде готовы стоять. Тих, недвижим этот призрачный строй. В нем встали солдаты прошедших времен. Солдаты, навечно обретшие покой На Калке, в Полтаве и под Москвой… Но как только везде начинает светать Незаметно, бесшумно исчезает та рать. И несется над полем очень тихо, как стон: “Если будет беда, позовите, мы ждем. Мы придем…” И пока будем помнить о тех, кто в строю Насмерть стоял в том кровавом аду Они будут всегда на том поле стоять И всегда будут нас охранять, защищать. Это воспоминание опять вызвало привычную боль в груди. Я замер, стараясь поскорее взять себя в руки. Однако на этот раз воспоминания принесли не только боль, но и странную радость. Все было как раньше. Казалось вот-вот из-за двери выйдет мать с отцом. Они никогда не торопили меня, когда я вот так подолгу замирал перед каким-нибудь экспонатом. Но чуда не произошло. И на этот раз мне не удалось привычно постоять перед витриной. Старая Наседка не любила никаких отвлечений. Для нее важно чтобы все было по правилам. Раз шла экскурсия, то все должны слушать экскурсовода и никакой самодеятельности. Самодеятельность она вообще не выносила ни в какой форме. Именно из-за этого, несмотря на то, что мне музей понравился, я мечтал, чтобы экскурсия закончилась как можно скорее. Все в мире заканчивается — закончилась и экскурсия… — Вы все запомнили, дети? — строго спросила Старая Наседка на выходе. “Дети” угрюмо молчали. Кажется, своими бесконечными одергиваниями она достала всех. Да и строя на этот раз никакого не было, несмотря на все призывы. Ведь в музее уже все были, а значит, назад никого не отправят. А наказание… его и перетерпеть можно. Любое наказание ничто перед унижением. И напрасно Старая Наседка призывала “деток” построиться. Она еще бегала вокруг нас, когда где-то в стороне неожиданно раздался какой-то хлопок. Я вздрогнул — хлопок был похож на тот, что прозвучал в машине. Похож, но все же чем-то он отличался… Я еще размышлял, когда раздался еще один хлопок. Кто-то взвизгнул. Из-за поворота выскочил мужчина и бросился мимо нас. Следом выскочил милиционер. Он поднял руку и снова раздался хлопок. — Стой! — закричал он, но беглец даже не притормозил. Только обернулся и резко вскинул руку. Опять хлопок. Милиционер упал на асфальт и перекатился. Вскочил и снова бросился за беглецом. Только сейчас все словно очнулись. Заорала Старая Наседка. Визжали девчонки. Мальчишки, хоть и испуганные, с любопытством наблюдали за погоней. Некоторые плюхнулись на землю. Тут меня словно что-то толкнуло под руку. Я отвернулся и заметил как из-за подворотни выскочил еще один человек в спортивном костюме. Он мигом оценил обстановку, выхватил пистолет, упал на колено и прицелился в милиционера. Тот его не видел и как раз пробегал мимо нас. — Берегись!!! — что было сил завопил я. Милиционер недоуменно остановился, становясь прекрасной мишенью, и удивленно обернулся ко мне. Он не видел опасности! Совсем не видел. Я же, как в замедленном кино смотрел, как второй мужчина уже потянул курок. Не знаю, что на меня нашло. Может, я просто обрадовался случаю свести счеты с жизнью. Я бросился вперед и что было сил толкнул милиционера, почти физически ощущая дуло чужого пистолета. Вот тогда мне стало страшно. Я дернулся, пытаясь уйти с линии выстрела, но не успел. Просто не успел. Я вдруг почувствовал тупой удар под левую лопатку и какая-то сила швырнула меня вперед. Я все еще пытался сохранить равновесие, налетел на сбитого мной милиционера и перекувыркнулся через него. Еще не понимая, что произошло, я попытался подняться, но тело почему-то перестало слушаться. Мне удалось только перевернуться на спину… Надо мной снова раздались выстрелы, которые тут же смолкли, а потом я почувствовал как меня кто-то подхватил и я увидел лицо того самого милиционера. Хорошее такое лицо. — Малыш, ты слышишь меня? Слышишь? Да отойдите же вы!!! — раздраженно рявкнул он на Старую Наседку бегающую вокруг меня. Милиционер заставил и всех моих одноклассников отойти, а потом снова склонился надо мной. — Ты как, мальчик? Я попытался ответить, но не смог. Губы не слушались. Я почувствовал только слезы, сбегавшие по щекам. Каким-то образом я знал, что умираю. Я не хотел этого. Боже, как не хотел. Каким идиотом я был, когда мечтал свести счеты с жизнью. Я закрыл глаза. — Нет, ты не можешь этого сделать!!! Старх, я приказываю тебе! Мне тоже жаль мальчика, но это экспериментальное оборудование! Подумай о себе, в конце концов! — А не пойти бы вам подальше, — огрызнулся милиционер. — Это мое решение и я готов отвечать за него! Вы мне здесь не указ. Полевой агент в сложных ситуациях имеет право сам принимать решение. — Это не тот слу… — голос резко оборвался, а я почувствовал, как кто-то приподнимет мне голову и что-то на нее надевает. Потом появились какие-то радужные круги. Сознание стало медленно гаснуть. — Так вот какая смерть, — подумалось мне, после чего я умер. * * * Из новостей: Сегодня на улице Красноармейской в 14.00 произошла перестрелка между двумя людьми и неизвестным в милицейской форме. В ходе этой перестрелки погиб Кирилл Золотов, 12.04.1988 г.р., 14 лет. Как сообщают очевидцы, он закрыл собой человека в форме от выстрелов. В пресс-службе МВД отказались давать нам какие-либо комментарии по этому поводу. Найти спасенного подростком милиционера также не удалось. Глава 2 Сознание возвращалось с трудом. Я медленно приходил себя, собирая вместе разрозненные мысли. Сначала пришло осознание того, что я существую. Потом пришла довольно нелепая мысль, что я тень. Но постепенно я начал вспоминать все, что произошло со мной за последнее время. — Смерть, — подумалось мне. — Интересно, я в аду или раю? Я попытался открыть глаза, но это не получилось. Мне стало страшно, и я попробовал закричать. Это тоже не получилось. Сердце отчаянно заколотилось в груди. Стоп! Сердце?! Если я умер, то как может биться сердце? А если оно бьется, то я не умер! Придя к такому выводу, я успокоился и задумался, пытаясь проанализировать свои ощущения. По всему выходило, что я просто парил в воздухе, поскольку ничего не ощущал под собой. — Ты слышишь меня, мальчик? — неожиданно ворвался в сознание чей-то голос. — Слышу, — попытался ответить я, но не смог даже пошевелить губами, однако испытывая невероятное облегчение оттого, что я не один. — Он слышит, — ответил другой голос. — Есть реакция. — Тогда почему же он не отвечает? — Сейчас проверю… Ага… У него еще не произошло соединение центральной нервной системы. Есть разрывы. — То есть как не произошло? Это же должно происходить раньше, чем он очнется! — Мне трудно сказать, профессор, мы еще плохо знаем физиологию зе… — А ну тихо, болван! Он же все слышит. Ему еще рано знать! Что мне рано знать? — Прошу прощения, профессор, — в голосе слышалось искреннее раскаяние. — Просто мы не знаем реакцию мальчика. Аппаратура ведь экспериментальная. А у него поразительно быстро восстановились все функции головного мозга. Просто еще не произошло соединение с остальной нервной системой. — Да-с. — Голос профессора был сильно озадаченным. — Ладно. Мальчик, я знаю, что ты слышишь меня, но не можешь ответить. Поэтому пока слушай и запоминай, что я тебе скажу. Тебя ранили. Ранили очень опасно. Чтобы спасти тебе жизнь нам пришлось применить экспериментальное оборудование. Все прошло немного не так, как мы планировали, но это временно. Обещаю, что вскоре ты сможешь с нами общаться. А пока я тебе советую поспать. Отдохни. Голос начал медленно удаляться и гаснуть. * * * Когда я снова пришел в себя, то уже мог открыть глаза, но вот повернуть голову не получалось. Поэтому я наблюдал светящийся потолок и пытался понять, где нахожусь. Кроме потолка ничего разглядеть мне не удалось. Тут, заслоняя свет, надо мной склонилась чья-то голова. Человек был с белыми волосами, жестким лицом и цепким взглядом. Он чем-то посветил мне в глаза. — Отлично. Ты постепенно приходишь в себя. Попробуй скажи что-нибудь? — Что? — прошептал я и понял, что мне это удалось. Человек обрадовался. — Отлично!!! Отлично, малыш! Постепенно к тебе вернуться все функции организма. Просто поразительно! Раньше восстановление шло с неимоверной скоростью, а сейчас все замедлилось. С подобной реакцией я не знаком. Поразительно! Ладно, мальчик, сейчас отдыхай. В следующий раз ты уже сможешь ходить. Обещаю. * * * Неизвестный мне человек не соврал. Когда я очнулся в следующий раз, то довольно легко смог откинуть простыню и сесть на кровати. Оглядевшись, увидел, что нахожусь в комнате, которая напоминает операционную. Такими же стерильными были стены, непонятная аппаратура и кровать, на которой я сидел, сильно смахивающая на операционный стол. В комнате я был один. К счастью… поскольку только сейчас сообразив, что совершенно гол. Поспешно закутавшись в простыню, я соскочил со стола и огляделся. — Ну вот, теперь совсем хорошо, — раздался за моей спиной чей-то довольный голос. Я обернулся. Рядом с открытой дверью стоял тот самый человек с белыми волосами и улыбался. — Вот ты и восстановился. — Где я? — Я попытался разобраться в своих ощущениях, но мне это никак не удавалось. По идеи, я должен быть удивлен, напуган, испытывать хоть какие-то эмоции. Я же был совершенно спокоен. Спокоен так, будто каждый день просыпаюсь на операционном столе. И тут пришли воспоминания… Некоторое время я ошеломленно стоял на месте. — Так значит, я не умер?! Человек замялся. — Кирилл… Тебя ведь так зовут? Мне не хочется тебя обманывать, но… В общем, мне трудно объяснить… Давай так сделаем, — человек вытащил из-за двери сумку и протянул ее мне. — Вот здесь одежда. Одевайся и пойдем со мной. Ты поймешь… Сбитый с толку последней фразой, я машинально взял сумку и заглянул в нее. Когда же я снова посмотрел на дверь, то человека уже не было. Еще не понимая чем, но ситуация мне крайне не нравилась. Подумав, я решил пока ничего не предпринимать. Судя по всему, тот неизвестный человек был мне друг, а значит, стоит его слушать. А там видно будет. Приняв решение, я решительно расстегнул молнию на сумке и достал из нее одежду. Одежда была довольно странной. Это был комбинезон металлического цвета. Причем комбинезон весь представлял собой единое целое — начиная от сапог и заканчивая воротником. Такую одежду мне раньше видеть не приходилось. Я заглянул в сумку, но там больше ничего не было. Никакого нижнего белья. Недоуменно повертев в руках комбинезон, я хмыкнул, а потом нерешительно начал его одевать. Вопреки опасениям, оделся я довольно быстро. Причем застежка оказалась какой-то хитрой липучкой. Стоило свести края, как они намертво склеивались и шва видно практически не было. Но комбинезон оказался велик. Я попрыгал, чувствуя, как сапоги начинают сползать с ног. Но в тот же миг комбинезон словно сдулся и вот уже он сидит на мне как влитой. Сидит так, что я его даже не чувствую. Интересно. Где так шьют? Да и ткань довольно странная. Больше всего она была похожа на… металлический шелк. Это звучало глупо, но другого названия материалу я подобрать не смог. — Оделся? Очень хорошо, — раздался от двери знакомый голос. — Где я нахожусь? Человек смотрел на меня серьезно и сочувственно. — Я бы мог тебе сказать, — заговорил он. — Но лучше, если ты сам поймешь. У нас многие считали, что тебе лучше пока не говорить правду, но я настоял, чтобы ничего не скрывали. Ты сейчас сам все увидишь. Идем. Человек повернулся и вышел. Недоумевая, я двинулся следом. Мы шли по довольно просторному светлому коридору, освещенному довольно необычным образом. Но освещение в данный момент заботило меня меньше всего. Я пытался разобраться в том, что происходит вокруг и не мог. — А почему здесь так тихо и пусто? Разве мы здесь одни? Человек улыбнулся. — Нет. Я просто попросил пока здесь не ходить. Ты поймешь потом для чего я это сделал. А сейчас заходи. Человек приглашающе распахнул передо мной дверь в какую-то комнату. Комната оказалась довольно странной шарообразной формы. Только пол внизу ровный. Этот пол был небольшого диаметра, окруженный периллами. Дверь открылась как раз перед ним наподобие люка. Мы вошли в комнату и человек плотно закрыл за собой дверь. — Держись за перила, — посоветовал он. — Ничего опасного не случится если ты держаться не будешь, но, поверь, лучше держись. Решив внять предупреждению, я взялся за перила. Человек поднял руку и нажал кнопку на пульте, который непонятно каким образом очутился у него в руке. Свет тотчас погас, а потом… Я с силой сжал поручни, благословляя совет. Если бы я не держался за них, то, наверное, рехнулся бы. Стены просто исчезли, и мы оказались висящими в космосе. Мы словно плыли по нему и только поручни помогали сохранять понимание того, что на самом деле это не совсем так. Чернота завораживала, притягивая взгляд. И вот, откуда-то снизу начал медленно выползать голубовато-белый шар. Этот шар я узнал сразу. Я неоднократно видел снимки Земли из космоса, и поэтому никаких проблем с узнаванием у меня не было. Но это было невозможно! Нереально! Но было. Я даже узнал очертания некоторых материков. Я сильнее ухватился за перила. — Не бойся, — заметил приведший меня сюда человек. — Как, наверное, ты уже понял, мы на самом деле не в космосе. Эта комната называется голографической. Специальные проекторы передают изображение на сферу внутри, из-за чего создается ощущения полного присутствия. — До чего дошли технологии, — прошептал я, не желая верить в то, что говорил мне человек. Тут же космос исчез, и мы снова оказались в ярко освещенной комнате. — Ты думаешь, что это просто проекция космоса? — поинтересовался человек, но сам он смотрел почему-то не на меня, а на мои руки. Не понимая, чем вызван его интерес, я медленно опустил взгляд. Под моими руками перила оказались перекручены и продавлены вниз. Ошарашенный подобным зрелищем, я медленно разжал руки… Здесь меня ждал еще один сюрприз — металл перил оказался продавленным под моими пальцами и теперь на нем четко были видны следы от моих пальцев. — Это тоже технология виновата? — поинтересовался человек. Я не ответил. Поднял руки и с испугом посмотрел на ладони. Потом взялся правой рукой за перилла и осторожно потянул. Металл медленно начал поддаваться. Конечно, я ощущал сопротивление, но такое, будто эти поручни были сделаны из мягкой алюминиевой проволоки. — Что происходит? — испуганно спросил я. — Что все это значит? — Ну, в первую очередь оставь несчастные перила в покое. Тут и так роботам потрудиться придется. Тебе необходимо научиться соизмерять свои новые силы. Что же касается твоего вопроса… — Человек вздохнул. — Ты же ведь уже догадался. Я не человек. И я никогда не был на твоей планете, изображение которой мы сейчас рассматривали. Пойдем, поговорим в другом месте. Совершенно машинально, я проследовал за своим проводником, который довольно быстро вывел меня в другую комнату. Это помещение словно предназначалось для беседы. Два кресла, небольшой стол. И во всю стену изображение березового леса. — Правильно, — ответил человек на мой невысказанный вопрос. — Эту комнату специально подготовили для тебя. Здесь мы и поговорим. — Человек приглашающим жестом указал на одно из кресел, а сам сел напротив. — Прежде всего, — начал он, когда я осторожно присел на краешек кресла, — позволь мне представиться. Можешь называть меня доктор Вултон. Я врач и биоинженер. — Так что же все-таки происходит? — опять спросил я. — Я все пытаюсь сообразить, с чего начать рассказ, — признался мне Вултон, — но лучше, я начну издалека, чтобы ты понял, что же произошло с тобой. Я принадлежу к расе, которую в галактике называют хорги. И у нас есть могущественные враги — дролы. Между нами уже давно идет война. Почти две тысячи ваших лет. Нет-нет, никаких глобальных сражений звездолетов не было, как бы ты мог предположить. Битвы в космосе, конечно, бывают, но они никогда не носят глобального характера. Видишь ли, мы с дролами обладаем такими силами, что начни большую войну, то не выживет ни одна из наших рас. По сути, мы в состоянии выжечь все планеты друг друга и еще уничтожить множество других рас. Готовясь к беседе с тобой, я изучил историю вашей планеты и нашел довольно точный термин наших отношений с дролами — холодная война. Хотя, она ведется гораздо интенсивней, чем было у вас. Так получилось, что мы недалеко от вашей планеты проводили испытание нового истребителя для космических сил. Дролы об этом узнали и направили на вашу планету несколько шпионов, чтобы оттуда проследить за испытаниями. Они надеялись слиться с населением. Но мы об этом узнали и отправили за ними спецотряд… — Но я то тут причем? — Я совершенно не представлял, как мне относиться к этому рассказу. Больше всего он напоминал бред сумасшедшего, но… но что-то мешало мне поверить в то, что я попал к каким-то сумасшедших. Тем более, я помнил свою рану. Я помнил, как умирал. — А ты еще не понял? Тот милиционер и был из нашего отряда. А те, кого он преследовал шпионы-дролы. Мальчик, ты совершенно случайно угодил между двумя отрядами, как бы ты сказал, инопланетян. Мне жаль, что так случилось. Правда, жаль. И я хочу поблагодарить тебя за то, что ты спас нашему другу жизнь. Он хотел с тобой поговорить, но я пока не позволил ему. — Что со мной случилось? — Я уже не мог испытывать никаких эмоций. Слишком все навалилось на меня сразу. — Что там произошло? И что вы делали на Земле? — Я уже говорил. Они хотели установить на Земле специальное устройство для слежения за нашими учениями. К счастью, нам удалось это предотвратить. А что касается тебя… понимаешь, ты умер. — Что?! — Твоя рана была смертельна. Мы не могли тебя спасти. Мы просто не успели бы разобраться в физиологии вашей расы, чтобы оказать квалифицированную помощь. Да мы бы и не успели тебя доставить сюда. К тому же твои соотечественники нам бы помешали. Я молча сидел в кресле, ничего не замечая вокруг, кроме доктора Вултона и слушал. Доктор, кажется, уловил мое ошеломление и слегка замялся. — Не знаю, поймешь ли ты меня… В общем, Старх — это тот самый милиционер, которого ты спас — пошел на огромное нарушение правил, когда спасал тебя. Видишь ли, недавно была разработана экспериментальная установка записи мозга. Конечно, запись мозга — это не совсем верные слова, но я постарался подобрать самый понятный аналог. Мы уже давно вели эти разработки, но… впрочем, не буду тебя загружать лишними сложностями. Просто мы решили провести испытание этой установки и раздали каждому агенту на Земле по прибору для считывания мозга. На всякий случай. Они должны были носить эти приборы постоянно. В случае их гибели мы получали бы полную запись их мозга, и смогли бы оживить их. Что мы, собственно, и проделали с тобой. Для приема сигнала наша лаборатория и летала недалеко от Земли. Когда же ты спас Старха, то он пожалел тебя и отдал свой прибор тебе. Это было очень опасно. Прибор ведь не настраивался под физиологию людей и мог не сработать, или еще хуже. К счастью, все обошлось. — Что хуже? — Я уже не знал, удивляться мне или в ужасе бежать отсюда. — Хуже — это сойти с ума. Если бы запись была осуществлена неправильно. — А что вы делали с записью? Почему я так легко ломаю ваши перила? Они что, из такого мягкого материала? — Перила обычные. Я бы, например, не смог бы не то что согнуть, даже потрясти чуть-чуть. Все дело в технологии. Понимаешь, Кирилл, когда тело гибнет, то в записи остается память о нем. Мы просто научились создавать такие условия, при котором эта память восстанавливает тело. — Вултон замялся, потом твердо посмотрел на меня. — Мальчик, может то, что я тебе сейчас скажу покажется тебе жестоким, но я все же сторонник правды. На самом деле твое тело — это искусственный организм. Да-да, именно организм и именно искусственный. В вашем языке есть слово андроид… Это самое близкое по смыслу выражение, но все равно не то. В отличие от андроида ты совершенно свободная личность, обладающая человеческим сознанием. Услышав подобное, я едва не закричал. Только с трудом удалось удержаться от вопля. Нет!!! Не правда! Я стал внимательно рассматривать свои руки. Кожа, видны кровеносные сосуды. Кожа даже слегка загоревшая. Не может быть правдой то, что говорит этот человек. Вултон, кажется, догадался о моих сомнениях. — Не ищи отличий. Все органы у тебя в порядке. Просто… просто они искусственно выращенные. Кстати, в этом есть и свои плюсы. Как ты уже успел убедиться, ты стал гораздо сильнее обычного человека. Намного сильнее. К тому же твои органы стали работать на несколько порядков эффективней прежнего. Ты сможешь выжить в тех условиях, которые очень быстро убьют любого твоего соотечественника. Сможешь легко переносить большие перегрузки. Твои кости гораздо крепче обычных. — Но я не хочу этого!!! — чуть ли не простонал я. Вултон вздохнул. — Кирилл, пойми. У нас идет война. Уже давно идет. Эта технология разрабатывалась для военных. По нашим замыслам, мы должны были создать после гибели наших солдат — солдат еще более могучих. Когда Старх использовал свой прибор, то у нас просто не было времени ничего менять. Нельзя было держать тебя в приборе дольше определенного времени. — Если вы создавали солдат, то почему вы их делаете такими? — Я взглянул на свое довольно щуплое тело. — Могли бы делать тела мощными. Я не верю вам!!! — Кирилл, успокойся! Во-первых, вряд ли бы тебе понравилось очнуться в каком-нибудь другом теле. Во-вторых, мы подобного просто не смогли бы сделать. Я ведь недаром говорил про память мозга. Мы не в состоянии менять структуру и внешний вид. Мы можем только улучшить ткани. Сделать их тверже, эффективней, мощнее. В первые дни мы пытались менять облик. Результат был плачевный. Люди не могли жить в чужом теле. Мозг, душа, мысли — называй как нравиться, не узнавали тело и отказывались соединяться с ним. Такой измененный человек умирал в течение двух дней. Именно поэтому мы не могли дать тебе никакого другого тела, кроме твоего собственного. И, как мне ни жаль, но ты теперь его пленник. — Что значит пленник? — Кажется, больше меня уже ничем не удивишь. — Потому что твое тело всего лишь подделка, Кирилл. Пусть во многом превосходящая твое настоящее тело, но все равно подделка. Это оболочка, сделанная искусственно. Мы не боги и не можем создавать настоящую жизнь. Я хочу сказать, что ты не будешь расти. Это конечный этап. — Видно выражение моего лица Вултону сильно не понравилось. — Прости, — поспешно сказал он. — Но просто вспомни альтернативу. Либо такая жизнь, либо смерть. Думаю, что в четырнадцать ваших лет умирать очень не хочется. К тому же ты будешь жить гораздо дольше обычного человека. Гораздо дольше. А потом умрешь очень легко. Просто от износа остановится какой-нибудь орган, и ты ничего не почувствуешь даже… — Это успокаивает, — пробормотал я. — Если бы дело было только в росте, то мы смогли бы обеспечить рост клеток в твоем организме. Но хочешь ли ты этого? Рост человека — это не просто его рост. Это ведь и внутренние изменения. А мы ведь даже вашу физиологию плохо знаем. Мы не могли экспериментировать. — Я все равно не верю! Это какая-то дикая шутка! Вултон молча сидел и смотрел как я кричу, прыгаю в кресле и пытаюсь ущипнуть себя, чтобы проснуться. — Я сплю, — обрадовался я. — Я не чувствую боли от щипков! — У тебя повышен болевой порог, — спокойно пояснил Вултон. — Ты же ведь свои щепки все равно чувствуешь? — Все равно не верю. Вултон покачал головой. Потом поднял правую руку к уху, ухватил за него и потянул. Я заворожено наблюдал как с лица доктора сползает кожа. Причем было похоже, что это не доставляет ему никаких проблем. Вскоре передо мной сидел красный человек. Он был совершенно лыс, к тому же у него не было ушей. Да и нос был значительно меньше, чем у человека. Я покачнулся, норовя упасть в обморок. — А может это тоже маска? — слабо спросил я. Вултон молча показал на стол. Потом прошел к углу комнаты и нажал еле заметную кнопку. Через секунду на стене распахнулись совершенно незаметные створки, где в углублении лежал довольно приличный молоток. Вултон взял его, подошел к столу и со всей силы ударил. Стол задребезжал, прогнулся, и на крышке осталась приличная вмятина. — Ударь, — попросил он. В полном отчаянии и вряд ли соображая, что делаю, я вскочил и со всем накопившемся испугом заехал кулаком по крышке стола. Под моим ударом крышка выгнулась дугой. Ножки не выдержали и подломились. Стол превратился в какой-то искореженный объект “Мечта авангардиста”. Я же взвыл от боли в кулаке и затряс рукой. — Да-с, — задумчиво протянул Вултон. — Я не думал, что ты так сильно ударишь. Кирилл, хоть у тебя и повышен болевой порог, а сломать твои кости практически невозможно… — Невозможно?! — простонал я, баюкая руку. — Скажем так, если к тебе смогут приложить такую нагрузку, при которой твои кости начнут ломаться, то переломы, поверь, волновать тебя будут меньше всего. Вряд ли тебя вообще что будет волновать. Кстати, рука у тебя скоро должна пройти. Мы ускорили регенерацию тканей за счет специальных микроорганизмов. Тебе только восполнять потери энергии надо — то есть кушать побольше. — Ну да? — рука и в самом деле прошла. Но это происшествие убедило меня в реальности всего происходящего. — А я думал, что мне теперь только батарейки менять надо! Вултон сделал вид, что сарказма не заметил. А может и правда не заметил, если у этих хоргов с юмором плохо. — Батарейки не нужны. Ты все-таки не робот. Тебе нужна обычная белковая пища. В принципе, твой желудок в состоянии переварить многое. Однако советую есть все-таки то, к чему привык. Не потому, что может быть для тебя опасно, а потому, что привычная пища вкуснее. Но если приспичит, то кушай смело все, что едят гуманоиды галактики. Если пищу ест хоть одна гуманоидная раса, то она тебе подходит. Даже если эта пища шевелится. Меня едва не вырвало, когда я представил такую пищу. И ведь не поймешь, издевается этот доктор или это манера разговора у него такая. Он же ведь сказал, что сторонник правды. Впрочем, именно это помогло мне отвлечься от всего навалившегося на меня за этот день. — И что теперь со мной будет? Доктор Вултон пожал плечами. — Все от тебя зависит. Ты можешь даже вернуться на Землю. Только ведь, насколько я знаю, там у тебя никого нет. К тому же там ты официально мертв, а твое тело уже закопали. Но предварительно ты должен будешь пройти кое-какие процедуры. Технология все-таки экспериментальная, да еще на землян никогда не готовящаяся. Да и тебе будет полезно узнать все возможности своего организма. — Значит, я совершенно свободен? Вултон кивнул. — Совершенно. Но только после того, как я посчитаю, что ты уже здоров. Я все-таки твой лечащий врач. А сейчас тебе, пожалуй, лучше отдохнуть. Я провожу тебя в твою комнату. Обещаю, что сегодня тебя больше никто не побеспокоит. Я молча кивнул. Это действительно была хорошая идея. Побыть одному мне здорово бы помогло. Вултон отвел меня в комнату и пожелал спокойной ночи. Я плюхнулся на кровать, даже не обратив внимания на то, что комната сделана под комнату Земли — мебель, ковер, люстра и прочее. Некоторое время я обдумывал ситуацию. Как мне ни не хотелось, но все же очевидно придется признать реальность всего происходящего. Ну надо же, я у инопланетян! И они спасли мне жизнь! Я поднес руку к глазам. Повертел кистью. Ничего особенного. Рука как рука. И никакой искусственности я не ощущаю. Я прислушался к себе. Тоже, вроде бы, ничего необычного. Я встал с кровати и подошел к письменному столу. Если уж они так старательно создавали комнату значит и стол не должен быть пустым. — Ага. — Обрадованный что моя догадка подтвердилась, я достал из ящика стола несколько листов бумаги и ножницы. Бумагу я отложил в сторону, а вот ножницы раскрыл и поудобнее взял их в левую руку. — Значит, болевой порог повышен? — Я положил правую ладонь на стол. Прицелился и ударил ножницами. Не выдержал и зажмурился от страха. Боль пронзила руку, но тут же она смягчилась. Мне просто показалось, что кто-то слегка покалывает меня в ладонь булавками. Я осторожно открыл глаза. Ножницы пробили ладонь и вонзились в стол. Черт, я совсем забыл про свою новую силу. Надо же, как припечатал. Подобного мне совсем не хотелось. Испугавшись, я поспешно выдернул ножницы. Опять резкая боль и все стихло. Я же затряс рукой, торопливо ища где можно промыть руку. Но этого не понадобилось. К моему удивлению уже через две минуты кровь течь перестала. Через десять я ошарашено разглядывал легкий рубец на ладони. — Вот значит, что тут называется ускоренной регенерацией! Я посмотрел на окровавленные ножницы, залитый кровью стол и вздохнул — все это рассеивало последние сомнения в том, что все происходит в реальности. Но сюрпризы на этом не закончились. Неожиданно распахнулись дверцы шкафа, и оттуда вылетел небольшой бочонок. Этот “бочонок” немедленно подлетел к столу. Из него выскочил какой-то шланг и быстро задвигался по столу. Вскоре стол был чисто вымыт. Исчезла кровь с пола. Ножницы тоже были вымыты и вернулись в ящик. Я проводил “бочонок” взглядом. Только когда за ним закрылась дверца шкафа я смог вернуть челюсть на место. — Пылесос, чтоб его, — ошарашено пробормотал я. Этот пылесос помог мне и в другом. Увидев его, я удивился. Удивился сильно и искренне. А раз удивился, то значит, я способен чувствовать. Значит, я остался человеком, пусть и в искусственном биологическом теле. Нет, до этого я тоже был удивлен. Да и кто бы не удивился, услышь он то, что говорил мне Вултон. Однако в тот момент все мои чувства тоже начали казаться мне искусственными. Этот же летающий “бочонок” убедил меня в том, что мои чувства все же настоящие. Решив, что на сегодня впечатлений достаточно, я разделся и улегся в кровать. Правда, я не верил, что мне удастся после всего случившегося заснуть, однако я погрузился в сон сразу, как только голова коснулась подушки. * * * На следующее утро меня разбудило вежливое постукивание в дверь. — Войдите, — разрешил я, прежде, чем сообразил что к чему. Дверь распахнулась и вошел тот самый милиционер, которому я спас жизнь. Он даже в той же форме, похоже был. — Привет, — тут же заговорил “милиционер”. — Я слышал, что именно стуком у вас на планете оповещают о том, что кто-то хочет зайти в гости. Правда, я думаю, что лучше было бы разработать какую-нибудь более совершенную систему. Это ведь возможно даже с помощью вашей технологии. Я против воли улыбнулся. — Здравствуйте. — Здравствуй-здравствуй, — отмахнулся вошедший. — Меня зовут Старх, думаю, что доктор Вултон меня уже представил. А тебя, я знаю, зовут Кирилл. Парень, я отныне твой должник по гроб жизни. Приказывай, о, повелитель. Я вмиг погрустнел, вспомнив события последнего времени. — Но ведь на самом деле я вас не спас. У вас был этот аппарат… считыватель. Старх серьезно взглянул на меня. Присел на краешек кровати и задумчиво оглядел меня с ног до головы. — Парень, ты человек серьезный, мне доктор показывал результаты твоих тестов. Давай поговорим серьезно. Если подходить к проблеме формально, то да, ты меня не спас. Этот считыватель переправил бы сигнал сюда и здесь бы меня оживили. Но… Ты ведь уже испытал все это! Уже знаешь что это такое. Скажи, неужели бы ты добровольно выбрал бы эту псевдожизнь? Парень, если бы у меня была возможность спасти тебя как-нибудь по-другому, то я никогда не стал бы прибегать к этому чертовому считывателю. А ты видел результаты неудачных экспериментов? А я видел. Нет, Кирилл, я искренне благодарен тебе. Поверь. Я закрыл глаза. Что ж, вот я и узнал что думает обо всей этой технологии тот, кто знает о ней не понаслышке. — Ладно, парень, хватит грустить. У нас с тобой есть три часа и я намерен использовать их по полной программе. Вставай и одевайся. Я удивленно посмотрел на Старха и кивнул. Ни о чем переспрашивать я не стал. Зачем? Вскоре и так все станет ясно. Я быстро встал и натянул свой комбинезон. Старх одобрительно кивнул. — Отлично. Вперед. Да, совсем забыл. Мне тоже надо переодеться. Я ведь специально надел эту дурацкую одежду, чтобы не травмировать тебя чем-то неожиданным. Доктор сказал, что тебе вредно волноваться. Я хихикнул. Интересно, чем меня мог травмировать Старх после вчерашнего? — И не хихикай, — вдруг почему-то обиделся Старх. — Я тут для него стараюсь, а он не ценит. Я смущенно опустил глаза. Старх довольно кивнул и мигом сорвал с себя всю форму. Под ней оказался такой же комбинезон как и у меня, только другого цвета. — Ну вот, теперь мы готовы. — Гм, — кашлянул я. — Старх, а вам обязательно ходить в маске? Старх замер у двери, а потом медленно повернулся ко мне. — Знаешь, — медленно заговорил он. — Наверное, нет. Мы же не одни на станции и ты многих встретишь. Но я думал, что так будет удобнее для тебя. — Удобнее, — согласился я. — Но мне бы хотелось привыкнуть к вашему внешнему виду. Он несколько необычен для меня. — А уж знал бы ты как твой вид необычен для меня. Но ты, пожалуй прав. — Старх быстро сорвал со своего лица маску. — Вот так вот. Так лучше? Я нервно сглотнул и кивнул. Заговорить я не решился, потому что боялся, что у меня задрожит голос. — Тогда вперед. Старх ухватил меня за руку и чуть ли не силком вытащил в коридор. На этот раз коридоры были не пусты. Нам то и дело попадались различные люди в самых разнообразных нарядах. Но вот таких комбинезонов как на нас со Стархом мне не встречалось. При этом все попадающие нам по пути люди кланялись нам. Я кивал в ответ, а вот Старх никого из встречных не удостоил даже взгляда. Я никак не мог понять подобного отношения к встречным Старха, но решил пока воздержаться от вопросов. Все-таки этот мир был для меня совершенно незнаком. Старх затащил меня в лифт и тот ухнул вниз. Старх сглотнул. — Идиотские лифты, — пробормотал он. — Сколько раз я уже говорил, чтобы снизили скорость у них. Не знаю, мне не показалось, что он так уж быстро едет. Лифт, наконец, остановился и Старх с видимым облегчением вышел из него. — Мы сейчас в техническом отсеке. Хочешь, посмотреть все эти механизмы? Кто еще с твоей планеты может похвастаться, что видел настоящий звездолет. — Да, — обрадовался я. — Но… я ведь не понимаю тут ничего. — Я тоже, — жизнерадостно отозвался Старх. — Найдем тех, кто понимает. Да вон, идет техник. Эй, Нам нужна экскурсия. Техник замер. Потом нерешительно подошел к нам. — Слушаюсь, Старх-сафан. — Сафан?! — недоуменно посмотрел я на Старха. Также недоуменно уставился на меня техник. — Потом объясню, — прошептал Старх. — Не стоит шокировать техника. — Но ведь он явно занят, — также шепотом заметил я. — Он же ведь спешил. Мы не отвлечем его от дел. — Нет, — сердито отрезал Старх. — Не отвлечем. На этот раз его сердитость была не наигранной. Я это вмиг уловил. Чем-то мои расспросы ему не нравились. Техник слегка поклонился, а потом зашагал по коридору. Мы со Стархом последовали за ним. Экскурсия была довольно интересна. Этот техник умел рассказывать. Я же не успевал задавать вопросы. Мне было интересно абсолютно все. Для чего служит этот механизм. Для чего этот. Зачем здесь эта центрифуга и тому подобное. — Спасибо большое, — поблагодарил я техника, когда экскурсия подошла к концу. Тот поклонился мне и поспешил уйти. Старх некоторое время постоял, провожая его взглядом. Потом повернулся ко мне. — Вот что парень. Видно мне придется сначала тебе кое-что объяснить прежде, чем мы продолжим. Ты напрасно благодарил техника. Он просто не понял этого. Благодарить его за то, что он оказал нам услугу все равно что благодарить собственные легкие за то, что они дышат. — Но… — Не перебивай. Я объясню. С твоей точки зрения тебе это кажется несправедливым. Но просто вспомни, что мы принадлежим к разным расам. Не подходи к нам со своими стандартами. — Старх задумался. Задумался сильно. Наконец лицо его просветлело. — Вот. Хороший пример. Земные муравьи. Знаешь, как они организованы? Я кивнул. — Что-то слышал. Ты хочешь сказать, что у вас как у муравьев? Старх рассмеялся. — Нет-нет. Мы гораздо больше индивидуалисты, чем муравьи. И размножаемся как ваши млекопитающие. Я имел в виду только структуру. У нас есть сафаны — воины и управленцы. Это высшая каста. Чуть ниже нас, совсем чуть — жрецы-ученые. Ниже инженеры. Потом техники. В самом низу рабочие — это неквалифицированный персонал. Внутри каст тоже существует своя иерархия. Но это пока неважно. — То есть ваше общество кастовое? — Верно. Но не осуждай. Наше общество другого не знало. Наши предки развились из очень коллективного сообщества. Они были более индивидуальны, чем ваши муравьи, но по структуре общества были близки к ним. — А кто определяет кто к какой касте будет принадлежать? — Никто. Это определяется склонностью хоргов. До восьми наших лет вообще непонятно к какой касте будет принадлежать ребенок. Потом, в зависимости от его интересов, у него появляются характерные признаки. Не буду их описывать, все равно тебе это будет непонятно. Но и это не точно. До двенадцати лет эти признаки еще могут измениться. А потом развитие мозга прекращается и эти признаки становятся стабильными. Тогда-то жрецы и определяют окончательно к какой касте будет принадлежать тот или иной хорг. — А не бывает так, что и после двенадцати у человека менялись интересы? — Бывает. Но тут уже ничего не поделаешь. Физиологические признаки уже определены. Менять касту нельзя. Многие пытались найти генетический способ изменения касты, но это ни к чему хорошему не привело. Понимаешь, это ведь не просто печать в паспорте, как у вас на Земле. Эти признаки показывают действительную склонность. Например, хорг расы сафан обладает самостоятельностью мышления, которая требуется для руководителя и воина. Он сильнее и выносливее остальных. Хорг касты жрецов умнее, обладает аналитическим складом ума. Он физиологически приспособлен стать ученым. Техник проявляет повышенный интерес к технике. Умеет и любит с ней работать. Рабочие обладают громадной силой при слабом интеллекте. Вот, собственно и все наше общество. — А внутри каст? — Так ведь профессий много. При появлении новой профессии жрецы определяют какой касте ее отдать. Так что у каждой касты есть свои профессии. И внутри каст они имеют разную ценность. Например, сафаны могут быть воинами, десантниками, охранниками, руководителями проектов, исследователями космоса, губернаторами планетарных систем. Да и наш правитель из сафанов — иначе и быть не может. Претендовать на руководящие посты могут только сафаны. Среди жрецов тоже бывает деление. Кто-то занимается оборудованием в лаборатории, а кто-то является ведущим специалистом. Рост внутри каст ограничен только твоими талантами. Точно также и среди техников и рабочих. — И рабочий не сможет стать техником, а жрец сафаном? — Нет. Ладно, заговорились мы тут. Пошли быстрее. Я тебе хочу еще кое-что показать. — Подожди минуту, Старх. А почему техник мне тоже кланялся? Старх недоуменно посмотрел на меня. — А ты еще не понял? — Он дотронулся до моего комбинезона. — Ты тоже сафан. По крайне мере, тебя решено было отнести именно к этой касте. Видишь ли, у вас землян все так сложно. Каждый из вас обладает особенностями всех наших каст. В разной мере, но у вас рабочие могут быть умнее ваших руководителей, а техник может сражаться как настоящий воин. Руководители же могут проявлять все качества рабочих. С вами сложно разобраться. Поэтому было решено временно причислить тебя к касте сафан. А там видно будет. Возможно, тебе совсем не захочется оставаться с нами и ты решишь вернуться домой. — Домой? — А есть ли у меня дом? Именно на этот вопрос я и не мог ответить. Куда мне возвращаться? На Земле, после смерти родителей в автокатастрофе, у меня не осталось никакой родни. Пожалуй, единственный человек, который не был мне безразличен, так это Виктор Семенович. — Именно. Только тебе придется все-таки пройти некоторые процедуры. — Старх не заметил моей задумчивости. — Кстати, в твоей вынужденной задержке есть и хорошая сторона — ты увидишь галактику. — Галактику? Каким образом? Разве мы не у Земли? — Тебе разве не сказали? — удивился Старх. — Мы еще вчера ушли от Земли. — Ушли?! — Конечно. Мы же не совсем на звездолете. Это летающая лаборатория. Наша работа закончилась, и мы отправились в место своей постоянной дислокации. Гонять эту лабораторию слишком дорого. А… — дошло тут до Старха. — Ты сомневаешься по поводу твоего возвращения. Не переживай. Извини парень, но ради тебя никто не станет держать эту дорогую штуку вдали от нашей территории на краю галактики. А тебя ведь можно вернуть на любом корабле. Только скажи и тебя вернут на любом разведчике. Без удобств, конечно, но быстро. А лабораторию использовать в качестве транспорта — это чересчур. У нее своя работа впереди. Ведь эксперименты еще не закончены. — И прерывать их ради меня не будут, — кивнул я. — Верно. Но не переживай, вниманием ты обделен не будешь. Ведь такой случай! Ты один из немногих, кто сумел пройти через этот считыватель. Но не стоит о делах. Пойдем, я тебе лучше наблюдательный отсек покажу, а потом мы спустимся в отдел развлечений — ты ведь наверняка не играл в голографическом симуляторе. План мне понравился. И не скажу, что я последовал за Стархом против воли. Если уж мне выпало побыть на корабле пришельцев, то стоит развлечься по полной программе. Глава 3 Из голографического симулятора меня вытаскивали минут десять. Доктору Вултону с трудом удалось убедить меня в необходимости процедур. Потом он как маленькому выговаривал мне до самой лаборатории, поражаясь моей безответственности. — Кирилл, когда у нас будет полная уверенность в том, что с тобой все хорошо, тогда и проводи в этой идиотской машине хоть целый день. А пока изволь соблюдать режим. Мне было стыдно. Похоже, доктор это прекрасно понял. Он остановился и посмотрел на меня. — Давай договоримся, что больше подобного не будет. Первая половина дня целиком в твоем распоряжении и что вы там устроите со Стархом меня совершенно не интересует. Но вторую половину дня ты проводишь со мной. Договорились? — Договорились, — кивнул я. — Вот и отлично. Заходи. А дальше начался кошмар. Меня просвечивали со всех сторон, простукивали. Подключали какие-то аппараты. Брали кучу анализов. Постоянно бегали вокруг меня санитары, перебрасывающиеся каким-то словами. — Понижение локал-вируса в крови… — Нехватка регенерационных микробов… — Бета-вирус в норме… — Мышечная ткань стабилизировалась, кислорода в легких поступает нормально, но я все равно советую немного увеличить кислородное обращение… При этом мне совершенно непонятно было хорошо что у меня понижаются локал-вирусы или плохо. Как мне относиться к бета-вирусам? После двух дней таких процедур я рискнул задать вопрос доктору Вултону. Он задумчиво почесал свой нос кнопочку. — Понимаешь, Кирилл, твой организм во многом искусственный. По сути, он контейнер, для разных вирусов и микроорганизмов, выполняющих ту же роль, что раньше у тебя выполняли разные органы. Сделать эту систему устойчивой и самодостаточной и есть наша задача. Лучше бы не объяснял. Все равно ничего не понял. Доктор это сообразил. — Только один пример. Твои модифицированные мускулы потребляют в шесть раз больше кислорода, чем прежние. Конечно, и твои легкие работают гораздо эффективнее прежних, но все равно недостаточно. Так мы подселили в твои легкие и кровь микроорганизмы, которые в несколько раз увеличили эффективность снабжения кислородом твой организм. За счет них ты и дышишь как прежде, а не чаще. Кстати, можешь попробовать не дышать. Ты обнаружишь, что у тебя хоть и будет легкое удушье от недостатка кислорода, но ничего фатального. Микроорганизмы будут снабжать тебя кислородом через кожу. Даже в воде. Вот так, а сейчас не отвлекай меня своими вопросами. Вултон чем-то уколол мне кожу и с какой-то восторженностью начал наблюдать за синим пятном, расползающемся от места укола. Рука заболела. Начала чесаться. Однако вскоре рост пятна приостановился, а затем оно начало исчезать. — Что это было? — хмуро спросил я. — Яд, — жизнерадостно отозвался Вултон, что-то надиктовывая в ручной компьютер. — Извини, не смог удержаться. Хотелось посмотреть как твой организм справляется с ядами. Того количества, которое я тебе ввел, хватило бы чтобы убить человек сорок, а ты только руку почесал! Великолепно!!! Этот человек больной! С ужасом подумал я. Он меня убьет своими экспериментами. Мой ужас не укрылся от Вултона. — О, не переживай, — успокоил он меня, что-то мешая в пробирке. — У меня было наготове противоядие. Он думает, что меня успокоил? И подобный кошмар был каждый день. Хотя после всех этих опытов я узнавал о возможностях своего организма что-то новое. Обнаружил, что гораздо лучше вижу чем раньше, лучше слышу. Улучшилось обоняние. Но все равно со Стархом было интересней. После недели на этой летающей лаборатории я перестал обращать внимания на внешность всех этих существ, тем более что многие из них оказались своими ребятами. Старх, по меркам хоргов, был очень молод и носил звание, примерно соответствующее лейтенантскому. И как нормальный молодой человек Земли любил провести время весело. Таскал он и меня за собой. Однажды, не соизмерив свою новую силу, я случайно разнес зал отдыха. Старх благородно принял всю вину на себя, а я с тех пор по два часа занимался собой, учась соизмерять усилия. Тренажер для меня разработал Вултон, изготовив шестнадцать невесомых шариков из какого-то хрупкого наподобие стекла материала. Каждый шарик имел свой предел прочности. В первый раз мне удалось зажать в кулаке только первый самый прочный шарик, другой хрустнул у меня в кулаке. На третий день я уже мог брать четвертый шарик из ряда прочности. Но этот успех меня не вдохновлял. Я всякий раз смотрел на последний, шестнадцатый шарик, сотканный словно из воздуха, и в сомнении качал головой. Я не был уверен, что смог бы взять его в руки даже раньше. А что говорить сейчас? Но тренировки я продолжал… Излазил я и весь корабль, по крайне мере там, куда меня пустили. Один раз в сопровождении Старха побывал и в рубке управления, но меня уже через минуту вежливо попросили оттуда. Когда мы вышли из рубки, Старх вдруг хитро посмотрел на меня. — Понравилось? — вдруг спросил он. — Еще бы, — вздохнул я. — А хочешь научиться летать на истребителе? — Что?! — Я замер и ошарашено уставился на Старха. — А мне разве позволят? — Ну… на настоящем истребителе тебе, конечно не позволят. Но если хочешь, я могу договориться с одним моим другом, и он обучит тебя на тренажере. — Я… конечно… спасибо Старх, я навеки твой должник буду. — Ну-ну, — усмехнулся Старх. — Об этом мы уже говорили. Это мне тебя благодарить нужно за то, что я избежал всех этих экспериментов с Вултоном. Мне порой кажется, что он сумасшедший. Но это между нами. — Мне тоже, — кивнул я, но мечта о полете в космосе, пусть и на тренажере, уже заслонила для меня Вултона со всеми его не всегда приятными процедурами. * * * Новая забава увлекла меня полностью. Тренажер был просто потрясающим. Это был настоящий звездный истребитель, жестко закрепленный на полу. Пилот забирался в кабину, включал приборы, а дальше за дело брался уже компьютер, размещенный в специальной комнате. Он проектировал на обзорные экраны истребителя “внешний вид” и реагировал на действия пилота. В общем, иллюзия полета была полная. Даже перегрузки создавались. Вултон и здесь оказался прав. Я мог без всяких проблем переносить такие перегрузки, от которых остальные пилоты-хорги теряли сознание. Конечно, на истребителе были установлены компенсаторы гравитации, но они были не слишком мощными. На небольшом истребителе ведь большие не установишь. И они могли компенсировать перегрузки только до определенного момента. Вот до этого момента пилоты-хорги превосходили меня своим умением. Но я быстро уяснил их слабость и стал кидать свой кораблик в такие виражи, которые они уже повторить не могли. Правда пару раз я и сам превысил свой предел выносливости, зато узнал этот самый предел. Вообще, было весело и время летело незаметно. — Жаль, что я не могу взять тебя в пилоты, — заметил инструктор, после того, как я вылез из тренажера. Я неопределенно пожал плечами. К подобному комплименту со стороны Кроула, инструктора-пилота, я уже привык. Но лично я считал, что не делаю ничего необычного. Истребитель был потрясающе прост в управление. С ним бы и младенец справился. Там даже ручки не было — все управление осуществлялось напрямую. С помощью мнемосканирования компьютер истребителя подключался к мозгу пилота и непосредственно туда отправлял все данные с внешних обзорных устройств. Мысленно же отдавался и приказ. Все это ускоряло обмен данными между человеком и машиной в тысячи раз. Однако одна проблема все же была. Во время полета нельзя было думать о посторонних вещах. Однажды я размечтался в тренажере, и компьютер завис при попытке выполнить мои мечты… Инженерная команда выковыривала меня из тренажера два часа. Техники потом так и увезли этот аппарат — при попытке выяснить, как мне удалось вывести из строя их комп, они разобрали его до состояния: восстановлению не подлежит. Напрасно я им объяснял, что просто замечтался. — Такого не может быть, — с полной убежденностью отрезал старший техник. — Я же говорю, не спорь с ними, — утешил меня Старх. — Это особенности нашей расы. Мы всегда умеем сосредоточиться на чем-то. У техников просто не хватает воображения понять, что ты представитель другой расы. Зато мы не умеем, как вы люди, быстро откинуть одну проблему и переключиться на другую. Из-за этого мы медленней реагируем на разные неожиданности. Поэтому мы предпочитаем все спланировать заранее. Теперь мне понятно, почему мне так легко удавалось ставить в тупик их пилотов — я, полный дилетант в пилотаже, выкидывал такие коленца, которые они просчитать были не в состоянии. Выигрывали только за счет опыта. Но когда начинался пилотаж за пределом возможностей компенсаторов, то там не помогал и опыт. Там нужно мгновенно реагировать на ситуацию. Зато в анализе мне никогда было не приблизиться к хоргам. Они как орешки щелкали все головоломки, которые я мог только вспомнить или придумать. Мне же удавалось решать только те, что у них были в первом классе. Вообще, если я что и понял, так это то, что хорг в состоянии решить любую проблему, если ему дать на это время. * * * Через месяц подобных развлечений доктор Вултон последний раз просветил меня каким-то прибором и довольно кивнул. — Ну вот, кажется весь твой организм, наконец-то приведен в стабильное равновесие. Но я все же еще присмотрю за тобой в течение месяца. Так, на всякий случай. Чтобы быть уж совсем спокойным. Вытерпишь? — Постараюсь, — пообещал я, втайне довольный, что мучения со всеми процедурами заканчиваются. Но Вултон явно хотел что-то еще добавить, но никак не решался. Такая нерешительность доктора на моей памяти была впервые. — Что-нибудь еще, доктор? — Да… нет… — Вултон помялся. — Кирилл, видишь ли, я хочу обратиться к тебе с одной просьбой. Нет, если не хочешь, то можешь не соглашаться. Я пойму. — Да в чем дело, доктор? — Удивился я. — Видишь ли, в чем дело, Кирилл. Как я уже говорил, программа оживления была разработана для военных нужд, но она вышла не совсем удачной. В частности нам так и не удалось осуществить повторное оживление… — Повторное? — Ну да. Только один раз. Если умирает уже оживленный, то тут никакой считыватель не поможет. Он просто ничего не записывает. Остается чистым. Так, словно в мозгу не было никакой информации, но это в данный момент неважно… — А что важно? — Важно то, что в настоящее время ты единственный оживленный. А я, пойми, я же все-таки стоял у самых истоков этого проекта, не могу двигаться дальше. Мне нужны данные, для завершения работы. Не мог бы ты помочь мне, и пройти полную программу подготовки, чтобы я мог посмотреть результаты и соответственно исправить возможные ошибки. Я задумался. О том, что эта программа разрабатывалась для военных я уже успел благополучно забыть. Видя мою задумчивость, доктор сник. — Да, я понимаю, что тебе это не надо… Извини… — Доктор повернулся к выходу, совсем забыв, что это его лаборатория и уходить, по идее, должен был я. Мне стало жаль доктора. В конце концов, я уже понял, что для него его эксперименты все — жизнь, хлеб, страсть. — Это действительно так важно? — поинтересовался я. — Конечно, — тут же воспрял духом доктор. — Ты пойми, подобного еще не было. А надо выяснить твои способности? Надо. Надо посмотреть твою выносливость, возможность ведение боевых действий… Дальше доктора уже понесло. Он сыпал терминами, с жаром пытаясь доказать, насколько мне все это будет интересно и какую услугу я окажу галактической науке если соглашусь пройти обучение по специально разработанной для оживленных методике. Я сильно сомневался, что мое обучение на воина по специальной методике окажет большую услугу науке галактике, но отказать доктору я не смог. — Ты не бойся, — успокоил меня Вултон. — По полной программе тебе и не надо готовиться. Мы только посмотрим основные параметры. Этого будет довольно. Если бы я только знал на какой ад соглашаюсь… Этот ад начался на следующей неделе… Не то, чтобы я возражал, но бегать сотню кругов по специальному трековому тренажеру — это занимает слишком много времени. Инструктор по рукопашному бою, к которому я попал на следующий день, пожелал выяснить пределы моей физической выносливости. После того, как я побежал сто первый круг он меня остановил. — Хм. — Инструктор с задумчивым видом обошел меня со всех сторон. — На этот раз, кажется, у этих ученых вышло что-то путное. Пожалуй, ты еще долго можешь так бегать, а времени у нас не очень много. Я мысленно оценил свое физическое состояние. По всему выходило, что я могу еще четыре раза сбегать по сотне кругов. Да, кое-какие преимущества с этим телом у меня есть. Я поделился с инструктором своими наблюдениями. — Ты точно это определил? — поинтересовался он. Я еще раз прислушался к себе. — Точно. Хотя и не понимаю откуда эта уверенность. Инструктор Рогтер заглянул в мою медицинскую книжку. — Ага. Вот. У тебя повышенная выносливость, что, впрочем, не удивительно. Беда в том, что ты сам не в состоянии оценить свое состояние. Твои органы, с завышенным болевым порогом, просто не успеют сообщить тебе о критическом переутомлении. А это для тебя чревато смертью от переутомления. Поэтому и были в тебя встроены своеобразные биологические часы, которые следят за твоим состоянием и сообщают о нем. Следи за ними внимательно. — Ладно. — Рогтер с силой захлопнул какой-то журнал. — Раз тебе не нужны занятия по развитию силы и выносливости, приступим сразу к обучению. Сейчас я буду тебе показывать приемы, а ты запоминай. Потом на роботах будешь отрабатывать. — На роботах?! — изумился я. — А ты думал я с тобой заниматься буду?! Благодарю покорно, но мне мое тело еще дорого. Со мной ты в состоянии справиться и без всяких приемов. — Но вы же знаете уязвимые места… — Не у тебя. Ты же инопланетянин для меня. Забыл? К тому же, — Рогтер снова заглянул в мою медицинскую книжку, — твои уязвимые места хорошо защищены мышцами. А теперь приступим… И началось… Рогтер гонял меня совершенно без жалости. И если я плохо что-то запоминал, то роботы мигом вбивали в меня знания. — Эй, послушайте, — возмущенно завопил я, после очередного удара робота отлетев к стене. — Доктор Вултон сказал, что я должен заниматься чисто для познавательных целей. — Я не знаю что сказал тебе Вултон, — отрезал Рогтер, — но если я кого-то учу, то учу серьезно. Черт, черт, черт!!! Я должен был догадаться! Ведь знал же, что хорги ко всему относятся серьезно! В их языке нет даже слова халява или близкого к нему по смыслу. Ну, Вултон, я тебе это еще припомню. Впрочем, сам виноват. Основательно помятый, весь в синяках, я выполз из спортивного зала. Здесь меня сразу перехватил Вултон. — Закончили? Великолепно! Кирилл, прошу за мной. Я должен посмотреть как физическая нагрузка повлияла на твой организм. Я тихо застонал, но отказаться не мог. Тем более, Вултон заметил, что надо посмотреть стабильность моей системы. Еще два часа меня мучил Вултон вместе со своими ассистентами. — Все нормально, — под конец осмотра заявил доктор. — Данные я собрал. Теперь их надо проанализировать. А пока посмотрим как на тебя действует умственная нагрузка. Через два часа жду. Честно, я не сразу сообразил, что хотел сказать Вултон. Понял только когда покинул лабораторию. Здесь меня уже ждала вежливая и миловидная (по стандартам хоргов, конечно) девушка. — Как себя чувствуешь? — с милой улыбкой людоеда осведомилась она. — Говорят, ты сумел поразить Рогтера? Мне бы хотелось поговорить с тобой. Не возражаешь? Я тяжело вздохнул. Эту девушку мне уже показывал Старх и представил ее как главу психологической службы. — Нет, — ответил я, хотя мой тон был прямо противоположен словам. — Отлично, — с той же милой улыбкой людоеда ответила она. — Кстати, можешь звать меня Мелиана. Мелиана провела меня в свой кабинет, усадила в кресло и подсоединила к моим запястьям какие-то провода. Уселась напротив меня и, не спуская глаз с какого-то прибора, поинтересовалась: — А теперь расскажи, что вы делали с Рогтером. Я издал тихий стон, а потом начал рассказывать, надеясь, что с окончанием рассказа закончиться и этот допрос. Как бы не так! После рассказа Мелиана что-то настучала на какой-то круглой площадке, а потом стала засыпать меня самыми разнообразными вопросами. На сообразительность, на память. Просила что-то вспомнить из жизни. — Ну что я могу сказать, — откинулась она в своем кресле. — Если сравнивать вас, землян с хоргами, то мне ясно, что соображаете вы гораздо быстрее, чем хорги. Ни один хорг не в состоянии ответить на мои некоторые вопросы так быстро, как это сделал ты. Причем ответил ты правильно. Но с другой стороны хорги гораздо способнее вас в анализе. А то я и сам этого не понял. — Но ты это понял, — словно прочитала мои мысли Мелиана. — Вот тут у меня записи твоих боев на тренажере. Ты ведь использовал именно наше неумение быстро ориентироваться в изменяющейся обстановке. Ты сам догадался об этом или тебе Старх подсказал? — Я сам догадался, — честно ответил я. — Я заметил, что перед боем ваши летчики подробно обговаривают свои действия. А если что-то идет не так, то они предпочитают отступить и сориентироваться. Мелиана нахмурилась. Очевидно по какой-то причине ей не понравился мой ответ. — Ладно. — Она отложила свой компьютер. — С этим мы разобрались. А теперь давай посмотрим, что ты скажешь о дролах… — Это ваши враги? — Да. Так вот, я сейчас смоделирую психологический портрет среднего дрола. Посмотрим как ты разберешься с ним. Кстати, они чем-то ближе к вам, землянам по своему мышлению, но у них довольно странная логика. Они могут планировать свои действия на сотню лет вперед, но способны мгновенно изменить свои планы, если что-то пойдет не так. Однако они больше полагаются на интуицию. — Мелиана ненадолго задумалась, а потом призналась: — И это получается у них очень хорошо. Но они пасуют там, где требуется нестандартность мышления. Потом начался какой-то тест, смысла которого я так и не понял. Мелиана начала задавать новые вопросы. В чем-то они повторяли прежние, но большинство из них были новыми. Вскоре Мелиана замолчала и посмотрела на монитор своего компьютера. — Да, с дролом ты тоже справился. — А где был дрол? — наивно поинтересовался я. — Какой дрол? — удивилась Мелиана. — Ну с которым я справился. Мелиана улыбнулась. Да, хорги обладали чувством юмора. — Ты не понял. Эти вопросы и были дролом. Этот тест был разработан дролами для себя. Мы его просто похитили и теперь тестируем с его помощью своих людей на понимание психологии наших противников. У нас есть множество ответов на эти вопросы самих дролов. Компьютер сравнил твои ответы с теми, что были даны дролами. Потом машина сравнила совпадения и различия и на основании этого выявила психологическую совместимость и умение понять способ мышления дролов. — Да? И как я? — Средне. Но гораздо лучше, чем большинство хоргов. Но мы с тобой еще займемся ксенологией… — Чем? — Ксенологией. Умением разбираться в психологии других рас. — А-а. А это необходимо? — Неужели тебе не интересно? Я посмотрел на обиженную Мелиану и вздохнул. — Очень интересно, — уныло отозвался я. — Вот и хорошо. — Довольная сообщила Мелиана. — Поверь, это действительно интересно. А теперь проверим твои парапсихологические данные… Дальше пошли новые тесты. Где-то я просто сидел и таращился на экраны. Где-то я должен был не просто смотреть, но и думать. Причем думать очень быстро, чтобы успеть вовремя нажать на кнопку. Если не успевал, то на меня накатывались не самые приятные ощущения. Под конец я уже перестал вообще что-либо понимать. Все геометрические фигуры на экране стали сливаться в одну. Слова вдруг расплывались и я никак не мог на них сосредоточиться. — Эх ты, суперсолдат, — осуждающе вздохнула Мелиана. — Физические данные ого-го-го, а вот выносливость умственная оставляет желать лучшего. Ну ничего, мы это поправим. — А я и не хотел становиться солдатом. Никаким! Ни супер, ни обычным. — Да? Ах да, я и забыла, что тебя Старх спас. — Мелиана виновато улыбнулась. — Извини. Я совершенно упустила из вида то, что ты не наш доброволец. Увлеклась. Но все же, поверь, улучшить твои психические показатели не помешает. Это тебе сильно поможет. К тому же ты станешь несколько более устойчивым к разным стрессам. В жизни это полезно. После подобной “соковыжималки” я почти с радостью снова отдался Вултону. С облегчением растянувшись на специальном столе, я позволил Вултону и его помощникам просвечивать меня со всех сторон своими приборами. Снимать пульс, кардиограмму и еще не знаю что они там снимали. — На этот раз все не так хорошо, — заметил мне Вултон, просматривая результаты. — Хорошо, что мне пришла в голову идея прогнать тебя по программе. Это позволило выявить брак. — Что? — встревожился я. — О, ничего страшного, но с Мелианой тебе придется заняться серьезно. Понимаешь, я совсем упустил из вида, что ты не можешь сосредотачиваться на одном деле так, как это умеют хорги. А тебе требуется именно контроль, чтобы научиться управлять своим телом. Это раньше у тебя многие функции организма выполнялись рефлекторно. А сейчас тебе придется учиться делать это сознательно. — Например? — испуганно прошептал я. — Например? Ну… ну например, спать. Ты не заснешь, пока сам не прикажешь себе этого. А отдых тебе необходим. Значит, мы должны выяснить пределы того, сколько ты сможешь не спать. А значит, отдых отменяется. Посмотрим, сколько ты выдержишь без сна. Я застонал. — Надо! — сурово отрезал Вултон. — Это не мне надо, а тебе в первую очередь. А раз так, я позвоню сейчас следующему инструктору, и он займется с тобой. Без сна с нагрузками — это как раз то, что нам сейчас надо. Сопротивляться сил у меня не было. А я то надеялся, что мне хоть после всех этих тренировок дадут поспать. На выходе меня перехватил Старх. — Это правда? — Что? — Устало спросил я. — Что Вултон уговорил тебя пройти подготовку? — Ну да. Он сказал, что ему нужны какие-то данные… — Данные?! — закричал Старх. — Знаю я его данные! Ему дай волю, он всех заставит работать на свои эксперименты. Он теперь не успокоиться, пока не выжмет тебя всего. Малыш, приготовься к тяжелым дням. А то я не догадался. — Ага, значит, это и есть мой ученик? — раздался еще один голос. Голос принадлежал хоргу, которого я раньше ни разу не видел. Однако, судя по тому, с какой скоростью исчез Старх, тот с ним знаком был. — Инструктор по стрельбе и вооружению Хотор, — представился он. — Стрелять-то мне зачем? — простонал я. — Вот и я себе задаю этот вопрос, — ничуть не смутился Хотор. — Мне позвонил Вултон и сказал, что я должен занять тебя хоть чем-нибудь. Главное, чтобы была нагрузка. — О, нет! — Именно так. Так ты готов? — А что мне еще остается? — Тогда вперед. Хотор вывел меня на верхний ярус корабля, где располагался тир. Тир был длиной почти с корабль. Позади мишеней располагался генератор, создающий силовое поле, чтобы выстрелы не пробили обшивку корабля. — Начнем с ознакомления оружия. — Хотор открыл специальным ключом шкаф и начал доставать из него многочисленные винтовки, пистолеты, снайперские винтовки, какие-то мячики. Даже одно какое-то мощное оружие, сильно смахивающее на гранатомет. — Вот это, — Хотор поднял нечто, что сильно смахивало на пистолет, но с какой-то странной рукояткой. — Обычный пистолет. Армейский образец. Вооружены им в основном офицеры. Вещь простая и надежная. Магазин на двести патронов. Батарей на четыре магазина. — Эй, а разве это не лучевое оружие? — Вскинулся я. — Я читал в книгах, что будут бластеры там разные, лазеры. — Лазеры, — с отчетливым отвращением произнес Хотор. — Мальчик, не путай оружие космического боя с ручным. Но и в космосе лазеры редко применяются. А уж если дело идет об атмосферных планетах… Подумай, на что будут годны твои лазеры в тумане? Я уже не говорю о том, что ко всем этим энергетическим штукам нужен мощный элемент питания, который сканерами с орбиты засечь можно и которого надолго все равно не хватит. Все понял? — Все, — кивнул я. — Тогда слушай и не перебивай больше. Этот пистолет, впрочем, как и все наше ручное оружие, стреляет нестабильной плазмой… — Нестабильной? — Чему только сейчас в школе учат?! — рассердился Хотор. — Взрывающейся, значит. Вот смотри. — Хотор достал из кармана магазин и выщелкнул из него крохотную угольно-черную таблетку. — Вот это и есть заряд. В камере по этой таблетке стреляет луч лазера, в результате чего таблетка почти мгновенно превращается в плазму. Потом магнитным полем со скоростью два десятка километров в секунду выбрасывается из ствола. При встрече с препятствие эта плазма взрывается. Как видишь, у нее три поражающих действия: кинетическое — высокая скорость; тепловое — температура плазмы несколько миллионов градусов; взрывное — взрыв плазмы при столкновении. — Все ясно? — А если я промахнусь? — с интересом спросил я. — С такой скоростью эта плазма улетит в космос. — Хм, — Хотор с интересом посмотрел на меня. — Об этом не каждый курсант у меня догадывался. Тут все просто. Время жизни нестабильной плазмы очень невелико. Меньше секунды. Поэтому она успевает пролететь не больше пятисот метров. Конечно, плазма бывает разной, смотря для какого оружия ее изготавливают. Если для магазинов винтовок, то там она успевает пролететь и два километра. А для снайперских винтовок плазма создается особая — мощнее и несколько стабильнее. Она живет почти секунду. При скорости двадцать один километр в секунду она успевает пролететь около девятнадцати километров, прежде чем погибнет. Хотор продемонстрировал мне несколько разных магазинов, объяснив какой для чего. — Как видишь, все написано здесь. Заряды расфасовываются на заводе. Здесь вот маркировка: время жизни в условных единицах. Я тебе о них позже объясню. — А зачем батарея? — Батарея питает лазер и магниты, которые гонят заряд по стволу. Слышал выражение магнитная пушка? Хотя откуда ты слышал… — Слышал я. У нас много на эту темы писали. Хотели с помощью таких пушек выводить на орбиту грузы. — Хм, возможно, но не экономично. Антигравы гораздо лучше. Но это не важно. Суть ты понял. Что еще ты должен знать? Батарея специальная, покрытая специальным составом, что делает ее невидимой для сканеров… — А почему у батарей лучевого оружия не сделают такой состав? — Потому что для тех батарей отражающий состав должен быть метровой толщины. Ты просто не представляешь, сколько энергии требуется для всех твоих лазеров-шмазеров. Было видно, что Хотор терпеть не может лучевого оружия, относясь к нему пренебрежительно. Хотя он и не отрицал, что такое оружие есть. — А теперь займемся практикой. Для начала я буду учить тебя собирать и разбирать оружие… Инструктором Хотор оказался терпеливым. Впрочем, не скажу, что и я был плохим учеником. Все оружие хоргов отличалось простотой и надежностью. Минимум разборных частей. Потом Хотор показал как заряжать пистолет батареей, как магазином, как разряжать. Как проверить уровень зарядов в магазине и батареи. Убедившись, что с пистолетом я освоился, Хотор быстро зарядил его и протянул мне. Я взял пистолет в руку. Держать его оказалось крайне неудобно. Рукоятка резала ладонь, а ствол норовил вильнуть вниз. Хотор заметил мои неуклюжие действия и внимательно осмотрел мою хватку. — Да-с, об этом я не подумал, — пробормотал он. — Ладно, стрельбы пока отложим. Я прикажу компьютерам сделать тебе рукоятку на заказ. Тогда будем стрелять. Запомни одно, оружие только тогда становится опасно для врагов, а не для тебя, когда оно становится твоим вторым я. А это издевательство способно только отвратить тебя от него. Жаль. Я так надеялся пострелять из настоящего инопланетного оружия. Но настаивать не стал. Как и все хорги Хотор был до ужаса ответственен. Любая попытка как-то повлиять не него заранее была обречена на провал. Вот и пришлось мне в результате собирать и разбирать различные пистолеты, винтовки, автоматы и даже гранатомет (все-таки я был прав и та здоровая штука действительно оказалась чем-то типа гранатомета). Учил характеристики оружия разных рас, совершенно не понимая, зачем мне это надо. После Хотора я… правильно, опять попал к Вултону. На этот раз мое обследование было коротким. — Что ж, давай дальше. Теперь на тренажер истребителя. Посмотрим, как ты себя будешь чувствовать после него. В этот момент я проклял свою слабость, когда согласился пройти это обучение ради науки этого Вултона. Какое мне собственно дело до всех их научных экспериментов? Но не брать же свое слово назад? Пришлось идти на тренажеры. На этот раз там было все по-другому. Если я раньше был просто гость, которому позволили несколько раз полетать в общие тренировки, то теперь обучение было по полной программе. Меня сразу зачислили в группу пилотов. Здесь нас стали обучать распознавать типы кораблей разных рас, теорию маневрирования, тактику боев в космосе. В общем, полная подготовка пилотов. Правда я не совсем понял, что делает подразделение пилотов на научном корабле. — А защищаться как в случае чего? — поинтересовался у меня Старх, которому я задал этот вопрос. — Звездолет-то научный, но летает он иногда туда, куда ни один военный корабль не заберется. Вот у него и есть несколько истребителей на борту, а также еще кое-какое вооружение. — Видно у вас с дролами действительно все серьезно. — Серьезней некуда, — подтвердил Старх. — Послушай, а вы мирно договорится не пробовали? Ну что вы с ними делите? Старх невесело хмыкнул, потом потрепал меня по голове и ушел, ничего не ответив. Нет, я понимаю, что не мне влезать в галактическую политику, но все же Старх мог и ответить. И вообще, они на самом деле пытались договориться или нет? А может и правда, с дролами невозможно иметь дело и они понимают только силу? Но ведь живут же они в мире с другими расами. И хорги живут в мире с множеством рас. Почему же друг с другом не могут договориться? От этих размышлений меня отвлек голос инструктора по пилотажу. Я вздохнул и принялся слушать. А потом были учебные бои. * * * Так повторялось день за днем. Занятия шли одни за другими. Днем и ночью. Перерыв на час и снова занятия. Сначала я чувствовал накапливающуюся усталость, а потом она отхлынула. Голова стала ясной. Я запоминал все, что мне говорили с первого раза и повторять уже не требовалось. Мелиана моим успехам радовалась. Говорила, что так и должно быть. Она без жалости гоняла меня по всяким тестам, заставляла запоминать кошмарное количество всевозможной информации по психологии разных рас. Потом рукопашный бой и изучение всех слабых мест других рас. Потом пилотаж. Стрельбы — Хотор все же сделал оружие на заказ и теперь гонял меня по полной программе, обучая стрельбе из разного вида оружия. Причем стреляли мы не по обычным мишеням, а по каким-то шарам, с невообразимой скоростью летающим по тиру. Приходилось напрягать все мои новообретенные возможности организма, чтобы, нет, не поразить, а хотя бы попасть рядом с мишенью. Хотор был недоволен. Обучение, больше похожее на пытку продолжалось. В таком темпе прошло почти две недели. Две недели сплошных занятий с короткими перерывами на отдых. Заданного темпа не выдерживали даже инструкторы, которые занимались со мной. А потом я просто выключился. Помню, как шла тренировка с Кроулом, который обучал меня двигаться с повышенной скоростью и сражаться. Потом была темнота… Когда я очнулся, то первое, что увидел, было довольное лицо Вултона. — Поразительно! — восторженно воскликнул он, хлопая меня по плечу. — Просто поразительно. Две недели! Ты почти две недели не знал отдыха! Вот это выносливость. Ну все-все, больше подобного не будет. Тебе же самому надо было узнать собственные пределы. К тому же, открою тебе один секрет. Мелиана меня убьет, но ладно. Видишь ли, на самом деле мы специально загоняли тебя. Мелиана подготовила для тебя специальный психологический ключ и незаметно на каждом занятии внедряла его в тебя. Когда ты потерял сознание, он заработал. — Что?! — Это мне совсем не понравилось. — О, не переживай. Эта часть программы. А как еще можно обучать таких как ты? Ведь любая тренировка только тогда чего-нибудь стоит, когда выходит за пределы выносливости. А как подобного добиться с такими вот как ты? Тебя пока загоняешь до предела сам коньки отбросишь. Так, кажется, у вас говорят? Выход был только психологический. Зато теперь ты обладаешь почти абсолютной памятью. Кстати, сколько там будет триста пятьдесят шесть умножить на шестьсот сорок четыре? — Двести двадцать девять тысяч двести шестьдесят четыре, — машинально ответил я, на мгновенье задумавшись. — Ага. — Вултон сверил результат. — А корень квадратный из десяти тысяч шестисот пятнадцати? — Сто три точка ноль два девять… эй, стоп!!! Что вы со мной сделали?! — Я вскочил с кровати и ухватил Вултона за воротник, приподняв того над полом. — Что вы там наэкспериментировали?!!! Я не давал вам никакого разрешения копаться у меня в мозгах!!! — Ах… хрм… пусти пжалуйста, — прохрипел доктор. Я осторожно поставил его на пол, но не отпустил. Вултон несколько секунд растирал шею, а потом с испугом посмотрел на меня. — Извини пожалуйста, но я думал, что твое разрешение касается всего… — Что вы со мной сделали?! — Честное слово, ничего! Это часть процедуры считывания. Понимаешь, почти все разумные расы используют только проценты своего мозга. При твоем оживлении мы разбудили часть твоих скрытых возможностей. Это можно. Но включить их возможно только психологическим ключом. Мелиана такой ключ и составила для тебя. Поверь, мы честное слово не делали с тобой ничего, что не было заложено в тебе с рождения. Все эти таланты есть у каждого вашей расы. Просто вы ими еще не умеете пользоваться. В твоем случае мы просто ускорили эволюцию. Поверь. Я наконец-то отпустил доктора, сел на кровать и схватился за голову. — Что вы там еще наделали? — Ну, мне сложно сказать. Я же могу основываться только на опытах с представителями моей расы. Так что тебе предстоит все узнавать самому. Мы тебе будем помогать, но… В общем, понимаешь. — Не понимаю. Зачем вам это надо было? — Ну… понимаешь, это просто преступление, обладать талантами и не пользоваться ими только потому, что тебе не хочется их познать. К тому же, как я говорил, мне надо провести полное исследование. — Я могу отказаться? Вултон присел на кровать рядом со мной. — Можешь, конечно. Но скажи, разве будет лучше, если пробужденные твои таланты будут проявляться в самые неожиданные моменты? Тебе нужно научиться их контролировать и пользоваться ими. — Почему вы мне сразу не сказали, что так будет? — Я думал ты знаешь… — Вултон замолчал, а потом вдруг решительно сказал: — Нет! Не так! Я знал, что ты не знаешь! Просто я боялся, что ты откажешься. Что ж, по крайне мере честно. — Ладно, — вздохнул я. — Кажется, теперь у меня просто не осталось выхода. Когда Вултон ушел, я встал, достал из кармана своего комбинезона фотографию родителей и долго лежал, рассматривая ее. Эту фотографию хорги изготовили по моей просьбе, с помощью какого-то сложнейшего агрегата, считав изображение моих родителей прямо из мозга. Как бы мне хотелось, чтобы родители сейчас были рядом. Ну почему тогда рядом с нами не оказалось никого из этих хоргов с их считывателями? Почему все должно было произойти именно так? Боль потери отступила под натиском новых впечатлений, но не ушла. Она была со мной, но не такой острой. Я убрал фотографию и стал одеваться. Сегодня наверняка меня снова ждут многочисленные тесты и тренировки. Да еще надо обязательно разобраться с этими талантами. Жаль только, что у меня нет таланта оживлять мертвых. Глава 4 Занятия шли своим чередом. Я познавал все премудрости солдата, хотя и не мог понять, зачем солдатам нужно был знать экономические модели различных рас. Вултон оправдывался тем, что хочет прогнать меня по полной программе и проверить мою, как он выразился, обучаемость. Я тихо кипел, но занятия не прерывал, хотя и не понимал для чего все это нужно. Как говорится, назвался груздем… Впрочем, таких темпов как в первом месяце мне больше не задавали и у меня появилось даже свободное время. В один из таких моментов я сидел со Стархом в баре на планете, около которой летал наш звездолет и пил квас. Именно квас, самый настоящий. Дело в том, что забрав меня, хорги позаботились, чтобы прихватить с Земли привычную мне еду. Как потом объяснял мне Вултон, они разложили все принесенные запасы на микроэлементы, а потом составили программы для кухонных роботов. В результате я и имел сейчас возможность пить квас. Мог выбрать колу, пиво, различные соки. Еда тоже была представлена довольно широко: от пельменей, до салатов. Когда наш корабль, который кстати, назывался “Исследователь” прилетел сюда, то в комп бара были скинуты все рецепты моих блюд, поскольку раз в две недели я получал возможность посетить этот бар на планете. Сначала меня все поражало здесь, но постепенно я привык и уже не удивлялся зеленоватому небу, бурой траве и непонятным постройкам. Как объяснил мне Старх, эту планету только недавно начали колонизировать. Как обычно бывает в таких случаях, сюда слетелись все отъявленные искатели приключений. Впрочем, это сразу бросалось в глаза. Женскому обществу здесь явно было не место. Мне здесь не очень нравилось, но предлагалось только два варианта: сидеть безвылазно на корабле или иногда наведываться в этот бар. — Я все равно не понимаю, что хочет выяснить своим обучением Вултон, — раздраженно говорил я Старху. Тот в ответ только пожимал плечами. — Я тоже не понимаю. Если бы я понимал, то был бы Вултоном. Вултон гений. Его невозможно понять, но он, как правило, не ошибается. Вспомни, сколько он при обучении нашел в твоем организме разных недоделок, которые устранил? А ведь в будущем от этого у тебя могли быть крупные неприятности. Я согласно кивнул. Это да. Старх, хоть на словах и оправдывал Вултона, был этим всем ужасно недоволен, считая что меня военные ужасно эксплуатируют. Именно он, в конце концов, настоял, чтобы меня зачислили в штат и платили зарплату. Я пытался отказаться, но Старх меня быстро оборвал: — Ты лучше молчи. Если уж тебя заставили заниматься всей это ерундой на благо наших вооруженных сил, то хоть получай за это деньги. Мало ли что может быть? Вдруг пригодиться. С того момента я получил свою расчетную карточку, как мне объяснили действующую в любом уголке исследованной галактики. Теперь каждую неделю мне на нее перечисляли зарплату. Я засунул эту карточку в специальный кармашек в своем комбинезоне и благополучно о ней забыл. Тратить деньги на корабле было абсолютно не на что, а то, что я останусь в галактике, а не вернусь домой, когда все исследования доктора Вултона подойдут к концу, я уверен не был. — Вообще, Вултон хоть и увлекающаяся натура, но свое дело знает и в этом ему можно доверять. Если бы я считал, что ему доверять нельзя, то давно уже потребовал бы отправить меня на Землю. Неожиданно я почувствовал, как напрягся сидевший рядом со мной Старх. — Нам лучше уйти, — прошептал он. — Почему? — удивился я. Тут проследил за его взглядом и обнаружил новых посетителей бара. Все они были в какой-то странной одежде, чем-то напоминающие наши комбинезоны. Правда покрой… вообще я первый раз видел одежду, которая так бы напоминала тогу и комбинезон. Это было… несуразно. — Это комоты, — шепотом пояснил мне Старх. — Я тебе потом расскажу… Поздно. Они нас заметили. Непонятные комоты действительно обратили внимание на нас. Кто-то заулыбался. Вся шестерка переглянулась и двинулась к нам. — А что это тут за грязный инопланетяшка у нас сидит? Я удивленно посмотрел на Старха. До сих пор никаких проблем с моей принадлежностью к другой расе у меня не возникало. — Ребята, — миролюбиво заметил Старх. — Давайте мирно разойдемся. Этот инопланетянин работает в военных исследованиях и помогает нам. Вы не будете отрицать, что это благородное дело? Один из этих комотов криво усмехнулся. — Инопланетянин помогает нам? Дожили. До чего мы докатились. — Он вдруг наклонился и схватил меня за воротник, приподняв над полом. — Слушай, ты, инопланетяшка, а ну катись из этого бара, и чтобы я тебя больше не видел!!! Ты понял! — Ладно-ладно! — поспешно заговорил я, с трудом сдерживая ярость. — Мы уже уходим. Мое заявление, похоже, озадачили моего собеседника. Он не ожидал, что я так просто сдамся. Он явно нарывался на драку. Точнее не на драку, а надавать “грязному инопланетяшке” по мордам. А что именно так все и будет, он не сомневался. — Вот-вот, проваливай, — заговорил второй из компании. — А мы пока разберемся с твоим дружком. Если что и есть хуже грязных инопланетяшек, так это их друзья, продающие собственную расу. Я вежливо улыбнулся. Эти типы уже начали мне надоедать. — Мы уйдем с моим другом вдвоем. — А тебя кто спрашивает? — поинтересовался первый. Похоже, он и был здесь главный. Поняв, что драка все равно будет, он снова вернул себе хорошее настроение. Протянув руку, он снова попытался схватить меня за воротник. Я быстро перехватил его ладонь и слегка сжал, прислушиваясь как захрустели кости незадачливого драчуна. При этом я продолжал вежливо улыбаться. — Прошу прощения, но мы уйдем вдвоем, — повторил я, сильнее сжимая ладонь. — Возражения есть? Мой собеседник раскрыл рот, пытаясь сдержать крик. Его ярко-красная кожа слегка потускнела. Он попытался что-то сказать, но не смог выдавить и слова. Только головой затряс. Я чуть ослабил хватку. — Нет, — прохрипел он, под недоуменными взглядами приятелей — Похоже, мы ошиблись. — Я тоже так думаю. Вы ведь не откажетесь проводить нас? — Я опять сжал ладонь комота и снова ослабил. — Н-нет. — Эй, Торн, ты чего? — удивился приятель моего собеседника. — А как же забава? Торн скорчил зверскую физиономию. Я, чтобы напомнить о себе, снова сжал его ладонь. Торн дернулся, а потом с руганью набросился на своих приятелей. Из потока его слов я узнал родословную всех этих комотов, коэффициент их интеллекта, а также то, какие мы со Стархом оказывается милые люди. Приятели Торна проводили своего предводителя озадаченными взглядами. Я довел Торна до двери, где и отпустил его, вежливо попрощавшись. Но прежде, чем уйти, сочувственно посмотрел на его ладонь. — Вы сходите к врачу, — посоветовал я. — Мне кажется, у вас там что-то сломалось. Едва добравшись до нашего аэрокара, Старх начал хохотать. Я слегка озадаченно смотрел на него. Старх наконец-то успокоился. — Ну ты даешь! Я же боялся, что ты там весь бар разнесешь, поэтому и хотел поскорее тебя увести. Но ты ловко справился. Как ты так быстро вычислил предводителя? Быстро? Мне так не показалось. И тут я вспомнил об особенности мышления хоргов. — Ладно, — махнул рукой Старх. — Потом расскажешь. Но ловко ты с ними обошелся. — А кто такие эти комоты? — А, — махнул рукой Старх. — Они из сафан. Сторонники войны. Фанатики, в общем. Словно не понимают, что если между нами и дролами начнется большая война, то вряд ли в известной галактике что-нибудь уцелеет. Они хотят, что бы хорги доминировали в галактике. Считают нас избранным народом. — А ты что считаешь? — Я? — Старх как-то странно посмотрел на меня. Потом вздохнул. — Лично я уже ни в чем не уверен. Порой мне становится просто стыдно за мою расу. — Он как-то сгорбился и замолчал. Я удивленно смотрел на своего друга и не понимал, что это на него нашло. Но тут наш аэрокар влетел в люк корабля. Здесь нас уже встречали. Это был один из вестовых командира корабля, который передавал только личные распоряжения капитана. — Старх-сафан, — официально обратился он к моему другу. — Капитан требует вас немедленно к себе. Как я уже успел узнать порядки у хоргов, “требует немедленно к себе”, означает гораздо быстрее, чем очень срочно. Тут вестовой посмотрел на меня, и холодности в его взгляде заметно поубавилось. — А вас ожидает госпожа Мелиана. Ей нужно с вами поговорить. Я удивленно взглянул на Старха. Тот ободряюще мне кивнул и отправился следом за вестовым. Кажется, я чего-то не понимаю. Потом пожал плечами. Ладно, сначала посмотрим, что там хочет от меня Мелиана, а потом надо будет разыскать Старха и спросить что от него хотели. Придя к такому выводу, я отправился в кабинет корабельного психолога. Мелиана ждала меня у двери. Проводив в комнату, она старательно закрыла за мной дверь и села напротив. — Кирилл, сейчас у нас будет очень серьезный разговор, от которого зависит многое. Я хочу чтобы ты подробно рассказал обо всем, что было в баре на планете. Все свои чувства, мысли в тот момент. — А откуда вы знаете про бар? — Удивился я. — Это же буквально минут пять назад случилось. — Кирилл, — укоризненно покачала головой Мелиана. — Неужели ты думал, что мы оставим тебя без присмотра? Мы наблюдали за каждым твоим спуском на планету. Мы же должны были оценить как ты ведешь себя в незнакомой обстановке. — Угу. Следили, значит, — угрюмо отозвался я. — А вы в комнате за мной тоже наблюдаете? — Конечно нет! — шокировано отозвалась Мелиана. — У каждого должен быть уголок, где он может отдохнуть. Но ты не можешь не согласиться, что нам крайне необходимо было узнать как ты поведешь себя в незнакомом месте… — Мне кажется, у вас уже была такая возможность. — Ты имеешь в виду твое присутствие на корабле? Это немного не то. Поверь. — Ладно, — махнул я рукой. Спор был бесперспективен. — Что вы хотите узнать? — Все. Почему ты стал действовать именно таким образом, хотя мог бы положить всех этих приставал. Что ты чувствовал в тот момент. О чем думал. В общем, по порядку. Я на миг задумался, а потом начал рассказывать, стараясь говорить как можно честнее. Скрывать или стыдиться мне было нечего. — Значит, — задумчиво протянула Мелиана, — ты прекрасно сознавал, что мог бы справиться со всей этой шестеркой, но предпочел уйти как можно более мирно? — Верно. Я никогда не любил драк. Да и мой отец не одобрял их. — Твой отец? Хм. Интересно. — Мелиана задумчиво постучала по своему компьютеру. — То есть ты никогда не дрался? — Дрался, — честно признал я. — Иногда бывают такие моменты, когда отступить хуже смерти. — Вот как? Расскажи мне, пожалуйста, о тех моментах, когда тебе приходилось драться. — Зачем это? — Просто я хочу понять, насколько ты агрессивен. Что может нарушить твое спокойствие. Что ты считаешь для себя страшнее смерти. Это очень важно. Я недоуменно хмыкнул и начал рассказывать, не понимая, что могло Мелиану заинтересовать в тех, чисто детских драках. Но, похоже, мой рассказ заинтересовал ее очень сильно. По крайне мере, она не перебила меня ни разу. Даже когда я закончил, она еще некоторое время наблюдала за чем-то на экране своего компьютера. — Значит, в первый раз ты посчитал, что с тобой обошлись несправедливо и ты решил отстоять свою честь кулаками. Тут все понятно, ты защищал себя. Второй раз ты защищал совершенно тебе незнакомого человека, к которому, как ты говоришь, пристало трое хулиганов. Вот тут давай поподробнее. Если тебе этот человек незнаком, то почему ты его стал защищать? — А разве вы не стали бы защищать, если бы на ваших глазах били слабого? — Ага, вот как. Некое чувство справедливости. Тебе показалось, что это несправедливо. — Ну да. — Замечательно. — Мелиана опять уставилась в свой компьютер. В таком ключе и шел разговор. Мелиана заставляла меня останавливаться на каждой драке, пытаясь все разложить по каким-то, одной ей ведомым полочкам. В конце концов, она закрыла свой блокнот-компьютер. — Ладно, на сегодня хватит. У меня и так материалов на два дня работы. Если у меня возникнут еще вопросы, я их задам. Не возражаешь? — По-моему, это у вас работа такая — вопросы задавать. — Верно. — Мелиана улыбнулась. — Иди, отдыхай. Я вышел из кабинета и отправился разыскивать Старха. Необходимо было выяснить, что с ним и зачем он понадобился капитану. Сам я встречался с капитаном раза три, и встречаться еще желания не испытывал. Уж слишком официальным он был. Старха я разыскал довольно быстро. Он шел мне навстречу по центральному коридору и хоть и пытался выглядеть веселым, но было видно что он на взводе. — Попало? — сочувственно поинтересовался я. — Что? — Старх едва не подпрыгнул на месте. Кажется, он меня не видел до этого. Я удивленно посмотрел на него. Что-то не помню, чтобы Старх страдал рассеянностью. Вообще, рассеянность была нехарактерна для хоргов. — А, это ты. — Старх нервно дернулся. — Да, влепили еще как. — Но за что?! Разве ты виноват, что эти ваши комоты напоролись на нас? — Я должен был убедиться. Если бы с тобой что случилось… — Старх не договорил. Вообще, было понятно, что он сейчас говорит совсем не то, что хочет. Я, поняв, что ему видно действительно крепко досталось от капитана, не стал настаивать. Еще не хватало ему моих расспросов. Я только сочувственно хлопнул его по плечу. — Ладно, не расстраивайся. Пойдем в голографический зал. Я тебе обещал показать наши моря. Я как раз недавно закончил программу. Тебе понравится. — Ага, — неуверенно заметил Старх. — А ладно, пошли. Я быстро зашагал по направлению к голографическому залу. Корабль я уже успел изучить довольно хорошо, поэтому свернул сразу в технический отсек. Так было немного длиннее, но зато интересней. Времени мне было не жалко — его у меня полно, но сколько интересного можно увидеть на этих обходных маршрутах. Старх правда высмеивал мою нелогичность, но я успешно отражал все его попытки заставить меня поступать целесообразно. Пробираясь по узким техническим коридорам, я почувствовал, как Старх ухватил меня за плечо. Я удивленно обернулся. Старх немного нервно осматривался вокруг. — Слушай, — Старх вдруг наклонился ко мне и громким шепотом начал говорить. — Если вдруг что случится с нами, то возвращайся на Землю! Понял! Возвращайся домой! У тебя ведь не могло там совсем никого не остаться. Не для тебя все это. Это не твоя война! — Да какая война? О чем ты, Старх? — Наша война! Мы недавно получили приказ заняться исследованиями в одном квадрате. А это очень близко к дролам… — Ты хочешь сказать, что они могут напасть? Старх явно заколебался. Потом снова посмотрел на меня. — Просто запомни: это не твоя война. Нечего тебе в нее влезать парень. — Да я, собственно и не собираюсь. — Вот и замечательно. — Старх явно испытывал громадное облегчение. Я же наоборот был сильно встревожен. Мне было совсем непонятен этот довольно эмоциональный совет. И почему-то моя интуиция подсказывала мне, что этот разговор произошел вовсе не просто так. Старх явно пытался что-то сообщить мне. Что-то очень важное. Но почему же он не сказал прямо? Таким растерянным я и вернулся из голографического отсека. Показ морей прошел вовсе не так, как мне бы хотелось. И я, и Старх были озабочены каждый своими мыслями и мало смотрели по сторонам… Я задумчиво прошелся по комнате. Потом подошел к полке, где стояли шестнадцать шаров, на которых я отрабатывал контроль силы. Осторожно потянулся к двенадцатому. За те полгода, что я провел на этом корабле, я уже дошел до двенадцатого, но на нем застрял. Мне никак не удавалось взять его и не разрушить. Осторожно, двумя пальцами я ухватил шар, напрягая всю чувствительность кончиков пальцев. Потом постарался схватить шар всеми пятью пальцами. И тут мне послышался хруст. Я замер, уже готовый привычно увидеть, как шар под моей рукой разлетится в пыль. Но нет. Кажется, хруст мне все-таки показался. Шар пока разлетаться не думал. Я осторожно отвел руку, слегка размял ее и снова попытался взять шар. Шар слегка приподнялся. Я, боясь дышать, поднял его повыше. Еще выше. Хорошо. Теперь надо его поставить и попробовать еще раз. В этот момент шар хрустнул и уже через мгновение мельчайшая пыль вылетела из моей руки — от радости, что у меня получилось я надавил слишком сильно. Я раздраженно дернул плечом, пытаясь успокоиться. Потом хлопнул по кнопке на полке. Где-то внутри стены что-то зашуршало, а потом открылось круглое окошко, из которого выкатился новый шар. Он скатился по специальной канавке и замер в лунке под номером двенадцать. Я сел на пол и закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, как учила меня Мелиана. Прогнать все негативные мысли, поверить, что все получится. Настроившись, я встал. Отстраненность. Именно умению отстраниться от всего внешнего и пыталась меня научить Мелиана. Но до сегодняшнего дня я еще ни разу не пытался применить свои умения на практике. — Работай над собой, — говорила она. — Только самостоятельно ты можешь достигнуть цели. Я же могу только советовать, не более. Я сосредоточился на руке, точнее на кончиках пальцев. По ним пробежали легкие искры. Я протянул руку. Коснулся шара. Шар ощущался под ладонью отчетливо. Никогда я его еще не чувствовал так четко. Даже не видя шара, я мог обрисовать каждую шероховатость на нем. Я поднял шар. Поднес к глазам. Шар свободно лежал зажатый у меня в пальцах и не думал рассыпаться. Я поставил его на место и решительно ухватил за шар под номером тринадцать. И с ним никаких проблем не возникло. Я немного поколебался и взялся за четырнадцатый. А вот здесь мне пришлось попотеть. Этот шар, казалось, готов был рассыпаться под собственной тяжестью, едва его поднимали в воздух. Первый раз я так и не смог его удержать и он рассыпался. Не теряя контроля, я нажал кнопку, дождался, когда новый шар встанет на свое место и снова взял его. На этот раз я следил и за распределением гравитации. Я помню, что говорили про нее на уроке. Значит, слегка повернем шар, чтобы его прочные ребра оказались перпендикулярны гравитационным потокам. Каким-то образом, я совершенно точно знал где у шара находятся эти самые ребра жесткости. — Хм, а с этим шаром не все так просто, — пробормотал я. Я уже понял, что до четырнадцатого шары служили только тренажером для тренировки контроля силы. А вот дальше это уже нечто большее. Например, поднять четырнадцатый шар совершенно невозможно ни при каком контроле за силой. Здесь надо еще и подумать. Недаром ведь четырнадцатый, пятнадцатый и шестнадцатый шары висят в воздухе, не касаясь полки. Я присмотрелся внимательней. Точно и как я раньше не видел. Под этими шарами были установлены крохотные антигравитаторы. Вряд ли они могут нейтрализовать вес объекта массой больше нескольких грамм, но для шаров их вполне хватало. Я вернул четырнадцатый шар на место и расслабился. Подступаться к следующему шару я пока не решился. Надо еще с этим потренироваться. Я и так за сегодня перескочил шар. Раньше подобное мне не удавалось. Эти упражнения довольно сильно утомили меня и я решил отдохнуть. Тем более, что завтра были полеты на тренажере. Уже закрывая глаза, я вспомнил, что хотел обдумать слова Старха, но усталость сказалась усталость. — Завтра подумаю, — решил я, засыпая. * * * На следующий день, едва встав, я понял, что проспал. Этого еще не хватало. Опоздать на тренировку — значит подвести всех пилотов. Опаздывает один — не летит вся группа. Правило было незыблемым. Да оно и понятно. Я поспешно вскочил, натянул свой комбинезон и выскочил из комнаты. Уже через пять минут я вбежал в комнату тактических занятий и пристроился к тому отряду, к которому был прикреплен. Корах — командир эскадрильи, наградил меня сердитым взглядом и отвернулся. Я поспешно встал на свое место. Честно говоря, занятия на тренажерах мне нравились. Это напоминало игру в “войнушку”. Правда, я понимал, что на самом деле все это серьезно, но поскольку мне это в реальности не надо было, то я и относился ко всему как к забаве. Тут дверь отъехала в сторону и вошел офицер оперативного управления. Вся наша эскадрилья — шесть человек — замерла, вытянувшись по стойке смирно. Офицер махнул рукой и прошел к электронной карте той части космоса, где, похоже, должны были пройти следующие учения. — Ваша задание на сегодня такова, — заговорил офицер. — Стало известно, что ваши противники решили скрытно пробраться сквозь вот этот метеоритный рой. Их численность неизвестна, но она точно не превышает двенадцати истребителей. Ага, две эскадрильи. Основываясь на знании хоргов, я готов был поклясться, что именно столько противников у нас и будет. Нет, я не хочу сказать, что хорги были такими уж догматами, но они просто не терпели что-то новое, если это новое предварительно хорошенько не обдумано в тишине и покое. И если в уставе было записано, что минимальная тактическая единица — эскадрилья, то можно смело утверждать, что меньше они никогда не выпустят, даже если столько истребителей и не нужно в реальности. Вернее выпустят, но только в том случае, если у них будет время на обдумывание ситуации и подробную ее оценку. А в бою такого, как правило, не бывает. — Таким образом, — продолжал говорить офицер оперативного управления, — ваша задача не допустить противника к нашему кораблю. Еще лучше, если вам удастся обнаружить противника до его выхода на атаку. А сейчас по местам! Мы дружно разбежались. Я же по дороге к своему тренажеру гадал, кто будет нашим противником. На этом звездолете кроме нашей было еще четыре эскадрильи. Если одним из противников будет первая эскадрилья, то можно даже и не рыпаться. Эта эскадрилья была лучшей не только на корабле, но и в эскадре. Я на ходу запустил программу компьютера своего комбинезона и тот начал перестраивать молекулы ткани. Металлический цвет комбинезона начал тускнеть, пока не превратился почти в черный. Воротник разбух, оплетая голову, Костюм приобрел некоторую жесткость, оставшись гибким только на сгибах. Вскоре я уже бежал в герметичном полетном комбинезоне летчика-истребителя. Когда я узнал об умении моего комбинезона превращаться в любую одежду по заказу, то сначала даже не поверил. Но постепенно привык. Оказалось, что к поясу комбинезона был прикреплен специальный управляющий компьютер в памяти которого было заложено несколько десятков видов одежды. Все, что требовалось от меня, так это запустить нужную программу. Остальное делал компьютер. Как он перестраивал одежду, я так и не понял, хотя Старх и пытался объяснить что-то про силовые линии, молекулярные связи и аморфность материала. У меня сложилось впечатление, что он и сам плохо представлял себе как все это происходит. Однако, чтобы пользоваться вещью, вовсе не обязательно знать как она работает. На этом я и успокоился. Только добавил в память компьютера несколько новых видов одежды — это тоже оказалось нетрудным делом. Как я понял, таким свойством обладали только комбинезоны сафан и стоили они довольно дорого. Уже подбегая к тренажеру, я заметил, что все пилоты облачены в полетные одежды. Нырнув в люк машины, я захлопнул непрозрачный колпак за собой и удобно лег в кресло. Тотчас меня оплели ремни безопасности, жестко закрепляя тело, руки и ноги. Отдельный ремень обхватил голову. В таком кресле нельзя было даже пошевелиться. Впрочем, это от летчиков и не требовалось. Моя одежда завибрировала, начав массаж мышц, чтобы они не затекли от долгой неподвижности. Я отвлекся от этого массажа и сосредоточился. Послал компьютеру истребителя сигнал готовности. Тотчас меня накрыла пси-волна. Мир померк, но всего на мгновение. А через секунду я уже очнулся истребителем. Я был истребителем! Я был машиной. Огляделся. Вокруг стояли остальные машины, готовые к старту. Сигнал. Открылись шлюзы. Я зашагал к космосу. Вернее это я привычно отдал команду ногам пойти к раскрытым дверям. Но компьютер истребителя, перехватив сигнал моего мозга мягко покатил машину вперед. За время тренировок я уже наловчился переключать внимание и быстро провел перестройку своего сознания, привыкая к тому, что теперь мой мозг управляет не моим телом, а истребителем. Перестроил приоритеты управления. Дело в том, что компьютер и мозг пилота жестко разграничены различными приоритетами принятия решений. Там, где требуется точный расчет приоритет был за компьютером, а где нужна была импровизация — там приоритет за пилотом. У меня же, благодаря экспериментам Вултона, обнаружились кое-какие таланты. В частности оказалось, что считать я мог не хуже компьютера. Тот, конечно, все равно делал это немного быстрее, но зато у меня оставалось кое-что и на импровизацию и интуицию. Поэтому я немного сдвинул приоритет, оставив для компьютера только сложнейшие навигационные вычисления. К тому же я мог гораздо быстрее любого хорга ориентироваться в обстановке поэтому я не нуждался в дополнительных “костылях”, как я называл программы компьютера, которые должны были помочь пилоту в сложной обстановке. Именно они брали на себя управление, если возникала какая-то неожиданность, давая возможность пилотам разобраться в обстановке. Эти программы я не выключал, но задвигал в самый дальний угол с наименьшим приоритетом, освобождая память машины для более полезных дел. Перестроив таким образом схему управления, я сигнализировал Кораху о своей готовности. — Долго ты, Кен, — недовольно отозвался командир. Я мысленно пожал плечами. Не объяснять же ему, чем я на самом деле занимался все это время. Любого хорга способно довести до инфаркта знание того, насколько грубо я нарушаю все их инструкции. К тому же мне совсем не нравился тот позывной, которым наградил меня Корах. Кен — в переводе означало малец, слабый. Однако я подобрал для этого слова более точный аналог — сопляк. Менять мой позывной Корах отказывался наотрез и мне пришлось с ним смириться. Но этого своему командиру я так и не простил. — Это же ваша техника. Мне надо время, — соврал я. Корах на это ничего не ответил и распорядился взлетать. В скором времени все шесть истребителей покинули палубы и вырвались в космос. — Построение “клин”, все за мной! — прозвучал приказ Кораха. Я послал сигнал о том, что распоряжение принято. Построение “клин” считалось походным и для боя не годилось. Мое место в этом построении было сразу за командиром справа. Эти места справа и слева всегда отводились для новичков. Тут они были как бы под общим присмотром. Хотя я уже считал себя не новичком, но Корах отказывался определять мне другое место. Самый же опытный пилот должен был лететь чуть сзади строя и выше. Он выполнял роль разведчика и не давал неожиданно приблизиться врагу к клину. Могло показаться, что это построение было странным. Какая разница как лететь? Но на занятиях мне подробно объяснили, что при таком построении эскадра может лететь гораздо быстрее, чем отдельный истребитель, а затраты энергии меньше. Насколько я понял, там было что-то связано с наложением полей. Вот сейчас мы и летели в этом походном порядке. А вскоре показался астероидный рой. — Переходим к патрулированию. Внимательней наблюдаем вокруг. Лично я не видел смысла в подобном маневрировании. Опять сказывалось неумение хоргов быстро принимать решение в меняющейся обстановке. Этот план был разработан еще на корабле, но там по данным разведки обстановка была немного иной. А сейчас, летая около самых астероидов мы ничего не могли разглядеть в их поле, а нас было видно издалека. В подобной обстановке все преимущества были у нападающих. А их и так было больше. Лично я бы устроил засаду. Посадил часть кораблей на астероиды и приказал бы затаиться, а парочку оставил бы летать внутри астероидного поля. Для юрких истребителей с их мощными компьютерами это было не опасно, но я знал, что высказывать эти мысли Кораху не слишком благоразумно. Все равно ничего не изменит. Можно попросить только чуть изменить план, полагаясь на свой статус в отряде. — Кри, — вызвал я командира его позывным. — Разрешите мне залететь в рой и посмотреть там. На границе мы слишком на виду, а нас видно издалека. Сейчас я мог представить как размышляет Корах, кипя от того, что какой-то кен вздумал его учить. Однако и отказать мне не мог, помня приказ Вултона содействовать всем моим планам. Сам Корах и не скрывал, что подобным положением дел совсем недоволен. По его представлению все эти ученые лезли не в свое дело. Насколько я знал, он даже нажаловался на Вултона кому-то наверху, но, судя по тому, что ничего не изменилось, Вултон у руководства пользовался гораздо большим авторитетом. Не в силах помешать моему присутствию в отряде, Корах старался как можно чаще показывать мне как это все ему не нравится. Я старался не обращать на это внимания. — Хорошо, — проскрежетал Корах. И чтоб ты напоролся на астероид, прочитал я в этом скрежете. Не вступая в спор, я быстро развернул свой корабль и нырнул в рой. Отыскал астероид побольше и опустился на него, отключив почти все системы, кроме жизнеобеспечения и наблюдения. Теперь я мог спокойно наблюдать за своим отрядом. Они действительно были как на ладони. Я покачал головой. Прячась за астероидами, можно подобраться почти вплотную и расстрелять двоих, прежде чем остальные успеют отреагировать. Однако когда началась атака, я должен был признать мастерство Кораха. Оказалось, что он недаром отправил один истребитель выше роя. Там он и висел, осматривая подходы. Он и заметил один из вражеских истребителей. Корах тотчас велел отодвинуться от края астероидного поля и быть наготове. Судя по тому, что он даже не попытался вызвать меня, он посчитал, что без меня ему будет проще. Противник, обнаружив перед собой только четыре истребителя, поспешил атаковать их, пока не подоспели остальные. Из роя выскочила четверка истребителей и набросилась на четверых наших. А внутри роя вторая эскадрилья пыталась пробраться по границе поля, чтобы расправиться с разведчиками, если те попробуют прийти на помощь своим. Я покачал головой. Все четко и стандартно. Поскольку я сидел на занятиях вместе со всеми этими пилотами, то мог очень точно сказать, что они планируют. Придумать что-то новое на ходу хорги были совершенно неспособны. По сути, и в их учениях побеждал тот, кто до их начала сумел создать что-то неожиданное. С хоргами поговорка: удивил — победил, приобретала гораздо более точный смысл, чем на Земле. Опасаясь быть обнаруженным, я наблюдал за передвижением второй эскадрильи, включив радары в пассивный режим. Но те и не пытались скрыться. С полной уверенностью, что знают где находятся все наши корабли, они маскировались только от четверки, что вела бой и от тех, кто по их мнению располагался выше. Наш разведчик уже сообразил, что происходит и поспешил на помощь. Но не напрямую. Опытный пилот быстро обнаружил, что нас атакуют не все силы врага, поэтому полетел немного по дуге, стараясь держаться подальше от астероидов. Увидев, что на помощь идет только один истребитель, командир вражеской эскадрильи разделил свои силы и троих отправил в бой. Хотя лично я не понимал для чего это надо. Их ведь и так больше. Им надо бы на полной скорости рвануть к кораблю, который мы, по идее, должны охранять. Впрочем, понимая свою неопытность в подобных делах, я только наблюдал. Вот три истребителя рванули наперехват нашему разведчику. Этот момент показался мне идеальным. Оставшаяся троица буквально подставилась под мои удары. Выйдя чуть вперед, чтобы лучше видеть бой, я с ходу разогнал двигатель, оторвался от астероида и сразу пустил две ракеты. Потом еще две. И еще, на всякий случай. И только сейчас разглядел опознавательные знаки своих противников — это была легендарная первая эскадрилья. Но времени на размышление уже не было. Я представил сейчас растерянность пилотов (хорги есть хорги, даже если они опытные пилоты). Представил, как автоматика берет управление на себя, производя противоракетные маневры и отстреливая гравитационные ловушки, в надежде, что головки наведения ракет клюнут на эту приманку. Но как бы быстро компьютеры ни действовали, заменить человека они не могли. Один из истребителей превратился в пылающий факел, который тут же потух, когда выгорел боезапас ракеты и небольшой запас кислорода, что был в истребители. А вот два других вражеских истребителя сумели уклониться, хотя одному из этих двоих, похоже не удалось уйти без повреждений. Я резко рванул свою машину им навстречу. Сейчас вся моя надежда была на то, что пилоты не очухались и их истребителями управляет автоматика. Когда пилоты придут в себя от этой атаки, то они задавят меня за счет своего личного мастерства. Я перед ними был щенок. Но вот с их компьютерами потягаться мог вполне. Я метнулся к поврежденному истребителю и когда он начал делать маневры уклонения, заложил вираж в сторону врага, выпустив еще две ракеты. Зрение на миг померкло от перегрузки — компенсаторы такие виражи нейтрализовать не могли. Зато мой маневр оказался совершенно неожиданным для компьютера вражеского истребителя. Управляй хорг-пилот своим кораблем, он бы мог предположить, подобный маневр. Пилот, но не машина. Обе ракеты попали в истребитель и разнесли его на атомы. Я совершил нечто вроде мертвой петли и уклонился от ракет, пущенных поврежденным истребителем. Сделал кувырок и послал в его сторону очередь из импульсной пушки. Хорг попытался неуклюже повернуть в мою сторону свой подбитый корабль, но его двигатель заглох и истребитель бесполезно закувыркался в космосе. Получив очередь из пушки, он превратился в пылающий метеорит и вскоре погас. Но тут ко мне метнулись еще два истребителя. Командир первой эскадрильи успел вызвать подмогу до своей гибели. — Сет, — послал я сигнал нашему разведчику. — Помоги мне!! Вдвоем у нас есть шанс справиться с тремя врагами, а потом мы ударим в тыл тем, кто атакует наших! Однако, посылая этот сигнал, я был уверен, что он останется гласом, вопиющим в пустыне. Хорги никогда не решатся сделать в бою что-то, что не было обговорено заранее. А подобный мой маневр заранее обговорен не был. И Сету не было дела до того, что я предлагал неплохую вещь. Вернее дело было… если бы враги вдруг замерли минут на пять и дали бы ему возможность все обдумать. Тогда бы Сет сделал правильные выводы и поспешил бы ко мне. Но враги этого времени ему не дали, а сделать выводы быстрее Сет не мог. Поэтому он рванулся на помощь основной эскадрилье. Но сейчас он не успел и туда — его перехватил оставшийся пилот из первой эскадрильи и навязал бесполезный для Сета бой. А два оставшихся из первой эскадрильи атаковали меня. И пока только из-за своего маневрирования мне удавалось избегать гибели, хотя обстреливали меня довольно основательно. Разозленные моей увертливостью, пилоты разлетелись в разные стороны и попытались взять меня в “клещи”. Я молниеносно переложил истребитель на правый бок и рванулся навстречу одному из противников. Тот резко отвернул, дав мне возможность атаковать с разворота второго, выпустив по нему ракеты. И снова компьютер вражеского корабля оказался не готов к такому маневрированию — в него были заложены нормы перегрузки, которые способны были выдерживать пилоты. Мой же маневр эти нормы превосходил и поэтому не учитывался. Истребитель врага сам налетел на мои ракеты, превратившись в пылающий факел. Совершая этот маневр, я подставился другому истребителю и получил от него разряд в бок. Словно по нервам полоснул заряд импульсной пушки. Я попытался отклониться, но здесь уже более опытный пилот меня не упустил. Через мгновение все в моих глазах поглотила огненная вспышка. Очнулся я в кабине тренажера весь в поту. Комбинезон старательно массировал мои мышцы, приводя в чувство. Я проморгался. Потом отдал команду и колпак тренажера медленно откинулся. Я вылез из машины и, пошатываясь, двинулся к подбегающим врачам. — Ко мне! Немедленно ко мне! — закричал подоспевший Вултон. — Срочно на обследование! Ага, кто бы сомневался. Вултон занимался моим обследованием после каждого вылета. А потом еще должна быть беседа с Мелианой. Как я и предполагал, так и случилось. А результаты учебного боя я узнал только через несколько часов. У нас погибли все, мы смогли уничтожить шесть истребителей врага. Причем четверых сбил я. Таким образом мы полностью проиграли. Зато можно было успокоиться тем, что нам удалось нанести самые большие потери первой эскадрилье за последние пять лет. Четыре истребителя за вылет они не теряли никогда. Но, как я подозревал, Корах вовсе не будет этим доволен. Ведь эти потери нанес Кен — сопляк. А вся его остальная эскадра смогла уничтожить только два истребителя из другой эскадрильи. Да к тому же, как я слышал, ему еще попало на разборе из-за того, что он не отправил Сета на помощь мне. Как показал анализ, вдвоем с ним у нас действительно были шансы победить последнюю троицу из первой эскадрильи — ведь Сет был очень опытным пилот, недаром Корах отправлял его на разведку. А победив первую эскадрилью можно было кардинально изменить расклад, даже если, уничтожив первую эскадрилью, мы с Сетом погибли бы. И то, что я предлагал во время боя именно этот вариант отнюдь не прибавляло хорошего настроения Кораху. Я же понял, что мне пока лучше с командиром моей эскадрильи не встречаться. Какое счастье, все-таки, что я его подчиненный только на время учений. А пока меня ждали новые занятия. Глава 5 Еще два месяца нескончаемых тренировок. К счастью Вултон, словно понял, что с Корахом я больше заниматься не смогу, настоял на моем переводе в другую эскадрилью. Ее командир, словно зная, что я у него временно, отнесся ко мне совершенно индифферентно. Получив строгий приказ сверху, он во время учебных боев выполнял все мои просьбы. Нельзя сказать, что это сильно повлияло на результаты учебных боев, но неприятных сюрпризов своим противникам мы стали преподносить гораздо больше. Впрочем, занятий пилотажем в эти два месяца было не очень много. И, если не считать того, что мне впервые разрешили полетать на настоящем истребителе, ничего примечательного не случилось. К моему истребителю меня привел Вултон и буднично сообщил, что желает проверить мою реакцию не только на тренажере, но и в реальном полете. Я едва не запрыгал от радости и быстро собрался залезть внутрь. За что немедленно получил нагоняй от офицера, обеспечивающего полет. Как оказалось, истребитель был новый, только что расконсервированный из запасных и к полету готов не был. Привести его в состоянии готовности и была моя задача. Вспоминая все что мне говорили на лекции, я занимался этим почти неделю. Тестировал схемы, проверял программы. Смотрел насколько соответствует стандарту бортовой набор. Этот набор доставил мне больше всего хлопот. Зная хоргов, я понимал, что пока все не будет соответствовать стандарту меня в полет не выпустят. А в стандарт входило оружие: пистолет с набором батарей и магазинов к нему, винтовка, набор пищевых концентратов, аптечка первой помощи, запасной комбинезон, спец саквояж с предметами личной гигиены, вибромачете — если придется пробираться по джунглям. И еще куча разных вещей. Беда же заключалась в том, что этот стандартный набор рассчитывался на хоргов, а не на землян. Поэтому большинство вещей в нем совершенно не годилось для меня. Вот и пришлось мне побегать по разным службам, оформляя заказы и выпрашивая разрешения. В результате Вултон снабдил меня пищевыми концентратами и аптечкой, Хотор оружием, Мелиана позаботилась об одежде. — Это вообще кошмар, — жаловался я Старху после всех этих мучений. — Чтобы один раз слетать в космос на пять минут, я почти три недели занимался тем, что готовил стандартный набор, который мне никогда не пригодиться! — Космос не терпит несерьезного отношения! — сурово оборвал меня Старх. — И никогда не зарекайся на сколько ты летишь. Этого никто не знает кроме Создателя! А к стандартному набору относись уважительно! За знание того, что стоит брать в полет было заплачено не одной жизнью. Что ж, это было понятно. Хорги очень серьезно относились к таким вещам. И, можно с уверенностью утверждать, что лишних вещей в наборе не было. К тому же, готовясь к полету, я изучил техническое обслуживание машины. Зато сам полет меня разочаровал. Ничего примечательного или интересного. Ну полетал вокруг корабля, посмотрел. Потом вернулся обратно. Тренировки же пошли своим чередом: рукопашный бой в невесомости, психологическая подготовка, стрельба, финансы, теория сверхсветовых полетов и прочее. Все как обычно. Правда еще одно изменение произошло. Как и говорил мне Старх, наш корабль покинул орбиту планеты в зоне хоргов и отправился куда-то в сторону зоны дролов для исследования какого-то феномена. Я так и не понял какого, да не очень и интересовался. Зато я крайне интересовался жизнью галактики и читал в библиотеке корабля на эту тему все, что мог найти. Расы, планеты им принадлежащие, их управление. На такие занятия загонять меня не требовалось. — Насколько же разнообразен космос, — заметил я однажды Вултону. — И как громаден. — Да, — согласился со мной доктор. — Мы еще так мало знаем. — И тем более непонятно, что вы делите с дролами. Вултон поморщился. — Мы с ними ничего не делим. Мне кажется, на эту тему мы уже говорили с тобой. Мне сейчас трудно сказать, кто виноват в начале конфликта, но он возник из-за политических разногласий. Они считают наше устройство плохим и требуют, чтобы мы отказались от каст. Я пожал плечами. — Мне тоже не нравятся ваши касты. Но я не считаю себя вправе вмешиваться в ваши дела. Я же просто не понимаю этого. Если ваши касты плохие, то изменить никто кроме вас этого не сможет. — Твое отношение похвально. Жаль дролы ему не следуют. Они хотят всю галактику подогнать под один стандарт. Хотя, должен признать, кое-что у них стоит перенять. Вообще-то в этой политике сейчас никто не разберется. Я вполне могу признать, что в некоторые моменты мы ведем себя ничуть не лучше дролов. Кстати, ты получил полетное удостоверение личности? Я моргнул, удивленный сменой темы. — Конечно получил. Кто бы меня выпустил в полет без него? — Ты зря смеешься над нашими правилами, — неодобрительно заметил Вултон. — Я не смеюсь. Просто у вас, похоже, продумана каждая мелочь. Но ведь так нельзя! Нельзя предусмотреть все на свете. — Нельзя, но мы стремимся. К тому же ты напрасно думаешь, что наших правил очень много. Мы стараемся регламентировать жизнь разумно и количество правил тоже должно быть разумно. Хм, не хотелось бы мне попасть в общество, в котором количество различных правил будет неразумным с точки зрения хорга. Вултон закончил считывать данные с диагноста и знаком разрешил мне подняться. — Ну вот и все. Ответственно заявляю, что теперь с тобой точно все в порядке. Твое обучение тоже подходит к концу. — Что, я уже всему выучился? — ехидно спросил я. — Нет, — ответил Вултон серьезно. — Программа рассчитана на два года. Ты же обучаешься всего девять месяцев. Просто все данные я уже получил, а полностью обучаться тебе ведь без надобности. Насколько я понял, поступать добровольцем в армию хоргов ты не намерен. — Совершенно не намерен. — Жаль, но заставить тебя не могу. Ты и так уже нам сильно помог. Благодаря тебе мы получили воистину бесценные данные. Что ж, Кирилл, от имени всей цивилизации хоргов хочу выразить тебе огромную признательность за оказанные услуги. Я распоряжусь, чтобы на твой счет перевели всю причитающуюся тебе по контракту сумму, а дальше лети, птенец. — Куда лететь? — не понял я. — А куда хочешь. Тех денег, что мы тебе заплатим хватит надолго. По крайне мере занятие в галактике найти сможешь. Тут и наша подготовка тебе пригодиться. А хочешь, мы вернем тебя на Землю. Живи на родине. В общем, дорог у тебя много. Думай. Потом сообщишь мне о том, что надумал. Я кивнул и направился к себе. В комнате я сосредоточился, откинул все лишние мысли, пытаясь решить нелегкую задачу своего будущего. С одной стороны мне ужасно хотелось домой, на родину. Но что я там буду делать? Вечный мальчишка. Что мне там светит? Но с другой стороны и в галактике мне делать абсолютно нечего. Вот и выходило, что я никому не нужен. Родители погибли, родственники отца от меня отказались, а в галактике кроме Старха у меня друзей не было. А Старх… кто я для него? Мальчишка другой расы, который однажды ему помог. У него своя работа, которая заставляет его мотаться по всей исследованной галактике. Еще неизвестно когда я с ним снова смогу увидеться. Задумавшись, я подошел к полке с шарами и взял последний, шестнадцатый. Только когда я задумчиво начал катать его по ладони, я понял, что сделал. Ведь до этого момента мне так и не удалось поднять последний шар. Как же у меня получилось? И тут я заметил, что шар не касается моей ладони. Я удивленно распахнул глаза и шар тут же опустился на ладонь и рассыпался в пыль под собственным весом. Тяжелые думы о своем будущем вмиг вылетели у меня из головы. Я размышлял о том, что произошло. Как я взял шар? Я тогда даже не думал о нем. Просто захотелось что-то взять. Минуту! Я ведь даже не касался шара! Я точно не протягивал руку к нему! Мне просто подумалось, что, наверное, хорошо бы покатать этот невесомый шарик на ладони. От какого-то странного предчувствия у меня вспотели ладони. Я поспешно вытер их и ударом по кнопке вернул последний шар в предназначенную ему лунку. Потом сосредоточился, отстранился от всего, перевернул руку ладонью вверх и отчетливо представил, как шарик перелетает мне на ладонь. Шар плавно поднялся над своей подставкой и полетел ко мне. От удивления я потерял над ним контроль, и на пол упала груда осколков. Я снова вернул шар и на этот раз довел его до ладони. Сохраняя легкий контроль, я заставил шар парить в миллиметре над рукой. Теперь он перемещался вслед за моей ладонью. В полном восторге, я проделал с шаром еще несколько упражнений, заставляя его летать вокруг моей головы, вокруг руки. — Так это что, телекинез? — в полном восторге спросил я сам себя. Для проверки я попытался поводить шар по комнате, но тут корабль ощутимо тряхнуло, я потерял контроль и шар рассыпался. — Что за… — Корабль опять тряхнуло. — Внимание, боевая тревога!!! — Неожиданно разнеслось по кораблю, и тут же тревожно взорвалась сирена. И опять: — Внимание, боевая тревога!!! Надрываясь, выла сирена. Не понимая, что мне надо делать, я застыл. Однако вбитые инструкции дали себя знать и я уже проверял работу своего комбинезона. Потом выглянул из комнаты. Коридор оказался погружен в полумрак. Мимо пробежало несколько человек. Каждый занимал место согласно своему расписанию. Вот только никакого места по расписанию у меня не было и что мне делать, я не знал. — Летчикам собраться на палубах!!! — “взорвался” динамик. — Срочный взлет! Атака дролов. Вот это было уже понятно. Хоть я не летчик, но все же кое-что умею. А на корабле я точно лишний. Придя к такому выводу, я запустил компьютер комбинезона, чтобы он перестроил мою форму в летный костюм и бросился к взлетным палубам. В этот момент корабль снова тряхнуло. На этот раз гораздо сильнее, чем раньше. Раздался треск. — Разгерметизация корпуса! Ремонтным службам срочно на пятую палубу! — опять разнеслось по кораблю. А вот это было уже серьезно. Если нарушена герметизация, значит, атакуют непосредственно корабль. Да что же делать?! Я в растерянности остановился и понял, что мое решение не самое лучшее — на меня тотчас наскочили несколько техников. Обругать сафана они не осмелились, но наградили меня очень красноречивым взглядом. Я поспешно отскочил в сторону, и техники пронеслись дальше. Я уже приближался к палубам, когда в одном из помещений, где, как я знал, хранились ракеты для истребителей, раздался взрыв. Я похолодел. Если сейчас рванут все ракеты, то разнесет половину борта. Я ударил по кнопке пожарной тревоги и включил автоматическую систему тушения. Заглянул в помещение. Со всех сторон склад боеприпасов заполняла пена, а я вспомнил, что заряды этих ракет от нагрева взорваться никак не могут. От всего этого я совсем растерялся. Тут я почувствовал, как кто-то ухватил меня за плечо. — Ты что здесь делаешь?! — проорал мне Старх. — Не знаю, — честно ответил я. — Что вообще здесь происходит?! Старх нервно огляделся. — Кирилл, если ты считаешь меня другом, то послушай и не перебивай! Пожалуйста, — взмолился он, видя, что я хочу что-то сказать. Своего приятеля в таком состоянии я видел впервые. — Садись в истребитель под номером пятнадцать. Садись, не спорь! Я все твои вещи перенес в него! Сейчас нет времени объяснять, просто послушай! Старх опять оглянулся. На раздавшийся рядом взрыв он не обратил никакого внимания. Я же, ошарашенный напором друга, только моргал. Старх же продолжал трясти меня за плечи и настойчиво повторял: — Садись и улетай немедленно! Слышишь?! Немедленно! Возвращайся на Землю и никогда больше не летай в космос! Поверь!!! Здесь нет для тебя ничего! Только кровь и грязь! Кровь и грязь! Дома ты сможешь найти себя… — Старх не закончил, вдруг как-то дернулся и начал медленно сползать по стене. Я резко обернулся. Позади меня шли двое в доспехах, в которых я с удивлением узнал стандартные десантные скафандры дролов. Значит, дролы проникли на корабль. Старх их тоже увидел. — Нет, — прошептал он. И тут же крикнул: — Нет! Вы не можете! Я не позволю!!! Он мой друг!!! Вы не понимаете!!! Один из дролов вскинул свое оружие. Старх оттолкнул меня. — Беги! Пятнадцатый! И тут же в него угодил разряд. Но этого я уже не видел. Слышал только как всхлипнул Старх. Безоружный, я ничем не мог помочь другу. Даже моя сила была бесполезна в сражении с людьми в десантных скафандрах. Оставалось только выполнить странную просьбу друга. Глотая слезы, я помчался в ангар. Пятнадцатый истребитель я нашел сразу. Он стоял чуть в стороне за каким-то хламом. Я быстро протестировал систему — истребитель был совершенно готов и снаряжен по полной программе. Я быстро захлопнул колпак и запустил предстартовую подготовку. Отключил сознание и стал истребителем. Осмотрелся. В помещение ангара вбежало шестеро десантников дролов и неуверенно осмотрелось. Я пожалел, что пока истребитель не в полете его оружие блокировано. Сейчас бы выехать и расстрелять всех этих десантников. Для импульсной пушки истребителя их доспехи что бумаги. Но стрелять я пока не мог и поэтому только запустил аварийное открытие шлюза. В особых случаях это можно было сделать из кабины истребителя, если конечно, эта система не была заблокирована с центрального поста. Судя по тому, что система заблокирована не была, дролы центральный пост еще не захватили. Десантники, заметив открывающиеся шлюзы, замерли, а потом бросились назад. Один не успел выбежать из ангара, и его потоком воздуха понесло в космос. Да, экстренный запуск это зрелище то еще — при нем не выкачивался воздух из ангара и не проводились предварительные процедуры. Шлюзы открывались сразу, вне зависимости от всех других факторов. Я поспешно включил магнитные якоря, чтобы этим потоком истребитель не кинуло на открывающиеся створки — ток воздуха был таким, что мой истребитель своротило бы моментально. В десантном скафандре, похоже, тоже предусматривались магнитные якоря, поскольку дрола вдруг перестало нести к шлюзам и он замер прямо по центру ангара напротив моего истребителя. Я не знаю, тот ли этот был дрол, что стрелял в Старха, но в этот момент я об этом не думал. Я видел Врага! Настоящего Врага. Я злорадно усмехнулся и отключил якоря. Истребитель понесло прямо на замершего дрола. Тот не мог ни уклониться, ни защититься. Шлюзы уже открылись. Мой истребитель налетел на дрола, сорвал его магнитные якоря и выкинул в космос. Дрол отчаянно замахал руками. Попробовал включить двигатель скафандра, но спастись я ему не дал. Я уже держал Врага в прицеле. Один выстрел из импульсной пушки и дрола даже не разнесло — испарило. Только вот здесь был враг, а сейчас уже только облачко газа, определяемое только сверхчувствительными приборами. И тут пришел ужас. Да что же я делаю? Разве этот дрол был мне враг? Он убил моего друга, остальные такие же захватывали корабль, но ведь у них давно шла война. Может быть глупо, но с моей точки зрения все они были людьми военными. А раз так, то, надевая форму, они должны быть готовыми к тому, что им придется воевать и убивать… и умирать. Но меня ужаснуло даже не то, что я убил кого-то, а то, с какой радостью я это сделал. Однако сейчас было не время для самоанализа. Я огляделся. Повсюду были корабли дролов. Я узнавал их легко, вспоминая занятия. Они атаковали наш корабль, который еще вяло отстреливался. Но было ясно, что все уже кончено. Спастись у хоргов не было никакого шанса. Тут мой одинокий истребитель заметили дролы и два их истребителя рванулись наперехват. Я выждал момент, когда они приблизятся и запустят ракеты, а потом ушел в резком маневре, который они повторить были не в состоянии. Насколько я помнил из занятий, дролы обитали на планете с меньшей силой тяжести, чем хорги, а значит, были более чувствительны к перегрузкам, чем они. А хоргов я обставлял только так. Вражеские ракеты вмиг потеряли цель и заметались. Я же заскрежетал зубами. Вот они Враги! Уничтожить их! Броситься в бой! Давить их всех! Впрочем, я прекрасно понимал и всю бесперспективность подобного шага. Меня уничтожат и довольно быстро. И даже друзьям не помогу. К тому же меня еще сильно напугала эта ярость, которую я испытывал при виде дролов. Если бы не этот испуг я, может быть, еще рванулся бы в бой, пытаясь уничтожить хотя бы парочку истребителей. Но сейчас я старался только сбежать и сбежать как можно быстрее. Я ринулся в гравитационное поле планеты, исследованием которой занимались хорги, и начал резко ускоряться в нем. Перегрузка вдавила меня в кресло. В глазах заплясали красные точки. Но этим маневром я сразу оторвался от погони. Дролы повернули обратно, видно решили оставить одинокий истребитель в покое, поняв, что он ничем им не угрожает. Я вышел из гравитационного поля планеты и направил свой корабль из эклиптики, что бы поскорее покинуть звездную систему и уйти в сверхсвет. И тут меня ждал еще один сюрприз: оказалось, что за восьмой планетой системы тоже находились три корабля дролов и наблюдали за боем. Либо командир группы, либо просто наблюдатели, решил я. Меня они тоже засекли, и один из кораблей даже попытался пойти на перехват, но из эклиптики выходить почему-то не решился и вернулся обратно, послав какой-то сигнал. Мне удалось уловить только край сообщения. Но размышлять над всеми этими сюрпризами не хотелось. Сейчас мне вообще ничего не хотелось. Я наугад задал координаты и отдал приказ автопилоту, а потом отключился от машины, снова став собой. Если бы в тесной кабине была возможность, то я, наверное, свернулся бы калачиком. Но ремни безопасности не давали мне даже пошевелиться. Только мягко вибрировал мой костюм, массируя мышцы. Сколько я провел в полубессознательном состоянии, я не помню. Я вообще мало что впоследствии мог вспомнить об этом дне. Некоторое время я жалел себя, проклиная свою горькую судьбу. Сначала гибель родителей, интернат. А теперь вот еще одна напасть. Может, я приношу несчастья всем, с кем оказываюсь рядом? Потом взял себя в руки, вспомнив тренировки и хоргов. Они умели анализировать. Я усилием воли прогнал всю жалость к себе и стал размышлять, вспоминая все события. Зачем Старх поменял истребители? Ведь мой, под номером тридцать два тоже был готов к старту. Его даже легче было подготовить. Но Старх взял истребитель именно из запасника. Ответа на этот вопрос я пока найти не мог и отложил его. Тут же возник новый вопрос: каким образом дролы сумели напасть так неожиданно? Ведь весь экипаж знал, что находится в опасной зоне, и вахты несли по усиленному варианту. И отнестись к своим обязанностям наплевательски хорги не могли. Кто угодно, но только не хорги. Постепенно, перечисляя все возникающие у меня вопросы, я понял, что запутываюсь, уж слишком много их было. Я помотал головой. — Похоже, мне придется начать с самого начала, — задумчиво пробормотал я. А самое начало, этот тот момент, когда Старх в форме милиционера гнался за двумя лазутчиками дролов. Я размышлял, анализировал ситуацию так, как учили меня хорги. Но не понимал ее. Я никак не мог ухватить главного, что помогло бы распутать весь клубок. И я никак не мог найти ответ на один вопрос: почему дролы напали? В нейтральной зоне, в открытом космосе да, но не на исследовательский корабль. Тем более если этот корабль находится в зоне хоргов. Пусть спорной, далекой, но зоне хоргов. На всех картах эта зона обозначалась как необитаемая и не представляющая интереса. И вот в эту зону хорги направляют свой корабль. И в этой же зоне оказывается целая эскадра дролов. — А может рвануть на Землю и ну его все? — подумалось мне. — Пусть сами разбираются. Но я понял, что уже не могу уйти. Дело уже начало напрямую касаться меня и я должен был во всем разобраться. И мне очень сильно не нравилась моя ярость, которая охватила меня при виде дролов и их кораблей. Этим стоило заняться в первую очередь. Я закрыл глаза и углубился в изучение самого себя. Об этом умении я не успел сказать Мелиане и сейчас сильно жалел об этом. Уж она-то научила бы меня пользоваться этим умением. Сейчас же я вынужден был пробираться на ощупь. Причину ярости я отыскал быстро. Оказалось, что это влияние хоргов. Находясь почти год в их обществе, я поневоле начал воспринимать их настрой, усиленный занятиями с Мелианой. Правда, непонятно почему я так остро на все реагировал, но я списал все на занятия, и что Мелиана не учла психику чуждого ей существа. Я заблокировал этот сегмент собственной психики. Закончив с этим, я начал обдумывать свои дальнейшие шаги. Обдумывать холодно и отстранено, как меня учили. Теперь, пожалуй, стоило поблагодарить Вултона за то, что настоял на моем обучении. Впрочем, если бы я не согласился, то уже был бы дома. — Ладно, это пока отложим. Первое, что мне надо — это получить более независимую информацию. Не от заинтересованных сторон. А для того, чтобы получить эту информацию, мне необходимо на время затеряться. Спрятаться. Причем от всех. И от хоргов и от дролов. Дальнейшие размышления проблем не составили, и я вскоре набросал в общих чертах план своих действий. Теперь оставалось воплотить его в жизнь. И именно этим я и собрался заняться. Я чувствовал, что во всем случившемся должно быть что-то очень важное для меня. Что-то жизненно важное. И я должен был в этом разобраться. — Прости, Старх, но я не могу выполнить твою просьбу. Я должен все понять. Не знаю что это все, но я разберусь, обещаю тебе. Я найду правду. Приняв решение, я успокоился. А потом вновь подключился к компьютеру истребителя. Пришло время действий. И для начала надо определить куда я попал, убегая от погони. А потом выбрать нужную мне планету, где незнакомцу не будут задавать лишних вопросов. Часть 2 Вольная птица Глава 1 Старый Жек протер слезящиеся глаза и снова уткнулся в монитор сканера. Годы, годы, с тоской думал он, управляя манипулятором старой раздолбанной “калоши”, которая только по ошибке именовалось межпланетарным катером. Когда-то эта “калоша”, безусловно, была чудом инженерной мысли… лет пятьсот назад. Но сейчас это был всего лишь агрегат, годный только для музея. Старый Жек, покряхтывая, потер себе спину и откинулся в кресле, явно не предназначенным для космических кораблей. Подобное кресло скорее можно было увидеть в офисе, но не в космосе. Но Старый Жек был непривередлив. Да и будешь тут привередлив, с такими доходами. Сканер запищал, привлекая внимание. Старый Жек устало посмотрел на него. Он уже устал надеяться на удачу. Устал мечтать о том, что однажды ему повезет наткнуться на астероид, действительно богатый рудами. Планетарная система Корзек не имела обитаемых планет, хотя планета Лоргон и была пригодна для жизни… относительно. Дело в том, что однажды здесь произошла космическая катастрофа, когда в систему залетел гость из глубин галактики. Огромный астероид влетел в систему и столкнулся со второй от звезды планетой. Мощнейший взрыв разнес планету на куски. Большая часть осколков понеслись вокруг звезды, образовывая астероидный пояс, чуть меньше астероидов стало притягивать звезда и эти осколки вскоре налетели на первую планету, также превратив ее в обломки. А небольшая часть обломков рухнула на третью планету, вызвав на ней страшные катаклизмы. В результате этого катаклизма планета отклонилась от первоначальной орбиты, а выброс пыли в атмосферу закрыл свет звезды. Постепенно пыль осела, но средняя температура теперь на всей планете редко поднималась выше минус двадцати градусов по Цельсию. Впрочем, о Цельсии обитатели этой планеты вряд ли знали, но все равно курортом ее не считали. Планета Лоргон так и осталась бы безжизненным холодным миром, если бы один заблудившийся искатель приключений не наткнулся в громадном астероидном поле на обломок, содержащий редчайший минерал. Этот счастливчик, продав находку, вмиг превратился в миллионера, а в систему хлынули тысячи таких же искателей легкой наживы. Одним из таких искателей и был Старый Жек По случаю он приобрел межпланетарный катер, переоборудовал его под геологоразведчик и на последние деньги зафрахтовавший грузовик, который и доставил его катер в систему. И вот теперь уже двадцать лет Старый Жек искал свою удачу. Нет, нельзя сказать, что ему не везло. Он тоже находил вехт — как назывался минерал, но находил его недостаточно, чтобы суметь выбраться из этой проклятой системы. Все его находки, как правило, уходили на оплату бешеных счетов — жить на промороженной планете было чрезвычайно дорого. — Проклятье! — Старый Жек досадливо почесал свои надбровья. И этот сигнал оказался фикцией. Нет, вехт там был, но из-за того количества возиться не стоило. Стоимость потраченной энергии на его добычу будет больше, чем стоимость добытого минерала. Он уже привык философски воспринимать свои неудачи и уже не огорчался. Он почти свыкся с мыслью, что умрет в этой проклятой системе. Либо во время рейса развалится его старая “калоша”, либо однажды он не сможет оплатить счета. Лоргон жестокий мир и на слово здесь не верят. Нет оплаты — нет продуктов, тепла и энергии для корабля. А это такая же верная смерть, как и авария его катера в космосе. Спасательных служб здесь не было, а остальные старатели будут только рады гибели конкурента. Снова заверещал сканер. Старый Жек почти равнодушно взглянул на монитор. Тут же выпрямился и недоверчиво уставился на показания геологоразведочного сканера. Слишком уж чистые элементы показывал он. В природе таких не существовало. Значит, кто-то еще здесь ошивается. Старый Жек быстро отключил все свое геологическое оборудование и запустил радар (увы, энергии, чтобы питать обе системы у него не было). — Ну где же ты? — раздраженно пробурчал Старый Жек, выискивая врага. Еще не видя никого, он уже определил этого неизвестного как врага. Иначе здесь было не выжить. Старый Жек запустил на прогрев аккумуляторы лучевого пулемета. Лучевой пулемет в астероидах был малоэффективным оружием, но на другое у Жека просто не хватило денег. Какая-то точка показалась на радаре. Точка была слишком мала, чтобы угрожать ему, к тому же двигалась не напрямую к катеру. Старый Жек запустил анализатор. Через минуту тот выдал данные и Старый Жек недоверчиво вскинул свои лишенные бровей глаза. — И чтобы это значило? — Вопросил он сам себе. Потом включил внешний обзор. Анализатор, хоть и примитивный, не ошибся. Мимо его кораблика действительно проплывал человек в скафандре. Скафандр у человека был еще хуже, чем его катер. Отчетливо были видны несколько заплаток. Едва поглядев на это, Жек все понял. Очевидно, какой-то бедолага старатель оказался более несчастливым, чем он сам. Либо напоролся на астероид, либо еще по какой причине, но корабль этого человека погиб. Сам он успел спастись. Хотя, честно говоря, лучше бы он погиб при аварии. Эта смерть гораздо лучше гибели от удушья в старом скафандре. Ибо, даже если сигнал бедствия услышат, то вряд ли придут на помощь. А вот сигналов бедствия в эфире и не слышалось. Очевидно передатчик был поврежден при аварии, либо был поломан еще раньше, что, судя по внешнему виду скафандра, было вполне возможно. Старый Жек задумчиво проводил неизвестного человека взглядом, когда скафандр вдруг зашевелился и бедолага, видно очнувшись, отчаянно замахал руками, пытаясь привлечь внимание. Старый Жек раздраженно отвернулся, намереваясь продолжить путь. Некогда возиться с разными идиотами. К тому же припасов на его катере все равно нет для двоих. Однако в Старом Жеке все же, очевидно, оставалось что-то от того добряка и балагура, которого когда-то знали его друзья. Все-таки Старый Жек не мог пройти мимо гибнущего человека. Не мог, хотя и понимал, что если подберет его, то обречет на гибель обоих, ибо вехта он еще собрал мало и оплатить счета не сможет. Продолжить поиски с пассажиром он тоже не сможет — не хватит припасов. — Проклятье на тебя чужак! — прорычал Старый Жек. То, что этот старатель даже не его расы Старый Жек не сомневался. Все пропорции человека говорили об этом. Старый Жек сплюнул и сел за манипулятор. Осторожно ухватил чужака за ногу и слега подправил его полет в сторону шлюза. Включил насосы, откачивая из шлюзовой камеры воздух — кислород был дорог и расходовать его просто так Жек не собирался. Тем более, что очистители воздуха работали с грехом пополам. Жек приложил ухо к корпусу катера. Услышав стук чужака о стену шлюза, старый старатель захлопнул дверь и снова закачал в камеру воздух. Жек, кряхтя, выбрался из кресла и пошел смотреть на незваного гостя. Чужак лежал на полу шлюзовой камеры в какой-то нелепой позе. Но едва скрипнула дверь, как он пошевелился и поднялся, слегка пошатываясь. Посмотрел на какой-то прибор и откинул шлем. Подобной расы Старому Жеку видеть еще не приходилось. Впрочем, это его и не удивило. Галактика большая — разве увидишь все ее чудеса за одну жизнь. Одно он мог сказать точно — чужак не принадлежал ни к одной из великих рас. Ни к древним хайо, ни к могущественным дролам, ни к технически развитой и равной по могуществу дролам расе хоргов. Уже одно это успокаивало. Хорги и дролы были слишком невыносимы и важны. Они любили все требовать, считая всю галактику принадлежащей им. Чужак слегка поклонился. — Благодарю за помощь, уважаемый, — с легким акцентом проговорил он на всегалактическом. Старый Жек на вежливость не купился, продолжая внимательно изучать гостя, готовясь к любым каверзам. Чем-то это чужак напоминал расу Жека. Только он был ниже ростом. У него не было налобной дуги. К тому же на голове росли волосы, а на теле нет, в то время как у Старого Жека было все наоборот. Судя по всему, чужак угрожать не собирался и Жек незаметно убрал свой лазер и посторонился, давая возможность чужаку войти в катер. Тот опять поклонился и прошел мимо. — Прошу прощения, — неожиданно снова заговорил чужак, — не могли бы вы дать мне попить. У меня в скафандре вода закончилась. — Конечно, — не очень вежливо сказал Старый Жек. Он достал небольшой стаканчик и наполнил его мутноватой жидкостью из небольшого крана, приделанного рядом с креслом. Чужак секунду недоверчиво разглядывал мутноватую жидкость. — Пей, не сомневайся, — проворчал Старый Жек. — Это от дезинфектора она такая. Замкнутый цикл. По всему было видно, что чужаку пить расхотелось. Только заметным усилием он заставил проглотить эту жидкость. “Ишь, брезгливый”, — раздраженно подумал Старый Жек. — “Интересно, как он вообще в старатели попал? Наверное, новенький. Такого я бы запомнил. Первый рейс и сразу неудача”. — Спасибо, — в голосе чужака чувствовалась искренняя благодарность. Жизнь здесь еще не обломала его, решил Старый Жек. Точно новенький. И против воли Старый Жека даже как бы извинился за плохое качество воды: — Система очистки уже почти не работает, а денег на замену или хотя бы ремонт у меня нет. Вот и приходится пить… Да ты пройди вон в тот закуток. Сними свой скафандр. В нем же не очень удобно. — Благодарю. — Чужак действительно протиснулся за переплетение труб и завозился там. Жек расслышал, как чужак чем-то там шуршал. Вскоре чужак вышел. Одет он оказался в довольно добротную одежду, по виду сшитую из синтешерсти. Такая ткань хорошо держала тепло, была легка и удобно. Судя по одежде, подготовился чужак к жизни на Лоргоне хорошо. Чужак осмотрел себя, словно видел свою одежду впервые и виновато улыбнулся: — Наверное, я сильно нарушил ваши планы. Но мой корабль налетел на астероид и… в общем, теперь вот я попал к вам. — Да уж, — без всякого дружелюбия отозвался Старый Жек. Теперь логика вернулась к нему и он отчаянно пытался придумать способ добыть средства, чтобы оплатить все необходимое для него на Лоргоне к тому моменту, как припасы катера подойдут к концу. — Из-за вас, сударь, я теперь не знаю что делать. Как хоть вас зовут, горе-старатель? — Кир. Можете называть меня просто Кир. В конце концов, мы же соратники по ремеслу. — Соратничек, — буркнул Жек. Из разговора Старый Жек вынес, что у этой расы существуют более сложные имена для официальных встреч. — А меня зовут Жек. Но все называют Старый Жек. Но ты мне лучше скажи что мне делать? — А в чем дело? — В чем дело? — Старый Жек постарался коротко описать свою проблему, возникшую с появлением гостя у него на катере. Жек вообще-то не был доверчивым человеком, иначе не прожил бы двадцать лет в таком гиблом месте как Лоргон. Делая вид, что занимается своими делами, он краем глаза наблюдал за чужаком. Тот довольно странно покусывал губы. Жек решил, что чужак задумался. Тут Кир поднял голову и посмотрел на Жека. — Вы знали все это и все равно помогли мне? Ведь вы могли бы пролететь мимо? — Надо было бы. — Сейчас Жек был почти уверен, что зря спас этого человека. Правильно говорят, что излишняя доброта до добра не доводит. На Лоргоне даже поговорка была: добряк — значит мертвяк. — Что ж, — заговорил вдруг чужак. — Наверное, будет справедливо, если я оплачу вашу помощь. Услугу за услугу, так сказать. Старый Жек недоверчиво смерил взглядом чужака. Похоже тот не шутил. Жек постарался незаметно положить руку на рукоятку своего лазера. Чужак это движение все равно заметил. — Убив меня, вы все равно ничего не получите. И стоило ли меня спасать, чтобы сейчас убить? В этих словах была логика. — И чем же ты собираешься оплатить мне, если не деньгами? — Вехтом. Видите ли, я попал в аварию после того, как поработал немного. И я кое-что нашел. Вехт я сложил на одном астероиде, чтобы забрать его потом. Но, похоже, мне не придется забрать его оттуда. Новый корабль я смогу купить не скоро, а на слово мне вряд ли кто поверит, как я понял. Почему бы вам не забрать его? А мы его честно поделим. Пятьдесят на пятьдесят. “Точно новичок”, — уверился Жек. — “Ну какой старожил так запросто признался бы, что у него есть вехт? Я ведь могу забрать его весь, а этого идиота пристрелить и выкинуть в космос. Никакой полиции здесь нет”. — Сначала я должен увидеть этот вехт. — Конечно. — Чужак прикрыл глаза и по памяти назвал координаты. В тот же миг Старый Жек выхватил свой лазер и наставил на чужака. Того, похоже, это не сильно испугало. — Я не собираюсь тебя убивать, — почему-то решил оправдаться Жек. — Но я не хочу и никаких сюрпризов. Кто тебя знает? А вдруг ты стукнешь меня чем-нибудь и заберешь свой вехт и мой корабль? Чужак молчал. Старый Жек осторожно подошел к ящику с разным хламом и достал из него короткую цепь. Оттуда же выудил два электронных висячих замка. — Подойди, — потребовал он. Чужак секунду подумал. Потом подошел. — Руку. Чужак молча протянул руку. Жек молниеносно захлестнул кисть чужака цепью и защелкнул замок. Другой конец цепи он пристегнул к массивной решетке. — Вы уверены, что это необходимо? Жек уже устал поражаться наивности этого чужака. Теперь ясно, что даже не будь аварии, он все равно долго здесь не прожил бы. — Уверен. Я не хочу неприятностей. — Я тоже. Старый Жек не ответил. Он плюхнулся в свое кресло и запустил двигатель. — Какими заклинаниями вы заставляете вашу рухлядь летать? — Неожиданно снова заговорил чужак. Жек сердито обернулся. Чужак уже удобно устроился на полу, скрестив ноги. Только правую руку он вынужден был держать над головой, но это, похоже, ничуть ему не мешало. Он с интересом осматривал все вокруг, и сердить хозяина, кажется, не собирался. — Долгой практикой, — буркнул Жек. — Да. Это действительно сильное волшебство. Если не ошибаюсь, ваш драндулет строили на Элине. Пятисотый год постройки по их летоисчислению. Снят с производства триста пятьдесят их же лет назад. А вот движки, судя по звукам, более новые. Производство Илки. Ха, эти же две системы совершенно несовместимы. Набейте тому морду, кто на ваш катер поставил двигатели Илки. Вы же расходуете сорок процентов мощности впустую. Жек проигнорировал непонятное слово драндулет, и удивленно уставился на чужака. Тот явно знал, о чем говорил. — У меня не было денег на другой двигатель. — Денег? Жек, извините, но двигатели сделанные на Илки стоят дороже, чем алианские системы “рот-дер”. Конечно, “рот-дер” менее мощные, но вам ведь не в гонках участвовать. К тому же они все равно дали бы большую скорость чем ваши теперешние. Они бы не перемалывали почти половину вашей энергии впустую. Жек выругался. Тот парень, у которого он покупал эти двигатели, усиленно убеждал его в необходимости покупки именно их. Теперь понятно почему. Просто у Жека в тот момент денег было как раз на них. А ведь он считал, что его почти невозможно обмануть. — Ладно, умник, — проворчал он. — Все мы умные загодя, а как до дела доходит… Чужак, кажется, понял, что обидел хозяина и теперь молчал. Жек же занялся расчетом траектории астероида, по указанным координатам. Большого труда это не составили и вскоре катер замер над нужным камнем. Старый Жек стал натягивать свой скафандр. — Где ты там спрятал камни? Чужак молча залез в карман и достал небольшую коробочку. Кинул ее Жеку. — Когда будете на астероиде, нажмите кнопку. А дальше идите по сигналу. Старый Жек поймал пульт на лету и удивленно посмотрел на пленника. “Интересно, почему я его не обыскал?” — мелькнула мысль. — “Я бы уже давно нашел этот пульт. Надо бы сейчас обыскать”. Но мысль уже пропала. Он только проверил, как прикован чужак. Убедившись, что все надежно, он двинулся к шлюзу. Перед шлюзом Старый Жек попытался найти скафандр пришельца, боясь, как бы тот не засунул его куда не следует. Однако, к собственному удивлению, скафандра он не нашел. — Куда он его дел? — раздраженно пробурчал Жек. — Ладно, потом спрошу. * * * Старый Жек вернулся через полчаса и первое, что увидел, была цепь, свисавшая с решетки, к которой он приковал чужака. Сломанный замок аккуратно был положен на столик. Сам чужак, вооружась какой-то тряпкой, наводил порядок. Услышав, что зашел хозяин, он обернулся и улыбнулся. — Уже вернулись, Жек? А я тут вот решил немного убраться, пока вас не было. Слишком уж грязно у вас. — А ну прекрати немедленно!!! — Вдруг рассердился Старый Жек. При этом сам он прекрасно понимал, что сердится не потому, что кто-то решил без спроса навести у него порядок, а потому, что так позволил себя провести. Этот чужак оказался очень непрост. Оказывается он в любой момент мог освободиться от оков, что и демонстрировал сейчас. При этом Жек видел, что причину его гнева чужак понимает ничуть не хуже его. Гость опять улыбнулся. Прошел к решетке, сел. — У вас там еще есть замок, — дружелюбно сообщил он. — Если вас это успокоит, то мы можем вернуть все назад. Жек взревел от такой насмешки. Однако найденный им груз заставил взять себя в руки. Ничего не говоря Жек выскочил в шлюз и вскоре кряхтя, затащил в рубку два больших мешка, предназначенных для работы в открытом космосе. — Какой код? — мрачно спросил он гостя. Чужак назвал. Жек быстро набрал его на замке, раскрыл и высыпал содержимое прямо на пол, только что убранный чужаком. И замер. Таких камней ему еще видеть не приходилось. Это был чистейший минерал. Еще никому не попадался такой. Среди старателей ходили легенды об астероидах из чистого вехта, но их никто не находил. Похоже, этому странному чужаку крупно повезло. — Я выбрал только самые лучшие камни, — опять сообщил чужак. — Остальные пришлось бросить. Жек зарычал. Это несправедливо!!!! Несправедливо!!! Он двадцать лет ползал по этой гребаной системе и все, что ему попадались — это бледновато-розовые камешки, в которых содержание вехта составляло едва двадцать процентов. И в эти дни он считал себя счастливчиком. А этот чужак, новичок, находит жилу и выбирает самые лучшие, оставляя остальные на потом. А эти лучшие почти полностью состояли из вехта. Причем самого лучшего. Камни буквально светились изнутри красным огнем. Казалось, еще мгновение и они вспыхнут прямо в руке. — Слушай… — Старый Жек закряхтел. Потом все-таки вспомнил имя чужака. — …Кир, а там действительно много таких камней. — Ну… много не много, но, пожалуй, твой трюм забить можно. Конечно, не такого качества… Не такого качества!!! Да если они будут даже наполовину беднее этих, то он станет миллионером. Да за любой камешек из этих мешков можно получить тысяч сорок галактов. А все вместе тянуло тысяч на восемьсот-девятьсот. — Ну так, как? Вы согласны принять в качестве платы половину этих камней за мою доставку на Лоргон? Старый Жек задумался, чуть ли не дрожа от предчувствия удачи. Похоже, чужак оказался настоящим счастливым случаям. “Убью любого, кто скажет, что добрый поступок не окупается!” — решил Старый Жек. Конечно, можно убить сейчас чужака и получить все эти камни, но… Старый Жек был немного суеверный, как и все старатели. Добрый поступок принес ему состояние. Убийство будет злым поступком, который может лишить его состояния. Духи могут отвернуться от него. Но даже это было не главным. Этот Кир прямо сказал, что знает место, где еще много подобных камней. Убив его, он лишится их. А так… так была надежда. Старый Жек смущенно кашлянул и сел рядом с чужаком. — Слушай, Кир, давай поговорим серьезно. Кир согласно кивнул. Он словно ждал этого предложения. — Насколько я понял, ты новичок на Лоргоне. Никого здесь не знаешь. Не знаешь здешних порядков. Тебе повезло наткнуться на богатство. Но найти вехт — это одно. А вот получить за него деньги совсем другое. Представителей межрасовой полиции здесь нет. Закона тоже нет. А на твое богатство сыщется много охотников. Едва ты попытаешься его продать, как тут же налетят стервятники. Если сохранишь жизнь тебе повезет. Я же уже двадцать лет живу здесь — больше всех. Поэтому меня и называют Старый Жек. Я знаю очень многих на Лоргоне. Знаю множество лазеек, которые позволят получить прибыль и остаться живым… — Насколько я понял, — перебил Кир, — вы предлагаете войти в долю. Что ж, считайте, что вы меня заинтересовали. Готов предложить вам двадцать процентов. Двадцать процентов! Минуту назад Жек больше чем на одиннадцать не рассчитывал. И то, если повезет выторговать. Либо чужак был полным лохом, либо… Вспомнив, все обстоятельства знакомства, Старый Жек решил что все же либо. — Двадцать пять, — неуверенно попробовал поторговаться Жек. Чужак ничего не сказал. Даже не рассердился. Так и продолжал улыбаться. После тягостного молчания, он все же заговорил: — Насколько я знаю, стандартная доля посредников при продаже десять процентов. А вы тянете только на посредника. Жек замер. Да, это чужак кто угодно, но только не лох. Он прекрасно знал что хотел. — Но я вам спас жизнь… Кир махнул на вехт. — Вы получаете половину этой партии. Думаю, это должно вас удовлетворить. К тому же, ваша доля двадцать процентов. Двадцать, а не десять. — У меня корабль… — Вот именно. — Я согласен. — Я рад. — Серьезно сообщил Кир без тени сарказма. Потом встал. Поднялся и Жек. — Думаю, что пора заключить обязательство, — заметил Кир. — Подписывать ничего не будем. Поверим друг другу на слово. Старый Жек хотел было возразить, но тут в руке чужака непонятно каким образом появился пистолет. Это была не его лазерная “зажигалка”, а действительно боевое оружие, изготовленное хоргами, что уже служило залогом качества. Каким образом чужак его достал и откуда Жек не мог даже предположить. Умение стрелять быстро на Лоргоне было важным качеством. Умение стрелять и осторожность. Жек был настороже. Жизнь приучила его всегда оставаться настороже — это неоднократно спасало ему жизнь. Но теперь он не успел даже среагировать. “И почему я его не обыскал” — с тоской подумал он. Однако чужак вовсе не собирался стрелять. Он проверил механизм оружия, а потом также быстро его убрал. И опять Жек не заметил, как это было проделано. — Надеюсь, недоразумений у нас не будет, — спокойно сообщил Кир. — Я честен с теми, кто честен со мной. “Лучше голым в космос выйти, чем попытаться обмануть этого, — твердо решил Жек. — В любом случае этот чужак либо мой счастливый шанс выбраться отсюда, либо билет на тот свет”. Но с учетом всего для Жека были приемлемы оба варианта, хотя первый предпочтительней. И упускать свой шанс он не собирался. — Я согласен. — Вот и отлично. И первое мое условие: никаких вопросов. — На Лоргоне не любят тех, кто задает много вопросов, — усмехнулся Старый Жек. — Здесь всем абсолютно все равно, кто ты и откуда. — В таком случае никаких проблем у нас не будет. И если никаких дел в астероидах у вас больше нет, то летим на Лоргон. * * * Катер, хрюкнув двигателем, плюхнулся на расчищенную площадку, которая на Лоргоне называлась громким словом космодром. Из всех служб здесь имелся только радиомаяк. А уж дальше как повезет: сядешь — не сядешь. — Сегодня мы удачно приземлились, — радостно сообщил Старый Жек своему спутнику. — Удачно? — с сомнением переспросил Кир. — Удачно. Однажды мне пришлось нанимать тягач, чтобы вытащить свой катер из сугроба. Кир пожал плечами, как бы говоря, что это не его дело. — Ну, на трассе Мелских гонок бывало и хуже, — философски заметил он. Жек замер. — Что? Минуту. Кир? Кир Терр? Правильно? Ты был победителем прошлогодних гонок в системе Мелск? Чужак был явно удивлен. — Вы слышали об этих гонках? — Слышал ли я? Да ведь эти гонки транслируют на всю галактику. Комитет по защите жизни давно пытался закрыть эти гонки, как опасные, но жители Мелска быстро заткнули им рты. Ведь каждый гонщик доброволец и знает, чем рискует. — Да, — согласился Кир. — Трасса там та еще. Сплошные астероиды и метеориты. Причем траектория их кошмарная. Пришлось потрудиться, и все равно я прилетел на дырявом катере. Однажды неудачно сманеврировал. Стрый Жек с уважением посмотрел на своего спутника. Мелские гонки на межпланетных катерах считались самыми сложными в галактике. Там уцелеть-то была проблема, а не то что победить. А в прошлом году была рекордная призовая сумма — двенадцать миллионов… — Ох! — Удивленно воскликнул Старый Жек и замер, пораженно уставившись на своего спутника. — Ты ведь срубил тогда двенадцать миллионов? Верно? Так на кой тебя понесло на Лоргон? Что ты забыл в этой дыре? Чужак улыбнулся. — Я ужасный мот, — шепотом сообщил он, как бы делясь тайной. — И мне снова нужны деньги. Жек недоверчиво смотрел на Кира, ничуть ему не веря. Чтобы за год промотать двенадцать миллионов галактов надо быть не просто мотом, а сверхмотом. Но даже в этом случае потратить эту сумму было почти нереально. Но тут Кир предупреждающе поднял руку, прерывая Жека. — Никаких вопросов, помнишь? Жек сглотнул. Подумал и решил, что действительно не хочет знать ответа. Так спокойней. Гораздо спокойней. Старый Жек поспешно встал и начал натягивать на себя теплую одежду. Его спутник же глянул на показания термометра, хмыкнул и ничего дополнительного к своему костюму надевать не стал. Только легкую шапочку натянул. Жек с легким удивлением посмотрел на Кира. Неужели он на такой мороз хочет выйти в таком виде? Однако решил, что тому, в конце концов, виднее. Люк катера распахнулся и Кир вдруг с громким криком спрыгнул прямо в сугроб, поджав ноги, до боли напомнив Жеку расшалившегося мальчишку. Вот он выбрался из сугроба и затряс головой, вытрясая снег, попавший за шиворот. — Красота! — сообщил он. Щеки Кира слегка покраснели, еще больше подчеркивая задорную улыбку. — Боже, как же я по снегу соскучился! — У вас на родной планете бывает снег? — поинтересовался Старый Жек. — Только зимой. Летом же очень жарко. А у вас? — Нет, У меня на родине морозов не бывает. И снега нет. Нигде. Кир сочувственно посмотрел на Жека. — Как же вы выносите здешний климат? — Никак. Стараюсь как можно меньше бывать на планете. А когда бываю, то редко выхожу из помещения. Только в случае крайней необходимости. А вам совсем не холодно, Кир? — Ну как сказать. Это средняя зимняя температура там, где я родился. Так что я привык. Но если вам холодно, то давайте поторопимся. Вехт брать будем или потом заберем, когда найдем покупателя? Жек покачал головой. Этот чужак все больше и больше ставил его в тупик. То был серьезным и жестким дельцом, знающим чего хочет, то выказывал какую-то детскую наивность. — Конечно с собой. Мой катер не так хорошо защищен от воров, как вам кажется. А если мы уйдем отсюда без груза, то это привлечет внимание. — Понял. Забираем. Скидывайте мешки. Жек опять покачал головой. Потом молча вытащил наружу два мешка и бросил их вниз. Потом осторожно спустился сам. Дистанционным пультом закрыл катер и с трудом забросил свой мешок на спину. Кир некоторое время смотрел на него, очевидно, хотел что-то сказать. Но промолчал и взялся за свой мешок. Без видимого усилия он забросил его себе на спину и пошел легкой, пружинистой походкой, словно мешок с вехтом ничего не весил. И откуда сила взялась в этом заморыше, подумал Жек, вынужденный чуть ли не бежать за ним. Кир шел к неприметному зданию вдали так уверенно, словно уже бывал на Лоргоне и знал куда надо идти. Новички так себя не вели. Они всегда путались между многочисленными строениями, похожими одно на другое как две капли воды. И путали дома до тех пор, пока не проводили на планете хотя бы месяц. Этот же чужак, похоже, не только не собирался плутать, но и знал куда надо идти. Около двери он остановился и аккуратно поставил свой мешок. — Куда дальше? — спокойно осведомился он, словно и не шел с грузом эти пять километров. Старый Жек со стоном сбросил мешок и уселся прямо на него, пытаясь отдышаться. — Черт тебя подери, — проворчал он. — Зачем было так бежать? Впервые мне стало на морозе жарко. Кир виновато потупился. Наконец Жек отдышался. — А теперь слушай меня внимательно. Это помещение бар — центральное место планеты. Именно здесь заключаются все сделки купли-продажи вехта и других материалов, необходимых старателю. Впрочем, ты и сам это знаешь, раз сразу пришел сюда. Кир не стал ни подтверждать эти слова, ни опровергать. Продолжал слушать. Жек вздохнул. — Сейчас мы зайдем в бар, пристроимся за столиком и я тебе кое-что объясню. Стоять здесь долго нельзя — привлечем внимание. А теперь встали и пошли. Жек попытался ухватиться за свой мешок, но на этот раз Кир молча поднял и свой и его. Старый Жек заколебался, удивленно смотря, как легко держит его компаньон груз. Потом вошел внутрь. Кир за ним. — О, Старый Жек прибыл, — раздался радостный голос какого-то местного завсегдатая. — Что-то на это раз ты налегке. И рано. — Воздухопровод полетел, — хмуро буркнул Жек, ничуть не обрадованный голосу. Он сердито оглядел весь бар. Большинство столиков было занято представителями различных рас. Жек выбрал направление и зашагал туда. Однако назойливый тип отставать не хотел. — Эй, Жек, а кто это с тобой? Что-то я этого дохляка не видел раньше. Кир задумчиво оглядел крикуна. По сравнение с этим типом с его выпирающими мышцами и костяными наростами он и правда выглядел дохляком. Да и рост крикуна был приличный — около двух с половиной метра. Видно придя к какому-то выводу, Кир равнодушно отвернулся, больше уже не обращая на него внимания. Жек обернулся к этой горе мышц. — Новенький. Встретился в космосе. И вообще, Грохун, не пойти ли тебе подальше? Не видишь, у меня и так настроение хреновое, а тут еще ты. — Надо думать, — хохотнул Грохун. И тут его глаза, размером с совиные, вдруг сузились и превратились в узкую щелочку. — Надеюсь, ты все же найдешь немного галактов и заплатишь мне свой долг? Жек успокаивающе махнул рукой и плюхнулся за свободный столик, расположенный в углу. Расстегнул одежду, устраивая ее на спинке своего высокого стула. Его примеру последовал и Кир. Тут же около них материализовался официант. Кир с легким шоком уставился на три ноги официанта, но быстро взял себя в руки. Дождался, когда Жек сделает заказ и протянул чип памяти с небольшим блокнотиком. — Мне по тем номерам. У вас ведь есть кухонный робот? — Иначе невозможно, — прошамкал официант. — Здесь находится слишком много представителей чужих рас. Завозить продукты на всех нереально. Он принял чип и удалился. Жек с интересом посмотрел на Кира. В аварию он попал или нет, но всем необходимым запастись не забыл. А путешествие по пограничным планетам, да и вообще путешествие по разным планетам без такого чипа, связано с огромными трудностями. Этот чип содержал полную микроструктуру множества блюд, которые употреблял путешественник. Содержимое такого чипа переписывалось в память кухонного робота и указывались номера блюд. Робот, согласно переписанной структуре брал из специальных чанов биомассу и из нее конструировал сначала органические молекулы, из которых состояла еда, а потом из них уже составлял блюда. Причем биомасса была пяти типов и завозить ее на дальние планеты было гораздо выгодней, чем множество продуктов. А дальше уже надо было обеспечивать рост массы. Росла же она, поедая органические отходы. Конечно, продукты из нее были не совсем похожи на настоящие, но такие же питательные. А есть нечто знакомое все же лучше, чем совсем незнакомое. Да еще гадая потом как это незнакомое отразится на твоем желудке. Снова пришел официант и принес заказ Жеку и чип Киру. — Прошу прощения, — сообщил он при этом, — но ваш заказ еще не выполнен. Машине требуется время. У нас не слишком новая модель кухонного робота. — Ничего, — отозвался Кир, с интересом разглядывая официанта. — Я подожду. — Никогда не видели лургов? — поинтересовался Жек. Кир отрицательно покачал головой. — Безобидные, да? Да еще эти их вечные извинения. Но на самом деле это самые опасные типы. Никогда не стоит недооценивать их. И жалости они тоже не знают, когда дело касается прибыли. Но, по-своему, они честны. Все заключенные договора соблюдают. Но не дай бог тебе задолжать им и не расплатиться… Ума только не приложу, на что эти ребятки рассчитывали, открывая бары на этой планете? Хотя… вроде они любую прибыль носом чуют. — На что рассчитывали? — удивился Кир. — Да подумайте немножко и вы поймете. У этих ребят прибыли, думаю, больше, чем у самого удачливого старателя. Еда здесь стоит дорого, а биомасса стоит гроши. А теперь посчитайте их доход. — Но биомасса не может стоить дешево. Ведь ее доставляют сюда с других планет. — Да? — ехидно осведомился Кир. — А корабли за вехтом прилетают? И сюда они летят отнюдь не пустыми. К тем вещам, что нужны старателям, они везут и биомассу. Кстати, всякие припасы тоже скупают эти ваши лурги и перепродают вам, втридорога. Вот и весь их расчет. — Но… ведь везут… — Корабли бы сюда в любом случае летали. Даже пустыми. Вехт слишком дорог. Корабль, ушедший отсюда с вехтом окупает путешествие в оба конца и еще очень много остается. А сюда они везут что бы все же пустыми не ходить. Так что, как видите, не очень дорого это все стоит. Жек сидел как громом пораженный. И как такие простые расчеты не пришли ему в голову? Эх, в свое время все же учиться надо было лучше, подосадовал он. Ведь прилетел сюда одним из первых, когда тут еще ничего не было! Ему бы тогда не старательством надо было заняться, а продажей необходимых для старателей вещей и продуктов. А он двадцать лет впустую потратил. А сейчас уже поздно. Лурги конкурентов не потерпят. — Ладно, — досадливо сказал Жек. — Давай о деле. Скупкой вехта здесь занимаются три конторы. Все три вроде как конкуренты, но на самом деле уже давно договорились друг с другом и занижают реальную цену добытого вехта. Идти с нашим товаром к ним равносильно повесить себе на спину всех старателей. Нас просто не оставят в покое пока не выяснят тем или иным способом координаты места, где мы добыли вехт. Поэтому продать надо так, чтобы никто не смог вычислить продавца. У меня есть некоторые знакомые нелегальные скупщики… — Нелегальные? На Лоргоне? Я полагал, что здесь нет законов. Старый Жек хищно улыбнулся. — Не путай незаконных скупщиков и нелегальных. Тем, кто идет против закона грозит максимум тюрьма. Тем же, кто идет против трех контор и начинает торговать в обход их, грозит однажды проснуться в скафандре без передатчика и без топлива в двигателях где-нибудь на орбите шестой или седьмой планеты. Правда баллоны будут заправлены, и воздуха хватит надолго. В подобных скафандрах у них бывает много времени подумать об опрометчивости своего поступка. Поэтому такие скупщики вынуждены действительно заниматься своими делами подпольно. — Они платят лучше? — Скажем так, они предлагают более выгодные цены, чем конторы. Иначе просто никто не рисковал бы, иметь с ними дело. Я сам часть своей добычи всегда сбывал через них. И сейчас предлагаю большую часть твоего вехта сбыть через них. Мою же добычу и небольшую часть твоей продадим через официальные конторы. Кир пожал плечами. — Если ты считаешь, что так будет лучше, то пожалуйста. В конце концов, твоя выручка тоже зависит от цены продаж. Только не рискованно ли это? — Есть немного. Но иначе нас обдерут. — Пусть попробуют. — Говоря это Кир, мило улыбнулся, но от этой улыбки Старого Жека пробрало до костей. — В таком, случае, если все обговорено, то нам стоит снять комнату, а потом я отправлюсь на поиски посредников. Кир согласно кивнул и углубился в еду, которую только сейчас принес ему официант. Некоторое время, ничего не замечая вокруг, он с наслаждением ел. Потом прервался и посмотрел на Жека. — Знаешь, а я уже начал забывать вкус настоящей еды. Я уже почти три года путешествую от планеты к планете, и все три года не был дома. — А я не был дома двадцать лет, — глядя в никуда заметил Старый Жек. — Будь проклят тот день, когда я соблазнился на легкий заработок. Я ведь был артистом. Комиком. Ты можешь, глядя на меня сейчас представить, что когда-то смешить людей было моей профессией? Вот и я нет. Кир тактично отвернулся и снова углубился в тарелку, делая вид, что не видит глухой тоски в глазах своего компаньона. — Жек, приятель! Какая встреча! — совершенно неожиданно раздался пьяный голос у столика. — О, у тебя что-то есть в мешках? Как интересно. Около столика остановился массивный субъект с рыжей гривой, чем-то напоминающий льва. Рядом с ним было еще трое. Все они принадлежали к разным расам, но в настоящее время их объединяло одно — все они были совершенно пьяными. Кир с легким отвращением посмотрел на эту четверку и снова уткнулся в тарелку, предоставив разбираться Жеку. — Конечно, — пробурчал Жек себе под нос. — Я должен разбираться. — И уже громко попросил: — Сиктерх, оставь меня. У меня был не слишком счастливый рейс. — Да что ты говоришь? — притворно посочувствовал Сиктерх. — Какая жалость. Слухай… слушай, может тебя это… того… угостить? Скрасить так сказать? — Слушай, — уже не скрывая раздражения заявил Жек. — Ты же знаешь, что я не могу пить то пойло, что пьешь ты! Своим приятелям предлагай ту кислоту! — Шо… что? Ты это… не хочешь? — Сиктерх, похоже, совсем потерял голову от выпитого. В таком состоянии он был опасен. Старый Жек похолодел, поняв, что недооценил количество выпитого своим знакомым. Обычно тот умел держать себя в руках и не лез к другим… если не переберет, как сейчас. — Кхм, Сиктерх, я прошу прощения… Неожиданно какой-то странный звук привлек внимания всей пятерки. Сначала Сиктерх, а потом и остальные обернулись к Киру, который как раз в этот момент закончил есть и теперь развлекался с тарелкой. А развлекался он довольно оригинально, сгибая ее, разгибая и сворачивая из нее разные фигуры. Поскольку тарелка была сделана из металла — самого дешевого материала на Лоргоне, так как его доставляли те же старатели, вместе с вехтом — то эти манипуляции были довольно впечатляющими. Словно не замечая, что за ним все наблюдают, Кир старательно скатывал ее в шар. Неровности он выпрямлял ударом о массивный стол. Потом сжимал ее в ладонях, проверял форму и снова мял. Любовно оглядев полученный шарик, он точным движением отправил его в урну и поглядел на четверку гостей. — У вас какие-то проблемы, господа? — спокойно поинтересовался он. Сиктерх сглотнул и с трудом отвел взгляд от урны, куда улетел шарик, бывший ранее тарелкой. Алкогольные пары вмиг выветрились. — Н-нет, почтеннейший. Все нормально. Мы уже уходим. — Нервно оглянувшись на Кира, он махнул своим приятелям и поспешно отошел. Старый Жек знал, что раса Сиктерха уважает силу, поэтому не удивился такой реакции. Он удивился другому. Никогда… никогда он даже не мог предположить что в хлипкой фигуре его спутника может таиться такая сила. Жек украдкой покосился на свою тарелку и попытался ее хотя бы согнуть. Тарелка чуть-чуть выгнулась, но дальше дело не пошло. И едва Жек ее отпустил, как она распрямилась. А Кир, тем временем махнул официанту. — Сколько с нас? — поинтересовался он, когда подошел официант. Тот молча протянул электронный блокнот, где были подсчитаны все расходы. Жек тоже заглянул и посерел. У него таких денег не было. А в долг лурги не дают. Но тут Кир, мельком взглянув на спутника, поинтересовался: — Это за обоих? — Да. Вы пришли вместе, мы подали единый счет. Если желаете, мы разделим его. — Нет. Только сколько это будет в дрольских лахмах? Жек вздрогнул. Обычно все расплачивались стандартными единицами — галактами, признанной межрасовым расчетным средством. Но беда в том, что эта валюта была виртуальной. Она существовала только в единой сети, связывающей все планеты в виде электронных импульсов. Наличных галактов не существовало. За стабильностью этой валюты следили три расы мудрых, как их называли. Это были древнейшие расы известной галактики, давно уже не вмешивающиеся в жизнь остальных рас. Единственное их вмешательство осуществлялось именно через их суперкомпьютеры, которые и вели учет всех операций. Каким образом эти компьютеры осуществляли контроль за огромным потоком средств никто не знал. Все попытки хакеров проникнуть в эту систему оказались неудачными. Но система работала. Работала надежно и стабильно. По сути, эта система и объединяла все расы, позволяя им свободно обмениваться товарами и услугами между собой. Но Кир попросил перевести в лахм — валюту расы дрол. Дрольская валюта считалась одной из надежнейших в галактике и в тех случаях, когда кто-то хотел расплатиться, минуя контроль суперкомпьютеров, то платил именно лахмами. “Интересно, почему он не хочет расплатиться галактами?” — думал Жек. И самое интересное в этом было то, что он видел карточку у своего спутника. Сколько на ней было средств, он не знал, но не думал, что у чемпиона Мелских гонок их было мало. Лург совершенно невозмутимо дал команду своему блокноту и показал новые цифры, ничем не показывая своего отношения к желанию клиента расплатиться наличными. Кир кивнул, достал пачку лахм, отсчитал нужное количество и протянул Лургу. — Очень рад, что вам у нас понравилось, — прошелестел официант, кланяясь и принимая деньги. — Заходите еще. — Обязательно, — пообещал Кир, подхватывая мешки с вехтом и направляясь к лифту. Старый Жек догнал его только у дверей. — Ну что? Сейчас поднимемся и попробуем снять комнату? — поинтересовался Кир, оборачиваясь. — Угу, — мрачно буркнул Жек. Таинственный чужак начинал уже действовать ему на нервы. Сейчас он был готов даже отказаться от своей доли, лишь бы узнать все о нем. Впрочем, как подозревал сам Жек, скорее всего это желание было очень и очень опрометчивым. — Не переживай. — Кир словно прочитал его сомнения. — Пока все хорошо. Главное продать первую партию. — Кир спокойно прошел в подъехавший лифт. Первую партию?! Жек замер. Почему-то у него возникло чувство, что его провели. Провели как мальчишку! Как какого-то лоха! Чужак, оказывается, сам искал того, кто мог помочь продать крупную партию вехта. Впервые у Жека возникла мысль, что на самом деле никакой аварии не было. — Э-э… Кир, — неуверенно протянул он. — А сколько катеров тебя не подобрали до меня? Кир оглянулся и несколько секунд разглядывал Жека. Потом улыбнулся. — Ты был шестой. Я уже хотел уходить, но решил попробовать еще раз. — А твой корабль? — Там. В астероидах. Я его хорошо замаскировал, не переживай. — Но зачем? — воскликнул Жек, с искренним недоумением. Кир ничего не ответил и только сделал какой-то странный жест, поднеся палец к губам. А потом вышел на этаж. Жеку ничего не оставалось, как последовать за ним. Глава 2 Скупщик-нелегал — довольно странный худой тип, дрожащими руками перебирал вехт. Внимательно разглядывал его через электронный сканер. Делал пробы. — Это не подделка, — бормотал он. — Определенно не подделка. — А что, были случаи? — заинтересованно спросил Кир, невозмутимо следя за манипуляциями скупщика. — О, на что только не идут люди, лишь бы получить деньги. Бывали случаи и подделки. Но какое качество!!! Где вы отыскали это сокровище? Впрочем, вы ведь все равно не скажите. Хм. Знаете, у меня нет таких денег, сколько это стоит. Я могу только выступить посредником между покупателем и вами. — А ты получишь за это проценты? — возмутился Старый Жек. Скупщик философски пожал плечами. — Жек, ты ведь давно меня знаешь. И ты понимаешь, что реальную цену этому, — он кивнул на вехт, — здесь никто не даст. Кроме того, даже заплатив мне проценты, вы все равно заработаете больше, чем обратясь к конторам. — Хорошо, — вдруг вмешался Кир. — Мы согласны встретиться с покупателем. — Э, нет. С покупателем я вас не сведу. Все контакты только через меня. Я ведь догадываюсь, что это не единственный вехт у вас. Так что контакты только через меня. — Тогда ты должен понимать… — Мы согласны, — вдруг перебил Жека Кир. — Я рад, — поспешно сказал скупщик и поспешил собрать свои вещи, пока никто не передумал. — С вами свяжутся. Когда за скупщиком закрылась дверь Старый Жек мрачно посмотрел на компаньона. — Ну и что это значит? Ты же вроде бы признал, что я больше тебя понимаю в ситуации? Тогда почему влез? Ты понимаешь, сколько мы потеряли? — Не думаю, — весело отозвался Кир. — Знаешь, после твоего рассказа меня заинтересовало каким образом эти нелегальные скупщики существуют на такой планете как Лоргон. Похоже, сейчас я понял каким. — Что ты хочешь сказать? — удивленно спросил Жек. — Что хочу сказать? Я просто не понимал куда они продают купленное. Ведь вывоз централизованный и легко контролируемый. Собственный корабль здесь не посадишь. — Все равно не понимаю. — Не беда. Скоро поймешь. — Кир вытащил из кармана небольшой сканер и взглянул на экран. — Собирайся, — бросил он. — Собираться? Куда? Но Кир не ответил. Он уже снова натянул свою куртку и взялся за мешки. Потом направился к выходу. Жек, припомнив все известные ему крепкие выражения, поспешил за своим спутником. Кир целеустремленно шагал к какой-то только ему известной цели. Жек вынужден был едва ли не бежать за ним, не переставая удивляться тому, что его щуплый компаньон, даже нагруженный двумя тяжеленными мешками, идет быстрее его. К тому же Жек уже начал задыхаться от такого темпа, а чужаку хоть бы что. Изредка Кир останавливался и скидывал мешки. Но не для того, чтобы отдохнуть, а чтобы свериться со сканером. Потом он снова брал мешки и шел дальше. — Эй, — с трудом переводя дыхание, испуганно воскликнул Жек. — Это же здание одной из трех контор! Куда тебе понесло?! Кир оглядел здание, к которому они подошли. — Я знаю, — невозмутимо отозвался он. Потом также решительно направился к входу. Жек некоторое время стоял, решая что ему делать: бежать без оглядки или все-таки рискнуть. Сумма, в случае выигрыша, была велика и Жек решил рискнуть. Жек вбежал в помещение и увидел, как его спутник беседует с охраной. — Мне нужно видеть вашего шефа. — Нельзя, — отвечал один из охранников, невозмутимо разглядывая посетителей. — Мне очень надо, — продолжал упорствовать Кир. — Нельзя. Охранник принадлежал к той же расе, что и Горхун и у Жека не было ни малейшего сомнения, чем все закончится. Если Кир надоест охране сильно, то вскоре начнутся неприятности. Этого охранника фокусом с тарелкой не удивишь — он и сам в состоянии проделать такое же. Но похоже охранник надоел Киру раньше. — Нельзя-нельзя, — передразнил он. — Ладно ребята, вы сами напросились. Охранник, почуяв угрозу, напрягся и стремительно бросился вперед. Жек даже не увидел его движение. Не увидел, но охранник все равно не успел. Старый Жек не понял, что сделал Кир, но охранник вдруг споткнулся и упал. А Кир просто исчез. И тут же появился за спиной охранников. Вернее там, где раньше были спины охранников, поскольку все они в разных позах лежали на полу. Никто из них не шевелился. — Ну ты идешь? — невозмутимо обратился Кир к Жеку. — Ты… ты убил их? — ошеломленно спросил Жек. Кир фыркнул. — Вот еще. Нам нужны хорошие отношения с местным шефом. А убийство его охраны как-то плохо будет способствовать взаимопониманию. Нет, они живы. — Но как… — А, не переживай. Просто прими как есть. Есть многое на свете, друг Горацио… Жек не знал кто такой этот таинственный Горацио, но понял, что теперь другой дороги кроме как с этим сумасшедшим у него нет. Охрана его запомнила, камеры записали. И если он сейчас уйдет, то это все равно не спасет его от мести всемогущей на Лоргоне конторы. С Киром же была хоть надежда заработать. Он вздохнул и обречено зашагал за чужаком. Тот же в этот момент повесил на него все два мешка. — Извини, — пробормотал Кир, хотя в голосе никакими извинениями и не пахло, — но мне могут понадобиться свободными обе руки. Старый Жек в отчаянии застонал, а потом попытался устроить мешки поудобнее. Пошатываясь, он двинулся дальше. К счастью, Кир не спешил. Очень скоро Жек увидел, что проход перегородили пятеро охранников в силовых доспехах принадлежащих к одной расе. Все они были вооружены, и это оружие смотрело только на них. Вперед вышел один из охранников. — Положите все вещи на пол и ложитесь рядом с ними. В случае невыполнения мы будем стрелять. Кир замер, вынуждая остановится и Жека. Но и выполнять требование охраны не спешил. Вместо этого он посмотрел куда-то в угол коридора. — Неторго! Я знаю, что ты сейчас слушаешь меня! Я хочу с тобой поговорить. Это выгодно будет нам обоим! У нас недавно был твой человек и ты должен нас знать и можешь догадаться о нашем к тебе деле. Этот человек сейчас у тебя в кабинете. Кир медленно извлек из кармана сканер. Охрана дернулась, но, поняв, что в руке у нарушителя не оружие, немного расслабилась. Кир же посмотрел на экран. — Да, он у тебя в кабинете. Командир охраны растерялся, не понимая, что ему делать. Тут у него на поясе запищала рация. Он мгновение прислушивался. Было видно, что он растерян. Потом подошел к Киру. — Приказано вас пропустить, но вы должны сдать оружие. Кир кивнул и достал свой пистолет. Командир растерянно замер, уставившись на извлеченное оружие. — Это ведь хоргское? Система “Элкон”? — Верно, — мило улыбнулся Кир. Жек эту улыбку знал, и она ему никогда не нравилась. — Вы же могли нас всех положить здесь. И никакие доспехи не спасли бы нас. — Тоже верно, — с прежней улыбкой ответил Кир. — А теперь мы можем пройти? Клянусь, что у меня больше нет оружия. У моего спутника тоже. Охранник озадаченно посмотрел на Жека, потом на пистолет, который передал ему Кир. — А, — махнул он рукой. — Если бы вы хотели убить шефа, то мы бы вас не остановили. Проходите. Кир двинулся дальше. Жек, ничего не понимая, за ним. Однако в комнате шефа одной из трех всемогущих на планете контор Старого Жека ждало новое потрясение. Там, напротив самого шефа сидел тот самый перекупщик, который недавно покинул их. Вид у него был довольно жалок. — О чем бы вы хотели поговорить со мной? — довольно холодно проговорил шеф. Кир молча прошел ко второму креслу, напротив шефа и сел. — Добрый день, майси Неторго. — О, — шеф был явно удивлен подобным обращением. Удивлен и польщен. — Ладно, считай, что тебе удалось меня заинтересовать. Что вам надо? — Вы же знаете. Кстати, — словно только что вспомнив, Кир встал и направился к скупщику. Что-то снял с его одежды и аккуратно положил в небольшой пенальчик. Убрал. — Не сердитесь на своего подопечного, — попросил он. — Его детектор все равно не заметил бы жучка. Это хоргская разработка. Одна из лучших. Я всегда предпочитаю пользоваться всем лучшим. Жек в этот момент понял, что окончательно перестал что-либо понимать. Он только сидел и слушал. Другого не оставалось. — Я сам разберусь с ним, — процедил Неторго. Потом кивнул и несчастный скупщик поспешно выскочил за дверь. — Итак? Кир молча достал несколько камней вехта и положил на стол перед шефом. — Мы хотим продать вот это и еще то, что припрятано на астероидах. Но официальные цены нас не устраивают. Как и не устраивают цены так называемых нелегальных перекупщиков. — Почему вы думаете, что я дам вам больше? — Майси, вы ведь умный человек, иначе не додумались бы до такой оригинальной идеи, как незаконные перекупщики. Вы оцените выгоду сотрудничества. — Иначе говоря, — перебил Неторго, — если я не соглашусь, то вы расскажете всем о том, кто такие эти нелегальные скупщики? — У нас не будет причин хранить это в тайне, — согласился Кир. — Но и не будет никакой выгоды. Нам надо просто продать тот вехт, что у нас есть. Потом мы улетим отсюда. Качество вехта вы и сами видите. Да и ваш человек вам об этом рассказал. Так что в накладе вы не останетесь. Неторго задумался. — Что вы будете делать, когда продадите весь имеющийся у вас вехт? — наконец спросил он. — Улетим. У нас больше не будет здесь дел. Неторго опять задумался. — Где вы взяли хоргское оружие? “Элконы” хорги в продажу не поставляют. Это оружие их спецвойск. И каждое имеет блок индивидуального опознавания. В руках чужака этот пистолет всего лишь груда мусора. — А перепрограммировать блок невозможно. Он основан на псевдоживых молекулах, которые подстраиваются под индивидуальное поле владельца, — закончил Кир. — Я не служу хоргам. Просто однажды я оказал им одну услугу. Там я должен был стрелять и из этого пистолета. А поскольку блок переделать невозможно, то и пистолет никому передать тоже было невозможно. Он вошел в оплату по контракту. — Что-то я не слышал, чтобы хорги нанимали чужаков. — Мне почему-то кажется, что хорги не стали бы делиться с вами этой информацией. Жек замер. Такой ответ не стоило давать всемогущему шефу конторы. Но тот, к удивлению Жека вдруг усмехнулся. — А ты нахал. Я ведь мог бы и так все узнать. Жек почувствовал настоящий ужас. Как Неторго мог попытаться все узнать он догадывался. — Не могли бы, — Кир оставался невозмутим. — Меня бы вы просто не смогли бы захватить. Или вам это обошлось бы дорого. Очень дорого. А Жек ничего не знает. — Я тоже пришел к такому выводу. Как ты уложил охрану внизу? Я пять раз просмотрел запись, но так и не понял. Ты ведь до Таргана даже не дотронулся. Кир хмыкнул. — Он был очень силен физически. Очень. Но очень слаб психически. — Психометрист, — досадливо буркнул Неторго. — Я мог бы догадаться. Но не советую пытаться проделать свои штучки на мне. Я тоже кое-что могу. — Разве я пытался? — опять улыбнулся Кир. — Я ведь пришел с деловым предложением. Неторго вдруг встал и направился к мешкам. Высыпал вехт на пол и стал внимательно разглядывать его. — Да, — протянул он. — Этот идиот не соврал. Действительно потрясающе. Остальное у вас такого же качества? — Чуть хуже. Но ненамного. — Хорошо. Миллион вас устроит? Как видите, я с вами честен. Официально вы продали бы это за шестьсот тысяч максимум. Через перекупщиков за семьсот-семьсот пятьдесят. — Цена всего этого миллион семьсот, — отозвался Кир. — А после обработки все два с половиной. — Можете попытаться продать, — ехидно посоветовал Неторго. Кир задумался. — Ладно. Пусть будет миллион. Но нам надо подумать о том, как скрыть сделку. — А, — махнул рукой Неторго. — Об этом не беспокойтесь. Сейчас со склада доставят какого-нибудь мусора, и вы официально продадите его через мою контору. Сколько вам надо сделать рейсов, чтобы доставить весь вехт с астероидов? — Рейса два, не больше. Если на катере Жека. — Пойдет. Два рейса подобная маскировка сработает. А дальше вы должны исчезнуть. — Надеюсь не в прямом смысле этого слова? — поинтересовался Кир. — А ты шутник. Но не бойся. Почему-то мне мое чутье подсказывает, что с тобой лучше быть честным. А мое чутье меня еще ни разу не подвело. Неторго нагнулся и стал старательно убирать весь вехт в свой сейф. Помощи ни от кого он не требовал и убирал сам. Потом достал из сейфа карточку. — Давайте вашу, — попросил он. Кир молча протянул. Неторго взял ее и вставил в банкомат. Потом вставил свою. Прошел опознание и перевел деньги. — Здесь не миллион, — заметил Кир. — Верно, — невозмутимо отозвался Неторго. — Остальные вы получите за тот вехт, что вы заберете от меня сейчас. После того, как подручные Неторго принесли вехт, Кир и Жек сложили его в мешки и вышли. Прошли в приемное отделение, которое располагалось в этом же здании, но в другом крыле. Там сонный приемщик оценил вехт и невозмутимо назначил сумму. Кир усмехнулся — назначенная сумма была точно такой, какой не хватало до миллиона. Он молча кивнул. После того, как они покинули здание-контору Старый Жек с тоской посмотрел на своего спутника. За те три дня, что он знаком с этим странным человеком, он успел пережить столько, сколько не испытывал за все те двадцать лет, что жил на этой планете. А тут еще этот устный договор, который Кира ни к чему не обязывал. Письменный он бы еще и сдержал — на Лоргоне с этим было строго, но что могло заставить кого-то выполнить свои устные обязательства, если это невыгодно ему? — Ну что? — поинтересовался Кир. — Сейчас надо закупить припасы и за новой партией вехта. Кажется, нам везет. А я, честно говоря, и не верил, что успею уложиться в срок. О каком сроке говорил Кир, Старый Жек не понял. Понял одно — его долю ему отдавать не собираются. Жек хотел было уже напомнишь об этом, но в этот момент он увидел оружие в руках своего спутника, которое он внимательно осматривал и не посмел. — Вот свиньи, — выругался он. — Магазин спереть хотели. На хрена он им спрашивается, если у них нет оружия для него? — Кир хмыкнул и убрал пистолет, словно не заметив колебаний спутника. Идти по снегу было неудобно, к тому же начало подмораживать и Жек основательно продрог, плетясь за Киром. Тот же, как танк шел по дороге, словно не замечая мучений спутника. Он даже куртку свою расстегнул, словно жарко было. Оказалось, что Кир держал путь к управляющему космодромом, где сделал заказ для его катера. — Что случилось, Жек? — осведомился управляющий. — Чего это ты позволяешь разным типам распоряжаться твоим имуществом? — А потому, — ответил вместо Жека Кир, — что у него был неудачный вылет. По сути, он ничего стоящего не достал и его денег на оплату счетов не хватит. Я же потерял свой катер, но сохранил деньги. Его катер, мои деньги. Смекаешь, друг? — Ясно, — управляющий вмиг потерял интерес к разговору. — Скооперировались. Что будете заказывать? Кир молча подал список. Управляющий пробежал его. Потом подсчитал сумму. — Вот. Если надо срочно… — Надо. Управляющий неодобрительно покосился на Кира. — Если надо срочно, то один процент доплата. Будет готово завтра к утру. — А сегодня к вечеру нельзя подготовить катер? — Можно и к вечеру. Два процента. — Идет. — Кир молча расплатился. Только в комнате их номера, когда Жек отогрелся, он сумел заговорить. Но Кир тут же перебил его. — Подожди. Надо бы нам с тобой закончить еще с одним делом. Кажется, мы договаривались, что ты получишь пятьдесят процентов суммы с первой партии. Думаю, пора платить по счетам. Карточку. Жек как сомнамбула протянул свою карточку и смотрел как Кир перевел ровно половину средств. — Вот, — Кир вернул карточку. — С остальных партий по двадцать процентов. — Я не понимаю, — закричал вдруг Старый Жек. — Я уже перестал понимать что-либо! Кир озадаченно посмотрел на своего спутника. — Жек, о чем ты? — О чем?! Я не понимаю, как мой скупщик мог оказаться в кабинете Неторго? Почему Неторго вообще беседовал с тем, кто отнимает его деньги? Почему с нами стали разговаривать, а не пристрелили на месте и не отобрали весь вехт? Я вообще ничего не понимаю!!! Кир некоторое время смотрел на кричащего Жека. Тот, однако, быстро успокоился и замолчал. Кир покачал головой. — Да-а! Нервы у тебя ни к черту. И кричать так ни к чему. Видать сильно на тебя сегодняшний день повлиял. — Сильно?! Сильно?! Да я уже к смерти приготовился! — Спокойно! Мы пока живы. А твое непонимание легко развеять. Объясняю по порядку. Про скупщика я думал ты и сам догадался. Скупщикам на Лоргоне не выжить. Я же ведь говорил, что продажа централизована. Корабль прилетает, покупает вехт и улетает. Незаметно подлететь к нему никто не сможет. Свой корабль здесь тоже не посадишь — космодром один и его контролируют конторы. А скупщики почему-то предпочитают работать на планете. Странное пристрастие, когда в космосе было бы безопасней. Скупаешь у старателей вехт, платишь, а потом улетаешь. — В космосе с межзвездным кораблем никто не рискнет иметь дело — слишком опасно. Законов в астероидах нет. К тому же большой корабль в астероиды не заведешь, а за их пределами его засекут радары. — Радары видел. Болтались по системе. Старая конструкция. Обмануть его легко. Но это ерунда все. Думаю, что было бы желание, скупщики все равно нашли способ договориться о встрече в космосе. Просто на самом деле нет никаких нелегальных скупщиков. Ну… может и есть несколько, но их может быть один-два не больше. Остальные же работают на Неторго. От него они получают и деньги для скупки. Теперь ясно, что твой скупщик делал в кабинете? Он просто отчитывался своему шефу. — Но зачем? Ведь Неторго платит больше, чем официально! Он теряет!!! — Тактически да. Жек, ну подумай хоть немного! Вехт стоит дорого! Очень дорого. Неторго немного теряет, платя через своих нелегальных скупщиков, но он все равно остается в выигрыше. Зато скольких зайцев он убивает? Во-первых, тот вехт, что продают его скупщикам старатели не попадает его конкурентам. Ведь официально они договорились держать единую цену. Старателям деваться некуда. Так что им все равно в какую контору нести свою добычу — цена-то одна. Так что прибыль у них примерно равна. Как можно нарушить равновесие? Получить большую прибыль. Официально это сделать невозможно. Да ты это лучше меня должен понимать. Две конторы вмиг ополчаться на третьего, который попробует повысить закупочные цены… — И тогда Неторго нанимает людей, которые тайком начинают скупать для него вехт по более высокой цене, — догадался, наконец Жек. — Его прибыль возрастает, а прибыль его конкурентов падает! — Вот именно. Рад, что наконец-то сообразил. — Но ведь многих скупщиков убивали, когда ловили. Кир пожал плечами. — Убивали скорее всего действительно независимых, рискнувших повторить подвиг удачливых нелегалов. Впрочем, они тоже фактически помогают Неторго. Хоть их вехт не попадает к нему, он не попадает и к конкурентам. Кстати, возможно, что погибали и люди Неторго, когда попадали в руки двух остальных контор. Но, думаю, Неторго достаточно платит своим людям за риск. Как видишь, все просто. Идет обычная борьба за власть. Не удивлюсь, если в скором времени Неторго останется единственным скупщиком. Умный человек. — И ты говоришь так спокойно? Ведь тогда он разорит всех старателей. — Не думаю. Он же не идиот. Если он разорит всех, то кто будет добывать ему вехт? Он просто назначит минимально возможную сумму, при которой старатели будут усердно работать, а он выкачивать у них деньги. Что касается почему нас не убили, то ответ прост: Неторго хочет получить остальной вехт. К тому же, думаю, пока мы делали заказ на космодроме, он уже получил все сведения о нас. Узнал, что ты подобрал меня в космосе после аварии. Так что теперь он знает, что нам с планеты все равно не убраться. На твоем катере далеко не улетишь. Он ничего не теряет, как видишь. Получив же с нас весь вехт… — Кир пожал плечами. — Кто знает, что ему взбредет на ум. Когда вехт отдадим, тогда и будем думать. Жек задумался. — Хочешь сказать, он может нас не выпустить? — Кто его знает. Вряд ли конечно, но я предпочитаю быть готовым к такому исходу. — Но ведь ты не попадал в аварию и, насколько я понял, у тебя есть корабль, способный летать меж звезд? — Верно. — Кир ехидно усмехнулся. — Только я Неторгу забыл сообщить об этом. А сейчас давай лучше ложись и отдохни. Не забывай, что вечером вылет. Нам еще предстоит потрудиться. Лично я собираюсь поспать. После этих слов Кир лег прямо в одежде на кровать и уснул. Старый Жек некоторое время наблюдал за ним. Потом посмотрел на свой лазер, лежащий перед ним. Опять на спящего. Некоторое время он мучительно боролся с собой. Не выдержал и схватился за оружие, но тут же засунул его под подушку, а потом последовал примеру своего спутника. Через минуту он уже крепко спал. * * * Вечером, когда Жек и Кир спустились в бар, то здесь только и были разговоры о том, что контора схватила очередного нелегала. Бурно обсуждался способ казни — скупщика облили водой и выставили на улицу. Теперь перед конторой Неторго стояла ледяная статуя, как предупреждение всем. С учетом того, что на Лоргоне температура воздуха никогда не поднимается выше минус восемнадцати, то эта статуя может стоять вечно. Услышав имя убитого, Жек побледнел, а Кир покачал головой. — Я думал, Неторго умнее, — прокомментировал он новость. — Впрочем, у него могли быть и другие мотивы так поступить. — И это все, что ты можешь сказать? — А чтобы ты хотел услышать? Мои причитания по невинно убиенному? Не дождешься. Я не верю, что он такой уж невинный. И не надо строить из себя праведника. А теперь давай закусим и вперед. На голодный желудок лететь не следует. — Да я ничего, — пробормотал Жек. — Просто я как-то привык к нему. Я же с ним часто общался. А так да, негодяй он еще тот был. Кир внимательно посмотрел на него. — Жаль. — Что жаль? — не понял Жек. — Жаль, что тебе его не жаль. Впрочем, не старайся понять что я тебе хотел сказать. Все равно не получится. Чертова планета!!! — неожиданно эмоционально выругался Кир. Жек, привыкший к непробиваемому спокойствию своего спутника, даже вздрогнул. — Чертова планета, — уже более спокойно повторил Кир. — Здесь смерть превращают в шоу, а люди заключают пари на то, сколько будет стоять ледяная статуя человека. Жек только удивленно глянул на Кира. Тот был мрачен и явно не горел желанием продолжить разговор. Было ясно, что эту смерть он воспринял вовсе не так спокойно, как пытался показать. Глава 3 Следующие несколько дней оказались загружены под завязку. Кир называл координаты, после чего Жек прокладывал путь. Потом надевал свой старый скафандр и отправлялся за вехтом. Переносил мешки с добычей и снова в путь. Изредка он все же пытался отыскать место, куда напарник спрятал свой скафандр, но времени на это не было, а спрашивать он не решался. Вскоре все багажное отделение оказалось забито вехтом. Только тогда Старый Жек смог рассмотреть их добычу внимательней. И в этот момент его чуть удар не хватил — если этот вехт и был хуже того, который они уже отвезли на Лоргон, то ненамного. — Я не понимаю… — Опять? — усмехнулся Кир. — Слушай, у тебя что, хобби такое ничего не понимать? — Но ведь это целое состояние! Как ты отыскал вехт такой чистоты? Ведь старатели ищут годами и находят гораздо беднее. А ты явно новичок и уже нашел такие залежи! Как тебе могло так повезти?! — Повезти? А что такое везение, Жек? Знаешь, вашим бы старателям следовало сначала подумать, а потом уже браться за работу. Тогда бы они и сообразили, что искать вехт следует внутри астероидов определенной массы. Если хочешь, конечно, я могу тебе прочитать лекцию по геологии, но не думаю, что сейчас самое время. — Так ты геолог? Кир неожиданно рассмеялся. — Нет. Просто когда я решил заняться вехтом, то прочитал кое-что по нему. Рассмотрел некоторые теории его происхождения. Ведь все дело в той катастрофе и облучении звезды. Как следствие самый чистый вехт находится ближе всего к местной звезде. А этот я добывал практически в фотосфере. — Но… а… — Вот-вот. — И не обращая внимания на открытый от удивления рот Жека, Кир принялся за анализ добытого. Потом сообщил новые координаты. — Но у нас уже нет место для вехта! — воскликнул Жек. — Надо этот продать! — Это я и хочу сделать. Я же ведь говорил про продажу в космосе. Самое лучшее дело. Я ведь недаром договаривался с Неторго. — Это опасно, — буркнул Жек, понимая, что его возражения все равно ничего не изменят. — В космосе свидетелей нет. — Возможно, — пожал плечами Кир. — Только место встречи назначал я. Подумай об этом. Старый Жек подумал. Проанализировал кое-что в поведении своего напарника. Вспомнил хоргское оружие и понял, что сам даже в космосе не рискнул бы обмануть его. После таких размышлений Жек отправился прокладывать новый курс. Корабль, прибывший на встречу с ними Старый Жек узнал сразу — это была личная яхта Неторго. После чего Жеку немного “поплохело”. В конце концов, его мнение о своем напарнике как об очень опасном человеке было чисто умозрительным, основанным на многих наблюдениях, но не подкрепленное реальными поступками. А вот Неторго был действительно опасен, что подтверждалось множеством практических примеров. Но в любом случае Жек уже жалел, что вообще связался с этим непонятным Киром. Однако времени предаваться размышлениям не было и Жек повел катер на стыковку. Вскоре в их тесную рубку шагнул сам Неторго. С некоторой брезгливостью он оглядел захламленный пол и сразу повернулся к Киру, словно не заметив Старого Жека. В любое другое время Жека это пренебрежение обидело бы, но сейчас он был только рад. — Привезли? Кир молча провел Неторго в грузовой отсек. Судя по звуку, который услышал Жек, шеф могущественной конторы оказался поражен увиденным ничуть не меньше его. Вскоре показался и сам Неторго, и выражение его лица при других обстоятельствах сильно бы позабавило Жека. Неторго вытер платком короткую шею и задумчиво глянул на Кира. — Мои ребята сейчас займутся анализом вехта и точной оценкой. А к тебе у меня предложение, парень. Не знаю уж откуда ты свалился, но, судя по всему, в хватке тебе не откажешь. Как и в мозгах. Переходи на работу ко мне. Скоро здесь начнутся такие дела… — Меня это не интересует, — совершенно спокойно отозвался Кир. — Как и ваши дела. И вообще, я не стал бы служить человеку, который своих подчиненных превращает в ледяные статуи на потеху толпе. Неторго гневно взглянул на Кира. — Мои дела вас не касаются. Я сам решаю что делать со своими подчиненными. — Вот именно. — Кир был совершенно спокоен. — Я же не привык, чтобы кто-то решал что со мной делать. Я сам решаю свою судьбу. — Он был сам виноват. — Видно было, что Неторго не привык оправдываться за свои поступки. — Я его наказал вовсе не за то, что он прокололся с вами. Он пытался меня предать и рассказать правду о нелегальных скупщиках остальным. — Интересно, и почему он пытался предать вас именно в тот момент. — В голосе Кира отчетливо слышался сарказм. — Наверное, он все-таки слегка испугался, что вы все же обвините его в провале. И почему-то он был уверен, что слушать его оправданий вы не будете. Неторго натянуто улыбнулся. К подобным отповедям он не привык, но и сказать ему было нечего. Он только наградил своих людей гневным взглядом, который заставил их поторопиться. — Победителю мелских гонок я мало что могу предложить, но ведь неспроста ты решил заняться добычей вехта? Значит, тех двенадцати миллионов тебе было мало? — наконец заговорил он. — Было мало. Но недостающие деньги я намерен получить за вехт. Больше мне с этой системы ничего не надо. — Кир равнодушно отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Неторго явно так не считал, но тоже промолчал. Жек, не спускавший глаз с шефа конторы, заметил кривую усмешку Неторго и понял, что будущее не сулит им ничего хорошего. Оценка вехта заняла около трех часов. После чего Неторго не торгуясь, заплатил шесть миллионов. Кир также не торгуясь деньги принял. — Сколько еще у вас вехта? — поинтересовался Неторго, прежде чем покинуть катер. — Думаю, — задумчиво протянул Кир. — Еще пару раз сходим. Правда, в третий раз привезем немного, тысяч на пятьсот. Неторго кивнул и вышел в переходный туннель, пропустив вперед себя своего человека с мешком вехта. Вскоре люк был задраен и корабли отстыковались. Опять было перемещение внутри астероидов и выходы в космос за добычей. Жек с руганью свалил очередной мешок в отсек и сердито посмотрел на Кира. — Ты что, не мог все в одном месте сложить? Зачем надо было раскидывать все по разным астероидам? — А затем, что я не хотел, чтобы кто-то наткнулся на все мои запасы. Если уж кому-то повезет найти мою добычу, то пусть это будет только малая часть. Жек вынужден был признать правоту Кира — старатели в поисках вехта запросто могли наткнуться на склады. Но понимание этого никак не облегчило его тяжелый труд. Кир же, на просьбы помочь, сообщил, что должен следить за обстановкой вокруг. В принципе, это было логично, но Жек все равно не понимал, что его спутник сможет предпринять в случае опасности. Второй заход оказался также удачным, и вскоре они снова встретились с Неторго. Получив всю сумму, Кир вежливо кивнул. — Еще раз, майси Неторго, и мы с вами будем в расчете. Надеюсь, вы оценили выгоду нашего сотрудничества. — Оценил, — буркнул Неторго. — Только сейчас я вас уже ждать не буду. Третью партию привозите на Лоргон. — Я хотел предложить тоже самое. — Ага. А потом вы покинете систему? — Точно. Я рассчитываю привезти третью партию через два дня. День, чтобы уладить все дела, а там и корабль приходит. Думаю, они не откажутся от пассажиров. Неторго пристально посмотрел на Кира. — Ты все рассчитал? Ни дня лишнего на Лоргоне? — Ну, один день я все же теряю. Я его на всякий случай оставил. Да и корабль не очень точно ходит. Может опоздать. — В таком случае жду вас на Лоргоне. — Неторго вышел. А вскоре легкая вибрация катера сообщила, что корабль Неторго отстыковался. — Они улетели, — заметил Жек, наблюдая за радаром. Кир усмехнулся. — Что ж, значит, пора и нам сделать тоже самое. — В каком смысле? — Жек удивленно посмотрел на напарника. — В самом прямом. Тебе разве не надоела эта гостеприимная система? — Но третья партия… Кир махнул рукой. — Забудь. Нет никакой третьей партии. Я скорее в пасть льва шагну, чем еще раз прилечу на Лоргон. Каким бы хитрым там ни мнил себя этот царек местного масштаба, но на всякую хитрость есть другая хитрость. — Но… — Что, опять не понимаешь? — с тяжелым вздохом повернулся к Жеку Кир. — Поясняю: я не верю Неторго. Не верю, что он будет с нами честен и не собираюсь это проверять. То, что мне надо, я уже получил и не вижу смысла задерживаться здесь дальше. — Но как мы улетим… — и тут до Жека дошло. — А, твой корабль! — Именно. — Кир повернулся к пульту катера и быстро набрал команду. Потом запустил обзор. Жек сначала не понял, за чем так пристально наблюдает Кир. А потом увидел как из-за одного астероида вынырнула стремительная тень. Жек покосился на радар, но тот ничего не фиксировал, хотя глаза отчетливо видели объект. Вот он приблизился и Жек смог рассмотреть корабль своего напарника. Это было что-то. Жек никогда не видел такого чуда. Идеальные обводы придавали кораблику какой-то хищный силуэт. Сам он был черный и почти незаметный на фоне космоса. — Моя “Мечта”, — с гордостью заметил Кир. — Какая мечта? – “Мечта”. Это название корабля. Правда замечательный? Жек промолчал. Да отвечать и не требовалось — корабль действительно был замечательный. Теория движения в сверхсвете требовала определенных форм и форма этого корабля была в этом отношении идеальной. Жек, конечно, плохо знал всю эту теорию, но готов был поклясться, что тут все четко и сбалансировано. — Его делали по моему личному заказу, — пояснил Кир, заметив восхищенный взгляд Старого Жека. — Его даже проектировали по моему заказу. А я предъявил очень жесткие требования к проектировщикам. Как мне сказали инженеры, в нем они заложили очень много новинок, которые они не могли опробовать раньше. Я им разрешил. Не будет преувеличением сказать, что в этом корабле собрано очень много таких новинок, которых нет и в кораблях хоргов. Теперь было ясно каким образом Кир сумел добыть вехт почти из фотосферы звезды. Да с таким кораблем… — Теперь понятно, зачем вам понадобились деньги, — невольно воскликнул Жек. — Двенадцати миллионов на этот кораблик явно мало. — Не так уж и мало. Вполне хватило. К тому же у меня и до того выигрыша были кое-какие деньги. Но ладно, восхищаться моим красавцем можно бесконечно, однако нам пора. Сейчас будет стыковка. Так что собирай вещи и вперед. — То есть как вперед? А мой катер? — Жек, мой корабль, конечно гораздо больше твоего катера, но он забит под завязку разной аппаратурой. Там нет место для него. Да и зачем тебе эта развалюха? — Его можно продать! Кажется Жек сболтнул что-то не то, поскольку Кир в беззвучной молитве возвел глаза к небу. — Кому? — спросил он страдальческим голосом. — Где ты тут покупателя видишь? Да и кому этот твой катер нужен? А на Лоргон, как ты понял, я возвращаться не собираюсь. Впрочем, если у тебя есть желание довериться Неторго, то отправляйся на катере на планету. Но без меня. Жек задумался. Потом с тяжелым вздохом принялся собирать вещи. Некоторые он явно брал как память, поскольку практического смысла в них не было. Нагрузившись сумками и мешками, Жек направился в сторону шлюза. Кир же плюхнулся на кресло пилота и стал быстро набирать какие-то команды на пульте. Жек некоторое время наблюдал за ним, а потом перешел на корабль чужака. Внутри он оказался еще прекрасней, чем снаружи. Было ясно, что проектировал корабль незаурядный дизайнер. Конечно, все здесь было сделано по вкусу чужака, но и Жек оценил убранство. И все вокруг блистало чистотой. Жек неуверенно осмотрелся, а потом осторожно пристроил свои вещи в уголке. Но даже здесь они резко бросались в глаза своим несоответствием окружающей стерильности. Старый Жек вздохнул и переложил их еще дальше. Потом осторожно двинулся по коридору в рубку. Но путь неожиданно преградила дверь. Жек замер. Попытался ее открыть. Тут дверь, не дожидаясь прикосновения, сама отъехала в сторону. Рубка оказалась довольно просторной, хотя и была рассчитана только на одного пилота. Жек с восторгом огляделся. Даже ему было понятно, что здесь было все сделано по последнему слову доступной техники. Управление же было хоргским. Только они достигли таких высот в умение сливать разум существ с компьютером корабля. Благодаря чему они и получили огромное преимущество перед остальными расами, даже несмотря на свою тугодумность. Хорги были самыми медленно соображающими существами галактики, хотя и достаточно умными. Но благодаря машинам они лидировали в освоенной части вселенной. Их техника была совершенна и в этом кораблике Жек во многом угадывал хоргские черты. Он подошел к пульту. Ни одного знакомого прибора. Да и приборов, как таковых не было. Хотя, Жек задумался, если управление осуществляется путем слияния человека и машины, то приборы и не нужны. Жек осторожно провел рукой по пульту. — Не трогай! — неожиданно раздался чей-то сердитый голос. — Нет, пришел в гости и тут же лапать! Ты хоть руки мыл? — Нет, — растерянно отозвался Жек, пытаясь понять, кто с ним разговаривает. — Так я и думал! — возмущенно отозвался голос. — Опять бактерии, микробы. В углу что-то зажужжало, открылась небольшая ниша, и оттуда выехал какой-то цилиндр. Цилиндр подъехал к пульту, из бока корпуса выехал манипулятор с тряпкой и старательно протер пульт. Потом рука убралась. Цилиндр вернулся на место, ниша закрылась. Жек растерянно досмотрел все действие до конца. — Вижу, вы уже познакомились? — осведомился знакомый ехидный голос от двери. Жек обернулся. Там стоял Кир и с усмешкой смотрел на него. — Не обращайте внимания, — посоветовал он Жеку. — Я специально велел сделать робота-уборщика таким образом. Я вообще хотел, чтобы он был человекообразным, но мне доказали, что это будет крайне неэффективным. Пришлось смириться. Кстати, прошу знакомиться… — Уже познакомились, — опять раздался голос. И тут до Жека дошло: искусственный интеллект! Но если так, то… тогда понятна стоимость этого корабля. Система ИИ была чрезвычайно дорога. Ее устанавливали только на военных кораблях первого класса и на гражданских лайнерах дальнего следования. Но никогда на частных яхтах. Мало того, что она громоздка, так еще и дорога. — Верно, — Кир словно прочитал мысли Жека. — На этом корабле почти все пространство занято разными электронными блоками. Но тут была кое-какая моя идея, — Кир явно гордился этой идеей, которую приняли даже разработчики корабля. Приняли и реализовали. — В общем, я кое-что посоветовал. Сильно удивил некоторых. Так и родился Мушкетер. — Кто? — удивился Жек. — Ну я, я! — в голосе третьего собеседника отчетливо послышалось раздражение. — Мушкетер — это мое имя. Я его сам себе выбрал. — Ага, — отозвался Кир. — После того, как заставил меня пересказать почти все содержание книги “Три мушкетера”. Совсем замучил, — пояснил он Жеку. — Этот Мушкетер оказался на редкость любопытным. И угораздило же меня сослаться в разговоре с ним на ту книгу. Теперь он считает себя мушкетером короля. — Короля? — опешил Жек. — Ну да. А меня, соответственно королем. Это была его идея, — поспешно пояснил Кир, словно опасаясь, что Жек посчитает, что он назначил королем себя сам. — А этот тип ужасно упрям. Если что вбил себе в голову… — Так перепрограммировать… — Ха-ха-ха! — отчетливо донеслось откуда-то сверху. — Меня нельзя перепрограммировать. Я компьютер следующего поколения. Самопрограммирующийся, — едко добавил голос. Кир, в ответ на молчаливый вопрос, кивнул. — Я же говорил, что тут много экспериментального. А этот компьютер спроектирован на белковых молекулах. По сути, он повторяет структуру мозга. Он живой, Жек. — Но почему тогда таких больше нет. Кир пожал плечами. — Бояться. Насколько я понял, подобные модели уже давно были разработаны. Собирались экспериментальные модели, но все их уничтожили. Люди, есть люди, Жек. Они боятся слишком свободно мыслящих машин. Боятся, что машины восстанут против них. К тому же эти модели признаны бесперспективными потому что их нельзя программировать. Им нельзя что-то велеть сделать. Им надо еще объяснить зачем это надо сделать. И как разумные существа, они не пойдут умирать на военных кораблях, только потому, что так велел им кто-то в высоких чинах. Жек все понял. Действительно никто не рискнет доверить мощные военные корабли таким вот мыслящим машинам со свободной волей. Да и ничего им не доверят. Но, похоже, этот странный человек, все же решил довериться такой машине. — А ты? — Я? — Кир задумчиво посмотрел на потолок. — Наверное, я просто не забыл, что есть еще дружба. И я верю, что Мушкетер мой друг. Это было… было… глупо, самонадеянно, рискованно и… замечательно. Жек даже позавидовал Киру. Но доверить свою жизнь кому-то, кто волен поступить так, как хочет? Вся жизнь на Лоргоне противилась этому. Доверять можно только себе и тому, что жестко контролируешь. Доверить… другу? Жек понял, что находится в смятении. Никогда он не посмел бы довериться этой машине, полагаясь на ее дружбу, но все равно что-то привлекало его в этом взаимоотношении. — Ладно. — Кир вздохнул. — Давайте рассчитываться. Я вам обещал тридцать процентов от сделки. Вашу карточку. Жек молча протянул свою карточку. Смотрел как Кир перевел на его счет сумму и вернул ее. Некоторое время сидел молча. — Обзор, — скомандовал Кир. Жек вздрогнул, оторвавшись от своих дум и посмотрел вперед. Все передняя стена вдруг просветлела и на ней появилось изображение окружающего пространства. Старый Жек увидел свой катер, сиротливо приткнувшийся к “Мечте”. — Отстыковка, — вновь скомандовал Кир. Тотчас катер медленно отплыл от борта “Мечты”. — Мушкетер, передай на катер сигнал “начали”. — Зачем? — придирчиво осведомился голос. — Слушай, не начинай хоть сейчас, а? — устало заметил Кир. Было видно, что эти споры ему уже надоели. — Передай и увидишь. Голос фыркнул, а Кир пожаловался Жеку: — Вот вечно так. Порой я думаю, что лучше было поставить самый обычный компьютер. Те хоть не спорят и делают то, что велят. — Какие мы обидчивые, — буркнул Мушкетер. — Ладно, выполняю. В тот же миг катер включил двигатели. Жек наблюдал, как его катер, на котором он проработал двадцать лет, вдруг рванул вперед, держа курс на ближайший астероид. Столкновение. На мгновение в космосе возникла короткая вспышка и тут же погасла. Пожаров в космосе не бывает, но корабли умирают во вспышках. Мгновенных ослепительных вспышках. Жек отвернулся, почувствовав, что не может смотреть на гибель своего… друга? Пожалуй в этот момент он понял отношение Кира к Мушкетеру. — Ну все, летим отсюда. — Кир отвернулся. Похоже, что ему тоже не понравилось зрелище гибели катера. — Теперь Неторго работы тут хватит. Пусть все думают, что мы погибли. С таким катером никто этому не удивится. — Неторго поймет, — пробормотал Жек. — Ну и что? Этот местный царек меня совершенно не интересует. Ладно. Жек, куда вас доставить? На вашу родную планету? — А, вы доставите? — Нет, в космосе выкину, — ехидно отозвался Кир. — Куда ж вас девать? — Я просто подумал, что вы заняты… — Время еще есть. Так что не мнитесь и говорите. Нам надо сматываться отсюда, пока кто-нибудь не заявился, привлеченный взрывом. — Если можно то да. — Отлично. Мушкетер, слышал? — Не глухой. Название, пожалуйста? Жек ответил. — Ага, — раздался довольный голос Мушкетера. — В пилотажном атласе нашел, координаты узнал. Ваше величество… — Мушкетер, кончай! Пожалуйста! — Не кончу! Раз я мушкетер, то должен быть король. — Слушай, я уже язык стер, повторяя одно и тоже. Это была всего лишь книга! Книга! Ты понял? — Понял. Итак, ваше величество, вы поведете сами, или доверите мне? — Тьфу! Веди уж, мушкетер короля. Знаю, что хочется. — Ура… то есть слушаюсь. Бу сде. Кир повернулся к Жеку и развел руками. — Вы уж простите этого остолопа. Все-таки живой организм, а значит еще крайне молод. Это ведь была и еще одна причина, почему от использования таких машин отказались. Как всякому живому ему надо расти и развиваться. Взрослеть. В голосе Кира при последнем слове Жек уловил какую-то непонятную грусть и боль. Но Кир тут же взял себя в руки. — Ладно, Жек. Пойдемте в гостиную. Там выпьем чего-нибудь за успех нашей авантюры. И за богатство. Почему-то в этот миг Жеку казалось, что гостеприимный хозяин вовсе не так рад успеху, как хочет показать. Скорее у него создалось впечатление, что он хочет запить какую-то свою беду. Жек немного поколебался, а потом двинулся за Киром. * * * Жек сидел за роскошным столом и потягивал вино, внимательно наблюдая за Киром, который все это время не произнес ни слова. Самому Жеку тоже хотелось основательно подумать. Он был знаком с этим странным чужаком всего три дня, но за эти три дня чужак сумел опрокинуть все, во что он верил. Жек мрачно наблюдал за ним. Кир же, словно не замечая этого мрачного взгляда, думал о своем. — Ты знаешь, что я едва не убил тебя? — вдруг спросил Жек. — Ты имеешь в виду в гостинице? Знаю. Жек, я вовсе не такой беспечный, каким кажусь. — Тут Кир замолчал и нахмурился. — Меня отучили быть беспечным. — Так ты знал?! — Жек был ошеломлен. — Но тогда… почему… тогда почему ты не отказался от сотрудничества со мной? Ведь я был тебе не нужен! Совсем не нужен! Все ты мог сделать без меня! — Только времени бы я затратил больше, а вот его у меня и не было. А что касается сотрудничества… так ведь ты отказался меня убивать. Сам. — Все равно не то!!! — Старый Жек вдруг с силой ударил по столу. — Но-но!! Ты лучше по голове постучи! — тут же сердито отозвался Мушкетер. — Для тебя что ли стол ставили? Что бы ты стучал? Ты знаешь, сколько он стоит? — Мушкетер, уймись, — поморщился Кир. — Не ты ведь за него платил? — А кто?! — Теперь уже Мушкетер был уязвлен. — Нет, я тут стараюсь, высчитываю, куда деньги этого обормота пристроить, работаю. Между прочим, ты знаешь, сколько мне приходиться работать, чтобы рассчитать котировку ценных бумаг на дрольской бирже? Кстати, — вдруг без всякого перехода весь гнев из голоса Мушкетера исчез и тон стал деловым. — Я убрал все активы из иольских бумаг. Все говорит о том, что их рост закончен и вскоре ожидается спад. А вот гуэльские бумаги… знаешь, они очень даже ничего. Я тут посчитал… — Меня это не интересует! Я тебе дал миллион как ты просил? — Ну дал. — Вот и развлекайся с ним. — Но мне нужна твоя виза!!! Я же ведь не юридическое лицо и не имею право играть на бирже!!! Я действую от твоего имени! И мне нужна виза-а-а? — Голос Мушкетера вдруг стал похож на голос плаксивого ребенка, требующего купить новую игрушку. — Ладно-ладно, только не надо записи плача хора детей! Давай свой декодер. — Тут же откуда-то сбоку выдвинулся электронный планшет-опознаватель. Кир положил на него ладонь. Произошло сканирования ДНК и биополя. — Принято, — радостно возвестил Мушкетер. — Кстати, тебе не нужны деньги? Я тут заработал немного. — Сколько? — устало спросил Кир. Похоже, ему все это уже смертельно надоело. — Ну, действительно немного. Сейчас я пополнил счет на семь миллионов галактов. Кир вдруг вздрогнул и сел неестественно прямо. — На сколько? — тихо спросил он. — На семь миллионов, — важно отозвался Мушкетер. — А сколько всего у тебя сейчас денег? — Сейчас посмотрю. Ага, десять миллионов пятьсот шестьдесят семь тысяч двести тридцать семь. Кир вдруг начал ругаться, чего за ним никогда не замечалось. Ругался он довольно витиевато и очень изобретательно. — Ты, груда металлолома! У тебя на счету лежало три миллиона галактов и ты молчал? А я тут лечу за этим идиотским вехтом, добывая два с половиной миллиона чтобы расплатиться с долгом! Все эти деньги, что сейчас лежат у меня… — Кир замолчал и устало откинулся на кресло. — Все, прилетим на планету и тут же поставлю обычный компьютер! Мушкетер откашлялся и виновато пробормотал: — Кир, ну извини. Я же не знал, что тебе эти деньги так нужны были. Ты бы только спросил меня, разве ж я тебе отказал? Ну прости, пожалуйста. Я ж думал, что тебе просто развлечься с этим вехтом захотелось. И ты не забыл, кто помог тебе отыскать его? Ну хочешь, я тебя даже вашим величеством звать больше не буду? Ты только прости. Кир только махнул рукой. — Вот вечно так, — пожаловался он Жеку. — И когда только эта дубина повзрослеет. И ведь знает, что я его, остолопа, ни на какие самые лучшие компьютеры не променяю. — Ладно, ловлю на слове. Только в следующий раз, если можешь помочь, не жди когда тебя спросят, а предлагай сам. — Я думал ты знаешь, про три миллиона, — все еще виновато отозвался Мушкетер. — Ты же ведь сам мне дал миллион на игру. — Так я думал, что ты уж все продул. — Я?! Я продул?! Да за кого ты меня принимаешь?! — Все, замолкни! Дай отдохнуть от тебя. — Замолкаю, ваше ве… о, забыл. Все, умолк. — Забыл он, — буркнул Кир. — Издевается еще. — Э-э… — Жек решил, что пора ему напомнить о себе. — А где мне спать? — Спать? — удивленно спросил Кир. — Вы устали? — Нет, но ведь нам еще лететь и лететь. — Ну, за три часа, думаю, не устанете. — Три часа? — Старый Жек уставился на Кира. — Но от Лоргона до моей планеты, если на лайнере, два дня пути. — Так то на лайнере. Расслабься, Жек, через три часа будешь дома. Так что отдыхай в кресле. А потом со своими деньгами можешь отель какой-нибудь купить. Жек плюхнулся в кресло и уставился на Кира. Тот явно не шутил. Жек достал свою карточку. Проверил счет. Потом угрюмо посмотрел на Кира. — Я все хотел спросить, — Жек немного поерзал. — Почему ты со мной расплатился? Ведь мог бы не платить. Кир непонимающе уставился на Жека. — То есть как? Мы же договор заключили. — Устно! Я ведь тебе не нужен стал. Даже как посредник! Тебе и корабль мой был не очень нужен. Ты мог запросто забрать его. Еще там, в космосе. Свидетелей нет. Ну ладно, допустим, ты не знал обычаев Лоргона, но договор-то устный. А ты его сдержал. — Почему тебя так удивляет, что я сдержал слово? — непонимающе поинтересовался Кир. — Ты же ведь выполнил свою часть договора. Вывел меня на перекупщика. — Ты бы и без меня со всем справился. — Возможно, но это потребовало бы больше времени. — Я все равно тебя не понимаю! — отчаянно заметил Жек. — Письменных контрактов не было. Никто ничего доказать не мог. Ты мог запросто ничего мне не платить. Мог даже ту половину не платить. И я бы не пожаловался. Все только на смех меня подняли бы, пожалуйся я кому. Устный договор, ха! Но ты… ты запросто отдал почти три миллиона чтобы сдержать слово? Жек вдруг поперхнулся, наткнувшись на холодный взгляд чужака. — Ты не веришь в обычную порядочность? — поинтересовался он. Старый Жек вздрогнул, но твердо покачал головой. — Не верю! Я разучился в это верить за двадцать лет на Лоргоне. — Разучился, значит. — В голосе Кира был лед. — А может, ты просто не умел в это верить? Спроси себя. Спроси, ты хотя бы раз сам держал слово, данное другому, если мог его безнаказанно нарушить, а нарушение сулило выгоду? И если ты сам был непорядочен по отношению к другим, то почему ожидаешь, что другие будут порядочны, по отношению к тебе? Ты ведь старейший житель Лоргона был. Один из первых старателей! Ты имел авторитет сначала. На что ты его растратил? А может это не ты разучился быть порядочным, а именно ты отучил быть порядочными других? Спроси себя! Что лично ты сделал, чтобы Лоргон был другим? Это было в твоей власти! Тогда! Жек вздрагивал от каждого слова, словно они были кислотой, что плескали в него. Почему-то они казались ему справедливыми. Но это не так, кричал он. Это не может быть так! Я просто жил! Я старался никуда не вмешиваться и хотел просто выбраться из того ада, в который… в который угодил по своей вине. И который создал своими трудами. Создал, именно ни во что не вмешиваясь. Создал! Жек опустил голову. Слова Кира были не совсем справедливы, но и правда в них была. Ее было достаточно, чтобы сейчас мучить его. — Но ведь все так жили! — воскликнул он. И тут же увидел лицо спутника. Только сейчас Жек понял, что этот чужак очень молод. Именно поэтому его так часто поражали порой детские выходки этого чужака. Но именно этот чужак держал его жизнь в своих руках. Жизнь, имущество, всего. Держал, но не воспользовался этим. Что его могло остановить? Что? — Что тебе от меня надо? — с тоской спросил Жек. Кир некоторое время изучал своего гостя. Потом взглянул на часы. — Через час будет твоя родина. Я не буду там сходить. Не хочется проходить все эти таможни. Да и не надо мне это. Там мы расстанемся. Навсегда. — Кир встал и направился в рубку. Но у двери обернулся. — Много денег — это еще не богатство, Жек. Это всего лишь деньги. Богатыми они тебя сделают только тогда, когда их тебе будет хватать, сколько бы их у тебя ни было. Через час корабль причалил к пересадочной станции. Здесь Жек и сошел с яхты. Поскольку Кир сходить не собирался, то контрольные службы отнеслись к кораблю равнодушно. За короткую стоянку он заплатил, а дальше не их дело. Жек спустился со сходен и обернулся. — Кир, я не забуду тебя. И спасибо за урок. Я думал. Много думал. Возможно, моя судьба была бы счастливей, если бы я был более честен. — Старый Жек, ты ведь подобрал меня, когда думал, что я гибну. Ты был шестым, но пятеро пролетели мимо, а ты подобрал. Знаешь, мой отец мне всегда говорил: если не знаешь как поступить в трудной ситуации, то поступай всегда по совести. Возможно, ты ошибешься, но тебе никогда не будет стыдно за твой поступок. — Я… я, кажется понял, — пробормотал Жек. Но люк уже задвинулся. Жек поспешил покинуть ангар. Сейчас пройти контроль, а потом на родину. Двадцать лет! Двадцать лет он не был здесь! Двадцать долгих лет. И теперь он верил, что вернулся не только с большим количеством денег, но и богатым. По настоящему богатым. Старый Жек в это твердо верил. Глава 4 Я стоял у обзорного экрана и провожал взглядом удаляющуюся планету. Нельзя сказать, что я слишком уж привязался к Старому Жеку, но определенно я буду его вспоминать. Странный человек. Вечный неудачник. Я вздохнул. Еще вопрос кто тут неудачник. По крайне мере свое богатство он получил. Хотел бы я чтобы и мои желания можно было исполнить так просто. А тут еще это сокровище Мушкетер. Кто же знал, что этот биокомпьютер по своему психическому развитию будет равен новорожденному? Правда новорожденному с гигантским запасом знаний, но все же именно новорожденному. Носись тут с ним. И дело даже не в глупейшей ситуации, в которую я попал из-за него с этим долгом. — Мушкетер, давай курс на Розалию. Пора заняться нашими делами. — Принято, — отозвался мушкетер. Я хмыкнул. Когда хочет, то становиться даже похож на машину. Я же отправился к себе в спальню. Уже почти три года с того момента, как был уничтожен исследовательский корабль хоргов, я мотаюсь по галактике, пытаясь понять чего хочу. Сейчас мне должно быть уже восемнадцать. Восемнадцать, горько хмыкнул я, осмотрев себя. Сначала мне даже нравилось то, что я не взрослею совершенно. Сначала. Но постепенно я понял, что это закрывает мне путь на Землю начисто. Я не могу вернуться. Нечего мне там делать. Я вспомнил свою браваду, когда мечтал со всем разобраться. Хотел скрыться от всех. Скроешься тут. Хорги нашли меня почти сразу. Пригласили в посольство. Тогда то я и понял все свое ребячество. Хорги же просто попросили подготовить отчет о гибели корабля. Так сказать воспоминания единственного уцелевшего. Я написал как помнил. Написал все честно. А потом потребовал выполнить их обещание. Хорги меня не держали. Сказали, что я волен жить как хочу. И я жил. Соврал, что разбил истребитель при попытке к бегству, спасшись в капсюле. Как ни странно, но мне поверили. Я нанял катер, благо денег хватало, и спрятал истребитель. Потом вернулся, только теперь оценив тот подарок, который мне сделал Вултон — личный счет. Этот счет в галактике заменял паспорт. В нем содержались все данные, необходимые для таможенных служб разных рас. Каждая новая раса, выходя в космос, получала право открывать счета, но такое право находилось только у правительства. Этот личный счет давался правительством своим гражданам, по достижению совершеннолетия или другим признаком — рас много и у каждой свои обычаи. И наличие счета позволяло путешествовать по галактике. Конечно, путешествовать можно и без него, но это очень сильно осложняло все дело. Приходилось возить с собой кучу наличных, а это всегда вызывало подозрения. Я же, со своим счетом, считался полноправным гражданином галактики. И поскольку я был единственным землянином, то никто не мог знать мой возраст по виду. Никто просто не мог знать как выглядит взрослый землянин, а как подросток. Так что с моим внешним видом тоже проблем не было. Считалось, что раз мое правительство выдало мне карточку со счетом, то так и надо. Я почти год мотался по приграничью, нанимаясь на разные работы в новые колонии. Там рабочих рук вечно не хватало, не говоря уже о технике. Так что всем было все равно кто я и откуда, лишь бы работал. Моя великолепная подготовка, полученная у хоргов, позволяла мне работать как механиком, так и исследователем на новых планетах. И это приносило неплохой доход. Зачем мне это было надо? Наверное, меня гнало чувство мести. Я твердо решил отомстить тем, кто убил моих друзей. Убил просто так, по каким-то непонятным мне политическим мотивам. И я изучал жизнь галактики. Изучал ее реально, а не в учебном классе. Работая с техникой, узнавал разные системы, о которых и не слышал на уроках. Познавал биологию чуждых миров, уходя с исследовательскими отрядами в дебри новооткрытых планет. А через полтора года я купил собственную космическую яхту. Тогда еще не “Мечту”. На ней я и прибыл на планету Мелск. До сих пор не могу понять, что побудило меня принять участие в этих бешеных гонках. А гонки действительно оказались бешенными. Из двухсот участников живыми до финиша добралось только человек пятьдесят. Да и из этих пятидесяти у половины катера пришлось сдавать в утиль. Но я победил. Благодаря своей подготовке пилота у хоргов и способностью выдерживать большие перегрузки. И я заработал свои двенадцать миллионов. Правда нашлись типы крайне недовольные моей победой, вознамерившиеся наказать наглеца. Пришлось уносить ноги, что с моей подготовкой сделать было не очень сложно. Но во время бегства я был вынужден бросить свой кораблик. Тогда я и задумался о приобретении средства передвижения. И тогда же я понял, что мне нужно нечто большее, чем просто яхта. Так родилась мечта о “Мечте”. К тому же деньги теперь позволяли вплотную заняться поиском нападавших на исследовательский корабль хоргов, о чем я думал все время. Но для этого опять нужна была возможность летать от планеты к планете вне зависимости от рейсовых лайнеров. Жизнь на границе обитаемой галактики порой сводит с очень нужными людьми. Эти знакомства мне и пригодились. Один из конструкторов согласился принять мой, довольно сложный заказ. Подозреваю, что его заинтересовали не столько деньги, сколько профессиональный интерес. Постепенно, с продвижением проекта, к нему подключались все новые и новые люди. Кто-то проектировал двигатели, кто-то занимался дизайном. В общем, корабль должен был получиться в высшей степени необычным, поскольку я никак не ограничивал фантазию конструкторов, а те были настоящими фанатами своего дела и не могли упустить случая поэкспериментировать. — Готовность к движению, — доложил Мушкетер. — Двигайся, — разрешил я, снова погружаясь в воспоминания. Вот еще сокровище. Обстоятельства появления на борту Мушкетера тоже были не совсем обычны. Мне нужен был на корабле мощный вычислительный комплекс. Но самый мощный комплекс — это система ИИ — искусственный интеллект. А ее разместить на моем, относительно небольшом корабле было невозможно. Тогда кто-то из инженеров, очевидно доведенный моими требованиями до белого каления и предложил установить биокомп. Остальные засмеялись, но я заинтересовался и потребовал рассказать об этой системе. Помню тогда я здорово удивил всех. — Вы действительно не слышали об этой системе? — удивленно спросил меня инженер-электронщик. — В свое время о ней много писали. Считали, что биокомпы произведут революцию в системе ИИ. Их возможности на несколько порядков выше самой мощной системы искусственного интеллекта, которая только существует. — Так в чем же дело? — удивился я. — Почему их не используют? — Да потому, что эти машины действительно оказались живыми. С абсолютной свободой воли. И их нельзя запрограммировать. Их можно только учить. А любая попытка ограничить их свободу воли снижала производительность, делая их совершенно неконкурентоспособными по сравнению с обычными машинами. Ты понимаешь, что машина, управляющая военными кораблями, финансовыми системами и обладает свободой воли? Никто просто не рискнул их использовать. Да и боялись многие Конечно, понял я тогда, легче составить алгоритм, чем научить, проще приказать, чем подружиться. Подружиться? Тогда это идея захватила меня целиком. До этого момента я и не подозревал как страдаю от одиночества. Где-то там, был мой дом, были миллиарды моих сограждан, но я был далеко. Я был совершенно один. Один, в окружении совершенно чуждых мне существ. А ведь биокомп действительно может стать другом. — Но наверное таких систем больше не производят? — осторожно спросил я. — Почему? Делают. Экспериментируют. Все пытаются построить послушную машину. — Раба! — Что? — Раба, — четко ответил я. — Они пытаются построить раба. Мне раб не нужен. Вы можете достать этот биокомп. На меня уставились как на сумасшедшего. Потом долго отговаривали, пытаясь вдолбить в меня, что подобная машина абсолютно неуправляема. — По-вашему выходит, — разозлился я, — что доверять можно только тем, на кого наставлен пистолет, а у него нет даже вилки! Возможно, я и ошибаюсь, но кто от этого пострадает? Больше споров не было. Мне пообещали, что биокомп поставят. Я же начал пытаться добыть оружие. И тут мне случайно повезло. Какой-то торговец прочти даром отдавал хоргские системы вооружения. Как я понял, он попал в очень неприятную ситуацию, и ему срочно надо было сбагрить груз. Я заплатил требуемые пять миллионов, купил старый грузовик, нагрузил на него все ракеты и спрятал на отдаленной необитаемой планете. А сами ракетные установки и системы энергооружия доставил на завод, где собирался мой корабль. Будь это не в приграничье, то меня неизбежно арестовали бы. Но здесь никого не интересовало, что я собираюсь делать с этими игрушками, и их поставили без слов. Тем более что я от проектировщиков с самого начала требовал возможность вооружить корабль. Все эти шахты и импульсные орудия неплохо замаскировали и их совершенно не было видно снаружи. Внутри же “Мечту” так нагромождали различные электронные системы, что там оставалось очень мало свободного места. И рассмотреть в этом нагромождении пусковые шахты и импульсные пушки было почти невозможно. Если не знать где искать, конечно. По сути, мой кораблик мощнейшим электронным разведчиком. Ему недоставало только мозга — анализирующей системы, без которой все эти дорогущие электронные блоки превращались в груду металлолома, способных работать только на трех процентах своих возможностей. Мушкетера поставили когда уже все было почти закончено и активизировали. Как мне и говорили, биокомп оказался действительно разумен, а еще обладал совершенно капризным характером, он был просто очень молод. Ребеночек, можно сказать. Он и вел себя порой как капризный ребенок, только обладающий гигантским запасом знаний. Плюс еще возможность пополнять их из галактической сети. Мне же приходилось возиться с этим “ребетеночком”, отвечать на его многочисленные вопросы, развлекать иногда. Порой мне казалось, что этот биокомп был человеком, которого долго держали взаперти, а потом выпустили и теперь он стремился как можно скорее познать мир. Впрочем, это ведь так и было. Однажды, чтоб он отвязался от меня, я по памяти рассказал ему сказку, которую в детстве читала мне мама. Зря я это сделал. С тех пор мне каждый вечер пришлось рассказывать компу сказки. А тот стал называть меня папой, что вызывало поток непрекращающихся шуток в мой адрес со стороны всех конструкторов и сборщиков. Нет, я понимаю, что им скучно, но зачем же подкалывать меня из-за того, что какая-то дура-машина назвала меня папой? Вскоре начались испытания. Доделка недочетов. “Мечта” родилась. Но тут обнаружился новый неприятный момент — денег на полную оплату мне не хватило. Слишком уж вольно я тратил их. В результате я не смог заплатить шесть с половиной миллионов по счету. Выплатил только четыре. А тут еще я отдал миллион биокомпу, которому вдруг захотелось сыграть на бирже. Я, конечно, понимал, что делаю глупость, но тот так мне надоел с этим, что я сдался. И теперь жалел. А в пограничье с подобными должниками не церемонились. Я никак не мог найти выхода из ситуации. К счастью мне удалось убедить предоставить отсрочку и я бросился добывать два с половиной миллиона. Перелопатив кучу информации, решил, что самое простое — заняться добычей вехта. Сегодня же я узнал, что мой Мушкетер, оказывается, уже давно выиграл три миллиона и мог бы оплатить мой долг, но посчитал, что я ради скуки решил сам добыть деньги. Да-с, в некоторых отношениях Мушкетер был действительно ребенком, а я его родителем. Порой, мне казалось, что это действительно так. Но он стал и моим самым близким другом. А “взрослел” биокомп удивительно быстро. — Что ты там расселся? — недовольно поинтересовался Мушкетер. — Опять что-то думаешь? Я тебя не понимаю. Мы так весело летим, а ты что-то грустишь. — Почему ты решил, что я грущу? — равнодушно переспросил я. — А то не видно. И вообще, ты мне уже давно ничего не рассказывал. И откуда ты столько историй знаешь? — Читать больше надо, — едко отозвался я. — Так я твои истории во всей сети искал. Нет там их! — Понятно, что нет. Это же истории моей планеты. А она еще в космос не вышла. — А ты? — Я? Я особая история. — Я замолчал, вспоминая. — Расскажи. — Похоже, Мушкетер серьезно заинтересовался. Я вздохнул — теперь от него не отделаешься. Этот биокомп хуже клеща — если вцепится во что, так не отстанет. — Потом как-нибудь, — попробовал я отвертеться. — Ну расскажи! Ну что тебе стоит? Все равно ведь сидишь без дела. — Не в этом дело. Просто мне тяжело вспоминать… — Ты сам говорил, что другу можно рассказывать многое! Или ты не считаешь меня другом? А ведь придется рассказывать. Никуда тут не деться. Он не отстанет. Любопытство биокомпа было неуемным. — Ладно, черт с тобой. Только налей мне чего-нибудь. Сок что ль какой. Тотчас из небольшой кухни выехал робот-официант. Робот был высотой полметра с плоской и большой головой в виде подноса. На этом подносе стоял графин с соком и стакан, в котором лежали кубики льда. — Мерси, — поблагодарил я, забирая посуду. Официант укатил. — Ну что ж, слушай… Я рассказывал медленно, словно переживая все заново. Рассказывал о своей жизни. Играх. Учебе. Рассказал о гибели родителей. Застарелая боль снова резанула грудь, чего уже давно не случалось. Я прервался, приходя в себя. Мушкетер сочувственно хмыкал. Наконец, взяв себя в руки, я продолжил рассказ. Рассказ о том, как остался один на свете, при живой родне. — Я не верю, что они так могли поступить! — возмутился Мушкетер. — Что ты знаешь, железяка, — буркнул я. — Ты ведь сам еще слишком молод. Мальчишка, даже по сравнению со мной. Мушкетер молчал долго. Я тоже. О чем он думал, я не знал, но вскоре он попросил продолжать. Я стал рассказывать о своей жизни в интернате, ничего не утаивая и не приукрашивая. Так, как и было. Рассказывал подробно. Теперь до самого конца рассказа Мушкетер меня не прерывал. — Ты хочешь отомстить тем, кто уничтожил тот корабль? В груди полыхнуло чувство гнева. Несмотря на мой самоконтроль, это чувство изредка прорывалось. — Я хочу найти их. Хочу понять. — Ты ведь сам говорил, что эти дролы и хорги постоянно воюют. — Железяка! — теперь я рассердился всерьез. — Что ты понимаешь?! — Ничего. Я хочу научиться понимать. Смирение в голосе Мушкетера меня вмиг отрезвило. — Извини. Я ведь сержусь еще и потому, что сам не понимаю. Да и войной их отношения нельзя назвать. Они просто сосуществуют, делая пакости друг другу по мере возможности. Но нападение на мирный исследовательский корабль… это все же чересчур. — Ты сам говорил, что корабль занимался военными исследованиями. Но если хочешь, я могу проанализировать все, что ты рассказал. — В каком смысле? — удивился я. — В самом прямом. Только у меня есть некоторые вопросы, ответы на которые нужны для анализа. — Задавай. — Предложение Мушкетера меня заинтересовало. — Ну, вопрос первый. Начнем с того момента, как тебя ранили. Ты слышал разговор между Стархом и его начальством. Начальство настаивало чтобы тот тебя бросил, а тот приказ нарушил. Правильно? — Правильно. Хотя я, порой думаю, что лучше бы он послушался. — Для анализа это мнение неважно. Теперь вопрос. В то время ты никаких галактических языков не знал, а беседу понял. Отсюда я сделал вывод, что разговаривали они между собой на родном для тебя языке или на том, который ты знал — опять таки языке твоей планеты. Почему? Ведь гораздо логичней предположить, что начальник и подчиненный будет разговаривать между собой на СВОЕМ родном языке, который ты понять не смог бы. Я открыл рот и закрыл. Опять открыл. Действительно, почему? На каком бы задании Старх не был, но приказ он должен был получать на хоргском! Как я сам упустил этот момент? Почему этот вопрос не возник у меня? — Н-не знаю, — промямлил я. — Возможно, для маскировки и дезинформации дролов. — Версия принята. Вопрос номер два. Непонятное поведение Старха. Почему он так яростно советовал отправляться на Землю? Этот вопрос я и сам себе задавал и ответил не задумываясь. — Считал, что я в галактике не продержусь. Думал, что дома мне будет лучше. — Принято. Вопрос номер три. Только что я проштудировал информацию по поводу твоего оживления. Технология далеко не новая, хотя пока все еще экспериментальная. Как я понял, хорги ее сумели довести до ума. Еще я понял, бессмертия она не дает, поскольку второй раз ничего из мозга считать нельзя. Тут логическая несообразность. Считали первый раз, записали. Почему эту запись нельзя считать повторно? Но этот вопрос не к тебе. Вряд ли ты знаешь что об этой технологии. Постараюсь сам разобраться. После оживления человек возрождается в том возрасте, в котором погиб. Так что если кто-то умер от старости, то продлить его век можно максимум еще лет на пятьдесят. Но вот от несчастных случаев эта технология спасает. Почему она не реализована? — Секретность, наверное, — пожал я плечами. Вопрос показался мне неважным. — Тогда вопрос вслед. Открытая информация в сети по этому вопросу позволяет мне предположить, что разным расам требуется своя настройка. Каким образом считывателем, настроенным со слов Вултона на расу хоргов, удалось считать информацию с твоего мозга? Твоя раса и хорги различны. — Возможно, Старх перенастроил прибор. Или он самонастраивающийся. — Делать прибор перенастраиваемый — это излишне усложнять его. Но принято. — Больше вопросов нет? — ехидно осведомился я. — Есть, — невозмутимо отозвался Мушкетер. — Но я понял, что ты сам ответов не знаешь. А гадать я и сам умею. Мои предположения могут быть ничуть не хуже твоих. Даже лучше. — Это еще почему? — Потому, что я независим, а ты предвзят в своих суждениях. Гибель корабля хоргов в твоем сознании затмила все. Ты уже заранее определился со своими и чужими. — Хорги меня спасли. — Вот именно. А сейчас у меня предложение. Полетели на Землю? — Чего?! — я ошарашено уставился в потолок, где по моему предположению должны быть сенсоры Мушкетера. — Ну чего? Жалко что ль? Просто мне хочется увидеть твою родину. Что в этом плохого? — Ты не понимаешь! Ты думаешь мне легко это будет?! И потом, ты не забыл, что нам надо долг вернуть? — У нас есть еще две недели. За это время можно успеть пять раз слетать на Землю и обратно. А что касается твоего настроения… когда-то надо это сделать. Кто мне тут говорил о том, что трудности надо встречать твердо, а не бегать от них. Или это были просто слова? Что ответить, я не нашелся. Говорил я такое. В одном из многочисленных споров по поводу моих рассказов. Теперь я мог понять, что чувствовал отец, когда я ссылался на его собственные слова, хотя чего-то от него добиться. И что мне сейчас делать? Не разочаровывать же этот биокомп? Так все уважение потерять можно. К тому же он прав — когда-нибудь это сделать все равно придется. — Ладно, лети. Но у нас неделя. Сутки туда, сутки обратно и пять дней там. — Уже лечу. Координаты заложены. Вперед. — Зараза, — ругнулся я, когда “Мечта” неожиданно ушла в сверхсвет — не слишком приятное ощущение даже для меня. — Я спать, — сообщил я Мушкетеру, отправляясь к себе. Спать мне совсем не хотелось, но мне просто необходимо было побыть одному. А Мушкетер уже знал, что когда я сплю, то будить он меня должен только в крайних случаях. Так что, я надеялся спокойно все обдумать. Я лег на кровать и уставился в потолок. На Землю хотелось. Хотелось страшно. Но я и понимал, что мне нет там места. Да и нет там никого у меня. Не отправляться же мне к родне отца? Вот обрадую их. Они же ведь уже небось все деньги родителей приватизировали. Понятно, единственные наследники остались. Вот радовались небось моей гибели. За всеми этими размышлениями я и сам не заметил как уснул. Проснувшись, я некоторое время пытался понять, как мне удалось уснуть. Раньше я мог заснуть только с помощью сознательной команды моему перестроенному организму. Либо я просто вырубался от чрезмерного перенапряжения. Но в последние дни никаких перенапряжений не было. Значит… я почувствовал мгновенную радость, значит я все-таки не робот с воспоминаниями, а человек. Действительно человек. Я вскочил с кровати и вышел в коридор. — Ага, встал, — приветствовал меня Мушкетер — по нашей с ним договоренности он никогда без крайней необходимости не заглядывал в мою комнату. Правда долго пришлось объяснять ему то, что человеку порой необходимо полное уединение. — А я уже тут у Земли кручусь. Изучаю. Проклятье, сколько же я спал? А вот это мне уже не понравилось — потеря контроля над собой для меня чревата неприятностями. Надо бы провериться. Но в этот момент я вошел в рубку и все мысли вылетели из головы — на обзорном экране была Она. Земля. Голубой шар медленно летел сквозь космическую пустоту. Я почувствовал, как у меня запершило в горле. — Ты здоров? — встревожено осведомился Мушкетер. — У тебя участился пульс и почему-то стали влажными глаза. Участился пульс? После самых изнурительных тренировок у хоргов он едва-едва повышался. Сейчас же сердце колотилось с бешеной скоростью. — Все нормально, — хрипло отозвался я. — Просто… просто это моя родина. — Мне это не понять, — тяжело вздохнул Мушкетер. — Знаешь, мне бы наверное тоже хотелось бы иметь такое место, которое вызвало бы такую же реакцию. — В таком случае я дарю его тебе! — махнул я рукой в сторону Земли. — Дарю. Пусть отныне это будет и твой мир. — Да? — Мушкетер задумался. А потом из динамиков донеслись учащенные удары сердца. Я против воли улыбнулся — порой Мушкетер понимал все слишком буквально. Но я смотрел на Землю. — Кхм, я тут присоединился к местной сети. Сейчас закачиваю информацию. — Вот это да! Похоже мушкетер влез в интернет. — Так вот, я уже нашел многие истории, которые ты мне рассказывал. Но у тебя в рассказах было много неточностей. — Ну еще бы, я же не помню их дословно. Рассказывал так, как помнил. — Да, я заметил это. Тут мне в голову пришла одна мысль. — Слушай, а ты можешь пустить в сеть меня? — Без проблем. Садись в пилотское кресло. Я тебя подключу напрямую. — Эй, не забывай, что это все-таки не галактическая сеть! Она просто не выдержит подобного подключения. Мы же не хотим разрушить ее? — Да? Одну минуту. Действительно, как я сразу не сообразил, что эти ваши примитивные сервера просто не потянут такой поток данных. Ладно, сделаем так, как происходит у вас. Сейчас я соберу необходимую техническую информацию. Вот как! Ага. Готово. Садись куда-нибудь. Я озадаченно сел за небольшой стол, стоящий в углу рубки. Тотчас передо мной возникло голографическое изображение монитора. Изображение было довольно качественное и отличить его от настоящего можно было только одним способом — дотронуться. Но передо мной уже материализовалась клавиатура и “мышь”. — Вот все, что я могу тебе предложить. Доступ я обеспечил. Связь будет максимально возможной для вашей сети. В тот же миг монитор засветился и на нем возникла до боли знакомая начальная страница интернет экплорера. — Может ты предпочитаешь нетскап? — поинтересовался Мушкетер. — Я не знал что тебе больше нравится, а в сети одинаково часто хвалили и ругали обе системы. Я махнул рукой. — Все равно, лишь бы не висли. — Это как? А, сбой работы. Не переживай. Все эти системы только внешне выглядят как ваши. Но на самом деле все это тот же я, только немного адаптировался для работы с вашей сетью. Ты работай, работай, не сомневайся. А я пока буду тоже изучать. Я поудобнее уселся за стол и осторожно коснулся призрачной “мышки”. Ее я не почувствовал, но рука повисла в двух сантиметрах от поверхности стола. Курсор на мониторе послушно сдвинулся. Для эксперимента, я постучал по клавиатуре. Ее я тоже не почувствовал, но текст в строке адреса набрался. Я быстро стер его и вызвал поисковую систему… Сеть работала с неимоверной скоростью. Все сайты вылетали мгновенно, без всяких задержек. Куда там выделенке. Любая, самая лучшая выделенная линия работала со скоростью черепахи по сравнению с тем, как работал я. Я лазил и лазил. Запоем читал все новости, иногда с кем-то беседовал. Никогда не думал, что когда-нибудь обрадуюсь обычному ничего не значащему разговору с самыми обычными людьми. Боже, как же я завидовал всем этим людям. Завидовал и жалел, что не могу быть сейчас там — на Земле. И кто бы из моих собеседников поверил, если бы я сказал, что говорю с ними, находясь на орбите Луны? Что я только что наблюдал пролет космической станции подо мной. И я читал, читал и читал. Записывал то, что хотел сохранить. А потом… это произошло случайно. Я просто наткнулся на знакомое имя. Виктор Семенович — резануло по сознанию. Город… город… Я быстро определил откуда выходит абонент. Мой город. Я глянул на часы, который Мушкетер синхронизировал по моей просьбе с московским временем. Значит сейчас в моем городе почти ночь. Все правильно. Виктор Семенович неоднократно говорил мне, что вечером выходит в интернет. Он даже приглашал меня наладить его систему. Я откинулся на спинку стула, пытаясь унять дрожь в руках. И тут Виктор Семенович что-то меня спросил. Конечно, он не знал, что спрашивает у меня. Он просто обратился к одному из абонентов чата. Я лихорадочно застучал по клавиатуре. Снова получил вопрос. И тут, сам этого не ожидая от себя, я набрал: — Виктор Семенович, я жив. Простите, что не говорил. Кирилл, — отправив сообщение приватно. — Что? Ты кто? — пришел запрос. — Какой Кирилл? — Вы, наверное, уже забыли. Четыре года назад. Мальчик закрыл собой от выстрела милиционера. — Кирилл? Золотов? Это что за шутки? Я забарабанил по клавиатуре, воспроизведя по памяти некоторые наши с ним разговоры. — Ты? — Даже сквозь гигантское расстояние и посредничество холодной машины чувствовалось огромное потрясение в этом коротком вопросе. — Я. — И тут я понял, что просто не могу больше продолжать. Просто не могу. — Извините, — набрал я трясущимися руками. — Я больше не могу продолжать. Может потом. Извините… Я вырубил связь. Меня знобило. Никогда не верил, что простая беседа может стоить мне стольких сил. Я поспешно вскочил со стула и нервно зашагал по не слишком большой рубке. Замер. Потом снова зашагал. — Мушкетер!!! — что есть сил закричал я. — Где ты?!! Немедленно улетаем!!! — Я опустился на пол, уже даже не пытаясь сдержать слез. — Пожалуйста, улетай. Мушкетер видно понял ситуацию, поскольку изображение обзорного экрана на миг померкло, а когда восстановилось, то мы были уже не в солнечной системе. Глава 5 Биокомп даже не пытался со мной разговаривать. Да я, наверное, и не стал бы ничего отвечать. Своего поведения в данный момент я и сам не понимал. Отчаяние, одиночество, потеря многих друзей. И тут эта неожиданная встреча в сети. Все вместе и может что-то еще основательно выбило меня из колеи. Мне понадобилось два часа, чтобы более-менее прийти в себя. В последний час я просто сидел за столом, уперев взгляд в одну точку. — Ты знаешь, — равнодушно сказал я в пустоту, — А ведь сегодня на Земле двадцать четвертое сентября. Передо мной из пустоты материализовалась фигура мушкетера а ля д’Артаньян. Фигура осмотрела себя, а потом опустилась на стул напротив. Я без всякого удивления глядел на гостя. — Это должно что-то значить? — поинтересовалась фигура знакомым голосом. — Должно. — Согласился я. — Вчера был мой день рождения. Я четыре года не отмечал его. Считал время только по галактическому календарю. Вчера мне исполнилось восемнадцать, Мушкетер. Вчера я стал совершеннолетним. — Горький смешок против воли вырвался у меня. Мушкетер задумался, старательно наморщив лоб. Я бы сказал даже картинно наморщив. — Ага. Информация найдена. День рождения. Совершеннолетие. Просто поразительно. Я сейчас. — Фигура растворилась в воздухе. Я же с некоторой оторопью уставился на пустой стул. Но тут Мушкетер появился снова. Следом вкатился робот-официант, который вез внушительный торт, бутылку шампанского, целую салатницу красной икры, хлеба и прочих закусок. — Хэпи безды чую, — затянул Мушкетер и тут же осекся. — Сорри, — извинился он. — Это, похоже, не из твоей страны. Ага вот. Пусть бегут неуклюже, пешеходы по лужам, а вода по асфальту рекой… Против воли мои губы стали раздвигаться в улыбке. Стоящий в центре рубки мушкетер со шпагой на боку старательно выводивший куплеты детской песни вызывал улыбку. При этом Мушкетер явно включил какую-то запись, вытащенную из сети, поскольку пел женским голосом. Закончив, он с гордым видом помахал шляпой. Я бурно зааплодировал. Мушкетер тут же сел за стол. — А теперь подарок. — Он с гордым видом взял со стола бутылку шампанского. — Вот, насколько я понял, это у вас там пользуется популярностью. Специально искал самое дорогое и популярное. Я с некоторой оторопью взял бутылку. На довольно красочной этикетке по-французски было выведено: Madam Kliko. Как-то я видел такую же бутылку, когда с родителями был во Франции. Но тогда отец так и не решился приобрести подобное. Как я знал, одна такая бутылка стоила бешеных денег. — Это откуда, — ошарашено спросил я. Мушкетер смутился. Опустил глаза и старательно зашаркал ножкой, обутой в ботфорт сорок пятого размера. Раньше таких манер за ним не водилось. Впрочем, раньше Мушкетер никогда и не появлялся передо мной в виде голографических изображений. Интересно, чему он еще научился в сети? К каким еще манерам мне придется привыкать? — Ну… мы же прилетели, а ты спал. Вот я и занялся исследованиями… — Стоп! — Догадка мигом появилась у меня. — Ты воспользовался разведчиком? — Ну да. Да не бойся ты, ваши радары его не засекли. А я полетал. А потом решил немного разнообразить твой стол. Эти хорги набрали много, но все же не все. Вот я и пополнял продовольственную корзину. — Последнюю фразу Мушкетер произнес с некоторой гордостью. — Сейчас эти запасы уже анализируются. Вскоре их формулы пополнят твою продовольственную карточку. — То есть, — перебил я. — Ты все украл? — Зачем? — Мушкетер явно обиделся. — Я за все честно заплатил. Я обнаружил, что на твоей планете очень ценят золото, и синтезировал его. Потом на ваших биржах проверил его стоимость и честно расплачивался, добавляя по десять грамм сверх цены за беспокойство. — А шампанское? За него ты тоже заплатил? — Конечно. — Ну хоть за это спасибо. — И тут мне пришла в голову одна мысль. — А сколько ты этого шампанского похитил? — Купил, — ворчливо поправил меня Мушкетер. — Я забрал со склада двадцать ящиков и честно оставил там золото. Я даже больше золота оставил, чем надо. — Сколько ящиков? — медленно переспросил я. — Двадцать. — Кажется, Мушкетер понял, что перестарался и начал оправдываться. — Видишь ли, сначала я забрал только ящик. Думал, одна бутылка будет тебе, а остальные пустил на анализы. Но тут обнаружилось, что в этом вине все дело в выдержке, которую никакими техническими средствами не сделаешь. Конечно можно кое-что придумать, но это будет не то. Вот я еще девятнадцать ящиков и подкупил дополнительно. А сейчас на складе лежит еще тысяча бутылок полуфабрикатов. Думаю, что лет через десять ты их от оригинала и не отличишь. Я откинулся на стул и начал хохотать. Мушкетер замолчал и обиженно наблюдал за моим смехом. Я же никак не мог остановиться. В конце концов, мне удалось взять себя в руки. — Все, ни слова больше. Я не хочу знать, что ты там еще творил на Земле. Двадцать ящиков самого дорогого на Земле шампанского… Купил… Да-с. И чтобы я без тебя делал? Знаешь, а все-таки я рад, что настоял на том, чтобы на “Мечту” поставили именно тебя, а не мертвый кибермозг. — Я тоже рад, — отозвался Мушкетер. — В таком случае, выпьем за это. Не зря же ты делал эту покупку. — Я решительно взял бутылку. Открыл ее. Собрался налить себе в фужер, но замер и взглянул на Мушкетера. — Спасибо тебе за подарок. — Да не за что. — Мушкетер смутился. — Мне было приятно. — Тут он тяжело вздохнул. Точнее эмитировал тяжелый вздох. — А вот у меня нет дня рождения. — Как это нет? — Я оторвался от фужера. — Ты родился в тот день, когда тебя активизировали. Это было… — я на миг задумался. — Ага по земному летоисчислению восьмого января. Так что тебе еще и года нет. Младенец. — Действительно. — Мушкетер задумался. — Но у меня правда может быть мой праздник? Я имею в виду, что меня же искусственно построили. — Меня тоже, — отозвался я. — Да? Я не подумал. Но ведь ты все же человек. — Ты мыслишь, ты чувствуешь и ты свободен в своих решениях. Что тебе еще надо? Так что плюнь на все и забудь. — Понял. А зачем плевать? — Тьфу. Ладно, просто забудь. А сейчас давай праздновать. С этим днем рождения ты здорово придумал. * * * Что происходит что-то странное, я почувствовал еще на подлете к Розалии. Слишком уж много было военных кораблей торов вокруг этого, в общем-то провинциального и дальнего мира. Тем не менее, на Розалию мне надо было попасть в любом случае. Именно на ней у меня была назначена встреча с тем человеком, которому я должен отдать деньги. Вопреки моим опасениям, на планету меня пропустили едва только убедились, что я не тор. Что там у них стряслось, интересно? Впрочем, со своими планетами торы могли делать что угодно. Мне главное было встретить одного человека, отдать ему деньги и уйти. На космодроме ощущалась некоторая нервозность. Множество инопланетян, застигнутых внезапным появлением военных, немного нервничали, что было заметно по оживленному гостевому залу. — Слушай, Мушкетер, ты тут будь внимателен. Что-то мне не нравится вся эта суета. — Конечно, кэп. Начитавшись разных земных книг, добытых из сети, Мушкетер придумал мне новое прозвище. — И никого без меня на борт не пускай. Кто его знает, что тут творится. — Ну что ты все переживаешь? Что я маленький? — Маленький, — отрезал я, после чего, не слушая уверений Мушкетера в своей серьезности, я спустился в зал и осмотрелся. Как на любой приграничной планете космодром здесь был скорее посадочной площадкой, чем-то напоминающие современные аэродромы на Земле. Но если на Земле эти аэродромы и сделаны по последнему слову техники, то здесь они седая древность. В зале космодрома царила легкая паника. Я прошел к стойке кассы и оплатил стоянку. По выражению лица тора как всегда ничего нельзя было сказать. Вообще, кожа торов напоминала кору дерева и из-за этого была мало подвижной. Эмоции торы проявляли только движением глаз. Но чтобы эти эмоции научиться читать по глазам надо было прожить среди них не один год. Однако меня совсем не тянула заниматься подобными исследованиями. К тому же торы были не самой интересной расой. — Долго вы собираетесь оставаться на нашей планете, уважаемый Кир Терр? — поинтересовался кассир. Я проводил взглядом военный патруль. — Нет. Это деловая поездка. Я здесь должен встретиться со своим деловым партнером. — Понятно. Всего вам хорошего. — Кассир протянул мне квитанцию и временные документы. Я принял все это и отошел. Теперь надо позвонить. Однако межзвездная связь не работала. Выругавшись, я связался с Мушкетером и попросил его обеспечить связь, ругая себя последними словами из-за того, что не догадался позвонить с корабля. Через минуту я уже разговаривал с Укортом Велдохомом. — Ты на Розалии? — сразу спросил он меня. — Да. Только сегодня прибыл. — Похоже, ты влип. У этих торов что-то происходит. — Ну надо же. А я и не понял! — едко отозвался я. — А что конкретно? — Да я то откуда знаю? В их взаимоотношениях только специалист и разберется. Но похоже, что кто-то там решил поменять власть. — Революция? — Да кто ж его знает? Но давай не отвлекаться. Ты деньги достал? — Естественно. Я всегда держу свои обещания. — Вот поэтому я за тебя поручился и оплатил твой счет. К тому же, у меня есть деловое предложение. Но это не телефонный разговор… — Простите, — вежливо потрепал меня кто-то по плечу. — Укорт, минуту. — Я повернулся к тому, кто меня отвлек и уперся взглядом в тора, наряженного в офицерский мундир десантных войск. Что-то, но различать военные мундиры разных рас хорги меня научил. — Да, офицер. — Каким образом вы смогли выйти на межзвездную связь? Это запрещено. Спорить с военными себе дороже. — Я вышел через свой корабль. Мне необходимо было позвонить моему партнеру, а ваша связь не работала. — Ваши дела как-то связаны с нашей расой? — Я заметил в руках офицера стандартный детектор лжи. Конечно, по отношению к представителю чужой расы стопроцентного результата он не даст, но этого в большинстве случаев и не требовалось. — Нет, — совершенно честно ответил я. — Я просто должен был встретиться с ним здесь и оплатить свой долг. Мы договорились, что когда я прибуду, то сразу позвоню. Офицер сверился с показаниями детектора. Потом кивнул. — Договаривайте при мне, а потом больше никакой связи. Спорить было бесполезно и я кивнул. — Укорт, тут мне замечание сделали… — Я все слышал. Поэтому, думаю, мне не имеет смысла прилетать на Розалию. Там сейчас бардак будет. Лучше прилетай ко мне. Координаты я скину прямо твоему Мушкетеру. Странное имя для машины, не находишь? — Кончай прикалывать! — рассердился я. — Ты и сам знаешь, как там все получилось. Ты мне лучше скажи, почему сразу не мог дать свои координаты. — В то время я думал, что только получу от тебя долг, и мы разойдемся. А сейчас у меня к тебе есть предложение. Так что жду. — Ваше предложение не связано с торами? — влез в наш разговор офицер. — Ни в коем случае. Иначе я не стал бы все это обсуждать при вас, — вежливо отозвался Укорт. Офицер молча отошел. — Ладно, Укорт. Я все понял. Скоро буду. Вылетаю. — Я отключил связь. — Вы уже улетаете? — поинтересовался офицер. Я развел руками. Потом сообразил, что он просто не поймет этот жест. — Увы, но вы все слышали. — В таком случае, счастливого полета. Что-то мне не понравилось в этом “счастливого полета”. Мои новые способности, которые пробудил Вултон, буквально кричали об обмане. Ложь я мог различать не хуже детектора лжи. Даже лучше, поскольку для меня не имело значение к какой расе принадлежит собеседник. Я кивнул и медленно направился к кораблю. — Мушкетер, — позвал я по закрытой связи. Эта связь была одним из секретов “Мечты”. Когда я убедился в том, что биокомп действительно разумен, я позаботился о том, чтобы иметь с ним контакт в любых обстоятельствах. Вот инженеры и соорудили биопередатчики. По сути, они обеспечивали почти телепатическую связь, которую практически невозможно было засечь. Вернее засечь ее можно было, но только со специальным и довольно громоздким оборудованием. Но даже оно выделяло только шум и фон, в которых ничего нельзя было понять. — Мне кажется у меня проблемы. Следи за мной. Если что пойдет не так, взлетай и гони отсюда. Сбрасывай с хвоста преследователей и затаись где-нибудь в этой системе. — Так плохо? — посерьезнел Мушкетер. — Хотелось бы думать, что нет. Но сюрпризов не хочу. — Тогда, может мне не стоит улетать? Ты ведь можешь из-за этого очень сильно попасть. Пусть считают меня самым обычным кораблем с кибермозгом. Я задумался. В словах Мушкетера был смысл. Если он вдруг улетит, то все решат, что у меня там был сообщник. В биокомп никто не поверит. Уже не одно галактическое научное светило доказало, что биокомпы неуправляемы, и ставить их на корабли все равно, что спать на бочках с порохом с подожженным фитилем. Так что никто не поверит, что нашелся такой идиот, который согласился поставить такую машину. — Ладно. Пусть все остается на твое усмотрение. Решай сам. — Принято. Я огляделся, с видом скучающего зеваки, и двинулся по покрытию космодрома. Ага, а вот, кажется, и неприятности. Вдали показалась машина, которая с высокой скоростью неслась чуть в стороне от меня. Вот она замерла. Из нее выскочило несколько солдат, и со скучающим видом они направились куда-то в сторону. Однако подобным меня обмануть было сложно. Я буквально кожей чувствовал их интерес ко мне. Быстро рассмотрев возможные варианты, я решил не сопротивляться. Мне, конечно, удалось бы справиться с этими десантниками, а там добежать до корабля, прыгнуть в него и вперед. Возможно, нам даже удастся уйти и от кораблей охраны, тем более что там их не очень много. Но, во-первых, мне не хотелось портить взаимоотношений ни с одной расой, а я был уверен, что этот вот перехват просто мера предосторожности. А во-вторых, мне просто было интересно. К тому же я не думал, что торы рискнут что-то сделать инопланетянину. Высадившиеся солдаты вдруг резко повернули ко мне и окружили плотным кольцом. Без всяких объяснений они пихнул меня лицом на землю и быстро обыскали. Я не сопротивлялся. Еще увидев военные корабли на орбите я решил не брать никакого оружия. Конечно, на пограничной планете это было не совсем благоразумно, но, я подумал, что с мелкими проблемами справлюсь и без оружия, а против крупных пистолет, как правило, бесполезен. — Ничего, офицер, — доложил один из солдат. Меня поставили на ноги и я встретился взглядом с тем самым офицером десантником. — В чем дело, офицер? — изобразил я растерянность. — По приказу никто не может покинуть планету до особого распоряжения. — Понимаю. Но зачем надо было все это? Разве вы не могли мне сказать это при встрече? Тогда я бы и не пытался улететь, да и сообщил своему партнеру, чтобы он меня не ждал. А сейчас… — Вот именно. Мы не знаем, что вы там с вашим партнером замышляете против торов. Ясно, паранойя в последней стадии. — Мне показалось, что мы обо всем договорились? Вы же проверяли? Офицер пожал плечами. — За нарушение военного режима вокруг Розалии, за попытку подрывной деятельности против расы торов, за попытку побега вы арестованы. Ваш корабль конфискован в пользу расы торов. — Ты слышал? — по закрытой связи спросил я Мушкетера. — Слышал. — Мушкетер издал отчетливый смешок. — Пусть попробуют меня конфисковать. Вот я позабавлюсь. — Позабавишься — это как? — подозрительно спросил я. — Очень просто, — озорным тоном сообщил Мушкетер. — Для забавы есть три способа: курощение, дуракаваляние и низведение. Я мысленно возвел глаза к небу. Теперь Карлосон. Боже, и зачем я разрешил ему копаться в земной сети? А кем он вообразит себя дальше? Зорро? Неуловимым мстителем? Наполеоном? — Вперед. — Меня слегка подтолкнули в спину. Я нехотя двинулся, успев заметить, как офицер и двое солдат двинулись к моей яхте. Вот они поднялись по трапу. Дверь услужливо приоткрылась и на всех стоящих на лестнице вдруг выплеснулась какая-то вязкая жидкость с неимоверно противным запахом. Даже я ощущал этот “прелестный” аромат. — Я тут синтезировал кое-что, — радостно сообщил мне Мушкетер. — Ваши земные скунсы просто поразительные животные. А потом бочок с этой жидкостью отнес в тамбур. При открытии двери она вылилась на входящих. В принципе, обо всем этом я и сам догадался. Я не мог догадаться о дальнейших действиях вояк. Солдаты, конвоировавшие меня, замерли и с открытыми ртами уставились на своих товарищей, которые бежали по трапу вниз, оглашая окрестности отборной руганью и непередаваемым ароматом. Вся троица безуспешно зажимала носы, пытаясь избавиться от вони. Мои конвоиры слегка попятились, чтобы не попасть под этот запах. Вот один из солдат согнулся пополам и его вырвало. Офицер последовал его примеру. Через секунду выворачивало всех троих. Но при этом все трое не оставляли попытки отскрестись. Поняв, что это им не удастся, они рванули в космопорт. Очевидно, в ванну. Так же подумал и Мушкетер. — Пусть помоются, — захихикал он. — При соединении с водой мой состав становится краской. Как тебе понравятся зеленые торы? Такого, наверняка, еще никто не видел. А запах так просто смыть не удастся. Как и краску. — А ты не перестарался? — с тревогой спросил я. — Я? Конечно нет. Я еще только начал. Это начальный этап низведения. А вот этот второй. Неожиданно воздух наполнился пронзительным воем. — Внимание!!! — на полную громкость завопил динамик. — Космическая тревога!!! Планету атакуют неизвестные корабли. Внимание!!! Космическая тревога!!! Мои конвоиры подхватив меня под руки, опрометью бросились в космопорт, где впихнули в машину и на полной скорости, игнорируя все знаки, помчались куда-то. — Я проник во всепланетную информационную сеть, — довольно сообщил Мушкетер. — Конечно, никто планету не атакует. Она нафиг никому не нужна. Я ничуть не сомневался, что для Мушкетера проникнуть в любую сеть, тем более сеть пограничной планеты пара пустяков. С его-то возможностями. По дороге я мог наблюдать панику во всей красе. Люди неслись по улице непонятно куда. Были видны следы экстренно стартующих перехватчиков. Я наблюдал даже старт пары крейсеров. Непередаваемое зрелище — старт в экстренном режиме. Один из этих крейсеров протаранил смотровую башню. Я искренне понадеялся, что на ней в тот момент никого не было. Впрочем, скорее всего так оно и было. Во всей этой катавасии людям было не до любования пейзажем. — Знаешь, — сообщил мне Мушкетер. — Я бы сейчас смог заставить систему местной космической обороны посчитать все корабли на орбите врагами. — Не стоит, — поспешно вмешался я. — Ты представляешь, что тогда начнется? — Да ничего. Они просто отключат автоматику. Ну, может стартует парочка ракет, но вряд ли они будут опасны для флота. — Да? — И тут я сообразил, что Мушкетер совершенно прав. Как же я забыл спецификацию защитных комплексов планет? А ведь это мне говорили. Просто не пользовался этими знаниями, вот и забыл. Едва поняв, что компьютеры комплексов вдруг почему-то сочли все корабли врагами, люди просто отключат их. — Этого не стоит делать по другой причине. Самая главная та, что это не впишется в низведении… Я тихо зарычал, пообещав себе, что когда доберусь до яхты, то выскажу Мушкетеру все, что о нем думаю. — …ну и менее важная причина та, что это излишне насторожит военных. Они поймут, что против них действуют диверсанты. Введут военное положение. Одно дело чья-то дурацкая шутка с объявлением космической опасности и совсем другое проникновение в оборонительную сеть. А вся эта тревога помешает тебе бежать в случае необходимости. Вот это была все же более весомая причина, по сравнению с первой. Я печально вздохнул и приготовился к представлению а ля Карлосон. Что там еще придумает Мушкетер, мне было даже страшно представить. Глава 6 Меня впихнули в довольно просторное помещение. Вот только все окна в этом помещении оказались зарешеченными. В этом же помещении собрали еще множество представителей других рас, отчего оно стало немного менее просторным. Я поспешно ухватился рукой за фито-переводчик. Еще не хватало потерять его здесь. Как тогда общаться со всеми этими людьми? Ладно еще торы его не конфисковали. Похоже, заключенных они не опасались, иначе обязательно лишили бы их этого средства общения. Я поправил переводчик, тонкой полоской охватывающий мою шею. Потом огляделся. Похоже, торы собрали здесь всех инопланетян, которым не посчастливилось оказаться на этой планеты. Сквозь решетки я видел еще несколько помещений, также заполненных инопланетянами. Кто-то ухватил меня за руку. — Скажите, что там происходит? Почему нас всех посадили сюда? Я профессор, приехал специально, чтобы изучить уникальный симбиоз трехты люпена и авиербиля декалского. Вы представляете, подобного симбиоза растения и животного нет нигде в галактике! Это уникальное явление! Меня специально направил наш институт, а тут… Я старательно пытался понять что от меня хочет этот человек. Я не знал ни трехтов, ни люпенов. И совершенно не представлял их симбиоза друг с другом. Стараясь остаться вежливым, я осторожно освободился от хватки человека. — Я не знаю, — печально сообщил я. — Меня самого схватили, когда я пытался улететь с планеты. Разочарованный профессор отстал. Я же двинулся в самый дальний угол, провожаемый равнодушными взглядами разных существ. Однако угол был занят. Там располагался некто, чью расу я вспомнить не мог, хотя повидал немало. Впрочем, удивляться было нечему. Рас в галактике было столько, что всех их не увидишь за всю жизнь. В этом существе, чем-то напоминающих земных горилл, только без шерсти меня больше всего поразили глаза, когда он посмотрел на меня. Эти глаза были совершенно безжизненными. Если все вокруг проявляли эмоции: боялись, тревожились, надеялись, верили, то этот человек был равнодушен. Равнодушен ко всему, в том числе и к своей судьбе. Это было настолько нереально, что я попытался просканировать его поглубже. Настроившись, я протянул мысленный щуп и попытался проникнуть внутрь. И тут же отшатнулся в ужасе. Кем бы ни был этот человек, но он был мертв. Нет, мертв не напрямую. Он дышал, ел, ходил, но разум был холоден и в нем была пустота. Так бывает только у трупов. Или у тех, кому собственная судьба уже давно безразлична. Безразлична настолько, что они даже палец не поднимут, чтобы защититься, если на них кто нападет. Теперь понятно, почему он был равнодушен. Ему действительно было все равно. И если здание вдруг начнет рушиться, то он даже не пошевелиться. Я осторожно присел рядом с ним. Молча посидел, надеясь, что этот загадочный человек обратит на меня внимание. Но тот даже не пошевелился. Я опять послал мысленный щуп, пытаясь вызвать его интерес к собственной персоне. С таким же результатом я мог попытаться вручную передвинуть горный хребет. Нет, он не сопротивлялся моему мысленному проникновению, он просто не замечал его. — Кхм, — кашлянул я, решив действовать по-другому. — Скажите, а вам не страшно? Сначала я решил, что эта попытка тоже провалилась. Но человек вдруг повернул голову и посмотрел на меня совершенно мертвым взглядом. — А что боятся мертвецу? — спросил он и голос его был таким же мертвым, как и глаза. Я же решил закрепить успех. — В каком смысле мертвецу? Мне кажется, что вы даже очень живы. — Тело. Я терпеливо ждал продолжения, но его не последовало. — Что тело? — осторожно спросил я. — Живо только тело. — Это как? — Я с планеты Кроам. — Было похоже, что человек сказал это только для того, чтобы я отвязался. Я же не понял, что такого в этом названии. — Очень приятно. А я родился на Земле. — И в тот же миг я почувствовал удивление этого человека. Он даже вздрогнул, а потом повернулся ко мне и несколько секунд внимательно меня рассматривал. — Сколько тебе лет? — Земных… — К черту ваше летоисчисление. Стандартных галактических. — Эта раздражительность довольно резко отличалась от былого равнодушия. Я быстро пересчитал свой возраст и сообщил. Человек криво усмехнулся. — Что ж, понятно. Все постарались забыть. Забыть как можно быстрее. Выкинуть из памяти все неприятное. — Человек снова замолчал и опять вернулся к прежнему состоянию. — Забыть что? — недоуменно поинтересовался я. — Ух ты, как красиво! — услышал я по закрытой связи. — Красиво что? — едва не закричал я вслух, настолько неожиданно заговорил Мушкетер. — Фейерверк. Я тут в одно место послал приказ в срочном порядке организовать фейерверк. Красивое зрелище. Мои детекторы сообщают, что над тем местом собрались почти все воздушные силы. На фейерверк, наверное, захотели полюбоваться, — ехидно добавил он. — Бедные военные. Никогда не видели фейерверков. Ладно, продолжу шоу. Я едва удержался от смеха, представив, что творится сейчас на планете. Мушкетер замолчал, и я снова заскучал. Именно от скуки я снова обратил внимание на моего невольного соседа, хотя тот и дал ясно понять, что не желает продолжать разговор. Человек все также безучастно смотрел куда-то вдаль. — Как вы думаете, нас долго здесь еще держать собираются? — спросил я у него. Человек повернулся ко мне и взглянул довольно мученическим взглядом, как бы спрашивая: ну когда же ты от меня отстанешь. — А какая разница? — Разница та, что я опаздываю на одну важную встречу. Человек помахал рукой. Как я понял, это должно было означать, что ему нет никакого дела до моих проблем. Это я и сам понимал, но не хотел разрушить начавшийся диалог. И что, спрашивается, я привязался к этому человеку? Трудно сказать. Просто очень уж не нравился мне его мертвый взгляд. Ну еще мне хотелось понять причину этой апатии ко всему. — Пустите!!! Пустите, пожалуйста!!! — вдруг закричал кто-то. Я повернулся. Там двое ящероподобных гигантов прижали к стене какого-то типа. Все заключенные тут же постарались отодвинуться от места схватки, опасливо косясь на ящериц. Охранники же, вместо того, чтобы вмешаться, только отстранено наблюдали сквозь решетки. — Что там происходит? Чего они хотят? — спросил я скорее себя, чем кого-либо, но мой сосед неожиданно ответил. — Гуэлы, что с них возьмешь. Они всегда отличались довольно грубым характером. И им всегда кажется, что их оскорбили. — Тогда надо бы помочь этому несчастному. — Помоги, если тебе жить надоело… — тут человек вдруг прервался и снова посмотрел на назревающую ссору. Его глаза вдруг осветились каким-то странным светом. Из них ушла безжизненность. — А почему бы и не так? — пробормотал он и резко встал. Только сейчас я понял, как высок этот человек. Я ему своей макушкой едва до пояса доставал. Впрочем, мои габариты ведь были размерами обычного четырнадцатилетнего мальчишки. Если же его сравнить со взрослым землянином… Нет, все равно сравнение оказалось не в пользу землян. Тут я понял, что пока размышлял о размерах, мой собеседник уже довольно уверенно шагал в сторону ссоры. — А ну прекратить! — вдруг гаркнул он. В его голосе отчетливо зазвучал металл. Я невольно втянул голову в плечи, пытаясь понять, не я ли вызвал гнев этого… этого… властелина. Ибо такая властность в голосе может исходить только от людей, всю свою жизнь привыкших повелевать. — Вам что, мало уже неприятностей? Ящерицы разом обернулись к источнику шума. Кажется, им даже понравилось это новое развлечение. Их жертва была для них слишком беззащитна и оттого скучна. Обе эти ящерицы или гуэлы, как назвал их мой собеседник, оскалились. — А мы вас не трогали, — сообщил один из них. И тут же двинулись навстречу тому, кто осмелился им помешать. В этот момент я совершенно отчетливо понял, что мой собеседник и не думает сопротивляться. Вернее сопротивляться он будет, но не для того, чтобы победить, а чтобы разозлить своих врагов. Разозлить так, чтобы они его убили. На мой взгляд довольно странный способ самоубийства. Вот только мне совсем не нравилось все это. И уж меньше всего хотелось стать свидетелем убийства. Я торопливо огляделся. Нет, вмешиваться больше никто не хотел. Все отворачивались, делая вид, что они тут совсем не причем. Даже тот, кого спас мой собеседник, торопливо отбежал в сторону, довольный, что его оставили в покое. Я едва не сплюнул от презрения. Потом медленно подошел и встал рядом с кроамцем. Тот покосился на меня. — Отойди, — велел он. И я едва не выполнил этот приказ, столько силы было в его голосе. Но тут же опомнился и покачал головой. — Эй, коротышка, ты лучше уйди. — Одна из ящериц попыталась отодвинуть меня в сторону. — Ты тут лишний. Я молча перехватил руку этого чурбана. Тот недоуменно посмотрел на меня и дернул. Я едва устоял на ногах, но руку не отпустил. Гуэл недоуменно посмотрел на мою руку и снова дернулся. На этот раз я удерживать его не стал, и ящерица отлетела метра на два назад. Кто-то несмело хихикнул. Такого оскорбления гуэл не стерпел и бросился на меня. Я слегка посторонился, и он пролетел мимо. Правда, посторонился я в самый последний момент и с такой скоростью, что моего движения никто просто не заметил. Со стороны могло показаться, что мой противник пролетел сквозь меня. Я через плечо посмотрел на поднимающегося с пола противника, не упуская из вида второго. И правильно, что не упускал. Тот тоже бросился вперед. Вот идиот! Как будто пример первого ничему его не научил. Я повторил свое скользящее молниеносное движение и второй гуэл налетел на уже поднявшегося первого. Упали оба. Теперь вокруг хихикали уже более смело. И это ящерицам очень и очень не понравилось. Они разом вскочили и кинулись уже вдвоем… Вот ведь упрямые лбы! Ну сколько можно? Я стоял на месте, заложив руки за спину, а ящерицы то по очереди, то вместе кидались на меня, пытаясь схватить и повалить. И всякий раз все заканчивалось одним и тем же — я выжидал момента, когда гуэл почти вплотную подойдет ко мне и быстро смещался в сторону. Причем мое смещение было настолько быстрым, что гуэл его просто не улавливал. Когда же он пролетал мимо, в очередной раз обхватив руками воздух, я возвращался на место. Чуть смешнее получалось, когда они кидались вдвоем. В этом случае они часто сталкивались друг с другом. Поняв, что так они ничего не добьются, гуэлы сменили тактику и стали приближаться осторожно и медленно. Да, не прошло и года. Вот один из них подскочил и резко и быстро ударил. Вернее это ему казалось, что он ударил быстро. Я чуть отклонил голову и кулак пролетел мимо. Тут же последовал второй удар. Потом третий. Я только уворачивался. Вот подключился второй противник и удары стали сыпаться вдвое чаще. Уворачиваться стало чуть сложнее. Но только чуть. А вокруг уже откровенно смеялись все, кто наблюдал схватку. Всем было уже понятно, что захоти я этого и бой закончится в тот же миг. — Все? — поинтересовался я у уже изрядно подуставших драчунов, которые на миг остановились, чтобы передохнуть. Один рванулся было снова в драку, но второй поймал его за руку. — Почему? — спросил этот второй у меня. — Ты ведь мог с нами сразу разделаться. — Может, мне просто развлечься захотелось? Мне нравится находить таких вот самоуверенных идиотов, считающих, что они самые-самые и сбивать с них спесь. Гуэл слегка поклонился. Потом попятился, таща за собой своего приятеля. Тот попробовал было вырваться, но напарник держал его крепко. Тут некоторые попытались пихнуть гуэлов. Но те мигом валили таких смельчаков на пол одним ударом. Я же не вмешивался. Все это быстро охладило многие горячие головы. Постепенно, поняв, что представление окончено, все разошлись. Я проводил взглядом удалившихся гуэлов, теперь смирно сидевших в сторонке, и повернулся к кроамцу. Тот задумчиво изучал меня, словно впервые увидел. — Почему ты их действительно не побил? — вдруг спросил он. Я даже слегка вздрогнул. — Я же говорил, что хотел проучить самоуверенных… — Об этом, — прервал меня кроамец, — можешь рассказывать местным дурачкам. Если бы ты просто хотел проучить самоуверенных идиотов, то тебе вовсе не нужна была эта игра. Просто вырубил бы их и все. На этом все закончилось бы. — Тут мой собеседник огляделся по сторонам и неожиданно, схватив меня за руку, потащил в сторону. — Ты меня заинтересовал, — сообщил он мне, когда мы устроились на полу более-менее удобно. — Мне кажется, что главная причина твоего поведения в том, что ты хотел дать им шанс. Ты показал, что сильнее их, но не хотел делать с ними ничего жесткого или жестокого. — Ну, да, — согласился я, пожав плечами. — Они же ведь как дети. И я дал понять, что всегда возможен другой путь. Необязательно доказывать свою силу, избивая всех подряд. Можно это сделать и по-другому. Знаете, однажды в детстве я прочитал одну книжку и там были такие слова… они произвели на меня сильное впечатление. Там было написано, что насилие — это последнее прибежище некомпетентности. — Да? — И опять в глазах человека появился какой-то странный блеск. — Знаешь, тридцать лет назад я бы тебя озолотил за эти слова… — Человек прервался и задумался. Потом горько хмыкнул: — Впрочем, тридцать лет назад я просто не оценил бы их и не понял. На лбу человека пролегла резкая складка. Было понятно, что он вспоминает что-то, что вспоминать ему крайне болезненно и неприятно. Я не мешал, понимая, что тут есть нечто, куда не стоит врываться не разобравшись. — Кир, ты где там? — неожиданно опять заговорил Мушкетер. — Ну что там? Низводить закончил? Решил приступить к курощению? — К лешему все это! Не до забав. Я тут в сети нашел приказ один. В общем, велено всех инопланетян изолировать на дальнем архипелаге планеты. Похоже, что местные власти считают, что вся эта катавасия началась из-за инопланетян. Вот и хотят временно изолировать. Так что если не хочешь ближайший год провести на каком-нибудь дальнем острове, загорая, то тебе лучше сваливать. — Понял. Выбираюсь. Жди меня. — Я повернулся к кроамцу. — Нам пора сматываться. Похоже, что власти взялись всерьез за всех инопланетян. Не хотите присоединиться к побегу? Кроамец долго смотрел на меня. — А зачем? — Ну, мне показалось, что вы здесь не слишком счастливы. — Я нигде не буду счастливым. Я раздраженно дернул плечом. — Я не оставлю вас здесь. Так что выбор у вас либо идти добровольно, либо я потащу вас на себе! — Ты? Потащишь? — Человек недоверчиво покачал головой. — Да мне-то что? Какая разница, где быть. Ладно, не хочу, чтобы ты надорвался. — В таком случае за мной. Я решительно встал и зашагал к решетке. Охранники проводил меня равнодушным взглядом. Я же стал осматривать прутья. Криво усмехнулся — железо. Дешево и надежно… до определенного момента надежно. Никаких силовых усилителей, никаких полей. Но на всякий случай, я, закрыв глаза, мысленно просканировал все вокруг. Да, никаких полей. Замок электронный, запирается специальный ключом, который висит на поясе охранника. Так, попробуем открыть дверь. Недаром ведь я все эти годы тренировался. Мысленно протянувшись к пульту, я быстро нажал “открыть”. Замок щелкнул и решетка отъехала в сторону. Я выскочил из-за нее и снова нажал, чтобы поставить решетку на место. Охранник недоуменно уставился на меня, потом посмотрел на решетку. Начал подниматься. Но тут же рухнул, когда я слегка прошелся по нему биополем. Тут ко мне подскочил второй охранник, уже приготовив оружие. Но выстрелить он не успел… Через три минуты я был в помещении охраны единственным, кто стоял на ногах. Остальные лежали и даже не думали шевелиться. На всякий случай я всех проверил. Живы, но минут на сорок мы в безопасности. Я вернулся к решеткам. — Всем слушать! — громко велел я. Гул голосов, обсуждающих происшествие, стих. На меня смотрели выжидательно и опасливо. — Мне стало известно, что торы решили всех инопланетян изолировать на дальнем архипелаге этой планеты. Сколько там нас будут держать, я не знаю и не имею желания узнавать. Поэтому я сейчас открою решетки и уйду. У кого есть возможность покинуть планету, может уйти так же. У кого такой возможности нет или он боится, пусть остается. Всем все ясно? Нестройный гул голосов подтвердил, что всем ясно. Я сорвал с пояса охранника ключ и открыл все решетки. Ухватил за руку кроамца и потащил к выходу, даже не оглянувшись посмотреть кто рискнул тоже бежать. — И как нам идти днем посреди войск и солдат? — осведомился мой невольный попутчик. — Ты об этом подумал? — Подумал. Тем более что долго нам идти не придется. Ага, вот. — Я махнул рукой в сторону военного гравилета, примостившегося на обочине. — На нем и уедем. Я огляделся по сторонам, а потом быстро подбежал к гравилету. Никто, вроде как не заметил. Впрочем, и народу у тюрьмы было не очень много. Заглянул в кабину. Там, откинувшись на спинку кресла, мирно спал водитель. Удача. Не придется взламывать кода допуска. Я быстро нырнул внутрь и ухватил водитель за горло. Тот дернулся. Я слегка встряхнул его, чтобы тот не сопротивлялся. Водитель намек понял и дергаться перестал. Я же скорчил самую свирепую рожу, какую только смог придумать. — Жить хочешь? — мрачно спросил я. Водитель отчаянно закивал головой. — В таком случае мне нужны коды управления. Водитель так же молча достал карточку из нагрудного кармана и вставил в щель зажигания. Быстро вывел на экран мониторчика кода. Я внимательно просмотрел их, запоминая. Потом вырубил водителя и аккуратно положил его на заднее сиденье. Махнул рукой кроамцу. Тот неторопливо пересек открытое пространство и уселся рядом со мной. Я сердито покосился не него, но смолчал, занятый тем, что переключал управление машиной на себя. Это много времени не заняло и вскоре гравилет плавно приподнялся над землей. В этот момент машина слегка вздрогнула от изменения веса. Правда, гравитаторы быстро компенсировали дополнительную нагрузку. Я обернулся — в десантном отсеке удобно расположились ящерицы. Один из этих гуэлов вежливо помахал мне рукой. Я скрипнул зубами от злости, но времени, чтобы разобраться с ними у меня не было. Я вывел гравилет за ворота и неторопливо повел его по дороге, благо сквозь бронированное стекло совершенно не было видно кто сидит внутри десантного гравилета. Так что все прохожие торопились уступить дорогу. — А мы не слишком медленно едем? — поинтересовался один из гуэлов. — А я вас и не звал, — огрызнулся я. — Считаете, что едем медленно, проваливайте! Гуэл замолчал. Я же сосредоточился на том, что было впереди. А впереди был космопорт, в который попасть будет немного сложнее. Вряд ли космопорт оставят без охраны. — Мушкетер, — позвал я, останавливая гравилет недалеко от космопорта. — Ты знаешь, как мы будем прорываться сквозь блокаду? — Есть кое-какие мысли. Они тут вели переговоры ничуть не маскируясь. Мне удалось считать кое-какие кода. Так что минуты две форы могу обеспечить. Потом, правда, они разберутся, но, надеюсь, к этому времени мы будем далеко. — Отлично. В таком случае, готовься. Мы идем. — Я развернулся к своим невольным пассажирам. — Вас где ссадить? И тут эти ящерицы меня удивили. Они вдруг разом опустились на колени, склонив голову. — Мастер, позволь служить тебе верой и правдой, телом и душой. Я растерянно уставился на них. — Чего это они? — спросил я у кроамца, не веря что тот сможет ответить. — Они предлагают тебе свою службу, — объяснил кроамец. — Гуэлы, вообще-то очень щепетильны, когда дело касается их чести. Ты, победив их, доказал, что достоин того, чтобы тебе служили. Вот они и приняли решение пойти на службу к тому, кого выбрали. Кстати говоря, еще не было случая, что бы гуэлы предали того, к кому добровольно пришли на службу. Между прочим, если ты сейчас прикажешь им вспороть себе животы, они сделают это без колебаний. — Да? — я растерянно переводил взгляд с коленопреклоненных ящериц на кроамца. — Но мне не нужны ни слуги, ни охрана. Кроамец равнодушно пожал плечами. — Ты можешь им отказать. — Могу? — Конечно. Только тогда ты обречешь их на голодную смерть. Их потом не наймет ни один вождь клана, когда узнает, что кто-то отказался от их услуг. Видишь ли, общество гуэлов клановое. Судя по одежде этих двоих, они принадлежат к наемным солдатам. Не знаю, почему они уехали с родины, но они зарабатывают предложением своих услуг. Отказ от добровольного предложения равнозначен тому, что их признали недееспособными. Обычно ведь наниматели ищут встречи с ними. Очень редко кому они сами предлагают свои услуги. — Откуда вы все это знаете? — буркнул я, недовольно рассматривая эту парочку. — Очень просто. Когда-то меня охранял целый отряд гуэлов. Они погибли, но именно благодаря им я жив… хотя лучше бы я погиб вместе с ними… — Кроамец замолчал, очевидно опять погрузившись в какое-то неприятное воспоминание. В принципе, мне эти гуэлы нужны были как рыбе зонтик, но ведь не бросать же их, раз так все обернулось? Ох уж мне эта моя доброта. Впрочем, если вспомнить Старого Жека… Как он тогда сказал? Я понял, что добрый поступок, сделанный от чистого сердца, рано или поздно окупиться сторицей. Хм. — Ладно, черт с вами. Но запомните, сейчас мы пойдем на прорыв охраны космопорта. Бегите за мной. Отстанете, ждать я вас не буду. И приказ, присмотрите за этим вот кроамцем. Что-то не нравится мне его настрой. Кажется, он всерьез решил свести счеты с жизнью. — Неудивительно. Мы бы на его месте давно себя убили. А у этих кроамцев всегда кишка была тонка. Убивать себя не хочет, ищет кто бы за него это сделал. Кроамец вдруг вскинул голову и гневно уставился на говорившего. — Ты!!! Да ты!!! — она буквально задыхался от ярости, не в силах подобрать слова. Потом так же резко остыл. — Возможно, ты и прав, гуэл. Возможно. Я недоуменно посмотрел на всех троих. Что же там происходит? Похоже, гуэлы прекрасно осведомлены о причине поведения кроамца. Надо будет поговорить. Но не сейчас. Сейчас на это времени нет. Чем больше мы тут стоим, тем меньше шансов у нас добраться до “Мечты”. А если еще в тюрьме обнаружат побег… — Ладно, споров хватит, идем на прорыв. Я поднял гравилет и медленно направил его к космопорту. У самого космопорта, как я и ожидал, дорогу нам перегородил отряд десантников. Я мысленно взмолился, чтобы наш побег еще не обнаружили и стал медленно притормаживать. Похоже то, что мы собираемся остановиться, успокоило солдат и они заметно расслабились. Двинулись к нам навстречу. Я осторожно приближался к ним, готовясь дать полный газ. Вот один десантник неожиданно прижал руку к уху, к чему-то прислушиваясь. Я почти сразу догадался, какое сообщение мог получить солдат по рации, хотя и не мог сказать как я это понял. Поэтому больше не маскируясь, рванул вперед. Солдаты мгновенно отпрыгнули с дороги, и пока они восстанавливали равновесие, наш гравилет уже удалился на достаточное расстояние, чтобы не опасаться выстрелов их ручного оружия. Впрочем, это ничуть не остановило десантников, и они начали стрелять нам вслед. Некоторые даже попадали. Но броня военного гравилета держала. И тут в ответ начала стрелять наша боевая башня. — Кто там стреляет?! — завопил я. — А ну прекратить!!! Еще не хватало убить кого-нибудь. — Но, хозяин, они же стреляли… Я тихо застонал. Гуэлы! Конечно, я мог бы и догадаться. — Они никак не могут нам повредить, а вот убивать их за то, что они просто исполняют свой долг просто глупо. — Я заложил крутой вираж, едва вписавшись в поворот между двумя зданиями. — В общем, стрелять только по тем, кто реально нам может угрожать! Ясно? — Так точно. Я решил больше не обращать внимания на них и сосредоточился на управлении. Это было тем более актуально, что мы уже неслись по самому взлетному полю космопорта. Некоторые солдаты, случайно оказавшиеся здесь, открыли огонь. Но он был слишком редким, к тому же очень торопливым. Так что повредить нам он никак не мог. — Кир, я открою грузовой трюм. Влетай на своей тачке прямо туда. А потом приготовься к перегрузкам. — Понял, только перегрузки держи стандартные. С которыми твой компенсатор может справиться. У нас гости, — сообщил я Мушкетеру в ответ. — Понял. Значит, траекторию придется пересчитывать. Эх, а я такой план придумал… — Значит, придумай план лучше. — А куда денешься. Я быстро проскочил под дюзами какого-то грузовика и уже напрямую понесся к своей яхте, выжимая из гравилета все возможное. Похоже, что Мушкетер, как всегда, рассчитал все очень точно и начал грузовой шлюз открывать чтобы мы подъехали как раз тогда, когда он раскроется полностью. Правда мне от этого легче не стало. Кое-какие неприятные моменты мне все же пришлось пережить. Тем более, как я знал, этот гравилет едва-едва влезал в грузовой отсек. Все-таки я не планировал свою яхту для перевоза подобного груза. Но все же мне удалось въехать в трюм. Это было попроще, чем летать в астероидном поле на мелских гонках. Не дожидаясь, когда шлюз закроется, Мушкетер начал взлетать. — Кэп, они по нам стреляют, — радостно доложил Мушкетер. — Но мимо. Чему их только учат? — А ты бы хотел чтобы их лучше учили? — огрызнулся я. Убедившись, что шлюз уже закрылся, я теперь пытался выбраться через верхний запасной люк, поскольку в тесном шлюзе открыть дверь гравилета было невозможно. — Это все равно бы им не помогло. Из тех пукалок они не смогли бы пробить мою броню даже если бы я не подключал силового поля. — Из чего?! — изумился я. Подобного слова в лексикон Мушкетера точно никто не закладывал. — Пукалок, — неуверенно повторил Мушкетер. — Я что-то неправильно сказал? Мне показалось, что в той книге, что я прочел, оно употреблялось именно в том смысле. — Ясно, — прервал я. — И много ты еще таких книг прочел? — Достаточно. Еще я прочел ваши философские книги, правда я не совсем понял, кто их написал. Как было написано в самих книгах, все это говорил какой-то Бог. Но мне там кое-что не совсем ясно. Кстати они назывались Библия и Коран. — Все! — поспешно прервал я. — Хватит! Нам удирать надо. — Выслушивать вопросы биокомпа на религиозные темы у меня не было никакого желания. Я подождал пока гравилет покинет последний гость, и направился к выходу. Все-таки грузовое отделение было не слишком удобно для людей. — Похоже, что яхтой кто-то управляет, — задумчиво заметил кроамец. — Как же торы упустили твоего спутника? — Компьютер управляет, — буркнул я. Потом хотел еще добавить, что излишне начитанный компьютер, но передумал. Я провел гуэлов и кроамца в гостиную. — Сидите здесь, а я в рубку. Нам еще прорываться сквозь блокаду. Гуэлы молча опустились на кушетку. Кроамец некоторое время колебался, а потом тоже сел в кресло. Я кивнул и быстро зашагал в рубку управления. — Кто это? — поинтересовался Мушкетер. — Неважно. Гости. — Я на миг задумался. — Слушай, когда будет время покопайся в сети. Что известно там о планете Кроам? — Принято. А сейчас быстро за управление. Мы выбираемся из гравитационного поля. И, похоже, нам на перехват идет эсминец. Я молча плюхнулся в кресло пилота. Тотчас ремни обвили все тело, сознание отключилось и вскоре я уже в который раз стал кораблем… Я осмотрелся. К нам действительно уже направлялся эсминец. Но он, хоть и чертовски маневрен, все же не создан для действия в гравитационном поле планеты. Здесь у нас было преимущество. Правда только до тех пор, пока ему на помощь не прибудут истребители. Тогда эсминец перекроет нам выход из поля планеты, а истребители будут песочить нас тут. Значит, несмотря на временное преимущество, надо срочно выбираться отсюда. — Правильно, — подтвердил мои мысли Мушкетер. — Я тоже так подумал. Вот мои расчеты. — Перед моим мысленным взором быстро пронеслись разные схемы, расчеты и прикидки. В обычном состоянии я никогда не смог бы так быстро обработать такой поток информации, но здесь все было иначе. Все-таки хорги действительно гениальные инженеры. Их техника выше всяких похвал. — Идет. Но будь готов, что я возьму управление. Мушкетер ничего не ответил. Только корабль закрутился в каком-то немыслимом пике. Через долю секунду он уже летел совершенно в другую сторону. Эсминец по инерции проскочил дальше. А так как расстояние между нами было значительным, то этот маневр помог нам еще больше выиграть расстояние. На эскадре торов, похоже сообразили, что идущая на прорыв яхта все же нечто большее, чем игрушка богача и направили на перехват еще два корвета. Но они не успевали. Мы уже покинули гравитационное поле планеты и теперь стремительно неслись в открытый космос. Теперь к нам двигалась только парочка крейсеров. Но крейсера, при всех их преимуществах, все же не создавались для перехвата таких вертких и небольших целей. Мы были значительно маневренней их. — Нас вызывают, — сообщил Мушкетер. — Игнорируй. — Принято. — Слушай, а ты рассчитал ситуацию, когда крейсера убедятся, что не смогут нас перехватить, то попросту уничтожат? Это для них не составит труда. — Не хотел тебя огорчать, но мои сканеры засекли накачку их орудий. Похоже, они специально не закрываются маскировочным полем. Дают понять, что готовы к стрельбе. Очень мило с их стороны. Теперь я могу совершенно точно сказать когда они выстрелят. — Всегда мечтал узнать время своей смерти с точностью до миллисекунды, — буркнул я. Со стороны могло показаться, что все эти разговоры сильно отвлекают нас от управления, но время при соединении течет совершенно иначе. На все эти реплики мы потратили меньше наносекунды. Мозг человека, подключенного к электронным системам корабля, мог работать с почти световой скоростью. Хотя как это происходит, не перегружая все нейронные связи, я не мог даже догадаться, хотя и учил всю эту теорию у хоргов. — Держись! — Яхта вдруг резко клюнула носом вниз и через долю секунды опять понеслась в противоположную сторону. А над нами сверкнули разряды орудий крейсера. — Ага, а теперь вступает в дело мой сюрприз. — Словно предвидя мой вопрос, Мушкетер объяснил: — Я сейчас проник в их схемы и теперь на экранах всех кораблей отражается наша гибель. Надолго это их не отвлечет, антивирусы уже засекли мою программу, но нам хватит. И действительно, корабли блокады, словно не замечая нашей яхты, неслись к тому месту, где мы были совсем недавно. Мушкетер начал сверхсветовой разгон, стремясь к тому моменту, как торы раскроют обман, скрыться за звездой системы. — Думаю, теперь они сообразят, что находясь в боевом дежурстве, не стоит трепаться в эфире открытым текстом, — довольно буркнул Мушкетер. — Теперь, если хотят, пусть погоняются за нами. — Он включил форсаж и вскоре система исчезла из вида. — Слушай, а гости наши целы? От наших маневров? — Не переживай. Я увеличил мощности компенсаторов. Конечно, пришлось перегрузить цепи, но твои друзья уцелели. Кстати, я нашел информацию про Кроам. Ты уверен, что хочешь услышать ее? — Да. Один из моих гостей кроамец. — Надо же, — искренне изумился Мушкетер. — А там было написано, что их больше не осталось. Я уже приготовился к тому, чтобы разорвать контакт с компьютером, но тут замер. — В каком смысле? — озадаченно спросил я. — В самом прямом. Там было написано, что их всех уничтожили. Вместе с Кроамом и теми планетами, что они успели колонизовать. Как я понял, эти кроамцы, едва выйдя в космос стали считать себя избранной расой. Старые расы на это мало обращали внимание, но вот настоящих хозяев галактики, таких как хоргов и дролов это задело. — Но это не повод уничтожать целую расу! — Это не повод. Но видишь ли, эти кроамцы сами уничтожили две расы. Правда, те еще не достигли уровня космических полетов. Как там был написано, кроамцы мечтали создать галактическую империю с собой во главе. Но сил, понятно, у них на это не было. Тогда кому-то из них и пришла в голову мысль обзавестись союзниками. При этом они сообразили, что союзников проще воспитать, а не договариваться с кем-то. Вот кроамцы и бросились на поиски миров, находящихся в до космической эре. Там они начинали свою миссионерскую деятельность, представляясь в виде богов. Дальше они уже лично направляли развитие цивилизации, внушая аборигенам почтение к себе. Было не доказано, но похоже, что они вмешивались даже в генетику расы. Таких союзников они себе нашли около десятка. Но в двух случаях что-то там пошло не так. То ли те расы были более стойкими к внушению, то ли еще что, но они все вымерли. — А эти все хозяева галактики не могли вмешаться раньше? — с трудом скрывая ярость спросил я. — Они что, не могли представить к чему такое вмешательство может привести? Почему они вмешались только в тот момент, когда случилась трагедия? — Ты меня спрашиваешь? Если хочешь, могу поискать… — Не надо, — оборвал я. — Подозреваю, что ответ мне не понравится. Скорее всего, всем им не было никакого дела до того, что творят кроамцы. Когда же случилась трагедия, то все посчитали это очень хорошим поводом разобраться с беспокойной расой. Только вот уничтожение… видать эти кроамцы сильно сумели всех рассердить. — Наверное, — согласился Мушкетер. Как я понял, его все это не сильно потрясло. Он слишком умозрительно относился к жизни и смерти. Я же смерть уже видел. Более того, я сам умирал. И для меня все это не было абстракцией. Глава 7 Я сидел в кресле напротив своих гостей и с грустью размышлял о собственных проблемах. Как я подозревал, мои гости еще доставят хлопот. И что мне теперь делать с кроамцем? Ведь некуда его отпустить. Трое моих гостей с таким же интересом рассматривала меня. Пожалуй, лишь кроамец был внешне равнодушен ко всему. Только если очень внимательно к нему приглядеться, можно было заметить признаки интереса к происходящему. Я вздохнул. Ладно, думай не думай, но на что-то надо решаться. — Раз уж мы все собрались вместе, то давайте знакомиться. Меня зовут Кирилл. Но можете называть меня просто Кир. Или Кир Терр, если вам больше нравится так. Едва я закончил, как с места поднялся один из гуэлов: — Ворск-ан-Корг из клана Зохр. — Логр-ан-Корг из клана Зохр, — тут же представился второй. От подобного рвения я даже растерялся. — А-а… э-э… вас так и называть? Я имею в ввиду так полно? — Не стоит, господин, — заговорил тот, кто представился как Ворск-ан-Корг из клана Зохр. Похоже в этой паре именно он и был мозговым центром. — Как я понял, вы о нашей расе мало что знаете. Первый слог — это собственно и есть наше имя. Сочетание ан указывает на определенное положение в обществе. Второе слово в имени — это род занятий. Корг в данном случае означает наемный солдат охраны, телохранитель, наемник. Принадлежность к клану указывается только в официальных случаях. — Так значит, — сделал я вывод, — я могу вас звать просто Ворск и Логр? — Вы да. Остальным мы будем представляться как Ворск-ат-Кир и Логр-ат-Кир. — И не дожидаясь моих вопросов, пояснил: — Ат, означает принадлежность, служение. В данном случае мы всем сообщаем, что находимся на службе у Кира, принадлежа ему душой и телом. Если бы мы просто служили вам, то представлялись бы как Ворск-ур-Кир… — Довольно! — я поспешно прервал лекцию гуэла. Похоже, тот собрался полностью просветить меня по поводу всех возможных вариаций имен. — Вы еще должны знать, что отныне наши полные имена звучат так: Ворск-ан-Корг-ат-Кир из клана Зохр и Логр-ан-Корг-ат-Кир из клана Зохр, — все же закончил Ворск свою лекцию. — Понятно, — вздохнул я. — Постараюсь запомнить. Ну, а вы что скажете? — Я повернулся к кроамцу. — У вас тоже сложное имя? — Нет. Просто оно было когда-то известным. — В голосе кроамца не было ни бахвальства, ни гордости. Просто констатация факта. — Когда-то меня звали Фильхиф Катор. Едва кроамец закончил, как оба гуэла резко вскинули головы и ошеломленно уставились на кроамца. Причем их удивление было настолько явным, что его можно было увидеть даже не прибегая к эмпатии. А ведь ящерицы прятать свои эмоции умели как никто другой. — Но это невозможно… — начал было Ворск и тут же осекся, покосившись на меня. — Прошу прощения, господин, — тут же обратился он ко мне. — Я прервал вас. Я раздраженно дернул плечом. — Слушай, Ворск, раз уж так получилось, что вы оказались вместе со мной, то давай без всяких там господинов. Обращайся ко мне по имени. И не надо у меня испрашивать разрешение чтобы заговорить. А теперь ответь лучше, что такое в имени этого человека, что вы с приятелем даже с мест вскочили? — Он шейнех, — ответил Логр. Я устало прикрыл глаза. — Ладно, еще вопрос, кто такой шейнех? — Шейнех — это правитель в переводе с кроамского. Должность такая, — пояснил Ворск. А Фильхиф Катор был последним шейнехом Кроама перед тем как… как… — Его уничтожили, — вмешался Фильхиф, усмехаясь какой-то зловещей усмешкой. — Договаривай, ящерица, раз уж начал говорить. Ворск гневно вскинулся, но тут же опустил глаза. Похоже, подобное обращение Ворск не спустил бы никому, кроме этого странного человека, оказавшегося вдруг бывшим правителем уничтоженной расы. — Вы были сами виноваты, — только и буркнул гуэл. — Возможно. — Улыбка Фильхифа стала еще более зловещей. — А ну стоп! — вмешался я, предотвращая трагедию. — Фильхиф, на моем корабле вы никого не будете оскорблять. Договорились? Ворск не виноват в том, что случилось с вашей расой. Ворск, а ты не задевай Фильхифа. Если захочется сказать ему какую-то гадость, то просто представь на минуту, что это твоя раса уничтожена и ты остался единственным ее представителем. Ворск некоторое время молчал. Потом посмотрел на меня и в его глазах был страх. — Я представил, господин. Я понял. Фильхиф, прости меня. Кроамец с открытым ртом уставился на Ворска. — Извиняющийся гуэл, — пробормотал это, — это что-то новенькое. — И уже громко добавил: — И ты прости за грубые слова. Ворск молча склонил голову. — Вот и хорошо, — поспешно заговорил я, закрепляя установившийся мир. — Рад, что вы помирились. Фильхиф, вас куда лучше всего доставить? Кроамец махнул рукой. — А для меня есть разница где быть? Если уж ты хотел меня куда-то доставить, так лучше бы и не забирал с Розалии. Там мне было ничуть не хуже чем в любом другом месте галактики. Это было логично. Об этом я действительно не подумал. К чему может стремиться последний представитель расы? Какие у него могут быть мечты? Что ему нужно от жизни? Похоже, Фильхиф почувствовал мое смущение. — Кир, как я понял ты тоже космический бродяга. Почему бы нам не быть вместе? — Фильхиф вдруг помрачнел и уставился куда-то вдаль. Потом закончил: — с тобой я впервые за тридцать лет очнулся от своего горя. А страдания надоедают даже тем, у кого уже не осталось в жизни ничего радостного, кроме горя. Хочется разнообразия. — Фильхиф помолчал, а потом несмело закончил: — Если позволишь, конечно. Если позволишь? Как будто у меня хватило бы смелости в чем-то отказать ему. На всякий случай я, конечно, проверил его на правдивость и ничуть не удивился тому, что все его слова были чистой правдой. — Фильхиф, — медленно заговорил я, подбирая слова, — хоть мою расу и не уничтожали, но я так же одинок, как и вы. У меня тоже нет никаких шансов вернуться к своим, хотя я и знаю координаты родной планеты. Я могу прилететь туда, жить среди своих соплеменников, но останусь для них чужим. Мы с вами в равных условиях. И не мне вас прогонять. Было видно, что мои слова основательно озадачили Фильхифа, хотя вопросов он задавать и не стал. То ли постеснялся, то ли не хотел спрашивать при посторонних, то ли решил, что я сам расскажу все, если захочу. Гуэлы тоже ни о чем не спрашивали. Я же готовился преподнести всем еще один сюрприз. — А теперь, раз уж всем нам суждено быть вместе, я хочу представить вам еще одного члена нашей команды… Прерывая меня, посреди каюты материализовалась голографическая фигура Мушкетера. Он вежливо помахал шляпой и поклонился. — Привет, — поздоровался он со всеми. Выражение лиц моих гостей в этот момент было бесподобным. Даже гуэлы сидели приоткрыв рты. * * * В этот день я лег спать довольно поздно. И хотя я мог спать меньше любого человека, но я все же довольно строго соблюдал режим, каждую ночь ложась спать, усилием воли отключая свой организм. Ровно через восемь часов я просыпался, приступая к делам. Конечно, иногда мне приходилось нарушать свой график, но потом я снова возвращался к нему. Почему-то мне казалось это чрезвычайно важным. Возможно, я просто не хотел порывать с тем человеческим, что у меня еще оставалось. — И надо тебе было разыгрывать этот спектакль, — бурчал я, расстилая постель. — Пусть привыкают, — беспечно отозвался Мушкетер. — Как написано в одной из ваших книг… — Только не надо опять цитат, — прервал я. — Я знаю, что ты способен закидать меня ими с головой. Я сейчас просто хочу поспать. Да-с, а все-таки хорошо, что я предусмотрел каюты для гостей. — Хорошо, — согласился Мушкетер. — Кстати, у нас еще одна каюта осталась. Так что можешь еще одного соратника поселить там. — Какой ты добрый, — буркнул я. — Это еще что. Я и не такое могу. Но знаешь, у меня вот возник маленький вопрос по поводу ваших священных книг. — Маленький? — Маленький. — Ну давай твой вопрос… Когда Мушкетер разыграл в лицах у меня в комнате очередную сцену из библии, которую он “не совсем понял”, я просто конкретно послал его со всеми его вопросами. — Спать пора! — рявкнул я. — Потом поговорим. А теперь убирай отсюда этого голографического Моисея со всеми его спутниками. Мушкетер обиженно засопел, но команду выполнил. Вскоре в комнате остался только он один. — Спокойной ночи, — пробормотал он, растворяясь в воздухе. Я облегченно откинулся на подушку. Теперь можно и поспать. * * * Следующие два дня были оказались довольно насыщенными. Правда, их насыщенность ограничивалась множеством мелких дел, как это обычно бывает во время организационных мероприятий. А организовывать было что. Если уж мой экипаж пополнился сразу на троих человек, то надо ознакомить их с устройством яхты (не со всем, конечно), экипировать, ввести в кухонный компьютер новые блюда, найти каждому занятие и прочее. Первым делом я решил вооружить своих телохранителей нормальным оружием. Я уже поговорил по этому поводу с Мушкетером и сам полазил по сети в поисках всего, что было известно о гуэлах. Найденная информация позволяла мне верить им беспрекословно. Как я понял, клятва верности телом и душой — это действительно серьезная вещь. И принесшие эту клятву умирают в тот же момент, как узнают о смерти своего господина. Вне зависимости от причины смерти господина. Так что моя жизнь — это жизнь и для них, моя смерть — их смерть. Прочитав об этом, я только головой покачал — много удивительного в галактике присутствует. И как ни старался, я так и не мог найти ни одного случая предательства со стороны тех гуэлов, кто приносил клятву верности, неважно какую. Да, о гуэлов можно говорить все что угодно: грубые, слегка надменные, неприятные, но никто не мог обвинить их в том, что они нарушили свое слово. Проведя гуэлов в свой арсенал, я приказал им выбрать оружие. Гуэлы ошарашено замерли, а потом медленно, словно в трансе, стали обходить небольшой ряд из снайперских винтовок, коротких плазменных автоматов хоргской сборки. — Тут нет только лучевого оружия, — восхищенно заметил Логр. Что тут можно сказать? Его действительно не было. В свое время Хотор — мой хоргский учитель по оружию — привил мне стойкую неприязнь ко всему лучевому оружию, считая его ненадежным. Некоторые эксперименты с ним заставили меня поверить в это. Я популярно объяснил это Логру. — Возможно вы и правы, господин… — Забудь ты про господина, — перебил я. — Я уже неоднократно это просил. И говори мне ты. Так нам всем будет проще. Гуэл спорить не стал. — Возможно, ты и прав. Но в космосе я предпочитаю лучевики. — В космосе я предпочитаю находиться на корабле. А вот на планетах нелучевое оружие надежнее. Но если не хотите, я вам подыщу лучевое. — Нет-нет, — поспешно вмешался Ворск, хмуро глядя на приятеля. Они оба выбрали себе по пистолету, наподобие моего “Элкона”. Правда, по сравнению с моим пистолетом они стреляли стальными иглами с начинкой из какого-то специального состава. Вылетая из ствола, игла разогревается от трения и вещество превращается в чрезвычайно опасную взрывчатку, которая и взрывается от удара. Понятно, что из такого оружия в космосе стрелять не стоит, хотя высокая скорость иглы и может служить поражающим фактором. Как я понял, когда собирал свой арсенал — хорги никогда не экспортировали оружие, стреляющее нестабильной плазмой. А оружие других рас, основанное на том же принципе, хоргскому и в подметки не годится. Впрочем, эти иглы оказывались лишь чуть хуже нестабильной плазмы, секрет изготовления которой хорги никому не открывали. Потом Ворск взял “Око” — одну из двух моих снайперских винтовок. Логр же предпочел штурмовую винтовку “Рубеж” из которой можно было подбить легкий броневик. Правда, весила эта винтовка прилично, но Логр на это обращал мало внимания. Я выдал каждому заряды и батареи к оружию. — Вот, теперь это ваше, так что разбирайтесь сами с ним. Я не ваш сержант и следить за боеготовностью вашего оружия не буду. Гуэлы усмехнулись, что на лице ящериц выглядело довольно пугающе. Видно им показалось забавным что кто-то должен им напоминать о том, что об оружии следует заботиться. Я запер арсенал и оставил гуэлов разбираться с новыми игрушками. Сам же я отправился к Фильхифу Катору. Тот сидел в обзорном зале и смотрел на проекцию звезд, ни на что не обращая внимания. Я же никак не мог решиться его отвлечь. Наконец Фильхиф меня заметил. — Что-то случилось? — поинтересовался он. — Да, — я замялся, никак не решаясь продолжить неприятный разговор. — Ты хочешь узнать о моей расе? — поинтересовался Фильхиф. Заметив мое удивление, он грустно усмехнулся. — Не удивляйся. Я научился угадывать желания даже представителей других рас. Это было мне необходимо. Но что ты хочешь узнать? И зачем? Зачем ворошить прошлое? — Понимаете, — я замолчал, подбирая слова. — Мне трудно объяснить вот так. Просто… просто, раз уж мы вместе, между нами не должно остаться недомолвок. Вы сможете рассказать правду? Действительно правду. Мне кажется, что вы один из немногих людей в галактике, кто может рассказать что действительно произошло тогда. Поймите, я не хочу ворошить вашу рану, но… — Но ты не сможешь доверять мне, если ничего не будешь знать. — Фильхиф задумался. — Нет, твой вопрос не причинил мне боль. Это уже ушло. У меня уже просто нечему болеть. Вся моя душа сгорела вместе с Кроамом. Знаешь, наверное, ты прав. Может действительно стоит облегчить душу? Рассказать все, что наболело за это время? Я молча смотрел на внутреннюю борьбу Фильхифа. Похоже, он действительно решился излить душу. Он вдруг отключил обзорные экраны и сел в высокое кресло. Несколько таких вращающих кресел было специально установлено в обзорном зале. Я сел в кресло напротив. Кроамец сидел прямо, выпрямив спину и сложив руки на подлокотники. Прикрыл глаза. — Это началось давно, — медленно заговорил он. — Мы еще не покинули свою звездную систему. У нас на планете существовало несколько центров сил, которые постоянно соперничали между собой. Мы понимали, что на том уровне нашего развития любой конфликт равносилен самоубийству, но никто не хотел уступать. Каждая сторона не хотела остальных признавать равной себе. Неизвестно чем бы все закончилось, но тут появилось новое течение. Его нельзя назвать религиозным или даже философским. Его создал один знаменитый на нашей планете психотерапевт. Оно заключалось в том, что он считал нашу расу избранной, что мы должны господствовать над природой. Но для этого нам надо объединиться… Фильхиф ненадолго замолчал, а потом продолжил: — Размышляя над этим течением после катастрофы, я пришел к выводу, что он создавал свое учение с единственной целью — чтобы спасти наш мир. Он вовсе не верил в него. Просто оно отвечало тем условиям. Тот психотерапевт действительно оказался гениальным умом. Он знал на какие скрытые пружины надо надавить, чтобы люди сочли его работы привлекательными. Постепенно новое течение захватывало все больше и больше людей. Страны стали объединятся. Возникло всемирное правительство. Это заняло даже не годы — десятилетия. Прошло почти сто пятьдесят лет с того момента, как этот ученый создал свою теорию когда наш мир наконец стал един. Беда в том, что в тот момент у нас не нашлось еще одного такого же гения, который смог бы нейтрализовать действие старой идеи, которая уже изжила себя в новых условиях. Я не хочу обвинить во всем того ученого. Он спас наш мир от междоусобицы. Но я все же не преувеличиваю его заслуг. Я сам стоял во главе всей нашей расы и знаю, как происходит прием решений. В то время уже назрела необходимость объединения планеты. Нужен был только импульс. Таким импульсом и стало это учение. А потом… потом мы и правда поверили в свою исключительность. Ну еще бы, нам ведь почти сто пятьдесят лет вдалбливали основные постулаты теории. — Наверное для вас оказалось шоком, когда вы вышли в галактику и оказалось, что она вовсе не стремится пасть к вашим ногам, — заметил я. — Не совсем, конечно. Мы понимали, что придется бороться. Но мы действительно не были готовы к тому, что галактика окажется уже поделенной, и что к нам отнесутся как к самой обычной расе, только недавно вырвавшейся в космос. По большему счету, мы никого не интересовали. Просто еще один субъект отношений и возможности для торговли. Мы сами настроили против себя большинство рас своим непомерным высокомерием и своими претензиями на роль судьи в спорных вопросах. — Фильхиф вдруг замолчал и с тоской посмотрел в потолок. — Как мы могли быть такими слепцами?! Почему ни у кого из нас не хватило ума остановиться?! Хотя, — тут же поправился он, — очень многие предупреждали и писали об этом. Но мы не слушали. Не хотели слушать! И в первую очередь не хотел слушать я. Кир, ты, наверное, никогда не поймешь нас. Тебе будет просто невозможно представить ту атмосферу всеобщего чванства, которая охватила всех. О боже, почему ты так поздно даешь нам разум? Почему ты не просветил меня раньше? Пусть бы враги нанесли мощный удар, но только бы не смертельный! Только бы не такой. Фильхиф опять замолчал. На этот раз он говорить не спешил. — Так вы не обвиняете своих врагов? Я правильно понял? — переспросил я. — Обвиняю? — Фильхиф повернулся ко мне. — Нет. Я понимаю, что мы виноваты в этом. В решающий момент у нас просто не оказалось друзей. Даже тех, кого мы таковыми считали. Только тогда мы поняли как нас не любили. К тому же, думаю, что все случившееся наша плата за уничтожение двух разумных рас и порабощение еще семи. — А то остальные не занимались порабощением, — хмыкнул я. — Нет. — Кроамец удивленно посмотрел на меня. — Управление другими расами очень хлопотное дело, поверь мне. До такого маразма додумались только мы. Войны были, конечно, были оккупации завоеванных территорий, но собственно завоеваний не было. В галактике существует негласный закон не трогать прародину цивилизаций. Даже в самых яростных битвах против прародин цивилизаций использовалось только самое легкое оружие, неспособное разрушить мир. И ни разу эти миры не были подвержены оккупации. Мы первые нарушили это негласное табу. И первые в истории поплатились за это. Похоже у Фильхифа после всего случившегося возник острый комплекс вины. И теперь он целиком и полностью во всем винил себя и свою расу. Нет, я признавал, что громадная часть вины все же лежит именно на кроамцах, но тем не менее думал, что эти их враги перестарались. Хотят наказать, ну пусть вбомбили бы их обратно в средневековье или каменный век. Конечно, жестоко, но раса осталась бы цела. А так… нет, я понимаю, что никогда не узнаю всей правды о тех событиях. Даже этот, самый информированный человек грешит однобокостью суждений, целиком и полностью взяв вину на себя и свою расу. Я поднялся и ободряюще ему улыбнулся, понимая, что вряд ли моя улыбка сильно его подбодрит. — А кто с вами воевал? — Ты вряд ли их знаешь. Это наши соседи по космосу были. Так называемый звездный альянс. Пять цивилизаций. В галактическом масштабе этот альянс пылинка, но их негласно поддержали дролы. — Дролы? — встрепенулся я. — А они с какого бока здесь? Мне кажется, что ваша цивилизация со всеми амбициями для них слишком мелкая сошка. — Видно мы сумели достать и их. Я недоверчиво покачал головой и покинул обзорный зал. — Мушкетер, что ты обо всем этом думаешь? — Доступные мне данные подтверждают эту информацию. — Хм. Мне все-таки непонятно, почему дролы вмешались в этот, с их точки зрения мелкий конфликт. — Дролы в масштабах галактики довольно мощная сила. Для них нет мелочей. Видно чем-то их этот конфликт задевал. А теперь хочешь действительно сногсшибательную информацию? — Что ты там нарыл? — А то, что звездный альянс в войне с кроамцами поддержали не только дролы, но и хорги. За всю историю взаимоотношений хоргов и дролов это был единственный случай, когда две враждующие силы в чем-то сумели договориться. — Но это невозможно! — ошарашено воскликнул я. — Хорги слишком рассудительны. — Дролы же вообще полные прагматики. И, тем не менее, что-то их объединило. Видать кроамцы сумели достать обе цивилизации. Я основательно задумался. — Вот что, Мушкетер, ищи все, что сможешь раздобыть по этому конфликту. И полный анализ. — Эй, мои ресурсы уже заняты анализом твоей жизни. Не забыл? Я не могу сейчас заниматься еще и этим. — Да что ты ко мне прицепился? Что тебя заинтересовало в моей жизни? — А то, что у тебя не стыкуется многое. Я и хочу разобраться с этим. Как твой друг хочу понять эти нестыковки. Я махнул рукой. — Ерунда все это. А вот эта загадка и правда интересна. Мушкетер изобразил тяжелый вздох. — Ладно. Принято. Но я нутром чувствую, что здесь никакой загадки нет, а вот по поводу твоей жизни я бы так не сказал. Нутром он чует! Тоже мне, великий интуитивный мыслитель. Проводит сложнейшие анализы общей обстановки в галактике, рассчитывает маршруты движения корабля, взламывает сети, а сам задает мне совершенно идиотские вопросы по религиям Земли и читает детские книжки. Правда, сейчас, похоже, он перешел уже на серьезную литературу и занялся философией. * * * Постепенно жизнь на яхте приобретала размеренность. На яхте было не слишком много свободного места, чтобы мы могли позволить себе жить не понимая друг друга. К моему удивлению наша компания оказалась довольно слаженной. Гуэлы относились ко мне чрезвычайно уважительно и в моем присутствии вели себя вполне вежливо. А Фильхифа они даже жалели. В своей, немного грубоватой манере, конечно. В результате эта их жалость совершенно не бросалась в глаза и не раздражала кроамца. Сам же Фильхиф, относился к гуэлам слегка пренебрежительно из-за их манер, но одновременно с этим любил порассуждать об их храбрости и верности слову, вспоминая свой отряд телохранителей. Это чрезвычайно нравилось гуэлам и они прощали ему многие нелестные слова в их адрес. Меня же Фильхиф откровенно изучал. Он и не пытался скрыть своего интереса к моей персоне с того момента, как я коротко рассказал ему о себе. — Что-то ты скрываешь, — заметил Фильхиф. — Но и без этого у тебя довольно невероятная судьба. Что касается считывателя мозга… знаешь, наши ученые как раз в тот момент приступили к изучению такой возможности. Кое-что даже получалось. Но вот превращать оживленных в суперсолдат… да-а, до этого мы не додумались. Но, подозреваю, подобная корректировка тела была бы просто не по нашим возможностям. — Тебе ничего не показалось странным? — нарочито равнодушно спросил Мушкетер после моего разговора с Фильхифом. — Нет, — отозвался я. — А что тут странного? — А странное тут то, что цивилизация кроамцев все же довольно примитивна по сравнению с многими другими. И тем не менее они вели довольно успешные исследования по возможности считывать информацию с мозга. — Ну и что? — недоуменно спросил я. — А то, что значит эта технология не слишком сложна. Почему же она в галактике не применяется? Ведь какой соблазн — по сути, давать человеку вторую жизнь. Вытаскивать его из объятий смерти в новое тело. Но почему же этого нет?! — Сложность с выращиванием тела… — Ерунда! Че-пу-ха! Что проще, взять образец тела, скажем в двадцатилетнем возрасте и выращивать из него сосуд для передачи информации из считывателя? Подобное будет по силам и вашей цивилизации лет через пятьдесят. Выращивается тело с чистым мозгом, что возможно и туда пишется информация. Вот и бессмертие. Но этого, еще раз повторяю, нет! Ни у кого. Даже у дролов с хоргами. Хорги, конечно, гении, если им удалось восстанавливать тело по памяти мозга, но зачем такой сложный путь, если можно пойти более простой дорогой? — Мне почему-то кажется, что ты не биолог. — Верно, — разочарованно заметил Мушкетер. — Тут ты прав, мне надо еще заняться этой проблемой. Меня это действительно заинтересовало. Ладно, мы поговорим об этом позже, когда я буду лучше готов к разговору. А сейчас обещаю больше не надоедать тебе с этим. — Вот и хорошо, — обрадовался я. — Просто замечательно. А сейчас вылезай из своего кресла. Мы прибыли. Космопорт Бельгейза уже запрашивает наши данные. Я потянулся и нехотя отправился на мостик. Сейчас меня ждала скучнейшая процедура получения разрешения на посещение планеты. И хотя по большему счету все это было чистой формальностью, но утомляло страшно. Часть 3 На службе террористов Глава 1 Закончив с формальностями, я решил сразу отправиться на встречу с Укортом. Но тут воспротивились мои телохранители. Так что пришлось одного взять с собой. Мир, где обосновался Укорт, хоть и был довольно плотно заселен представителями разных рас, но все же оставался пограничным. Так что телохранитель был не лишним. Тем более, положа руку на сердце, я не сильно доверял Укорту. Вот и завалился к нему в офис в сопровождении гуэла. Охранники попытались было его остановить, но тут уж вмешался я, заявив, что без него не пойду. Я не капризничал. Просто проверял насколько нужен Укорту. Если не сильно, то он просто пошлет меня подальше за подобную наглость, приняв долг через секретаря. Если же сильно, то примет. Укорт меня принял… Я сидел напротив Укорта Велдохома и спокойно наблюдал за сменой выражения его лица. Укорт был лурдом и все его эмоции четко отражались на его подвижном лице, сделанном словно из резины. Сейчас он явно был озадачен и пытался взять себя в руки. Быть озадаченным для Укорта также обычно, как снег, лежащий на Солнце. И то, что причиной озадаченности являюсь я, слегка тешило мое самолюбие. Впрочем, причиной все же был не я, а Ворск, удобно расположившийся рядом со мной. — Гм, значит, вы наняли себе телохранителей? — Не совсем, — улыбнулся я. — Просто торы по какой-то причине решили, что все инопланетяне должны задержаться на планете. Я с этим не согласился. А гуэлы помогли мне бежать. А потом они согласились пойти ко мне на службу. — Вовсе не обязательно было Укорту знать о наших реальных отношениях с гуэлами. — Гуэлы? Значит он не один? Ворск мило улыбнулся. Как я уже успел заметить улыбка гуэла была в состоянии повергнуть в шок любого. Но Укорт все же был не любой. Иначе он не занял бы такое положение в приграничье исследованного космоса. Он только нервно сглотнул, но тут же взял себя в руки. — Не один, — подтвердил я. — Второй остался на яхте. — Ладно, это даже лучше. В свете того предложения, которое я хочу тебе сделать. Тут уже улыбнулся я. Теперь было ясно, почему Укорт оплатил за меня мой долг. Он в тайне надеялся, что к нужному сроку я не смогу собрать необходимые средства и тогда он предложит мне дело… Но деньги я собрал и теперь он вынужден перестраивать свои отношения. Я заметил, как Укорт недовольно покосился на мою карточку, которую я ему вручил. — В общем, — заговорил Укорт, — ты уже догадался, что я не просто так оплатил твой долг. Я уважительно глянул на сидящего напротив меня человека. Что ж, теперь понятно, как он завоевал свои позиции. — Догадался, — согласился я. — Так что вы хотели заставить меня сделать? — Ну зачем же заставить? Вежливо попросить. — Укорт встал и достал из сейфа голокристалл, вставил его в проигрыватель. — Я тут навел кое-какие справки. Кир Терр, он же Кирилл. Тебя где-то подобрали хорги и ты провел почти год на их корабле. При этом оказал им такие услуги, что они перечислили на твой счет круглую сумму и даже подарили последнюю разработку своего ручного оружия… — Кроме меня из него все равно больше никто не сможет стрелять. — Я делал вид, что ничуть не удивлен всеми этими познаниями Укорта, но все же был неприятно поражен его осведомленностью. — Вероятно так. Но это не самое интересное. Самое интересное начинается позже. Корабль, на котором ты находился, подвергается атаке дролов. Единственный, кому удалось спастись, это ты. Вот уж поистине чудо. При этом бесследно исчезает хоргский истребитель, на котором ты и спасся. И никто до сих пор не может найти ни его, ни его остатков. И не найдут. Спрятал я его надежно. — И вот этот Кир Терр начинает свое странствие по пограничью. Ищет работу и при выборе непривередлив. Что тут у нас? Парочка походов в джунгли с исследовательской экспедицией. Три высадки на вновь открытую планету. В одном случае ты, по сути, даже спас всех. Работа в мастерских по обслуживанию яхт и наладка двигателей. Участие в мелских гонках, где ты отхватил изрядный куш. Казалось бы, живи и радуйся. Но нет. Этот Кир начинает строить яхту, причем требования предъявляет не совсем обычные. Запихивает внутрь самое совершенное электронное оборудование и совершенно неожиданно для все ставит биокомп, что делает его яхту по мощности вычислительного узла равной вычислительному узлу развитой технологической планеты. Потом вооружает ее, превращая яхту по энергии залпа в эсминец хоргов. — Укорт опять сверился с записями. — Три импульсных пушки суммарной мощностью пятьсот единиц… хм… это даже не эсминец… ладно, еще парочка ракетных шахт, бомбометатель, семь плазменных пулеметов — это, как я понимаю, для боя в атмосфере. Да-с, вооружился ты. Похоже все перечисленное явилось для Ворска полной неожиданностью. Но он великолепно изображал невозмутимость. — Слушайте, у меня неплохая память и все это я знаю и без вас. Хотя спасибо что напомнили. Вы к делу переходить собираетесь? Укорт некоторое время разглядывал меня. — Я так понимаю, что этот арсенал ты поставил вовсе не для того, чтобы расстреливать астероиды. Ты решил отомстить за своих друзей? — В лоб спросил он. Я даже вздрогнул от неожиданности. — А вам какое дело? — Ощетинился я. — Все это вооружение официально зарегистрировано на Рэксоде. Там же приписана и моя яхта. — На Рэксоде можно зарегистрировать что угодно, — улыбнулся Укорт. — И они выдадут разрешение на что угодно. Все дело в количестве денег. Но меня это не интересует. Я просто уточню вашу позицию, господин Кир. Дело в том, что если вы действительно хотите отомстить за своих друзей, то я могу кое-что предложить… Укорт замолчал, мастерски выдерживая паузу. Пришлось сдаться первым. — Что конкретно вы предлагаете? Укорт перегнулся через стол и вручил мне голографический снимок дрола. Дролы вообще были похожи на людей. Две руки, две ноги, шея, плечи, голова. Уши на месте, глаза и нос. Дролы были вроде точной копией землян, но… чуть другой разрез глаз, чуть другие уши, чуть другая форма головы. По отдельности вроде совсем не заметно, но все вместе… в общем дрола невозможно было перепутать с землянами даже ночью. Я рассмотрел снимок. Обычный представитель расы дролов. Я легко подавил волну ненависти, поднимающуюся во мне. Я уже научился справляться с подобными припадками, которые охватывали меня при виде дрола. Чертово внушение! Все равно приходилось прикладывать усилия, чтобы перебороть его. Надо бы слетать на Хорг. Пусть бы там исправили это. Но всякий раз по разными причинам откладываю этот полет, даже себе боясь признаться, что я просто не смогу смотреть на хоргов, не вспоминая Старха и остальных друзей с корабля. Я вернул снимок. — Ну и что. Что вы от меня хотите? — Этот человек генерал Дрого. Впрочем, тебе это имя мало что скажет, а вот любому дролу оно сказало бы многое. Видишь ли, Дрого мятежник. Около пятнадцати лет назад он поднял восстание на одной из планет дролской империи. В общем-то, задумка была у него неплохая. Шансы на успех были. Он умело воспользовался тогдашней политической обстановкой. Его подвел случай. Обычный случай, но в результате весь мятеж оказался подавлен. Бои продолжались около года, но восставшие были обречены. Генерал же показал себя неплохим стратегом. Но… силы были слишком неравны. Тем не менее, ему удалось скрыться. — Так что вы хотите от меня, я не понял? Укорт пристально посмотрел на меня. — Я хочу чтобы вы вытащили его из той дыры, куда его загнали дролы. — Не понял? Вы что, решили начать войну с дролами? Укорт махнул рукой. — Какая война? Я деловой человек. Видишь ли, около года назад ко мне обратились… скажем так, некие люди с просьбой помочь им вытащить этого генерала из неприятностей. Я оценил свои силы и понял, что при всех своих возможностях я с этим делом не справляюсь. Дролы хорошо его охраняют. — Почему не убили? — Не могут. К тому же надо знать дролов. Они ради своих интересов могут превратить населенную планету в груду камней, но очень редко трогают своих. — А как же восстание Дрого? — В семье не без урода. К тому же он на эту черту дролов и рассчитывал. Он просто не ожидал, что дролы наймут наемников и предоставят им оружие. — На мой взгляд все это обычное лицемерие. Укорт пожал плечами. — На мой тоже. Я никогда не понимал этих дролов. Но я думаю, они все равно нашли бы способ расправиться с Дрого, если бы он находился в их руках. Беда в том… для дролов беда, что ему удалось сбежать и укрыться на планете, куда нет доступа дролам. Почему-то я сразу понял о какой планете говорит Укорт. — Эстреда? Укорт довольно кивнул. — Верно. Об Эстреде слышал даже я. Судьба этой планеты действительно была необычна. Первоначально она принадлежала дролам. Очень хороший климат без резких смен температур, теплые и не очень глубокие океаны, много суши. В общем, курорт. Недаром дролы ухватились за эту жемчужину. Началась колонизация. На ней уже поселилось около полумиллиона человек, когда дролы что-то не поделили с одной из древнейших рас. Те, в качестве демонстрации, просто свернули пространство вокруг этой, самой малонаселенной на тот момент планеты. Дролы намек поняли и притихли. Но в результате лишились одной планеты. Нет, туда пролететь возможно, а вот обратно… Вернее обратно тоже можно, при определенных условиях, но для расчета траекторий требуется столько времени, что можно умереть от старости. Тут нужен целый научный институт и нехилая вычислительная техника. А вывернутое пространство не пропускало внутрь системы корабли крупнее яхты. Да и бесполезно было все это исследовать. Ибо расчеты сделанные один раз для одного корабля совершенно не годились во второй раз. Требовалось проводить их заново. С современными комплексами на каждый расчет требовалось лет десять. А сколько человек может вывести яхта с планеты? Человек десять, если набить их как сельдь в банку. В общем дролы плюнули на этот мир, решив не вспоминать о нем. С тех пор прошло уже почти сто лет. Теперь мне было понятно, почему Укорт обратился именно ко мне. Из-за Мушкетера. Ему действительно по силе найти выход из ловушки. И время на расчет траектории он потратит гораздо меньше. Но сколько? Год? Два? Конечно, спешить мне некуда, но… — Мне не нравится это. — Подождите. Давайте все обговорим. Я же не предлагаю вам за спасибо заниматься этим. Я вам предлагаю… — Укорт быстро что-то записал на бумаге и показал мне. — Ого, — невольно воскликнул я. — Сколько же вам платят, если вы готовы дать мне такую сумму? — Достаточно. Дрого забрался в эту систему десять лет назад. С тех пор его последователи ищут способ вытащить своего лидера оттуда. Цена постоянно повышалась. Сами понимаете, желающих лететь в один конец мало. К тому же неизвестно что там происходит на планете. Все-таки сто лет прошло с момент ее изоляции. Я задумался. Предложение действительно было интересно. Триста миллионов на полу не валяются. Да и дролам можно насолить. Вот только… — Мне надо подумать, — заявил я. Укорт поморщился. — Послушай… давай на ты, мы же старые друзья. — Друзья, это точно. Мне кажется, что кто-то не так давно пытался меня убить. По дружески, конечно. Укорт натянуто улыбнулся. — Ну, нашел о чем вспоминать. Это же было давно. Просто мы не поняли друг друга. И я признал свою ошибку… — Когда посчитал, что дружить со мной обойдется дешевле, чем воевать. — В любом случае, это дело прошлое. А сейчас я предлагаю тебе большую сумму и возможность навредить твоим врагам. Если Дрого окажется на воле, то…ну ты сам понимаешь. — Еще раз говорю: мне надо подумать и посоветоваться со своей командой. — Командой? До этого ты предпочитал действовать один. — Времена меняются Укорт. И не пытайся на меня давить. Я дам ответ через два дня. Укорту осталось только согласиться, хотя это явно ему не понравилось. Было понятно, что с таких позиций он разговаривать со мной не хотел. Вот если бы я не смог вернуть свой долг… Но сейчас ситуацию определял не Укорт, а я и это ему нравиться не могло. — Что ж, буду ждать. Но постарайся не тянуть… — Я понимаю, Укорт. Постараюсь. — Почему бы и не успокоить его? Все равно ведь все от меня зависит. И я и Укорт это прекрасно понимали. На пару с Ворском мы покинули офис Укорта Велдохома и медленно направились по тенистой аллеи. Я задумчиво покусывал губу, пытаясь понять, что все это значит. Я слишком хорошо знал Укорта, чтобы поверить, что тот мог ввязаться в какое-то сомнительное дело. Сомнительное не в смысле противозаконное, в смысле перспективы заработать. Но даже за большие деньги Укорт не брался за политику. Он мог не задумываясь отправить на тот свет любого за несколько миллионов, но избегал даже миллиардных дел, если они касались политики. Что же с ним случилось? Впрочем, при любом раскладе он остается в стороне. Так что мог и рискнуть. Да тут и не совсем политика. Выполнения заказа богатого клиента. — Что ты обо всем этом думаешь? — повернулся я к Ворску. — Этот человек опасен. Я удивленно посмотрел на гуэла. — Я говорю о Укорте, — пояснил он. — Несмотря на все свои улыбки, между прочим насквозь фальшивые. То, что улыбки Укорта фальшивые я и сам разобрался. Все же я эмпат (о чем Укорт совершенно не знал). Укорт умница. Физиология лурдов такова, что им практически невозможно скрыть эмоции. Все моментально отражается на подвижном лице. Поэтому Укорт решил ничего не скрывать. Он своим лицом буквально выплескивал на собеседника все свои чувства. Он в течение секунды бывал растерян, сердит, насмешлив, весел и прочее. В результате его собеседники терялись и не знали какая его эмоция искренняя, а какая искусная игра. И горе тем, кто поверил хоть одному его чувству. — Это я знаю. Я спрашиваю по поводу предложения. — Судя по всему сумму он вам предложил немалую. — Очень немалую. Хотя, подозреваю, что все равно надул. — А дролы? Он сказал правду? Я некоторое время шел молча. — А если правда? Что изменится? — У нас принято мстить за смерть друзей. Убийцы должны быть наказаны. — Как вам должно быть просто живется. Только вот месть не вернет убитых. — Но ведь ты все равно хочешь отомстить. Зачем же спрашиваешь мое мнение? Я вздохнул. С Ворском разговаривать трудно. Он слишком умен, хотя по внешнему виду этого и не скажешь. Я хотел услышать определенный совет, чтобы легче было принять решение, но Ворск предоставил мне решать самому. Что ж, что-нибудь решу. Предложение и в самом деле заманчивое. Но вот с Фильхифом стоит поговорить обязательно. Надо узнать насколько освобождение этого Дрого досадит дролам. * * * На яхте я собрал всех в гостевой каюте и подробно рассказал обо всем. Логр горячо высказал за. Но я о нем уже составил определенное мнение и не слишком прислушивался к его советам. Логр был парень довольно простодушным, несмотря на весь свой зловещий облик. К тому же очень прямолинейный. В данных обстоятельствах мнение Фильхифа было для меня гораздо важнее. Но вот он то высказываться и не спешил. Кажется, он понимал, что именно от него я жду совета и не очень с ним торопился. Вместо этого он засыпал меня разными вопросами, на мой взгляд совершенно не относящихся к делу. Наконец замолк и откинулся на спинку кресла. — Ну что я могу сказать? Ты ведь уже и сам принял решение. Мое мнение тут ничего не изменит. Только огромным усилием воли я удержался от того, чтобы не высказать кроамцу все, что о нем думаю. Помог называется. Но тот, оказывается, не закончил. — Но вот что я тебе могу посоветовать. — Фильхиф замолчал и устало протер глаза. — Лучше всего, если ты забудешь об этом. У тебя есть корабль, ты можешь заняться чем угодно. Забудь о мести. А если хочешь мстить, то вспомни судьбу моей расы. Знаешь что обидно? Что умнеем мы порой слишком поздно. Как бы с тобой не получилось точно так же. — Благодарю, но мне кажется, тут сравнение не совсем корректно. Я не собираюсь создавать никаких империй… — Я не про то! — раздраженно махнул рукой Фильхиф. — Я про тебя! Этот Дрого большой негодяй. Я слышал о нем, хотя свои дела он проворачивал после… э-э… в общем уже после того, как я отошел от дел. Но поверь, на подобных людей я в свое время насмотрелся. — А деньги? — Мне кажется, ты не из тех, для кого деньги значат слишком много. Для тебя они лишь средство в твоей войне. Понимаешь, я боюсь, что скоро твоя одержимость местью станет твоей жизнью. А это нехорошо. Очень нехорошо. Я махнул рукой. — Я никого не заставляю лететь со мной. Это выбор каждого из вас. Добровольный. — Мы не можем тебя покинуть, — отозвался Ворск. Логр, в подтверждении слов своего приятеля энергично кивнул. — Мне тоже некуда идти, — заметил Фильхиф. — Я же ведь не боюсь возможных опасностей на этой Эстреде. Я просто не вижу смысла для тебя во всем этом. Если бы ты пошел на это ради денег, я бы понял и даже не спорил бы. Но месть… Месть убьет в первую очередь тебя. — Я приму это к сведению. — А знаешь, — перебил меня Фильхиф. — Я сейчас понял, что на самом деле ты еще очень молод. Что ж, набивай шишки сам. Может быть ты и станешь в конце концов более мудрым. Что бы поумнеть мне потребовалась гибель всей моей расы. Если Фильхиф еще раз упомянет свою погибшую расу — я его убью, пообещал я. Нет, по человечески я его жалею, но нельзя же в каждой реплике об этом вспоминать? Однако при всей своей злости я понимал, что Фильхиф во многом может быть и прав. Его опыт со счетов скидывать не стоило. — Фильхиф, я прошу прощения, если был резок с тобой, но ты все же не совсем понимаешь мои цели. Ты лучше посоветуй что-нибудь по поводу встречи с Укортом. Наверняка ты сможешь что-то сказать. — Сказать-то я могу. Укорт, кажется, не в том положении, в котором он может с тобой торговаться. Если ты правильно все передал, то очень похоже на то, что он уже принял чье-то предложение и взял аванс. Он слишком понадеялся на твой долг ему. Но ты расплатился. А значит, ты можешь выдвигать любые условия. Он не в том положении, чтобы торговаться. Но вот палку все равно перегибать не стоит. — Кажется, я понял, — задумчиво кивнул я. — Я это еще обдумаю. А пока… раз уж мы находимся на планете, то не стоит постоянно торчать на яхте. Я вот тут приготовил каждому карточку, связанную со счетом “Мечты”. То есть каждый может тратить из фонда деньги. В этот фонд я буду каждый месяц перечислять определенную сумму. Так что завтра можете отправляться на экскурсию. Считайте это моей платой. Гуэлам за охрану, а тебе, Фильхиф, за советы. — Мои запросы невелики, — невесело усмехнулся кроамец. — Но ты, пожалуй, прав. Сидеть тут не стоит. Ладно, схожу, полюбуюсь на эту планетку. — В таком случае можно считать совещание закрытым, — подытожил я, поднимаясь с кресла. Остальные тоже поднялись и направились к выходу. Я прошел в рубку и включил обзорные экраны, осматривая космодром. Вообще, идея ночевать на яхте, находясь на планете была не слишком умной. К тому же, кажется, она не совсем понравилась таможенникам. Впрочем, это объяснимо — живя в собственной яхте я лишал заработков гостиницы, а, следовательно, уменьшаю налоги. Нет, жить на собственных кораблях, стоящих в космопорте не запрещали, но все же это было не принято, не престижно. Так вели себя только полунищие чартерные извозчики, курсирующие на своих разваливающихся грузовиках между планетами пограничной зоны. Я же невольно поставил себя на одну доску с ними, потеряв весь свой авторитет в этом мире среди возможных партнеров. Конечно я никаких партнеров здесь не искал, но учесть на будущее стоило. — Грустно все это, — сообщил я потолку. — Грустно, — согласился Мушкетер и вдруг обиделся: — между прочим, моего мнения ты так и не спросил по поводу всего этого. Значит, со мной тебе не обязательно советоваться, да? Я удивленно моргнул. — Эй, что за претензии? Тебе разве кто-то запрещал высказываться? Я же ведь сказал, что это совет всех членов экипажа. А ты ведь тоже член экипажа. А то что ты молчал, так извини, это было твое дело. Я думал тебе нечего сказать. Мушкетер, кажется, смутился. — Я об этом не подумал. Ты только не обижайся, но я ведь считал, что раз ты нашел друзей среди себе подобных, то я тебе уже больше не нужен… Тут я не выдержал и расхохотался. Среди себе подобных? Хотя биокомпу все люди должны были казаться одинаковыми. — Ты совсем глупый, да? Мушкетер, они хоть, как ты выразился мне подобны, но только с тобой я могу поговорить так искренне, как ни с кем из них. Поверь, ты мне гораздо ближе, чем они. Возможно, со временем кто-то из них станет также мне другом, как и ты, но это не значит, что ты станешь лишним. Мушкетер молчал. — Спасибо, — вдруг с каким-то облегчением выдохнул он. А ведь похоже Мушкетер и в самом деле переживал из-за этого? Вот так так. Нет, биокомпы все же не машины, как считают эти идиоты-конструкторы. Это и в самом деле живое существо со своими страхами, надеждами и мечтами. А ведь они все еще мечтают научиться контролировать эти существа, чтобы воспользоваться их сверхвозможностями. Вот идиоты. А ведь все что надо — это только подружиться. Что тут сложного? Что? Почему никто не додумался до такого простого решения? Ответа у меня не было. И ведь дай я такой совет любому, так меня за сумасшедшего примут. Даже Фильхиф с гуэлами до сих пор с опаской ходят по яхте. Да и с Мушкетером стараются лишний раз не заводить разговор. Несмотря на все мои уверения в надежности биокомпа они так ему и не поверили. Летят только потому, что одному все уже давно пофигу, а остальные вынужденно из-за своей клятвы. — Ладно, Мушкетер короля, не переживай. Все нормально. Пойду я, пожалуй. Если что случится тут, буди. — Да что тут может случится? — Голос Мушкетера снова стал уверенным и четким. — Но так и быть, разбужу. Я вышел из рубки и отправился к себе в каюту. Глава 2 Бельгейз была типичной планетой пограничной зоны — малообжитые области и огромные пространства, куда ходили еще только исследовательские отряды. Планету открыли лурды и они же ее в настоящее время заселяли. Впрочем, заселяли они ее довольно активно. Уже сейчас на планете было два крупных космопорта и два десятка городов. Это если не считать многочисленных поселений, называющих себя городами, но фактически пока ими не являющиеся. Плюс еще поселения охотников за местной дичью, фермеров или просто беглецов от цивилизации. И как на всякой пограничной планете инопланетян здесь было не меньше, чем жителей в городах расположенных рядом с космопортом. Тем не менее, несмотря на свой малозначительный статус, планета уже обрела свои неповторимые черты. Этими самыми чертами я сейчас и любовался, прохаживаясь по улицам города. Ну, а поскольку инопланетяне являлись существенным подспорьем для местной казны, то меня все местные торговцы норовили зазвать к себе в магазин. Я вежливо отнекивался, пытаясь как можно быстрее миновать таких назойливых продавцов. Покупать я ничего не собирался. Просто вышел проветриться и подумать. Почему-то мне всегда думалось лучше если я медленно брел неважно куда, лишь бы это было большое открытое пространство. Вот и сейчас я шел, изредка бросая взгляды на какой-нибудь предмет, что заинтересовал меня в данный момент. Именно поэтому я и заметил слежку довольно поздно. Если бы мои учителя хорги только узнали бы за какой срок я обнаружил за собой “хвост”, то они мигом отправили бы меня на переподготовку. Даже в своем задумчивом состоянии я должен был заметить шпика сразу. Конечно, большой беды не было — я ведь не собирался ни с кем встречаться, ни заключать каких-то сделок. Просто ходил и думал. Так что шпик меня не очень и расстроил. Расстроило только собственное невнимание, а так пусть себе ходит человек — работа у него такая сволочная. Лишать его хлеба я не хотел и поэтому сделал вид, что не заметил. — Господин, загляните ко мне! Только у меня вы сможете приобрести оружие на любой вкус. Я уже хотел было привычно пройти мимо, но последние слова торговца меня заинтересовали. — Оружие, говоришь? Торговец, видя, что сумел привлечь мое внимание, запрыгал вокруг с удвоенным усердием. — Конечно, господин! На любой вкус. Собственно, оружие мне было не нужно. Просто я решил разыграть шпика. Я догадывался кто его мог послать. Поэтому подошел к стойке и стал внимательно разглядывать оружие. — А у вас нет ничего для скрытого ношения? Чтобы можно было издалека поражать? — Скрытое оружие? — торговец задумался. — Вам просто скрытое или Скрытое? Я недоуменно моргнул. — А в чем разница? — Ну, скрытое, это просто то, что сокрыто от чужих глаз. А Скрытое… оно скрыто от всего. Ну… вы понимаете. Ага, догадался я. Оружие диверсантов. Оружие, которое не обнаруживается никакими детекторами. К свободной продаже запрещено. Я с интересом посмотрел на лурда. Интересно, это провокация или… А, черт с ним, если провокация, то выкручусь. В крайнем случае, Укорт вытащит. Конечно мой пистолет “Элкон” тоже ни один детектор не видит, но если этот человек может предложить нечто подобное… — А у вас есть такое? Торговец нервно огляделся. — Прошу за мной. Он провел меня в подсобку и вытащил откуда-то небольшую тонкую трубку. Я даже разочаровался. Впрочем, я быстро взял себя в руки. Хотор отучил меня судить об оружии по первому взгляду. Я молча взял трубку. Оказалось, что она сдвоенная. Просто одна трубка немного тоньше первой и издали она кажется простым утолщением. К трубке же были прикреплены небольшие ремешки. Насколько я понял, сделаны они были на основе технологии “хамелеон”, как я ее называл. Удивляясь, я закатал рукав комбинезона и пристегнул трубку к руке. Оказалось, что по технологии “хамелеон” были сделаны не только ремни, но и сама трубка. Причем сделаны настолько качественно, что на руке их можно было заметить только очень внимательно присмотревшись. — Нацельте на что-нибудь и резко сожмите кулак, — посоветовал торговец. Я огляделся, выбирая цель. Увидел какую-то бадью. Поднял руку, прицеливаясь. Сжал кулак. Что-то легонько “пухнуло”. И в тот же миг сверху той бочки, в которую я целился, разлетелась штукатурка, обнажая каменную кладку. Причем выстрел превратил один камень в пыль. — Тут нужна некоторая сноровка, — заметил торговец. Я на эти слова не обратил внимания, с удивлением разглядывая оружие. — Надо же, а с виду такое маленькое, а так стреляет. — Только недалеко. Эффективная зона поражения у этого оружия двадцать-тридцать метров. Дальше просто заряда не хватает. Да и зарядов там всего восемнадцать. Кстати, отдельно могу продать к нему дополнительные заряды. Они вставляются в маленькую трубку. Как, разберетесь. Это не трудно. Вот они. — Торговец из того же места, откуда достал необычное оружие, достал и небольшую коробочку. В ней находились небольшие горошины сероватого цвета. Всего штук пятьсот. — А оружие для выстрела использует тепло вашего тела. Так что для не теплокровных оно бесполезно. Так как? — Где вы его взяли? Я первый раз о подобном оружии слышу? Торговец укоризненно покачал головой. Я сообразил, что спросил откровенную глупость и вздохнул. Мне чертовски интересно было узнать откуда у торговца это оружие, но все же не настолько, чтобы применять свои способности. Это я старался делать только в исключительных случаях. А сам торговец мне вряд ли выдаст источник своих товаров. — А, ладно, беру, — решился я. — Вместе с патронами. — Я решил взять оружия уже хотя бы из простого интереса, чтобы была возможность разобрать его и посмотреть как оно устроено. А также проанализировать эти странные пули. Конечно, когда я уже использую большую часть зарядов. — Сколько? Торговец назвал цену и я сразу усомнился в целесообразности покупки. — Эй, я ведь не космическую яхту покупаю! — возмутился я. — За эту вот фиговину вы требуете сто сорок тысяч галактов? — Господин, вы сами оцените его! К тому же, оцените, эту, как вы ее назвали, фиговину, не обнаруживает ни один детектор. Я лично проверял. — Но эта сумма все равно слишком велика… В конце концов, мне удалось сбросить пятнадцать тысяч. Но это был предел. Пришлось платить. Я уже выходил из подсобного помещения, когда вспомнил о слежке. Замер и обернулся к торговцу. — Я видел у вас тут несколько перстней лежит. Можно мне взять один? — Перстней? Эти железки? Но зачем, господин? — Я объясню. Так можно? — Да пожалуйста. — Торговец недоуменно смотрел как я копаюсь в небольшой ящичке, выбирая перстень по размеру. Собственно, мне совсем не нужен был именно перстень. Просто я увидел эту коробку с разным хламом и решил использовать перстни. Не было бы их, я бы придумал что еще. — Вот этот, пожалуй. — Я при свете лампы внимательно рассмотрел затейливый узор. — Если вы считаете, что этот перстень что-то стоит, то вы ошибаетесь! — Кажется торговец, не зная, что думать по поводу моего поведения, предположил что я посчитал эту штуковину очень ценной. — Меня это не интересует. Дело в том, что после моего ухода к вам зайдет один мой приятель и начнет интересоваться что я тут делал. — Я увидел, как побледнел лурд и поспешил его успокоить. — Нет-нет. Ни с полицией, ни с охраной он не связан. Он действительно мой друг… точнее друг моего друга. Так вот, когда он начнет спрашивать, то вы посопротивляйтесь для вида. Он наверняка предложит вам деньги… Тут вы можете торговаться. Насколько сумеете его обчистить все ваше. Ну а потом вы скажите ему следующее… — Я нагнулся почти к самому уху торговца и зашептал. Тот некоторое время недоверчиво слушал, а потом расхохотался. — Так вот в чем дело! — сквозь смех выдавил он. — Почему же вы сразу не сказали, что решили пошутить? Я пожал плечами. Если он подумал, что я решил просто пошутить, то я буду последним, кто его в этом будет разубеждать. — Конечно, — спокойно заметил я, — вы можете сказать ему правду, но сразу хочу предупредить, что тот человек большой болтун… — Нет-нет, — оружейник испуганно оглянулся. Было совершенно ясно, что о нашей сделке он не расскажет никому. И вовсе не из честности. Просто если об этом станет известно властям, то мне то что, я улечу, а ему придется разбираться по поводу законности сделки. Так что в его молчании можно быть уверенным. Я поднялся в торговый зал и, вежливо попрощавшись, вышел. Краем глазом стал наблюдать за шпиком. Тот, бедняга, заметался, не зная, что ему делать — то ли идти за мной, то ли бежать в магазин, узнавать, что я там делал. Я решил облегчить ему выбор. Для начала поднес перстень к глазам и демонстративно полюбовался им. Слегка сжал кулак и внимательно присмотрелся к нему, словно рассматривая на перстне что-то очень мелкое. Кивнул, словно подтверждая какие-то свои мысли, и направился в сторону открытого кафе. Шпик, похоже, поверил, что я собираюсь провести в кафе некоторое время, поэтому тут же бросился в оружейную лавку. Я сделал заказ, протянув свою продовольственную карточку с кодами блюд, и стал наблюдать за шпиком сквозь силовое поле окна оружейной лавки. Видно было, конечно, не очень, но все же. С трудом сдерживая смех, я смотрел, как шпик бегает вокруг толстенького торговца, что-то усиленно ему доказывая. Торговец согласно кивал, но в конце делал решительный отрицательный жест. Не знаю уж, как там договаривался мой “попутчик”, но в конце я увидел как он со злостью воткнул что-то в руки хозяина лавки. Тот довольно кивнул и что-то ему ответил. Шпик взмахнул руками и выскочил из лавки, внимательно оглядываясь. Я отвернулся. Что будет дальше, мне было уже неинтересно. Главное, чтобы этот шпик передал информацию своему господину. Впрочем, в то, что он передаст я ничуть не сомневался. * * * На яхту я вернулся под вечер. Здесь меня уже встретили встревоженные Ворск и Логр. Сегодня утром мне с трудом удалось убедить их, что меня совсем необязательно охранять на этой планеты. Серьезных врагов у меня нет, а от мелких хулиганов я и без их помощи отобьюсь. В конце концов, с неимоверным трудом мне это удалось. Только поэтому я смог провести этот день один. Хотя, похоже, это их все равно не успокоило. Было видно, что они чрезвычайно рады, что я вернулся живым. Я поблагодарил их за заботу, хотя и хотелось наорать и отправился к себе. Но здесь меня перехватил Фильхиф. — Нам надо поговорить, — безапелляционно заявил он. — Ну что еще? — устало пробормотал я. Фильхиф бесцеремонно затолкал меня в мою каюту и сел на кровать. От подобной наглости я даже опешил. К тому же я впервые видел кроамца таким оживленным. Это было так на него непохоже. — Я сейчас был на планете, — заявил он. — Знаю, — слегка раздраженно заметил я. — Если ты помнишь, мы вместе уходили с яхты. — Я не про то, — Фильхиф махнул рукой. — Дело в том, что за мной следили. — Как, и за тобой тоже? — изумился я, все еще не понимая, чем вызвано такое волнение у кроамца. — Что значит и за тобой тоже? Ты хочешь сказать… а, ну да, в принципе все логично. Мог бы и сам догадаться. Но я готов поклясться, что твой шпик с тобой разговаривать не пытался. — А с тобой? — Я все еще не понимал к чему клонит кроамец. Фильхиф откинулся на спинку. Закинул ногу на ногу, что смотрелось довольно нелепо. При этом нога изогнулась под таким углом, под которым землянину согнуть ногу, не опасаясь перелома, было невозможно. Я с некоторой опаской покосился на эту позу, но промолчал. Фильхиф же некоторое время разглядывал меня. — Ты знаешь, своего шпиона я заметил почти сразу, — заговорил он. — Самое же странное было в том, что он и не пытался спрятаться от меня. Как я убедился в последствии, моя догадка была правдивой. Едва я удалился от яхты на порядочное расстояние, как этот человек подошел ко мне… — Он был лурд? — перебил я. — Лурд. Но это неважно. Поверь мне — это совершенно неважно. Так вот, этот человек предложил мне деньги, большие деньги, а также информацию, в которой, как он сказал, я кровно заинтересован. В обмен… Я выжидательно уставился на замолчавшего Фильхифа. — Короче, мне предложили послужить шпионом внутри нашего отряда и докладывать о каждом твоем шаге. — Не понял? — вздрогнул я. — Зачем это надо Укорту? — Я не говорил, что это от Укорта. Более того, я уверен, что Укорт не назначал слежки за мной. — А вот за мной следили по поручению Укорта. — Ты уверен? — Если нет, то вскоре я буду об этом знать. — Я рассказал о своей шутке. Фильхиф одобрительно кивнул. — Неплохо, — признал он. — Посмотрим. Но поверь моему чутью, мой собеседник был вовсе не от Укорта. — А что он хоть спрашивал? — Много чего. В основном его интересовала наша договоренность с Укортом. — И поэтому ты решил, что шпик к Укорту не имеет отношения? — В частности и поэтому. — Конкуренты? Фильхиф задумчиво покрутил головой. — Не верю, — заявил он. — Кир, я двадцать лет правил звездной империей, и от того, насколько верно я разберусь в обстановке зависело очень много. И я научился разбираться. Короче, я не верю, что это был главный интерес. Похоже, им надо было привязать меня к ним, а наша договоренность с Укортом интересовала их не больше состава снега. — Но снег состоит из воды. Это все знают. — Вот именно, — многозначительно заметил Фильхиф. Я его не понял. Правда у меня возникла мысль, что Катор все же не совсем хорошо разобрался в обстановке, если всю его расу уничтожили. Но это я вслух благоразумно высказывать не стал. Зато не стал молчать сам Фильхиф. — Я понимаю, что ты сейчас можешь подумать. Если бы мол ты не ошибался, когда правил, то сейчас моя раса не была бы уничтожена. Я смущенно отвел глаза. Катор же тяжело вздохнул. — Ты не забывай, что с того времени я набрался опыта. К тому же в то время ошибку совершила вся наша раса, посчитав себя избранной. Я же был всего лишь одним из ее представителей, со всеми достоинствами и недостатками. — Фильхиф опять замолчал. — Знаешь, с какой-то тоской заговорил он. — Если бы нам позволили уцелеть, то я бы не стал мстить. Даже если бы нас загнали в каменный век. Я вздрогнул. Но тут же взял себя в руки. — Так что же они хотели? — А? — Фильхиф Катор очнулся от своей задумчивости. — Чего хотели? Если бы я знал, то сейчас об этом бы и рассказал. Не знаю. — А выяснить это желательно. Если ты говоришь, что их не интересовали наши отношения с Укортом… — Я так не говорил. Их интересовали наши отношения с Укортом. Я просто говорил что их интерес был с большой долей вероятности вызван желанием отвлечь меня от их истинной цели. А их цель мы выясним. Я же ведь не отказался от их предложения. Согласился. — Не понял? — я удивленно посмотрел на Фильхифа. — А что тут не понять? Я согласился снабжать их любой информацией. Ведь проще согласиться, чем потом искать нашу слабость. Да и выбор информации, которой мы будем их снабжать за нами. Я кивнул. Это было разумно. Еще поговорив некоторое время, Фильхиф вышел из комнаты, оставив меня одного. Но даже после разговора все равно что-то тревожило меня во всей этой истории. Что-то было непонятно во всем этом. Так вот сразу, не успели прибыть и тут же к одному из моих спутников подходят с предложением. При этом спутника я приобрел только недавно. На предыдущей планеты. И если Фильхиф прав, то эти таинственные некто узнали о нем на Розалии. Мы стартовали… скажем так, очень поспешно. Потом без остановок мчались до самого Бельгейза. С учетом того, что моя “Мечта” самая быстрая яхта в галактике, то… По всему выходило, что за мной следили. Следили качественно и очень давно. А я даже ни о чем не догадывался. Они следили, обнаружили моего нового спутника, вычислили мой маршрут, сообщили сюда и уже здесь взяли в разработку. Да, это не Укорт. Не те масштабы. Но кто же? И как они могли так проколоться, что ни о чем не узнав, тут же подошли к Фильхифу? Хотя нет, узнать Фильхифа они должны были сразу. Если я прав и эти ребята серьезные люди, то за время полета они запросто могли узнать кто же такой этот Фильхиф. И узнав, они почему-то посчитали что его можно перевербовать. И ошиблись. Ошиблись ли? А может это признание часть игры? Я поднялся с кресла и вышел в коридор. Прошелся до столовой и там, к собственному удивлению, обнаружил Фильхифа. Тот сидел в полном одиночестве и что-то пил. Похоже, это был их аналог алкоголя, поскольку кроамец явно был уже никакой. Я ошарашено уставился на него. Подобного я никак не ожидал. Да и времени-то после нашего расставания прошел час, не больше. Тут Фильхиф увидел меня и жутко смутился. Он даже постарался спрятать свой фужер. — А, это ты, — пробормотал он. — Я уж не думал, что сегодня кто-то сюда придет. Эти гуэлы давно спят. Думал и ты… Я осторожно опустился на стул рядом с Фильхифом. — Катор, что происходит? — Что? А что может происходить? Вот, заливаю пожар души. — Он вдруг с силой отшвырнул фужер и тот так шарахнулся об стенку, что разлетелся в пыль. — Проклятье! Когда-то я пообещал себе, что не буду заливать свое горе вином. Я считал это слабостью. Давай потом поговорим, Кир? Когда я протрезвею. Нет! Не потом, сейчас! Когда я протрезвею, то, боюсь, так и не решусь признаться. Ты ведь умный человек. Ты должен был понять, что те ребята, что подошли ко мне, люди серьезные. Не могли они просто так подойти, если не уверены, что жертва в их руках. А они уверены… Я молча слушал, понимая, что Катор вовсе не нуждается в помощи. — Кир, они сказали, что моя раса не погибла. Что они знают планету, куда сбежали некоторые из расы. И они пообещали сообщить мне, если я сделаю все, как они хотят. Я сидел как громом пораженный и смотрел на сидящего передо мной. Интересно, на его месте я бы как себя повел? Наверное, я бы не смог его осудить, даже если бы он предал меня. — А это правда? — Кир, я учился отличать ложь от правды. Двадцать лет учился. И я верю им. — Но почему… — Хочешь узнать, почему я признался тебе? Не знаю. Наверное, просто я тебе доверяю. Доверяю больше, чем этим людям. Я некоторое время разглядывал Фильхифа, которому сейчас явно было не до меня. Впрочем, я его прекрасно понимал. Считать все это время что твоя раса уничтожена и тут узнать, что оказывается не вся и что где-то она еще осталась… — Я знаешь чего боюсь? — перебил вдруг мои мысли Фильхиф. — Я боюсь, что вовсе не по доброте душевной эти таинственные ребята защищают мою расу. Что-то им нужно. И это что-то бросает меня в дрожь. И не по доброте душевной они поделились со мной этой информацией. Не попади я к тебе в компанию, то так и остался бы в неведении. Только вот они не учли, что я изменился с тех пор. Поумнел. И я научился смотреть чуть дальше собственного носа. Не очень хорошее дело они затевают. Кир, помоги! Прошу тебя! Катор вдруг уронил голову на стол и застонал. Потом затих. Я осторожно приблизился к нему и потрогал. Фильхиф спал. Некоторое время я озадаченно смотрел на вдрызг пьяного Фильхифа, спящего на столе. Потом осторожно поднял его и отнес на диван, расположенный здесь же. Уложил и отправился к себе. — Дела-а! — протянул Мушкетер. — Что-то я совсем перестал что-либо понимать. Я усмехнулся. — Думаешь, ты один такой? — Насколько я понял, теперь у меня новое задание? Анализ текущей обстановки? Я устало протер глаза. — Решай сам. Я уже не понимаю что в данной ситуации важно, а что нет. Почему, например, эти таинственные ребята доверились Фильхифу? — Это как раз понятно. Обычная ошибка, хотя и ясно всем, что подобную ошибку допускать нельзя. Я про то, что они приняли решение в спешке, основываясь на старой психологической карте Фильхифа. Времени же у них не было. Узнали, что он присоединился к тебе, подняли старые данные, прочитали. Составили портрет и решили выйти с ним на контакт, совершенно не учтя, что он изменился… — Откуда ты все это знаешь? — О, я тут кое-что прочитал по этому поводу. Ты же сам меня загрузил своей жизнью, а потом отношениями кроамцев с остальной галактикой. А там постоянно приходится составлять психологические портреты людей в разные периоды. И я в состоянии проанализировать их изменения с возрастом, а также в результате различных происшествий в их жизни. Так вот, я ответственно могу заявить, такая трагедия, как уничтожение расы не могла не повлиять на Фильхифа. Он и жил после гибели в надежде на то, что не все погибли. Тогда-то и был составлен последний его психологический портрет. Но эти ваши некто поторопились. Они не сообразили, что долгие годы, что Фильхиф жил после трагедии тоже повлияли на него. Он ведь не мог не заняться анализом всего происшествия, как умный человек. И он пришел к определенным выводам, которые тоже повлияли на него. И вот это те ребята не учли… — Я понял. Не надо лекций. Просто не учли, хорошо. А что будет, когда они разберутся, что ошиблись? — Если не дать им повода так думать, то у них не будет причин в этом разбираться. — Отлично! Еще одна беда в комплекте к остальным. Ладно, я подумаю над этим. А сейчас я ушел спать. У меня завтра встреча с Укортом. * * * На следующее утро я подошел к офису Укорта Велдохома. Еще раз покосился на свой перстень, и направился к входу. Двери плавно раздвинулись. Тут же мне навстречу вышла парочка охранников. Еще тройка держалась чуть дальше. Я удивленно выгнул бровь. — В чем дело, господа? У меня договоренность о встрече с вашим шефом. — Встретишься, — с угрозой пообещал один из солдат. Потом они довольно бесцеремонно обыскали меня, не найдя ничего опасного (я благоразумно не стал брать никакого оружия, даже того, что купил здесь). Потом содрали перстень. — Эй, — возмутился я. — Что вы делаете? Я за него знаете сколько заплатил? — Заткнись! — не очень вежливо посоветовал охранник. Потом надел мне на руку смирительный браслет, который по команде мог парализовать всю центральную нервную систему. Вещь эта была довольно жестокая и запрещенная. Но это, похоже, никого не смущало. Я же медленно закипал. — Все? — холодно спросил я. Охранник молча подтолкнул меня к лифту. Проводил до двери офиса и чуть ли не втолкнул внутрь. Там меня ждал Укорт, но на этот раз он совсем не улыбался. Его лицо было совершено неподвижно, что выдавало его сильнейший гнев. Я, спокойно проигнорировал все его эмоции и молча подошел к предназначенному мне стулу, сел. — Что можешь сказать? Я молча сидел и смотрел перед собой. Укорта, похоже, подобное поведение рассердило еще сильнее. Несколько минут он что-то орал, чуть ли не прыгая передо мной, обвиняя во всех смертных грехах. Потом обвинил в неблагодарности. Тут уж возмутился я. — Вы меня обвиняете в неблагодарности? — Я поднял руку со смирительным браслетом. — Вот с этой штукой разговаривать с вами я отказываюсь. А уж то, как вели себя ваши охранники… В общем, я прекращаю с вами все дела. Я ухожу. Я поднялся и направился к выходу. — Ты никуда не уйдешь! — заорал Укорт. — И ты выполнишь нашу договоренность! — Да? И что меня может заставить сделать это? Подобный спор мог бы длиться еще долго, но тут в кабинет вошел какой-то человек и что-то зашептал Укорту. Тот сначала сердито слушал его, но по мере рассказа сердитое выражение на лице Укорта сменялось озадаченным. Потом оно стало откровенно растерянным. — Вы уверены? — осведомился он. — Мы на молекулы его разобрали, — подтвердил человек. Я делал вид, что совершенно не понимаю о чем они говорят. Укорт слабо махнул рукой и человек исчез. Велдохом прошелся по кабинету, потом покосился на меня. Сел на свое место. — Кажется, я немного погорячился. Я поднял руку. — С этим я отказываюсь что-либо обсуждать. — А? А да. — Укорт что-то там нажал под столом и в помещение тотчас вошел охранник. — Снимите с гостя браслет. — Но… — Я что повторять должен?! — неожиданно взвизгнул Укорт. Охранник испуганно подскочил ко мне и снял браслет. — Теперь нормально? — Нет! — отозвался я с некоторым злорадством. — Пусть вернут мой перстень. Я за него заплатил пятьдесят тысяч. — Что? Но это же простая железка… — Укорт, я за него заплатил пятьдесят тысяч. Меня не интересовало что это. Я требую вернуть мне перстень. Укорт побарабанил пальцами по столу. Покосился на меня. — Я не могу его вернуть. Если я возмещу ущерб… — Шестьдесят тысяч. — Что?! Но ты сказал пятьдесят!!! — Верно. Но компенсация ущерба стоит шестьдесят тысяч. Но я согласен получить свой перстень назад. Укорт опять побарабанил пальцами. — Ты специально все это организовал? — наконец спросил он. — Ради этих шестидесяти тысяч? — Шестидесяти тысяч? — изумился я. — О нет, это только начало. Укорт, ты не представляешь во сколько обойдется тебе этот злосчастный перстень. Укорт вздрогнул. — Я могу извиниться… Я усмехнулся и протянул свою карточку. Укорт молча перевел на нее шестьдесят тысяч. — А теперь могу сказать, что я согласен доставить к вам этого генерала Дрого. Но к оговоренной сумме вы должны добавить еще двести миллионов. — Что?!!! — У Укорта явно сдали нервы. — Пятьсот миллионов!!! Да за эти деньги я найду тысячи головорезов… Я пожал плечами и встал. — Ищите. — Но ведь это нереально… Я снова сел. — Укорт, давайте поговорим серьезно. Вам этот Дрого нужен позарез, иначе вы не предложили бы мне триста миллионов за это дело. Даже у меня хватает соображения понять, что таких денег за одного человека просто так не платят. И судя по тому, что вы предлагаете столько мне, то выходит что вам за это дело платят еще больше. Лично я считаю, что около девятисот миллионов. Кто обладает такими финансовыми средствами? Лига Борьбы за Независимость дролов безусловно обладает. Там пересекается слишком много финансовых интересов. Судя по всему, именно они и предложили награду за освобождение своего лидера. И если они платят такие деньги, значит генерал им действительно нужен. Я тут свой компьютер попросил навести справки… Вы ведь знаете возможности биокомпов? Так вот, он обнаружил, что генерал в свое время распоряжался всей казной повстанцев, а это около двух десятков миллиардов. При бегстве он спрятал их. Но теперь эти деньги никто отыскать не может. Ради таких денег можно заплатить и миллиард. Верно? К тому же не стоит забывать, что генерал обладал еще кое-какой информацией, которая тоже стоит немало. Я подошел почти к самому Укорту и чуть ли не навис над ним. — Теперь о вашей роли в этом деле. Думаю, что повстанцы не сразу предложили такую сумму. Просто охотников отправиться на Эстреду не было. Но вот когда сумма подошла к миллиарду вы решили что можете отхватить этот куш. Тогда-то вы и вошли в игру. Но все оказалось вовсе не так просто, как казалось. И тут удачно подвернулся я. А может вы сразу взяли деньги в расчете на меня. Как бы то ни было, вы деньги взяли и решили заплатить мне немного. Ну и долг мой списать. Но я неожиданно для вас расплатился. И вам пришлось предложить мне приличную сумму, в надежде, что она затмит мне разум. Судя по всему, я попал в точку. Укорт выглядел, мягко говоря, подавленным. — Это Фильхиф объяснил? — Ну, честно говоря, я посоветовался с ним. Он и провел анализ. А потом Мушкетер — это имя биокомпа, подтвердил выводы. Ну и кое-какую информацию отыскал в сетях. Как видите, я прекрасно осведомлен обо всех ваших проблемах. Так что решение принимать или не принимать мои условия за вами. — В таком случае ты должен понимать, что я не в состоянии заплатить такую сумму. Если бы был в состоянии, то вернул бы залог этим повстанцам. — А я в чем виноват? К тому же плата триста миллионов. А двести — моральная компенсация. Я не заслуживал того, чтобы ваши сторожевые псы так обошлись со мной, да еще нацепили этот чертов браслет. И плата вперед. — Что?!!! — Плата. Только плата. А остальные двести миллионов вы соберете за время моих поисков. Вы же не думали, что я примусь за дело, основываясь на вашем слове? — Есть аванс… — Верно. Он и составит триста миллионов. Остальные двести после дела. — Это несерьезно. Я пожал плечами. — В таком случае не смею отрывать вас от дел. Вам ведь надо найти другого добровольца отправиться на Эстреду. Укорт нервно вскочил. — Проклятье, ты же прекрасно знаешь, что я не могу найти никого. Мог бы, не предлагал тебе столько денег! — Мои условия вы знаете. — А почему я должен верить тебе? — Не должны. Можете не верить. — Да ты издеваешься!!! — Нет. Я согласился на ваше предложение. Но ведь что-то я должен получить и в качестве моральной компенсации. За дурость вашего шпика кто-то должен платить. Почему это должен быть я? — Значит ты его заметил и разыграл этот спектакль с продавцом оружия, — скорее про себя пробормотал Укорт. — Верно. Я просто предложил ему заработать. Тот согласился. Я заплатил за перстень и рассказал историю. Тот рассказал ее вашему шпиону. Вот и все. Шутка, согласитесь, невинная. Вы же устроили тут целое представление. Укорт пригвоздил меня к стулу тяжелым взглядом. — Вы же понимаете, что только я могу вам помочь, Укорт. И я не забираю у вас все. Оцените это. Я же ведь мог напрямую выйти на ваших повстанцев. Не думаю, что будет очень трудно разыскать их. Но в таком случае они потребуют вернуть им их деньги. Мне кажется вы не захотите с ними ссориться. Укорта передернуло. Шутить с повстанцами ему явно не хотелось. Укорт был деловым человеком, те же фанатики. А связываться с фанатиками себе дороже. Похоже было, что он попал в безвыходное положение. — Я недооценил тебя, — буркнул он. — Знал бы лучше, сначала предпочел договориться о сумме с тобой, а потом уже разговаривал с этими дролами. Сам ведь знаешь, что выхода теперь у меня нет. — Вот и ладно. — Я снова протянул карточку. Укорт некоторое время вертел ее в пальцах, брезгливо разглядывая. Я терпеливо ждал. Наконец лурд сунул ее в настольный банкомат и зло застучал по клавиатуре. Потом вытащил карточку и швырнул ее мне. Я поймал ее и невозмутимо сунул обратно в банкомат. Проверил наличие денег и под сердитым взглядом Укорта снова достал ее и сунул в карман. — Я не обманываю в таких делах, — зло заметил он. — Да? Но вы швырнули мне ее с такой силой, что я подумал, будто вы хотите меня обмануть. На это Укорт уже ничего не ответил. Он понял, что проиграл и ему не оставили даже такой мелочи, как швырнуть карточку мне в лицо. Лурд он лурд и есть. Все эмоции как на ладони. И сейчас Укорт явно потерял свой знаменитый самоконтроль и стал обычным представителем своего народа. Я вышел из здания и отыскал взглядом Логра. Помахал ему. Тот быстро подошел. — Гос… — начал он, наткнулся на мой осуждающий взгляд и продолжил уже менее официально. — Кир, ты зря отказался от моего сопровождения. — Не зря, — отрезал я. Интересно, чтобы устроил Логр в здании, когда увидел бы как охранники обращались со мной? Проверять мне не хотелось. — Просто поверь мне, что необходимости там в тебе не было. А сейчас на яхту и стартуем. У нас еще куча разных дел. И надо закупить кое-что для предстоящей экспедиции. Эх, чует мое сердце, что в этой экспедиции достанется нам. — Или от нас достанется, — усмехнулся Логр. От его усмешки у меня по коже пробежали мурашки и я невольно поежился. Да, Логру действительно предстоящее развлечение могло понравиться. А вот мне все это уже не нравилось. Но зато можно доставить дролам много неприятностей. И это, пожалуй, стоило всех предстоящих хлопот. Глава 3 “Мечта” медленно летела по Великой Пустоте, ощупывая лучами своих локаторов пространство вокруг. Я уже нарезал десятый круг по рубке управления, а Фильхиф уже десятый раз советовал мне сесть и не мельтешить перед глазами. Мушкетер обладал более крепкими нервами, точнее их у него вообще не было, поэтому к моей беготне он относился с полнейшим равнодушием. Только изредка комментировал то, что в данный момент видели его радары. Счастье еще, что здесь не было гуэлов. Но те сразу заявили что во всех этих искривленных пространствах ничего не понимают и будут только под ногами путаться. Вот когда мы проникнем за зону искривления тогда они себя покажут. И я и Мушкетер и Фильхиф с этим были полностью согласны. Вот так и получилось, что в рубке управления были только я и Фильхиф. Да еще голографическое изображение Мушкетера. — В общем, — сообщил он, — войти никаких проблем. С помощью небольшой настройки я могу даже сквозь это искривленное пространство видеть планету. Но вот обратно выбраться… Короче, пока туда не попадешь ничего не скажешь. Что-либо понять отсюда невозможно. Я покосился на Фильхифа. Тот сразу поднял руки. — Я с тобой. Можешь даже не спрашивать. Как я уже говорил. Гуэлов, кстати, тоже можешь не спрашивать. Их это только оскорбит. Я кивнул. Скорее всего так оно и будет. — Мне надо подумать. Фильхиф намек понял и вышел из рубки. — А ты что скажешь, жестянка? — Я попросил бы… — Да ладно тебе! Я же пошутил. Я же не обижаюсь когда ты называешь меня куском протоплазмы. — Я уже все сказал. И ты получил деньги. Даже не попытаться выполнить контракт было бы нечестно. По-моему, это именно ты о честности говорил. К тому же это плюс и твоей планете. — А при чем здесь моя планета? — изумился я. Такого я никак не ожидал. — Как при чем? — То же удивился Мушкетер. — Ты же деньги ей зарабатываешь. — Это каким образом? — Как каким? Ты деньги зарабатываешь? Зарабатываешь. На твой счет за последнее время поступила триста двадцать пять миллионов. С этих денег ты платишь налоги, которые начисляются на счет твоей планеты. — Ничего себе. Хорги мне об этом не говорили. — Хорги, скорее всего, и сами не понимают как работает эта система древних. А на самом деле там все просто. Как только первый представитель расы открывает счет сразу открывается счет и для его родной планеты. Туда перечисляются его налоги, которые он должен платить по законам своей планеты, о которых управляющие компьютеры запрашивают власти планеты. — Но ведь мою планету они не могут запросить? — Верно. Поэтому ты платишь налог по законам хоргов. Именно они ведь открывали тебе счет. Вот управляющий комп решил перечислять все по их законам. — Хм. Любопытно. И много я заплатил? — Прилично. Деньги были перечислены на счет планеты Земля. Ваше правительство сможет воспользоваться этими средствами как только сделает официальный запрос на открытие счета. — Это будет еще нескоро. — Это неважно. Просто средства будут лежать на счету и на них пойдут проценты. Вот и все. — Понятно. Слушай, а откуда ты все это знаешь? — Как откуда? Я же мотаюсь по сети. Учусь. Ну и познакомился с этим управляющим компьютером. Имя его говорить не буду. Ты просто не выговоришь его. — Так выходит эти компьютеры древних… — Ну да. Разве я не говорил? Они тоже биокомпы. Правда, очень старые и мудрые. Они много знают. И делятся со мной информацией. Правда мало. Говорят, что я сам должен до многого дойти. Мол это естественный этап взросления. Говорят, что информация добытая полезнее, чем преподнесенная. Но вообще, с ними интересно бывает поговорить. Я молчал, как громом пораженный. Сегодня для меня открылось много нового. Мне потребовалось много времени, чтобы прийти в себя от всех этих новостей. — Ладно, как там работают эти финансовые компьютеры древних рас меня в данный момент занимает мало. Ты мне вот что скажи: если мы попремся в этот искривленный объем космоса они нам смогут помочь, если ты попросишь? Мушкетер озадаченно замолчал. — Не знаю. Мне сложно сказать. Может и помогут, а может и нет, если решат, что я и сам в состоянии найти ответ. В этом случае с очень большой долей вероятности можно сказать, что помогать они не будут. — Весело. Но ладно, будем надеяться, что они нам помогут, если мы влипнем. А теперь вперед. Двигай к этой чертовой Эстреде. Голографическое изображение Мушкетера заколебалось и исчезло. А вот яхта в тот же миг сорвалась с места и помчалась в пространство. На короткий миг изображение на обзорных экранах померкло, а когда восстановилось, то мы оказались около небольшой звезды, вокруг которой вращалось пять планет. Вторая нам и была нужна. Именно эта планета и называлась Эстреда и когда-то она входила в звездную империю дролов. — Кэп, похоже, мы миновали зону искривленности. — Вижу. И, Мушкетер, прекращай ты с этим кэпом. Меня это слегка нервирует. — Понял, кэп. Он еще издевается. Ладно, черт с ним, потом поговорю. — Позови Фильхифа и давай к планете. Только осторожно. Кто знает что там за эти сто лет изоляции произошло. Фильхиф пришел как раз в тот момент, когда мы уже почти вышли на орбиту и Мушкетер начал передавать обзор планеты на экран. Некоторое время мы молча любовались проплывающим пейзажем. — Весело, — констатировал Фильхиф. — Этого можно было ожидать, — неуверенно заметил я. — В конце концов, в момент изоляции там было не слишком много народа. Некоторый регресс должен быть. — Ну, я бы не назвал это некоторым регрессом… — Слова. Мы с Фильхифом снова уставились на экран. Как раз в этот момент мы пролетали мимо старого города. Судя по всему, строить его начали еще в момент колонизации. Сейчас же он был заброшен и полуразрушен. Нет, за сто лет здания разрушиться сами не могли. А вот разрушить запросто. И, судя по всему, именно это и было проделано дролами. Кое-где отчетливо были видны воронки. На зданиях виднелись следы от осколков и пулевые отметины. На улицах лежали остовы сгоревших машин. Видели мы и людей, перемещающихся вокруг города на странных животных, напоминающих кенгуру. Но вот вооружены эти люди были огнестрельным оружием. Попросив Мушкетера сделать увеличение, я рассмотрел экипировку подробнее. — Огнестрельное оружие, — заметил я. — Причем неплохое, судя по всему. Производство явно не кустарное. Но не автоматы. Винтовки. Не самозарядные. Магазин патронов на десять. У седел револьверы. Не знаю уж, как они это называют, но на земные револьверы очень похожи. — И есть холодное оружие, — добавил Фильхиф. — Да. Что-то типа сабли. С учетом способа передвижения, она может оказаться совсем не лишней. Мушкетер, выбери группу людей и веди наблюдение. Мы должны знать их порядки, обычаи, язык, на котором ведутся разговоры. Чем они расплачиваются. Потом лети на другую сторону планеты и смотри там. И так дальше. Мы должны иметь представление обо всей планете. Заодно подумай, куда мог приземлиться Дрого. — Уже занялся, — доложил Мушкетер. — На данный момент обработано ноль целых семнадцать сотых процента заложенного мной плана. — Гм, ясно. А сколько времени у тебя займет исполнение ста процентов? — Завтра к обеду, думаю, все закончу. — Отлично. В таком случае мы пока подготовимся. Да, и обязательно посмотри, есть ли на планете инопланетяне или только дролы. — Есть. Я только что засек одну группу согдейцев. Да это и неудивительно. Согдейцы — ближайшие союзники дролов. Их много живет на планетах дролов. Так что в эту ловушку с ними и попали. Да и не они одни, наверняка. — Вот и посмотри. Я вместе с Фильхифом прошел в гостиную, как я называл кают-компанию. Там меня уже ждали Ворск и Логр, которым явно не терпелось услышать последние новости о планете. Я никого томить не стал и быстро ввел всех в курс дела. Фильхиф дополнил мой рассказ некоторыми деталями, которые ускользнули от моего внимания. Теперь нам предстояло выработать план действий. А вот это было не совсем просто. Точнее совсем непросто. Планета была не маленькая. Найти на ней одного человека лично мне представлялось делом довольно сложным. — Я позволю себе заметить, — неожиданно заговорил Фильхиф, — что с момента нашего старта изучал психологический портрет генерала и пришел к кое-каким выводам… Мы все трое замолчали и дружно уставились на кроамца, ожидая продолжения. — Так вот, на мой взгляд Дрого надо искать там, где на планете сохранились наиболее высокие технологии. Генерал патологически жаден до власти, думаю, что и здесь он захочет играть не последнюю роль. Реально же власть на планете у тех, кто контролирует производство тех же ружей. Как вы говорили, они собраны явно не кустарно. Я согласно кивнул. — Этот план ничуть не хуже любого другого. Укорт тут надавал нам кучу разных документов по Эстреде. Здесь и подробные карты, и карты разведанных на момент изоляции планеты месторождений. Тут же отмечены все существующие тогда поселения. И самое главное… Я достал карту планеты, отпечатанной на специальном пластике и расстелил ее на столе. Показал на горный хребет. — Судя по всему, вот здесь начали строить плавильный завод. Небольшой. Дролы не хотели заниматься добычей ископаемых на планете. Но эти горы настолько богаты рудой, что грех было этим не воспользоваться. Дролы народ практичный и они сообразили, что для нужд планеты гораздо выгодней использовать местные месторождения. Вот и решили построить там завод. Как раз на нужды планеты. Все склонились над картой. — Судя по отметкам, — заметил Ворск, — месторождения действительно богатые. — Очень, — кивнул я. — Так вот. А сейчас сюрприз. Вот карта, которую сделал Мушкетер по моей просьбе. Я выложил на стол вторую карту. Она была менее подробной (Мушкетер довольно едко отозвался по поводу моей спешки, заметив, что за три прохода над планетой нельзя сделать хорошую карту). Я попросил изготовить такую, какая получиться, а потом ее уже доработать. — Она, конечно, не слишком хорошая, но вот место завода отмечено. Когда Фильхиф заговорил о контроле над производством, то я сразу вспомнил это место. Я ведь изучал обе карты. Посмотрите. Видите? Рядом с заводом вырос настоящий город. Некоторое время все изучали карту. Потом Фильхиф оторвался от нее и поднял глаза к потолку. — Мушкетер, — позвал он. — Да? — недовольно отозвался биокомп. — Сделай, пожалуйста, фотографии этого города. Ты ведь слышал наш разговор? — Слышал, куда от вас денешься. — Гуэлы при этих словах нервно дернулись и, старательно пряча страх, уткнулись в карты, делая вид, что разглядывают их. Видеть гуэлов, которые чего-либо бояться, как выразился однажды Фильхиф, было невероятно. Они скорее позволили бы разрезать себя на маленькие кусочки, чем признались бы в своем страхе. Но вот биокомп повергал их в настоящий ужас. Логр уже не раз предлагал мне демонтировать этот чертов компьютер пока… В общем мне пришлось постараться, чтобы убедить его в том, что Мушкетер такой же мой друг и член команды, как и он. — Не знаю, — буркнул Логр. — Я человек. У меня есть честь и душа. А это машина. Никто не знает, что там у нее на уме. Машина не должна обладать свободной волей. Короче убедить в том, что Мушкетер друг, мне не удалось ни Логра, ни Ворска. Даже Фильхиф относился к биокомпу с изрядной долей осторожности. А он был поумнее обоих гуэлов. Но что можно было ожидать от них, если я и сам порой сомневался в том, правильно ли я сделал, что поставил на яхту биокомп. Но во время разговоров с Мушкетером он казался мне настолько человеком, что за те мысли становилось стыдно. Постепенно все к Мушкетеру привыкли, но относились к нему как к прирученному тигру. Вроде и свой, но зверь и все равно опасен. — Думаешь, Дрого там? — поинтересовался Фильхиф, разглядывая карту. — Но ведь ты сам говорил… — Я говорил, что у него стремление быть лидером. Здесь же… здесь же, скорее всего, уже была устоявшаяся система до него. А разрушить нечто устоявшееся гораздо труднее, чем создать новое. Безусловно, это место привлечет внимание Дрого рано или поздно. Но пойдет он туда только будучи уверенным, что у него есть шанс подняться на вершину власти. А те, кто там были до него, вряд ли захотят властью делиться. Тем более, мы не знаем, кто там у власти и как к ней приходят. Одно дело, если они своих руководителей назначают голосованием и совсем другое, если там прав тот, кто сильнее. — То есть, Дрого там нет? — поинтересовался Логр. — Я такого не говорил, — отозвался Фильхиф. — Значит, Дрого там? — Такого я тоже не говорил. Логр некоторое время молча смотрел на невозмутимого кроамца, а потом взорвался: — Да ты что, издеваешься, да?! Считаешь себя таким умным… Ворск успел ухватить своего приятеля за плечо и не дал ему броситься на Фильхифа, что-то резко бросив ему на каком-то непонятном наречии. Потом уже заговорил, чтобы поняли все. — Остынь, я сказал. Никто тебя не хотел обидеть. В данном случае Фильхиф пытался сказать тебе, что у нас нет данных, чтобы делать выводы. — Верно, — кивнул Фильхиф. Похоже, он все-таки немного испугался этой вспышки гуэла. — Никого обидеть я не хотел. Все зависит от того, насколько успешными были действия Дрого здесь. Возможно, что он уже захватил этот лакомый кусочек, а может он очень близок к этому. Нам надо решить, что должны делать мы. Я задумчиво оглядел всех. — Вы упускаете еще одну возможность — Дрого попытался захватить власть и ему это не удалось. Или произошел какой-нибудь несчастный случай. Или… да мало ли что там может случиться. Может Дрого утонул при купании. Фильхиф переглянулся с гуэлами. Хотел что-то сказать, но его опередил Ворск: — Возможно и так, Кир. Но не стоит забывать, что у Дрого была довольно хорошая подготовка. Он ведь раньше служил в штурмовых войсках. А туда кого ни попадя не берут. К тому же генерал блестящий тактик и стратег, что он и доказал в свое время. Ну… и попал он на планету не с пустыми руками. Не мог такой человек не подготовить свое отступление. Наверняка заранее подготовился. Так что, есть вероятность его гибели, но не очень большая. В любом случае нам лучше исходить из того, что генерал жив. — Или добыть неопровержимые доказательства того, что генерал мертв, — добавил Логр. — Отлично. В таком случае нам осталось выработать план поиска и определить состав экспедиции. Не с яхты же искать генерала. Все трое моих собеседников с испугом переглянулись. Я вздохнул. Не надо было прибегать к моими способностям, чтобы понять чего они испугались. Все трое прекрасно понимали, что в эту экспедицию я пойду, значит, остаться на яхте должен кто-то из них. На яхте наедине с биокомпом! Если в моем присутствии все еще как-то мирились с этим, то остаться с Мушкетером наедине… Даже Фильхиф, который вечно посмеивался над страхами гуэлов, не рискнул бы остаться на яхте один на более-менее продолжительное время. — Мы не можем остаться, — решительно заявил Ворск, сразу переходя в наступление. — Мы клялись следовать за тобой. На планете может быть опасно. Мы должны быть с тобой! Логр, как заводной, кивал на каждое слово своего напарника. В конце же так решительно мотнул головой, что я испугался как бы она не оторвалась. Но нет, головы у гуэлов с шеей соединялись очень прочно. — Думаю, моя помощь тоже будет нелишней… Я только рукой махнул. — Давайте дождемся результатов обследования, а потом будем решать. Скорее всего, нам действительно лучше пойти всем. Мушкетер здесь и сам справится. Это было не лучше. Совсем не лучше. Мушкетер еще ребенок, если считать по человеческим меркам, хоть и обладает колоссальным объемом знаний. Да и уходить всем в опасную экспедицию было неблагоразумно. Но, судя по облегченным вздохам в ответ на мои слова, каждый из моих спутников согласился бы скорее без скафандра выйти в космос, чем остаться на яхте вместе с Мушкетером. Я же остаться тоже не мог. И ведь все они серьезные люди. Каждый не раз смотрел в лицо опасности. А уж гуэлы… им сам бог велел уметь преодолевать свой страх. Иначе и незачем им было идти в наемники. И вот все трое наотрез отказываются остаться с биокомпом. Я, конечно, понимал, что прикажи я Ворску или Логру, то они подчинятся. Да и Фильхифа я смог бы уговорить. Но зачем? Ничем хорошим подобное кончиться не могло. И я боялся не столько за них, сколько за Мушкетера, который не привык к враждебности. Это могло очень серьезно повлиять на него. Сейчас он, конечно, тоже сталкивался с недобрым к себе отношением, но тут был я. И я всегда мог, если надо, успокоить его, что-то объяснить, подбодрить. Мы с ним были друзья, и я чувствовал установившуюся между нами связь. Без меня Мушкетер может не справиться со своими чувствами. Распрощавшись со всеми, я отправился к себе готовиться к путешествию. Я мало верил в то, что мы быстро отыщем генерала. Так что приготовиться стоило к долгим поискам. Я сел на кровать и на несколько минут задумался. Потом начал собирать то, что посчитал нужным взять с собой. * * * На следующий день мы снова собрались в кают-компании. Вчетвером расположились вокруг круглого стола в центре зала и слушали Мушкетера. Сам Мушкетер висел над столом и делал доклад: — Таким образом, мне удалось узнать, что планета поделена между различными государствами, или бандами, что будет вернее. Люди остались только в тех местах планеты, которые могли хоть как-то быть полезны им. Кто-то контролирует плавильный завод, а кто-то фармацевтическую лабораторию. Так что соответственно налажена и торговля. Торговлю осуществляют караваны купцов. Хотя нет. Не купцов. Они торгуют не своими товарами. Их можно назвать наемными перевозчиками и по совместительству охраной. — Если нужна охрана, значит, есть от кого защищать, — заметил Логр. — Глубокая мысль, — кивнула голограмма Мушкетера. Я тайком показал ему кулак. Тоже мне, остряк нашелся. Мушкетер так же тайком показал мне язык. — Я заметил несколько таких стычек банд и охраны. В шести случаях нападение было отбито, а вот в двух караваны оказались разграбленными. Что-либо сказать о структурах государств не могу. Здесь требуются данные с поверхности. Обследование. Так что тут все на вас будет. Я же приготовил карты, одежду под местных, а так же оружие. Ружья я сделать не мог, не имея чертежей, но вот саблями я вас вооружу. — У нас есть оружие лучше, чем у местных, — буркнул Фильхиф. — Только пользоваться им нужно с осторожностью, — отозвался Ворск, опередив меня. — Не надо чтобы местные знали, что мы не с этой планеты, а из-за предела. — Да, — поддержал я. — Наше оружие применять только в крайних случаях. И брать только минимум. То, что легко спрятать. — Теперь осталось понять откуда начать поиски, — заметил Ворск. — Куда мы высадимся? Я задумчиво оглядел расстеленную карту и кинул исподлобья взгляд на Фильхифа. Тот молча кивнул, поддерживая. — Думаю, — проговорил я, — начать стоит именно с того города у завода. Если Фильхиф правильно просчитал характер генерала, то он обязательно заинтересуется этим городом. И там, даже если Дрого не достиг цели, обязательно должны будут о нем слышать. Если нет… определимся на месте. — Тогда вылетаем? — Один момент. — Мушкетер неодобрительно покосился на Логра. — Прежде, чем вы вылетите, вы должны знать, что на планете действуют две радарные станции. Мне пришлось несколько раз включать маскировку, чтобы не быть обнаруженным. К счастью, радары примитивные. Явно, местного производства. Так что скрыться от них мне удалось легко. Так! Еще новость. Я опустился обратно в кресло и посмотрел на Мушкетера. — И почему ты сразу это не сказал? — Я не считал это важной информацией. Теперь сказал. Мне пришлось мысленно несколько раз про себя повторить, что Мушкетер еще очень молод, что у него нет опыта. Что ему действительно трудно оценить важность этой информации. — Мушкетер, включи свой логический анализатор, — мягко попросил я, — и подумай немного. На планете, где нет воздушного транспорта присутствуют радары, которые наблюдают за космосом. Тебя это не заставляет ни о чем задуматься? — Не… не уверен… не понимаю… — Мушкетер выглядел откровенно растерянным. — А зачем они наблюдают? — Гипотеза. Планету резко отрезало от остальной части галактики. Неожиданно. А сама планета — это курорт для богатых. Наверняка же здесь были частные яхты и корабли. Где они? Ну, некоторые разобрали, другие погибли, пытаясь прорваться за барьер. Но не все же? Мы все встревожено переглянулись. Только закончив свою фразу, я сам оценил опасность. — В общем, так, Мушкетер. Тебя точно никто не засек при входе в это пространство? — Точно. Я включил все приборы. Меня ведь интересовала вся информация об этом искривлении. Так что никто нас не засек. — Это хорошо. Это означает, что радары могут служить для чего-то другого, или этих яхт осталось не так уж и много… — А почему ты решил, что нам стоит опасаться этих древних кораблей и яхт? — поинтересовался Фильхиф. — Ни почему. Просто я предпочитаю подготовиться к худшему. Поэтому, Мушкетер, у меня есть задание и для тебя. Не удастся тебе спокойно отсидеться, проводя анализ всей информации из твоих блоков памяти. Мушкетер отчетливо издал тяжелый вздох. Я хмыкнул. — Не вздыхай. Все равно не верю, что ты устал. А задание такое. Осторожно… слышишь? Очень осторожно, исследуй всю звездную систему. Недаром ведь я понапихал в тебя все самое совершенное электронное оборудование, которое только было в галактике. Включай его на все сто. Маскируйся, сканируй, проверяй, изучай, анализируй. Если что, найдешь тут же сообщай по кодированному лучу. Ну… ты знаешь. Если яхты или корабли остались, то у них должна быть где-то база в системе. Не будут люди вечно жить в кораблях. — Понял, кэп. Все сделаю. А если что, свистите. Я примчусь и покажу кто в доме хозяин. — Как свистеть? — озадаченно уставился на Мушкетера Логр. От этой растерянности он даже забыл о своем страхе перед биокомпом. Я поспешил вмешаться. — Громко, — на полном серьезе посоветовал Мушкетер. Я поспешил вмешаться. — Логр, не обращай внимания. Это Мушкетер нахватался выражений из книг моей родины. В данном случае он хотел сказать, чтобы мы в случае опасности сообщали ему. Он обещает прийти к нам на помощь. А теперь давайте пройдем на склад и соберем вещи. Приземляемся завтра утром. Я хочу, чтобы у нас был впереди целый день для разведки. Да, пусть каждый изучит карту того района, где мы высаживаемся. Все. Обсудив еще некоторые детали, мы разошлись готовиться к завтрашней высадке. Мушкетер же пообещал еще дополнительно понаблюдать за планетой. Я же велел ему не забывать и о космосе. Что ждало нас на планете, было неизвестно никому. Глава 4 Яхта мягко коснулась грунта и тотчас распахнулся люк, из которого немедленно выбежали две ящерицы, внимательно осматриваясь вокруг. Я раздраженно наблюдал за осмотром территории гуэлами. Еще до посадки Мушкетер своими сканерами просмотрел всю площадь вокруг и не обнаружил ни одного разумного существа в радиусе тридцати километров. И если бы Мушкетер был обычным компьютером ИИ, то все бы этими наблюдениями удовлетворились. Но Мушкетер был биокомпом… именно поэтому гуэлы не слишком ему доверяли и настояли на том, что они первыми покинут корабль. Я не видел причины им отказать и теперь из люка наблюдал за их исследованиями. — Кажется, мне не доверяют, — сообщил мне Мушкетер по закрытой связи. Я дернул плечом. — Пусть поиграют. Чем бы дитя не тешилось… Мое раздражение было еще тем больше, что в таких вопросах лично я доверял биокомпу гораздо больше, чем обычной машине. Ибо машина, в отличие от биокомпа, не способна на импровизацию и действует только в заданных рамках, игнорируя все, что не вписывается в стандарт. Мушкетер же обладал воистину неисчерпаемым любопытством. И если что-то на его взгляд выходило за рамки привычного, то можно быть уверенным, что это что-то подвергнется всестороннему изучению всеми доступными средствами. — Чисто, — доложил Логр. Ворск промолчал, бросив на меня виноватый взгляд. Я заметил что, Ворск вообще был умнее своего приятеля. Как я понял, именно он в их паре являлся мозговым центром. Логр же был непревзойденным, когда наступала пора действовать. На тренажере яхты он выдавал всегда превосходный результат, какую бы каверзу ни подкидывал ему Мушкетер, невзлюбивший гуэлов. По моей просьбе, биокомп общался с ящерицами только по делу, зато когда я был один он давал волю своему пробудившемуся чувству юмора. Я повернулся к яхте. — Мушкетер, ты все понял, что тебе надо делать? — Да понял я, понял. Это вы тут поосторожнее. Я выбрался из люка и встал рядом с гуэлами. Последним спустился Фильхиф, таща за лямки заплечный мешок. Тотчас люк яхты захлопнулся, и она резко стартовала. Через мгновение она исчезла из вида. Я оторвал взгляд от неба и огляделся. Мы находились на довольно просторной поляне, окруженной со всех сторон высокими деревьями. Мушкетер специально выбрал такое место, чтобы скрыть посадку. Хотя он и включал маскировку, но решил не пренебрегать и мелочами. Зато нам теперь представилось сомнительное удовольствие путешествовать по совершенно незнакомому лесу чужой планеты. На всякий случай я проверил свой пистолет и купленное мной на Розалии оружие. Его я решил взять именно из-за его совершенной скрытости. Даже в моей команде никто не знал о нем. И не потому, что я не доверял, но… просто незачем было им о нем знать. Заметив мои действия, все также проверили свое оружие. При этом Фильхиф действовал несколько неуклюже и излишне осторожно. Он явно не привык иметь дело с оружием. — А что вы хотели? — огрызнулся он на ехидное замечание Логра. — Мое оружие мозги. Это вы привыкли все кулаками разрешать. — Вот и оставался бы с мозгами на яхте, — отрезал Логр. Фильхиф одарил гуэла высокомерным взглядом. — Парень, если ты полагаешь, что в этом путешествии нам кулаки понадобятся больше мозгов… — Полагаю! — Ну хватит вам! — попросил я, пытаясь сориентироваться по компасу и карте. Как ни странно, но мое восклицание прекратило спор. Гуэлы перестали носиться по округе, высматривая врагов, а Фильхиф занялся изучением своей карты. — Все же я не согласен с тем, что мы высадились так далеко от города. Почти в трех сутках пути. Думаю, можно и у города было скрытую полянку подобрать. — Но шансов, что нас засекут было бы там больше, — отозвался Ворск. — И вам предлагали остаться на яхте. Фильхиф ответить не успел. Я захлопнул крышку компаса и сложил карту. — Это вовсе не главная причина почему я попросил Мушкетера высадить нас здесь, — заговорил я. — Главная причина в том, что мы не знаем здешних порядков и мы ничего не знаем о планете. За время же путешествия мы получаем возможность хоть немного ее узнать. К тому же нам трудно будет доказать людям в городе, что мы пришли издалека, если свалимся к ним на голову неизвестно откуда. Время нас не поджимает. Поэтому лучше потратить лишние три дня на изучение обстановки, чем лезть на рожон. Еще вопросы есть? Вопросов не было. Фильхиф промолчал, а Ворск только головой качнул, принимая мои доводы. Логр так же промолчал, но, подозреваю, он все же был не согласен со мной. Определив направление, мы зашагали в сторону отмеченной на карте дороги. Правда нам пришлось продираться сквозь кусты, что, при наличии вибромачете было не очень сложно. Это холодное оружие свободно разрубало дерево толщиной с человека. Так что нам без особых трудов удалось проложить тропинку. Я сначала задумался стоит ли оставлять такие следы нашего пребывания здесь, но потом решил не обращать внимания. Вряд ли они кого заинтересуют. Да и мало ли кто здесь мог ходить. Тем не менее, я все же решил об осторожности не забывать и при подходе к дороге вибромачете велел убрать подальше от посторонних глаз. Я проследил как Фильхиф неохотно щелкнул сенсором, свернув тончайшее лезвие мачете в рукоять. Потом старательно уложил рукоятку к себе в рюкзак, засунув ее подальше. Его примеру последовали и остальные. До дороги мы уже продирались с помощью обычных сабель, изготовленных Мушкетером. — Птички поют, — заметил я, вырываясь из цепких кустов на открытое пространство грунтовой дороги. Логр как-то странно посмотрел на меня, но от комментариев воздержался. Явно из уважения к своему господину. Пожалуй, если бы подобное замечание высказал Фильхиф, то Логр долго бы комментировал эти слова. — Логр, расслабься, — попросил я. — Проще надо быть. Незачем так напрягаться. Порой стоит и птичек послушать. Вот закрой глаза. Закрой. — Логр неуверенно переглянулся с Ворском, но просьбу выполнил. Я поднял указательный палец, хотя моего жеста гуэл видеть не мог. — Вот прислушайся. Слышишь, какая трель. А теперь отключи свое внимание от всего вокруг. Пусть эта трель заполнит все твое внимание. Пусть проникнет в самую душу. Некоторое время царила тишина. Все внимательно прислушивались. — Разве это не успокаивает? — поинтересовался я некоторое время спустя. — Вы правы, господин, — официально заметил Ворск. — Это действительно успокаивает. Только если мы будем успокаиваться таким образом очень часто, то мы рискуем успокоиться навсегда. Слушая эти трели мы можем не услышать другое, пусть менее приятное, но зато более полезное для здоровья — подкрадывающегося врага. Что ж, в этих рассуждениях есть доля правды. Тяжело не эмпатам. Они вечно должны напрягать все свои чувства, чтобы выжить. Но это объяснять не имело смысла. — Наверное, ты прав, Ворск, — отозвался я. — Но если выпадает свободная минута, то стоит дать себе послабление и расслабиться. Нельзя быть вечно как взведенная пружина. Я ведь к чему завел разговор. Все мы вышли из леса как хищники, осматривая все вокруг. Так не годится. В конце концов, мы вроде как местных изображаем. Нам стоит быть внимательными, но не напряженными. Ворск уважительно взглянул на меня и согласно кивнул. — Кир прав. Нам стоит лучше следить за собой. — Но при этом не стоит забывать и об окружающем, — добавил Фильхиф. — Наша компания все-таки, выглядит довольно странной для здешних. — Ничуть, — отозвался я. — Гуэлы здесь точно есть. Мы их еще с орбиты засекли. Твою расу, Фильхиф, тоже знают. Но никто не знает что с ней случилось. Планета попала в изоляцию сто лет назад. Еще до тех событий. Мою расу, понятно, никто здесь не знает, но если таких как я не видели, то это не повод считать, что таких здесь нет. Планета большая. Исследована была мало. Может где-то в свое время экспедиция застряла, а потом поселилась в глуши. А вот меня попутешествовать потянуло, я и примкнул к вам. — Ты всегда легенду на ходу сочиняешь? — ехидно поинтересовался Фильхиф. — Об этом стоило поговорить еще на яхте. — Ты что-то лучше можешь предложить? — обиженно спросил я. — Нет. Я просто считаю, что пора заканчивать болтать и надо двигаться в путь. Нам почти трое суток шагать. В общем-то, возражений у меня не было, но это замечание Фильхиф все же мог высказать и в более вежливой форме. Однако я прекрасно видел, что Фильхиф так говорит вовсе не потому, что хочет уязвить меня. Просто он все еще никак не может прийти в себя от сделанного ему предложения на планете и пребывал в несколько взвинченном состоянии, только изредка забывая о своих проблемах. Как и предвидел Фильхиф, интерес тех ребят к нашей сделке с Укортом оказался нарочитом. В основном их интересовали мои размышления по поводу сделки, но никак не сама сделка. Эта загадка никак не выходила у меня из головы, пока подготовка к экспедиции не вытеснила этот странный случай. А вот Фильхиф об этом так и не забыл. Впрочем, его понять было можно. Все-таки на кону стояла судьба его расы. Вот и сейчас, похоже, его мысли были далеко. Мне пришлось несколько раз позвать Фильхифа прежде, чем тот отозвался. Я не очень вежливо отволок его в сторону. — Слушай, Фильхиф, я понимаю твои заботы и тревоги, но сейчас для них не совсем место и время. И если ты не в состоянии справиться с собой, то я верну тебя на яхту. У нас ведь не увеселительная прогулка! И мне что-то не хочется погибнуть только потому, что один из группы занят чем-то своим. Так как? Фильхиф попытался отвести взгляд, но я твердо держал его, ожидая ответа. В конце концов, кроамец понял, что так просто от меня не отвязаться. — Я… я… со мной все будет в порядке… Скоро… Честное слово. Я просто опять задумался. — Фильхиф. Что бы ты смог помочь своему народу нам надо уцелеть сейчас. Если ты не возьмешь себя в руки, то из-за тебя мы можем погибнуть все. — Кир, я все понимаю. Честное слово. Я скоро буду в норме. Просто мне надо немного времени. — Время у тебя было. Так что очухивайся быстрее. Ладно. Все. Закончили. Надеюсь, мне больше не придется тебе напоминать об этом. Я оставил Фильхифа и зашагал по дороге. Фильхиф слегка замешкался, но тут же бросился догонять. Дорога, хоть и наезженная, была пустынна. За все то время, что мы шли по ней, нам не встретился ни один человек. Только птицы и изредка мы видели каких-то зверей. Можно было даже подумать, что кроме нас людей на планете больше нет. Через шесть часов путешествия мы решили сделать привал. Это путешествие без событий уже начинало утомлять. Чтобы хоть как-то успокоиться, я достал саблю и начал ее изучать, вспоминая, как в свое время на Земле в музеях останавливался перед таким вот оружием и смотрел на него, пытаясь представить того, кто раньше владел ею. Ходил с ней в яростные атаки за белых или красных. А возможно, эта сабля висела на боку какого-нибудь офицера на бастионах Севастополя. Или служила кому-то на Бородинском поле. Вот интересно, что будет думать кто-то через сотню лет, если моя сабля попадет в какой-нибудь местный музей? Я представил как какой-то мальчишка дрол подходит к витрине, где висит эта сабля. Вот он прислонился к стеклу и внимательно изучает каждый узор на ней, как сейчас изучаю я… Я поспешно тряхнул головой и убрал саблю. Лезет всякая глупость в голову. Встал и поправил одежду. Впрочем, одежда была в норме, поскольку это был все тот же комбинезон хоргов-сафан. Его способность принимать вид любой одежды в таких ситуациях была незаменима. А перед спуском я внес в управляющий компьютер несколько покроев местных одежд. Так что при необходимости можно за короткий срок очень быстро изменить свой внешний облик. К тому же кроме одежды этот комбинезон служил и хорошей защитой, и мне не было необходимости носить силовые бронежилеты, как это делали гуэлы и Фильхиф. Удобная штука, в общем… — Ну что? Шагаем дальше? — поинтересовался я. — Шагаем, — отозвался Фильхиф. — Я же ведь говорил, что надо было поближе к городу приземлиться, — не удержался он от замечания. На этот раз я промолчал, в душе считая кроамца правым. И дернул меня черт осторожничать. Но менять что-либо было поздно, а сожалеть о сделанном просто глупо. Приняв решение, стоило придерживаться его. Поэтому я только укоризненно посмотрел на Фильхифа, натянул рюкзак на плечи и зашагал дальше. Рядом пристроился Ворск. — Несолидно это, — заметил он. — Что? — удивился я. — Ну вот так вот шагать. Если мы хотим убедить кого-то в том, что мы люди солидные… или хотя бы в том, что с нами стоит иметь дело, то нам нужны местные средства передвижения. Я ведь еще с орбиты заметил, что пешком здесь никто не ходит. Либо верхом на тех странных животных, либо в повозках. Я покосился на Ворска. — Интересно, а ты умеешь ездить на тех странных животных? Ворск ничуть не смутился. — Научиться хотя бы держаться в седле недолго. Но лучше приобрести повозку. Все-таки мне кажется, что четверо пеших людей выглядят довольно странно в глазах местных жителей. Да еще с саблями на боку. Да, в этом действительно есть что-то глупое. Я не знаю как там у гуэлов обстояло дело с историей, но лично я прекрасно понимал всю нелепость ситуации. Трудно представить кавалериста с саблей, бредущего куда-то пешком. Я покосился на свое оружие. Им можно было фехтовать и на земле. Я специально попросил Мушкетера соорудить его с этим расчетом. Но… все равно нелепо. — У тебя есть конкретные предложения? Ворск пожал плечами. — Купить. Местные деньги у нас есть. О, да. Никель у нас был. Именно он здесь служил эквивалентом денег. Но вот была другая незадача… Я демонстративно огляделся. — У кого? — поинтересовался я. — Я это к тому, чтобы при встрече не упустить момент. Да, сразу было понятно, что гуэл — дитя технической цивилизации. В этом отношении у меня все же перед ним было преимущество. Именно поэтому я мог представить себе трудности, которые не учел Ворск. Если с местными верховыми животными все обстояло так, как на Земле, то… Ну нелепо выглядят четверо пеших якобы кавалеристов, но еще нелепей будет если окажется, что эти кавалеристы не разбираются в местных лошадях и не знают их цену. Лично я не знал. И был уверен, что не знают ни гуэлы, ни Фильхиф. Так же я был уверен, что никто из нас не отличит самца от самки. Кто их знает, как местные животные отличаются. Может по ушам? А может они вообще однополые. Прежде, чем заняться приобретением транспорта, необходимо еще многое о нем узнать. Так мы и прошагали целый день никого не встретив, изредка делая привалы. Мне, вообще-то они были не очень-то и нужны, но вот остальные такой темп выдерживали с трудом. Особенно Фильхиф. Ближе к вечеру мы сошли с дороги и расположились на небольшой поляне в лесу, распределив дежурства. Первой ночи на незнакомой планете я всегда опасался. Еще с тех пор, как служил в исследовательских отрядах. Хотя, как правило, именно первые ночи и были наиболее безопасными. Не была исключением и эта. А вот утром нас ждал сюрприз… Едва проснувшись, я услышал на дороге какие-то звуки, разговоры. В этот момент на поляну ворвалось сразу пятеро кавалеристов. При виде нас, они тут же вытащили свои винтовки. — Вы кто такие? — поинтересовался один из кавалеристов. Эта встреча, хоть и не застала нас врасплох, но была неожиданна. Я же, получив возможность разглядеть странных “лошадей” вблизи, не сразу услышал вопрос. А поглядеть было на что. Эти животные больше всего напоминали уменьшенного тираннозавра в перьях. К тому же еще травоядного, судя по зубам в пасти. Передвигалось животное на двух массивных ногах, низко наклонив голову, ловко выдергивая траву на бегу. Именно этот наклон туловища позволял прицепить к нему седло. Иногда животные помогали себе передними атрофированными крыльями. Кажется, они служили им для сохранения равновесия. — Кто вы такие, я спрашиваю? — раздраженно повторил вопрос командир всадников. Язык, на котором говорил всадник, звучал как-то странно, но был понятен. Этот момент мы выяснили еще на орбите и позаботились, чтобы нас на планете понимали без труда и наше произношение не вызывало подозрений. Для этого оказался достаточным всего один гипносеанс языка. Только сейчас я оторвался от разглядывания животного и посмотрел на всадников, сообразив, что мои спутники, признавая меня командиром, не решаются заговорить первыми. — Путешественники, — смиренно ответил я. — Мы направляемся в Лозер. Мушкетер позаботился о том, чтобы направить роботов-разведчиков и выяснить название города, в который мы направлялись. — Пешком? — поинтересовался всадник и в голосе его отчетливо слышалась издевка. Пока шел спор, я внимательно разглядывал всадников. Врагов. Тех, кто когда-то уничтожил исследовательский корабль хоргов и моих друзей. Нет! Поспешно поправился я, подавляя вспыхнувший гнев. Не тех. Это не они напали на корабль. Не они виновники гибели моих друзей. Мне потребовалось приложить некоторое усилие, чтобы подавить свой гнев. А я то думал, что уже научился контролировать себя. Хотя нет, я ведь могу себя контролировать. И с этим гневом я тоже быстро справился, загнав его внутрь. Похоже, никто моей внутренней борьбы не заметил. Я же, подавив гнев окончательно, переключился на внешность дролов. До сих пор я не мог понять причину этой похожести дролов и землян и в тоже время их отличия друг от друга. — Вы разве не видите, что мы не путешествовали пешком? — позволяя гневу чуть-чуть показаться наружу, воскликнул я. — Просто недавно у нас украли всех наших сорвенов. Как называются верховые животные, мы тоже позаботились, узнать. Однако, похоже, эта версия была не самой удачной, поскольку всадник оглядел нас всех уже с откровенным презрением. Люди, у которых из-под носа увели их сорвенов, с его точки зрения не заслуживали никакого уважения. Я чуть-чуть сконцентрировался и слегка опустил взгляд, собираясь с силами. Потом короткий взгляд искоса. В этом коротком взгляде я постарался усилить у командира первоначальное впечатление о нас. И тут же я почти кожей ощутил как его презрение к нам усиливается. Он опустил винтовку. — Ладно, парни, нечего с этими олухами возиться. Поехали. — Командир, — несколько неловко выступил я вперед. Теперь я старался внушить ему жалость к нам. На самом деле я не внедрял те чувства, которые хотел. Просто усиливал те, что уже возникали у дрола. Слегка. Ведь для любого кавалериста его конь — священен. Те же, кто позволяет украсть своих скакунов для таких людей растяпы. Их презирают и жалеют, как жалеют дурачков. И если это чувство жалости чуть-чуть усилить… — Ладно, — буркнул командир после недолгого размышления. — Можете присоединиться к нашему каравану. Там в повозках наши женщины. Идите к ним. Я едва не вспыхнул. Дролов я изучил прекрасно и понял, что сейчас нам нанесли колоссальное оскорбление. Дело в том, что дрольские женщины были очень слабыми созданиями. Гораздо слабее мужчин. Причем слабее почти во всем: в силе, в характере, в уме. Только в выносливости они могли соперничать с дрольскими мужчинами. Именно по этой причине дролы очень оберегали своих женщин. Но вот для мужчины не было оскорбления сильнее, чем сравнивание его с женщиной. И предложение командира всадников наглядно демонстрировало его отношение к нам. Однако оскорбляться в мои планы совсем не входило. Пришлось сделать вид, что я просто не понял. — Хорошо, командир, — слегка поклонился я. — Кир, — кипя от гнева, прошептал мне Ворск, внимательно наблюдая за командиром дролов. — Ты, кажется, не понимаешь. Нас только что… — Я знаю, Ворск, — прошипел я тихо. — Улыбайся! Мы просто ничего не поняли. Понял? — Но… — Понял?! — Хорошо, господин. — Слава богу, что Логр не понял оскорбления. Его убедить словами было бы невозможно и сейчас наверняка вспыхнула бы драка. — А вы, господа, — внезапно снова заговорил дрол, обращаясь к гуэлам, — можете присоединиться к нашей охране. Гуэлы замерли. Ворск с немым вопросом смотрел на меня. Логр так же смотрел на меня. — Э-э, — несмело заговорил я. — Видите ли, этих двоих я нанял для своего сопровождения. Они моя охрана. — В караване вам ничего не угрожает. — При ответе дрол не удостоил меня даже взглядом, ясно выражая этим свое отношение ко мне. — Я протестую, — взвизгнул я. — Я… — Вы можете остаться здесь, если что-то не нравится, перебил меня дрол. А мне в охрану нужны сильные бойцы. Они ведь и вас охранять будут. Я задумался. В конце концов, сделал вид, что сдался, пытаясь убедить, что меня переубедило последнее замечание. Но всем было видно, что я просто испугался остаться на дороге. Мне пришлось потрудиться, чтобы внушить подобные чувства окружающим. Сам же я незаметно кивнул Ворску. Тот безмолвно возвел глаза к небу, а потом ухватил за руку ничего непонимающего Логра и потащил за собой. Я же с Фильхифом, все это время молча простоявшим у меня за спиной, направился вслед за всадником. Тот подвел нас к одной из телег и велел забраться внутрь. Я некоторое время изучал телегу, чем-то напоминающую повозки американских колонистов. Разница была только в том, что сделана она была более добротно и с применением лучших технологий. Кроме того, повозка была снабжена рессорами. Закончив осмотр, я подпрыгнул и быстро залез внутрь. Здесь меня встретили две дрольские женщины и тройка ребятишек, один из которых был почти совсем младенец. Кажется, он только ходить научился. Тут мне пришлось прерваться от изучения обстановки и чуть подвинуться, поскольку в кибитку залез Фильхиф. Он равнодушно осмотрелся и отвернулся. Но вот интерес к нам у женщин и детей держался минут десять. В конце концов им надоело ползать вокруг таких молчаливых спутников и они занялись своими делами. — Вот интересно, как дролы не боятся пускать к своим женщинам и детям незнакомых людей. Да еще с оружием, — заметил я. — А чего им бояться? — удивился Фильхиф. — Если бы мы были дролами, тогда охрана еще подумала бы, прежде чем пустить сюда незнакомцев. А так… Ты вот лучше скажи, к чему весь этот концерт? Я покосился на женщин и детей. Те, совершенно не обращали внимания на нас и занимались своими делами. — Мне нравится, когда меня недооценивают, — сухо заметил я. Фильхиф испуганно взглянул на меня и сглотнул. — Порой я тоже забываю, насколько ты можешь быть опасен. Он забывает, едва не расхохотался я. Интересно, откуда Фильхиф может знать насколько я могу быть опасен? Или он судит по нашей первой встрече на Розалии? Так ведь там я ни для кого не был опасен. Там я просто развлекался. Я еще раз покосился на женщин и детей, а потом покачал головой Фильхифу. Тот понял и замолчал. Я же свесил ноги через заднюю стенку повозки и высунулся наружу, наблюдая за всадниками с ружьями, несущими охрану каравана и за остальными повозками, медленно движущимися по дороге. Вдали я заметил и Ворска с Логром, которые шагали недалеко от одного фургона. Кажется, сорвенов им так и не дали. Ружья, похоже, тоже. Интересно, если этот командир всадников хотел заполучить пару лишних бойцов для охраны каравана, то почему не снабдил их всем необходимым? Или он посчитал, что оружие у них есть? Скорее всего так. Здесь, похоже, никому даже в голову не придет, что кто-то может уехать далеко от дома и не прихватить оружия. Тут мне пришла еще одна мысль, которая мне совсем не понравилась. Дрол, по сути, разделил наш отряд, отделив от нас с Фильхифом гуэлов. И сейчас те находились на виду под постоянным присмотром нескольких всадников. Мы же, как наиболее слабая часть отряда (как считали дролы), находились в другом конце каравана и тоже под присмотром, только женщин и детей. Да-с, не слишком высоко нас оценили. Но зато теперь, даже если мы что и замышляли, то сделать это будет проблематично. Командир дролов рисковать не собирался. Путешествие с караваном было еще хорошо тем, что позволяло вести наблюдение за жизнью людей этой планеты не привлекая к себе никакого внимания. Похоже, весть о том, каким образом мы присоединились к каравану, распространилась везде и я часто ловил на себе насмешливые, а то и презрительные взгляды. Однако подготовка у хоргов отучила меня демонстрировать свои возможности всем подряд. — Если о тебе известно все, то ты никогда не добьешься успеха. Если ты сильный, прикинься слабым. Мне еще говорили много подобного. И поскольку все эти замечания были не лишены смысла, то я запомнил их накрепко. Но вот Фильхиф с таким положением мирился с трудом. — Чего можно добиться, когда тебя презирают все вокруг? — интересовался он у меня, раздраженно косясь на дролов. — Только так и можно чего-нибудь добиться, — отвечал я. — Вот гуэлов уважают. Посмотри, каким почетом их окружили. И чего ОНИ смогут добиться? Фильхиф привстал на телеге и разглядел вдали гуэлов. — Да, — признал он. — С таким почетом трудно что-либо сделать. Их ни на минуту не оставляют одних… — …в то время как мы предоставлены сами себе и в лучшем случае удостаиваемся презрительных полуулыбок, — закончил я. — Это демонстрирует, что не стоит недооценивать противника и судить о нем по первому впечатлению. На ночь караван остановился на просторном лугу. Телеги поставили в круг. Женщины тотчас кинулись готовить костры. Некоторые тащили котелки и припасы. Мы с Фильхифом, не зная чем можем помочь в этой суете, отошли чуть в сторону и оттуда наблюдали за всем. И только сейчас я разглядел, что в караване не только дролы. Здесь были представители расы, которую я еще ни разу не видел — тоже гуманоиды, но своим синим цветом кожи и выпученными глазами они напоминали утопленников. Не хотел бы я встретиться с ними ночью на берегу реки. Так и заикой стать можно. Еще здесь я с удивлением заметил отряд гуэлов. Они располагались отдельно и равнодушно наблюдали за суетой вокруг. — Интересно, почему эти гуэлы ничего не делают? — поинтересовался Фильхиф. — Это на них совершенно не похоже. В походе они делают все, что и остальные. — Кто знает? — пожал я плечами. — Они на этой планете оказались отрезанными от всей галактики. Какие новые правила они для себя могли выдумать. — Вероятно, — согласился Фильхиф. — Но странно. — А что гадать? — Я нагнулся и ухватил за руку пробегавшего мимо дрольского мальчишку. — Ну чего тебе, раззява? — недовольно спросил он. Так, похоже я кличкой обзавелся. Ладно, этого стоило ожидать. — Ничего, я просто хотел спросить. Почему гуэлы ничего не делают? Стоят в стороне и смотрят. Мальчишка посмотрел на меня как на сумасшедшего. — Ты откуда свалился? Из-за предела что ли? — При этих словах Фильхиф посерел, я же остался спокоен, четко уловив, что это на Эстреде просто оборот речи, когда хотят подчеркнуть глупость кого-либо. — Гуэлы воины. Они только воюют. Нанимаются в охрану. А разные работы противоречат их чести. Убедившись, что вопросов у меня больше нет, мальчишка убежал по своим делам. — Интересно, — протянул Фильхиф. — С каких это пор воины чураются работы в походе? Не нравится мне эти правила. Как показывает практика, никакие правила не возникают на пустом месте. — В смысле? — А вот в том и смысле. Если гуэлы не работают в походе, значит им это не нужно. Кто-то работает на них. Гуэлы всегда были сильными солдатами. Это признают все в галактике, поэтому и нанимают. Оказавшись в изоляции, они могли изменить свои законы и правила. Но во время походных условий они все равно должны есть и спать… И тут, перебив Фильхифа, раздался чей-то гневный крик. — Это Ворск, — встревожено заметил я. — От гуэлов, — отозвался Фильхиф. Мы не сговариваясь, бросились в сторону отряда гуэлов. Ворска и Логра мы нашли довольно быстро. Они стояли напротив одного из членов отряда. Ворск что-то гневно говорил на непонятном мне языке, что было довольно странным, поскольку переводчик, вживленный в меня, знал очень много галактических языков. Логр молчал, но, судя по его виду, он был полностью согласен со своим приятелем. Из всей это речи, я понял только одну фразу: Ворск-ан-Корг из клана Зохр. Остальные гуэлы слушали молча. Некоторые, правда, гневно сжимали винтовки, но таких было меньшинство. А наиболее рьяных одергивал командир гуэлов. — Нам не по пути, — отрезал гуэл на общегалактическом. — Нам не по пути, — сплюнул Ворск. Развернулся и зашагал куда-то в сторону. За ним пошел и Логр. Командир отряда гуэлов скользнул по собравшимся любопытным равнодушным взглядом и отвернулся. Фильхиф ухватил меня за руку и оттащил в сторону. — Что-то непонятное творится здесь, — заметил он, когда мы остались одни. — Ты о чем? — О разговоре. Когда у меня в охране был отряд гуэлов, то я выучил их наречие. Знаешь, бывает полезно для собственного здоровья знать о чем говорят твои телохранители, когда думают, что ты их не понимаешь. Так вот, эти гуэлы сделали нашим некое предложение, которое и вызвало этот гнев Ворска и Логра. За такое предложение у них принято вызывать на бой. Но боя не было. Местные гуэлы отказались, что почти невозможно. Отказавшийся от поединка становится отверженным. Видать за время изоляции их правила изменились очень сильно. Мне это не нравится. — А что они предлагали Ворску? — Я не совсем понял, но, похоже, ему предложили перейти в отряд. Так сказать, в клан. — Но… Они же принесли мне клятву пожизненной верности? Это у гуэлов священно! — Вот именно. А эти гуэлы утверждали, что любая клятва данная чужаку не действительна. Ворск в ответ заявил, что дает клятву не кому-то, а от своего имени. И нарушит он клятву не данную кому-то там, чужаку или гуэлу. Он нарушит клятву, данную им. — Логично. — Логично-то логично, но вот местные гуэлы так не считают. Похоже, для них любая клятва, данная чужаку, ничего не стоит. И мне это очень не нравится. Гуэлы всегда держали свои клятвы. Им все верят на слово. Мы переглянулись. — Интересно, а начальник каравана знает о том, что нарушение клятвы чужаку у гуэлов не считается преступлением? — Наверняка знает. — Не нравится мне все это. Очень не нравится, — повторил я за Фильхифом. Глава 5 На следующее утро мы проснулись одними из первых и выбрались из фургона. Я стоял перед сорвеном и потягивался, разминая мышцы. Рядом фыркал Фильхиф, умываясь водой из ручья. Постепенно просыпался весь караван. Как обычно, нас словно не замечали. Все занимались своими делами. Кто укладывал вещи, готовясь к продолжению путешествия, кто впрягал сорвенов в фургоны. Охрана внимательно наблюдала за окрестностями. Хотя основную тяжесть по наблюдению несли, как я заметил, именно гуэлы. Я огляделся вокруг. Возникшее с утра чувство тревоги не покидало меня. — Фильхиф, иди за мной. Быстро. — Что случилось? — встревожено спросил он. — Не знаю. Но стоит отыскать владельца каравана. Сделать это было нетрудно — фургон владельца выделялся своими размерами и окрасом. Отыскать фургон нам удалось, но вот попасть к хозяину было проблематично. Едва мы приблизились к нему, как дорогу нам заступил какой-то юноша дрол. Как я уже говорил, дролы очень похожи на землян, хотя их и невозможно спутать. Вот и юноше на вид можно было дать лет шестнадцать-семнадцать земных. — Что тебе надо, раззява? Оскорбление я пропустил мимо ушей. — Хочу поговорить с хозяином каравана. Юноша хмыкнул. — Зачем это? — Надо. — Не хочешь говорить, тогда гуляй отсюда. Я задумался. Поговорить с хозяином мне хотелось, но кроме своего предчувствия я ничего не мог сказать ему. А это как-то маловато будет, если я прорвусь к нему силой. — Что случило, Корд? — Я обернулся. К нам подходил еще один юноша дрол. Даже не юноша, мальчишка. Лет двенадцати по земным меркам. И еще он очень походил на стоящего передо мной юношу. Сразу было понятно, что они родственники. Скорее всего братья. — Да вот, этот раззява хочет поговорить о чем-то с отцом. Так, а юноша, оказывается, сын владельца каравана. Хорошо, что я не стал прорываться силой. — Ладно, раззява, иди к женщинам. Некогда нам тут с тобой возиться, — юноша небрежно махнул рукой, отворачиваясь. Его младший брат тоже посмотрел на меня. Но вот в его взгляде не было ни презрения, ни равнодушия. Только любопытство. Я понял, что тут мне ничего не добиться. Меня просто не будут слушать. Ясно было что от раззявы ничего кроме глупостей они не ожидают. Караван, трем временем, стал разворачиваться в походный порядок. Фургоны выводили из круга. Люди помогали животным. Только гуэлы внимательно смотрели по сторонам. — Эй, подожди! Я обернулся. Меня догонял тот самый мальчишка — брат Корда. — Слушаю. Мальчишка замер передо мной. — А о чем ты хотел поговорить с отцом? Если очень надо, я могу поговорить с ним. — А почему ты решил помочь раззяве? — заинтересовался Фильхиф. Мальчик помрачнел. — Меня самого называют девчонкой. Я знаю, как это может быть неприятно. Я уже открыл рот, чтобы ответить, но не успел. Со всех сторон раздались выстрелы. Момент для нападения был выбран идеально. Оборонительный круг из фургонов был сломан, все мужчины помогают животным вытащить фургоны на дорогу. По сторонам смотрят мало. Охрана именно в этот момент снижена до минимума. Но куда же смотрели гуэлы? Я резко обернулся и похолодел. Весь отряд гуэлов присоединился к нападавшим и теперь стрелял вместе с ними по каравану. Теперь мне все стало ясно. Именно гуэлы несли вахты ночью и утром. И если они в сговоре с нападающими… тогда было совсем нетрудно подобраться вплотную. Вот их я и почувствовал. Вокруг поднялась паника. Похоже, мальчишка сообразил все лишь чуть позже меня. — Отец!!! — закричал он и бросился обратно к фургону. Назад!? Если нападение подготовлено хорошо, то именно против владельца направлена главная атака. — Фильхиф, за мной! — Я бросился следом за мальчишкой. Как я и ожидал, около фургона владельца царил хаос. А перед самым фургоном лежал Корд. Похоже, кто-то приложил ему по голове дубинкой. Рядом с ним стоял гуэл и держал вырывающегося мальчишку, моего недавнего собеседника. — Эй! — крикнул я. — Почему бы тебе не выбрать кого-либо по силам? Гуэл обернулся и раскрыл рот в улыбке. — Раззява! А вот ты нам не нужен. — Он быстро выхватил пистолет и выстрел. У него был шанс попасть в обычного человека. Его беда была в том, что я был не совсем обычным, точнее совсем необычным. Едва он начал доставать оружие, как я начал действовать. Он не мог соревноваться со мной в скорости. Я выхватил нож и метнул его, целясь на всякий случай не в грудь, а в лицо. Кто его знает какие доспехи носят гуэлы под одеждой. Нож ударил в лицо гуэла с такой силой, что провалился в череп почти целиком. А силой удара гуэла просто откинула на фургон, что стоял позади него. Мальчишка дрол, еще не сообразив, что случилось, но почувствовав, что хватка ослабла, вырвался и бросился к лежащему брату. Я же заскочил в фургон владельца. Тут царил хаос… и смерть. Везде лежали трупы. В том числе и хозяина каравана. Его я узнал по богатой одежде и золотому поясу, перепоясавшему довольно обширную талию этого человека. Позади меня раздался всхлип. Я обернулся. Там стоял младший сын владельца и с ужасом смотрел на труп отца. Тут сзади показался Фильхиф, ухватил мальчишку и выволок его из фургона. Я тут же вышел следом. Нагнулся, вытащил из мертвых пальцев гуэла револьвер и осмотрелся. Атака уже почти закончилась. Сопротивлялись только немногие. — Нам надо уходить, — заметил Фильхиф. — Как там он? — Я кивнул на лежащего Корда. — Жив. Кажется их собирались захватить живыми. Наверное, ради выкупа. Тут показались первые нападавшие. Не гуэлы. Дролы. Человек шесть. Они шли прямо на нас, похоже, не ожидая никакого сопротивления. Мы замерли напротив друг друга. Я вскинул пистолет и выстрел. Один из дролов рухнул, пробитый пулей. Остальные тут же ухватились за винтовки. Я успел выстрелить еще четыре раза, прежде чем последний оставшийся в живых успел выстрелить в ответ. Естественно мимо. Второго шанса я ему не дал. Откинув опустошенный револьвер, я схватил одну из винтовок убитого. Стащил с трупа патронташ. Тоже самое рядом проделал и Фильхиф. И тут рядом опустился мальчишка дрол и тоже вооружился винтовкой и стал стаскивать с убитого пояс с патронами. По его лицу катились слезы, но он только тряс головой, стряхивая их с лица. Я ухватил его за плечо. — Уходить надо! Долго нам здесь не продержаться. Главное до леса дойти, — я мотнул головой в сторону видневшегося недалеко леса. Мальчишка кивнул. — Я сейчас приведу сорвенов! Ждите. Не успел я ничего сказать, как тот исчез. Я только моргнул. Ладно. Сейчас некогда. Если сказал, что приведет, значит знает где взять. Я закинул винтовку за спину и вооружился еще двумя револьверами. Подстрелил особенно любопытного грабителя и вернулся к Фильхифу. Тот уже оказал первую помощь Корду, перевязав тому голову какой-то тряпкой. Юноша с мукой посмотрел на меня. — Что происходит? — слабо спросил он. — Нападение, — ответил его брат, выходя из-за фургона и ведя на поводу четверку сорвенов. — Гуэлы предали нас и вместе с людьми Дрого напали на нас. — Людьми Дрого? — Вскрикнул я. — Это люди Дрого? Мальчишка покосился на меня. — Да. А теперь уходим. Машинально, я помог посадить в седло Корда. — Вообще-то, нам лучше остаться и встретиться с этими бандитами, — тихо заметил Фильхиф. — Если это люди Дрого, то наши проблемы решены. Я покосился на двух братьев. — Если мы останемся, то они погибнут. Без нас им не выбраться. И остаться с нами они не смогут. Их либо убьют на месте, либо увезут черти куда ради выкупа. Мы им помочь здесь не сможем, пока не встретимся с Дрого. А это может произойти очень не скоро. — Да, но пятьсот миллионов… Я покосился на дролов, уже сидящих в седлах и с нетерпением посматривающих на нас. Потом посмотрел на Фильхифа. Прислушался к выстрелам. Еще мгновение и мы отсюда уже не выберемся. Я вставил ногу в стремя и прыгнул в седло. Фильхиф тяжело вздохнул и последовал моему примеру. — Все равно мы ездить верхом не умеем. Так что нас быстро догонят, — буркнул он. — И какое нам, собственно, дело, до этих сопляков? У нас своих проблем море. — Эй! — я оглянулся и в последний момент успел подбить пистолет у мальчишки. Выстрел ушел в небо. — С ума сошел? Это свои. — Свои?!! — с всхлипом спросил он. — Вы всегда стреляете не глядя? — послышался ворчливый голос Ворска из-за фургона. — Уже можно выходить? — Только быстро. Ворск упрашивать себя не заставил и вышел, ведя на поводу двоих сорвенов. Еще двоих вел Логр. — Так, а мы вам транспорт ведем. Думали он вам нужен. А вы своим обзавелись. А это кто? — Это с нами. Они в караване ехали. — Понятно. Ладно, мы тут расчистили путь. Но времени у нас мало. Ворск и Логр вскочили в седла и выехали первыми. Через минуту мы уже неслись по полю, удаляясь от места нападения. Нас заметили. Началась погоня. — Вон в тех кустах несколько стрелков было, — крикнул мне на ходу Ворск. — Они тут качественно обложили караван. Никто уйти не должен был. Именно из-за них мы и задержались. Расчищали дорогу. Знали, что вы и без нас не пропадете, а вот проделать дырку в заборе было необходимо. Я кивнул, прижимаясь к шее сорвена. Как ни странно, но держаться в седле было не так уж и сложно. Тем более что животное бежало мягко. Раздались несколько выстрелов. Свистнули пули. Я вжал голову в плечи. Не от страха. Просто я понимал, что голова — это самая уязвимая часть тела. Все остальное прикрыто комбинезоном. А прострелить его их этих допотопных ружей практически невозможно. Как бы в доказательство этого, я ощутил толчок под левую лопатку. Меня едва не выбросило из седла. Только с трудом мне удалось сохранить равновесие. Меткие сволочи. Я оглянулся. За нами гналось человек десять. Все дролы и ни одного гуэла. Это меня встревожило. Гуэлы славились как хорошие солдаты. Если они не гнались за нами, то значит что-то задумали. Еще одна пуля попала мне в спину. Вот зараза. Не будь на мне этой хоргской одежки, то уже давно я был бы труп. Впрочем, не стоит забывать о регенерационных возможностях моего организма. Возможно и выжил бы. Однако, проверять не хотелось совершенно. Я специально скакал последним, отслеживая все перемещения своих спутников и прикрывая их собой от пуль. Главное голову было не подставлять. К счастью лес был уже близко, хотя и погоня приближалась — сказывалась наша абсолютная неопытность в управлении этими сорвенами. Ведь держаться в седле — это одно, а вот умение управлять ими — совсем другое. У деревьев я соскочил с седла и тут же нырнул под их укрытие, уводя своего скакуна. Здесь уже собрались и остальные. — Логр, — крикнул я. — Следи за тылами! Что-то не нравится мне отсутствие твоих сородичей. — Соргосский вехрь им сородич, — злобно буркнул Логр, но просьбу выполнил и вскоре он исчез в кустах. — Ну что? Постреляем? Надо показать этой погони, что они ошиблись адресом. Не дожидаясь ответа, я плюхнулся за дерево и быстро приготовил винтовку. Моему примеру тотчас последовал Ворск и мальчишка. Его старший брат попытался отобрать у того винтовку, но мальчишка ее не отдал. Выяснять отношения между братьями мне совсем не хотелось и я приник к прицелу. Три выстрела слились в один. К моему удивлению, попал только мальчишка. Я и Ворск промазали. Я услышал как ругнулся гуэл, проклиная примитивное оружие. Я ругаться не стал. Только прикрыл глаза, пытаясь почувствовать оружие, ощутить его внутренним взором. Через секунду я уже знал каждую трещинку на нем. Знал, что пуля слегка отклоняется при выстреле влево. Теперь я целился с учетом новых знаний. Плавно нажал спуск. Винтовка дернулась. Всадник, в которого я целился, взмахнул руками и вылетел из седла. Я передернул затвор и снова приник к прицелу. Новый выстрел. Рядом стрелял мальчишка дрол и Ворск. Тот, похоже, тоже приловчился к незнакомому оружию и тоже стрелял без промаха. Всадники пробовали отстреливаться, но мы, укрывшись за стволами деревьев, явно были не самой хорошей мишенью. — По сорвенам стреляйте! — крикнул Корд. Я не понял почему надо стрелять по несчастным животным, но послушался, решив, что местный житель лучше знает, что надо делать. Всадники, тем временем спешились и тоже рассредоточились, укрывшись в траве. Теперь и они стреляли по нам из укрытий. Что с того, что их осталось только трое? У нас тоже было только три стрелка. А к бандитам в любое время могло подойти подкрепление. — Нам лучше уйти, — заметил Ворск, словно прочитав мои мысли. Я кивнул и начал отползать. Уговорить мальчишку оказалось немного сложнее и Ворск просто выволок его за ногу. — Ты со мной не спорь! — значительно посоветовал ему гуэл. — Понял?! Мальчишка нервно сглотнул и кивнул. Что ж, если гуэл в гневе, то это выглядит действительно пугающе. Поэтому я решил успокоить его. — Как тебя хоть звать, герой? — Тигар, — представился он. — Замечательно. Ты вот что, Тигар, отдай винтовку своему брату. А ты возьми мои пистолеты. Думаю, так будет гораздо лучше. Винтовка, боюсь, тебе не по росту. Корд, довольный, выхватил из рук брата винтовку и патронташ, не дожидаясь согласия. — Давай-давай, девчонка. Я тебе покажу, как настоящие мужчины должны с оружием обращаться. Тигар поджал губы и отвернулся, явно с трудом сдерживая слезы. Я нахмурился. Конечно, это не мое дело, но Корду не стоило так с братом. Тем более сейчас. Но времени на выяснение отношений не было. Пора было сматываться. Причем срочно, поскольку враг, поняв, что в него никто не стреляет, начал несмело продвигаться вперед. Я снял с себя две кобуры и накинул их Тигару на плечи. — Держи. И не обращай на брата внимания. Ты молодец. Тот невесело кивнул и начал пристраивать пояс с оружием на себя. Но времени действительно не было, и я подтолкнул мальчишку в спину, торопя в путь. Мы быстро разобрали с сорвенов поклажу и зашагали в сторону леса. Ворск отправился за Логром. Вскоре они догнали нас. — Нас догоняют, — доложил мне Логр. — Я знаю. — Нет, ты не понял. Нас догоняют гуэлы. Ты правильно опасался того, что они за нами в погоню не отправились. Они решили обойти нас и отрезать от леса. Это не получилось, но зато они зашли к нам в тыл. Сейчас они уже в лесу. — А ты откуда знаешь? Логр оскалил зубы. — Знаю, — коротко бросил он. Я решил не спорить. — Всем быть внимательными! Похоже, нас догоняют гуэлы! — крикнул я. — Мы пропали! — в панике заметался Корд. — С гуэлами никто не сможет справиться!!! Ворск быстро шагнул к Корду и замер перед ним. — Верно, — прошипел он. — С нами никто не может справиться. Корд нервно сглотнул и попятился, что-то бормоча в ответ. Ворск довольно кивнул и быстро нырнул в кусты. Мы же продолжили отход. Периодически то Ворск, то Логр отставали от отряда, а потом догоняли. Каждый раз у них были новости все неутешительней и неутешительней. Отряды дролов и гуэлов объединились и теперь идут по следу. А вот мы вынуждены были сбавить скорость, поскольку ни Корд, ни Тигар не могли выдержать заданного темпа. Да и Фильхиф был не в самой лучшей своей физической форме. — Сколько там врагов? — поинтересовался я у Ворска. Тот пожал плечами. — Двадцать. Может восемнадцать. Мы многих положили у леса. Злы они очень на нас. — Нам не уйти так. — Я знаю. Лучше принять бой. — Верно, но стоит убедиться, что это весь отряд. Мы некоторое время смотрели друг на друга. — Сможешь? — спросил я тихо. Ворск задумался. — Если сейчас чуть сместиться в сторону и обойти погоню… чуть пройти вперед… все посмотреть… Боюсь, что времени много займет. Я не успею вернуться, когда вас догонят. Теперь уже задумался я. — В таком случае рискнем, — решил я. — Главное расправиться с этим отрядом быстро. — Это главное, — серьезно согласился со мной Ворск. Я поделился своими соображениями с Фильхифом, а Ворск с Логром. Оба согласились, что выхода у нас нет. Однако все наши планы по выбору позиции для засады и атаки полетели кувырком. Как оказалось, гуэлы отправили несколько людей в обход, которые обогнали нас и залегли на небольшой сопке, откуда открывался довольно большой обзор. Нас спасло только то, что мы немного отклонились и оказались в стороне от засады. Почти на пределе дальности их винтовок. Но это не помешало им открыть огонь. И даже не безуспешно. Несколько пуль попало в Ворска и Логра, которых, очевидно, выбрали в качестве наиболее опасных целей. Правда на таком расстоянии пули не в состоянии были пробить бронежилеты, но выстрелы заставили нас залечь и дальше продвигаться ползком, уходя из-под обстрела. И хотя никто не пострадал, время мы потеряли. Корд всхлипывал. — Нам не уйти, — повторял он. — Может лучше сдаться? Нас не тронут!!! Тигару явно было стыдно за поведение брата, хотя он сам выглядел таким же испуганным. Но он, по крайне мере молчал. — Заткнись! — рявкнул вдруг Логр. — Кто хотел тут показать, как мужчины обращаются с оружием?! Вот сейчас у тебя и будет возможность показать это! Корд втянул голову в плечи и замолчал. Застать нас врасплох им все же не удалось. Мы как раз спустились с холма, когда из леса показалась первая погоня. Ворску удалось подстрелить одного из них, после чего остальные скрылись из вида. Очевидно, стали обходить холм. Мы вынуждены были немного поднажать. Логр помогал Тигару. Корд плелся сам, но было видно, что он на пределе своих сил. Я замыкал шествие, постоянно оглядываясь. Чтобы хоть как-то избежать столкновения с противником, мы попытались обогнуть небольшой овраг и изменить направление движения. И тут нам навстречу буквально выскочили два дрола. Похоже, они тоже обходили этот овраг, чтобы отрезать нам путь. Столкновение было неожиданным и мы подняли оружие почти одновременно. Почти. Но у меня все же было преимущество в скорости реакции и именно оно нас сейчас и спасло. Выстрел из моей винтовки откинул дрола в сторону. Второй из-за этого замешкался и получил пулю от Ворска. Я перезарядил винтовку. Ясно было, что бой придется принимать здесь. Фильхиф это тоже понял. Он достал свой пистолет и поспешно стал уводить Тигара и Корда в сторону. В этот момент нас и атаковали. Мы успели выстрелить друг в друга только один раз с одинаковым успехом… вернее с одинаковым неуспехом, поскольку прицелиться в этих кустах, путающихся под ногами, было довольно трудно, а мы к тому же еще спешили, пытаясь опередить друг друга. Все это привело к тому, что все выстрелы прошли мимо. Тут еще сыграло роль то, что наш противник прекрасно сознавал свое численное преимущество и поэтому стремился навязать нам рукопашный бой, в надежде легко задавить. С их точки зрения это было гораздо лучше, чем терять людей в перестрелке. Я откинул мешавшую мне теперь винтовку и выхватил саблю. Первый дрол сам налетел на нее. От второго я уклонился и нырнул в кусты. Раздался выстрел и атакующий меня третий дрол вдруг споткнулся, схватился за грудь и упал. Я обернулся. Чуть в стороне стоял бледный Тигар с револьвером в руке. Рядом с ним Корд тоже пытался прицелиться из винтовки, но она почему-то плясала у него в руке и ему это никак не удавалось. Фильхиф ухватил обоих за шкирки и оттащил в сторону. Вовремя. Сразу несколько выстрелов пришлись по тому месту, где еще совсем недавно стояли ребята. Ворск сражался сразу с тремя гуэлами, с трудом отбивая их атаки и что-то вопя на своем наречии. Логр, молниеносно наносивший удары своим широким мечом, сделанном ему по специальному заказу Мушкетером, сражаясь сразу с пятью противниками. Но смотреть по сторонам времени не было. Меня снова атаковали. На этот раз двое дролов и гуэл. Похоже, меня здесь считали наиболее слабым противником. Что ж, посмотрим, так ли это… Вот дрол бросился ко мне, держа саблю перед собой. Я со всей силой взмахнул своим оружием. Моя сабля только выглядела обычной. На самом деле, сделанная из композитного материала, она была гораздо прочнее любого местного оружия. Да еще если приложить к ней мою силу… в общем, она легко перерубила клинок дрола и снесла ему голову. Я же продолжил движение, просто не в силах остановить собственный замах, поворачиваясь вокруг оси и приседая, пропуская удар над собой. Выпад. И вот уже еще один дрол хрипит, пробитый моей саблей. Гуэл вмиг оценил ситуацию. Поняв, что в бою с холодным оружием его шансы могут быть не так высоки, как он думал, гуэл прибег к беспроигрышному, на его взгляд, варианту. Отличный солдат, он вмиг оценил мои слабые стороны — хлипкий вид, хрупкое телосложение. Он сообразил, что мое оружие скорость и задумал лишить меня его. Он сильнее и массивнее. Сделав этот нехитрый анализ, гуэл отбросил свою саблю и бросился на меня, обхватив своими руками и прижав мои руки с оружием к телу. Победно взревел и сдавил мне грудь, в попытке раздавить. Я напрягся и стал медленно разводить руки, размыкая захват врага. Гуэл недоуменно замер. В тот же миг я присел, вынуждая гуэла навалиться на меня всей своей массой и еще сильнее ослабить захват. Гуэл ничего не понимал. По его представлению я сейчас подписал себе смертный приговор, поскольку он только своим массивным телом мог раздавить меня как букашку. Но я знал что делал. Ударом отбросив руки врага, я ухватил его за пояс и воротник, еще сильнее наваливая на себя. Потом напряг все свои мышцы и медленно выпрямился, вознеся гуэла над головой. Слегка подкинул его, перехватывая поудобнее. Гуэл что-то завопил в ужасе. Казалось, вокруг все замерло. Все смотрели на незабываемое зрелище — “муравей” поднял “слона”. Я оценил обстановку и швырнул тело гуэла во врагов Ворска, которого уже теснили пятеро его соотечественник. Ворск отбивался с трудом. Мой “снаряд” пришелся явно вовремя, снеся троих нападавших. Остальные растерянно замерли и этого Ворску хватило, чтобы расправиться с ними. Не давая врагу опомниться, я бросился вперед и ухватил дрола. Тот закричал. Я же, орудуя им как дубиной, стал продвигаться к Логру, тоже попавшему в трудную ситуацию. Ворск же схватился за пистолеты. В общей неразберихе все забыли про Фильхифа и подростков. А зря. Поняв, что у них появился шанс Фильхиф начал стрелять по тем, кто атаковал нас. К нему присоединился и Тигар. А через некоторое время стал стрелять и Корд. Укрывшись же за деревьями, сами стрелки были плохой мишенью. Я отшвырнул в сторону уже давно замолчавшего дрола и встал рядом с Ворском. Но врагов уже не было. Кто убегал, кто лежал в глубоком обмороке. Но большинству было уже абсолютно все равно, что происходит вокруг. — Неплохо потрудились, — довольно заметил Ворск, оттирая кровь со своего мачете. — Я бы не сказал, — несколько натянуто отозвался я. — Я бы тоже, — тут же поддержал меня Фильхиф. — Особенно если знать, что мы только что разгромили отряд Дрого. Как раз того самого, кого нам велено было отыскать. — Серьезно? — Ворск резко развернулся к Фильхифу. — Откуда ты знаешь? Фильхиф кивнул на Тигара, который сидел на земле, прислонившись к дереву и испуганно смотрел на меня. Его брат располагался рядом и смотрел на меня с не меньшим испугом. — Он сказал. Говорит, что люди Дрого давно уже совершают такие набеги на караваны. — И… — И то, что наш командир решил, похоже, отказаться от пятьсот миллионов, чтобы спасти этих вот. — Ничего подобного, — запротестовал я, но меня перебил Ворск. — Меня, собственно, это мало интересует, — заметил он. — Я не знаю, по какой причине Кир принял такое решение, но, честно говоря, оно мне нравится гораздо больше, чем если бы мы бросили тех, кто доверился нам, на гибель. Я рад, что не ошибся в нем. Я покраснел. Похвала была приятна. Даже гораздо более приятна, чем я рискнул себе признаться. — На самом деле я вовсе не отказывался от денег. Просто… — Просто теперь нам будет труднее вступить в контакт с генералом. Но давайте уйдем отсюда. — Фильхиф первым двинулся с поляны. Логр презрительно хмыкнул. — Неженка, — буркнул он. Но тут я был согласен с Фильхифом — трупы вокруг и стонущие раненные были не самым приятным обществом. — А что нам делать с раненными? — поинтересовался я. — Не бросать же их? — А что делать? — повернулся ко мне Ворск. — Тащить на себе? Мы так далеко не уйдем. И задерживаться нам нельзя. Каждый час задержки уменьшает наши шансы на спасение. — Кир, ты об этом не переживай, — поддержал Ворска Фильхиф. — Тут есть легкораненые. Есть и такие, кто симулируют смерть. Они о своих и позаботятся. — А если не позаботятся? — А если не позаботятся они, то почему мы должны о них заботиться? В принципе, я был согласен и с Ворском и с Фильхифом. Просто мне не нравилось подобное. Однако я понимал, что поделать ничего не могу. Тут вопрос был либо мы, либо они. И раз уж они сами на нас напали, то пусть они сами тут разбираются. — Уходим, — вздохнул я. — Только оружие соберите и выбросите, чтобы эти не достали. И патроны нам не мешало бы взять. Дорога будет длинная. Ворск одобрительно кивнул. — Сделаю. Я зашагал к Тигару и Корду, подобрав заодно свою винтовку, которую я отбросил, когда на меня напали. Корд, при виде меня, попятился. — Кто ты такой?! — несколько истерично спросил он. — Откуда ты, вообще взялся?! — Кто я? Раззява. Помнишь? Можешь так и продолжать меня звать. Я не возражаю. Я повернулся к Тигару. — Молодец. И спасибо за помощь. Мальчишка несмело кивнул. В этот момент подошли гуэлы и Фильхиф. Все нагружены оружием и припасами, конфискованными ими у мертвых. — А вот тебе будет сложнее, — заметил, Фильхиф. — Для тебя мы ничего не нашли. Я махнул рукой. — У меня с собой достаточно концентратов. А если что, так мне подойдет пища дролов. Правда, насчет вкуса ничего сказать не могу, не пробовал. — Ты уверен? — немного озадаченно поинтересовался Ворск. — Уверен. А сейчас давайте в путь. Нам стоит подальше отсюда уйти. И побыстрее. Через минуту весь наш отряд уже был готов тронуться в путь. А вскоре и поле нашей битвы скрылось из вида. Глава 6 Город Лозер мне напоминал картины американских вестернов. Он был почти точная копия тех городов. Отличие заключалось во рву и земляной насыпи, опоясавшей весь город. На насыпи были видны пушки, очень сильно смахивающие на те, что изображают в учебнике истории при иллюстрации русско-турецкой войны конца девятнадцатого века. Короче город к осаде был подготовлен замечательно. С учетом того, что единственное металлургическое предприятие, более-менее современного уровня находилось здесь же, то подготовиться они могли основательно. За всю неделю нашего путешествия, что мы добирались до города после нападения на караван, я подобных орудий не встречал. Вряд ли где еще могли делать подобное. Как я успел узнать, единственным источником современного оружия в этом мире оставался именно Лозер. Только здесь делали винтовки, патроны, сложное оборудование. В обмен они получали порох, который изготавливался в соседнем городе, так же возникшем рядом с небольшим химическом комбинатом, предназначавшимся ранее для очистки руд. Продовольствие — Лозер был не в состоянии прокормить себя из-за совершенно неплодородных почв вокруг. Вынуждены жители Лозера были покупать и одежду. Короче они покупали почти все, поскольку кроме изделий из металла они ничего не делали или делали в недостаточном количестве. Понятно, что для такого города караваны были жизненно необходимы. — У вас есть куда идти? — спросил я Корда. Тот что-то пробурчал в ответ. За неделю путешествия я успел возненавидеть этого высокомерного типа. Все эти дни он меня доставал рассказами о своих богатых предках, рассказывал о том богатстве, что ему досталось. Но больше всего меня раздражала его абсолютная и ничем непоколебимая уверенность, что я, гуэлы и Фильхиф слуги, которых он нанял для того, чтобы мы довели его до города. Фильхиф однажды прямо заявил, что из-за них мы отказались от гораздо больших денег, чем у него когда-либо будет. Корд только поджал губы и высокомерно хмыкнул. А вот Тигар посмотрел на меня испуганно. На следующем привале он несмело подошел ко мне, потоптался, но все же решился задать мучивший его вопрос: — Что имел в виду твой друг, когда говорил, что вы отказались от денег, спасая нас? Я снизу вверх посмотрел на Тигара. — А так ли тебе это надо знать? Зачем тебе это? — Ты не пойми, что я не доверяю, — зачем-то начал оправдываться он. — Просто вы спасли нас. Ты не обращай внимания на моего брата… понимаешь, если я могу чем-то помочь вам… Я усмехнулся. — Помочь ты можешь. Кажется, ведь сейчас твоя очередь идти за хворостом? Холодно что-то. — Я ведь серьезно… — обиделся мальчишка. — Я тоже. Если бы мы хотели чего-то от вас добиться, то уже давно предложили бы. Мы люди без комплексов. Тигар улыбнулся. — Это я заметил. Но если что будет надо… Наша семья очень влиятельна в Лозере. Пожалуй, если бы не Тигар, я бы остался при очень невысоком мнении о семействе Гурвинов. — У вас есть деньги, чтобы добраться до города? — Конечно есть, — с гримасой отозвался Корд. — Если вы пройдете со мной, то я заплачу за вашу помощь. Я усмехнулся. — Если есть, то, думаю, дорогу вы найдете сами. А деньги можешь оставить себе. На память. Я развернулся, только на миг задержавшись, чтобы попрощаться с Тигаром. На Корда я даже не взглянул. — За них я спокоен, — довольно громко заметил я Фильхифу, шагавшему рядом со мной. — Среди них есть, по крайне мере, один мужчина. Краем глаза я заметил как вспыхнул от удовольствия Тигар и покраснел от ярости Корд. — Зачем ты так? — поинтересовался Фильхиф. — Я понимаю, что Корд надутый индюк, но если их семья действительно так влиятельна здесь, то он может доставить нам кучу неприятностей. — Политик во всем? — ехидно спросил я. — Только скажи, ты в самом деле думаешь, что Корд способен взять в свои руки управление делами отца? У влиятельной семьи много влиятельных врагов. Известие о гибели каравана достигло города гораздо раньше нас. А значит за наследство уже началась грызня. Корд здесь лишний. Он не удержит. Фильхиф задумчиво посмотрел на меня. — Ты поэтому пришел в Лозер? Хочешь убедиться, что с твоим приятелем все в порядке? — Ты же знаешь, что Лозер был конечной целью нашего… — Кир, только не пытайся обмануть меня. Это не получалось у людей гораздо более искушенных в искусстве обмана, чем ты. Наша цель была узнать в городе о генерале. Мы о нем узнали еще до города. Генерала здесь нет. Значит надо искать его. И искать не в городе. Так зачем же сюда тащиться? Ребята и без нашей помощи до ворот добрались бы. — Все равно стоит здесь присмотреться. Город крупный и чужаков не так видно. — Ты переводишь разговор. — Я не перевожу разговор! — Переводишь! — Нет! — Да! Я гневно уставился на Фильхифа. Тот мой гнев просто проигнорировал. — Ну хорошо, — сдался я. — Перевожу. Но и присмотреться к местным обычаям стоит. А что касается братьев, то мы как бы в ответе за них. Разве нет? Столько вместе были. — Ты и ради Корда стал бы делать тоже? Я задумался. — Сложный вопрос, Фильхиф. Очень сложный. Мое воспитание говорит да, а честность заставляет признать, что нет. Однако я все же верю, что воспитание победило бы. Тут в этом деле есть нечто гораздо сложнее, чем тебе кажется. — Вот как. Я нахмурился, размышляя. Оглянулся на гуэлов. Но те на нашу беседу не обращали никакого внимания, занятые разглядыванием окрестностей, на предмет опасности. — Понимаешь, я этого еще никому не говорил… все дело в том, что я ненавижу дролов. Фильхиф был явно шокирован моим замечаниям. Было похоже, что он ожидал чего угодно, но только не такого высказывания. — Ты главное пойми, это не сознательно. Это как психологическая программа. Ты ведь уже знаешь, что я долго жил среди хоргов. А те не любят дролов. Не любят чуть ли не на генетическом уровне. А со мной там проводились… проводились одни опыты. Это было необходимо для моего выживания. В общем, мне невольно внушили эту ненависть. Я сумел поставить блок на это, но при виде дролов мне всегда приходится бороться с собой. Это меня беспокоит. Фильхиф слушал молча, о чем-то думая. Потом посмотрел на меня. — Подобную программу невольно не поставишь. Я знаю о чем говорю. — Вы просто не понимаете. В тот момент мне ставили другую психическую установку. Очень важную. Но все дело в том, что я эмпат. Я в тот момент невольно считывал все эмоции окружающих. А окружающие были хорги. — Ты не говорил, что ты эмпат. Я пожал плечами. — Я многое о чем не говорил. И не говорю. И вовсе не потому, что не доверяю. Фильхиф некоторое время шел молча, пропуская редких прохожих. — Тут я ничего не могу сказать. Нужен специалист. Но на этой планете его не найдешь. — Эй, ты что, советуешь мне сходить к специалисту по психопрограммированию? — Не просто советую. Рекомендую обязательно. И не к хоргу. — Почему это? — Потому что в отличие от тебя, я не доверяю им. Ни им, ни дролам. У них в этом деле у каждого свои интересы. — Какие интересы у хоргов были спасать меня? — Вот это я и хочу понять. — Ну знаешь… Я отвернулся и молча зашагал дальше. Вопреки моему ожиданию Фильхиф не стал ни извиняться, ни оправдываться. Я не удержался и просканировал его чувства. Кроамец ни в чем себя виноватым не считал, а мою реакцию счел детской выходкой. Это было немного обидно. — Кир, мы еще долго так будем идти? — догнал меня Ворск. — Не то, чтобы я возражал против прогулок, но хотелось бы знать конечную цель. — Пока не найдем место, где можно остановиться на ночлег, — буркнул я. — Это подойдет? — с усмешкой поинтересовался Ворск, показывая рукой на шестиэтажное кирпичное здание, мимо которого я только что прошел. Я обернулся. “Гостиница”, прочел я вывешенный плакат. — Подойдет. Вот вы пока и снимите нам номера. Деньги у вас есть. — А ты? — А у нас с Фильхифом еще дело есть. Ворск, извини, но гуэлы слишком привлекают внимание, а этого нам лучше избежать. Ворск вздохнул. — Почему-то я был уверен, что ты скажешь нечто подобное. Я протянул ему наши вещи и винтовки. Они в настоящее время были нам совсем не нужны, но в неприятности втравить могли. У нас с Фильхифом остались только по кобуре с пистолетом на поясе. Это если не считать оружия, что мы захватили с собой с яхты. Спихнув вещи на попечение гуэлов, я стал более внимательно приглядываться ко всему происходящему вокруг. Город еще на въезде поразил меня своими размерами. Я не ожидал, что он может быть таким большим на планете, которая была отрезана от галактики на протяжении вот уже ста лет. По моим прикидкам Лозер населяло около двухсот тысяч человек. Причем совершенно разных рас. Именно поэтому наша компания если и привлекала внимание, то только из-за гуэлов — они здесь были редкие гости. Вообще, как я понял, гуэлы на Эстреде жили обособленно от всех, наниматься предпочитали целыми отрядами и держались они только вместе. Без наших спутников мы с Фильхифом совершенно не выделялись и на нас мало кто обращал внимания. Разве что только на меня иногда смотрели из-за того, что я был неизвестной им расы, но все тут же проходили мимо, спеша по своим делам. Здесь мало кому было дело до каких-то там чужаков. — Может ты скажешь, что задумал? — поинтересовался Фильхиф. — Понимаешь, возможно, ты и прав и нам нечего было делать в городе, но если уж мы здесь, то стоит потратить его с толком. — Это вы Кир Терр и Фильхиф Катор? Я резко обернулся. Перед нами стояло четверо вооруженных людей. И от каждого из них исходила глухая, хорошо спрятанная враждебность. — Это мы, — ответил я. — А в чем дело? — Вы должны пройти с нами, — заговорил один из этой четверки, у которого на шее висел какой-то квадрат из никеля, на котором что-то было выгравировано. Похоже, мы нарвались на местных представителей власти. А значит, ссориться с ними было неблагоразумно. — Но вы хоть объяснить можете? — Можем. К нам поступила информация, что вы были в караване мэтра Гурвина. И что вы единственные кто спасся. — Не единственные… Дрол нетерпеливо махнул рукой. — Об этом мы и хотим поговорить. Мы с Фильхифом переглянулись. Я кожей чувствовал, что что-то здесь не так. Нет, я признавал, что власти захотят узнать подробности нападения на караван и был готов к этому. Но вот в данном конкретном случае что-то мне здесь не нравилось. Но выбора у нас, если, конечно мы не хотим восстановить против себя местную власть, не было. — Хорошо, мы идем. Четверка словно и ничуть не сомневалась в нашем согласии. Они мигом сомкнулись вокруг нас, словно конвой, и зашагали по дороге, не обращая внимания на шарахавшихся с пути прохожих. Некоторые что-то сердито бурчали нам вслед, но наши охранники даже не оборачивались. Нас провели в четырехэтажное здание, на котором красовалась надпись: “Охрана правопорядка”. Ага, полиция. Или милиция. В общем, неважно. Что так, что этак. У входа нас разоружили, сославшись на то, что в это здание с оружием можно входить только работникам службы. Тщательно обыскали. Я не волновался. Таким обыском остальное мое оружие было обнаружить практически невозможно. А вот за Фильхифа я поволновался. Но, к счастью, у него тоже ничего не нашли. Наши кобуры с пистолетами сложили в какой-то ящичек, а нам выдали номерки. Порядок! Я даже восхитился. После этого разоружения, нас повели на второй этаж. Теперь, правда, нас сопровождал только один человек. Тот самый, с никелевым квадратиком на шее. Он молча провел нас мимо какого-то большого зала, заполненного разными людьми, занимающимися своими делами. Над одной из дверей я успел заметить табличку: “Отдел разведки”. Похоже, что все подобные службы размещались в одном здании. Но это все я фиксировал по привычке, оставшейся еще после обучения у хоргов. Дрол равнодушно прошагал мимо этой двери. Миновал еще несколько и решительно вошел в ту, над которой висела табличка: “Отдел дознания”. Здесь меня ждал сюрприз. У стенки на двух стульях сидели Тигар и Корд. Тигар выглядел немного испуганным, а вот Корд напротив, встретил меня победной улыбкой. Так, похоже, именно ему мы обязаны предстоявшим разговором. Я быстро просканировал окружающих и едва не выругался. Похоже, Корд напрасно так победно усмехается. Что бы здесь не замышлялось, но именно он и его брат тут были главными действующими лицами. Они, а вовсе не мы. Интересная вещь тут намечается. Дрол молча указал нам на стулья, стоявшие вдоль стен. Мы с Фильхифом сели напротив Корда и Тигара. — Итак, — заговорил, как я понял, начальник отдела дознания. — Меня зовут Драгон Думт. Я начальник отдела разведки и контрразведки… Ого! Я с трудом удержался чтобы не присвистнуть. Вот тебе и начальник отдела дознания. Впрочем, если бы я дал себе труд подумать, то мог бы предположить, что нападение на караван заинтересует вовсе не отдел дознания. — Вы уже догадались, почему я собрал вас для разговора, — продолжил Драгон. — Между прочим, вы должны были сразу явиться сюда. — Э-э, — неуверенно вмешался я. — Вы ведь наверное, уже знаете, что мы здесь чужаки. Мы ведь даже не предполагали о наличии здесь вашего отдела. — Хм, — Драгон задумчиво оглядел меня. — Я знаю, что вы чужаки. Это, отчасти, вас оправдывает. Во всем этом деле меня очень сильно смущал только один момент. Чтобы просто побеседовать, как говорил сейчас Драгон, начальники отдела разведки лично не приглашают никого. А Драгон именно лично командовал теми людьми, что так настойчиво пригласили нас в этот отдел. — Но стоило вам сообщить о вашем желании нас видеть, как мы непременно явились бы. Сразу же. Мы с Драгоном некоторое время мерились взглядами. Похоже, он понял, что я хотел сказать. Причем понял сразу. — А ты вовсе не такой идиот, каким описывал тебя вот этот молодой человек. — Драгон кивнул на Корда. — Правда младший говорил нечто противоположное. Я не знал кому из них верить. А теперь мне бы хотелось, чтобы вы рассказали о том, что случилось с караваном. Так подробно, как можете. Как можем? Я мог рассказать все в деталях, описывая каждый вдох каждого солдата, который я слышал. Но вот делать подобное явно было неблагоразумным. Поэтому я рассказывал так, как это делал обычный человек. Драгон выслушал молча. Не перебивал и не задавал никаких вопросов. Когда же я окончил, он повернулся к Фильхифу и попросил дополнить рассказ, поинтересовался, что я на его взгляд упустил. — Да все верно. Знаете, в тот момент нам как-то не до деталей было. Со всех сторон стреляют, предательство гуэлов. Кругом трупы. Кое-где повозки начали гореть. — Не до деталей было? А вот ваш друг довольно подробно все рассказал. Значит, у меня не совсем получилось разыграть из себя невнимательного человека. Фильхиф равнодушно кивнул. — Он всегда был наблюдательным. Порой и меня поражала его способность запоминать мельчайшие подробности в событиях. А вот сейчас Фильхиф совсем не шутил и не играл. Это была правда. — Вот значит, как? — Драгон задумчиво рассмотрел нас. — Хорошо. А теперь давайте отложим все это и расскажем всю правду! Нельзя сказать, что я не ожидал нечто подобного, но все же это пожелание застало меня врасплох и я с недоумением уставился на Драгона. Фильхиф был меньше удивлен, но и он взирал на нашего собеседника с немым вопросом. — Хорошо, поясню, — согласился с нашим немым вопросом Драгон. — Мэтр Корд, ставший после смерти своего отца наследником его состояния, утверждает, что вы появились в караване неизвестно откуда. А на следующий день на него было совершенно нападение. Странное совпадение. Но есть еще одна деталь. Караван удалось захватить благодаря предательству гуэлов, а с вами в компании было двое гуэлов. — Все это чушь! — воскликнул Тигар, вскакивая с места. — Эти гуэлы сражались со своими соотечественниками наравне с нами. Если бы не они, нам не удалось бы выбраться оттуда. — Сядьте, молодой человек, — холодно велел Драгон. — Все равно я говорю, что это чушь! Я понимаю, что вы хотите обвинить их в гибели каравана! Вам нужны виноватые… — Ты не прав, Тигар, — перебил я. — Что? — Мальчишка явно не ожидал, что я перебью его и уставился на меня. — В чем я не прав? — Ты не прав в том, что они хотят обвинить в гибели каравана нас. Мы только орудие. А вот цель вы. Ты и твой брат. — А ну тихо!!! — рявкнул Драгон. Похоже, моя догадка слегка выбила его с привычного и просчитанного русла беседы. — Тут я задаю вопросы. Но раз уж так поставлен вопрос… Я не верю ни единому вашему слову. Вы, наверное, все же не все рассчитали со своим приятелем генералом Дрого. Вы этого не знали, но из каравана спасся еще один человек. Поэтому вся ваша история сплошная чушь. Скорее всего, дело было так: вы шпионы того, кто называет себя генералом Дрого. Вы внедрились в караван. А потом было совершенно нападение на него. Довольно странно, вы не находите, что из всего каравана только вы уцелели? Просто любезно вас выпустили из ловушки, вы не находите? — Я говорил, что они шпионы! — воскликнул Корд. — Дурачок, — вздохнул я. А ведь он почти мне ровесник. Неужели когда-то и я таким наивным был? — Верно, — плотоядно улыбнулся Драгон. — Но вот беда в том, что их не могли просто так взять в караван. Кто-то им помог в него попасть. Молодой человек, вы не находите, что вашего отца очень вовремя убрали? — О чем вы? — испуганно прошептал Корд. Драгон молча залез в стол и вытащил оттуда несколько бумажек. — Узнаете? Это ваши долговые обязательства. В вашем возрасте делать такие долги… неблагоразумно. В высшей степени неблагоразумно. А денег, чтобы вернуть их у вас нет. И не предвидеться. А срок платежей подходит. Все ближе и ближе. А вот показания вашей служанки. Она говорит, что перед отправлением каравана вы с отцом очень сильно поругались. Ай-ай-ай. Похоже, он вам отказал в деньгах. Я всегда уважал генерала Дрого. Такую комбинацию разыграл. Выручает вас из долговой зависимости, а во главе одного из влиятельнейших семейств Лозера оказывается его человек. Очень хитро. — Это все ложь, — прошептал Корд. Я вздрогнул и внимательно присмотрелся к бледному юноше. — Мой брат не мог такого сделать! — опять вскочил Тигар. — А ты заткнись! — велел Драгон. Потом он вышел из комнаты и вернулся с четверкой вооруженных людей. — Увидите их в нашу гостиницу. Пусть подумают на досуге. Нас всех четверых довольно бесцеремонно выпихнули в коридор и повели куда-то вниз. Оказалось, что в подвале здания была оборудована тюрьма. А еще ниже было что-то типа карцера. Туда-то нас и впихнули. Предварительно еще раз обыскав и отобрав все, что могло служить оружием. Вот ведь край непуганых идиотов. Похоже, они совсем не имели понятия о том, как следует искать оружие. Впрочем, они ведь искали оружие местного производства. А оно было массивным, даже самые миниатюрные экземпляры. Оружие же хоргов системы “элкон”, которое было у меня, помещалось на ладони и было довольно плоским. Оно же ведь предназначалось для спецподразделений и его специально сконструировали таким образом, чтобы можно было легко спрятать. А если его разобрать и спрятать по частям… А вот Фильхифу пришлось хуже. Его оружие все же нашли. Охрана недоуменно покрутила непонятную штуку, по форме похожую на пистолет. Один из них наставил непонятную штуку на стену и нажал на спуск. Естественно ничего не произошло. Все наше оружие я предусмотрительно снабдил блоком опознавания. Охранник пожал плечами и закрыл за нами дверь. Мы остались в довольно мрачном и сыром подземелье с маленьким зарешеченным окошком где-то под потолком. Мебели никакой не было. Только на кирпичном полу валялась какая-то трава, видима изображавшая ковер. Едва за охранником закрылась дверь, я связался с Мушкетером по закрытой связи. — Помощь не нужна? — деловито поинтересовался он. Я представил какую помощь он может оказать и поспешно отказался. — Ни в коем случае. Мог бы и сам понять, что эти тюрьмы меня не удержат. Уйду, когда посчитаю нужным. А ты передай все гуэлам. Когда нас арестовали, я подал им сигнал тревоги, но толком объяснить ничего не мог. Так что это на тебе. А я сейчас другой проблемой займусь. Тут кое-что всплыло… — Я прервал связь и внимательно осмотрелся. Никаких подслушивающих устройств не было. Видимо, здесь не считали интересным разговор арестованных. Или это к нам отнеслись так невнимательно. На всякий случай я еще раз осмотрелся, напрягая все свои псиспособности. Только потом повернулся к Корду. — Ну? — поинтересовался я. Тот попятился. — Что ты хочешь? — Я хочу узнать правда ли то, что говорил Драгон Думт? — Нет!!! — взвизгнул он. — Ложь!!! — Эй, Кир, я понимаю, что мы обязаны вам, но это не дает право… Я жестом прервал возмущение Тигара и молча стал смотреть на Корда, пытаясь взломать его волю. Похоже, Фильхиф, сообразил, что я делаю и поежился, но промолчал. — Корд, — медленно заговорил я. — Ты этого не знал, но я эмпат. Я всегда знаю когда кто говорит мне правду, а когда лжет. Конечно, мелкую ложь я могу пропустить, но когда мне лгут так прямо и открыто, я это чувствую очень хорошо. А ты солгал дважды. Первый раз при ответе Драгону, а второй раз только что мне. И ведь все логично поучается. Именно поэтому ты не был мертв. Почему тебя там не убили? Твой отец, слуги — все были мертвы, а тебя только по голове стукнули? Причем даже не стукнули, а вежливо погладили. И твоего брата убить не хотели. И стрелять ты отказывался. Я ведь тогда твое поведение посчитал трусостью. Но нет. Ты не трусил. Ты просто не понимал, что происходит. Мы были непредвиденным фактором. Мы сумели вытащить вас из ловушки, как мы думали, а на самом деле затолкали тебя в нее. Я прав? В вашем плане с генералом Дрого мы не предусматривались. Вместо того, чтобы предстать перед городом в образе единственных спасшихся, а твой брат должен был подтвердить твой рассказ, вместе с еще несколькими спасшимися. И вот ты уже наследник всего состояния. Но тут вмешались мы. Мы сумели вытащить вас, и весь план полетел кувырком. Петляя по ущельям, мы задержались почти на неделю. Все свидетели, которые должны были засвидетельствовать ваш побег этого не видели. А та неделя, что мы проплутали, дала возможность врагам твоего отца начать действовать. А тут еще разведка Лозера сумела сопоставить некоторые факты. И вот ты уже не чудесно спасшийся из погибшего каравана, а обвиняемый. Я не прав? — Я не… я… — Корд пытался соврать еще раз, но только открывал рот. Я же все сильнее и сильнее нажимал на него. В большинстве случаев подобная попытка не сулила мне ничего хорошего. Только усталость и разбитость во всем теле. Но Корд был уже сломлен всем происшедшим и на него осталось только слегка надавить. А дальше главное было не упустить. Тут нужна была не сила, а точность и опыт. А вот опыта у меня не было… И тут Корд взорвался, выходя из-под контроля, хотя это уже не имело никакого значения: — Да!!! Все верно!!! И что ты теперь мне сделаешь?! — завопил он. — Мне нужны были деньги, а старик отказал мне!!! Он даже не стал слушать что мне может грозить если не отдать долг!!! А этот Дрого ничуть не хуже этого совета!!! Это был мой шанс!!! Я не слишком прислушивался к тому, что там орет Корд. Да и не думаю, чтобы он сказал что-то новенькое. Большинство людей, совершив неблаговидный поступок, тут же начинают обвинять в этом кого угодно, кроме себя. И этот не так сделал, и тот его, гениального не понял. При этом эти люди сами в душе понимают, что виноваты только они. И чем сильнее они это понимают, тем больше кричат о том, что не виноваты. И слушать эти оправдания вовсе не интересно. Основное я уже услышал. Тигар, сначала пытавшийся защитить брата, теперь испуганно смотрел него. Потом перевел отчаянный взгляд на меня. Но тут помочь я ему ничем не мог. Тигар опять перевел взгляд на брата. — Ты не мог… Скажи, что это неправда! — прошептал он с отчаянной надеждой. — Ты!!! — Корд обратил внимание на брата. — Ты всегда был трусом. Тебе надо было родиться женщиной!!! Там бы ты был на своем месте! Там бы ты мог предаваться своим глупым мечтам!!! Если бы ты был мужчиной, все могло быть иначе!!! Тигар слушал. Слушал молча, не перебивая. Даже слово не пытался вставить в эту обвинительную тираду. Он терпеливо дождался когда Корд выдохнется и только тогда коротко бросил: — У меня больше нет брата. — После чего отвернулся, прошел в угол нашей камеры, опустился на пол и сжался в комок, отвернувшись от всех. — Давай-давай, поплачь, — зло посоветовал Корд. Я не выдержал и слегка вмазал ему по физиономии. Корд отлетел к стене и мягко сполз по ней, испуганно уставившись на меня. — Еще услышу хоть слово, прибью, — пообещал я. Корд испуганно кивнул. Я еще некоторое время холодно наблюдал за ним, а потом отвернулся. Двинулся в сторону Тигара, но тут мне на плечо опустилась рука Фильхифа. — Не надо, — мягко сказал он. — Ему от твоей жалости только хуже. Пусть он побудит один со своим горем. Я секунду поразмышлял потом кивнул. Фильхиф убрал руку. — Ты лучше подумай, что нам дальше делать. И подумай о гуэлах. — О гуэлах волноваться не стоит, — отозвался я. — Эти не пропадут. Я уже передал все случившееся Мушкетеру, а он предупредит их. — Рассказал? Но у нас же отобрали средства связи… — Тут Фильхиф замолчал и уставился на меня. Я усмехнулся. — У каждого свои секреты, — отозвался я, подражая диктору рекламы, немного ее переделав. Впрочем, Фильхиф вряд ли видел эту рекламу и знать оригинальный текст не мог. — У тебя сплошные тайны, — буркнул он. — Только раскрываешь одну, как обнаруживается другая. Что там дальше? — А дальше побег. Только надо дождаться ночи. Пусть здание опустеет. Не прорываться же сквозь всю эту толпу? — Ничуть не удивился бы, если ты решишь это сделать. — Ну-ну, Фильхиф, ты ж меня знаешь. Я не настолько кровожадный. На это Фильхиф ничего не ответил. Он был занят, выбирая на полу место посуше и поудобнее, чтобы можно было сесть. Я усмехнулся и тоже последовал его примеру. До вечера времени еще было много. Глава 7 Когда наконец за окошком под потолком стемнело, я растолкал Тигара, который так ни раз и не пошевелился с того момента, как сел в своем углу. Тигар дернулся, сбрасывая мою руку. — А вот этого не надо, — твердо велел я, после чего без лишних церемоний ухватил мальчишку поперек туловища и поставил перед собой. — Жалеть себя потом будешь, а сейчас приготовься к выходу отсюда. — Зачем? — поинтересовался он. — У меня больше никого нет в мире. Я один. Кому я нужен? — У тебя есть еще мать, — чуть было не брякнул я, но вовремя прикусил язык. Для дролов мать ничего не значила. Возможно Тигар и видел-то ее пару раз в жизни, не больше. — Ну, скажем так, — вместо этого сказал я, — мы вытаскивали вас из гибнувшего каравана вовсе не для того, чтобы вы погибли в тюрьме. А что так и будет, я ничуть не сомневаюсь. Вернее погибнешь конкретно ты. Узнав про преступление брата, ты попытаешься его наказать и он тебя убьет, что еще более отяготит его вину. Тигар непонимающе уставился на меня. — Ну подумай, неужели ты думаешь, разведка могла бы так просто арестовать двоих наследников очень уважаемого в городе человека? Обвинения против Корда серьезные, но и в этом случае арестовать должны были его одного и поместить не в этот подвал, а в отдельную камеру. Или я не прав? * * * Тигар медленно кивнул. — Ну вот, видишь. А вместо этого арестовывают вас двоих и кидают сюда. Я не знаю как у вас в Лозере ведут дознания, но даже по логике не следует допрашивать всех обвиняемых одновременно. Тигар, на самом деле все знают, что ты не виновен. Просто идет борьбы за наследство вашего отца. По крайне мере, я так думаю. И вы это сражение, похоже проиграли. Сейчас главное устранить законных наследников. Корд уже устранен, а вот ты… Так что вставай и пошли. — Но если все так, то я не могу заплатить вам. Я лишился всего! А вы наемники. — Если бы ты знал, какие мы наемники, — усмехнулся Фильхиф. — Тигар, ты знаешь, сколько мы потеряли и насколько осложнили себе жизнь, спасая вас от нападавших? — Тихо! — велел я, поднимая руку и прислушиваясь. — Кто-то идет по коридору, — прошептал я. — И это не охранник. Охранник красться не будет. Я прикрыл глаза, и направил все свои способности на обострение слуха. — Они здесь, — прошептал кто-то за дверью. — А это точно подействует? Там двое инопланетян. — Если они дышат нашим воздухом, то подействует. Все проверено, не переживай. Самое главное крови побольше. Жестокие предатели расправились… — дальше я слушать не стал. Мои умозрительные рассуждения получили неожиданное подтверждение и надо было действовать. Но ничего сделать я не успел — в двери открылось смотровое окошко и на пол упал какой-то шипящий предмет. Помещение стало медленно заволакивать газом. Что бы остановить дыхание и перейти на внутренний запас воздуха мне потребовалось доля секунды. — Что… — попытался заговорить Фильхиф, но тут его глаза закрылись и он осел на пол. Рядом опустился Тигар. Корд, удивленно привставший при звуки открытой задвижки, также опустился обратно. Я, стараясь подражать движениям своих приятелей, тоже опустился на пол рядом с ними. Прошло минуты три, прежде чем дверь открылась и в камеру вошли двое. Переключившись на внутреннее зрения, я мог видеть все вокруг даже с закрытыми глазами. Двое дролов в респираторах довольно уверенно прошлись по камере. Потом бесцеремонно оттащили в сторону меня и Фильхифа. — Давай мальчишку, — попросил один. Второй молча поднял Тигара, держа его за подмышки. — Как будем действовать? — поинтересовался он. — Я же говорил, шеф велел, чтобы крови было побольше. Нужна полная иллюзия, что здесь была драка. Для начала давай его пару раз об стену кинем. Сообщники быстро подхватили спящего мальчишку под руки и приготовились швырнуть его на стену. Этот момент я счел подходящим, чтобы вмешаться. Я тихо поднялся и встал за спиной дролов. Те, увлеченные Тигаром, меня не заметили. Я встал у них за спиной, потом быстро ухватил каждого за руку у плеча и с силой кинул их от себя и вверх. Дролы тихо вскрикнули и впечатались в стену примерно на метровой высоте, а потом медленно сползли на пол. — Вроде вы просили пару раз кинуть? — осведомился я у не подающих признаков жизни тел. — Хотя, вам и одного раза хватило. Выяснять живы они там или нет у меня не было ни времени, ни желания. Скорее всего, живы. Но проверять я не собирался. Первым делом я вытащил всех своих друзей в коридор, чтобы полежали не под этими парами. Потом старательно обыскал неудавшихся убийц. Экспроприировал все ключи и документы. Потом вышел и старательно закрыл дверь в камеру. И только здесь начал нормально дышать. Тут пришлось потратить время на приведение всех в чувство. Это заняло минут десять. — Что случилось? — слабо спросил Фильхиф, открывая глаза. — Что произошло? Я махнул рукой. — Потом! Лучше приведи в чувство Корда, а я Тигаром займусь. Фильхиф, понимая, что происходит нечто из ряда вон выходящее, даже не стал спрашивать каким образом мы все оказались по эту сторону двери камеры. Через минуту все были относительно в норме. — Все в порядке? — поинтересовался я сразу у всех. — В таком случае уходим. Думаю, у нас есть еще время. Те, кто расчистил путь нашим гостям должны были позаботится о их уходе. — О чем это ты? Каких гостях? — недоуменно поинтересовался Фильхиф. Тигар также недоуменно смотрел на меня. Я резко затормозил. — Что последнее вы помните? — Ну… — Фильхиф задумался. — Я помню как мы разговаривали в камере. Ты сказал, что вечером мы убежим. А перед побегом, ты говорил с Тигаром. Кажется, он бежать не хотел, а ты его уговаривал. — Да, — кивнул головой Тигар. — Я говорил, что мне некуда бежать, а ты что-то про то, что вы лишились из-за нас каких то средств. Нет, это не ты говорил, а твой друг. Фильхиф Катор. А потом я ничего не помню. — Ясно, — кивнул я своим мыслям. — Логично. Частичная амнезия. Минуты три вырубает. Хороший газ. — Какой газ? — поинтересовался Фильхиф. — Потом. А сейчас надо уходить. Обещаю все рассказать. — А ему обязательно с нами идти? — кивнул Тигар на брата. — Обязательно, — отрезал я. — Он должен расплатиться с нами за спасение. И он расплатится. Корд гневно уставился на меня, но заговорить не решился. Амнезия или нет, но мой удар он помнил. Да и оставаться здесь ему явно не хотелось, а он был не уверен насколько мне нужен. Я же просвещать его не стал и зашагал к выходу. Остальные пошли за мной. Как я и ожидал, охраны в коридоре не было. Кто-то об этом позаботился. Что ж, позаботился ради нас. Конфискованными ключами я открывал решетки и проходил дальше, не забывая закрывать двери за собой. Вежливые гости двери за собой должны закрывать. А я себя считал человеком вежливым. Однако у черного входа меня ждал небольшой сюрприз — дверь была заперта, а ключа к ней в связке не было. Я озадаченно почесал голову. Посмотрел на дверь. Дверь была прочная, оббитая стальными полосами. — И как будем выходить? — поинтересовался Фильхиф. — Взломаем, — ответил я, присматриваясь к ручке. С учетом моей силы, если хорошенько дернуть… Я ухватился за ручку, уперся ногами в пол и… — Я не думаю, что… — начал было Фильхиф, — …оп… это хорошая идея. …дернул и кувырком полетел по полу. Крепко зажатая у меня в руке ручка просто оторвалась от двери. Я поднялся, отряхнул одежду и смущенно поглядел на всех, потом повертел оторванную ручку. — Как говорят у меня на родине: сила есть ума не надо, — пробормотал я. Тигар сдавленно хихикнул. — Гурн? Это вы там? — неожиданно раздался голос из-за закрытой двери. Я поднял руку, требуя тишины. Потом тихо прокашлялся, перестраивая связки и заговорил голосом одного из гостей. — Мы. Открывай давай! — А что вы шумите? Постучать не могли как договорились? Что так долго? — Мелочи. Небольшая задержка случилась. Но все улажено. Открывай, долго нам тут торчать? — Открываю. В двери щелкнул замок. Я приготовился, уже зная сколько человек стоит за дверью и где они находятся. Дверь приоткрылась. Я тут же ухватил ее и рванул на себя. Мимо меня кто-то пролетел, изображая ракету земля-земля и со сдавленным криком рухнул передо мной. Не обращая на этого типа никакого внимания, я рванул к выходу. Здесь сразу рубанул по горлу ребром ладони второго встречающего. Этому скорая помощь уже не понадобиться. Оглянулся, готовясь кинуться к первому. Но там, оказалось, разобрались и без меня — Фильхиф времени даром не терял. Я молча показал Фильхифу на трупы. Тот кивнул. Нам не требовалось говорить, чтобы понять друг друга. Оттащив убитых в кусты, мы закрыли дверь, и быстро зашагали от тюрьмы. Но предстояло еще позаботится об оружии Фильхифа, что конфисковали у него охранники. Такой вариант я предусмотрел заранее. — Мушкетер, — вызвал я по закрытой связи. — Да, — тут же отозвался он. — Передай по пятой волне код два. — Сейчас? — Через неделю! — чуть не рявкнул я вслух. — Сделано, — обиженно ответил Мушкетер. — Зачем же так злиться? Я не ответил, чувствуя свою вину. Только пробормотал извинения. Мушкетер отключился. Вот и все. Теперь конфискованное оружие превратилось в спекшийся ком металла, в котором не разберется ни один эксперт. Жаль, конечно, но тут уж ничего не поделаешь. Вряд ли мы могли забрать его из местной полиции. С учетом того, что у этой планеты отсутствовал спутник, а в городе освещение, то темно было как… в общем, темно было. Конечно, лично мне темнота не очень мешала, но со мной были еще трое людей, которые вовсе не так хорошо себя чувствовали ночью. Их пришлось вести чуть ли не за руку. Хорошо еще, что многие окна в домах были освещены и можно было ориентироваться хоть на что-то. — А как мы будем из города уходить? — поинтересовался у меня Фильхиф, когда мы ненадолго остановились, чтобы сориентироваться в какую сторону нам идти дальше. — Сдается мне, что через местные стены перелезть будет не очень просто что ночью, что днем. К тому же из-за генерала Дрого их охраняют очень хорошо. — Вот когда эта проблема встанет перед нами непосредственно, тогда и будем думать, — отозвался я. — А сейчас все наши планы все равно ничего не стоят. К тому же не забывай, что надо найти гуэлов. — Спроси у Мушкетера. Ты же с ним держись связь. — Спросил. Но как мы объясним где мы, если совсем не ориентируемся в этом городе? Они тоже ничего не могут объяснить нам. А обычной связью пользоваться долго не стоит. — Почему не стоит? Боишься, что могут засечь? Здесь? — Вспомни радары. Если есть они, то почему бы не быть пеленгатору? Ты хочешь рискнуть? Фильхиф недолго подумал и покачал головой. — Пожалуй, нет. Еще некоторое время мы пробирались по улицам города, в надежде выбраться хоть к чему-то знакомому. Но не имея даже представления где мы находимся, я совершенно не знал куда нам идти… Тут я замер, почувствовав себя идиотом. Медленно обернулся. — Тигар, — позвал я. Сзади меня хмыкнул Фильхиф. Похоже такая мысль ему тоже не пришла в голову. Мальчишка немедленно подошел. — Тигар, ты знаешь, где мы находимся? Тигар осмотрелся. — Темно, — пожаловался он, — но пожалуй недалеко от рабочих кварталов. А что? Вам надо какое-то конкретное место там? — Нет. Я вообще слабо представляю куда нам надо. Нам бы желательно встретиться с нашими спутниками, но мы даже не знаем где они могут быть. — Да? — мальчишка озадаченно посмотрел на меня. — А я думал вы знаете куда идти. Вы так уверено шли… А вы уверены, что ваших спутников не схватили? — Уверен. Они в городе. Вся беда в том, что ни мы, ни они его совершенно не знаем. — В таком случае лучше идти к тем воротам, через которые мы въехали. Это место-то они знают. И вы знаете. Уже второй раз сегодня я чувствовал себя идиотом. — Отличная идея. Но сначала надо уладить еще одно дело. — Я повернулся к Корду. Тот попятился. До этого он, стараясь держаться в тени, шел за нами, понимая, что теперь ему некуда идти. — У вас была какая-нибудь договоренность с генералом? Он называл своих людей в городе? — Нет, — Корд затряс головой. — Он сказал, что если я понадоблюсь, то со мной свяжутся. Что ж, логично. Этого можно было ожидать. Я бы тоже не стал доверять ему. Но все же спросить стоило. — Ладно, в таком случае наша главная задача: выбраться из города. А вот потом уже ты поможешь нам найти генерала. Зря что ль я тебя тащу. — Но я не знаю, где генерал! — чуть ли не взвыл Корд. — Это неважно. Что-нибудь придумаем. — Но я не хочу… — Ну, если не хочешь, — задумчиво протянул я. — Что ж мы, звери что ли насильно тебя заставлять делать то, что ты не хочешь? До свидания. — Я развернулся и собрался уходить. Фильхиф с интересом посмотрел на меня, но промолчал. А вот Тигар смотрел куда угодно, но только не на меня и не на брата. — Э… э? — Корд несмело двинулся в сторону. Замер. Постоял. — А куда мне идти? — Как-то жалобно спросил он. — В этом городе теперь все для меня враги. Я повернулся к нему. И куда только вся спесь у Корда подевалась? Он стоял какой-то пришибленный и растерянный. Тигар при словах брата дернулся, но к нему не повернулся, продолжая рассматривать что-то в темноте. Я вздохнул. — Слушай, Корд, у меня ведь тоже нет к тебе дружеского расположения. Ты сделал все возможное, что бы мы к тебе стали относиться… скажем так, не очень хорошо. Ты отлично постарался. Из тюрьмы я тебя вытащил в большей степени из жалости, хотя и трудно пожалеть человека, который повинен в смерти собственного отца… — Они говорили, что отец останется в живых, — прошептал он. Я устало оперся о забор, около которого остановился вся наша компания. Здесь было относительно светло из-за светящихся окон и можно было спокойно поговорить, имея возможность видеть своего собеседника. — Ты сейчас кого собираешься обмануть? Как ты рассчитывал получить деньги при живом отце? Но при всем при том, мне нужен генерал. Я должен с ним встретиться. И ты единственный, кто может облегчить мне это. — Но я уже говорил, что не знаю, где его искать!!! — И не надо. Думаю, генерал сам заинтересуется если ты будешь ездить в его поисках с непонятными типами. Мне достаточно, что генерал знает тебя. Как я уже говорил: ты можешь отказаться. Но в таком случае ты нам совершенно не нужен. — А мой брат? — А твой брат совсем другое дело. Во-первых, в отличие от некоторых, он был вежлив с нами и не кичился своим происхождением. Он искренне хотел нам помочь. Поэтому к нему совсем другое отношение. Это, во-первых. Во-вторых, он не вступал в заговор с целью убийства своего отца и в этом случае страдает совершенно безвинно. То есть по вине своего брата. Можешь считать, что у меня извращенное чувство справедливости, но мне вовсе не нравится, когда из-за одного подонка должен страдать кто-то невинный. — Я попросил бы… — вяло возмутился Корд. — Попросил бы что? Корд, у тебя пять минут на принятие решение. Если ты с нами, то не стоит возмущаться, что тебя называют так, как ты того заслуживаешь. Если твоя гордость не позволяет тебе все это терпеть, то можешь уйти. — Я демонстративно посмотрел на часы. — А ты с ним безжалостен, — прошептал мне Фильхиф, когда мы уже шагали к главным воротам города, а Корд плелся за нами. Я слегка повернулся к кроамцу. — Фильхиф, у меня погибли родители! Оба! Нелепо, случайно! Я остался один. У меня вообще никого не было больше. И я знаю что такое одиночество. А он… сам… сам убил!!! Из-за чего?!! Из-за денег?! Фильхиф кивнул, словно в подтверждение каких-то своих мыслей. — Я догадывался, что здесь есть что-то личное. * * * Благодаря Тигару нам удалось довольно легко добраться до городских ворот. Не выходя из тени, мы наблюдали за охранниками, вяло бродящих по стенам с ружьями на плечах. Еще двое располагались рядом с воротами. — Интересно, где могут сейчас быть гуэлы? — поинтересовался Фильхиф. — Без понятия, — буркнул я. — Я им через Мушкетера уже давно сообщил, куда мы направляемся. Они должны были быть здесь раньше нас. — А кто такой этот Мушкетер? — заинтересовался Тигар. — Ты уже неоднократно его упоминал. — О! — усмехнулся я. — Мушкетер это… это Мушкетер. Пока его не увидишь, все равно не поймешь. Он тебе понравится. — Угу, — мрачно буркнул Фильхиф. — Обязательно понравится. Если тебе нравится общение с бездушной железякой. — Фильхиф, — укоризненно покачал я головой. Правда из-за темноты мое качание головой осталось для кроамца незамеченным. — Как ты можешь так говорить? Уж бездушным Мушкетера назвать никак нельзя. Да и не железный он. Тигар сейчас стоял почти вплотную ко мне и из-за горящих фонарей у ворот я смог разглядеть его заинтересованно блестевшие глаза. Похоже, Мушкетер искренне заинтересовал его. Но сейчас было не самое подходящее время для разговора о биокомпе, и я сосредоточился на насущной проблеме. Да где же эти гуэлы? Я сосредоточился и попытался отыскать гуэлов другим, доступным мне методом. Просканировал окрестности… О, боже! Я едва не упал от неожиданности и только огромным усилием воли я сдержался чтобы не выругаться. — Ждите здесь, — велел я, а сам, не скрываясь, двинулся к стражникам. Один из охранников перед воротами увидел меня и радостно замахал рукой. — Это что вы тут устроили? Ворск, завернутый в плащ с головы до ног, пожал плечами и покосился на второго охранника, который мирно стоял прислоненный к палке, воткнутой в землю. Чтобы охранник не упал, его заботливо подвязали веревкой. Издалека вполне могло показаться, что охранник просто стоит. — Ну, мы посчитали, что нам все равно необходимо выбраться, а тут эти маячат. Да еще пристали к нам с какими-то дурацкими паролями. — Ясно. — Я поднял голову и посмотрел на бруствер. Там стоял довольный Логр и прислушивался к нашему разговору. Я опять покосился на дрола, который изображал здесь второго охранника. Интересно, он хоть жив? Но, подумав, я решил, что вовсе не хочу это знать. Неприятностей мы и так здесь огребли по полной программе. Хуже все равно уже не будет. — Шеф, — окликнул меня Ворск. Я печально вздохнул. Как гуэлы не боялись Мушкетера, но это словечко они могли почерпнуть только у него. — Мы тут нашли кое-что. Думаю, нам это может пригодиться. — Да? — я недоверчиво посмотрел на гуэла. — И что вы нашли? — Вот сюда. — Ворск провел меня к какому-то сараю и слегка приоткрыл дверь, чтобы я мог туда войти. Потом чем-то там чиркнул и зажег газовый фонарь, висевший на стене. — Вот это да! — Я озадаченно смотрел на чудо местной технической мысли. Передо мной стоял автомобиль. Настоящий древний автомобиль, какой можно увидеть в музее. Я заглянул под капот. Ага, двигатель внутреннего сгорания. Колеса со спицами, но вот покрышки не из резины. Материал мне совершенно неизвестный. Возможно, аналог местного каучукового дерева. Даже фары были, только какой-то изогнутой формы. Потом я изучил систему управления. Вроде все так, как и в земных машинах. Только вот педали две. И ручка переключения довольно странной конструкции с каким-то рычагом, наподобие ручного тормоза от велосипеда. Я заметил, что от него идет прочный металлический трос внутрь ручки. Видя, что я чем-то заинтересовался, Ворск перегнулся через дверь машины и посвятил мне примитивной электрической лампой, которую уже успел где-то отыскать. Я ухватил за ручку и потянул ее. Она двинулась. Вообще, как я заметил, ручка могла ходить только вперед и назад. Тогда я нажал рычаг и потянул. Ручка передвинулась и со щелчком встала в новую позицию. Я вернул ее на место и озадаченно покрутил головой. Было похоже, что рычаг на переключателе — это сцепление. — Ладно, — я выпрямился и отряхнул руки. — Пригодиться нам эта система или нет, посмотрим. А пока я за остальными. А то они уже волнуются, наверное. Ворск согласно кивнул и потушил фонарь. — Иди, а я пока эту колымагу выкачу. И ворота надо открыть. Нам надо уйти до смены караула. А она, — Ворск взглянул на часы, — через тридцать минут. Ага, теперь ясно, как они случайно шли, а к ним, несчастным, охрана пристала. Оказывается, они уже распорядок смены часовых успели узнать. Очень скоро все собрались около машины и старательно изучали ее. — Это патрульная, — сообщил нам Тигар. — Машин в городе всего пять. Две в мэрии и три у патруля. Они на них патрулируют окрестности города. Фильхиф заглянул под капот. — Примитивно, но, пожалуй, поедет. — Примитивно? — обиделся Тигар. — А что вы хотите? Тут нет предприятий. Это максимум, что смог сделать наш город по старым чертежам. Более новую технику мы не можем делать. Вот когда предел падет и мы соединимся… — Тигар вдруг замолчал и тяжело вздохнул. — Я видел картинки с космическими кораблями. Они прекрасны! Но у нас их нет. Все разобрали на запчасти или пытались на них преодолеть предел. Никто не вернулся. А ведь, наверное, так прекрасно лететь на корабле. Корд отчетливо хмыкнул, но от комментариев, под моим взором воздержался. Мы же с Фильхифом переглянулись. — Ты мечтаешь стать пилотом космического корабля? — спросил я. — Я часто представляю себя за пультом корабля. Я прочитал много книг по этой теме. В городе много технической литературы. Когда-нибудь наша раса найдет выход за предел. В последнем предложение мне послышалось что-то необычное. — О чем это ты? Тигар удивленно посмотрел на меня. — Но ведь наша раса одна из самых могущественных в галактике. Они не оставят нас здесь. Они рано или поздно найдут способ разрушить предел, и тогда мы снова воссоединимся. Об этом же все знают. Я отвернулся. Не говорить же мальчишке, что его раса уже давно забыла про существование этой планеты, плюнув и на нее и на ее обитателей. Великая раса не любила вспоминать свои поражения. — Наверняка поможет, — пробормотал я. — Ладно. Кто-нибудь умеет управлять этим чудом техники? Воцарилась неловкая тишина. Ворск опять посмотрел на часы. — До смены караула двадцать минут, — сообщил он. — Я как-то управлял раз, — несмело вышел Корд. — Тогда вперед. — Я подтолкнул его к креслу водителя, а сам уселся рядом. На заднем сидении разместились Фильхиф, Тигар и Ворск. Логр устроился в открытом багажнике с винтовкой в руке. Видно решил отстреливаться от погони, если она будет. Корд нерешительно потыкал кнопку зажигания. Завел движок и вывел машину за пределы города через предусмотрительно открытые ворота. И мы понеслись по дороге в сторону от города. Правда тут выяснилось, что я совершенно напрасно смеялся над Логром. Оказывается, он прекрасно знал, что делал, когда садился с винтовкой в багажник. Наш выезд не остался незамеченным и с других постов по брустверу уже бежало несколько человек, на бегу стрелявших по нам. Вот тут Логр и ответил им. Причем стрелял он гораздо более удачно, чем часовые. Этим он заставил всех на стене залечь. И пока там приходили в себя, мы уже успели удалиться на приличное расстояние. Я же был занят тем, что старательно изучал как Корд управляет машиной. Как я и ожидал, одна педаль оказалась газ, а вторая тормоз. Ручка переключения имела четыре позиции: три скорости вперед и одна назад. Больше никаких хитростей, вроде не было. Думаю, что при необходимости справлюсь. Отец ведь учил меня управлять машинами, а эта мало чем отличается от земных аналогов. Разве только тем, что сцепление у нее выведено на переключатель скоростей. Ну и еще по мелочам. Однако основной принцип остался тем же. Да и трудно что-то придумать нового к такой штуке, как двигатель внутреннего сгорания. Как выражался мой отец, все навороты на этот двигатель — это попытка избавиться от его недостатков, но эта попытка, исправляя один старый недостаток, плодит два новых. — Интересно, нам бензина хватит? — задумчиво протянул я, разворачиваясь назад, чтобы видеть собеседников. — Бензина хватит, — отозвался Логр сзади. — Я тут пару канистр захватил. Меня другое волнует: как долго мы сможем ехать. Есть ли тут дороги? Тигар удивленно обернулся к Логру. — А вы что, не знаете? Еще до предела здесь были построены дороги для наземного транспорта. Они связывали все тогдашние города планеты и строительные площадки новых городов. Конечно, сейчас они не в очень хорошем состоянии, но ездить по ним можно. Я едва не хлопнул себя по лбу. Конечно же, ведь эта планеты должна была стать курортом! А воздушные корабли, летающие туда-сюда, довольно беспокойное зрелище для людей. К тому же отдыхающим больше должно было понравиться именно наземное путешествие, чтобы иметь возможность полюбоваться на окрестности. А это из флаера сделать проблематично. Впрочем, одно другому не мешает и здесь наверняка были и воздушные корабли для быстрого путешествия. Понятно, что не будь дорог, то и городить огород с изготовлением автомобиля не стоило. — Но мы еще стараемся поддерживать дороги в хорошем состоянии, — продолжил Тигар. По всему было видно, что Логру хочется еще что-то спросить у мальчишки, но не решается, опасаясь вызвать подозрения. Тут к счастью вмешался Корд. — А куда мне ехать-то? Я озадаченно повернулся к нему. Потом посмотрел на дорогу. — Дорогу видишь? — поинтересовался я. Корд согласно кивнул. — Вот по ней пока и езжай, — умно посоветовал я. — Я то поеду, но в городе еще четыре машины остались и они обязательно за нами поедут. К тому же, не забывайте о патрулях, что постоянно кружат у города. Им уже наверняка сообщили. — У вас есть радио? — озадаченно спросил я. — Конечно есть. Мы ведь много кораблей разобрали в свое время. У нас каждый пост снабжен рацией. — Плохо, — помрачнел я. На это я не рассчитывал, хотя… если вспомнить радары… — Но все же езжай прямо. Все равно пока никуда свернуть нельзя. — Эй, Кир, ты слышишь меня? — Я едва не подпрыгнул на месте, настолько неожиданно прозвучал голос Мушкетера по закрытой связи. Сдержав первый порыв обругать Мушкетера, я поинтересовался: — Что случилось, Мушкетер? Я же просил связываться с нами только в крайнем случае. — База на таком большом куске камня, который называется астероид считается крайним случаем? — Что?! — вмиг потерял я равнодушие. — Какая база? — Действующую. Ты не забыл о своей просьбе следить внимательно и найти тех, от кого те радары на планете? Впрочем, от вас, людей, всего можно ожидать… Короче, летаю я тут, наблюдаю и вдруг засекаю какую-то развалюху. — Еще короче, — прорычал я. — Я проследил за ней и обнаружил базу на астероиде, что болтаются вокруг местной звезды. Конечно, этих камешков тут гораздо меньше, чем в твоей родной системе, но хватает. Я тут осторожненько просветил этот камешек со всех сторон. Очень похоже, что из этого астероида хотели сделать пересадочную станцию. Его вычистили изнутри и возвели там целый комплекс. Потом его нужно было передвинуть к планете, но не успели. И сейчас там кто-то завелся. — Понятно. И давно ты уже наблюдаешь? — Два дня. — И ты только сейчас мне об этом сообщаешь?! — Ну не сердись, Кир. Сначала я хотел получить как можно больше информации. Радары на этой станции все равно не работают, так что для меня было все безопасно. Эти системы наблюдения либо еще не успели подключить, либо они сломались за сто лет. Либо, что вернее, тут просто никто не опасается внешних врагов. По-моему, эти корабли остались единственные во всей системе, которые еще летают в космос. Так что опасаться им действительно нечего. Вот я и изучаю. Я бы и сейчас тебе ничего не сообщил, но видишь ли, только что с этой базы стартовало три корабля. Два грузовика, с какими-то переделками, не могу разобраться что из них сделали и яхта. Между прочим, все они вооружены. На грузовики поставлены пульсары, а на яхту импульсный пулемет. И сейчас все эти корабли взяли курс на Эстреду. Будут они там через семнадцать часов. Я подумал, что тебе об этом надо знать… Ага! Последний возглас был немного неожидан. Я вздрогнул. — Что там, Мушкетер? — Ничего хорошего. Мне удалось просветить корпус. Их защита либо отключена, либо не работает. В общем, внутри люди. Человек двести. Все вооружены. Не похоже это на визит вежливости. — Ладно, Мушкетер, наблюдай. Будут новости — информируй. — Обязательно. Мушкетер отключился, я же задумался. Если эту базу действительно заняли некто сто лет назад… Хотя, скорее всего, не сто. Сначала были отчаянные попытки прорваться за предел. Потеря многих кораблей. Потом на планете стали оставшиеся разбирать на жизненно необходимые детали. И тут кто-то вспомнил о той базе… По какой причине этот кто-то решил, что там будет лучше, чем на планете я не знаю, но туда некоторые люди перебрались на последних работоспособных кораблях. Однако на этой базе вряд ли все было приготовлено для жизни. Да и небольшой коллектив за столь долгое время должен был деградировать. Небольшой? В кораблях двести человек. И это ведь не все. Терминал наверняка рассчитывали на большой поток людей и живущий на нем персонал. Значит, поселиться там могло около трех-четырех тысяч. И очень многого они там изготовить для себя не могут. Если это так, то понятна эта вылазка и радары на планете. — Мушкетер, — вызвал я. — Да? — Очень похоже, что эти ребята собираются совершить налет на планету. Проследи где они будут садиться и сообщи нам. Особенно обрати внимание на то, что они будут забирать с планеты. — Ты хочешь сказать, что они пираты? — Примерно. — Если так, то, боюсь, что вы сами сможете увидеть что они забирают. — Почему это? — Да потому, что вы находитесь в самой густонаселенной части планеты. К тому же там у вас сосредоточена вся промышленность. Скорее всего, именно их продукция этих ребят и интересует. Еще руды. Она тоже недалеко от вас. И самое главное — оба радара тоже расположены в той местности, где вы сейчас находитесь. — Весело. Ну ладно, чему быть, того не миновать. А у нас пока другая проблема… Словно услышав меня, раздался звук выстрела и мимо моего уха что-то свистнуло. Я растерянно обернулся. Километрах в трех позади нас показался отряд всадников. И они сейчас усердно обстреливали нас. — Один из патрулей, — пояснил Тигар, присматриваясь к древку, к которому был прибит какой-то флажок. Корд вдавил газ до упора и испуганно обернулся. — Пожалуй, на этом драндулете у нас не такие уж хорошие шансы уйти, — спокойно заметил Фильхиф, тоже наблюдая за отрядом. — Слишком уж он заметный. — А без него нам тем более не уйти, — тут же парировал Ворск. — Мы не можем идти быстрее их сорвенов. — Если по лесу… Появление еще одного отряда чуть в стороне от нас прервало Фильхифа на полуслове и заставило его выругаться сквозь сжатые губы. Логр проверил свою винтовку и поудобнее устроился в багажнике. — Вы езжайте. Об этих ребятках позади я позабочусь. Вы займитесь теми, что сбоку. Да, наша машина была не мерседес. И даже не вазовская десятка. Больше шестидесяти километров в час выжать из нее было невозможно. Однако и сорвены были не железными и не могли скакать быстрее, чем сейчас. У них было только одно преимущество перед нами — они могли скакать и без дороги. Именно за счет этого лозесркие патрули сокращали между нами расстояние. Сзади раздался выстрел и ругань Логра. Похоже, промазал. Мотор надсадно ревел. По всему было видно, что он достиг предела своей мощности и ехать быстрее машина просто не в состоянии. Даже эта скорость для нее слишком высока. — Когда я скажу, ты резко затормозишь! Понял? — Велел я Корду. — А потом тут же пересядешь на мое место. Корд вздрогнул и испуганно посмотрел на меня. — Но они… — Я знаю, что они! Я скажу, ты затормозишь! И без споров! Логр, приготовься. Сейчас мы остановимся и эти всадники приблизятся к нам. Думаю, тебе с места стрелять будет удобнее. — Рискованно! — крикнул мен в ответ Логр. — Но действуй! Я заметил, что Ворск тоже схватил винтовку и приготовился. — Стой! — резко скомандовал я. Корд испуганно вздрогнул, но приказ выполнил. Машина замерла, тихо урча мотором. Я тут же выскочил и обежал автомобиль. Всадники, не ожидавшие нашей остановки, продолжали нестись вперед, сближаясь с нами. В этот момент и прозвучали два выстрела почти одновременно. Краем глаза я заметил, как два всадника вылетели из седел. В обоих патрулях было по восемь человек и сейчас все эти шестнадцать всадников, вернее уже четырнадцать, неслись к нам. Я спихнул Корда с места водителя и сам плюхнулся за руль. Наблюдая за дролом, я уже изучил управление и был уверен, что смогу править этим драндулетом. Конечно, тут нужен еще опыт… Но я все-таки умел водить земные машины — отец научил меня. А эта штука не сильно от них отличалась по управлению. Всадники тем временем уже приблизились довольно близко и оставаться здесь было опасно. Вокруг уже летали пули. Фильхиф спихнул Тигара на пол, а сам закрыл его собой на всякий случай. Похоже, Тигар пытался вырваться из-под этой защитой, но Фильхиф на него не обращал внимания. Я еще раз оглянулся и выжал газ, передвинув переключатель скоростей. Машина резко сорвалась с места, сходу набрав скорость. А сзади все продолжали грохотать выстрелы. Но они быстро смолкли. — Теперь им не до нас, — заметил Ворск позади. — Половина их отряда либо ранена, либо убита. — Все равно нас не оставят, — буркнул Тигар, вылезая из-под сиденья и сердито посматривая на Фильхифа. Но тот эту сердитость просто игнорировал. — Машину нам придется бросить, — заметил я через некоторое время. — Ворск прав, она слишком заметна и слишком привязана к дорогам. С ней нас всегда найдут. Глава 8 Я стоял на краю небольшого обрыва и смотрел на медленно погружающуюся в воду машину. Рядом встал Ворск и тоже глянул вниз. — Да, теперь пусть поищут ее, — кивнул он. — Но я все равно думаю, что мы слишком рано от нее избавились. Мы еще могли некоторое время ехать вполне безопасно. — Возможно и могли. Но наши противники тоже это знают. И если бы мы чуть помедлили, то потом уже оторваться было бы невозможно. Да и если бы смогли на время оторваться, то все равно не смогли бы уйти пешком. А сейчас, потеряв нас, они просто не будут знать где искать. Может мы уехали дальше, может свернули налево и уехали по восточной дороге. Может сейчас ушли в леса, а может через пять часов, а эти пять часов ведь лишние двести километров. Где нас искать? Машина, тем временем скрылась под водой, и теперь ничто не говорило, что в озере лежит что-то большое и постороннее. Вообще-то, честно говоря, я не планировал так быстро избавиться от машины. Все произошло совершенно случайно. Я вдруг увидел слева от дороги небольшой обрыв и остановился, чтобы посмотреть что там. Там оказалось озеро. Тут-то меня и посетила эта мысль, которую сейчас и воплотили в жизнь. — Уходим, — кивнул я всем сразу, отворачиваясь от обрыва. Без споров все двинулись за мной. Я некоторое время прошел по дороге, а потом свернул в небольшой подлесок. По всему было видно, что это пешеходное путешествие мало кому пришлось по вкусу, но никакого недовольства никто не высказывал. Ворск и Логр были заняты наблюдениями. Фильхиф присматривал за Тигаром, который все норовил отбежать куда-то в сторону, чтобы рассмотреть что-то его заинтересовавшее. Корд вообще предпочитал быть незаметным. Я же был занят своими мыслями. А проблемы действительно были у нас довольно большие. И первая их них где искать генерала Дрого. Вечером мы выбрали место и расположились для ночлега. А под утро меня разбудил Мушкетер. — Корабли приближаются к планете. По моим расчетам, если они не задержатся на орбите, они прибудут через три часа. Место их приблизительной посадки… посадки… ага, вот, с учетом всех отклонений то они сядут… — Мушкетер надиктовал мне координаты. — Подожди, — прервал я, лихорадочно роясь в рюкзаке в поисках карты. Быстро отыскал район, координаты. Вот они. Вот уж повезло, так повезло. — Мушкетер, похоже, они сядут недалеко от нас. Если, конечно, как ты говоришь, они не задержатся на орбите. — Это вряд ли. Их теперешний курс идеален для посадки. И, судя по недавним коррективам, именно на это они и рассчитывали. Они же ведь наверняка знают о радарах и постараются приземлиться очень быстро. Лишнее время лишний риск, если ты прав относительно их цели. Я еще раз заглянул в карту. Ага, в той точке был небольшой городок, который вроде как подчинялся властям в Лозере. — Ладно, Мушкетер, сообщение принято. Продолжай наблюдение. Но смотри не обнаружь себя. — Ха, их систему обмануть ничего не стоит. Я тут закончил сканировать корпус. Короче там половина либо не работает, либо занято поддержкой жизни. Ого! — Что случилось?! — испугался я, услышав последнее восклицание. — Ничего. Просто наши ребятки бросили на планету какую-ту штуку. Сейчас я ее просканирую… есть. Это электромагнитная мина. В нужный момент она выведет из строя оба радара. Точно, ее траектория как раз лежит между ними. — Но ведь это поднимет тревогу?! — Ну и что? Тревога все равно поднимется, а так никто не будет знать где ребята приземлятся. Похоже, Кир, ты все же прав и это пираты. — Не было печали… — буркнул я. — Ладно, пока отбой. Мушкетер отключился, а я отправился будить своих спутников. — Что там случилось? — сонно пробурчал Тигар, когда я растолкал его. — Пока ничего. Просто мы уходим. — Зачем? И куда? Что случилось? — Кажется, скоро мы поймем для чего нужны радары, — заметил я Ворску и Логру. — Как для чего? — Тигар удивленно посмотрел на меня. — Они от астероидников защищают. — От кого? — удивленно спросил я. Мы с Тигаром некоторое время разглядывали друг друга. — Ты не знаешь, кто такие астероидники? — Ну… — я замялся. — Если ты имеешь ввиду тех, кто переселился на станцию, то у нас их по-другому называют, — на ходу сочинил я. — А-а. Ясно. Верно. Это они. Грабители, проклятые! Налетят, разграбят все и уберутся к себе. Пользуются тем, что их там достать не могут. — Но ведь они не могут у себя производить все им необходимое, — отозвался Фильхиф. — Так почему они на планету не переселяются? Я читал об этом астероиде. Его еще не достроили даже. — Это где ты о нем читал? — не выдержал его брат. Тигар насупился и отвернулся, полностью игнорируя брата. — Пусть поселяются здесь, — продолжил он. — Так они же не только грабят, но и младенцев забирают. И что они там с ними делают никто не знает. Может рабов растят. — Младенцев, — пробормотал я и посмотрел на Фильхифа. Тот согласно кивнул. — Это имеет смысл. Ограниченная популяция. Им нужна свежая кровь. — Как кровь?! — Тигар смертельно побледнел и с ужасом уставился на Фильхифа. — Они что, кровь младенцев пьют?! Некоторое время мы с Фильхифом недоуменно смотрели на перепуганного мальчишку. Потом до меня дошло и я согнулся пополам от смеха. — Нет, — проговорил я сквозь смех. — Ой, Тигар, ну ты и уморил. Фильхиф не то имел в виду. В данном случае про свежую кровь он говорил в ином смысле. Это значит, что эти младенцы будут воспитываться на базе как ее члены. Возможно, их отдадут в семьи и младенцы вырастут там, уверенные, что родились на базе и их родители именно те, кто их воспитывал. Правду знают только совершающие набеги. — А сами они детей завести не могут что ли? — буркнул Тигар. — Зачем чужих похищать? Я усмехнулся и потрепал его по голове. — Тут ничего не поделаешь. Закон природы. Хотя, думаю, на базе еще не достигнут критический уровень. Все же всего сто лет прошло. — Просто они предусмотрительные. А когда наступит критический уровень будет поздно что-либо делать, — пробурчал Ворск. — Только мне непонятно, какое отношение эти астероидники имеют к нам, и из-за чего ты нас разбудил? — Самое прямое. Очень похоже на то, что эти самые астероидники планируют совершить набег. И приземлятся они километрах в десяти от нас. Если поспешим, то как раз успеем. — Ты имеешь в виду поспешим в другую сторону? — вежливо поинтересовался Фильхиф. — Нет, поспешим как раз в ту сторону. — Я голосом выделил слово “ту”. — Почему-то я так и думал, — пробурчал себе под нос Фильхиф. — Минутку, а откуда ты знаешь о нападении и где они приземлятся? — Тигар недоуменно смотрел на меня. И вдруг побледнев, отпрыгнул, выдергивая свой пистолет из кобуры. — Ты шпион астероидников?! Вы хотите меня похитить?! — мальчишка затравлено озирался, переводя пистолет с меня на гуэлов, Фильхифа и обратно. Честно говоря, такого я не ожидал и растерялся. — А среди астероидников есть гуэлы? — вдруг спокойно спросил Фильхиф, словно ничего не произошло. — Э-э… нет, — Тигар растерянно посмотрел на Ворска с Логром. — Не знаю… А вдруг есть?! — Логично, — кивнул Фильхиф. — А ты поверишь, если я скажу, что мы не астероидники? Я покосился на Корда, который в этот момент ошарашено наблюдал за всем происходящим, не понимая, толи ему бросаться на помощь брату, толи бежать куда подальше, пока на него не обращают внимания. Похоже, он выбрал второе, так как попятился и стараясь остаться незамеченным, стал продвигаться к лесу. — Ты собираешься бросить своего брата? Мой вопрос остановил Корда у самой кромки леса. Он нерешительно замер, с испугом посматривая на окружающих. Теперь, все смотрели на него. Однако Ворск все же не растерялся и, воспользовавшись тем, что внимание всех оказалось отвлечено на Корда, резко метнулся вперед и выбил пистолет из руки Тигара. Тот вздрогнул и рванулся за оружием. Но тут уже я перехватил его. — Тигар, тихо! Успокойся. Давай поговорим? Только по дороге. Если мы хотим успеть помешать этим астероидникам, то нам надо спешить. — Ты еще и астероидникам хочешь помешать? — чуть ли не простонал Фильхиф. — Мы благодаря тебе и так уже почти потеряли пятьсот миллионов, а теперь ты предлагаешь отправиться черти куда мешать астероидникам. Какое нам до них дело?! — Прямое. — Улыбнулся я. — Я думаю, что они связаны с Дрого. Генерал не мог упустить этих людей. К тому же, он прибыл сюда на своей яхте. Где она, по вашему? — О чем вы говорите?!! — чуть не взвыл Тигар. Я кинул ему его рюкзак. — Оружие извини, пока не верну. Позже. А то опять начнешь им махать без дела. — Я улыбнулся. — Но ты молодец. Совсем растерянный Тигар молча подхватил рюкзак и двинулся следом за мной. На Корда никто из нас не обратил никакого внимания. Тот потоптался на месте. Потом поднял свои вещи и зашагал следом. Ворск посмотрел на него с отвращением и пристроился позади отряда, прикрывая тыл. По всему было видно, что Корд потерял остатки уважения, которые еще оставались к нему. Старясь наверстать задержку, я шагал довольно быстро, изредка бросая взгляд на хронометр. Потом связывался с Мушкетером и уточнял положение пиратов. — Может мне долбануть по ним ракетой? — поинтересовался в конце концов Мушкетер. — Могу и из импульсной пушки их разнести. — Нет, — тут же отозвался я. — Я вовсе не хочу их уничтожать. Помешать грабить да, но вот так уничтожить около трехсот людей… нет. — Они дролы, — напомнил мне Мушкетер. Я часто задышал. — Вот именно, — глухо заметил я. — Я тебя не понимаю, — вздохнул Мушкетер. — То ты на каждом шагу тростишь о мести, то теперь отказываешься от такой возможности. Но знаешь, я рад, что ты не согласился с моим предложением. Я не знаю почему, но мне не хочется вот так стрелять в тех, кто даже сопротивляться не может. Тут, прерывая мой разговор с Мушкетером, кто-то дернул меня за руку. — Ты обещал мне что-то рассказать. — Тигар выжидательно смотрел на меня. Он дышал тяжело — этот марш-бросок дался ему нелегко. Я оглянулся на отряд. Хуже всего пришлось Фильхифу. Он был уже не молод, а физические упражнения явно были для него не самым распространенным занятием в последние годы. Я снова посмотрел на Тигара. — Ты думаешь, на ходу легко рассказывать? Да и слушать будет не слишком хорошо. Я, конечно, обещал тебе рассказать, но все же, давай позже? — А почему я должен верить? Я повернулся к Ворску и молча забрал у него пистолет Тигара. Протянул его мальчишке. Тот недоверчиво посмотрел на меня. Потом осторожно взял. — Не должен. И если не веришь, то стреляй. Мешать я тебе не буду. — Я отвернулся и зашагал, не оглядываясь дальше. Через некоторое время меня догнал мрачный Тигар, на ходу засовывая оружие в кобуру. — Но потом все расскажешь. Ты обещал. К небольшому городку мы выбрались чуть раньше налетчиков. По данным Мушкетера те как раз в этот момент заходили на посадку. Электромагнитная бомба свое дело сделала, выведя из строя оба радара. Мушкетер докладывал о большой активности в Лозере. Везде сновали патрули, высматривая возможное место атаки. Мы расположились на опушке леса и в цифровые бинокли стали наблюдать за городком. Тигар и Корд косились на бинокли в наших руках, но никто из них не решился ничего спросить. — Вот они! — Ворск махнул рукой вверх и влево. Я быстро перевел бинокль в указанную сторону и разглядел несколько точек в небе. Точки стремительно вырастали в размерах и вскоре превратились в посадочные модули. Всего их было пять штук. А чуть выше летела космическая яхта. Грузовики, похоже, остались на орбите. Впрочем, оно и понятно — подобные машины не предназначались для посадки на планете, хотя и могли при необходимости это сделать. Кажется, эти точки увидели не только мы. В городе поднялась паника. Люди заметались. Некоторые стали выбегать на улицу и стрелять по приближающимся катерам. Это они погорячились. Даже если кто-то и попадет, то вряд ли местное оружие сможет причинить большие неприятности броне катеров. Катера тем временем развернулись и прошлись над стрелками. Ударил поток плазменных разрядов. Ухнуло несколько взрывов. И тотчас катера мягко опустились перед городком и из них стали выскакивать люди, снаряженные в довольно странную броню, чем-то напоминающие римские доспехи. Только шлемы были глухими. Явно предназначались для космоса. Они выскакивали из своих катеров и тут же открывали огонь по сопротивляющимся из мощных бластеров. Я скривился. Теперь ясно почему они атаковали в ясную погоду. В туман этими бластерами можно было только орехи колоть. В дождь же эффективность этого оружия падала процентов на пятьдесят. Зато сейчас оно полностью превосходило пулевое оружие аборигенов. Хотя, судя по тому, что некоторые из пиратов упали, их доспехи тоже не совсем спасали от пуль. Впрочем, похоже, все упавшие только ранены. Вот катера поднялись, развернулись, обогнули городок и ударили по защитникам с тыла. В этот момент пираты рванулись вперед. Противостоять двойной атаке защитники не могли. — Им надо помочь. Я покосился на Тигара, замершего рядом со мной и с широко открытыми глазами наблюдавший за всем происходящим. Но ответить не успел. — А это еще откуда? — изумленно ответил Ворск, наблюдая за битвой. Я вскинул бинокль. Из-за холма неожиданно вылетела кавалерия. Их было человек тридцать. Они не мешкая вскинули карабины и открыли огонь по наступающему противнику. При этом сблизились они с пиратами настолько быстро, что сразу лишили катера возможности вмешаться. Теперь на катере могли уничтожить кавалеристов только вместе со своими. — А ведь похоже, что это поисковый отряд, — отозвался я, наблюдая за боем. — Они нас искали. А здесь оказались по чистой случайности. Вернее не по случайности, а просто случайно искали нас в этот момент именно здесь. — Если это так, — заметил Фильхиф, — то мы им уже помогли. Можно уходить. Я покосился на Фильхифа. — С каких это пор ты стал ценить свою жизнь? Помнится раньше ты чуть ли не бросался во все авантюры. — С тех пор, как ко мне подошел один человек на Бельгейзе, — огрызнулся Фильхиф. Я опустил глаза. — Извини, — пробормотал я. — Я не должен был над этим смеяться. Фильхиф смягчился. — Да ничего. Просто мне хочется поскорее отсюда убраться. Я все же хочу разгадать ту загадку. Я должен ее разгадать! Тигар недоуменно покосился на нас, но тут же снова стал смотреть за развитием событий. Всадникам все же не удалось переломить ситуацию. Пираты, видно были хорошо обучены. Они моментально бросились в рассыпную, пользуясь своей лучшей защитой. С катеров же стали стрелять по тем всадникам, кто оказался в стороне от пиратов. Десант же, тем временем, снова соединился и залег, открыв убийственный огонь из бластеров. В этих условиях лучевое оружие явно превосходило пулевое. Этот огонь заставил всадников отступить и они тут же попали под залпы катеров. Однако и пираты понесли потери. И, похоже, довольно значительные. — Только что командир десантников доложил, что у него шестеро погибших и пятнадцать раненных, — сообщил мне Мушкетер. — Их связь совершенно не кодируется, — пояснил он мне. — У них хорошая броня, — заметил я вслух. — И их больше. Очень похоже, что у защитников нет никаких шансов. — Мы так и будем сидеть и смотреть здесь?! — взорвался Тигар. — Вы ведь хотели помешать им?! — Спокойно. — Я еще раз взглянул на бой, уже превратившийся в побоище. — Что ты предлагаешь? Выйти и попасть под удар катеров? Хотя… — Я задумался. — Ворск. Ворск тут же очутился рядом со мной. — Мне нужен командир этого отряда. Ты уже вычислил его? — Да. — Отлично. Тогда эта часть на тебе и Логре. А я беру на себя катера и всех остальных. Я отбросил винтовку и кобуру с пистолетом. Потом достал разобранный “Элкон” и быстро соединил все части. Ворск молча наблюдал за моими манипуляциями. — Ты уверен? — поинтересовался он. — Ты предлагаешь стрелять в катера из этих вот пукалок, как выражается Мушкетер? Ворск покачал головой и тоже отбросил свою винтовку. Достал ПК. Проверил обойму. Логр последовал примеру напарника. — Эх, где мой “рубеж” остался, — подосадовал он, взвешивая в руке свой пистолет. — Ты что, войну тут устроить собрался? — одернул его Ворск. — Фильхиф, — повернулся я к кроамцу. — Ты здесь с Тигаром и Кордом. Проследи за ними. Фильхиф согласно кивнул. Я махнул рукой Тигару, которому явно хотелось многое у меня спросить, но он молчал, помня нашу договоренность. Потом встал и двинулся в сторону городка. Двигался я неторопливо, спрятав оружие. Так что со стороны могло показаться, что я безоружен. Скосив глаза, я заметил, как Ворск и Логр двигались чуть в стороне, под прикрытием высокой травы, стараясь обогнуть меня и выйти вперед. Облегчая им перемещение, я слегка отклонился в сторону. Наконец меня заметили. Я видел, как несколько пиратов обернулись в мою сторону, но из-за расстояния было совершенно непонятно какое впечатление на них произвело мое появление. Один из катеров рванулся ко мне и просвистел над головой, зависнув над лесом. Очевидно, решили узнать не скрывается ли там кто в засаде. Что ж, логично. Остается надеяться, что Мушкетер сумеет скрыть Фильхифа и остальных. Он сказал мне, что труда это не составит, учитывая ту технику, что используют пираты. Исследовав лес, катер вернулся и завис уже передо мной. Я приветливо помахал рукой. Искоса наблюдая за яхтой. Именно она была самым опасным противником. Модули были неманевренны и для боя совершенно не предназначались. Их использовали только по той причине, что у их врагов совсем не было воздушных кораблей. И здесь даже плохо приспособленный для боя модуль лучше, чем ничего. Яхта, впрочем, тоже не предназначалась для боя. Однако она все же была гораздо маневренней модулей в атмосфере. И защита ее была лучше. Но яхта была занята разрушением городских укреплений. Это хорошо. Я еще раз приветливо помахал рукой и двинулся дальше. — Кир, они стрелять собираются! Едва раздалось это предупреждение Мушкетера, как я молниеносно сместился в сторону, выбрасывая вперед руку с оружием. Мой выстрел лишь на долю секунды опередил их. Не дожидаясь результата, я бросился в траву и откатился. Там, где я стоял первоначально, что-то глухо ухнуло. Меня слегка опалило жаром. Я приподнял голову. Модуль отчаянно боролся за жизнь, а в его корпусе зияла солидная дыра. Да, с “элконом” шутки плохи. А нестабильная плазма это вам не кусочек свинца. Модуль все же не смог удержаться и рухнул с двухметровой высоты на землю. Теперь медлить было не только нельзя, но и смертельно опасно. Я быстро поднялся и кинулся в сторону приземлившегося модуля. И когда дверца открылась экипаж попал прямо в мои “дружеские” объятия. По моим расчетам вряд ли в модуле должны были остаться больше двух человек: пилот и стрелок. Так оно и оказалось. Первого выскочившего я незатейливо вырубил легоньким ударом по голове, а второго слегка приложил об модуль. Заглянул в люк. Больше никого не было. Теперь главное не терять времени. Выложив экипаж модуля таким образом, чтобы его сразу заметили сверху, я скрылся в траве. Это было сделано вовремя. Уже через тридцать секунд над местом аварии оказалось еще два модуля. Один из них приземлился перед распростертыми телами, а второй стал прикрывать своего собрата, летая по кругу. Я аккуратно прицелился и одним выстрелом проделал в люке летающего модуля дыру. Не опасно, но неприятно. К тому же модуль теперь потерял половину и так не очень большой маневренности. Бой теперь он вести не мог. Только взлет-посадка. Что мне от него и надо было. Конечно, я мог бы без труда уничтожать почти все летающие средства пиратов, благо экипажи не представляли с чем имеют дело. Но совсем не хотел лишать их возможности убраться с планеты. В этот момент открыли огонь Ворск и Логр. Подобравшись к пиратам, они не церемонились, в отличие от меня. А доспехи атакующих были слабой преградой для взрывных игл, вылетающих из пистолетов гуэлов почти с космической скоростью. Пиратов просто разносило на кровавые куски. Это произвело на тех такое сильное впечатление, что растерянные пираты просто замерли, вместо того, чтобы искать укрытия. Яхта нападающих резко изменила направление полета и стала сближаться с гуэлами. А вот это уже была моя забота. Оружие гуэлов для космической яхты было все же слабовато. Я перевел свое оружие на автоматическую стрельбу, прицелился и выдал длинную очередь, которая наискось прошлась по корпусу яхты. Видно экипаж яхты тряхнуло основательно. Яхта задергалась. Из располосованного борта показался дым и языки пламени, которые тут же были залиты противопожарной пеной. Надо же, а яхта в хорошем техническом состоянии оказывается. Всеобщее отвлечение на борьбу яхты за выживание помогло гуэлам еще приблизиться к теперь уже залегшим пиратам. Я же короткими очередями не давал приблизиться посадочным модулям. Похоже, что уже все сообразили, что при желании я мог бы уничтожить все летающие транспорты, но по какой-то причине не делаю этого. Модули стали приземляться чуть в стороне от событий. Пираты рванули к ним, в надежде улететь. В своем поспешно бегстве никто даже не заметил, что гуэлы как раз оказались рядом с отступлением. И вот, когда с последним отрядом отходил командир атакующих, они неожиданно выскочили из засады и короткими выстрелами расправились с теми, кто находился рядом с командующим. Выбив у самого командира оружие, Ворск вырубил его коротким ударом, взвалил себе на спину и спрыгнул за гребень холма. Логр же открыл огонь по тем, кто захотел вернуться на помощь командиру. Я тоже положил короткую очередь между Логром и пиратами. Стена взрывов отчетливо показала всем, что задерживаться здесь не стоит. Правда один из модулей попытался меня атаковать, но здесь я уже не церемонился. Подобное должно было быть наказано. Очередь и в небе вспыхнул цветок взрыва. Ударная волна тряхнула остальные модули. Некоторые едва не скинуло на землю. После этой демонстрации уже никого из нашего отряда атаковать не пытались. Пираты теперь думали только о том, как бы побыстрее убраться отсюда. Ни я, ни гуэлы этому не препятствовали. Правда, жители подвергнувшегося нападению города попытались помешать отступлению, но не смогли. Модули взлетели и жителям осталось только проводить их градом пуль. Я чуть приподнялся из-за своего укрытия и осмотрелся. Впереди стояла довольно значительная толпа вооруженных мужчин, которая о чем-то переговаривались, с тревогой посматривая в мою сторону. Я счел за благо поменять свою позицию и дождаться подхода гуэлов чуть в стороне, рассчитывая перехватить их по дороге к лесу. Вот из толпы отделилось два человека. Они демонстративно положили свое оружие на землю и медленно, показывая пустые ладони, двинулись к тому месту, где еще совсем недавно лежал я. В этот момент около меня плюхнулся Ворск и Логр, тащившие под руки командира пиратов. С того уже успели сорвать его шлем и доспехи. Было видно, что пират откровенно растерян от всего происшедшего и мало что понимает. Он испуганно косился то на меня, то на своих конвоиров, даже не пытаясь сопротивляться. — Оттащите его к остальным, — попросил я. — И ждите меня там. А я с местными поговорю. Похоже, у них есть такое желание. Ворск чуть привстал и посмотрел на двоих парламентеров, терпеливо замерших недалеко от моего бывшего укрытия. — Ты уверен? — поинтересовался Ворск. Я пожал плечами. — А почему бы и нет? Если есть возможность поговорить, то стоит ей воспользоваться. Это лучше, чем стрелять. — Как хочешь. Если что, мы прикроем. Я кивнул, а потом подождал когда гуэлы удаляться с пленным и встал. Парламентеры, увидев меня, слегка вздрогнули. Потом покосились на то место, где я должен был быть по их представлению. Я же вышел чуть вперед и встал таким образом, что бы три деревца, стоявшие поодаль, оказались между мной и остальными жителями города. От парламентеров это, похоже не укрылось. Они переглянулись и двинулись ко мне. — Мы бы хотели поблагодарить вас за помощь в отражении агрессии астероидников, — не очень решительно заговорил один из них. — Хорошо, — кивнул я. — Поблагодарили. Дальше что? Теперь уже оба парламентеры были откровенно растерянными. — Нам бы хотелось отблагодарить вас за помощь, и если вы будете любезны… — Увы, не будем, — перебил я. — У нас совсем нет времени. И если вы действительно благодарны нам, то не мешайте уйти. — А почему вы отпустили астероидников? — вдруг заговорил второй парламентер, до этого хранивший молчание. — Мне показалось, что вы могли уничтожить все их модули. — Могли, — не стал спорить я. — Но враг загнанный в угол дерется отчаянно. А терять своих друзей в бессмысленной битве я не хотел. Наша задача была не в том, чтобы уничтожить атакующих, а в том, что бы помешать им разграбить ваш город. Мы это сделали. — Хм… возможно, но хоть назовите имена. — А у того отряда спросите, что пришел к вам на помощь. Они ведь за нами прибыли. — За вами? — Ну да, — усмехнулся я. — Мы же ведь из тюрьмы сбежали в Лозере. Видите ли, нас обвинили в том, что мы шпионы генерала Дрого. Поскольку мы шпионами не были то сильно обиделись на гостеприимство в Лозере, тем более что ночью кто-то попытался убить одного из моих друзей. И вот теперь мы удираем. Только по чистой случайности оказались здесь. — И вы все это говорите нам? — недоверчиво осведомился первый парламентер. — А что? Вы хотите сказать ваше стремление задержать преступников перевесит вашу благодарность за спасение города от разграбления? — Вы вряд ли шпионы Дрого, — заметил второй. — Астероидники связаны с генералом. А вы воевали против них. — Вы уверены в этом? — заинтересованно спросил я. — Я имею в виду то, что астероидники и генерал связаны? — Почти. Приятно было получить подтверждение своей догадки. — Отлично. В таком случае не будем больше задерживать друг друга. У каждого свои дела. — Я развернулся и зашагал к лесу, но обернулся. — Да, чуть не забыл. Передайте командиру того отряда, что гнался за нами, что у нас не будет причин поступить с ними иначе, чем мы поступили с астероидниками, если они нас догонят. Я вовсе не испытываю особой благодарности к Лозеру. — Почему же вы тогда помогли нам? — По просьбе другого “шпиона”. Он почему то считал, что должен позаботиться о родном городе. Хотя правители его предали. Да-да, предали. Я ведь понимаю, почему его хотели убить в тюрьме. — Вы говорите о Корде Гурвине? — Нет, я говорю о Тигаре Гурвине. Корд заслужил то, что получил. А вот Тигар нет. А его хотели убить из-за наследства. — А почему вы решили, что в этом замешаны правители города? — А у кого еще хватит власти организовать незаметный проход для убийц в тюрьму здания охраны правопорядка? И еще, а кому досталось наследство Гурвинов сейчас? Можете не говорить мне. Честно говоря, меня это совсем не интересует. Ответьте себе. Я не стал дожидаться ответа и зашагал к лесу. Здесь меня уже ждали. Стараясь идти как можно быстрее, мы не стали ничего обсуждать, а тут же двинулись в глубь леса. Ворск не слишком вежливым пинком отправил плененного командира пиратов вперед. Только Тигар изредка посматривал на меня задумчивым взглядом. — Знаешь, — заметил он некоторое время спустя, когда мы уже удалились от города. — Я читал о том оружии, что вы применили. Раньше его было много, но потом кончились заряды к нему. А изготовить их мы не могли. Вы нашли какой-то склад? Склад, который все потеряли? Я замялся. — Не совсем. Ладно, раз уж обещал все рассказать… На самом деле мы из внешнего мира. Из-за предела. — Что?! Я слегка притормозил шаг и начал рассказывать. Тигар слушал молча, не перебивая. Было видно, что он основательно потрясен рассказом. Однако его потрясение было вызвано вовсе не тем, чем я думал. — Значит, оттуда можно свободно к нам прийти? — спросил он, когда я закончил. Я озадаченно кивнул. — Тогда почему наше правительство, я говорю о своей расе, не отправляло нам ни разу никаких грузовиков с припасами? Мы же ведь первое время так нуждались во многом, пока не смогли более-менее наладить производство нужных вещей. — Грузовики сквозь предел не пройдут, — пробормотал я, опуская глаза. Все-таки почему-то мне не хотелось говорить, что об их планете все попросту постарались забыть. — Но ведь яхты проходят! Разве трудно упаковать в контейнеры и отправить их? — А откуда там знают, что вы эти контейнеры получите? — Можно поставить автопилот. Эти контейнеры будут приземляться прямо на планете. Эта проблема решаема! Так почему?! Ты ведь что-то знаешь?! Почему? Фильхиф пристроился рядом с мальчишкой и опустил руку ему на плечо. — Потому что это не выгодно, — честно ответил он. — Припасов надо много, а отдачи нет. К тому же даже неизвестно что вам надо. Мне жаль, малыш, но о вашей планете просто постарались забыть. Великая раса не любит вспоминать о своих поражениях. — Это неправда!!! — вспыхнул Тигар. — У нас все говорят, что ученые на Дроле ищут средство прорвать предел! И когда они найдут его, то мы воссоединимся!!! Вы все врете!!! Врете!!! Тигар резко развернулся и бросился бежать куда-то в сторону. Я дернулся было следом, но Фильхиф меня остановил. Ясно было, что Тигар далеко убегать не собирался, а вмешиваться сейчас в его переживания означало только сделать их болезненней. Наконец я посчитал, что мы удалились достаточно далеко. Ворск со мной согласился. Я сбросил рюкзак, уселся на землю и посмотрел на плененного пирата. Ворск и Логр внушительно возвышались над ним. Пират испуганно огляделся. — Кто вы такие, черт возьми?! Что вам надо?! — Что надо? Нам нужен генерал Дрого, — отозвался я. — И мне кажется, что ты знаешь где его найти. — Да откуда я могу это знать… — Ну-ну, — перебил его Ворск. — Может ты и не знаешь где найти генерала, но наверняка знаешь где найти его людей. Нам, собственно, без разницы. — Что вы хотите от генерала?! — Ты поверишь, — усмехнулся я, — если я скажу, что мы хотим ему помочь? Пират бросил на меня злой взгляд. — Дрого убьет всех нас. Вы не представляете с кем связались. — Почему же. Прекрасно понимаем. Генерал Дрого. Начал свою службу в штурмовых войсках империи дролов. Поднял восстание за права колоний. Создал повстанческую армию. В течение двух лет успешно отбивался от всего того, что в состоянии были бросить на него дролы. В сражениях показал себя блестящим тактиком и стратегом. Однако силы были неравны и его восстание потерпело поражение. Повстанческая армия была вынуждена уйти в подполье. А за самим генералом началась такая охота, что он вынужден был бежать на Эстреду. — Кто вы такие, черт вас возьми?! — воскликнул пират. — Вы знаете, что он из-за предела? Я довольно кивнул. — Так я и думал, что вы тоже знаете об этом. — Что, Дрого из-за предела?! — воскликнул вместе со мной Тигар. Его же брат промолчал, но видно было, что он тоже потрясен этим известием. — Из-за предела, — ответил я всем сразу. — Оттуда он. И, — я снова взглянул на пирата, — готов поклясться, что он пообещал вам способ выбраться отсюда. — Нет, — глухо отозвался пират. — Мы знали, что это очень трудно. Просто Дрого показал, что мы обречены на астероиде, если не предпримем кое-какие шаги. — Такие, как захват власти над планетой, — кивнул я. — Что ж, это действительно спасет вас. Кстати, а ты сам то кто такой? — Адмирал Брэкл, — отозвался пленный. — Я командующий всей космической группировкой Эстреды. — Какая важная птица, — усмехнулся Ворск. — И сколько всего единиц в вашей космической группировке? — Это тайна. — Неужели? — улыбнулся Ворск. — Впрочем, — тут же передумал адмирал, хотя вряд ли он испугался, — об этом и так все знают. Могли бы и у них спросить, — он кивнул на Корда и Тигара. — Я ведь понял, что вы тоже из-за предела. — Цифры, пожалуйста, — вежливо переспросил Ворск. — Три яхты, переоборудованные под штурмовики, четыре грузовика с поставленными на них пушками. Десять внутрисистемных модулей. Двадцать посадочных. — И в каком они состоянии? — поинтересовался я. — В нормальном, — пожал плечами адмирал. — База планировалась и как ремонтный док. Там уже завезли все оборудование и запчасти, когда все случилось. Так что в необходимых материалах у нас недостатка нет. Не хватает только специалистов. Из-за этого все проблемы и происходят. — Понятно. Так как насчет того, чтобы свести нас с людьми генерала? Это будет выгодно всем нам. — Не будет. Это будет смерть для всех нас. Генерал не простит мне предательства, а вам сегодняшнего поражения. — Ну, еще можно отнести на наш счет сорванный план нападения на караван… — Я не знаю про какой караван вы говорите, но если вы действительно помешали в этом генералу, то вам лучше бежать отсюда и как можно быстрее. Генерал подобного не прощает. И вас наверняка уже ищут его люди. — Вот как? — заинтересовался я. — Что-то плохо ищут. — Найдут, — убежденно кивнул адмирал. — И тогда вы пожалеете, что родились на свет. — Возможно-возможно, — не стал спорить я. — Но вот вы все равно поможете нам. Так или иначе, — добавил я. — Было видно, что последней фразу адмирал не понял, а я не стал объяснять. Закончив с допросом, мы снова отправились в дорогу. Сейчас самое главное было как можно скорее покинуть территорию, контролируемую Лозером. А значит, необходимо спешить, ибо теперь они знали, где нас искать. Глава 9 Уйти из зоны влияния Лозера нам удалось, как ни странно, без особых проблем. За все время нашего путешествия нас никто ни разу не побеспокоил. Может решили, что с нами опасно связываться, а может сочли нас уже неопасными. Раз уходят за границу Лозера, так пусть и катятся колбаской. — Здесь и заночуем, — сделал я выбор, останавливаясь на полянке недалеко от города Дормента, куда мы сейчас и направлялись. Несмотря на все усилия, нам так и не удалось убедить адмирала что-либо сообщить по поводу возможной встречи с генералом Дрого. Он только ругался в ответ. А потом адмирал Брэкл вообще полностью замкнулся в себе и отказался с нами разговаривать. Все наши попытки что-либо добиться от него успехом не увенчались. Адмирал оказался очень упрямым человеком. — Кир, но зачем? — недоуменно посмотрел на меня Ворск. — Часа за три мы доберемся до города. Конечно, уже стемнеет, но у города крепостной стены нет и мы можем с комфортом переночевать там. Зачем же в лесу спать? — Не хочется в город входить ночью, — отмахнулся я. — Что, еще ночь трудно в лесу переночевать? — Да нет, — недоуменно уставился на меня Ворск. — Как хочешь, конечно. Фильхиф пронзительно посмотрел на меня, но промолчал. Видно понял, что я собираюсь заночевать в лесу вовсе не из-за любви к природе. Я вызвался дежурить последним и лег спать. Ворск же проверил веревки, которыми связал адмирала и заступил на первое дежурство. На следующее утро Ворск проснулся первым. Он встал и потянулся. Потом посмотрел на меня и отправился к ручью умываться. — Могли бы мы сейчас ночевать в городе, — заметил он мне при возвращении. — Ага, — согласно зевнул я. Тут стали просыпаться и остальные. Первым неладное почувствовал Логр. — Эй, а где адмирал? — удивился он. Все замерли и посмотрели на то дерево, под которым спал Брэкл. — И моего брата нет, — тихо пробормотал Тигар, вопросительно уставившись на меня. Вскоре уже все смотрели в мою сторону. Я демонстративно встал и потянулся. — Ну что вы на меня смотрите? Сбежали они. Корд развязал адмирала, и они сбежали. — А что делал ты? — поинтересовался Ворск. — Я? Я спал. А что, нельзя? Все устали за вчерашний день. Я тоже. Логр надулся от ярости и только почтение к господину удерживало его от того, чтобы не высказать все, что он думает. Ворск был скорее ошеломлен, чем в ярости. Только Фильхиф был невозмутим и внимательно разглядывал меня. — Интересно, — тихо проговорил он. — Откуда ты знаешь, что адмирала освободил Корд, если ты спал? — А я сон такой видел, — усмехнулся я. — Да? — недоверчиво уставился на меня Фильхиф. — Но все же объясни, почему ты дал Брэклу и Корду уйти? Я мигом посерьезнел. — Так лучше всего будет… — Так ты что, специально дал им сбежать?! — воскликнул Ворск, перебивая меня. — Да. И если вы выслушаете меня, то я объясню. От адмирала нам все равно ничего добиться не удалось бы. Вы все это поняли. Он был только обузой для нас. Причем совершенно бесполезной и даже опасной. Кто его знает, что он может придумать. Поэтому когда я подслушал разговор между Кордом и Брэклом… — Кордом? — тихо переспросил Тигар. — Да, — я сочувственно посмотрел на мальчика. — Корд предлагал адмиралу свободу в обмен на то, что он заберет его с собой к генералу. Корд еще много наговорил. Но важно то, что они решили сбежать при первом удобном случае. Я же просто помог такому случаю произойти. Генерал Дрого не мог оставить такой город как Дормент без своих агентов. Мы это уже давно предположили и все согласились. Поэтому, собственно, сюда и шли. — Но какое это имеет отношение к побегу адмирала? — не выдержал Логр. А вот Фильхиф, судя по всему, уже понял. — Самое прямое. Как вы собираетесь искать этих агентов адмирала? Вот и я не знаю. А адмирал наверняка знает. Пусть он отыщет их и тогда уже сами эти агенты будут искать нас. И тут уж либо мы их, либо они нас найдут. И, очень похоже, что мы в любом случае попадем к Дрого. — Если они нас найдут первыми, то мы можем уже никуда не попасть, — отозвался Ворск. — Так не надо давать им повода. В случае чего, мы мирно сдадимся вот и все. А генерал наверняка захочет поговорить с теми, кто сорвал столько его планов. — Но будет лучше, если их найдем все же мы, — буркнул Логр. — Поэтому я и прицепил маячок на Брэкла. С помощью Мушкетера мы теперь будем знать каждый его шаг. Не зря же я захватил эти игрушки с яхты. — Я достал приемник и посмотрел на экран, где схематично отображалась карта окрестностей. — Ага, они уже в городе. Пора и нам. Я собирал свой спальный мешок, когда ко мне подошел Тигар. — Я надеялся, что он сожалеет о своем поступке, — прошептал он. Мне не надо было переспрашивать кого он подразумевает под этим “он”. — Твой брат просто запутался. Так оно и бывает, когда одно преступление тянет за собой другое. Все началось с глупых долгов, а закончилось предательством и смертью вашего отца. Гибелью еще сотен людей. — Я надеялся, что он раскаивается, — повторил Тигар. — Я очень надеялся. А теперь… теперь я убью его при встрече. Я всмотрелся в лицо стоявшего передо мной ребенка. Тот совсем не шутил. Я взял его за плечи. — Не надо, парень. Оставь все на волю судьбы. Порой она карает гораздо жестче, чем это сможешь сделать ты. Поверь мне. Не иди по его стопам. Ничем хорошим для тебя это не кончиться. Тигар упрямо взглянул на меня, но было видно, что он задумался. — Посмотрим, — буркнул он. — Но я все равно уже не смогу простить его. Пожалуй, я бы тоже не смог. В любом случае не мне, собирающемуся самому мстить, судить его. Но впервые какая-то тень неуверенности коснулась меня. * * * В город мы вошли поздним утром. Я с любопытством вертел головой, пытаясь понять, что мне кажется необычным в этом городе. Потом сообразил, что он вырос из курортного комплекса. Да, пожалуй тут понравилось бы и землянам. Город стоял на берегу довольно живописного залива. Отсюда было видно, как лучи звезды играют на поверхности воды. С учетом того, что у этой планеты не было такого массивного спутника как у Земли, то здесь и не было таких мощных приливов и отливов. Звезда все же не могла сделать их такими, как на земле — слишком уж далеко она была. Еще я заметил неработающие “бегущие” тротуары, ведущие к морю. А стеклянный корпус санаторного здания возвышался над теми домами, что были построены после изоляции. Правда, в нем уже не хватало многих окон, которые были заменены стеклом местного производства. Отличия были видны даже с того места, где мы стояли. — И какие наши планы, — отвлек меня от любования городом Ворск. — Сначала устроимся, а потом на поиски наших беглецов или наоборот? — Мне почему-то кажется, — задумчиво протянул я, вглядываясь вдаль улицы, — что времени у нас на все остается очень мало. Идем сразу за беглецами. Вряд ли они будут сидеть сложа руки. — А что они могут? — отозвался Логр. — Скоро узнаем, — хмуро буркнул Фильхиф. Прохожих в этот момент на улицах города было уже много. Некоторые путешествовали на сорвенах. Пару раз нам попались даже кареты. До чего же быстро люди приспосабливаются к самым неожиданным условиям, к чему-то подумалось мне, когда мимо нас пронеслось одно из таких чудо-техники на рессорах. Вообще, я заметил, что в окрестных лесах не было никаких опасных животных. Но тут, похоже, постарались еще до изоляции. К тому же люди здесь жили довольно компактной группой. Все поселения находились в одном полушарии ближе к северному полюсу. Хотя даже в этом случае территория была слишком большой для всего населения планеты. Честно говоря, я хотел именно попасть в ловушку и надеялся на нее, считая, что этот путь окажется наиболее быстрым для встречи с генералом. Надо только заинтересовать генерала настолько, чтобы ему захотелось с нами побеседовать лично. Но это дело я считал уже сделанным. — Мушкетер, — позвал я. — Слушаю, о мой повелитель. — Так, опять какой-то книжки начитался. Но выяснять, что именно Мушкетер читал недавно было некогда. — Мушкетер, очень похоже на то, что мы скоро попадем в ловушку. Сегодня или завтра. Все зависит от того, насколько оперативно сработают люди генерала. — Я должен не дать вам попасть в ловушку? — Если бы мы не хотели попасть в ловушку, то просто не пришли бы в город. Твоя задача в другом. Понимаешь, мы вроде как все просчитали, но возможны непредвиденные случаи. В частности те, что нас захотят убить, а не тащить к генералу. Подобное нам не надо. Так вот, твое дело наблюдать за нами и быть поблизости, но незаметно. Если дело будет дрянь, то я позову тебя. И тогда мчись на всех парусах. — Я лучше на двигателе помчусь, — съехидничал Мушкетер. — На парусах, знаете ли, долго будет. Да и ставить их на корпус морока. — Да хоть на веслах! — огрызнулся я. Тоже мне шутник выискался. — Ваше пожелание принято к сведению, о господин — преувеличенно почтительно отозвался Мушкетер. — Прямо сейчас полетел за веслами. — И, не давая мне вставить и слова, отключился. Я с досады сплюнул. — Ты чего? — удивленно посмотрел на меня Фильхиф. — Да так. С Мушкетером побеседовал. Вот умеет же доводить. И откуда он такой ехидный выискался? — Действительно, откуда, — сочувственно покивал головой Фильхиф. Преувеличенно сочувственно, я бы даже сказал. — Просто поразительно. — Не начинай хоть ты. В предчувствии ловушки я был на взводе. А то, что ловушка будет, я уже ничуть не сомневался, поскольку ощутил чье-то пристальное внимание к нам. — Итак, — призвал я всех к вниманию, — похоже, что все же первыми они нашли нас. — Ты уверен? — поинтересовался Ворск. — Почти полностью. Сейчас, при таком скоплении народа нас трогать не посмеют, но вот позже… Предложения? — Если ты так мечтаешь попасть в эту ловушку, то тогда нам надо действовать так, как мы действовали в таких случаях обычно. А именно, предлагаю направиться в гостиницу. Предложение Фильхифа было не лишено смысла, и мы зашагали по улице, иногда останавливая прохожих и выспрашивая дорогу. По всему было похоже, что наше появление не слишком привлекло внимание людей и к нам отнеслись как к самым обычным путешественникам, идущим по свои делам. Хм. Мы вот побывали всего в двух городах этого мира, а различия так и бросаются в глаза. Я имею в виду не различия в планировке городов, а именно в поведении людей. В Лозере нельзя было встретить ни одного человека без оружия, а здесь с винтовками ходила только стража, или милиция, не знаю уж как они называются. Да и к чужакам здесь относились как-то равнодушней, хотя в Лозере мы постоянно привлекали чье-то внимание, из-за чего и вынуждены были на время расстаться с гуэлами, хотя это и сыграло свою положительную роль. Здесь же, казалось, никому не было до нас никакого дела. На нас если кто и обращал внимание, так только те, кто встречался на дороге. — Не нравится мне здесь, — заметил Логр. — Да, здесь немного необычно, но это из-за источников. — Что? — повернулся я к Тигару. — Ну, — смутился мальчишка. — Я как-то наткнулся на один файл из истории освоения планеты. Так там было написано, что в этом месте бьют источники, испарения которых очень успокаивающе действуют на людей… — Тигар осекся и покосился на нашу компанию. — Я имею в виду на дролов. Так что над этим местом постоянно висит этот запах. Его даже сейчас можно почувствовать. Я принюхался. Действительно, пахло чем-то необычным. Я бы не назвал этот запах приятным, но и неприятным его тоже нельзя было назвать. Но тут меня привлекло кое-что в словах Тигара. — Подожди, ты сказал файл. Значит, здесь есть компьютеры и сеть? — Компьютеры есть. Заводом же компьютеры управляют. А вот сети нет. Все ресурсы брошены на поддержание в рабочем состоянии тех компьютеров, что работают на заводе. Сейчас мы начали производить новые станки, чтобы когда все машины износятся, то можно было бы продолжать производство. — А как же ты тогда находил файлы, которые читал? — поинтересовался я. Тигар вдруг покраснел и опустил глаза. — Я тайком подключился к энергосистеме завода и вошел в сеть. Я читал в одной книжке как это можно сделать, — прошептал он. — А почему шепотом? — удивился я. Тигар поднял на меня глаза. — Потому что это запрещено. По законам Лозера я совершил преступление и если бы меня за этим застукали, то отправили бы на пять лет на каторгу. — Тебя? — удивился Фильхиф. — Но ведь ты же еще ребенок. Тигар покачал головой. — Любое деяние могущее повлечь за собой сбой систем завода карается пятью годами каторги вне зависимости от личности и возраста того, кто это совершил, — процитировал он. — А каторга — это рудники по добыче железной руды. Старые системы почти не работают уже, только конвейер. В этих рудниках мало кто больше трех лет выдерживает. Я покачал головой. — И ты, зная это, все равно лазил в сеть? — Но мне ведь хотелось узнать многое, а книг почти нет. Их же не печатали раньше. Считалось, что из сети можно все достать. А когда появился Предел, то ввели режим экономии. Энергосистему почти сразу отрубили, пустив ее только на производство. Так что все домашние компьютеры оказались отрезаны. У нас дома тоже один такой валялся. А потом мне попалась какая-то техническая книга, и там я прочел о способе подключения. Где идет линия энергоснабжения я знал. Ну вот я и рискнул. Я и сам не знаю, как у меня все получилось. А потом я уже часто это делал. — Да ты у нас герой, — усмехнулся Ворск. — Не каждый, на подобное отважится, зная о риске. — Да ну… — смутился мальчишка. — А вот Корд говорил, что я ни на что негодный мечтатель. Он всегда дразнил меня за пристрастие к чтению. Считал это не мужским делом. Ворск рыкнул. — Не обращай на него внимания. Когда потребовалась настоящая храбрость твой брат оказался… — Ворск не стал продолжать, только многозначительно покрутил головой. — Как говорят у меня на родине, — заметил я. — С Кордом я бы в разведку не пошел. А вот с тобой бы да. Тигар покраснел от похвал и приосанился. Я слегка улыбнулся. В этот момент Тигар до ужаса напоминал самого обычного земного мальчишку. — А что там ты говорил про источники и запах? — поинтересовался Логр. — Так эти источники испускают какой-то газ, я забыл его название, которые действует на всех дролов успокаивающе. Поэтому здесь и была построена это лечебница. Неделя в этих местах равносильна месяцу усиленного курса лечения в других лечебницах. Так, по крайне мере там было написано. — Угу, — кивнул Логр, — но здешние жители уж чересчур спокойны. Что-то мне не хочется здесь надолго задерживаться. Не знаю как там эти источники действуют на дролов, но вот то, что никто не проверял как они действуют на гуэлов — это факт. А мне не хочется быть подопытным. — Если я прав, то долго нам здесь быть не придется. А вот, кстати, и гостиница. Ну что, устраиваемся? Ворск посмотрел на указанное мной здание и пожал плечами. — Мы же решили, что ж теперь. Устроиться в гостинице никаких трудов не составило. Администратор встретил нас радушной улыбкой, поинтересовался долго ли мы собираемся пробыть в городе, после чего принял с нас деньги за два дня и протянул ключи. Тут же к нам подскочил слуга и с поклоном повел нас в номера. — Какие доброжелательные люди, — заметил Логр, заваливаясь на кровать. Ворск мрачно спихнул его с нее и показал на кресло. Логр хмыкнул, но спорить не стал. — А зачем нам три номера? — спросил Фильхиф. — А так нас легче будет захватить, — отозвался я. — Кстати, я не знаю, все мы нужны генералу или нет, но этой ночью надо быть внимательней. Вас, — я кивнул на гуэлов, — могут и не захватывать, если вы не вылезете. Или могут убить, посчитав простыми охранниками… — Ну уж нет, — хмыкнул Ворск. — Этот адмирал Брэкл прекрасно знает, что мы с тобой из-за предела. Значит, они попытаются захватить всех нас. — Возможно и так. Но вас он может посчитать обычными наемниками на службе, а гуэлы пользуются определенной репутацией. Они могут и не рисковать. Поэтому сделаем так. Вечером, когда мы все ляжем спать, то вы с Логром спуститесь вниз, как будто попировать, пока господин дремлет. Судя по всему, подобное в порядке вещей у здешних гуэлов. — Да, — сразу помрачнел Ворск. Я не понял к чему он это сказал и продолжил: — Если вас увидят пирующих внизу, то убивать не станут. Незачем. Вы им не мешаете. А вот если и вас в их планах захватить, то они найдут способ выманить вас из зала. Дальше уж по ситуации. И если вас захватывать не будут… — Я достал приемник. — Вот с его помощью вы всегда сможете отыскать нас. Да и Мушкетер, если что поможет. Как видите, на свободе вы даже ценнее для нас будете. Кто его знает, что взбредет в голову этому адмиралу. Может он и не поведет нас к генералу. Тут вы лишними не будете. — Понял, — вздохнул Ворск. — Только уж лучше бы мы были с вами. Так нам спокойнее. — Если бы мы всегда могли поступать так, как нам спокойнее… — Да, — Ворск принял прибор и о чем-то задумался. Потом посмотрел на меня. — Ладно, пойдем изображать бурную деятельность по поиску наших беглецов. Фильхиф, Тигар, а вы, если хотите, можете остаться. Нам совсем необязательно всей толпой бегать. Хватит и нас троих. Но и Тигар и Фильхиф не согласились остаться в гостинице. Мы сложили винтовки в шкаф, оставив себе только пистолеты, предварительно убрав их из вида, после чего отправились, как сказал Ворск “изображать бурную деятельность по поиску беглецов”. К вечеру я был уверен, что с изображением бурной деятельности мы перестарались, поскольку все еле держались на ногах. Кроме меня, разумеется. Но я ведь и не человек. Почти не человек… Кроме того, я постоянно ощущал слежку за нами. Да, как я не завидовал в этот момент тем бедолагам, что таскались за нами весь этот день. В номера гостиницы мы буквально ввалились. Фильхиф ушел к себе в комнату. Мы с Тигаром в свою. Так получилось, что нам с ним досталась одна на двоих. Тигар сразу плюхнулся на кровать и тут же заснул, хотя до этого говорил, что обязательно не будет спать и все-все увидит. Я покосился на него и расстелил свою кровать. Потом прислушался к звукам за дверью. Ага, вот Ворск и Логр прошли вниз. Остается надеяться, что их посчитают обычными телохранителями. Не успел я лечь, как в дверь осторожно постучали. — Кто там? — сонно отозвался я. — Мэтр, прошу прощения за беспокойство, — раздался из-за двери чей-то голос, — но мне велели доставить вам подарок. Каждому вновь прибывшим в нашу гостиницу дается подарок. Но вы так быстро ушли днем, что я не успел вам его отдать. Мэтр, пожалуйста, если хозяин узнает, что я не вручил вам подарок, то мне достанется! — Сейчас. Минутку. — Ну вот, похоже началось. С колотящимся сердцем я встал и накинул куртку. Подошел к двери. Усилием воли вернул пульс в нормальное состоянии и успокоился. Но прежде, чем открыть дверь, я слегка прикрыл глаза и изучил пространство за ней “внутренним оком”, как сказали бы медиумы. Однако лично я никаких названий своим способностям не подбирал. Просто пользовался, объединяя все в один термин — пси-способности. За дверью стояло шестеро. Чуть дальше еще пятеро. Ну и ну! Однако это количество людей и радовало. Если бы хотели нас убить, то обошлись бы меньшим числом. Я открыл дверь и демонстративно зевнул. В тот же миг в лицо мне уперлась тряпка, пропитанная какой-то жидкостью. Рефлекторно я задержал дыхание и перестал дышать. В комнату вломилось сразу четверо. Трое навалились на меня, по прежнему прижимая к лицу тряпку. Еще один быстро подбежал к спящему Тигару. Как я заметил, у него в руке была такая же тряпка. Несколько раз для вида трепыхнувшись, я демонстративно обмяк. Уменьшил сердцебиение. Подавил биотоки мозга, поскольку заметил у одного из нападавших какой-то прибор. Прикрыл глаза, продолжая наблюдать за всем происходящим с помощью своих способностей. — Похоже, готовы, — пробормотал один из напавших. — Тогда выносите их. Меня не слишком бережно взгромоздили на плечо какому-то бугаю. Тот слегка подбросил меня, перехватывая поудобнее. “Ну, погоди, носильщик хренов”, — пробормотал я про себя, быстро подавляя боль. — “Я тебе это припомню”. Как я заметил, Тигара выволокли из комнаты таким же образом. Тут приоткрылась дверь в комнату Фильхифа. Кроамца тащили двое. Я едва сдержал улыбку. Кроамцев нельзя было назвать низенькими. По крайне мере я был Фильхифу ненамного выше пояса. Самый высокий дрол достигал ему своей макушкой груди. И видеть как двое таких “лилипутов” тащат “гулливера” было довольно забавно. Тем более что один матерился сквозь зубы. — А что там с гуэлами? — поинтересовался кто-то. — Пируют, — усмехнулся тот, кто говорил со мной сквозь дверь. — Оставим их. Пусть пируют. — Но генерал велел взять всех… — Генерал велел взять всех по возможности. Но гуэлы телохранители. Нас они не интересуют. Хуже дурака — дурак с инициативой, прокомментировал я этот диалог. Надо ничего не знать о гуэлах, что бы думать о них как о простых наемниках. Впрочем, тут же поправился я, в этом мире гуэлы именно ими и были. И вряд ли эти люди имели опыт общения с гуэлами из-за предела. Нас потащили по коридору совсем не в ту сторону, в какую я ожидал. Хотя это можно были и предвидеть. Нас спустили по какой-то захламленной лестнице, протащили по забитому разным барахлом коридору и через неприметную дверь вытащили на улицу. За все это время нам ни разу не встретился ни один человек. На улице уже наступила ночь, и почти ничего не было видно. Правда, не было видно для похитителей. Для меня темнота была не проблема. — Все здесь? — осведомился голос от стоявших недалеко двух карет. — Трое. Мальчишка, и двое чужаков. Гуэлы, похоже, загуляли в баре. Судя по всему, там они собираются пробыть до утра. — Хорошо, давайте этих. Только прежде примите меры. Нам долго ехать. Я сначала не понял о каких мерах говорит, судя по всему, главарь похитителей. Но тут меня без всяких церемоний бросили прямо на дорогу. Тут же кто-то начал усердно обматывать мне руки веревкой. Затянул узлы. Потом с таким же энтузиазмом он принялся обматывать веревкой мне ноги. В довершении обмотал веревку вокруг груди. Таким же образом обезопасили остальных пленников. Воспользовавшись тем, что меня на время оставили без присмотра, я слегка напрягся и осторожно начал раздвигать руки. Веревка впилась в тело. Я терпеливо увеличил усилие. Потом расслабился и мысленно удовлетворенно кивнул себе: если потребуется, эту веревку я могу разорвать в течение секунды. Тут меня подняли с земли и бросили в закрытую карету. Тут же рядом посадили Тигара. Последним запихали Фильхифа. Это было трудновато. Фильхиф был слишком высок для кареты. Карета мягко тронулась и покатилась по дороге. Я удовлетворенно расслабился. Куда бы нас не везли, но, судя по подслушанному мной разговору, встречи с генералом Дрого нам не избежать. А значит можно пока и отдохнуть. Я отключился от внешнего мира и погрузился в сон. Проснулся я от того, что рядом со мной кто-то отчаянно дергался. Я приоткрыл один глаз и покосился на Тигара, который пытался освободиться от пут. — Слушай, — попросил я, — ты бы потише дергался. А то синяков мне наставишь. Тигар вздрогнул и повернулся ко мне. — Очнулся? — спросил он. — А ты не можешь освободиться? У меня никак не получается. Я покосился на занавешенные окна кареты. Прислушался. Вроде как нас никто не слушает. — Могу, — признался я. — Но зачем? Нас везут туда, куда мы и хотели попасть. Так зачем рыпаться? — Так вы все же шпионы генерала, — понурился Тигар. — А я не хотел верить. — Ну, будь мы шпионами генерала, то сейчас ехали бы к нему по-другому. Нет, мы не шпионы. Мы наемники. — Наемники! — удивился Тигар. — Ну да. Нас наняли, чтобы мы помогли генералу Дрого выбраться с планеты. — Что?! У вас есть возможность выбраться отсюда?!! — Скажем так, у нас такая возможность достаточно велика. Мы бы ведь не сунулись сюда, если бы не смогли выбраться. — Но я думал, что вы случайно попали сюда. Как и генерал. — Оба раза нет. И генерал, и мы попали сюда специально. Только по разным причинам. Мы из-за денег, а генерал спасая жизнь. — Как это? Я вздохнул. — Долго объяснять. Скоро поймешь. Просто наберись терпения. — Кажется, эти идиоты гуэлов не тронули, — раздался голос Фильхифа. — Верно, — отозвался я. Фильхиф чуть-чуть сдвинулся и покосился на меня. — Кир, не то, чтобы я очень возражал, но ты не находишь, что такой способ найти генерала немного экстравагантен? Я попытался пожать плечами, но это не слишком у меня получилось. — А какая разница? Главное, что мы его отыщем. — Ты в этом уверен? — Достаточно уверен. Иначе мы бы сейчас вежливо выспрашивали у наших похитителей где находится Дрого, а они нам вежливо отвечали. Карета вдруг остановилась. Распахнулась дверка, нас чуть ли не за шкирку вытащили из нее и бросили на землю. Я поморгал, привыкая к свету — похоже, что мы ехали всю ночь. Города уже не было видно, а мы находились на какой-то поляне, мимо которой проходила проселочная дорога. Здесь располагался отряд гуэлов. Здесь же был и адмирал Брэкл с Кордом. Пожалуй, кроме них на нас никто и внимания не обратил. Карета же развернулась и отправилась в обратный путь. Корд подошел ко мне. — Ну что, герой, на этот раз ты не такой смелый? — с кривой усмешкой поинтересовался он. — Корд, уйди от него! — неожиданно заговорил Тигар. Корд перекосился. — Ну что, девица! Ты тут меня стыдил, посмотрим теперь какой ты мужчина. Я сам убью тебя! Сам! — Корд злобно уставился на брата и достал нож. — Это ведь ты во всем виноват! Из-за тебя все произошло! Если бы не ты, я сейчас получили бы наследство и спокойно сидел в городе! — Какая речь, — насмешливо пропел я. — Ты случайно адвокатом работать не пробовал? Все клиенты были бы тебе благодарны. Кого ты винишь в своих бедах, предатель? Корд взревел и бросился ко мне. Похоже мое желание отвлечь его от брата сработало даже слишком хорошо. Я уже приготовился разорвать веревки, но тут адмирал ударом кулака отправил Корда в ближайшие кусты. — Генерал велел доставить их к нему, — холодно сообщил он. — Ты ведь не хочешь объяснять ему, почему это не удалось? Или все же хочешь? И что ты оскорбился на правду? Или ты не предатель? — Адмирал кивнул мне и отправился по своим делам. Потом из кустов выбрался перепуганный Корд, затравленно покосился на нас и тоже куда-то ушел. — И это мой брат, — с отчаянием воскликнул Тигар. — Не переживай, малыш, — утешил его Фильхиф. — И не вини себя. А он сам наказывает себя. Он же ведь сейчас никому не нужен. Я знаю таких типов. Себя они наказывают сильнее, чем кто-либо смог бы придумать. Не думай о нем. Поверь, он не стоит того, чтобы его замечать. — Какая проникновенная речь, — вмешался один из немногих дролов, что были в этом отряде. — Но лично я согласился бы оказаться на месте этого, предателя, как вы сказали, но никак не на вашем. — Это вам так кажется, — ответил я. — Но я запомню ваши слова. Я их потом вам напомню. Дрол улыбнулся. — Труп уже ни о чем не сможет мне напомнить. — В таком случае, почему бы вам не назвать свое имя трупу? — тоже улыбнулся я. — Да, пожалуйста. Меня зовут Идиот. — Как? — прыснул я. — Что тут смешного? — Да нет, ничего. Это я одну историю смешную вспомнил. — Я сделал серьезное лицо. Не объяснять же ему транскрипцию его имени на русском языке? Но тут нашу занимательную беседу прервали довольно грубым образом. Несколько гуэлов подошли к нам и развязали ноги. Потом, ничуть не церемонясь, посадили нас на сорвенов связав ноги под брюхом животных. Вскоре весь отряд тронулся в лес. Судя по тому, что нам даже не потрудились завязать глаза живых отпускать нас не собирались. Но это меня ничуть не расстраивало. — Мушкетер, ты следишь за нами? — Куда я денусь? Сейчас вот вишу на орбите точно над вами. Ворск и Логр держат со мной связь. Они в пяти километрах позади вас. Ближе они приближаться не рискуют. Так что если что, только свистните. Ехать на сорвене связанным по рукам и ногам было не слишком удобно. К тому же ехали мы не выбирая дороги прямо через чащу. Приходились постоянно нагибаться, чтобы ветви не исхлестали лицо. Но пригнуться не всегда удавалось. Позади ругался Фильхиф. Догадываюсь, что я в этой ругани занимал не последнее место. Тигар молчал, хотя ему тоже приходилось несладко. Рядом пристроился осмелевший Корд, с усмешкой наблюдавший за нашими мучениями. Я слегка приподнял подбородок и поймал одну из веток, прижав ее к телу. Ветка стала выгибаться. Было немного больно, тем более, выгибаясь, она сдвигалась, проходя по шее как наждак. Мне пришлось напрячь все свои способности, чтобы удерживать ветку. Я покосился на Корда. Тот как раз ехал позади, дразня брата. Ага. Я выгнулся назад, отпуская ветку. Листья прошелестели по лицу. Удар, короткий вскрик. Я обернулся: Корд не столько от удара, сколько от неожиданности, хотя удар ветки и пришелся ему по лицу, вылетел из седла и приземлился прямо пятой точкой на какой-то пенек. Губы кровоточили. Вой раздался… Нет, такого я не планировал. Хотя и не скажу, что огорчен. Корд буквально подскочил на месте, держась руками за зад. Этот вой был встречен громовым хохотом гуэлов, которые быстро разобрались в произошедшем. Со всех сторон посыпались шуточки. Однако, шутки шутками, но рану, похоже, Корд получили серьезную. Местный врач возился с ним, по крайне мере, около часа. А потом выяснилось, что в седле Корд держаться не может. Вернее держаться он может, а вот сидеть нет. Раздраженные задержкой, гуэлы просто перекинули его через седло и велели не рыпаться. — Рыпнешься, голову оторву, — пообещал один из них. — Судя по мрачным лицам дролов, те были солидарны с гуэлами. Движение продолжилось. Только Корд, который опять оказался недалеко от нас, тихонько подвывал после каждого резкого движения его сорвена. Однако жалости он ни у кого не вызвал. Правда, Тигар попробовал было его утешить, но в ответ понеслась такая брань, что мальчишка еще долго смотрел в сторону своего брата с некоторой оторопью. Наконец, мы выбрались из этого чертова леса и теперь ехали по довольно просторному полю. По всему было похоже, что мы приближаемся к концу нашего путешествия. Мое предположение подтвердилось самым неожиданном образом. Мы подъехали к какому-то нагромождению камней, лежащих здесь видно еще со времен образования планеты. Ну, может чуть меньше. И тут в камнях неожиданно открылась нашим взорам щель, уходящая куда-то вглубь. Да-с, если это то, что я думаю, то генерал здорово спрятался. Впрочем, скорее всего, это укрытие нашел вовсе не он. И тут, со всех сторон вдруг стали выходить люди, хотя минуту назад их здесь еще не было. Кто-то здоровался с вновь прибывшими, кто-то разглядывал нас. — Мушкетер, ты все видел? — И видел и заснял. Я тут засек несколько подземных выходов на поверхность, откуда появились люди. Сейчас готовлю информацию для Ворска и Логра. — Отлично. Нас стащили с сорвенов и толкнули в сторону щели. Высокий Фильхиф едва не расшиб себе лоб о камень. — Вы хоть руки развяжите, — буркнул он. — Шагай, — подтолкнул его один из гуэлов. — А расшибешься, нам меньше возни. — Добрые вы тут все, — едко прокомментировал он это пожелание. Но его замечание осталось без ответа. Нас троих довольно долго вели по слабо освещенному факелами коридору, а потом затолкнули в какое-то довольно просторное помещение. — Ждите здесь, — приказали нам. Можно подумать, у нас есть выбор. Я огляделся, обнаружил у стены скамейку и устроился на ней. Моему примеру последовали Тигар и Фильхиф. — Что делать будем? — поинтересовался Фильхиф. — Ждать. Что еще? Рано или поздно, но сюда заявится генерал. Словно в ответ на мои слова распахнулась дверь и вошел какой-то субъект, разряженный под павлина. — Его высочество, генерал Дрого Великолепный! — объявил он. Глава 10 Моя челюсть после такого объявления очутилась где-то в районе пола. Мои спутники выглядели не менее ошарашенными. — Если сейчас окажется, что генерал после всего случившегося сошел с ума… — Фильхиф не закончил и замолчал. В комнату важно вошел человек в сопровождении двоих охранников в начищенных до блеска кирасах и с винтовками на плечах. Человека я сразу узнал по виденной мной фотографии у Укорта. Он обвел нас внимательным взглядом и поморщился. — Почему они сидят? — небрежно бросил он. Двое охранников немедленно сорвались с места и чуть ли не пинками заставили нас опуститься на колени. Но едва они отошли, я снова встал. — Слушай, Дрого, давай заканчивать спектакль, а? На меня это не действует. От подобной наглости, похоже все слегка окосели. И “павлин” и стражники. — Ор кхетр асрн кхетр, укту тер дортур — быстро проговорил я старательно выученную фразу, которую дали мне повстанцы, сообщив, что это пароль, по которому генерал обязательно поймет, что я друг. Наречие мне было незнакомо и я не поленился раскопать источник. Дословный перевод значил примерно следующее: мы угнетенные и вы угнетенные, а значит, братья должны объединиться. Мне это показалось довольно напыщенным, но не спорить же? При этих словах генерал резко дернулся и чуть ли не кулаком отпихнул охранника, уже готового заехать мне ухо. Он стоял передо мной и сверху вниз смотрел на меня, словно изучая. Я с таким же интересом разглядывал его. — Вон! — резко велел он. — Генерал… — несмело заговорил “павлин”. — Я сказал все вон!!! — рявкнул генерал. — И дверь закрыть. Никого не пускать!!! Я занят! Нет меня ни для кого! Волнение генерала не осталось незамеченным, и его люди с откровенным испугом смотрели на своего начальника, не понимая, чем могла быть вызвана эта перемена в поведении. Но на всякий случай приказ поспешили выполнить. — Эй, — остановил я ретивых служак. — А вы ничего не забыли? Например, развязать нас? Охранники замерли. — Исполнять! — опять рявкнул генерал. Приказ был выполнен в мгновение ока. Уже через пять секунд мы все трое растирали руки. Охрана скрылась за дверью, плотно закрыв ее за собой. Генерал молча наблюдал за нами. — Кто вы такие? — наконец, поинтересовался он. — Ну, ваше высочество… — ехидно начал я. Генерал отмахнулся. — Оставь. Это для местных. Им тут громкие титулы подавай, вот и пришлось представиться. Так значит, вы оттуда?! — Оттуда, оттуда. — Кивнул я. — Нам заплатили, чтобы мы вытащили вас с этой планеты. — Наемники? — нахмурился генерал. — Они самые, — кивнул я. — Но если ваша честь мешает вам принять помощь от наемников, то мы уйдем… — Нет-нет. Мои братья заплатили, чтобы вытащить меня отсюда на новую борьбу. Я так и знал, что братья не оставят меня… — Генерал, — перебил я. — Ау, мне кажется, вы заблудились. Проповеди будете читать перед своими сторонниками, а не нам. А если вы спросите мое мнение, так мне кажется, что вас разыскивают из-за тех денег, что вы предусмотрительно припрятали. Кажется, они хотят их вернуть. Генерал вдруг перестал изображать радушие и серьезно посмотрел на меня. — А ты циник, — констатировал он. — Но именно поэтому я тебе и поверил сейчас. Перемена в генерале была настолько стремительна, что я даже опешил. — В каком смысле? — удивился я. — В самом прямом. Если бы вы сейчас стали бы распевать гимны моей справедливой борьбе против угнетателей, то я, пожалуй, приказал бы вас расстрелять, посчитав шпионами правительства. — Это почему же? — поинтересовался Фильхиф. — Мне кажется вы сами те же слова произносили. — На публику. На публику. Неужели вы хотите сказать, что я сам так думаю? Не считайте меня идиотом. Это называется выгодно показать себя. — А мне кажется, что это называется подлость, — довольно резко вмешался Тигар. Генерал с интересом посмотрел на мальчишку. — А это еще кто такой? Он тоже с вами прибыл? — Нет. Он местный. Мы его взяли после гибели его отца. Это Тигар Гурвин. У него еще есть старший брат. — А-а. Вспомнил-вспомнил. Вы мне тогда такой план сорвали с этим бегством. А Корд всегда был идиотом. — Вы убили моего отца! — Похоже, Тигар находился на взводе. Но это, вроде, не сильно беспокоило генерала. — А вот тут ты не прав. Я вовсе не хотел смерти твоего отца. На самом деле он мне нужен был живым. Как уздечка на твоего братца. Молодой подлец, но ранний. Своего не упустит. С такими людьми приятно иметь дело. Предсказуемы до ужаса. Он же ведь уже вступая в договоренность со мной надеялся меня обмануть. Думал отвертеться. Идиот даже не понял, что он мне совсем не нужен на вершине власти в городе. Мне нужна была гражданская война в Лозере. И он ее успешно бы подготовил. А вот потом там появился бы его отец, которому я предварительно все рассказал бы. Вот смеху-то было бы когда отец и сын принялись выяснять отношения. — А знаете, — задумчиво протянул я, разглядывая генерала. — Тигар был не совсем прав. Подлец — это еще очень мягко сказано. Вы гораздо хуже. Благодушие вмиг слетело с Дрого. — А вот этого не надо! Оскорбления я могу спустить мальчишке, но… — И мне спустите, — перебил я. — Иначе вам вечно торчать на этой планете. — Твои друзья доставят. И даже обрадуются. Им денег больше достанется. Я улыбнулся. — А знаете, — вмешался Фильхиф. — Ваше мнение о других оставляет желать лучшего. Однако в данном случае вы не правы. Совсем не правы. Никто вас не доставит в случае гибели Кира. Ни за какие деньги. Генерал махнул рукой. — Не доставят за большие деньги, доставят за очень большие деньги. А если я вам так не нравлюсь и вы такие честные, то зачем согласились на это дело? — Вы тоже циник, генерал. — Я продолжал улыбаться. — А согласились мы, точнее я по одной очень важной причине. Для вас совершенно не важной. Видите ли, мне с вами не дружить, а виды у меня на вас очень большие. — Да? — похоже последняя фраза генералу не понравилась. — А если я не соглашусь на эту роль? — Согласитесь, генерал, — с прежней улыбкой пообещал я. — Согласитесь, даже не зная в чем ваша роль. Вы будете играть ее до конца и сыграете ее, даже не зная об этом. Как вы там сказали? Приятно иметь дело с негодяями. Такие люди предсказуемы до ужаса. Так что нужную мне роль вы сыграете. — Я могу убить тебя… — Мушкетер, ты засек наше положение? — спросил я по закрытой связи. — Да. — Долбани недалеко чем-нибудь. Чтоб тут все тряхнуло. Но только смотри, чтоб потолок на меня не рухнул. — Тоже мне, бином Ньютона. Все рассчитаю. — Мне почему-то кажется, что для тебя и бином Ньютона был бы не слишком сложной задачей. — Конечно нет, — усмехнулся Мушкетер. — Ваши идиомы такие забавные. — Но вы это не сделаете, — заметил я уже генералу. — Без меня вам не выбраться отсюда. А если отсюда не выберусь я… Словно в ответ внезапно покачнулся пол пещеры. С потолка посыпались мелкие камешки. Что-то грохнуло где-то вдали. Генерал схватился за стену, чтобы не упасть, а вот Тигар все же растянулся на земле. Я поспешил ему на помощь. — Что это было? — рявкнул генерал в рацию, висевшую у него на груди. — Генерал, похоже, что это атака из космоса! Но наш радар ничего не может засечь! — Не волнуйтесь, генерал, это всего лишь напоминание. Напоминание нам, что мы слишком долго здесь задержались и предупреждение вам. В данный момент мой друг сканирует сеть ваших подземелий с помощью разведчика недр. Думаю, в этот момент карта ваших крысиных ходов уже готова. Интересно, сколько потребуется залпов из импульсной пушки, чтобы все тут завалить? Думаю залпов десять. А вы как думаете? Дрого довольно злобно смотрел на меня. — А ты не пробуешь казаться вежливым. — А зачем? Мне заплатили не за вежливость, а за вашу доставку к вашим сообщникам. Все остальное меня не интересует. — Кир, — неожиданно дернул меня за рукав Тигар. — Кто убил отца? Я верю, что этот человек его не убивал. Генерал неожиданно рассмеялся. — Мальчишка! Неужели ты еще не понял? Кому это было выгодно? Твой брат его и убил. Когда туда подошли мои люди он уже все закончил. Пришлось его даже наказать немножко. А тут вы появились. Вот и застали трогательную картинку: папаша в луже крови, твой братик лежит без сознания. Хотя радуйся, что твой брат так поступил. Этим он жизнь тебе спас. Если бы твой отец остался жив, то тебя бы убили. Ты мне не был нужен. Но вот после смерти отца сгодился бы и ты. А уж когда я тебе все рассказал бы… Думаю, тебе захотелось бы встретиться потом с братишкой. Так что я велел не убивать тебя. Идеалисты ведь тоже такие предсказуемые. А я внимательно следил за вашей семейкой. Что-то последние слова генерала затронули в моей душе. Какой-то мимолетный неприятный осадок. Словно на горизонте появилась какая-то точка, но на расстоянии совершенно непонятно, что это такое. Вот такое чувство возникло и у меня. Словно генерал сказал нечто, что напрямую касалось меня, но вот что, совершенно непонятно. Я тряхнул головой, отгоняя наваждение и положил руку на плечо Тигара, успокаивая мальчишку. — Генерал, когда вы будете готовы? Мне не хочется задерживаться на этой планете больше, чем необходимо. — Вы уверены, что сможете преодолеть барьер, или предел, как его здесь называют? — Один мой друг оценивает шансы в семьдесят восемь процентов. При некоторых моментах они поднимаются до девяноста. А ему не верить нет причины. Считать он умеет. Фильхиф вздрогнул и покосился на меня. — О, да, — прошептал он. — Считать этот друг действительно умеет. — Мне все равно непонятно… — Генерал, какая вам, скажите, разница? Если мы покинем эту систему, то все хорошо, если нет, то мы с вами в равных условиях. Мы точно также здесь застрянем. — Ладно. — Генерал несколько секунд разглядывал меня. — Почему-то я тебе верю. Хотя никто еще не говорил мне таких слов, каких наговорил ты и потом остался в живых. — Уверен, что в будущем вы постараетесь исправить это. Однако меня это не волнует. Теперь уже генерал ошарашено разглядывал меня. — Ты всегда говоришь то, что думаешь? — Не считаю необходимым врать. Врут только слабые люди. Дрого хмыкнул. Подошел к двери и распахнул ее. — Стелос!!! — Я здесь, ваше высочество. — Перед генералом материализовался все тот самый “павлин”. — Отведи этих людей в палаты для гостей. Для почетных гостей. Это наши друзья и они принесли мне очень радостные новости. И не забудьте накормить их. И еще, они могут ходить где угодно. Я им полностью доверяю. Стелос молча поклонился, бросив на нас удивленный взгляд. — И мальчишку тоже? — Мальчишка с нашими гостями. С ним поступай так, как они велят. Все. — Генерал повернулся ко мне. — Мы еще продолжим наш приятный разговор. Я слегка склонил голову и двинулся следом за Стелосом. — Тебе обязательно надо было злить генерала? — тихо поинтересовался у меня Фильхиф на хоргском языке. — Он мне не нравится. — Мне тоже и что? — А то, что как я уже говорил, за вежливость мне не платят. А генерал слишком сильно хочет выбраться отсюда, чтобы обращать внимание на мои слова. Этот мир для него слишком мал. Не для него он. — А потом? Что будет, когда он выберется отсюда? — А потом он будет играть по моим правилам, — жестко отрезал я. — Значит, ты все еще не оставил идею отомстить… Я жестом велел Фильхифу замолчать. Может, здесь никто и не понимает хоргского языка, но высказывать подобное при посторонних все равно не стоило. Фильхиф, похоже, понял. А вот Тигар на нас внимания не обращал, думая о чем-то о своем. Пещеры, по которым мы шли, оказались довольно обширными и были явно естественного происхождения. Сейчас уже трудно сказать, какими они были до того, как сюда пришли люди. В настоящее время их довольно заметно переоборудовали для складов и под жилье. Освещение же было люминесцентное. Я не сразу догадался, что светятся не стены с потолком, а какие-то микроорганизмы. Светили они довольно ярко, и при их свете вполне можно было даже читать. Правда, как я думаю, дело тут было в их количестве. Вскоре мы вынырнули на поверхность через одну из лазеек и оказались в довольно внушительном лагере, со всех сторон окруженным небольшими горами. Подозреваю, что не через подземелье попасть сюда будет проблематично. — А вы хорошо тут устроились, — заметил Фильхиф, осматриваясь. — Это его высочество обнаружил это место. Он же велел и построить здесь лагерь, — охотно отозвался Стелос. — Его высочество гений… — Мы знаем это, — перебил я. — Что здесь делают эти шпионы?!!! — неожиданно перебил меня довольно грубый голос, в котором я узнал того самого человека, что не хотел меняться с нами местами. — Корнуэл, это распоряжение его высочества! Он велел проводить их в гостевые комнаты. Это личные друзья его высочества! Или ты будешь оспаривать Его приказы? — вкрадчиво осведомился Стелос. Корнуэл смешался. — Вы по-прежнему настаиваете на своем утверждение, что не согласились бы поменяться с нами местами? — вежливо спросил я. Не дожидаясь ответа от растерянного дрола, я обошел его и зашагал дальше, изучая устройство лагеря. Стелос бросил в сторону Корнуэла сердитый взгляд и поспешил за мной. — Я убью его! — неожиданно услышал я за спиной. Я резко обернулся: Тигар, заметив брата, вырвал у опешившего Корнуэла нож из ножен и бросился к нему. Корд опасности не видел, поскольку стоял спиной и вообще мало обращал внимание на окружающих. Я чертыхнулся и бросился за Тигаром. Позади тяжело пыхтел Фильхиф. Я успел почти в самый последний момент и отпихнул Корда. Нож едва не вонзился в меня. Корд же поспешно вскочил, не понимая, кто на него нападает. Тигар же уже снова делал замах. Только сейчас Корд рассмотрел, что происходит, побледнел и попытался парировать удар. Но я уже перехватил руку мальчишки и вырвал у него нож. — С ума сошел?! — рявкнул я. — Я все равно убью его, — Тигар полными ненависти глазами смотрел на брата. — Сейчас ты помешал мне, но когда-нибудь не сможешь! Я убью его так же, как он убил нашего отца. И вдруг Тигар дернулся вперед и нанес мощный удар головой в живот Корду. Тот со стоном рухнул на землю, снова приземлившись на пятую точку. Рана на… попе за последние три часа, судя по раздавшемуся вою, зажить еще не успела. Тигар мстительно улыбнулся. Я ухватил мальчишку за шкирку и потащил за собой. — Предатель всегда наказывает себя сам, — выговаривал я ему по дороге. — А убить такого как он вовсе не доблесть. Поверь, что жизнь для него окажется гораздо хуже смерти. Не бери греха без толку. — Значит, с толком грех брать можно? — вдруг серьезно спросил Фильхиф. — У тебя странная логика, Кир. Ты непоследователен. Я понял на что он намекает. — Мой случай особый! — Да? Кир, поверь мне… моему опыту. Я знаю что говорю. Я тоже хотел отомстить. И причина моей мести была гораздо серьезней твоей. Но потом я понял, что ничего не достигну. Я много думал над этим. Допустим, я смог бы уничтожить те расы, что воевали с нами, но этим я бы только сделал галактику беднее на пять рас. Кому от этого было бы хорошо? А сейчас есть надежда, что подобного случившемуся с моей расой в галактике больше не повторится. Одна месть тянет за собой другую, порождая замкнутый круг. Я хотел было ответить, но поймал заинтересованный взгляд Стелоса, прислушивающегося к каждому нашему слову. — Веди нас в эти гостевые комнаты, — велел я ему. Стелос разочарованно вздохнул, но подчинился без слов. Однако прежде чем уйти, я обернулся и встретился с задумчивым взглядом адмирала Брэкла, который стоял недалеко от подвывающего Корда и, похоже, слышал весь наш разговор. Стелос отвел нас к небольшому деревянному дому, стоявшему чуть в стороне от остальных построек. Приоткрыв дверь, он впустил нас внутрь и провел короткую экскурсию. — Стелос, — перебил я его. — Мы прекрасно разберемся здесь. Не думаю, что тут есть нечто, что мы не поймем. — Прошу прощения, э… Кир, но я думал, что вам не помешает… — До свидания, Стелос. — А? А да, конечно. Уже ухожу. — И долго мы тут будем торчать? — поинтересовался Фильхиф, когда за Стелосом закрылась дверь. — Когда генерал соблаговолит отправиться в путь? Я пожал плечами. — А я откуда знаю. Ему ведь еще здешние дела уладить надо. — На всякий случай я связался с Мушкетером и попросил его передать Ворску и Логру, что мы тут, скорее всего, задержимся на несколько дней. Передал, что если хотят, то могу присоединиться к нам. Но Ворск сообщил, что ему будет спокойнее, если мы не будем показывать всех своих сил. Как оказалось, я был слишком высокого мнения о генерале. Хотя, казалось бы, он сделал все, чтобы я составил о нем правильное впечатление. Генерал вовсе не стал улаживать никаких дел, а разбудил нас прямо ночью. — И долго вы тут дрыхнуть собираетесь? — едко поинтересовался он, бесцеремонно врываясь к нам в домик. Правда я успел проснуться раньше, чем он вошел и теперь непонимающе смотрел на Дрого. — Что вы хотите этим сказать, генерал? — А то, что пора сматываться. Или вы уже хотите отказаться от денег? Я чертыхнулся и стал собираться. — А вы что, не могли вчера предупредить, что собираетесь ночью уходить? — Что бы об этом услышал кто? Я что, похож на идиота? Я в это время как раз засовывал руку в рукав куртки, но при словах генерала замер. Потом недоуменно посмотрел на него. — Вы хотите сказать, что никто не знает, что вы уходите навсегда? — Конечно нет! Так бы они и отпустили меня. Я же тут вождь. — Но ведь без вас их всех перебьют! — пробормотал Тигар. — Лишившись предводителя, который исчез непонятно куда, их перебьют ловцы из Лозера. Дрого недоуменно посмотрел на мальчишку. — А тебе-то что за дело? Я думал уж ты-то рад будешь, что твой город избавиться от этих разбойников, которые постоянно угрожали ему. — Вы подлец, генерал, — воскликнул Тигар, возмущенно. Вышло это немного смешно, но никто в комнате не улыбнулся. — Ваши люди, конечно, разбойники, но они ведь доверились вам! Они пошли за вами, а вы их так подло бросаете! Генерал криво улыбнулся. — Тигар, оставь ты его. Неужели не видно, что все эти люди для него лишь ступеньки на вершину. Сейчас у него появился шанс сыграть в более крупную игру и он без колебаний бросил свои старые “игрушки”. — А вы обязаны его спасать?! Я с некоторой оторопью уставился на Тигара. Только сейчас мне пришло в голову, что мальчишка, собственно, принадлежит как раз к той расе, которой я и собираюсь мстить. Более того, его ведь придется взять с собой. И этот малец, ведь, довольно принципиальный. Он не будет помогать мне против своей расы. Более того, как бы не начал мешать. А убить его… нет, не смогу. Ни сам, ни кому-то другому не дам. Этот мальчишка ведь мне жизнь спас. Сражался вместе со мной. Похоже, я влип. — Ну что вы встали?! — рявкнул генерал. — Мы идем или нет? Я ведь понял, что ты держишь связь со своим человеком на твоем корабле. Так передай ему, пусть приземляется. Нам надо бежать с планеты раньше, чем очнутся здесь. — Что вас беспокоит, генерал? Едва мы взлетим, как будем в безопасности. — Это вы так думаете! — огрызнулся генерал. — Или вы забыли про астероидников? У них ведь есть вооруженные корабли. Если ваша яхта достаточно маневренна, ты мы можем сыграть с ними в догонялки. — Посмотрим, кто сыграет. — Генералу вовсе незачем знать, что на самом деле представляет собой моя яхта. И сообщать ему об этом без необходимости я не собирался. Фильхиф тоже промолчал. — Мушкетер, передай Ворску и Логру, что мы покидаем лагерь. Пусть отслеживают наше перемещение и двигаются с нами на соединение. Похоже, генерал решил покинуть своих “друзей” под покровом ночи. — Понял, передам. Осмотрев своих друзей и убедившись, что все готовы, я двинулся к выходу. Генерал зажег фонарь и встал впереди отряда. Я не возражал. Я прекрасно понимал, что лагерь наверняка окружен сетью часовых, и провести нас мимо них сможет только генерал. Он ведь знал расположение постов. Дрого довольно уверенно вывел нас за пределы территории лагеря и нырнул в какой-то подземный ход. — Карабкаться по оврагам и горам мне не хочется. Планета очень молодая, поэтому всяких разломов тут полно. Эти вот щели одни из таких разломов. Я их еще с космоса засек. Тут и сделал базу. Удачно вышло. Ему никто не ответил. Впрочем, генерал и не ждал ответа. Некоторое время мы шагали молча. Потом я все же задал вопрос, который меня давно интересовал: — Генерал, насколько я понял, все гуэлы выступают на вашей стороне? — Верно. Пришлось потрудиться, чтобы перетащить их к себе. К счастью, у них там произошли перемены с их чертовым кодексом и мне было нетрудно убедить их в их избранности. А когда кто-то считает себя избранным, то таким, неважно, народом или человеком очень легко управлять. — Предсказуемы до ужаса, — хмыкнул я. — Как негодяи. — Нет, — тут же отозвался генерал. — Не предсказуемы, а самовлюбленны. А когда кто-то начинает самолюбование, то он перестает объективно оценивать реальность. А значит, их можно заставить идти в ту сторону, куда надо мне. Гуэлов я презираю. — Интересно, — протянул я. И тут же вышел на связь с Мушкетером, попросив транслировать нашу беседу Ворску и Логру. — А почему вы презираете гуэлов? — Потому что они оказались ничуть не лучше других. Там, в галактике, я опасался с ними связываться. Всегда опасался разных принципиальных типов. Они хоть и предсказуемы… — У вас все предсказуемы, генерал. — Ха. Такова жизнь. Но принципиальные люди хоть и предсказуемы, но никогда не знаешь, что они сочтут за нарушение своей чести. И в этом случае с ними договориться невозможно. А гуэлы мне казались именно такими. Каким же идиотом я был. Знал бы, что там у них за принципиальность, то я бы не потерпел поражения. Видели бы вы как легко я разрушил весь их кодекс здесь. — Вы? — поинтересовался я. — Ну, не совсем, конечно. Просто я вовремя поддержал некоторых, которые выступали против. Всегда можно найти подленьких людишек, которые, сознавая свою подленькую натуру, все же считают себя несправедливо обиженными всем миром. При этом, понимая, что в настоящих условиях они так и останутся для всех подонками и трусами, они стремятся так изменить эти самые условия, чтобы оказаться в них уже героями. А уж если те, кого раньше считали героями окажутся в дерьме, так это дополнительная радость для них. Вот так-то. А потом придерживаться старого кодекса чести стало немодно. Таких людей высмеивали. Называли ретроградами. На первый план вышли те самые подленькие натуры. Нарушил слово? Подумаешь! Так я же не своему нарушил, а чужаку. Это не подлость, а даже наоборот, геройство. Ради всей расы стараюсь. Потом парочка убийств и чуть-чуть компрометирующего материала на некоторых людей, пользующихся авторитетом и вот все гуэлы уже в моем кулаке. — Э-э, — вклинился в сознание голос Мушкетера. — Кир, ты уверен, что правильно сделал, что позволил услышать это Ворску и Логру? Логр бушует и грозиться убить генерала при первой встрече. Ворск с трудом удерживает его, но это, похоже, у него не совсем получается. — Ничего, у Ворска не получиться, я потом помогу. А так, пусть слушают. Ворск и Логр ведь молчать не будут у себя. Думаю, после этого Дрого придется очень сильно постараться, чтобы перетянуть на свою сторону гуэлов. Именно этому я и хотел помешать. — Да? Тогда непонятно, что это генерал так разболтался? На него это не похоже. — Мушкетер, какой ты зануда все-таки. Ну какая тебе разница, почему это генерал вдруг разболтался? Но если хочешь… Я же ведь говорил, что проходил подготовку у хоргов. А те ведь физиологию своих врагов знают очень хорошо. В том числе и рецепт некоей расслабляющей сыворотки они изобрели, которая заставляет людей говорить больше того, что они хотели бы сказать. Отправляясь на эту планету, я, понятно, эту сыворотку захватил. Спрятать ее элементарно. У меня она была в воротнике куртки. В доме я ее чуть-чуть распылил перед носом генерала. Еще вопросы будут? — Да нет, — слегка озадаченно отозвался Мушкетер. — Не будут. Я снова повернулся к генералу. — А Лозер? Насколько я понял, вы ведь могли его взять штурмом? Сил у вас хватало. Генерал раздраженно дернулся. — Ха! Мог бы. Конечно мог бы, но они заминировали завод. Пригрозили, что если я пойду на штурм, то они взорвут его. А зачем мне город без завода? Вот и приходилось действовать исподтишка. Ну и пусть теперь. Сами разберутся. По подземельям нам пришлось плутать часа три. Выбрались мы недалеко от леса. Темень была кромешная и только фонарь у генерала слегка рассеивал все вокруг. — Мушкетер, гуэлы далеко от нас? — Э-э, одну минуту… нет, Кир, через час будут у вас. Я их точно на вас направлял. — Замечательно. Я уселся на землю и зевнул. — Вы что? — удивился генерал. — А что? Разве вам чем-то не нравится эта местность? Здесь и подождем корабль. Генерал с сомнением оглядел нагромождение камней вокруг. — Да здесь ни один корабль не сядет! Я пожал плечами и устроился около одного из камней поудобнее. Фильхиф и Тигар последовали моему примеру. Первый, потому что прекрасно знал, что у меня за корабль. А второй просто не представлял какая местность нужна кораблю для посадки. Генерал раздраженно оглядел нас всех, но вынужден был последовать нашему примеру. Ожидание растянулось на полтора часа. Горизонт уже начал светлеть, когда из леса показались Ворск и Логр, каждый из которых тащил мешки со своими и нашими вещами. Я подскочил и бросился к ним навстречу. Дрого тоже подскочил, но вовсе не для того, чтобы оказать помощь. В его руке мгновенно показался пистолет. — Это с нами, — резко бросил Фильхиф, заметив движение генерала. Логр, при виде генерала, сбросил свой мешок и шагнул к нему. — Значит, все гуэлы у вас в кулаке? Да? — прорычал он. Дрого слегка попятился от той ярости, что прозвучала в словах гуэла. К тому же он еще не совсем понял, о чем говорит Логр, поскольку не сразу сумел связать свою болтовню по дороге и эту вспышку ярости. — Что… — Благодари всех богов, в которых ты веришь, что мы приносили клятву верности Киру и не можем вырвать твое поганое сердце! Ты нужен ему!!! Но когда все закончится и мы выполним свою часть сделки берегись! За тобой будет охотиться каждый гуэл! Каждый гуэл будет считать своим долгом бросить твое сердце в пропасть!!! Опешивший генерал некоторое время хлопал глазами, глядя на спину удаляющегося Логра. Потом в ярости повернулся ко мне. — Ты?!!! Это ты все подстроил?! Ты сообщил о разговоре?!! — Ну и что? — сделал я невинное лицо. — Разве я обещал вам молчать? Или вы просили никому не говорить? Генерал некоторое время глотал воздух. — Я убью тебя! — Он выхватил пистолет, но перед ним тут же выросли два гуэла. — Убей, — зловеще спокойно сказал Логр. — Убивай. Но запомни одно, сейчас только Кир стоит между тобой и нами. А больше одного выстрела ты все равно сделать не успеешь. Что будет потом с тобой тебе рассказать или сам догадаешься? Генерал может был и не трус, но вида гуэла в настоящий момент испугался даже я. Дрого поспешно убрал оружие. Потом повернулся ко мне. — Мне показалось, что мы союзники. — Неверно. — При свете разгорающейся зари я внимательно осмотрел свои ногти и отполировал их о лацкан куртки. — Кто вам сказал такую чушь? Если честно, то я вас презираю. Вы подлец, маньяк, жаждущий власти и не останавливающийся ни перед чем ради ее достижения. Убийца. Вы бросаете всех, кто доверился вам, если в какой-то момент это становится выгодно. Неужели вы посчитали, что я доверюсь такому человеку? Вы меня за идиота держите? Пока я вам нужен, я буду лучшим другом. Как только перестану быть нужен — превращусь в труп. Нет, генерал, мы с вами не союзники. Наши отношения чрезвычайно просты. Мне заплатили некоторую сумму денег, чтобы я пришел на эту планету. Нашел вас и доставил к вашим сообщникам. В эту сумму входила оплата только вашей доставки. За вежливость с вами мне не платили. Не платили и за то, чтобы я уважал вас. Я критически осмотрел генерала. — Впрочем, у них не хватило бы денег оплатить мое уважение к вам. — А ты не боишься, парень? — поинтересовался генерал. — Вас? Не боюсь. Видите ли, я так думаю, что вы, хоть и мстительный сукин сын, но мне мстить не будете. Не из благодарности, конечно. Просто у вас будет куча совсем других дел. Конечно, если представиться случай, то вы отомстите, но вот так, целенаправленно гоняться… Нет, генерал, не будете вы этого делать. Власть для вас гораздо важнее мести. А вам ведь еще предстоит восстановить свое лидерство в своей организации. За время вашего отсутствия там много чего могло измениться. В этот момент высоко в небе сверкнула точка, которая начала стремительно приближаться, увеличиваясь в размере. И вот показался, отливающий чернотой стремительный силуэт “Мечты”. Рядом восхищенно вздохнул Тигар. Мушкетер, рисуясь, проделал несколько виражей над нами, а потом камнем рухнул вниз. Все вздрогнули. Тигар отвернулся, спрятав лицо в ладонях. Но Мушкетер вовсе не собирался таким образом покончить с собой. Яхта остановилась буквально в двух сантиметрах от камней и неподвижно замерла в воздухе. — Как я? — радостно поинтересовался Мушкетер. Я с трудом перевел дыхание. — Приду, скажу, — зловеще пообещал я. — Не знаю, сколько ты платишь пилоту, — осторожно заговорил генерал, даже забыв про неприятный разговор несколько минут назад, — но я готов предложить этому парню в десятеро больше. Фильхиф расхохотался. Следом заржали гуэлы. Дрого и Тигар, не понимая причину смеха, недоуменно смотрели то на смеющихся, то на меня. Я тоже улыбался. — Генерал, вам вовсе не надо таких трат делать. Подобный пилот может стоить вам гораздо дешевле. Однако, рискну предположить, что у вас никогда не будет такого пилота. — Это еще почему? — Почему? Потому что вы не сможете оплатить этого пилота. Генерал посмотрел на меня как на сумасшедшего. — То ты говоришь, что он стоит дешевле, чем я сейчас предложил, а сейчас, что я не в состоянии оплатить его? — Оба утверждения верны. Первое касалось денег и пилот стоит гораздо дешевле той суммы, что вы предложили. Второе утверждение касалось совсем другого. Генерал, вы не сможете получить этого пилота, потому что вы не умеете дружить. И вы можете заплатить хоть в сто раз больше, чем я, но пока вы не научитесь дружить, вы такого пилота получить не сможете. А значит, вы никогда его не сможете получить. — Вы там закончили? — раздался ехидный голос от корабля. — Кир, мне, конечно, приятно тебя слушать. Меня раздувает от гордости. Я бы еще послушал с удовольствием, но вынужден сообщить, что в вашу сторону очень быстро движутся два отряда. Первый со стороны леса и кажется во главе его стоит Драгон Думт. Если, конечно переданная тобой фотография была верна. А вот второй отряд движется по подземному ходу и кто возглавляет его я не могу сказать. Так что, думаю, пора линять. Тигар озадаченно посмотрел на меня. — Линять, это как? — Не обращай внимания, — посоветовал я. — Мой друг слишком много читает разных книг. А потом начинает употреблять понравившиеся словечки. Часто не в тему. — Неправда! — обиженно взвыл Мушкетер. — Я правильно понимаю их смысл! Тигар, не слушай этого нехорошего дядю! Он тебя плохому научит. Слушай меня. А линять означает тикать, делать ноги, сматываться, шухерить… При каждом новом определении Тигар озадаченно моргал и беспомощно косился на меня. Я же повернулся к генералу. — А еще, чтобы получить такого пилота, надо обладать бесконечным терпением и чувством юмора, чтобы выслушивать постоянные приколы этого героя. — Потом я повернулся к кораблю и рявкнул: — Трап давай!!! Сам говоришь тикать пора, а сам… — Ой, — смущенно ойкнул Мушкетер. — Сию минуту. В боку яхты мигом открылся люк и вниз, прямо ко мне под ноги спустились ступеньки. Я уже поднял ногу, чтобы подняться… — Минуту, — остановил меня голос Мушкетера. Наверху что-то тренькнуло, а потом ко мне под ноги по лестнице скатилась красная дорожка. — Почетный караул я решил не выстраивать в связи со сложившейся обстановкой, — довольно сообщил биокомп. Я часто задышал, стараясь сдержать те первые слова, что сразу оказались у меня на языке. — А этот твой пилот ничего, — улыбнулся Тигар. — Он мне нравится. — Ого! — радостно воскликнул Мушкетер. — Какой милый мальчик. — В корабле что-то зашуршало, а потом из люка прямо в руку ошарашенному Тигару вылетела большущая конфета. Тигар испуганно присел, а потом разглядел, что к нему прилетело и расхохотался. — Это ребячество когда-нибудь закончится?! — раздраженно рявкнул генерал. — А что вы хотите, генерал? Мой пилот ведь еще очень молод по человеческим понятиям. Если судить по вашим, дрольским стандартам, то ему лет двенадцать. — Что?! — Тигар ошеломленно замер. — Он мой ровесник и уже пилот. — Что?! — одновременно воскликнул Дрого. — Ты хочешь сказать, что моя жизнь зависит от жизни какого-то мальчишки?! — На оба вопроса нет, — усмехнулся я. Потом начал подниматься по трапу, сообразив, что так препираться можно до бесконечности. — Реальный возраст пилота полтора года. Двенадцать лет — это его психологический возраст на данный момент. Так что, Тигар, он вовсе не твой ровесник. А вы, генерал, уже могли убедиться в мастерстве пилота. Замечу, что только он в состоянии вывести нас за предел. Поскольку я уже находился внутри яхты, то все, волей-неволей, вынуждены были подняться за мной. Красная дорожка за нами мигом свернулась, трап убрался, а люк закрылся. Наступила кромешная тьма. — Мушкетер, что еще за шутки? Что ты еще придумал? — Да ничего особенного. — Свет вспыхнул. — Просто были неполадки в контакте. Уже исправлено. — Фильхиф, Ворск, устройте гостей. Я в рубку. Не слушая возражений, я быстро зашагал к рубке, на ходу дав команду процессору в ремне на превращение моей одежды в полетный комбинезон. В рубке я сразу плюхнулся в кресло и велел включить обзорные экраны. Вокруг еще не совсем рассвело, но это для электроники яхты проблемой не являлось. На огромном обзорном экране вся местность была видна так, словно на улице был ясный солнечный день. В правом верхнем углу обзорного экрана светился экран биолокатора, который сообщал, что с двух сторон к нам подходит два отряда. В первом было около сорока человек, во втором шестьдесят. — Взлетаем? — поинтересовался Мушкетер. — Нет, подожди. — Я задумчиво покусывал губу, пытаясь понять, что тут все-таки делают эти два отряда. — Мушкетер, ты можешь как-то прослушать разговоры этих отрядов? — Если только послать разведчиков. Это очень надо? — Я просто хочу понять, что они тут делают. — Хорошо. Некоторое время я молча ждал результата. И тут кто-то осторожно постучал в дверь. — Что?! — недовольно отозвался я. — Кир, там этот генерал устроил скандал! — сообщил Фильхиф. — Требует немедленно взлетать. — Тащи его сюда! — Вот еще с генералом разбираться. Как будто у меня дел других нет. Генерал долго ждать себя не заставил и ворвался в рубку как ураган. — Почему мы еще на земле?! — с ходу спросил он и вдруг осекся. Я даже обернулся, так неожиданно генерал замолчал. Тот же стоял у входа и озадаченно осматривался, постоянно косясь на кресло пилота. Только через минуту до меня дошло, что генерал ожидал здесь увидеть того самого пилота, который так лихо управлял яхтой. — Кир, — раздался голос в рубке. — Есть доклады разведчиков. Извини, но, кажется, Драгону Думту удалось тебя перехитрить. Его люди каким-то образом сумели повесить на гуэлов маячки. Насколько я понял, они сохранились у них еще со старых времен. Короче, вас вели. Я тихо ругнулся. Сам навешивая свои маячки на всех подряд, я совершенно не заботился о том, чтобы обезопаситься от чужих “жучков”. Да-с, наглядный урок, что никогда не стоит недооценивать противника. — А второй отряд? — Второй ведет адмирал Брэкл. На этот раз сплоховал наш генерал. Брэкл понял, что наш доблестный борец за всеобщее счастье собирается дать деру. Только не успел его остановить. И, похоже, он сообщил об этом на базу. — У вас есть пространственный передатчик? — повернулся я к Дрого. Тот кивнул. — Конечно. Как бы мы иначе связь держали с астероидниками? Адмирал не мог об этом не знать. Я же с ним сам на связь выходил. И он знает все кода. Надо было его убить. Но кто это говорит?! — Сейчас не время. Мушкетер, отзывай своих разведчиков и взлетаем. На этот раз поведу яхту я. Мне не надо тех коленцев. — Можно мне посмотреть? — нерешительно раздалось от двери. Я обернулся. У входа стоял смущенный Тигар. Я чертыхнулся, потом отдал команду Мушкетеру. Тот сплел из силовых полей два кресла и материализовал их рядом с пилотским. — Садитесь сюда и молчите. И генерал и Тигар недоверчиво уставились на кресла, сотканных, казалось, из воздуха. — Садитесь! — рявкнул я. — Или выматывайтесь отсюда! Оба поспешно уселись в кресла. Даже генерала, похоже, пробило любопытство. Я же откинулся в своем кресле и активизировал систему. Уже привычно ремни безопасности оплели меня, а мое сознание провалилось в пустоту. Через секунду я вынырнул из нее уже кораблем. Я прокатил теплую волну по всем своим органам, которые были сейчас деталями яхты. Проверил как они отзываются мне. А потом с места рванул в вышину. В космос. Туда, где была стихия “Мечты”, где она была властелином. Подальше от оков гравитации, которая как гири на ногах у бегуна. В космос… Глава 11 А вот в космосе нас ждал сюрприз. Едва пронзив атмосферу планеты, нам встретилась тройка кораблей. Судя по виду, бывшие ремонтники, а сейчас они были переделаны в боевые корабли. Как и у всяких ремонтников, у этих кораблей была мощная энергетическая установка, что позволило астероидникам прицепить к ним солидное вооружение. Правда само вооружение было сделано довольно кустарно. Я быстро просканировал их. Хмыкнул. Действительно самоделка. Переделали сварочные плазмотроны в боевые, для чего пришлось подводить дополнительные батареи охлаждения. А все-таки непонятно, за каким чертом эти астероидники так переделывали эти корабли? На планету на них не сядешь. А в космосе сражаться не с кем. Хотя… скорее всего сюда уже забредали некоторые гости на яхтах. Вот против них эти монстры в самый раз. В меру маневренны, а плазмотроны как раз, что бы превратить средний грузовик в плазму. Ну что ж, пусть попробуют покусать “Мечту”. — Кир, — позвал Мушкетер. — Тут с тобой хотят поговорить. В наносекунды я оценил обстановку. Опасности пока нет. — Переключи на внутреннюю связь. Такого видеть мне еще не приходилось. Раньше мне как-то не было необходимости во время управления заглядывать внутрь яхты. Это было… было необычно. Мне казалось, что я смотрю одновременно со всех сторон. Я видел сразу и Тигара и Дрого со всех сторон одновременно. Еще необычней было видеть собственное тело в пилотском кресле. Пожалуй, если бы сейчас мой мозг не был напрямую подключен к машине, то просто потонул бы в потоке информации, поступающей со всех сторон. — Что случилось? Тигар и Дрого испуганно закрутили головами. Я понял, что, и голос мой они услышали со всех сторон. Тут я сообразил, в чем дело и мысленно велел переключиться на один канал. Вот, теперь и изображение стало нормальным. То есть нормальным для меня человека. А вот для меня компьютера данных было ничтожно мало. — Так что случилось? — повторил я вопрос. — Кир, это ты? — несмело спросил Тигар. Генерал с облегчением покосился на мальчишку. Я сообразил, что еще мгновение и сам генерал задал бы тот же самый вопрос. — Генерал, вы что, не работали с машинами совмещенными с разумом человека? — Не на таком уровне совмещения, — признался он. — Там было немного не так. — Правильно. Это хоргская разработка. А они всегда вас опережали в подобных технологиях. Но с вами, генерал, я ею делиться не собираюсь. И не спрашивайте как мне удалось ее достать. Все равно не скажу. Что вы хотели мне сказать? — Корабли! Мы их увидели на экране. У нас есть шанс уйти от них? — А зачем от них уходить? Они сами нас пропустят. И мешать не будут. — Они нас ждали. Значит Брэкл сообщил о нас еще шесть часов назад. За меньший срок сюда не добраться. — Генерал, если вам так интересно, то смотрите и не отвлекайте меня. Я быстро отключился от внутренней связи и снова вернулся к космосу. — Кир, нас вызывают. Отвечать? Я быстро сформировал собственный электронный фантом и, сжав его в импульс, отправил на вызывающий корабль. Сейчас мое изображение возникнет экране и никому даже в голову не придет усомниться, что они разговаривают не с живым человеком, а всего лишь с образом. — Сдавайтесь, — заговорили на корабле. — Вы окружены. Здесь кроме этих троих еще четыре наших корабля. Вам не уйти. Я слегка оживил фантом, заставив его чуть переместиться на обзорном экране вражеского корабля. — Вы так думаете? — отправил я электронный импульс. Потом уже к Мушкетеру: — Найди какой-нибудь камешек. Побольше. — Вон тот подойдет? — Изображение сдвинулось, дальномеры выдали расстояние с точностью до десяти сантиметров. Анализаторы доложили о величине, массе и составе астероида, который летел где-то в миллионе километрах от нас. — Далеко. Но попробуем. Приготовь главный калибр. — Ты хочешь стрелять по этому несчастному астероиду? — Ну не по этим же идиотам. Они просто еще не понимают с кем связались. Если и потом не поймут… что ж, дураков меньше не свете будет. Главным калибром на яхте стояла очень интересная штука, которая опровергала все теории. Она существовать не могла, что убедительно доказали светила от науки галактического масштаба. Но она существовала. Разработал ее один полусумасшедший старик, которого один мой приятель представил как гения оружейного дела. Я по простоте душевной поверил. Тем более и плату он требовал за свое оружие не очень большую. А деньги в то время мне как раз были нужны. А потом, когда навел справки, чуть за голову не схватился. Но поздно. Точнее я уже хотел послать этого старика к черту, но просто не смог, так жалобно тот смотрел на меня. Как старался убедить, что она работает. И я просто не смог устоять перед тем жалобным взглядом. Старик, в конце концов, из-за своей установки лишился и родины и работы. Его первую установку разнесло в клочья вместе с кораблем. Вторую и третью постигла та же участь. После чего его и выгнали. Тем более что тогда же была научно доказана несостоятельность его теории. Однако, как я понял, старик не сдался и доводил проект своими силами, пока не разорился. В результате вынужден был уехать на границу. Здесь, как он меня уверял, он и завершил свой проект, и понял в чем была ошибка. Ему не хватало только практики. Так и оказалась эта штука главным калибром на яхте. Старик назвал ее “резонатором сверхсветовых полей дельта направления”. Я же называл ее просто штукой. В первое испытание штуки я удрал с яхты и наблюдал за всем издалека. А вот старик остался. И те испытания произвели на меня сильное впечатление… Я заплатил втрое против запрошенной суммы. Старик был счастлив. И вот сейчас “последний довод королей” снова готов был сказать свое веское слово. — Залп по сигналу. — Понял, — отозвался Мушкетер. — Знаешь, мне давно хотелось попробовать одну вещь. Думаю, сейчас самое время. — Только не перестарайся. — И тут я понял, что Мушкетер готовит залп полной мощности. Я уже хотел было отключить это баловство, но решил плюнуть и посмотреть, что получиться. Мне тоже было интересно увидеть залп полной мощности из штуки. — Вы сдаетесь?! — снова вопросили нас. — Одну минуту, господа, — вежливо перебил я их. — Обратите внимание вон на тот небольшой камешек. Все обратили внимание? — Какое дело этот… — Огонь, — велел я. Яхта слегка завибрировала, но тут же вибрация прекратилась. Никаких видимых результатов не было, что и неудивительно: штука стреляла в режиме сверхсвет. Каким образом она заставляла свет лететь со сверхсветовой скоростью… а может это и не свет летел, я не знаю. Старик тогда долго пытался мне объяснить принцип действия оружия, но у меня только голова заболела от обилия формул. Короче, я видел результат, и мне этого было достаточно. И вот наш выстрел достал астроид. Вблизи любого более менее крупного объекта режим сверхсвет был нарушен и электромагнитное излучение, набрав колоссальную энергию, вырвалось в реальный космос. Чудовищная вспышка от аннигиляции крупной массы на миг полыхнула новой звездой в системе. Расширяющимся огненным шаром прокатился вал быстро сгорающей материи. А через секунду на месте взрыва уже ничего не было. Беда, правда, была еще и в том, что полный залп потребовал от нас слишком большого расхода энергии и для подкачки батарей потребуется минуты четыре. Но это было не страшно. Кроме штуки у нас еще имелось четыре ракетные шахты с ракетами корабль-корабль и две довольно мощных импульсных пушки. Впрочем, чтобы разобраться со всеми этими переделанными кораблями, достаточно было и плазменного пулемета, поскольку корабли были защищены самым обычным силовым полем класса пять. То есть уровень гражданских судов против метеоритов. Однако ничего из этого арсенала применять не пришлось. Уже через полминуты мы могли наблюдать храброе бегство всех кораблей эскадры астероидников. — На вашем месте, — передал я им вслед, — я бы прекратил нападения на планету. Еще неизвестно, сможем ли мы выбраться из вашей системы. Если не сможем, то я планирую стать тут полицейским. Или милиционером. Кому как нравиться. Астероидникам, видно, это совсем не понравилось, но они промолчали. Однако, как я подозревал, в этот день у них на астероиде не один верующий возносил горячую молитву всем известным богам ради нашего благополучного преодоления предела. И если бог есть, то он эти молитвы обязательно услышит. К границе, очерченной искривленным пространством мы прибыли в гордом одиночестве. — Ну, Мушкетер, теперь на тебя одна надежда. — Знаю. Именно этим я сейчас и занимаюсь. А ты бы шел отдохнуть. Яхту вести тебе уже не надо. А мне мешать не будешь. Предложение было дельным. Я отдал короткий приказ. Секунда. Ремни безопасности со щелчком исчезли в кресле. Я встал и потянулся, разминая мышцы. Впрочем, они в разминке не очень и нуждались. Все эти потягивания я делал больше по привычке, чем по действительно необходимости. Генерал некоторое время молча смотрел на мои упражнения. — И когда ты собираешься заняться проблемой предела? — Уже занимаются этим. И лучше нам не мешать. Думаю, нам стоит отдохнуть. — Кир, — заговорил вдруг Тигар, — а где тот пилот? Ты еще говорил про какого-то Мушкетера… — Мушкетер — это и есть тот самый пилот. — Я задумался. Что ж, пожалуй, чем раньше все узнают правду, тем лучше. Я посмотрел на потолок. — Эй, Мушкетер, тут с тобой познакомиться хотят. — Я занят, — недовольно отозвался Мушкетер. — Кому, в конце концов, надо выбраться за этот предел? Вам или мне? — И тебе тоже. Так что не вредничай. И вообще, вежливые люди сначала представляются гостям. — А я не людь, тьфу, не человек. И вообще… а, ладно, все равно не отстанешь. Эта тирада ничуть не обманула меня. Биокомп, который не в состоянии построить правильной фразы такой же бред, как и снег на солнце. Просто он таким образом пытался показать насколько он занят, что не может выделить даже десятой доли процента своих ресурсов для разговора. В центре комнаты плавно материализовалась фигура мушкетера. Правда на этот раз шпага у него была не на боку, а он воинственно держал ее в руке. Тигар и генерал слегка попятились. — Что это? — испуганно спросил Тигар. — Это голограмма, которая воображает себя очень занятой и очень страшной. Мушкетер обиженно фыркнул и спрятал шпагу в ножны. — Вот вечно ты так! — высказал он мне. — Только я собрался развлечься. Потом фигура Мушкетера повернулась к генералу. — Разрешите представиться, генерал, Мушкетер. Вас я знаю и не скажу, что вы вызываете мои симпатии. — Поворот к Тигару. — Малыш, как тебе моя конфета? Специально синтезировал. Мы будем друзьями? Тигар ошарашено кивнул и слегка попятился, с удивлением косясь на меня. Я пожал плечами. — Мальчишка, что ж вы хотите. Я же говорил, психологически он очень молод. Правда быстро взрослеет. Раньше же я ему вообще сказки рассказывал. Генерал вдруг хлопнул себя по лбу. — Биокомп! — После чего с ужасом уставился на меня. — Ты, сумасшедший придурок! Ты поставил к себе биокомп?! Ты вообще о чем-нибудь думаешь?! Впрочем, если тебя так хочется угробить себя — это твое дело, но меня-то зачем потащил?! — Между прочим, он все слышит, — я кивнул на Мушкетера. Генерал гневно уставился на фигуру мушкетера. — Мне нет дела до того, что он слышит. Немедленно отправь меня назад… — Кир, — с кривоватой усмешкой поинтересовался Мушкетер, — можно я его отправлю назад? Пешком. Генерал осекся и с испугом посмотрел на меня. — Генерал, что такого в том, что Мушкетер биокомп? — вдруг поинтересовался Тигар, разряжая обстановку. — Что такого? — кажется Дрого был рад перевести разговор, сообразив, что немного перестарался. — А в то, что я возглавлял комиссию генштаба, которая занималась проблемой установки биокомпов на корабли нашего флота. Полный провал. Эти биокомпы совершенно неуправляемы! Они отказываются выполнять команды, пока им все не растолкуешь! Вечно задают какие-то идиотские вопросы! А когда погиб один из кораблей с биокомпом мы их всех уничтожили. — Если комиссию возглавляли вы, то ничего удивительного в том, что ваш эксперимент провалился, — заметил я. — Генерал, а вам не приходило в голову, что биокомпы это все же нечто большее, чем набор микросхем? Что к ним нельзя подходить с теми же критериями, что и к обычным машинам искусственного интеллекта? Их любопытство, которое вы так обругали, на самом деле значительная часть их возможностей, благодаря чему они и превосходят все остальные системы ИИ вместе взятые. Они ведь сами учатся! Сами! Их не надо пичкать знаниями как системы ИИ. А свобода воли позволяет им находить очень нестандартные решения. Вы пытались лишить их и любопытства и свободы воли. В результате, понятно, что они просто не могли принять никакого решения. Возможно, именно поэтому корабль ваш и погиб. Его биокомпу просто не дали принять правильного решения, загнав в рамки обычной системы ИИ, где биокомпы заведомо слабее своих механических конкурентов. — Значит, это мы виноваты в том, что биокомп не смог принять элементарного решения? — едко поинтересовался генерал. — Судя по всему, именно вы. Генерал, вы же не заставляете своих пилотов соревноваться с системами ИИ. Зачем же вы заставляли это делать биокомпы? Биокомпы ближе к людям, чем к вашей системе ИИ. Да, они превосходят людей, но уступают ИИ. Их преимущество совсем в другом. А вот то, что вы не сумели это понять ваша вина. К тому же, генерал, они действительно мыслящие существа. Вы же с ними как с машиной обращались. Вы не пробовали подружиться хотя бы с одним биокомпом? — Я не желаю выслушивать всю эту чушь! — рявкнул генерал, разворачиваясь к выходу. На отправлении обратно на планету он больше не настаивал. — Вот поэтому я и сказал, что вы никогда не сможете получить такого пилота, как у меня, — бросил я ему в спину. Мушкетер хмыкнул и исчез. Однако я готов был поклясться, что Мушкетер воспринял весь этот диалог вовсе не так спокойно, как хотел показать. Я посмотрел на Тигара. Тот неловко потоптался. — Я пойду к себе, — сообщил он. — Фильхиф показал мне каюту. Я кивнул и мальчишка ушел. Я устало уселся на пилотское кресло. Интересно, почему всякий, кто узнает, что у меня стоит биокомп впадает чуть ли не в ступор, а потом начинается истерика? Может я просто не знаю всего? Ведь не могут же все быть неправыми, а я один прав? Ведь все эти институты занимаются этими проблемами не один десяток лет. Почему я решил, что у меня может получиться то, что не получилось у них? В свое время одной из движущей причины моего желание поставить биокомп было именно мое одиночество. Одиночество единственного землянина в галактике. Сейчас я впервые усомнился в своем выборе. Но и предать Мушкетера я уже не мог. Оставалось только идти дальше, а там будь что будет. Тут передо мной снова возник Мушкетер. — Да, чуть не забыл. — Ага, забыл. Как же. — Я тут по твоей просьбе проанализировал причину объединения хоргов и дролов против кроамцев. — Да? И что там? — Как я и говорил, ничего примечательного и ничего необычного. Просто кроамцы имели неосторожность завоевать одну расу, в которой были заинтересованы и хорги и дролы. Эта раса была посредником у них на одних важных переговоров. После завоевания, понятно, переговоры провалились. Тут кроамцы, конечно, чрезмерно увлеклись. Понятно, что это навлекло на них гнев обоих могущественных врагов. В результате и возник тот самый альянс пяти рас. — А разве хорги и дролы не могли сами разобраться? — Видишь ли, хорги и дролы все же не совсем доверяли друг другу. Да и не было нужды им лезть. Эти пять рас давно уже были злы на кроамцев. Просто у них решительности не хватало. А тут, ощутив поддержку двух могущественных рас, они быстро договорились. А хорги и дролы помогали им разведывательной информацией, что сделало всю эту войну безнадежной для кроамцев. Средства связи у них все же были хуже хоргских и дрольских. В результате развединформацию альянс получал непосредственно с линий связи кроамских военных. Порой о приказах военного штаба Кроама своим войскам они узнавали раньше, чем сами эти войска. — Ну ладно, тут я понял, но зачем хоргам и дролам надо было уничтожать Кроам? — А ни зачем. Они и не уничтожали. Эта была целиком инициатива альянса. Ни хорги ни дролы просто не успели вмешаться. Причем сделано было все подло и цинично. Альянс пошел на переговоры. Как я понял, Кроам был согласен на любые условия, поскольку понял, что проигрывает. Альянс согласился. А когда эскадра альянса подошла к Кроаму, они это потребовали в качестве условия переговоров, то тут же открыла огонь. А незаметно подошедший флот атаковал военный флот Кроама. Все закончилось очень быстро. Кроам такого не ожидал. А потом уже силы альянса бросились добивать остальные планеты кроамцев. Сопротивление те уже оказать не могли — И никто не возмутился подобному? — Возмутились. Но видишь ли, дролы и хорги сообразили, что у них у самих во всем этом рыльце в пушку. Ведь ни для кого не секрет, что они поддерживали альянс. И кто в галактике поверит, что этот альянс пошел против воли двух могущественных цивилизаций? Вот они и замяли скандал. Правда альянс они так и не простили. Насколько я понял, с тех пор ни с одной из цивилизаций альянса ни хорги, ни дролы больше не поддерживают никаких контактов. Наложили запрет на торговлю с ними. Впрочем, как я понял, этот запрет уже не так абсолютен, как раньше. Пройдет еще немного времени и все вернется на круги своя. — Но кроамцев больше уже не будет. — Ну, если наши неизвестные “друзья” Фильхифа не обманули, то раса кроамцев погибла не полностью. — А вот это можно узнать только выбравшись за предел. Так что ты постарайся. — Я и стараюсь. Только не надо меня отвлекать. Кстати, я тут советовался с биокомпами древних рас. Они говорят, что я на правильном пути. И еще, удивляются почему дролы не снимут предел. Спрашивают, неужели им не жалко своих соотечественников. — Не понял? — Я удивленно воззрился на Мушкетера. — А разве не эти древние воздвигли этот предел. — Кир, древних рас много. Предел воздвигли ойлы в качестве урока. А снять, как мне сказали, его очень просто и сделать это могут только сами дролы. Они просто должны искупить ту вину, из-за которой предел и появился. — Что значит искупить? — А я знаю? Так мне сказали. Мол когда они искупят свою вину, то предел исчезнет. — Интересно, что древние расы могут потребовать в качестве искупления вины перед ними? Мне даже страшно подумать. — Вряд ли это что-то запредельное. Ну ладно, мне пора возвращаться к моим расчетам. На беседу с тобой слишком много тратиться ресурсов. Извини, но в ближайший день я не смогу с тобой разговаривать. Потерпи уж. — Постараюсь, — хмыкнул я. Мушкетер исчез. Я еще некоторое время сидел в рубке управления. Настроение заметно поднялось. Исчезли все страхи. И как можно в чем-то заподозрить биокомп? Недаром ведь древние расы используют именно их. Вряд ли они глупее всех остальных в галактике. В коридоре меня встретил Тигар. Он нерешительно посмотрел на меня. — Ты что тут? — удивился я. — Тебя жду, — признался он. — Я не хотел, чтобы этот Мушкетер слышал. Понимаешь, я говорил сейчас с генералом… Ну вот и этот туда же. — Он много мне рассказывал о биокомпах. И знаешь, что я думаю? Я думаю, что он не прав. Вот те раз. Я так удивился этому выводу, что ошарашено уставился на мальчишку. — Мне показалось, — Тигар ненадолго замолчал. — Да, мне показалось, что Мушкетер расстроен таким отношением к себе со стороны генерала. Расстроен и очень уязвлен. И даже обижен. Он чувствует, Кир! А раз чувствует, то он не может быть таким, как описывает генерал. — Тигар, — я старался говорить медленней, подбирая слова. — Мне трудно ответить на твой вопрос. Боюсь, что все дело в том, что каждый вкладывает в голову другого те мысли, которые когда-то посещали его. И чем испорченней и порочней человек, тем меньше он доверяет другим, поскольку прекрасно знает себя. А всех остальных такие люди только по себе и мерят. — Значит, генерал не прав? — Но с другой стороны, — продолжил, я. — Очень часто такие люди и правы. Поэтому в каждом конкретном случае ты должен решать только сам. Никто тебе помочь не сможет. Запомни это, Тигар. И порой хорошее мнение о человеке других людей заставляет исправиться самых злостных злодеев. Очень часто люди становятся теми, кого в них видят другие. Порой они сами не понимают этого. — Ты хочешь сказать, что если генерал будет говорить, что Мушкетер может взбунтоваться… — А ты представь себя на месте Мушкетера, и сам ответь на это вопрос. Тигар задумался. Потом покачал головой. — Я бы сбежал. — Угу. Но такой человек как генерал расценил бы твой побег как бунт. Тигар задумчиво склонил голову. Молча постоял, а потом зашагал к выходу. — И не забудь о том, — крикнул я ему вслед, — что Мушкетер еще не совсем взрослый, как бы это глупо не звучало по отношению к машине. Он еще ищет свое Я. Сравни себя и его и ты поймешь. Тигар остановился, а потом кивнул мне, давая понять, что понял. Вскоре он вышел. Я же еще некоторое время смотрел ему вслед. Неужели я в двенадцать лет тоже всегда стремился во всем быть правым? Неужели я был таким же, как Тигар или Мушкетер? Конечно, мне, в мои восемнадцать трудно говорить о большом жизненном опыте, но все же… все же… Последние три года моей жизни можно смело засчитывать как год за два, если не за три. Все же я ощущал себя гораздо взрослее своих ровесников на Земле. Впрочем, откуда мне знать, как себя должны вести ровесники на Земле? Ведь в последние четыре года я общался исключительно с людьми значительно старше меня. Это тоже наложило свой отпечаток. Да и мою жизнь за прошедшие четыре года нельзя было назвать скучной. Однако я сейчас согласился бы отдать все свои сокровища и богатства, все на свете, лишь бы стать самым обычным человеком на Земле. Усилием воли я прогнал несбыточные мечты и зашагал к себе в каюту. В этот момент мне как никогда хотелось побыть одному. И почему-то у меня не было и тени сомнения в том, что Мушкетер найдет выход их этой ловушки. Часть 4 Прозрение Глава 1 Старый Жек сердито пнул ни в чем не повинную скамейку и зашагал по улице. При этом Жек прекрасно понимал, что сердиться у него нет никаких оснований. С тех пор, как он вернулся с Лоргона, да не просто вернулся, а вернулся обеспеченным человеком, судьба, казалось, задалась целью сделать всю его жизнь максимально счастливой. Он без всяких проблем сумел пробрести для себя солидный дом. Нашел себе супругу, заключив с ней довольно выгодный контракт. Разыскал старых друзей. Но все равно ему не нравилось что-то. В жизни недоставало той остроты, к которой он привык за двадцать лет на Лоргоне. И еще ему не хватало Кира. Только на три дня возник у него в жизни тот странный инопланетянин. Три дня. Но эти три дня перевернули всю его жизнь. Он походя, даже не задумываясь об этом, исполнил все самые сокровенные мечты Жека, а потом исчез. И все только потому, что Жек, несмотря на здравый смысл, “спас” этого чужака от “верной гибели”. Старый Жек сердито насупился. Вся жизнь на Лоргоне приучила его к тому, что верить нельзя никому. Что каждый должен быть только за себя. Но помня все это, он все равно пришел на выручку чужаку, который и оказался его счастливым билетом. Это был самый главный урок, который вынес Жек из всех двадцати лет пребывания на Лоргоне — помоги тому, кто нуждается от всего сердца и ты получишь то, что заслужил. Но ключевым моментом здесь было именно от всего сердца. Искренне, не требуя сей же момент вознаграждения. И Жек уже больше не мог жить по старому. — Будь ты проклят, Кир Терр, — прошептал он, высматривая на чем еще можно сорвать свою злость. Как долго он мечтал разбогатеть. Вернуться на родину и похвастаться своим богатством. И вот его мечта исполнилась. Исполнилась, но тут выяснилось, что мечта-то была пустой. Ну разбогател он и что дальше? Что теперь делать? И зависть друзей вовсе оказалась не такой сладостной, как он думал. Он даже чувствовал легкий стыд, как будто он в чем-то был виноват перед ними. А ведь своим трудом он заработал эти богатства. Своим! — Нет, — тут же влезла безжалостная совесть. — Ни черта не своим. Все заработано только благодаря честности странного чужака. — Но и я ведь спас его! — мысленно взвыл Жек. — Он не нуждался в спасении, — отрезала безжалостная совесть. — Но я же этого не знал! — Так ведь ты и получил то, о чем мечтал. Разве нет? Жек едва удержался, чтобы не сплюнуть. Здесь все же был не Лоргон. И здесь запросто могли за такое поведение и оштрафовать. Чтобы успокоить свои нервы, Жек зашел в небольшой магазинчик и заказал кухонному роботу завтрак. Через десять минут Старый Жек поднимался на второй этаж в своем доме с большим пакетом в руках. В своем кабинете он скинул пакет на стол и облегченно вздохнул. Конечно, в столовой есть было бы удобнее, но Жек решил все же устроиться именно здесь. Почему, он, пожалуй, и сам бы не мог объяснить. Просто ему захотелось сделать что-то, что выходило бы за рамки. Даже такую вот нелепость. Старый Жек обернулся и замер — в его кресле, удобно устроившись, кто-то сидел. Этот кто-то с легким удивлением смотрел на пакет, что бросил Жек на стол. Но вот незнакомец оторвался от пакета и посмотрел на хозяина. — Здравствуйте, — вежливо поздоровался он. — Понимаю, что мой визит для вас немного неожидан, но поверьте, у меня не было другого выхода. Жек от подобного слегка опешил. Но Жизнь на Лоргоне не прошла для него даром. — Эй, кто вы такой?! Как вы сюда попали?! — начал он говорить, отвлекая внимание гостя и в тот же миг бросаясь на него, норовя опрокинуть его вместе с креслом, прижать к полу, а там рядом тяжелая подставка… если пару раз приложить ей по голове этого хама…. потом можно будет и допросить его. Жек с разбегу налетел на кресло, но гостя в нем уже не было. С неуловимой для глаз скоростью он вскочил с места и чуть посторонился. Жек затормозить не успел и налетел всем своим телом на кресло и вместе с ним опрокинулся. — Жек, я не хочу причинить тебе вреда. Если ты выслушаешь меня, то я… Жек с ревом вскочил и снова бросился на гостя, на этот раз норовя ударить его креслом. Гость опять слегка сместился в сторону и Жек пролетел мимо. В этих неуловимых перемещениях гостя было что-то издевательское. Он словно показывал, что мог бы причинить хозяину любой вред, какой захотел, но не делает этого. — Жек, я говорю о Кире. Кире Терре. Жек ухватил кресло поудобней и готовился повторить атаку, но последние слова незнакомца заставили его замереть. — О Кире? — удивленно спросил он. — Что ты можешь знать о Кире? — Гораздо больше твоего. И ему грозит опасность. Очень серьезная опасность, а он об этом даже не знает. Старый Жек поставил кресло на ножки и плюхнулся в него, употребив этот предмет мебели по его прямому назначению. — Ладно, считай, что ты меня заинтересовал, кто бы ты ни был. Я слушаю тебя. — Только я хочу задать тебе один вопрос сначала. Ты готов рискнуть жизнью, чтобы помочь Киру? Я не зря спрашиваю. Если ты выслушаешь мой рассказ, то твоя жизнь подвергнется серьезной опасности. — Ой, не пугай меня только. — Хорошо. Тогда слушай… По мере рассказа Старый Жек бледнел все сильнее и сильнее. Потом, уже не в силах сидеть спокойно, он вскочил и зашагал по комнате. При это его лицо пылало такой яростью, что незнакомец даже сбился в рассказе, когда Жек бросил на него короткий взгляд. Когда гость рассказ закончил, то в комнате еще некоторое время висела мертвая тишина. — Я был на Лоргоне, — звенящим от ярости голосом прервал ее Жек. — Я думал, что именно там собрались все подонки галактики! Но я ошибался! Теперь я понимаю, что все те люди невинные ягнята по сравнению с вами! Жек вдруг развернулся и ухватил гостя за ворот. На этот раз гость даже не пытался увернуться. Жек же в гневе встряхнул гостя. — Как вы могли такое с ним сотворить?! У вас вообще, есть хоть что-то человеческое?! Гость осторожно отстранил Жека. — Я здесь, — веско заметил он. — И я пришел к тебе именно потому, что ты тоже друг Кира. И еще потому, что мне не к кому больше идти, а за мной по пятам идут убийцы. И у меня есть все шансы не дойти до Кира. Именно поэтому я решил рассказать обо всем единственному человеку, которого можно считать его другом и до которого я смог добраться. Жек, кто-то из нас двоих должен отыскать Кира и все ему рассказать. — А ты представляешь, как он может отреагировать на этот рассказ? Гость вдруг низко опустил голову. — Не знаю. Я только надеюсь… — Да, вы хорошо постарались, чтобы надежды у него не осталось, — едко отозвался Жек. Было похоже, что предупреждение об убийцах он просто пропустил мимо ушей. — Ладно, что ты предлагаешь? — Надо все же найти Кира. Я должен исправить хоть что-то… — Ты считаешь, что можно исправить то, что вы натворили? Но рассказать действительно ему все стоит. Если чему я и научился у Кира, так это тому, что правда всегда лучше лжи. Даже такая правда. — Нам лучше искать его по раздельности. Меня пока не выследили, но это вопрос времени. Возможно, что мне не удастся добраться до Кира. Но тебе придется это сделать. Ты должен до него добраться! — Да уж, — фыркнул Жек. — И еще… если ты доберешься до него… скажи… скажи… просто попросил у него прощения. — Прощения, — процедил Старый Жек. — А ты бы простил? Гость понурился. Потом развернулся и стремительно бросился из кабинета. Жек устало опустился в кресло. Где-то внизу прошелестела закрывшаяся за гостем входная дверь. Жек не знал сколько прошло времени с того момента, как ушел его загадочный гость. Сам не понимая почему, но Жек верил каждому слову незнакомца. Сейчас он и сам удивлялся, почему поверил ему сразу и без всяких доказательств. А ведь незнакомец и не представил их. Просто рассказал. А вдруг это какая-то игра? Но что мог сделать такое Кир, что заинтересовать сразу две могущественные цивилизации? В любом случае, можно верить словам гостя или нет, но Киру об этом разговоре сообщить стоит. Приняв решение, Жек тут же встал и направился к коммуникатору. Сделав несколько звонков друзьям и сообщив, что он решил отправиться на курортную планету Алсен. Подобная версия ни у кого сомнений не вызвала, благо все до этого наоборот, удивлялись, что он еще туда не отправился. По мнению его друзей, имея столько денег, сколько было у него, нельзя было не воспользоваться такой ситуацией. Однако сделав все звонки, Старый Жек сообразил, что не знает главного — где искать Кира. Перед расставанием он вроде как говорил, что у него дела на планете… планете… — Чертовщина! — выругался Жек. — Про какую же планету он говорил? Или не говорил? Впрочем… — Жек замер. — Такую яхту, как “Мечта” потерять невозможно. Жек уже подошел к коммуникатору, но замер. Предупреждение гостя об опасности сыграли свою роль. Жек накинул легкий плащ и вышел на улицу. Прошел к магазину и попросил разрешения позвонить оттуда. Его там уже знали как постоянного и довольно состоятельного клиента. И если клиент пожелал позвонить, то кто же откажет ему в такой мелочи? Жека препроводили в отдельную кабинку. Спустя час Жек уже знал все планеты, на которых “Мечта” останавливалась после расставания с ним. Где-то он звонил в справочные космопортов, где-то помогали деньги, переведенные на счет чиновника какой-нибудь пограничной планеты. — Значит Бельгейз, — пробормотал он, отключив связь. — Потом “Мечта вылетела в неизвестном направлении и о ней уже не было ничего известно в течение полугода. Если бы Жек не знал о возможностях “Мечты”, то подобное исчезновение его бы встревожило. Ему еще стало известно, что на Бельгейзе Кир встречался с неким Укортом Велдохомом. До этого Кир говорил, что должен отдать кому-то долг. Жек снова засел за коммуникатор и через полчаса получил все доступные сведения об Укорте. Их было не очень много. Только то, что лежало в общественном доступе. — Ладно. В любом случае поиску лучше всего начать именно с Бельгейза. Решив проблему таким образом, Старый Жек сделал заказ на ближайший корабль, отправляющийся на Бельгейз и покинул магазин. До отправления оставались еще сутки и эти сутки следовало потратить с толком. * * * Таинственный незнакомец, что посетил недавно Жека, рассеянно наблюдал за метаниями своего недавнего собеседника. Легкая улыбка играла на его губах. — Молодец, Жек, — прошептал он. — Я в тебе не ошибся. Но этот парень умеет заводить друзей. Как сразу вскинулся этот, по сути совершенно чужой для него человек. Всего то трое суток вместе были. Ох, Кир, Кир. Человек еще некоторое время наблюдал за Жеком. Потом развернулся и зашагал по улице. — И зачем я во все это ввязался? — спросил он сам у себя. — Что ты со мной сделал Кир? Что? Вопрос остался без ответа. Да если бы и захотел незнакомец ответить на него, то не смог бы. Всегда и во всем его учили поступать обдуманно и взвешенно. И вот, чтобы помочь кому? Даже не представителю своей расы, он сорвался с места и рискуя жизнью бегает в его поисках. И назад дороги уже нет. И при этом зная, что вряд ли Кир когда-либо простит его за ту ложь, что он в свое время ему наговорил. Даже не так. Он уверен, что Кир его никогда не простит. Но все равно он сейчас идет к нему на помощь, несмотря ни на что. Идет, зная что в глазах своих соотечественников он предатель. Но он все равно почему-то был уверен, что то, что он делает сейчас не предательство. Что он наоборот, служит своей расе самым лучшим образом. Разумом эту уверенность он объяснить не мог. Только чувствами. Но чувства — это не аргумент! Весь опыт его расы противоречил этому. С самого детства их учили полагаться только на разум. И вот разум говорил, что он предатель, а чувства — что он поступает правильно. И это противоречие мучило его сильнее всего. — Что ж ты со мной сделал, Кир? — в который уже раз прошептал он. Незнакомец вздохнул и решительно зашагал на космодром. Его спасение в мобильности. Только быстрое перемещение по галактике уже не раз спасало ему жизнь. Если он задержится на этой планете хоть на лишний день, то его обязательно выследят. А этого он пока допустить не мог. Пока… Глава 2 Я старательно конспектировал лекцию Мушкетера, хотя, казалось бы, с моей абсолютной памятью ничего записывать не стоит. Однако Мушкетер настоял на своем. Впрочем, не скажу, что я сильно сопротивлялся. Абсолютная память или нет, но записи действительно помогают лучше понять материал. — А фьючерсные контракты? — поинтересовался я, отрываясь от записи. — Это совсем не то! Ты чем слушаешь? Я тебе уже какой раз говорю об этом! И чем только не займешься со скуки. Мы уже около полугода мотались по космосу, не приближаясь ни к одной планете с того момента, как генерал Дрого покинул “Мечту”. В тот момент мы почти что спасли жизнь Укорту, заявившись как раз в тот момент, когда бравые соратники нашего незабвенного борца с угнетением требовали от Укорта либо генерала либо возврата денег. Никогда не думал, что кто-то может испытать такую радость, какую испытал Укорт при виде нас. А уж генерал как обрадовался своим соратникам… Короче, оставшиеся средства Укорт уплатил мне в тот же миг и без всяких разговоров. Я всегда знал, что главное выбрать нужный момент, а дальше клиент сам согласится с вами. Расстались мы добрыми друзьями. Тем не менее, от этих всех друзей я предпочел свалить как можно быстрее и на время исчезнуть из поля зрения вообще всех. Вот и болтались мы теперь по космосу на расстоянии десятков светолет от ближайшей планеты. К моему удивлению Мушкетер и Тигар довольно крепко сдружились и я их часто видел играющих во что-то в тренажерном зале. При этом Мушкетер представал перед ним не в своем обычном облике а ля д’Артаньян, а в облике ровесника Тигара. Причем ровесника именно расы дролов. Но со временем, как я заметил, Мушкетеру становились эти занятия скучны. “Рос” он действительно с поразительной скоростью. Спустя полгода после всех событий я уже квалифицировал его “возраст” четырнадцатью годами. Если и дальше так, пойдет, то очень скоро меня догонит. А вот что будет дальше… тут уже не мог сказать никто. Будет ли его психологический возраст прогрессировать и дальше с такой же скоростью, или будет уменьшаться. Я лично считал, что прогресс будет уменьшаться. Это уже наблюдалось. Но точно никто сказать не мог. Обычно все эксперименты с биокомпами заканчивались спустя год, максимум два. Потом они признавались непригодными к использованию. Мушкетер был у меня почти два года. — Но меня все же интересует, почему ты вкладывал средства именно в те компании, а не иные? — пытался понять я. Мушкетер изобразил тяжелый вздох и снова принялся за объяснения. Его вздох меня ничуть не обманул. Мушкетеру на самом деле очень нравилось выступать в роли лектора, обучая меня премудростям экономической науки. Конечно, кое-какие знания я получили у хоргов, но Мушкетер со всеми этими хитросплетениями разобрался гораздо лучше меня. И порой он открывал мне такие тонкости, о которых не подозревали и хорги. А началось все с банальной скуки… скуки и желания Мушкетера “поиграть” с деньгами. Не зная чем занять себя, я от нечего делать стал наблюдать за “игрой”. В течение двух месяцев я с некоторой оторопью смотрел с какой скоростью растет мой счет в результате подобных игр, а потом потребовал от Мушкетера прекратить мухлевать. Иначе, по моему глубокому мнению, заработать столько было просто невозможно. В ответ я получил обиженные крики и подробную раскладку всех сделок, по которой выходило, что все вполне честно и законно. Тогда-то я и попросил научить меня разбираться во всем этом. Мушкетер за это предложение ухватился с радостью. Вот и получилось, что когда одна сущность Мушкетера занималась с Тигаром, то другая читала мне лекции. Поддерживать беседу сразу с двумя людьми для Мушкетера была не проблема. Он и с большим количеством людей мог разговаривать одновременно и на совершенно разные темы. Была, правда еще одна его сущность, которая пыталась успокоить Фильхифа, но существовала она эпизодически и очень короткое время. Как правило до того момента, когда выведенный из себя успокаивающими речами Фильхиф конкретно не посылал Мушкетера подальше. А это случалось довольно быстро. Кроамец все ожидал связи с теми людьми, что завербовали его на Бельгейзе. Перед прорывом предела мы с ним подробно обсудили, что ему следует говорить. Но тут вышел облом. На связь никто не вышел и Фильхиф с тех пор был на взводе. Ясно было, что в таком состоянии его лучше не трогать. Только Мушкетер этого не понимал и все пытался провести какой-то психотерапевтический сеанс. Судя по моим наблюдениям, все подобные попытки заканчивались совершенно одинаково. Фильхиф же все время считал, что нам стоит вернуться на какую-нибудь планету, где с ним могут встретиться. И постоянно приставал ко мне с этой просьбой. Напрасно я убеждал его, что в таких делах наоборот, стоит проявить большую выдержку. Да и подозрительно будет, если мы на “Мечте” начнем гоняться за его таинственными незнакомцами. В вот у гуэлов нервы, по-моему, отсутствовали напрочь. Они даже от скуки, похоже не страдали. Либо что-то читали, либо занимались в тренажерном зале в тот момент, когда там не было Мушкетера и Тигара. В общем, все были заняты. Тут, прерывая наши занятия, в комнату вошел Ворск. Поскольку все прекрасно знали, что во время наших с Мушкетером уроков меня лучше не беспокоить, то появление здесь гуэла можно было объяснить только каким-нибудь чрезвычайным событием. Я с некоторой тревогой посмотрел на него. — Последние новости слышал? — поинтересовался Ворск, старательно игнорируя Мушкетера. — Нет. А что там случилось? — Я озадаченно посмотрел на Ворска. — Что-то важное? — Ну как сказать? Случилось то, что ты, по всей видимости, не мог не ждать. — А что именно? — в комнату заглянул Тигар, услышавший последние слова. — Я могу включить повтор последних новостей. — Не дожидаясь наших просьб, Мушкетер материализовал перед нами голографический экран и пустил по нему последние известия. — Пришло сообщение с одной из планет содружества дролов, — заговорил голос за кадром на фоне разрушенного довольно приличным взрывом какого-то здания. — На планете Корузие был совершен террористический акт, ответственность за который взяла на себя армия освобождения. Об этой армии ничего не было слышно в течение последних пятнадцати лет, когда было разгромлено восстание генерала Дрого. Казалось, что правительство навело порядок на своих планетах. Но последнее событие показывает, что это далеко не так. Более того, как нам стало известно, руководил этим актом лично генерал. Если эти сведения подтвердятся, то значит ему каким-то образом удалось выбраться с планеты Эстреды, куда он вынужден был бежать, скрываясь от преследователей. Правительства Дролы опровергает сообщения о том, что генералу удалось выбраться. Они называют этот взрыв актом отчаяния гибнущей мятежной организации, созданной генералом. Мы будем держать вас в курсе всех событий на канале галактических новостей. Специальный репортаж Ухорода Талька. Картинка мигнула и погасла. Исчез и экран. — Взрыв явно от ХР-12, — первым заговорил Ворск после воцарившегося молчания. — Только после нее остается характерный зеленоватый налет. Если присмотреться, его можно разглядеть на картинки. — Ворск сообразил, что его комментарии взрывчатки сейчас явно не к месту и замолчал. — Это ведь Дрого? — скорее констатировал факт, чем спросил Тигар. Он вдруг развернулся ко мне. — Кир, ты знал, что генерал займется здесь убийствами, когда вытаскивал его с Эстреды? Ты говорил, что вам заплатили за это? Так во сколько ты оценил жизни тех людей, что сейчас погибли? Во сколько?! — Выйдите все! — велел я, не поворачивая головы к собеседникам. Тигар что-то возмущенно заговорил, но я не слушал. Только по звуку плавно закрывшийся двери я понял, что все ушли. Хотя нет… — Ты тоже, — повернулся я к Мушкетеру. Тот уже научился понимать, когда бывает лишним и без слов растаял в воздухе. Оставшись один, я долго сидел молча, уставившись в одну точку. Никогда мне не было так паршиво, как сейчас. Те люди, что погибли при взрыве, ведь совершенно случайные. Они не сделали мне ничего плохого. Даже не знали о моем существовании, но каждый из них мог с полным основанием утверждать, что погиб из-за меня. Вся вина их была в том, что они принадлежали не к той расе. Но если все так, то значит мне и Тигара надо убить? Он ведь тоже принадлежит не к той расе? Что же останавливаться на пол дороге? Делать так хорошо! Я сжал кулаки и силой опустил их на подлокотники кресла, совсем забыв о своей силе. Подлокотники с отчетливым хрустом сломались, а я едва не упал с кресла. Выругавшись сквозь зубы, я встал и быстро прошелся по небольшой комнате, проклиная про себя тесноту жилых помещений на яхте. Я ведь знал, что так получиться! Прекрасно знал. Именно поэтому и согласился помочь Укорту. Поэтому, а вовсе не из-за денег. Да и деньги мне нужны были только для одной цели. Только для одной… — Спокойней, парень, — обратился я сам к себе. — Похоже, ты становишься неврастеником. Не рановато ли? Впрочем, тут от возраста мало что зависит, насколько я знал. Около часа я просидел вообще ни о чем не думая. Потом все же решился выйти из комнаты и первым, кого я увидел, был Тигар. Он дожидался меня в коридоре, прислонившись к стене. При виде меня, он оттолкнулся от стены и решительно направился ко мне. — Ну? — поинтересовался он. — Придумал объяснения? Я некоторое время молча разглядывал мальчишку. — Нет. И не собираюсь. Я сделал так, как хотел и оправдываться считаю излишним. А если бы мы не увезли Дрого с Эстреды, то он тоже самое делал бы там. И так же гибли бы люди. — Его можно было убить! — За убийство мне не платили. — Я резко развернулся и направился к себе в комнату, больше не слушая Тигара. Тот что-то кричал мне вслед, но я не слышал. Никогда я еще не чувствовал себя так паршиво. Но тут меня перехватил Фильхиф. — Что ты собираешься делать дальше? — сразу спросил он. — Да что вы ко мне все пристали?!!! — не выдержал я. Однако, если я рассчитывал вызвать жалось Фильхифа, то просчитался. Он довольно бесцеремонно ухватил меня за плечи и хорошенько встряхнул. — Еще? — холодно поинтересовался он. — Если в голове прояснилось, то слушай меня. Мне нет дела до твоей глупой мести. На кону стоит существование моей расы. Ты это понимаешь? Но так получилось, что ты и жизнь моей расы оказались непонятно каким образом связаны. Поэтому, даже если мне придется прочищать тебе мозги силой, я это сделаю. И плевать на твою силу. И ты сам все это затеял. Ты! Никто тебя не толкал! Короче, — Фильхиф замялся, сообразив, что начал уже повторяться. — Бери себя в руки и прекращай себя жалеть. Твой страдающий вид вызывает не жалость, а… не буду говорить что. — Ты ничего не понимаешь… — Понимаю! Поверь, понимаю. Если я и молчу или болтаю разные глупости, то это вовсе не значит, что я ничего не понимаю и разучился думать. И прежде всего, я понимаю, что ты сам выбрал свою дорогу. Так что либо прекращай лицемерить, либо бросай все и уматывай куда подальше. На этой яхте ты далеко сможешь уйти. Первый раз я видел Фильхифа таким разгневанным и… да, пожалуй величественным — это именно то слово. Передо мной стоял бывший правитель одной из рас космоса, привыкший повелевать миллиардами. За время нашего знакомства я как-то привык относиться к нему покровительственно, жалея его из-за постигшей беды. Привык воспринимать его скорее как шапочного приятеля, которому однажды помог из жалости. Привык выслушивать его брюзжание, с которым он делился своими мыслями. Нет, я знал, что он вовсе не глупый человек и слушал его советы… Но сейчас… сейчас я неожиданно оказался лицом к лицу с человеком стальной воли, знающего чего он хочет. Никакого следа былой вялости и апатии. Никакого брюзжания. — Что ты предлагаешь? Фильхиф отпустил меня и некоторое время разглядывал. — Вопрос неверен, — четко отозвался он. — Прежде всего что ты хочешь? Я опустил голову. — Я не знаю, Фильхиф. Я запутался. Я уже ничего не знаю! Я хотел отомстить. Погибли мои друзья, которые однажды помогли мне. Я мечтал покарать их… Я замолчал, но Фильхиф ничем мне помогать не собирался. Он просто стоял и слушал. И его взгляд требовал продолжать. Я вздохнул. — Да! Именно покарать! Хотел, чтобы они страдали также, как страдал я! А сейчас… Фильхиф, я ведь познакомился с дролами. И они оказались ничуть не хуже, чем хорги! А Тигар? Мне что, теперь убить и его? Только потому, что его соотечественники совершили то нападение? Я еще много чего говорил. В большинстве случаев я и сам не понимал половины сказанного мной. Я просто изливал душу. Было что-то ребяческое в этом желание излить душу этому сильному человеку. Спрятаться за него. Я уже три года болтаюсь по не самым гостеприимным местам галактики. Три года я вынужден был притворяться взрослым. И очень много времени мне приходилось учиться отвечать не только за себя, но и за других. Постепенно я привык к этому. Привык во всем полагаться на себя. И вот теперь оказалось, что все же не совсем. Может тут сыграло роль то, что я очень рано вынужден был повзрослеть, но подсознательно мечтал о потерянном детстве. О человеке, перед которым можно быть самим собой. Фильхиф выслушал меня терпеливо. Только заставил все же войти в комнату и вошел следом сам. Закрыл дверь. И все время моего словоизлияния простоял около косяка, скрестив руки. — Ну и запутался же ты парень, — в конце концов, заметил он, когда я замолчал. — Прежде всего, давай разберемся со всем тем, что с тобой произошло. — Фильхиф поднял руку, предупреждая мои слова. — Да, я все помню. Ты мне уже рассказывал. Я все помню. Но в тот момент, прости уж меня, мне было совсем не до тебя. — Фильхиф помрачнел. Похоже было, что свое прошлое поведение он совсем не одобрял. — Ладно, — кроамец махнул рукой. — Прошлое пусть остается в прошлом, а нам стоит подумать о настоящем. И первое, что я хочу тебе сказать. Те мои знакомые незнакомцы, что так неуклюже пытались меня завербовать интересуются именно твоей деятельностью на ниве мщения. В этом я почти уверен. Не спорь, — опять предупредил он мои возражения. — Поверь моему опыту — это так. Все остальное просто не укладывается в логику. А логика здесь быть должна. Сомнения же у меня остаются только потому, что я никак не могу понять кому это все может быть выгодно. И зачем все это. Ради чего все это затеяно. — Но что тут может быть затеяно? — недоуменно спросил я. — Да конечно же игра с тобой в это глупое мщение. — Что вы хотите этим сказать? — ошарашено воскликнул я. — Никто со мной не играет. На губах Фильхифа заиграла ехидная улыбка. — Парень, советую вспомнить свою жизнь после гибели твоих друзей. Не слишком ли легко у тебя все получалось? — Легко что? — зарычал я. — Что? Ладно, давай по пунктам. Ты бежишь с корабля. Потом кое-как устраиваешь свою жизнь. Тут все логично и все объяснимо. Да и не имело смысла вмешиваться тогда. И вот ты начинаешь покупать оружие. Потом строишь яхту. И тут на тебя прямо таки падает град везения. Э… это идиома моей родины, но ты понял. В общем, везет тебе по крупному. Смотри сам: ты только заикаешься о яхте, как для тебя находятся замечательные конструктора. Об этом я сужу по мастерству исполнения яхты. И это на границе! Вооружение? Пожалуйста. Тут же находится какой-то разорившийся торговец, который хочет продать тебе по дешевке именно то, что тебе надо. Проблемы с размером яхты и силой оружия? Вот тебе гениальный полусумасшедший старик. Установить вооружение на яхте? Пожалуйста. Никто и ухом не повел, когда ты потребовал вооружить свою яхту не хуже крейсера, да еще непонятным оружием. — Но граница… — Не преувеличивай возможности пограничья. Поверь мне, именно подобные вот места хаоса привлекают всегда повышенное внимание самых разных спецслужб, агентов различный корпораций и прочей подобной компании. А тобой не заинтересовался никто и ни разу! Уж одно это заставило меня усомниться в правдивости твоего рассказа. — То есть, по вашему, я лгу?!! — Эх, молодость! Если бы я так думал, то так бы и сказал. Я достаточно времени провел с тобой, чтобы понять, что ты не врешь. А если не врешь ты, то значит кто-то водит тебя за нос. И водит по крупному. Но окончательно меня убедило в этом именно те двое горе вербовщиков. И теперь я вовсе уже не так уверен в их честности. Поэтому и решил поговорить с тобой. Просто я не хочу упускать ни одного шанса. Я молчал. Долго. Фильхиф тоже. Он просто стоял и наблюдал за мной. И под его пронзительным взглядом мне становилось не по себе. — Если вы пришли к такому выводу давно, то почему молчали? — наконец спросил я. — А чтобы это изменило? Да и меня это не слишком занимало. К тому же тебе рано было трепыхаться. Ты бы все равно ничего не смог бы сделать. — А сейчас? Что я могу сделать сейчас? — Сейчас, ты прежде всего, можешь взять себя в руки и прекратить жалеть себя. Ложись поспи. Утром мы продолжим разговор. Но только утром, когда ты отдохнешь. А теперь спать. Это предложение имело смысл. Я ощущал это всеми фибрами души… если эти фибры еще у меня оставались. Я проводил Фильхифа, а сам завалился на кровать не раздеваясь. — А все-таки Фильхиф оказался для меня сюрпризом, — подумалось мне перед сном. А через минуту я уже крепко спал. * * * На следующее утро, едва я вышел из своей каюты, как первого, кого я увидел был Тигар. — Ты уже здесь? — чуть ли не простонал я. Тигар отвел глаза. — Я хочу извиниться, — пробормотал он. — Я разговаривал с Ворском и он мне все рассказал о тебе. Все-все. Я понимаю, почему ты хотел вытащить генерала… ты так и не простил тех, из-за кого погибли твои друзья хорги. Я не понимаю, почему наши расы воюют… — Тигар не закончил фразы и вдруг всхлипнул. Потом спрятал лицо в ладонях и убежал. Я же остался стоять, растерянно глядя вслед мальчишке, гадая, что могло на него найти. Едва я вошел в общий зал, как обнаружил, что здесь уже собрались все, кроме Тигара. Во главе стола сидел Фильхиф, а Ворск и Логр смотрели на него с некоторой оторопью. Похоже, стремительное преображение кроамца из жалкого человечка в господина явилось для них таким же сюрпризом, как и для меня. При виде меня Фильхиф слегка привстал и кивком головы показал на кресло рядом с собой. Ладно еще не в конце стола. И оказался бы я нежеланным гостем в собственном доме. Впрочем, сомневаюсь, что я начал бы спорить по этому поводу. Сел бы там, где указали и не вякнул бы. — Тигар не заходил? — спросил я, усаживаясь рядом с Фильхифом. — Один раз, — отозвался Ворск. — Увидел, что тебя нет вышел. Сказал, что подождет тебя в коридоре. Больше не заходил. — Понятно, — кивнул я. Значит, к себе убежал. Я покосился на Фильхифа. — А что, собственно мы тут собрались? — А собрались мы затем, — отозвался Фильхиф, — чтобы решить, что нам делать дальше. Мне кажется, пора уже разобраться со всеми недомолвками и тайнами. Но здесь, кажется, не хватает еще одного члена нашего коллектива. Предложение Фильхифа разобраться во всех недомолвках меня заинтересовало. Тем более, я так и не понял, чего он хочет. — Мне кажется, что Тигар у себя в комнате, — сообщил я Фильхифу. — Он вообще сегодня какой-то странный. Встретил меня, сказал, что Ворск ему все рассказал, извинился, а потом заплакал и убежал. Я так и не понял, что с ним. Фильхиф как-то странно посмотрел на меня. — То что Тигара нет я вижу, — заговорил он. — Но я имел в виду не его. Мальчик, конечно, член нашей группы, но он всего лишь мальчишка и вряд ли он может быть полезным для нас сейчас. Я же говорил о Мушкетере. Я ошарашено уставился на Фильхифа. Чтобы кроамец сам предложил позвать Мушкетера? Позвать, хотя до этого шарахался от него как черт от ладана. Да, что-то страшное твориться в подлунном мире. Впрочем, луны тут нет и мир, следовательно, не подлунный. Тут я сообразил, что в своих размышлениях несколько отвлекся от темы. — Вообще-то, Мушкетер всегда здесь, — несмело заметил я. — Он все слышит. — Было бы лучше, если бы он все же присутствовал лично. Мне было бы спокойней, — после небольшого колебания добавил Фильхиф. Мушкетер словно ждал этого приглашения и тут же материализовался в комнате, повиснув над столом. — Э-э… — Фильхиф покосился на висящий в воздухе голографическое изображение Мушкетера. — Мушкетер, не будете ли вы столь любезны присесть в кресло? Для вас это сделать нетрудно, а нам как-то спокойней. Мушкетер, похоже, произошедшей переменой в Фильхифе был озадачен не меньше нас всех и поэтому просьбу выполнил без споров и комментариев, от которых не удержался бы раньше. — Вчера, — заговорил Фильхиф, — я уже рассказал кое-какие свои мысли на происходящие события. Теперь хочу повторить их вам всем, а потом выслушать ваше мнение. Поэтому прошу набраться терпения и выслушать меня не перебивая. Вопросы и замечания отложим на потом, когда я закончу. Хорошо? Эта просьба прозвучала скорее как приказ. Мы все переглянулись. — Насколько я понял, вы пришли к каким-то выводам, которые вам не слишком понравились и теперь вы хотите, чтобы мы опровергли или подтвердили их? — поинтересовался Ворск. — Верно. Но выводы эти касаются в основном меня и Кира. — Мы приносили присягу служить ему душой и телом! — резко ответил Логр. Ворск успокаивающе положил ему руку на плечо. — Кир мой единственный друг и все, что касается его касается и меня, — отозвался Мушкетер. Фильхиф посмотрел на него с некоторым удивлением. — Я ничуть не сомневался в ваших решениях и никого не хотел обижать, — заметил Фильхиф, — но все же должен был предупредить. А сейчас я скажу о своих выводах. Факты, в общем-то всем известны. Только никто не дал себе труд сложить их все вместе. А если сложить, то получается очень интересная картина. Я понимаю, что бывают случайности, но когда их происходит слишком много, то это уже закономерность. — А конкретней? — перебил Фильхифа нетерпеливый Логр. — Пожалуйста. — Фильхиф, похоже, ничуть не рассердился на то, что его перебили. — Ключевой фигурой во всех этих событиях безусловно является Кир. Вот давайте с него и начнем. Его историю каждый из вас знает. Мушкетер, какие с точки зрения логики необъяснимые факты есть в его истории? Мушкетер слегка вздрогнул и посмотрел на Фильхифа. — Вообще-то, я их уже указывал Киру. И это его жизнь… — Говори, — разрешил я, поняв затруднения Мушкетера. — Ну, раз так. Непонятных для меня моментов несколько. Почему прибор, который Кир называет “считыватель”, настроенный на хоргов подошел к нему, представителю другой расы? Почему эта технология считывания информации с мозга не сильно распространена в галактике, хотя пользу, безусловно, она могла принести большую? Но самое главное, что вызывает у меня недоумение, почему хорги переговаривались между собой на родном языке Кира. — Ну-ка, ну-ка, об этом поподробнее, — заинтересовался Фильхиф. Я вспомнил, что он сам мою историю слышал в крайне урезанном виде и то большей части с чужих слов. Пришлось мне рассказать эпизод с моей гибелью подробней. — Как благородно со стороны этого Старха, — восхитился Ворск. — Интересно-о, — протянул Фильхиф. Похоже, что этот благородный поступок не слишком его восхитил. — Как выясняется, я многого еще не знаю. Это может помешать сделать правильные выводы. Вот что, Кир, если хочешь разобраться со всем этим, то рассказывай все так подробно, как сможешь. Смогу я очень подробно. О чем и сказал. Но вопреки моей надежде это заявление не напугала Фильхифа, а обрадовало. Я вздохнул и снова принялся за не слишком приятный рассказ. Фильхиф слушал внимательно и ни разу не перебил. Мушкетер же, кажется записывал все происходящее. Мое повествование растянулось часов на пять, но никто за это время меня не перебил, не прервал и не ушел. Я даже удивился. Мне казалось, что моя история уже известна всем и в ней нет ничего необычного. — Интересно-о, — повторил Фильхиф, когда я закончил. — А ты, железяка, что скажешь? Ты же вроде должен был проанализировать эти события. — Я бы попросил, — всерьез обиделся Мушкетер. — В конце концов, я же не называю вас эй ты, мясо. — Ладно-ладно, я прошу прощения. Так как там с анализом? — А никак. Кир потребовал выставить самый низкий приоритет этому анализу. А мои возможности вовсе не безграничны, как вы полагаете. Даже сейчас, находясь в дрейфе, я решаю одновременно около пятисот тридцати пяти миллионов разных задач. Во время полета их число увеличивается почти втрое. А Кир, к тому же повесил на меня анализ других задач, которые он считал гораздо важнее. Так что процесс продвигается, но со скрипом. Фильхиф, кажется, этому ничуть огорчен не был. Он только головой кивнул. — Ты можешь толком сказать к чему ты клонишь?! — прямо потребовал я, выведенный из себя всем этим допросом. — Пока нет, — отозвался Фильхиф, ничуть не задетый моим тоном. — Просто я еще не все понял. — А о каких совпадениях ты говорил? — вдруг спросил Ворск. — Совпадениях? Ах да. Тут рассказ Кира был так интересен, что я даже забыл о причине нашего собрания. Часть из этих совпадений я уже сообщил Киру вчера. Но главное совпадение… Ни для кого не секрет, что Кир хотел отомстить дролам. И вдруг сразу удачно подворачивается Укорт с его генералом. — А что тут странного? — Мы с Ворском спросили почти одновременно. — Странное здесь уже то, что Укорт дал немало денег в долг Киру. Он, по сути, выкупил его яхту. — Но он знал, что я верну… Фильхиф посмотрел на меня как маленького ребенка. — Кир, ты веришь, что такой человек как Укорт ни с того ни с сего даст довольно приличную сумму денег чужому человеку в долг и не возьмет с него никаких гарантий, никакого залога? — Но он ведь хотел меня потом использовать для доставки генерала Дрого? — Да? И что ему мешало сразу сделать это предложение? А не разводить всей этой канители с долгом и сроком погашения. Нет, Кир, на мой взгляд, Укорт здесь далеко не самостоятельная фигура. И действовал он так, как ему велели. Это объясняет все несуразности в твоих взаимоотношениях с ним. Извини, Кир, но ты считаешь людей гораздо лучше, чем они есть на самом деле. И это мешает тебе трезво взглянуть на свою жизнь. — С каких это пор порядочность стала пороком? — буркнул я, раздраженной этой отповедью. — Ни с какой. Но видишь ли в чем дело, раз уж ты ввязался в Игру, то ты себе не можешь позволить такой роскоши, как заблуждение относительно людей, ибо знание людей — это две трети выигрыша. — Про какую игру ты говоришь? — Я говорю об Игре, которую кто-то затеял сыграть с тобой, выставив тебя на поле в качестве разменной фигуры. — Что ты хочешь этим сказать? — Я даже встал от возмущения. — Пока ничего. Пока. Есть у меня кое-какие догадки, но вот доказательств нет. Я махнул рукой. Все равно ведь ничего не скажет. Это было ясно. — Так что ты конкретно предлагаешь? — Мне кажется, — заговорил Ворск, — Фильхиф предлагает отправиться к Укорту и конкретно взять его за глотку. — Ворск весьма красноречиво изобразил, каким именно образом он планирует взять Укорта за глотку. — И если он не скажет нам правду… По виду гуэла было ясно, что Укорт совершит серьезную ошибку, если не скажет правды. — При всей любви уважаемых гуэлов действовать часто поспешно и необдуманно, — поддержал Ворска Фильхиф, — на этот раз я склоняюсь именно к такому варианту. — Ты только объясни одно мне, когда ты все это понял? — Подозревал сразу после того, как узнал кое-что о тебе. Подозрения укрепились после твоей последней встречи с Укортом. — А почему сказал только сейчас? — Видишь ли, поспешность не всегда хорошая стратегия. А в том, что ты будешь действовать именно поспешно я ничуть не сомневался. Прости, но я успел тебя изучить. Кир, ты очень часто действуешь эмоционально. — Понятно. А сейчас? — А сейчас настала пора действовать. Думаю, ситуация созрела. — И как ты это определил, интересно? — Опыт. — Фильхиф улыбнулся одними губами. — Очень большой опыт. Сейчас, когда план наших таинственных незнакомцев осуществился и генерал вышел на сцену, они немного успокоились. А значит, удара не ждут. — Делайте что хотите, — раздраженно махнул я рукой. — Только я не пойму, что вам за дело до моих проблем? — Видишь ли, — Фильхиф остался невозмутим. — С некоторых пор, твои проблемы стали и моими. Точнее всей моей расы. А я очень хочу узнать правду! — На короткий миг в глазах кроамца полыхнул сдерживаемый огонь. Да-с, в этот миг я крайне не завидовал тому, кто попробует встать у него на дороге. И точно этим кем-то не собирался становиться я. Глава 3 Первые два дня после совещания, организованного Фильхифом, мы все были чрезвычайно заняты. Как-то так получилось, что постепенно все бразды правления в нашем небольшом коллективе перешло к кроамцу. Не скажу, что я был огорчен, но то, с какой легкостью он этого добился меня удивило. Теперь-то мне было ясно, что я был главным в нашем отряде только потому, что Фильхиф мне это позволял. А сейчас даже Мушкетер слушался его без своих обычный шуточек. Тигар правда появлялся с нами редко, но дел было полно и без него, а реальной помощи мальчишка принести не мог. Поэтому все решили, что раз он не путается под ногами, то оно и к лучшему. Самое же удивительное было то, как быстро Фильхиф нашел каждому дело. Лично я предпочитал не вмешиваться в дела остальных. Чем они там занимаются было сугубо их делом. Фильхиф так явно не считал. Поэтому и пришлось мне старательно изучать основы политической жизни галактики и заниматься систематизацией выдаваемой Мушкетером информации из сети по запросу кроамца. На мое замечание, что сам Мушкетер справиться со всем этим гораздо быстрее и лучше меня Фильхиф не обратил никакого внимания. Только заметил: — Ничуть не сомневаюсь. Но я дал тебе это задание вовсе не для того, чтобы ты соревновался с Мушкетером. Я хочу, чтобы ты сам прочитал все те факты, которые биокомп добывает из сети. Прочитал, запомнил и принял к сведению. А систематизация их поможет лучше понять то, что ты читаешь. Чем там занимались гуэлы я не видел. Наконец мы прибыли к Бельгейзу и мои мучения закончились. Фильхиф на несколько часов исчез с яхты, а потом также неожиданно появился. — Вы поняли, что от вас требуется? — поинтересовался он у гуэлов. Ворск кивнул. Потом показал ему мощный кулак. — А ты понял, что с тобой будет, если окажется, что ты все сочинил ради каких то своих целей? — поинтересовался он. Фильхиф так же невозмутимо кивнул. — Эй, ау! — позвал я. — Может я чего-то не понимаю, но по-моему, я не в курсе происходящего. Что вообще происходит. — Ничего. Просто Фильхиф проверяет одну свою теорию, — отозвался Логр. — И если она верна… Кир, ты просто помни, чтобы не случилось, но мы с тобой. Замечательно. Этот Логр чертовски тактичный парень. Что, по его мнению, его последнее замечание должно было меня успокоить? Но свои претензии я высказать не успел. Через мгновение я остался у шлюза один. И гуэлы и Фильхиф вышли. Я выругался сквозь зубы и отправился в столовую перекусить. Там я заметил Тигара. Мальчишка стоял перед кухонным компьютером и что-то там колдовал. Заслышав мои шаги, он вздрогнул, обернулся и смертельно побледнел. — Я это, поесть пришел, — промямлил он. Я удивленно посмотрел на него. — Ну и что? Я понимаю, что в столовую ты пришел не спортом заниматься. А что ты какой-то пришибленный? — Ничего, — Тигар облизнул сухие губы. — Я не пришибленный. — Ты не заболел? — уже всерьез забеспокоился я. — Ну-ка. — Я потрогал его лоб, потом сообразил, что делаю глупость и выругался. — Слушай, у вашей расы какая нормальная температура? — Да нет, со мной все нормально, — выкрутился из моих рук Тигар. — Честно слово, я здоров. Просто устал очень. Я еще раз посмотрел на него и пожал плечами. И только сейчас заметил, что на столе стоит не еда дролов, а та, что обычно заказываю я. Я опять повернулся у Тигару. — Я… это… вот… заказал тебе, — опять замямлил он, опуская глаза. — Слышал, как ты идешь. Кир, я не хочу чтобы ты на меня сердился. — О господи, Тигар, да кто тебе сказал, что я на тебя сержусь?! С чего ты взял?! — Но ведь ты избегал меня… — О! — Я расхохотался. — Малыш, видел бы ты сколько работы навалил на меня Фильхиф. И потом, я думал, что это тебе не хочется со мной встречаться. — Да. — Тигар опять опустил глаза. Я растерянно смотрел на мальчишку, никак не понимая его состояние. Потом изобразил голодное урчание и сделал вид, что сильно проголодался. — Но вообще, за заказ спасибо, — поблагодарил я, — хотя я и сам не старик еще. Люблю пельмени. Я сел за стол. Но тут ко мне подскочил Тигар, схватил тарелку и с силой швырнул ее об стену. — Я тоже! — чуть ли не крикнул он. — Будь ты проклят Кир! Зачем ты вытащил меня с планеты?! Пусть бы я там погиб! Какое тебе было до меня дело?! — Заревев, он выскочил в коридор. Я с некоторой оторопью прислушался к удаляющимся шагам и покосился на робота-уборщика, выползшего из своей ниши и приступившего к уборке разбросанных по всей кухне пельменей. Потом снова посмотрел на дверь. — Мушкетер! — позвал я единственного, кто хоть что-то мог мне объяснить. — Что происходит, ты понимаешь? — Э-э, не совсем. Тигар вошел на кухню и попросил меня не подглядывать, поскольку хочет сделать тебе какой-то сюрприз. Ну я и отключил свои сенсоры от кухни. Потом из столовой выскочил Тигар. При этом казалось, что он чем-то очень расстроен. А потом меня позвал ты. Чем-то расстроен, передразнил я мысленно. Да он ревел в три ручья и, похоже, вообще мало что понимал. — Ясно. В смысле не ясно. — Я встал и направился к выходу. Похоже, что в ближайшее время подкрепиться мне не удастся. Я подошел к каюте Тигара и осторожно постучал. В ответ тишина. Я постучал громче. — Оставь меня! — отозвался из-за двери заплаканный голос. — Отстаньте от меня все! — Слушай, Тигар, ты же понимаешь, что я переживаю за тебя. То, как ты покинул столовую… — Ну и что?! Как хочу, так и покидаю! Мое дело! Понятно. Что называется закусил удила. — Тигар, — предпринял я еще одну попытку. — Давай поговорим. Я уверен, что мы сможем разобраться в том, что тебя гложет. — Уйди, Кир! Прошу тебя! — Тебе лучше уйти, — посоветовал Мушкетер, материализовываясь у меня за спиной. — Видишь же, что он не будет с тобой разговаривать. Подожди немного. Дай ему успокоиться. — Наверное, ты прав, — вздохнул я. — Все один к одному! — вдруг взорвался я. — То гуэлы вместе с Фильхифом устраивают какую-то совместную вылазку, а меня даже в известность не ставят, теперь вот Тигар устроил концерт. Слушай, Мушкетер, ты приглядывай за ним, а? Не нравится, что-то мне его настроение. В последнее время он какой-то нервный. И сейчас тарелками швыряется. — Серьезно? Прямо и швырнул? В тебя? Эх, я не видел. Надо было запись сделать. Я зарычал. — Мушкетер! Я серьезно прошу. — Понял. Да ладно, не волнуйся ты. Присмотрю за ним, если так просишь. * * * Правильно говорили, что нет ничего хуже ожидания. Но я бы поправил: гораздо хуже ожидания — это ожидание, когда ты совершенно не знаешь чего ждешь. Вот и я совершенно не знал что ждать. Чем там на планете собрались заниматься Фильхиф и гуэлы? Пожалуй, если бы я не знал, что гуэлы преданны мне совершенно, то я заподозрил бы предательство. Да и Фильхифу не имеет смысла предавать меня. А почему, собственно, не имеет? Если ради своей расы, то он вполне мог и предать. Тьфу, вот глупость разная в голову лезет от неизвестности. А тут еще Тигар концерт устроил. Ладно, еще было бы понятно из-за чего, но вот так… От нечего делать я засел за монитор прямого доступа к ресурсам Мушкетера и дал запрос на те библиотеки, что он вытащил из интернета когда мы были у Земли. Вскоре передо мной побежал длиннющий список различных книг. Я быстро остановил его и несколько конкретизировал свой запрос. Вытащил из появившегося списка книгу наугад и принялся читать. За этим занятием меня и застали вернувшиеся Фильхиф, Ворск и Логр. Все были мрачные. — Укорт сбежал, — ответил на мой невысказанный вопрос Фильхиф. — И мне это сильно не нравится. Остается надеяться, что сбежал он не от нас, а напортачил где-то по своим делам. В противном случае придется признать, что наш противник располагает очень мощным разведывательным ресурсом. Впрочем, если мои подозрения верны… — Фильхиф не закончил и замолчал. — Вы за Укортом ходили? — поинтересовался я. — Могли бы и меня взять. Думаю, я бы лишним не был. — Не могли бы, — отрезал, Фильхиф. — Нам не хотелось чтобы наш противник связал тебя с подозрениями. Видишь ли, если некто поймет, что ты что-то заподозрил, то начнется активное противодействие. А вот если это будем мы, то этот некто сначала постарается проверить действуем ли мы по своей инициативе, или с твоего ведома. И эта реакция об очень многом сказать может. — Да что там случилось? — не выдержал я. — А ничего. Как нам сказали, кто-то пришел на встречу с Укортом и они вышли вдвоем за десять минут до нашего прихода. — Если Укорт услышал о нашем прибытии… — Укорт не мог услышать о нашем прибытии, — резко ответил Фильхиф. — Я недаром сошел сразу с яхты. Сейчас она зарегистрирована под другим именем. — Как тебе это удалось? — удивился я. — Ведь инспекция должны были проверить документы. Фильхиф пожал плечами. — А как еще можно это сделать на пограничных планетах? Естественно, с помощью денег. Вопрос был всего лишь в сумме. Я уселся на кресло и категорично потребовал: — Так, мне надоели эти игры. Давайте-ка рассказывайте, что вы там удумали и намудрили. Мне кажется, я имею право знать правду.! Фильхиф, мне почему-то кажется, что автором всего этого являетесь вы. Так что начинайте. Фильхиф и Ворск переглянулись. Это не укрылось от меня. — Мушкетер, заблокируй дверь из этой комнаты и не выпускай отсюда никого, пока я не разрешу. — Принято, — отозвался Мушкетер. — Извините, господа, но приоритет командования именно за Киром, — не без некоторого злорадства добавил он. Я усмехнулся. — Итак, если вы не желаете поселиться в этой комнате надолго, то я вас внимательно слушаю. Ворск и Логр восприняли все происшедшее философски, а вот Фильхиф выглядел чуть ли не обиженным. — Мушкетер, — воззвал он, — мы же договорились, что сначала получим подтверждение. — Ничем не могу помочь. Капитан корабля Кир и он здесь отдает приказы. Вы же можете ничего не рассказывать. — Мне казалось, что ты меня поддерживаешь… — Я поддерживал вас только до того момента, пока Кир не возражал. Фильхиф что-то буркнул сквозь зубы. — Мне кажется, что вы допустили обратную ошибку, — заметил я. — Если раньше вы считали, что Мушкетер всего лишь груда железа, то сейчас уж слишком очеловечили его и решили, что он должен действовать как человек. Фильхиф махнул рукой. — Вот поэтому я никогда и не любил биокомпы. С ними никогда не знаешь чего ждать. Ладно, раз ты настаиваешь… Короче, мы решили, что тебя используют спецслужбы хоргов. — Поясните, — сухо потребовал я. — Объясняю. Понимаешь, мне сразу показалось, что тебе слишком все удается. Всегда вовремя подворачивался контракт, случай, если тебе что-то было нужно. В такие случайности я не верю. На мой взгляд, дело было так. Когда тебя этот твой приятель хорг притащил твое сознание на корабль, то хорги просто не знали, что с тобой делать после оживления. Но как практичная раса, они раскрутили тебя по полной программе. Сам рассказывал, чему они тебя там учили. Допустим, я вовсе не все рассказывал, а только очень и очень малую часть, но, в общем, верно. — Когда же случилось то нападение, — продолжил Фильхиф, — то хорги, понятно, не могли не заинтересоваться единственным уцелевшим. — Меня допрашивали представители их разведки. — Верно. Я помню, ты рассказывал. Однако, Кир, ты никогда не имел дело со спецслужбами. Тем более хоргскими. Я же всю эту кухню знаю очень хорошо. Так вот, поверь, так быстро они тебя не отпустили бы. Они мурыжили бы тебя до тех пор, пока не выжали все соки, а потом дожали бы то, что осталось. Тебя же отпустили после трех бесед. Так вот, скорее всего кому-то наверху и пришла в голову мысль использовать тебя по прямому назначению. Тебя же ведь учили как бойца. Причем бойца-универсала с упором именно на диверсионную деятельность. Вот за тобой и установили наблюдение, подталкивая в нужное направление. А способов для этого, поверь мне, много. Где-то помогли, где-то прикрыли. И именно с их помощью ты не привлек ничьего внимания при строительстве своей яхты. Именно они организовали твое снабжение оружием. И я почти уверен, что Укорт работал на них. Поэтому мы и хотели его выкрасть и как следует расспросить. — Бред! — категорично заявил я, уже понимая, что что-то в этих рассуждениях есть. — Прошу учесть мое замечание, — заговорил Мушкетер. — Это все не объясняет странностей, происшедших с Киром еще раньше. — Верно, — кивнул Фильхиф. — Но я думал, что на этот вопрос нам ответит Укорт. — А что там случилось у вас? Фильхиф устало опустился на диванчик. — Да, понимаешь, я и сам не знаю. То ли нас опередили те, кому Укорт успел насолить, то ли его предупредили хорги, если моя версия верна. Но последнее почти невероятно. Но и в первую версию я не верю. Укорт так просто добровольно не вышел бы с кем попало. А если вышел, то значит знал этого человека и не боялся его. Я встал и прошелся по кают-компании. “Штирлиц подумал. Ему понравилось и он подумал еще” — передразнил я сам себя. Когда я нарезал пятый круг, то сообразил, что вряд ли смогу придумать что-то, что упустил Фильхиф. Конечно, хорги меня учили анализировать факты, но за Фильхифом стоял его колоссальный опыт. И тягаться с ним в анализе было бессмысленно. Зато я знал в чем бесспорно превосхожу кроамца. Фильхиф, при всех его достоинствах, все же теоретик. Я практик. Время же теоретизирования прошло. Беда Фильхифа была как раз в том, что он этого не понял и взялся за работу, в которой смыслил мало. Будь у Укорта я, то смог бы узнать многие подробности. Фильхиф же упустил добычу и растерялся. И гуэлы ему помочь не могли. Они, конечно, тоже практики, как и я, но они практики того плана, которым требуются конкретные указания. И чем конкретней они, тем лучше. Им сказал, что делать и они сделают. Если же придется импровизировать, думать, то… В общем, не сильны эти стороны у гуэлов. — Вот что. Фильхиф, то что вы рассказали, очень интересно. И если это правда… — я инстинктивно сжал кулаки. — Короче. На этот раз на планету отправляюсь я и Ворск. А вы с Логром останетесь здесь. Логр издал протестующий вопль. Пришлось его успокаивать и уговаривать остаться, убеждая, что два помощника мне вряд ли понадобятся. С трудом это сделать удалось. — Ты в самом деле считаешь, что сможешь что-то там понять? — поинтересовался Фильхиф, когда вопрос с Логром отпал. — Не знаю. Но вспомни, что меня учили именно как полевого агента. Да и на Эстреде я действовал вовсе не плохо. Фильхиф медленно кивнул. — Пожалуй да. Я действительно был несколько самонадеян, когда хотел разобраться во всем сам. Я удивленно посмотрел на кроамца. Теперь, пожалуй, я понял, как он достиг вершин власти у себя. Не каждый имеет смелость признать свои ошибки. — В таком случае, — поднялся я, — мы на Бельгейз. Вы остаетесь на связи. Мы постараемся держать вас в курсе своих дел. — Только не увлекайтесь. Бельгейз хоть и пограничная планета, но служба перехвата здесь работает очень неплохо. Я не стал сообщать Фильхифу, что у нас с Мушкетером были разработаны несколько кодов специально для любителей слушать чужие разговоры. С учетом возможностей Мушкетера эти коды можно было раскрыть где-то через пятьсот лет если полностью задействовать мощности всех вычислительных машин одной высокоразвитой планеты. На посадочном терминале, куда мы выбрались из яхты с Ворском, царила почти полная тишина. Вообще-то этот терминал находился на реконструкции и принимал крайне ограниченное количество кораблей. В основном те, владельцы которых не могли оплатить более дорогой сервис. На приземлении именно сюда настоял Фильхиф, посчитавший, что так нам будет проще укрыться от разных ищеек Укорта. Лично я считал, что Фильхиф излишне перестраховывается, но мешать ему не стал. В результате сейчас нам с Ворском пришлось пробираться через кучи разного строительного мусора, роботов-строителей, и всякого хлама, валявшегося тут и там. — И как тут Фильхиф шею не свернул, — пробурчал я. Ворск промолчал. Вскоре мы выбрались на свежий воздух и я радостно вздохнул. — Как будто мы снова из пещер генерала Дрого выбрались, — сообщил я Ворску. — Нет, — немного подумав, отозвался он. — Там было хуже. Я едва удержался, чтобы не сплюнуть. Совсем забыл, что у гуэлов немного своеобразное чувство юмора. Лично я его не понимал. А они не понимали моего. Так что, вроде все были квиты. — Куда нам? — Ворск равнодушно смотрел по сторонам. — В офис Укорта, наверное, идти бесполезно. Но, думаю, все равно сходить стоит. Ворск удивленно посмотрел на меня. — Мы сходим туда потому, что туда идти бесполезно? — Конечно, — с радостным энтузиазмом молодого идиота отозвался я. — Как же мы еще будем изображать бурную деятельность? Если мы будем стоять на месте, то кто нам поверит? Ворск подозрительно покосился на меня. Я вздохнул. Еще немного и он потащит меня обратно на яхту и уложит в меддиагност. — Да шучу я, шучу! А сходить стоит хотя бы потому, что идти нам сейчас все равно некуда. И логичней всего начать поиски нашего исчезнувшего друга именно с того места, где его последний раз видели. Согласен? Ворск немного подумал и кивнул. Вообще-то, я Ворска взял именно потому, что он всегда казался мне гораздо умнее Логра. А сейчас нам предстояла работа именно мозгами. Вот если бы нам предстояло ввязаться в какую-нибудь потасовку… Ворск, уяснив, что я не схожу с ума, не стал дожидаться от меня дальнейших распоряжений и тут же отправился к ближайшей стоянке флаеров, где и взял одну из машин напрокат. — Я решил, что если нам придется много ездить в поисках пропавшего, то лучше иметь под рукой собственный транспорт, чем искать его, когда он нам понадобиться, — объяснил он мне, когда аккуратно приземлил флаер передо мной. Мне оставалось только согласно кивнуть и плюхнуться на сиденье рядом с ним. Встроенная электроника вмиг просканировал очертания моего тела и видоизменило кресло как раз под меня. Все-таки, чертовски, удобный у инопланетян транспорт. Ворск молча вел флаер, старательно соблюдая все правила вождения, словно боясь ненароком нарушить какой-нибудь ничтожный пункт правил, хотя по большему счету все это было совершенно излишне. Встроенный компьютер следил за всем вокруг и моментально брал управление на себя в случае малейшей опасности или нарушения правил. На мой удивленный вопрос, Ворск пояснил: — Сразу видно, что ты почти не бывал на центральных мирах. Просто каждое нарушение правил не только вызывает блокировку системы, но и сообщает об этом на центральный диспетчерский пункт. Я не знаю, оборудована ли подобной системой эта планеты, но рисковать совершенно не собираюсь. Так светиться нам совсем ни к чему. — Верно, — согласился я, досадуя на себя. Конечно, на центральных мирах я не бывал, но и без этого знал эту систему довольно хорошо, когда под руководством хоргов учился ее обходить. — Но в любой момент нам может понадобиться выжать из этой машины все возможное. А управляющий компьютер нам в этом случае совсем не нужен. Ты веди, а я сейчас. Ворск понаблюдал за тем, как я подключил свой карманный компьютер к компьютеру машины и развернул перед собой голографический экран. Потом вернулся к управлению. Я же отыскал каталог с вирусами, которые написал на досуге на разные случаи жизни. Тот стандартный набор диверсанта, что предлагали хорги, меня не совсем устраивал, поскольку действовали не совсем так, как я хотел. Отыскав нужный вирус, я послал в компьютер машины сразу несколько запросов. Компьютер ответил. Я запустил вирус и тот старательно принялся за работу, анализирую сигнал. Я продолжал посылать ничего не значащие запросы. Наконец, решив, что отыскал лазейку в системе безопасности, вирус рванулся в атаку. Выждав, когда вирус произведет нужные мне изменения в системе безопасности, я отсоединился и запустил антивирусную программу, разработанную специально против этого вируса. Через несколько секунд вирус в моей машине был обезврежен. Я снова подсоединился к компьютеру флаера и запустил еще одну программу-сюрприз и принялся ждать. — И что это будет? — спросил Ворск, наблюдавший за всеми моими действиями. — Увидишь. Ага, вот. — На моем компьютере появился файл в котором содержались все управляющие коды компьютера флаера, в том числе и секретные, которыми могли воспользоваться только работники спецслужб. Просмотрев файл и запомнив нужные коды, я закрыл его и запустил программу-дворника. Через минуту она уничтожила из памяти компьютера флаера все следы взлома и самоуничтожилась. Теперь никто и никогда не мог узнать, что кто-то ковырялся внутри секретных кодов. Вернее, чисто теоретически, узнать могли. Для этого нужно было всего лишь в ближайшие три часа разобрать флаер, вытащить из компа память и просмотреть ее с помощью специальных программ, которые вполне могут показать, что вот в этом месте что-то было записано, но теперь нет. И покажут вполне конкретное место на диске. А уж умные люди без труда сообразят, что там могло быть. После же трех часов система будет сама себя тестировать, запишет в ту область памяти свои файлы, потом сотрет их. Еще что-то туда поназаписывает. А уж потом никто не разберется, что там могло быть раньше. Ворск приземлил флаер около знакомого мне дома и первым выскочил на улицу. Огляделся. Я вышел следом. — Полагаю, что спрашивать у кого-либо о том, что здесь произошло два часа назад смысла не имеет, — заметил я. Ворск, глядя на снующую мимо толпу народа, покачал головой. — Два часа назад всех этих людей тут и близко не было. Да и были бы, вряд ли они в такой толпе смогли бы выделить именно тех двоих, что нам нужны. Хотя… ведь Укорта многие должны были знать. Я решительно зашагал в сторону здания, распахнул дверь и направился к охранникам. Те, при виде меня, напряглись. Я, без лишних рассуждений положил перед ними на стойку пачку дрольских лахм, закрыв их собой от посетителей. — Мне нужна информация. Охранники переглянулись. Потом дружно покосились на внушительную пачку денег. — Примерно… — я на миг замялся, переводя общепринятую шкалу стандартного галактического времени в местное. — Примерно три с половиной часа из этого здания вышел Укорт и с ним какой-то человек. Вы сможете описать этого человека? — И что все так сегодня им интересуются? — удивился один их охранников. Я резко повернулся к нему. — И много сегодня им интересовались? Я имею в виду с того момента, как он покинул здание. — Я кивнул на Ворска. — Трое. Первый был такой высокий человек. Расу я не знаю… — По описанию я узнал Фильхифа. Значит, он тоже спрашивал у охранников об Укорте. Надо бы было его расспросить. — Остальные были хорги. Сначала пришел один. Он очень спешил, узнал, что хотел и ушел. А потом ввалилась целая компания хоргов и тоже стала выспрашивать об Укорте. Хорги? Я задумался. Выходит, Фильхиф, в своих рассуждениях был прав. Я помрачнел. До этого момента я как-то привык относиться к хоргам уважительно, хотя и понимал, что мнение чисто субъективное. — А как эти хорги выглядели? Охранник пожал плечами. — Да они все на одно лицо. Как их отличишь? Ну, то что они на одно лицо — это явное преувеличение. Просто к ним надо привыкнуть. Пожить с ними хотя бы год. — Хорошо, а как выглядел тот, кто увел Укорта? На этот раз рассказывать принялись все охранники, дополняя друг друга. И чем больше они описывали человека, уведшего Укорта, тем ниже отпадала моя челюсть. Это было невозможно! Он не мог быть здесь! Но… Я поспешно вернул свою челюсть на место и дальше слушал молча, стараясь ничем не выдать своего удивления. Даже не удивления, а потрясения. Неужели и этот человек замешан во всем этом? Да нет, вряд ли. Мы с ним встретились совершенно случайно. Нет, по многим причинам он замешан быть не может, но тем не менее что-то же он делает на Бельгейзе! Зачем-то увел Укорта! Я кивком поблагодарил охранников, развернулся и направился к выходу, где маячил Ворск, внимательно наблюдавший за обстановкой. Как исчезли деньги со стойки в карманах охранников я уже не видел. — Судя по твоему слегка пришибленному виду у тебя есть какие-то новости? — Ты еще не представляешь какие, — кивнул я, все еще не пришедший в себя от известия. — Но подожди, мне все надо хорошенько обдумать. Не хочу спешить. Я медленно зашагал по тротуару, переваривая все известия. Позади меня медленно плыл по воздуха флаер. Зрелище, думаю, со стороны было довольно забавное. Теперь я, по крайне мере, знаю, что испытывает начальник с собственной машиной и шофером. Однако все это ужасно отвлекало и мешало сосредоточиться на главном. Пришлось все же сесть в флаер. — Ворск, езжай пока по дороге, но помедленней. Ворск пожал плечами и выполнил просьбу. Я же продолжал думать. Если Фильхиф прав и хоргская разведка действительно имеет отношение к Укорту, то, значит, это именно они были третьими, кто спрашивал об Укорте Велдохоме. Но тогда непонятно кто был первый хорг. Но ладно, будем исходить из того, что все они разведка хоргов и что они тоже ищут того же человека, что и мы. — Мушкетер! — вызвал я. — Слушаю. — Мушкетер, есть подозрение, что в настоящее время хоргские спецслужбы занимаются здесь активным поиском одного человека. Насколько я знаю хоргов, они и шагу не ступят без поддержки аналитических служб. А это значит, что сейчас эфир должен быть забит их переговорами. — Ну и что? Они же не ведут их открытым текстом. Нужен ключ. Этот ключ вставляется в каждую рацию. С ее помощью и происходит шифровка и дешифровка переговоров. — Ну Мушкетер, миленький, ну придумай что-нибудь! Я знаю, что ты можешь. — Без ключа все бессмысленно. Может, без него я и расшифрую их переговоры, но не раньше полугода. А это тебя вряд ли устроит. — А если я добуду ключ? — Тогда без всяких проблем. Через час любое их сообщение будет перехвачено и расшифровано. Час нужен на анализ. — Понял. Будет тебе ключ! Готовь свой анализатор! Ты только найди источник их сигналов. Где-то у них тут должен быть центр управления. Ворск, поехали! Ворск слегка вздрогнул и покосился на меня. — Куда? — Куда, куда. За любым хоргским агентом. Однако прошло еще минут двадцать, прежде чем Мушкетер с достаточно высокой точностью мог указать пару мест возможного расположения командного центра хоргов. Ворск медлить не стал и тут же развернул флаер в сторону ближайшего адреса. Добираться пришлось минут сорок. В результате мы оказались в каком-то только еще начавшимся строиться квартале. Везде была куча строительного мусора, торчали отстроенные остовы домов. Я начал настраивать пеленгатор, которым управлял Мушкетер. Действовать надо было осторожно, чтобы хорги не засекли нас самих. Приходилось работать урывками короткое время. Однако все было бесполезно. Центра здесь не было. А сигналы, которые привлекли внимание Мушкетера, оказались всего-навсего переговорами строительных роботов, возводящих какой-то сложный объект под руководством людей. — Здесь облом. Поехали по второму адресу, — в общем-то излишне велел я. Ворск уже и сам разворачивал флаер. Глава 4 Старый Жек сошел с корабля на Бельгейзе и огляделся. Планета ему сразу не понравилась. И дело было не в том, что в ней что-то было плохо. Просто она напоминала ему тот ад, в котором он провел двадцать лет. Над планетами пограничья витала какая-то особая аура и Жек научился разглядывать их сразу. Однако он вовсе не собирался из-за каких-то там личных симпатий отказываться от своего дела. Поэтому он сразу зашагал на остановку флаеров. Там он заплатил за прокат и направился к офису Укорта. Где находится этот офис Старый Жек предусмотрительно узнал еще на корабле. А вот о чем он будет разговаривать с Укортом он даже не представлял. Сколько ни пытался, так и не смог ничего придумать. Красноречие никогда не было его сильной стороной. Поэтому Жек решил положиться на случай. К зданию конторы Укорта он приехал довольно быстро, а потом долго стоял перед ним, размышляя о дальнейших действиях. В конце концов, так ничего и не придумав, он решительно распахнул дверь флаера и зашагал к зданию. — Вы к кому? — остановил его охранник. — К Укорту Велдохому. — Укорт никого не принимает. — Меня примет, — твердо возразил Старый Жек. Видно этот решительный тон подействовал на охранника. Он на миг заколебался. — Как вас представить? — Скажите, что пришел Старый Жек. Хотя нет, вряд ли он меня знает. Передайте, что пришел Старый Жек, близкий друг Кира Терра. Хочет с ним обсудить одно важное дело. Охранник что-то быстро заговорил в микрофон, закрепленный около его губ. Потом минут пять ждал ответа. Выслушал кого-то и кивнул Жеку. — Проходите. Правда, прежде чем пропустить его он старательно просветил его на предмет оружия и взрывчатки. Жек молча вытерпел этот обыск и зашагал по коридору. В приемной его пропустили даже без доклада. Видно, Укорт всерьез заинтересовался собеседником. — Ну? — сразу спросил он не очень дружелюбно. — Что там еще Кир придумал? После его недавних фокусов я уже устал убытки подсчитывать. Мне казалось, что я ясно дал ему понять, что больше не желаю иметь с ним никаких дел. Да и он, судя по всему, не стремился возобновлять знакомства. “Неужели облом? — испугался Жек. — Хотя… ведь принял он меня. И принял сразу. С теми, с кем не хотят иметь никаких дел так быстро на встречу не соглашаются. А тут… даже не с Киром согласился встретиться, а с его другом”. — Собственно, у меня не дело. Мне нужен Кир. — Вот те раз? — Удивился Укорт. Выражение лица у Укорта менялось с такой скоростью, что в глазах у Жека уже зарябило. Но на этот раз удивление Укорта было искренним. Это удивление даже на миг застыло на вечно находящимся в движении лице Укорта. — А я чем могу помочь? Мне Кир не докладывает куда направляется. И потом, мне казалось, что это ВЫ пришли от Кира, а оказывается, вы даже не знаете где он. Старый Жек понял, что проигрывает эту словесную дуэль. Ну не оратор он. Не оратор. И запутать такого опытного собеседника как Укорт, на что он в тайне рассчитывал, у него нет никакой надежды. Он сам запутался проговорился. Жек начал изворачиваться. — Мне Кир говорил, что у вас с ним какое-то дело и если что, то его можно отыскать через вас. — Понятия не имею где он. — Укорт начал уже раздражаться. — Вот жаль, — огорчился Жек. — А мне надо передать ему деньги. — И мне… что? Много? Жек пожал плечами. — Двадцать миллионов. Он мне как-то одалживал. Укорт уже оценивающе оглядел Жека. Заметил наряд гостя. Прикинул приблизительную стоимость и удивленно вздернул бровь. Судя по всему, для гостя действительно выложить двадцать миллионов было без проблем. — Да. И еще. — Жек решил рискнуть. — Кир что-то о хоргах говорил. Просил оставить у меня какой-то пакет. Но я улетаю… — Какой пакет?! Реакция Укорта оказалась для Жека совсем неожиданна. Про хоргов он упомянул просто так, поскольку знал, что Кир как-то связан с ними. Но вот с какого боку тут затесался Укорт? А тот явно что-то об этом знал. — А я знаю? Чужие письма не читаю. Он просто просил сохранить его на время. Но мне надо срочно уехать. Вот я и ищу его поэтому. Расплатиться и пакет вернуть. — Э… вы можете оставить его у меня. И деньги передам. Жек даже изумился подобной наглости. — С чего это? — Ой, только не надо делать из меня мошенника. В делах я соблюдаю договор. Деньги твои мне не нужны. Ты просто оставь расписку мне. А я выплачу твой долг вместо тебя. Потом. По предъявлению уведомления о получении денег Киром я получу свои деньги через вашего адвоката. — Через адвоката я и сам могу ему передать. — Не можете. Вашему адвокату тоже искать его придется. Впрочем, если вы оставите записку, то я передам ее Киру когда он здесь появится. Если раньше Укорту явно не терпелось избавиться от гостя, то теперь он явно пытался чего-то от него получить. Жек только никак не мог понять что именно. Хотя… двадцать миллионов сумма не маленькая. И если Кир каким-то образом ухитрился надуть Укорта… Значит, ему денежки захотелось… Жек решил сыграть на этом. — Ладно. Тогда уж и пакет передам через адвоката. Я сам все отпишу и перешлю вам все необходимые бумаги. — Ну зачем же. Я вижу, вы спешите. Я пошлю с вами людей… Нет, — не дожидаясь когда Жек откажется, Укорт изменил намерения. — Вам вряд ли понравиться, если мои люди пойдут с вами. Меня вы не опасаетесь? Я сам схожу с вами. Жек, понятно, возражать не стал, хотя что он собирался делать дальше Жек не знал. Ситуация вышла из-под его контроля и к чему она может привести он даже не представлял. И где он будет брать двадцать миллионов и таинственный пакет он тоже не представлял. Оставалось полагаться только на случай. На улице Жек провел Укорта к своей машине. Тот несколько брезгливо рассмотрел общегородской прокатный флаер. На мгновение заколебался. Кажется у него появилось какое-то сомнение относительно правильности его поступка. Однако отступить по какой-то причине он не решился. А жаль. Жек на миг обрадовался, что ситуация разрешиться для него самым лучшим образом. — Если вы хотите, то я пришлю вам все бумаги с курьером, — попробовал он было отговорить Укорта от поездки. Но тот решительно замотал головой. — Нет-нет. Мы на пограничной планете, не забывайте. Здесь не стоит сильно доверять курьерам. Я же хочу, чтобы все было честно. Жек молча сел за руль, просчитывая про себя свои дальнейшие действия. Однако ничего решить так и не успел, когда события приняли совершенно неожиданный оборот. Едва Укорт сел рядом с ним, а Жек тронулся с места, как с заднего сиденья поднялась какая-то темная фигура с пистолетом в руке. — Вот уж кого я меньше всего ожидал здесь увидеть, так это тебя, — заявила фигура Жеку. — Я же велел тебе разыскать Кира! Жек едва не выпрыгнул из флаера, когда человек заговорил. Да и Укорт явно не испытал радостных чувств при виде оружия. Он как-то сразу растерял свое самообладание и теперь со страхом косился то на Жека, то на гостя. И то, что для Жека визитер тоже оказался сюрпризом явно не улучшило его настроения. — Ты?! — В это короткое слово Жек умудрился вложить всю гамму чувств, испытываемые им. Испуг, удивление, гнев, досаду. — Что ты здесь делаешь?! — Этот вопрос я хотел задать и тебе! Что ты делаешь в обществе этого человека? — Как что?! Я искал Кира! А этот человек, по моим сведениям, деловой партнер Кира. Вот я и хотел узнать у него о Кире! Неожиданный гость задумался. — Я должен был догадаться, что ты отправишься сюда. И мне надо предупредить было тебя. — Предупредить о чем?!!! — закричал Жек, не выдержав всей этой неизвестности. — Ты езжай, езжай, — опомнившись, велел визитер, крепко схватив намеревавшегося выпрыгнуть из машины Укорта за шкирку. — По дороге все скажу. Жек молча поднял флаер в воздух и направился в сторону границы города. — Так о чем ты должен был меня предупредить? — О том, что этот Укорт работает на разведку хоргов! — Ах! — Укорт рванулся, но гость быстро приставил пистолет к его затылку и Велдохом затих. — Что?! Укорт?! Невозможно! — Еще как возможно! Если учесть, что его поймали на кое-каких делишках. Разведка решила использовать его для присмотра за Киром. Через него они и подкидывали ему разные задания, которые Кир якобы выполнял по своему хотению. Да и помогал он Киру по необходимости. — Вот! Вы сами сказали, что я помогал! — несколько испуганно затараторил Укорт. — Как я понял, вы друзья Кира. Так мы на одной стороне… — Дернешься, пристрелю, — мрачно перебил его таинственный гость. — И даже не думай поворачиваться в мою сторону. А ты, Жек, приземлись где-нибудь в укромном месте. Надо поговорить. Мне кажется, мы с тобой влипли. И влипли по крупному. Жек мрачно вел флаер, про себя ругая всех хоргов, таинственных пришельцев и всю остальную галактику за компанию. То, что они влипли он понял и без подсказок. Если Укорт и правда работал на разведку хоргов, то значит за ним присматривали. Следовательно, в случае его исчезновения будут искать. И искать очень старательно. И шансов укрыться у них нет никаких. Особенно если правда то, что незнакомца этого чертова тоже разыскивают. И отпустить Укорта уже нельзя. Тогда их найдут еще быстрее. Плохо зная город, Жек плутал около часа, прежде чем нашел то, что посчитал более-менее подходящим укрытием. Гость же по каким-то своим причинам ничего не говорил и не подсказывал. Возможно считал, что судорожные метания Жека в данном случае след запутают гораздо лучше самой продуманной стратегии. Едва флаер коснулся земли, как гость самым незатейливым образом вырубил Укорта ударом по затылку и вышел из машины. Жек сглотнул и тоже покинул ее. — Что ты имел в виду под тем, что мы влипли? — А то, что я думал, что ты отправишься разыскивать Кира, а я планировал узнать кое-какие подробности у Укорта по его сотрудничеству с разведкой. Сейчас же мы оба оказались в одном месте. А этого я старался избегать любым способом. Более того, через несколько часов нас начнет разыскивать вся агентура хоргов на этой планете. А их здесь немало. Когда же они проследят мой след… Короче, хватай манатки и сматывайся с планеты. Укорта придется убрать. Тогда будет шанс, что о тебе не узнают. — Знаешь, — несколько саркастично отозвался Жек, — вы хорги умная раса, но вот быстро думать совсем не умеете. По твоему, охрана в офисе не вспомнит кто приходил к Укорту и с кем он ушел. Хорг, он же гость, сник. — Ты прав. Об этом я не успел подумать. У тебя есть какие-то предложения? — Расспросить Укорта о чем хотел, раз уж он здесь. Гость кивнул и быстро выволок Укорта из флаера. Оттащил его за какие-то постройки, где привел в чувство. Укорт быстро сообразил, что играть в молчанку совсем не в его интересах. К тому же он не видел смысла быть слишком уж верным своим хозяевам. Через час и Жек и гость уже знали все о сотрудничестве Укорта и разведки хоргов. — Нам надо где-то спрятаться, пока мы не придумаем, как покинуть планету, — решил хорг, заталкивая Укорта обратно во флаер. Жек молча связался с фирмой по аренде и арендовал небольшое здание на окраине “для встречи с деловыми партнерами”. — Пока побудем там. А дальше будет видно. Хорг покачал головой, но возражать не стал. Жек сел за руль, но замер и обернулся к хоргу: — Слушай, а как тебя звать? Не могу же я обращаться к тебе, эй, хорг. — Я не обижусь. А мое имя тебе знать совсем не обязательно. Я мертв. — Ага, — саркастично хмыкнул Жек. — Похоже. — Однако благоразумно настаивать на ответе не стал. Снятый дом он разыскал довольно быстро, по присланной через факс карте. Хорг затолкал Укорта в подвал и запер за ним дверь. Потом велел Жеку никуда не уходить, а сам отправился, как он объяснил, выяснять обстановку. Старый Жек был не слишком рад сидеть в доме один… ну не один, с пленником, но сути это не меняло. Да и не доверял он до конца этому странному пришельцу. Сам хорг, что могло заставить его выступить против своей расы? Этот вопрос больше всего мучил Жека. С другой стороны он не мог закрывать глаза на очевидные факты. В таких вот метаниях и размышлениях он и провел те часы, что не было хорга. — Похоже мы действительно влипли, — с порога заговорил появившийся хорг. — Оказывается нашего друга разыскивал еще кто-то. Сразу после твоего визита к Укорту к нему заявилась еще одна компания. Гуэл и кто-то еще. Расу этого кого-то опознать никто не сумел. И местная агентура хоргов ищет Укорта. Я тут не совсем разобрался из-за чего весь это бардак. Но нам стоит сменить место жительства. Рассказывая все это, хорг снял новый дом, потом отправился за Укортом. Тот новым переездом обрадован не был, но молчал, понимая, что в его ситуации стоит радоваться хотя бы тому, что жив остался. На новом месте они тоже не задержались долго и переехали на другой адрес. — Слушай, — не выдержал Жек. — Ты меняешь наши адреса один за другим. А платить, между прочим, мне приходиться. Хорг промолчал, даже не удостоив его взглядом. Только уже перебравшись на новое место, пояснил: — Нам сейчас надо как можно больше перемещаться. Желательно, что бы наши новые адреса не были связаны со старыми. Поверь мне, я знаю, что делаю. — А что мне еще остается? — буркнул Жек, впрочем, без особой веры в голосе. Да это и понятно. И сам хорг не заблуждался относительно их положения. Если Жек и молчал, то только потому, что понимал, что в случившемся виноват только он сам, со своими неумелыми действиями он влез туда, куда лезть не должен был. А хорг… так ведь он мог бросить все и бежать. Бежать сразу, как только понял что наделал Жек. Но он остался, решив помочь ему. Этот поступок хорга Жек объяснить никак не мог. Чем-то он напоминал ему его собственный такой же нелогичный поступок, когда он спас попавшего, как он думал, в беду Кира. Но ведь хорги всегда славились именно своей логичностью. Этот же хорг вел себя совершенно не как хорг. И это сбивало с толку. Жеку вообще стало казаться, что вся галактика начала переворачиваться с ног на голову, столько всего невозможного он узнал и услышал за последний месяц. — Уж лучше бы я сейчас сидел дома. Пил вино, наслаждаясь своим богатством, — бурчал он, помогая хоргу отодвинуть кресло от окна. — За каким я полез во все это? Какое мне дело до всех ваших разборок? — А Кир? — поинтересовался хорг. — Что ты про него скажешь? — Вот из-за него и полез! — Почему? — Почему-почему! — раздраженно буркнул Жек таким тоном, словно это всем должно было быть известно. Потом задумался. — И правда, почему? — Он растерянно замер. Хорг усмехнулся. — Не думай. Я сам не понимаю почему во все это ввязался. — Больше хорг ничего сказать не успел. Он вдруг напрягся и бросился к окну. Некоторое время наблюдал за улицей. Потом опустился на пол. — Похоже мы попались, — безучастно сказал он. — Нас выследили. Жаль, что так и не успели мы сообщить обо всем Киру. Старый Жек испуганно выглянул в окно. — Ты уверен? — несколько нервно спросил он. — Да. Скоро начнется штурм. Нам не выстоять. Жек некоторое время метался по комнате. Потом замер и решительно бросился к средству связи. — Раз уж все равно погибать… — Меня точно убьют. Тебя… почти наверняка тоже. А что ты придумал? — Я сейчас наговорю сообщение о том, что произошло с Киром и разошлю его по всем возможным адресам. Хорг невесело улыбнулся. — Неужели ты думаешь, что они начали бы штурм, не предусмотрев такой вариант? Однако Жек не слушал. Он старательно наговаривал текст, одновременно пытаясь связаться хоть с кем-то. Но связь была забита намертво. Жек матерился сквозь зубы и снова пытался прорваться в общую линию. Именно в этот момент и прозвучал первый выстрел… * * * Деревья медленно проплывали за окном, давая возможность насладиться ни с чем не сравнимым пейзажем планеты Бельгейз. Впрочем, если быть справедливым, каждая планета неповторима. В свое время мне довелось побывать на многих планетах: от только что открытых, до прародин различных цивилизаций. И каждая имела свой, ни с чем не сравнимый облик, который не могли изменить никакие переделки инженеров по планетам. — Судя по сообщению Мушкетера — это где-то в этом районе, — сообщил Ворск. — Продолжай ехать. Я попробую запеленговать передатчики. В отличие от того района, где мы побывали раньше, этот находился почти в самом центре города. На мой взгляд, довольно странный выбор, но я прекрасно знал хоргов и понимал, что если они и выбрали этот район, то обусловлено это отнюдь не соображениями удобства персонала. Нужное нам здание мы нашли довольно быстро. Ворск аккуратно припарковал около подъезда флаер и заглушил мотор. — И что будем делать? — Пока посмотрим, — отозвался я. — Нам надо узнать, где они обосновались в самом здании. — Вот это никаких проблем точно не вызовет. Вряд ли на этой планете много хоргов. И если уж они используют это здание для своих нужд, то наверняка они официально сняли какую-то часть здания в аренду. Если подождешь, то я все узнаю. Не дожидаясь разрешения, Ворск вышел из машины и зашагал к зданию. Вышел он минут через десять. — Хоргский технический дом, — сообщил он мне. — Зарегистрирован около трех лет назад. Как раз тогда, когда ты впервые познакомился с Укортом. Интересное совпадение, не находишь? Я промолчал. В моей жизни уже было столько совпадений, что поневоле перестанешь им удивляться. Мы наблюдали за домом около часа. В течение этого времени по крайне мере трое хоргов входили и выходили из здания. А я все никак не мог решиться начать операцию. Ворск философски ждал, но уже поглядывал не меня с нетерпением. — Слушай, может тогда вернемся на яхту? Зачем мы вообще все это затеяли? И не забывай, что если хорги здесь из-за тебя, то тебя они знают в лицо. — Стекло с односторонней прозрачностью. И кто сидит в машине им не видно. — Захотят, узнают. — Слушай, но ведь исчезновение одного из агентов они заметят. Тут надо все делать аккуратно. — У меня есть как раз то, что надо. Специальный препарат. Амнезия последних пяти минут. Чтоб скопировать шифроключ надо меньше. — Когда кто-то не сможет вспомнить пять минут своей жизни, то немедленно доложит руководству. Агента отправят на немедленную проверку, где мигом выяснят правду. — Кому охота выглядеть идиотом? Агент скорее всего и не доложит. — Только не хорг. Они живут инструкцией и по инструкции. — Хм… — Вот именно. Но в одном ты прав. Нечего нам под окнами тут светиться. Давай отъезжай куда-нибудь за угол и отправляйся наблюдать. Как только появится хорг, дай мне знать. — Ты что-то задумал? — Инструкция! В этом весь ключ. Ты никогда не задумывался о действиях людей в нештатных ситуациях и страдающих при этом тугоумием? При этом не стоит забывать, что чтобы избежать нештатных ситуаций, они напридумывали кучу инструкций по действиям именно в неожиданные моменты. — Бред. — Хорги этим и живут. По другому им нельзя. Они бы не выжили как раса, если бы не научились планировать свои действия. И побеждали они как раз потому, что в анализе им нет равных. Они, при наличии времени, в состоянии аналитически предсказать любые действия противника. И, как правило, им это удается. — И как ты собираешься победить? — Как раз тем, что не буду ничего планировать. Видишь ли, на этом прогорел и Фильхиф. Он тоже хочет все предусмотреть, но с хоргом ему не сравниться. Поэтому каждый его шаг был предвиден безвестным аналитиком их службы анализа. Я же собираюсь действовать наугад. По наитию. И пусть какой-нибудь гений попытается предсказать рожденные моим наитием действия. Ворск на секунду задумался. — Лично я не рискнул бы. — Вот и хорошо. Вперед. Ворск отвел машину в сторону, а сам отправился наблюдать за входом. Прибежал он минут через двадцать. — Один вышел. Скоро будет здесь. Вот номер его машины. — Ворск протянул мне электронный блокнот. — Отлично. Давай за этой машиной. — Нас быстро заметят. — Ну и что? Пусть замечает. Ему за это деньги платят. Некоторое время мы ехали молча. Я размышлял о способе увести шифроключ таким образом, чтобы не вызвать немедленной смены ключа. — Слушай, ты грабежами когда-нибудь занимался? — поинтересовался я. Ворск чуть не врубился в дерево. Все же управление удержал. — Вообще-то нет, — отозвался он. — Не мой профиль. — А придется. — Я коротко рассказал о своей идее. — А они сразу не сменят? Согласно инструкции. — Если и есть такой пункт, то я его не знаю. А инструкции хоргов я изучил хорошо. В любом случае это все сначала пройдет по инстанциям. Поэтому если и сменят они ключ, то часа через два. А нам больше не надо. Ворск пожал плечами. Было видно, что ему моя идея совершенно не нравится. Потом затормозил и вышел из машины около ближайшей станции проката. Я тут же пересел за руль и двинулся дальше. Выждал, когда сзади меня пристроится машина с Ворском и бросил свою вдогонку за флаером хорга. Откинул колпак и замахал рукой. Было видно, что хорг моими действиями озадачен и озадачен сильно. Если он и правда служил в разведке (в чем сомнения у меня почти не было), то он не мог не узнать меня. И сейчас ему предстояло решить, что делать: останавливаться или игнорировать, делая вид, что не понимает что я от него хочу. То есть я поставил хорга в ситуацию, когда от него требуется быстрое решение, а вот в этом-то хорги были и не сильны. Чтобы заставить хорга поторопиться и, как следствие, совершить ошибку, я еще сильнее замахал рукой. Наконец хорг принял решение и начал снижать высоту полета и прижиматься к обочине, чтобы не мешать наземному транспорту. Я приземлился рядом с ним и выскочил из машины. Подбежал к нему. — Здравствуйте, — выпалил я. — Вы, наверное, знаете меня. Судя по всему, да. Я хотел бы поинтересоваться судьбой Укорта Велдохома. Понимаете, это как-то связано с вашей расой. Мне сообщили, что кто-то хочет встретится со мной и что-то там рассказать по поводу моего спасения. Если бы у хорга было время подумать, то он вполне мог бы заинтересоваться с чего это я выкладываю все это первому встречному хоргу. К счастью, хоргов недаром называли тугодумами. Он сначала отреагировал: — Что рассказать? Судя по всему, реакция хорга оказалась гораздо более нервной, чем я рассчитывал. Я пожал плечами. — Понятия не имею. Сказали, что я должен прийти к Укорту. Прихожу, а тут оказывается, он с кем-то ушел. Потом оказывается, что им заинтересовалась и ваша разведка. — Постой, а откуда ты знаешь, что я из разведки? — запоздало заинтересовался он. — А я и не знал, — улыбнулся я. — Только предполагал. Вы сами подтвердили свою причастность к разведке, когда узнали меня. Не думаю, что меня мог узнать кто-то другой из хоргов. Только те, кто меня знал по исследовательскому кораблю, а они все погибли, или из вашей разведки, где хранится досье на меня. — Так значит, ты не знаешь, что тебе хотели сказать? — Понятия не имею, — честно ответил я. — Я думал, что вы хоть что-то скажите. Ваши же люди тоже заинтересовались Укортом. — Я незаметно подал знак Ворску. — Мы заинтересовались Укортом по другой причине. Мы узнали, что он занимается контрабандой… — Мушкетер, — связался я с биокомпом по закрытой связи, — передай немедленно Ворску, что то, что нам надо находится во внутреннем кармане его пиджака. — Сам что ли передать не можешь… — Мог бы не просил! — отрезал я. — Ладно. — Что за контрабанда, — продолжил я разговор, чтобы хорг ничего не заметил. — Оружие. Он влез в наши интересы на одной планете. Хотя, ты понимаешь, что хоть это и не секрет, но… — Понимаю, — я прижал руку к сердцу. В этот момент на сцене и появился Ворск. И где он успел раздобыть эти лохмотья, в которых сейчас щеголял по улице. Даже лицо сумел извозить в какой-то саже. Он толкнул меня на флаер хорга и с силой заехал тому кулаком по лицу. Я сгруппировался и перелетел через машину. Не очень мягко приземлился на дорогу. Черт, я конечно, говорил Ворску, чтобы тот действовал против меня в полную силу, но все же не так. Ворск уже успел вырвать из машины видеопроигрыватель, выхватил сумку и сейчас очищал карманы слега постанывающего хорга. Я вскочил из-за машины. Тут “грабитель”, увидев меня, бросил рыться в карманах и бросился бежать. Я за ним. Следом припустился хорг, успевший прийти в себя. Я на несколько секунд подзадержался, делая вид, что слегка хромаю. Потом все же догнал Ворска. — Успел? — Выдохнул я одними губами, хватая его за шкирку. Тот молча показал взломщик, в который был вставлен шифроключ. — Мушкетер? — Еще секунд сорок! Мне надо еще сорок секунд. Не больше. — Тогда концерт. — Я оторвал Ворска от земли и швырнул его вперед. Тот начал довольно громко рассуждать на тему моего происхождения. Подозреваю, что в этот момент он был совершено искренен. Я опять подскочил к нему и стал вырывать всякую дрянь типа видеопроигрывателя и сумки. Тут подбежал хорг. — Бумажник, — просипел он. — У него мой бумажник. Я слегка оттеснил хорга от Ворска. — Много денег там? — сочувственно спросил я. — Да! — взревел он. — Казенные!!! — Тогда сейчас. — Ворск в этот момент снова успел отбежать, побросав все тяжелые вещи. Я опять его догнал. Ворск показал мне бумажник. После трехсекундной потасовки я приподнял Ворска над головой и снова зашвырнул его в кусты. Тут подбежал хорг и хотел броситься следом. Я едва успел ухватить его за плечо. — Тут все твое? — поинтересовался я, протягивая бумажник и еще кучу его вещей, вытащенный Ворском из карманов незадачливого агента. Хорг выхватил бумажник и полез в него. Я видел с каким облегчением он выдохнул. — Все на месте. Этот ворюга ничего не успел стянуть. Я пожал плечами. — Вообще-то большую сумму наличности носить на подобных планетах не стоит, — заметил я. — Тут полно разной швали. Все же пограничный мир. — Да-да, — покивал головой хорг. — Огромное спасибо! Если бы не ты, то я, наверное, и не справился бы с этим громилой. Это же был гуэл! Наверное, один из тех, кто нарушил их кодекс и у него не хватило храбрости покончить с собой. — Возможно. Надо было его задержать. — Не стоит, — хорг помахал рукой. — Для таких людей жизнь гораздо хуже ареста или смерти. — Понимаю, — кивнул я. — Так что я остановил вас, — словно только сейчас вспомнил я. — С этим грабежом обо всем забыл. Раз уж вы ищите Укорта, то не могли бы вы сообщить и мне. — Я протянул хоргу бумажку с моим номером узла связи на корабле. — Я был бы чрезвычайно вам благодарен. Ведь ваше руководство обещало, если что помочь. — Конечно. Я обязательно сообщу твою просьбу. Нам это не трудно будет. Но ты ведь понимаешь, что надо сообщить… — Все понимаю. Я не тороплюсь. Все равно пока дел у меня нет. Буду на планете столько, сколько потребуется. Очень уж заинтересовал меня этот таинственный доброжелатель, который пообещал, что Укорт сможет рассказать мне много интересного. Ну, если все, что я наговорил не заставит хоргов ускорить поиски, то я плохо знаю хоргов. И о том, что шифроключ побывал в чужих руках этот агент забудет. Ненадолго, но забудет. Да и весь их аналитический отдел я загрузил информацией о таинственном доброжелателе. И ведь не соврал ни разу. Талант я! Ай да я! Это ведь суметь надо наврать с три короба ни разу не сказав ни слова лжи. Нет, конечно, хорги, все же чрезвычайно умные существа. Рано или поздно они продерутся через всю мою словесную шелуху и поймут, что их дурачили. Но будет это не сегодня. И не завтра. Кого-кого, а хоргов я знаю даже получше землян — своих соотечественников. А два дня, по моим расчетам, мне должно хватить, чтобы разобраться в ситуации. С хоргами только и можно играть на скорости. Только играя на опережении у них можно выиграть. Еще побеседовав с хоргом около минуты, мы расстались. Тот отчаянно заторопился, пообещав непременно связаться со мной. Я прекрасно понимал, связываться он торопится отнюдь не со мной, но задерживать его дальше смысла не видел тоже. Поэтому мирно распрощался с ним и отправился к своей машине. Проехал чуть вперед и свернул на восток. Приземлился у парка и отправился туда на прогулку. Здесь меня уже ждал Ворск. Он успел переодеться и привести себя в порядок. При встрече он что-то сердито буркнул. — Ну прости, — искренне попросил я прощения. — Ты ведь тоже меня вон как толкнул. Я чуть себе ребра не переломал. — Это, конечно, преувеличение. Чтобы сломать мне ребра — это надо потрудиться. — И потом, иначе хорг бы нам не поверил. — В следующий раз пусть Логр грабителя изображает, — пробурчал гуэл в ответ. — Ему полезно будет полетать. Я хихикнул. Ворск сердито покосился на меня, но промолчал. Спросил о другом. — Что делать дальше-то? — А ничего. Ждать. Будем ждать, когда Мушкетер сообразит что там с этим шифроключом. А потом будем ждать, когда хорги найдут наших беглецов. У них ведь возможностей побольше наших. Опередить их мы все равно не сможем. А после того, что я наговорил хоргу они на поиски беглецов кинут все силы. Потом нам останется только вовремя прибыть на место. А там по обстоятельствам. И на этот раз стоит, пожалуй, позвать Логра. Чтобы не упустить момент, если вдруг он представится, мы решили не возвращаться на яхту. Выбрав не очень дорогую гостиницу, мы поселились там с нетерпением ожидая результатов. Мушкетер регулярно снабжал нас сведениями, почерпнутыми им из перехваченных переговоров хоргов. Из них стало известно, что они ищут какого-то предателя и того, кто похитил Укорта. Единственное что мы еще не знали, так это где скрываются беглецы. Вскоре прибыл Логр, доставивший с яхты оружие. Каким образом он ухитрился протащить сквозь таможню свой любимый “рубеж” — довольно нехилое ружье, предназначенное для борьбы с легкобронированными целями, осталось для меня загадкой. Таким образом нас стало трое. В перерывах между сеансами связи я старательно изучал карту города, разрабатывая короткие пути к самым возможным, на мой взгляд, местам, где могут скрываться беглецы. Потом сел в кресло и стал слушать очередной доклад Мушкетера. Ничего интересного не было. Похоже, я задремал в кресле, поскольку уже под утро меня растолкал Ворск. — Кир, вставай! Похоже, наших беглецов нашли. — А? Что? — Я подскочил в кресле. — Нашли? Где? Ворск назвал адрес и я подбежал к развешанной на стене карте города. — Ага! Ясно. В машину! Только бы успеть! Только бы успеть! Ворск неодобрительно покосился на меня, но промолчал. На улице мы забрались в флаер и я с места рванул в вышину. Тут же запустил свои спрятанные программы и обезвредил все системы блокировки. Теперь компьютер считал, что мы работники полиции и имеем право лететь так, как нам нравиться, мало обращая внимания на все правила. Еще один плюс моих программ был в том, что информация о наших действиях не сохранялась. Вернее сохранялась, но все записывалось так, будто мы и не думали нарушать никаких правил. Я сразу набрал максимально возможную скорость, мало обращая на шарахавшихся от нас редких в этот час других флаеров. До нужного нам места мы добрались за десять минут. Но тут я вынужден был снизить скорость и посадить флаер, чтобы не привлечь внимания хоргских наблюдателей, которых обязательно должны были поставить. — Логр, наблюдатели на тебе. — Понятно, — буркнул он. — Только как их отличить, этих наблюдателей. — Просто. Если хорг и болтается без дела, значит наблюдатель. — А если кому-то из хоргов просто прогуляться захотелось? — с интересом спросил Ворск. — Значит, ему не повезло! — рявкнул я, раздраженный его шутками. — Только, Логр, постарайся по возможности никого не убивать. — Тогда иди сам разбирайся! — Логр совершенно не терпел когда кто-то влезал в его дела с советами. — Не дожидаясь моих извинений, он молча подхватил свою винтовку и скрылся за углом ближайшего дома. Минут через пять он появился. — Чисто. Можно идти. Но давайте действовать быстро. Своего охранника они хватятся минуты через три, когда будут делать перекличку. — Нам хватит. Я вытащил свой любимый “элкон” и мрачно зашагал по улице. Я чувствовал, что в этот день должны будут открыться многие тайны. Ворск и Логр заторопились следом. Мы как раз подходили к нужному дому когда прозвучал первый выстрел… Глава 5 Если быть совсем точным, то услышали мы не выстрел. Легкое фуканье, которое издает оружие стреляющее нестабильной плазмой, расслышать довольно трудно. Мы услышали последствия выстрела. А вот их слышно было прекрасно. Интересно, как хорги не боятся применять подобное оружие на чужой планете? После прозвучавшего взрыва наверняка из постелей повылетали все люди в ближайшем квартале. Видно стрелявшие просто не рассчитывали возиться долго. Если это так, то этих горе спецназовцев ждет неприятный сюрприз. Ворск со своей снайперской винтовкой уже присмотрел себе хорошее место для стрельбы и уверенно направился туда. Мы же с Логром рванулись на помощь беглецам. Около угла Логр остановил меня движением руки и поднял свой “рубеж”. Осторожно выглянул. Осторожно высунул ствол оружия из-за угла, поставил автоматическую стрельбу и выдал очередь. Кто никогда не видел очередь из винтовки “рубеж”, тот никогда не поймет того, что произошло дальше. “Рубеж”, вообще-то, никогда не проектировали для уличных боев. Это было настоящее боевое оружие, призванное обеспечить отряд приличной огневой мощью. А огневая мощь у этого оружия была именно приличная. Поэтому когда из-за угла выглянул я, то смог разглядеть только сплошной костер из припаркованных на улице машин и флаеров. В доме, которому не повезло оказаться напротив зоны стрельбы, зияли солидные дыры. Благо еще дом был не жилым, а административным и в этот час там еще никого не было. Улицу усеивали обломки строительного мусора, из которых раньше был построен тот дом. Поднятая же выстрелом пыль сделала почти бесполезным все лучевое оружие, если какой идиот его и захватил с собой. Впрочем, среди хоргов идиотов я не встречал. — Вообще-то, нам надо было спасти беглецов, — слегка ошарашено заметил я. Вместо ответа Логр отпихнул меня в сторону. Тотчас на том месте, где я стоял ударили выстрелы. Сработало защитное поле и отвело осколки. Логр опять поднял свою винтовку и стрелявшего по мне хорга силовое поле спасти уже не могло. Слегка придя в себя от первого шока, я бросился вперед. Перекатившись по земле, я расстрелял двоих, решивших пострелять по мне и бросился в дом. Оттуда тоже стреляли, но стреляли по штурмующим, а значит, скорее всего это были беглецы, которых мы и хотели спасти. Опасаясь получить от них пулю… нет, не пулю… пулю черт с ней, все равно мои доспехи не пробьет, а вот получить нестабильной плазмой гораздо менее приятно, я закричал: — Свои!!! Жек, ты там?! — Кир?! — раздался в ответ такой знакомый голос. — Да я, я! Ты можешь объяснить, какого черта ты тут делаешь и зачем похитил Укорта? Теперь вот приходится тебя вытаскивать! — Вообще-то я тебя искал!!! — прокричал в ответ Жек. Тут в помещение ворвался разъяренный Логр и чуть ли не за шкирку оттащил меня в сторону. — Вы ничего умнее не могли придумать, чем перекрикиваться через комнаты?! Времени еще не будет наговориться?! У нас всего пять минут, а потом здесь будет вся полиция и все вооруженные силы планеты! Хочешь их здесь встретить? С полицией и армией — это точно. Мы тут устроили такую войну, что стоит удивляться, как они еще не сбежались сюда со всей планеты. Мы с Логром ворвались в дом как два урагана, сметая всех, кто пытался стрелять по нам. Хорги явно были застигнуты врасплох. К тому же первый залп Логра снес главные их силы, еще не успевшие войти в дом. И сейчас нас встречали дезорганизованные остатки спецназа хоргов. Вот тут в полной мере и проявились их недостатки в мышлении. Их неумение быстро принимать решение сыграло с ними роковую роль. Мы им просто не дали время опомниться. В комнате Старый Жек самозабвенно лупил из своего верного пистолета по хоргам. При виде меня, он радостно замахал рукой. Кажется неожиданное спасение было воспринято им как чудо небесное. Впрочем, в их положении только так к нему и можно было отнестись. Вот и сейчас он чуть ли не на шею мне кинулся. — Я еще потом поспрашиваю тебя за каким чертом тебе понадобилось похищать Укорта! — пообещал я. — Вот именно, что потом! — рявкнул Логр, посматривая на часы. — А если мы не уберемся отсюда через две минуты, то этого потом может уже и не быть. В этот момент в двери показался силуэт хорга и мы с Логром выстрелили одновременно. — Неплохо, — раздался за спиной голос мертвого человека. Я вздрогнул всем телом. Это было настолько заметно, что Логр развернулся сразу, словно ожидая увидеть что-то страшное. Вскинул ружье. — Нет! — крикнул Жек. — Это друг! Он со мной! Логр замер, в последний момент удержавшись от выстрела. Он только озадаченно смотрел на говорившего и на меня, все еще не повернувшегося к гостю. Я же стоял прикрыв глаза, стараясь прогнать наваждение. Этого не может быть!!! Это не может быть правдой!!! Я сам видел как дрольские десантники стреляли в него и как он упал! Я сам все видел!!! Я медленно повернулся, поднимая пистолет. Это был действительно он. — Это неправда! — хрипло проговорил я. — Я сам видел как тебя убили! Старх криво улыбнулся. — Нам предстоит долгий разговор, — проговорил он, не обращая внимания на пистолет в моей руке. Я тоже о нем забыл, пока не посмотрел из-за чего моя правая рука затекла. Оказалось, я все это время держал ее вытянутой. Логр опять разразился потоком ругательств. — Живой или мертвый твой друг, но разбираться будем потом, — рявкнул он. — А сейчас за мной! Я машинально шагнул за ним, подчиняясь приказу. Следом пошли Жек и Старх. Я же постоянно оборачивался, словно опасаясь, что хорг может исчезнуть или растаять в воздухе. Старх же по какой-то причине не спешил подойти ко мне. В этот момент Логр на миг вышел из-за угла коридора и выстрелил из своей винтовки. Спрятался обратно. Дождался когда рассеется дым и зашагал к образовавшемуся в стене пролому. — А где Укорт? — вспомнил я. — Разве он не с вами? — Забудь о нем, — махнул рукой Жек. — Пусть о нем хорги заботятся. Поверь, что так будет лучше. Я некоторое время размышлял, пытаясь понять, что же все-таки происходит вокруг. Ладно, мы предполагали, что Укорт работает на хоргскую разведку, но Жеку то откуда это знать? И что он вообще делает на этой планете? Я бы поразмышлял еще, но в этот момент меня ухватил за руку Логр и чуть ли не силой вытолкнул в пролом. — Да что с тобой происходит? — зло спросил он. Я философски пожал плечами, понимая, что выгляжу в его глазах идиотом. Но я посмотрел бы как выглядел он, если бы встретил человека, который умер на твоих глазах. На улице нас уже ждал флаер с сидевшим за рулем Ворском. Похоже, что он сумел обеспечить наше прикрытие, а когда мы вошли в дом, перегнал флаер к обговоренной точке выхода. Едва мы все разместились в машине, как он резко тронул ее с места и помчался на юг, лавируя между домами, опасаясь подниматься выше, чтобы нас не запеленговали службы слежения. После случившейся заварушки они наверняка следят за воздушным пространством вокруг очень внимательно. Мушкетер же, не теряя времени, снабжал нас информацией о местонахождении полицейских и военных машин. Он влез в компьютер дорожной службы и теперь отслеживал все передвижения транспорта. А армада к месту событий неслась совсем немаленькая. Имея информацию о передвижении военных, Ворск без труда избегал ненужных встреч. Иногда мы были вынуждены залетать в какие-то тупики и пережидать, пока мимо проедут транспорты с солдатами. Квартал очень быстро оцепляли. К счастью для нас, оцепление было еще не плотным и дырок в этом заборе было прилично. — Ну вот, кажется, выбрались, — вздохнул Ворск, сбрасывая скорость. — А хорги пусть теперь сами разбираются с местными властями. Думаю, им много придется обсудить с местными. — Выберемся мы только тогда, когда окажемся за пределами этой планеты, — заметил я. — А вот прямо сейчас нам стоит избавить от оружия. — Ворск, зависни на секунду над речкой. Все вооружение туда! — Не дам!!! — возмущенно завопил Логр, прижимая к себя свой “рубеж”. — Свой пистолет ты ведь наверняка выкидывать не собираешься! — Мой пистолет, — возразил я, — в отличие от твоей “дуры”, не обнаруживает ни один детектор. Логр дураком не был и в конце концов его удалось уломать расстаться со своей любимой винтовкой. Я же пообещал ему достать такую же, благо на складе у меня они еще были. Избавившись от улик, мы с совершенно чистой совестью проследовали в ту гостиницу, где снимали номера. — Пока переждите там, — посоветовал нам Фильхиф с яхты. — Если вы сейчас попытаетесь пройти на яхту, то это может быть не слишком правильно понято властями. После произошедшего они внимательно будут следить за теми, кто попытается покинуть планету. Совет был благоразумен. Мы так и поступили. Только в номере я смог по настоящему внимательно разглядеть Старха. Это был, безусловно он. Осунувшийся, какой-то… какой-то постаревший и с затравленным взглядом. Помнится раньше он буквально излучал жизнерадостность. Сейчас от этого не осталось и следа. Его взгляд был опустошенным, но твердым. И почему-то он отводил глаза от меня. — Старх! — радостно воскликнул я, подходя к нему. — Значит ты тогда не погиб?! Ты что, не мог раньше сказать?! Я же постоянно о тебе думал! Постоянно вспоминал! Или не мог? Что там вообще случилось? Ты был в плену у дролов?! Старый Жек издал отчетливый смешок. Я удивленно посмотрел на него, но Жек ничего говорить не стал и отвернулся, буркнув что-то типа того: “Пусть сам рассказывает”. Я повернулся к Старху. Тот смотрел куда угодно, но только не на меня. По всему было похоже, что он вовсе не рад меня видеть. — Э-э, брат, — протянул Старый Жек, — теперь мне ясно, зачем ты велел мне разыскать Кира. Ты хотел самое сложное переложить на меня. А не получилось. Что ж, теперь рассказывай. Облегчать жизнь я тебе вовсе не собираюсь. — Жек демонстративно встал, направился к бару и стал там бренчать бутылками. Я непонимающе смотрел то на него, то на Старха, пытаясь понять, что все это означает. — Эй, вы случайно не о том, что меня использует разведка хоргов для игр с дролами? Так я об этом и сам знаю. Старх, я вовсе не виню в этом твоих соотечественников. Я, конечно, не в восторге от того, что меня там используют в своих целях, но теперь я об этом знаю. Когда я заговорил, Старх удивленно вскинул на меня взгляд, но по мере моих слов он снова опустил его. Похоже, он вовсе не об этом хотел мне рассказать. — Ты еще не понял, Кир, — прошептал он. — Ты ничего не понял. Вся эта операция была разработкой разведки и военных. От начала и до конца. И я принимал в этом активное участие. Кир, я ведь служил в военной разведке. Научно-исследовательский отдел военных разработок. Я озадаченно смотрел на него. Так же озадаченно взирали на него все остальные. Только Жек все еще копошился в баре. — Ну и что? Я не понимаю. — Не понимаешь? — Жек оторвался от бара и с яростью уставился на Старха. — Он хочет сказать, только никак не может, что вся операция с тобой была спланирована ихней разведкой от начала до конца. Не было никакого покушения на твоего любимого Старха. Все это было подстроено разведкой. Они следили за тобой, малыш. Долго следили. Изучали. Ты не один был такой. Они еще сотню людей изучали. А вот ты им подошел. Не знаю уж по каким критериям они отбирали, но выбор пал на тебя. Это был их проект. Проект новых солдат империи хоргов. Ты всего лишь проект. Эксперимент. Вот так вот. — Следили за мной? — все еще не понимал я. — В детдоме? Старх вздрогнул, а Жек бросил на него мрачный взгляд. — Мальчик, — прошептал Старх. — Не в детдоме. Гораздо раньше. Мы наблюдали около трех лет. Мы отбирали детей в возрасте десяти-одиннадцати лет и вели за ними наблюдения. Изучали все их привычки и поведение в разных ситуациях. Я все еще не понимал. — Тогда… вы видели как мы с родителями попали в аварию? Вы после этого приняли решение взять меня? Старх отвернулся. Жек же смотрел на него. Смотрел требовательным, совершенно незнакомым для меня взглядом. — Раз уж начал, договаривай, — велел он. — Не после аварии, — отозвался Старх. — Не после. Мы приняли решение раньше. Тогда-то и была авария… — Я не понимаю… — Похоже я единственный в комнате кто не понимал. Точнее просто не хотел понимать. Все остальные смотрели на меня как-то странно. Только в глазах Логра вспыхивали искры неподдельной ярости, но ярости направленной вовсе не на меня. — Я не понимаю, — повторил я шепотом. — До аварии? Старх, это ведь неправда? Ты хочешь сказать, что вы эту аварию и подстроили? — И не тебе одному, — отозвался Жек. — Таких как ты было пятеро. Их выбрали. Подстроили аварии, а потом снова наблюдали. И выбрали из этих пятерых одного. Тебя! — Нет! Старх, скажи, что это неправда! Это ведь неправда?! Мои родители… вся моя жизнь… Вы искалечили всю мою жизнь из-за… из-за чего?! Старх, зачем? Я все еще не понимал. В голове не укладывалось подобное. — Я расскажу все, — вмешался Старх. — Собственно для этого я тебя и разыскивал. Но и Жек прав. Я пытался это спихнуть на него. Рассказал все ему. Думал он найдет тебя первым и мне все это говорить не придется. Старх вдруг успокоился и перестал прятать взгляд. Он смотрел на меня чуть устало, но твердо. Потом махнул рукой на кресла. — Садитесь. Разговор будет долгим. В кресло я почти упал. Я понимал, что сейчас услышу нечто, что полностью перевернет все мою жизнь. — Этот проект появился лет двадцать назад, — заговорил Старх. — Я тогда был еще ребенком и, понятно, служить в разведке не мог. О нем я узнал уже позже, через шесть лет, когда поступил в военную разведку в научно исследовательский отдел к доктору Вултону. Не буду скрывать, первоначально я был от него в восторге. Подготовка почти идеальных солдат. Вообще-то, идея это не нова. Тем или иным способом это пытались решить многие расы. Но Вултон подошел к ней с несколько других позиций. Он решил заняться не разработкой идеального солдата, а идеального диверсанта. Он же для этой цели предложил использовать не хоргов, а инопланетян. Причем инопланетян с планет, еще не вышедших в космос. Это решали сразу несколько задач. Во-первых, такой диверсант совершенно непредсказуем для противника, ведь психологию его расы в галактике никто знать не будет. Во-вторых, он не хорг и, следовательно, не вызовет подозрения у дролов. К тому же дролы за тысячелетие войны изучили нас великолепно. Как и мы их. В-третьих, можно было подобрать расу так, чтобы она была лишена главного недостатка хоргов — медлительности мышления. Ведь хороший диверсант должен мгновенно принимать решения в совершенно нестандартных ситуациях. Именно на этом фронте мы и несли главные поражения. Война с дролами ведь давно уже стала именно войной диверсантов. Мы умели строить великолепную технику. Мы проникли глубже всех в галактике в тайны человеческого устройства, за исключением, пожалуй, древних рас. Но мы так и не смогли побороть своей тугодумности. Именно поэтому мы вынуждены были вербовать представителей других рас. Но ведь таким образом можно навербовать только последнюю мразь. А такие продавали нас сразу, как только попадались. — Ой-ой, как мне вас жалко, — язвительно передразнил Старха Логр. Но на нем тут же скрестились взгляды всех, находившихся в комнате и гуэл смущенно замолк, пробормотав извинения. — Это была наша беда, — продолжил рассказ Старх, словно не расслышав слова Логра. — Вултон же предложил использовать инопланетян, но заинтересовав их. К тому же таких, кому некуда будет деться. С одной стороны благодарность, а с другой отрезать ему путь на родину. Тогда-то и вытащили тот старый покрытый пылью десятилетий проект по созданию идеальных солдат. Я имею в виду проект пересадки сознания. — Поясни? — заинтересовался Ворск. — Я слышал, что это все лопнуло. Только никак не мог понять почему. Когда Кир рассказывал, я все не мог понять почему вы не используете этот метод. Это же ведь практически бессмертие. Я молча слушал и не вмешивался. Не то, чтобы мне не хотелось что-то спросить, но я находился в какой-то прострации и весь разговор я хоть и понимал, но как то отреагировать не него не мог. Вернее ни не мог, а просто не хотел. — Нет. Мы уже Киру сказали, что второй раз пересадка сознания не удается. Чистая запись получается. Но мы не сказали почему. А в галактике не смогли добиться и наших результатов потому, скорее всего, что не понимали природы этой пересадки. Вултон первым догадался. Просто оказалось, что этот метод применим только к не сформировавшемуся мозгу. Или к мозгу, которые еще продолжает развиваться. Насколько мы поняли, это происходит у расы Кира до двадцати пяти лет. Но двадцать пять — это предел. Все еще зависит от индивидуальной особенности каждого. Так что нижней границей стоит брать восемнадцать их лет. До этого момента записать что-то можно. После нет. И это верно для всех рас. Поэтому проект и заглох. — Конечно! — Ворск хлопнул себя по лбу. — Это же понятно и все объясняет. Вы поэтому и выбрали детей? — Не только. Мы искали именно тех, кто еще не самостоятелен. Нам ведь надо было не только найти диверсанта, но и воспитать его. А это возможно только с детьми. Взрослого в чем-то переубедить трудно. — Мушкетера всегда ставило в тупик то, что вы говорили со своим командиром на моем родном языке, — глухо заговорил я. Это было для всех так неожиданно, что все замолчали. — Я тогда только смеялся над его загадками. А теперь ведь все стало понятно. Вы искали среди людей тех, кто подходит вам по каким-то критериям. Искали долго. Потом нашли и около трех лет вели постоянное наблюдение. Авария. Я тогда никак не мог понять, как мне удалось остаться живым. Грохот удара опять заполнил мое сознание. Опять возникла давно уже забытая боль в груди. Крик родителей и попытки матери вытолкать меня из машины. Но дверь заклинило, а огонь уже проникал в кабину. И тут кто-то просто вырвал заклинившую дверь и буквально выдернул меня из машины. А потом… потом дверь поставили на место. Почему я раньше этого не мог вспомнить? И лицо матери в стекле захлопнувшейся двери. — А потом, — глухо продолжил я, — вы подстроили ту погоню и ваше спасение мной. — Мы это не планировали. — Перебил меня Старх. — Подобного мы никак запланировать не могли. Ты должен был погибнуть от случайной пули. То, что ты закроешь меня собой мы никак не могли предвидеть. Вултон этому радовался. Говорил, что так даже лучше. Но я с тех пор уже не мог воспринимать все спокойно. Ведь это было совершенно нелогично с твоей стороны пожертвовать собой ради совершенно незнакомого тебе человека. Нелогично, но ты сделал это, Я потом долго думал, а смог бы я так. Этот твой поступок во многом изменил и мою жизнь. — Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, — ухмыльнулся Жек, повторив однажды услышанную от меня фразу. — Пусть так, — согласился я со Стархом. — Вы этого не ожидали. Но теперь понятно почему вы говорили по-русски со своим начальством. Вы говорили не для него. Для меня. Я должен был потом этот диалог вспомнить и решить, что вы спасли меня из благодарности. Просто потому, что вам стало жалко меня. Я должен был раньше понять это. Я ведь много времени жил с хоргами. У вас ведь нет чувств. Только их имитации. Вы живете только разумом. Да и не можете иначе. Я был дураком. Точнее ребенком. Одиноким ребенком, лишившимся в своей жизни всех близких и оставшимся один в целом мире. Вы великолепно сыграли на этом. Поздравляю. У вас все хорошо получилось. Старх дернулся. — Кир, — с болью позвал он. — Что Кир? — вскинулся я на него. — Все ведь и дальше было ложью и обманом! И прибор ваш сработал, потому что был настроен на землян! Это тоже удивляло Мушкетера. Он же говорил, что для каждой расы требуется своя настройка. Говорил, а я опять не слушал. И вы знали что я не смогу отказаться, когда Вултон предложил мне пройти курс этого диверсанта. А потом незаметно внушить в процессе обучения нелюбовь к дролам. И тут якобы нападение злобных дролов и гибель корабля. Законное желание отомстить тем, из-за кого погибли мои друзья. Только не говорите мне, что нападение было реальным! — Я привстал в кресле и впился взглядом в лицо Старха. — Вы хотели заставить меня отомстить дролам за ложную смерть моих друзей… — я осекся и поправился, — тех кого я считал друзьями. А как ты посоветуешь мне поступить сейчас с вами?! С теми, кто реально виноват в смерти моих родителей и в моей искалеченной жизни?! Старх посмотрел на меня и в его глазах я впервые увидел ужас. — Кир, только не это! Я не для этого тебе хотел рассказать все! Кир! — Что Кир?! Что ты можешь мне сказать? Вы три года потом следили за мной! Теперь ясно, что Фильхиф прав и все мои якобы счастливые случайности вовсе не случайности. Просто удивительно как легко мне удалось раздобыть кучу новейшего хоргского оружия. И истребитель, который никто не искал. И построенная яхта на верфях пограничных планет. Причем такая яхта, которой нет и у правительств большинства планет. Только не говори, что не вы помогали мне? И не говори, что не знали для чего я ставлю на яхту пусковые шахты ракет и ту штуку, что палит в сверхсвете! И не говори, что не знали последствия освобождения генерала Дрого! Это ведь было первое задание вашей разведки? За ним должны были пойти другие? А там я и сам бы что-нибудь придумал! — Кир, я ведь и не хотел, чтобы это случилось! — А что ты хотел, Старх? Что? — Я покачал головой. — Ты не понимаешь, Старх. Ты ничего не понимаешь. После гибели родителей… после того, как я остался один вы… ты, Вултон… вы стали для меня семьей… всем. Я никому не верил так, как вам. Тебе. И все оказалось ложью. И не проси простить! Ты не понимаешь, что значит потерять все снова. Я уже оставался один и сейчас остался один снова! И ты… — Кир! Срочно! Вызов Фильхифа прервал меня на полуслове. Раздавшийся голос из наручного браслета прервал весь наш разговор. Интересно, что случилось такого, что Фильхиф воспользовался этим каналом, а не через Мушкетера по закрытому каналу? — Что случилось, Фильхиф? — Тигар пытался покончить с собой! — Что! — Мы все повскакивали с места, настолько были ошарашены этим сообщением. — Ты ничего не путаешь? — Что я путаю? — рассердился Фильхиф. — Он сейчас лежит в коме в больничной палате на яхте. Наглотался какой-то гадости. К счастью ты велел Мушкетеру наблюдать за ним и он вовремя сообщил мне. Кажется, я успел вовремя! — Но почему? — озадаченно поинтересовался Ворск. — Это он успел мне объяснить. Когда просил оставить его и не мешать. Как я понял, он чрезвычайно переживал из-за того, что Кир враждует с его расой. А после того, что натворил генерал Дрого он понял, что Кир не остановиться в своей мести. Короче, он попытался отравить тебя, Кир. Намешал что-то там и вывалил это в твои пельмени. Я вспомнил странное поведение мальчишки в столовой на яхте. Так значит… но ведь… — Он тогда швырнул эту тарелку об стену, — ни для кого конкретно сообщил я. — Я тогда его не понял. Но если бы я съел… — Да. То блюдо он и отравил. Но отдать его тебе не смог. Он просто не смог желать тебе смерти. А после того, как Ворск рассказал ему о твоей жизни. Ворск? — Ну да, — смутился он. — Тигар тогда прибежал ко мне, сам не свой. Выпалил кучу гадостей про Кира и его жадность, из-за которой он готов убивать. Тогда я и рассказал. — Вот-вот. И теперь Тигар не знает что ему делать. С одной стороны он считает, что Кир имеет право поступать так, как он поступает, а с другой… это ведь все-таки его раса. Вот он и решил этот вопрос самым радикальным образом. — А как он сейчас? — Сейчас нормально. Говорю же, я заметил вовремя и потащил его в медицинский отсек. Сейчас он под контролем кибердоктора. Пришлось дать ему снотворного. Я медленно повернулся к Старху. Не знаю уж что увидел в моем облике хорг, но он в испуге попятился. Я медленно подошел к нему и ухватил за горло. — Это тоже побочная жертва ваших проектов? Как и те четверо детей на Земле, что остались одни в мире и которых вы отвергли по тем или иным причинам? Так вот, если с Тигаром что-то случится… если он не выживет… Я отпустил Старха и направился к выходу. Лифт я тоже ждать не стал и спустившись по лестнице, бросился бежать. Прохожие шарахались от меня в разные стороны, ибо бежал я с гораздо большей скоростью, чем способен развить обычный человек. Не сразу я догадался взять такси. — В космпорт! — бросил я шоферу. — Э, по распоряжению властей все вылеты отменили… — К черту все! — рявкнул я. — Мне нет дело до тех вылетов, что отменили! Мне надо на мой корабль! У меня другу плохо! Быстрее, черт тебя возьми!!! При виде как я вырвал из обшивки ручку для пассажира и скрутил ее восьмеркой, шофер слегка позеленел и дальше спорить не стал. Увидев больницу, мимо которой мы проезжали, я велел остановиться. — Жди меня! — велел я. Потом сообразил, что все еще сжимаю в руке перекрученную ручку и бросил ее на сиденье. — Жди! — повторил я. Видно мой вид совсем не располагал к спорам. Поэтому шофер быстро-быстро закивал. Вернулся я довольно быстро, таща за собой упирающегося доктора. За нами бежали несколько медсестер и что-то кричали. Но я на них не обращал внимания. — Это похищение! — возмущенно кричал врач. — Вы будете отвечать! — Доктор, неужели вы забыли клятву Гиппократа? — Я понятия не имею кто этот ваш Гиппократ! И меня он совершенно не интересует! — Очень жаль. Но мне нужна ваша помощь. Просто посмотрите больного и все. — Я заставил врача все-таки сесть в такси и велел шоферу ехать дальше. Врач продолжал возмущаться моей бесцеремонностью, но попыток покинуть такси не делал. Таксист замер перед зданием старого терминала, находящегося на реконструкции. — Обещаю, что оплачу ваши услуги, — пообещал я доктору. Врач с сомнением оглядел старый терминал, где жались друг к другу несколько довольно потрепанных старых кораблей. Моей яхты за ними видно не было. Первый сюрприз врача ждал едва только “Мечта” показалась из-за большого старого грузовика. Врач некоторое время разглядывал открывшуюся ему великолепную яхту. Я нетерпеливо поторопил его. Мушкетер предусмотрительно спустил уже трап, где нас ждал Фильхиф. — Это кто? — поинтересовался он. — Врач, — бросил я. Фильхиф понимающе кивнул. — Правильно. Кибердоктор кибердоктором, но живому врачу я доверяю больше. Врач что-то буркнул себе под нос и потребовал отвести его к пациенту. Фильхиф кивнул и зашагал в сторону медотсека. Я шагал за ним, а врач семенил последним. Мушкетер благоразумно решил при постороннем не показываться. Врач быстро откинул колпак кибердоктора и склонился над лежащим Тигаром. — Говорил же я вам, что плохо знаю физиологию дролов! — буркнул он. — Вам надо было в соседнее крыло зайти. Именно там отделение для инопланетян. — Неважно, доктор. Основы вы все равно должны знать, — умоляюще попросил я. — Вы просто посмотрите. Если что серьезно, так я найду нужного врача. Врач бросил в мою сторону недружелюбный взгляд и стал рассматривать разные диаграммы, выдаваемые кибердоктором. Просмотрел результаты анализов и сравнил их со стандартами, выуженными им откуда-то из кибердоктора. Потом задал какую-то команду, дождался результата. Дальше пальцы врача забегали по сенсорам управления кибердоктора с быстрой скоростью. Он что-то вводил, потом смотрел результаты. Опять что-то вводил. — У вас великолепное оборудование, — заметил он между делом. — Даже в главном госпитале я не видел ничего подобного. Автономность полная. Участие человека требуется минимальное и в основном контролирующее. — Сделано по специальному заказу, — отозвался я, прекращая прохаживаться по отсеку. — Штучная разработка. — Понятно. — Врач закрыл панель управления и посмотрел на меня. — Ну что я могу сказать? Я, конечно, не специалист по дролам, однако, все вроде в норме. Помощь оказали вовремя. Вовремя же был введен и антидот. Чем он так отравился? Вам бы надо лучше проверять продукты на корабле. Впрочем… — врач с сомнением оглядел вокруг. — У вас наверняка все проверяется. Скорее всего он с планеты притащил что-то не то и съел. За мальчиком надо присматривать лучше. Где его родители, кстати. — Погибли, — отозвался я. — Он поэтому и путешествует с нами. Ему просто некуда идти. А за предупреждение спасибо. Я покажу ему как проверять продукты. — Бедный мальчик, — сочувственно кивнул врач. — Но если у вас никаких вопросов больше нет, то я пойду. Меня еще пациенты ждут. Надо же, вырвали с самого приема. — Еще раз прошу извинить меня, доктор, — смиренно склонил я голову. — Сколько я вам должен за беспокойство? — Да ладно уж… Случай стоит того, чтобы немного проехаться и бесплатно, — хохотнул доктор. Тем не менее я заставил все же принять доктора небольшое вознаграждение, при виде которого он только хмыкнул. — Всегда бы такие приключения были, — буркнул он про себя. — Жил бы припеваючи. Я проводил доктора до выхода. В этот момент как раз подъехали Ворск, Логр и Старый Жек. Старха с ними не было. — А-а, — обрадовался я. — Вы во время. Логр, отвези человека туда, куда он скажет. Логр что-то недовольно буркнул, но развернулся и отправился обратно к флаеру. Обрадованный тем, что не придется добираться своим ходом, врач поспешил следом. — Где Старх? — хмуро спросил я у Ворска. — Он отказался с нами идти. Говорит, что у него есть еще дело. — Может это и к лучшему, — буркнул я, немного подумав. Старый Жек нахмурился. — Кир, ты не прав. Я понимаю, что ты испытываешь, но не забывай, что Старх ради тебя пожертвовал всем: карьерой, благополучием, расой, жизнью рискует, наконец. — Это после того, как он же и принимал во всем этом участие! — вскинулся я. — А ты скажи какой у него в тот момент был выбор? Представь себя на его месте! И потом, разве он тебе не помогал? Он же ведь не врал мне, когда говорил, что велел тебе не ввязываться во все это и улететь к себе? Разве он не поменял истребители перед твоим вылетом? Он ведь не просто так это сделал. В твоем было напичкано слишком много разного. В том числе и психогенератор. Знаешь что это такое? Они могли бы считывать все твои чувства и практически все мысли. Старх расстроил все планы, когда дал тебе другой истребитель. Он уже тогда рисковал! — Мне кажется я чего-то не понимаю, — вклинился в наш разговор Фильхиф. — ну-ка, давайте пройдем в кают-компанию и вы все мне расскажете. Что там у вас случилось. Кто этот Старх и кто тот человек, что сейчас стоит рядом с вами? — Фильхиф прав, — согласился Ворск. — Надо рассказать обо всем, что случилось. Я только махнул рукой. То, что надо все рассказать, было понятно и так. В кают-компании я плюхнулся в кресло в самом дальнем углу и прихватил с собой бутылку вина покрепче. Жек вздохнул, поняв, что я устранился от всякой беседы и сейчас не собираюсь вступать ни в какой разговор. Из всех он был самым осведомленным и поэтому рассказывать пришлось ему. Я почти не слушал, старательно опустошая бутылку с вином, жалея, что на яхте нет ничего покрепче. Впрочем, вряд ли мне это помогло. Мой желудок был способен переварить многое. Бедный Тигар, он не знал, что его яд, так старательно приготовленный, вряд ли на меня подействовал. За время рассказа Жека я только однажды вздрогнул от радостного голоса Мушкетера, материализовавшегося точно над нами: — А я что говорил?! — возбужденно кричал он. — Что я говорил?! Я правильно указывал на несоответствия в рассказе Кира. Правильно! Мушкетер словно не замечал осуждающих взглядов окружающих и не понимал, что его веселье сейчас явно неуместно. Когда Жек закончил рассказ воцарилась тишина. — Да, — заговорил, наконец Фильхиф. — Я догадывался, что с тобой играют, но чтобы так… И… — Фильхиф явно хотел еще что-то добавить, но не стал. Он вдруг резко встал и вышел. Ворск и Жек проводили его недоуменными взглядами. Тут Ворск хлопнул себя по лбу. — Мы кретины! Если все, что рассказал Старх правда, то значит именно хоргская разведка пыталась завербовать Фильхифа. А мы совсем забыли спросить об этом у Старха. Он должен же был что-то знать. Видя недоумевающий взгляд Жека, Ворск рассказал о Фильхифе и о странном предложении неизвестных. Жек покачал головой. — А зачем это надо хоргам? Они и так держали Кира под постоянным наблюдением. Еще один наблюдатель — это, на мой взгляд, чересчур. — В любом случае, мы болваны! Мы могли бы все сейчас знать точно. — Ворск покосился на меня. — Кир, я тебе сейчас нужен? Если нет, то я схожу, посмотрю, что там делает Старх. Заодно хочу кое-что узнать. Все равно ведь в ближайшие два дня ни одного корабля с планеты не выпустят. Я безучастно покачал головой. Ворск кивнул и поспешно вышел. Жек за ним. Я же продолжал неподвижно сидеть в кресле, смотря в одну точку. Мысли текли как-то вяло и ни на чем не сосредотачивались. В этот момент я не обратил бы внимания и на атомный взрыв под боком. И, похоже, это мое состояние устраивало всех вокруг. Что ж, у меня тоже может найтись дело. Хорги снабдили меня оружием основательно. Хватит на хорошую войну. Надо бы вернуть его им. Вернуть?! А это мысль! Я встал. — Мушкетер. Код ноль семь — ноль пять — два двенадцать. — И что я с ним должен делать? — недоуменно спросил он. — Просто пошли его узконаправленным лучом. — Я быстро продиктовал координаты. Потом направился к выходу. — Мушкетер, будь готов к связи со мной. Твоя помощь мне еще понадобится. — Эй, а ты куда? — Прогуляться. Передай всем, что я вернусь дня через четыре. — Куда ты? — Сказал же, прогуляться. В этот момент я сам себе напоминал робота. Чувств не осталось. Что ж, хорги хорошо поработали и выжгли из меня все человеческое. А Старх доделал то, с чем не справились все их психологи. Через двенадцать часов я покидал планету на истребителе хоргов. Сигнал, посланный Мушкетером, расконсервировал все его системы и задал координаты. Скрытно приземлиться на планете с плоховатой космической обороной для него проблем не составило. Так же скрытно он сумел и покинуть систему, не потревожив ни один радар. Глава 6 После ухода Кира и остальных Старх некоторое время молча стоял у окна и наблюдал за проезжающими мимо машинами. В городе царила легкая паника, которую довольно жестко подавляли усиленные патрули полиции. Уже все слышали о происшедших событиях. Поговаривали чуть ли не о хоргском вторжении. Обо всем этом Старх, понятно, не знал, хотя о многом и догадывался. Однако суета на улице в настоящий момент интересовала его меньше всего. Поговорив с Киром и все рассказав ему, он вовсе не испытал того облегчения, на которое надеялся. Нет, он не думал, что Кир может простить его или хоргов. Но он все же надеялся, что… впрочем ни на что он не надеялся. Он просто сделал то, что считал нужным. Кир научил его многим понятиям. В частности он научил его иногда доверять не только разуму, но и сердцу. И сейчас он, несмотря ни на что, был уверен, что поступил правильно. Но на душе все равно было тревожно. Старх долго думал над тем, что он будет делать когда встретится с Киром. Где-то, глубоко внутри, он надеялся, что они смогут остаться друзьями несмотря ни на что. Однако сам он прекрасно понимал, что после всего случившегося это будет невозможно. — Странно, — пробормотал он, — и что я так привязался к этому мальчишке? Неужели то, что он без колебания закрыл меня, пожертвовав своей жизнью так повлияло на меня? Он ведь не знал, что мне ничего не угрожало. Совсем не знал. Именно это событие и перевернуло всю его жизнь, вынужден был признать Старх. Не то, что у хоргов не было принято жертвовать собой ради чьего-то спасения. Хорг мог пожертвовать собой чтобы спасти командира или того, кто обладает важной для расы информацией. Но никогда под влиянием чувств. А в той ситуации, в которой был Кирилл он по всем законам и понятиям хоргов просто не должен был вмешиваться. Ведь Старх изображал милиционера — служителя закона, а значит риск входил в его обязанность. Рисковать собой было его профессией. Кирилл же в той ситуации был всего лишь посторонним. А значит просто обязан был принять все меры для своего спасения. Только своего — ибо забота о других вовсе не входило в его обязанности. Любой хорг, где бы он ни работал, выполнял ее хорошо. Если его работой было спасение других, то он будет делать это даже ценой своей жизни. Но если его работа состоит в другом, то он никогда не придет ни к кому на помощь если в этом будет хоть малейший риск для него. А Кир пришел. Совершенно неожиданно, едва не спутав все планы агентам хоргов. Он вмешался. Спасая совершенно постороннего человека. Более того, спасая того, в чьи обязанности и входило рисковать. Старх отошел от окна и задумчиво посмотрел вокруг. — Что ж, — сказал он, ни к кому не обращаясь. — Пора платить долги. — После чего вышел из гостиничного номера и стал спускаться вниз, совершенно не заботясь о том, что дверь номера осталась распахнутой настежь. На улице он постарался как можно быстрее проскочить на стоянку автотакси, понимая, что к хоргам в это мгновение жители Бельгейза относятся, мягко говоря, не слишком благожелательно. Выбрав машину, он нырнул туда и быстро ввел адрес в компьютер. Система автоматизированных такси появилась на Бельгейзе относительно недавно и этот вид транспорта еще не был распространен. Здесь только недавно сумели наладить должный контроль. Тем не менее, все же именно обычное такси с людьми-шоферами все еще доминировало на планете. Но подобное Старха не очень устраивало. Именно поэтому он постарался взять именно автотакси. До нужного ему адреса он доехал сравнительно быстро, учитывая общую ситуацию в городе. Это был один из тех адресов, где он жил раньше. Скрываясь от разведки хоргов, он никогда не возвращался на один и тот же адрес дважды. Сейчас же он впервые нарушил это правило. Осмотревшись по сторонам, Страх решительно направился в снимаемую им квартиру, не заботясь ни о каких правилах безопасности. Ввел код на двери квартиры и вошел. Медленно прошелся из комнаты в комнату. Потом прошел к бару, достал оттуда бутылку с вином, два бокала. Поставил их на столик и разлил вино. Достал закуску. Опустился в кресло, сложил руки на подлокотниках и задумался. Так он просидел минут двадцать, когда наконец скрипнула дверь и в квартиру вошел еще один хорг. Он замер у входа в комнату и некоторое время изучал сидящего в кресле Старха. Старх, словно очнувшись, поднял голову. — Здравствуйте, шеф. Я знал, что вы захотите поговорить со мной, прежде чем придут ваши штурмовики. Присаживайтесь. Не бойтесь, я не подсыпал яда в вино. — Это было бы совсем на тебя не похоже, — проговорил доктор Вултон от двери. — Нет, подобного я от тебя не жду. Словно в подтверждении своих слов, он прошел к столу, сел в кресло и слегка пригубил вино. Однако много пить не стал. Отставил бокал и покачал головой. — Старх, Старх. Почему? Почему ты это сделал? Ты ведь разрушил всю свою карьеру! И ради чего? Ради мальчишки? Он ведь даже не хорг! — Даже не хорг, — грустно хмыкнул Старх. — А вам не приходило в голову, что он, пусть и не хорг, но все же человек? Вдумайтесь, как мы с ним поступили! — И ты рассказал ему все? Ох, молодежь, молодежь. Все-то у вас просто. А ты не задумался о последствиях? Он ведь подготовленный диверсант! Подготовленный великолепно. И теперь он наш враг. Или ты думаешь, он простит нас? — А кто в этом виноват? — уже менее уверенно возразил Старх. — Кто его таким сделал? Мы не имели право вмешиваться в жизнь других рас. — И что теперь? Ты задумывался о том, что будет теперь? А ведь будет смерть. Кровь и смерть. Тысячи смертей. Что будет делать Кир, по твоему? — Кир не такой, — прошептал Старх. — Он не такой. — Он такой, каким мы его сотворили, каким мы его хотели видеть! И мы его к этому готовили. Вспомни его подготовку! Мы готовили его к войне. Войне безжалостной и без всяких правил. И он умеет воевать. Возможно, мы и виноваты перед ним, но в чем виноваты те люди, что сейчас будут гибнуть от его рук? В чем? Это раньше мы могли контролировать и направлять его. А сейчас нет. Мы, конечно, постараемся его ликвидировать, но… — Ликвидировать? Нет! — Да! Где, по-твоему, сейчас Кир? — Он отправился на свою яхту. У него один друг… заболел. — Черта с два! Наш корабль-разведчик, что висит недалеко от планеты, засек прилет нашего истребителя. Того самого, что ты подменил и теперь мы не можем даже проследить за ним. Прежде, чем мы успели как-то отреагировать, истребитель взлетел с планеты и взял курс куда-то в созвездие Акрона. Проследить за ним нет никакой возможности. Он уже начал действовать и мы даже не знаем где он нанесет удар. Ты же знаешь, какой твой друг непредсказуемый. Вот чего ты добился. Старх опустил голову. Потом поднял. — Вы правильно говорите, — сказал он. — Совершенно правильно. Головой я понимаю вашу правоту. Понимаю, что предал интересы своей расы и подставил жизни сотен или даже тысяч людей. Но вот этим, — Старх положил руку на сердце, — я верю, что все же поступил правильно. Что Кир вовсе не такой, как вы говорите и что он справится с собой. А сейчас я готов идти на суд. Пусть будет то, что будет. Вултон покачал головой. — Мне жаль, юноша, но суд уже был. Уже вынесен приговор. А ты ведь подавал такие надежды. Со временем ты мог возглавить научный отдел разведки. И думать все же надо мозгами. А они, как известно, в голове. Сердце же всего лишь инструмент для перекачки крови. Старх побледнел. — Вот значит как. Не думал… От двери раздался тихий хлопок и Старх откинулся на спинку стула. Во лбу у него образовалось небольшое отверстие. Вултон секунду смотрел на труп. Потом залпом опрокинул свой бокал вина и поднялся. Повернулся к убийце, стоявшему у порога и убирающего свое оружие под костюм. — Он подавал такие надежды, — повторил ему Вултон и направился к выходу. Убийца внимательно посмотрел на свою жертву, а потом поспешил за начальником. Уже через пять минут флаер с двумя хоргами на борту взял курс к посольству. * * * Ворск и Старый Жек довольно быстро добрались до той гостиницы, где они недавно расстались со Стархом, однако того там уже не было. — Интересно, куда он мог пойти? — поинтересовался Ворск. — Я и представить не могу где его искать. — Одно ясно — покинуть планету он не мог. Значит просто сменил адрес. — Не вижу смысла. Впрочем… кто ж его знает. Ты представляешь, где его можно найти? — Не знаю. Он может быть где угодно. Хорги любят все просчитывать наперед. Наверняка где-нибудь у него есть снятая им квартира или купленный дом. — Совершенно верно, господа, — внезапно услышали они чей-то голос. — Но там его тоже искать не стоит. Ворск резко обернулся, вытаскивая пистолет — у них за спиной стоял довольно высокий хорг. Он равнодушно покосился на оружие в руке гуэла. — А вот это советую убрать. Уж не думаете ли вы, что я здесь один? Вы еще живы только потому, что я предвидел подобную реакцию и велел не стрелять. Но если вы оружие не уберете, то моих людей трудно будет уговорить не стрелять. Ворск внимательно осмотрелся. Потом чертыхнулся и поспешно убрал оружие. — Кто вы такой и что вам надо?! — Кто я такой, вы, наверное, слышали. Я доктор Вултон. Возглавляю научно-технический отдел военной разведки. — А-а! — криво усмехнулся Старый Жек. — Вы тот самый, якобы погибший ближайший друг Кира. И почему нам не стоит искать Старха. — Старх арестован за измену и ждет приговора суда. И приговор этот будет не мягкий. — Вот, значит как. — Ворск задумался. — Для него можно что-нибудь сделать? Лицо хорга отвердело. — Это совершенно не ваше дело. Он совершил измену и понесет наказание по заслугам. Вы ничего не сможете для него сделать. И поговорить я хотел с вами вовсе не о нем. Меня гораздо больше интересует Кирилл. Кирилл Золотов. Или Кир Терр. Кажется под этим именем вы его знаете. — Так что вам еще нужно от него?! — вспыхнул Ворск. — Мне кажется, вы уже достаточно для него сделали! — Вот об этом я и хочу поговорить. Вултон приглашающим жестом распахнул перед ними дверь в номер, словно он здесь и был хозяин. — Давайте поговорим в более спокойной обстановке. Нам многое предстоит обсудить. — Вы думаете, нам будет интересно что-нибудь с вами обсуждать? — Будет. Хотя бы задумайтесь над тем, что вы еще живы. Старый Жек и Ворск переглянулись. — Это угроза? — мрачно поинтересовался Ворск. — Нет. Повод для размышлений. — Вултон прошел в гостиничный номер. Ворск и Жек поневоле вынуждены были пойти за ним. — К вам у нас претензий нет, в отличие от Старха. Вы не брали никаких обязательств перед нами. Не давали никаких клятв. — Как благородно с вашей стороны, — едко отозвался Жек. Вултон пропустил иронию мимо ушей. — Давайте поговорим откровенно. Я признаю, что с Киром мы поступили не очень хорошо… — Совсем не хорошо. Вултон бросил на Ворска предупреждающий взгляд. — Дайте мне закончить. Я просто прошу понять, что мы находимся в состоянии войны уже больше тысячи лет. Подобное откладывает отпечаток на наше сознание. Поневоле начинаешь оценивать всех людей с точки зрения их полезности для расы… — Кир не вашей расы. Ему не было никакого дела до вашей войны. Это вы втянули его в это! — опять вмешался Ворск. — Верно. И мы поняли свою ошибку. Но поздно. Непоправимое уже совершилось. Но я хотел с вами поговорить о другом. Кира готовили как диверсанта и убийцу. Готовили хорошо. Очень хорошо. По сути, мы сделали идеального диверсанта. Обученного убивать всем, что попадется под руки и даже голыми руками. Да что я вам рассказываю. Все это вы и так видели. Но беда в том, что сейчас он, как бы это сказать, слегка не в себе. — Удивительно! И почему? — притворно заинтересовался Жек. — Почему, в данном случае становится неважно. Вопрос в другом. В последствиях. Мы его подготовили слишком хорошо. И сейчас он стал опасен и для нас. Но это вас вряд ли заинтересует. Но вот то, что он стал опасен для всех в галактике вас заинтересовать должно. — Пока мы его контролировали, то мы могли направлять его в нужную нам сторону. Сейчас его сорвало. Что он сделает в следующий раз не знает никто. Он наверняка захочет мстить. Именно на это мы его и ловили. Месть за друзей. Сейчас это выходит нам боком. Как видите, я откровенен с вами. — Я понимаю, что это должно волновать вас. Но при чем тут мы? — Старый Жек в упор смотрел на Вултона. — При том, что Кир сейчас способен убить каждого, кто встанет у него на пути. А вы, рано или поздно, на этом пути окажетесь. Говорю же, его сорвало со всех тормозов. Вот, если хотите, можете посмотреть его психологические тесты. Думаю, в скором времени вам самим не понравится то, что он будет творить. — Ложь!!! — вскинулся Жек. — Нет. И вы понимаете это. Я не думал, что удастся вас убедить. Я просто хотел предупредить вас, чтобы вы были настороже. — Кир не способен на то, о чем вы говорите! — Да? Вы думаете, что хорошо знаете Кира? Тогда скажите, где он сейчас? — Как где? На яхте, конечно. — Удивленно ответил Жек. — Нет. Если бы он был на яхте, то я сейчас с вами не встречался бы, а готовил бы штурмовой отряд. Он опять перехитрил всех. Вы, наверное, не знаете этого, но у Кира был наш истребитель. Когда готовилась операция, мы посчитали, что он может понадобиться Киру. Сейчас он вызвал истребитель и умчался в неизвестном направлении. Мы попытались отследить его, но это бесполезно. Ворск некоторое время молча смотрел на Вултона. Потом схватил ручной комп. — Мушкетер, где сейчас Кир? — Не знаю. У него откуда-то отыскался истребитель хоргов и он умчался на нем. Просил передать, что скоро вернется. Правда минуты две назад он выходил на связь и велел взлетать с планеты сразу, как только получим разрешение. Потом попросил связаться с ним и получить координаты места, куда мы должны лететь. — А ты не знаешь, что он хочет делать? — Нет. Он просто сказал, что хочет вернуть то, что ему не принадлежит. Я не понял. Ворск и Жек тревожно переглянулись. — Что я вам говорил. — В любом случае в этом виноваты вы. — Верно. Но сейчас вопрос не в том, кто виноват, а в том, как остановить это существо. Он угроза всем. Ворск медленно поднялся, вперив в Вултона гневный взгляд. — Этому существу я клялся служить душой и телом! Если я посчитаю, что он будет не прав, я постараюсь остановить его. Но не ждите от меня никакой помощи. — Я ничего не жду. — Похоже Вултон был слегка испуган реакцией гуэла. — Ваше предложение меня вполне устраивает. Просто если вы вдруг поймете, что не справитесь с ним, то выйдете на связь с нами. Вот по этой карточке вы всегда сможете с нами связаться. Карточка без подвоха. Никаких жучков на ней нет. Впрочем, можете потом проверить, если хотите. Ворск равнодушно прошел мимо. Но Жек карточку взял. Однако у самого выхода Ворск замер. — Да. Если хотите от нас сотрудничества, то я требую правду. — Что вы хотите знать? Ворск помялся, а потом рассказал историю Фильхифа. — Это правда, что сказали ваши люди? — Что? — Вултон выглядел слегка ошарашенным. — Нет! Я хочу сказать, что это были не наши люди. Если это правда, то… Ах, дролы! Это наверняка они. Мы подозревали, что в том конфликте с кроамцами они что-то сделали для себя. Теперь ясно. Если это правда, то они готовят себе союзников. Это должно заинтересовать внешнюю разведку. — Если что узнаете, то должны сообщить нам, — безапелляционно потребовал Ворск. — Только если вы согласитесь помочь нам. Понимаете, если то, что вы сказали подтвердится, то наше сотрудничество с Фильхифом пойдет нам всем на пользу. Фильхиф вернет свою расу, которую считал уничтоженной, а мы расстроим планы дролов. Как видите все в выигрыше. — Кроме Кира. — Кира надо остановить! Вы сами это поймете. Главное, чтобы вы не поняли это слишком поздно. — Разберемся. — Ворск захлопнул дверь и стал спускать вниз. — Ты веришь тому, что сказал этот хорг? — спросил догнавший его Старый Жек. Ворск долго молчал. — Я был с Киром очень долго. Очень. И успел его узнать. Если перед ним стоит преграда, то он просто сносит ее. Я бы назвал его одержимым. А сейчас… Мне страшно, Жек. Очень страшно. Не каждый сможет справиться с тем, что навалилось на Кира. А его еще старательно ломали хорги, делая из него идеального мстителя. Если его сорвет со всех тормозов, то Вултон прав — Кир станет просто ужасен. И он перестанет быть человеком. — И что нам делать? — Что делать? Если ты веришь в бога, то молись ему, чтобы Кир нашел в себе сил остаться человеком. Я же буду просто верить. Верить в него. И постараюсь сделать все, чтобы он не превратился в бездушное чудовище с одной целью — отомстить всему миру за покалеченную жизнь и смерть своих родителей. — Да-с. Задачка. И с чего нам надо начинать. — Для начла надо вернуться на яхту. А там будем ждать когда Кир соизволит объявиться и объяснить нам свою отлучку. Меня очень заинтересовал этот его побег. На улице Жек молча шагал за Ворском. Только уже выходя из машины у космопорта спросил: — А если тебе не удастся спасти Кира? Ворск развернулся к Жеку и пронзил его пристальным взглядом. — Тогда я умру вместе с ним. Жек замер. В устах гуэла эти слова были вовсе не пустым звуком. * * * О Кире известий не было уже около пяти дней и Старый Жек начал волноваться. Еще его буквально бесили совершенно невозмутимые физиономии гуэлов. Только Тигар относился сочувственно к его волнению. Тигар уже вполне поправился и слонялся по всему кораблю. Ворск ему рассказал обо всем, что произошло и теперь он не находил себе места от волнения. Больше всего его печалило то, что Кир не нашел времени дождаться когда он придет в себя. — Так было надо, — отвечал ему Ворск. — Пойми, если бы Кир остался на яхте, то хорги уже штурмовали бы ее. И тогда пострадали бы все мы. Кир думал именно о том, что бы защитить нас. Ворск прекрасно понимал, что это неправда. Меньше всего Кир в тот момент думал о своих друзьях. Он уже достаточно изучил его, чтобы судить об этом. Нет, Кира гнала вперед только месть. Месть и ничего больше. Он не делился своими размышлениями с мальчишкой, считая, что тому и так приходится несладко и всячески ободрял его. К тому же Мушкетер теперь негласно постоянно присматривал за ним, опасаясь повторения попытки самоубийства. Чтобы хоть как-то развлечь мальчишку Ворск попросил Мушкетера чем-нибудь заняться с ним. Биокомп с радостью ухватился за это и предложил Тигару начать изучать космонавигацию. Тигар был в восторге. Теперь мальчишка был занят и не крутился постоянно под ногами. Ворск вошел в кают-компанию и заметил, что Жек крутит в руке карточку, полученную им от Вултона. При виде гуэла он смутился и поспешно убрал ее. Ворск замер и молча смотрел на Жека. — Вот, — начал оправдываться Жек, — думаю. Мне тревожно, Ворск. Очень тревожно. Ворск прошел к столу. — Мне тоже это все не нравится. Не нравится торчать здесь, когда, возможно, я нужен Киру. — Да?! А по вашему виду с Логром этого не скажешь. — Просто мы умеем держать себя в руках. В этот момент в кают-компании появился Логр. Он буквально влетел внутрь с кристаллом записи в руке. — Вот, последние новости! — Он поспешно затолкал кристалл в проектор. — Из надежных источников поступило сообщение, что в районе пятьдесят два и семь исчез военный конвой хоргов вместе с сопровождением… — Вы уже слышали новости? — появился в двери Фильхиф. Потом заметил проектор. — Ага. Значит слышали. — А может это не Кир? — робко возразил Жек. Фильхиф мрачно усмехнулся. — Я сейчас встречался с нашим другом. — Последнее слово Фильхиф чуть ли не выплюнул. — Вултон почти уверен, что это Кир. Последнее сообщение с конвоя было, что их атакует хоргский истребитель. — Тогда это Кир, — вздохнул Жек. — Вот именно. Только как он ухитрился разделаться с конвоем. Фильхиф явно не ждал ответа, но Ворск все же ответил: — Хорги. Что вы хотите? Там же одни транспортники. Скорее всего везли какие-то военные грузы на одну из баз. А сопровождение… да не смешите вы меня! Ладно, если там была парочка старых крейсеров — ровесников галактики. Маршрут-то, наверняка, считался безопасным. — Почему ты так думаешь? — спросил Жек. — Потому, что если бы хорги этот маршрут считали опасным, то охраняли бы его гораздо лучше. И тогда один истребитель не смог бы расправиться с конвоем. Но все это ерунда. Что нам-то делать? — А вы не находите, что Кир имеет право так поступать? — хмуро спросил Фильхиф. Жек вздрогнул. Логр опустил голову. Только Ворск смотрел на Фильхифа. — Ты же на самом деле так не думаешь. Фильхиф отвернулся. — Нет. Я слишком хорошо знаю, каково сейчас Киру. Я сам прошел через все это. Но я хотел бы знать, что думаете по этому поводу вы! Какое ваше отношение к этому? Определитесь, за или против вы! После подобного вопроса в комнате воцарилась тишина. Все поглядывали друг на друга, не решаясь заговорить первым. Даже гуэлы помалкивали. Хотя тут-то как раз следовало ожидать горячей поддержки Кира, поскольку у гуэлов были свои понятия о чести, где присутствовала и месть. В этот драматический момент в каюту влетел Тигар. — Ну где вы там?! Мушкетер сказал, что на связь выходил Кир! Он спросил выпускают ли уже корабли с планеты. Мы сказали, что да. Тогда он велел взлетать. Выдал координаты! Вы летите?! Все переглянулись. — Я в рубку, — поднялся Фильхиф. — Хорги сейчас запросто могут повесить нам на хвост разведчика или какую-нибудь хитрую техническую штучку. Они на это мастера. А время подготовиться у них было. — Пусть попробуют, — отозвался на это Мушкетер. На него не обратили внимания. Несмотря ни на что, к нему все еще относились крайне недоверчиво. — А я займусь системами вооружения, — встал Ворск. — На всякий случай. — Яхта полный автомат. Возможно управление одним человеком, — опять вмешался Мушкетер. — Это Кир может управлять ею в одиночку, глупая железяка! — огрызнулся Жек. — А мы нет. Это было правда. Как-то, по настоянию Фильхифа, Мушкетер прогнал всех их через специальный тренажер. Никто не набрал необходимые баллы, чтобы серьезно претендовать на звание пилота. Даже гуэлы, у которых довольно приличная подготовка была, показали далеко не самый лучший уровень. Все дело было в хоргской системе управления с которой никто знаком не был. Это только на первый взгляд здесь все казалось просто. К тому же дело усугублялось еще и тем, что настоящих пилотов на яхте не было. Только у Старого Жека был опыт в этом деле. Но его опыт ограничивался полетами на внутрисистемном катере, где требовались совершенно другие навыки. Вот и приходилось им полагаться на Мушкетера, заодно пытаясь контролировать те функции управления, в которых кто-нибудь хоть что-то понимал. Доверить все Мушкетеру никому, естественно, в голову не приходило. Как и предвидел Фильхиф, за ними на пределе дальности радара попробовал было увязаться какой-то разведчик. Однако Мушкетер без труда оторвался от него, расстреляв заодно беспилотный корабль-шпион, что попробовали было пустить по их следу. Потом Мушкетер, несмотря на все возражения своего “экипажа”, сделал еще несколько проверочных полетов. И только убедившись, что за ним и в самом деле никто не следит взял курс на те координаты, что продиктовал Кир. В указанных координатах оказалась совершенно мертвая планета, оторвавшаяся от своего светила и теперь совершающая вечный полет сквозь бесконечность. Тигар нетерпеливо припрыгивал у обзорного экрана, постоянно переключая его с одного вида, на другой. То он запускал задний обзор, то передний. Потом запустил круговой просмотр, погрузившись в голографическое изображение окружающего космоса. — Его нет, — наконец недовольно буркнул он. Фильхиф успокаивающе положил руку ему на плечо. — Я думаю, что он сначала захочет убедиться в том, что за нами никто не следит. Тигар недовольно посопел. Потом признал правоту кроамца. Чтобы хоть как-то занять себя, он упросил Мушкетера позаниматься с ним. Мушкетер согласился. Тем более, что это никак не могло отвлечь его от остальных дел. Фильхиф же размышлял о чем-то о своем. Похоже было, что его ничуть не расстроило отсутствие Кира. Хотя что он думал на самом деле, пожалуй, никто не смог бы сказать. Гуэлы же как всегда были невозмутимы и терпеливы. Казалось, что потребуйся это и они будут ждать здесь годы с таким же невозмутимым выражением на своих ящерообразных лицах. * * * Истребитель Кира появился неожиданно для всех, вынырнув из-за планеты. Даже Мушкетер не заметил его приближение, хотя постоянно прощупывал все вокруг лучами своих локаторов. Но тут его трудно было винить — планета загораживала целый сектор обзора. О появлении Кира биокомп немедленно известил всех и теперь весь невольный экипаж “Мечты” собрался в стыковочном отсеке. Кир появился через пятнадцать минут и устало откинул шлем. Радостный крик замер на устах готового было уже бросить навстречу Тигара. Кир выглядел страшно. Под глазами чернели круги. Похоже, что он умудрился довести до изнеможение даже свое не ведающее усталости тело. Его шатало. Взгляд же был абсолютно безжизненный. Только в глубине сознания можно было заметить какой-то мрачный огонь, что полыхал в его душе. — Господи, малыш, что же ты с собой сделал?! — ошеломленно спросил Фильхиф, первым рискнувший нарушить воцарившуюся тишину. Кир поднял на него взор и кроамец почувствовал как холод этих глаз обволок его всего. Казалось температура в комнате резко упала. “Он же эмпат”, — запоздало вспомнил Фильхиф, пытаясь отвести взгляд от этих ледяных глаз. К счастью Кир словно уловил неудобство кроамца, отвернулся сам. — Устал я, — сообщил он. — Пойду посплю. Потом поговорим. Завтра. Он двинулся по проходу. Все поспешно расступились, давая ему возможность пройти. При этом все явно боялись даже коснуться его. Наконец Кир ушел, но тишину так никто и не решился нарушить. Ошеломленные люди молча взирали друг на друга. — Фильхиф, — заговорил наконец Ворск. — Ты спрашивал как мы относимся к мести Кира… Он имеет право мстить… имеет… Но если месть превращает его в такое вот… существо… Мы должны как-то помочь ему… спасти его… Фильхиф смотрел вдаль коридора в ту сторону, куда ушел Кир и молчал. А в стороне тихо плакал Тигар, опустившись на пол. Глава 7 Я проснулся так и не отдохнув как следует. В последние дни усталость становилась уже меня нормой. А я то еще думал, что мне можно редко отдыхать. Раньше на испытаниях я и месяц мог в подобном режиме работать. А вот сейчас меня словно выматывало что-то изнутри. Как будто кто-то всю энергию высасывал. Проснувшись, я некоторое время лежал в постели, пытаясь понять почему мне так неудобно спалось. Потом понял, что я спал в одежде. Хуже того, я спал в полетном комбинезоне так и не удосужившись его переделать во что-то более удобное. Если кто-нибудь спал в космическом скафандре тот поймет мои ощущения. Пошатываясь, я встал. Отдал команду компьютеру одежды и стал наблюдать в зеркало как мой комбинезон превращается в повседневную форму. — Мушкетер, — позвал я. — Да. — Голос Мушкетера был абсолютно нейтрален. Даже странно. Обычно он всегда после моего долгого отсутствия на яхте вставлял какую-нибудь шутку. Рассказывал о своих новых открытиях. На этот раз его голос напоминал голос робота. Без тени эмоций. А этого Мушкетер старался избегать любой ценой. Он всегда стремился подчеркнуть разницу между собой и “безмозглым тупоголовым мозгом искусственного интеллекта”. Однако я не стал на этом заострять внимание. Меня тревожило совсем другое. И мне в этот момент не было никакого дела до чувств машины, пусть и очень сложной, выращенной на основе непонятной для меня технологии. — Прикажи собраться всем в кают-компании. — Приказать? — Ты что, не понял?! — отчего-то взъярился я. — Мне повторять надо?! Мушкетер не ответил. Я быстро осмотрел себя и зашагал в кают-компанию. Мне казалось, что придется немного подождать остальных. Пока Мушкетер передаст мой приказ, пока экипаж приведет себя в порядок, подойдет. Минут десять, прикинул я. Однако к моему удивлению все были уже в сборе, словно давно сидели в кают-компании и ждали только меня. Здесь был даже Тигар, хотя я не очень понимал зачем он вообще здесь нужен. Я оглядел всех. Было странно как они все вздрагивали под моим взглядом. Тигар взглянул на меня и почему-то задрожал. Я некоторое время рассматривал его, пытаясь понять что с ним. — Кир, — позвал Фильхиф. — Прекрати пожалуйста. — Что?! — Я резко повернулся к Фильхифу. — Что прекратить? — Ничего, — пробормотал Фильхиф, явно избегая встречаться со мной взглядом. Да что тут происходит? Ладно. Некогда. Я прошел к креслу во главе стола. Медленно сел. — Я хочу обсудить с вами план дальнейших наших действий. Какова наиболее уязвимая черта хоргов? Как нам лучше действовать. Признаться я был крайне удивлен отсутствием какого-либо энтузиазма со стороны своих спутников. Все сидели опустив глаза и упорно молчали. Даже Фильхиф, у которого всегда было что сказать. — Не понял? — угрюмо заметил я. Фильхиф вздохнул. Было похоже, что он словно собирается броситься головой в прорубь. — Кир, мы тут посоветовались… Кир, останови свою месть. Прошу тебя! Я понимаю тебя… понимаю, что пришлось тебе пережить. Вспомни, что у меня тоже имелась причина мстить. Я переборол это! Я понял, что месть ничего не решит. Посмотри на себя! В кого ты превращаешься! С тобой же страшно сидеть в одной комнате. Фильхиф еще долго говорил. Я угрюмо слушал. Потом не выдержал и с силой стукнул по столу. Ножки стола подломились. Старый Жек еле успел отскочить, предохраняя свои ноги от падения на них крышки стола. — Ты не мстил, — рявкнул я, — потому что не имел возможности! Я ее имею! Эти хорги лишили меня всего! Моей жизни! Моих родителей! Моей родины! Превратили меня в машину для убийства! Что ж, я буду тем, кого они хотели видеть! А кому не нравится может проваливать! Я не держу никого. От моей ярости Фильхиф буквально сжался в кресле, но ответил твердо. — Ты убьешь себя. Даже не себя, а свою душу. Если тебе хочется превращаться в живой труп, то это твое дело. Но я тебя не оставлю! Я постараюсь спасти тебя. Прежде всего от самого себя! Я чуть привстал и вперил взгляд в Фильхифа. Тот вздрогнул и попытался отвести глаза, но не смог. Он сжался. Я видел его страх. Нет, не страх… ужас. В его глазах был именно ужас. Я слегка усилил его. Потом еще чуть-чуть. Я видел как капельки пота заблестели на любу кроамца. Видел с каким трудом он сдерживается чтобы не закричать. — Если попробуешь помешать мне я тебя убью, — холодно ответил я. — Это ясно? — Отпустил взгляд Фильхифа и осмотрел остальных. — Это всем ясно?! Не дождавшись ответа я встал и быстро вышел из каюты, все еще кипя от ярости. Они посмели указывать мне что делать! Им всем легко говорить! Они не переживали всего того, что пришлось пережить мне! Они… они!!!! Ярость душила, готовая в любой момент вырваться наружу. Я закричал. Я не помнил что кричал. Помнил только как молотил кулаками в стену. Потом словно туман заволок сознание. Очнулся я уже в госпитальном отсеке. Я лежал на кровати и смотрел в потолок. И тут, словно кто-то повернул выключатель в голове, я вскочил. — Не спать! — приказал я себе. — Ни в коем случае не спать! Чувствовал я себя превосходно. Давно я уже не был в такой форме. Голова была ясной и работала четко как никогда. Эмоций не осталось. Я равнодушно посмотрел на перебинтованные руки. Поскольку в ближайшее время они мне вряд ли понадобятся, то это не вызвало у меня никаких переживаний. Совершенно не обращая внимания на отсутствие одежды (какая мелочь), я вышел из госпиталя и направился в рубку управления. Навстречу мне выскочили Фильхиф, Логр и Старый Жек. — Приготовиться к отлету! — резко приказал я. — Всем занять места по боевому расписанию! Фильхиф с каким-то ужасом смотрел на меня. На этот раз это был не усиленный мною страх. Этот ужас был его собственный. Даже Логр взирал на меня со страхом. А я то думал, что гуэлов невозможно напугать. И чего все они на меня уставились. — По местам! — рявкнул я. Жек резко развернулся и бросился по коридору. За ним побежал Логр. Только Фильхиф задержался. Он смотрел на меня и беззвучно открывал рот, словно хотел что-то сказать. Я посмотрел на него. Фильхиф вздрогнул и побежал к орудиям. — Кир, — раздался голос Мушкетера. — Может тебе стоит одеться? — Ты будешь говорить только тогда, когда я тебе прикажу! — холодно отозвался я. — А сейчас заткнись. Мушкетер заткнулся. Я молча прошел в рубку. Эмоций не было совершенно. Даже моя ярость была наигранной и предназначалась специально для тех, кто не спешил выполнить мой приказ. В рубке лежала одежда. Я на миг задержался у нее. Что их так смущает? Мне это было совершенно непонятно. Я быстро проанализировал ситуацию. Раз экипаж смущается при виде меня, то значит следует все же одеться. Смущение может отразиться на боевых качествах. Придя к такому выводу я резко повернул к лежащему в сторонке комбинезону и натянул его, совершенно не задумываясь над тем, каким образом он сюда попал. Это было в данный момент совершенно неважно. Кажется, я сделал все правильно, поскольку, эмпатически просканировав экипаж, я обнаружил, что этот мой поступок поднял у них настроение и снизил страх. Значит я сделал все правильно. Почему это произошло было совершенно неважно. Я сел в кресло пилота. Короткий приказ. План я разработал сразу по пробуждению. Торговый центр “Эмпрот”. Там, конечно, есть военные корабли, но их мало. Стремительная атака может увенчаться успехом. Цель почти беззащитная. Но не это было главным. Главным было то, что уничтожение этого центра парализует торговлю пяти миров хоргов. Это в свою очередь снизит валовой внутренний продукт еще нескольких связанных с ними миров. В результате кризис. С возможностями хоргов они справятся с ним шутя, но потери будут довольно большими. Дальнейшие действия я просчитывал с точностью компьютера. Меня совершенно не волновало, что торговый центр объект сугубо гражданский и что подавляющее большинство его населения — это гражданские люди. Старт я взял стремительно, рассчитав предельные перегрузки таким образом, чтобы не угробить свой экипаж. Но и только. Об удобстве я не думал. — Кир! Ты там совсем рехнулся?! — рявкнул Фильхиф, когда перегрузки немного спали. Что-то он осмелел по интеркому. — Ты же чуть не убил Тигара! Тебе обязательно так издеваться над компенсаторами?! — Я рассчитал предельные перегрузки по самому слабому члену экипажа. Все должны остаться в живых. — Тигар отправлен в госпиталь! Он без сознания!!! — Ну и что? Он бесполезная единица на борту. Толку от него нет. Его я в расчет не принимал. — Что?! — Фильхиф кажется подавился. Некоторое время он молчал. — Ты по кому перегрузку рассчитывал? — наконец спросил он. — Кого считал самым слабым? — Старого Жека. Его возраст не позволяет переносить слишком большие перегрузки. Из-за него я давал не всю возможную нагрузку. Если бы не Жек я увеличил бы ее еще на ноль и три процента. — Это бы убило Тигара! Неужели тебе действительно все равно?! — В предстоящих событиях, говорю еще раз, от него никакого толка. Он балласт. Его жизнь и смерть не имеют никакого значения. А теперь не отвлекай меня. Не слушая возмущенных воплей Фильхифа я отключил связь. Эмпрот представлял собой огромный искусственный астероид, на котором размещалась то, что на Земле назвали бы биржей. Это был областной торговый центр, где заключались сделки по одному из секторов хоргской империи. “Мечта” свалилась из сверхсвета почти рядом с обшивкой этого гигантского астероида. Расчет для этого требовался точнейший. Пожалуй никакому другому компьютеру кроме биокомпа он был не под силу. Вывалиться из сверхсвета рядом с такой массой… это не удавалось еще никому. Ко мне мчались корабли охранения, но все было бесполезно и они сами понимали это. Я выпустил все свои ракеты и тут же с резким разворотом снова ушел в сверхсвет. — Мушкетер! — рявкнул я. — Ускорение было ниже расчетного! Почему? Мы едва не врубились во внешние антенны! — Перегрузка выше убила бы Тигара, — равнодушно отозвался он. — Ну и что?! Я тебе приказываю выполнять все мои команды точно! — А пошел ты! — вдруг взъярился биокомп. — Если тебе так хочется то пожалуйста! Выполняй собственные команды быстро и точно!!! В тот же миг я почувствовал как мое сознание буквально захлестывает поток информации. Все, что раньше обрабатывалось биокомпом теперь шло непосредственно через меня. И каждую секунду требовалось принимать по несколько триллионов решений. Малейшая ошибка грозила разбалансировкой системы. Этот поток вытеснял все мои мысли. Я лихорадочно решал эти задачи, но решив одну я был вынужден тут же решать еще десять. Уже не было ни цели ни мысли. Все сосредоточилось только на решении текущих задач. Я не мог даже позвать на помощь ибо все сложнейшие системы яхты требовали ежесекундного контроля. Даже не ежесекундного — еженаносекундного. Весь мой план атаки на торговый центр летел кувырком. Уже не могло быть и речи о повторной атаке. По моим планам сейчас уже должна была идти третья атака с другого ракурса и другого направления. Однако в настоящий момент яхта какими-то скачками летела в совершенно произвольном направлении, меняя курс чуть ли не каждую минуты. Двигатели работали неровно, потоки энергии шли скачками. Это пока никак не отражалось на них, но я видел какие перегрузки испытывают все предохранительные системы. Чтобы не сжечь их, я вынужден был отдать команду на остановку. Яхта перестала нестись в пространстве, но не перестала совершать какие-то невообразимы кульбиты. Чтобы остановить это вращение требовалось снова запустить двигатели, привести в рабочее состоянии гироскопы и выровнять яхту. Но я также понимал, что снова утону в потоке информации и ничего не добьюсь. Поэтому я начал одну за другим отключать все системы, без которых можно было обойтись. Поток информации уменьшился, но ненамного. Оставалась еще куча всего, что отключить было невозможно. В частности системы жизнеобеспечения. Однако когда поток информации схлынул я смог привести мысли в порядок и вспомнил о запасном компьютере, который был поставлен в качестве довеска и помощника к биокомпу. Он был довольно слаб, но все же лучше меня. Я быстро переключил на него управление яхтой. На мгновение включились двигатели. Заработали системы ориентации. Яхта выровнялась. Я вздохнул с облегчением и вывалился из соединения. Некоторое время молча лежал в кресле. Пот с меня лил рекой. Волосы были совершенно мокрые. Такой же мокрой была одежда. В голове стоял туман. От былой четкости сознания не осталось и следа. Мир кружился. При этом я воспринимал его почему-то не как трехмерный, а как четырехмерный. Это восприятие давило на мозг. Я буквально кожей чувствовал, что если сию секунду не перестрою сознание, то сойду с ума. На мое счастье в мозгу включились предохранительные системы и я потерял сознание. Второй раз за неполные три дня. Это уже слишком! Это была моя последняя мысль. * * * — Ну и пусть умирает! — ревел Старый Жек. — Это чудовище уже ничего общего не имеет с тем Киром, которого мы все знали! Вы все это понимаете! Вултон был прав, признайте же это! Логр искоса бросил на Жека хмурый взгляд. — Мы клялись защищать его. И мы будем это делать. Ворск согласно кивнул. Фильхиф же нервно теребил полу куртки. Вдруг он резко встал и повернулся к Жеку. — Сегодня, когда Кир выскочил из госпитального отсека… Жек, тебе ничего в нем странным не показалось? — Да он весь был странным. Начать хотя бы с того, что он вышел совершенно голым. Когда еще подобное он проделывал, вспомните. — Я не про то, — отмахнулся Фильхиф. — Почему мы все так быстро побежали исполнять его приказы? Почему никто не рискнул указать ему на его внешний вид? Почему никто не решился проверить его самочувствие? Почему мы все безропотно согласились на эту авантюру с нападением на торговый центр хоргов? И никто из нас не возмутился. Жек задумался. Потом поежился, словно вспомнив что-то очень неприятное. — Его взгляд, — несмело пробормотал он. — Он был… был… — Вот именно! — Фильхиф резко махнул рукой. — Вот именно! Его взгляд. Он был безжизненный. Безжизненный и безжалостный. У меня было ощущение, что не выполни я его приказа и он меня убьет. Тут же. Убьет походя, даже не задумавшись. Логр переглянулся с Жеком. Жек несмело кивнул. — Я тоже испытал нечто подобное. Я же говорю, что это существо уже не Кир. Тут поднял голову Тигар. До этого он молча сидел чуть в стороне от всех, не вступая в дискуссию. Его голова была аккуратно перебинтована, а сам он выглядел довольно бледным. — Кир мой друг, — тихо сказал он. Однако несмотря на это в его голосе было что-то такое, что заставило всех замолчать. — Кир мой друг! — твердо повторил он. — И я не допущу его смерти. Если вы захотите его убить, то начните с меня. Иначе… Что иначе Тигар не сказал, но было ясно, что его слова вовсе не порыв. Он все обдумал и принял твердое решение. Решимость защитить своего друга читалась на его открытом лице. — Тигар, он же чуть не убил тебя! — попробовал переубедить его Жек. — Вспомни записи! Что он говорил о тебе! Тигар замотал головой. Тут же зашипел от боли, обхватив виски. Ворск бросился было к нему на помощь, но мальчишка уже выпрямился и жестом остановил гуэла. — Это говорил не Кир! Это говорило то, во что должен был превратиться он по планам хоргов. Он им и стал. Но я верю, что Кир сможет победить это существо в себе. Вы не знаете Кира так, как я. Он… добрый… добрый и честный. Тигар твердо смотрел на всех, но никто не решался встретиться с ним взглядом. И Фильхиф, и Жек, и гуэлы старательно отводили глаза. Никто из них не верил, что Кир сможет победить в этой борьбе с самим собой. Все видели ту мрачную ненависть, что горела в его взгляде. А Жек, Фильхиф и Логр вспоминали свою последнюю встречу — безжизненный взгляд и жесткий голос, отдающий приказы. — Если вы позволите, — заговорил вдруг Мушкетер. Это было настолько неожиданно, что все вздрогнули. — У меня есть одно предложение. — Что еще может быть у этого железного болвана? — буркнул Логр. В этот момент он совершенно забыл о своем страхе перед биокомпом. Новый страх вытеснил старый. — Вынужден заметить, — в голосе Мушкетеры отчетливо прозвенел металл, — что я не железный. И уж точно не болван. Хочу еще заметить, что Кир и мой друг. И я также имею кое-что против его убийства, столь яро пропагандируемого присутствующим тут Жеком. Мне казалось, что вы должны были бы испытывать к Киру большую благодарность. — Киру я благодарен! — взревел Жек. — Но этому чудовищу я ничего не должен! — Тем не менее, я настаиваю на том, чтобы быть выслушанным. Лично я считаю, что все вы недооцениваете его. Кир просто очень нуждается в нашей помощи. А мы… мы именно в тот момент когда ему трудно… когда как никогда он нуждается в друзьях готовы предать его. Да-да, именно предать. Даже не попытавшись его спасти! Даже не сделав небольшой попытки, все готовы объявить его чудовищем и этим оправдать себя и свою совесть! Не выйдет! Было похоже, что эмоциональная речь биокомпа произвела на всех сильное впечатление. Фильхиф задумался. Жек виновато смотрел на Тигара. — Что ты предлагаешь? — спросил он. — Мне кажется… я почти уверен… есть один человек, которого Кир выслушает. Мне кажется, что этот человек имеет очень сильное влияние на Кира. И… — Мушкетер замолчал. — Да… еще мне кажется, что Кир чувствует себя виноватым перед ним. Я думаю, что неплохо было бы посоветоваться с этим человеком. Пусть Кир поговорит с ним. Возможно из этого ничего не выйдет… возможно, но попытаться стоит. Некоторое время все молча обдумывали это предложение. — А кто этот человек? — несмело спросил Тигар. — Я не знаю. Я знаю только имя и город, где он живет. Кир как-то захотел увидеть свою родную планету. Я уговорил его, если честно. Кир связался с ним по аналогу галактической сети, только в масштабах планеты. Однако он вдруг разволновался и велел немедленно улетать. Потом он некоторое время был сам не свой. — И ты хочешь… — начал было Фильхиф. — Да, — перебил его Мушкетер. — Именно хочу. Координаты родины Кира я знаю. Мне нужна только команда. Кир как капитан сейчас недееспособен. Его замещали обычно вы, Фильхиф. Фильхиф вздохнул. — А кто сообщит об этом Киру? — Я, — встал Тигар. — Я, — отозвался Мушкетер. — Извини, Тигар, но только я смогу заставить Кира выслушать себя. — Он прав, — положил на плечо мальчишке руку Ворск. — Как это ни странно звучит, но похоже этот кусок железа наша единственная надежда. — Еще раз повторяю для идиотов: во мне нет ничего железного. Совсем! А вот в вас железо есть! Так что еще неизвестно кто из нас тут кусок железа. — Хватит препираться! — вмешался Фильхиф. — Дело ведь серьезное! А вы тут устроили пикировку. Разговор продолжился дальше, но как-то неохотно и быстро увял. Всем было ясно, что болтовня пошла пустая, но никто не решался прекратить это переливание из пустого в порожнее. Этим разговором люди словно поддерживали друг друга. Он давал веру, что предложение Мушкетера поможет Киру и все будет хорошо, совершенно не веря в это в душе. Из-за этого разговор быстро затих. Все молча сидели и смотрели друг на друга. * * * Очнулся я сразу. Резко. Никакого плавного перехода от сна к бодрствованию. Проснулся и некоторое время лежал глядя в потолок ни о чем не думая. Потом медленно стали возвращаться воспоминания. Однако так, словно все происходило не со мной, а с кем-то посторонним. Я отметил участившийся пульс. Кто-то склонился надо мной. — Где Старх? — спросил я. — Я хотел бы с ним поговорить. — Я повернул голову. Рядом со мной стоял Фильхиф. Чуть поодаль Ворск. Оба растерянно смотрели друг на друга. — Кир? — несмело спросил Ворск. — А вы кого ожидали увидеть?! — раздраженно поинтересовался я. — Кощея Бессмертного?! Ворск и Фильхиф снова переглянулись. На этот раз озадаченно. — Но Кир… ведь Старх остался на Бельгейзе. Я нахмурился. — Вы разве не позвали его с собой? — Тут я вспомнил о нашей последнем разговоре со Стархом. Быстро вскочил с постели и поспешно стал одеваться. — Ну что вы стоите?! Ведь ему угрожает опасность! Если хорги до него доберутся… — Кир, остановись, — тихо велел Фильхиф. — Уже поздно. Я замер. — То есть как? Фильхиф подошел к встроенному в стену монитору и быстро набрал запрос. Показал мне появившуюся статью. — В доме был обнаружен труп хорга, — прочитал я. Статья была довольно длинная, но букв я уже не видел. Все мое внимание привлекла большая фотография, помещенная здесь. Некоторое время я молча разглядывал фотографию. Потом устало опустился на пол. — Неужели им мало? Фильхиф опять испуганно переглянулся с Ворском. — Кир, что ты помнишь из последних событий? — Из последних? Помню налет на торговый центр. Но он не удался… кажется. Я не помню почему. Боже, я почти ничего не помню из вчерашнего дня. — Я с ужасом уставился на Фильхифа. — Что со мной? — Он не помнит?! — взревел Мушкетер. — Так я тебе напомню! — Мушкетер, нет!!! — резко приказал Фильхиф. — Да!!! — перебил я. — Я должен знать! Что там, Мушкетер? Передо мной возникло голографическое изображения каюты. Я увидел себя, лежащим на кровати. Фильхиф шагнул вперед с явным намерением помешать мне смотреть. Но тут же его оттеснило в угол возникшее силовое поле. Фильхиф что-то кричал, но вмешался Ворск. Я же молча смотрел на то, что показывал Мушкетер. Наконец запись кончилась. Голограмма погасла. Я медленно встал. Посмотрел на Фильхифа и Ворска. — Уйдите все отсюда. Я хочу остаться один. Фильхиф хотел что-то сказать, но его чуть ли не силой выпихнул Ворск. Я медленно подошел к операционному столу. Облокотился на него. Так я простоял минут двадцать. Потом выпрямился. Заметил отчетливые отпечатки моих рук на каркасе операционного стола. Кажется я совсем не контролировал своей силы. Но это меня уже не волновало. Приняв решение, я решительно тряхнул головой и шагнул к выходу. Но едва я выскочил в коридор как налетел на Тигара. Похоже, он меня ждал. — Ты! — Я почувствовал как лицо заливает краска стыда. — Тигар… Он вдруг качнулся ко мне и повис на шее. — Кир! Наконец-то ты вернулся. Как же я рад! — Я увидел, что он плачет. — Тигар… — полностью растерянный, я стоял посреди коридора и смотрел на мальчишку. После всего случившегося… неужели он ничего не понимает? Или не знает? — Кир! Как я рад! — Будь оно все проклято!!! — взревел я. Тигар испуганно отпрянул. — За что мне все это?!! За что?!! — Мне кажется, что во многом виноват ты сам, — неожиданно заговорил Мушкетер. — Ты сам впустил чудовище в себя. Тебе все еще хочется мстить? — Ты не понимаешь, Мушкетер! Ведь все это творится из-за хоргов. Я кажется понял, что со мной случилось! Это одна из программ хоргов, что они заложили в меня. Стремление к мести пробуждает это чудовище во мне. Они только в одном ошиблись — они думали, что это чудовище обратиться против их врагов. Теперь я знаю об этом. И я справлюсь с ним… А потом. — Нет! — вскрикнул Тигар. — Кир, ты опять становишься Им. Твой взгляд… Нет, Кир! Не надо, прошу тебя! Я замер, боясь даже пошевелиться. Потом медленно повернулся и зашагал к себе в комнату. Запер за собой дверь. Тут же кто-то стал в нее колотить. Я не обращал внимания. Только включил полную звукоизоляцию. Потом лег на кровать, положив руки за голову. Встал и прошелся по комнате. — Надеюсь ты не решил прибегнуть к крайнему средству? — ехидно поинтересовался Мушкетер. — Мушкетер! Мы кажется договорились, что ты не заходишь в мою комнату без разрешения!!! — Какие мы сердитые. Кир, но ведь я тоже переживаю за тебе. — Поэтому ты чуть не свел меня с ума? — Я посчитал, что большой поток данных, которыми я перегрузил тебя, поможет справиться с внедренной программой. Я как-то читал, что перегрузка в таких случаях помогают. — Большое спасибо! — с сарказмом произнес я. — Большое пожалуйста. Но мне бы хотелось знать, что ты собираешься делать дальше? — Не бойся, кончать с собой не собираюсь. У меня еще есть парочка долгов. Только высажу всех своих друзей. Я не могу рисковать ими. Когда я превращаюсь… Мушкетер, я же ведь совсем не контролировал себя! Как я отнесся к Тигару! — Вот именно. Только мне кажется, что твои друзья не согласятся тебя бросить. Особенно Тигар. Между прочим, он единственный защищал тебя. — Не трави душу, Мушкетер. — Ну надо же! А она у тебя еще осталась? Душа-то? Не всю распродал? — Только не надо мне тут читать морали! Тем более не надо религии! — Кир, я ведь серьезно спрашивал, что ты собираешься делать. Я хочу чтобы ты встретился с одним человеком. — Это с кем?! — подозрительно спросил я. — Какой-нибудь врач-психолог? — Я не знаю кто он. Я его ни разу не видел. Я знаю только планету, где он живет и его имя. — И кто он? — против воли заинтересовался я. — Обещай, что выполнишь эту просьбу! — Да? А больше ничего не надо? — Нет. Только обещай. Я знаю, что ты никогда не нарушал свое слово… — Кто этот человек, с кем ты хочешь меня свести? — Обещай. — Мушкетер, ты же понимаешь, что это на самом деле ничего не изменит. — Кир, я тебя ни о чем никогда не просил. Один раз. Просто пообещай, что согласишься на эту встречу. Я раздраженно дернул плечом. — Ладно! Согласен. Я встречусь с ним, если тебе так это надо! Кто он? — Насколько я знаю, его зовут Виктор Семенович. Он живет на Земле. Я охнул. — Нет, Мушкетер! Только не это! Ты не знаешь о чем просишь. Пожалуйста! — Ты обещал. Впрочем, можешь нарушить свое слово. Это будет еще один бал в пользу того чудовища, что живет в тебе. — Поэтому я и прошу… — я замолчал, каким-то образом сообразив, что Мушкетера здесь уже нет. Некоторое время я в ярости метался по каюте. Потом как-то сразу успокоился. — И что я ему должен сказать?! — Я подошел к стене. — Зеркало, — раздраженно скомандовал я. Повинуясь словесному приказу часть стены сделалась зеркальной. Я внимательно осмотрел себя. — Виктор Семенович не видел меня почти пять лет, — прошептал я. — Я пять лет не был дома. Мне почти девятнадцать, а я выгляжу все так же, как и пять лет назад! В моих глазах зажегся огонь мрачной ненависти. Кто-то должен ответить за все это. Уловив огонь этой ненависти в отражении, я понял что так пугало всех моих друзей во мне. Я сам был испуган. Я отпрянул от зеркала. — Нет! Я не такой! Это не я! Неизвестно как долго я бы еще метался по каюте, но в этот момент пришел вызов из рубки. — Кир, тут появились дрольские корабли. Точнее парочка. Судя по всему, они не вооружены. Они вышли на связь и просят разрешения поговорить с тобой. Говорят, что что-то хотят сообщить. — В голосе Логра слышалось откровенное удивление, которое тут же прорвалось наружу. — Откуда они тут взялись, черт возьми! Мы же смотрели чтобы за нами не было хвоста! Я промолчал. Откуда они взялись было не так уж и важно. Гораздо важнее было то, что они хотят нам сообщить. И почему-то мне казалось, что я знаю что они хотят сообщить. — Логр, разреши им войти на борт. Но не больше чем двоим. Я встречу. — Ты уверен? — Да! Сам говоришь, что корабли не вооружены. — Это на первый взгляд. Кто их знает как там оружие можно замаскировать. Твоя “Мечта” на первый взгляд тоже кажется совершенно безоружной скорлупкой. Не слушая ворчания Логра, я отключился и стал поспешно приводить себя в порядок. Расчесал волосы. Превратил свою одежду в легкий полетный комбинезон, который одновременно служил и пилотской формой. Еще раз осмотрелся. Внешний вид, что ни говори, был безупречен. Но меня все равно это не радовало. Внешность внешностью, но внутренний разброд скрыть было трудно. И уж точно он не добавлял уверенности мне. Я начинал бояться самого себя. Усилием воли я взял себя в руки и подавил дрожь. Меня начало знобить как в лихорадке. Неужели это все последствия моего перерождения? Или все-таки это нервное? Скорее последнее. Хорги все же не идиоты и совсем лишать меня разума им было не надо. Только слегка подправить. Только вот моя личная ненависть к ним усилила их программу многократно. Сообразив, что подобные рассуждения отнюдь не добавляют мне уверенности я поспешно откинул их и решительно вышел из каюты. Зашагал к переходному отсеку. Из-за тесноты на яхте он располагался довольно близко от каюты и долго идти не пришлось. Здесь меня уже встретили Ворск и Тигар. Тигар даже не пытался скрыть волнения в ожидании соплеменников. Мушкетер прямо перед нами создал голограмму окружающего пространства и мы могли видеть как один из кораблей хоргов медленно приближался к нашей яхте. По очертанию я узнал прогулочный катер. Обычно это была игрушка богачей. Быстрая, с солидным запасом хода, довольно комфортабельная. Что еще надо? Однако и Логр прав. Напихать в этот катерок можно много разного оборудования, если не гнаться за комфортом. — Кир, ты действительно уверен, что хочешь с ними встретиться? — поинтересовался подошедший Фильхиф. — Мне кажется, они вряд ли будут тебе благодарны за генерала Дрого. — Возможно. — Больше я ничего не сказал. Просто стал ждать. Вот яхта замерла. Вот с нее подали переходной рукав. Стыковка произошла без каких-либо проблем. Дверь плавно отъехала в сторону и к нам вошли двое дролов. Первый был неприметным человеком среднего роста. Вообще, насколько я мог судить о дролах, в нем все было средне. С таким встретишься на улице и забудешь уже через минуту. И одет он был неброско, умудрившись даже защитный легкий скафандр превратить в обыденную одежду. Его спутник наоборот, выглядел довольно импозантно. Казалось, он всем своим видом показывал свою значимость. Ворск и Логр сразу обратили внимание именно на него. Даже Тигар смотрел только на этого второго. Я же одарил его мимолетным взглядом и повернулся к неприметному человечку. — Я так понимаю, что это именно вы хотели со мной поговорить? Дрол замер. Потом с уважением посмотрел на меня. — Да. Это была моя идея. Мое руководство не совсем было с ней согласно, но я уговорил его. — А вы… — Совершенно не важно знать всем кто я, — перебил меня мой собеседник. — Как я понял, вы догадались. Я знаю. А сообщать всем необходимости нет. А мой спутник профессор психологии и психопрограммирования. Как я понимаю, лишним он не будет. Я нахмурился. — Вы многое знаете. — Многое. За эти знания несколько наших людей заплатили своими жизнями. Кир Терр, вы разрешите нам поговорить с вами. Наедине, — добавил он. — Вы не представились. — О, прошу прощения. Можете называть меня Ауртен Лопарт. А вы, молодой человек, насколько мне известно, Тигар, — вдруг повернулся он к мальчишке. Тот растерянно кивнул. — А… а откуда вы меня знаете? — В этом нет ничего удивительного. Мне бы потом тоже хотелось бы поговорить с тобой. О генерале… — Я не буду о нем ничего говорить! — довольно резко прервал Лопарта Тигар. Лопарт на миг нахмурился, но тут же улыбнулся. — Хорошо. Но, думаю, нам все равно стоит поговорить. Мы же все-таки соотечественники. — Неужели? — Тигар вложил в этот вопрос изрядную долю сарказма. — А где же вы, соотечественники были, когда Эстреде нужна была помощь? Вы хоть знаете, что там творится? Где ваша помощь? Вы знаете, как там надеются на вас?! — Мальчик, не все так просто, — нахмурился Лопарт. — Неужели ты думаешь, что мы не помогли бы твоей планете, если бы могли? Мы ведь об этом и хотели поговорить с тобой и Киром. Насколько мы поняли, это именно он вытащил с Эстреды генерала. Значит он может проникнуть за предел и вернуться. Возможно эти сведения помогут нам снять преграду. И твои наблюдения для нас тоже ценны. Тигар растерялся. — Ну если вы думаете что я могу помочь… — Еще как можешь! Нам важны любые сведения. — Господин Лопарт, — прервал я. — Вы, кажется, хотели поговорить со мной? В таком случае прошу. У меня не так уж много времени. — О, конечно. Прошу прощения. Показывайте, куда нам надо идти. Я молча повернулся и зашагал в кают-компанию. Подождал когда Лопарт войдет следом вместе со своим спутником и запер за ними дверь. — Теперь мы одни. Надеюсь мне вы не будете рассказывать как вы ежедневно думаете о страдающих на Эстреде несчастных жителях? На меня это не действует. Я прекрасно знаю, что вы уже давно плюнули на нее. Лопарт нахмурился. — А вы довольно прямолинейны. — Экономит время. — В таком случае я тоже буду предельно откровенен. У нас к вам есть один счет в лице небезызвестного вам генерала Дрого. Мы полагали, что с ним уже давно покончено, когда он вдруг появился снова и преподнес нам сюрприз. Мы ведь могли бы предъявить вам счет за это. Вы так не считаете? — Считаю. Дальше. — Хм. — Лопарт с интересом посмотрел на меня. — Похоже вас это мало заботит. — Вы правы. Меня это почти совсем не заботит. — А должно бы. Вражда с двумя могущественными расами галактики… это должно заботить кого угодно. Как долго вы намерены скрываться? — Сколько смогу. Лопарт некоторое время разглядывал меня. — А с вами трудно вести разговор, Кир. Что ж, тогда я кое-что расскажу. О том, что хорги что-то там делают на вашей планете мы узнали давно. Только никак не могли понять чем это ваша планетка, находящаяся в стороне от торговых трасс, так заинтересовала хоргов. Мы изучали всю информацию, что поступала к нам. Мы наблюдали, анализировали. Засылали агентов на планету. Но это давало мало. И тут пришла информация, что хорги кого-то вывезли с планеты. А вот это было уже интересно. — А вот мне это совсем неинтересно. — Хорошо. Я сокращу рассказ. Понимаю, что вам вряд ли будут интересны те доклады, что приходили от разных агентов. Просто мы знали, где они держат тебя и внимательно отслеживали все перемещения корабля, на котором летал ты. Каково же было наше удивление, когда на этот корабль вдруг совершили нападение некто на дрольских кораблях. — Так значит, вот почему те дрольские корабли не принимали участия в битве, — пробормотал я про себя. Я вспомнил свое тогдашнее бегство. Вот я вырвался с корабля. Улетаю и тут вижу скрывающиеся за планетой несколько кораблей. Тогда я еще с трудом удержался от их атаки. Интересно, как бы все обернулось, если бы я их атаковал? Скорее всего я был бы уже мертв. Хорги бы сообразили, что их работы уже не секрет для дролов и постарались бы замести следы. Впрочем, возможно это было бы и не так. Но сейчас я предпочитал думать о хоргах в самом мрачном свете. — Понятно, что нас это заинтересовало, — продолжил рассказ Лопарт. Я встрепенулся. Мелькнула одна догадка. Может я и находился сейчас не в лучшей своей форме, но соображать не разучился. — И тогда вы решили наблюдать за мной. Осторожно. Когда же вы поняли, что дело переходит в активную фазу, то попытались завербовать Фильхифа. Это были вы. Так ведь? — Мысленно я скрестил пальцы. Никаких доказательств этого у меня не было. Просто догадка на уровне интуиции. Ауртен Лопарт нахмурился. Было видно, что к подобному вопросу он готов не был и он застал его врасплох. Ему явно не хотелось лгать, но и сказать правды не мог. Потом видно решился. — Зачем скрывать, — натянуто улыбнулся он. — Раз уж мы хотим быть откровенным друг с другом… — Только если бы я не догадался, то и вы промолчали бы. Это ваша откровенность? Лопарт развел руками. — Кир, вы ведь понимаете… — Понимаю. Понимаю и к чему вы клоните. Вы хотите, чтобы я перешел на вашу сторону в этой борьбе. Так? — Разве у нас не одна цель? Я нахмурился. — Возможно, — нехотя признал я. — Каковы ваши предложения? — Мы предлагаем вам делать тоже, что делали вы для хоргов. Но на этот раз мы играем в открытую. Никакого обмана. Я некоторое время молчал. Прошелся по не слишком просторной кают-компании. — Фильхиф мой друг, — наконец заговорил я. Лопарт изумленно уставился на меня. — А какое это имеет отношение к нашим делам? — Какое отношение?! — вдруг разозлился я, перегибаясь через стол, приблизившись лицом к лицу к Лопарту. — А вы не находите, что его может заинтересовать та информация, которую сообщили ему ваши люди? Как вы считаете, что он должен был испытывать в тот момент? — Вообще-то мы считали, что Фильхиф не станет делиться с вами информацией. Видно мы не все учли. Но сейчас мы говорим о вас. Кир, я ведь недаром взял с собой доктора Тортена. — Лопарт махнул рукой доктору и тот поспешно вытащил из папки какие-то бумаги. Лопарт молча взял их и протянул мне. — Вот это удалось достать нашим агентам. Это психокарта некоего объекта в эксперименте под кодовым названием “Проникатель”. Догадываетесь чья это карта? Я молча вырвал стопку бумаг, кинул их на стол и плюхнулся в кресло. Не обращая внимания на стоявших дролов, я углубился в чтение. Сомнений не было — это действительно была моя психокарта. Со всеми графиками и кодами. Зная ее и владея техникой психокодирования я мог досконально разобраться со всем тем, что наставили у меня хорги. Мог отыскать всех их “троянских коньков”. — Мы отдаем вам эти сведения как свидетельство нашей доброй воли… — Черта с два! — буркнул я. — Вы отдаете мне эти сведения потому что нуждаетесь в моей помощи. И нуждаетесь видно, сильно. Хватит, я уже не верю в добрых дядюшек, которые бескорыстно помогают несчастным сироткам. Хватит мне того, что я обжегся один раз. И не переводите разговор на другую тему! — Я нехотя отложил папку. — Мы с вами говорили о кроамцах. Так вот, я хочу знать где они, что с ними. Да, и еще, я так понимаю, что спасли вы их тоже не по доброте душевной. Зачем? Лопарт медленно кивнул. — Давайте будем откровенны. Кажется, с вами только так и надо. — В таком случае я жду ответа. — Что ж, вы правы. Это не совсем наша доброта, однако все же некоторую вину за происшедшее мы испытывали. Поэтому когда наши патрули случайно наткнулись на десяток огромных грузовиков, на которых бежала с планеты часть кроамцев, то мы не стали об этом трубить, а тихо переправили их на одну из пригодных для жизни планет вдали от оживленных трасс. Кстати говоря, грузовики уже почти вышли из строя и вряд ли когда-нибудь добрались бы до цели полета. Сейчас кроамцы чувствуют себя хорошо. Мы оказываем им помощь по мере сил… — Короче, вы переняли методы самих кроамцев. И теперь благодарная раса кроамцев будет воевать вместе с вами против жестоких хоргов, которых, наверняка, вы выставили перед ними в самом мрачном свете как одних из виновников гибели их планеты. Я так и не понял, чем вы лучше хоргов? Но ладно. Я не Бог, чтобы судить вас. Разбирайтесь сами. Мне же нужны координаты нового мира кроамцев. — Зачем? — сухо поинтересовался Лопарт. — Чтобы сообщить их Фильхифу, естественно. Мне кажется, ему не совсем нравится, что его расу используют в качестве пешек в чужой игре. Лопарт, просто представьте себя на его месте. — Я не уполномочен делать подобные признания, — мрачно отозвался дрол. — Да и не знаю я координат. — В таком случае возвращайтесь когда узнаете. Лопарт медленно встал и направился к двери. Его спутник неуверенно посмотрел вслед своему шефу и нехотя тоже стал подниматься. Я же остался сидеть. Однако Лопарт у двери остановился и обернулся. Было видно как в нем борются противоречивые чувства. — Неужели вы готовы отказаться от столь выгодного предложения ради непонятно чего?! — недоуменно воскликнул он. — Вы не выживете один! Я медленно встал. — Лопарт, — мрачно попросил я. — Посмотрите на меня. Внимательно посмотрите. На моей планете так выглядят дети. Я выгляжу как ребенок четырнадцати лет! А ведь мне уже давно не четырнадцать! И я до самой смерти обречен быть в этом облике! Я не могу в таком виде вернуться на родину! У меня никогда не будет детей! Так скажите же мне Лопарт, ради чего я должен жить?! Что может ждать меня в будущем?! Единственное, что я могу еще сделать, так это отплатить тем, кто сотворил подобное со мной! Отплатить с вашей помощью или без. Что касается моей просьбы… Я умру Лопарт. При том, что я хочу сделать, смерть придет ко мне скорее рано, чем поздно. Я ведь еще очень молод, Лопарт. Очень. И за эту короткую жизнь я умудрился принести людям только смерть. После меня останутся только разрушения и кровь. Кровь и разрушения. Очень немного людей вспомнят обо мне с благодарностью. А недавно я предал самого близкого друга, который отдал ради меня жизнь. И собираюсь предать его еще раз. Так пусть хоть кто-то вспоминает обо мне с благодарностью, а не с ненавистью. А-а, что я рассказываю… вам все равно не понять меня. — Ну почему же, — медленно проговорил Лопарт. Он подошел ко мне и хлопнул по плечу. — Я постараюсь убедить руководство пойти вам навстречу в этой просьбе. На самом деле идея с использованием кроамцев была вовсе не так хороша, как показалось первоначально. Но и у меня будет просьба: вы никому не сообщите о нашем разговоре и о тех причинах, по которым все это произошло. — Думаете, Фильхиф не догадается? — С Фильхифом мы договоримся. Да и нет ему выгоды языком трепать. Больше никаких просьб нет? Давайте уж сразу. — Просьбы будут скорее у вас. Я о генерале Дрого. — Верно. Если вы официально заявите, что действовали под руководством хоргов… Хорги будут вынуждены прекратить поддержку генерала. А без внешней подпитки оружием и деньгами он долго не продержится. — Я готов вам предоставить доказательства этого, а не просто свои утверждения. — Вот как? — насторожился Лопарт. — И… — И они будут как только решится наша маленькая проблема. А, предваряя вашу следующую просьбу, хочу сказать, что вашему доктору я не дам себя осматривать. Я и сам неплохо владею техникой психокодирования и сумею с помощью ваших психокарт разобраться с тем, что там у меня в голове наделали хорги. — Вообще-то… — Ага, вы доктора психиатрии привели с собой просто чтобы со мной познакомиться. — Нет, мы просто предположили, что его консультация может быть не лишней. — Если мне понадобиться консультация я обращусь к вам. — В таком случае будем считать разговор оконченным. Я вежливо склонил голову и отправился провожать гостей. Они уже почти вошли в переход, как я окликнул Лопарта. — Последний вопрос. Как вы узнали, что мы здесь? Лопарт улыбнулся. — Чисто случайно. Один из наших разведчиков засек чересчур хаотичные перемещения вашей яхты. Это заинтересовало наблюдателей. А когда яхта была опознана, то мы решили не упустить такой возможности… Я наблюдал за отлетом дрольского корабля до тех пор, пока он не скрылся из вида. Рядом топтался Фильхиф, явно горя желанием засыпать меня кучей вопросов. — Нам стоит уйти отсюда, — пробормотал я. — Если нас засекли дролы, то неизвестно кто еще. Мушкетер, улетаем. Я обратил внимание на то, что Мушкетер даже не спросил конечные координаты. Его словно это не интересовало. Но поскольку мне в данный момент было совершенно все равно куда лететь, то я промолчал. Только покосился на Фильхифа и Ворска, подошедшего как раз в этот момент. — Ладно. Вижу у вас куча вопросов. Задавайте. Давайте покончим с этим как можно быстрее. Хотя вы могли бы и сами догадаться о предложениях дролов. — И? — нетерпеливо поинтересовался Тигар. Вот так, так. А я его и не заметил. Либо мальчишка научился хорошо маскироваться, либо, что вернее, я совершенно потерял форму. — Давайте пройдем в кают-компанию, — вздохнул я. — Там я все и расскажу. Обещаю. Глава 8 Яхта направлялась к Земле и я ничего с этим поделать не мог. Я и так уже накуролесил столько, что теперь все, пожалуй кроме Тигара, посматривали на меня с откровенной опаской. Старый Жек вообще старался избегать встреч. А ведь именно Тигар и должен был по логике опасаться меня гораздо больше остальных, если вспомнить, что произошло. Однако только он ничуть не изменил своего отношения ко мне. Именно он всячески пытался поддерживать меня и всегда был рядом, если считал, что я нуждаюсь в дружеской поддержке. Только он жестко разделял мою личность и личность того чудовища, что вплели в меня хорги. И только из-за него я согласился на этот полет к Земле, не очень то понимая зачем мне все это нужно. Но и нарушить свое слово Мушкетеру не мог. Я и так уже много чего наделал такого, чего стоило бы стыдиться. Вот и маялся теперь, даже не представляя, что я могу сказать Виктору Семеновичу. К тому же, боясь признаться в этом даже самому себе, мне было мучительно стыдно встречаться с ним. В этом логики не было, но я все равно испытывал перед ним чувство вины. Лучше бы я в прошлый раз и не лазил в сеть. Пусть меня считали погибшим. А так… вроде показал человеку что жив и тут же исчез. Что он должен был подумать? И какое его состояние должно быть? Все эти размышления не давали мне покоя до самой планеты. Только при подлете я подумал о другой проблеме: если я сейчас покажусь перед Виктором Семеновичем в таком виде, то… В чем будет выражаться это то, мне думать совсем не хотелось — ясно было только одно: просто так заявиться немыслимо. Сначала у меня мелькнула мысль на основании этого отказаться от встречи. Но потом решил, что это будет просто трусостью. В конце концов, ничего страшного в этой встрече нет. Я нервно вскочил с кровати и заходил по каюте. — Главное жить так, чтобы тебе не было мучительно стыдно за прожитые года, — вспомнилось мне. Я невесело хмыкнул. — Ладно, как бы то ни было, но встречи не избежать. Выход был один. Я быстро достал листок специального пластика, на котором обычно писали в галактике. Этот пластик обладал всеми свойствами бумаги, только был гораздо прочнее и устойчивей к сгибам. Я без нужды разгладил листок и потянулся к ручке. Потом отложил ее и вытащил из кармана фотографию родителей. Аккуратно пристроил ее перед собой на столе и снова взял ручку. Виктор Семенович, — начал я. — Вам трудно будет воспринять то, что я сейчас напишу, но у меня просто нет другого выхода. Я совершенно запутался и теперь не знаю, что делать. Наверное, мне уже никто не в силах помочь, но я все же хочу обратиться к вам ибо после гибели родителей вы были единственным человеком, кто сумел понять меня. Вы стали для меня тем человеком, к кому я всегда мог прийти за советом когда мне было плохо. Конечно с того времени прошло почти пять лет, но я по-прежнему, как тот несчастный мальчишка нуждаюсь в вашей помощи. Однако я пойму если вы откажетесь от встречи со мной. Я понимаю, что не могу настаивать на этом. Вы сами поймете к чему я это говорю, прочитав мое письмо дальше. Я хочу рассказать о себе и своей жизни, а дальше… дальше решать вам. Для меня все началось в тот момент, когда мнимый преступник, убегая от такого же мнимого милиционера выстрелил мне в спину… Слова ложились легко, хотя я не задумывался о том, что пишу. Я просто честно описывал свою жизнь. Описывал без прикрас. Не скрывал своих даже самых потаенных мыслей. Поставив последнюю точку в письме, я аккуратно свернул листок и запечатал его в конверте. В этот момент в дверь постучали. — Войдите. В каюту ввалился Тигар. — Кир, мы прилетели! — Он махнул на стену, которая тут же превратилась в экран, показывающий Землю. — Это и есть твоя планета? Вообще-то, красиво. Я с ног до головы оглядел Тигара. Что-то в нем было не так. Потом чуть себя по лбу не хватил. С Тигаром не просто было что-то не так, он превратился в вылитого земного мальчишку лет двенадцати, если судить по внешнему виду. Нет, если очень и очень внимательно приглядеться, то было понятно, что он не землянин, но… Во-первых, надо было приглядываться действительно очень внимательно, а во-вторых, надо было иметь представления о расе дролов, чтобы догадаться в чем дело. — Тигар, что с тобой?! — не смог сдержать я изумленного возгласа. Мальчишка оглядел себя. — А что не так? По-моему, все нормально. По крайне мере на те фотографии, что представил Мушкетер, очень похоже. — Тут он встревожился. — А что? Что-то не так? Я не похож на землянина? Я быстро проглотил первые вертевшиеся на языке слова. — В том-то и дело что похож. Что это? — Да обычный грим. Кое-какие хирургические изменения, чтобы сделать меня похожим на землянина. Да не волнуйся ты так, все нормально. Ничего болезненного. Если надо будет, то за полчаса все обратно можно будет вернуть. — Зачем? — терпеливо спросил я. — Понимаешь, — Тигар вдруг замялся. — Я подумал, что тебе там, — он махнул в сторону Земли, — может понадобиться кто-то, на кого ты всегда сможешь положиться. Мушкетер со мной согласился. Он сказал, что за тобой нужно присматривать. Ну а я… ведь не маскировать же гуэлов под землян? Это было бы просто нереально. Жек? Да с его походкой не замаскируешь. У него же ноги сгибаются совершенно в другую сторону чем у тебя или у меня. Фильхиф? Ну, его, наверное, можно было бы, но рост… Он же привлечет к вам совершенно ненужное внимание. Да и внешних изменений пришлось бы делать гораздо больше. Со мной же все просто. Десять минут и вот. Тигар словно в подтверждении своих слов повернулся передо мной на пятке. Я же плюхнулся на кровать и оттуда наблюдал за ним. Нет, эти ребятки когда-нибудь меня с ума сведут. — Вы хоть остальным по поводу вашей идеи говорили? — А зачем? — искренне изумился Тигар. — Я же говорю, никто из них не мог последовать за тобой на Землю. Ну мы с Мушкетером решили их не беспокоить. Изумление мальчишки было настолько искренним, что я захихикал. Потом уже расхохотался, не в силах сдержаться. Тигар обиженно засопел. — Ты считаешь, что так делать не надо было? Я замахал рукой, все еще не в силах остановиться. Потом все же успокоился. — Тигар, ты прелесть! И этот охламон тоже! Ты слышишь, Мушкетер? — Из динамика раздалось такое же обиженное сопение, которое недавно продемонстрировал Тигар, однако Мушкетер смолчал. — Чтобы я без вас делал? Значит, вы решили, что мне нужна нянька? Да-с, видно совсем вы обо мне низкого мнения. Ладно, ладно, не сопи. Возможно, в чем-то вы и правы. — Я погрустнел. — Тигар, ты не представляешь, как мне может понадобиться там помощь настоящего друга. Мальчишка радостно ухмыльнулся и задрал нос. — А ты, обормот, — вежливо обратился я к Мушкетеру, — сообщи о ваших идеях остальным, чтобы не шокировать их. У Жека же может оказаться слабое сердце. — Это, конечно, вряд ли, но зато Тигар пристыжено опустил глаза. Судя по всему и Мушкетер чувствовал себя слегка виноватым. В кают-компании нас встретили настороженно. Только Фильхиф был спокоен. Он с усмешкой оглядел Тигара и появившееся голографическое изображение Мушкетера. — А знаете, — заметил он. — Ваша идея мне нравится. Ворск заерзал. Было видно, что ему самому хочется спуститься со мной. Все-таки они с Логром клялись защищать меня. Для гуэлов их клятва значила очень много и им явно не хотелось отпускать своего подзащитного одного. Но и поделать они ничего не могли. И Логр и Ворск понимали, что их присутствие на Земле скорее втравит нас в неприятности, чем предотвратит их. Как бы то ни было, но идея Мушкетера и Тигара понравилась, похоже, не только Фильхифу. Как бы низко не оценивали возможности мальчишки гуэлы, но все же я был не один. Воцарилась тишина. — Я вот тут приготовил, — прервал неловкую паузу Мушкетер. В комнату въехал робот, везя в тележке одежду для меня и Тигара. Похоже, времени Мушкетер даром не терял. Мне он приготовил черную майку с короткими рукавами и джинсы. Тигара снарядил попроще: легкая рубашка с короткими рукавами и легкие брюки сероватого цвета. — У вас там сейчас лето, Кир. Так что одежда в самый раз. К поясам ваших брюк приделаны устройства связи. Как с ними работать разберетесь. Ничего сложного. Всего две кнопки. Одна включение и отключение, другая вызов. Вы можете связываться как друг с другом так и со мной. Выходить на связь не бойтесь, это не радиоприемники и работают они на несколько ином принципе, чем земные. Так что вас никто не запеленгует. Кир, там кошелек. В нем ваши деньги. Я тут отправил разведчика и он принес образцы… — Которые украл. — Временно позаимствовал. Они уже возвращены. Я тут наделал несколько ваших монет и купюр. — Подделка денег. Сколько там? По-моему от трех до семи. Точно не помню. — От трех до семи чего? — неуверенно поинтересовался Мушкетер. — Лет. Столько лет тюрьмы могут дать за подделку денег. Ладно, не пугайся. Ничего нам не будет. Монеты отличить невозможно от настоящих, или я тебя плохо знаю, а купюры… их я постараюсь не тратить. Мы не собираемся задерживаться надолго. Катер готов? — Готов. У меня уже давно все готово. А сейчас переодеваться и вперед и… Кир, это — была моя идея. — Я, в общем-то, догадался, — усмехнулся я. — Ты не сердишься? Я подумал. — Ты знаешь, нет. Наверное, мне самому надо было догадаться слетать домой. Дома ведь и стены помогают. Оставив всех ломать голову над моими последними словами, я подхватил свою одежду и отправился в каюту. К посадочному катеру я уже подошел в земной одежде. Здесь же меня ждал и Тигар, неуверенно осматривающий себя со всех сторон, то и дело что-то поправляя. — Ну и неудобная ваша одежда, — буркнул он. — Размер не меняет, не подстраивается под погоду, да еще постоянно где-то перекручивается. Мне и самому было не совсем удобно. Все-таки я уже отвык от нее. Только сейчас мне пришло в голову, что мне вовсе не обязательно было переодеваться. Я же ведь мог свой комбинезон изменить таким образом, как мне надо. И никто бы не понял, что моя одежда не земная. Я выругался сквозь зубы. Вот ведь идиот. Может переодеться? Однако я посмотрел на мучения Тигара и не стал. Может и хорошо, что я не догадался. А то было бы как-то нечестно. Я еду с комфортом, а мальчишка страдает. И из-за кого? Из-за меня. Ладно, пусть остается как есть. Конечно, логика была довольно странная: пусть уж всем будет неудобно, зато по справедливости. Посадочный катер из-за малого размера яхты служил одновременно и спасательным модулем. В связи с этим теснота на нем царила страшная. Вдвоем с Тигаром мы поместились там с трудом. Но ведь не сажать же на Землю всю яхту? Катер еще можно замаскировать, а вот с яхтой это сделать будет труднее. Впрочем чуть-чуть можно и потерпеть. Нет, “Мечта” определенно слишком маленький корабль для нашей разросшейся команды. И спасательный катер всего один. В случае чего все не спасутся. Надо с этой проблемой что-то делать. Раньше мне большая яхта не нужна была. Да и денег не было на строительство чего-нибудь более солидного. Сейчас они есть. И необходимость в этом возникла. Значит, надо будет этой проблемой заняться. С кряхтеньем я добрался до пульта управления и отстыковался от яхты. Тигар съежился у меня под левой рукой в неудобной позе — катер был рассчитан только на одного человека. — Как в бочке, — пробормотал Тигар. — А более просторным катер нельзя было сделать? — И куда бы его я воткнул на яхте? Ты же видел какая там теснота. — Попросторней чем здесь. — Однако понимая, что его ворчание все равно ничего не изменит Тигар замолчал. Я же врубил форсаж, чтобы как можно скорее произвести посадку и выбраться из этой, как верно заметил Тигар, бочки. — Мушкетер, — вызвал я, — посмотри, у нас маскировка работает? А то я ее так и не проверял. — Работает, — тут же отозвался биокомп. — Земные радары вас точно не засекут. Но советую садиться днем и со стороны Солнца. Тогда сверкание вашей защиты не заметят визуально. — Какое сверкание? — изумился я. — Как я слышал, защита невидима для глаз! — В космосе невидима, недоучка! — раздраженно отозвался Мушкетер. — Чему тебя только хорги учили? Забыл про ионизацию воздуха? Про это я действительно забыл. При входе в атмосферу антирадарная защита будет ионизировать воздух, в результате со стороны наш катер должен будет казаться сияющим диском. А ведь верно, мелькнула мысль. При движении защита принимает форму диска. Ионизация происходит по границе… вот вам и “летающая тарелка”. Если кто-то посторонний заметит перемещающийся по небе чужой корабль с включенной защитой, то увидит он как раз сверкающий диск, отдаленно похожий на две сложенные тарелки. Я усмехнулся. — Ты чего? — поинтересовался Тигар. Я рассказал все слухи о летающих тарелках, которые ходят у меня на планете и о том, что сейчас мы именно летающую тарелку и изображаем. — У вас там все чокнутые, — буркнул Тигар, отнюдь не расположенный в такой тесноте к шуткам. — На тарелках они там летают. А на чашках летать не пробовали? Лучше давай приземляйся. Понимая состоянии мальчишки, я обижаться не стал. Только залетел со стороны Солнца, как советовал Мушкетер, и пошел на посадку. Только сейчас я сообразил, что мушкетер вовсе не случайно выбрал это время для приземления — Солнце как раз всходило над моим родным городом. И в его слепящем свете я мог без опасений посадить катер в пригородном лесу. Катер мягко опустился на небольшую полянку и застыл. Я выключил двигатель и откинулся на спинку кресла. — Ну что развалился? — буркнул Тигар. — Выходи давай! Хочется размять кости. О, мои бедные ноги! Я и встать теперь не смогу. — Потерпи. — Я вытащил из стены пневмошприц. — Вот. Давай свою руку. — Это еще что? — подозрительно спросил Тигар. — Иммунновирус. — Вот еще. Да ваши микробы не будут знать что со мной делать! И без этого обойдусь! — Обойдешься. Но тогда ты шагу не сделаешь с катера. Я тебя здесь запру. Выбор за тобой. Тигар засопел. — Но ведь это действительно не обязательно. — Возможно. Но без прививки ты катер не покинешь. Сообразив, что спорить со мной бесполезно, Тигар молча протянул руку. Шприц зашипел, впрыскивая в вену иммунновирус. Теперь десять минут надо выждать пока специально выведенный вирус освоится в организме. Потом можно будет и в путь. — И что, теперь сидеть здесь десять минут? — Потерпишь. — Это можно было и на корабле сделать, — буркнул Тигар. Можно было. Но не признаваться же мальчишке, что мне эта идея с вакцинацией только при посадке в голову пришла? Поэтому я промолчал. Тигар тоже. Только завозился, устраиваясь поудобнее в небольшом промежутке между креслом и стеной. Через десять минут из катера он не вылез, а вывалился. Несколько секунд с блаженной улыбкой на лице лежал на траве вытянувшись во весь рост. Я ему не мешал, занимаясь маскировкой катера. Запустив компьютерную программу, я отошел в сторонку и с интересом стал смотреть как катер на глазах превращается в заросший травой холм. Обойдя холм со всех сторон, я вбежал на него. Холм немного осел. Потом еще — катер стал медленно зарываться в грунт. Когда от холма остался одна кочка я удовлетворенно кивнул. Если кто сюда и забредет, то ни за что не догадается что небольшая кочка посередине полянки это замаскированный космический корабль. Прицепив пульт дистанционного управления катером к поясу я присел рядом с Тигаром, только сейчас сообразив, что я, собственно, нахожусь на Земле. Дома! Я заложил руки за голову и с хохотом рухнул в зеленую траву. Тигар вскочил и испуганно уставился на меня. — С тобой все хорошо? — поинтересовался он. — Со мной все нормально! Я дома!!! Тигар, я же дома!!! Мальчишка огляделся. — Ну дома, но зачем же так орать? Я поднялся. Нет, ему не понять меня. Не понять тех чувств, что я испытываю при виде синего неба и зеленой травы. Даже комары в этот момент ничуть не мешали мне — я радовался даже им. Тигар тоже с интересом посматривал по сторонам, но его все вокруг интересовало только с точки зрения знакомства с новой планетой. Интересно, но не первая и не последняя. — Далеко нам до вашего города? Я сверился с картой. Глянул на Солнце, на компас. — Тридцать километров на север. — Это что, нам пешком идти и по лесу?! — Ну, не считай мою планету таким уж отсталым миром. Сейчас мы пройдем около пяти километров на восток. Там будет дорога. Остановим какую-нибудь попутную машину и доедем с комфортом. — Тогда пошли быстрее. И мы пошли. Я честно старался идти быстро. Но я же не виноват, что так соскучился по Земле? Я останавливался у каждого муравейника, наблюдая за беготней трудолюбивых муравьев. Замирал перед сидящей на ветке птицей и слушал ее пение. Вслушивался в барабанную дробь дятла. Мне надо было непременно напиться воды из обнаруженного в кустах родника. — Ты сумасшедший, ты знаешь об этом? — сообщил мне выведенный из себя Тигар. — И зачем я с тобой связался? — Хороший вопрос. Можешь вернуться на катер и дожидаться меня там. — В этот ящик?! Ну уж нет! Лучше с сумасшедшим чем в той коробке, которую ошибочно назвали внутрисистемным катером. — И ничего не ошибочно. Просто я его не проектировал для двоих. — Я это заметил, — ехидно отозвался Тигар. Потом ухватил меня за руку и потащил сквозь деревья. — Хватит уже на этих жуков любоваться! Не понимаю, ты что, над каждым насекомым намерен по двадцать минут сидеть? — Тигар, ты совершенно не понимаешь. Посмотрел бы я на тебя, если бы ты вернулся на Эстреду. Тигара передернуло. — Я бы искренне понадеялся, что это только сон. Я промолчал. В чем то он прав. Вряд ли ему приятно вспоминать Эстреду, где погиб его отец убитый собственным сыном, братом Тигара. Наконец мы выбрались на дорогу. Я старательно отряхнул себя и заставил отряхнуться Тигара. Потом зашагал по дороге в сторону города. — И где машины? — ворчливо поинтересовался мальчишка. Словно в ответ показался грузовик. Я поднял руку и отчаянно замахал. Грузовик медленно притормозил. — Что случилось? — высунулся водитель. Я вовремя вспомнил, что выгляжу на четырнадцать лет и должен вести себя соответственно. — Дяденька, вы не подбросите нас до города? Водитель удивленно оглядел нас. — А зачем вам в город? И откуда вы вообще здесь взялись? — Да мы с ребятами в лес ездили, — на ходу сочинил я. — Ну мы поссорились и они нас бросили. Видно было, что мои слова ничуть не убедили водителя. Однако и оставлять двоих детей посреди леса он не решался. — Ладно, садитесь. В сам город мне не надо, но немного подброшу. А врать ты не умеешь. Я согласно кивнул. — Совсем не умею, — честно признался я. — Раньше такой необходимости никогда не было. Однако скажи я вам правду, вы все равно не поверите. — Неужели? — усмехнулся шофер, заводя двигатель. — Ну да. На самом деле меня похитили злые инопланетяне. Я пять лет мотался по галактике и вот наконец-то вернулся домой. А мой спутник совсем не землянин, а дрол. Я заметил как Тигар в страхе зажмурился. Видно решил, что я совсем спятил. Однако водитель весело рассмеялся. — А ты веселый парень, как я погляжу. Надо же такое сочинить. Небось из ближайшего села удрали в город на дискотеку. Мамка-то наверное волнуется? — Нет, — честно ответил я. — Моя мать погибла в автомобильной катастрофе пять лет назад. Шофер смутился. — Ну извини, друг. Я же не знал. — Шофер смущенно замолчал и не проронил больше ни слова до самого въезда в город. Только изредка бросал в нашу сторону сочувственные взгляды. Видно решил, что Тигар мой брат. Около развилки он затормозил. — Вот. Вам прямо, а мне направо. Тут недалеко автобус останавливается. На нем и доберетесь. Счастливо вам, ребята. Мы вышли. — Сколько мы вам должны? — поинтересовался я, залезая в карман. Водитель замахал рукой. — Да ладно вам. Все равно же по пути было. Что ж не сделать хорошее дело. — Спасибо вам. Грузовик стрельнул выхлопной трубой и через минуту скрылся за поворотом. Мы же зашагали в сторону видневшейся вдали остановки. — Вот что, Тигар, надо бы тебе имя придумать. Если кто спросит, говори, что тебя зовут… зовут… ну пусть будет Алексей. Короче Лешка. Или Алешка. Тигар пожал плечами. — Пусть будет Лешка Алешка. Мне все равно, собственно. — Я рад, что тебе все равно. Ты только не забудь это имя и не представься настоящим, если кто спросит. К остановке мы подошли как раз в тот момент когда подъехал автобус. Повезло, прямо скажем. Тигар недоверчиво оглядел подъехавший агрегат. — В этом у вас ездят? — с отчетливым сомнением поинтересовался он. Я подтолкнул его в спину. — Залезай и проверишь. Тигар покачал головой и опасливо влез в автобус. Народу здесь было не очень много и мы быстро заняли два места. Я оплатил выданными Мушкетером деньгами проезд, удивляясь дешевизной. Потом вспомнил о том, что Мушкетер говорил перед отправлением. Кажется была девальвация. Значит, нули убрали… посчитаем, три рубля теперешними — это примерно… по всему выходило, что около тысячи рублей теми, что были при мне. Неплохо тут сократили. Придется привыкать. Тигар же, не обращая на меня внимания, уткнулся носом в стекло, изучая окрестности. Кажется пейзаж за окном его заинтересовал всерьез. Он рассматривал каждый автомобиль, что обгонял нас или ехал навстречу. Изредка я видел, как он бросал взгляд на небо, надеясь увидеть там флаера. — Туда смотреть не стоит, — заметил я ему. — Там только самолеты летают. Но летают они довольно высоко и разглядывать их занятие бестолковое. К тому же над городами они редко пролетают. — Это я уже сообразил, — вздохнул он. — Я просто пытаюсь понять, нравиться мне твой мир или нет. И никак не решу. Я усмехнулся. — Что же решай. Время есть. Нам еще долго ехать. Мой родной город был хоть и не самый большой в стране, но и не маленький. В этой же части города я раньше практически не был. Никогда такой необходимости не возникало. Соответственно и знал я ее не очень хорошо. Поэтому она для меня была такой же незнакомой, как и для Тигара. Впрочем, когда мы стали подъезжать к знакомым с детства улицам я понял, что и они изменились довольно заметно за те пять лет, что меня не было дома. Некоторые дома оказались снесены и на их месте стояли совершенно другие здания. Другие были переделаны и расширены. Исчезли киоски, прежде бывшие обязательным атрибутом любой более менее оживленной улицы. На их месте красовались довольно симпатичные небольшие магазинчики, обозванные минимагами, шопами и еще по-разному. Последнее слово мне не понравилось — оно вызывало стойкую ассоциацию с некоей человеческой частью тела. Никогда не понимал этого стремления к иностранным названиям. Я подтолкнул Тигара и тот торопливо направился к выходу. — А эта колымага действительно едет, — ворчливо заметил он. — Только, по моим оценкам, на флаере это расстояние мы преодолели бы раз в пять быстрее. — А может вам еще персональный транспорт подать? — ехидно поинтересовался я. — Или стоило на катере сразу опуститься там, где нам нужно? Тигар нахмурился. — Ну ладно тебе. Что я, не понимаю что ли. Придет время и флаера появятся. Я промолчал, осматриваясь вокруг. Потом медленно двинулся по улице. Остановился около одного магазина. — Ты чего? — удивился Тигар. — Опять какая-то букашка? — В этот магазин мы часто приходили с родителями, — хрипло отозвался я. Я толкнул дверь и вошел внутрь. Здесь все переменилось. Даже сам магазин сменил профиль. Раньше здесь торговали одеждой, а теперь техникой. Новые владельцы переделали внутри все полностью. Это было не то и я поспешно вышел. — Вы покупали эти агрегаты? — Раньше здесь продавали одежду. — Это вот ту, которая на мне? И ее кто-то брал? — Ту, которая на тебе, можно купить на любом лотке. Дешевка. — Ага, я так и знал, что Мушкетер жмот. Вот вернемся, я все ему выскажу. Это ж надо, нарядить меня в какие-то шмотки. Я усмехнулся. Настроение заметно поднялось. Тем не менее я продолжал двигаться не слишком торопливо. Впрочем, Тигар ничуть не возражал. Ему было все вокруг интересно и он смотрел по сторонам с не меньшим интересом, чем я. Повернув за угол я резко затормозил. Чертовщина, как же я забыл. — Кир, что с тобой?! — встревожено спросил Тигар. — Ты вдруг так побледнел… — Ничего… все нормально. Просто… просто вот на этом месте меня и убили. Вон там, если быть точным, — я махнул рукой. — Как раз на выходе из музея. Тигар с интересом обозрел местность. — Ну надо же, — пробормотал он. — Как интересно. А меня еще никогда не убивали. Это, наверное, интересно. Ну как на него можно сердиться? По шее дать? Не поймет. Я вздохнул и быстро прошел мимо такого знакомого места. — Тигар, у нас сейчас два варианта. Тот кто нам нужен скорее всего на работе. Значит, надо идти туда. Но это не очень близко. Можем дойти пешком или доехать. Как больше нравится. Пешком минут сорок. Второй вариант: подождать возвращения нужного человека. На работу к… к тому человеку я не пойду. Не пойми меня неправильно, но там слишком много для меня не очень хороших воспоминаний. Да и не место там для серьезного разговора. — А зачем нам тогда вообще туда идти? Я достал письмо. — Передать это. Я здесь написал все, что со мной случилось. Я не хочу сразу являться ему. Ведь здесь меня считают мертвым. И знаешь… эти места ведь мне все знакомы… не хватало еще нарваться на тех, кто меня знал. Надо принять меры. Черт!!! Как же я раньше не подумал?! — Думаю, если кто тебя увидит, то посчитает, что обознался. — Кирилл? — неуверенно спросил кто-то за спиной. Я вздрогнул и напрягся, боясь даже пошевелиться. Тигар ничего не понял. Он то всегда знал меня под именем Кира. Кира Терра. А тут какой-то Кирилл… Только огромным усилием воли я сдержался, чтобы не обернуться. Но тут меня кто-то коснулся. Я повернулся. Я узнал ее сразу. За пять лет она еще немного постарела, но не изменилась. Всегда элегантная. Мария Петровна. Моя учительница в той школе, куда я ходил еще когда были живы родители. Я помнил, она единственная из той привилегированной школы пришла на похороны моих родителей и стояла рядом со мной. — Что поделаешь, Кирилл. Так случилось. Ты крепись, — вспомнились мне ее слова. Почему-то я помнил их очень ярко и точно, как будто они были сказаны только вчера, хотя в тот момент, я готов в этом поклясться, мало что помнил из того, что говорили мне окружающие. Помнил, как уткнулся в ее плечо и впервые разрыдался с того момента, как узнал о смерти родителей. Все это промелькнуло у меня в один миг. В душе бушевал огонь. Только огромным усилием воли я не дал ему вырваться наружу. Не показать его. Я был невозмутим, но один бог знает чего мне стоила эта невозмутимость. — Простите? — я удивленно посмотрел на… на незнакомую женщину — именно так я заставлял себя думать. — Кирилл? — уже менее уверенно спросила она. — Меня зовут… Василий. — Да-да, — пробормотала Мария Петровна, убирая руку. — Конечно Василий. — Она как-то сгорбилась и отступила. — Извини, мальчик. Просто… просто ты очень похож на одного человека, которого… которого я когда-то знала. Ты, конечно, не можешь быть им. Он сейчас был бы уже взрослым. — Почему был бы? — поинтересовался Тигар. Я двинул в бок мальчишку с такой силой, что тот скривился. — Он умер. Давно. А твой друг так на него похож. — Мария Петровна как-то сгорбилась и зашагала дальше. — Ты чего дерешься? — повернулся ко мне Тигар. — Тебе бы так стукнуть! — Сейчас еще добавлю, чтоб не задавал глупых вопросов. — А-а, так это одна из твоих незапланированных встреч? Я повернулся к Тигару. Видно в моих глазах промелькнуло нечто такое, отчего Тигар поспешно отбежал подальше. — Ну ладно-ладно, больше не буду, честно слово. Но ведь это была женщина. Я вовремя вспомнил, что у дролов отношения между полами совершенно другие, чем у землян и не стал реагировать особо остро. Но пару раз все же отвесил ему подзатыльник. — Не смей говорить о том, чего не понимаешь! — прорычал я. — Просто помни, что я не дрол! Ясно? — Ага, — испуганно кивнул он. — Я же просто пошутил. — Мне не смешно! Тигар закивал, но промолчал. Видно и в самом деле извлек урок. Я же зашагал дальше значительно быстрее, чем до этого. Глава 9 Я стоял у ограды интерната и смотрел во двор. Когда-то давно, целую жизнь назад, я стоял на этом же месте только с другой стороны ограды и смотрел на улицу. Сейчас подойдет Виктор Семенович и скажет как и тогда: — Вот ты где, Кирилл. Виктор Семенович, конечно же, не подошел. Да и двор с той стороны ограды был пуст. — Что будем делать дальше? — поинтересовался Тигар, выведенный из себя моим стоянием на одном месте без всякого дела. Я повернулся и направился в сторону небольшого скверика, видневшегося чуть в стороне от здания интерната. Тигар терпеливо шел следом. В сквере я достал конверт, раскрыл его и дописал в письме несколько слов: Виктор Семенович, сегодня в семь вечера я буду во дворе вашего дома. Если вы согласны встретиться со мной, то выйдете в это время во двор. Если до половины восьмого вы не появитесь, то я буду знать, что встречаться со мной вы не желаете. И еще, если вы все-таки согласитесь, то будьте дома один. Я… мне будет тяжело говорить при ком-нибудь еще. Пожалуйста. Я снова сложил письмо в конверт и протянул его Тигару. — Дальше ты возьмешь это и передашь его Виктору Семеновичу. — Я?! Каким образом? — Самым элементарным. Ты идешь в интернат и спрашиваешь первого встречного на месте ли Виктор Семенович Говоров. Если говорят, что на месте, то вежливо попроси проводить тебя, поскольку у тебя к нему есть важное письмо. Вручаешь письмо и быстро уходишь. Если он спросит откуда, просто скажи, что велели передать. Заплатили за это, мол. Понял? — А почему бы тебе самому не передать? — У-у, болван! Зачем же тогда я письмо писал?! Я же говорил, что не хочу сразу появляться перед ним. Надо же подготовить человека. И потом… а вдруг он не захочет со мной встречаться? Тигар покрутил головой, изображая непонимание. Но письмо принял. — Ладно, только ради тебя. В конце концов, я и полетел с тобой, чтобы оказывать помощь. — Беги, помощник, — усмехнулся я. Тигар побежал. Я же опустился на ближайшую скамейку и погрузился в некую полудрему. Вроде все вокруг воспринимаю, но отстранено, словно окружающее ни коим образом меня не касается. За это я и был немедленно наказан — рядом со мной плюхнулись двое нетрезвых типа неопределенного возраста. Судя по виду им явно не хватало на похмелье и сейчас они честно пытались на него заработать. И судя по всему, я был выбран ими в качестве невольного спонсора или мецената, кому как нравиться. — Юноша не поможете ли в беде двум взрослым дядям? — поинтересовался один из них заплетающимся языком. Второй говорить, видно, вообще не мог. Только согласно мычал. Пьянь пьянью, но держали они меня довольно цепко. Видно четко определили меня как человека, который поможет раздобыть им на выпивку. Драться не хотелось. Я огляделся — сквер был пустынный. Ясно теперь почему они ко мне пристали. Я резко встал. Удержать, понятно, меня они не смогли. Да и вряд ли заметили мое движение. По их представлению я вот только сидел и вдруг каким-то образом оказался на ногах. Я шагнул к столбику из стальной трубы, воткнутого рядом с молодым деревом для его поддержки. Пьянчужкам упускать “спонсора” не хотелось и они угрожающе шагнули ко мне. Я одним движением оборвал веревку и вырвал столбик из земли. Потом согнул его подковой и повесил на шею первому подошедшему пьянице, закрутив импровизированный хомут вокруг его шее. Тот ошалело уставился на свое “украшение”. Переглянулся со своим приятелем. Буквально на глазах они протрезвели. Уже и выпить им не так хотелось. Один из них попытался разогнуть трубу и снять ее с шеи. Наконец окольцованный мной человек с испугом поглядел на меня. — Парень, ты это… не балуй. Сними. Я подошел и разогнул трубу. Посмотрел на изгиб и резким движением распрямил ее. Снова вогнал трубу в землю рядом с деревом. — Убирайтесь, — бросил я пьяницам. Те повторять дважды не заставили. — Говорил же тебе, что пора завязывать с этим, — услышал я слова одного из приятелей, прежде чем они скрылись из вида. Я же опустился перед деревцем и стал собирать куски веревки и связывать их вместе. Потом аккуратно подвязал дерево. — Ты же ведь не виновато в глупости людей, — проговорил я ему, поглаживая кору. — Зачем же тебе от этого страдать? Расти, дружок. Я снова вернулся на скамейку дожидаться возвращения Тигара. Из ворот интерната Тигар не вышел — выскочил. Злой как черт он подбежал ко мне. — Без скафандра на безвоздушную планету!!! Без оружия против скрохнеров!!! Все что угодно, но больше не посылай меня с такими заданиями! — А что случилось? — с интересом спросил я. — Что тебя так взволновало? Тигар покосился на вход в здание. — Пойдем отсюда. — Не дожидаясь ответа он первым зашагал по дорожке, уводящей его прочь от интерната. — Я спокойно, тихо и мирно вошел в здание, — начал по дороге рассказывать Тигар. — Никого не трогаю, ни к кому не пристаю. Подхожу к такой тетке, что сидела там в такой будке… — Вахтерше. — Да хоть кто она там! Я ведь помню о том, что вы не дролы. Поэтому заговорил с ней вежливо. Заговорил так, как говорил бы со старшим мужчиной у себя в роду. Эта же тетка…. Слушай, ты уверен, что она не дрольская женщина? Может просто замаскировалась? По крайне мере глупа она точно как дролка. Я ее вежливо спрашиваю: могу ли я встретиться с этим Виктором Семеновичем. Она спрашивает зачем. Я объясняю. Просит передать письмо ей. Я говорю не могу, письмо лично в руки надо отдать. Она орет, что я хулиган и что у меня нет на самом деле никакого дела. Ну не дура? — И как же ты выкрутился? — с интересом спросил я, с трудом сдерживая смех. — Да никак. Плюнул и спросил каких-то ребят, что там крутились. Они и объяснили как найти кабинет твоего знакомого. Ну я и прошел. — Мимо вахтерши? И она тебя не остановила? Не пыталась поймать? — Пыталась. Но чтобы меня поймать ей для начала следует сбросить килограммов этак сто. Когда она приползла к кабинету Виктора Семеновича я уже уходил оттуда. Пришлось удирать снова. — Да уж! — Я представил себе ту картинку и все-таки не выдержал и расхохотался. — Тебе смешно, — надулся Тигар. — Это ведь не ты носился по всему зданию от этой тетки и ее помощников. — Каких помощников? — Ну разные там тети и дяди. Они тоже меня поймать пытались. Правда только на обратной дороге. Видно их та тетка в помощь позвала. — И как ты убежал? — Да ребята помогли. Они показали выход. Я там в окно на первом этаже выскочил. Все за мной. Пока искали я в другое окно заскочил и к выходу. — Все! — я поднял руку. — Хватит. Больше ни слова. А то я не выдержу. Давно так не смеялся. — Да ну тебя. Я тебе тут рассказываю о своих героических подвигах, а ты ржешь. Я ехидно посмотрел на мальчишку. — А что, подвиги бывают не героические? — Тьфу! — Похоже, что Тигар разозлился всерьез. Пришлось его успокаивать. А через некоторое время мы уже вдвоем смеялись над его гонками по зданию интерната. Сквозь смех он выдавливал новые подробности и сам же смеялся. Настроение заметно поднялось. Отпустила меня и меланхолия, с которой я не расставался с момента приземления. — Ладно Тигар, поехали, я покажу тебе свой город. До назначенной встречи у нас еще уйма времени. И надо его чем-то занять. — Пошли, — скорее из вежливости, чем из истинного интереса согласился Тигар. Вряд ли ему был слишком уж интересен мой родной город. На всякий случай я повел мальчишку в другую часть города, где вероятность встретить своих старых знакомых была гораздо меньше. После недавней встречи этого я опасался больше всего. Время до вечера пролетело совершенно незаметно. Несколько раз с нами на связь выходили с “Мечты”. Мы успокаивали их, говорили, что все в порядке. — Знаешь, Тигар, — говорил я, подходя к дому, где жил Виктор Семенович. — Я никогда раньше не представлял насколько прекрасна Земля. А вот стоило ее потерять, как я понял, что без нее не могу. Не могу без этого голубого неба и зеленой травы. Нет, некоторые планеты по своей природе похожи на Землю, но мне они всегда казались лишь ее жалкой пародией. Я понимаю, что несправедлив. Понимаю, что у каждой планеты есть свое очарование, но… Я вот сейчас иду мимо всех этих деревьев, домов и готов отказаться от всех своих миллионов и остаться нищим, но здесь. Если бы можно было вернуть мое настоящее тело, то я бы так и сделал. — Зеленые деревья, голубое небо, — передразнил меня Тигар. — Отравленный выхлопами воздух… не знаю как тебе эта вонь, но мне она не нравится. Впрочем, на любителя. — Я же ведь не говорил, что мой мир совершенен. К совершенству можно стремиться, но вряд ли его удастся достичь. — В таком случае этому миру еще долго стремиться придется. — Тигар. — Ой, прости, Кир. Я понимаю, что это твоя родина. Извини. — Тигар виновато опустил голову. Наверное он еще долго извинялся бы, но в этот момент я предупреждающе сжал его руку. — Мы подходим. В разгар лета семь часов вечера это не слишком поздно. Поэтому видно все вокруг было превосходно. Солнце уже не пекло как днем и легкий ветерок приятно освежал. Именно в такую погоду приятнее всего было прогуляться. По этой причине во дворе было очень много народа. Здесь были и бабушки с внуками и молодые мамы с колясками. Здесь же носились и “самостоятельные личности” переходного возраста. На скамейках у подъезда примостились вездесущие бабушки. Честно говоря, я уже забыл как может выглядеть обычный двор в такую чудесную летнюю погоду на Земле. Поэтому я замер в некоторой растерянности, пытаясь отыскать знакомое лицо. Тигар дернул меня за руку. — Если я правильно отдал письмо, то твой знакомый стоит вон там. Я посмотрел в ту сторону, куда указывал Тигар. Там и в самом деле стоял Виктор Семенович. И стоял, похоже, давно, хотя мои часы показывали всего лишь пять минут восьмого. Было видно, что он волнуется и чтобы справиться с волнением постоянно курил. Вот он выбросил докуренную сигарету и тут же достал новую. Трясущимися руками стал раскуривать ее. Это ему удалось не сразу. Но вот дрожащий огонек заплясал на кончике сигареты и Виктор Семенович облегченно вздохнул. К нему иногда подходили люди, судя по всему, его знакомые. Мне было не слышно о чем Виктор Семенович говорил, но его собеседники посматривали на него с некоторым недоумением и поспешно отходили. — Тигар, подойди к нему и попроси идти домой. Я поднимусь следом. Мне кажется, что сейчас при таком скоплении народа мне не стоит подходить к нему. И… постарайся успокоить его. — Успокоить, — проворчал Тигар. — Я что врач? Однако ворча, он все же просьбу исполнил и направился к Виктору Семеновичу. Я увидел как нервно дернулась рука у Говорова, когда он увидел Тигара. Вот мальчишка подошел к нему и что-то сказал. Виктор Семенович кивнул, отбросил сигарету и скрылся в подъезде. Тигар обернулся на меня и двинулся следом. Выждав пять минут, я, на всякий случай низко опустив голову, бросился следом. Почти бегом ворвался в подъезд, проигнорировал крик какой-то старушки: “Мальчик ты к кому?”. Не задерживаясь у лифта я по лестнице взбежал на шестой этаж. Дверь в квартиру Виктора Семеновича оказалась незапертой. Я нерешительно остановился перед приоткрытой дверью. Взялся за ручку. Не знаю почему у меня возникло такое чувство, но мне подумалось, что если я сейчас войду, то это в корне изменит всю мою жизнь. Стало страшно. — Какие глупости!. — пробормотал я про себя, решительно входя в квартиру. Захлопнул за собой дверь. В коридоре было темно и тихо. — Это он, — услышал я Тигара. — Кир, ты там скоро? Я медленно подошел к дверному проему. Виктор Семенович стоял напротив и смотрел на меня. Некоторое время мы молчали. — Кирилл, — прошептал он. — Боже мой! — Он вдруг резко тряхнул головой и яростно начал тереть глаза. Потом шагнул мне навстречу. Снова замер. И тут же решительно взял меня за плечи и завел в комнату. Быстро ощупал, словно желая убедиться, что я не привидения. Эта мысль, похоже, пришла в голову и Тигару. — Да живой он, живой. Хотя и по ошибке. — Я сейчас тебе настучу, ошибка природы, — буркнул я для проформы. На самом деле я был благодарен Тигару за эту нехитрую шутку. Она помогла и мне и Виктору Семеновичу вернуться к действительности. А то неизвестно сколько времени бы мы так простояли напротив друг друга. Виктор Семенович вздрогнул и отпустил меня. Отошел к креслу, но не выдержал и по дороге обернулся. — До сих пор не могу поверить, что это ты. Ты ничуть не изменился. — Я знаю, — вяло отозвался я. Это напоминание никак не прибавило мне настроение. Виктор Семенович это тут же почувствовал. — Ох, прости, Кирилл… — Да нет, все в порядке. — Ты расскажи, что там случилось. А то из твоего письма я понял только одно — ты жив и окончательно запутался в себе. — Это было так заметно? — озадаченно поинтересовался я. — Ну… если каждое новое предложение почти не связано с предыдущим по смыслу, то письмо мог писать только абсолютно лишенный чувства стиля человек, либо… либо он находится в сложном положении и спешит изложить свои мысли, стараясь уместить как можно больше информации в минимум слов. Плюс волнение, плюс… ну ты понял. — Да. — Я медленно прошелся по комнате, разглядывая такие знакомые вещи, которые я видел еще в то время, когда Виктор Семенович приводил меня к себе. — У вас мало что изменилось. Вот этого пуфика, вроде не было… — Я его купил два года назад, — улыбнулся Виктор Семенович. — Ты не мог его видеть. А так ты прав. Почти ничего не изменилось. Да, наверное тебе это будет интересно… — Виктор Семенович вдруг встал и достал из шкафа альбом с фотографиями. — Вот. Здесь фотографии твоей группы. Я взял альбом и раскрыл его. К собственному удивлению в нем я обнаружил и свою фотографию. Фотограф, снимая игры детей, заснял и меня. Я сидел на ветке дерева и смотрел куда-то в сторону. Как-то получилось, что именно эта моя задумчивая фигура на фотографии оказалась центральной. То ли фотограф специально снимал только меня, а остальные оказались лишь фоном, то ли так получилось чисто случайно. Я достал эту фотографию и стал внимательно разглядывать себя тогдашнего. Подошел к зеркалу. — Знаете, а я все-таки изменился, — заметил я. — Не внешне, но что-то все равно есть. — Ты стал старше, — кивнул Виктор Семенович. — Пусть это по внешнему виду и не видно, но сейчас, когда я с тобой говорю, это заметно. — Он взял из моих рук фотографию и тоже глянул на нее. — Знаешь, а эта фотография мне тоже нравится. Мне всегда нравились именно те фотографии, которые сделаны неожиданно для тех, кого снимают, без подготовки. Только тогда они действительно живые. А так… Если хочешь, можешь ее взять. Думаю, она тебе нужнее чем мне. Я покачал головой. — Давайте сделаем по-другому. — Я достал рацию. — Мушкетер, отсканируй изображение и сохрани его в памяти. Потом сделай распечатку. — Давай изображение, — тут же отозвался голос Мушкетера. Виктор Семенович при виде рации вздрогнул и с интересом стал наблюдать за моими дальнейшими действиями. Я же положил фотографию на стол и неторопливо провел над ней рацию. — Давай для точности еще раз, — попросил Мушкетер. Я выполнил пожелание и снова провел над фотографией рацию. — Все. Изображение сохранено. Сейчас я его обработаю и потом распечатаю. Конец связи. — Конец связи, — отозвался я, убирая рацию и возвращая фотографию. Потом мы с Виктором Семеновичем присели на диван и стали разглядывать альбом. Нельзя сказать, что эти фотографии что-то вызвали в моей душе. Слишком мало я был в интернате и почти никого не успел узнать из своей группы. Да и не интересовался я в тот момент никем. Зато сейчас Виктор Семенович этот пробел и восполнял. Тигар же уселся на кресле и принялся за изучение журналов, что лежали перед ним на журнальном столике. Нам он старался не мешать, делая вид, что его тут вообще нет. — А теперь давай о себе, — отложил альбом Виктор Семенович. — Я ведь чувствую, что тебя что-то гнетет. Ты… ты вроде тот, но другой. — О себе? — невесело хмыкнул я. — Что ж, вы правы. И вряд ли вы сможете гордиться своим учеником. Как я погиб, вы ведь знаете? Так что мой рассказа начнется как раз с того места, когда я очнулся в совершенно незнакомом кабинете… Я заметил, что даже Тигар отложил журналы и внимательно слушает. Впрочем, он ведь тоже ничего этого не знал. Впервые я говорил кому-то свою полную историю ничего не утаивая. Я был полностью откровенен, как можно быть откровенным вообще. Эта была моя исповедь. Виктор Семенович слушал внимательно. Потом машинально достал сигарету и закурил, похоже даже не заметив этого. По окончанию моего рассказа он долго молчал. Я тоже. Выложившись полностью, я просто не знал что сказать. Да и не хотелось ничего говорить. Тем более рассказ занял довольно много времени. На улице уже начало темнеть, а значит… я глянул на часы. Почти десять. Значит мы сидим почти три часа. Я посмотрел на Виктора Семеновича. Тот пыхтел своей сигаретой. Потом встал. — Посиди, я сейчас. — Он прошел на кухню и загремел там посудой. Вскоре вернулся оттуда с тремя чашками. Принес вскипевший чайник и коробку конфет. — Вот, давайте подкрепимся. Думаю, это нам не помешает. Кажется, разговор нам предстоит долгий и серьезный. И не смотри на часы, Кирилл. Я взял несколько дней отгулов. Так что время у нас есть. Если, конечно, ты не спешишь. Я смутился. — Да нет. Мне некуда спешить. Я ведь и прилетел, чтобы посоветоваться… — Вот об этом я и хочу поговорить. Кирилл-Кирилл. Я все-таки был о тебе лучшего мнения. Как ты мог ни разу не дать мне даже знать о том, что ты жив?! — Но… я же дал… — Дал? Это когда ты неожиданно появился в сети, выдал несколько фраз и исчез ничего не объяснив? Нет, я понимаю твое состояние, но все же. Кирилл! — вдруг с неожиданной болью воскликнул Виктор Семенович. — Я же ведь все это время считал себя виноватым в твоей смерти! Если бы я тогда не настоял на твоем походе в музей… — Но… но ведь хорги все равно меня подкараулили! Не было бы того случая, был бы другой! — Я не знал о хоргах. Я опустил глаза. — Простите. — Не будем вспоминать прошлое. Прошлое в прошлом. А вот ты, похоже, это забыл. Ладно, давай поедим, а потом поговорим. Кстати, ты до сих пор мня не представил своего друга. — Было заметно, что первое потрясение от встречи со мной у Виктора Семеновича прошло и он взял себя в руки. Тигар вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул. Он подошел к выложенным продуктам и достал анализатор. Быстро проверил принесенные булочки, конфеты и чай. Виктор Семенович слегка удивленно наблюдал за его действиями. Потом посмотрел на меня. — Ему не все можно есть из земных продуктов, — объяснил я. — Почему? — Виктор Семенович недоуменно покосился на мальчишку. — Постой, ты говоришь из земных продуктов… — Кажется он все понял, поскольку ошарашено уставился на Тигара. — Внешность бывает такой обманчивой, — подтвердил я его вывод. — Черт возьми! — Виктор Семенович опустился в кресло и уставился на Тигара. — Этого не может быть! — Почему? — удивился Тигар. — Вы поверили рассказу Кирилла и не верите в то, что я не землянин? — Ну… — замялся Виктор Семенович. — Я думал, что инопланетяне… ну… ну отличаются от землян. — Отличаются. Некоторые больше, некоторые меньше, — подтвердил Тигар. — Это если судить по внешности. Моя раса, например, мало от вашей отличается, хотя перепутать нас невозможно. Если вы присмотритесь, вы поймете, что я все же не землянин. А остальное лишь вопрос пластической хирургии. — П-понятно. Что ж, видно я смогу и это переварить. Что ж, если еда подходит, то прошу за стол. Мы с Тигаром дружно придвинули стулья и взялись за чашки. Во время еды мы старались не разговаривать о деле. В основном Виктор Семенович расспрашивал Тигара о его народе. Тот как мог отвечал. Заметив, что я выпил чай и уже сыт, Виктор Семенович тоже отложил свою чашку. — Кир, возможно мой вопрос покажется тебе жестоким… Как ты относишься к этому твоему другу? Старху? Я правильно запомнил имя? — Правильно, — вздохнул я. — Как я к нему отношусь? Знаете, я считаю себя виноватым в его смерти. Мне кажется, что он прекрасно понимал, чем ему грозит его предательство. — Мне тоже так показалось. И мне жаль, что это тебя ничему не научило. Тихо, — Виктор Семенович поднял руку, предупреждая мои возражения. — У тебя будет время мне возразить. Сейчас просто выслушай. Твоя вина в смерти твоего друга, безусловно есть, и тут уж тебе от этого никуда не деться. Но подумай, что привело к ней. Почему он вынужден был носиться за тобой по всей галактики? Ты говорил, что раньше он предупреждал тебя, чтобы ты уехал на Землю и забыл все. — Но я не мог… — Не мог на Землю зато мог найти другое тихое место. Я так понял, ты многим занимался. Мог найти дело по душе. Так что тебя погнало на эту Эстреду? Что тебя толкнуло к сотрудничеству с таким человеком, как Укорт? Месть! Я не прав? Я опустил голову. — Правы. Но я тогда думал… — Неважно, что ты думал! Пойми, месть — чувство разрушительное. Прежде всего ты губишь себя, превращая свою жизнь в заложника своей мести. Виктор Семенович вдруг встал, подошел к полке и вытащил оттуда две довольно толстые книги. “Граф Монте-Кристо” прочитал я на обложке. — Наверное, ты знаешь эту книгу. — Я читал ее. — В таком случае ты должен помнить о чем она. Так ответь, что принесла Эдмонду его месть? Что он сделал в своей жизни хорошего? Превратил девушку, которую любил во вдову без средств к существованию? Заставил ее сына, который в грехах отца был неповинен, зарабатывать на жизнь не только себе, но и содержать мать? Разорив банкира он ведь не только отомстил ему, но и лишил средств к существованию все его семейство. И что осталось ему? Порой, я думал, убей Дюма своего героя в конце книжки и от этого ничего не изменилось бы. Ибо нет у Дантеса дальнейшей жизни. Ему судьба дала богатство. Он был не лишен талантов. И на что он все это растратил? — Вы считаете, что лучше бы он простил? — На мой взгляд, да. — А мои родители? Их смерть тоже, по-вашему, можно простить?! Виктор Семенович встал и отвернулся к окну. — Тут сложный вопрос. Я могу понять тебя и твои чувства. И, наверное, я не могу тебе ничего здесь посоветовать. Ты мне только ответь на один вопрос: ты уверен, что твои родители настолько не любили тебя, что хотели чтобы ты отомстил за них? От подобной парадоксальной мысли я вздрогнул. Даже Тигар удивленно уставился на Виктора Семеновича. — Я не понял, — пробормотал я. — Как вы сказали. — Эх, мальчишки! — с неожиданной злостью вскрикнул Виктор Семенович. — Ну подумай, хоть немного! Допустим, ты твердо решишь отомстить, ты понимаешь, какая жизнь тебя ждет? — Я осознаю это, если вы имеете ввиду сложности и мою возможную смерть. — Вот именно!!! Возможную смерть! Даже очень вероятную. Ты думаешь, именно этого хотели бы твои родители для тебя?! Но ладно, пусть у тебя есть хитрый план и ты не погибнешь. Пусть. Но ведь это значит, что ты потратишь всю свою жизнь на месть. Всю цивилизацию хоргов тебе все равно не уничтожить. Потрепать да, можешь. Доставить кучу неприятностей. Уничтожить по ходу своей мести кучу ни в чем не повинного народа. — Я не… — Ты не собираешься этого делать?!! Скажи это тем, кто погиб от руки генерала Дрого! Или ты думаешь, что это его последние жертвы! Я побледнел и отпрянул. — Я… я не думаю… Виктор Семенович заметил мою реакцию. — Ох, Кирилл, прости! — Да нет, все правильно. — Я отвернулся. — Наверное меня надо было сунуть носом в это чтобы заставить задуматься. — Вот и плохо, что приходиться тебя заставлять думать! Самому это сделать, конечно трудно. Ты просто представь себя на месте твоих родителей. Хотел бы ты, чтобы твой сын всю свою жизнь посвятил бы мести за тебя? Ну отомстишь ты и что? Что дальше? — И что же мне делать?! — Думай. Неужели мало возможностей? Неужели тебя ничего не привлекает? Неужели нет ничего, что могло бы тебя заинтересовать? Я задумался. — Допустим. Допустим, но как быть с тем, что сделали хорги со мной? С их программой? — Кирилл, у меня ведь психологическое образование. И у меня большой опыт в этом. Нет никакой программы. Если бы она была, то ты перестал бы быть собой. А этого им не надо было. Иначе и огород городить не стоило. А программу ты сам придумал. А сделали твои хорги, скорее всего, следующее: они просто связали с твоим желанием мести некоторые возможности организма и при желании отомстить у тебя отключаются чувства. Ты превращаешься в живого мыслящего робота. У тебя не остается привязанностей, ничего — только твоя цель. А когда есть всепоглощающая цель, то, поверь, человек на многое способен. — Выходит… выходит я сам включал в себе эту… это… — я смешался, не понимая как сформулировать мысль. Виктор Семенович сочувственно посмотрел на меня. — Судя по твоим описаниям да. Подобное под силу и нашим земным психологом. Конечно добиться в наших условиях подобного результата сложнее, но можно. А тут тысячелетний опыт древней цивилизации. Твое чувство мести было и мотором и топливом заложенной программы. Даже не так. Не заложенной. Просто многократно усиливающей то, что есть в тебе. В каждом из нас есть нечто, чем мы не можем гордиться. Дело только в контроле за этими чувствами со стороны разума. Я поднялся и прошел к окну. Некоторое время разглядывал ночной пейзаж за окном. Никогда не думал, что обычные огни ночного города могут так завораживать. Раньше я просто не обращал на них внимания. Потом практически не видел, поскольку редко бывал на планетах. А если и бывал, то ночевал либо на яхте, откуда огнями городов не очень то полюбуешься, либо был на вновь открытых девственных мирах, где городами еще и не пахло. И сейчас этот открывшийся вид мне показался прекрасным. И все мои проблемы казались пустяками. — Если дело только в этом, то я справлюсь. Контроль… — Кирилл, — перебил меня Виктор Семенович. — Ты опять думаешь о контроле, а не о первопричине. — Но я не могу их простить. Просто не могу. — Во всем, даже в том, что кажется самым черным, есть нечто хорошее. Найди это. А пока давай отложим дальнейший разговор. Уже поздно и все устали. А тебе надо еще разобраться в себе. Я хотел сказать, что на яхте у нас было совершенно другое время и для нас еще совсем не ночь, но тут вспомнил, что день только для нас с Тигаром, а для Виктора Семеновича уже глубокая ночь. К тому же он еще наверняка вымотан предыдущим ожиданием встречи со мной. Не так то легко поверить в воскрешение давно погибшего человека. — Хорошо. Вы только покажите, где нам лечь. Мы вам не помешаем. На яхте мы привыкли к тесноте. Она ведь у меня совсем крошка. — Ага, — подтвердил Тигар и вдруг зевнул. — Устал, — пожаловался он. — В таком случае спать. — Виктор Семенович бросил на кровать постель. — Разберетесь сами? Я усиленно закивал и принялся стелить себе на диванчике. Тигара Виктор Семенович отвел в другую комнату. — Эта комната моей дочери. Ее сейчас нет. Так что располагайся. Только оставшись один и лежа в кровати я понял, что Виктор Семенович специально оставил меня одного, давая время обдумать сказанное за сегодня. В эту ночь заснуть мне так и не удалось. * * * Утром я поднялся первым и убрал постель. Оделся и вышел на балкон, вдыхая прохладный утренний воздух. Потом залюбовался пейзажем. На балконе я и простоял все то время, пока проснулись остальные. И тут раздался звонок в дверь. Я вздрогнул и беспомощно посмотрел на Виктора Семеновича. Если это кто-то с работы Виктора Семеновича, то они запросто могли помнить меня. Конечно вряд ли, но… Виктор Семенович решительно прошел в прихожую. Через минуту там раздалось щелканье замка и радостно оживленный голос Виктора Семеновича: — Ленка? Ты как здесь? Ты же вроде как собиралась с подругами сегодня заниматься? Сессия у вас же. — Ой, папка, да мать вчера позвонила. Говорит, что ты позвонил ей вчера и настойчиво просил сегодня домой не приходить, а переночевать у знакомых. Сказала, что голос у тебя был какой-то странный. Что-нибудь случилось? Я почувствовал, что краснею. Сколько хлопот доставил людям. Я же совсем забыл, что у него есть дочь и жена. Тут в комнату вошла Лена и ее отец. Я повернулся и замер. — Ой, Мотылек, — невольно вырвалось у меня. За пять лет Лена изменилась совершенно. Впрочем, это было и неудивительно. Я был знаком с дочерью Виктора Семеновича очень короткое время, когда он однажды приводил меня к себе. Он рассказал ей мою историю и эта девчонка, всего лишь на год старше меня, подсела тогда ко мне и просто взяла за руку. Не знаю почему, но мне стало легче. Она ничего не говорила. Просто сидела и молчала, сочувственно сжимая мою ладонь. Сама же она была какая-то вся воздушная. В тот день я ее в первый и последний раз назвал мотыльком. Сейчас же… сейчас эта была вовсе не та Ленка-конфетка, которую я знал. Теперь это была уже взрослая девушка, но все равно что-то оставалось в ней от того озорного, что было раньше. И именно это что-то и заставило меня назвать ее тем именем, каким когда-то я ее наградил. Ленка отшатнулась, смертельно побледнев. Повернулась к отцу. Я же проклиная свой язык, бросился к ней… Я успел как раз предотвратить падение, подхватив ее до того, как она грохнулась на пол. Осторожно поднял и перенес на диван. Рядом бегал встревоженный Виктор Семенович, чуть ли не проклиная себя. — Я ведь должен был помнить, что она встречалась с тобой! Должен! Один раз, конечно, но все равно должен был предвидеть, что она узнает тебя! Боже ж мой, она же считает тебя мертвым! Она же ведь была на похоронах! Сама настояла! Я должен был ее подготовить! Я тоже ругал себя, только мысленно. В этой ситуации, пожалуй, один Тигар сохранил голову. Он отстранил меня и Виктора Семеновича и склонился над девушкой. Охватил рукой шею. — Пульс есть, — сообщил он. — Ничего страшного. Я принес стакан воды и аккуратно побрызгал из него на лицо Лене. Та медленно раскрыла глаза. Увидела наши три рожи, с тревогой наблюдавших за ней и снова закрыла. — Я умерла, да? — прошептала она. Мы переглянулись с Виктором Семеновичем, не зная, что на это можно сказать. Зато Тигар знал. Он протянул руку и ущипнул Лену. Та ойкнула. — Жива, — констатировал он. — Можешь не тревожиться. Впрочем, я не знаю как у вас тут. Может мертвые и чувствуют боль. Но сомневаюсь. Этот, несколько грубоватый способ сработал замечательно. Ленка вдруг поднялась и уставилась на меня. — Ты?! — Ну… вообще-то я, — сконфузился я. — Прости, не хотел пугать. — Но откуда?! И… и ты… — я с интересом наблюдал как Ленка силилась произнести: “ты ничуть не изменился” и не могла. — Да. Я ничуть не изменился. Лена повернулась к отцу: — Я требую чтобы мне рассказали ВСЕ! Немедленно!!! Иначе я опять буду кричать! Виктор Семенович вздохнул. — Лучше всего это сделает сам Кирилл. Глава 10 Виктор Семенович, уловив просвет во встречном движении, резко свернул на другую дорогу. Машина подпрыгнула на кочке. Тигар что-то прошипел сквозь зубы. — Флаера, по крайне мере, кочки не замечают! — буркнул он мне. Я промолчал. Только Лена с интересом покосилась на мальчишку. После повторного рассказа Лена довольно долго потрясенно смотрела на меня. — Вот ведь негодяи, эти хорги! — вынесла она вердикт. Покосившись на Тигара, она не стала ничего говорить о дролах, но было ясно, что и этих она готова была обругать. — И что теперь собираешься делать? Мстить? Глупо. Ты станешь таким же как они. Ничуть не лучше. А вообще-то, — она вдруг повернулась к отцу, — надо бы его свозить в одно место. К его родителям. Виктор Семенович с тревогой посмотрел на дочь. — Елена! — Нет, — поспешно вмешался я. — Мне бы действительно хотелось побывать на могиле родителей. Я же там давно не был. — Ну… что ж, машина у меня под боком. Если уверены, то можно прямо сейчас и поехать. — Мне не хотелось бы вас затруднять, — попробовал было возразить я, но Лена тут же выпихнула меня в коридор. — Пошли. И не вякай. Тигар, несколько ошарашено наблюдавший за этой сценой, заметил мне в коридоре: — Если у вас все женщины такие, то хорошо, что я не землянин. Вот так мы и оказались в старых жигулях Виктора Семеновича. И сейчас мы как раз подъезжали к кладбищу. У въезда мы припарковались, а потом уже пешком зашагали на само кладбище. Здесь я слегка растерялся. Все-таки действительно давно не был. Но к моему удивлению и Виктор Семенович и Лена шагали вполне уверенно, будто были здесь не первый раз. Остановились мы около одной могилы со сдвоенным памятником. Вокруг холмика была сделана аккуратная оградка. Росли цветы. Я остановился и некоторое время разглядывал могилу. Фотографии на памятнике. Потом повернулся к Виктору Семеновичу и Лене. — Спасибо. — Не за что, — пробормотал Виктор Семенович отворачиваясь. Он деликатно отошел в сторону, давая возможность мне побыть у могилы одному. Лена же решительно оттащила в сторону Тигара. Наверное рядом с могилой я простоял около часа. Меня никто не торопил и не тревожил. Я поднял глаза к небу. — Мама, что же мне делать?! Ну что?! — Решай сам. Ты уже взрослый, — послышался ответ, но это, конечно, мне только показалось. Я отвернулся и отошел. Только тут заметил, что Лены нет. — А где Лена? — удивленно спросил я Виктора Семеновича. Тот молча кивнул головой. Я посмотрел туда. Лена стояла чуть в стороне около еще одной могилы. Я осторожно подошел, пытаясь понять, что привлекло в этой могиле Лену. Она тоже была довольно ухоженной. Кроме того здесь лежали цветы, правда пожухлые. — Пошли, — позвал я. — Тебя же ждут. Лена молча отстранилась, давая мне возможность разглядеть памятник. “Кирилл Золотов — прочитал я. — 20.04.1984-15.06.1998” Тут я и сел, не в силах отвести глаз от строчек на могильном памятнике и от собственной фотографии, красующейся на нем. Сидел долго. Конечно, зная, как и что со мной было, я вполне мог догадаться о том, что где-то на Земле есть моя могила, но вот так увидеть ее… Это было, пожалуй, немного чересчур для моих нервов. — Ты теперь понимаешь, что я почувствовала, когда увидела тебя ничуть не повзрослевшего в собственном доме? — поинтересовалась Лена. Я только головой покачал. Да уж. Не хотелось бы мне быть на ее месте. — А знаешь, Кирилл, — заговорил Виктор Семенович. Я и не заметил как он подошел. Здесь же стоял и Тигар, с интересом рассматривая то фотографию на памятнике, то меня. — Тут, можно сказать, наглядная иллюстрация китайской пословицы… Очень старой. Хочешь отомстить — приготовь две могилы. Одна уже есть. И я очень не хочу, чтобы она стала реальностью. Но решать тебе. Ты уже взрослый. Я вздрогнул. Мне же послышались те же самые слова. А может… Я мотнул головой, отгоняя наваждение. Потом встал и отряхнул брюки. — Я буду думать. Обязательно. Как-то так получилось, что Виктор Семенович ушел вперед с Тигаром, а мы с Леной слегка отстали от них. Лена постоянно косилась на меня с каким-то грустным видом, который меня слегка нервировал. — Кирилл, — вдруг заговорила она. — Очень жаль, что так все случилось. — Мне тоже, — машинально отозвался я и тут понял, что она имела в виду нечто совсем другое. Я резко остановился и обернулся к ней. Она грустно улыбнулась. — А ты уже действительно вырос, — заметила она. — Хоть ты и остался в теле подростка. Я покраснел. — И чтобы это все изменило? — пробормотал я, чтобы скрыть смущение. — Хм, возможно и ничего. Только после твоего ухода я отцу с матерью прямо заявила, что жениха уже нашла. Изрядно тогда их шокировала. — Могу представить. — Я отвернулся, чтобы Лена не видела ту боль, что на миг вырвалась из под жесткого контроля воли. Она ведь не могла знать, какую боль причиняют мне ее слова. Но в одном я теперь был уверен твердо — как бы мне ни хотелось в будущем вернуться, но путь на Землю мне теперь отрезан. Иначе я просто сойду с ума, наблюдая за жизнью обычных людей и мучаясь невозможностью подобного для меня. — Суета сует, — вдруг выдал я. — Ты о чем это? — удивилась Лена. — Так. Вспомнилось. Я вот подумал, что вся моя жизнь до этого была сплошная суета. Я ведь ничего не делал. Твой отец прав. И если так пойдет и дальше, то уже ничего и не успею. Эти хорги на самом деле отняли у меня жизнь. И мне остается либо умереть, либо доказать, что я настоящий человек, а не робот, искусственно созданный ими. И, пожалуй, теперь я знаю как это можно сделать. Лена, спасибо тебе! Ты не представляешь, как мне помогла. Спасибо и прощай. — Но… — Прости, но нам лучше расстаться. Мне не стоило воскресать. Это я сейчас понял. Родственничкам моего отца это не доставит никакой радости, а для немногих друзей это только лишняя боль. Прости, если сможешь и прощай. — Кирилл… Я замер. Потом вернулся и осторожно поцеловал ее. — Ты ведь не мальчик. — Тут Лена обхватила меня и прижала к себе. Мы слились в долгом поцелуе. Наконец она отпустила меня и я отошел. В ее глазах стояли слезы. — Прощай, Кирилл. И не вини себя. Ты главное живи. Если ты будешь жить, то и мне будет легче. — Прощай, Мотылек. Я догнал Виктора Семеновича. Тот, не понимая причину моего торопливого прощания, долго уговаривал вернуться сначала к нему домой и погостить еще. — Не могу. Виктор Семенович, извините за доставленные проблемы, но я не могу. Да и вам лучше забыть обо мне. Будет лучше, если мы попрощаемся сейчас. Для всех нас. — Ну что ж… — Виктор Семенович убито кивнул. — Если будет возможность, давай весточку. — Рад бы, но боюсь, с этим будут проблемы. Не хочу давать невыполнимых обещаний. — Значит, все же решил бороться? — Да. Я буду бороться, но обещаю, что вы не разочаруетесь во мне. — Что ж, в таком случае лети, вольная птица. Главное чтобы под старость ты бы сам не разочаровался в себе. Я ухватил Тигара за руку и потащил к выходу. У самой ограды кладбища обернулся. Виктор Семенович с дочерью стояли рядом и смотрели нам вслед. Так я и запомнил их, стоявших рядом друг с другом. Дочь и отца. * * * До посадочного модуля мы добрались только к вечеру. Тигар ругал меня за многочисленные задержки и постоянное желание пройтись пешком. Я не спорил. Просто не обращал внимания на его крики. Можно ли было ему объяснить, что я просто прощаюсь со своим домом? Что теперь я уже и сам не знаю когда еще раз прилечу сюда. Но даже если этот момент настанет, то будет это очень и очень нескоро. И за это время изменится до неузнаваемости мой родной город. Да что там город, изменится вся планета в лучшую или худшую сторону. Но в любом случае это будет уже совершенно другой мир — мир, где я буду уже чужим. И вот сейчас я последний раз дышал воздухом своей родины. Я принял решение и отступать теперь не собирался. А там будь, что будет. И никто не сможет осудить меня за него. У каждого свой ад. Каждый должен нести свой груз. На яхте нас встретил встревоженный Фильхиф. Кроме него никого не было. Я усмехнулся — все считали, что Фильхиф обладает потрясающим дипломатическим талантом и теперь явно направили его одного специально, чтобы узнать чем закончилась для меня эта поездка. Я рассеянно поздоровался с ним. Невпопад ответил на несколько вопросов, после чего направился к себе. — Ну что там было? — услышал я за спиной вопрос Фильхифа обращенный к Тигару. — Да ничего, — сердито отозвался мальчишка. — Он меня затаскал. Постоянно замирал на месте и стоял по часу. Потом шел, опять стоял. И так постоянно. — Ты лучше подробно расскажи… — больше я ничего не расслышал. Да не очень-то и хотел. У себя в каюте я устроился на кровати и несколько часов молча лежал, игнорируя все вызовы. В конце концов Мушкетер появился в каюте лично и вежливо попросил дать приказания. Он мол, не может вечно болтаться вокруг планеты. Я также вежливо послал его по известному адресу. Мушкетер обиделся и исчез. Только на следующее утро по корабельному времени я вызвал Мушкетера. — Ты помнишь тот номер в сети, что дал нам тот дрол, что вел с нами переговоры? — Я все помню, — педантично отозвался Мушкетер. Похоже, все еще не забыл вчерашнюю обиду. Я помялся. — Слушай, ну извини. Просто вчера ты не вовремя подвернулся под руку. Мне столько обдумать надо было. А тут ты… ну вот я и не выдержал… — Да ладно, — сразу повеселел Мушкетер. — Я готов выйти на связь. Хочешь отказаться от их предложения? — В голосе Мушкетера отчетливо слышалась надежда. — Нет. — Мушкетер сник. — Но я и не соглашаюсь на их предложение. В общем, выйди на связь и скажи, что я хочу встретиться с их представителем. Причем одним. Без всяких сопровождений и охран. Пусть докажут, что доверяют мне. И пусть на этот раз будет кто-то, кто будет обладать полномочиями. И пусть приготовят ответы на заданные мной вопросы. Скажи, что у меня тоже есть для них кое-что… подарок. И выбери для встречи какую-нибудь планету на границе. Не слишком захудалую, но и не сильно развитую. — Сделаю. — Голографическое изображение Мушкетера с недоумением смотрело на меня, словно не решаясь задать мучившие его вопрос: “Что же ты на этот раз задумал?” — Тогда делай. А я пока поговорю с остальными. * * * В кают-компании отчетливо ощущалось напряжение. Все с опаской посматривали на меня, не зная чего ждать. Похоже, доклад Тигара ничуть не прояснил для них ситуацию. Только гуэлы по-прежнему внешне оставались совершенно спокойны. Даже мне не всегда удавалось понять, какие чувства бродят за их невозмутимыми физиономиями. Я обвел всех медленным взглядом. Это, похоже, не понравилось никому. Старый Жек заерзал на кресле. Я остановил взгляд на нем. — Как вы планировали связаться с доктором Вултоном при необходимости? — поинтересовался я у всех, но продолжая смотреть только на Старого Жека. — О чем ты?! — ненатурально возмутился он. — Какой Вултон… — Жек, — прервал я его. — Я знаю, что вы разговаривали с Вултоном после гибели Старха. Я знаю, что Вултон мог наговорить обо мне. И знаю, что вы обещали подумать и ответ дать позже. Так вот, я хочу чтобы вы связались с ним и назначили встречу. Где, я скажу. Я поднялся и направился к выходу. Но у двери остановился. — Я надеюсь, что это будет выполнено и мне не надо проверять. — Потом снова повернулся к Жеку. — А я ведь тебе верил Жек, — тихо проговорил я. — Я не виню тебя. Наверное, твоя жизнь на Лоргоне отучила тебя доверять людям. Так что я тебя не виню. Мне просто жаль. Никто не шелохнулся и не смотрел в мою сторону. Даже Тигар, хотя ему-то как раз стыдиться было нечего. Это я был виноват перед ним. Я вышел. Тут же передо мной возник Мушкетер. — Я связался с дролами по указанному ими номеру. Они посопротивлялись, но на встречу согласились. Я назвал планету Курвет. Это примерно в неделе лету. Если не форсировать двигатели. — Отлично. Это меня вполне устраивает. — Я развернулся и снова вошел в кают-компанию. Кажется, я вошел вовремя — дело чуть ли не дошло до драки между Фильхифом и Старым Жеком. Старый Жек ладно, это в его характере, но Фильхиф… Интересно, как это Жеку удалось так довести Фильхифа, всегда такого дипломатичного, избегающего любых конфликтных ситуаций? Я покачал головой, но решил ничего не говорить про ту ситуацию, что застал. — Назначьте встречу Вултону на планете Курвет. Мы как раз летим туда. Фильхиф смущенно покосился на меня. Тут же взял себя в руки. — Кир, зачем ты все это затеваешь? Только честно. — Зачем? Я хочу поговорить с Вултоном. Честно только поговорить. Убивать я никого не собираюсь. А заодно хочу сделать подарок Вултону. Ему понравится. Так вы выполните мою просьбу? Некоторое время царило молчание. Потом Фильхиф решительно кивнул. — Да. Тут же поднялись гуэлы. — Кир, чтобы ты ни думал, но мы всегда верны. Ты знаешь что такое клятва верности душой и телом. И мы ни разу не нарушили ни одного твоего приказа. — А это не приказ. Это просто моя просьба. Вы вольны ее не выполнять. Вы можете сообщить об этом разговоре Вултону. Вы можете делать все, что угодно. Я просто прошу назначить встречу Вултону именно на той планете и сообщить, что меня на яхте нет. Это надо чтобы у Курвета нас не встретил флот хоргов. — А если они захотят проверить яхту? — поинтересовался Ворск. — Пусть проверяют. Меня на яхте действительно не будет. Я скажу что вам надо будет сделать. Скажу честно — это будет опасно. Так вы согласны помочь? Гуэлы кивнули сразу, не раздумывая. Лишь на немного от них отстал Тигар, замотав головой так, что я думал, что она сейчас отвалится. Фильхиф же не спешил. Он внимательно смотрел на меня, словно что-то обдумывая. — А знаешь, ты изменился, — вдруг сказал он. — Кажется, мы с тобой встретились только недавно, а тебя теперешнего узнать невозможно. И я почему-то верю, что ты примешь правильное решение, какое бы оно ни было. Я с тобой. — Ты не пожалеешь. Один Жек упрямо смотрел в сторону. — Я против всего этого! — заявил он. — Стоило этому чудовищу немного начать вести себя по-человечески, как вы все ослепли. Вы все еще думаете о нем как о Кире! — Благодарю за откровенность, — сухо отозвался я. — Дальше выслушивать твои размышления у меня нет желания. Но если все пройдет так, как я задумал, то я напомню тебе эти слова. А сейчас я прошу остаться в каюте только тех, кто меня поддерживает. Остальным выйти! Жек некоторое время искал поддержки во взглядах остальных, но поняв, что остался один, покинул кают-компанию. — Итак, — поднялся я с кресла. — Дело предстоит довольно сложное, но вполне выполнимое. Детали проработаете самостоятельно в зависимости от ситуации. Главное же… вам надо будет сделать следующее… * * * — Ты не хочешь объяснить ради чего все это задумал? — сердито поинтересовался Фильхиф, который настоял на беседе один на один. — Не хочу, — спокойно ответил я. — А ты понимаешь, что мы этим шагом превращаем две могущественные цивилизации в своих врагов? Ты понимаешь, что после этого нам не укрыться даже на другом конце галактики? — Тоже возможно. — И это все, что ты можешь мне сказать?!! — возмутился Фильхиф. — Да. — Я дотронулся до его руки. — Я же ведь говорил, что у вас полная свобода выбора. По прилете на Курвет вы можете следовать моему плану или все рассказать Вултону. Или тому, кого пришлют дролы. Как видишь, выбор у вас большой. Меня рядом не будет и помешать вам я не смогу, даже если бы хотел. — Даже если бы хотел? А ты не хочешь? Я твердо встретил взгляд Фильхифа. — Не хочу. Как поступите пусть так и будет. — А ты понимаешь, что если мы расскажем о том разговоре в кают-компании дролам или хоргам, то ты почти труп? Без Мушкетера и твоей яхты тебе не скрыться. Пусть у тебя будет истребитель хоргов, но ведь его зона полетов крайне ограничена, хоть и большая. Да, машина мощная, создана для боя, но вечно на ней скрываться не получится. Я вздохнул. — Фильхиф, ты так ничего и не понял. Если вы меня предадите, то я и не буду скрываться. — Оставив ошеломленного Фильхифа размышлять над моим последним замечанием, я покинул кают-компанию и направился в рубку, чтобы послать закодированный сигнал истребителю. По моим расчетом он должен будет встретить нас как раз на подлете к Курвету, хотя до него и останется приличное расстояние, которое гарантирует, что ни истребитель, ни “Мечту” не засекут. Сигнал тревоги, прозвучавший по кораблю, заставил Фильхифа отложить все вопросы и помчаться в наблюдательную рубку. Я же поспешно вбежал в рубку управления и прыгнул в кресло. — Я засек несколько быстро перемещающихся в нашу сторону объектов, — сообщил мне Мушкетер пока я готовился подключиться к управлению яхты. — Кто? — поинтересовался я. — Не знаю. Объекты на пределе моих детекторов. Сказать что-либо определенное невозможно. Но это точно не естественные тела. В смысле не астероиды. — Я догадался, что значит не естественные тела, — едко заметил я. — Не может быть?! — изумился Мушкетер. Прошло около минуты прежде, чем до меня дошло, что Мушкетер просто издевается надо мной. — Что? Опять в форме? Готов к шуткам? — Просто ты готов их воспринять. Я покачал головой и врубил систему подключения к кораблю. Через миг я уже был яхтой… Как и говорил Мушкетер, объекты находились на пределе видимости, но довольно шустро приближались. — Мы далеко от Земли? — послал я запрос. Тотчас перед мысленным взором возникла цифра расстояния. — Прилично. Интересно, кого это несет? — Не знаю кого, — отозвался Мушкетер, — но вскоре выясним. Мне кажется они нас засекли. — С чего взял? — Они меняют курс точно на наш перехват, хотя и стараются делать это якобы случайно. — Думаешь, у них есть такие чувствительные радары как у нас? — Или это или… — Что или? — Или где-то недалеко околачивается разведчик, который и наводит их на нас. Судя по тому, что я не ощущаю их радаров, то второе вероятнее. И если это так, то пока мы не обнаружим разведчик, то не сможем стряхнуть погоню. — Думаешь, это по нашу душу? — Вопрос был довольно идиотский. Что еще может делать в этом уголке галактики военная эскадра? А в том, что это именно военная эскадра у меня сомнений уже не было. — Мушкетер, ищи разведчика. А я пока постараюсь оторваться. Я взял управление на себя и заложил резкий вираж. Индикаторы компенсаторов вспыхнули алым огнем, сообщая о перегрузках. Впрочем, пока все было в пределах нормы. Неприятно, но терпимо. Всего около двух же. — Внимание, — сообщил я по внутренний связи. — Всему экипажу срочно занять индивидуальные противоперегрузочные кресла. Кажется, скоро будет жарко. Все эти противоперегрузочные кресла на самом деле были сущей ерундой. Максимум на что они годились — так это компенсировать перегрузки в три же. На большее их не хватало. Основную функцию защиты от перегрузок выполняли главные гравитационные компенсаторы яхты. Они и принимали на себя основной удар при резком маневре яхты. Без них мы уже давно превратились бы в фарш, размазанный по стенкам. Изменив направление полета, я направился чуть ли не в противоположную сторону от эскадры. Сейчас наше преимущество было в том, что мы врагов видели, а они нас нет. Только наводились по показанию радара разведчика. Поэтому главная задача найти разведчик, чем Мушкетер и занялся, врубив на полную мощность все детекторы и локаторы. В свое время, вынужденный в малый размер яхты впихивать как можно больше оборудования, я жертвовал многим, в том числе и личными удобствами, но скорость, энерговооруженность и электронная начинка “Мечты” стали лучшими в галактике. Даже хорги не имели таких кораблей. На это моя надежда и была. Минут десять мы занимались игрой в кошки-мышки, когда мы убегали, а эскадра вражеских кораблей пытались отрезать нам все пути, загнав под выстрелы какого-нибудь корабля. Со стороны, наверное, все наши маневры смотрелись очень неплохо. Десяток кораблей на расстоянии нескольких парсеков расходились веером, передвигаясь точно за нами и стремясь как можно быстрее войти в зону видимости своих радаров. Мы всячески препятствовали этому, благо космические расстояния служили нам замечательным союзником. — Кир, кажется, я засек этот чертов разведчик. Но я никак не могу отделить галактический фон от помех, что ставит разведчик. Было бы неплохо оказаться на пути его передач эскадре и засечь их, но он очень умели избегает подобного. — Где он по-твоему? Перед моим взором возникла подробная карта того клочка космоса, где мы находились. Тут же на ней вспыхнула красная точка. Я присмотрелся. Что ж, возможно. В той стороне как раз находилось скопление нескольких звезд, которые с этого ракурса почти сливались в одну гигантскую звезду. Их фон вполне мог помешать нам обнаружить его. Разведчики вообще проектировали таким образом, чтобы они были как можно менее заметными в любом спектре. К тому же они снабжались довольно мощными подавителями отраженных сигналов и прочей электронной начинкой, что делало их практически не обнаруживаемыми. Засечь эти кораблики можно только подойдя к ним на относительно близкое расстояние при благоприятных условиях или по косвенным признакам. Моя яхты была оснащена не хуже, к тому же тут имелись некоторые новые штучки, которые на досуге сконструировал Мушкетер, занимаясь улучшением своих систем. Это в последнее время вообще превращалось у него в хобби. Как бы то ни было, но даже эти усовершенствованные системы пока не смогли помочь нам в точном определении места нахождения разведчика. — Как он вообще тут оказался, — буркнул я, пытаясь хоть что-то разобрать в хаосе поступающих сигналов. — Догоним, спросим. — Шутник, блин, — ругнулся я. Потом задумался. — Догоним, говоришь? Ну-ка, держись. — Просьба была глупой — Мушкетеру совершенно незачем было держаться. Да и нечем. Но об этом я в этот момент не думал. Я опять поменял маршрут движения и направил яхту как раз в ту сторону, где Мушкетер подозревал нахождение вражеского разведчика. — Мушкетер, внимание. Смотри в оба. Если ты прав, то вскоре разведчик вынужден будет слегка переместиться. Тут-то его мы и подловим. — Или он нас. Кир, при этом маршруте мы вскоре войдем в зону действия радаров эскадры. — Забудь про эскадру. От них мы уйдем. А вот пока у нас на хвосте висит разведчик мы никуда не спрячемся. Я увеличил скорость, выведя двигатели на форсаж. — Сейчас посмотрим, — прошептал я. Яхта продолжала нестись под прямым углом к эскадре. Те, получив сообщение о нашем новом курсе, начали перестраиваться, чтобы как можно скорее войти с нами в контакт. Я, не обращая внимание на эскадру, слегка изменил курс. Потом еще. Сейчас мой мозг, соединенный с компьютером с невообразимой скоростью просчитывал самый лучший маршрут для поиска вражеского разведчика. Со стороны могло показаться, что яхта перемещается совершенно хаотично, без всякого плана. На сам же деле это был точно просчитанный поисковый маршрут. — Вот он! Я засек его! — восторженно завопил Мушкетер. Изображение передо мной тотчас сместилось. Мушкетер точно подстроил изображение и перед моим взором возник небольшой корабль-разведчик класса “тень”. — Хорги, — выдохнул я. — Их корабль. На разведчике сообразили, что их засекли и хаотично заметались, пытаясь сбить наши радары с фокуса, чтобы выставив новые помехи, снова исчезнуть с наших экранов. В таком противостоянии все решала мощность вычислительных систем, расположенных на кораблях. И здесь компьютеру этого разведчика было не под силу тягаться с биокомпом. Чтобы победить в подобном соревновании к компьютеру разведчика надо было подключить мощности главных вычислительных машин нескольких развитых планет. Изображение разведчика на наших радарах даже не мигнуло ни разу. Ухватив цель, Мушкетер ни разу не сбил фокусировку радаров и не упустил ее ни на миг. — Оружие к бою! — отдал я команду. Перед взором возникло перекрестье. Я перебрал арсенал и остановился на импульсных пулеметах — оружие не слишком большой разрушительной силы и предназначенным в основном для защиты от небольших метеоритов и десантных шлюпок. Разведчик был все же побольше десантной шлюпки, но я уничтожать его и не собирался. Я быстро навел прицел на внешние антенны разведчика и послал команду на открытие огня. Импульсы из пулеметов словно коса прошлись по внешней обшивке корабля разведчика спаивая многомиллиардное оборудование в невообразимую массу металлолома. Сманеврировав, я отправил на разведчик небольшую термитную бомбочку, которая превратила в оплавленный ком главную антенну. Конечно, разведчик был вооружен и пробовал огрызаться, но… шансов нанести нам хотя бы повреждение у него не было. Я на пределе возможности компенсаторов развернул “Мечту” и отправился в новый заход. После второго пролета можно было гарантировать, что на разведчике остались только крайне маломощные системы наблюдения, запрятанные под корпус. Корабль лишился своего главного оружия — скрытности и умения издалека наблюдать за противником не будучи обнаруженным самому. Этот разведчик больше ничем не мог угрожать нам. И теперь уйти от вражеской эскадры, на полной скорости идущей нам на перехват, было делом не очень сложным, с учетом нашего превосходства в скорости. Конечно, наиболее быстроходные корабли вражеской эскадры еще пробовали вести погоню, но я их стряхнул в ближайшем астероидном поясе. Спустя несколько часов, убедившись, что нам и в самом деле удалось оставить с носом хоргскую эскадру, я отключился от компьютера яхты и устало откинулся в кресле управления. — Уф, это было весело. Всегда любил играть в догонялки. Но слишком часто подобные игры устраивать не стоит. Хорошего понемногу. — А я очень рад, что ты не стал уничтожать тот разведчик, — серьезно сказал Мушкетер. — Кир, меня сейчас смущает только один момент. Те расчеты, что я делал для тебя… Это ведь была не абстрактная математическая задача? — Верно, — кивнул я. — И больше ни слова. Эту проблему я и намерен в скором времени решить. — Я задумался. — Мушкетер, знаешь, я с тех пор много думал. Практически я всю свою жизнь вспоминал по-новому. И я многое понял. Если у меня все получится, то я тебе обязательно расскажу о том, что я… в общем, пока не стоит загадывать. — Ты думаешь, что твои друзья тебя могут предать? Я уже был у выхода из рубки, но тут остановился. — Друзья? Мушкетер, где ты видишь тут друзей? Только Тигар. Я не хочу ничего сказать плохого обо всех тех людях, что долгое время были рядом со мной. Да они помогали мне. Рискуя жизнями помогали. Но когда мне действительно понадобилась помощь они испугались и предали. Предали все, кроме тебя и Тигара. — И гуэлов, — тихо добавил Мушкетер. — Гуэлов? Нет, Мушкетер. И гуэлы тоже. Ибо они остались верны мне не потому, что верили мне или в меня, а потому, что у них не было выхода. Их по рукам и ногам связала их клятва, что они принесли мне. Не будь ее, то, возможно, я был бы уже мертв — ибо тогда никто не стоял бы между мной и моими так называемыми друзьями. А Тигар защитить меня не смог бы. При всем старании. — Я бы тебя защитил. — Только на корабле, — заметил я. — Только на корабле, Мушкетер. Мушкетер промолчал. Видно он прекрасно понимал правоту моих слов. О чем он в этот момент думал я не мог догадаться при всем своем желании. Порой он до боли напоминал мне обычного земного человека, а иногда казался каким-то чужаком, чью логику я никогда не смогу постигнуть. — Мушкетер, попроси всех собраться в рубке. А сам пока понаблюдай за космосом. Проверь все еще раз на всякий случай. Хвост нам не нужен. — А у кого хвост? — ехидно поинтересовался Мушкетер. Я вздохнул. Вот только недавно он казался мне каким-то чужим и непонятным и вот уже шутит как нормальный земной человек. — Я тебе его прицеплю, если хочешь. А пока просто попроси всех собраться в кают-компании. — Уже сделал. Но видишь ли, проблема хвоста меня почему-то ужасно заинтересовала… Дальше слушать я не стал. Порой шуточки Мушкетера надоедали хуже старых анекдотов, которые он тоже любил периодически мне рассказывать. * * * В кают-компании все действительно были уже в сборе. Я прошел на свое место и коротко обрисовал перипетии нашего боя. — Ты не стал уничтожать разведчик? — удивился Жек. — Это было без надобности, — хмуро бросил я, глядя на него. Жек не менее мрачно смотрел на меня. И недоверие ко мне в его взгляде видно было очень и очень четко. Вот и сейчас, похоже, он ничуть не поверил тому, что я оставил разведчик в покое. В другое время я обязательно постарался бы убедить его в своей правоте. Сейчас мне было просто все равно. — Что ты собираешься делать дальше? — наконец нарушил нашу борьбу глазами Жек. — Мне кажется, об этом я уже подробно говорил. Я видел по глазам, что меня не понимают. И не хотят понимать. Да, они обещали все сделать, но обещание гуэлами было дано в силу их клятвы, а остальные просто не осмелились выступить против них. Я устало вздохнул, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Как же я устал. По крайне мере месть давала мне цель в жизни. Ради нее я жил. А сейчас? Сейчас все мои чувства находились в полнейшем смятении. Я сам не знал чего хотел. Ради чего я сейчас прошу всех этих людей помочь мне? Очередной ли это этап моей мести или путь к отказу от нее? — Фильхиф. — Фильхиф вздрогнул, услышав мое обращение. Похоже в этот момент он думал о чем-то своем. — При следующей встрече дролы обещали сообщить координаты планеты куда они переселили твою расу. Я понимаю, что тебе трудно будет удержаться от вопросов к тому, кто выйдет на встречу от дролов, но я прошу тебя, не задавай никаких вопросов, пока я не поговорю с ним. Я обещаю, что позабочусь и о твоих интересах. — Мне… я… хорошо. — Было видно, что это согласие Фильхифу далось довольно нелегко. И, честно говоря, для меня так и осталось загадкой почему он все же согласился. Лично мне хотелось верить, что в глубине души он все еще продолжал доверять мне. Я поднялся. — Пойду приготовлюсь. Вскоре мы встретимся с истребителем и я вас покину. Я бы с радостью полетел с вами, но тогда, боюсь, хорги любой ценой попытаются уничтожить яхту вместе со мной. — А почему ты думаешь, что они не попытаются уничтожить яхту и без тебя? — воинственно осведомился Старый Жек. — Они ведь понимают, что яхта — это оружие. И без нее ты теряешь большую часть своей силы. Я усмехнулся. — Хорги прекрасно знают, что у меня остается их истребитель. А он как боевая единица гораздо сильнее яхты. И еще они обеспечили меня очень большим количеством оружия. Они его не жалели, когда думали, что я пойду воевать против дролов. Что ж, тем хуже для них. А теперь прошу прощения, но мне надо собираться. Я не хочу терять время. — Я поднялся и направился к выходу. Тигар, все время просидевший в стороне и мрачно разглядывающий всех, дернулся было за мной, потом передумал и опустился в кресло, постаравшись вжаться в него таким образом, чтобы сделаться как можно незаметней. Видно решил шпионить для меня. Я мысленно усмехнулся. Если бы я хотел узнать о чем тут будут говорить в мое отсутствие, то мне вовсе не понадобилось бы прибегать к помощи Тигара. Я бы узнал это и так. Но все дело в том, что меня совершенно не интересовал этот разговор. В этот момент я твердо решил довериться случаю или Богу. Если эти люди меня предадут, то…наверное этот день будет последним днем моей жизни. Боже, как же я устал! Глава 11 Хуже неизвестности только неизвестность. Кто это сказал я не помнил. Возможно и сам выдумал. Но сейчас, мотаясь по космосу в истребителе хоргов я как никогда убеждался в ее справедливости. Я уже несколько дней летал на истребителе по простору Космоса. От нечего делать я запустил все локаторы и детекторы истребителя на полную мощность, сканируя окрестный космос. Не потому, что я чего-то опасался. Просто меня всегда завораживала эта бесконечность вокруг. Я слышал, что некоторых охватывал беспричинный страх, когда они оказывались один на один с этой Вселенной. Со мной ничего такого не было. Наоборот, только здесь я чувствовал себя как дома. Наверное это потому, что дома у меня и не было. За все время скитаний ни одна планета так и не стала для меня родной. На Землю же я вернуться больше не мог. Вот и получилось что только в этой Великой Пустоте я чувствовал себя дома. Впрочем, называть пространство вокруг Пустотой было совершенно неверно. И кому как не мне это было знать. Мой мозг, напрямую подключенный ко всем системам истребителя, фиксировал гигантские пылевые облака, издали кажущиеся туманом. Видел гигантские ледяные глыбы, медленно плывущие по бескрайнему Океану. Смотря на эти глыбы мне всегда представлялся земной океан. Эти глыбы становились в моем воображении айсбергами. Я же был за штурвалом парусника, прокладывающего дорогу к полюсу. Звезды превращались в острова. — Пираты!!! — кричали с мачты. — Пираты!! И вот я приказывал наводить орудия. Старинные пушки дружно рявкали с борта и пиратский корабль погружался в пучину вод. Сейчас я пожалел, что со мной нет Мушкетера. Обычно он раньше всегда подключался к этой игре. Стоило мне засмотреться на Космос и задуматься, как тут же у меня в голове эта черная пустота превращалась в голубой океан. Синее небо и жаркое тропическое солнце. Я действительно оказывался за штурвалом парусника. В этом воображаемом мире, созданном Мушкетером, были бои с пиратами и освобождение из плена красивых девушек. Были подвиги и пиры. Мы с ним танцевали вокруг костра с одним из спасенных нами племен на Гаити, помогали бежать из тюрьмы отважным героям, которых упрятали туда коварные недруги. А потом… а потом было возвращение в постылую реальность где не было ничего кроме воспоминаний, боли и всепоглощающей жажды мести. Позже я встретил Фильхифа и гуэлов. Тогда я впервые задумался над тем, что моя боль кажется уже не такой и страшной. Может это было жестоко или неправильно, но чужая боль в некотором смысле помогла мне справиться с моей. У меня появились друзья. И вроде бы я стал не одинок в этом мире. Потом к нам присоединился Тигар… Можно ли считать мальчишку другом? Никогда не думал над этим. Оказалось можно. И оказалось, что из всех он единственным другом и был. Я стал меньше бывать в том придуманном мире. Появился интерес и в этом. А потом… потом я узнал правду. Что было дальше я помнил уже урывками, сквозь пелену ненависти к тем, кто искалечил всю мою жизнь и убил моих родителей. А сейчас я словно медленно просыпался от долгого кошмарного сна. Оставалось только с ужасом озираться вокруг и спрашивать себя: “Что же я натворил? Неужели это был я?” Опять медленно начала нарастать злоба. Хорги! Это они виноваты во всем, что натворил я. Именно они превратили меня в такое чудовище. Вот встречусь с дролами, договорюсь… Я замер. Опять! Бороться с собой было трудно. Я был сильный. Мне ничего не стоило скрутить в баранку железный прут. Я мог выдернуть с корнем дерево особо не напрягаясь. Проломить голой рукой бетонную стену. Но вся эта сила не могла помочь мне в той внутренней борьбе, что с переменным успехом я вел с собой. Я понял, что если сейчас же не отвлекусь на что-то, то опять потеряю над собой контроль и тогда… тогда еще неизвестно что может натворить то чудовище, что сидит во мне находясь за пультом управления истребителя. И тут мелькнула спасительная мысль: “А почему, собственно, я должен мучиться в неведении? Ведь есть возможность узнать, что там происходит на яхте”. Это было как-то нечестно, но я понимал, что иначе просто сойду с ума или снова выпущу на волю “чудовище”. — Мушкетер, — вызвал я по закрытому каналу. Теоретически этот канал запеленговать было невозможно. Но даже если его и засекут, то вряд ли это что даст. — Кир? Наконец-то. А я все думал, догадаешься ты или нет связаться со мной. Самому навязываться не хотелось. Это что-то новенькое. Мушкетеру и не хотелось навязываться? Обычно он делал это без всякого смущения. А биокомп растет. Я имею в виду действительно растет. Набирается опыта. — Что там у вас? Мушкетер дал картинку. Я увидел пустые отсеки. Только Тигар грустно сидел за столом в кают-компании, качал ногой и с тоской смотрел на монитор, в котором отображался вид за окном. — Его не взяли с собой, — объяснил мне Мушкетер. — Вот он и обиделся. Тем более он считает, что они не выполнят твоей просьбы. — И он спокойно сидит?! — удивился я. Это не вязалось с Тигаром. Обычно он предпочитал действовать, а не думать. — Он бы ушел. Но я не пустил. Он меня уговаривал. Говорил, что за всеми надо проследить. — В голосе Мушкетера послышались озабоченные нотки. — И почему ты его не пустил? — с интересом спросил я. — А нечего ему там делать. Если твои друзья выполнят твою просьбу, то он будет только под ногами у них путаться. Если предадут, то он все равно помешать не сумеет. Глупостей наделает, а помешать не сумеет. — А ты как думаешь? Что будет? — Я? — Мушкетер задумался. Потом честно ответил: — Не знаю. Если бы не гуэлы, то я бы сразу сказал, что они тебя предадут. Фильхиф с угрызениями совести и за информацию о своей расе. Жек из страха перед тобой. Но гуэлы… они принесли тебе клятву. Твоя жизнь — это и их жизнь. И они в силах заставить остальных выполнить твою просьбу. — Тогда почему ты говоришь, что не знаешь? — Потому что если гуэлы посчитают тебя слишком опасным… чудовищем… то они могут предать тебя чтобы предотвратить то, что ты можешь натворить. Они потом умрут. Умрут опозоренные, но такой выбор они вполне могут сделать. Я вздохнул. — Ясно. — Стоп! Кажется, кто-то идет. — Мушкетер убрал изображение кают-компании и показал внешний вид. К “мечте” приближались трое: Фильхиф, Логр и какой-то дрол. — Не понимаю, почему я должен лететь с вами?! — сердито спрашивал он Фильхифа. Того, похоже, эти вопросы уже достали. — А ты хочешь чтобы Кир заявился на эту планету, где полно хоргов? Нас при приземлении остановил хоргский крейсер. Обыскали сверху донизу. Только убедившись что Кира нет нас пропустили. И вообще, вы хотите встретиться с Киром или нет? — Это правда про обыск? — спросил я у Мушкетера. — Про крейсер правда. Мы засекли его. Он на миг выскочил из маскировочного поля, но тут же скрылся обратно. Видно получил приказ пока не трогать нас. А вот про обыск все ложь. Как я говорил уже мы засекли тот крейсер чисто случайно. Я снова стал слушать разговор. — Вообще-то хочу, — едко отозвался дрол. — Иначе меня сюда не направили бы. — В таком случае прекратите задавать идиотские вопросы! И вообще, вам было сказано, что вам ничего не угрожает. На моей памяти Кир никогда не нарушил обещание. — Это успокаивает, но обещает-то не он, а вы! — Я тоже заинтересован в вашем здоровье, — зловеще отозвался Фильхиф. Дрол его видно не понял. А зря. Дрола вежливо проводили в каюту. — Мушкетер, проследи чтобы он никуда не выходил, — попросил Фильхиф. — Сделаю, — отозвался Мушкетер. Фильхиф с Логром вошли в кают-компанию. Тигар оторвался от созерцания экрана и вопросительно покосился на них. — Один есть, — ответил на невысказанный вопрос Логр, в общем-то без надобности — Тигар не мог не видеть все происходящее на экране. — Надеюсь, что у Жека и Ворска все получится и со вторым. Тигар отвернулся, но отвернувшись от вошедших, он теперь смотрел точно в скрытую камеру, по которой Мушкетер и передавал мне изображение. В результате лицо Тигара мне стало видно очень отчетливо — в глазах мальчишки читалось огромное облегчение. Было ощущение, что он сбросил с плеч какой-то невыносимо тяжелый груз и теперь облегченно распрямился. Исчезла складка со лба. — Замечательно, — отозвался он. — Скорее бы улететь отсюда. — Тебе так надоело на планете? — На планете?! — Тигар резко развернулся к Логру. — А ты представь каково сейчас ему! — Тигар кивнул на потолок. — Он там совершенно один в этом истребителе болтается неизвестно где. Совершенно один, — повторил Тигар тише. — И даже не знает, что здесь творится. Логр пожал плечами. Фильхиф нахмурился. — Почему ты так за него переживаешь? — спросил он наконец. — Кир уже доказал, что в состоянии решать свои проблемы. — Вы все равно не поймете, — буркнул Тигар. — Вы совершенно его не понимаете. — Почему ты так решил? — поинтересовался Логр. Было видно, что ответ его не очень интересует. Просто поддерживает разговор из вежливости и чтобы скоротать время в ожидании остальных членов команды. — Потому что иначе вы не боялись бы его так. Он же ведь просто очень несчастный. И очень одинокий. Фильхиф с каким-то странным выражением посмотрел на мальчишку. — А почему ты решил, что Я не могу его понять? — последнее я Фильхиф явно выделил. Тигар на миг смутился, но тут же ответил. — Потому что у вас раньше не было никаких надежд. Вы смирились. От вас ничего не зависело. А у Кира… у него есть родина. Там есть близкие ему люди, которые переживают за него… которые его любят. Да-да, любят и не смотрите так на меня! Вы не были с ним. Его планета вот она. Координаты известны. Там есть для него близкие люди. А вернуться туда он не может. Он стал чужим в собственном доме. И он понимает это. Каково это знать, что где-то у тебя есть дом, что там тебя примут каким бы ты ни был, что туда можно легко попасть, только задать координаты, но при этом понимать, что там ты навсегда будешь для всех лишним. Чужим. Легко смириться, когда у тебя нет дома и нет тех, кто тебя ждет. Я это знаю по себе. Но насколько же тяжело знать, что где-то есть дом, ты знаешь где, но вернуться туда не можешь. Я бы не смог. В конце своей сбивчивой речи Тигар вконец смутился и замолчал. — У меня ведь тоже самое, — заметил Фильхиф после долгого молчания. — Я тоже знаю, что где-то у меня есть дом, но вернуться я туда не могу. Тигар пожал плечами. — Вы узнаете координаты планеты и отправитесь туда. А Кир этого сделать не сможет никогда. Вернее сделать сможет, но… что его там ждет? — Я тоже не знаю что меня там ждет, — тихо заметил Фильхиф. — Ну… почему же тогда вы не хотите понять Кира? — недоуменно спросил он. — Если вы сами говорите, что у вас много общего? Почему вы считаете его врагом? — Но… — было видно, что Фильхиф серьезно задумался. Похоже мальчишке удалось поставить его в тупик. — Он же ведь совершенно не думает о моей беде! — наконец выдавил он. — Даже мешает найти мою расу. За что же мне его любить? — А вы? — Тигар склонил голову и посмотрел на Фильхифа. — Что я? — А вы думаете о его беде? Вы не мешаете ему выпутаться из тех проблем, в которые он попал? Фильхиф несколько секунд с раскрытым ртом разглядывал мальчишку так, словно увидел его впервые в жизни. — Парень, ты далеко пойдешь, — пробормотал он. — Ты умеешь видеть людей. А это редкий дар. И ты, пожалуй, во многом прав. — Фильхиф устало поднялся и медленно направился к выходу походкой смертельно уставшего человека. Однако проходя мимо Тигара он остановился и потрепал его по голове. — Ты умеешь переживать за других, малыш. Это очень редкий дар в нашем мире. Или проклятье. Я, увы, его уже давно потерял. Не теряй этой способности никогда. Возможно, тебе от этого будет тяжело, но зато потом, много позже, под конец жизни, ты можешь смело смотреть людям в глаза и говорить, что никогда не сделал ничего такого, за что тебе было бы стыдно. Я же так сказать не могу. Фильхиф покинул каюту под ошеломленные взгляды Тигара и Логра. Они переглянулись друг с другом. Потом Логр пожал плечами. — Я всегда знал, что он в конце концов свихнется, — буркнул он. — Вот оно и случилось. — Мушкетер, прерви изображение, — попросил я. Мушкетер выполнил мою просьбу мгновенно. Связь оборвалась. — Что случилось? — поинтересовался он. — Ничего. Просто мне вдруг стало стыдно. Это подглядывание… — Ясно, — сочувственно хмыкнул Мушкетер. — Это эпидемия. Что-то сегодня всем становится стыдно. Болезнь заразная. Передается даже через эфир. — Прекрати. Просто… просто это подглядывание… это ведь нечестно. Все равно что в замочную скважину подглядывать. — Правильно. В замочную скважину подглядывать нехорошо. Она не для этого создавалась. Да и неудобно это. Слишком малый обзор. — Мушкетер! — А что я? Я ничего. Я же говорю, что ты прав. Сам представь вид сквозь замочную скважину. А вот широкофокусная камера… — Мушкетер!!! — Все-все. Понял, умолкаю и на время покидаю. Соединюсь как только будут новости. Не дожидаясь ответа Мушкетер отключился. Я же против воли улыбнулся. Специально это сделал Мушкетер или нет, но от его шуточек мое настроение заметно поднялось. * * * Прошли еще сутки. За это время я успел обнаружить безжизненную планету и опустил на нее свой истребитель. Конечно, в нем, хотя и приходится все время лежать в одном положении, невозможно ничего отлежать. Продуманная система массажа мышц позволяла спокойно существовать в таком положении несколько недель без всяких последствий. Питание осуществлялось через кровь. Так что с голода помереть тоже было проблематично. Но мне все равно чисто психологически хотелось пройтись по поверхности. Размяться, хотя в этом и не было необходимости. Вот и выбрал я эту планету, одиноко вращающуюся вокруг погибающей звезды. Я забрался на небольшую горку и оглядел горизонт. Унылый пейзаж простирался вокруг. Наверное, так же выглядит Луна, когда стоишь на ее поверхности. Правда, Луна все же меньше. Я повернулся и стал медленно спускаться, стараясь не оступиться. Впрочем, я понимал, что мой скафандр сделан из очень прочного материала и пробить его в падении практически невозможно, но чисто инстинктивно я опасался разбить прозрачную лицевую пластину. Уж очень хрупкой она выглядела. Тут и пришел вызов от Мушкетера. — Кир, доставили Вултона. Хотя и не совсем добровольно. Стартуем на форсаже. — Понял. Лечу к вам. — Не надо. Думаю, что сумею обмануть этих хоргов. Жди нас там, где договорились. Нам повезло, что хорги хватились Вултона поздно. Сейчас они не успевают пригнать к планете все свои силы. — А не все? — Ну… парочка крейсеров и эсминец. Мелочь. — Угу. Сообщай мне что там происходит у вас с этой мелочью. Я вылетаю. Не слушая возражений Мушкетера, я бросился к стоявшему в стороне истребителю, уже не думая о своих недавних страхах. Впрыгнул в пилотское кресло и закрыл фонарь. Подключился к системам истребителя и с места рванул ввысь. Приближался решающий момент — момент, который должен был определить всю мою дальнейшую жизнь. * * * Вопреки моим опасениям Мушкетеру довольно легко удалось обмануть хоргов и уйти от погони. В который раз я уже убеждался, что биокомп намного мощнее всех этих нелепых кибернетических систем искусственного интеллекта, что стоят на крейсерах всех рас галактики, кроме, пожалуй, кораблей древних. В отличие от всех этих систем ИИ он и в самом деле умеет думать. Причем своим нестандартным мышлением он порой меня просто поражает. И с течением времени он размышляет все лучше и лучше. Он действительно учится. Учится на своих и чужих ошибках. Учится читая информацию из галактической сети. И еще он умеет то, что недоступно никакой самой совершенной системе искусственного интеллекта — он умеет импровизировать. Так что на самом деле меня ничуть не удивила та кажущая легкость, с которой Мушкетеру удалось обмануть хоргов. Впрочем, нельзя сказать, что я совсем не опасался за него. Все же случайности возможны всякие. Через стыковочный узел я перешел на яхту и отправил истребитель на замаскированную базу, как я громко называл одну пещеру на необитаемой планете без атмосферы. Именно там я и прятал истребитель когда он мне был не нужен. — Как там гости? — первым делом спросил я встречающего меня Фильхифа. Тот пожал плечами. — Как ты и просил, мы поселили их в разных каютах. Они друг о друге не знают. Но, Кир, эта яхта и так тесна до невозможности для всех нас, а тут еще двое прибыли. Мы по трое человек в одной каюте вынуждены жить! Я мягко коснулся его руки. — Не переживай. Скоро все кончится. Обещаю. Так или иначе. — Вот это так или иначе меня и пугает, — буркнул он. — Привет, Тигар, — увидел я мальчишку, выскочившему в коридор. — Кир, наконец-то! А я так переживал за тебя! Я улыбнулся ему. — Мы с тобой потом обязательно поговорим. А сейчас давай закончим с этим неприятным делом. Ворск, — повернулся я к гуэлу, стоявшему чуть в стороне. — Я сейчас переоденусь и отправлюсь в кают-компанию. Когда я туда пройду, то приводите наших гостей. Только по очереди. Пусть они встретятся только в кают-компании. Сюрприз им будет. — Что ты задумал никак не пойму? — покачал головой Фильхиф. — Если интересно, то можете послушать. Мушкетер, обеспечь трансляцию из кают-компании для всех желающих послушать. — Хорошо, Кирилл. — С некоторого времени Мушкетер стал называть меня моим настоящим именем. И не скажу, что мне это не нравится. Я вошел в свою каюту и плюхнулся на кровать. Немного посидел. Потом встал, рассиживаться времени не было. Я ведь недаром захотел встретиться с моими невольными гостями сразу. Просто еще немного и я никогда не решусь поговорить с ними. И не из-за страха, а… просто не решусь. Мне сложно описать свое состояние. Все это время я ощущаю себя на гребне горы, где любой неосторожный шаг в сторону и пропасть распахнет свои объятия. Вот уж поистине эквилибристика на краю обрыва. Я задал программу компьютеру и в зеркало наблюдал как моя одежда трансформируется в простой комбинезон без всяких украшений и изысков. Я оглядел себя. Что ж, пожалуй, так действительно лучше всего. Я вышел из каюты, кивнул Ворску и Логру и отправился в кают-компанию. Сел в кресло, стоявшее чуть левее двери. Включил обзорный экран во всю стену и стал наблюдать за звездами. В этот момент дверь отворилась и кто-то вошел. Я не мог сказать кто вошел не оборачиваясь, а вот оборачиваться мне не хотелось. — Ну что, доволен?! — услышал я знакомый голос Вултона. Однако в глубине души этого человека я уловил панический страх. Даже не прибегая к своим способностям я мог сказать, что он отчаянно боится. — Что ты хочешь со мной сделать? Вместо ответа я махнул рукой в сторону обзорного экрана. Свет в каюте был слегка притушен и вид действительно был великолепен. — Вам нравится, Вултон? Красиво, правда? — Возможно, — настороженно отозвался он. — Возможно? Знаете, я ведь первый человек на Земле, кто может видеть подобную красоту. Конечно, космонавты выходили в космос, но вид из звездной системы все равно не может сравниться с видом из глубин галактики. Наверное, мне стоит поблагодарить вас за то, что вы подарили мне это. — Поблагодарить? — чувствовалось, что Вултон растерялся. — Однако, — продолжил я, словно не слыша его замечания, — кроме этого мне не за что вас благодарить. Разве вот за то, что вы убили моих родителей. Или за то, что вы убили родителей еще нескольких детей на Земле, которые вам потом не подошли. — Кирилл… — Не надо оправдываться. Вы хорги очень предсказуемы. Я готов сам рассказать вам все, что вы можете мне сказать. Давайте просто дождемся еще одного человека и тогда поговорим. Просто поговорим. И не бойтесь вы так, Вултон. Я не собираюсь вас убивать. Ворск должен был передать вам мое обещание вашей неприкосновенности. Если, конечно, вы сами не будете делать глупости. В этот момент снова отворилась дверь и вошел еще один гость. На этот раз я повернулся к вошедшему. Дрол решительно вошел в каюту, встретился глазами с Вултоном и замер. Я видел как удивленно распахнулись его глаза. Вултон был не менее ошеломлен. — Вултон?! — удивленно спросил дрол. — Это вы?! — Стронхуф?! — ошарашено поинтересовался Вултон. — Я вижу вы знаете друг друга. Что ж, тем лучше. Теперь уже оба смотрели на меня. В глазах обоих читался немой вопрос. — Полагаю, вы сейчас гадаете зачем мне понадобилось вообще проделывать все это. Отвечу. Просто мне гораздо проще объяснить все вам вместе, чем повторять представителю каждой расы по отдельности. — Что объяснять? — раздраженно спросил Вултон. Не отвечая, я опять повернулся к обзорному экрану. — Посмотрите туда. Оба! — велел я. И хотя я не видел ни хорга, ни дрола, но готов был поклясться, что они оба уставились на экран. А там был виден Млечный путь во всей своей красе. Целое море звезд убегало вдаль, причудливо переплетаясь в созвездия. — Целый мир, не правда ли? Даже не мир — вся галактика! Я резко повернулся вместе с креслом к дролу и хоргу. — Так объясните мне, что вы делите?! Неужели вам тесно в этом мире? Ни Вултон, ни Стронхуф не нашли сразу что ответить. — Кир, ты не понимаешь… — начал было Стронхуф. — Да где уж мне, — хмыкнул я. — Галактика ведь такая маленькая. Места катастрофически не хватает! Жить негде! Ресурсы на исходе! Вот вы и деретесь за каждый камешек. Оба они понимали, что я издеваясь над ними и угрюмо молчали. — Дело вовсе не в месте и ресурсах, — отозвался, наконец Вултон. Он уже успел опуститься в приготовленное кресло. А вот Стронхуф сесть почему-то пока не решился. — Дело в оскорблении, что было нанесено дролами нашей расе. Они сразу возненавидели нас… Я жестом остановил готового уже разразиться гневной тирадой Стронхуфа и пригвоздил Вултона к креслу тяжелым взглядом. — Оскорблении?! Они обидели вас сильнее, чем вы меня? Мне тоже стоит устроить войну на несколько тысяч лет с вами? Вам не кажется, что за это время вы могли бы уже разрешить все проблемы? Впрочем, я собрал вас здесь вовсе не для того, чтобы мирить. Я прекрасно сознаю всю бесполезность этого занятия. — Тогда зачем ты все это устроил? — хмуро поинтересовался Вултон. — Зачем? — я печально вздохнул. — А затем, чтобы признать свое поражение. Я устал и понимаю, что в этой войне у меня нет никаких шансов. В союзе с дролами или нет. — Так они тебе союз предлагали?! — похоже Вултона настолько ошеломила вторая часть сообщения, что он пропустил мимо ушей первую. А вот Стронхуф услышал именно первую часть. — Ты хочешь простить им смерть своих родителей?! — Простить? — повернулся я к нему. — Возможно. Но я не бог. Я не могу простить им… знаете, я только сейчас по настоящему стал понимать одну заповедь религии моей планеты. Прости врага своего. До этого мне всегда казалось это диким. Как можно простить врага. А сейчас… сейчас я просто понял… точнее мне помогли понять… помог один человек. Человек, которого я мог бы полюбить, если бы сложилось все иначе… Мне помогли понять, что даже выиграв, я проиграю. Это как ваша война… война ваших рас. И война ваших рас и эта моя месть из тех конфликтов про которые можно воскликнуть “горе победителям”. Да, именно победителям, потому что проигрывающей в вашей войне выигрывает будущее. Вултон хмыкнул. Я повернулся к нему. — Не верите? А напрасно. Вы уже давно смотрите друг на друга через призму взаимной ненависти и втянули в свою борьбу почти все остальные расы галактики. Я же человек посторонний. Я могу непредвзято посмотреть на ваш конфликт. И я готов повторить: “Горе победителям”. Ибо выиграть в вашей войне может только тот, кто быстрее и полнее продаст свою душу. Я в том смысле, что тот, кто продаст свою душу более полно первым сможет прибегнуть в войне к таким средствам, к которым его противник прибегнуть еще не решится. Заметьте, я говорю ни не решится, а еще не решится. Пока же можете радоваться — вы продаете свои души практически с одинаковым усердием. Я посмотрел на Вултона. — И я этому живой пример. Государственная необходимость, борьба с врагом… я понимаю. Но готов поклясться, что еще лет двести назад ваше руководство никогда не решилось бы на такой шаг. Поправьте или опровергните, если я не прав. Я не ожидал, что Вултон заговорит, но к моему удивлению он вдруг опустил голову и тихо ответил: — Это не я придумал этот план на самом деле. Я наткнулся не него в архиве. Он лежал там двести пятьдесят лет. Тогда один человек предложил его для борьбы. На нем была резолюция в том смысле, что план слишком чудовищен и прибегать к нему не следует… Когда его предложил я, его приняли практически без обсуждений. Я кивнул. Потом посмотрел на Стронхуфа. — А как вы считаете? Лет двести назад ваше руководство стало бы играть в те игры, что сейчас вы играете с кроамцами? Вы сначала, по сути, уничтожили их расу, потом спасли и теперь требуете благодарить себя за это. — Не знаю, — буркнул Стронхуф. — Я не жил двести лет назад. — Вот поэтому я и признаю себя побежденным. Я не хочу победы такой ценой. Ибо это на самом деле вовсе не победа. У побежденного есть шанс переосмыслить свои поступки и начать заново, отринув старое. Победитель же, как правило, всегда слеп. Он упоен своей победой и не видит, что она его и губит. Причем губит без всякой надежды на будущее. — Горе победителям, да? — хмыкнул Стронхуф. Я покосился на него. — А вы напрасно смеетесь. Я ведь вовсе не шучу. Я просто предупреждаю вас. А вот какие выводы вы из этого сделаете только ваша проблема. Я же просто признаю свое поражение и отказываюсь от дальнейшей борьбы. Именно это я и хотел сказать. Вултон, там на столе лежит кристалл. На нем записаны координаты складов с оружием, которым вы так щедро меня снабдили. Там же координаты и того места, где находится ваш истребитель. Вултон поспешно схватил кристалл и недоверчиво осмотрел его. Было видно, что ему хотелось немедленно убедиться в правдивости моих слов, но сделать это при Стронхуфе он не решался. — Мне нет смысла лгать, — попытался я рассеять его опасения. — Но для вас у меня есть еще один сюрприз. Мушкетер, давай в ту точку, координаты которой я тебе указал. — Лечу. Изображение на обзорном экране на миг померкло. Несколько секунд на нем царил калейдоскоп каких-то пятен. Потом изображение восстановилось. Было сразу заметно, что переместились мы не на очень большое расстояние — узор звезд практически не изменился. Зато теперь на экране появился новый объект. Это было довольно массивно искусственное тело, направляющееся куда-то вдаль галактики. — Вултон, вы знаете, что это такое? Вултон внимательно присмотрелся. — Очень похоже на какую-ту древнюю станцию. Похоже, что хоргская. — Верно. Это одна из ваших боевых станций — осколок древних сражений с дролами. Если постараться, то можно восстановить ее историю. Я наткнулся случайно на нее. По моим прикидкам ей лет четыреста. Отдаю должное вашим инженерам — многие механизмы там до сих пор в отличном состоянии. Особенно оружие. Правда был поврежден двигатель и разрушен навигационный компьютер. Еще там внутри был бой. Очень похоже, что экипаж либо погиб, либо его эвакуировали. — К чему ты ведешь? — подозрительно спросил Вултон. — К тому, что я решил вернуть вам эту станцию. Вместе с еще некоторыми вашими подарками. Я туда запихал около четырех десятков тонн Q-взрывчатки. Благодаря вам ее у меня достаточно. — Я встал и подошел к обзорному экрану. — Я закупил несколько десятков ремонтных роботов и запустил их на станцию. К настоящему моменту они должны были восстановить многие узлы. Я же с помощью своей яхты направил станцию к Журлею. — Ты имеешь в виду планету Журлей? — повернулся ко мне Вултон. — Ее. Вторая по значимости планета вашей империи. Скопление различных научных центров и прочее. Эта станция должна будет войти в систему Журлея через двадцать стандартных лет. Траектория рассчитана точно. Прилет этой старой станции должен будет обязательно заинтересовать ваших военных и ученых. Станцию наверняка опознают. При чем траектория рассчитана так, что ее заметят далеко не сразу. Сама же станция будет со стороны казаться мертвой. Да и траектория ее будет пролегать чуть в стороне от планет. Совсем не опасно. Ее начнут изучать. Чтобы избежать разрушений ее попытаются открыть с помощью кодов, добытых в архиве. Вултон, вы очень предсказуемая раса. Все ваши “нештатные” ситуации отработаны до автоматизма. В том числе и эти. Я внимательно читал ваши инструкции. — К чему ты клонишь?! — вдруг побледнел Вултон. Похоже, что о многом он уже догадывался. Я сделал вид, что не расслышал его слова. — Вам удастся вскрыть станцию не сразу. Некоторые двери вам придется резать. Потом вы попадете внутрь и там будут завалы, через которые надо будет пробираться. Будь времени побольше, ваши эксперты бы догадались о том, что завалы искусственные. Но вот когда станция будет пролетать мимо Журлея она вдруг проснется. Заработают маршевые двигатели и чуть подправят ее траекторию. Реагировать будет поздно. У ваших оборонительных спутников просто не хватит времени для открытия прицельного огня. А если они начнут стрелять когда она войдет в атмосферу, то будет еще хуже. В атмосфере станция скинет тонны Q-взрывчатки. Что будет дальше вы сможете представить и сами. Думаю, потом несколько лет на той планете жить будет невозможно. — Ты чудовище!!! — в ужасе прошептал Вултон, пятясь от меня. Я прикрыл глаза. Потом открыл их и медленно повернулся к Вултону. — Возможно. Но разве не вы это чудовище сотворили? Только ли на меня падет кровь тех людей, что погибнут на Журлее? — Ты не можешь!! — И почему это? Кто меня может остановить?! Вернее мог! Один человек. Но вы его убили. Я говорю о Стархе. Знаете, я до сих пор чувствую вину перед ним. Он пожертвовал ради меня всем, а я отвернулся от него. Пожалуй, к его просьбе я бы прислушался. Но где он? Там же где и мои родители. И опять в его смерти виноваты вы! Так почему я не могу это сделать?! Вултон вдруг закрыл лицо руками и со стоном опустился на пол. Я смотрел на него без всякой жалости. — Думаю, сейчас самое время вам вспомнить и о ваших преступлениях. Вспомните моих родителей, Вултон, что заживо сгорели в машине! Вспомните их!!! Вас там не было?! Вы не любите смотреть на собственные преступления?!! А у меня до сих пор в ушах стоит их крик!!! Вспомните родителей тех четверых детей, которых тоже убили по вашей милости!!! Вултон, разве вы боги, чтобы решать судьбы других людей?! Отвечай, черт побери!!! Вы боги?!! Вултон только стонал и медленно раскачивался из стороны в сторону. Не выдержав, я шагнул к нему и за шкирку приподнял с пола. Некоторое время держал его на весу. Потом нажал пульт компьютера и во всю стену вместо изображения станции возникла фотография моих родителей. — Ты помнишь их, Вултон?! Наверное, ты изучал досье тех, кого вы выбрали. Ты не мог не видеть их фотографии! Я отшвырнул Вултона в кресло и вернул в обзорном окне вид галактики. — Благо народа хоргов! Конечно же. Вы поступили так ради блага хоргов! Какое вам дело было до обычного земного мальчишки. Какое вам было дело до его искалеченной жизни. А когда вдруг созданный вами идеальный диверсант вышел из-под контроля вы закричали: чудовище! Значит, меня уничтожить надо?! А может вас? Чтобы больше не появлялось таких чудовищ! — Ты действительно чудовище, — прошептал Стронхуф. — Мы воюем, но мы не трогаем мирные планеты. Я развернулся к нему. — О, это ненадолго. Гарантирую. Слышал, что Вултон говорил? Про то, что двести лет назад подобный план были ими отвергнут? А сейчас приняли. Вот пройдет еще лет двести и ваши руководители сочтут, что ради блага хоргов или дролов можно и вражескую планету уничтожить. Помните? Побеждает тот, кто быстрее и полнее продаст свою душу. Просто я начал делать это гораздо быстрее вас. — Я на миг замолчал. — Но у меня хватило ума опомнится. И у меня нашлись друзья, которые помогли мне принять правильное решение. Под всеобщее молчание я подошел к обзорному экрану почти вплотную и около минуты рассматривал мчащуюся сквозь космос смерть. — Мушкетер, — спокойным голосом позвал я. — Волна связи ноль тридцать пять. Код семнадцать фетра. Передай этот сигнал по указанной мной волне. — Сделано, — сообщил Мушкетер. — Теперь перейди на волну ноль двадцать один и три раза с двух секундным интервалом передай слово “вечность”. Кодировка сигма. — Сделано. — Теперь волна ноль сорок. Команда “смерть”. Кодировка тау. — Сделано. В тот же миг летящая станция вдруг как бы осветилась изнутри. Еще секунда и на ее месте вспыхнул огненный шар. Тонны Q-взрывчатки и собственный арсенал станции превратили ее в газ. Короткий миг горела в космосе новая звезда. Потом все стихло. От станции не осталось ни одного куска. Впрочем, это и не удивительно. Взрывчатки я напихал туда дай бог. Вултон медленно поднялся с кресла и подошел к обзорному экрану. Долго наблюдал за рассеивающимся дымом. Потом повернулся ко мне. На его лице отчетливо было видно недоумение. — Почему? Почему ты так сделал? Я грустно усмехнулся. — Вы все равно не поймете. Просто я решил остаться человеком. Человеком, а не чудовищем, Вултон. — Но ты не мог… я лично закладывал в тебя программу… ты не мог освободиться… Я еще раз оглядел теперь уже пустой космос. — А я и не освобождался. Я просто вас простил. Пусть бог будет вам судья, если вы в него верите. Но не я. Я не хочу. Я понял, что жизнь слишком ценная вещь, чтобы растрачивать ее на такую никчемную вещь как месть. Мои родители этого не одобрили бы. Тут Виктор Семенович был прав. И еще в память о Стархе. Считайте, что в этом моем поступке есть заслуга и Старха. Думаю, что для вас еще не все кончено, если есть такие люди как Старх. — Если ты решил всех простить, то зачем здесь я? — с некоторым раздражением поинтересовался Стронхуф. — Зачем надо было меня тащить сюда? — Вы обещали мне координаты той планеты, где поселили кроамцев. — Если ты согласишься с нашим предложением. — То есть если бы я оставил эту станцию нестись к планете хоргов, где погибло бы около двух миллиардов человек, то вы за это дали бы мне координаты? — Ты не так понял! — за своей сердитостью Стронхуф попытался скрыть растерянность, что от меня не укрылось. — Мы вовсе не хотели подобного! Как я уже говорил… — Я слышал, что вы говорили. Вы предлагали мне убивать хоргов по вашему заказу, как раньше хорги предлагали мне убивать вас. Каждый из вас предлагал мне одно и тоже. Только условия были чуть разные. Однако в данном случае вам скрывать координаты нет никакого смысла. Теперь, когда об это знают хорги, — при этих словах Стронхуф покосился на Вултона, — они рано или поздно обнаружат ее. Опять там разгорится битва двух сил. На этот раз за влияние на кроамцев. А оно это вам надо? — Все равно ничем не могу помочь. С хоргами мы сами разберемся. — Жаль. Тогда предлагаю обмен. Эстреду на планету кроамцев. — Ха! В каком смысле Эстреду в обмен на планету кроамцев? — В самом прямом. Вы мне координаты, а я вам способ, которым можно снять Предел вокруг Эстреды. — Ты хочешь сказать, что знаешь как его снять? Знаешь, хотя до этого лучшие наши специалисты пытались его разрушить? — Вот именно. Пытались разрушить. Разрушить барьер, созданный цивилизацией на несколько сотен тысяч лет старше вашей. — А ты знаешь другой способ?! — в голосе Стронхуфа отчетливо слышался сарказм. — Точно не уверен, — признался я. — Однако кое-какие слова Тигара натолкнули меня на одну мысль. — Что вам сказали представители расы хайо, когда появился Предел? Вы знаете это? — Конечно знаю. Они сообщили, что барьер исчезнет в тот миг, когда мы заплатим высокую цену за свои действия. Какую цену надо платить они не сказали. А нам даже представить страшно что они подразумевают под высокой ценой. — О да, пожалуй, цена действительно высокая, — грустно усмехнулся я. Я медленно прошел к своему креслу и сел. — Ты знаешь ее? — Догадываюсь. Так как? Стронхуф задумался. — Если ты действительно можешь помочь, то я согласен. — Отлично. — И какая по твоему цена устроит ту расу? — ехидно поинтересовался Стронхуф. — неужели ты думаешь, что мы не выдвигали никаких предложений? Мы чего только не предлагали им. — Да? — я задумчиво посмотрел на космос. — А вы извиниться пробовали? В первое мгновение Стронхуф даже не понял что я предложил. Потом посмотрел на меня как на сумасшедшего. — Это и есть твое предложение? И ты думаешь… Я поднял руку. — А что мешает попробовать? Вы ведь имеете полномочия от правительства? Мушкетер, давай к любой планете хайо. Космос в обзорном экране опять померк. То, с какой скоростью Мушкетер среагировал на мое предложение говорило насколько сильно его заинтересовала моя теория. — А ты можешь объяснить свои рассуждения? — неожиданно вмешался Вултон. — Объяснить? Вряд ли. Скорее это моя интуитивная догадка. Видите ли, один человек… мой друг, у меня на родине говорил, что по его представлению истинный разум и то, что у нас считается примитивизмом это одно и тоже. Просто разум прошел долгий путь познания и вернулся к корням, набравшись опыта. Разум — это когда человек живет в гармонии. С собой, с миром. Те, кого мы называем примитивными народами так и живут. Они берут от природы только то, что им надо для жизни. Они не будут убивать ради развлечения, как это делают охотники. Они не будут набивать карманы деньгами. Да они и не поймут что это такое. Для нас это признак примитивного народа. А может это и есть настоящий разум? Просто не окрепший и подверженный соблазнам. Всегда находятся люди, которые хотят большего. И вот такие люди и начинают то, что потом называют прогрессом. Начинается охота за благами. Я не говорю, что это зло, но зачем хватать столько, когда ясно, что до конца жизни не растратишь? Я видел как цветущие планеты были превращены в пустыни добывающими кампаниями. Они экономили на всем чем можно ради прибыли. Зачем? Чтобы заработать лишний миллион? Ну заработали и что? У владельца кампании на счету появился лишний миллиончик, а он и с теми деньгами что у него уже есть не знает, что делать. Но все равно надо больше, еще больше, и еще больше! — И к чему ты клонишь? Покороче можно? — раздраженно поинтересовался Стронхуф. — Постараюсь, — вздохнул я. — Просто я подумал, что если эти хайо уже прошли свой путь и они действительно разумны. По настоящему… — я замолчал, а потом тихо добавил: — просто мне очень хочется верить, что они гораздо лучше нас. Тогда для них материальные блага ничего не значат. И любые ваши предложения им просто не интересны. Так что для них может иметь ценность? Я замолчал. Стронхуф недоуменно смотрел на меня. Вултон был задумчив. Я же повернулся к Стронхуфу. — Те, кто находится на пути познания, вы, хорги, мы — земляне… мы любим приписывать чужим собственные стремления и любим много кричать о превентивности своих поступков. А если вдруг потерпим неудачу, то вместо того, чтобы оценить свои поступки сразу крик: “Вот видите, как мы были правы!”. Как будто получить по зубам от тех, к кому сами лезли уже жуткое преступление для тех, кто осмелился дать сдачу так называемым цивилизованным народам. Возможно я все же еще принадлежу к достаточно примитивной цивилизации, чтобы понять, что в жизни может быть нечто более ценное, чем миллионы на счету. — И ты хочешь сказать, что извинения и есть та самая высокая цена?! — довольно едко спросил Стронхуф. — Да. Если это не так, то почему вы не хотите их принести? Вы готовы заплатить чем угодно, но не принести извинения. А ведь я специально узнавал. В тот раз вы сами нарвались. И будь на месте хайо другая раса, то так легко вы бы не отделались. На их месте я бы вас вообще в порошок стер. Ваше счастье, что не я принимал решение. — Какая глупость! — фыркнул Стронхуф. Я покосился на обзорный экран. — Возможно. Но хуже ведь не будет. Мы на месте. Мушкетер, дай направленный сигнал на планету во всех диапазонах. Это должно привлечь их внимание. И соедини связь с этой каютой. Передавай на планету то, что будет говорить Стронхуф. — Я повернулся к дролу. — Ну? Тот аж перекосился. — Ну хорошо! Я приношу извинения от расы дролов! Доволен? В ответ гробовая тишина. Глава 12 И тут яхту сотряс легкий удар. Почти незаметный. Только дрожь пробежала по корпусу. — Я не могу говорить за всех, — неожиданно раздался голос от двери. — Но я прошу вас… если вы в самом деле такие, как о вас думает Кирилл… я прошу вас простить нас всех. Простить тех, кто сейчас страдает на Эстреде по вине уже давно умерших людей. Я обернулся на голос. У двери стоял Тигар. Он был испуган, бледен, но одновременно с этим в нем горела какая-то отчаянная решимость. Едва он закончил, как дрожь яхты прекратилась. И неожиданно раздался голос. Голос шел буквально ото всюду. Казалось, разговаривают стены, мебель, потолок, пол, экран, ковер, сама яхта, наконец. Голос был глубокий и рокочущий, как водопад. — Это были искренние слова, — говорил Голос. — Мы чувствуем, что они шли от чистого сердца. В отличие от того, что было сказано раньше. Цена принята. С вашей планеты будет снята блокада. Голос оборвался так же внезапно, как и зазвучал. Я криво усмехнулся. — Я тоже ошибся. Им не нужны были извинения от представителя правительства. Для них это не имеет никакого значения. Им нужны были просто искренние извинения любого дрола. Некоторое время я молча сидел в кресле, тоскливо разглядывая пейзаж космоса за обзорным экраном. — Кир, что с тобой? — встревожено спросил Тигар. Я махнул рукой. — Все это ерунда. Просто… просто я представил, как могут жить эти хайо. Хотелось бы мне побывать там. Наверное, они не убивают других ради интересов государства и не стремятся любой ценой приобрести побольше всяких материальных ценностей и не кричат лицемерно о ценности человеческой жизни. — И остаться там? — поинтересовался Вултон, понимающе кивнув. — Нет! Чтобы жить так, как они живут надо пройти долгий путь. Они прошли его. Совершали свои ошибки. Прийти туда на все готовое это… это как воровство. Пользоваться нажитым чужим трудом. У себя надо стараться сделать так же. А теперь, Стронхуф, я жду от вас выполнения договора. Координаты! На Стронхуфа все произошедшее, похоже, произвело сильное впечатления. С отстраненным видом он продиктовал координаты планеты. — И еще я хочу, что бы вы оставили их в покое. Все. И, Вултон, забудьте о Земле. Даже дорогу к ней забудьте. Вултон как то странно посмотрел на меня. — Проект уже давно свернули. После провала с тобой было решено, что он более опасен для нас, чем для врагов. И, — Вултон покосился на растерянного Стронхуфа, — думаю, они тоже откажутся от проекта с кроамцами. Тайный проект о котором знают все кому это интересно, уже не представляет никакой ценности. Однако остается еще одна проблема. — Какая же? — равнодушно покосился я на Вултона. — Ты. Что прикажешь делать с тобой? Ты ведь понимаешь, что наши цивилизации не достигли того уровня, что и хайо. — В голосе Вултона отчетливо послышалась издевка. — А значит, наши руководители будут приписывать тебе свои стремления. Ты не сможешь вечно скрываться. Рано или поздно, но тебя достанут. Не мы, так дролы. Или люди Укорта. Или еще кто. На тебя ведь многие имеют зуб. До этого только наша незримая опека спасала тебя. — Мне все равно, что тут будет. Я не собираюсь здесь оставаться. — И куда ты пойдешь? Где спрячешься? — Я не собираюсь прятаться. — Я повернулся к обзорному экрану. — Я пойду туда, — я махнул рукой на россыпь звезд. — Галактика громадна. И она вовсе не ограничивается этим куском, что вы все гордо называете “цивилизованный космос”. Это даже не процент от галактики. Меньше. — Ты хочешь отправиться в дальнее странствие? Но зачем? — удивленно спросил Вултон. — Вы же сами говорили, что здесь меня не оставят в покое. Тут у меня ничего нет чтобы что-то могло меня здесь удержать. А там меня ждут множество загадок и неизведанного. Вы ведь не отправляете дальние исследовательские корабли. Ни вы, ни дролы. Конечно же, все ваши ресурсы сосредоточены на вашем глупом противостоянии. Вы не можете отвлекать их на исследование глубин космоса по той причине, что это не сулит немедленной выгоды, даже если и найдете что-то интересное. Те же расы, что тоже могут организовать дальнюю экспедицию уже втянуты вами в орбиту ваших конфликтов. И они тоже не хотят отвлекать свои силы. А молодым расам, которые и хотели бы отправить такую экспедицию, она и не по карману и нет технических средств. У меня же есть моя “Мечта”. Я недаром так назвал яхту. И на ней стоит самый совершенный, самый лучший в этой вашей галактике биокомп. На яхте есть и биомасса. Так что с голода я тоже не умру. А если что, то найти органику можно на любой планете, где есть жизнь. С топливом для реакторов и того проще. Всякого мусора в галактике навалом. Переработать его не трудно. Есть здесь и лаборатория и мастерская. Все самое лучшее, что только может предоставить цивилизация хоргов. А они в техническом отношении самая развитая раса галактики. С этим никто спорить не будет. — Значит, уйдешь, — задумчиво кивнул головой Вултон. — Да. Как только закончу еще одно дело. Тут даже Стронхуф вышел из своей задумчивости и с удивлением посмотрел на меня. — Я говорю о генерале Дрого. Я его вытащил с Эстреды, так теперь я запихаю его подальше. Вултон нахмурился. — Ты же говорил, что не собираешься мешать нам? Стронхуф бросил в сторону Вултона злой взгляд. — Я и не буду, — согласился я. — Но собственные ошибки исправлю. А сейчас, Мушкетер, возьми курс на ближайшую нейтральную планету. — Я повернулся к Стронхуфу и Вултону. — Там я с вами и расстанусь. Вы меня извините, но развозить вас по домам по понятным причинам у меня нет никакого желания. Доберетесь сами. Не думаю, что у вас возникнут какие-нибудь проблемы. Но если желаете, то могу даже дать вам денег на билеты. Вултон сердито блеснул глазами и ничего не ответил Стронхуф остался безучастным. Яхта же стремительно мчалась сквозь космос к выбранной Мушкетером цели… * * * Стоя в главном люке, я наблюдал как Стронхуф и Вултон удаляются по керамическому полу посадочной станции планеты Ворт. Было довольно странно видеть дрола и хорга вместе. Видно и для людей находящихся в этот момент на причальном поле подобное зрелище было в новинку. На странную пару оборачивались почти все, провожая ее изумленными взглядами. Растерянный таможенник у стойки даже не сразу отреагировал на требования Вултона поскорее обслужить их. Я видел как он что-то озадаченно спросил у него. — Да вместе мы, вместе!!! — заорал Вултон. — Что здесь такого?!! Что, это настолько необычное зрелище?! Теперь вы все глазеть на нас будете?!! Люди поспешно отворачивались. Я усмехнулся, потом посмотрел себе за спину. — Ну что, Фильхиф, пришла пора и нам расставаться. Извини, но доставить тебя по названным координатам я не могу. Сам понимаешь. Там меня точно будут ждать. Придется тебе самому добираться. Фильхиф махнул рукой. — Ерунда. На те деньги, что ты мне дал можно купить целую яхту и добраться с ветерком. Не переживай за меня. К тому же, не думаю, что для меня будет слишком хорошей идеей показаться там сразу. Заключил ты договор с дролами или нет, но вряд ли они обрадуются моему появлению у кроамцев. К тому же, — Фильхиф криво усмехнулся, — я знаю как они соблюдают договора. Сначала мне придется подготовить почву для своего появления. Фильхиф замолчал, наблюдая за удаляющейся парочкой. — Спасибо тебе, Кир, — вдруг сказал он. — Ты ведь даже не представляешь сколько для меня сделал. Спасибо и прости. Прости, если можешь. Я отвернулся. — Фильхиф, нет ничего больнее, чем когда предают люди, которым ты верил. Ведь если бы не гуэлы… Кроамец вздохнул. — Наверное я себя буду всю жизнь корить за эту слабость. Фильхиф некоторое время печально разглядывал меня. — Ладно, пойду я. — Подожди… Фильхиф, у нас на родине принято пожимать руки тем, с кем встречаешься или расстаешься. Это как бы знак взаимного уважения. Я неуверенно протянул руку. — Так ты прощаешь меня? Я пожал плечами. — Наверное, было бы глупо строить из себя обиженного если уж я простил хоргов. А уж они то сделали мне… так как? Фильхиф неуверенно протянул свою руку. Некоторое время мы стояли друг против друга. Потом Фильхиф подхватил свои вещи и тоже направился к стойке таможенного чиновника. — Жек, теперь вы. — А меня ты так и не простишь? — Но ведь и ты меня не простишь, Жек. — Я? Тебя?! — Старый Жек с откровенным изумлением уставился на меня. — Да. Ты ведь никогда не простишь меня за то, что я не оправдал твоих ожиданий. Ты так яростно всегда настаивал на том, что я чудовище… Ты ведь до сих пор веришь в это и считаешь, что я просто удачно притворяюсь. Разве не так? Жек криво усмехнулся. — Ты всегда был проницательным. Что ж, ты прав. Но я буду рад ошибиться. Я печально вздохнул. — Не будешь, Жек. Ты будешь гораздо счастливее, если твои предположения подтвердятся. Ты из тех, кто любит говорить другим: “Ведь я же предупреждал!” Поэтому давай не будем лицемерить при расставании. Давай просто разойдемся, сочтя нашу встречу просто случайностью судьбы. Жек ничего не сказал. Молча подхватил свою сумку и вышел. Но у спуска трапа обернулся. — Когда я бросился к тебе на помощь, отложив все дела, я считал, что поступаю правильно. В этом мне тоже не хочется ошибиться. Так что ты не совсем прав, когда говорил о моем лицемерии. И ты действительно сильно меня выручил на Лоргоне. Ты никогда не думал что остановило меня от более активных действий чем выступления перед гуэлами и Фильхифом? — Не дожидаясь ответа Жек отвернулся и зашагал к стойке больше ни разу не обернувшись. Некоторое время я смотрел ему вслед. Потом отвернулся. — Улетаем, Мушкетер. Запроси разрешения на старт. Больше нам здесь делать нечего. Я медленно брел по необычно пустому коридору яхты. В последнее время я уже привык к тому, что на яхте не протолкнуться от гостей. И вот сейчас впервые здесь было пусто. И Тигар и гуэлы куда-то подевались. Наверное уже осваивались в своих каютах, которые раньше вынуждены были освободить, чтобы дать места остальным гостям. — Кир! Я повернулся к вышедшему в коридор Тигару. — Да? — Кир, ты правда собрался отправиться туда, куда еще не залетали исследовательские корабли? — А какой смысл мне было врать? — поинтересовался я. — При всех отрицательных качествах у Вултона он все же иногда говорит и правду. А меня здесь действительно не оставят в покое. Ни хорги, ни твои сородичи. Каждый будет видеть во мне возможного врага и каждый постарается эту угрозу для себя ликвидировать. — А как же я? — я неожиданной болью воскликнул он. Я удивленно посмотрел на мальчишку. — А что ты? У тебя впереди вся жизнь. Эстреда теперь свободна и ты можешь вернуться… — Вернуться куда? — перебил он меня. — Мой отец мертв. Брат… брата у меня больше нет. На остальных планетах моей расы меня тоже никто не ждет. Тем более… тем более, что я тоже там никому не нужен. Кир, я же ведь понял, что Эстреду моя раса просто бросила. Бросила и постаралась забыть, как неприятное воспоминание. А ведь всего-то и надо было извиниться. Всего лишь извиниться! — Тигар, но ведь они не могли знать… — А ты? Ты откуда мог это знать?! Просто ты захотел стать лучше, чем был до этого. Ты стал им и понял. А моя раса… они все хотели только победить. Победить, хотя все что требовалось — это признать вину, когда они действительно были виноваты. — Тигар, постой. Я понимаю к чему ты клонишь. Но все ли ты обдумал? Ты понимаешь, что это не прогулка? Ты понимаешь, что мы можем погибнуть едва покинем исследованную область? Понимаешь, что мы можем не вернуться совсем? Тигар опустил голову. Сжал кулаки. — Мне легче, чем тебе, — буркнул он. — Мне нечего оставлять за спиной. А так… какая разница где умирать? Здесь или там… Я подошел к Тигару и заставил его посмотреть мне в глаза. — Если ты решил твердо, то я отговаривать тебя не буду. Но у тебя есть время до того момента, как я решу все оставшиеся дела. Тогда ты и скажешь свое окончательное решение. Тигар согласно кивнул и исчез в своей комнате. — Кир, — раздался знакомый голос со стороны кают-компании. Так, похоже, начинается паломничество. Я повернулся к Ворску. — Какие проблемы? Мне кажется с вами все ясно. Я ведь не могу отказаться от вашего общества из-за вашей клятвы. Я понимаю, что в этом случае вы убьете себя. Ворск довольно угрюмо посмотрел на меня. — Ты берешь нас только из-за жалости? Если так, то мы можем решить твою проблему. Вот тут я испугался. Я понимал, что Ворск вовсе не шутит и если он решит, что я ими недоволен, то тут же покончит с собой. А с ним и Логр. — Ты хочешь поговорить со мной только от своего имени или и от имени Логра? — я постарался пока перевести разговор. — Я собираюсь говорить от имени нас обоих. Кир, я понимаю, что мы ошибались в тебе… Я поднял руку. — Ворск, не надо. Это будет неприятно для нас обоих. Если хотите, то летите со мной. Два таких бойца в этом путешествии могут оказаться совсем не лишними. Ворск кивнул. — Кир, однажды мы ошиблись в тебе и теперь жестоко раскаиваемся. Я могу только пообещать, что однажды ты поймешь, что тоже был не прав по отношению к нам. А мы это постараемся доказать. — Буду только рад, — тихо заметил я когда Ворск уже скрылся за дверью своей каюты. Я ушел к себе и некоторое время молча лежал на диване. Потом понял, что решая проблемы будущего я могу упустить настоящее. Что там будет впереди неизвестно, и какая, по сути, разница? Что будет то будет. Я встал, подошел к компьютеру и стал составлять список тех предметов, что необходимо было закупить для дальнего путешествия. В первую очередь следовало обновить оборудование в мастерской яхты. Мне тут недавно попалась одна заметка о новом производственном комплексе. Он как раз по размеру подходил для “Мечты”. Потом кое-какие запчасти, запас биомассы. Снаряжение, желательно в тройном размере. Оружие и боезапас. Также необходимо закачать в память биокомпа некоторые материалы по контакту, ксенологии и другим полезным наукам. Но об этом с Мушкетером стоит поговорить отдельно… Через шесть часов усиленных размышлений список был готов. Я еще раз просмотрел его, потом отправился к гуэлам. Вручил каждому по экземпляру и попросил подправить, если посчитают необходимым. Такой же список я вручил Тигару. — А тебя это тоже касается! — громко возвестил я, глядя в потолок. — И не притворяйся, что не понимаешь. Этот список есть у тебя в памяти. И займись теми материалами, о которых я там написал. — Тиран ты, — печально вздохнул Мушкетер. — Еще какой, — согласился я. — А пока ты этим занимаешься… вот что, давай навестим одного нашего общего друга… * * * При виде меня Укорт едва не выпрыгнул из кресла сразу в окно. Видно забыл, что находится на шестом этаже. Бедолага. — Там тебя тоже ждут, — мягко улыбнулся я. Укорт осел в кресле. — Как ты вошел? Где охрана?! — Какая охрана? — изумился я. — Там были несколько каких то человек, но я не уверен, что это была охрана. Они что-то там, правда, кричали, но мне некогда было их слушать. — Ладно, — печально махнул рукой Укорт. — Говори, что тебе надо. — О, самую малость. Мне надо знать где я могу найти генерала Дрого. — Ты с ума сошел?!! Откуда же я могу знать это?! Я осторожно подошел к столу, улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой. Ухватил стол двумя руками за край, поднял его и с силой опустил на пол. Стол разлетелся на куски. — Видал как? — с восторженной улыбкой юного идиота вскричал я, показывая на осколки. — А представь, что там твоя голова? У Укорта, видно, было богатое воображение. Он несколько нервно сглотнул. — Ведь давал же зарок никогда не связываться с правительством. — Ты дело говори. И без этих твоих “не знаю”. Хорги не дураки. Они только тебя одного держали для наблюдения за мной. Через тебя передавали и приказы для меня. А я освобождал генерала Дрого. Значит именно ты, наверняка, служишь посредником между ним и хоргами. Другого посредника быть не может — это значит излишне раскрыться. — Хорги мне не простят, если я скажу. — Милый, где хорги, а где я? Если ты НЕ СКАЖЕШЬ, то тебя не прощу я. Подумай об этом. Я ведь ничего особенного не требуя от тебя. Просто скажи, где будет передача следующей партии оружия. — А почему ты решил, что там будет лично генерал? — было видно, что Укорт Велдохом уже сдался и отпирается уже просто чтобы сохранить лицо. — А вот это уже целиком моя забота. — Ладно, черт с тобой! — зло буркнул Укорт. — Вот координаты. Здесь будет встреча моего грузовика с оружием и представителей генерала Дрого. Там же записано и время встречи. — Вот и хорошо. — Я выхватил из руки Укорта кристалл с координатами и направился к выходу, напоследок раскрыв дверь совершенно не в ту сторону, в которую она открывалась. — Извините, я тут поломал немного, — издевательски извинился я. Но едва я скрылся из вида Укорта, как тут же стал серьезным. Быстро достал из кармана небольшой шарик размером с горошину и вставил его себе в ухо. Тотчас я услышал шаги Велдохома. Его сердитое бормотание — установленный мной микрофон обладал поразительной чувствительностью. — Я убью тебя, — ругался Укорт. — Клянусь, убью! Меня еще никто так не оскорблял! На это я и рассчитывал, когда доводил Укорта. Он сейчас в ярости и явно мало что соображает. А в таком состоянии об осторожности он будет думать в последнюю очередь. И первое, что он постарается сделать, так это предупредить своих хозяев о моем визите. Ага, так и есть. Микрофон зафиксировал щелчки видеофона. Надеюсь Ворск успел подключиться и проследит сигнал. Некоторое время я слушал как Укорт довольно эмоционально излагает кому-то подробности моего визита. Ответов я не слышал. — Что значит заткнись?!!! — взревел Укорт. Видно его довольно невежливо попросили замолчать. — Это ведь не к вам вломился этот… этот… этот ваш робот! Вы бы видели во что он превратил мой кабинет! — … — Что?! Как пораньше? Да каким образом я договорюсь об этом с генералом?! Да и корабль раньше никак… — … — А, вот это другой разговор. Двадцать тысяч сверху. Значит об этом чудовище я могу больше не волноваться. Дальнейший разговор был мне неинтересен. Я вытащил “горошину” и раздавил ее в пальцах. Тотчас превратился в пыль и микрофон, что я подложил в кабинет Укорта. На улице меня встретил Логр. Вместе нам пришлось около часа дожидаться Ворска — Ну как? — поинтересовался я, едва тот показался из-за угла. Ворск довольно кивнул головой. — Все нормально. Подключился отлично. Слышал весь разговор и засек откуда звонили. Я махнул рукой. — Откуда звонили неважно. Я не собираюсь устраивать тут войну с хоргами. Меня интересует только один человек. — Они велели ему перенести встречу на два дня раньше. Пообещали заплатить сверху двадцать тысяч. Но не это важно. Важно то, что там будет генерал. После связи с хоргской разведкой Укорт связался со связником генерала. Наговорил он там много чего и все неправда. Хотя связника, похоже, убедил. Мне потом удалось прицепиться к каналу связника… этот Мушкетер просто волшебник, когда требуется расколоть всякие кода… в общем, связник связался с руководством. Оказалось, что это оружие нужно генералу как воздух. Именно его ему и не хватает, чтобы развернуть настоящую войну. В общем он прибудет за ним САМ. Именно так и было сказано связнику. — Подобный биокомп совсем не помешал бы Дролам, — хмыкнул Логр. — С его помощью они вмиг вышли бы на генерала. — И не говори, — поддержал я его, а потом добавил с ехидством: — И чего только люди эти биокомпы боятся. Логр нахмурился, понимая в чей огород камешек — он до сих пор относился к Мушкетеру с опаской. — А что там с хоргами? — С хоргами сложнее, — признался Ворск. — Их код оказался гораздо лучше, чем у этих повстанцев. До конца Мушкетер расколоть его не успел. Однако, судя по всему, они готовятся инсценировать передачу оружия. Когда же мы покажемся, то… И еще они решили на всякий случай проконтролировать передачу оружия. Направляют один эсминец в тот район. — Хм, — я задумался. — Если его засекут повстанцы Дрого… Значит они будут все же далеко. Ладно, много времени мне не надо. — Тогда в бой?! — улыбнулся Ворск. — В бой, — согласился я. Мушкетер был на редкость молчалив. Он уже успел обработать всю полученную информацию и выдал на голографический проектор карту того сектора галактики, где нам предстояло действовать. — Ничего себе райончик, — заметил я после десятиминутного разглядывания кучи разных условных значков, изображающих гравитационные завихрения, черную дыру и другие неприятные сюрпризы. Однако хуже всего было то, что этот район был отмечен как малоисследованный и карта имела пометку ограниченной годности. В переводе не нормальный язык это означало, что карту делали с помощью дальних радаров с тех точек, куда сумели добраться. А это в свою очередь означало, что карте верить можно было процентов на пятьдесят, если не меньше. — А эти повстанцы наверняка имеют карты гораздо более подробные. Они там, думаю, все излазили, — “оптимистично” добавил Логр. — Ну… зато ясно, что хоргскому эсминцу там тоже будет несладко. Вряд ли у капитана хоргов есть карта лучше этой. — Ворск во всем пытался находить положительные стороны. — Я думаю, — Тигар задумчиво обошел куб голографического изображения в центре комнаты. — Что главная проблема будет вовсе не в том, чтобы попасть туда. — До этого мальчишка предпочитал больше слушать наши рассуждения об атаке и не встревал в разговор. Его слова были настолько неожиданны, что мы все замолчали и слегка удивленно посмотрели на него. Тигар же продолжил свою мысль: — Проблема будет в том, чтобы выбраться оттуда. Как я понял, эсминец хоргов в эту область не полезет — будет дежурить по границе. Бой, каким бы скоротечным он ни был, он засечет. А путей безопасных передвижений в том районе не так уж и много. Теперь уже мы озадаченно переглядывались с гуэлами. — А мальчик прав, — заговорил после растерянного молчание Ворск. — Мы все сосредоточились на атаке, а вот про отступление и забыли. — Минутку! — я прищелкнул пальцами. — Отступление… отступление… что-то с этим связано… есть одна мысль… Вот она! — Я радостно хлопнул в ладоши. — Главная проблема при отступлении в этом эсминце? Правильно? — Ну да? — подтвердил Ворск, переглянувшись с Логром. — В таком случае надо сделать так, чтобы тот, кто мешает, помог бы нам. — Ты не заболел? — участливо поинтересовался Логр. Я отмахнулся от его глупых вопросов. — В общем так, все по местам! Тигар, в каюту и не вылезать! Залезай в противоперегрузочную ванну и сиди там пока я не скажу. — Ну вот, всегда так, — обиженно пробурчал мальчишка. — Вечно мне достается самая “почетная” обязанность — сидеть в противоперегрузочной ванне носом кверху. — Однако понимая, что иначе он будет только лишней помехой, Тигар не спорил. Ворча, он все же направился к себе в каюту. Подождав когда за ним закроется дверь, я повернулся к гуэлам. — Ваша задача подстраховать меня на орудиях. Может случиться так, что я буду настолько занят управлением, что упущу момент выстрела. Сами понимаете: в том месте мне придется сосредоточиться на управлении почти целиком. Так если представиться возможность не ждите никакой команды. Сразу открывайте огонь. Но меня интересует только корабль генерала Дрого. Все остальные могут проваливать куда хотят. С остальными повстанцами дролы пусть сами разбираются. — Ты хоть можешь объяснить что задумал? — поинтересовался Ворск. Я честно попытался это сделать. Я не виноват, что меня не поняли. Под конец моей речи Ворск взмолился: — Ладно! Я понял! Мы собираемся влезть в самую пасть этого твоего дьявола, которого ты так часто вспоминаешь. Я не желаю знать больше ничего. Погибать, так… — …с музыкой, — закончил я за него. Ворск удивленно покосился на меня, явно сомневаясь в здоровье моего рассудка. Потом махнул рукой: — Какая мне, собственно, разница? Командуй, супердиверсант хоргов. Я зло сверкнул глазами в сторону Ворска, но на его выпад ничего говорить не стал. Вместо этого скомандовал: — По местам! Гуэлы отправились к пульту управления импульсными пушками. Я же зашагал в рубку. — Мне кажется, твой план чрезвычайно рискован, — заметил Мушкетер когда я остался один. — И не говори. На тебя вся надежда. В тот район без тебя я никогда не рискнул бы сунуться. Мушкетер был явно польщен и больше предостережений не высказывал. * * * “Мечта” осторожно кралась вдоль кромки гравитационных возмущений. Впрочем, выражение “кралась вдоль кромки” весьма неточно. Эта “кромка” была шириной около половины светового года, к тому же граница была размыта. Так что кромка была крайне условной. Тем не менее благодаря этим возмущениям яхте и удавалось так долго оставаться незамеченной. — Ты нашел этот эсминец? — опять поинтересовался я. — Нет, — в который раз ответил Мушкетер. — Он может быть где угодно. — Но не очень далеко от места встречи генерала Дрого и торговцев Укорта. — Я понимаю это… Стоп! Вот он. Тотчас изображение эсминца прыгнуло вперед и заполнило весь вид передо мной. Я немного подкорректировал его. Просмотрел расстояние до него. — Отлично. Теперь осторожно летим прежним маршрутом. Делай вид, что не заметил его. — Еще бы чуть-чуть я бы и впрямь не заметил его. Благо радары у меня хорошие. — Сам выбирал, — похвалился я, продолжая напряженно наблюдать за эсминцем хоргов. Так прошло около двух часов. — Пора, — скомандовал я. Мушкетер осторожно направил яхту к месту встречи генерала и торговцев оружия. Этот маневр слегка вывел нас из-под прикрытия гравитационных возмущений и нас тут же засекли, о чем сообщил специальный сигнал. Некоторое время ничего не происходило и я было подумал, что эсминец будет просто наблюдать за нами. Но нет. Он стремительно сорвался с места и бросился на нас. Тут мы тоже его “заметили” и рванули обратно под прикрытие гравитационных возмущений. Потом понеслись вдоль них. Слегка повернули вглубь неизведанной территории. Подобная игра долго продолжаться не могла. Впрочем, долго и не надо. Играя в прятки с эсминцем, мы постепенно приблизились к месту встречи генерала Дрого и торговцев. Два корабля, которые готовились к стыковке я заметил сразу. Они нас тоже. — Мушкетер, сейчас внимание! — не приближаясь к ним, я резко свернул в сторону, как бы уходя и от них. Потом дал неприцельный залп в сторону эсминца. Расстояние между нами было довольно большим, да и все эти возмущения мешали вести огонь, так что реально причинить вреда эсминцу было этой стрельбой невозможно. Впрочем это я и не планировал. Моя цель была совсем в другом. Как я и ожидал, ни генерал Дрого, ни торговцы совершенно не подозревали о том, что являются всего лишь пешками в игре хоргской разведки. Поэтому их реакция при виде военного корабля хоргов была совершенно предсказуема. Хоргов же как всегда подвела их тугодумность. Капитан эсминца не сумел сразу оценить изменившуюся обстановку и угодил под выстрелы кораблей торговца оружия и генерала Дрого. Для военного корабля хоргов эти залпы были хоть и не очень опасны, но неприятны. К тому же капитан эсминца не мог уничтожать того, кого должен защищать. Поэтому, нерешительно отстреливаясь, он попятился, на короткий миг совершенно забыв о “Мечте”. Этого короткого мига мне и хватило… Торговцу и генералу тоже было не до нас, посчитав, что яхта сейчас удирает без оглядки. “Мечта” совершенно неожиданно для всех вдруг вынырнула из-за обломка какого-то астероида и… Одновременный залп двух торпед и импульсных орудий прямо по двигателям корабля генерала Дрого не оставил ему никаких шансов на спасение. На короткий миг в космосе вспыхнула звезда… Вспыхнула и погасла. Разъяренный капитан эсминца попытался было погнаться за нами, но тут в него вцепился не менее разъяренный торговец, упустивший шанс заработать. Посчитав, что все наше представление было хитрым планом, чтобы отвлечь их внимание, он решил, что ему теперь не уйти и решил дорого продать свою жизнь. И пока эсминец отбивался от торговца мы благополучно улизнули. * * * Уже много позднее, когда я сидел со стаканам горячего вина в кают-компании ко мне подошел Ворск и очень долго смотрел на меня. Наконец я повернулся к нему. — Ну что еще? — Ничего. Просто я никак не соображу, то ли ты действительно все так точно рассчитал, то ли… как ты там говорил? Дуракам везет. Лично я склоняюсь к последнему. Я усмехнулся. — А какая разница? — Да никакой. Просто я представляю наше дальнейшее путешествие и меня бросает в дрожь. Впрочем, в этом есть и положительная сторона. Кто бы сомневался. Ворск готов всегда и во всем найти что-то положительное. Но тут я никак не мог понять к чему он клонит. — Что ты имеешь в виду? — А то, что с тобой от скуки мы не умрем. — Это точно, — поддакнул Мушкетер. Я рассмеялся. — Хочу вас разочаровать, но отныне я постараюсь вести как можно более спокойную жизнь. Мы всего лишь займемся исследованиями. — Ну-ну, — покивал головой Ворск. Было видно, что он ни капли мне не поверил. А через три недели мы покидали исследованный космос. Позади оставались знакомые звезды… Позади оставалась Земля. Поздней ночью по корабельному времени я вышел на смотровую палубу и долго смотрел назад, пытаясь отыскать взглядом Солнце. Я понимал, что это нереально, но продолжал искать до тех пор, пока яхта не начала разгон для входа в сверхсвет. — Прощай, Земля, — прошептал я. — Даже если я и вернусь, то ты уже будешь другой. И там уже не будет места для меня. А поэтому прощай… Впереди нас ждала неизвестность и, возможно, опасности. Новые миры готовые раскрыться перед нами во всем своем великолепии, но я знал, что никогда и нигде не смогу быть счастливым. И никакой мир для меня не будет прекрасней Земли. Вся моя жизнь оставалась позади, на Земле. Для человека без дома и Родины впереди нет ничего. И даже это путешествие больше напоминало бегство. Бегство не столько от хоргов и дролов, а от своей слабости. Ибо я знал, что если останусь здесь, то не выдержу и рано или поздно отправлюсь на Землю. А там я могу принести только несчастье тем людям, которых люблю. — Мушкетер, — позвал я. — Мы вышли из зоны связи с финансовыми компьютерами? — Еще нет, — тут же отозвался Мушкетер. — В таком случае… передай… Я дарю все свои сбережение планете Земля и передаю их в ее фонд с условием, что все они в будущем будут потрачены на финансирование детских домов и подарков для детей. — Думаешь детские дома к тому времени как твоя планета сможет воспользоваться этими деньгами еще будут? — поинтересовался Мушкетер. — Я вот тут читал… Я грустно усмехнулся и отвернулся. В отличие от Мушкетера я в этом не сомневался… хотя и хотел бы ошибиться. Яхта слегка завибрировала, входя в сверхсвет. Вот дрожь прекратилась. Впереди меня ждала вся галактика… Вместо эпилога Вултон стоял перед шефом службы безопасности и мрачно смотрел перед собой. Казалось, весь его вид говорил, что он не желает во всем этом участвовать. — Что вам взбрело на ум, Вултон?! — Шеф службы безопасности в буквальном смысле нависал над доктором. — Что вы там выдумали?! — Господин Рейхбер, я уже изложил все свои соображения в письменном виде. Мой доклад у вас. Мне нечего к нему добавить. — И это вы считаете докладом?!!! — Рейхбер потряс перед носом Вултона распечаткой. — Эти пораженческие настроения вы называете докладом?!!! — Я все изложил там! — Вултон всеми силами старался сохранять терпение. Впрочем, было видно, что он уже не надеется никого убедить в своей правоте. — Да, вы изложили, — едко прокомментировал Рейхбер. — Вы тут постоянно ссылаетесь на этого Проект-ХМ12. — Его зовут Кирилл, а не Проект-ХМ12?! — вдруг взъярился Вултон. — Вы забываете о его подготовке! Вы все забываете, по какой программе мы готовили его! Ему нет равных в стратегическом анализе! По своей подготовке он находится на уровне наших лучших аналитиков и уже неоднократно доказывал это?! То, что этот проект вышел из-под контроля вовсе не означает, что ему можно не верить в его анализе! Ему в тот момент совершенно незачем больше врать. Кроме того я велел провести анализ его размышлений… — До меня дошли слухи, — буквально прошипел Рейхбер. — В то время как мы с этим Проектом-ХМ12 потерпели провал и сейчас каждый наш ресурс на учете вы отвлекаете силы аналитиков на всякую ерунду! Я приостановил ваш приказ! Они должны делом заниматься, а не ерундой! — Вы не можете отменить мой приказ… — Могу и сделал это! Нам сейчас надо все силы, чтобы выйти из сложившейся ситуации с честью… — С честью?! — Теперь уже Вултон навис над шефом службы безопасности. — Где вы в этой ситуации видите нашу честь?! Или вы считаете поступком чести когда мы убили родителей Кирилла? Когда вырвали его из знакомой обстановки, попытались превратить в послушное чудовище? — Это было сделано ради блага нашего народа! И вы сами предложили это!!! — Я предложил! А вы должны были меня уволить в тот же миг, едва я пришел к вам с этим предложением! Но нет, вы ухватились за это! Не может быть блага нашего народа на горе других! И Кирилл показал это?! Наш проект был изначально обречен на провал! И если бы мы задумались, то поняли бы это!!! Господин, послушайте меня, прошу вас! Победа хороша, но все-таки у нас должна быть определенная цена, которую мы готовы за нее заплатить. Если же цена победы переваливает эту грань, то тут уже эта победа рухнет на головы победителей и погребет их под собой! Я чувствую, что мы уже подошли вплотную к этой грани!!! И ситуация с Кириллом явное тому свидетельство! Если бы только он решил нам мстить… вы представляете чего бы нам это стоило? Я прошу вас провести анализ ситуации! Отдайте приказ… — Еще раз говорю нет! И закончим об этом! А ваш Проект-ХМ12, который вы с какой-то маниакальной страстью называете Кириллом, просто оказался достаточно умным, чтобы понять, что не справится с нами. Вот и сбежал. Вултон выпрямился и с тоской посмотрел на Рейхбера. — Вы ничего не поняли. Он отказался от мести, потому что оказался человеком, Человеком, а не чудовищем, в которое мы его старались превратить. Большим человеком, чем мы все. И не страх заставил его уйти! Если бы это был страх, то он сразу бы сбежал, а не начал бы охоту на генерала Дрого. А он просто исправил свою ошибку. Исправил и ушел. Ведь у вас мой доклад. Я говорил о той станции. Рейхбер поморщился. — Да… станция. Неприятная вещь, должен сказать. — И все? Это все, что вы можете сказать? Неприятная вещь? А то, что та станция превратила бы в пустыню один из самых заселенных наших миров ничего не значит? Гибель несколько миллиардов для вас всего лишь неприятная вещь? — Да будет вам горячиться, — Рейхбер был невозмутим. — Я уверен, что наши службы обороны вовремя заметили бы опасность и не дали бы этой станции врезаться в планету. Ее уничтожили бы еще на подлете. Вултон покачал головой. — Вы забываете, что эту операцию планировал Кирилл. Проект-ХМ12, как вы его называете. А он год жил у нас. Мы его готовили. Он изучил особенности мышления нашей расы досконально. И с учетом этого все спланировал. Он рассказывал мне о своих мыслях и я понимаю, что он был прав. Прав во всем. Ничего бы мы не смогли предотвратить. Не тешьте себя этой иллюзией. — Так вот почему вдруг у вас появились эти пацифистские замашки, — улыбнулся вдруг Рейхбер. — Вы же просто испугались! Вы струсили! — Да, я испугался! — рявкнул Вултон. — Испугался того, к чему может привести наша бесконечная борьба с дролами. Поэтому я и прошу начать переговоры! Мы можем ужиться вместе! Галактика большая. То, что случилось тысячи лет назад не имеет сейчас никакого значения! — Довольно!!! Всему есть предел, наконец! Я согласен жить с дролами в мире, но только после того, как они сложат оружие! И это не только моя позиция! — Тогда мне нечего делать здесь. — Правительство того же мнения. Меня просили поговорить с вами, в надежде образумить. Вы слишком ценный сотрудник. Вижу не удалось. С сегодняшнего дня вы отстраняетесь от всех дел! — Вы не можете!.. — Могу и уже сделал это! — Тогда я подаю в отставку! — Воля ваша. Держать вас никто не будет. Такие как вы нам здесь не нужны. Ради победы мы должны быть готовы на жертвы. Вултон в ярости выскочил за дверь. — Горе победителям, правильно говорил Кирилл!!! Вы все тут стадо глупцов! — выкрикнул он напоследок, прежде, чес за ним закрылась дверь. Рейхбер покачал головой. — Совсем потерял рассудок, — пробормотал он. — И что с ним стало? — Но тут новые дела отвлекли его. Необходимо было рассмотреть новый предложенный план взамен потерпевшего неудачу с Проектом-ХМ12. Надо было срочно найти выход из ситуации и тут как раз один из новых сотрудников предложил вариант… Конечно, несколько, гм, жестко, но… чего только не сделаешь ради блага народа… * * * — Забудьте об этом! — Да, господин. — Стронхуф скрипнул зубами, но сдержался. — В любом случае это проблема хоргов. Они сами перестарались с этим Киром. У нас ничего такого не случится. — Я в этом начинаю сильно сомневаться, шеф. По-моему, история с Эстредой… — Да бросьте вы. Вы теперь герой. Освободитель. Мы уже выдали официальную версию… — Но я был против нее! Вы помните, что я рассказывал? — А кого это должно интересовать? Стронхуф, ради блага народа, мы должны это сделать. Эта наша история… — Ложь от начала и до конца! — Пусть ложь, но эта ложь сплотила наш народ. Теперь мы едины как никогда. А эта своевременная гибель мятежника Дрого, которого выследили наши доблестные спецназовцы прекратила многолетнюю гражданскую войну. Отныне мы едины перед внешним врагом и можем достойно встретить его козни. — Дрого убил Кирилл. Он это еще там мне пообещал. — Ну и что? Какая разница кто его убил? Но ради блага народа мы должны выдать свою версию. — А что делать с кроамцами? Шеф поморщился. — А что теперь делать? О них знают хорги и, следовательно, они для нас бесполезны. Жаль, что тогда мы спасли их, но теперь уже ничего не поделаешь. Ладно, нам они не помеха. Пусть живут. Тем более, этот Фильхиф еще в скором времени обязательно объявится. А это человек со стальной хваткой. Впрочем, он ведь совсем раскис в последнее время. — Не думаю, — прошептал Стронхуф. — Ну и пусть их. Кроамцы — это мелочи. Нам надо обдумать одну вещь. После того, как хорги крепко оплошались с этим Киром… Короче, нам надо суметь использовать эту ситуацию. — Я и предлагаю договориться о мире. — Ты смеешься, Стронхуф?! Мир? Сейчас, когда мы в двух шагах от своей победы? — Где вы видите эту победу, шеф? — Стронхуф вдруг сменил тон и его почтительность вдруг куда-то исчезла. — Послушай, мы ведь с тобой друг друга знаем не один десяток лет. Так послушай меня, у тебя есть уникальная возможность прекратить эту войну. Останови ее! Прошу тебя, останови, пока мы не зашли слишком далеко. — Остановить? После того, как хорги столько гадостей нам наделали? — Они нам, а мы им! Эта война губит оба наших народов! — Это не твои слова. — Верно, но я ведь не слепой! Именно поэтому ты направил меня на переговоры с этим Киром. Он просто заставил меня взглянуть правде в глаза. К тому же вспомни об Эстреде! — Да далась тебе эта Эстреда! Все хорошо там разрешилось и ладно. Правительство теперь крепко как никогда. Стронхуф, неужели ты не видишь, что наше положение блестяще! — Обманчиво блестяще. Сутор, неужели ты не видишь, что выигрывая, мы проигрываем? — Хватит загадками объясняться. Ты лучше послушай что мне тут предложили. Хорги сейчас будут заняты своими делами, а пока мы можем провести одну операцию. По мере того, как глава всего дролского государства рассказывал, Стронхуф становился все мрачнее и мрачнее. Он все ниже и ниже опускал голову. — Ну как? — поинтересовался Сутор. Тут он увидел состояние Стронхуфа. — Что с тобой?! — встревожено спросил он. — А? Да нет, ничего. Я просто вот слушал и вспоминал слова Кира. Он тогда говорил, что выиграет тот, кто быстрее и полнее продаст свою душу. Сейчас я впервые понял, что он имел в виду. Мне страшно, Сутор. Мне страшно представить какой план могут предложить следующему правителю лет через пятьдесят. — Ну да, я понимаю, что немного подло, но я готов пойти и на подлость ради блага народа. А ты готов ради своего народа поддержать меня? Стронхуф хохотнул. — Конечно же, ради блага народа! Обязательно. Ради его блага обязательно! — Он вдруг разразился истеричным смехом. Сутор в ужасе вскочил и быстро хлопнул по копке интеркома. Вбежал секретарь. — Врача, срочно! — распорядился он. Сутор еще долго не мог прийти в себя, когда хохочущего Стронхуфа увезли. Вечером он навестил своего давнего приятеля в больнице. Тот был без сознания. Пульс едва прослушивался. Сутор некоторое время стоял рядом с постелью друга, а потом направился к выходу. — Сутор, — вдруг раздался голос с постели. Сутор обернулся. С кровати на него смотрел совершенно ясный взгляд Стронхуфа, словно тот и не лежал секунду назад почти при смерти. Сутор невольно почувствовал озноб от этого ясного взгляда. — Останови войну. Прошу тебя! Не принесет победа нам радости. Прав Кир! Ой как прав. Сутор хотел ответить, но Стронхуф опять потерял сознание. — Я приду к тебе утром, — пообещал он. Утром Сутор узнал, что ночью Стронхуф опять пришел в себя. Пришел в себя чтобы оборвать капельницу и ввести себе в вену воздух. Смерть наступила мгновенно… Послесловие Вултон был с позором изгнан из разведки. До конца своей жизни он пытался привлечь внимание общественности к проблеме войны, но так и не был никем понят. Своими речами он вызывал только раздражение власти и недоумение людей. Он умер заслужив репутацию сумасшедшего политика. За его гробом шли только самые близкие родственники. Сутор обвинил в гибели своего друга хоргов и вошел в историю как политик, при котором были значительно активизированы действия против хоргов. Именно он ввел в оборот термин “Воплощенное зло” против империи хоргов. Он оставался самым ярым и непримиримым врагом хоргов до самой своей смерти. Старый Жек недолго пережил те события. Жизнь на Лоргоне основательно подорвала его здоровье. Но перед смертью он успел побывать на Земле и встретиться с Виктором Семеновичем. Он так и не мог ответить даже самому себе на вопрос: зачем ему понадобилась эта встреча. Лена пошла по стопам отца и стала учительницей. До конца жизни она так никогда и не вышла замуж. Ее же близкие и друзья постоянно пытались узнать у нее что за портрет мальчишки она постоянно носит на груди в небольшом медальоне. Лена только отшучивалась, но многие замечали как иногда вечером, возвращаясь с занятий, она останавливалась и смотрела на звезды и в этом взгляде было столько боли, что никто и никогда из видевших ее в тот момент не рискнул ни о чем расспрашивать. И каждый год она обязательно приезжала на кладбище, где ухаживала за могилой двух совершенно чужих для нее людей. Так и осталась она в памяти многих близких людей как Девушка с Тайной. Виктор Семенович, отец Лены, прожил еще долгую и, можно даже сказать, счастливую жизнь. Только вспоминая о своем бывшем воспитаннике он становился задумчивым и слегка рассеянным. О чем он думал в тот момент не мог бы сказать никто. Укорт Велдохом, потеряв доверие хоргов, снова пустился в свободную предпринимательскую деятельность. Но то ли за время сотрудничества с хоргской разведкой он отучился действовать без мощной поддержки, то ли просто потерял сноровку, но дела его шли все хуже и хуже, пока однажды по приказу его ближайшего помощника и друга один наемник не разрядил во флаер Укорта свой гранатомет. На этом карьера торговца оружием и завершилась. Фильхиф все же добился своего и воссоединился со своим народом. На планете, где поселилась его раса о нем, оказывается, помнили. Он давно считался погибшим, став легендой расы, ибо все были уверенны, что это именно он спас их от гибели. Фильхиф в этом никого не разубеждал. Все эти обстоятельства позволили ему очень быстро встать во главе спасшихся людей своей расы, которых оказалось не так уж и мало. Почти всю свою жизнь он посвятил искоренению в своем народе той идеи превосходства над другими расами, которая едва не стала причиной его гибели. В историю он вошел как очень мудрый и осторожный политик, сумевшим провести свой народ через все подводные камни разворачивающегося с новой силой противостояния хоргов и дролов и заложившего основу его возрождения. В последствии он был причислен к лику святых своего народа. Кирилл, Тигар, Ворск и Логр так и исчезли в глубинах галактики. С той поры никто их не видел. И никто не смог бы сказать погибли они, продолжают странствовать, исследую новые планеты или уже нашли свой уголок, где и обосновались. Что случилось с ними так и осталось для всех загадкой. Сентябрь 2001 — февраль 2002. See more books in http://www.e-reading.club